Политическая журналистика как творчество журналиста

У большинства людей при одном слове «журналист» в воображении рисуется авантюрист с блокнотом и ручкой, который сидит вечерами за чашкой кофе или чая, кому как нравиться, и создает свои творения. Но стоит только к слову «журналист» прибавить «политический», то в воображении тухнет свет. На самом деле политика не убивает творчество журналиста, а наоборот разнообразит его, создает для него новые условия, новую обстановку и обстоятельства.

Чтобы вникнуть в эту тему нам надо обратиться к источникам информации и узнать что же такое политика и политическая журналистика и возможно ли в ней творчество.

По данным свободной энциклопедии Википедия:

Поли́тика («искусство управления» государством, сообществом, межгосударственными отношениями) – сфера деятельности, связанная с отношениями между социальными группами, сутью которой является определение форм, задач, содержания деятельности государства

Политическая журналистика (ПЖ) – обширный раздел журналистики, освещающий широкий круг политических явлений и политической науки. Может быть рассмотрена как один из инструментов политологии, однако чаще всего ПЖ рассматривают в более узком смысле, относя ее конкретно к освещению деятельности государственных органов управления и социально-политических процессов. Политическую журналистику многие признают как самую широкую область журналистики, так как ее предметной областью может стать любая сфера социальной жизни – от науки до спорта и международной жизни. Своими корнями политическая журналистика нисходит до протожурналистики.

Протожурналистика или пражурналистика – одна из форм коммуникации, предшествовавшая появлению журналистики. Лишена одного из важнейших атрибутов современной журналистики – массовой коммуникации.

Протожурналистика корнями уходит в античный мир и средневековье, ко временам возникновения письменности. В Древнем Египте и Месопотамии цари в владыки пытались донести до подданных специально отобранные и отредактированные новости через герольдов, глашатаев и вестников. Уже в глубокой древности появились первые службы сбора и распространения новостей. хорошо известны древнеримские рукописные вестники «Acta Senatus», Acta Publica» и «Acta Diurna Populi Romani».

Эти термины внушают, какую-то сухость и строгость и никакое творчество не вклеивается в рамки этой работы, но большинство из нас не задумывается о действительном значении слов, что такое творчество, большинство понимает это слово на инстинктивном уровне, поэтому мы решили вновь обратиться к Википедии, для того чтобы разгадать смысл слова «творчество».

Творчество – процесс человеческой деятельности, создающий качественно новые материальные и духовные ценности или итог создания субъективно нового. Основной критерий, отличающий творчество от изготовления (производства) – уникальность его результата. Результат творчества невозможно прямо вывести из начальных условий. Никто, кроме, возможно, автора, не может получить в точности такой же результат, если создать для него ту же исходную ситуацию. Таким образом, в процессе творчества автор вкладывает в материал некие несводимые к трудовым операциям или логическому выводу возможности, выражает в конечном результате какие-то аспекты своей личности. Именно этот факт придаёт продуктам творчества дополнительную ценность в сравнении с продуктами производства.

Творчество – деятельность, порождающая нечто качественно новое, никогда ранее не существовавшее. Творчество – это создание чего-то нового, ценного не только для данного человека, но и для других.

Исследователь творческого фактора человека и феномена интеллигенции Виталий Тепикин выделяет художественное, научное, техническое, спортивно-тактическое, а также военно-тактическое творчество в качестве самостоятельных видов. С.Л. Рубинштейн впервые правильно указал на характерные особенности изобретательского творчества: «Специфика изобретения, отличающая его от других форм творческой интеллектуальной деятельности, заключается в том, что оно должно создать вещь, реальный предмет, механизм или приём, который разрешает определенную проблему. Этим определяется своеобразие творческой работы изобретателя: изобретатель должен ввести что-то новое в контекст действительности, в реальное протекание какой-то деятельности. Это нечто существенно иное, чем разрешить теоретическую проблему, в которой нужно учесть ограниченное количество абстрактно выделенных условий. При этом действительность исторически опосредствована деятельностью человека, техникой: в ней воплощено историческое развитие научной мысли. Поэтому в процессе изобретения нужно исходить из контекста действительности, в который требуется ввести нечто новое, и учесть соответствующий научный контекст. Этим определяется общее направление и специфический характер различных звеньев в процессе изобретения».

