Тюркские языки

ТЮРКСКИЕ
ЯЗЫКИ

Тюркские языки
- семья языков, на которых говорят многочисленные народы и народности СССР,
Турции, часть населения Ирана, Афганистана, Монголии, Китая, Румынии, Болгарии,
Югославии и Албании. Вопрос о генетическом отношении этих языков к алтайским
языкам находится на уровне гипотезы, которая предполагает объединение тюркских,
тунгусо-маньчжурских и монгольских языков. По мнению ряда ученых (Е.Д.
Поливанов, Г.Й. Рамстедт и др.) рамки этой семьи расширяются включением
корейского и японского языков. Существует также урало-алтайская гипотеза (М.А.
Кастрен, О. Бетлингк, Г. Винклер, О. Доннер, З. Гомбоц и др.), согласно которой
тюркские языки, а также другие алтайские языки составляют вместе с финно-угорскими
языками урало-алтайскую макросемью. В алтаистической литературе типологическое
сходство тюркских, монгольских и тунгусо-маньчжурских языков иногда принимается
за генетическое родство. Противоречия алтайской гипотезы связаны, во-первых, с
нечетким применением сравнительно-исторического метода при реконструкции
алтайского архетипа и, во-вторых, с отсутствием точных методов и критериев для
дифференциации исконных и заимствованных корней.

Формированию
отдельных тюркских языков предшествовали многочисленные и сложные миграции их
носителей. В 5 в. началось движение из Азии в Прикамье гурских племен; с 5-6
вв. стали продвигаться в Среднюю Азию тюркские племена из Центральной Азии
(огузы и др.); в 10-12 вв. расширился диапазон расселения древних уйгурских и
огузских племен (из Центральной Азии в Восточный Туркестан, Среднюю и Малую
Азию); происходила консолидация предков тувинцев, хакасов, горных алтайцев; в
начале 2-го тысячелетия киргизские племена с Енисея переселились на нынешнюю
территорию Киргизии; в 15 в. консолидировались казахские племена.

По современной
географии распространения выделяются тюркские языки следующих ареалов: Средней
и Юго-Восточной Азии, Южной и Западной Сибири, Волго-Камья, Северного Кавказа,
Закавказья и Причерноморья. В тюркологии имеется несколько классификационных
схем. В.А. Богородицкий разделил тюркские языки на 7 групп: северо-восточную
(якутский, карагасский и тувинский языки); хакасскую (абаканскую), в которую
включались сагайский, бельтирский, койбальский, качинский и кызыльский говоры
хакасского населения региона; алтайскую с южной ветвью (алтайский и телеутский
языки) и северной ветвью (диалекты т.н. черневых татар и некоторые другие);
западно-сибирскую, куда включены все диалекты сибирских татар;
поволжско-приуральскую (татарский и башкирский языки); среднеазиатскую
(уйгурский, казахский, киргизский, узбекский, каракалпакский языки);
юго-западную (туркменский, азербайджанский, кумыкский, гагаузский и турецкий
языки). Лингвистические критерии этой классификации не отличались достаточной
полнотой и убедительностью, так же как и чисто фонетические признаки,
положенные в основу классификации В.В. Радлова, выделявшего 4 группы: восточную
(языки и диалекты алтайских, обских, енисейских тюрок и чулымских татар,
карагасский, хакасский, шорский и тувинский языки); западную (наречия татар
Западной Сибири, киргизский, казахский, башкирский, татарский и, условно,
каракалпакский языки); среднеазиатскую (уйгурский и узбекский языки) и южную
(туркменский, азербайджанский, турецкий языки, некоторые южнобережные говоры
крымскотатарского языка); якутский язык Радлов выделял особо. Ф.Е. Корш,
впервые привлекший в качестве оснований для классификации морфологические
признаки, допускал, что тюркские языки первоначально разделились на северную и
южную группы; позднее южная группа распалась на восточную и западную. В
уточненной схеме, предложенной А.Н. Самойловичем (1922), тюркские языки
распределены на 6 групп: р-группа, или булгарская (в нее включался также и
чувашский язык); д-группа, или уйгурская, иначе северо-восточная (помимо
древнеуйгурского в нее вошли тувинский, тофаларский, якутский, хакасский
языки), тау-группа, или кыпчакская, иначе северо-западная (татарский,
башкирский, казахский, киргизский языки, алтайский язык и его диалекты, карачаево-балкарский,
кумыкский, крымскотатарский языки), таг-лык-группа, или чагатайская, иначе
юго-восточная (современный уйгурский язык, узбекский язык без его кыпчакских
диалектов); таг-лы группа, или кыпчакско-туркменская (промежуточные говоры -
хивинско-узбекские и хивинско-сартские, утратившие самостоятельное значение);
ол-группа, иначе юго-западная, или огузская (турецкий, азербайджанский,
туркменский, южнобережные крымскотатарские диалекты).

