Зарождение исламизма в Сирии в 30–60-е годы XX в./>
В первой половине XX века Сирия представляла собой некоеформальное государственное образование, лишенное в современном смысле рядапризнаков государственности. В первую очередь это относится к не сложившейсятерриториальной целостности. В отличие от Египта, она не обладаламонолитностью, которая была достигнута в Египте во время правления МухаммедаАли и британского колониального присутствия. Такое наследие было получено отОсманской империи, в составе которой страна находилась в течение 4 веков: с1516 г. до заключения Мудросского перемирия в 1918 г. Территории,которые вошли в САР, были вилайетом, управляемым непосредственно султаном, иместные и племенные шейхи, лидеры больших кланов и другие феодалы платилиналоги, признавали верховенство султана и получали неограниченную власть всвоих вотчинах. Самоидентификации населения с территорией своего проживания небыло. Клановая или племенная принадлежность были более важными звеньямисоциальной организации, чем единая территория проживания. К этому нужнодобавить тот факт, что границы между арабскими странами были очерченыколониальными властями произвольно и, по сути, не содержали никакоймотивированной связи с национальным составом проживающего на этой территориинаселения.
Еще одной характерной чертой сирийского общества являлся пестрый иразнообразный национальный и религиозный состав населения, проживающего на этойтерритории. Кроме составляющих здесь большинство арабов-суннитов, наэтнорелигиозной карте Сирии выделялись также многочисленные другие единицы –арабоязычные алавиты, друзы, исмаилиты и шииты-имамиты (мутавали), христианеарабы, армяне и ассирийцы.
Нужно отметить, что в первой половине XX века население,проживающее на этой территории, не сложилось как единая нация.Самоорганизованные и довольно сильные этноконфессиональные группы (алавиты вАнсарийских горах между северными границами Ливана и р. Нахр-эль-Кальб; друзына плато Джебель Друз в Хауране и горном Ливане; шииты в горном Амиле, в ЮжномЛиване; исмаилиты около старого исмаилитского центра в горах Салямия, близХамы; курды-сунниты и туркмены у основания Тавроса и в Хасеке) компактнопроживали в небольших, обычно горных, районах, где они были надежно защищены отпосягательств суннитского большинства и были фактически полунезависимы отцентральной власти. Известную роль в обособлении этноконфессиональных группиграла и политика Османской империи. По этому поводу сирийский исследователь А.Х. Хаураниотмечал, что в Османской империи «барьеры между общинами становились все болеетруднопроходимыми, и религиозные группы постепенно начали превращаться внациональные».
Фактически, процесс формирования сирийской нации не был завершен ипродолжался. В период действия французского мандата (1920–1946) он сознательнотормозился колониальными властями, которые углубляли раздробленность страны.Так, сразу через несколько месяцев после передачи Франции сирийского мандатастрана была поделена на несколько частей во главе с губернатором и французскойадминистрацией. Ливану была дана независимость, а Александреттский санджак пофранко-турецкому договору от 23 июня 1939 г. был передан Турции, несмотряна то, что подавляющее большинство проживающего на этой территории населения(арабы, армяне и даже часть турок) на референдуме 3 мая 1938 г.высказалось за сохранение единства с Сирией. До 1936 г. существовалиАлавитское и Друзское государства. Даже после подписания в 1936 г.Договора о дружбе и помощи, по которому мандатарий – Франция обязывалась до1939 г. отказаться от мандата и признать единство и независимость Сирии,она связала это с условием сохранения своих войск в районах, населенныхалавитами и друзами – в Латакии и Джебель-эд-Друзе, еще на 5 лет. ВпоследствииФранции удалось получить у новосформированного правительства Сирии согласие напредоставление округам Джазира, Джебель эд-Друз и Латакия широкой автономии сприглашением для управления ими французских советников.
Кроме всего прочего, несуннитским этноконфессиональнымменьшинствам отдавалось явное предпочтение со стороны французских властей.Данные о так называемых Специальных отрядах Леванта, в составе 7000 человек,сформированных Францией в 1923 г. из представителей местного населения,подтверждают факт конфессионального дисбаланса в сирийской армии в период ееформирования. Так, из восьми пехотных батальонов три (первый, второй и пятый)были полностью укомплектованы из алавитов. А из 12 кавалерийских эскадроноввсе, кроме 24-го, укомплектованного арабами-суннитами из Дейр-аль-Зора иаль-Ракки, и 21-го и 25-го из Идлиба и Химса, состояли также полностью изалавитов. В целом же доля алавитов и христиан, представленных в составеВспомогательной армии, составляла около 46%. Кроме того, большую часть изсолдат, принадлежащих к суннитской конфессии, составляли черкесы и курды. Этонесоответствие в определенной мере заложило основу той роли, которую играютменьшинства в последующей и современной сирийской политике, поскольку армия САРво многом являлась наследницей именно Специальных отрядов, а роль армии в новейшейистории Сирии трудно переоценить.
