1699—1775 гг. консолидация и дезинтеграция городской общины

1699—1775 гг.: консолидация и дезинтеграция городской общины в России

Калининград 2011

Содержание

1. 1699—1775 гг.: консолидация и дезинтеграция городской общины

Список литературы

реформа самоуправление магистрат бюрократизация

1. 1699—1775 гг.: консолидация и дезинтеграция городской общины

В XVII в. городское самоуправление трижды преобразовывалось государством, одновременно с этим проводились социальные реформы, что ускоряло естественный ход трансформации традиционной городской общины. В 1679—1681 гг. правительство запретило городовым воеводам вмешиваться в финансовые дела городских общин. В 1699 г. должность воеводы была вообще упразднена, а дела воеводской канцелярии, относящиеся к посадскому населению, перешли к органам самоуправления (земской избе). Московская земская изба стала органом всех московских посадских и одновременно центральным органом для земских изб во всех городах и получила название Бурмистерской палаты, или Ратуши, члены которой также избирались посадскими Москвы. Эта реформа способствовала консолидации посадских в общегородские общины и отделению коронной администрации от посадского самоуправления. В начале XVIII в. последовала новая полоса преобразований, которые по отношению к предыдущим выглядели контрреформами. В 1702 г. были упразднены губные старосты вместе с их аппаратом, а в ходе двух реформ местного управления 1708 и 1719 гг. — и все уездные земские старосты; их функции были переданы воеводам (с 1708 г. они назывались комендантами, с 1719 г. — земскими или дистриктными, комиссарами, с 1727 г. — городовыми воеводами), в руках которых до 1719 г. сосредоточилось управление сельской округой (уездом) и непосадским населением в городе (отправление суда с 1719 г. перешло к специально созданным судебным учреждениям). В результате этого на короткое время, в 1708 —1721 гг., Ратуша как орган центрального управления была упразднена и органы самоуправления были вновь подчинены местной коронной администрации.

В 1721—1724 гг. произошло возвращение к началам реформы 1699 г. В городах были созданы новые учреждения — магистраты, в ведении которых находились финансы и сбор податей, управление городским хозяйством, народное образование, полиция, суд, призрение. Магистрат являлся коллегиальным учреждением, состоявшим из выборных, но несменяемых президента, бурмистров и ратманов. Магистраты были изъяты из ведения воевод и подчинены Главному магистрату, который находился в столице и включал в свой состав наряду с выборными от посадских Петербурга также и коронных чиновников. Главный магистрат утверждал избранных членов городских магистратов. Петровские реформы местного управления способствовали административному отделению городской общины от сельской, посадских (не всего городского населения!) от крестьянства. В 1727 г. Главный магистрат был на 15 лет упразднен, магистраты переименованы в ратуши и подчинены губернаторам и воеводам, введена ротация членов магистрата. В 1743 г. Елизавета Петровна возвратила городские учреждения к началам городской реформы 1721 г.: Главный магистрат, городовые маги страты были восстановлены на прежних основаниях.

Административные реформы первой половины XVIII в. сопровождались социальными реформами.

Вместе с учреждением магистратов и ратуш в 1720—1724 гг. посадские были переименованы в граждан, которые разделялись на регулярных и нерегулярных. К первым относились лица, имевшие капитал, ремесло и профессию, — банкиры, торговцы, ремесленники, живописцы, врачи и т. п., а ко вторым — люди наемного труда и огородники, т. е. граждане, получавшие средства к жизни от пашни или огорода. Только верхняя страта регулярных граждан получила право избирать на специальных избирательных собраниях из своей среды членов магистрата. Все регулярные граждане в зависимости от состоятельности были распределены по двум (с 1724 г. по трем) гильдиям, а ремесленники — между вновь созданными цехами. Все граждане, включая нерегулярных, сохранили право участвовать в традиционных сходах и часто по-прежнему назывались посадскими или купцами.

