Репрессированное тело как социально-культурный симптом
Марина Белокурова
Возрастающий
фетишизм телесного в нашей культуре обнаруживает на самом деле глубочайшее
отрицание людьми своего тела. В своем стремлении исправить, подогнать тело под
навязываемые обществом стандарты, человек по факту отказывается от собственной
природы. Нет ничего плохого в стремлении человека заниматься своей культурой и
культурой своего питания. Это естественная тенденция, исходящая из
«биологической мудрости» самого организма, но подключение всего многочисленного
современного арсенала «исправляющих» средств, как-то: тренажеры, фитнес, биодобавки,
модная одежда и модная еда - это не здоровое отношение к телу, как таковое, а
скорее необходимость соответствовать определенному образу.
Диктат
и навязывание телу определенных жестких рамок противоестественен самой
человеческой природе. Этот диктат и порождает такой социально-культурный
симптом, как репрессированное тело.
Материальное,
материя, мать - происходит от латинского mater. В культуре Великой
Богини-Матери, существовавшей в далеком прошлом, женское тело было предметом
поклонения, так как являлось источником плодородия и изобилия. Но эта модель
была разрушена и заменена на культ завоевания и преобладания ума над материей.
(Павленко Н.И. «История России с древнейших времен до 1861 г.» (Высшая
школа,1998), стр.7-8)
При
доминировании патриархальных ценностей телесная мудрость игнорируется так же
как все немужское. Телесное, чувствующее начало, сам женский принцип оказался в
тени общества. «Мудрость женщины, обретаемая через отождествление с телом,
землей, богиней-матерью не почиталась, но осмеивалась и отвергалась», -
отмечала психотерапевт Джудит Дерк. (Judith Duerk, Circle of stones,
(LuraMedia,1989),p.7)
Инстинкты
и интуиция были отвергнуты и унижены. В основу нового образа жизни лег мужской
принцип - преобладание интеллекта над чувствами, головы над сердцем, человека
над природой. Природа, телесное, женское было обесценено и взято под контроль.
Тело стало называться источником страданий и порока. Такой дуализм просто
бессмысленен - невозможно ценить душу и в то же время обесценивать тело, т.к.
изоляция телесного ставит его в прямой конфликт со всем остальным Творением.
Нет ничего более абсурдного, чем презирать тело и жаждать его воскрешения.
Отказ от женственности, обесценивание и отвращение к телу, которое возникло в
царство патриархата, достигло кульминации в картезианском разделении ума и
тела. И человеческое тело потеряло свою священность.
В
свете западного философского развития легко понять, отчего возник недостаток
внимания к телесным проявлениям души. Хотя дуализм ума и тела явно присутствует
уже в философии Платона (427-327 до н.э.), но только Декарт (1596-1650) впервые
разделил «мыслительную субстанцию» (res cogitas) и «телесную субстанцию» (res
extensa). Рационалисты семнадцатого века во главе с Декартом создали
философский Век Разума, так называемое Просвещение. Все, что было невозможным
познать с помощью законов механики объявлялось неважным. Для Готфрида Лейбница
живые тела и в малейшей своей части представляют собой машины. И наконец Рене
Декарт закрепил окончательный раздел человеческой жизни на разум и тело. «Я
мыслю, следовательно я существую». Примат ума был установлен. Человеческие
существа предстали как бессмертные души, помещенные в машиноподобные тела, где
душа и тело не представляют собой целого.
Как
реакция на обесценивание тела в девятнадцатом столетии появились романтики,
как, например, Шеллинг и Руссо, которые превозносили природу и презирали
мыслителя, пожертвовавшего инстинктивной жизнью ради умственных процессов. Но
несмотря на это, психофизический дуализм пережил романтическую реакцию и
продолжал доминировать в нашем обществе.
Тем
не менее отношение к телу претерпевает определенные изменения. От
отождествления с машиной до сравнения у Руссо и Ницше с непослушным ребенком,
которого надо подчинить контролю сознания.
Промышленная
революция продолжила репрессию тела, рассматривая его как ничего незначащий
винтик в огромной и сложной системе взаимодействий. Прогресс, казалось,
окончательно установил примат интеллектуальных ценностей, обесценив
непосредственное, чувственное переживание, личный опыт, где роль посредника
выполняет тело. Сдвиг в сторону интеллекта стал называться одним из аспектов
культурного прогресса. «Распространенные разговоры об отчуждении и «потере
смысла» - это неотъемлемое качество культуры, отрицающей тело и игнорирующей
интегративные аспекты его импульсов»,- писали психоаналитики А.Бартон и
Р.Кантор. (Arthur Burton and Robert Kantor, Touching the Body, Psychoanalytic
Review, (spring 1964), pp.5-6)
И
только в двадцатом столетии тело наконец-то начинает восприниматься как часть
женского аспекта, что несомненно является шагом вперед, но не является еще
целостной концепцией. О проявлении женского принципа в объективной психике
писали такие аналитики, как Витмонт («Возвращение богини»), Сильвия Бринтон
Перера(«Путь к богине»), Джин Шинода Болен («Богиня в каждой женщине»),
Кларисса Пинкола Эстес («Бегущая с волками») и др. Это движение к признанию
женских ценностей сопровождается новым отношением и уважением к телу.
