Народ в
лирике Некрасова
Внутри каждого
раздела сборника 1856 года стихи располагались в продуманной
последовательности. В поэму о народе и его грядущих судьбах превращался у
Некрасова весь первый раздел сборника. Открывалась эта поэма стихотворением
"В дороге", а завершалась "Школьником". Стихи перекликались
друг с другом. Их объединял образ проселочной дороги, разговоры барина в первом
стихотворении - с ямщиком, в последнем - с крестьянским мальчуганом.
Мы сочувствуем
недоверию ямщика к господам, действительно погубившим его несчастную жену
Грушу. Но сочувствие это сталкивается с глубоким невежеством ямщика: он с
недоверием относится к просвещению и в нем видит пустую господскую причуду:
На какой-то
патрет все глядит
Да читает
какую-то книжку...
Иногда страх
меня, слышь ты, щемит,
Что погубит она
и сынишку:
Учит грамоте,
моет, стрижет...
И вот в
заключение раздела снова тянется дорога - "небо, ельник и песок".
Внешне она так же невесела и неприветлива, как и в первом стихотворении. Но в
народном сознании совершается между тем благотворный переворот:
Вижу я в
котомке книжку.
Так, учиться ты
идешь...
Знаю: батька на
сынишку
Издержал
последний грош.
Тянется дорога,
и на наших глазах изменяется, светлеет крестьянская Русь, устремляясь к знанию,
к университету. Пронизывающий стихи образ дороги приобретает у Некрасова не
только бытовой, но и условный, метафорический смысл: он усиливает ощущение
перемены в духовном мире крестьянина.
Некрасов-поэт
очень чуток к тем изменениям, которые совершаются в народной среде. В его
стихах крестьянская жизнь изображается по-новому, не как у предшественников и
современников. На избранный Некрасовым сюжет существовало много стихов, в
которых мчались удалые тройки, звенели колокольчики под дугой, звучали песни
ямщиков. В начале своего стихотворения "В дороге" Некрасов именно об
этом и напоминает читателю:
Скучно!
Скучно!.. Ямщик удалой,
Разгони
чем-нибудь мою скуку!
Песню, что ли,
приятель, запой
Про рекрутский
набор и разлуку...
Но сразу же,
круто, решительно, он обрывает обычный и привычный в русской поэзии ход. Что
поражает нас в этом стихотворении? Конечно же, речь ямщика, начисто лишенная
привычных народно-песенных интонаций. Кажется, будто голая проза бесцеремонно
ворвалась в стихи: говор ямщика коряв и груб, насыщен диалектизмами. Какие
новые возможности открывает перед Некрасовым-поэтом такой
"приземленный" подход к изображению человека из народа?
Заметим: в
народных песнях речь, как правило, идет об "удалом ямщике", о
"добром молодце" или "красной девице". Все, что с ними
случается,
приложимо ко
многим людям из народной среды. Песня воспроизводит события и характеры
общенационального значения и звучания. Некрасова же интересует другое: как
народные радости или невзгоды проявляются в судьбе именно этого, единственного
героя. Его привлекает в первую очередь личность крестьянина. Общее в
крестьянской жизни поэт изображает через индивидуальное, неповторимое. Позднее
в одном из стихотворений поэт радостно приветствует деревенских друзей:
Все-то знакомый
народ,
Что ни мужик,
то приятель.
Так ведь и
случается в его поэзии, что ни мужик, то неповторимая личность, единственный в
своем роде характер.
Пожалуй, никто
из современников Некрасова не дерзал так близко, вплотную сойтись с мужиком на
страницах поэтического произведения. Лишь он смог тогда не только писать о
народе, но и "говорить народом", впуская крестьян, нищих, мастеровых
с их разным восприятием мира, разным языком в свои стихи. И такая поэтическая
дерзость Некрасову дорого стоила: она явилась источником глубокого драматизма
его поэзии. Драматизм этот возникал не только потому, что было мучительно
трудно извлекать поэзию из такой жизненной прозы, в которую до Некрасова никто
из поэтов не проникал, но еще и потому, что такое приближение поэта к народному
сознанию разрушало многие иллюзии, которыми жили его современники. Подвергалась
поэтическому анализу, испытывалась на прочность та "почва", в
незыблемость которой по-разному, но с одинаковой бескомпромиссностью верили люди
разных направлений и партий. Чернышевский и Добролюбов укрепляли свою веру в
крестьянскую социалистическую революцию, идеализируя общинный уклад народной
жизни, связывая с ним социалистические инстинкты в характере русского мужика.
