Спенсер и
Чехов
Алла Головачёва
г. Ялта
В первую записную книжку Чехова была внесена, а в последнюю
переписана следующая заметка: "Я не читала Спенсера. Расскажите мне его
содержание. О чём он пишет?" В скобках сделано пояснение:
"Надоедливая дама".
Эпизод с
надоедливой дамой не вошёл ни в одно из законченных сочинений Чехова, но имя
английского философа-позитивиста, социолога, экономиста Герберта Спенсера не
раз упоминается на страницах чеховских произведений. Чаще всего об этом
известном учёном говорится в повести «Дуэль», но его имя встречается также и в
черновых вариантах «Чайки», а сторонники и противники обнаруживаются среди
героев как ранней повести «Драма на охоте», так и поздней – «Моя жизнь».
Еще.. в пору
своей учебы на медицинском факультете Московского университета Чехов высоко
оценил трактат Г.Спенсера «Воспитание умственное, нравственное и физическое». В
письме к старшему брату Александру, посланном в апреле 1883 года, будущий автор
афоризма "В человеке должно быть всё прекрасно..." назвал этот
трактат "отличной статьёй" и поделился планами собственной научной
работы («История полового авторитета»), задуманной не без влияния прочитанного.
Исследователи творчества Чехова обратили внимание на то, что многие положения
этой статьи, одобренной студентом-медиком, совпадают с позднейшими чеховскими
высказываниями: например, о близости науки и искусства (подобная мысль не могла
бы не возмутить Л.Толстого). Есть все основания полагать, что и в более поздние
годы Чехов не переставал интересоваться литературой подобного рода и мог
познакомиться с книгой афоризмов из сочинений Г.Спенсера разных лет и по разным
областям знаний, вышедшей в Санкт-Петербурге в 1896 году под редакцией
В.Соловьёва. Во всяком случае, в позднем творчестве Чехова прочитывается то,
что можно назвать следами знакомства со Спенсером, а один из фрагментов этого
сборника откровенно перекликается с содержанием и идеями пьесы Чехова «Три
сестры». Заметим попутно, что «Три сестры» – пьеса с подчёркнуто
философствующими героями. "Кашей не корми, а только дай
пофилософствовать", – как издевательски замечает и сам не лишённый этой
страсти Солёный.
Фрагмент,
вызывающий ассоциации с «Тремя сёстрами», извлечён из работы Спенсера
«Основания этики» (§ 476). Содержание его таково:
"Наступит
время, когда самое высокое честолюбие будет заключаться в том, чтобы
участвовать в деле «культуры человека», хотя бы это участие не было ни оценено,
ни замечено. Из опыта мы и теперь убеждаемся, что преследование совершенно
бескорыстных целей может быть источником величайшего наслаждения; с течением же
времени станут всё чаще появляться люди, бескорыстной целью которых будет
дальнейшее развитие человечества. Эти люди, вглядываясь с высоты своей мысли в
ту далёкую жизнь человеческого рода, наслаждаться которою придётся не им самим,
но лишь отдалённому их потомству, будут испытывать тихую радость в сознании
оказанного ими содействия к её осуществлению" 1.
Отдельные
положения этого параграфа разошлись по чеховской пьесе в монологах Вершинина.
Разобьём их по пунктам и проследим соответствия в чеховском тексте.
"Наступит время, когда..." Все философские монологи Вершинина
содержат этот мотив. "Давайте помечтаем... например, о той жизни, какая
будет после нас..."; "Жизнь тяжела. Она представляется многим из нас
глухой и безнадёжной, но всё же, надо сказать, она становится всё яснее и
легче, и, по-видимому, недалеко то время, когда..." Всякий раз, рассуждая
о жизни в будущем, Вершинин твёрдо убеждён: она будет чище и нравственней, чем
в настоящем.