«Возвращение богини» - это фаза культурного развития, во время которого
традиционные мужские суждения о том, что хорошо и правильно, уравновешиваются
гибкостью и готовностью прислушаться к голосу женского принципа. В то же время
надо отметить, что признание женского принципа в коллективном бессознательном
встречает коллективное сопротивление этому принципу.
Патриархальная
культура ощущает пробуждение природных ценностей, но устойчивая переоценка
рациональности и игнорирование ощущающего начала привели в конечном итоге к
страху, что долго сдерживаемые желания захлестнут наше общество, если только
ослабить контроль. С другой стороны, если позволить телесным нуждам возобладать
над другими ценностями, общество рискует заблокировать процесс индивидуации,
сводя все к инстинктивному существованию.
В
конце двадцатого века тело попадает на рынок товаров. Женское тело, манящее
своей полуобнаженной красотой, готово, как кажется, рекламировать все, что
угодно. С другой стороны, достижения пластической хирургии, новинки косметики,
модные имиджи все больше разделяют человека со своим собственным телом, как бы
говоря ему: такой, каков ты есть, ты не нужен. Самое же главное в образах,
внушаемых человеку, это то, что они все суть иллюзия, созданная с помощью
компьютерных технологий. Уже сейчас известны далеко идущие последствия так
называемого «поколения Барби», мужчины заняты поиском женщины, которой не
существует в природе, а женщины тщетно стремятся достичь идеала женщины -
игрушки, которая в силу особенностей своей анатомии, физиологически не способна
выносить ребенка. И таких примеров современная культура насчитывает великое
множество…
Интерес
к телу, ощущение инстинктивной тенденции организма к выбору здоровья, роста,
биологического успеха одновременно сопровождается растущим недовольством
человека по отношению к своему собственному образу. Количество средств, которое
человек затрачивает на погашение этого недовольства, превышает его затраты на
образование и социальные программы. Не в силах изменить свою анатомию, человек
стремится сделать все возможное, чтобы приблизить себя к придуманному идеалу.
Стало
обычным оценивать социальную значимость по внешнему виду. Сила имиджа
проявляется во всех сферах человеческого бытия, во все человеческом облике. Это
стало новым моральным императивом, превращаясь в конечном итоге в социальную
манию. «Возвращение богини» дается нелегко.
Первое
восприятие своего тела происходит в семье. Ж.Пиаже утверждает, что первые два
года мы мыслим телом, т.к. мозг еще не владеет речью. Мы проходим
сенсорно-моторную стадию обучения, узнавая мир с помощью тела. То, чему мы
научимся в этот момент, ложится в основание последующей эмоциональной жизни.
Клайд Форд, создатель соматосинтеза, называет тело первой классной комнатой.
Образ собственного тела формируется из ощущений и опыта. Весь телесно-душевный опыт
обнаруживается как телесно, так и психически, существует как бы «телесный
анамнез жизни». По Фрейду «Я» прежде всего является телесным. При позитивном
течении раннего периода развития «Я -телесное» становится стабильной основой
для «Я-психического». В «Я-телесном» или картине тела, содержится первый опыт
пребывания в этом мире, это внутренняя модель человека, отражающая восприятие
им своего тела. Картина тела является также одним из аспектов собственного «Я».
Это «Я» формируется путем диалога прикосновений между ребенком и его
родителями. При соприкосновении из элементов телесного «Я» формируется
«Я-телесное», имеющее определенный опыт границ своего тела, обозначающий, где
кончается «Я» и начинается мир.
Исходя
из выше сказанного, целесообразно рассмотреть еще один аспект телесной
культуры, а именно ее связь с процессом воспитания ребенка. Дж. Халлидей,
исследователь психосоматической медицины, предполагает, что широкое
распространение истерии было связано именно с жесткой системой подавления
ребенка в викторианскую эпоху. Первая половина двадцатого века принесла всплеск
психосоматических заболеваний. Лишив ребенка естественного развития, ограничив
грудное вскармливание и приучая к строгому распорядку, ему дополнительно
ограничили свободу исследования, т.к. пространство вокруг него наполнилось
небезопасными бытовыми приборами и неэкологичной мебелью. Все это
предрасположило ребенка к телесным недомоганиям, вызванным напряжением и
дисфункциями различных систем жизнедеятельности. Появилась печально известная
семерка психосоматических заболеваний: астма, гипертония, язва, нейродермит и
др. Однако третья фаза младенчества стала менее фрустрирующей, чем в предыдущем
столетии, так как дети стали получать больше внимания, фаллического отца,
заменил папа (добрый), а затем и «предок», которого можно не слушаться, таким
образом снизилась вероятность почувствовать грех и вину перед всевидящим и
всемогущим Богом.
