Сатирасоздаётся тогда, когда появится писатель, который сочтёт несовершенной текущуюжизнь, и, негодуя, приступит к художественному обличению её.
М.Булгаков
Объяснитемне, пожалуйста, зачем нужно искусственно фабриковать Спиноз, когда любая бабаможет его родить когда угодно!.. Ведь родила же в Холмогорах мадам Ломоносоваэтого своего знаменитого...
М.Булгаков
М.Булгаков… Его имя совсем ещё недавно было неизвестно большинству российскихчитателей, ведь его произведения “лили крамолу на советскую власть, советскийстрой”. Сегодня, в условиях демократизации жизни и общества, к нам вернулись “Белаягвардия”, “Грядущие перспективы”, “Дьяволиада” и, конечно же, главный романписателя, его “трудной, ухабистой и могострадальной жизни” — “Мастер иМаргарита”, где вся его “душа отразилась, словно капельками роса”.
Вусловиях советского времени М. Булгаков остался истинно русским писателем,исповедующим верность традициям русской классики. В его произведенияхпродолжают развиваться гоголевские традиции сатиры, органически соединив в себедва начала: фантастическое и реалистическое. Писатель создаёт алогичный,безумный мир рядового совслужащего — “Дьяволиаду”,- мир, наполненный дурными ивраждебными превращениями. Именно на этом, “дьявольском” фоне я хочуостановиться, анализируя повесть “Собачье сердце”, в которой раскрываетсяневероятная, фантастическая история превращения собаки в человека.
Содержаниепроизведения представляет остроумную и злую сатиру на социальнуюдействительность двадцатых годов двадцатого столетия, “гротескный образсовременности”. (“Гротеск — тип образности, основанный на фантастике,гиперболе, причудливом сочетании и контрасте фантастического и реального,бытового и мистического, трагического и комического, высокого и низкого,правдоподобного и карикатурного, на совмещении полярностей”.) В настоящее времянас поражает удивительная прозорливость М. Булгакова, который сумел увидетьопасность научных открытий, вырвавшихся из-под контроля учёных и приносящихогромный вред людям. Своей повестью “Собачье сердце” он как бы призываетинтеллигенцию, весь учёный мир к максимальной осторожности в обращении снеизведанными силами природы.
Повесть“Собачье сердце” (1925) основана на типичном для гротеска мотиве превращения: воснове её сюжета — история о том, как пёс Шарик стал Полиграфом ПолиграфовичемШариковым, как появилось на свет существо, соединившее в себе дворнягу илюмпена, алкоголика и хулигана Клима Чугункина.
Действиеповести начинается с того, что профессор Преображенский, который омолаживаетнэпманов и советских чиновников, заманивает с помощью колбасы к себе домойсобаку, чтобы потренироваться в проведении пересадок гипофиза. Обыденное поначалупроисшествие (приманка бродячей собаки) благодаря реминисценциям из поэмы А.Блока (“ветер, ветер на всём божьём свете”, буржуй, безродный пёс, плакат,которым играет ветер) сразу же приобретает несвойственный ему масштаб, а дальнейшееразвитие событий и их фантастический поворот усиливают это впечатление,создавая гротескную ситуацию, основанную на совмещении бытового и глобального,реального и фантастического.
ПревращениеШарика в Шарикова и всё, что за этим последовало, предстаёт у М. Булгакова какбуквальная реализация популярной в послереволюционные годы идеи, суть которойметафорически выражена в словах известного большевистского гимна: “Кто былничем, тот станет всем”. Фантастическая ситуация помогает обнажить абсурдностьэтой идеи. Та же ситуация обнаруживает абсурдность другой, не менее популярной,хотя, казалось бы, мало совместимой с первой, мысли о необходимости ивозможности создания нового человека.
Вхудожественном пространстве повести акт Преображения подменяется механистичнымвторжением в святая святых самого мироздания. Экспрессивные детали,использованные при описании операции, которая должна служить созданию новой“породы” людей, подчёркивает абсурдный, античеловеческий, сатанинский смыслнасилия над природой. В момент операции у Преображенского “зубы… сжались,глазки приобрели остренький колючий блеск...”. Преображенский и Борменталь “заволновалиськак убийцы, которые спешат… лицо Филиппа Филипповича стало страшным…сипение вырывалось из его носа, зубы открылись до дёсен… зверски оглянулся,зарычал… злобно заревел… лицо у него… стало как у вдохновенного разбойника…отвалился окончательно, как сытый вампир”.
Врезультате фантастической операции, наделяющей Шарика “всем”, происходитвытеснение благодарного, привязчивого, верного, смышлёного пса, каким онявляется в первых трёх главах повести, тупым, способным на предательство, неблагодарными агрессивным люмпеном, вожделеющим занять место, ему не принадлежащее.Правдоподобные детали, соединяясь, создают фантастическую гремучую смесь подназванием “Шариков”, которая приобрела сегодня нарицательное значение, стала символомагрессивности люмпена.
Композиционноесоотнесение парадоксально несхожих ситуаций (Преображение Господне — и операцияпо пересадке половых желез) и их последствий (просветление — усиление тёмного,агрессивного начала) усиливает характерное для гротеска впечатление абсурдностимира, создающего условия для совмещения несовместимого. Двойной композиционныйгротеск (Преображение — хирургическая операция с её сомнительным результатом;очеловеченная собака — озверевший люмпен), подкрепляясь игрой на контрастныхдеталях (лампа под зелёным абажуром, чучело совы — символа мудрости, книги в застеклённыхшкафах и ловля блох, запах кошек, пьянство), получает сюжетное развитие,основанное на совмещении реального и фантастического.
