«Слово о полкуИгореве» как исторический источник и литературный памятник
«Слово о полку Игореве»рассказывает о походе на половцев в 1185 году храброго князя небольшогоНовгород-Северского княжества Игоря Святославича.
С небольшими силами, несговорившись с киевским князем Святославом, Игорь СвятославнчНовгород-Северский, отправился в далекий поход на половцев, замыслив дойти доберегов Черного моря и вернуть Руси далекие земли у Керченского пролива,когда-то принадлежавшие Черниговскому княжеству.
Поход состоялся раннеювесною 1185 года. Кроме самого Игоря Святославича, в нем участвовали егосыновья и князь Святослав Ольгович Рыльский. В походе у берегов Донца войскоИгоря застало затмение, считавшееся на Руси предзнаменованием несчастья, ноИгорь не повернул назад. У Оскола к войску Игоря присоединился его братВсеволод Буй-тур – князь Курский и Трубчевский. Застигнуть половцев врасплох,как рассчитывал Игорь, не удалось: неожиданно русские разведчики донесли, чтополовцы вооружены и готовы к бою. Разведчики советовали возвратиться. Новернуться домой без победы Игорь счел позором и предпочел идти навстречусмерти. Первое столкновение войск Игоря с половцами было удачным. Русскиепреследовали половцев, захватили обоз и пленных. На следующий день с рассветомполовецкие полки, стали наступать на русских. Небольшое русское войско увидело,что оно собрало против себя всю Половецкую землю. Но и тут отважный Игорь неповоротил полков. Он приказал конным спешиться, чтобы пробиваться сквозьполовецкие полки всем вместе – и конной княжеской дружине и пешему ополчению изкрестьян. Трое суток день и ночь медленно пробивался Игорь к Донцу со своимвойском. В бою Игорь был ранен. Отрезанные от воды воины были истомлены жаждою.На рассвете утром вспомогательные полки дрогнули. Игорь поскакал за ними, чтобыих остановить, но не смог их задержать и отдалился от своего войска. Наобратном пути, в расстоянии полета стрелы от своего полка, он был плененполовцами. Схваченный, он видел, как жестоко бьется его брат Всеволод.Поражение Игоря Святославича имело несчастные последствия для всей Русскойземли. Никогда еще до того русские князья не попадали в плен к половцам.Половцы приободрились и с новой энергией ринулись на русские княжества.
В плену Игорь пользовалсяотносительною свободой и почетом. За него, как за раненого, поручилсяполовецкий хан Кончак. Половец Лавр предложил Игорю бежать. Игорь сперваотказался пойти «не славным путем», но вскоре ему стало известно, чтовозвращающиеся с набега на русский город Ярославль половцы, обозленныенеудачами, собираются перебить всех пленных. Игорь решил бежать. Время длябегства было выбрано вечернее – при заходе солнца. Игорь послал к Лавру своегоконюшего, веля перебраться на ту сторону реки с конем. Половцы, стерегшиеИгоря, напились кумыса, играли и веселились, думая, что князь спит. Игорьперебрался через реку, сел там на коня и незамеченным проехал через половецкийстан. Одиннадцать дней пробирался Игорь до пограничного города Донца, убегая отпогони. Приехав в родной Новгород-Северский, Игорь вскоре пустился в объезд – вЧернигов и в Киев, ища помощи и поддержки. Поход оказался неудачным в силутого, что не было продуманно чёткого стратегического действия.
Памятник Древней Руси«Слово о полку Игореве» был написан во времена междоусобных войн князей.Половцы постоянно разоряли мирное население русских сел и городов. В «Слове…»рассказывается о походе на половцев князя Игоря Святославовича. Героем «Слова…»является не единственный персонаж, а вся Русская земля. Автор на первое местоставит не какого-либо князя, а образ Русской земли. Произведение проникнутоглубокой любовью к русскому народу. Образ страдающей Родины проходит через всепроизведение. Силой и мужеством наделила Русская земля князя Игоря, который«повел полки родного края, половецким землям угрожая». Родная природа чувствуетпредстоящее поражение князя. Она пытается «остановить» его. Звери и птицыстараются предотвратить беду, нависшую над войском Игоря. Описание природы в«Слове…» тесно связано с происходящими событиями. Природа скорбит о поражениикнязя.
