--PAGE_BREAK--Происшедшие после присоединение Центральной Азии к России, Политические, экономические и социальные изменение определила эволюции духовной жизни народов национальных окраин, и создали благоприятную почву для развития прогрессивных идей. Литературе и общественной мысли конце ХIХ начала ХХ века Ахмед Донша, Фурхата, Мукими, Аваза, Отара, Завки и другие это демократические, антиклерикальные и материалистические мативы в устной народной творчестве, где основными этническими ценностями считались трудолюбие, ум и доброта где преобладали как в любой фольклоре, оптимические отношение к жизни, любовь к прекрасному, где социальный момент окрашивает даже религиозные воззрение, причем в процессе исторического развития все большое внимания уделяется человеку. Это гуманистические и рационалистические идеи классиков письменной литературы – Рудаки, Фирдоуси, Джами, Навои, Омара Хаяма, Саади и другие. Вовлечение Средней Азии в сферу капиталистических отношений обусловило выход на историческую арену местного пролетариата, буржуазии и местной, но так или иначе испытавшей влияние русской культуры интелегенции. Следствием проникновение в этот регион материальных и духовных достижений более передовой цивилизации было появление первых ростков рационалистически научного мировидение, падение значимости традиционных освященных ортодоксальным исламом моделей мышления и поведения, изменение типов социальной ориентации.
Начале ХХ века в Центральной Азии уже можно найти в заточный форме то новое и особенное в сравнении с типично феодальными чертами и пережитками патриархально – родового строя, что принес с собой русский капитализм.
В Центральной Азии религия была прочными узами связана с национальной традицией, народными обычаями и фольклором.
Власти ислама активно способствовало то обстоятельство, что в абсолютном большинстве своем среднеазиатские школы были безнадежно отсталыми по содержанию и формам обучения.
Что же касается так называемых новометодных школ, которых даже 1917 г. во всем среднеазиатском регионе было всего 92, то и в них до 80% учебного времени отведилось изучению религиозных дисциплин. Утверждалось, что мировоззрение выпускников таких школ, а также «русско-туземных», «ничем не выделяется из окружающего их туземного общество». В городах мактабы, кроме религиозной выучки, давали элементы общего образование – ученики обучались письму и счету, читали сборники популярных поэтов. Ученики таких мактабов, как правила, были дети состоятельных родителей.
После присоединение Средней Азии к России в мактабах и мадраса происходят некоторые изменения. Появились печатные учебники для мусульманских школ. Праясь с распространением прогрессивных идей, силы феодальной и царской реакции препятствовали распространению естественнонаучных знаний и развитии светской литературы.
С проникновением и развитием в Узбекистане буржуазных отношений обострились классовые противоречия, что не могло не найти своего отражение и в области идеологии.
В этот период появились писатели, которые, находясь на службе у краевой администрации, выступали качестве апологетов колониальной политики самодержавия. Таким, например, был один из главных сотрудников газеты «Туркестан» Мухамед Алим Махмуд и другие выходцы из среди имущих классов, эти писатели были сторонниками изучения светских наук, введения некоторых реформ в учебный план мактабов, но в то же время ратовали за прочный союз с духовенством, за строгое соблюдение принципов Корана и шариата.
Главное заключалась, однако, в том, что в новых исторических условиях, в процессе классовой борьбы под влиянием демократической русской культуры в Узбекистане как во всей Центральной Азии начало XX века, зарождалась и развивалась прогрессивная идеология, связанная своими социальными корнями с трудовой массой и отличающаяся в своей основе, как от феодального, так и от буржуазного мировоззрения.
Введение последних дорог Среднеазиатской в 1899г. Ферганской, Бухарской и Семиречинской — в 1910 – 1916 гг. быстро и масштабно вовлекло народное хозяйство. Центральная Азия в орбиту капиталистического хозяйства это открывало путь развитию, хотя и очень медленному, капиталистических отношений в кишлаке и ауле к усилению процесса взаимодействия материальной и духовной культуры.
Народам Центральной Азии не удалось избежать общей участи народов Востока при капитализме: на протяжении XIX века она была присоединена к царской России и превращена в колониальный придаток царской империи. На значительной части среднеазиатской территории было образовано Туркестанское генерал – губернаторство, а Бухарское и Хивинское ханство поступили в вассальную зависимость от царских властей.
Пережиток далекого прошлого, уцелевший в Центральной Азии до прихода русских, тяготел над ее населением как страшное проклятие. Многочисленные архивные данные и литература рассказывают о плачевной участи рабов в Центральной Азии. Торговля людьми в течение столетий здесь была широко распространена. В городах Бухаре, Самарканде, Карши, Чарджоу, Каракуле существовали невольничьи рынки, куда пригоняли закованных в кандалы и цепи рабов. Среди них были люди разных национальностей: татары, казахи, таджики, персы, русские. Подавляющее число рабов были персы, которых вплоть до середины 70 – х годов XIX в. на невольничьи рынки Бухары и Хивы большими партиями поставляли представители феодально-рядовой верхушки туркмен. Они захватывали их во время вооруженных набегов (аламанов) на пограничные иранские селения.
Туркмены были мусульманами – сунитами, но, как отмечали исследователи, они не отличались ни религиозностью, ни фанатичностью. О Коране они имели самое смутное представление. Однако муллы сумели внушить туркменам фанатическую ненависть к «кяфирам» — иноверцам, а таковым они считали своих близких соседей – персов – шиитов. Шиит хотя и мусульманин, но для суннита «кяфир».
Для быстрейшего обогащения родоначальники, используя эту внушаемую духовенством ненависть к «кефирам» — персам, периодически организовывали набеги на пограничные с Персией и Афганистаном селения. Число рабов, уведенных из Персии в течение одного лишь столетия, определяют в 100 тыс. душ.
Рабство сравнительно легко и быстро было ликвидировано в Ташкенте.
1.2 Влияние русской культуры на развитие культуры народов Центральной Азии
Еще до присоединения Центральной Азии к России обычным явлением было бегство рабов – персов в крепостные укрепления русских. Например, фонд 17 за 1865 – 1867 гг. содержит 202 листа. В которых зафиксированы прошения многих тысяч пленных, проданных в рабство. Эти документы свидетельствуют о насилиях и издевательствах над порабощенными людьми; измученных рабов продавали и перепродавали различным лицам.
Согласно Корану «правоверному» разрешалось обращать в рабство, покупать и продавать рабов в том случае, если раб «кяфир» – «неверный».
Если же раб мусульманин, то хозяин – мусульманин не должен был держать его в качестве раба. Однако мусульманское духовенство в угоду рабовладельческой знати нашло возможность обойти и Коран благодаря казуистическому истолкованию понятия «кяфир». Верующих мусульманин, толковали муллы, это истинно верующий, а такими в Хиве и Бухаре объявляли мусульман – суннитов.
Цена, которую платили за взрослого и здорового раба, как явствует из документов во второй половине XIX в., обычно достигала 12 тиллей (золотые монеты), равнявшихся 3 р. 80 к. серебром. Однако Вамбери отмечал, что «цены на рабов изменяются сообразно с политическими обстоятельствами туркмен.
Постепенно уничтожение рабство, а позже и полная ликвидация его произошло только после присоединения Центральной Азии к России.
В 1868 г. в результате побед русских войск были заключены мирные договоры с кокандским ханом (20 января 1868 г.) и бухарским эмиром (18 июля 1868 г.). 12 июня 1873 г. русские власти освободили рабов, торговля и владение ими впредь были воспрещены, Хива подчинилась суверенитету России.
В сентябре того же, 1873 года было ликвидировано рабство и в Бухаре.
Русский генерал М.А. Терентьев в труде «История завоевания Средней Азии» указывает: «В ханстве считалось до 30 тыс. рабов и до 6500 человек, освобожденных раннее»
В 1884 г. состоялось присоединение к России Мервского оазиса, одним из основных рынков рабов в Азии.
