Сказание о
Сохрабе
Из поэтической
эпопеи «Шахнаме» (1-я ред. — 944, 2-я ред. — 1010)
Персидско-таджикская
литература
Абулькасим
Фирдоуси ок. 940 — 1020 или 1030
X. Г. Кероглы
Однажды Ростем,
пробудившись чуть свет, наполнил стрелами колчан, оседлал своего могучего
скакуна Рехша и помчался к Турану. По дороге булавой разил он онагра, зажарил
его на вертеле из ствола дерева, съел целую тушу и, запив водой из родника,
заснул богатырским сном. Проснувшись, он окликнул коня, но того и след простыл.
Пришлось в доспехах, с оружием брести пешком.
И вот богатырь
вступил в Семенган. Правитель города пригласил его быть гостем, провести ночь
за чашей вина и не беспокоиться о Рехше, ведь он известен всему свету и скоро
отыщется. На встречу с Ростемом царь призвал городскую и ратную знать.
К
пиршественному столу повара несли яства, а кравчие разливали вино. Голос певца
сливался со сладкозвучным рудом. Порхающие красавицы плясуньи разогнали печаль
Ростема. Захмелев и почувствовав усталость, он отправился на приготовленное ему
ложе.
Уже было за
полночь, когда послышался шепот, тихо открылась дверь и со свечой в руках вошла
рабыня, а за ней стройная как кипарис, подобная солнцу красавица. Дрогнуло
львиное сердце богатыря. Он молвил ей: «Назови свое имя. Зачем ты пришла
полуночной порой?» Красавица ответила, что зовут ее Техмине и что среди царей
она не нашла равного ему. «Затмила мне разум всесильная страсть родить от тебя
сына, чтобы он был равным тебе по росту, силе и отваге», — сказала красавица и
пообещала отыскать резвого Рехша.
Ростем,
восхищенный ее красотой, зовет мобеда и велит ему отправиться сватом к
владыке-отцу. Царь, соблюдая закон и обычай предков, отдает свою прекрасную
дочь за героя. На пир в честь брачного союза была приглашена вся знать.
Оставшись со
своей милой супругой наедине, Ростем отдает ей свой амулет, о котором был
наслышан весь свет. Вручая его своей подруге, богатырь сказал: «Если судьба
пошлет тебе дочь, прикрепи амулет на счастье к ее косе, а если сына — надень
ему на руку. Пусть вырастет могучим удальцом, не знающим страха».
Всю ночь Ростем
провел со своей луноликой подругой, а когда взошло солнце, прощаясь, прижал ее
к своему сердцу, со страстью поцеловал ее в губы, глаза и чело. Печаль
расставания застлала ей взор, и с тех пор горе стало ее постоянным спутником.
Утром
семенганский правитель пришел спросить, хорошо ли почивал исполин, и сообщил
радостную весть: «Отыскался твой Рехш наконец».
Ростем
отправился в Забул. Прошло девять лун, и родился младенец, сияющий как месяц.
Техмина нарекла его Сохрабом. Осанкой в Ростема, богатырского роста, к десяти
годам он стал самым сильным в крае. Ростем, узнав о рождении сына, послал
Тахмине письмо и подарки. О них она рассказала сыну и предупредила его: «О сын
мой, об этом не должен узнать враг твоего отца Афрасьяб, правитель Турана».
Пришло время, и Сохраб принял решение: собрать рать, низвергнуть шаха Ирана Кей
Кавуса и отыскать своего отца. Он сказал матери: «Нужен мне добрый конь». Быстро
отыскали коня, рожденного от Рехша. Богатырь ликовал. Подгоняемый нетерпением,
он тотчас же оседлал его и двинулся в путь во главе огромного войска.
Вскоре о
начавшемся походе Сохраба узнает владыка Турана Афрасьяб. Он посылает ему
навстречу двух своих богатырей — Хумана и Бармана с напутствием прибегнуть к
хитрости, столкнуть на поле боя Ростема и Сохраба, но чтобы они не узнали друг
друга. Афрасьяб замыслил с помощью Сохраба осуществить две цели: устранить
непобедимого врага Турана Ростема и одержать победу над Кей Кавусом. Чтобы
усыпить бдительность юного богатыря, Афрасьяб щедро одарил его, послав ему
десяток коней и мулов, бирюзовый престол с подножием из сверкающей белизной
слоновой кости, горящий рубинами царский венец и льстивое письмо: «Когда ты
взойдешь на иранский престол, на земле воцарятся мир и счастье. Добудь же венец
властелина в борьбе. Я тебе посылаю в помощь двенадцать тысяч бойцов».
