МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИУКРАИНЫ
КИЕВСКИЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
им. ДРАГОМАНОВА
РЕФЕРАТ
ПО КУЛЬТУРОЛОГИИНА ТЕМУ: Искусство векаПросвещения
Выполнила студентка 33 группы
Хоменко Нина
Киев 2009
Искусствоэпохи Просвещения, пронизанное идеями величия Разума, поисками Свободы иСчастья, ставит перед собой задачу привнести в действительность эти идеи,зажечь ими, убедить в них. Поэтому главное место в нем занимает литература, еегерои воплощают в себе пытливый ум, способность противостоять невежеству исамым невероятным испытаниям, они наделены горячим сердцем, справедливостью идругими добродетелями. Эти черты присущи не только положительным персонажамроманов. Ирония и сатира, обличающие несовершенство мира, глупость, пошлостьили обскурантизм, также утверждают эти качества в любой сфере общественной жизни.
В искусстве еще живут сложившиеся впрошлом веке направления (классицизм, барокко), но они вобрали в себя новыевеяния времени, и некоторые из привычных традиций начинают изживать себя.Барокко, выражавшее состояние мятущегося человека в мире рухнувших идеалов Возрождения,наполненное переплетением противоположностей, бурное, пышное, изощренное,постепенно сходит на нет, его отголоски некоторое время звучат лишь в театре.На его место приходит, правда, на короткое время, другое направление искусства— рококо, по предположениям различных исследователей, выросшее избарокко. Его приверженцы славили жизнь, погоню за мимолетным наслаждением, игру“любви и случая”. Жизнь в произведениях этого направления выступает как“быстротечный праздник, которым правят Вакх и Венера” [121, г. 5, с. 26].
Литературноерококо унаследовало от барокко игру слов, красочные описания пейзажа, новымистали, особенно во французской литературе, ироническая заостренность речи,множество намеков и недомолвок, приправленных фривольностями. Мы найдем этотстиль у Вольтера в поэме “Орлеанская девственница”, в “Персидских письмах” Монтескье,в романах Лесажа (1668—1747) “Хромой бес” и Дидро “Нескромные сокровища”, гдепросветительские идеи, сатира и ирония облечены в самую нескромную формупроявления. Например, вольтеровская Жанна д’Арк вовсе не сторонница аскетизма(только данный ею обет удерживает героиню от любовных забав); Лесаж в своемромане, используя сюжет более раннего произведения Луиса Белеса де Гевары,откровенно живописует жизнь Мадрида во всей ее неприкрытой полноте. Одни авторыпривнесли в свои произведения эротику и гедонизм, призывая наслаждатьсябыстротечной жизнью, другие — вольномыслие, иронию и сатиру. Например, Дидро вповести “Монахиня” описывает далеко не целомудренные монастырские нравы.
В живописирококо радовало глаз зрителя пасторальными сценами, где участвовали амуры инимфы, где переплетались изящные линии тел и драпировки, гирлянды цветов,облака в голубовато-жемчужных и розовых полутонах. Такова живопись Франсуа Буше(1703—1770), одного из любимцев французской аристократии.
Классицизм же не только не сдал своихпозиций, но и приобрел новый облик. Это был не тот, упорядочивающий мир,прославляющий гражданское служение государственной идее классицизм прошлоговека, а просветительский классицизм, увидевший противоречия между обществом иличностью, а точнее, между монархией и свободой человека. Гражданственностьгероев просветительского классицизма заключалась в служении справедливости,противопоставленной тиранической власти. Чтобы не быть слишком буквальнопонятыми, многие авторы выносили действие своих произведений на Восток, рисуявосточных деспотов и героев, способных противостоять им. Такова самая известнаяиз трагедий Вольтера “Заира”. В ней Вольтер сталкивает судьбы людей различныхрелигий, различных моральных принципов, различного понимания долга, совести,справедливости и любви. Один из героев, Оросман — мусульманин, почитающий всеположения ислама; но он не становится фанатиком, все его порывы человечны, независимоот того, на кого они направлены. Он, например, отпускает христианского пленникана родину за выкупом, освобождает не десять, а сто пленников, движимый чувствомсправедливости. Его возлюбленная Заира несет в себе то, что Вольтер называет“сердечным здравым смыслом”, она чувствительна, нежна и предана своей любви.Вольтер показывает, что только фанатизм, как христианский, так и мусульманский,ведет к гибели героиню.