Светское образование зародилось лишь в конце XIX – начале XX в., когда появились так называемые новометодные и русско-туземные школы, в которых преподавание основ религии сочеталось с преподаванием начатков светских наук. До появления этих школ единственным видом учебных заведений являлись различные конфессиональные школы. Основными учебными заведениями были мактабы и представлявшие высшую ступень конфессионального образования – медресе.
Царское правительство тоже было заинтересовано в изменении системы образования в крае. Разумеется, официальная политика правительства в этом вопросе преследовала своекорыстные цели. С одной стороны, царизм хотел ослабить влияние мусульманского духовенства на народы Средней Азии, поскольку оно являлось не только распространителем магометанской веры среды населения, но и противником распространения влияния России во вновь присоединенном окраине. С другой стороны правительству нужны были грамотные, умеющие говорить и читать по-русски люди из местных национальностей, из которых можно было бы подготовить преданных царизму чиновников. Эти чиновники, по мнению царского, правительства, должны были стать активными проводниками всех акций колониальной политики царизма в Центральной Азии.
Для осуществления школьной политики в Туркестане царское Правительство в 1876 г. организовало управление учебными заведениями Туркестанского края.
В конце 1884 г. была открыта первая школа в «азиатской части
Ташкента. Помещение для этой школы отвел, в своем доме богатый узбек Сеид – Корим – Сеид Азимбаев. Впоследствии школы этого типа получили название русско-туземных училищ.
За 20 лет с момента организации управления учебными заведениями Туркестанского края (1876 – 1896 гг.) число учащихся увеличилось с 675 до 5003, из них число учащихся местных национальностей – со 158 до 842.
В.И. Ленин, критикуя либералов, требовавших обязательного введения государственного (русского) языка во всех национальных окраинах страны, писал: «Мы убеждены, что развитие капитализма в России, вообще весь ходь общественной жизни ведет к сближению всех наций между собою. Сотни тысяч людей перебрасываются из одного конца России в другой, национальный состав населения перемешивается, обособленность и национальная заскорузлость должны отпасть. Те, кто по условиям своей жизни и работы нуждаются в знании русского языка, научатся ему без палки».
Медицина начала проникать в Среднюю Азию во второй половине XIX в., после присоединения к России. До этого времени она там не была известна. Местное населения в случаях заболевания прибегало к помощи табибов (лекарей). Профилактическими средствами признавались различные амулеты (тумары), каждый из которых обладал, по мнению веровавших, точно определенными свойствами.
Результатом столь примитивного уровня медицины и отсутствия санитарно-гигиенической культуры являлось широкое распространение различных заболеваний среди населения Центральной Азии. Это в свою очередь вело к высокой смертности, особенно среди детей раннего возраста. До 80% населения были больны малярией. В некоторых областях ею болели поголовно все жители. Более 20% бухарцев были поражены риштой. Одним из бедствий местного населения Центральной Азии была трахома. Распространены были и такие болезни, как пендинская язва, бруцеллез, зоб, парша, разные желудочно-кишечные, кожные и другие заболевания.
В 1868 г. в Ташкенте был основан военный лазарет, на базе которого в 1870 г. был создан военный госпиталь. Лазареты и амбулатории были открыты в Джизаке, Самарканде, Хатте – Кургане и в других местах. В дальнейшем появились амбулатории и больницы для гражданского населения. Так, в 1889 г., когда среди бухарского населения заболевание малярией приняло катастрофический характер, передовые русские врачи специально выехали в Бухару для оказания бухарским жителям бесплатный медицинской помощи.
Огромное значение для народных масс эмирата имели аптеки, больницы и амбулаторные пункты, которые были открыты в некоторых городах по инициативе русских. В 1889 г. в Бухаре была открыта первая аптека. Первая в Бухаре больница была построена в 1890 г. В 1911 г. открылась женская амбулатория с родильными отделением. По данным архивных документов, в 1912 г. больница в Бухаре приняла 27 983 больных. Женскую амбулаторию посетило 13 500 женщин и детей. Под давлением передовых общественных сил России и Центральной Азии бухарский эмир вынужден был открыть больницы в Корши, Душанбе, Шахрисябзе. Необходимо отметить, что в аптеках, больницах и амбулаторных пунктах работали исключительно русские врачи и фельдшеры. Содержались они за счет бухарского правительства.
Чрезвычайно важно отметить, что вскоре после прихода в окраин русских еще одна сторона русской культуры стала сразу оказывать благотворное влияние. Это было общение русских женщин – врачей с восточными женщинами.
Настоятельная необходимость в кадрах акушерок побудила женщин – врачей проявить и здесь инициативу. В результате их влияния нашлись девушки и молодые женщины – узбечки, которые стали учиться фельдшерскому делу. В 1889 г. старший аксакал направил начальнику г. Ташкента рапорт со списком 11 мусульманских женщин и девушек в дополнение к прежде представленному списку на 16 лиц, пожелавших обучаться медицине.
В газете «Туркестанские ведомости» за 1873 г. писали: «Не раз спрашивали киргиз, что за причина, что они неохотно дают прививать оспу русскому врачу? – ответ был всегда один и тот же, что по их закону грешно смешивать кровь киргиза или вообще кровь магометанина с кровью русского».
Дооктябрьской революции на территории Киргизии было открыто 4 городских больницы (Пишпек, Токмок, Каракол, Ош), в которых было 70 коек, и 5 сельских больниц на 30 коек. Врачебных участков было 9, из них 4 в городах и 5 в сельских местностях; Фельдшерских пунктов 21. Кроме того, было открыто 5 аптек.
Надо подчеркнуть, что процесс взаимодействия русской и узбекской культуры протекали в особо сложных условиях именно в Туркестанском крае, где действовали чрезвычайные законы и где власть имущие делали все для того, чтобы не было никаких, сколько – нибудь прочных контактов между местным населением и русскими.
Однако жизнь брало свое, и русско-европейское прогрессивное влияние проникло в различные сфера традиционный культуры.
В процессе исторического развития под влиянием русской культуры ослабевала влияние религиозных фанатиков, неуклонно возрастала посредническая функция русского языка, особенно в связи с усилением притока языка, переселенцев из центральных районов страны.
Благодаря усилием представителей передовой русской интеллигенции удалось постепенно положить начало мероприятием по просвещению коренного городского населения, ознакомлению его с классическими образцами русской литературы, достижениями науки, техники, живописи театра. Возникают первые амбулатории и лечебницы для народов Туркестана; появились книги, и журналы началось изучение памятников материальной культуры: были созданы общества, стали открываться музеи и библиотеки, вошла в строй обсерватория и т.д.
Русская культура самым благотворным образом повлияла на местную демократическую культуру, прежде всего на таких ведущих ее представителей, как Мукими, Фуркат, Дониш, Айни, Хамза и другие.
Таким образом, в Центральной Азии возникла мощная прогрессивная инокультурная основа еще передовой русской интеллигенции и русских трудящиеся. Активно многопланово взаимодействуя с передовыми слоями коренного населения, сравнительно быстро ликвидировалось характерная для феодального восточного общества.
Мучительная раздвоенность культуры на «традиционный» и «модернистские типы, что позволило слить их воедино.
После присоединения Туркменистана в общем, Центральной Азии к России местные правящие классы, хотя в них и произошла существенная структурная перестройка вследствие падения значимости феодальной и клерикальной аристократии за счет подъема буржуазных слоев, главной целью которых было сохранение своего социального, политического и экономического господства, имели большие возможностей для расширение основ своей власти постепенно и консолидации своих позиций.
Факты свидетельствуют о том, что именно представители этих традиционных элит имели предпочтительный доступ к новым сферам экономической деятельности и социальной мобильности, открывшимся в результате колонизации.
Примерно так складывалось картина и в предреволюционной османской империи.
