ЯЗЫКэто :
1. Системафонетических, лексических и грамматических средств, являющаяся орудиемвыражения мыслей, чувств, волеизъявлений и служащая важнейшим средством общениялюдей. Будучи неразрывно связан в своем возникновении и развитии с даннымчеловеческим коллективом, язык представляет собой явление социальное. Языкобразует органическое единство с мышлением, так как одно без другого несуществует.
2.Разновидность речи, характеризующаяся теми или иными стилистическимипризнаками. Книжный язык. Разговорный язык. Поэтический язык. Газетный язык.См. речь во 2-м значении. По вопросу о соотношении понятий «язык» и«речь» выявились в современном языкознании разные точки зрения.Впервые взаимосвязь и взаимодействие обоих явлений отметил швейцарский лингвистФердинанд де Соссюр: «Без сомнения, оба эти предмета тесно между собоюсвязаны и друг друга взаимно предполагают: язык необходим, чтобы речь былапонята и производила свое действие; речь же в свою очередь необходима для того,чтобы установился язык; исторически факт речи всегда предшествует языку».
Многиеисследователи (В. Д. Аракин, В. А. Артемов, О. С.Ахманова, Л. Р. Зиндер, Т. П. Ломтев, А. И.Смирницкий и др.) разграничивают эти понятия, находя для этого достаточныеобщеметодологические и лингвистические основания. Язык и речьпротивопоставляются по разным основаниям: система средств общения — реализацияэтой системы (фактический процесс говорения), система лингвистических единиц — их последовательность в акте общения, статическое явление — динамическоеявление, совокупность элементов в парадигматическом плане — их совокупность всинтагматическом плане, сущность — явление, общее — отдельное (частное),абстрактное — конкретное, существенное — несущественное, необходимое — случайное, системное — несистемное, устойчивое (инвариантное) — переменное(вариативное), узуальное — окказиональное, нормативное — ненормативное,социальное — индивидуальное, воспроизводимое -производимое в акте общения, код- обмен сообщениями, средство — цель и т. д. Отдельные лингвистыпоследовательно проводят это разграничение применительно к коррелятивнымединицам разных уровней языка и речи: фонема — конкретный звук, морфема -слог,лексема — слово, словосочетание — синтагма, предложение — фраза, сложноесинтаксическое целое — сверхфразовое единство. Другие ученые (В. М. Жирмунский, Г. В. Колшанский, А.Г. Спиркин, А. С. Чикобава) отрицают различие между языком и речью,отождествляя эти понятия. Третьи исследователи (Е. М. Галкина--Федорук, В. Н.Ярцева), не противопоставляя и не отождествляя язык и речь, определяют их какдве стороны одного явления, характеризующиеся свойствами, по своей природевзаимодополняющими и взаимосвязанными.
Языки речь
Преждевсего, в чем разница между тем и другим?
Язык представляет собой коммуникационное средство и потому отвечает строгимзаконам и правилам грамматики, интонационным нормам и нормам произношения.Пользуясь языком, мы находимся в непрерывной нормирующей рефлексии, фиксирующейотклонения от правил.
Вобыденной жизни мы редко пользуемся родным языком и не обращаем особоговнимания на то, насколько правильно мы говорим или пишем. Дети также не владеютязыком — они пользуются речью, на первых порах даже нечленораздельной. Речь (отслова «река») есть поток говорения, писания, чтения, слушания,понимания, в котором коммуникация и мышление склеены, нерасчленены,неразрывны: мы думаем как говорим и говорим, как думаем. Прихотливость иобрывочность мыслей полностью отражается в речевом потоке.
Вязыке присутствуют только эксплицитные лингвистические средства, речь полнанедоговоренностей, недомолвок, межстрочного содержания, имплицитных средств,намеков и скрытых цитат.
Языксуществует достаточно самостоятельно от своих носителей. Язык с неочевидностьюдля нас формирует свои законы и тренды и в этом смысле все они для нассомнительны, хотя, с другой стороны, мы сами сомнительны относительно языка,постольку, поскольку не владеем им (мы владеем речью), не в полной мере владеемим и, конечно же, не управляем им.