Наиболее известно сегодня описание последовательности стадий (этапов) творческого мышления, которое дал англичанин Грэм Уоллес[2] в 1926 году. Он выделил четыре стадии творческого мышления:

Подготовка – формулирование задачи; попытки её решения.

Инкубация – временное отвлечение от задачи.

Озарение – появление интуитивного решения.

Проверка – испытание и / или реализация решения

Впрочем, это описание не оригинально и восходит к классическому докладу А. Пуанкаре 1908 года.

Стадии изобретательского процесса

П.К. Энгельмейер (1910) полагал, что работа изобретателя состоит из трёх актов: желание, знание, умение.

Желание и интуиция, происхождение замысла. Эта стадия начинается с появления интуитивного проблеска идеи и заканчивается уяснением её изобретателем. Возникает вероятный принцип изобретения. В научном творчестве этому этапу соответствует гипотеза, в художественном – замысел.

Знание и рассуждение, выработка схемы или плана. Выработка полного развёрнутого представления об изобретении. Производство опытов – мысленных и действительных.

Умение, конструктивное выполнение изобретения. Сборка изобретения. Не требует творчества.

«Покуда от изобретения имеется только идея (I акт), изобретения ещё нет: вместе со схемой (II акт) изобретение даётся как представление, а III акт даёт ему реальное существование. В первом акте изобретение предполагается, во втором – доказывается, в третьем – осуществляется. В конце первого акта – это гипотеза, в конце второго – представление; в конце третьего – явление. Первый акт определяет его телеологически, второй – логически, третий – фактически. Первый акт даёт замысел, второй – план, третий – поступок».

П.М. Якобсон (1934) выделял следующие стадии:

1. Период интеллектуальной готовности.

2. Усмотрение проблемы.

3. Зарождение идеи – формулировка задачи.

4. Поиск решения.

5. Получение принципа изобретения.

6. Превращение принципа в схему.

7. Техническое оформление и развёртывание изобретения.

Факторы, мешающие творческому мышлению:

некритичное принятие чужого мнения (конформизм, соглашательство).

внешняя и внутренняя цензура.

ригидность (в том числе передача шаблонов, алгоритмов в решении задач).

желание найти ответ немедленно.

Факторы, мешающие творческому мышлению.

некритичное принятие чужого мнения (конформизм, соглашательство).

внешняя и внутренняя цензура.

ригидность (в том числе передача шаблонов, алгоритмов в решении задач).

желание найти ответ немедленно.

Творчество можно рассматривать не только как процесс создания чего-то нового, но и как процесс, протекающий при взаимодействии личности (или внутреннего мира человека) и действительности. При этом изменения происходят не только в действительности, но и в личности.

Создание любого в том числе и политического журналистского материала – творчество, ведь журналист вынашивает идею, находит способы ее решения, все это перекладывает на бумагу или на видеопленки и т.д. т.е. он реализует свои идеи. Каждая его идея проходит через стадии творческого мышления Г. Уоллеса.

А что думают политические журналисты о политической журналистике: Ксения Веретенникова, интернет-издание «Время новостей».

Когда я пришла в политическую журналистику, мне постоянно приходилось испытывать чувство неловкости, когда оппоненты доверительно говорили мне друг о друге гадости. А я их слушала, не спорила, значит, вроде как соглашалась. Я чувствовала себя политической проституткой. Но потом я придумала противоядие. Нужно представлять себя не политической проституткой, а врачом-психотерапевтом, который заботливо выслушивает пациентов, а иногда даже кивает – в терапевтических целях. Ведь психиатр, общаясь с сумасшедшими, не становится сам сумасшедшим. Он просто ставит себя в позицию наблюдающего. Вот и политическому журналисту нужно не выходить из этой роли.