При близком рассмотрении оказывается, что ни городская община, ни основы самоуправления, существовавшие к концу XVII в., не были разрушены петровскими реформами. Даже магистратская реформа не упразднила прежде существовавшие органы самоуправления, а лишь создала еще один орган самоуправления — магистрат, который был призван консолидировать все торгово-промышленное население данного города в единую городскую общину и контролировать деятельность традиционно существующих органов самоуправления. Община, ее традиционные органы и руководители признавались новыми законами и продолжали действовать на прежних основаниях, а магистраты служили, с одной стороны, высшим органом самоуправления посадских в городах, а с другой — передаточным колесом между общиной и коронной администрацией. Одни историки считали магистрат учреждением самоуправления, другие — коронного управления. По мнению А.А. Кизеветтера, магистраты являлись органами самоуправления, но «глубоко архаического характера»: выбираемые населением члены магистрата «делались не слугами избравшего их общества, а агентами правящей бюрократии. <...> Самоуправление в истинном его значении начиналось лишь за дверями магистратского присутствия. Его органом служил мирской посадский сход, исполнительной инстанцией являлась „старостинская изба" или „старшинское правление". Не магистратский бургомистр, а посадский староста был настоящим представителем земского мира».

Рассмотрим магистрат в связи с другими органами городской общины, так как вместе они представляли собой единую систему самоуправления. Городская община имела два вида сходов — собрание всех граждан и собрание верхней страты для избрания членов магистрата. Первое собрание избирало мирское управление и земских старост, второе — членов магистрата. Во главе городской общины оказывались два учреждения — земская изба и магистрат — и два руководителя — мирской староста и президент магистрата. Первое учреждение преследовало преимущественно групповые, сословные цели граждан и служило специфическим интересам данной городской общины, второе руководствовалось главным образом (но не только!) интересами коронной администрации и решало государственные задачи. В данном случае мы имеем классический пример самоуправляющейся общины с двумя группами функций — официальных, или государственных, и неофициальных, или общественных, и с двумя структурами — официальной и неофициальной. Поскольку две структуры принадлежали одной и той же корпорации и являлись как бы двумя головами одного тела, они находились в постоянном взаимодействии. Городского старосту выбирало общепосадское собрание, но утверждал магистрат. Состав земской избы избирался общим собранием, но она подчинялась магистрату и являлась исполнительным органом как общего собрания, так и магистрата. Борьба разных групповых интересов на общем собрании переходила в борьбу за магистратские должности на избирательном собрании, в котором активное участие принимали городские низы. Старосты боролись с членами магистрата, а члены магистрата — друг с другом за власть и влияние на граждан. Богатое купечество часто превращало магистратскую власть в орудие своих интересов для борьбы против конкурентов, получения в аренду леса, земли и т. п., но главным образом для влияния на раскладку посадских платежей и повинностей.

Магистрат избирался общиной, но формально был подотчетен только Главному магистрату.

Однако фактически члены магистрата во многих отношениях зависели от общины. Они оставались ее членами, не освобождались от налогов и были связаны круговой порукой со всеми остальными. Они получали жалованье от общины и освобождались от сборов на общественные нужды не по закону, а по обычаю и усмотрению схода. По закону община должна была отпускать средства на ремонт здания магистрата и канцелярские расходы. Как правило, именно члены магистрата выступали в роли ходатаев общины перед государственными учреждениями, в том числе ездили в столицу, на что посадские отпускали деньги. Община могла пожаловаться на членов магистрата, и в случае ее правоты виновные освобождались от должности. Все это неизбежно вынуждало членов магистрата в своей деятельности принимать во внимание общественное мнение, под постоянным контролем которого они находились.

Городские общины, так же как и крестьянские, действовали в соответствии с государственной концепцией самоуправления: городское общество на местном уровне и своими силами осуществляло задачи государственного управления и самоуправления. Магистрат в большей степени был официальной структурой, а старостинское правление — неофициальной структурой. Деятельность магистрата ориентировалась главным образом на выполнение государственных функций, а правления — общественных. А.А. Кизеветтер всесторонне осветил деятельность городской общины как неформальной организации, а в трудах других исследователей проанализирована деятельность магистратов как официальных организаций. К сожалению, никто не попытался посмотреть на все городские учреждения и институты вместе, как это было в жизни. Тогда бы не пришлось из магистрата делать исключительно государственное учреждение. Хотя магистрат был главным образом официальной структурой, он, будучи органом самоуправления, отличался от нормального государственного учреждения тем, что был ближе к нуждам местного населения, считался с общественным мнением, зависел от городской общины, и это делало его также и институтом самоуправления. В доказательство этого приведем один характерный для того времени случай из жизни магистрата г. Белгорода в 1745—1747 гг.