В дальнейшем
предлагались новые схемы, в каждой из них была попытка уточнить распределение
языков по группам, а также включить древнетюркские языки. Так, например,
Рамстедт выделяет 6 основных групп: чувашский язык, якутский язык, северная
группа (по А.М.О. Рясянену - северо-восточная), к которой отнесены все тюркские
языки и диалекты Алтая и прилегающих районов; западная группа (по Рясянену -
северо-западная) - киргизский, казахский, каракалпакский, ногайский, кумыкский,
карачаевский, балкарский, караимский, татарский и башкирский языки, к этой же
группе отнесены и мертвые куманский и кыпчакский языки; восточная группа (по
Рясянену - юго-восточная) - новоуйгурский и узбекский языки; южная группа (по
Рясянену - юго-западная) - туркменский, азербайджанский, турецкий и гагаузский
языки. Некоторые вариации подобного типа схем представляет классификация,
предложенная И. Бенцингом и К.Г. Менгесом. В основе классификации С.Е. Малова
лежит хронологический принцип: все языки делятся на "старые",
"новые" и "новейшие".

Принципиально
отличается от предыдущих классификация Н.А. Баскакова; согласно его принципам,
классификация тюркских языков есть не что иное как периодизация истории
развития тюркских народов и языков во всем многообразии возникавших и
распадавшихся мелких родовых объединений первобытного строя, а затем крупных
племенных объединений, которые, имея одно происхождение, создавали общности,
различные по составу племен, а следовательно, и по составу племенных языков.

Рассмотренные
классификации, при всех их недостатках, помогли выявить группы тюркских языков,
генетически связанных наиболее близко. Обосновано особое выделение чувашского и
якутского языков. Для разработки более точной классификации необходимо
расширение набора дифференциальных признаков с учетом чрезвычайно сложного
диалектного членения тюркских языков. Наиболее общепринятой схемой
классификации при описании отдельных тюркских языков остается схема,
предложенная Самойловичем.

Типологически
тюркские языки относятся к агглютинативным языкам. Корень (основа) слова, не
будучи отягощен классными показателями (классного деления имен существительных
в тюркских языках нет), в им. п. может выступать в чистом виде, благодаря чему
становится организующим центром всей парадигмы склонения. Аксиальная структура
парадигмы, т.е. такая, в основе которой лежит один структурный стержень,
оказала влияние на характер фонетических процессов (тенденция к сохранению
четких границ между морфемами, препятствие к деформации самой оси парадигмы, к
деформации основы слова и т. д.). Спутником агглютинации в тюркских языках
является сингармонизм.

Наличие
гармонии гласных и связанное с ней противопоставление переднеязычных согласных
заднеязычным, отсутствие в исконно тюркских словах сочетаний нескольких
согласных в начале слова, на стыках морфем или в абсолютном исходе слова,
особая типология слогов обусловливают относительную простоту дистрибутивных
отношений фонем в тюркских языках.

Более
последовательно проявляется в тюркских языках гармония по признаку
палатальности - непалатальности, ср. тур. ev-ler-in-de 'в их домах', карачаево-балк.
бар-ай-ым 'пойду-ка' и т. п. Губной сингармонизм в разных тюркских языках
развит в разной степени.

Существует
гипотеза о наличии для раннего общетюркского состояния 8 гласных фонем, которые
могли быть краткими и долгими: а, ê (редуцированный), о, у, ö,
ÿ, ы, и. Спорным является вопрос, было ли в тюркских языках закрытое /e/.
Характерной особенностью дальнейшего изменения древнетюркского вокализма
является утрата долгих гласных, охватившая большинство тюркских языков. Они в
основном сохранились в якутском, туркменском, халаджских языках; в других
тюркских языках сохранились лишь их отдельные реликты.