Несмотря на указанную незавершенность процесса складываниянациональной идентичности, отношения местных жителей различныхэтноконфессиональных групп с французами были сложными и противоречивыми. Всевозникавшие в период французской гегемонии национальные выступления подавлялиськолониальными властями. Также наталкивались на их противодействие всякиепопытки создания видимых даже полугосударственных атрибутов. Так, в 1939 г.было приостановлено действие Конституции 1930 г. Это все, в конечномитоге, привело к пронацистской ориентации сирийцев во время Второй Мировойвойны. После падения Вишистского правительства, с середины июля 1941 г.Сирия перешла под контроль администрации голлистов. Для укрепления союзническихотношений 27 сентября 1941 г. была провозглашена независимость Сирии.Однако коммюнике «Свободной Франции» от 4 ноября 1943 г. заявляло, чтосистема мандатного управления Сирией и Ливаном будет окончательно отмененатолько после того, как будут четко определены основы взаимоотношений междуобеими сторонами и метрополией.
Только в марте 1943 г. была восстановлена конституция Сирии ив июле 1943 г. прошли парламентские выборы, на которых победу одержалНациональный патриотический блок, объединивший все существовавшие в странеполитические организации. Президентом республики был избран лидер Национальногоблока Шукри Куатли. В декабре 1943 г. был отменен французский мандат. С 1января 1944 г. все основные вопросы управления переходили в компетенциюсирийского правительства.
Однако несмотря на то, что к началу 1945 г. независимостьСирии признали 14 государств, а 24 октября 1945 г. страна была принята вООН, на ее территории продолжали оставаться английские и французские войска.Франция ставила условия для вывода своих войск, которые касались предоставленияей экономических и стратегических привилегий. После отказа сирийскогоправительства удовлетворить эти требования в мае 1945 г. произошел рядстолкновений между французскими войсками и населением Дамаска, Хомса и другихгородов Сирии.
Лишь 17 апреля 1946 г., в день отмечаемый сейчас какнациональный праздник сирийского народа – «День эвакуации», Франция полностьювывела свои войска из Сирии.
После приобретения независимости перед страной встал ряд большихпроблем.
Одной из них была слабая национальная самоидентификация населения,проживающего на территории САР, к числу главных свидетельств чего можно отнестипостоянное стремление руководящих элит Сирии к объединению с соседнимистранами.
Еще одним следствием политики французских колониальных властейстала неразвитость политической системы страны. Отсутствовали даже зачаткиместных административных институтов, на основе которых было возможно построениегосударственных властных структур, как это произошло во многих арабскихстранах. В 1939 г. национальное правительство Сирии, созданное в 1936 г.,после отказа сотрудничать с французскими колониальными властями на условияхполного и безоговорочного подчинения им было распущено. В стране с 1939 г.не действовала конституция, а для осуществления административных функций былсоздан Совет директоров из 5 человек, который находился под полным контролемколониальных властей.
Таким образом, структуры власти или институты, способные в будущемстать таковыми в полной мере, были созданы непосредственно перед получениемнезависимости и не несли на себе печати полной легитимности. За 26 лет действияфранцузского мандата сирийский парламент действовал лишь 11 лет (1923–1923,1928–1928, 1932–1933, 1936–1939, 1943–1947 гг.). То же можно сказать ополитических элитах и партиях, которые были слабы и немногочисленны; даже внаиболее крупных из них было лишь по несколько сот активных членов.Политические программы их были расплывчаты, уставов большинство не имело, как исложившихся организационных структур. А жесткая и непримиримая борьба за властьмежду различными политическими группировками приводила к политическойнестабильности. Только в период с марта 1949 г. по ноябрь 1951 г.произошло 4 государственных переворота.
В этих условиях решающее влияние на ситуацию в стране оказывалаармия, сформированная на основе Вспомогательной армии. Численность армиидостигала 20–25 тыс. солдат, а большинство в ней составляли представителирелигиозных и национальных меньшинств Сирии.
Определяющее влияние армии на политические процессы, происходящиев стране, стало традицией всей последующей истории САР. Именно офицерство,которое представало в эти годы наиболее организованной и сплоченной силой,становилось в последующие после провозглашения независимости годы основнойдвижущей силой многочисленных переворотов, происходивших до прихода к властиХафеза Асада. Плюс ко всему постоянно увеличивался численный состав армии. Еслив 1963 г. в составе Вооруженных сил было около 65 тыс. солдат, то к началу80-х гг. в армию было призвано почти 250 тыс. солдат. В 1992 г. эта цифрадостигла 400 тыс., а при надобности можно было поставить под ружье еще столькоже резервистов.
Вышеуказанная незавершенность процесса формирования национальногопространства получила неожиданную развязку. Череду государственных переворотовв начале 60-х гг. завершил приход к власти партии Баас. Это же, в свою очередь,способствовало приходу к власти выходцев одного из самых непрестижныхменьшинств – алавитов, из одного из наименее модернизированных до 1963 г.сирийских регионов.
Тут необходимо сказать несколько слов о постепенном формированиигегемонии национальных меньшинств в сирийской политике нового времени. Если впериод Османской империи и во время действия французского мандата ведущее местов структуре общества занимали сунниты, то в первые годы независимости на первыйплан стали выходить представители меньшинств. Период конца 40-х – начала 50-хгодов ознаменовался борьбой суннитов и друзов. Однако последние испытывалисерьезную конкуренцию в офицерском корпусе со стороны курдов, что подрывало ихвлияние на армию. Так, руководителями четырех переворотов 1949–1951 гг.были Хусни аз-Заим, Сами Хинауи и Адиб Шишекли, по национальности курды.
