Содержание:
Введение..................................................................................................2
Глава I: Культура XIV – XV в.в.
Фольклор. Литература..........................................................................3
Зодчество. Живопись............................................................................5
Глава II: Культура конца XV – начала XVI
Фольклор................................................................................................7
Просвещение.........................................................................................8
Научные знания....................................................................................9
Литература. Историческая и поэтическая мысль.............................10
Архитектура. Живопись......................................................................13
Заключение............................................................................................15
Список литературы...............................................................................16
Введение:
Особое место в истории занимает культура. На исходе Средневековья европейцы стали проявлять особый интерес к эпохе античности. Наиболее сильным этот интерес был в Италии, наследнице культуры Древнего Рима. Нередко здесь среди развалин древних городов и селений находили памятники искусства. Скульптура античных мастеров, даже повреждённая, поражала итальянцев XIV – XVI веков правдивым изображением силы и красоты человеческого тела. В центре искусства и культуры Древней Греции и Рима был человек – личность героя, атлета, воина, правите. Художники, скульпторы, писатели античности изображали людей с их земными страстями и печалями, победами и поражениями. Итальянские художники стремились в своём творчестве приблизительно к идеалам искусства античности. Так вместе с интересом к древности возрождается интерес к человеку, его природе, разуму, страстям.
Культура античности, которой увлекались гуманисты, была языческой. Поэтому христиане-гуманисты изображали языческих богов и героев – смелых и решительных, мужественных и отважных, хитрых и ловких, весёлых и жизнерадостных. Церковь обвиняла гуманистов в греховности и отступничестве от христианской веры. Она осуждала «языческий дух» творений поэтов, художников, скульпторов. В противовес им церковники утверждали, что человек – «мерзкая оболочка» души, обречённая в жизни на страдания. Гуманисты ценили разум человека, его способность творить.
Рассмотрим культуру XIV – XVI веков на примере фольклора, литературы, живописи.
Культура XIV – XV вв.
Фольклор. Устное народное творчество — былины, песни, пословицы и поговорки, сказки и заговоры, обрядовая и иная поэзия – отразило представление русских людей о своём прошлом, окружающем мире. Былины о Василии Буслаевиче и Садко воспевают Новгород с его бурной городской жизнью, торговыми караванами, плывущими в заморские страны.
Именно в эти столетия окончательно складывается киевский былинный цикл о Владимире Красное Солнышко, в образе которого укладываются черты двух великих русских князей: Владимира Святославича и Владимира Мономаха; об Илье Муромце и других богатырях земли Русской. В былинах кроме фактов древнерусской истории отражаются и более поздние события, связанные с ордынским нашествием и игом: битва на Калке, победа на поле Куликовом, освобождение от ига Орды.
Фольклорные черты имеют многие сказания – о битве на Калке, о разорении Рязани Батыем и Евпатии Коловрате, защитнике Смоленска Меркурии, «Задонщина» и «Сказание о Мамаевом побоище». Историческая песня о Щелкане Дудентьевиче рассказывает о восстании тверичей против Чолхана и его отряда:
«И бысть между ими же бой. Татарове же, надеющиеся на самовластие, начаша сечи. И поворотися весь град, и весь народ там часе собрашася, и бысть в них замятня. И кликнуша тверичи и начаша избивати татар…»
Литература. Историческая мысль. В литературе большое место заняли героическая и «житийная», или биографическая, темы. В ряде воинских повестей рассказано о нашествии татаро-монгол, борьбе с ними храбрых русичей. Защита родной земли, бесстрашие в борьбе с её врагами, захватчиками – постоянный их мотив: «Лутче нам смертию живота купити, нежели в поганой воле быти».
Возвышенную и патриотическую повесть об Александре Невском написал его дружинник. Он воспевает «мужество и житие» своего героя – «великого князя нашего и умнего, и кроткого, смыслёного, и храброго, непобедимого николи же». Описывает битвы, выигранные полководцем, его поездку в Орду и кончину.
Позднее на основе этой повести создано «Житие святого Александра Невского». Его герой изображен идеальным правителем, подобным библейским и римским героям.
Другие повести посвящены князьям, погибшим в Орде: Васильку Константиновичу ростовскому, Михаилу Всеволодовичу черниговскому, Михаилу Ярославичу и Александру Михайловичу тверским и др. Все они представлены как неустрашимые защитники христианской веры, т. е. своей земли, народа.