продолжение
--PAGE_BREAK--В обоих сравниваемых нами регионах царили низкий уровень, религиозные предрассудки, политическая неразвитость. Более того, по ряду формальных параметров развития культуры Турция опережала Среднюю Азию. Так в конце XIX – начала XX веков грамотность население Турции составляла 20%, а в Центральной Азии 2-3%. В этом отношении история духовной культуры дореволюционного Узбекистана как нельзя лучше иллюстрирует правоту известной мысли «Коммунистического манифеста» о том, что образования мирового рынка, универсализация капиталистического способа производства оказали непосредственное влияние на стороны жизни народов, затронув и их духовную жизнь»: на смену старой местной и национальной замкнутости приходит всесторонняя связь и всесторонняя зависимости наций друг от друга.
Это в равной мере относится как к материальному, так и к духовному производству. Плоды духовной деятельности отдельных наций становятся общим достоянием. Национальная одно народность и ограниченность становятся все более и более невозможными, и из множества местных литератур образуется одна всемирная литература.
Пропаганда социалистических идей началась в Центральной Азии еще в конце XIX века, когда в числе политических «преступников», сосланных в этот край оказалось немало социал–демократов – марксистов. Они создали там постепенно социал-демократические кружки, участники которых изучали марксистскую литературу, распространяли Ленинскую «Искру».
Еще меньшее влияние на широкие массы, чем туземные школы, имела организованная правительством «Туркестанская туземная газета», издевавшаяся с 1870 г. С 1883 г. газета стала еженедельным изданием.
Большое значение в распространении влияние русской культуры имели успехи научного исследования страны. Оно заложило прочную базу для дальнейшей работы во всех областях науки. Результаты многочисленных экспедиций выразились в научных трудах в области географии, этнографии, геологии, естествознания, статистики. Для науки исследованную ранее страну – Среднюю Азию, а для коренного населения приобщение к завоеваниям науки и техники означало приобщение к современной общечеловеческой культуре. Деятельность экспедиций оказывала известное влияние на местное населения: туркмены, узбеки, казаков, киргизы.
Участники экспедиций привлекали их к работе и они становились ценными помощниками – проводниками осведомителями о природных условиях.
Местные жители, многие из них с радостью помогали, в моральном и психическом как говорится боязнь, какие нибудь угрозы со стороны местных жителей отсутствовала. Они охотно помогали экспедицию, природную условию они хорошо знали поэтому их брали в проводника и других работ.
Рассматривая вопрос о воздействии русской культуры на культуру народов Центральной Азии необходимо остановить внимание на проникновении к ним русских революционно-демократических идей, на воздействие идей русских революционных демократов.
Великие русские революционеры – демократы Герцен, Белинский, Чернышевский, Добролюбов выступая против социального и национального гнета, проводили в своих сочинениях идею, что в эпоху царизма борьба за свободу русского народа являлась в то же время и борьбой за свободу всех многочисленных народов населяющих Россию.
Так узбекский поэт Фуркат, деятельность которого приходится по 80–е годы XIX в., патриот своего народа, скорбя о том состоянии невежества в котором поддерживало его народ мусульманское духовенство и царизм призывал в своих стихах изучать русский язык, русскую науку. В свое время, он пропагандировал идеи просвещения, выступал против косных традиций феодальной Средней Азии, в трудных условиях призывал к повышению благосостояния и культурного уровня народных масс, высмеивал продажных чиновников, баев, духовенство.
В своем труде «Из истории общественной и философской мысли Узбекистана конце XIX и начало XX вв.» Муминов писал:
Нельзя не отметить ту притягательную силу, которой обладали великие русские революционеры – демократы: Герцен, Белинский, Чернышевский, Добролюбов выступавшие против национального гнета и пропагандирование идею содружества наций, завоевания идею этим самым симпатии, любовь и восхищение передовых людей угнетаемых царизмом народов России.
Благодаря ним, революционным демократом, лучшие люди Центрально-азиатских народов, еще во второй половине XIX века начали уже отличать самодержавия отьрусского народа от России прогрессивной, дающей свет отсталым народам России, призывающей к борьбе с тиранией и невежеством.
Воздействие идей русских революционных демократов способствовало пробуждению и росту революционного сознания трудящихся масс народов Центральной Азии.
Во второй половине XIX века – концу 90-х годов важнейшим фактором воздействия русской культуры на духовную культуру народов Центральной Азии явилось народов русское революционное пролетарское движение. Однако прогрессивное значение присоединения Центральной Азии к России было обусловлено постепенным, но неуклонным в своем поступательной движении, благотворным влиянием русской культуры на материальную и духовную культуру коренного населения Центральной Азии.
Воздействие русской культуры на культуру народов Центральной Азии выразилось в фактах, зафиксированных архивными документами, трудами современников, журнальными статьями и газетными заметками, книгами и отчетами иностранцев путешественников, посетивших Центральную Азию во второй половине XIX начале XX в.в. Под влиянием революционного движения в России еще выше поднимается сознание трудящихся, выдвигаются их идейные защитники в лице народных акынов – демократов, которые в своих произведениях повествуют о тяжелом материальном положении и политическом бесправии трудящихся, открыто призывают их к борьбе с эксплуататорами за свободу и счастье. Иного мнения были акыны – демократы о дальнейшем пути развития киргизского народа. В противоположность акыном – пессимистом, которые в приобщении Киргизии к России виден лишь «разрушение» непоправимую утрату прошлого и т.д., акыны – демократы в этом историческом акте видели пути хозяйственного и культурного роста, пути завоевание свободы и счастья народа.
1.3 Развитие общественно политических мысли во второй половине XIX нач. XIX века
Изучение культуры киргизского народа, испытывавшей благотворное влияние России, является, несомненно, одним из актуальных вопросов истории Киргизии. Правильное ее освещение имеет большое политическое и научное значение не только для понимания истории киргизского народа, но и для выявления истоков исторически сложившейся дружбы и сотрудничества киргизского и русского народов.
К дореволюционной культуре киргизского народа прямо относится, в ее развитии были налицо две тенденции: тенденция господствующей бай – манапской культуры и им подобных и демократическая, выразителями которой были народные акыны Токтогул, Тоголок Молдо, Барпы и др.
Вхождение Киргизии в состав России совпало, по времени с пореформенной историей империи и было обусловлено бурным процессом развития капитализма на Руси. По экономическому освоению Средней Азии и Казахстана включая Киргизию было переселение русских крестьян в эти края. «Отбрасыванием» их из центра на окраины царизм, с одной стороны, хотел смягчить противоречия между трудовым крестьянством и помещиками в центральных районах России, с другой – превратить кулацкую часть этих переселенцев на национальных окраинах в опору царской власти в деле их колонизации и эксплуатации местного населения.
В переселении русских крестьян на окраины России царское правительство видело одно из важных средств русификации местного населения. Однако переселенческая политика не оправдала надежд правительства. Здесь они подпадали гнет русских кулаков и колониальных властей. Общение киргизского трудового народа с беднейшими слоями русского крестьянства привело к их экономическому и культурному сближению. Процесс общения шел прежде всего по хозяйственной линии, но постепенно он привел и к классовому сближению киргизской и русской крестьянской бедноты. Царское правительства восстанавливало переселенцев и в местное население друг против друга, отнимая плодородные земли у киргизов. Но русские крестьяне стремились «жить со своими кочевниками соседями в добрых отношениях, закрепленных беспрестанной помощи и обмена предметов, производимых той или другой сторонами».
Экономические и культурные взаимоотношения между киргизами и русскими народами складывались на основе взаимного уважения и вопреки воле царизма и местной знати. Колониальная политика царизма, бесчинства и произвол баев, манапов, тяжелый гнет кулаков и капиталистов способствовали взаимному сближению киргизских трудящихся и русских крестьян. В лице царской власти и местных феодалов они видели своего общего врага. Было немало случаев и совместных выступлений против царизма и его местных прислужников. Но широкому сближению этих двух народов препятствовало политика разжигания национальной вражды, которую упорно проводил царизм, боявшийся объединения угнетенных классов русского и киргизского народов. Этому еще мещали и бытовавшие патриархально-родовые традиции киргизов, антирусская пропоганда мусульманского духовенства.
