Неистовый
Роланд (Orlando furioso)
Поэма
(1516-1532)
Лодовико
Ариосто (Lodovico Ariosto) 1474-1533
Итальянская
литература
М. Л. Гаспаров
Это необычная
поэма — поэма-продолжение. Она начинается почти с полуслова, подхватывая чужой
сюжет. Начало ее написал поэт Маттео Боярдо — ни много ни мало шестьдесят
девять песен под заглавием «Влюбленный Роланд». Ариосто добавил к ним еще сорок
семь своих, а под конец подумывал о том, чтобы продолжать и дальше. Героев в
ней не счесть, у каждого свои приключения, сюжетные нити сплетаются в настоящую
паутину, и Ариосто с особенным удовольствием обрывает каждое повествование в
самый напряженный момент, чтобы сказать: а теперь посмотрим, что делает такой-то...
Главный герой
поэмы, Роланд, знаком европейскому читателю уже четыреста или пятьсот лет. За
это время сказания о нем сильно переменились.
Во-первых, иным
стал фон. В «Песне о Роланде» событием была небольшая война в Пиренеях между
Карлом Великим и его испанским соседом — у Боярдо и Ариосто это всесветная
война между христианским и мусульманским миром, где на Карла Великого идет
император Африки Аграмант, а с ним короли и испанский, и татарский, и
черкесский, и несчетные другие, а в миллионном их войске — два героя, каких
свет не видел: огромный и дикий Родомонт и благородный рыцарственный Руджьер, о
котором еще будет речь. К моменту начала поэмы Ариосто басурманы одолевают, и
полчище их стоит уже под самым Парижем.
Во-вторых, иным
стал герой. В «Песне о Роланде» он — рыцарь как рыцарь, только самый сильный,
честный и доблестный. У Боярдо и Ариосто он вдобавок к этому, с одной стороны,
исполин неслыханной силы, способный голыми руками быка разорвать пополам, а с
другой стороны, страстный влюбленный, способный от любви потерять рассудок в
буквальном смысле слова, — оттого поэма и называется «Неистовый Роланд»,
Предмет его любви — Анджелика, принцесса из Катая (Китая), прекрасная и
легкомысленная, вскружившая голову всему рыцарству на белом свете; у Боярдо
из-за нее пылала война по всей Азии, у Ариосто она только что бежала из плена
Карла Великого, и Роланд от этого пришел в такое отчаяние, что бросил государя
и друзей в осажденном Париже и поехал по миру искать Анджелику.
В-третьих,
иными стали спутники героя. Главные среди них — два его двоюродных брата:
удалой Астольф, добрый и легкомысленный авантюрист, и благородный Ринальд,
верный паладин Карла, воплощение всех рыцарских доблестей. Ринальд тоже влюблен
и тоже в Анджелику, но любовь его — злополучная. Есть в Арденнском лесу на
севере Франции два волшебных источника — ключ Любви и ключ Безлюбовья; кто
попьет из первого, почувствует любовь, кто из второго — отвращение. И Ринальд и
Анджелика испили из того и из другого, только не в лад: сперва Анджелика
преследовала своей любовью Ринальда, а он от нее убегал, потом Ринальд стал
гоняться за Анджеликой, а она спасалась от него. Но Карлу Великому он служит
верно, и Карл из Парижа посылает его за помощью в соседнюю Англию.
У этого
Ринальда есть сестра Брадаманта — тоже красавица, тоже воительница, и такая,
что когда она в латах, то никто не подумает, будто это женщина, а не мужчина.
Влюблена, конечно, и она, и эта любовь в поэме — главная. Влюблена она в
супостата, в того самого Руджьера, который лучший из сарацинских рыцарей. Брак
их предрешен судьбою, потому что от потомков Руджьера и Брадаманты пойдет
знатный род князей Эсте, которые будут править в Ферраре, на родине Ариосто, и
которым он посвятит свою поэму. Руджьер и Брадаманта встретились когда-то в
бою, долго рубились, дивясь силе и отваге друг друга, а когда устали,
остановились и сняли шлемы, то полюбили друг друга с первого взгляда. Но на
пути к их соединению много препятствий.