Главное качество, которым должен обладать политический журналист, – умение не сходить с ума от чувства собственной значимости. Можно быть радикальным журналистом, можно быть либеральным журналистом, можно быть консервативным и давать новости с этих позиций. Главное при этом – не считать себя мессией. Это обычная профессия. Среди доярок такое же количество талантов или проституток по натуре, как и среди журналистов. Но при этом доярки не навязывают нам своего мнения. А какой-то козел, которому, чтобы отработать зарплату, надо три раза в неделю показаться в ящике, сразу чувствует себя отцом нации. Вот этого вот не надо.

Анастасия Каримова, газета «Rеакция»

Я не понимаю, как можно оставаться наблюдателем, как можно не принимать участия в тех или иных событиях исключительно ради сохранения некой условной «журналистской объективности». По-моему, российских политических журналистов губит это маниакальное стремление к несуществующей «объективности». Это лицемерие. Давайте уже наконец-то признаемся себе в том, что никакой объективности на самом деле не существует. Будем искренними.

Илья Барабанов, журнал The New Times

Политическую журналистику часто путают с публицистикой. Авторы забивают тексты своим собственным «я», забывая, что журналистика – это в первую очередь работа с фактами. Читателю нужна информация и долг журналиста его ею обеспечить. Поэтому основные качества, которыми должен обладать политический журналист, – это непредвзятость, способность анализировать новости и грамотно их подавать, сосредоточившись на фактурной составляющей, а не на собственном мнении о происходящем.

Айдар Бурибаев, русская версия журнала The Newsweek

По большому счету, за что ни возьмешься – все равно получается про политику. Какой-то отраслевой разницы между репортажем с партийного съезда или текстом про армейскую дедовщину для меня нет. Политическим журналистом я стал случайно. Четыре года назад работал юристом, бездельничал в отпуске, пришел в гости в редакцию одной из газет. Там был аврал, не хватало людей, попросили написать заметку в номер. Ну и понеслось… Главная проблема, с которой сталкивается политический журналист в нашей стране, – равнодушие людей. Наш труд интересен ограниченному кругу читателей, отсюда все остальное: закрытость власти, мало приличных СМИ и т.д. и т.п. В футбол у нас играют не очень, но каждый тур чемпионата всех крайне волнует, а значит, у коллег из спортивных отделов все ОК.

Проблемы развития политической журналистики

– В той или иной степени власть «закрыта» всегда и во всех странах. Поэтому вопрос о существовании качественной аналитической журналистики связан не столько с «закрытостью власти» (покопай поглубже – и найдешь то, что прячут), сколько с возможностью опубликовать то, что журналист «открыл», то есть со свободой печати. Тут в России, безусловно, есть проблемы, но не вообще (в принципе свобода печати у нас реальная), а проблемы, связанные с табуированием некоторых тем, с интересами некоторых влиятельных властных и бизнес-структур.

Кроме того, аналитическая журналистика – это не сбор всей возможной информации и лишь после этого – обобщения. Во-первых, так пишутся диссертации, а не статьи и комментарии для СМИ. Во-вторых, на сбор «всей» информации чаще всего и времени нет (особенно если ты работаешь в ритме ежедневной газеты или ежедневных новостных телепрограмм).

Аналитическая журналистика – это оперативная прикладная политология и социология. То есть знание законов политики и развития общества лежит в основе такой журналистики. А конкретные факты (их всегда не слишком много) добыть в России вполне можно.

Последнее. Безусловно, на Западе политика более публична. Но не надо забывать, что в современных условиях значительная часть этих публично демонстрируемых политических декораций являются именно декорациями, а действительно важные вопросы все равно (по крайней мере, первоначально) решаются в тиши и в тайне закрытых кабинетов.

Журналистские расследования, действительно, одно из самых слабых мест нашей журналистики. Причин тому много. Большая закрытость власти (и бизнеса, кстати, тоже) – одна из таких причин. Но часто то, что подается как журналистское расследование в реальности является просто описанием «документов», переданных тому или иному журналисту в папочке, собранной в одной из правоохранительных структур, или бизнес-групп, или иных «групп интересов».

Главным редактором «МН» я проработал всего два года, причем последний год работы – в весьма неблагоприятных условиях. Поэтому до такого тонкого и высокопрофессионального дела, как настоящие журналистские расследования, мы дойти не успели.