Автор наделяет птиц изверей человеческими качествами. Даже река Донец разговаривает с князем.Ярославна обращается к Солнцу, Ветру, Днепру как к живым существам. Животныепомогают Игорю сбежать из плена, оберегают его во время пути. Автор показывает,как необъятны просторы Русской земли. Он описывает события, происходящие вразных ее уголках.
Памятник Древней Руси«Слово о полку Игореве» останется бессмертным произведением. Он отражаетсобытия прошлых лет. В произведении описывается мужество русских воинов,поэтизирована красота русской природы, здесь все наполнено чувством печали ирадости. Ни одно древнерусское произведение не может сравниться со «Словом…» попоэтической мощи, красоте, мудрости.
Немалое числолитературоведов, историков, лингвистов, знатоков нашей старины, литераторов,любителей отечественной истории и словесности, вчитываясь в «Слово о полкуИгореве», изучая его эпоху и сопоставляя различные точки зрения, пыталисьоткрыть тайну авторства великой поэмы, занимающей особое, только ейпринадлежащее место в литературе всех времен и народов. Попытки эти былибезуспешными, все предположения опровергались, и некоторые ученые пришли квыводу, что имя автора «Слова» мы никогда не узнаем. Это печальноеумозаключение, однако, не может остановить новых попыток хотя бы потому, чтокаждая из них, основанная на поиске дотошном, и даже опровержение каждой из нихвозбуждает новый интерес к бесценному памятнику мировой культуры, способствуя –пусть даже в микронных единицах измерения! – раскрытию его изумительныххудожественных особенностей и бездонной глубины содержания, приближает кистине.
Верно, нет на памятичеловечества другого литературного произведения такого небольшого объема,которому было бы посвящено столько дискуссий, книг, статей, специальных научныхработ – их уже больше тысячи, и кое-что в нем стало понятно, однако нераскрытыеa загадки и тайны егословно множатся! Полное семантическое богатство «Слова», например, будучи взятона учет современными электронными машинами, даст, наверное, ни с чем несравнимое количество бит информации, заключенной в неполном издательском листетипографских знаков, и многое останется за семью печатями – для новых поколенийисследователей и совершеннейших счетных машин.
«Слово» не имеетжанровых, стилистических, художественных аналогов в мировой письменнойкультуре, сотворено по оригинальнейшим и неповторимым законам литературноготворчества; сопоставить это произведение не с чем, а попытки его сравнения с«Песнью о Роланде», «Песнью о Нибелунгах» или, скажем, «Словом о погибелиРускыя земля» выглядят несколько искусственно.
Но если мы никогда неоткроем имени автора «Слова», то никогда не поймем до конца ни того времени, ниего культуры, ни самой поэмы, ни многих тайн русской истории, ни некоторыхаспектов человековедения.
П.В. Владимиров, В.А. Келтуяла,А.И. Лященко, А.И. Рогов, Н.К. Гудзий, Б.А. Рыбаков, В.Ю. Франчуки другие считают автора слова киевлянином, А.С. Петрушевич, Н.Н. Зарубин,А.К. Югов, А.С. Орлов и Л.В. Черепнин – галичанином, С.А. Андрианови А.В. Соловьев – киевлянином черниговского происхождения. Д.С. Лихачевпишет, что он мог быть как черниговцем, так и киевлянином, а Е.В. Барсов, И.А. Новиков,А.И. Никифоров, М.Д. Приселков, В.И. Стеллецкий, С.П. Обнорский,М.Н. Тихомиров, В.Г. Федоров и другие, основываясь главным образом наочевидных пристрастиях автора к «Ольгову гнезду», доказывали, что это былчерниговец, и никто иной.
Одна мелкая, носущественная деталь, на которую обратил в свое время внимание К. Маркс, – автор«Слова» пишет о готских красных девах, поющих на берегу синего моря послепоражения Игоря. Осведомленный чернигово-северянин знал о существованиималенькой этнической группы готов-крымчаков, или, скорее, готов-тетракситов,живших на побережье Таманского полуострова. Советский историк В.В. Мавродин:«…Готы-тетракситы жили и в Тмутаракани… очевидно, поход Игоря Святославичаугрожал не только половцам, но и готам». Русское золото попадало к готам,вероятно, через половцев, и автор «Слова» напомнил о поражении половецкого ханаШарукана в 1106 году, союзником которого они, возможно, тогда были. Кстати,причерноморские готы упоминаются только в «Слове» и, как «гоффи», только в«Изборнике» Святослава 1073 года.