Руджьер — сын
от тайного брака христианского рыцаря с сарацинской принцессой. Его воспитывает
в Африке волшебник и чернокнижник Атлант. Атлант знает, что его питомец примет
крещение, родит славных потомков, но потом погибнет, и поэтому старается
нипочем не пускать своего любимца к христианам. У него в горах замок, полный призраков:
когда к замку подъезжает рыцарь, Атлант показывает ему призрак его
возлюбленной, тот бросается в ворота ей навстречу и надолго остается в плену,
тщетно отыскивая свою даму в пустых горницах и переходах. Но у Брадаманты есть
волшебный перстень, и эти чары на нее не действуют. Тогда Атлант сажает
Руджьера на своего крылатого коня — гиппогрифа, и тот уносит его на другой край
света, к другой волшебнице-чернокнижнице — Альцине. Та встречает его в облике
юной красавицы, и Руджьер впадает в соблазн: долгие месяцы он живет на ее
чудо-острове в роскоши и неге, наслаждаясь ее любовью, и только вмешательство
мудрой феи, пекущейся о будущем роде Эсте, возвращает его на путь добродетели.
Чары распадаются, красавица Альцина предстает в подлинном образе порока,
гнусном и безобразном, и раскаявшийся Руджьер на том же гиппогрифе летит
обратно на запад. Тщетно, здесь опять его подстерегает любящий Атлант и
залучает в свой призрачный замок. И пленный Руджьер мечется по его залам в
поисках Брадаманты, а рядом пленная Брадаманта мечется по тем же залам в
поисках Руджьера, но друг друга они не видят.
Пока Брадаманта
и Атлант борются за судьбу Руджьера; пока Ринальд плывет за помощью в Англию и
из Англии, а по дороге спасает даму Гиневру, лживо обвиненную в бесчестии; пока
Роланд рыщет в поисках Анджелики, а по дороге спасает даму Изабеллу, схваченную
разбойниками, и даму Олимпию, брошенную вероломным любовником на необитаемом
острове, а потом распятую на скале в жертву морскому чудовищу, — тем временем
король Аграмант со своими полчищами окружает Париж и готовится к приступу, а
благочестивый император Карл взывает о помощи к Господу. И Господь приказывает
архангелу Михаилу: «Лети вниз, найди Безмолвие и найди Распрю: пусть Безмолвие
даст Ринальду с англичанами внезапно грянуть с тылу на сарацин и пусть Распря
нападет на сарацинский стан и посеет там рознь и смуту, и враги правой веры
обессилеют!» Летит архистратиг, ищет, но не там их находит, где искал: Распрю с
Ленью, Алчностью и Завистью — средь монахов в монастырях, а Безмолвие — меж
разбойников, предателей и тайных убийц. А уж грянул приступ, уж клокочет брань
вкруг всех стен, полыхает пламя, уж ворвался в город Родомонт и один крушит
всех, прорубаясь от ворот до ворот, льется кровь, летят в воздух руки, плечи,
головы. Но Безмолвие ведет к Парижу Ринальда с подмогою — и приступ отбит, и
лишь ночь спасает сарацин от поражения. А Распря, чуть пробился Родомонт из
города к своим, шепчет ему слух, что любезная его дама Доралиса изменила ему со
вторым по силе сарацинским богатырем Мандрикардом — и Родомонт вмиг бросает
своих и мчится искать обидчика, кляня женский род, гнусный, коварный и
вероломный.
