История
постепенного обновления человека
Александр
Шуралёв
с.
Кушнарёнково, Башкортостан
Роль
исповеди Мармеладова в романе Ф.М.Достоевского «Преступление и наказание»
В рассказе
И.А.Бунина «Лапти» замерзает некий Нефёд, но, погибнув, уже за пределами своей
жизни спасает мечущегося в бреду мальчика и заплутавших в страшном снегу людей.
В определённом
смысле бунинский персонаж повторяет парадоксальную роль Мармеладова, случайная встреча
с которым в начале романа помогает Раскольникову впоследствии обрести надежду
на новую жизнь, пройти путь "постепенного обновления" и
"перерождения".
В
исповеди-самобичевании "титулярного советника" доброе, трепетное
сердце "бывшего студента", противоречащее жестокому, циничному
разуму, угадало ту дверь, за которой его приветят и поймут, когда ему будет
"уже некуда больше идти". За этой дверью его ждала "падшая
женщина" с непорочной душой невинного ребёнка, несущая на хрупких плечах
тяжёлый крест человеческого страдания ("Я не тебе поклонился, я всему
страданию человеческому поклонился").
Неисповедимые
пути Господни, избравшие проводником маленького чиновника, свели вместе убийцу
и блудницу и озарили их, не дав погрязнуть во мраке безысходности, свечой
Благой Вести о воскресении и прощении. В воскресении Лазаря, о котором
вдохновенно прочитала кроткая ("Блаженны кроткие, ибо они унаследуют
землю") и чистая сердцем ("Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога
узрят") Соня, для обиженного на Бога и оттого неверующего повзрослевшего
"бедного мальчика", в исступлении бросившегося уже не с
"кулачонками", а с топором на призрак Миколки, обернувшийся старухой
процентщицей, начал открываться ответ на мучительный вопрос-просьбу:
"Господи! Покажи мне путь мой". После чего между двумя кошмарными
снами в Раскольникове в страшных конвульсиях испустил свой злой дух
теоретизирующий террорист и в не менее страшных муках родился просто человек.
Так
опустившийся до самого жизненного дна пьяница, называющий себя
"прирождённым скотом" и раздавленный пороком нищеты, поднялся в
последние мгновения своего никчёмного существования до евангельской правды
исповедального завещания, ставшего спасительным для преданной им же самим
несчастной дочери и воскрешённого её самоотверженной любовью страдальца,
возомнившего себя сверхчеловеком ("И прострёт к нам руце свои, и мы
припадём... и заплачем... и всё поймём!.. Господи, да приидет Царствие
Твое!").
"Их
воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для
сердца другого". Вот та Церковь, к которой пришли мимо кабака нещадно
битые кнутом несправедливости два заблудившихся в петербургских трущобах
существа, одно из которых слезами скорби смыло с больной совести другого кровь
преступления, и произошло чудо: сквозь изжёлта-красные тучи, на протяжении
всего романа заслонявшие небесную чистоту, забрезжил Божественный свет
истинного человеческого предназначения.
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://lit.1september.ru/