Эти и многие иныеобстоятельства, о коих речь впереди, исключают из числа предполагавшихсяавторов галичанина, киевлянина или половчанина, которые едва ли даже моглизнать, например, черниговские отряды ковуев по их тюркским родоплеменнымназваниям – могутов, татранов, шельбиров, топчаков, ревугов и ольберов.Названия эти, как известно, зафиксированы лишь в «Слове», ни один другойписьменный источник средневековой Руси их не знает.
В качествепредполагаемого автора называли некоего «гречина» (Н. Аксаков), галицкого«премудрого книжника» Тимофея (Н. Головин), «народного певца» (Д. Лихачев),Тимофея Рагуйловича (писатель И. Новиков), «Словутьного певца Митусу»(писатель А. Югов), «тысяцкого Рагуила Добрынича» (генерал В. Федоров),какого-то неведомого придворного певца, приближенного великой княгини киевскойМарии Васильковны (А. Соловьев), «певца Игоря» (А. Петрушевич),«милостника» великого князя Святослава Всеволодовича летописного Кочкаря(американский исследователь С. Тарасов), неизвестного «странствующегокнижного певца» (И. Малышевский), Беловолода Просовича (анонимныймюнхенский переводчик «Слова»), черниговского воеводу Ольстина Алексича (М. Сокол),киевского боярина Петра Бориславича (Б. Рыбаков), вероятного наследникародового певца Бояна (А. Робинсон), безымянного внука Бояна (М. Щепкина),применительно к значительной части текста – самого Бояна (А. Никитин),наставника, советника Игоря (П. Охрименко), безвестного половецкогосказителя (О. Сулейменов), Иоиля Быковского (А. Зимин),Софония-рязанца (В. Суетенко), «придворного музыканта» (Л. Кулаковский);называли также таинственного Ходыну, Бантыша-Каменского, Мусина-Пушкина,Карамзина, даже священника, присланного к плененному Игорю, Ярославну и даже…Агафью Ростиславну, невестку Игоря, вдову его брата Олега, сестру Рюрикакиевского и Давыда смоленского. Других предположений не знаю, кроме еще одного,о коем речь впереди.
Несомненно, наиболееосновательную попытку установить авторство «Слова» предпринял академик Б.А. Рыбаков.Проанализировав в своей двухтомной работе колоссальный летописный материал, онвысказал догадку, что этим автором мог быть Петр Бориславич, киевский боярин и –предположительно – летописец великого князя киевского Изяслава Мстиславича и егосына Мстислава Изяславича. Правда, Б.А. Рыбаков же высказывал и другоемнение: «Автор «Слова» принадлежал к дружинному рыцарскому слою. Тонкое знаниедорогого европейского и восточного доспеха говорит о нем как о воине высшегоразряда».
В своем многоценном трудеакадемик тщательно разобрал и отверг все гипотезы, кроме одной – в пользу ПетраБориславича, однако и этот свой вывод также подверг сомнению: «Был ли этотлетописец автором «Слова о полку Игореве» или только современным ему двойником,во всем подобным ему, решить нельзя. Да и сам облик этого летописца,составленный из разнородных источников, может вызвать много сомнений ивозражений. Не свободен от сомнений и автор книги, рассчитывающий натоварищескую критику и указания наименее надежных звеньев в цепи егопостроений» (Б.А. Рыбаков. Русские летописцы и автор «Слова о полкуИгореве». М., 1972. С. 6).
О ратном оружии и ратномделе в «Слове» написано немало. Превосходное знание оружия было, конечно,обязательным для воеводы и рядового дружинника тех времен, но этими знаниями втакой же, если не в большей, степени должен был обладать и князь-полководец,непосредственный участник междоусобных и внешних войн. Княжичей сажали на коняв младенческом возрасте, а в отрочестве они уже становились свидетелями бесконечныхвойн и принимали участие в походах, набираясь боевого опыта, осваивая ратноемастерство и обретая мужество, готовясь к тому часу, когда они сами с мечом ипод личной хоругвью поскачут – непременно впереди войска – на врага.