В 1745 г. белгородские купцы обратились в Сенат с ходатайством утвердить решение избирательного собрания граждан (оно избирало членов магистрата), которое отрешило от должности президента и двух бургомистров магистрата, поскольку они были выбраны недостаточным числом голосов, были недостойны по своим личным качествам занимать столь ответственные должности, поступали противозаконно, нарушали казенные интересы, а один из них «не только не старался охранять купечество от всяких нападок и налогов, но и сам отягощал его неуказанными (незаконными. — Б.М.) поборами». Купечество обратилось в Сенат, минуя Главный магистрат, по тому, что отрешенные от должностей члены магистрата имели там покровителей. Сенат проверил достоверность сообщаемых фактов и временно утвердил отрешение одних и назначение новых членов магистрата. Он распорядился также, чтобы окончательное решение о новых членах магистрата было принято после нового избирательного собрания и чтобы не сословный суд посадских, находившийся под полным контролем городского магистра та, а белгородская губернская коронная администрация при участии незаинтересованных членов магистрата разобралась с обвинениями старых членов магистрата в нарушении казенного интереса. Последнее решение мотивировалось просьбой самого купечества, не доверявшего ни белгородскому магистрату, ни Главному магистрату, хотя купцы не подлежали суду коронной администрации. Из этого типичного дела можно видеть, что, по мнению членов городской общины, магистрат в своей деятельности должен защищать интересы общины; что, когда он уклонялся от своего долга «охранять купечество», он встречал противодействие со стороны по крайней мере части посадских; что члены магистрата могли принимать самостоятельные решения (в данном случае противозаконные решения), но находились под бдительным контролем общественного мнения; что в общине существовали противоборствующие партии во главе со своими лидерами, которые отстаивали свои групповые интересы, не брезгуя нарушением закона, вследствие чего вмешательство коронной администрации в роли судьи или арбитра было необходимым. Добавим, что вопреки закону на избирательных сходах членов магистрата повсеместно численно преобладали представители средней и низшей страт граждан, которых в погоне за голосами привлекали на сход претенденты на магистратские должности. Это пример самостоятельности и инициативы в выборе посадскими способов осуществления своих местных задач. Коронные власти принимали это как данность и не противодействовали этому.

Представление о том, что городское самоуправление в XVIII в. только на бумаге являлось независимым от коронной администрации, также нуждается в корректировке. С одной стороны, имелось много жалоб на вмешательство администрации в дела самоуправления. С другой стороны, в вышеприведенном примере о белгородском магистрате видно, что суд посадских был отделен от администрации не на бумаге, а на деле, что рядовые граждане умели бороться со злоупотреблениями центральных государственных учреждений (в данном случае с Главным магистратом). Известны случаи, когда граждане успешно боролись и с местной администрацией. Воевода уездного города Серпейска, пытавшийся вмешиваться в дела самоуправления, многократно (значит, безуспешно) жаловался в 1740-е гг. в Главный магистрат на то, что граждане (всего их в городе числилось около 300) во главе со старостой толпами подстерегали на улицах его самого, его семью и слуг, били и ругали их так, что воевода чувствовал себя в управляемом им городе как в осаде. Если это было возможно в Серпейске, находившемся в 250 км от Москвы, то несомненно происходило и в других городах. Свидетельств об этом осталось мало, поскольку воеводы в таких случаях предпочитали не жаловаться, чтобы не обнаружить свою неспособность управлять, а меняли место службы.

Магистратская реформа повлияла и на другие стороны жизни городской общины. В конце XVII—начале XVIII в. коронная администрация управляла торгово-промышленным населением городов через центральные коронные учреждения (приказы) и воевод, с 1721 г. — через Главный магистрат и городские магистраты, состоявшие из выборных (Главный магистрат наполовину). Магистраты официально признавались органами всех посадских, благодаря чему во всех городах, включая и большие, возник официально санкционированный общегородской уровень самоуправления, естественно, более бюрократический и олигархический, чем первый его уровень — слободской. До 1721 г. общегородской уровень самоуправления не играл важной роли в больших городах, например в Москве, но создание магистратов стимулировало развитие самоуправления на общегородском уровне во всех посадах. В XVII в. самоуправление находилось в руках богатой верхушки посадских, после петровских реформ олигархический характер городского самоуправления усилился, так как этого требовал закон. В XVII в. суд второй инстанции по гражданским и уголовным делам для посадских принадлежал дворянам и воеводам, с 1721 г. — магистратам. Поскольку суд первой инстанции по-прежнему оставался в городской общине, то суды обоих уровней стали сословными судами посадских, слабо зависимыми от коронной администрации. Благодаря магистратской реформе произошла консолидация посадских не только на уровне города, а до некоторой степени и на уровне страны, поскольку появился Главный магистрат — орган всех посадских (граждан); посадские отделились от крестьян не только в административном, но и в судебном отношении.

