Гражданский кодекс

1.  ВВЕДЕНИЕ

          Переход после гражданской войны к
мирному хозяйственному строительству активизировал дальнейшую разработку
гражданско – правого законодательства , нормирующего основные направления
хозяйственной работы . Новый этап развития поставил ряд важнейших  правовых
проблем , в том числе вопросы о правовых источниках и юридической технике.

          Первоначальную роль источника права
играло революционное правосознание. Поскольку практика и « революционное
мировоззрение трудящихся масс» в тот период ещё не могли выливаться в форму
определённых законов , а старое законодательство было неприемлемым  для нового
строя , революционное правосознание оставалось почти единственным источником
права . В 1917 – 1918  г.г. принимались новые декреты о суде , в каждом из
которых так или иначе интерпретировалось понятие революционного правосознания.
Так, в статье 5 Декрета о суде №1 (1917г.) говорилось о «революционной совести»
и о «революционном  правосознании» как о синонимах. В статье 36 Декрета о суде
№2 (1918г.) упоминается уже «социалистическое правосознание» , а в статье 22 Декрета
о суде №3 (1918г.)-«социалистическая совесть». Уже на данном этапе делалась
попытка разграничить категории «революционная совесть» и «революционное
правосознание» . Первое означало субъективную способность осознавать и
применять революционное правосознание , второе - объективное содержание права.            Правоведы
20-х г.г. придавали важное значение   этим декретам , но всё же главное место
отводили судебному решению , как ведущей форме правотворчества . Объединялось
это отчасти тем , что декреты этого периода (1917-1920 г.г.) представляли собой
нечто разрозненное  и не приведённое в  систему . На данном этапе
«революционное правосознание» составляло стереотип «революционной законности»
вообще , которая , в свою очередь , почти совпадала с представлением   о
«революционной целесообразности»  . Лишь к концу периода «военного коммунизма»
в правой теории произошла определённая дифференциация   этих категорий .

         С переходом к НЭПу развернулась
новая дискуссия по вопросу о революционной законности в её отношении  к
экономике переходного периода . Под революционной законностью стали понимать
тот правопорядок ,  который признавался «верховными органами пролетарской
диктатуры» целесообразным и

4

общеобязательным (П. Стучка) . Правосознание
стало рассматриваться в качестве ведущего принципа правотворчества ,
положенного в основу законодательства  и наиболее определённо выявляющегося в
содержании принимаемых кодексов .

2.  ПРИНЦИПЫ И ТЕОРИИ
ПРАВА 20-х ГОДОВ.

          Сама кодификация рассматривалась в
этой связи только как этап в осуществлении революционного правосознания  (или
целесообразности) , как способ «лучшего в данных условиях достижения цели» .
Законодательные нормы не могли покрывать всего разнообразия действительности ,
в каждый отдельный момент, точно отражать «опыт хозяйственного строительства» .
В этой ситуации революционное (или как чаще начали говорить 20-е г.г. – социалистическое
) правосознание приобретало новую роль – роль метода , восполняющего пробелы в
законе . Так ,  ст.9 УК РСФСР (1922г.) определила социалистическое
правосознание в качестве руководящего начала для применения статей кодекса , а
ст.10 УК РСФСР (об аналогии в применении мер социальной защиты ) предоставляла
этому принципу вполне конкретную область реализации . Та же роль отводилась
правосознанию и в ст. 4ГПК РСФСР (1923г.) .

         В целом правовой теории 20-х г.г.
под революционной законностью стали понимать установленный и определённый
государством правопорядок , комплекс правил , что связывалось с необходимостью
разработки системы соответствующих норм . Расчёт на скорое отмирание права (
при социализме ) обусловил особое отношение  к правовой норме: «закон отмечает
те вехи , по которым определяются границы данного правопорядка , данной системы
правовых отношений ... Теоретически закон должен дать основной принцип данной
системы , а остальное – уже дело пролетарского суда» (П. Стучка).

          Ориентация на «революционное
правосознание» как на важнейших источниках права содержалась в концепциях
сторонников психологической теории права (М. Рейснер). Они нередко
отождествляли собственно право с революционным правосознанием . Аргументам
психологистов противопоставлялась социологическая интерпретация права  . С этой
точки зрения законодательство являлось не чем иным , как плановой политикой .
«Мы не говорим о верховенстве законов ,  но говорим , что части подчинены
целому и что в социальном строительстве отдельные его акты увязываются
объединяющим их общим планом» (И. Ильинский) .