И скорее всего, не летописец,боярин, музыкант или певец ввел в «Слово» огромный материал, связанный с ратнымделом, достовернейшие подробности о вооружении русских и половецких воинов,военно-исторические реминисценции о давно минувших княжеских страстях,разрешавшихся мечом.
Писали, что автор «Слова»был двоеверцем. Однако в этом случае его христианские верования проявились бызаметнее. В поэме нет ни одной цитаты из священных книг, нет обращений кГосподу Богу, нет оценок князей с позиций религиозной морали, и вообще традиционныйхристианский антураж, в отличие от «Поучения» Мономаха, «Хождения» игуменаДаниила, «Слова» Даниила Заточника, «Слова о князьях», совершенно отсутствует в«Слове о полку Игореве». Несомненно, что перед походом воинство Игоря похристианским канонам тех и более поздних времен отслужило в Новгороде-Северскоммолебен и молилось перед битвой, но об этом в поэме ни слова, потому что авторне верил в пользу молитв.
Почти в качестве аксиомыпринято, что автор «Слова» был формально, официально христианином, в душеоставаясь убежденным и суеверным язычником. Нет, на основании текста поэмыэтого утверждать нельзя! Автор смело переносит к началу похода солнечноезатмение, которое на самом деле произошло через девять дней, 1 мая 1185 года,не верит в небесное предзнаменование и, точно реалистично отметив, что тьмоювсе русское войско прикрыто, говорит князьям и дружине: «Лучше убитым быть, чемплененным». Он даже не допускает мысли о том, чтобы повернуть назад! «С вами,русичи, хочу либо голову свою сложить, а либо шлемом испить Дону».
Да, имена языческих боговупоминаются в поэме, но боги эти пассивны, и автор ни разу не обращается к ним,не уповает на их могущество. Наоборот, языческие боги – не авторитет длякнязей! Всеслав самому «великому Хорсу путь перерыскивал». Автор полемизирует сБояном, «внуком» самого Велеса, Жля и Карна у него скачут по земле, а Дивбросается оземь. И ни разу не вспоминает даже Перуна – это было бы поистинеудивительно в описании военного похода, если б автор был язычником илиполуязычником, так как Перуну, своему верховному божеству, средневековыевосточные славяне клялись на оружии. И Ярославна, чей плач считается образцомизъявления языческих верований, не упоминает ни одного языческого бога, атолько силы природы – ветер, реку и солнце. Больше того – ветры, якобы«Стрибожьи внуки», даже враждебны войску Игоря – «веют с моря стрелами нахрабрые полки Игоревы».
Очень интересна мысльдвух современных ученых, которые считают, что автору «Слова» «совершенно чуждыбыли толкования» языческих богов «как бесов или как олицетворения природы».«Между тем широко распространены определения: Стрибог – бог ветра, Стрибоживнуци – ветры, Хорс – бог солнца, и именно на основании того контекста, в какомони названы в «Слове». Никаких других, почерпаемых из еще какого-нибудьпамятника, данных для этого вовсе нет… Олицетворяется ветер. Он как живой. Ноникаких мифологических представлений не вызывал его образ… Нет, Стрибога наосновании этого контекста отнюдь никоим образом нельзя возводить в боги ветров»(В.В. Иванов, В.Н. Топоров. Славянские языковые моделирующиесемиотические системы. М., 1965. С. 23–24).
Языческие боги для автора«Слова» – не предмет верований, а нетрадиционный, новаторский материал длясоздания художественных образов. Предполагаю, что автор, обладая поэтическим ипантеистическим мировосприятием, не был ни закоренелым язычником и ниправоверным христианином. Однако вера у него была: будучи патриотом, он верил вособую ценность родины, Русской земли. Исходя из реальной внутренней и внешнейполитической обстановки своего времени, верил также, что ее спасение отпогибели возможно только при единении русских князей. Он не мог понятьнеизбежности княжеских «котор» при том исторически сложившемся на Русиобщественном строе и принять как неизбежность ослабление страны перед лицомвнешней опасности, видел причины гибели «достояния Даждьбожьих внуков» в личныхкачествах князей и возлагал надежды на их личные же качества. Не христианскиеили языческие боги, не вера или поверья должны спасти родину, а человек своимидеяниями – вот кредо автора, и отсюда многочисленные комплименты князьям вплотьдо гиперболических сравнений их со светом светлым, месяцем и самим солнцем.