Был в
сарацинском стане юный воин по имени Медор. Царь его пал в битве; и когда ночь
опустилась на поле боя, вышел Медор с товарищем, чтобы под луною найти его тело
среди трупов и похоронить с честью. Их заметили, бросились в погоню, Медор
ранен, товарищ его убит, и истечь бы Медору кровью в чаще леса, не явись
нежданная спасительница. Это та, с которой началась война, — Анджелика, тайными
тропами пробиравшаяся в свой дальний Катай. Случилось чудо: тщеславная,
легкомысленная, гнушавшаяся королями и лучшими рыцарями, она пожалела Медора,
полюбила его, унесла его в сельскую хижину, и, пока не исцелилась его рана, они
жили там, любя друг друга, как пастух с пастушкою. И Медор, не веря своему
счастью, вырезывал ножом на коре деревьев их имена и слова благодарности небу
за их любовь. Когда Медор окреп, они продолжают свой путь в Катай, исчезая за
горизонтом поэмы, — а надписи, вырезанные на деревьях, остаются. Они-то и стали
роковыми: мы в самой середине поэмы — начинается неистовство Роланда.
Роланд, в
поисках Анджелики объехав пол-Европы, попадает в эту самую рощу, читает на
деревьях эти самые письмена и видит, что Анджелика полюбила другого. Сперва он
не верит своим глазам, потом мыслям, потом немеет, потом рыдает, потом
хватается за меч, рубит деревья с письменами, рубит скалы по сторонам, — «и
настало то самое неистовство, что не видано, и не взвидеть страшней». Он
отшвыривает оружие, срывает панцирь, рвет на себе платье; голый, косматый,
бежит он по лесам, голыми руками вырывая дубы, утоляя голод сырой медвежатиной,
встречных за ноги раздирая пополам, в одиночку сокрушая целые полки. Так — по
Франции, так — по Испании, так — через пролив, так — по Африке; и ужасный слух
о его судьбе долетает уже и до Карпова двора. А Карлу нелегко, хоть Распря и
посеяла рознь в сарацинском стане, хоть Родомонт и перессорился с Мандрикардом,
и с другим, и с третьим богатырем, но басурманская рать по-прежнему под
Парижем, а у нехристей новые непобедимые воины. Во-первых, это подоспевший
неведомо откуда Руджьер — хоть он и любит Брадаманту, но сеньор его —
африканский Аграмант, и он должен служить свою вассальную службу. Во-вторых же,
это богатырша Марфиза, гроза всего Востока, никогда не снимающая панциря и
давшая клятву побить трех сильнейших в мире царей. Без Роланда христианам с
ними не справиться; как найти его, как вернуть ему рассудок?
Тут-то и
является веселый искатель приключений Астольф, которому все нипочем. Ему везет:
у него волшебное копье, само всех сшибающее с седла, у него волшебный рог,
обращающий в паническое бегство всякого встречного; у него даже толстая книга с
азбучным указателем, как бороться с какими силами и чарами. Когда-то его занесло
на край света к соблазнительнице Альцине, и тогда его вызволил Руджьер. Оттуда
он поскакал на родину через всю Азию. По дороге он победил чудо-великана,
которого как ни разрубишь, он вновь срастется: Астольф отсек ему голову и
поскакал прочь, выщипывая на ней волосок за волоском, а безголовое тело бежало,
размахивая кулаками, следом; когда выщипнул он тот волос, в котором была
великанова жизнь, тело рухнуло и злодей погиб. По дороге он подружился с лихой
Марфизою; побывал на берегу амазонок, где каждый пришлый должен за один день и
одну ночь десятерых побить на турнире, а десятерых удоволить в постели;
вызволил из их плена славных христианских рыцарей. По дороге он попал даже в
Атлантов замок, но и тот не выстоял против его чудного рога: стены развеялись,
Атлант погиб, пленники спаслись, а Руджьер и Брадаманта (по-мните?) увидели
наконец друг друга, бросились в объятия, поклялись в верности и разъехались:
она — в замок к брату своему Ринальду, а он — в сарацинский стан, дослужить
свою службу Аграманту, а потом принять крещение и жениться на милой. Гиппогрифа
же, крылатого Атлантова коня, Астольф взял себе и полетел над миром, поглядывая
вниз.