Тот,кто крепко на руку речист, вовсе необязательно знает в совершенстве язык.Знание родного языка для большинства людей более, чем поверхностно: даже вшколе вспашка идет не более, чем в пол-лопаты, после же школы язык многимизабывается, по сути, напрочь: нормальная жизнь не требует этих знаний, аподавляющему большинству людей рефлексия и мышление претят, поэтому так редки,даже среди филологов и лингвистов, знания языка — вместо знаний мы стараемсяобходиться нормами, а нормы не требуют ни рефлексии, ни размышления, их простонадо соблюдать, по возможности. Это — в лучшем случае. В худшем же мы заменяемзнание языка догмами: "жи, шипиши через и" не знание, а догма, если за этим не стоит ничего, например,не стоят фонетические знания.
Философиюможно понимать и интерпретировать как рефлексию языка, рефлексию того, чтоговорится и мыслится. Народы, язык которых не претерпевал серьезного влияния напротяжении значимого исторического промежутка времени, успевали впасть врефлексию собственного языка и породить тем самым собственную, национальную,философию: китайцы, индийцы, египтяне, греки, римляне, англичане, германцы. Теже, кому история не дала такой передышки и кто живет в суете изменений ивлияний, существуют без рефлексии своего языка, не успевая выработатьсобственную философию: русские, американцы. И, стало быть, все эти ригористы иблюстители «чистоты языка», хотят они того или не хотят, понимают ониэто или не понимают, но ратуют и борются за то, чтобы настало, наконец, затишьеперемен и пришло время рефлексии, время размышлений над собственным языком,время формирования и создания философии.
Отсутствиеили рудиментарность философии — беда и горе вполне утешаемые — зато в такихязыках обычно очень хороша и сильна литература, поскольку язык постояннообновляется и пополняется и им так легко и вольготно играется. Нет особойфилософии у русских, французов, латиноамериканцев и японцев — зато какаялитература!
Речь,лишенная рефлексии, имеет зато нечто уникальное в нашем сознании — внутреннийголос, находящийся с нами в непрерывном диалоге и — вот уж где полная свободаот грамматического и любого иного строя! Этот внутренний голос — потоксознания, некоторым образом, шизофрения — постольку, поскольку это не монолог,а именно диалог в рамках и пределах одной личности. Мы создаем себе и внутрисебя партнера, с которым и общаемся, называя его то внутренним «я»,то голосом души, то голосом совести, то Богом.
Привсем волюнтаризме речи мы, как правило, лишены четких представлений о языке.Мы, например, зная о постепенной и последовательной редукции падежей в русскомязыке, не вольны определить, какой из них следующий выйдет из употребления — нам кажется, что они все строго необходимы: отсутствующие в европейских языкахтворительный и предложный не только весьма распространены, но и агрессивно вытесняютдругие, общеевропейские падежи (именительный, винительный, дательный иродительный).
Наконец,речь действует на сознание и побуждает к действию, язык склонен к пониманию имышлению.
Знаменитая фраза И. Тургенева о богатстве русского языка большинствомпонимается буквально, дословно и на самом примитивном, морфологическом уровне.
Пообъему слов русский сильно уступает английскому, да и большинству другихязыков. Однако из-за неаналитичности, флексичности, обилия приставок, суффиксов и окончаний, из-засвободы в порядке слов в предложении (надо только уметь пользоваться этойсвободой!), из-за свободной пунктуации (а этой свободой тоже надо уметьвладеть!), русский, безусловно, гораздо богаче любого другого европейскогоязыка. К этому надо также добавить: несомненным богатством русского языкаявляется тот факт, что это — лингвистический коктейль: к славянским ифинно-угорским корням сильно подмешаны греческий, татарский, монгольский,немецкий, французский, английский, в меньшей степени — итальянский (макароны-спагетти)и испанский (каналья-кавалерия) — и не только коктейль слов, но играмматический коктейль.