Я считаю, что основнуюинформацию об авторе содержит его поэма, но это творение, несущее на себепечать ярчайшей индивидуальности, настолько сложно и глубоко по содержанию истоль искусно скрывает автора, что давало и дает повод для самых различныхтолкований о его личности.
И потому, основываясь нанайденный материал, я могу лишь сделать выводы о том, что он является сильнымвоином, мудрым чародеем, тонким поэтом.
В интервью корреспонденту«Правды», напечатанном 31 декабря 1981 года, Б.А. Рыбаков сказал, что«Слово о полку Игореве» написал «великий неизвестный автор». Должна добавить,что гипотеза Б.А. Рыбакова об авторе «Слова» существенно не умаляетзначения его двухтомного труда – в нем систематизирован и обобщен огромныйлетописный материал по истории средневековой Руси, досконально, с позицийисторика, проанализировано «Слово о полку Игореве», и к этому труду всегдабудут обращаться специалисты и любители.
Однако нельзя ли, исходяиз содержания поэмы, для начала определить хотя бы социальное положение, родзанятий, профессию автора? То, что это сделать нелегко в отношении художественногопроизведения, отдаленного от нас дистанцией в восемь веков, хорошо иллюстрируетпример со «Словом» Даниила Заточника («Молением» во второй редакции). Немалоученых за последние сто лет, анализируя текст этого оригинальнейшего творениярусского ума, ломало головы, чтобы выяснить сословную принадлежность еще одноговеликого анонима – Даниила Заточника. Для Ф. Буслаева. В. Келтуялы, И. Будовницаон несомненный «дворянин», Н. Гудзий считал его «боярским холопом», П. Миндалев– применительно к автору «Слова» – «дружинником и дворянином», а применительнок автору «Моления» – «рабом князя, домочадцем», Е. Модестов увидел в нем«члена младшей княжеской дружины», для Д. Лихачева он «княжескиймилостник», для М. Рабиновича «сын рабыни», для М. Тихомирова«ремесленник-серебряник».
Тот же разнобой и вотношении предполагаемого общественного положения автора «Слова о полкуИгореве»: он «дружинник», «придворный певец», «летописец», «грамотный поэт»,«старший дружинник», «милостник», то есть приближенный князя, фаворит, «членмузыкального придворного коллектива», «воевода», «дружинный сказитель»,«половецкий гений», «книжник», «боярин», «думец-советник», «поп»,«посол-дипломат», «видный боярин», представитель «крестьянства как передовогокласса», а однажды была высказана точка зрения, что «Слово» «…складене черезнезнаного нам ратая-мужика, людину дуже съвiтлу»…
Попробуем на основанииинформации, что несет в себе текст «Слова», хотя бы приблизительно очертитькруги знаний, понятий, интересов и пристрастий автора.
Если свести в списокрассыпанные по тексту «Слова» имена князей и княгинь, откроется удивительная попестроте, сложности и гармоничности картина. «Старый Владимир», «СтарыйЯрослав», «храбрый Мстислав» чернигово-тмутараканский, «давний великийВсеволод», его жена «мати Ростиславля», «вещий» Всеслав, Святополк, «красныйРоман Святославич», «храбрый Олег Святославич», Владимир Мономах, его брат«уноша Ростислав», Святослав Всеволодович киевский, Ярослав «Осмомысл»галицкий, Ярослав Всеволодович черниговский, Всеволод Большое Гнездо, рязанские«удалые сыны Глебовы», Владимир Глебович переяславский, его сестра «краснаяГлебовна», «Ярославна» – жена Игоря, сам Игорь, его брат буй-тур Всеволод,молодые князья – участники похода, и так далее, вплоть до современника автора Мстислава,которому историки никак не могут найти точного места в княжеских родословных,до, вероятно, волынских Мстиславичей, не худого гнезда шестокрыльцев, иполоцких князей Крячислава, Изяслава и Всеволода Васильковичей, родных братьевсупруги великого князя киевского Святослава Марии Васильковны. Поразительно,что автор «Слова» осведомлен лучше тогдашних историков – летописи, например,совершенно не упоминают о последних двух князьях. Это ли, кстати, не лишнеедоказательство подлинности поэмы?