Этому
беспечному чудаку и довелось спасти Роланда, а для этого сперва попасть в ад и
в рай. Из-под облаков он видит эфиопское царство, а в нем царя, которого морят
голодом, расхватывая пищу, хищные гарпии — точь-в-точь как в древнем мифе об
аргонавтах. Со своим волшебным рогом он прогоняет гарпий прочь, загоняет их в
темный ад, а по случаю выслушивает там рассказ одной красавицы, которая была
немилосердна к своим поклонникам и вот теперь мучается в аду. Благодарный
эфиопский царь показывает Астольфу высокую гору над своим царством: там земной
рай, а в нем сидит апостол Иоанн и, по слову Божию, ждет второго пришествия.
Астольф взлетает туда, апостол радостно его привечает, рассказывает ему и о
будущих судьбах, и о князьях Эсте, и о поэтах, которые их прославят, и о том,
как иные обижают поэтов своей скупостью, — «а мне это небезразлично, я ведь сам
писатель, написал Евангелие и Откровение». Что же до Роландова рассудка, то он
находится на Луне: там, как на Земле, есть горы и долы, и в одном из долов —
всё, что потеряно на свете людьми, «от беды ли, от давности ли, от глупости
ли». Там тщетная слава монархов, там бесплодные моления влюбленных, лесть
льстецов, недолгая милость князей, красота красавиц и ум узников. Ум — вещь
легкая, будто пар, и поэтому он замкнут в сосудиках, а на них написано, в
котором чей. Там они и находят сосуд с надписью «Ум Роланда», и другой, поменьше,
— «Ум Астольфа»; удивился Астольф, вдохнул свой ум и почувствовал, что стал
умен, а был не очень. И, восславив благодетельного апостола, не забыв взять с
собою ум Роланда, рыцарь верхом на гиппогрифе устремляется обратно на Землю.
А на Земле уже
многое переменилось.
Во-первых,
рыцари, освобожденные Астольфом на его восточных путях, доскакали уже до
Парижа, присоединились к Ринальду, он с их помощью ударил по сарацинам (гром до
неба, кровь потоками, головы — с плеч, руки-ноги, отрубленные, — россыпью),
отразил их от Парижа, и победа стала вновь клониться на христианскую сторону.
Правда, бьется Ринальд вполсилы, потому что душой его владеет прежняя
безответная страсть по Анджелике. Он уже пускается искать ее — но тут
начинается аллегория. В Арденнском лесу на него набрасывается чудище Ревность:
тысяча очей, тысяча ушей, змеиная пасть, тело кольцами. А на помощь ему встает
рыцарь Презрение: светлый шлем, огненная палица, а за спиною — ключ Безлюбовья,
исцеляющий от неразумных страстей. Ринальд пьет, забывает любовное безумие и
вновь готов на праведный бой.
Во-вторых,
Брадаманта, прослышав, что ее Руджьер бьется среди сарацин рядом с некой
воительницей по имени Марфиза, загорается ревностью и скачет сразиться и с ним
и с ней. В темном лесу у неведомой могилы начинают рубиться Брадаманта и
Марфиза, одна другой отважнее, а Руджьер тщетно их разнимает. И тут вдруг из
могилы раздается голос — голос мертвого волшебника Атланта: «Прочь ревность!
Руджьер и Марфиза, вы — брат и сестра, ваш отец — христианский рыцарь; пока жив
был, я хранил вас от Христовой веры, но теперь, верно, конец моим трудам». Все
проясняется, Руджьерова сестра и Руджьерова подруга заключают друг друга в
объятия, Марфиза принимает святое крещение и призывает к тому же Руджьера, но
тот медлит — за ним еще последний долг царю Аргаманту. Тот, отчаявшись победить
в сражении, хочет решить исход войны поединком: сильнейший против сильнейшего,
Руджьер против Ринальда. Расчищено место, принесены клятвы, начинается бой,
сердце Брадаманты разрывается между братом и возлюбленным, но тут, как когда-то
в «Илиаде» и «Энеиде», чей-то удар нарушает перемирие, начинается общее
побоище, христиане одолевают, и Аграмант с немногими своими приспешниками
спасается на корабли, чтобы плыть в свою заморскую столицу — Бизерту, что возле
Туниса. Он не знает, что под Бизертою ждет его самый страшный враг.
