Министерствообразования российской федерации.
РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙСОЦИАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
РЕФЕРАТ
ТЕМА: Смутное время в России в конце XVI начале XVII веков. Патриотизм русского народа в борьбе противиноземных захватчиков
По предмету: Отечественнаяистория
Выполнил
студент I курса заочного отделения
факультета «Социальной медицины иреабилитационных технологий» специальности «Адаптивная физическая культура»
Кожин Эдуард Николаевич
МОСКВА 2006г.
План
1. Предпосылки и причины смуты
2. Лжедмитрий I
3. Василий Шуйский и социальнаясмута.
4. Лжедмитрий II
5. Интервенция
6. Первое земское ополчение.
7. Второе земское ополчение. ОсвобождениеМосквы и избрание на царство Михаила Романова
8. Заключение
Список использованной литературы
1. Предпосылки и причинысмуты
Весной 1579 г., когдаИван Грозный тяжело заболел, своим наследником он назначил старшего сына — Ивана. Царевич Иван был образован, умен, жесток. Но в ноябре 1581 г. в ссореИван Грозный ударом посоха в висок убил своего сына.
В марте 1584 г. ИванГрозный умирает. Но еще в начале марта Иван Васильевич собрал бояр ипродиктовал им своё завещание, что оказалось весьма своевременным. В завещаниинаследником престола и царем всея Руси объявлялся его сын – Федор, болезненный,религиозный и суеверный человек. Его советниками и блюстителями державы сталикнязья И.П. Шуйский, И.Ф.Мстиславский, бояре Н.Р. Юрьев, Б.Ф. Годунов,Б.Я.Бельский. Особо царь жаловал Бориса Годунова, который приходился емуШурином. Между советниками царя и его родней сразу же началась борьба завласть. И здесь победу одержал Борис Годунов.
Борис Годунов отличалсяживым и гибким умом, умением ладить с людьми в любых сложных ситуациях, что ипредопределило его быстрое восхождение к власти. В течение трех лет послекоронации Федора Ивановича опытный придворный политик Годунов поочередноустранил соперников и с 1587 г., умело, используя имя царя Федора, стал единоличноуправлять страной.
На личной судьбе БорисаГодунова и на оценке его неспокойного правления сказалось так называемоеуглическое дело. В мае 1591 г., при загадочных обстоятельствах погиб в Угличемладший сын Ивана Грозного – царевич Дмитрий. Комиссия во главе с бояриномВасилием Шуйским установила, что царевич, страдавший эпилепсией, во время игрыслучайно закололся ножом. Но пошел слух, что Дмитрия убили по приказу Годунова( в будущем это оказало влияние на обострение обстановки в стране). Загадкасмерти Дмитрия не разгадана и сейчас. В 1598 г. Царь Федор Иванович умер, неоставив после себя наследника. Династия Рюриковичей, правившая с 862 г.,оборвалась навсегда.
В феврале 1598 г. Поинициативе царицы Ирины и при активной поддержке патриарха Иова и другихмосковских иерархов специально созванный Земский собор в Москве избирает царемБориса Годунова.
Многие знатные бояре былинедовольны избранием Годунова, считая себя обойденными, распространяли слухи оего причастности к смерти царевича Дмитрия.
/>Первыедва года своего царствования Борис, по общему отзыву, был образцовым правителем,и страна продолжала оправляться от своего упадка. Но далее пошло иначе. В 1601г. начался голод вследствие большого неурожая, так как от постоянных дождейхлеб пророс, а потом сильными морозами его погубило на корню. Первый годнеурожая еще кое-как жили впроголодь, старым хлебом, но когда в следующем годупосевы погибли в земле, тогда уже настал настоящий голод со всеми его ужасами. Народпитался Бог знает, чем: травой, сеном и даже трупами животных и людей. Чтобыоблегчить положение голодавших, Борис объявил даровую раздачу в Москве денег ихлеба, но эта благая по цели мера принесла вред: надеясь на даровое пропитание,в Москву шли толпы народа, даже и такого, который мог бы с грехом пополампрокормиться дома; в Москве царской милостыни не хватало и много народа умерло.К тому же и милостыню давали недобросовестно: те, кто раздавал деньги и хлеб,ухитрялись раздавать своим друзьям и родственникам, а народу приходилосьоставаться голодным. В Москве за эти годы от голода и болезней умерло народаболее 127 тыс. Царь стал употреблять более действенные меры: он велел скупатьхлеб в местах, где его было больше, и развозить в особенно нуждавшиесяместности, в Москве стал давать голодным работу.