5

         Советские правоведы 20-х г.г. столкнулись
с важным противоречием , заложенным в самой правовой системе переходного
периода , - между «пролетарским судом» и «буржуазным правом» . Преемственность
юридических форм («буржуазное» – советское право) выражалась , в частности , в
том , что праву переходного периода наряду с принципом целесообразности был
присущ и принцип  «справедливости» . Хотя последнее ни разу прямо не упоминалось
в ГК РСФСР , но определённо присутствовало в содержании его статей ( что видно
из положений ст. 142 ГК РСФСР или ст.137 ГПК РСФСР 1922г.) , в ряде случаев 
даже определяя границы применения закона .   Судебная и правоприменительная
практика представлялась советским правоведам  наиболее эффективным средством
противодействия «буржуазным» началам , все ещё существующим в праве переходного
периода . «Творческая активность судебной практики , точно ограниченная
исключительно интересами государства и трудящихся , но вовсе неограниченная
неподвижными рамками закона» - в этом виделся главный корректив правотворческой
деятельности в условиях переходного общества .

          Разрешение дилеммы « пролетарский
суд – буржуазное право» осуществлялось следующим образом : судья должен был
прежде всего попытаться найти прямой ответ в действующем законе . Если это не
удавалось , он обращался к анализу «общих начал» , которые можно вывести из
существа советского законодательства . Не найдя достаточно определённого ответа
там , судьи вправе искать решения в последней инстанции – в «общих принципах
классовой политики» . Такой порядок обуславливал необходимость тщательно
регламентировать  процедуру  судебного разбирательства   ,  поэтому 
законодатель значительное  внимание  уделял  разработке  норм  процессуального
права .  Например ,  ст.4  ГПК РСФСР  непосредственно  не наделяла   судью 
правом  решать  дело вопреки существующему законодательству , но в целях
восполнения существующих пробелов давала широкие возможности для судебного
толкования , применительно к «особенностям экономической ситуации».

3.  КОДИФИКАЦИЯ  ПРАВА

          Уже в 1919 г.
П. Стучка предложил начать кодификацию нового права . Главенствующее место
должна была занять конституция . Далее шло «социальное право» , включающее
семейное право и право социального обеспечения . Затем должны были
располагаться «имущественные права» , точнее , нормы ,

6

отменяющие и
ограничивающие эти права ( о национализации земли и   производства) , а также
«допустимость применении пережитков  частной собственности переходного времени»
.

           Завершат
сборник кодифицированные правила от руки , «остатки договорного права»  и
международное право . Систематизированные таким образом нормы составят
«обязательное для всех право» , тогда как все дальнейшие узаконения будут
представлять собой лишь технические инструкции . Этот первый подход к вопросу о
системе права   был обусловлен практической необходимостью , связанной
формированием системы  советского законодательства .

            20 – г.г.
стали периодом интенсивной кодификационной работы. Были приняты и вступили в
действие Гражданский , Уголовный , Земельный , Гражданско – процессуальный ,
Уголовно – процессуальный кодексы  , Кодекс законов о труде , разработаны
проекты Хозяйственного , Торгового , Промышленного , Кооперативного , Административного
кодексов .

4.  ГРАЖДАНСКИЙ  КОДЕКС
1922 ГОДА .

          Гражданский кодекс состоял из общей
части , вещного , обязательственного , наследственного права .При формировании
особой отрасли гражданского права в 1921-1923 гг. законодатель стремился по
возможности упростить систему норм , регламентирующих хозяйственную жизнь .

         Позже (1923 – 1924г.г. )   в
развитии   гражданского   (хозяйственного)  законодательства   наметилась 
другая  тенденция,  что сказалось    на усложнении структуры  и  языка 
правовых норм ГК . Гражданско-правовые  нормы дифференцировались по принципу 
обязательности  :         диспозитивные  и принудительные . Чем шире была
автономия сторон в гражданском правоотношении , тем больше норм , регулирующих
его , являлись диспозитивными . Наоборот , по мере так называемой  социализации
гражданского права (т. е. проникновения в него плановых начал ) возрастало
число принудительных норм .

          Гражданский кодекс , кроме того , содержал
нормы определительные , декларативные , истолковательные и организационные .
При разработке  ГК предполагалось выделить в кодексе группу основных статей ,
непосредственно выражающих социально-экономические задачи нового гражданского
права . Такими декларативными статьями стали : ст.1 о применении гражданского
законодательства  на практике  и  ст. 4 о

7

нормировании общего порядка  разрешении
гражданских споров . В эти статьи  были введены неправовые критерии ( так, ст.1
ГК устанавливала порядок защиты имущественных прав только в случае их
соответствия «социально-хозяйственному» ) . Это давало судьям большой простор
для толкования закона , не связывая их чёткими правовыми нормами .