От
авторитарных систем воспитания общество постепенно переходило к концепции
«естественного взращивания» ребенка (Вальдорфская педагогика Р.Штайнера).
Стремление к власти и контролю над телом и личностью ребенка сменялось
стремлением к теплоте и близости в отношениях детей и родителей. Маргарет Риббл
отстояла права младенцев и выступила против холодного отношения к процессу
вынашивания ребенка. Рене Шпиц и Гарри Харлоу подтвердили с помощью
экспериментальной психологии, что физический контакт с матерью очень важен для
выживания младенцев и человеческой расы в целом. Франсуаза Дольто выступила на
стороне ребенка и подростка, провозгласив совершенно иное, уважительное
отношение к жизни растущего человека.
Термин
«осознанное родительство» начинает быть привычным в нашей культуре. Но даже при
всех внешних благоприятных факторах своего развития, как то полная семья и др.,
ребенку все еще сложно формировать позитивный образ своего тела. Если его
побуждают что-либо делать до того, как мы к этому готовы, то могут развиться
мышечные зажимы, влияющие на движения и искривляющие осанку, если ребенка
заставляют следовать жесткому распорядку, то ребенок теряет свой внутренний
ритм, которому можно следовать, при этом теряется чувство гармонии с собой и со
своей средой, приходит сомнение в способности мыслить телом и ребенок перестает
ему верить.
Многие
в детстве научились прерывать свои чувства и движения, научились сдерживать
страх, злость, зажимая мышцы, удерживаясь от плача и крика, чтобы не потерять
контакта с родителем. Ребенок перестает слушать и слышать свое тело. Платой за
эту глухоту может стать головная боль, язва ,астма или боль в спине, только
потому что в детстве научились сдерживать свои чувства. Забывая свои чувства,
ребенок принимает то, как видят его другие. Образ закрепляется, чтобы
соответствовать ему все больше и больше.
Недостаточный
телесный контакт со своими родителями переходит в неумение телесно общаться со
своими собственными детьми. Поддерживание нашей культурой определенных поз:
сидение за партой, «аквариум» в школе и многое другое делает наше тело
ригидным, а человек ощущает реальность мира только через собственное тело.
Образ
«Я» связан с ориентацией в пространстве и времени, схемой движения,
кинестетическими ощущениями и визуальным восприятием. Но кроме этого в него
входят психические исторические аспекты - наш прошлый опыт, оценка своей
внешности. В восприятие тела входит все: физические ощущения, эмоции,
взаимодействия с другими, ожидания и опасения. Реальность образа отлична от
телесного феномена, тем не менее человек поступает в соответствии с этим
образом «Я» с явными искажениями и пропусками в истинной карте тела. Этот образ
может иметь негативные последствия, как то: депрессия, анорексия, булимия,
страхи и подавленная сексуальность.
Таким
образом, образ «Я» в современном сообществе формируется не через физиологию и
перцепцию, а собирается через различные фильтры восприятия от семьи, сообщества
и государства. Этот образ собирается из ожиданий и представлений других людей
об этом человеке, так что он скорее придумывает этот образ, нежели осознает
его.
Образ
обретает свою реальность через прикосновение к себе и прикосновение других,
когда образ объединяется с чувствами и ощущениями. Когда меняется тело,
меняется и его образ, он проявляется из глубины, искажения выпрямляются,
нечеткость сменяется ясным видением. Мифолог Дж.Кэмпбелл сказал: «Ценность этой
жизни не в том, чтобы подражать другим, а в том, чтобы стать тем, кто ты есть.»
(Joseph Campbell, The Joseph
Campbell Companion: Reflection on the Art of Living (HarperCollins),p.15)
Резюмируя,
можно сказать, что двадцатый век стал началом проявления женского принципа в
коллективном бессознательном. «Возвращение богини» - это процесс возвращения
искреннего уважения к мудрости тела, инстинктивному началу, чувственному
осознаванию, изменению образа тела с принятием своей истинной природы, движение
к признанию новых ценностей в обществе: теплота и близость в семейных
отношениях, осознанное родительство, общность, терпение, принятие, любящее
взращивание, внимание, гибкость отношений, чистота и сила любви. Кроме этого,
это пробуждение артистического, волшебного в каждом из нас. Тем не менее в
обществе проявляется и коллективное сопротивление нарождающимся ценностям, тем
самым обнажая черты «репрессированного» тела, как сложившегося в обществе
социально-культурного симптома.
Научный
дух, возведенный в абсолют предыдущим развитием общества, привел к процессу,
который К.Юнг назвал «энантиодромией». Этот термин из греческой философии
означает момент, когда сила достигает своего пика и превращается в свою
противоположность. Мужские ценности Логоса, великого аналитика, теряют свою
власть и набирают силу женские ценности, идущие из Эроса, великого
объединителя, дающего энергию, сохраняющую саму жизнь.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.apollina.ru/