Такклассицизм Просвещения связывает упорядоченность мира с человечностью, смудростью, которая должна привести людей к разумному пониманию, кверотерпимости, к той справедливости, которую принято называть высшей.
Для всехпроцессов в искусстве Просвещения характерна одна особенность. И барокко, и,тем более, рококо и даже классицизм начали постепенно отступать от приматарационального начала в героях в отношении к миру, в способах его изображения. Вних постепенно начинают взаимодействовать чувство и разум, мысль и сердце.Руссо в романе “Юлия, или Новая Элоиза” устами своей героини говорит: “… Нет насвете уз целомудреннее, чем узы истинной любви. Только любовь, только еебожественный огонь может очистить наши природные наклонности, сосредоточиваявсе помыслы на любимом предмете” [267, с. 124]. У него мы встречаем героев, чьиглубокие и верные чувства заставляют их переносить с удивительной стойкостьюжизненные испытания, разлуку, невозможность соединить свои судьбы. В отношенияхмежду ними разум выступает как благоразумие, как основание длячувствительности. Эта чувствительность не противоречила культу разума,занимавшему главное место в менталитете людей. Даже в музыку проникает идеяразумного: творчество И. С. Баха (1685—1750), по словам А. В.Луначарского,близко по духу “колоссальным конструкторам нового миросозерцания, какими былиДекарт, Спиноза, Лейбниц”. Язык звуков соответствовал языку слов и цифр. Бахсмог в музыке выразить всеобъемлющую картину мира, какой она открывалась философами поэтам века [207, с. 69). Считалось, что и чувство, и разум совершенноестественны для человека. Так в искусство входит новое направление —сентиментализм (фр. sentiment“чувство”), создавший в нем культ чувства. Он проявлялся в литературе различно:не только создавая чувствительные истории, связанные с драмой страстей, как вназванном романе Руссо или у Гёте — “Страдания юного Вертера”, но и вызываясочувствие читателей к социальным проблемам времени. Часто авторы с позицийчувства обличают феодальные порядки еще более резко, чем рационалисты, как этоделает английский поэт Томас Грей (1716—1771) в стихотворении “Покинутая деревня”:
Где прежденив моря, блистая, волновались,
Где рощи ихолмы стадами оглашались,
Там нынехищников владычество одно!
Там все подгрудами богатств погребено!
И далее:
Погибель тойстране конечная готова,
Где златомножится и вянет цвет людей!
[121, т. 5,с. 68; пер. В. А. Жуковского]
Частосентиментализм уводил своих читателей от тягот жизни в мир иллюзии, мечты или вобитель уединения, уныния и мрачных чувств. Английский поэт Эдуард Юнг(1683—1765) в поэме “Жалоба, или Ночные думы” говорит о том, что жизнь — пустаясуета, и только потусторонний мир может быть прибежищем для человека. Такиенастроения возродили в литературе, а особенно в поэзии сентиментализма жанрэлегии с ее мотивами скорби о быстротечности жизни, описаниями кладбищ иразмышлениями о том, что смерть — “естественное завершение жизни, не обрывающееуз любви и дружбы (умершие по-прежнему живут в памяти односельчан)” [121, т. 5,с. 67].
Сентиментализм возник в последнейтрети XVIII века. Он стал выражением кризисапросветительской мысли, устремленной к рационалистическому началу. Названиенового направления вошло в художественный обиход после выхода в свет романаанглийского писателя Лоренса Стерна (1713—1768) “Сентиментальное путешествие поФранции и Италии” (1768). Немецкий теоретик искусства и драматург ГотхольдЛессинг (1729—1781) говорил, что произведения нового искусства прокладывалипуть “к познанию человеческого сердца и магическому искусству представлятьглазам зарождение, развитие и крушение великой страсти” [122. с. 232].
Совершенно особое место в искусстве заняламузыка, которой единственной было под силу передать глубину и богатство чувств,во всем их великолепии. И Гайдн, и Моцарт создали великую музыку, которой вравной степени были свойственны продуманность гармонии, логическое построениевсех музыкальных форм и способность к передаче всевозможных оттенков чувства. УГайдна мы встретим прелестные, легкие пасторальные мотивы, туманную грусть,настоящую страсть и одновременно картины сельской жизни, связанные почти созвукоподражанием. Гайдн (1732— 1809) смог средствами музыки, как гласитлегенда, дать понять князю Эстергази, что оркестрантам не заплачено жалованье.В одной из его симфоний, “Прощальной”, последняя часть построена таким образом,что каждый оркестрант, завершив свою партию, встает и уходит, гася на пюпитресвечу. Звучание музыки постепенно слабеет. Под конец звучит только однаскрипка, и ее мелодия способна растрогать самое суровое сердце. Моцарт(1756—1791) прошел свой музыкальный и жизненный путь от почти детской,непосредственно-счастливой и ясной мелодической мысли до высот и глубинпонимания смысла и бессмыслицы жизни в “Реквиеме”.