А предмет и задачи современной российской политической журналистики очевидны: разумеется, предмет – это политическая жизнь общества и реальная политика, проводимая правящим классом и оппонирующими ему группировками. Задачи – объяснять обществу смысл происходящих событий (там, где для этого требуются дополнительные знания, которыми не располагает аудитория), а также максимально полно (но с учетом национальных стратегических интересов России, ибо она живет и действует в, скажем так, «пространстве жесткой и циничной конкуренции») освещать то, что реальные политики пытаются от общества скрыть.

Современную политическую повестку дня формируют не журналисты, а правящая элита (в нее входят издатели и главные редакторы ведущих СМИ и отдельные, очень влиятельные, журналисты) и, конечно, население страны. Повестка дня, формируемая элитой, не может слишком уж сильно расходится с тем, что волнует население.

Хорошие (профессиональные) журналисты в целом адекватно пишут о действительно реальных и важных политических процессах. Но таких журналистов очень и очень мало. Кроме того, значительная часть наших журналистов глубоко ангажированы (внешне или внутренне) идеологически. А потому часто выдают желаемое за действительное. О банальном невежестве я просто не говорю – его более чем достаточно. Повторяю – политическая журналистика есть оперативная политология и социология. Имея поверхностное представление о том и о другом, невозможно создать качественный текст. А вот интересный, «захватывающий» – можно.

Есть ряд тем, табуированных в нашей журналистике (но не для всех, а для большинства журналистов). Это – положение в Чечне, деятельность некоторых спецслужб, жесткий анализ практической политики президента, а теперь и премьер-министра. СМИ, так или иначе связанные с властью, все острые вопросы, относящиеся к этим темам и проблемам, как правило, обходят.

Но сказать, что об этих острых вопросах у нас вообще ничего не пишется, не печатается, не снимается и не показывается – не правильно. Тут я возвращаю вас к изложенному выше тезису о том, кто получает право говорить то, на что не имеют права (или возможности) другие.

Закон журналистики (если ты хочешь добиться в ней реального успеха и влияния) прост: надо писать о том, о чем пишут все, но не так, как пишут все, и надо писать о том, о чем никто не пишет. Иных вариантов не бывает.

Способы скрытого проявления позиции журналиста.

Очень часто, можно сказать, практически всегда, прямое выражение позиции журналиста заменяется на скрытое. При этом пишущим даются какие-либо аргументы для обоснования его точки зрения, но они, как правило, не являются доказательными к защищаемому или опровергаемому тезису. Такое явление получило название «псевдоаргументация»

Главной отличительной чертой псевдоаргументации является скрытый (имплицитный) способ передачи какой-то идеи или оценки. «Позиция публициста может быть передана даже без её прямой, законченной формулировки, а всем контекстом материала, расстановкой акцентов на тех или иных вопросах… Названная способность с профессиональной точки зрения может рассматриваться как показатель высокого уровня мастерства журналиста, его умения действительно подвести аудиторию к нужным выводам, даже не формулируя их. В то же время при недобросовестном использовании этого метода он становится способом манипулирования сознанием аудитории, формой скрытого воздействия на неё» (15, 130). Здесь предполагается не только хорошее знание языка журналистом, но и умение улавливать тончайшие оттенки прямого смысла слов. В подтексте, как правило, содержится дискредитирующее утверждение об объекте.

Слова-индикаторы.

Очень часто журналистский текст бывает насыщен отдельными словами, «которые занимают в тексте как бы особое положение и создают определённую установку на его понимание и интерпретацию. Такие слова можно назвать словами-индикаторами, явно или незаметно направляющими ход мысли читателя или слушателя». Как правило, такие слова появляются в печати как категорическое утверждение какой-либо идеи, оценки и т.д. без разъяснения их, что, несомненно, является манипулятивным внушением. Понятие слов, составляющих семантический центр высказывания, встречается у А.П. Сковородникова (16, 2). Примером может служить следующая цитата:

А его (Жириновского – Н.Б.) обер-клоун, депутат Марычев, ещё только папуасом не наряжался на заседаниях парламента. (Комок, 27.09.95)

При этом автор абсолютно не конкретизирует и не обосновывает, почему Марычев – «обер-клоун», и подразумевает, что во все другие костюмы, кроме папуасского, он уже наряжался.