Магистратская реформа создала в городе новые самоуправляющиеся корпорации с правами юридического лица — сначала две, затем три гильдии для купцов и цехи для ремесленников. Каждая гильдия имела свой сход, на котором избирались староста и его помощники (старшины), пользовалась правом устанавливать денежные сборы на нужды гильдии, иметь собственность и капиталы, заниматься призрением больных, старых и сирот. Ремесленники объединялись по профессиям в цехи, состоявшие из мастеров, подмастерьев и учеников. Последние проходили семилетний курс обучения, после которого сдавали экзамены и получали аттестат. Высшим органом цеха было собрание мастеров, избиравшее главу цеха (альдермана), который наблюдал за качеством изделий, изготовлявшихся ремесленниками. На русской почве гильдии и цехи существенно отличались по своей организации и функциям от своих западноевропейских прототипов. Тем не менее они способствовали разрушению слободской организации посадских, так как являлись общегородскими профессиональными организациями, которые объединяли купцов и ремесленников независимо от места проживания и принадлежности к той или иной слободе. Гильдии и цехи (эти корпорации объединяли около половины всех посадских — регулярных граждан), а также переселения постепенно разрушали традиционный характер городской общины как соседской корпорации. Посадские, стоявшие вне новых корпораций (нерегулярные граждане), тем не менее также постепенно теряли связь со слободской общиной вследствие переселений. Хотя приписка к какой - либо слободской общине оставалась обязательной, перемена места жительства в пределах одного города не встречала ограничений. Свободное распоряжение дворовыми участками земли и своими домами способствовало перемещениям внутри города; новые семьи, образовавшиеся в результате разделов, селились на свободных участках городской земли, как правило, в другой слободе. Можно было жить в одной слободе, а числиться в другой слободской общине; каждая слобода становилась местом жительства представителей разных слободских общин. Этот процесс превращения соседской общины в территориальную общность особенно быстро прогрессировал в больших городах. Например, в Москве слободская организация уже в 1745 г. пришла в упадок и была заменена гильдейской, повинности и службы купцов стали осуществляться не по слободам, а по гильдиям, хотя слобода сохранялась как административная единица. В других городах приписка к слободской общине сохранялась, но слободские старосты превратились в подчиненных гильдейских старшин, а последние — в подчиненных городского старосты, образуя своего рода коллегию при нем.

Эрозии соседского характера общегородской, в особенности слободской, общины способствовали и такие факторы, как поселение в слободах представителей других сословий, переход посадских в другие сословия или на государственную службу без изменения места жительства, а также переезд их в другой город. Введение рекрутской повинности в 1699 г. и бегство посадских из городов, к которым они были приписаны и которые они не имели права покидать без разрешения общины и государства, буквально обескровливали городские миры. Они особенно пострадали в петровское время как от безжалостной эксплуатации государства, так и от бегства. В целом по стране за 1678 —1710 гг. доля посадского населения сократилась по разным оценкам от 7 до 20%. В последующие годы этот процесс замедлился, однако вплоть до 1760-х гг. доля посадских во всем населении страны продолжала сокращаться, достигнув 2.8% в 1762 г. против 4.2% в 1678 г. (см. подробнее в гл. II «Социальная структура и социальная мобильность»). Депопуляция в большей степени затронула крупные города. Например, в Москве в 1648 г. доля посадских среди населения достигала 42%, в 1701 г. — 40%, а в 1737 г. — 17%. В 1719 г. коренные жители Москвы составляли всего третью часть населения города. С 1719 по 1782 г. численность посадских мужского пола сократилась с 13.9 до 8.2 тыс.