Взгляды Мустафы ас-Сибаи были обычными для исламского лидера, но снекоторыми реформистскими и националистскими оттенками. Он отрицал феодализм ипрозападную старую олигархию, оторванную от народа, в том числе хашимитскиемонархии из-за их западных связей. Мустафа ас-Сибаи также выступал противиностранных экономических концессий и создаваемых пактов безопасности, которыерассматривались как средство для раздела сфер влияния и отвлечения внимания отИзраиля. Он осудил перемирие с Израилем и призвал к вооруженной борьбе инефтяному эмбарго ради освобождения Палестины.
Мустафа ас-Сибаи был сторонником особого, «третьего» пути развитиястраны. Во внешней политике им подчеркивался нейтралитет между Востоком иЗападом, с некоторым приоритетом связей с Востоком. Сибаи воспринимал своедвижение как дух новой революции, необходимый для установления всеобъемлющегоисламского порядка (al-nizam al-islami). Капитализм им отрицался, поскольку принем была возможна ситуация, когда маленькая группа людей могла занятьдоминирующую роль в экономике. Социализм же, в свою очередь, признавалсянеприемлемым вследствие отрицания права на частную собственность. А исламскийпорядок, по его мнению, должен был основываться на социальной справедливости,берущей начало в религиозной вере и моральных ценностях. Частная собственностьбыла даром Всевышнего и должна была быть использована в общих интересахобщества. Богатые слои общества должны были платить закят для поддержкистановления государства всеобщего благоденствия. Чрезмерно большие земельныеучастки должны быть разделены между крестьянами, обучение объявлялосьбесплатным и всеобщим. Народное хозяйство с использованием современнойтехнологии в исламских реалиях должно было вывести Сирию из состояниязависимого государства.
Идеологическое обоснование исламистского движения дал еще один еголидер, глава «Лиги улемов» Мухаммед аль-Мубарак. Его записи содержали идеюисламского государства, которое желали создать «Братья-мусульмане». Правительполучал власть в результате своеобразного контракта, заключенного с народомвзамен на обещание править в соответствии с исламским законом. Предусматривалсятакже институт шуры, который регулировал отношения в тех случаях, когдаиджтихад не разрешался первоисточниками закона. Свобода политического выраженияограничивалась требованиями соответствия исламским принципам.
Параллельно происходил процесс становления организации.Создавались структурные звенья, продолжалась вербовка новых членов.
С самого начала деятельность «Братьев-мусульман» отличалась отдругих подобных организаций, существующих в Сирии, своими организационнымиметодами и широким кругом обсуждаемых вопросов: культурных, социальных иэкономических.
Организация была похожа на египетскую ассоциацию«Братья-мусульмане». Обе имели одинаковую структуру, но, хотя и признавали себяодним движением, действовали независимо друг от друга. Однако в отличие отегипетской, отношения внутри сирийской организации не отличались столь сложнойцентрализованной структурой, они были более неформальными и осуществлялинепосредственную связь лидеров с последователями, локальными исламскимиорганизациями и особо выдающимися представителями улама. Кроме того, учитываямозаичную религиозно-общинную структуру и ряд других социально-экономических икультурных факторов Сирии, местные «Братья-мусульмане» выдвигали более осторожныелозунги. В частности в их программе содержался призыв к идейному сотрудничествуи братству всех «истинных религий» (христианства и ислама), а также требованиесоблюдения всех законов государства в интересах как мусульман, так и христиан.
Однако соразмерно с возвышением алавитской прослойкипрослеживается постепенное ужесточение отношения к иноверцам. В этом основноесодержание сирийского исламизма и его отличие от египетского. Постепенно онпревращается в протест суннитского большинства, которое сравнимо с протестомшиитского большинства в Ираке, но никак не с египетским вариантом.
В основном, одинаковым был социальный базис сирийского иегипетского движений: средний и низший слои населения – рыночные торговцы,духовенство, учителя, служащие.
Однако и тут нужно отметить существенное отличие: если в Египтеосновным «поставщиком» исламистов были отстающие в своем развитии сельскиерайоны Верхнего Египта, то в Сирии исламизм оставался в целом городскимдвижением.
После завоевания независимости «Братья-мусульмане» принялиактивное участие в политической жизни страны. В период «националистическихрежимов с буржуазной тенденцией», как принято называть в документах ПАСВ периодразвития Сирии до образования Объединенной Арабской Республики в 1958 г.,«Братья-мусульмане» действовали легально и были заметными игроками наполитической сцене Сирии. По выражению П. Сила, не столь сильными, чтобыдоминировать, но и не столь слабыми, чтобы быть уничтоженными.
По данным М. Маоза, впервые в 1947 г. в парламент былиизбраны 3 члена и сторонника организации «Братья-мусульмане». Они выступали всоюзе с Народной партией и развернули активную кампанию против намеренийкабинета премьер-министра Джамиля Мардама ратифицировать соглашения,подписанные с иностранными компаниями, обвиняли министров в поражении сирийскойармии в Палестине, и в злоупотреблении властью, а также призвали к сближению сИраком и Трансиорданией под предлогом возросшей опасности со стороны Израиля.
В 1949 г. они создали «Исламский блок», объединив многих происламскихкандидатов, и получили 4 места в 113-местном парламенте. Кроме того, один излидеров организации Мухаммед аль-Мубарак несколько раз даже становился дажечленом разных правительств в начале 50-х гг.
Политическая активность сирийских фундаменталистов была крайневысокой.