…мерзенькую, грубокопательскую и помоечную передачку явно нездорового Невзорова «Дикое поле» – оставили. (Комок, 22.11.95)

В этом случае, кроме явной негативной оценки автора, необходимо отметить наличие эмоциональной нагрузки, которую несут в себе некоторые слова («мерзенькая», «грубокопательская», «помоечная», «передачка»). Оценка в них, «эмоциональное отношение к называемому выражается грамматически, т.е. особыми суффиксами и префиксами» (7, 56). Слова насыщены только субъективными эмоциями автора, но не даётся в тексте обоснований для подобного рода суждений.

Два вышеприведённых примера стоят на стыке с другим методом, который часто встречается при передаче журналистом своей точки зрения. Это авторский домысел. Здесь следует различать понятия «вымысел» и «домысел». Вымысел – это то, что не может быть в реальной жизни ни при каких условиях и обстоятельствах. Домысел же тем и отличается от вымысла, что публицист как бы додумывает неизвестные ему, но возможные обстоятельства. В разумных пределах авторский домысел допускается в журналистике – автор пытается «догадаться» о мыслях и переживаниях своих героев. В первую очередь, здесь встаёт вопрос о добросовестности и моральных принципах публициста, т.е. о соблюдении им этики пишущего, т. к. этот вид высказывания балансирует на грани правды и клеветы, возможности и невозможности какой-либо ситуации. Например:

Несмотря на то, что журналисты представляют события так, как если бы они были, вряд ли оба автора видели или слышали нечто подобное. Возможно, сопоставив определённые факты действительности, они пришли к данным заключениям, додумав то, чего не хватало. В любом случае, журналисты порой так обыгрывают события, что возникает сомнение в правдивости описываемого

Журналистское расследование: поиски жанра

Знакомство с журналистскими расследованиями в средствах массовой информации оставляет горький осадок. При их характеристике в научной литературе встречаются такие определения как «преследовательская журналистика», «черный пиар» и пр. (1,235).

Журналистские расследования отражают современную действительность на срезе острейших политических, экономических и нравственных потрясений, обусловленных интенсивным становлением рыночных отношений, радикальной демократизацией всех сторон нашей жизни. Как правило, все они посвящены поискам решения актуальных проблем: преступность, коррупция, наркомания, экология и др. При всем разнообразии тематики их объединяет наличие «кричащих» фактов, аналитический взгляд на происходящее, открытость авторской позиции. По мере развития цивилизованных форм демократии, улучшения экономического и нравственного состояния общества, стабилизации мирной жизни россиян проблематика журналистских расследований войдет в иное русло, исчезнут с авансцены политическое киллерство и «грязные технологии» пиара.

Вместе с тем нынешнее состояние жанра позволяет выявить некоторые позитивные тенденции его дальнейшего существования. Для этого целесообразно обратиться к анализу текстов, их жанрово-стилистического своеобразия.

Разработка темы и литературная отделка журналистского расследования предполагают учет, по меньшей мере, двух существенных моментов. Во-первых, публицист показывает весь путь и механизм проведенного им расследования, а не только результаты, тем самым вовлекая читателя в исследовательский процесс, добиваясь его заинтересованного соучастия. Репортер выражает свое отношение к конфликту с помощью изобразительно-выразительных средств и литературных приемов, эмоционально воздействует на читателя, слушателя, зрителя.

Читатель должен увидеть весь объем проделанной журналистом работы, оценить полноту и достоверность собранного им фактического материала, весомость аргументации, справедливость заключений и на этой основе выработать собственную позицию, которая, если репортер успешно решил поставленные задачи, совпадает с выводами автора. Благодаря наглядности проведенного журналистом расследования, прозрачности механизма деятельности автора, очевидными становятся как сильные, так и слабые стороны публикации, выявляется ее эффективность.