Ещебогаче — русская речь: интонациями, идиоматически, алюзиями,аллитерациями, какой-то невероятной и изощренной эзопностью,но главное богатство русской речи — в молчании. Народ безмолвствует — но каквыразительно! Страна, где свобода слова — опасная экзотика уже более тысячилет, умеет молчать так, что затыкатели и мучителиэтой свободы не выдерживают и кричат на нас в истерике: «Не молчи, скажихоть слово!».
Всоветском языкознании принимается положение, согласно которому язык развиваетсяпо своим внутренним законам. Но если признать, что язык и речь являются разнымиобъектами, что единицы языка и речи изучаются в разных науках, то необходимовывести умозаключение, что у речи должны быть свои особые внутренние законыразвития. Если же такое умозаключение не может быть подкреплено наблюдаемымифактами, то оно должно рассматриваться как свидетельство ложности исходнойпредпосылки. Так как нет никакой эмпирической базы для признания особых законовразвития в языке и в речи, то мы вынуждены рассматривать язык и речь не какразные явления, представляющие собой объекты разных наук, а как разные стороныодного явления, представляющие собой один предмет одной науки.
Преодоление взгляда на язык и речь как на разные явления достигается с помощьювыдвижения категории сущности и ее проявления в качестве основанияпротивопоставления языка и речи. Такое понимание основания различения языка иречи исключает возможность отнесения одних фактов к языку, а других — к речи. Сэтой точки зрения в речи не может быть таких единиц, которые не имели бы местав языке, а в языке нет таких единиц, которые не имели бы места в речи. Язык иречь различаются не по различию явлений, а по различию сущности и еепроявления.
С этой точки зрения единицами языка являются не только слова и их формы, но исвободные словосочетания, а также предложения. В словосочетаниях и предложенияхимеется не только то, что всякий раз производится заново, но и то, что вовсяком акте общения воспроизводится, — это модели предложений.
Язык представляет собой такую сущность, способом существования и проявлениякоторой является речь. Язык как сущность находит свое проявление в речи. Языкпознается путем анализа, речь — путем восприятия и понимания. В выражении«он читает книги» факт употребления слова книги относится кпроявлению того, что может найти свое проявление в другом слове, например,«он читает журналы». Есть некое тождество, которое сохраняется и впервом, и во втором предложениях и которое по-разному в них проявляется. Этипредложения со стороны своего различия относятся к речи, а со стороны своеготождества — к языку.
Рассмотрим основания противопоставления языка и речи как разных сторон одногоявления. 1. И язык, и речь имеют общественную, социальную природу. Но в актеобщения социальная природа языка принимает форму индивидуальной речи. Язык вакте общения не существует иначе, как в форме индивидуального говорения. ДляСоссюра язык и речь — разные явления. Язык как социальное явление противопоставляетсяречи как индивидуальному явлению. По его мнению, в речи нет ничегоколлективного, а в языке нет ничего индивидуального. Такое понимание отношениямежду языком и речью оказывается возможным только в том случае, еслипредположить, что язык и речь — разные явления, представляющие предметы разныхнаук. И это понимание совершенно исключается, если отношение языка в речирассматривается как отношение сущности к ее проявлению. Язык социален по своейприроде; индивидуальная форма проявления социальной природы языкасвидетельствует, что и индивидуальная форма по своей сущности также социальна.Индивидуальное не противоположно социальному, оно является только формой бытиясоциального.
Некоторые комментаторы де Соссюра истолковывают соотношение социального ииндивидуального как соотношение объективного и субъективного: но их мнению,язык объективен, а речь субъективна. Возможность такого истолкованиясоциального и индивидуального вытекает из предпосылки, согласно которойиндивидуальное и социальное противоположны по своей сущности и представлятот собой разные явления. Но если индивидуальноерассматривать как форму существования социального, то необходимо сделать вывод,что первое не является противоположностью второго, что если языку приписываетсяобъективный характер, то он должен быть приписан и речи.