В частности, «Братья-мусульмане» приняли деятельное участие вобсуждении проекта Конституции. Самым существенным пунктом расхождения соппонентами был вопрос о месте ислама в Основном Законе Сирии. После крушенияОсманской империи страны, возникшие на месте ее бывших вилайетов, принялисекулярный путь развития, каждая по собственным основаниям. Сирия не сталаисключением, и ее выбор был продиктован необходимостью консолидироватьмусульман и немусульман в борьбе против французского мандата.
В проекте Конституции декларировалось, что Сирия является «частьюАрабской нации», а Ислам признавался государственной религией. Противпоследнего постулата выступили социалисты (Национальная партия Сирии, АрабскаяСоциалистическая партия, Баас) и коммунисты, а также лидеры влиятельныххристианских конфессий и некоторые влиятельные общественные деятели.Естественно, что сирийские «Братья-мусульмане» не могли не отреагировать наподобное противостояние и организовали серию демонстраций протеста противподобных «богохульских» позиций. Депутат парламента и лидер сирийскихфундаменталистов Мустафа ас-Сибаи предупредил своих коллег об опасности дляИслама и арабского национализма, исходящей от секуляризма, которыйхарактеризовался как атеизм и материализм. Кроме того, исламисты получилиподдержку от улемов, чьи проповеди стали столь явно антиправительственными, чтовласти были вынуждены арестовать некоторых из них в дамасской мечети Омеядов.Ситуация, действительно, была очень сложной и напряженной, однако было найденокомпромиссное решение. В Конституцию была добавлена фраза из Конституции 1930 г.о том, что религией президента страны должен быть Ислам. Исламское правопризнавалось основным источником законодательства, однако подтверждались прававсех религиозных сообществ. 5 сентября 1950 г. Конституция была принятапарламентом.
В выборах 1954 г. «Братья-мусульмане» не участвовали какпартия, но поддержали независимых кандидатов – членов партии или сочувствующих,которым удалось завоевать места в парламенте. (По крайней мере, трое сталидепутатами – Мустафа ас-Сибаи, Мааруф ад-Давалиби и Рауф Абу-Таук). Однако этобыл период спада организации. Количественный и качественный составы организацииперестали расти и укрепляться, а активность участия во внутрисирийской политикеснизилась. Слои населения, которые поддерживали ранее исламистов, попали подвлияние насеристов. Кроме всего прочего, причину кризиса организации можновидеть в увлечении лидера исламистов Мустафы ас-Сибаи с середины 50-х гг.идеями исламского социализма, главное достоинство которого он видел в том, чтоэта система отвечает самой природе человека и способна обеспечить интересы всехчленов общества. Так, по его словам, в этой системе «рабочим гарантируетсяприличный жизненный уровень и уверенность в завтрашнем дне; людям, обладающимкапиталом и готовым вложить его, открываются обширные горизонты производствапод государственным контролем».
Попытка перенять эти идеи не дала ничего «Братьям-мусульманам»,которые значительно растеряли свою социальную базу, не приобретя взамен ничего,поскольку левый фланг был уже занят сложившимися политическими силами. Вразвернувшейся политической борьбе между буржуазными националистами,насеристами, партией Баас и коммунистами «Братья-мусульмане» не смогли найтисвою нишу.
Летом 1954 г. в рамках поездки по странам Благодатногополумесяца в Сирии побывал Верховный наставник египетских «Братьев-мусульман»аль-Худайби. 30 июля в Дамаске он выступил против парафирования египетскимправительством соглашения о выводе английских войск из зоны Суэцкого канала.Эта поездка была призвана вернуть активность исламистам, однако же последующиесобытия помешали этому.
После неудавшегося покушения на президента Насера 26 октября 1954 г.организация «Братья-мусульмане» в Египте была разгромлена и запрещена. Агосударство в 1955 г. повело борьбу со всяким влиянием религиозныхинститутов на политическую жизнь Египта. Так, мусульманские суды былиобъединены с гражданскими, а в 1961 г. был передан в государственнуюсобственность университет аль-Азхар. Все это привело к существенномуограничению помощи со стороны египетских исламистов своим сирийским братьям.
После объединения Сирии и Египта и образования ОбъединеннойАрабской Республики организация сирийских братьев-мусульман была официальнораспущена. Поскольку в Египте политические организации не действовали современи революции 1952 г., по мартовскому декрету президента ОАР Насеравсе политические партии и организации, действовавшие в Сирии, распускались, ачленам этих партий запрещалось проводить какую-либо политическую деятельность.
Однако несмотря на объявления о самороспуске еще до изданиядекрета, ядро движения «Братья-мусульмане» действовало в подполье достаточноактивно. С этого же времени началась инфильтрация сирийских исламистов вразличные органы государственной власти и проникновение в другие политическиепартии. Это традиционное для исламистских партий свойство сохранять своиструктуры в неблагоприятных условиях сказалось на быстром восстановлениинормальной деятельности структур движения исламистов после выхода Сирии из ОАР.Впоследствии эти приобретенные «навыки» пригодились после вторичного перехода вподполье уже при власти баасистов.