Социально – экономические и политические изменения, которые произошли в жизни киргизского общества после вхождения края в состав России были несомненно прогрессивным явлением, известным сдвигом вперед.
В связи с ломкой старого и рождением нового, в устном народном творчестве обнаруживаются две тенденции, которые все более отчетливо выступают как противоположные друг другу направления: реакционно-феодальное, с одной стороны, и прогрессивно – демократическое – с другой. Влияние передовой русской культуры на общественную жизнь киргизского народа и ее проникновение в киргизскую действительность того времени было по – разному воспринято носителями этих двух противоположных тенденций в киргизской культуре. Идеологи бай – манапства характеризовали переживаемое время как «зор заман», «тор заман», «акыр заман», еще эпоху плача, бед, страданий и скорби. Отсюда и их названия – «заманисты».
Идея «заманов» проявилась в творчестве среднеазиатских поэтов как ранним средневековья, религиозно – мистическая поэма узбекского поэта – мыслителя XII в. Сулеймони Бакыргани «Охир – заман китаби» — «Книга конец мира», так и XVIII – XIX вв. песни казахских поэтов Бухар – Жырау, Нысанбая, Досходжи, Кудери – Байтока – певцов патриархальных нравов и минувшего «золотого века». Особенно ярко сказалось реакционно – консервативное течение «заманов» в поэзии казахских акынов XIX и начала XX в. Шортамбая Канаева (1818 – 1881 гг.) – автора поэмы «Зор – заман) – «Эпоха скорби» и его современника и последователя Дулата Бабатаева (1802 – 1874 гг.), Мурата Монке – улы (1843 – 1906 гг.) и др. Оплакивая уходящее патриархальное прошлое, они называли эпохой скорби период после завершения присоединения Казахстана к России, восхваляли прошлую жизнь казахского народа – период казахских ханов, предков так называемой «белой кости», критиковали современную им эпоху, считая ее «эпохой всеобщей моральной деградации людей», выступали с религиозно – мистических и антирусских позиций, против новшеств, появлявшихся в общественной, экономической и культурной жизни казахов.
Признаки разложения патриархально – феодальных отношений и появление новых социальных слоев в киргизском обществе порождали тревогу и страх у господствовавшей феодальной верхушки и естественно произведения акынов – заманистов, выражавшие ее идеологию, пронизывали мотивы уныния и тоски, предчувствия надвигающихся на них несчастий.
В киргизском классовом обществе господствующей была культура баев и манапов, наряду с нею имелись и элементы демократической культуры. Киргизская знать, как носительница господствовавших феодально–клерикальных тенденций выступив под флагом борьбы за чистоту национальной культуры», «национальной традиции», боролась против влияния на киргизов передовой русской культуры, она боялась пробуждения революционного самосознания народа, его растущих стремлений к свету, знанию и просвещению В.И. Ленин, подвергая критике национальную буржуазию, которая по видом борьбы за «культурно – национальную автономию» стояло на позициях национализма, писал:, «Борьба против всякого национального гнета – безусловно да. Борьба за всякое национальное развитие, «за национальную культуру» вообще, – безусловно, нет», этот лозунг «разделяет нации и сближает на деле рабочих одной нации с ее буржуазией». Сопротивление феодальной верхушки и ее идеологов – заманистов проникновению в жизнь киргизского народа всяких хозяйственно – культурных новшеств и социальных изменений, идущих со стороны России, не могло остановить или повернуть вспять общественное движение, оно шло своим чередом.
В противовес господствующей идеологии феодальной верхушки в киргизском устном творчестве выступали элементы демократической культуры, «ибо в каждой нации есть трудящаяся и эксплуатируемая масса, условия жизни которой неизбежно порождают идеологию демократическую и социалистическую.
Общение с лучшими представителями русского трудового народа, знакомства с его культурой и общественно – политической жизнью поднимало сознание киргизского народа, выдвинувшего своих идейных защитников в лице народных акынов. В своих произведениях великий акын Токтогул не только повествовал о тяжелом экономическом положении и политическом бесправии трудящихся. Но и призывал их к борьбе с эксплуататорами за народную свободу и счастье. Народные акыны видели в историческом акте приобщение Киргизии к России пути дальнейшего хозяйственного и культурного роста, пути завоевания счастливой долины.
Именно в таких моментах, выдающиеся народные акыны Токтогул Сатылганов, Тоголок Молдо и Барпы Алыкулов выступали за сближение киргизского народа с русским народом, за приобщение к его передовой культуре. Эта подлинно народная, демократическая тенденция в киргизской культуре имела поддержку и питалась живительными соками от общения с русской передовой демократической культурой и ее представителями в Киргизии.
Токтогул Сатылганов, Тоголок Молдо и Барпы Алыкулов – выходцы из трудовой среды, выражая интересы трудящихся масс, обличали манапов и баев, царских колонизаторов как виновников бедствий и страданий народа, открыто восставили против социальной несправедливости, воспевали дружбу народов и их стремление к свободе.
Токтогул является самым выдающимся представителем киргизской общественной мысли второй половины XIX – начала XX в.
Токтогул был самым ярким представителем демократического направления национальной культуры. Ему были совершенно чужды идеализация старины, уход в мистику. В силу политической и культурной отсталости киргизского народа Токтогул не мог выдвинуть положительной программы и указать пути избавления от угнетателей; его протест носил стихийный характер, но он сумел понять общность интересов всех народов России в борьбе с эксплуататорами и призывал свой народ к этой борьбе. Но Токтогулу не удалось вскрыть причины и корни социальной несправедливости, он не сумел показать и реальных путей уничтожения существующих патриархально – феодальных отношений. Ограниченность общественно – политических взглядов Токтогула, определяемая отсталостью общественного развития киргизского общества, не умаляет его роли великого акына, ведущего неуклонную борьбу с бай – манапами и царскими колонизаторами. Токтогул был не только крупным певцом, но и талантливым музыкантом, композитором. Мелодии его песен, как и их слова, запоминались и распевались на всех народных празднествах.
Токтогул обращал свой взор не к отсталым, деспотическим мусульманским странам Востока, что было характерно для творчества акынов – заманистов, а к русскому народу, к его культуре. Он призывал киргизский народ учиться у русских, утверждая, что «клад науки – у русских». Токтогул называл русских людей доброжелательными, справедливыми, отзывчивыми, он верил, что русскому народу суждено большое будущее. В сближении с русской культурой он видел верный путь к избавлению от средневековой отсталости и произвола киргизских феодалов. И не случайно он приходил к мысли, что вероятно, именно русские помогут, киргизам достигнуть к небывалому вершину. Достойными последователями и учениками Токтогула являются киргизские народные акыны: Тоголок Молдо, Барпы Алыкулов, Калык Акиев, Алымкул Усенбаев и талантливые певцы Эшмаммбет Толтоев, Кооргол Досиев и многие другие.
Тоголок Молдо по своему развитию стоял значительно выше общей массы киргизов – кочевников и мировоззрение его складывалось под воздействием тех новых социальных и культурных факторов, которые появились в киргизском аиле. Тоголок Молдо понимал, что феодальная раздробленность и разобщенность киргизских племен была главной причиной установления над ними.