ВчерашнийШарик обретает “бумаги” и право на прописку, устраивается на работу “в очистку”в качестве заведующего подотделом очистки города от бродячих котов, пёспытается “зарегистрироваться” с барышней, дворняга претендует на жилплощадьпрофессора и пишет на него донос. Профессор Преображенский оказывается втрагикомическом положении: порождение его ума и рук грозит самому факту егосуществования, покушается на основы его мироустройства, чуть не губит его“вселенную”(многозначителен комически переиначенный мотив “потопа”, вызванногонеумением Шарикова обращаться с водопроводными кранами).
ВзаимоотношенияШарикова и Преображенского обостряются ввиду существования провокатора — представителя власти Швондера, стремящегося “уплотнить” профессора, отвоевать унего часть комнат. Соединяя линии Швондера и Шарикова, Булгаков используетхарактерный для гротеска приём реализации метафоры, когда метафора приобретаетиз переносного буквальное значение: Швондер “спускает собаку” — для наступленияна профессора использует Шарикова. Писатель вводит реализацию метафоры“спустить собаку, натравить собаку”. Швондер производит Шарикова в “товарищи”,внушает ему мысль о его пролетарском происхождении и о преимуществахпоследнего. Далее находит ему службу в соответствии с влечением сердца, “выправляет”ему “бумаги” и внушает мысль о праве на жилплощадь профессора, вдохновляяШарикова написать на него донос.
Гротескныйобраз Шарикова заставил исследователей поставить вопрос об отношении М.Булгакова к некоторым нравственным традициям русской литературы, в частности, кхарактерному для интеллигенции комплексу вины и преклонения перед народом.
Каксвидетельствует повесть, писатель отвергал обожествление народа, но при этом неснимал вины ни с Преображенского, ни со Швондера. Он смело показал своего роданевменяемость народа, ничем не защищённого ни от экспериментов Преображенского (символичнаготовность Шарика обменять свою свободу на кусок колбасы), ни от “идейной”обработки Швондера. С этой точки зрения конец повести также пессимистичен — Шарик не помнит, что с ним произошло, ему отказано в прозрении, он не приобрёлкакого-либо иммунитета.
Вситуации, когда “швондеры” использовали в своих целях унаследованное отпрошлого недоверие народа к интеллигенции, когда люмпенизация народаприобретала угрожающий характер, пересмотру подлежало и традиционноепредставление о праве интеллигенции на самозащиту, которое противоречилопредставлению о “неотразимости безоружной истины”.
“Неотразимостьбезоружной истины” — это выражение одного из персонажей романа Б. Пастернака“Доктор Живаго”, Николая Николаевича Веденяпина, который передаёт не столькосвои личные представления, сколько мнение, широко укоренённое в интеллигентскойсреде. “Я думаю, — говорит Веденяпин,- что если бы дремлющего в человеке зверяможно было остановить угрозою, всё равно, каталажки или загробного воздаяния,высшею эмблемой человечества был бы цирковой укротитель с хлыстом, а нежертвующий собой праведник. Но в том-то и дело, что человека столетиямиподнимала над животными и уносила ввысь не палка, а музыка: неотразимостьбезоружной истины, притягательность её примера”.
Подобнаяидеальная модель поведения интеллигента в “Собачьем сердце” возникает ввысказываниях Преображенского, который опровергает право на насилие поотношению к другому человеку и призывает Борменталя во что бы то ни сталосохранять “чистые руки”. Но эта модель, как мы видим, опровергается самимразвитием сюжета повести.
ИванАрнольдович Борменталь выступает как представитель нового поколенияинтеллигенции. Он первым решается на “преступление” — возвращает Шарику егопервоначальный облик. Тем самым утверждается право человека культуры на борьбуза своё право быть, сосуществование.
Такимобразом, фантастический сюжет повести позволил М. Булгакову ещё разпродемонстрировать справедливость своего главного тезиса — о Великой Эволюции,являющейся законом нормальной человеческой жизни. Фантастическое, как мнекажется, в повести не имеет определяющего значения, а становится лишь средствоманализа социальных явлений. Не имея возможности прямо высказать свою точкузрения, писатель прибегает к помощи иносказания для того, чтобы показать, чтодьявольские дела на земле творят сами люди, не отдающие отчёта в результатахсвоей деятельности. Это наблюдение, на мой взгляд, важно в контексте всеготворчества М. Булгакова. Та “дьяволиада”, которую он в широком смысле писал всюжизнь, не имеет религиозного или мистического смысла. Дьявол творит руками“безумца”, не отдающего отчёта перед будущим. “А что есть ещё хуже в этом“беспокойном и мятущемся мире”?” — задаём мы, читатели, себе этот вопрос. Ивместе с писателем ищем, ищем ответ как “истину за выстраданные муки”...
Закрываяпоследнюю страницу повести, приходишь к выводу, что реальность повседневнойжизни России 20-х годов, сатирически отображённая, мастерское использованиефантастики, обнаруживающей абсурдность современности, сделали “Собачье сердце”М. Булгакова “непревзойдённой в своей неповторимости”, “апостолом русскойсатиры” ХХ века.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.coolsoch.ru/