Сохраб вместе с
дедом поспешил оказать честь приближавшемуся войску и, увидев большую рать,
очень обрадовался. Он собрал войско и повел его на Белую крепость — оплот
Ирана. Правителем края и крепости был седовласый Гождехем из славного иранского
рода. Его красавица дочь Гордаферид прославилась как бесстрашная и дерзкая
наездница. Увидев приближающееся войско, навстречу выехал удалой Хеджир,
возглавлявший оборону города. Сохраб, поразив его копьем, поверг его наземь,
чтобы отрубить голову, но Хеджир, приподняв руку, взмолился о помиловании.
Тогда ему связали руки и увели в плен. День померк для иранцев.
Тогда дочь
Гождехема облачилась в боевые доспехи, спрятала свои косы под шлем и ринулась
на врага, разя его тучей стрел. Увидев, что его бойцы падают рядами, Сохраб
поскакал навстречу врагу. Воительница, сменив лук на копье, с разбегу нацелила
его в грудь Сохраба. Разъяренный богатырь сбросил наездницу наземь, но ей
удалось вновь вскочить на коня, вдруг по кольчуге скользнула коса девицы. Перед
богатырем предстала юная красавица. Удивился герой: коль дева так храбра, какие
же у них мужи?! Он взметнул аркан и мгновенно охватил им стан красавицы.
Гордаферид
предложила ему мир, богатство и замок, говоря: «Ты добился цели! Теперь мы —
твои». Сохраб отпустил ее, и пошли они к крепости. Гождехем с войском поджидал
дочь за городской стеной, и едва она вошла в ворота, как они закрылись, а
Сохраб остался за воротами. Поднявшись на башню, отважная Гордаферид крикнула
Сохрабу: «Эй, доблестный рыцарь! Забудь об осаде и вторжении!» Сохраб же
поклялся взять крепость и наказать дерзкую. Было решено начать сражение поутру.
Между тем Гождехем послал к шаху гонца с письмом, в котором поведал о
случившемся, подробно описал внешний вид и воинские достоинства Сохраба.
Сообщил также о том, что они вынуждены оставить город и отступить в глубь края.
Лишь солнце
взошло, туранцы сомкнули ряды войск, следуя за своим витязем, ворвались в
крепость подобно смерчу. Город-крепость оказался пустым. Гождехем увел воинов
через подземный ход, о котором туранцы досель не знали. Жители края предстали
перед Сохрабом, прося пощады, и клялись в покорности ему. Но Сохраб не внял их
словам. Он стал искать Гордаферид, которая похитила его сердце, промелькнув
подобно пери и исчезнув навеки. Днем и ночью горюет богатырь, сжигаемый тайным
огнем. Посланник Афрасьяба Хуман, заметив происходящее с Сохрабом, постарался
обратить его мысли к войне. Он сказал ему: «В старину никто из владык не бился
в плену у страсти. Не охладишь жар своего сердца — жди бесславного поражения».
Сохраб понял правоту Хумана.
Тем временем
Кей Кавус, получив послание Гождехема, сильно встревожился и решил призвать
Ростема на помощь. Он отправил к витязю благородного Гива с посланием. Ростем
не сомневался в своей победе в предстоящем бою и продолжал пировать. Только на
четвертый день он опомнился и подал знак войску собираться. Рахш тотчас же был
оседлан. Все двинулись ко дворцу, прискакали и склонили головы перед шахом. Кей
Кавус не ответил на их приветствие. Он был возмущен дерзким поступком Ростема и
приказал в сердцах казнить его. Богатырь грозно взглянул на шаха и покрыл его
бранью, хлестнул скакуна и помчался прочь. В дело вмешалась знать, уговаривая
шаха вернуть Ростема, помня о его заслугах, о том, что Ростем неоднократно
спасал ему жизнь. Шах велел вернуть полководца, успокоить его и умиротворить.
Он публично посулил Ростему свое царское благословение. На радостях примирения
был устроен пир, а назавтра было решено выступать.
Лишь солнце
взошло, Кей Кавус велел громко бить в литавры. Войска возглавили Гив и Тус. Сто
тысяч отборных бойцов, одетых в броню, на конях покинули город и раскинулись
лагерем перед Белой крепостью. Сохраб, готовый к сражению, выехал на своем
резвом коне, но прежде он попросил пленного Хеджира показать ему знаменитых
иранских полководцев, в их числе могучего Ростема, ради встречи с которым он
начал войну. Но коварный Хеджир обманул его, заявив, что Ростема нет в стане
иранцев. Разочарованному Сохрабу ничего не оставалось, как принять бой. Он
вскочил на коня и яростно ринулся в бой. Перед шахским шатром, гарцуя на резвом
коне, он бросил вызов противнику. Военачальники шаха не смели даже взглянуть на
богатыря. Осанка героя, смертоносный меч в его сильных руках повергли их в
уныние; объятый смятением, распался строй войска. Стали шептать: «Этот герой
сильнее тигра!» Тогда Сохраб стал вызывать самого шаха, насмехаясь над ним.
