Народ и
власть (По трагедии А. С. Пушкина "Борис Годунов")
О страшное,
невиданное горе!
Прогневали мы
бога, согрешили:
Владыкою себе
цареубийцу
Мы нарекли.
А. С. Пушкин,
"Борис Годунов"
Пушкин задумал
"Бориса Годунова" как историко-политическую трагедию. Драма
"Борис Годунов" противостояла романтической традиции. Как
политическая трагедия она обращена была к современным вопросам: роли народа в
истории и природы тиранической власти.
Если в
"Евгении Онегине" стройная композиция проступала сквозь
"собранье пестрых глав", то здесь она маскировалась собраньем пестрых
сцен. Для "Бориса Годунова" характерно живое разнообразие характеров
и исторических эпизодов. Пушкин порвал с традицией, при которой автор
закладывает в основу доказанную и законченную мысль и далее украшает ее
"эпизодами".
С "Бориса
Годунова" и "Цыган" начинается новая поэтика; автор как бы
ставит эксперимент, исход которого не предрешен. Смысл произведения — в
постановке вопроса, а не в решении его. Декабрист Михаил Лунин в сибирской
ссылке записал афоризм: "Одни сочинения сообщают мысли, другие заставляют
мыслить". Сознательно или бессознательно, он обобщал пушкинский опыт.
Предшествующая литература "сообщала мысли". С Пушкина способность
литературы "заставлять мыслить" сделалась неотъемлемой
принадлежностью искусства.
В "Борисе
Годунове" переплетаются две трагедии: трагедия власти и трагедия народа.
Имея перед глазами одиннадцать томов "Истории..." Карамзина, Пушкин
мог избрать и другой сюжет, если бы его целью было осуждение деспотизма царской
власти. Современники были потрясены неслыханной смелостью, с которой Карамзин
изобразил деспотизм Грозного. Рылеев полагал, что Пушкину именно здесь следует
искать тему нового произведения.
Пушкин избрал
Бориса Годунова — правителя, стремившегося снискать народную любовь и не
чуждого государственной мудрости. Именно такой царь позволял выявить
закономерность трагедии власти, чуждой народу.
Борис Годунов у
Пушкина лелеет прогрессивные планы и хочет народу добра. Но для реализации
своих намерений ему нужна власть. А власть дается лишь ценой преступления, —
ступени трона всегда в крови. Борис надеется, что употребленная во благо власть
искупит этот шаг, но безошибочное этическое чувство народа заставляет его
отвернуться от "царя-Ирода". Покинутый народом, Борис, вопреки своим
благим намерениям, неизбежно делается тираном. Венец его политического опыта —
циничный урок:
Милости не
чувствует народ:
Твори добро —
не скажет он спасибо;
Грабь и казни —
тебе не будет хуже.
Деградация
власти, покинутой народом и чуждой ему, — не случай, а закономерность
("...государь досужною порою/ Доносчиков допрашивает сам"). Годунов
предчувствует опасность. Поэтому он спешит подготовить сына Феодора к управлению
страной. Годунов подчеркивает значение наук и знаний для того, кто правит
государством:
Учись, мой сын:
наука сокращает
Нам опыты
быстротекущей жизни —
Когда-нибудь, и
скоро может быть,
Все области,
которые ты ныне
Изобразил так
хитро на бумаге,
Все под руку
достанутся твою —
Учись, мой сын,
и легче и яснее
Державный труд
ты будешь постигать.
Царь Борис
считает, что искупил свою вину (смерть Дмитрия) умелым управлением
государством. В этом его трагическая ошибка. Добрые намерения — преступление —
потеря народного доверия — тирания — гибель. Таков закономерный трагический
путь отчужденной от народа власти.
В монологе
"Достиг я высшей власти" Борис признается в преступлении. Он
совершенно искренен в этой сцене, так как его никто не может слышать:
И все тошнит, и
голова кружится,
И мальчики
кровавые в глазах...
И рад бежать,
да некуда... ужасно!