продолжение
--PAGE_BREAK--Кокандского господства. Но при этом он допускал, что народ может быть пассивным к политической жизни общества. Сознавая, что народ идет на поводу у своих родоначальников, которые и решают его судьбу, Тоголок Молдо считал это вполне закономерным. В этом появляется ограниченность его мировоззрения, которое, естественно, определялось социальной действительностью своего времени. Он знал, кто именно является злейшим врагом народа, но из-за ограниченности своего мировоззрения не видел путей избавления от бесправия и произвола, был далек от революционных идей и утверждал, что народ «не в силах сделать ничего». Он, однако, глубоко верил в прогресс и в лучшее будущее нового поколения и не призывал вернуться назад, к патриархальным порядкам, не идеализировал их, не уходил в мистику. Формирование в творчестве большое внимание, влияние оказала окружавшая его действительность, характеризовавшаяся углублением классовых противоречий, усилением бай — манапского и колониального гнета и начавшимся сближением трудовых масс киргизского и русского народа. В произведениях акына на более позднем этапе его дореволюционного творчества более отчетливо отразились демократические идеи, крепнувшие в киргизском обществе под влиянием передовой революционной русской общественной мысли.
Как и другие киргизские народные акыны, Барпы Алыкулов не видел путей избавления народа от мучений и эксплуатации. Он критиковал общественный строй преимущественно в морально – этическом плане. Акын пел о страданиях трудового народа, проклинал лживость, корыстолюбие, жестокость и аморальность правящей верхушки киргизского общества и представителей религиозного культа. Он ненавидел паразитическую жизнь баев и манапов, оставался верным интересам народа
Анализируя общественный мысль и творчества одного из народных певцов, А.А. Ивановский еще в 80-х г. прошлого столетия обнаружил в нем ясные гражданские мотивы и открытый социальный протест: «Наряду с песнями, полными любви к своему народу, искренней преданности к нему, готовности, если потребуется, душу свою положить за него, песнями, где все оскорбленные и униженные найдут сочувственный отклик себе, где разделится и облегчится горе их, наряду с ними он поет и другие песни, исполненные злобой, ненавистью и проклятьем ко всем тем, кто так или иначе, приносит ущерб благосостоянию народа его».
Рост сомасоздания киргизского народа, его стремление к свободе и классовое расслоение заметно усилились в последние годы. На этой по чве шла идейная борьба, которая ярко выражала противоположность идеологии феодальной верхушки и трудового народа.
По мере развития политического и классового самосознания среди узбекских, казахских, таджикских, туркменских, киргизских, каракалпакских и других тружеников, чему немало способствовала агитационно–пропагандистская деятельность посланцев Ленинской партии, они все более активно включались в борьбу против феодального и капиталистического порабощения.
Выдающиеся национальные мыслители, ученые и поэты способствовали дальнейшему развитию самобытной культуры узбекского, казахского, таджикского, туркменского, киргизского, каракалпакского и других народов Средней Азии, а также ознакомлению этих народов с достижениями русской мировой культуры.
Одной из наиболее ярких фигур среди них является, замечательный просветитель второй половины XIX в. Ахмад Махмуд Дониш, прозванный современниками Ахмад Калла («Ахмад Голова»). Это был всесторонне развитый человек – историк, художник, писатель и поэт, обладавший к тому же широкими познаниями в точных и естественных науках. Ознакомление с более передовой русской культурой оказало серьезное воздействие на формирование его мировоззрения и творчества и благодаря деятельности просветителя способствовало пробуждению прогрессивных умов и развитию общественно – политической мысли Средней Азии второй половины XIX – начала XX в.
В крупнейшем литературно – философском и политическом труде Ахмада Дониша «Наводир – ул – вакоеъ» («Редкостные события»), в которое вошел «Трактат об устройстве государства и о взаимоотношениях людей», во многих произведениях ученого и писателя (особенно в «жизнеописаниях эмиров Бухары») содержится резкая критика феодального произвола и мракобесия. Дониш призывает к распространению просвещения, пропагандирует технический прогресс, изучение светских наук. В его доме собирались последователи и ученики Ахмада Дониша – историк Азим Соми Бустони, поэты Савдо и Шохин, мыслители Музтариб, Хайрат и другие. Под влиянием взглядов ученого формировалось мировоззрение крупнейшего таджикского писателя Садриддина Айни, творчество достигло расцвета уже в советское время.
В эти же годы развертывается литературная деятельность писателей, поэтов и представителей общественно – политической мысли узбекского нарда – Закирджана Халмухамедова (псевдоним – Фуркат), Мухаммеда Аминходжи Мирзаходжи (псевдоним – Мукими), Абдуллы Салиха (псевдоним – Завки) и другие. Они пропагандировали идеи просвещения, выступали против косных традиций феодальной Средней Азии, в трудных условиях призывали к повышению благосостояния и культурного уровня народных масс, высмеивали продажных чиновников, баев, духовенство.
Важное место в развитии прогрессивной узбекской обществонно-политической мысли и литературы начинает занимать и Хамза Хаким – заде Ниязи, в стихах и прозе которого господствуют революционно – демократические идеи.
В эти же годы, богатые духовные силы туркмемского народа проявляются в произведениях творивших в конце XVIII- начале XIX в. поэтотв Сеиди (Сеид Назар), Кемине Мамед Вели, Зелили, их преемника – Молланепееса и др. Все они развивали и продолжали демократические традиции великого туркменского поэта и мыслителя второй половины XVIII в. Махтумкули (Фраги), отражали передовые, прогрессивные для своего времени идеи, выражали ненависть к угнетателям, любовь к простому народу, боролись против религиозного мракобесия, отстаивали реалистические принципы творчества.
Особое место среди просветителей Востока XIX в. занимает великий сын казахского народа Абай, имя которого и сейчас является символом прогресса и просвещения.
Все это свидетельствует о том, что даже в тяжелых условиях господства колонизаторов творческие силы народов Центральной Азии не угасали, порождая выдающихся мыслителей, которые решительно и настойчиво призывали своих соотечественников к движению вперед, к активной борьбе за лучшее будущее, за свободу и прогресс.
Глава 2. Развитие духовной культуры Центральной Азии во второй половине XIX — начале XX века
2.1 Развитие просвещения и печати
Особое место в системе народного образования в Центральной Азии суждено было знать русско–туземным школам.
Грамотность среди народов Центральной Азии даже к концу XIX века было чрезвычайно низко: Для того чтобы найти человека, умеющего прочитать самый элементарный текст, нужно было объехать, по словам стариков, не менее пяти – шести аулов. Единственным типом начальной школы было низкие учебные заведение конфессионального характера – мактап, задачей которого являлось не столько обучение детей грамоте, сколько воспитание их в духе мусульманского благочестия.
В результате присоединения к России в Средней Азии происходят политические, экономические и социальные изменения, которые создали благоприятную почву для развития просвещение и печати.
В социальных условиях было очень тяжело народов окраин, суждено было знать выбранную им эту дорогу, дорогу благополучия и процветания.
Существовало также несколько русско–туземных школ; в них обучали учителя получившие среднее педагогическое образования. Популярность русско–туземных школ среди населении в первое время была незначительно велико, потому что всегда шло боязнь, противостояние и т.д. одним словом из за работы и вероисповедения, чему способствовала враждебная агитация муллы, после процветания число их несколько увеличилось. Народов национальных окраин от этой положений было неизбежна.
Грамотность среди туркмен к концу XIX века начале XX века было чрезвычайно низко.
В начале 80-х годов в связи с общей ревизией дел в Средней Азии встал вопрос о типе русской школы для коренного населения. Зрел интерес и русской культуре среди простого народа и местной интеллигенции.
В 1884 году в районе старого города, — соседнем с русской частью – Ташкента торжественно открылась небольшое школа того типа, который стал медленно распространяться по регионам.
Развитию русско–туземных школ помогли также методические реформы сначала в русских классах этих школ, а затем и в туземных классах. Обучение языку в русских классах каждым днем улучшалось благодаря применению наглядно – разговорного метода и появлению новые учебников;
В этом периоде Средняя Азия находился господством русского царизма, бухарского эмира и хивинского хана.
Здесь стали развиваться товарно–денежные и капиталистические производственные отношения. В городе создавались общеобразовательные школы и школы социального образовании для европейцев. Первые начальные училище в Закаспийской области было организовано в 1882 году в Кызыл – Арвате.