Все большееместо в искусстве эпохи Просвещения начинает занимать реализм. В отличие отдругих художественных направлений его целью становится аналитический взгляд намир. Этот взгляд в XVIII векепостепенно пробивается из стремления увидеть человека в единстве разума ичувств, из обильной дидактической (поучающей) литературы, из критического отношенияко многим реалиям жизни. Многообразие сатиры, среди которой особое местозанимает “Путешествие Гулливера” Джонатана Свифта (1667—1745), критикует свойвек с позиций рационализма, но уже позволяет проследить глубокие сущностныепроблемы времени. Это и отношение власти к народу, и религиозные распри, имногообразие характеров, дающих картину нравов. Хотя Свифт считает, что “нашвек достоин лишь сатиры”, хотя в его “Путешествии...” лишь гуингнгнмы (лошади)оказываются достойными просветительского представления о добре и справедливости,он не теряет надежды на лучшее и со всей страстью просветителя утверждает:“… всякий, кто сумеет вместо одного колоса или одного стебля травы выраститьна том же поле два, окажет человечеству и своей родине большую услугу, чем всеполитики, взятые вместе” [269, с. 211]. Позже Вольтер призовет каждого“возделывать свой сад”. Так литература, стремясь обнаружить и показать самыеопасные, с точки зрения авторов, пороки общества, совершает дело просвещениячитающей публики, показывает ей тот путь, который должен привести мир кблагоденствию.
Внимательныйи пристальный взгляд испанского художника Ф.Гойи (1746—1828) оставил мирумножество портретов, предлагающих блестящую характеристику каждого персонажа, агравюры серии “Капричос” — сатирическую картину человеческих пороков. Реализмэтого времени создает и образ нового героя, человека-борца, способногопротивостоять невзгодам, защищать истину и справедливость. Таковы РобинзонКрузо, Фигаро или Фауст. Реализм оказал огромное влияние на развитие романа, вкотором стало возможным через множество героев и ситуаций полнее передать идеисвоего времени.
Именно романсделал литературу Просвещения продолжением философии, помог ей обрестиконцептуальность, демонстрируя поведение своих героев в повседневных буднях (ЛуизаМиллер в драме Шиллера “Коварство и любовь”), в приключениях (Робинзон Крузо),в страстном поиске справедливости (“Разбойники” Шиллера). Эта особенностьлитературы присуща всем направлениям: классицизму, рококо, сентиментализму иреализму. Для литературы этого времени в целом были характерны “оптимизм,неистребимая вера в победу разума над неразумием и предрассудками, свободы надтиранией” [121, т. 5, с. 15]. Еще одна возможность, заложенная в жанре романа,привлекала к нему — убежденность в том, что можно, взывая к разуму и волечеловека, предлагая ему прекрасные примеры поведения и человеческихвозможностей или уничтожая орудием иронии и сатиры порочность и зло, создатьнекое “царство свободы”, которое для человека, по мнению Локка, является егоестественным состоянием. Для просветителей литература была средствомперевоспитания общества и человека во имя будущего, философия воспринималаськак “наука о счастье”, и на краткий век Просвещения они соединились.
Конечно,искусство этого времени в каждой стране имело некоторые особенности, но онитолько дополняли друг друга в общей идее просветительства. В Англии Свифт вромане о приключениях Гулливера дает сатирическую картину всех пороковсовременного ему общества: попытки лилипутов поставить себе на службу Гулливераочень напоминают действия мелочных, тщеславных и корыстных людишек по отношениюк тем, кто выше них, а знаменитые картины академической жизни страны Лапутыудивительно похожи на диспуты невежд, желающих казаться мыслителями. ДаниельДефо (ок. 1660—1731) в приключениях Робинзона Крузо “воспитывал в читателяхверу в безграничные возможности человеческих рук и человеческого ума” [121, т.5, с. 23]. Сентиментальные романы С. Ричардсона (1689—1761) показывают душевныебури героев и особенно героинь; они производили сильнейшее впечатление начитателей еще столетие спустя. Пушкинская Татьяна “влюблялась в обманыРичардсона и Руссо”:
Воображаясьгероиней
Своихвозлюбленных творцов,
Клариссой,Юлией, Дельфиной,
Татьяна втишине лесов
Одна сопасной книгой бродит,
Она в нейищет и находит
Свой тайныйжар, свои мечты,
Плодысердечной полноты...