         В истолковании многих правоведов ГК
не следовало рассматривать как полный и окончательный набор правил . Даже
незакреплённые в законе имущественные права , если на практике они
осуществлялись в противоречии с их « социально –хозяйственным назначением» (что
определял суд ) , на основании ст.1 ГК могли быть аннулированы . Закон в
значительной мере ориентировался на относительный и временный характер права
переходного периода . Правовая форма казалась преходящей , ожидали её скорого
исчезновения и замены правовых норм техническими и организационными . Принципу
законности был противопоставлен принцип целесообразности , что не могло не
привести к правовому нигилизму со всеми вытекающими отсюда последствиями .

          Закон всячески подчёркивал , что
имущественные права частных лиц ( как физических так и юридических ) являются
уступкой во имя развития производительных сил страны и должны быть подчинены
общей идее о «господствующей роли социалистической собственности». В общей
системе народного хозяйства относительно автономные частные хозяйства
рассматривались не как замкнутые и обособленные единицы , но как части единого
комплекса.

        Наряду с государственной и
кооперативной собственностью закон выделял частную собственность  , имевшую три
формы: единоличную собственность физических лиц ; собственность нескольких лиц
, не составлявших объединения (общая собственность) ; собственность частных
юридических лиц .

         С лета 1921 года государство
начинает осуществлять меры по денационализации ранее экспроприированной у
частных лиц собственности . В мае 1922 г. была приостановлена национализация
частных предприятий . В июне 1924 г. ВСНХ дал разъяснение о допустимом числе
рабочих , труд которых мог использоваться на одном частном предприятии (20
человек). Денационализация не получила широких масштабов. В ходе её
восстанавливались правовые институты , а не индивидуальные права бывших
собственников. Создавались гарантии для вновь приобретённых прав , но
запрещалось восстановление отменённых в ходе революции имущественных прав.
Закон и судебная практика

8

признавали длительное фактическое владение
имуществом более « законным» , чем ссылки бывших собственников на их право
собственности. Вместе с тем владение не рассматривалось как источник права
собственности – во всех случаях для возникновения права собственности
требовалось волеизъявление государства.

         Закон ограничивал объём и размеры
права частной собственности ( ограничение круга объектов , допускаемых в
частную собственность , установление предельного размера частного предприятия ,
размера наследственной массы , получаемой частным лицом , размеров домовладения
, торгового предприятия и т.п.).

         Закон ограничивал также право
частного собственника распоряжаться своей собственностью . Так , право сдачи в
аренду собственником своего имущества до мая 1922 г. запрещалось или , во
всяком случае , носило спорный характер. Домовладение , полученное по
наследству , не могло отчуждаться , им можно было только пользоваться (до
1923г.). Пользование домовладением (сдача его в наём) также ограничивалось
законом – установление нормы жилой площади , тарифы сдаточных цен , сроки сдачи.
Закон использовал специальный термин «обладание» (ст.56 ГК) , означавший , что
предмет , находящийся в частной собственности , не может вливаться в
гражданский оборот , его нельзя продать или купить.

         При этом определённые льготы
предоставлялись кооперативам , кустарям и арендаторам государственного
имущества. Изъятия из общих правил распоряжения имуществом распространялись
также на концессионные предприятия.

         Стремление законодателя обеспечить
государственный договорной интерес ясно проявилось в статье ГК об убыточных для
государства договорах (ст.30 ГК). При установлении факта «убыточности» договор
расторгался. В качестве гарантии интересов стороны – государства вводился
институт неустойки. Ряд других статей (ст.1,19,364 ГК) также обеспечивали гарантии
для государства.

         Закон непосредственно
регламентировал размеры договорных сумм (ст.236 ГК) , сроки договоров (ст. 153
ГК ) и другие элементы обязательства . Многие объекты были изъяты из
гражданского оборота ( земля , леса , крупные предприятия и др.) .

          Правовая основа договора купли –
продажи была заложена ещё летом 1921 г. декретом « О взимании платы за товары ,
отпускаемые государством для частного хозяйства» . Позже предметы ,
перечисленные в ст. 21 , 22 , 53 ГК , стали объектами государственной монополии
и не могли отчуждаться частным

9

лицам. В сентябре 1921 г. было принято первое
Положение о подрядах и поставках , а в мае 1922 г. были расширены права
госорганов на сдачу подрядов частным лицам ( регламентация залога , авансовых
сумм ) . В том же году был установлен публичный торговый порядок сдачи подрядов
. Система публичных торгов обеспечивала льготные условия для государственных и
кооперативных предприятий , они находились в более благоприятном положении ,
чем частные подрядчики ( это было закреплено в августовской 1923 г. инструкции
СНК « О порядке публичных торгов»). В сентябре 1924 г. публичные торги на
подрядные работы для госпредприятий и кооперации вовсе отменялись , они стали
получать подряды в ином , облегчённом порядке .