28 сентября 1961 г. в Сирии произошел очередной военныйпереворот. После того, как президент ОАР Насер отказался подписать коммюнике,выработанное руководителями переворота и своим представителем в Сирийскомокруге маршалом Амером, в котором указывалось, что выступившие офицеры неставят своей целью «угрожать достижениям арабского национализма», и что «ониполучили согласие маршала Амера на принятие мер для защиты единства вооруженныхсил ОАР», организаторы переворота объявили о выходе Сирии из состава ОАР.
«Братья-мусульмане» поддержали руководителя переворота генералаАбд аль-Карима аль-Нахлауи и даже выступили единым фронтом на парламентскихвыборах 1 декабря 1961 г., в результате чего десять их последователейполучили мандаты сирийского парламента, насчитывавшего 150 избранников. Поданным В. Вавилова, у исламского блока, образовавшегося в 1962 г., впарламенте было уже 12 мест (из 173 мест). Новое правительство возглавил одиниз лидеров Народной партии, политик, близкий к фундаменталистам, доктор МааруфДавалиби.
В сформированном в сентябре 1962 г. правительстве ХаледаАзема исламисты получили несколько портфелей. Об усилении влияния исламистов наполитическую жизнь Сирии свидетельствует следующий факт. В конце 1962 – начале1963 гг. в правительстве возникли серьезные разногласия междуминистрами-социалистами и министрами – ставленниками организации«Братья-мусульмане» по вопросу сближения с социалистическими странами.Сближение Сирии с Советским Союзом, начавшееся с участия советской делегации вДамаскской Международной ярмарке в 1954 г., продолжилось заключением 16ноября 1955 г. соглашения о торговле и платежах и получило свое оформлениев советско-сирийском соглашении об экономическом и техническом сотрудничестве,заключенном между двумя странами 28 октября 1957 г., было одной измишеней, против которой резко выступали «Братья-мусульмане». Лидер«Братьев-мусульман» М. Аттар заявлял, что «социалистические мероприятияправительства Халеда Азема несовместимы с исламом», и возражал противразрешения возвратиться в Сирию генеральному секретарю компартии Х. Багдашу,осуждал обращения Сирии за помощью к социалистическим странам в строительствеЕвфратской плотины и организации добычи сирийской нефти. Самое примечательное,что фундаменталисты, в случае неприятия их условий, требовали проведениядосрочных выборов. Это свидетельствует о том, что «Братья-мусульмане»чувствовали себя достаточно сильно, для того чтобы рассчитывать на успех вдосрочных выборах. Таким образом, после выхода Сирии из ОАР, исламскиефундаменталисты использовали создавшиеся легальные возможности для активизацииусилий по наращиванию своей материальной базы и распространению своего влияния.
8 марта 1963 г. войска, находившиеся на границе с Израилемпод командованием горячего сторонника сотрудничества с ОАР полковника Зиядааль-Харири, двинулись на Дамаск и закрыли все входы и выходы из города.Выступление поддержала вторая группа офицеров-насеристов во главе с начальникомразведки Генштаба генерал-лейтенантом Рашидом Кутейни. Руководство и контрольнад операцией осуществили руководители созданного Военного комитета баасистыМухаммед Умран, Салах Джадид и Абдель Керим аль-Джунди, уволенные из армиипосле распада ОАР в 1961 г.
В результате переворота был создан Национальный советреволюционного командования, взявший на себя все функции законодательной иисполнительной власти, «верующей в единство арабов и борющейся за егоосуществление». Национальный совет запретил деятельность всех другихполитических партий. Поначалу имена людей, входящих в состав и руководствоНСРК, скрывались, позже выяснилось, что совет состоит из 18 человек, а возглавляетего генерал Луэй Атаси.
После переворота «армия [фактически] провозгласила себя верховнымарбитром политической жизни». Правительство возглавил Салах Битар – один изотцов-основателей партии Баас, а еще один – Мишель Афляк – вошел в состав НСРК.
Приход к власти партии Баас (на первом этапе вместе с насеристамии юнионистами, а после их устранения из правительства и с высших армейскихпостов летом 1963 г. единолично) ознаменовал начало совершенно новогоэтапа в развитии Сирии. После волны чисток, когда были отправлены в отставку 47чиновников и около 800 офицеров, к управлению страной пришли новые общественныесилы – представители средних городских и деревенских слоев. Кроме того, чтонемаловажно, ликвидировалось второе поколение сирийских офицеров, что вусловиях возросшей роли вооруженных сил приобретало решающее значение.
После ухода прежней военной элиты на первый план вышли выпускникиВоенной Академии Хомса, по определению Г.И. Мирского, «националисты ссоциальной ориентацией», в большинстве своем алавиты и представители другихрелигиозных меньшинств. Так алавиты заняли половину из тех вакансий офицерств,возникших после переворота 1963 г. Причем алавиты занимали должности встолице, постепенно вытесняя суннитов на периферию страны.
Преобладание представителей религиозных и этнических меньшинств,как уже отмечалось, было присуще всей истории сирийской армии с самого еевозникновения. Служба в армии была непрестижной для представителей основногобольшинства населения Сирии – мусульман-суннитов и пополнялась большей частьюнесуннитской молодежью, для которой это был единственный шанс сделать карьеру.А поскольку политическую опору последних составляла именно партия Баас, именноей досталась роль политической организации армии. Фактически Баас дала этническими религиозным меньшинствам возможность легального и непосредственного участия вполитической жизни страны. До этого доступ в политические партии являлсямонополией суннитского слоя населения страны, и влияние алавитов и др. наполитику было только опосредованным, путем доминирования в армейскихинститутах.