Для обучения детей господствующих в июле 1896 году в Асхабаде была открыта 4 – классная мужская прогимназия, а через некоторое время, точнее через год Маринская женская училище. В начале 1800 года эти учебные заведение были преобразованы в гимназии.
Метод обучения был буквослагательным, а процессе обучения сводился к вдалбливанию бессмысленных текстов молитв и к механической зубрежке текстов религиозных книг. Срок обучения в медресе был крайне неопределенный, начиная от 5 до 16 лет. Преподавание велось на непонятном слушателям арабском языке.
Народное образование у узбеков во второй половине XIX века и начале XX века, сохраняло черты, свойственные средневековью. Светское образование зародилось лишь в начале XX в., когда появились так называемые новометодные и русско–туземные школы, в которых преподавания этих школ единственным видом учебных заведений являлись различные конфессиональные школы. Основными учебными заведениями были мактабы (низкая школа) и представлении высшую ступень конфессионального образование – медресе.
Сеть мактабов истории была очень значительно. При ханской власти религиозное начальное обучение мальчиков считалось обязательным. Мактабы имелись, как правило, при каждой сельской и городской мечети. В городах открывались, кроме того, в домах учителей – профессионалов (мактабдар); были и домашние мактабы у знати. По статистике царских властей в Туркменистанском крае в XX веке было уже не менее 5 тысяч мусульманских мактабов. Несмотря на большое количество мактабов, медрес и т.д., грамотность среди узбекских населений была очень низка. Грамотными считались духовенство, купечество у кого много земли и т.д. Большинство грамотного население сосредоточивалось в городах. В сельских местностях процент грамотность был так ничтожен, что, например, 1893 году в Дюркульской волости Самаркандского уезда при обмере землевладений нельзя было найти 11 грамотных понятых, несмотря на то что в этой волости было около 30 мактабов.
Арабский алфавит, принятый всеми мусульманами, был очень сложен, обучение чтению велось крайне отсталым, средневековым буквослагательным методом не закреплялось письмом, которому обучались лишь отдельные старшие ученики. Сначала заучивался алфавит: учебным пособием служила социальная, изготовленная учителям тахта, на которой были написаны буквы в разных вариантов.
По дощечке зубрили слоги и лишь после этого приступали к обучению по книге. Язык двух первых книг обучение был непонятен для учеников — узбеков, первой книгой был Хафтчек – сокращенный текст Корана. Ученики заучивали, арабские тексты наизусть, с голоса учителя не понимая их значение и не зная всех букв. Узбекских мактабах читали книгу на одном из
Тюркских языков, чаще всего в XIX – XX вв. это был сборник религиозных стихов Суфи –Аллаяра, узбекского ишана конца XVII века.
Наиболее грамотные мактабдары обучали старших учеников, по соглашению с родителями, каллиграфии и арифметики. Каллиграфы писали на бумаге тушью, пользуясь прописями. В арифметике изучали лишь действия с целыми числами, главном образом устно. Наряду с мактабами для мальчиков существовали и женские мактабы, в главным образом в городах. Мактабы для девочек функционировали на даму у грамотных женщин: обычно это было жены мактабдаров или имамов. С каждым годом количество школ увеличилось. Мактабы помещались обычно в комнатушке при мечети или при доме учителя. В некоторых кварталах Бухары для мактаба имелось особое, нередко старинное, купольное здание, расположенное недалеко от квартальной мечети.
Ученики мактаба сидели на полу, прямо на циновках, в руках у учителя были три палки разной длины, которыми он мог достать ученика в любом месте. Так как все ученики громко твердили каждый свой урок, перекрикивая друг друга, в мактабе всегда стоял сильнейший шум, заглушавший голос учителя который поэтому в случае нужды действовал палкой. Некоторые знати пригласили домой учителя, чтобы учить своих детей. Свое время они назывались домашние мактабы у знатов.
В медресе готовились кадры духовенства и шариатского суда, а при ханской власти и чиновников. Кроме схоластического среднего, в некоторых медресе добавились элементы «высшего» образования: изучались идеалистическое философия и правоведение. Носителями «высших» знаний были немногие мударисса, «Светские науки» в том числе и литературу в медресе не проходили. Лишь немногие мударисты могли обучать арифметике и астрономии, которая перемешивалась со средневековой астрологией.
После присоединение Средней Азии к России в деле образование у узбеков наметились большие изменения. Основное место, правда, занимала по прежнему конфессиональная школа – мактаб и медресе со своей выработанной еще в середине века системной и программой обучения. С 1885 года начали появляться русско–туземные школы, в которых перед октябрьской революцией обучалось около 2 тысяч узбеков. В так называемом русском классе этих школ узбекские дети изучали русский язык и получали элементарное образование. «Туземные» классы в русско–туземных училищах начале не отличались от старинных мактабов, но под влиянием русских коллег учителя – узбеки этих классов переходили на звуковой метод обучения грамоте.
Появились и школы для взрослых. Были открыты вечерние курсы где обучали русскому языку и русской грамоте. С 1880 по 1946 г. через такие курсы прошли 2 – 3 тысячи учащихся медресе в Ташкенте.
Под влиянием русской школы и новых методов преподавании появились так называемые «Новометодные» мактабы. Они возникли еще конце XIX века при хлопкоочистительных заводах в Ферганской долине и в торговых центрах. В этих мактабах буквослагательный метод обучения был заменен звуковым, по примеру русских школ были введены классно – урочная система, обучение письму параллельно с чтением, учащиеся были посажены за парты, стали применять наглядные пособия.
Около 1890г. в Коканде и Андижане возникли первые обновленные татарские мактабы.
В Ташкенте 1908 году открылась частная школа профессиональная женская школа А.М. Малиновской, готовящая мастериц.
Прояснение вопроса о джадидском движении, из которого вышли многие участники революции, общественники в крае, важно не только для понимание истории просвещения на Востоке.
Движение джадидов – явление общественной мысли не только Центральной Азии, но и других мусульманских народов Российской империи конце XIX – начала XX века. Вызванное к жизни реалиями социального порядка, движения джадидов с самого начала носило яркое выраженный просветительский характер. В коренной реформе школы, в просвещении масс увидели мусульманские просветители России выход из темноты и бесправия народов. Передовое национальное интеллигенция под влиянием русской и европейской системы образование выступала против застывшей в средневековые школы, преподавание в которой сводилась в основном к заучиванию религиозных догматов и их токованию. Джадиды предложили новый, звуковой метод обучения, а также потребовали ввести в школе, по мимо религии, изучения родного языка и литературы, математики, истории, географии и других светских наук.
Садриддин Айни считал первым преди естественником джадидизма в Центральной Азии Ахмеда Дониша – выдающегося ученого – просветителя, писателя и общественного деятеля Бухары. В своей «Истории Бухарской революции», Айни свидетельствует: «Первым, кто выразил против старометодного обучения, был Ахмед Дониш, по собственной инициативе постигший астрономию, геометрию, математику, историю, философию и искусство жизнеописаний. Он принципиально не стал преподавателем и этим выразил протест против традиционного обучения в Медресе». В этой книге Айни говорит о первой новометодной школе, которое открылось в Самарканде 1903 году. Это было «школа Шакура», которую основал Мулла Абдукадыр Шакури.
продолжение
--PAGE_BREAK--Объективно джадидское – антифеодальное по своей сути – движение выражало буржуазно – демократические устремление нарождающегося капитализма. Субъективно те просвещение народа приобщение его к достижением прогресса мировой культуры служили утверждению прогресса и пробуждению национального самосознания. Джадиды хотели видеть свой народ просвещенным и свободным от рабства и духовного застоя. Характерен такой пункт культурной программы джадидов, как обучение языкам. Махмуд Ходжа Бекбуди, например ставил задачу так: дети должны знать тюркский (узбекский) – язык быта и семьи, форси (таджикский) для развития языка поэзии и культуры, арабский язык религии, русский – для развития экономики и наконец выйти на международный уровень, нужен еще один из европейский языков: английский, немецкий или французский.