Разрушительное влияние на патриархальный соседский характер отношений в общине оказали ее бюрократизация и переход от обычая к закону. До конца XVII в. «письмоводства, отчетности, канцелярского порядка почти не было, потому что в них не нуждались. Крестное целование, выборы за руками (утвержденные подписями выборщиков. — Б.М.), поручные записи (письменное поручительство выборщиков за выборных на общественные должности. — Б.М.), возможность всем и каждому все лично видеть и все на себе испытать — таковы были обеспечения древнерусского порядка». С начала XVIII в. отношения между разными звеньями механизма самоуправления стали приобретать более формальный характер, поскольку строились по определенным в законе правилам, на юридических основаниях, по инструкциям или наказам. Главный магистрат получал инструкции от императора или Сената, городские магистраты — от Главного магистрата. Магистрат давал инструкции городским старостам, гильдейским и цеховым старшинам. Старосты получали также наказы и от самих избирателей, в которых перечислялись обязанности и права старосты в отношении избирателей и последних в отношении старосты. Наказы подписывались, скреплялись печатями и хранились в архиве. Отношения в общине стали субординированными: магистраты выступали в качестве вышестоящего органа по отношению к общегородским общинам, последние — по отношению к слободским, члены магистрата являлись начальниками по отношению к слободским, общепосадским старостам и рядовым гражданам. Старшина первой гильдии считался старшим по отношению к старшинам второй и третьей гильдий и т. д. Все это говорит о сильной бюрократизации городской общины в первой и второй третях XVIII в. Этот процесс, как указывалось, в деревенской общине обнаружился лишь через 100 лет, после реформ 1860-х гг.

С постепенной бюрократизацией городской общины, ростом числа ее членов, утратой соседского характера межличностные отношения теряли патриархальный, соседский характер, особенно между представителями разных социальных страт, так как социальное превосходство высшей страты было закреплено в законе. Развивался индивидуализм. Отражением этого может служить переход от представительного (по одному представителю от двора, как было в XVII в.) к поголовному участию на городских сходах всех мужчин, которые платили налог. В 1740—1760-е гг. только в некоторых городах сохранился старый обычай представительства. Другим свидетельством развития индивидуализма может служить переход граждан по собствен ной инициативе вопреки закон у от круговой ответственности при уплате недоимок к индивидуальной. Зажиточные слои стремились освободиться от круговой поруки также и по платежам налогов, но этого им удалось достичь только в 1785 г. Зато индивидуальная ответственность за недоимки в магистратский период применялась очень широко, переходя и на наследников неплательщиков. Община не давала недоимщикам ни льгот, ни рассрочки, ни других облегчительных мер и не останавливалась перед распродажей их имущества.

Разрушение патриархальных отношений в разных городских общинах протекало с разной интенсивностью, которая убывала от столиц к крупным, средним и малым городам. Последние особенно долго сохраняли традиционный общинный быт. По данным переписей (ревизий) населения

1719 и 1744 гг., городские общины по числу посадских мужского пола распределя лись следующим образом:

1719 г. - 1744 г. Города с числом посадских более 1 000 чел. 64, или 34.6% 72, или 35.9% Города с числом посадских от 500 до 1 000 чел. 36, или 19.4% 40, или 19.5% Города с числом посадских от 100 до 499 чел. 63, или 33.6% 66, или 32.7% Города с числом посадских менее 100 чел. 23, или 12.4% 24, или 11.9%

В Москве — самом крупном городе России насчитывалось около 14 тыс. посадских мужского пола, вторым городом по числу граждан был Ярославль — около 8 тыс., третьим — Калуга — около 6 тыс. Как видим, большинство общин было невелико по численности своего населения, поэтому в целом процесс модернизации общинных отношений проходил в умеренном темпе.

В 1775 г. городское самоуправление вновь подверглось реформированию. Магистраты были преобразованы по образцу государственного учреждения, их структура и порядок работы приняли сугубо бюрократические формы. Произошло окончательное выделение города в самостоятельную административную единицу со специфическими коронными органами управления, что способствовало полному размежеванию города и уезда, горожан и селян в административном отношении. Но еще более существенное влияние на городскую общину оказала социальная реформа, проведенная в том же году. Она ввела новое разделение податного городского населения на купцов трех гильдий, мещан и ремесленников, каждый из этих разрядов населения получил корпоративную организацию в виде купеческого, мещанского и ремесленного обществ. Купцы были превращены в привилегированную корпорацию, так как рекрутская повинность для них была заменена фиксированным денежным взносом, прямой налог (подушная подать) — денежным сбором в размере 1% с объявленного капитала, а круговая порука вовсе отменена. В результате этой реформы собрания всего городского сословия прекратили свое существование.

Список использованной литературы

1. Миронов Б. Н. - Социальная история России периода империи (XVIII—начало XX в.) В 2 Т. – 2003. Т 1.