Со второй половины XIV в. значительно число произведений говорит о борьбе с Ордой – Куликовской битве («Задонщина», летописные повести), Тохтамышевом разорении 1382 г., приходе на Русь Тамерлана, нашествие Едигея.
Особое место среди этих памятников занимает «Задонщина». Её автор, Софоний Рязанец, рассматривает событие 1380 г. Как прямое продолжение борьбы Киевской Руси со степными хищниками – кочевниками. Недаром образец для него – «Слово о полку Игореве», которое повествует о походе Игоря Святославича, князя Новгород-северского, на половцев в 1185 г… Победа Куликовом поле – возмездие за поражение на Калке-реке. Из «Слова» Софоний заимствует образы, литературный стиль, отдельные обороты, выражения.
Высокие образцы народнопоэтической речи дают и другие московские памятники XIV – XV столетий. Таков лирический плач «Повести о разорении Москвы ханом Тохтамышем»: «Кто бы не восплачется таковыя погибели славного града сего». В разорённой столице, продолжает автор, царили «плач и рыдания, и вопль мног, и слёзы, и крик неутешимый, и стенание многое, и печаль горькая, и скорбь неутешимая, беда неистерпимая, нужа ужасная, и горесть смертная, страх, трепен».
В житиях митрополитов Петра и Алексея прославляется деятельность этих сторонников Москвы. Они полны описаний подвигов и чудес, связанных с их именами.
Ведущее место в литературе и исторической мысли занимали летописи.
После перерыва, вызванного Батыевом нашествием, летописное дело возобновляется, более или менее быстро, при дворах князей, на митрополичьей кафедре. Летописи велись уже в 30-40-е гг. XIII в. в Ростове Великом, Рязани, затем во Владимире (с 1250 г.), Твери (с конца XIII в.). Продолжалось летописание в Новгороде и Пскове. Во всех летописях отразились местные интересы, взгляды князей и бояр, церковных иерархов; иногда – взгляды простых, «меньших» людей.
Составление летописей, и других сочинений, переписка рукописей переживают подъём со второй половины XIV в… Постепенно ведущее место переходит к Москве. В самой столице, её монастырях, Троице – Сергиевой обители в это и более позднее время переписывается большое число рукописей духовного и светского содержания(Евангелия, летописи, жития святых, слова, поучения).
В московских летописных сводах конца XIV-XV в.в. проводятся идеи единства Руси, киевского и владимирского наследия, ведущей роли Москвы в объединении русских земель и борьбе с Ордой. Изложение мировой истории, с включением и русской, даётся в «Русском хронографе».
Свои летописи вели в Твери, Нижнем Новгороде, Рязани и других центрах. Все они, как и московские памятники, начинают изложение с «Повести временных лет». Тем самым они подчёркивают преемственную связь с древнерусской книжностью, продолжают её традиции. В подавляющем большинстве летописей, помимо отражения своих, местных забот и интересов, звучат общерусские мотивы, используются записи из других, «не своих» летописных центров.
Естественно, что тверской летописец исходит из того, что именно его город, земля могут и должны возглавить Русь, собирающую воедино свои земли. Так же думали и другие летописцы.
Летописям придавали большое значение в обосновании исторических прав тех или иных князей, политических центров. Недаром Иван III, отправляясь в поход против Новгорода в 1471 г., взял с собой дьяка, умевшего читать старые летописи, он должен был обосновать с их помощью права своего государя на русские земли как отчину его предков, великих князей киевских.
Зодчество, живопись. Андрей Рублев. Возведение деревянных построек- изб и хором, часовен и церквей – возобновилось после монголо-татарского нашествия довольно быстро – жизнь требовала жилья и храма, хотя бы и самого скромного. Каменные здания появляются в конце XIII в. В XIV – XV в. в. их число намного увеличивается. До нашего времени сохранились церкви Николы на Липне под Новгородом (1292г.), Фёдора Стратилата на Ручью (1360г.), Спаса на Ильине улице (1374г.) и других в самом городе.
В городах и монастырях строят каменные стены, другие крепостные сооружения. Таковы каменные крепости в Изборске, Орешке и Яме, Копорье и Порхове, Московский кремль (60-е г.г. XIV в.). В Новгороде Великом в XV в. построили комплекс зданий Софийского дома – резиденции архиепископа, боярские палаты.