Во-вторых, продумывая композицию журналистского расследования, автор стремится к нарастанию напряженности действия. Описывая и группируя факты, он последовательно раскрывает новые аспекты темы и связывает их в единый сюжетный узел, максимально заинтересовывая читателя в его развязке. Таким образом, журналистское расследование обретает некоторые сюжетные особенности детективного жанра. Однако если в детективе центральной фигурой является личность следователя, его привычки, манера поведения (например, Мегре, Коломбо, Фандорин), то в данном случае автор сосредотачивает внимание на полноте и достоверности расследования негативного явления, чтобы привлечь к нему общественное внимание и добиться объективной правовой оценки.

Газета «Совершенно секретно» (1999, №10) опубликовала криминальную историю В. Лебедева «Убийство в селе Боево» с подзаголовком: «Наш корреспондент через два года после трагедии сумел раскрыть страшное преступление». По сложившейся традиции, заголовок расследования дан броско, плакатно. Присутствует коллаж: панорама села, фотография убитого юноши в матросской форме и отдельно – его одежда в момент трагедии.

Традиция в подаче журналистских расследований преследует определенную цель: подчеркнуть сенсационный характер публикации. Такого рода «гвоздевой» материал часто начинается на первой полосе и продолжается внутри номера. Коллаж является его визитной карточкой. В данном случае коллаж открывает окно в реальную ситуацию. Читатель видит обычное мирное село с деревянными строениями и окружающими их деревьями. Диссонансом на этом фоне выглядит одежда убитого, присутствие которой поясняется следующими словами: «Окровавленную одежду сына мать до сих пор хранит дома. Следствию она не понадобилась». Такое оформление материала привлекает внимание читателя, порождает вопросы, ответы на которые он ищет в тексте.

Журналистское расследование, функционирующее в системе аналитических жанров, строится на документальной основе, анализе фактов реальной действительности, оперативном решении актуальной проблемы. Всякого рода гиперболизация, условность, лирические отступления и прочие элементы художественности выходят за пределы этой системы. Их присутствие считается естественным в художественно-публицистических жанрах, где есть место домыслу – догадке, основанной на предположениях, размышлениях, и вымыслу – плоду авторского воображения, фантазии.

Эффективность деятельности журналиста-расследователя во многом зависит от четкости и основательности плана работы, находчивости и изобретательности в его реализации. В свою очередь составленный репортером план структурирует материал, обеспечивает логичность композиции, последовательность раскрытия темы

Обращение к Интернету при проведении журналистского расследования может в перспективе привести к совместной работе репортеров разных стран (или отечественных журналистов, аккредитованных в разных странах) над общей проблемой. В таком случае изменения претерпят методы ведения расследования, форма подачи материала, оценка эффективности выступления.

Таким образом, в развитии жанра журналистского расследования, как показывает анализ текстов, прослеживаются несколько тенденций: тяготение к художественной публицистике и активному использованию автором детективных признаков жанра при расследовании «кричащих» фактов; новаторская постановка и тщательное исследование острой социальной проблемы с ориентацией репортера на анализ системы фактов, добытых с помощью комплексного использования различных методов, в том числе компьютерных технологий; реферативный обзор информационных источников по типу дайджеста, с авторским комментированием почерпнутых фактов при изложении своей версии чрезвычайного события или явления.

Современным журналистским расследованиям свойственны разнообразие и контрастность авторских методов и стилей. Освоение творческого потенциала жанра продолжается.

журналист политический расследование

Литература

1. Авраамов Д.С. Профессиональная этика журналиста. М., 1991.

2. Беседы о масс-медиа. М., 1997.

3. Богомолова Н.Н. Социальная психология печати, радио и телевидения. М., 1991.

4. Большая Советская Энциклопедия. М., 1975, т. 20.

5. Бурдье П. Социология политики. М., 1993.

6. Вятр Е. Социология политических отношений. М., 1979.

7. Галкина-Федорук Е.М. Современный русский язык. М., 1954.

8. Жизнь как творчество. Киев, 1985.

9. Колодкин Б.В. Буржуазное манипулирование сознанием молодёжи капиталистических стран СМИП. Автореф. канд. дисс. Киев, 1987.

10. Костомаров В.Г. Русский язык на газетной полосе. М., 1971.

11. Культура парламентской речи. М., 1994.