Роль лексикона в когнитивно-дискурсивных исследованиях

Роль лексикона в когнитивно-дискурсивных исследованиях

В исследованиях, проводимых в русле когнитивной лингвистики, неизбежно обращение к таким когнитивным феноменам, как дискурс и лексикон. Когнитивные феномены, определяющие языковую форму, могут быть ответственны за использование языка в реальном времени, среди них, например, оперативная память, внимание, активация, дискурс, или быть связанными с языком как средством хранения и упорядочения информации в долговременной памяти, системе категорий и категоризации, структуре представления знаний, лексиконе и т.д. [Кибрик А.А. 1994: 126-127].

Термин дискурс
, употребляемый с 1970-х годов, стал своеобразным маркером гуманитарной парадигмы в целом, средством познания специфики бытия и взаимоотношений человека с миром. Дискурс – объект междисциплинарного изучения, сфера его употребления велика до такой степени, что можно говорить о прагматичности термина. Помимо теоретической лингвистики с исследованием дискурса связаны такие науки и исследовательские направления, как компьютерная лингвистика и искусственный интеллект, психология, философия, логика, социология, политология, антропология, этнология, литературоведение, семиотика, историография, теология, юриспруденция, педагогика, теория и практика перевода, коммуникационные исследования и, конечно же, когнитивная лингвистика, оформившаяся из ветви лингвистического функционализма в самостоятельную науку.

Дискурс представляет собой сложное и многомерное лингвистическое явление. Разнообразие подходов к его исследованию и употреблению обусловливают множество дефиниций, так как авторы не только определяют объем и содержание термина дискурс, но и указывают ракурсы анализа. Дискурс определяется как связный текст в совокупности с экстралингвистическими факторами [Арутюнова Н.Д. 1990: 136-137], как система коммуникации с реальным и потенциальным измерениями [Шейгал Е.И. 2000: 11], как текст, погруженный в ситуацию реального общения [Карасик В.И. 2002: 271], как уровень сознательного действия в коммуникации [Мальковская И.А. 2004: 15], как «язык в языке», особый мир [Степанов Ю.С. 1995: 44], как вербализованная речемыслительная деятельность [Красных В.В. 2003: 113-114] и т.д.

Термин лексикон
до последнего времени не был отмечен широким употреблением в лингвистике. Так, в Лингвистическом энциклопедическом словаре есть лишь упоминание, что «по способу организации словарного материала все словари лингвистических терминов делятся на собственно словари (лексиконы) – алфавитные или тематические реестры терминов различной степени информативности – и тезаурусы, фиксирующие семантические отношения между терминами» [ЛЭС 1990: 461]. В CollinsCobuildEnglishDictionaryзафиксировано, что лексикон определенной предметной области – это совокупность терминов по данной теме; лексикон человека или группы – это все слова, которые они употребляют [CCED 1995: 957]. Акцентирование внимания на том, что лексикон – это система, коллективно создаваемая как социальная и лингвистическая группа, которая впоследствии изменяется конкретным носителем / пользователем языка, пытающимся выразить свою индивидуальность [HatchE., BrownC. 1995: 302], является важным, поэтому под термином лексикон
будет подразумеваться именно совокупность слов, созданных и/ или используемых личностью или группой. Такое понимание лексикона тесно связано с трехуровневой моделью языковой личности в концепции Ю.Н. Караулова:

· лексикон - уровень владения естественным языком, уровень языковых единиц;

· семантикон - картина мира, включающая понятия (идеи, концепты);

· прагматикон – деятельностно-коммуникативные потребности (цели, мотивы, интересы, установки, интенциональности) [Караулов Ю.Н. 2003: 56].

В последнее время возрастает актуальность обращения к внутреннему / ментальному лексикону, являвшемуся ранее предметом исследования психолингвистов в сфере рассмотрения процессов восприятия слова и понимания текста (школа А.А. Залевской), а теперь привлекающих внимание когнитивистов.

На настоящем этапе развития науки о языке нельзя не учитывать тот факт, что подавляющее большинство необходимых сведений о мире (прежде всего научных и теоретических) мы постигаем в ходе деятельности, опосредованной языком [Кубрякова Е.С. 2004: 43] и что «вербально опосредованной специальной деятельностью человека, в которой осуществляется развитие языкового знака» является дискурс [Мишланова С.Л. 2002: 8]. Определение дискурса как «динамической модели ментального лексикона» [Манерко Л.А. 2002: 19] позволяет сделать шаг от Описания к Пониманию, поскольку ментальный (внутренний) лексикон – аналоговая система, предназначенная для хранения, упорядочивания и обработки сведений о языке, почерпнутых из опыта или, возможно, врожденных. Кроме того, лексикон – это неотъемлемая часть человеческой памяти, имеющая вербализованный характер или прошедшая вербальную форму, то есть так или иначе связанная с обработкой информации в вербальной форме. Таким образом, устройство внутреннего лексикона определяется тем, что, с одной стороны, это своеобразный аналог системы лексики определенного национального языка, а с другой – часть общей организации человеческого мозга, его интеллекта, часть общего пространства памяти человека» [Кубрякова Е.С. 2004: 379].