Церкви и соборы обычно расписывались фресками, в алтарях и на стенах развешивали иконы. В летописях иногда приводятся имена мастеров. В одном из московских летописных сводов, к примеру, записано: Архангельский собор расписывали (1344 г.) «русскыя писцы… в них же бе старейшины и начальницы иконописцем – Захарья, Иосиф, Николае и прочая дружина их».
Среди мастеров, работавших в Новгороде, особенно прославился Феофан Грек, или Гречин, приехавший из Византии. Его фрески в церквах Спаса на Ильине, Фёдора Стратилата поражают величественностью, монументальностью и большой экспрессией в изображении библейских сюжетов. Работал он и в Москве. Епифаний Премудрый, составитель житий святых, величал Феофана «преславным мудрецом», «философом зело хитрым». Он пишет, что мастер работал в свободной, лёгкой манере: стоя в церкви на подмостках и накладывая краски на стены, в то же время беседовал со зрителями, стоявшими внизу; а их собиралось всякий раз довольно много.
Высшей степени выразительности, совершенства русская фресковая живопись и иконопись достигли в творчестве гениального Андрея Рублёва. Он родился в 1370 г., стал монахом Троице – Сергиева, затем московского Спаса – Андроникова монастыря. Вместе с Феофаном Греком и Прохором из Городца расписывал степы Благовещенского собора Московского Кремля; затем, на этот раз в сотрудничестве с другом Даниилом Чёрным, — Успенский собор во Владимире. Позднее они же работают над фресками и иконами для Троицкого собора Троице – Сергиева монастыря. В конце жизни мастер трудился в Андроньеве, где умер и похоронен (около 1430 г.). --PAGE_BREAK--
Творчество Андрея Рублёва высоко ценили уже в XV-XVI в.в. По словам современников и близких по времени потомков, он – «иконописец преизрядный и всех превосходящий в мудрости». Епифоний Премудрый, ученик Сергия Радонежского и автор его жития, поместил в последствии миниатюры с изображением Рублёва (художник на подмостках пишет настенную икону Нерукотворного Спаса, погребение Рублёва монахами).
Эпоха национального подъёма времени борьбы Дмитрия Донского, Москвы с Ордой, Куликовской победы, успехов в деле объединения русских сил отразилась в творчестве великого художника – мир его образов, идей звал к единению, согласию, гуманности.
Самая известная его работа – «Троица» из иконостаса, упомянутого Троицкого собора. Написанная в античной традиции, она глубоко национальна по мягкости и гармоничности, благородной простоте изображённых фигур и прозрачности, нежности красок. Они отражают характерные черты русской природы и человеческой натуры. Они присущи и другим иконам и фрескам – «Спасу», апостолам, ангелам. Творчество великого художника высоко ценили потомки – о нём упоминают летописи, его иконы дарили влиятельным людям, князьям. Стоглавый собор 1551 г. повелел «писати иконописцем иконы…как писал Андрей Рублёв и прочие пресловущие иконописцы».
В XV в. на иконах, помимо традиционных сюжетов из Библии, житий святых, всё чаще появляются пейзажи (леса и горы, города и монастыри), портреты (например, на иконе «Молящиеся новгородцы» — портрет боярской семьи), батальные сцены (например, победа новгородцев над суздальцами на одной из новгородских икон).
Культура конца XV – XVI вв.
С образованием единого государства заметные сдвиги происходят в культурной жизни России. Местные культурные традиции постепенно уходят в прошлое, уступают место общерусским тенденциям. «Горизонт обозрения» явления общественной жизни у деятелей культуры расширяется. Да и возможностей, денежных, политических и психологических, в рамках большого государства стало, естественно, больше. Ещё более весомо и звучно заявляют о себе мотивы патриотизма, национальной гордости. В то же время наряду с приобретениями имелись и потери – исчезло могучее дыхание творцов эпохи Куликовской битвы, сказывается растущее и мертвящее влияние самодержавной тирании и крайностей крепостничества, опричного террора на культурную среду русского общества. В противоречиях, борениях развивается культура той эпохи.
Фольклор. Записей устно – поэтического народного творчества этого времени не сохранилось. Но о народных песнях, игрищах упоминают некоторые литературные сочинения, документы, например, Стоглав, соборные послания. События той славной эпохи получили отображение в сказках. Так, в «Сказке о Борме – Ярыжке» её герой, простой русский человек, добывает для царя Ивана Грозного знаки царского достоинства в Вавилоне – граде. Сходный сюжет развивался в «Повести о Вавилонском царстве», но в ней речь идёт о регалиях для византийского императора. Русская сказка переделывает этот сюжет, приспосабливает его «для себя», некоторые её варианты связывают получение регалий царём со взятием Казани.