Из отрывка
Спенсера следует: нравственный долг заключается в том, чтобы "участвовать в деле «культуры человека», хотя
бы это участие не было ни оценено, ни замечено". Те же
самые мысли Вершинин стремится внушить сёстрам Прозоровым; он изумляется, когда
слышит от Маши, что дочери генерала Прозорова знают много лишнего: "...нет
и не может быть такого скучного и унылого города, в котором был бы не нужен
умный, образованный человек вы должны будете уступить и затеряться
в стотысячной толпе, вас заглушит жизнь, но всё же вы не исчезнете, не
останетесь без влияния..."
Учёный-эволюционист,
Спенсер не сомневался: "...с
течением времени станут всё чаще появляться люди, бескорыстной целью которых
будет дальнейшее развитие человечества". Вершинин
исповедует ту же эволюционную теорию и говорит об этом не раз: "Допустим,
что среди ста тысяч населения этого города, конечно, отсталого и грубого,
таких, как вы, только три после вас явится уже, быть может, шесть,
потом двенадцать и так далее, пока наконец такие, как вы, не станут
большинством"; "Вот таких, как вы, в городе теперь только три, но в
следующих поколениях будет больше, всё больше и больше, и придёт время, когда
всё изменится по-вашему, жить будут по-вашему, а потом и вы устареете,
народятся люди, которые будут лучше вас..."
Исходя из
учения о постепенности, насладиться прекрасным будущим доведётся не нынешним
поколениям, а "лишь отдалённому
их потомству". Вершинин утверждает: "Мы должны только
работать и работать, а счастье это удел наших далёких потомков".
Наконец,
последний, и самый важный, тезис у Спенсера – о людях, которые, "вглядываясь с высоты своей мысли в ту далёкую
жизнь человеческого рода, наслаждаться которою придётся не им самим, но лишь
отдалённому их потомству, будут испытывать тихую радость в сознании оказанного
ими содействия к её осуществлению". Вершинин изображён в
полном соответствии с этой спенсеровской характеристикой: именно как один из
тех, кто мысленно вглядывается в далёкое будущее и испытывает радость от
сознания, что творит и приближает его своей жизнью (говоря научным языком
социолога, "оказывает содействие к её осуществлению"). Сравним:
"Через двести-триста, наконец, тысячу лет, – дело не в сроке, – настанет
новая, счастливая жизнь. Участвовать в этой жизни мы не будем, конечно, но мы
для неё живём теперь, работаем, ну, страдаем, мы творим её – и в этом одном
цель нашего бытия и, если хотите, наше счастье".
Вот, пожалуй,
самое главное, что почерпнул герой Чехова из современной философской мысли, что
стало его опорой в жизни и чем он пытается поддержать других, сделавшихся ему
близкими людей. Он говорит о себе: "Читаю я много, но выбирать книг не
умею и читаю, быть может, совсем не то, что нужно, а между тем чем больше живу,
тем больше хочу знать". Можно не сомневаться, что Спенсер входил в круг
чтения подполковника Вершинина. Сторонника эволюционного учения в нём можно
узнать по одной только следующей фразе: "Мне кажется, всё на земле должно
измениться мало-помалу и уже меняется на наших глазах". Его размышления о
будущем – это не "философистика или там софистика", как сказал бы
недалёкий Солёный. Это и не сиюминутное утешение для слабых людей, как у
старика Луки в написанной буквально вслед за «Тремя сёстрами» горьковской пьесе
«На дне». Будущее интересует Вершинина постольку, поскольку оно – в свете
эволюционной теории – неизбежное следствие настоящего. Именно стремление
осознать себя в настоящем, найти смысл, цель, оправдание своего существования
(и своих близких – своих дочерей, трёх сестёр Прозоровых) движет в первую
очередь этим героем.