Подсчитано, что напрямуюавтор «Слова» назвал тридцать князей, собирательно семь или восемь, намекамиеще троих; всего же сорок князей и четыре княгини, а если подсчитать исуммировать повторительные упоминания (Игорь назван, например, тридцать трираза), то получим следующий результат: в крохотной по объему поэме вниманиечитателя обращается на представителей восьми поколений княжеского сословияоколо ста раз! И ни одной генеалогической ошибки, ни одного невпопадупомянутого имени почти за двести лет истории Руси! Эти знания, коими свободнооперирует автор, нельзя было приобрести со стороны. Употребление десятков именкнязей всякий раз к месту, тончайшими смысловыми оттенками при описании ихдеяний, с лапидарными высказываниями по долгой истории междоусобиц, множествомчастных и даже интимных подробностей, было доступно лишь автору, знавшемуродовые княжеские предания и тайны и, скорее всего, принадлежавшему к этомувысшему сословию Руси.
В «Словаре-справочнике»,между прочим, приводится одиннадцать примеров из летописей и других старинныхисточников, и в большинстве из них слово «братие» синонимично слову «князья»!Наиболее же характерные в этом смысле примеры из черниговской литературы – «Поучения»Мономаха и «Слова о князьях» – почему-то отсутствуют, и нельзя согласиться ссоставительницей очень полезного справочника, когда она пишет, что «братие» – этолишь «обращение к читателям или слушателям», а также «соратникам,соплеменникам, товарищам». И трудно ее понять, когда она совершенно не замечаеттогдашнего чрезвычайно распространенного употребления этого слова в смысле«князья»! «Уже бо, братие, не веселая година въстала…» «А въстона, бо, братие,Киевъ тугою, а Черниговъ напастьми…» Нет сомнений, что автор «Слова» обращаетсяне только к родным братьям или просто читателям, но прежде всего к русскимкнязьям, которых он пытается встревожить и объединить описанием бед невеселойгодины.
Сделаем также простоетекстуальное сравнение литературных памятников XII века. «Слово о князьях»,«Слово» Даниила Заточника и летописи, безусловно, писаны не князьями – в нихнет ни одного авторского обращения к «братии». «Слово о полку Игореве» написанокнязем, потому что там таких обращений множество, а в одном примечательномместе поэмы Игорь совершенно отчетливо числит отдельно «братию» (князей) и«дружину», «войско», обращаясь к ним: «Братие и дружино! Луце жъ бы потятубыти, неже полонену быти…»
Правда, приметное этообращение адресовалось в наше средневековье и монашествующей «братии» и – оченьредко! – другим категориям слушателей или читателей, но, как мы убедились, всветской литературе и летописях оно употреблялось, прежде всего, как обращениекнязя к князьям. Не могу не сослаться на авторитетное мнение академика А.С. Орлова:«Светские» примеры из русской летописи XI–XII вв., повествовавшей главнымобразом о междукняжеских отношениях, дают слово «братия», «братья»преимущественно в значении то всей группы русских князей, то группы князейсоюзников, и не только родных по крови».
Что же касается обращенийавтора «Слова» к читателям или слушателям, то и обращался он, несомненно,прежде всего, к князьям, как и Мономах в своем «Поучении», о чем мы ещевспомним. Да одна только фраза, в которой столь прекрасно сказано об опьянениибитвой родного брата Игоря буй-тур Всеволода, содержащая также вроде быабстрактное обращение «дорога братие», свидетельствует о том, кому именноадресует автор свои страсти! И вот еще одно совпадение: согласившись, что подвыражением «рекоста бо брат брату» подразумевается обращение князя к князю, а«братие» значит «князья», то всего в поэме десять таких обращений.