Другие сказки прославливают ум, сметливость выходцев из народа («Умный мальчик – судья», «Огненный змей», «Мудрая дева»), некоторые сказки вошли в «Повесть о Петре и Февронии» (о крестьянской девушке, ставшей женой князя).
В пословицах и песнях, поговорках и загадках, словах и поучениях отразилось живая народная речь, меткая и острая. Таковы, к примеру, пословицы, которые вписал царь Грозный в своё послание старцам Кирилло-Белозерского монастыря: «Жалует царь, да не жалут псарь», «дати волю царю, ино и псарю».
Во второй половине столетия большое число сказок идеализирует образ Ивана Грозного как борца с боярами, «крестьянского» царя, защитника бедняков, справедливого судьи.
Расцветает жанр исторической песни. В них народ прославляет взятие Казани, особенно героев штурма – пушкарей, Ермака Тимофеевича. Ермак в глазах певцов, народа – идеальный герой – казак. В песне о Костюке – Мастрюке простой русич, «насельщина – деревенщина», побеждает в единоборстве заезжего бахвала князя Кострюка. Образ последнего отразил реальные черты царского шурина, брата его жены, князя Дмитрия Мамстрюковича Черкасского. Царя народ, с одной стороны, воспевает за воинские подвиги, расправы с боярами; с другой – отмечает его жестокий нрав; в целом же поддерживает за защиту единой России – «Московского царства», «каменной Москвы» как «средины царства Российского».
Народ в своём творчестве гордится сильной Русью; его сыновья – крестьяне и ремесленники – начинают осознавать себя не только близкими «людьми Божьими», но и реальными людьми с земными заботами, радостями и горестями.
Просвещение. Центрами грамотности и просвещения оставались, как и прежде, монастыри. В них же и в церквях, особенно при митрополичьем и епископских дворах, имелись библиотеки рукописных, позднее и печатных книг, подчас весьма значительные.
«Мастера грамоты» появляются в городах и по деревням. У них учились дети и взрослые. Известные духовные деятели Зосима словецкий и Александр Свирский обучались в обонежских деревнях, Антоний сийский – в деревне у Белого моря. Учителями были монахи, дьяки.
Учили сначала азбуку, потом – Часослов (молитвы, богослужебные тексты по часам церковной службы), письмо, Псалтырь (псалмы царя Давида). На этом учение обычно заканчивалось. Тем, кто побогаче, удавалось его продолжить – на очереди были «Апостол», Евангелие. Премудрость математическая сводилась к счёту до тысячи и далее, сложению и вычитанию, реже проходили умножению и деление.
Тексты и цифры учили наизусть и вслух, в общей школьной комнате, и оттого она заполнялась шумом и разноголосицей. За нерадение учитель, в соответствии с обычаем, мог и должен был «сокрушать рёбра», «учащать раны» ученикам своим. Той же цели – внушению «книжной премудрости» — служила и «душеспасительная» розга. Но уже тогда с поощрением говорят и пишут о дидаскалах – учителях, которые «твоего для учения хотяша, дабы хитр был и разумен умом, и смыслён, а не грублий человек».
Но, очевидно, в реальной жизни встречалось, в зависимости от обстоятельств и характера учителей, и то и другое. Недаром Домострой включает поучения, исключающие друг друга: «не ослабевай, бия младенца», «обучая детей, люби их и береги». В «Пчёлах», сборниках нравоучительного содержания, можно встретить здравые мысли о воспитании детей и воспитателях: «Учитель нравом да покорит ученика, а не словом».
Появились руководства по грамматике – труды Максима Грека: «Начало грамоты греческой и русской», «Предисловие о буковице, рекиге «о азбуце»», «Беседа о учении грамоте…» и т. д. Знающие люди высоко чтили грамматику, она, сказано в «Азбуковнике» конца XVI в., «основание и подошва всяким свободным хитростям».