Не будет
преувеличением сказать, что спенсеровские мотивы в «Трёх сёстрах» биографичны
или даже автобиографичны. Люди, подобные чеховскому Вершинину, появлялись на
книжных страницах и входили в реальную жизнь. Писатель Вениамин Каверин в своих
мемуарах вспоминал о годах, отстоящих совсем недалеко от времени «Трёх сестёр»:
"Мой отец служил в Омском пехотном полку, и среди офицеров я искал
Вершинина и Тузенбаха..." 2 Он же рассказывал о гимназисте Юрии
Тынянове, написавшем блестящее философское сочинение на следующую тему: «Жизнь
хороша, когда ты в ней необходимое звено». Поиски себя как необходимого звена в
жизни – это путь и героя любимого самим Чеховым рассказа «Студент» 22-летнего
Ивана Великопольского, и седеющего подполковника Вершинина. Голос Вершинина
влился в хор голосов о Спенсере предшествующих чеховских героев. В конце жизни
в этом хоре зазвучал и голос самого автора. «Три сестры» писались в то время,
когда жизнь Чехова круто переменилась, когда, поселившись в Ялте, он с каким-то
особым усилием, с какой-то едва ли не научной методичностью пытался определить
своё место среди крымских реалий, смысл своего пребывания здесь и вместе с тем
смысл всего происходившего вокруг. Смысл обнаружился в том, что было усвоено с
юности, с университета, но на исходе жизни приобрело новую ценность, в трёх
вещах: науке, культуре, прогрессе. Разные мемуаристы независимо друг от друга
отмечают науку, культуру, прогресс
как нравственную опору Чехова в его последние годы. Ялтинский доктор И.Н.
Альтшуллер, лечивший писателя, свидетельствовал: "Чехова отличало, я бы
сказал, благоговейное отношение к науке. Он верил, что
безостановочный прогресс науки облагородит человечество. И тут он, глубокий
скептик во всём остальном, становился энтузиастом" 3. Близко
знавший Чехова в эти годы А.И. Куприн вспоминал: "...мысль о красоте
грядущей жизни, так ласково, печально и прекрасно отозвавшаяся во всех его
последних произведениях, была и в жизни одной из самых его задушевных, наиболее
лелеемых мыслей. Он верил в то, что грядущая, истинная культура
облагородит человечество" 4; по другому свидетельству Куприна,
Чехов был убеждён, что "человеческое образование содействует прогрессу в
нравственном смысле" 5.
Черновиком
будущих монологов Вершинина выглядит письмо, отправленное Чеховым из Ялты в
феврале 1899 года И.И. Орлову, но здесь – признание самого писателя, а не его
героя: "Я верую в отдельных людей, я вижу спасение в отдельных личностях,
разбросанных по всей России там и сям – интеллигенты они или мужики, – в них
сила, хотя их и мало отдельные личности, о которых я говорю, играют
незаметную роль в обществе, они не доминируют, но работа их видна; что бы там
ни было, наука всё подвигается вперёд и вперёд, общественное самосознание нарастает,
нравственные вопросы начинают приобретать беспокойный характер и т.д., и т.д.
несмотря ни на что".
Была ли это
иллюзия, над которой захочется усмехнуться ещё одному минувшему с той поры
веку? Как говорится в тех же «Трёх сёстрах»: "Если бы знать, если бы
знать!" Ясно одно: Чехову такие мысли давали силы жить, надеяться и
работать. И как ни странно, то, что звучало такой нелепостью, – вопрос о
"содержании Спенсера" – в переносном смысле нечаянно обрело
достоверность, обернулось и в самом деле содержанием Спенсера в многогранной
чеховской жизни. Если можно вообразить себе такой показатель, как
"содержание Спенсера", – он должен быть вписан в curriculum vitae
Чехова: Спенсер бродил в его крови, он не прошёл даром ни для его творческой, ни
для личной судьбы.
Список литературы
1. Афоризмы из
сочинений Герберта Спенсера. Извлечены и приведены в систему Юлией Рэймонд
Гинджелл. Под ред. Вл.Соловьёва. СПб.: Изд-во Н.П. Колбасникова, 1896. С. 32.
2. Каверин В. Собр. соч.: В 8 т. М.: Худож.
литература, 1983. Т. 8. С. 696–697.
3. Литературное наследство. М.: Наука, 1960.
Т. 68. С. 688.
4. А.П. Чехов в воспоминаниях современников.
М.: ГИХЛ, 1960. С. 541–542.
5. Там же. С. 775.