Общественное и политическое жизнь в Центральной Азии основном сосредоточивалось исключительно в городах, где имелось русское населения, в особенности в Ташкенте, который являлся не только административным центром Туркестанского края, но и краевым центром просвещения и культуры. Первые печатные органы в крае появляются в Ташкенте. С 28 апреля 1870 года стали входить «Туркестанские ведомости» первая официальная газета, положившая начало периодической печати в крае. С этого года печатались приложения к этой газете арабским алфавитом на одной четверти листа выходившие четыре раза в месяц: два раза на узбекском и два раза на казахском языках.
С начала 1883 г. «Приложения» превратились в небольшую самостоятельную газету «Туркестан вилоятининг газеты». Она выходила один раз в неделю на узбекском языке тиражом 500 – 600 экземпляров, а с начала 1885 г. по 1901 г. газета издавалась с переводом текста и на русский язык. В связи с этим увеличился, и ее тираж и газета стала называться «Туркестанская туземное газета». Газета должно было называть, сообщать местному населению касающиеся его административные распоряжения, области общественной и сельскохозяйственной жизни, народного образовании, а также сообщать о научных открытиях, распространять среди коренного населения полезные сведения из истории и географии края, полемиризовать с татарскими панисламистскими газетами по вопросам обще мусульманского характера и наконец, помещать корреспонденции из разных местностей края, в которых описывались народные обычаи и местные происшествие. Так например, в газете были напечатаны заметки «о древнегреческом медресе Сократе», об «Аристотеле», об открытии французского ученого «Пастера», об открытии «Америки» и другие.
Руководитель и многолетний редактор «Туркестанской туземной газеты, Н.П. Остроумов расширил программу установленную царским правительством и ее неофициальной части в разные годы стали печататься произведения узбекских писателей Фурката, Мукими, а так передовая произведения Крылова, Пушкина».
В Туркестанском крае издавались и другие официальные и частные газеты и журналы так например, в городе Ташкенте являющийся не только административным центром Сыр – Дарьинской области, но и политическим, экономическим центром культуры всего Туркестанского края, из газет на русском языке издавались частные газеты, «Окраины» (1890) «Русский Туркестан» (1907). В годы первой русской революции «Русский Туркестан» как и газета «Самаркаанд» стала легальной газетой, выходившей под большевистском руководством. В 1905 году появилась газета, «Среднеазиатская жизнь» (1905 – 1908 г.г.) Умеренно – либерального направления придерживающаяся принципов изложенных в «Манифесте 17 октября 1905 года». Издавалось также газета «Туркестанский курьер» (1908 – 1917 гг.), которая носила буржуазный характер органом Ташкентской группы. РСДРП являлось нелегальная газета, «Рабочий», которая издавалась в 1905 г., а в Ташкентским комитетом партии социалистов – революционеров, тогдашнее подпольно, в 1907 – 1908 г.г. издавали нелегальную газету «Молот».
Из журналов в Ташкенте издавались еженедельный журнал «Туркестанское сельское хозяйство» (1906-1918гг) иллюстрированный двухнедельный журнал «Туркестанский земледелец, журнал Известия Ташкентской городской думы», на узбекском языке; ежемесячный журнал «Дехкан», журнал «Ислах». В закаспийской области на русском языке из газет издавались; «Асхабад», «Закаспийское обозрение», «Вестник Средне — Азиатской железной дороги», на туркменском форсидском языках-Закоспийское туземное газета и другие.
В ферганской области из газет выходили на русском языке официальные «Ферганские областные ведомости», перед самой октябрьской революцией в городе Коканде газета «1914год», носившая монархистско-шовинистский характер «Ферганская жизнь», «Туркестанский край», русско-туземная газета «Ферганское эхо», «Голос Ферганы», на еврейском языке – «Рахмин», в которой печатались лишь агентские телеграммы, в г. Самарканде издавались во время. Первой русской революции — известная газета «Самарканд» литературно-общественное и политическая газета «Заря Туркестана», в г Андижане – ежедневно выпускалось газета «Туркестанское слова».
В Семиреченской области из газет издавались, семиреченские областные ведомости (1884-1917г.г.), позже, с января 1910г «Семиреченский сельскохозяйственный листок» который располагался во всем селениям бесплатно, «Семиреченская жизнь – общественно — литературная газета и мемориационный журнал «Семиречье». В периоде первой русской революции в 1907г в г. Верном вышло всего лишь три номера нелегальной газеты «Обстрел» — органа Семиреченской революционной группы социалистов.
Среди легальных русских газет, выходивших в Туркестане, особого внимание заслуживают «Туркестан» издававшаяся в Ташкенте с 1898г.
И Самарканде (печатовщаеся в Самарканде с 1904г). Обе они в различные периоды своего существование имели различные направлении.
Как известно, революционная волна 1905г заставила царское правительство пойти на некоторые уступки, в частности, допустить известную «свободу печати», в это время руководство газетами. «Русский Туркестан» и «Самарканд» перешло к редактором большевиком (М.В. Морозову, А.Б. Борейшя, Быховскому, Кудали), стремившимся использовать их для пропаганды большевистских лозунгов и разоблачение политики царизма.
В связи с публикацией подобных статьей газеты «Русский Туркестан» и «Самарканд» неоднократно закрывались, штрафовались, а их редакторы-издатели все время преследовались и подвергались репрессиями со стороны царской администрации, но газеты продолжали выходить под другими названиями. Например, газета «Русский Туркестан» стала печататься под названием «Туркестан» затем «Вперед», а газета «Самарканд» впоследствии называлось «Зоравшан», затем новый Самарканд 1906г. Морозов, Быховский и другие большевики арестованы, а газеты закрыты.
В Туркестане имелись газеты ленинского направления; «Искра», «Вперед», «Пролетариат», «Заря».
В начале ХХ века в Центральной Азии появляются и начинают распространяться первые узбекские газеты. В 1906году в Ташкенте выходят частные газеты «Таракки» («Прогресс») и «Хуршид» («Солнце») в 1907году «Шухрат», в 1908году – «Азия» и «Руджар» («Торговец»), в 1912году в Бухаре стали выходит газеты «Бухарам Шериф» и «Гуран» в Ташкенте «Голос Туркестан». Редакторами этих узбекских газет были джадиды-заядлые буржуазные националисты, проповедовавшие через печать свои реакционные идеи.
В Киргизии распространялась довольно большое количество печатных изданий родного содержания и направлений, на разных языках особенности концу (начале века).
Представители передовой русской интеллигенции и деятели сельскохозяйственных обществ на территории Центральной Азии, в том числе в Киргизии стремились и через периодическую печать распространять сельскохозяйственные знание, пропагандируя лучшие методы ведение земледелие и животноводства. Таким образом, появляется первый печатный орган в Киргизии — Пржевальский сельский хозяин, который начал издаваться в марте под реакцией известного в уезде пчеловода Я.В. Силина.Что можно сказать о печатных изданиях на Киргизском языке, нам известны всего 4 книги, вышедшие в 10-х годах CC веке, авторами которых были киргизы; История Киргизии и «История Шабданов». О. Сыдыков, написаны не на родном киргизском языке, а на старо чагатайском.
В Уфе в 1911г была издана поема акына Молдо Кылыча «Кысса-и-Зилзала».
Вхождением Киргизии в состав Росси появление на ее территории первых ростков культуры и культурно — просветительных учреждений несомненно явилось. Большим прогрессивным шагом. Через эти учреждения и периодическую печать до сознания киргизского народа начали доходить идем свободы, пробуждая его стремление к новой, лучшей жизни, к культуре
2.2 Развитие устного народного творчества
Отличительной чертой богатого и разнообразного устного народного творчества туркмен является преобладанием лирических форм.