          В период НЭПа широкое
распространение получили договоры аренды и концессии , на основании которых
государственное имущество передавалось в пользование частных лиц . Ещё в ноябре
1920 г. СНК принял декрет « О концессиях» , однако лишь с 1923 г. начинается
практика заключения концессионных договоров.

         ГК РСФСР ввёл понятие концессии как
разрешения , особого исключения из общего порядка. В это понятие включалось
единство двух разнородных моментов : акта публичной власти (законодательной или
административной) , предоставляющего концессионеру особое право , и договорного
соглашения государства с концессионером о праве пользования государственным
имуществом. Договор возлагал на концессионера  ряд обязанностей : вкладывать в
предприятие определённый капитал  , поддерживать предприятие на современном
техническом уровне. Договор предусматривал преимущественную продажу продукции
государству по обусловленным ценам , ограничивал право концессионера
распоряжаться концессионным имуществом.

         Близким по характеру к договору
концессии был арендный договор на государственные промышленные предприятия . В
июле 1921 г. постановление СНК регламентировало порядок сдачи в аренду и
запретило одностороннее расторжение договора вне судебного порядка рассмотрения
споров. Арендатору предоставлялось право сбывать продукцию предприятия на
вольный рынок , договор мог предусматривать снабжение предприятия
государственным сырьём . Вместе с тем на арендатора возлагался ряд обязанностей
: договор определял , какого рода изделия и в каком количестве должен
вырабатывать арендатор ; определялась доля продукции , обязательная для сдачи
государству ; на арендатора возлагалась обязанность поддерживать предприятие на
должном техническом уровне . Сроки

10

аренды жёстко регламентировались , как и
другие условия аренды (ст. 416 ГК) .

          Общие условия , на которых
заключались договоры , также регламентировались ГК . Так , ст.33 ГК признавала
любой договор недействительным , если он заключался одной из сторон под
влиянием «крайней нужды» и на невыгодных для неё условиях . Инициатива
расторжения договора могла исходить не только от заинтересованной стороны , но
и от госорганов и общественных организаций . Очевидна социальная направленность
этой нормы .

         Нередко на практике трудовые
отношения в частном секторе хозяйства маскировались в форму договора подряда
или купли – продажи (с целью уклонения от норм КЗоТ , облегчения налогового
давления и т.п.). Судебная практика пошла по пути презюмирования трудового
соглашения там , где разграничение трудовых и гражданско – правовых отношений
представляло особую трудность. Это мотивировалось защитой прав трудящихся . Закон
предусматривал ответственность частных лиц перед государством за некоторые
понимаемые как незаконные действия . Ст.129 ГК предусматривала ответственность
арендатора государственного имущества за его «расточение» , ст.130 ГК карала
частного контрагента за невыполнение условий договора ; ст.132 и 133 ГК
предусматривали ответственность нанимателя в случае нарушения им трудового или
коллективного договора . Одной из особенностей обязательственного права стало
применение статей Уголовного кодекса в качестве санкций за нарушение
гражданских договорных отношений . В ряде случаев несоблюдение установленной
законом формы влекло признание сделки недействительной . О последствиях
несоблюдения договорных форм говорили ст. 71 – 84,101 , 137 ,153 , 162 ГК и
другие . Добросовестному контрагенту ГК гарантировал судебную защиту его
имущественных прав – ст. 1 ,2 , 6 ГК и другие .

5.  ЗАКЛЮЧЕНИЕ

         В июле 1923 года был принят
Гражданско – процессуальный кодекс РСФСР , введённый в действие с сентября 1923
года . Он обязывал суд не ограничиваться представленными объяснениями и
материалами , а стремиться к выяснению всех обстоятельств дела . «За
недостатком узаконений и распоряжений для решения какого – либо дела суд решает
его , руководствуясь общими началами советского законодательства и общей
политикой Рабоче – Крестьянского Правительства» ( ст. 4 ГПК ). В целях охраны

11

публичного интереса или «интимной жизни
стороны» дело может слушаться в закрытом заседании .

           Как в гражданском , так и в
уголовном процессе действовал только кассационный порядок пересмотра судебных
решений .

           Кодексы РСФСР использовались в
качестве основы для кодификационной работы в других национальных республиках ,
где существовали различные особенности экономического , социального и правового
строя . Следующим этапом кодификационной работы стало создание основ союзного
законодательства .