Программные установки Баас, в свою очередь, полностью устраивалиофицерский состав, поскольку в них содержались требования, близкие к ихпозициям. Это, прежде всего, упор на социальный характер программы (в данномслучае социалистический – аль-иштиракийа), неприятие вмешательствимпериалистических или колониальных (аль-истимарийа) сил во внутренние деластраны и, исходя из состава армии, наднациональные, надконфессиональные,панарабские (аль-уруба) цели и задачи.
Акцентирование внимания на тесных связях армии и Баас очень важнодля понимания последующих событий. Ведь именно то, что в течение всехвыступлений исламистов армия всегда сохраняла верность правящему режиму,становилось решающим фактором в противостоянии сторон.
Партия Баас стала главным проводником идеи радикального арабизма вСирии. Концепция арабизма определялась как «стремление народов арабских стран косвобождению арабской нации, объединению ее в единое государство истроительству социализма на демократических началах» и в какой-то мерекомпенсировала для представителей национальных и религиозных меньшинств ихнепринадлежность к ортодоксальному мусульманскому большинству, одновременносоздавая возможность выхода на политическую арену страны. «Речь более не шла орелигиозном исповедании, а о более высокой ценности – принадлежности кнациональному сообществу как основе человеческой, включая и политическийаспект, жизнедеятельности». Однако интересно, что «создавшись как удобноесредство для адаптации религиозных меньшинств к суннитскому праву, он сталиспользоваться для подчинения суннитов праву меньшинств».
Нужно согласиться в ван Дамом, который утверждает, что «весьмасимптоматично, что программные установки Баас и особенно состав руководства ичленов партии, включавший христиан, мусульман-друзов, армян-григориан, далиоснование некоторым арабским авторам считать партию чуть ли не сектантскимдвижением, направленным на изменение существующего порядка, при которомгосподствуют горожане-сунниты». Фактически, первоначально партия создаваласькак узкая кадровая организация и небольшое интеллектуальное движение, однакоскоро подъем революционного движения убедил лидеров партии в возможностииспользования легальной и парламентской деятельности. Именно для увеличенияэлектората и возможности легитимизации своих претензий на власть в суннитскойстране лидеры партии, хотя опирались на меньшинства, провозгласили принципарабского единства.
Произошло изменение системы ценностей. Ислам перестал быть темуниверсумом, который объединял страну и ставился в центре развития общества.
Приход к власти Баас был важен и с точки зрения изменения сущности«Братьев-мусульман». Произошла трансформация исламистского движения из одногоиз важных игроков политической сцены в оппозиционный фронт, действующий вподполье, чьи действия направлены на восстановление «законных прав суннитскогобольшинства». Таким образом, если раньше претензии исламистов касались ростарелигиозного влияния на политическую жизнь общества, то теперь доминантныммотивом деятельности «Братьев-мусульман» стало движение против национальных ирелигиозных меньшинств, занявших руководящие позиции в обществе.
Кроме того, что приход к власти Баас ознаменовал возвышениенекоторой этнической прослойки, произошла, как отмечалось выше, и сменаправящего социального слоя и экономических элит.
Все это выразилось в изменении экономической и социальной политикигосударства, поскольку Баас была приверженцем прямого и косвенного участиягосударства в разработке природных ресурсов, управлении городским коммунальнымхозяйством, крупными средствами производства и транспортом.
Как следствие этого, придя к власти, партия провела постепеннуюнационализацию местного и иностранного капитала, в результате чего значительновозросли масштабы государственной собственности в сфере обращения ипроизводства (в первую очередь в банковском деле, промышленности и внешнейторговле), и взяла в свои руки контроль и управление экономикой и торговлейстраны. Процесс национализации начался с банковской сферы, где в мае 1963 г.прошла приватизация частных банков, вокруг которых сгруппировалась крупнаябуржуазия, стремившаяся к господству в экономике и политике. В декларации,выпущенной правительством по этому поводу, говорилось, что «небольшая группавлиятельных лиц, по существу, захватила важную часть банковских капиталов,превратившись в своего рода класс ростовщиков, которые, благодаря своемувлиянию и общественному положению, могли получать под небольшой процент любуюсумму, а затем передавать ее взаймы мелким землевладельцам, торговцам ипромышленникам на условиях, иной раз достигавших 30–40% кредитуемой суммы».
По закону от 2 апреля 1963 г. 14 частных банков перешли враспоряжение Государственной экономической организации. На основе этих банков,располагавших капиталом в сумме 108 млн. сир. ф. и контролировавших до 60% всехактивов сирийских банков, в августе 1963 г. были образованы 5 крупныхбанковских учреждений – «Банк Сирии и заграницы», «Банк Омейя», «Банк АрабскогоВостока», «Банк арабского единства», «Коммерческий банк». Остальная частькапиталов была сконцентрирована в руках шести банков, национализированных еще в1961 г.
Также были национализированы 63 страховые компании, которыеслились в одну «Государственную страховую компанию» с капиталом 750 тыс. сир.ф. Все банковско-страховое дело перешло в руки государства. С июля 1964 г.специальное положение правительства запрещало частным лицам и компаниямзаниматься банковскими и страховыми операциями.
22 декабря 1964 г. было заявлено о национализации всехнефтяных и минеральных ресурсов.