[А. С.Пушкин, “Евгений Онегин”, гл. 3, X]
Сатирическиеи реалистические традиции романа продолжила поэзия, особенно в творчествеРоберта Бёрнса, внесшего в нее искреннюю непосредственность народного стиха,песенность и лиричность и одновременно с этим страстную веру в лучшее будущеелюдей:
Питаем мысвоим горбом
Потомственныхворон, брат,
И лишь загробом отдохнем
От всех своихтрудов, брат.
Но верю я:настанет день,—
И он не загорами, —
Когда листвыволшебной сень
Раскинетсянад нами.
Забудутрабство и нужду
Народы икрая, брат.
И будут людижить в ладу,
Как дружнаясемья, брат!
Во Францииблестящий Бомарше (1732—1799) создает бессмертный образ Фигаро, вобравший всебя не только традиционные черты пройдохи-слуги, известные еще со временсредневековья и Возрождения, но и всю ту иронию и критичность, которая былахарактерна для героев Нового времени. Прелесть этой иронии еще и в том, что онаоблечена в форму речей человека из простонародья, но при том полна глубокойрассудительности, логична, насыщена юмором, способным сделать честь любомучеловеку.
ЛитератураГермании в начале века выражала главные идеи Просвещения довольно робко, ейбыла присуща рассудочность, но во второй половине века она ярко расцвела втрудах одного из первых культурологов Европы Иоганна Гердера. Он впервыеосмыслил мировую культуру как единый процесс, в котором можно выделить частныекультуры различных народов, имеющие свои особенности, стадии развития инеповторимость. Ему принадлежит открытие двух принципов развития культуры —историзма и народности. Он практически первым начал рассматривать фольклор какотражение могучего разума народа, опубликовав сборник старинных песен многихнародов Западной Европы. Его идеи были подхвачены культурным движением Германии,носившим название “Буря и натиск”, куда входили такие великие умы, как Шиллер иГёте. У Шиллера просветительская идея сделала попытку соединить в себе разум ичувство, показать ценность и значимость эмоционального порыва,самоотверженности в любви (“Коварство и любовь”) и в борьбе за справедливость(“Разбойники”). Энергию порыва, силу горечи в оценке своего времени выражаетодин из героев драмы “Разбойники” — Карл Моор, потрясенный вероломством: “Люди!Люди! Лживые коварные ехидны! Их слезы — вода! Их сердца — железо! Поцелуй наустах — и кинжал в сердце!.. О, если б я мог протрубить на весь мир в рогвосстания и воздух, моря и землю поднять против этой стаи гиен!”. Еще болеемогучим произведением этого времени, написанным на закате эпохи, явилсязнаменитый “Фауст” Гёте, где сконцентрированы важнейшие направленияпросветительской мысли. Главный герой постоянно находится в поиске истины,отвергая мертвое знание:
… тот, ктомыслью беден и усидчив,
Кропаетпонапрасну пересказ
Заимствованныхотовсюду фраз.
Все деловыдержками ограничив.
Он, можетбыть, создаст авторитет
Среди детей идурней недалеких,
Но без души ипомыслов высоких
Живых путейот сердца к сердцу нет.
[75, с. 28]
Здесь мы сталкиваемсяс высочайшим уровнем философской литературы, в которой главные герои — Фауст иМефистофель — неразрывно связаны и противоположны. Фауст несет в себе духпознания, Мефистофель — дух беспокойства, Фауст верит в человека ичеловечество, Мефистофель сомневается, но этот скепсис необходим — он позволяетискать и находить истину.
Именно вГермании, в литературе и философии, прозвучало в полной мере горькое пониманиетого, что рационализм Просвещения ограничен, что он не рассмотрел чего-товажного в мире, а события конца XVIIIвека только подтвердили эти мысли.
Использованная литература
1. Миркультуры (Основы культурологии). Учебное пособие. 2-е Б95 издание, исправленноеи дополненное.— М.: Издательство Фёдора Конюхова; Новосибирск: ООО“Издательство ЮКЭА”, 2002. — 712 с.