Астольф, слетев
с райской горы, собирает войско и спешит по суше и морю ударить с тыла на
Аграмантову Бизерту; с ним другие паладины, спасшиеся из Аграмантова плена, — а
навстречу им безумный Роланд, дикий, голый — не подойдешь, не схватишь.
Навалились впятером, накинули аркан, растянули, связали, снесли к морю, вымыли,
и поднес Астольф к его носу сосуд с Роландовым умом. Лишь вдохнул он,
прояснились его глаза и речи, и уже он прежний Роланд, и уже свободен от
зловредной любви. Подплывают Карловы корабли, христиане идут приступом на
Бизерту, город взят — горы трупов и пламя до небес. Аграмант с двумя друзьями
спасаются по морю, Роланд с двумя друзьями их преследуют; на маленьком
средиземном острове происходит последний тройной поединок, Аграмант гибнет,
Роланд — победитель, войне конец.
Но поэме еще не
конец. Руджьер принял святое крещение, он приходит к Карлову двору, он просит
руки Брадаманты. Но старый отец Брадаманты против: у Руджьера славное имя, но
ни кола ни двора, и он лучше выдаст Брадаманту за принца Леона, наследника
Греческой империи. В смертном горе Руджьер едет прочь — помериться силами с
соперником. На Дунае принц Леон воюет с булгарами; Руджьер приходит на помощь
булгарам, совершает чудеса ратных подвигов, сам Леон любуется неведомым героем
на поле боя. Греки хитростью залучают Руджьера в плен, выдают императору,
бросают в подземную темницу, — благородный Леон спасает его от верной гибели,
воздает ему честь и тайно держит при себе. «Я обязан тебе жизнью, — говорит
потрясенный Руджьер, — и отдам ее за тебя в любой миг».
Это не пустые
слова. Брадаманта объявляет, что она выйдет лишь за того, кто осилит ее в
поединке. Леон грустен: против Брадаманты он не выстоит. И тогда он обращается
к Руджьеру: «Поезжай со мной, выйди в поле в моих латах, победи для меня
Брадаманту». И Руджьер не выдает себя, он говорит: «Да». На большом поле, пред
лицом Карла и всех паладинов, долгий день длится брачный бой: Брадаманта рвется
поразить ненавистного жениха, осыпает его тысячей ударов. Руджьер метко
отбивает все до единого, но ни одного не наносит сам, чтобы даже нечаянно не
поранить возлюбленную. Зрители дивятся, Карл объявляет гостя победителем, Леон
в тайном шатре обнимает Руджьера. «Я обязан тебе счастьем, — говорит он, — и
отдам тебе все что хочешь в любой миг».
А Руджьеру
жизнь не мила: он отдает и коня и латы, а сам уходит в чашу леса умирать от
горя. Он и умер бы, не вмешайся добрая фея, пекущаяся о будущем доме Эсте. Аеон
находит Руджьера, Руджьер открывается Аеону, благородство соперничает с
благородством, Леон отрекается от Брадаманты, правда и любовь торжествуют, Карл
и его рыцари рукоплещут. От булгар приходят послы: они просят своего спасителя
себе на царство; теперь даже отец Брадаманты не скажет, будто у Руджьера ни
кола ни двора. Справляется свадьба, праздник, пиры, турниры, брачный шатер
расшит картинами во славу будущих Эсте, но и это еще не развязка.
В последний
день является тот, о ком мы почти забыли: Родомонт. По обету он год и день не
брал оружия в руки, а теперь прискакал бросить вызов бывшему соратнику своему
Руджьеру: «Ты изменник своему королю, ты христианин, ты недостоин зваться
рыцарем». Начинается последний поединок. Конный бой — древки в щепья, щепья до
облаков. Пеший бой — кровь сквозь латы, мечи вдребезги, бойцы стиснулись
железными руками, оба замерли, и вот Родомонт падает наземь, и кинжал Руджьера
— в его забрале. И, как в «Энеиде», к адским берегам «отлетает с хулою его
душа, столь когда-то гордая и надменная».
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://infolio.asf.ru/