Противопоставление языка и речи по данному основанию предполагает необходимостьрассматривать одни и те же единицы и как единицы языка, и как единицы речи. Неможет быть единиц, которые, относясь к языку, не относились бы к речи, инаоборот.
2. Язык и речь противопоставляются по основанию общего и единичного,постоянного и переменного. Но опять-таки общее и единичное, постоянное ипеременное нельзя рассматривать как отдельные явления, существующие порознь.
Общее и постоянное существует в форме единичного и переменного, а во всякомединичном и переменном есть общее и постоянное. Поясним это на примерах. Впредложении «Он смотрел картину» мы можем заменить слово картинасловом фотография. В результате этой операции мы получим новое предложение:«Он смотрел фотографию». Но в том, что находится в отношенияхвзаимной заменяемости, содержится общее, постоянное.Это общее, постоянное проявляется в отдельных словах, имеющих формувинительного падежа. Язык есть речь, взятая со стороны общего и постоянного.Речь есть язык, взятый со стороны единичного и переменного. Всякаялингвистическая единица одной стороной обращена к языку, а другой — к речи.Каждая лингвистическая единица должна рассматриваться и со стороны языка, и состороны речи. Противопоставление языка и речи по рассматриваемому основаниюисключает возможность относить одни единицы к языку, а другие — к речи.
3. Язык и речь различаются по основанию некоего установления и и процесса. Есть язык как средство общения и есть речь какпроцесс общения с помощью языка. Речь обладает свойством быть громкой илитихой, быстрой или медленной, длинной или краткой; к языку эта характеристикане приложима. Речь может быть монологической, еслисобеседник только слушает, и диалогической, если в общении принимает участие исобеседник. Язык не может быть ни монологическим, ни диалогическим. Чтобы вречи были свои единицы, отличные от единиц языка, они должны быть выделены потем свойствам, которыми обладает процесс и которыми не обладает орудие, спомощью которого он совершается.
В отличие от языка как орудия общения в речи мы можем выделить моменты,характеризующие процесс общения. В речи различаются частота повторения тех илидругих элементов языка в в тех или других условияхпроцесса общения.
Математическая статистика изучает частоты в форме исчисления разного родасредних величин. Частотность характеризует не единицу структуры, а ееповторяемость в процессе общения. Сила характеризует не фонему как единицуязыка, а произношение звука в процессе общения. Можно пользоваться единицамидля измерения силы звука. Помехи характеризуют не единицы языка, аосуществление процесса общения. Можно пользоваться единицами для измерениястепени помех. Такими единицами не могут быть не только слова или их формы,словосочетания или предложения, но даже и абзацы.
Мы не будем здесь обсуждать, являются ли сложные целые, а также и абзацыединицами языковой или неязыковой структуры. Однако ясно, что они не являютсяединицами действий, процессов; они представляют собой единицы каких-тоструктур, скорее неязыковых, чем языковых.
Выделение сложных целых или абзацев в качестве единиц речи, а не языка также неопирается на основание противопоставления языка и речи, как и выделение вкачестве единиц речи свободных словосочетаний или предложений.
Нам представляется, что не правы те лингвисты, которые, признавая единицамиязыка не только слова и формы слов, но и словосочетания и предложения, считаютвсе же, что речь должна обладать своими особыми единицами, каковыми они считаютабзац, сложное целое, фразу и т. д.
Итак, язык и речь — не разные явления, а разные стороны одного явления. Вселингвистические единицы являются единицами языка и речи: одной стороной ониобращены к языку, другой — к речи.
Примечания:
1. Ф. де Соссюр. Курс общей лингвистики. М., 1933, стр. 39.
2.Там же, стр. 42.
3. Там же.
4. См. А. И. Смирницкий. Синтаксис английского языка.
М., 1957, стр. 13.
5. А. И. Смирницкий. Лексикология английского языка.
М., 1956, стр. 14.