Главный вывод: если«братие» в «Слове» – это «князья», в чем едва ли допустимо сомневаться, торазве мог так обращаться к князьям дружинник, воевода, боярин, придворныйпевец, музыкант или келейный писец? Так мог обращаться к ним толькоавтор-князь!
Автор «Слова» превратилэтот частный, хотя и трагический по своим последствиям эпизод русско-половецкихвойн в событие общерусского масштаба; не случайно он призывает прийти на помощьИгорю не только тех князей, которые были в этом непосредственно заинтересованы,так как их уделы могли стать объектом половецкого набега, но ивладимиро-суздальского князя Всеволода Большое Гнездо. Автор «Слова» настойчивоподчеркивает основную идею произведения: необходимо единство князей в борьбесостепняками, необходимо прекращение усобиц и войн между отдельными феодалами,в которые враждующие стороны втягивали и половцев. Автор «Слова» не возражаетпротив феодальных взаимоотношений своего времени, утверждавших удельную систему(со всеми пагубными последствиями раздробленности Руси), он возражает лишьпротив междоусобиц, посягательств на чужие земли («се мое, а то мое же»),убеждает князей в необходимости жить в мире и безусловно подчиняться старшемупо положению – великому князю киевскому. Поэтому так прославляются в «Слове»победы Святослава Киевского. Именно он обращается с укором к Игорю и Всеволоду,отправившимся «себе славы искати», именно он с горечью порицает «княжескоенепособие». Автор «Слова» стремится подчеркнуть главенствующее положениеСвятослава даже тем, что, вопреки действительным родственным связям, киевскийкнязь в «Слове» именует своих двоюродных братьев – Игоря и Всеволода – «сыновцами»(племянниками), а его самого автор называет их «отцом» (Игорь и Всеволод пробудилизло, которое «бяше успиль отецъ ихъ Святъславь грозный великый Киевскыи»), таккак он их сюзерен, феодальный глава.
Этой же идее – необходимостиединства князей подчинены и исторические экскурсы «Слова»: автор осуждает ОлегаГориславича (изменяя на этот укоряющий эпитет действительное отчество князя – Святославич«ковавшего крамолы», в которых сокращаются «веци человекомь», он с гордостьювспоминает о времени Владимира Святославича – времени единения Руси, тогда, каксейчас, порознь развеваются «стязи Рюриковы, а друзии Давыдови». Этонастойчивая и отчетливо выраженная патриотическая идея «Слова» быласформулирована К. Марксом: «суть поэмы – призыв русских князей к единениюкак раз перед нашествием собственно монгольских полчищ»
Это не воинская повесть всобственном смысле этого термина. Автор не рассказывает подробно о событиях1185 г., он рассуждает о них, оценивает, рассматривает их на фоне широкойисторической перспективы, едва ли не на фоне всей русской истории. Именно этимижанровыми особенностями «Слова» определяется и своеобразие его композиции исистема его образов.
В рассказе о походе Игоряв Ипатьевской летописи Святослав называет Игоря и Всеволода «братьями».
«Слово о полку Игореве» является величайшим, как историческим источникомтак и литературным памятником.
В роли литературнопамятника оно свидетельствует о творческом гении восточных славян XII века – впериод татаро-монгольского завоевания. Возникшее на почве общей культурырусских, украинцев и белорусов, «Слово» служит как бы символом братства этихнародов. Открытое в конце XVIII века, «Слово» поразило поэтов, композиторов,художников своей замечательной силой и красотой. Ни одно древнерусскоепроизведение не может сравниться со «Словом…» по поэтической мощи, красоте,мудрости.
Как исторический источник«Слово…» – всеобъемлющая информация,достоверные факты, которые помогают историкам раскрыть события 1185 года.
Список использованнойлитературы
1) Лихачёв Д.С. Слово о полку Игореве: Ист.лит. Очерк. – М.: Просвещение, 1976
2) Слово о полку Игореве (Вступ. ст. и подготовкадревнерус. текста Д. Лихачёва) – М.: Худ. лит., 1987
3) Махновец Л.Ю. Про автора «Слово о полкуИгоря». — К: Вид-во Київ. ун-ту, 1989
4) Пінчук С.П. Слово о полку Ігореве.- К.: Рад. шк., 1990