В этом столетии появляется первое пособие по арифметике – «книга, рекома по-гречески Арифметика, а по-немецки Алгоризма, а по-русски цыфирная счётная мудрость». По простой системе исчисления («малое число») изучали единицы, десятки, сотни, тысячи, десятки тысяч (тьмы), сотни тысяч (легионы), миллионы (леодры), по сложной системе («число великое словенское») – миллионы (тоже – тьмы), триллионы (тоже – легионы), триллионы триллионов (тоже – леондры, другое название – септиллионы), вороны (леондры леондров – число из 49 цифр). Изучаются в это время и дроби (известные ещё в XI в.); числитель называли «верхним числом», знаменатель – «исподним числом».
При Иване IV, Фёдоре Ивановиче некоторых молодых людей посылали в Константинополь изучать греческий язык и грамматику. Ездили «паробки» с аналогичными целями и в европейские страны.
Некоторые знатные люди собирали у себя дома библиотеки рукописных книг. Большое собрание таких книг имел царь Иван Грозный. Куда делась его библиотека, неизвестно. Может быть, она замурована в кремлёвских подземельях. Или книги, в неё входившие, позднее разошлись по другим библиотекам, например, митрополичьей, позднее – патриаршей, и иным.
Поворотное для просвещения значение имело появление книгопечатания. Ещё при Иване III пытался печатать книги в России Варфоломей Готан, любекский первопечатник, но первый опыт не удался. Полстолетия, с лишним спустя, в середине 50 – х г. г XVI в., первые книги так называемой «безвыходной печати» (не имели обозначения места и года издания) появились в Москве. Именно тогда царь Иван Васильевич завёл типографию.10 лет спустя, 1 апреля 1564 г., Иван Фёдоров издал в ней «Апостол». Затем последовали «Часослов» и другие книги. Года через два Фёдоров перебрался в Великое княжество Литовское и умер в Львове в 1583 г. Здесь он продолжал своё любимое дело. В числе прочих книг «Друкарь московитин» (московский печатник), как называли его на Украине, издал первый печатный русский Букварь «для пользы русского народа», как он написал в послесловии.
В Москве издавали книги сотрудники и последователи Ивана Фёдоровича (Андроник Невежа); всего появилось около 20 книг богословского содержания. В деле обучения, просвещения был сделан большой шаг вперёд.
Научные знания. Элементы научных знаний, умножавшиеся из столетия в столетие, носили прикладной характер. Так, необходимость точного учёта земель и исчисления налогов с них породила сложную систему сошного письма – одинаковую сумму денег брали с сохи, т.е. с определённого количества земли, неодинакового у разных сословий.
Геннадий, архиепископ новгородский, митрополит Зосима в Москве и их помощники в конце XV в. составляли пасхами – специальные таблицы с указанием дат Пасхи и других праздников по годам. Позднее Агафон, священник Софийского собора в Новгороде, подготовил рукопись труда «Круг миротворный», продолживший Геннадиевы таблицы. В середине XVI столетия то же сделал Ермалай – Еразм, автор «Зрячей пасхалии». Переводные сочинения «Шестокрыл», «Космография» позволяли вычислять лунные фазы, затмения Солнца и Луны.
Знания в области физики, техники требовались мастерам – литейщикам при изготовлении пушек, пищалей, в том числе и нарезных орудий, созданных в России. То же – и со строительством зданий, каменных и деревянных, подчас очень высоких, до 50-60 м; в этом деле не обойтись без точных расчётов, знания строительной статистики, техники.
Солеварение и поташное производство, лечебное и иконописное дело требовали знаний из прикладной химии, медицины, и они отражены в рукописях рецептурного характера, травниках (травы, их целебные свойства, приготовление из них лекарств).
Географические знания можно изучать по документам той поры – писцовым и межевым, по посольским и разрядным книгам; по картам («чертежам») и отпискам служилых людей, летописям и описаниям путешественников, русских и иноземцев.
Исторические знания отражены в летописях и хронографах, повестях и сказаниях; знания о языке – в различных словарях («Толк языка половецкого», словарь славянских слов и др.)
Во второй половине XVI в. указанные прикладные знания умножаются и усложняются. К примеру, строительство Покровского собора (Василия Блаженного) на Красной площади в Москве, очень сложного сооружения, не могло обойтись без теоретических сведений по механике, математике. То же – с отливкой мощных пушек, которые сопровождали русские армии в походах на Казань, в Ливонию.
Во второй половине XVI – начале XVII в.в. появились детальные руководства по солеварению, по писцовому делу (1556г.), статья «О земном верстании, как землю верстать» (исчисление площади квадратов, прямо — и треугольников, параллелограммов, трапеций).