Кроме того, с начала 1965 г. были национализированы почти всекрупные промышленные предприятия. В 1966 г. 228 таких предприятий (5%общего числа цензовых предприятий) располагало 74% капиталовложений и использовало68,8% всех занятых в промышленности. Однако мелкие предприятия остались в рукахчастных владельцев.
В результате вышеуказанных преобразований государство значительнорасширило круг своих экономических обязанностей, следствием чего стало еще большееусиление влияния власти на общество. Кроме этого, еще одним результатом явилосьвозникновение так называемой «бюрократической буржуазии», которая стала ещеодной опорой нового режима. Это своеобразная прослойка бюрократическойверхушки, возникающая в сходных условиях во всех странах, использоваласлужебное положение и возможности в целях личного обогащения и постепеннопревращалась в предпринимателей капиталистического типа. Так, дляпредставителей этого социального слоя, по мнению Л.М. Энтина, характерноактивное использование следующих возможностей:
– почти бесконтрольное распоряжение государственным бюджетом,
– руководство государственными предприятиями, обществами икомпаниями,
– прямое злоупотребление в виде коррупции и хищений.
А существование внушительного государственного сектора, такого какв Сирии, давало неограниченные возможности для укрепления позиций бюрократии иускорения процесса обуржуазивания последней.
Вместе с этим финансовые и другие структуры, близкие к исламистам,были лишены всех рычагов влияния и значительных финансовых возможностей.
Решительность и жестокость подавления этих выступлений (арестмногих религиозных лидеров и артобстрел Большой Мечети в Хаме в 1964 г.)показала, что баасистский режим со всей серьезностью осознает опасность,исходящую со стороны исламистов, и полон решимости применять любые меры дляборьбы с ними. Причем было ясно, что режим не готов к переговорам и относится клюбому предложению исламистов с недоверием, если не с враждебностью.
Перейдем к рассмотрению основных участников политическогопротивостояния властям – фундаменталистских группировок, действующих в САР.
К середине 60-х гг. сирийские «Братья-мусульмане» былипредставлены несколькими организациями, которые, считая своей конечной цельюсвержение баасистского режима и установление исламского государства, однакорасходились во мнении о путях достижения этой цели.
Самой сильной и влиятельной была, естественно, традиционнаяассоциация «Братья-мусульмане». По существу, она была больше движением, чемпартией, поскольку состояла из множества организаций, которые, принимая общееназвание и главенство Верховного наставника, однако сохраняли некоторуюавтономию в идеологии и действиях.
Наиболее крупным из них было Движение Исламской свободы (Харакаат-тахрир аль-ислями), основанное в 1963 г. шейхом Абдель Рахман АбуГуддой из Алеппо и представляющее из себя тайное общество, выступающее завооруженную борьбу против правительства после длительной и тщательнойподготовки. Движение пользовалось поддержкой властей Саудовской Аравии, кудапереехал впоследствии сам лидер организации. Кроме того, материальная и военнаяпомощь обеспечивалась известным сирийским политическим деятелем Мааруфомад-Давалиби, занимающим пост советника при саудовском дворе.
Также можно отметить Партию исламского освобождения, основаннуюеще в середине 50-х гг. и руководимую шейхом Зуллумом из Иордании. Партия особоборолась против рабочих и коммунистических партий, которые объявлялись врагами«номер один» на пути создания исламского государства. Еще одной подобнойорганизацией была группа «Святого Корана» под руководством Хазема Абу Газали,выступающая против любых революционных идей, расценивая их как атеистические иантиисламские. Центры группы располагались в Халебе, Дамаске, Аммане и Иерусалиме.Кроме того, можно отметить другие мелкие военизированные формирования вг. Хомс – Воинство Бога (Джуд Аллах), Фидаины Бога (Фидаийу Аллах).
В 1961 г. Верховным наставником сирийских «Братьев-мусульман»стал учитель Исам аль-Аттар, который с 1957 г. замещал больного Мустафуас-Сибаи. Новый лидер оказался еще более консервативным деятелем, чем прежний.Это проявилось хотя бы в его отказе от поста в умеренно-реформаторскомправительстве Башира аль-Азма в 1962 г. по причине «коммунистическогоуклона» правительства. Впрочем, он оказался не столь сильной фигурой, какМустафа ас-Сибаи. Именно его слабость и неспособность в дальнейшем закрепить засобой роль политического лидера в период своего руководства привели к тому, чтов организации начались многочисленные расколы, которые впоследствии привели кослаблению «Братьев-мусульман». Причиной были его в целом умеренные взгляды наспособ завоевания власти в стране. Так, он выступал за длительную политическуюборьбу с режимом, которая была неприемлема для молодых членов Ассоциации«Братьев-мусульман» и некоторых течений в самом движении. Кроме того,ослаблению его власти способствовала и его ссылка, в которой он пребывал с 1964 г.Он обосновался в немецком городе Аахене, где с 1968 г. начал издаватьжурнал «аль-Раид» (гид). Организацией он пытался руководить из-за границы черезсвоих заместителей, действующих в крупных центрах Сирии. В Дамаске это былпрофессор университета Муваккак Даабул, в Латакии – Аднан Саад, а в Алеппо –Амин Якин, заместитель Верховного наставника, который, однако, вместовыполнения своих прямых обязанностей, тратил все свое время на споры с Исамомаль-Аттаром.