Это прежде всего различные песни; колыбельные, девичье — ляле, плачи свое образные подблюдные подчас высоко — художественные, социально заостренные. В таких эпических жанрах, как героический эпос (например, Гер-оглы), повествование ведется в прозе, а кульминизационные моменты и психология героев раскрываются через стихотворные лирические монологи. Видимо, переходным звеном между чисто лирическими песнями и героическим эпосом следует считать дестан.
Любовно-приключенческий сюжет в дестанах излагается прозой, внутренний мир героев обрисовывается в лирических монологах. Очень часто даже загадки — матал, поговорки и пословицы – накыл, аталар сози выражаются или в виде целом стихотворной строфы или же ритмической прозой.
Второе, популярности место занимают дестаны – героические романтические и фантастические; всем или присущ — приключенский характер.
Значительные места в туркменском народном творчестве занимают сказки. В отличие от дестанов на них почти нет отпечатка книжной традиции, жизнь было очень тяжело, с этого у туркмен не было каких – либо, профессиональных, распространителей и них хранителей сказок. Их рассказывали повсеместно обычно пожилые люди.
Содержание сказок чрезвычайно разнообразно. Они делятся на основные группы; а) сказки о животных; б) волшебные или фантастические и в) бытовые или новеллистические сказки.
Если не было каких — либо, профессиональных или иных распространителей и хранителей сказок, то можно определить, по сути дела все они остались и распространялись, устном варианте.
Наиболее древние сказки о животных просты по сюжету, несложны по композиции и в настоящее время их рассказывает чаще всего детям взрослые или сами дети.
Волшебные сказки имеют сложную композицию и большой объем. Герои волшебных сказок обычно являются падишахи и визири, и сыновья. Герои волшебных сказок попадают в трудные положение, бороться с дэвами, превращаются, их похождение имеют благополучный конец.
Бытовые или новеллистические сказки почти всегда короче волшебных. Сюжет их и композиция не сложны. Главным действующими лицами их обычно являются крестьяне, иногда представители других классов. К бытовым сказкам примыкают анекдоты. Их очень много. В них высмеяны различные слабости человеческого характера. Такие сказки быстро распространяется среди коренного народа.
Так героями анекдотов являются Алдар — Косе, хитроумный весельчак из народа, вечно споривший и боровшейся с представителями эксплуататорских классов – баями, купцами и ловко использовавший глупость и доверчивость окружающих его людей, Насриддин, известной в Туркмени под именем эпенди, туркменский поэт сатирик Немине, Мирали,
Эсен Полат, Джанбаклари и другие.
Туркменские пословицы особенно ярко характеризует социальные отношения, идеологию и быт создавшего их народа, например: «Безумец
любит безумца», «стать муллой легко, трудно стать человеком».
Большую популярность у туркмен имеют народные песни –айдым связаны разными сторонами быта. Именно в песне, за небольшим исключением, дошли до нашего времени произведения туркменских поэтов- классиков. Самое большое место в старинном песенном фольклоре занимают любовные — лирические песни. Они распадаются на мужские и женские.
Очень интересны девичьи песни — четверо – стишие –ляле. В старых ляле девушки часто пели о той печальной дом, которая их ждала, — о продаже их родителями.
Несчастная я,
13 – 14 лет мне,
Продали меня,
60 –летнему,
Высушили мое тело…
Однако немало ляле, в которых выражена не только жалобы, но и протест девушек против их бесправия в тогдашнем обществе.
Многокрасочно, богато и самобытно устное творчество узбекского народа. Своими корнями оно уходит в глубокую древность, переплетаясь с устной поэзией других народов Советского Востока, с которыми узбекский народ был связан общими историческими судьбами течение многих столетий.
Устном творчестве узбеков встречаются различные жанры. Меткие остроумные пословицы и поговорки, чарующие сказки, полные юмора и сатиры анекдоты, задушевные лирические песни. Каждый из этих жанров имеют свои исторические традиции.
Узбекские сказители – выходцы из трудового народа. Они были простыми земледельцами или чаще пастухами; их творчестве отражены идеология трудового народа.
Современные узбекские сказатели – не только хранители богатого эпического наследия прошлого, но и талантливые певцы – импровизаторы, живо откликающиеся своим искусством на темы нашей современности. Особенно широко распространены в народе произведения таких крупнейших узбекских сказателей, как Эргаш –Джуманбульбуль — Оглы (1867-1936г.г.), Фазыл Юлдаш – Оглы (1872 – 1955 г.г.), Мухамед Джамрад – Оглы –Пулкан (1874 – 1941 г.г.) и другие. Многие из них потомственные Шаиры.
В дореволюционный период положение народных сказателей, беспощадно разоблачавшихся в своих произведениях эксплуататоров было тяжелым. Это ярко отразилось в одной из своих произведений народного поэта из хорезма Курбан Шаир.
Правителей спесивых, я ругал
И казнев плешивых я ругал,
И мулл велеречивых я ругал,
И путь в тюрьму за это
не попал...
Особенно ярко выражено это в другом, не менее популярном жанре устного народного творчества – народных песнях.
Среди них выделяются своим глубоким пессимизмом грустные песни угнетенной узбечки; смысл этих песен сводился к распространенному в народе изречению; еганим заккум, ичганим захар, кийгоним зафан. Полны скорби и печали, возмущение ненависти к несправедливому общественному строю. Многие узбекские песни «Батыр хан», «ханский гнет» и другие. Установление Советской власти в Узбекистане, героической борьбе узбекского народа в годы гражданской войны и восстановление народного хозяйства, а также земельно-водной реформы, сыгравшей огромную роль в социалистическом преобразование узбекского кишлака, посвящены многочисленные песни, поемы.
Среди них особенно выделяется поема Шаира Пулкана «'Хасан –батрак». В этом замечательном народном произведении правдиво отражено положение узбекского кишлака в первые годы после революции. Поема рассказывает о любви бедного батрака Хасана и красавицы Айхиз – дочери бая Айвазвая. Чувства двух влюбленных показаны на широком социальном фоне борьбы трудящихся крестьян против угнетателей – баев.
Произведения устного народного творчества этих лет убедительно показывают коренные изменения идеологии узбекского народа.
Огромное влияние на развитие узбекской литературы во второй половине CIC — начале CC века оказала передовая русская культура.
Это влияние особенно ощутило в творчестве ее ведущих представителей; Мукими, Фурхат, Колима, Хорезми, Убайдуллы, Завки, Аваза Отора – Оглы, Хамза – Хаким – заде Ниязи и другие. В их произведениях резко осуждается социально неравенство, даны яркие сатирические образы чиновников, баев, купцов, ростовщиков,
Фабрикантов и представителей духовенство. Демократическая литература ратовало за приобщение узбеков к передовой русской культуре, за изучению русского языка. Некоторые поэты переводили на узбекский язык произведения классиков русской литературы – Пушкина, Крылова и другие.
Представители демократического направления, далекие от национальной ограниченности с большими уваженьями относились к истории, традициям, обычаем, и литературе других народов. Фуркат совершивший поездку по Турции, Болгарии, Греции, Египту, Аравии, Индии и Китаю, в статьях и письмах присланных друзьями в Туркестан, правдиво описывал жизнь народов среднего и ближнего востока. Он выступал ярым противником колониализма.
Устно – поэтическая творчества киргизского народа корнями своими уходит в глубокую древность, о чем свидетельствуют в первую очередь такие архаические его формы, как сохранившиеся до наших дней оригинальные космогоничные мифы, пастушеские песни, плачи кошоки и т.д. жанры киргизского фольклора весьма разнообразные. Монументален героический эпос «Манас», первые литературе сведения о существовании которого относятся к 16в. Известны и такие народные «малые эпосы», например, «Кедейхан», «Кожожаш», «Жаныл мырза», «Эр-Тоштук» и др. Как и у других тюркских народов, у киргизов развиты сказки, поговорки и пословицы, обрядовые и лирические песни, легенды, народные анекдоты.
продолжение
--PAGE_BREAK--