Толстой и Достоевский верили в незыблемость иных, патриархально-христианских
начал народной нравственности. Не потому ли народ в их больших романах -
целостное единство, мир, от которого неотделимы ни "круглый" Платон
Каратаев, ни цельная Сонечка Мармеладова.
Для Некрасова народ
тоже был "почвой" и "основой" национального
существования.
Но там, где его современники останавливались, поэт шел дальше, отдавался
анализу и открывал в народе такое, что заставляло его мучиться и страдать:
Что друзья?
Наши силы неровные,
Я ни в чем середины
не знал,
Что обходят
они, хладнокровные,
Я на все
безрассудно дерзал...
Его вера в
народ подвергалась гораздо большим искушениям, чем вера Толстого и
Достоевского, с одной стороны, или Добролюбова и Чернышевского - с другой. Но
зато и народная жизнь на страницах его поэтических произведений оказалась более
многоцветной и разноликой, а способы ее поэтического воспроизведения - более
многообразными. В первом разделе поэтического сборника 1856 года определились
не только пути движения и роста народного самосознания, но и формы изображения
народной жизни. Стихотворение "В дороге" - это начальный этап: здесь
лирическое "я" Некрасова еще в значительной степени отстранено от
сознания ямщика. Голос ямщика предоставлен самому себе, голос автора - тоже. Но
по мере того как в народной жизни открывается поэту высокое нравственное
содержание, преодолевается лирическая разобщенность. Прислушаемся, как звучат
те же голоса в стихотворении "Школьник":
- Ну, пошел же,
ради Бога!
Небо, ельник и
песок -
Невеселая
дорога...
Эй! садись ко
мне, дружок!
Чьи мы слышим
слова? Русского интеллигента, дворянина, едущего по невеселому нашему проселку,
или ямщика-крестьянина, понукающего усталых лошадей? По-видимому, и того и
другого, два эти голоса слились в один:
Знаю: батька на
сынишку
Издержал
последний грош.
Так мог бы
сказать об отце школьника его деревенский сосед. Но говорит-то здесь Некрасов:
народные интонации, сам речевой склад народного языка принял он в свою душу.
О ком идет речь
в стихотворении "Несжатая полоса"? Как будто о больном
крестьянине.
Даже приметы осеннего пейзажа - "поля опустели" – схвачены здесь
глазами пахаря. И беда осмыслена с крестьянской точки зрения: жаль неубранной
полосы, несобранного урожая. По-крестьянски одушевляется и земля-кормилица:
"Кажется, шепчут колосья друг другу..." "Помирать собрался, а
рожь сей",- говорили в народе. И с наступлением смертного часа крестьянин
думал не о себе, а о земле, которая останется без него сиротою. Но читаешь
стихотворение и все более и более ощущаешь, что это очень личные, очень
лирические стихи, что глазами пахаря поэт смотрит на себя. Так оно и было.
"Несжатую полосу" Некрасов писал тяжело больным, перед отъездом за
границу на лечение в 1855 году. Поэта одолевали грустные мысли; казалось, что
дни уже сочтены, что в Россию он может не вернуться. И тут мужественное
отношение народа к бедам и несчастьям помогало Некрасову выстоять перед ударом
судьбы, сохранить духовные силы. Образ "несжатой полосы", как и образ
"дороги" в предыдущих стихах, обретает у Некрасова переносный,
метафорический смысл: это и крестьянская нива, но и "нива"
поэтического труда, тяга к которому у больного поэта сильнее смерти, как
сильнее смерти любовь хлебороба к труду на земле, к трудовой ниве.
В свое время
Достоевский в речи о Пушкине говорил о "всемирной отзывчивости"
русского национального поэта, умевшего чувствовать чужое как свое, проникаться
духом иных национальных культур. Некрасов многое от Пушкина унаследовал. Муза
его удивительно прислушлива к народному миропониманию, к разным, подчас очень
далеким от поэта характерам людей. Это качество некрасовского таланта
проявилось не только в лирике, но и в поэмах из народной жизни.
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://www.bobych.spb.ru/