Концепция лексикона как динамической функциональной системы, самоорганизующейся вследствие постоянного взаимодействия между процессом переработки и упорядочения речевого опыта и его продуктами, восприятие лексикона как лексического компонента речевой организации человека, обладающего теми же свойствами, специфичными для речевой организации в целом, является крайне важной, потому что с позиций этой концепции слово (та реальная единица, данность, которой может оперировать исследователь) выступает в качестве «средства доступа к единой информационной базе человека - его памяти, к множеству увязываемых со словом выводных знаний, переживаний, оценок и т.д.» [Залевская А.А. 2001: 71, 102]. Следовательно, лексический аспект принципиально важен при рассмотрении разновидностей дискурса. Кроме того, лексическая система является ведущей при исследовании любых фрагментов языковой картины мира, потому, что отображенная именно в лексических единицах абстракция представляет собой вербально выраженное знание внешнего мира [Сергеева Е.В. 2002: 5]. Значимость обращения к феномену лексикона заключается еще и в том, что, в соответствии с концепцией В. Левельта, лексикон можно рассматривать и как посредника между замысливаемой внешней речью в ее концептуальной форме и ее дальнейшим порождением в том отношении, что именно выбираемая в этом процессе лексическая единица активизирует ту синтаксическую структуру, в которой она найдет свое место уже в определенной грамматической и фонологической реализации [Кубрякова Е.С. 2004: 385].

Концепция внутреннего лексикона строится на признании особой роли в свойствах слова его номинативного потенциала, его ономасиологической и семантической структур, т.е. способности слова репрезентировать и заменять в сознании человека определенный осмысленный им фрагмент действительности, указывать на него, возбуждать в мозгу все связанные с ним знания – как языковые, так и неязыковые – и в конечном счете оперировать этим фрагментом действительности в процессах мыслительной и речемыслительной деятельности [Кубрякова Е.С. 2004: 68].

Взаимное рассмотрение лексикона и дискурса - когнитивных феноменов разного типа - представляется важным, так как позволяет увидеть, что происходит переход от восприятия дискурса как «хранилища» знания к активному «создателю» знания [BeaugrandeR. 1997: 428], и именно слово является непосредственной единицей как хранения, так и актуализации знания. Таким образом, дискурс, являясь, с одной стороны, корпусом текстов в совокупности со всеми лингвистическими и экстралингвистическими факторами, с другой стороны, показывает, как эта система действует, какие непосредственные «шаги» предпринимаются для реализации замысла автора, какие лексические единицы становятся особенно важными для этого и чем обусловливается их отбор.

Литература

1. Арутюнова Н.Д. Дискурс / Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: Изд-во «Советская энциклопедия», 1990.- С. 136-137.

2. Залевская А.А. Текст и его понимание. - Тверь: Изд-во ТГУ, 2001. - 177с.

3. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. – Волгоград: Перемена, 2002. – 477 с.

4. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. – М.: Едиториал УРСС, 2003. – 264 с.

5. Кибрик А.А. Когнитивные исследования по дискурсу // Вопросы языкознания, 1994. - № 5. - С. 126-139.

6. Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? – М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. – 375 с.

7. Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира / Рос. академия наук. Ин-т языкознания. – М.: Языки славянской культуры, 2004. – 560 с.

8. ЛЭС - Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: Изд-во «Советская энциклопедия», 1990.- 685 с.

9. Мальковская И.А. Знак коммуникации. Дискурсивные матрицы. - М.: Эдиториал УРСС, 2004. - 240 с.

10. Манерко Л.А. Основы концептуального интегрирования ментальных пространств // Текст и дискурс: традиционный и когнитивно-функциональный аспекты исследования: Сб. науч. тр. - Рязань: Изд-во РГПУ, 2002. - С. 17-29.

11. Мишланова С.Л. Метафора в медицинском дискурсе. - Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2002. - 160 с.

12. Сергеева Е.В. Религиозно-философский дискурс В.С. Соловьева: лексический аспект. - СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, «САГА», 2002. - 128 с.

13. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса.- Волгоград: Перемена, 2000. - 368с.

14. Beaugrande R. de New Foundations for a Science of Text and Discourse: Cognition, Communication, and the Freedom of Access to Knowledge and Society. - Ablex Publishing Corporation Norwood, New Jersey, 1997. – 670 p.

15. CCED - Collins Cobuild English Dictionary. – HarperCollins Publishers Ltd., 1995. – 1951 p.

16. Hatch E., Brown C. Vocabulary, Semantics, and Language Education. – Cambridge University Press, 1995. – 468 p.