В «хождениях» авторы описывали страны, которые посетили; таково, например, хождение посла и купца Василия Позднякова, побывавшего в Константинополе и на Афоне, в Иерусалиме и Египте (1558-1561г.г). А ещё раньше, в 1525 г., дипломат и переводчик Дмитрий Герасимов в разговоре с Павлом Новокомским говорил: в Китай и Индию можно добраться не только южными тёплыми морями, но и Северным Ледовитым океаном. Тот описал разговор в своём трактате о России, и о нём узнали в Западной Европе. Там, как будто под влиянием этих сообщений, снарядили экспедицию, участник которой Р. Ченслер попал в Россию. Иван Грозный обещал награду тому, кто найдёт «морской путь в Китай и Индию». продолжение
--PAGE_BREAK--
Литература. Историческая и поэтическая мысль. В этой области происходил заметный подъём. В летописных сводах, повестях и сказаниях разрабатываются идеи величия великокняжеской и царской власти, мировой роли России. Как сказано в «Хронографе» (обзоре всемирной истории) 1512г., после покорения турками Византии и других «царств», которые они в «запустение положиша и покориша под свою власть», «наша же Российская земля…растёт и младеет и возвышается».
«Повести о Вавилонском царстве» с их идеей преемственности власти византийских императоров от правителей Вавилова на русской почве дополняются версией о передачи шапки Мономаха, порфиры и скипетра византийским императором Львом великому князю киевскому Владимиру Мономаху: «…и доныне та шапка Мономахова в Русском государстве, в богохранимом в царствующем граде Москве».
«Сказание о князьях Владимирских» начала XVI в. выводит родословную московских правителей от Августа, кесаря римского. Так возвеличивались самодержавие и суверенность власти российских монархов. Это использовали и в последующей публицистике, и в политической практике. «Царское место» Ивана Грозного, к примеру, на одном из затворов имеет резьбу с рассказом о присылке из Византии шапки Мономаха. А сам Грозный в письме к шведскому королю без тени сомнения утверждал: «Мы от Августа кесаря родством ведёмся».
Те же или сходные идеи разрабатываются в посланиях Филофея, игумена псковского Елеазарова монастыря, Василию III, в «Повести о белом клобуке», «Повести о зачале Москвы», летописных сводах XVI в..
В сочинениях еретиков-вольнодумцев рубежа XV-XVIстолетий («ересь жидовствующих»), особенно их левого, радикального, крыла, отрицались главные догматы христианского вероучения — троичность Бога, непорочное зачатие, причащение, необходимость икон, самого института церкви. Еретики критиковали мздоимство и иные пороки института духовной братии. Более умеренное крыло претендовало лишь на свободомыслие в литературе, научных исканиях.
Гуманистические, рационалистические идеи еретиков, их критика церковного, монастырского землевладения, стяжания поначалу вызывали сочувствие даже у великого князя Ивана III. Но, в конце концов, одержали верх церковные ортодоксы в главе с Иосифом Саниным, игуменом Иосифо – Волоколамского монастыря, которых великокняжеская власть сочла лучшей опорой для себя, чем еретиков. Церковный собор 1504 г. осудил последних, некоторых из них казнили.
Идеи «нестяжательства» развивали и заволожские старцы во главе с Нилом Сорским. Они обличали стремление присвоить труд чужих рук, сребролюбие, чревоугодие, гордость, тщеславие и прочие пороки. Проповедовали смирение, созерцательную жизнь, нравственное самоусовершенствование. Иноки, по их учению, должны добывать пропитание своим трудом, не иметь земель и крестьян, отказаться от мирской суеты и стяжательства. Иосиф Волоцкий же говорил о другом: «Церкви богатство – Божье богатство».
Борьба иосифлян и нестяжателей продолжалась после кончины их вождей (Иосиф умер в 1525 г., Нил – в 1508 г.). Иосифлян возглавил митрополит Даниил, нестяжателей – инок-князь Вассиан Патрикеев Косой. Ко вторым примкнул Максим Грек, учёный монах с Афона, приехавший в 1518 г. в Москву. Они нашли опору в среде оппозиционного боярства и поплатились за это: церковные соборы 1525 и 1531 г.г., осудили их, и они оказались в ссылке. Их обличения в адрес церкви, а тем самым светской власти, упоминания о тяжёлом положении крестьян отвечали злободневным настроениям русского общества.