Все это привело к предельному обострению внешнеполитическойпозиции Сирии, которая не стремилась в полной мере участвовать в арабских саммитах(в хартумском она не участвовала вообще), бойкотировала резолюцию ООН №242,проигнорировала миссию шведского дипломата Гуннара Ярринга, назначенногоспецпредставителем ООН на Ближнем Востоке. Выдвигались лозунги вооруженнойборьбы за «изгнание захватчиков и колониалистов с родной земли».
Радикализация произошла и в движении фундаменталистов. Многиеисламисты прямо заявили, что поражение – не что иное, как наказание за отход отистинной религии, распространение ереси (видимо, имелись в виду социалистическиеидеи) и управление правительством «нечестивцев». Особенно остро эта проблемапроявлялась в странах, непосредственно участвовавших в войне. В Египте,например, рост исламских настроений нашел отражение в конституции 1971 г.,где по сравнению с конституцией 1964 г. исламские формулировки получилибольшее акцентирование. Подобная тенденция наблюдалась и в Сирии.
Еще одним значительным событием стал углубляющийся кризис в самомисламистском движении. Авторитет Верховного наставника стремительно падал, и напервый план выходили более радикально настроенные лидеры (Амин Якин и шейх Абдаль-Фаттах Абу Гудда в Алеппо, Сайд Хавва и Аднан Саад ад-Дин в Хаме и АднанСаад в Латакии), а все возрастающие разногласия между умеренным дамасскимкрылом Исама аль-Аттара и представителями северных городов (Алеппо, Хама),которые призывали к джихаду, принимали более выраженную форму.
Противоречие вело к неминуемому расколу. К 1969 году алеппское илатакийское отделения выбрали себе нового лидера в лице шейха Абд аль-ФаттахАбу Гудды, руководителя Движения исламской свободы. Власть Верховногонаставника «Братьев-мусульман» стала признаваться лишь отделениями Дамаска иДейр-эз-Зора. А хамское отделение сохраняло нейтралитет, поскольку всерадикальное поле занимала группировка Хадида, с которым хамские«Братья-мусульмане» иногда заключали тактические союзы.
Таким образом, после прихода к власти партии Баас произошло новоедля Сирии явление – радикализация сирийского исламского движения, которомусуждено было через некоторое время поставить страну на грань гражданской войны.
сирийский национализация капитал баас
Списоклитературы
1. Кобищанов Ю.М. Крестьянство и этноконфессиональныегруппы в арабских странах // Религии мира: история и современность, 1988, с. 42.
2. Пир-Будагова Э.П. Сирия в борьбе за упрочениенациональной независимости (1945–1966). – М., 1978, с. 4.
3. Современная Сирия (Справочник). – М., 1958, с. 150–151; Пир-Будагова Э.П. Сирияв борьбе за упрочение национальной независимости (1945–1966). – М., 1978, с. 4.
4. Ахмедов B.M. Россия, арабы и Кавказ // Арабский сборник. –М., 2000, с. 3.
5. Пир-Будагова Э.П. Сирия в борьбе за упрочениенациональной независимости (1945–1966). – М., 1978, с. 5.
6. Косач Г.Г. Сирия в регионе арабского мира и БлижнегоВостока: условия становления «центра силы» // Азия: роль ключевых стран вмеждународных отношениях в 1990-е годы. – М., 1995, с. 96.
7. Поляков К., Хасянов А. Проблема стабильности Сирии в XXI веке //Ближний Восток и современность. Вып. 9.– М, 2000, с. 207–208.
8. Сараджян П.А. Активизация деятельности организации«Братья-мусульмане» в Сирии в 1979–1982 гг. // Ислам в политическойжизни стран современного Ближнего и Среднего Востока. – Ереван, 1986, с. 147.
9. Тегин Ю. Исламский Фронт в Сирии: цели и задачи // Восток исовременность. – М., 1982, №5 (26), с. 24.
10. Вавилов В.В. Социально-экономические преобразования вСирии. – М., 1972, с. 4.
11. Румянцев В.П. Сирия и Ливан – Политика Англии на Ближнеми Среднем Востоке. – М., 1966, с. 130.
12. Энтин Л.М. Политические системы развивающихся стран. – M., 1978, с. 155.
13. Абгарян Е.А. Религиозно-политическая организация«Братья-мусульмане» в Египте // Ислам в политической жизни странсовременного Ближнего и Среднего Востока. – М., 1986, с. 105.
14. Вавилов В.В. Социально-экономические преобразования вСирии. – M., 1972, с. 76.
15. Мирский Г.И. Проблемы социалистической ориентации варабских странах и роль военных // Проблемы современной арабистики.Современные политические и социально-экономические проблемы арабских стран. –Ереван, 1988, с. 47.
16. Мирский Г.И. Проблемы социалистической ориентации варабских странах и роль военных // Проблемы современной арабистики.Современные политические и социально-экономические проблемы арабских стран. –Ереван, 1988, с. 46.
17. Вавилов В.В. Социально-экономические преобразования вСирии. – M., 1972, с. 61.
18. Капитонов К. Ближний Восток в лицах. – М., 1998, с. 70.
19. Сараджян П.А. Активизация деятельности организации«Братья-мусульмане» в Сирии в 1979–1982 гг. // Ислам в политическойжизни стран современного Ближнего и Среднего Востока. – Ереван, 1986, с.