В татарском,
башкирском и древнечувашском языках произошел переход /a/ в первых слогах
многих слов в лабиализованное, отодвинутое назад /å/, ср. *кара 'черный',
др.-тюрк., казах. кара, но тат. кåра; *åт 'лошадь', др.-тюрк.,
тур., азерб., казах. ат, но тат., башк. åт и т.д. Произошел также переход
/a/ в лабиализованное /o/, типичный для узбекского языка, ср. *баш 'голова',
узб. бош. Отмечается умлаут /a/ под влиянием /и/ следующего слога в уйгурском
языке (ети 'его лошадь' вместо аты); сохранилось краткое ê в
азербайджанском и новоуйгурском языках (ср. *кêл- 'приходи', азерб.
гêл'-, уйгур. кêл- и пр.). Для татарского, башкирского, хакасского
и отчасти чувашского языков характерен переход ê > и, ср. *êт
'мясо', тат. ит. В казахском, каракалпакском, ногайском и карачаево-балкарском
языках отмечается дифтонгоидное произношение некоторых гласных в начале слова,
в тувинском и тофаларском языках - наличие фарингализованных гласных.

Консонантизм
тюркских языков может быть представлен в виде таблицы:

 




Смычные





q





к г





о





т д





п б







Щелевые (спиранты)





ґ





о





j





ґ' з з'





о







Аффрикаты





о





о





о





ч дж





о







Сонорные





о





ng





о





л р н





м






 

Т.н. огузские
языки допускают звонкие смычные в анлауте; кыпчакские языки допускают смычные в
этой позиции, но глухие смычные преобладают.

В процессе
изменения согласных в тюркских языках звуки с более или менее сложной
артикуляцией подвергались упрощению или превращались в звуки другого качества:
исчезли билатеральный /л/ и межзубный /з/; велярный /q/ в ряде языков
превратился в обычный среднеязычный /к/ или /х/ (ср. *qара 'черный', орхонское
кара, казах., каракалп., карачаево-балк., уйгур qара, но тур. кара, чуваш.
хура). Распространены случаи озвончения согласных в интервокальной позиции
(характерные для чувашского языка и в особенности для тюркских языков Сибири),
многочисленные ассимиляции согласных, особенно в аффиксах, переход к > ч и т
> ч перед гласными переднего ряда (ср. диалекты азерб., тур., уйгур. языков:
чим

Категория имени
во всех тюркских языках, кроме якутского, имеет 6 падежей. Им. п. не
маркирован, род. п. оформляется показателями -ын/-ин, вин. п. -ы/-и, -ны/-ни, в
некоторых языках наличествуют аффкисы род. п. и вин. п. с начальным -н,
дат.-направит. п. -ка/-гê -а/-ê, местный п. -та/-тê,
-да/-дê, исходный п. -тан/-тêн, -дан/-дêн; в языках, где
развиты процессы ассимиляции, имеются варианты аффикса род. п. -тын/-дын,
аффикса вин. п. -ты/-ды и т. п. В чувашском языке в результате ротацизма -з- в
интервокальном положении возникли варианты исходного и местного падежей -ра и
-ран; дат.-вин. п. в этом языке совмещен в одном показателе -а/-е, -на/-не.

Во всех
тюркских языках множественное число выражается при помощи аффикса
-лар/-лêр, за исключением чувашского языка, где эту функцию имеет аффикс
-сем. Категория принадлежности передается при помощи системы личных аффиксов,
присоединяемых к основе.

В состав
числительных входят лексические единицы для обозначения чисел первого десятка,
для чисел двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, сто, тысяча; для чисел
шестьдесят, семьдесят, восемьдесят и девяноста употребляются сложные слова,
первая часть которых представляет фонетически видоизмененные названия
соответствующих единиц первого десятка. В некоторых тюркских языках
образовалась иная система обозначения десятков по схеме "название единицы
первого десятка + он 'десять", ср. хакас. алт-он 'шестьдесят', якут.
тöртÿон 'сорок'.

Указательные
местоимения в тюркских языках отражают 3 плана расположения предметов в
пространстве: ближайший к говорящему (напр., тур. bu, чуваш. ку 'этот'), более
удаленный (тур. su, кирг. ошол 'вот тот'), наиболее удаленный (тур. о, кирг. ал
'тот').