Повести и сказания сообщают о важнейших событиях той эпохи – присоединение Новгорода Великого и иных русских земель к Москве, царе Иване Грозном и его деяниях, борьбе России с иноземными захватчиками («Повесть о Молодинском сражении» 1572 г.)
В XVI столетии работает плеяда талантливых публицистов. Ф. И. Карпов, весьма образованный человек (знал латынь, греческий, восточные языки), сокольничий Василия III, скорбел о несовершенстве общества, светской Власти: « Ныне везде распри, ныне живут от хищений», «понял, какими вредными и неугодными путями, хромыми ногами, со слепыми очами ныне ходит земная власть и весь род человеческий». Правители должны, по его убеждению, нести в мир «правду, искоренять злых, которые не хотят излечиться и любить Бога».
В середине века многие публицисты остро и страстно обсуждают проблемы самодержавия и устроения государства, боярства и положения крестьян. И. С. Пересветов выступает сторонником холопства, кабельной зависимости, «которая земля порабощена, всему царству оскудение великое».
Вторая половина столетия отмечена яркой, эмоциональной перепиской царя Грозного и князя – беглеца А. М. Курбского. Первому из них принадлежат также послания многим другим лицам, светским и духовным; второму – «История о великом князе московском» и другие сочинении. Царь исходит в своих суждениях из представлений о богоуставленности власти самодержавца, её неограниченности: «Мы вольны жаловать своих холопов, а казнить, вольны же есмя».
Курбский же – противник «лютости» царя, который, по его словам, должен править вместе с «мудрыми советниками». Будучи последователем нестяжателей, князь выступает противником иосифлянского духовенства. С критикой опричнины выступают, наряду с Курбским, Корнимий, игумен Псково-Печерского монастыря, составитель псковского летописного свода 1576 г., авторы повести о разгроме Новгорода царём Грозным в 1517 г. вставленной в Новгородскую летопись.
В XVI в. составляются один за другим большие летописные своды – Вологодско-Пермский, Воскресенский, Никоновский и другие. Они включают в свой состав, помимо предшествующих сводов, повестей, сказаний, и обширные документы. Во второй половине правления Ивана Грозного составили так называемый Лицевой свод – Никоновскую летопись украсили почти, 16 тысячами миниатюр – иллюстраций. В нём история России ведётся с древнейших времён до середины 50-х г.г. XVI в. Этот грандиозный памятник, как и другие, утверждает идеи величия русского самодержавия, его центромезаторской политики. Таковы же идеи, положенные в основу «Степенной книги», «Казанской истории», Четий – Миней (собрание житий русских святых, расположенных по месяцам года).
В конце столетия появляются тяжеловестные по стилю « Повесть о честном житии
Царя Фёдора (автор-патриарх Иов), «Житие митрополита Филиппа». Продолжается составление летописей, не таких обширных, как ранее.
Архитектура.
Для этой эпохи характерен значительный подъём строительного искусства. На рубежеXV — XVI в.в. оформляется Кремлевский ансамбль в Москве – стены и башни, соборы иГрановитая палата. Возводили их итальянские архитекторы (Аристотель Флораванти, Пьетро Солари, Марко Руффо) и русские мастера (Василий Дмитриевич Ермолин и другие). Использовали при этом традиции древнерусского, прежде всего владимиро-суздальского, зодчества, а также приёмы итальянской архитектуры эпохи Ренессанса.
Крепостные сооружения в первой половине века строят в Нижнем Новгороде, Туле, Зарайске, Коломне. В столице появляется стена Китай-города (1530-е г.г.), Новодевичий монастырь (1525 г.)
В церковном зодчестве получает распространение храм шатрового типа, по образцу деревянных церквей. Самый выдающийся образец этого стиля – церковь Вознесения в селе Коломенском (1532 г.), построенная в ознаменование появления на свет Ивана Грозного. Современник – летописец не смог удержать чувства восхищения, записывая в свой труд известие об этом архитектурном чудес: «Вельми чудна высотою и красотою, и светлостию, такова же не бываша прежде сего в Руси».
В течение всего столетия деревянное строительство, как и прежде, преобладает. Помимо повсеместных изб, подчас очень сложных в плане и причудливых по форме. Таковы хоромы Строгановых, именитых купцов, в Сольвычегодске (1565 г.).
В каменном зодчестве русский национальный стиль ярко выражен в девяти шатровых постройках собора Василия Блаженного. Он возведён по случаю взятия Казани в 1552 г.