Венценосец Кей
Кавус воззвал к воинам, чтобы те спешно помогли Ростему надеть доспехи и
облачить коня. Вот он уже на скакуне и с воинственным кличем несется на встречу
с Сохрабом. Богатырский вид противника восхитил многоопытного воина. Дрогнуло и
сердце Сохраба; в надежде увидеть в нем своего отца, он воскликнул: «Назови
свое имя и скажи, чей ты родом, я думаю, что ты — Ростем, которому великий
Нейрем — прадед». увы, его ждало разочарование. Ростем скрыл свое имя, назвав
себя скромным воином.
Бой начался
короткими копьями, но скоро от них остались обломки. Тогда скрестились мечи. В
жарком бою сломались мечи, погнулись палицы, на плечах противников затрещали
кольчуги. Силы были исчерпаны, но победа никому не досталась. Решили
разъехаться, прекратив бой. Каждый был удивлен силой другого.
Вот уже
отдохнули скакуны, соперники вновь сошлись в бою. На этот раз пустили стрелы,
но разбить броню Сохраба не удалось, и шкура барса на Ростеме осталась цела.
Начался рукопашный бой. Ростем схватил Сохраба за пояс, но смельчак в седле не
дрогнул. Схватка длилась долго, силы иссякли, и противники снова разошлись,
чтоб, набрав силы, ринуться в бой.
Тревога и
сомнение не оставляли Сохраба. Мысль об отце угнетала его, а главное —
необъяснимая сила тянула его к Ростему, с кем он вел смертельный бой. Перед
новой схваткой Сохраб снова обратился к исполину: «Каков был твой сон и
пробуждение твое? Не лучше ли подавить в себе злобу и бросить клинок? Не лучше
ли пировать нам вдвоем? Не надо скрывать свое имя, может быть, ты вождь
Забулистана Ростем?»
Но Ростем не
мыслил о дружбе с юношей, у которого еще молоко на губах не обсохло и не видел
в Сохрабе своего сына. Снова раздался воинственный клич, и враги сошлись на
поле боя. Ростем схватил Сохраба за шею, выхватил меч и рассек ему грудь.
Сохраб упал на землю, оросив ее кровью, и затих с именем Ростема на устах.
Ростем оцепенел, перед его взором померк белый свет. Придя в себя, он спросил:
«Где знак от Ростема?» Юноша прошептал: «Так, значит, это ты?.. Я звал тебя, но
сердце твое не дрогнуло. Расстегни кольчугу на моей груди и найдешь под нею мой
амулет».
Увидев амулет,
Ростем прильнул к умирающему юноше: «О сын мой родной, о доблестный витязь,
ужель ты мною погублен?» Сохраб окровавленными губами прошептал: «Не лей
напрасно слезы. Твои слезы тяжелей мне смертных мук. Что проку теперь убиваться
тебе? Видно, так судьбе было угодно». Ростем вскочил на Рехша и, рыдая,
предстал перед своей ратью. Рассказал им, какое он свершил злодейство, и
добавил: «На туранцев нельзя идти войной, им довольно зла, что я причинил». Он
схватил меч и хотел рассечь себе грудь, но воины остановили его. Тогда он
обратился с просьбой к Годерзу, чтобы тот поскакал к шаху и поведал ему о его
горе и попросил прислать целебное зелье, которое хранится у него в крепости.
Однако Кей Кавус решил иначе: «Если он спасет сына, мое царство рассыплется в
прах». Годерз вернулся ни с чем. Окутав Сохраба плащом из парчи, Ростем
собрался ехать к шаху, но, едва занеся ногу в стремя, услышал, как Сохраб издал
последний вздох,
Слезы ручьем
хлынули из глаз Ростема. Нет большего горя, чем стать сыноубийцей на старости
лет.
«Что скажу я,
коль спросит о юноше мать?» — горестно подумал он. По воле отца тело Сохраба
покрыли багряницею, как властелина. По просьбе Ростема Кей Кавус пообещал
положить конец кровавой войне с туранцами. Сраженный горем, Ростем остался на
месте ждать брата, который должен был проводить туранцев и оградить в пути от
разных бед.
На заре Ростем
с дружиной отправился в Забулистан. Люди встречали его в глубокой печали. Знать
посыпала голову золой. Гроб внесли под своды чертога и с громкими рыданиями
опустили в могилу. Горю матери, потерявшей единственного сына, не было конца, и
спустя лишь год она ушла в могилу вслед за ним.
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://infolio.asf.ru/