Парадигма
личных местоимений включает формы трех лиц ед. и мн. ч., при их склонении в
ряде языков происходят изменения гласного основы в дат.-направит. п. ед. ч.,
ср. тур. ben 'я', но: bana 'мне', кирг. мен 'я', но мага 'мне' и т. д.

Существует 2
основы вопросительного местоимения: ср. узб., ногайское ким 'кто', кимлар 'кто'
(по отношению к лицам), нима 'что', нималар 'что', ногайское не 'что' (по
отношению к предметам).

В основе
возвратных местоимений лежат самостоятельные имена существительные. Напр.
öз 'нутро', 'сердцевина' (в большинстве языков), азерб., кирг.
öзÿм 'я сам'; в шор., хакас., тув., алт. и тофалар. языках
соответственно используется слово 'тело', ср. шор. позым, тув. бодум, алт.
боjым 'я сам', в якут. языке - слово бээйээ 'тело', ср. якут. бээйэм 'я сам', в
тур. и гагауз. языках - слово kendi, ср. тур. kendim 'я сам' и т. д.

В системе
спряжения глагола актуализуются 2 типа личных окончаний. Первый тип -
фонетически видоизмененные личные местоимения - выступают при спряжении глагола
в настоящем и будущем времени, а также в перфекте и плюсквамперфекте. Второй
тип окончаний, связанный с притяжательными аффиксами, используется в прошедшем
времени на -ды и условном наклонении.

Наиболее
распространена форма настоящего времени на -а, имеющая иногда и значение
будущего времени (в тат., башк., кумык., крымскотат. языках, в тюркских языках
Средней Азии, диалектах татар Сибири). Во всех тюркских языках имеется форма
настояще-будущего времени на -ар/-ыр. Для турецкого языка характерна форма
настоящего времени на -yor, для туркменского языка на -йар. Форма настоящего
времени данного момента на -макта/-махта/-мокда встречается в тур., азерб.,
узб., крымскотат., туркм., уйгур., каракалп. языках. В тюркских языках
проявляется тенденция к созданию особых форм настоящего времени данного
момента, образуемых по модели "деепричастие на -а или -ып + форма
настоящего времени определенной группы вспомогательных глаголов".

Общетюркская
форма прошедшего времени на -ды отличается семантической емкостью и видовой
нейтральностью. В развитии тюркских языков постоянно проявлялась тенденция к
созданию прошедшего времени с видовыми значениями, в особенности обозначающих
длительное действие в прошлом (ср. неопределенный имперфект типа караим. алыр
едим 'я брал'). Во многих тюркских языках (в основном кыпчакских) существует
перфект, образуемый путем присоединения личных окончаний первого типа
(фонетически видоизмененных личных местоимений) к причастиям на -кан/-ган.
Этимологически родственная форма на -ан существует в туркменском языке и на -ны
в чувашском языке. В языках огузской группы распространен перфект на -мыш, в
якутском языке этимологически родственная форма на -быт. Плюсквамперфект имеет
ту же основу, что и перфект, сочетаемую с формами основ прошедшего времени
вспомогательного глагола 'быть'.

Во всех
тюркских языках, кроме чувашского языка, для будущего времени
(настояще-будущего) существует показатель -ыр/-ар. Для огузских языков
характерна форма будущего категорического времени на -аджак/-ачак, она
распространена также в некоторых языках южного ареала (узбекском, уйгурском).

Помимо
изъявительного в тюркских языках имеется желательное наклонение с наиболее
распространенными показателями -гай (для кыпчакских языков), -а (для огузских
языков), повелительное со своей парадигмой, где чистая основа глагола выражает
повеление, обращенное ко 2 л. ед. ч., условное, имеющее 3 модели образования с
особыми показателями: -са (для большинства языков), -сар (в орхонских,
др.-уйгур. памятниках, а также в тюркских текстах 10-13 вв. из Восточного
Туркестана, из современных языков в фонетически трансформированном виде
сохранилась только в якутском), -сан (в чувашском языке); долженствовательное
наклонение встречается главнчм образом в языках огузской группы.