Да, жалок тот,
в ком совесть нечиста.
Но и путь
народа трагичен. В изображении народа Пушкин чужд и просветительского
оптимизма, и романтических жалоб на чернь. Он смотрит "взором
Шекспира". Народ присутствует на сцене в течение всей трагедии. Более
того, именно он играет решающую роль в исторических конфликтах.
Однако и
позиция народа противоречива. С одной стороны, народ у Пушкина обладает
безошибочным нравственным чутьем, — выразителями его в трагедии являются
юродивый и Пимен-летописец. Так, общаясь в монастыре с Пименом, Григорий
Отрепьев заключает:
Борис, Борис!
Все пред тобой трепещет,
Никто тебе не
смеет и напомнить
О жребии
несчастного младенца —
А между тем
отшельник в темной келье
Здесь на тебя
донос ужасный пишет:
И не уйдешь ты
от суда мирского,
Как не уйдешь
от божьего суда.
Образ Пимена
замечателен по своей яркости и неординарности. Это один из немногих образов
монаха-летописца в русской литературе. Пимен полон святой веры в свою миссию:
усердно и правдиво запечатлевать ход русской истории.
Да ведают
потомки православных
Земли родной
минувшую судьбу,
Своих царей
великих поминают
За их труды, за
славу, за добро — А за грехи, за темные деянья
Спасителя
смиренно умоляют.
Пимен
наставляет молодого послушника Григория Отрепьева, советуя ему смирять страсти
молитвой и постом. Пимен признается, что в молодости и сам предавался шумным
пирам, "потехам юных лет".
...Верь ты мне:
Нас издали
пленяет слава, роскошь
И женская
лукавая любовь.
Я долго жил и
многим насладился;
Но с той поры
лишь ведаю блаженство,
Как в монастырь
господь меня привел.
Пимен был
свидетелем смерти царевича Димитрия в Угличе. Он рассказывает подробности
случившегося Григорию, не зная, что тот задумал стать самозванцем. Летописец
надеется, что Григорий станет продолжателем его дела. В речи Пимена звучит
народная мудрость, которая все расставляет по своим местам, всему дает свою
строгую и верную оценку.
С другой стороны,
народ в трагедии политически наивен и беспомощен, легко передоверяет инициативу
боярам: "...то ведают бояре, / Не нам чета...". Встречая избрание
Бориса со смесью доверия и равнодушия, народ отворачивается, узнав в нем
"царя-Ирода". Но противопоставить власти он может лишь идеал гонимого
сироты. Именно слабость самозванца оборачивается его силой, так как привлекает
к нему симпатии народа. Негодование против преступной власти перерождается в
бунт во имя самозванца. Поэт смело вводит в действие народ и дает ему голос —
Мужика на амвоне:
Народ, народ! В
Кремль! В царские палаты!
Ступай! Вязать
Борисова щенка!
Народное
восстание победило. Но Пушкин не заканчивает этим своей трагедии. Самозванец
вошел в Кремль, но, для того чтобы взойти на трон, он должен еще совершить
убийство. Роли переменились: сын Бориса Годунова, юный Федор — теперь сам
"гонимый младенец", кровь которого с почти ритуальной фатальностью
должен пролить подымающийся по ступеням трона самозванец.
В последней
сцене на крыльцо дома Бориса выходит Мосальский со словами: "Народ! Мария
Годунова и сын ее Феодор отравили себя ядом. Мы видели их мертвые трупы. (Народ
в ужасе молчит.) Что ж вы молчите? Кричите: да здравствует царь Димитрий
Иванович!"
Жертва
принесена, и народ с ужасом замечает, что на престол он возвел не обиженного
сироту, а убийцу сироты, нового царя-Ирода.
Финальная
ремарка: "Народ безмолвствует" о многом говорит. Эта фраза
символизирует и нравственный суд над новым царем, и будущую обреченность еще
одного представителя преступной власти, и бессилие народа вырваться из этого
круга.
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://kostyor.ru/student/