Продолжают строить соборы и крепостные стены в монастырях – Соловецком, Троице-Сергиевом и др. В Москве окружили стеной Белый город, в пределах современного Бульварного кольца.
По примеру московского Успенского собора в Вологде строят Софийский собор (1568-1570 г.г.). А в Вяземках, к западу от Москвы, в имении Бориса Годунова появляется величественный пятиглавый храм святой Троицы; позднее его стали звать Преображенским.
Обширное строительство по всей России сделало необходимым появление специального учреждения – Приказа каменных дел (1580-е г.г). Он организовывал строительные работы очень большие по масштабам (вызов рабочих из разных городов, заготовка стройматериалов).
Живопись. На рубеже XV – XVI в.в. в иконописи и фресковой живописи прославились Дионисий с сыновьями и соратниками. Им принадлежат иконы Успенского собора в Московском Кремле, фрески Ферапонтова монастыря. Они привлекают красочностью, пышной торжественностью. Большей лаконичностью, строгостью отличается иконопись новгородской иконы.
В живописи усиливается преобладание московской школы. В иконопись всё больше проникают жанровые мотивы, имеются элементы реализма. Ещё больше это характерно для второй половины XVI в.
Живопись становится всё больше делом государственным. Церковь после Стоглавого собора 1551 г. усиливает надзор за иконописцами. Икона «Церковь воинствующая» (середина XVI в.) в аллегорической форме воспевает взятие Казани, русское воинство, молодого самодержца. Росписи Золотой палаты в Кремле (1547 – 1552 г.г.) посвящены историческим событиям. Например, фрески Грановитой палаты, рассказывая об Иосифе Прекрасном, повествуют о возвышении Бориса Годунова.
В конце XVI в. получают известность иконы «Строгановского письма». Они отличаются миниатюрностью, тонкостью и изяществом прорисовки, декоративностью и праздничностью. В этой манере работали московские мастера. Прокопий Чирин, Истома Савин и другие «царские иконописцы». Они нередко исполняли иконы по заказам именитых людей Строгановых. На них же работали и собственные мастера из их бывших холопов в Сольвычегодске. Эта школа существовала и в XVII в., под её влиянием впоследствии трудились многие мастера, в том числе в известном Палехе.
Тяга к декоративности и виртуозности, изощрённости и парадности характерна для живописи этой эпохи. Налицо, с одной стороны, рост мастерства, технического совершенства; с другой – потеря глубины, монументальности, широкого дыхания живописи А. Рублёва и Ф. Грека.
Заключение:
Подведём итоги. Я считаю, что Российская империя в этот период развивалась не только политически и экономически, но и духовно. Большое место в литературе заняли житейская героическая темы.
Литературные произведения гуманистов полны красоты, отличаются остроумием, отражают реальную жизнь человека новой эпохи европейской истории.
Гуманисты критически относились к любым авторитетам, в том числе и к авторитету церкви. Они стали понимали, что учение католической церкви не является абсолютной истиной – из древних рукописей они узнали, что греческие и римские мудрецы иначе, чем отцы христианской церкви, смотрели на мир. Вполне естественно, что церковники препятствовали распространению гуманизма, вели борьбу с новыми идеями. Поэтому многим писателям-гуманистам приходилось обращаться к литературному жанру сатиры, чтобы защитить себя и свои взгляды от возможного преследования со стороны властей, протестовать против диктата церкви. Писатели высмеивали все стороны жизни средневекового общества: власть погрязшего в удовольствиях папства и католического духовенства, праздную жизнь дворянства и стремящейся ему подражать городской верхушки, заблуждения средневековой науки и суеверия людей.
Литературные произведения гуманистов полны красоты, отличаются остроумием, отражают реальную жизнь человека новой эпохи европейской истории.
Список литературы:
* История России, ХV – начало ХVI века: А. А. Левондовский, Ю. А. Щетинов ;
* Мир в ХV веке: О. С. Сороко – Цюпа, В. П. Смирнов, А. и. Строганов;
* Отечественная история: Ш. М. Мунчаев, В. М. Устинов, Ю. П. Кожаев ;
* История России с древнейших времён до конца XVII века: А. Н. Сахаров, В. И. Буганов ;
* Русская литература XV века: Ю. В. Лебедев ;
* Новая история: Л. Н. Жарова, И. А. Мишина ;