Тюркские языки
имеют действительный (совпадающий с основой), страдательный (показатель -л,
прислединяеый к основе), взаимный (показатель -ш) и понудительный (показатели
разнообразны, наиболее часты -дыр/-тыр, -т, -ыз, -гыз) залоги.

Глагольная
основа в тюркских языках индифферентна к выражению вида. Видовые оттенки могут
иметь отдельные временные формы, а также особые сложные глаголы, видовую
характеристику которым придают вспомогательные глаголы.

Отрицание в
тюркских языках имеет различные показатели для глагола (аффикс -ма

Модели
образования основных типов словосочетаний - как атрибутивных, так и
предикативных - в тюркских языках едины; зависимый член предшествует главному.
Характерной синтаксической категорией в тюркских языках является изафет: этот
тип отношений между двумя именами пронизывает всю структуру тюркских языков.

Именной или
глагольный тип предложения в тюркских языках определяется характером
грамматического выражения сказуемого. Модель простого именного предложения, в
котором предикативность выражается аналогами связки (аффиксами сказуемости,
личными местоимениями, различными предикативными словами), является
общетюркской. Количество объединяющих тюркские языки типов глагольного
предложения с морфологическим опорным членом относительно невелико (форма
прошедшего времени на -ды, настояще-будущее время на -а); большинство типов
глагольного предложения складывалось в зональных общностях (ср. закрепившийся
за кыпчакским ареалом тип глагольного предложения с формирующим членом на -ган
или тип с формирующим членом на -мыш, свойственный огузскому ареалу, и т. п.).
Простое предложение в тюркских языках является преобладающей синтаксической
структурой; оно стремится включить в себя такие заменители придаточных предложений,
структура которых не противоречила бы правилам его построения. Различные
подчинительные отношения передаются причастными, деепричастными,
глагольно-именными конструкциями.

В строе
тюркских языков были заложены условия и для развития союзных предложений. В
развитии сложных предложений союзного типа сыграло известную роль влияние
арабского и персидского языков. Постоянный контакт носителей тюркских языков с
русскими также способствовал развитию союзных средств (напр., в татарском
языке).

В словообразовании
тюркских языков преобладает аффиксация. Существуют также способы аналитического
словообразования: парные имена, редупликация, составные глаголы и т. д.

Древнейшие
памятники тюркских языков датируются 7 в. Письменность всех тюркских языков
СССР с конца 30-х - начала 40-х гг. основана на русской графике. Турецкий язык
пользуется алфавитом на латинской основе.
Список
литературы

Мелиоранский
П.М. Араб филолог о турецком языке. СПб., 1900.

Богородицкий
В.А. Введение в татарское языкознание. Казань, 1934; 2 изд. Казань, 1953.

Малов С.Е.
Памятники древнетюркской письменности. М.-Л., 1951.

Исследования по
сравнительной грамматике тюркских языков. Ч. 1-4. М., 1955-1962.

Баскаков Н.А.
Ввведение в изучение тюркских языков. М., 1962; 2 изд. М., 1969.

Баскаков Н.А.
Историко-типологическая фонология тюркских языков. М., 1988.

Щербак А.М.
Сравнительная фонетика тюркских языков. Л., 1970.

Севортян Э.В.
Этимологический словарь тюркских языков. Т. 1-3. М., 1974-1980.

Серебренников
Б.А., Гаджиева Н.З. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Баку,
1979. 2 изд. М., 1986.

Сравнительно-историческая
грамматика тюркских языков. Фонетика. Отв. ред. Э.Р. Тенишев. М., 1984.

Сравнительно-историческая
грамматика тюркских языков. Морфология. Отв. ред. Э.Р. Тенишев. М.,
1988.

Gronbech K. Die turkische Sprachbau. V. 1. Kph, 1936.

Gabain A. Altturkische Grammatik. Lpz., 1941; 2 Aufl.,
Lpz., 1950.

Brockelmann C. Ostturkische Grammatik der islamischen
Literatursprachen Mittelasiens. Leiden, 1954.

Räsänen M.R. Materialen zur Morphologie der
turkischen Sprachen. Hels., 1957.

Philologiae Turcicae fundamenta. T. 1-2. Wiesbaden,
1959-1964.

Н.З. Гаджиева.
ТЮРКСКИЕ ЯЗЫКИ.