В голодные годы толпынарода для спасения себя от смерти составляли шайки и добывали себе пропитаниеразбоем. Главную роль в этих шайках играли прогнанные своими господами во времяголода холопы. Богатые люди этим путем избавлялись от лишних нахлебников, но недавали им отпускных грамот, чтобы при удобном случае иметь право вернуть ихобратно на законном основании как своих холопов. Борис приказывал таким холопамвыдавать из Холопьего Приказа отпускные, освобождавшие их от холопства, но иэто немного помогало, потому что и в свободном состоянии они не могли нигде пристроиться.Число этих голодных и беглых холопов пополнялось свободными голодавшими людьми,которых бескормица заставляла примыкать к холопьим шайкам и разбойничать. Ниодна область Руси не были свободна от разбойников.
Кульминацией «голодныхбунтов» стало восстание Хлопка (1603 г.), охватившее всё Подмосковье.Восставшие громили дворянские имения, лишь в конце года под Москвой повстанцыбыли разгромлены царским отрядом. Урожай 1604 г. прекратил голод.
Оскудение и разорениеРоссии при Иване Грозном между тем даром не прошло. Крестьяне массами уходилина новые земли от крепостной и государственной тягости. Эксплуатация оставшихсякрестьян усиливалась. Земледельцы были опутаны долгами и повинностями. Всеболее затруднялся переход от одного помещика к другому. При Борисе Годуновебыло издано еще несколько указов, усиливающих крепостную неволю. В 1597 г.— опятилетнем сроке поиска беглых, в 1601—1602 гг. об ограничении перевода крестьянодними землевладельцами от других. Желания дворянства исполнялись. Нообщественная напряженность от этого не ослабевала, а лишь росла.
Главной причинойобострения противоречий в конце XVI иначале XVII веков было усиление крепостной тягости и государственныхповинностей крестьян и горожан (посадских людей). Большие противоречия былимежду московским — привилегированным и окраинным, особенно южным, дворянством. Казачество,состоящее из беглых крестьян и иных вольных людей, представляло собой горючийматериал в обществе: во-первых, у многих были кровные обиды на государство ибояр-дворян; во-вторых, это были люди, главное занятие которых составляли войнаи грабеж.
В это же время сталираспространяться слухи о том, что царевич Дмитрий не погиб, а чудесно спасен искрывается. В распространении слухов Борис обвинил Романовых и сослал пятерыхбратьев в монастырь.
Все историки более илименее согласились в том, что в деле появления самозванца активную роль сыграломосковское боярство, враждебное Борису.
2. Лжедмитрий I
смуталжедмитрий романов ополчение
Борис Годунов узнал, чтов Польше объявился человек, выдающий себя за царевича Дмитрия. Розыск показал,что это сбежавший в Польшу (1602) Галицкий дворянин, бывший монах ГригорийОтрепьев. Существует версия, что Отрепьев был холопом Романовых, которыевнушили ему веру в его царское происхождение.
Но остановимся подробнона обычных рассказах о странствованиях самозванца на Руси и Польше; в нихтрудно отличить быль от сказки. Обыкновенно об Отрепьеве повествуют так: вмолодости он живал во дворе у Романовых и у князей Черкасских, странствовал поразным монастырям, приютился в Чудове монастыре и был взят к патриарху Иову длякнижного письма. Потом он бежал в Литву, пропадал несколько времени безвестно ивновь выплыл, явившись слугой у кн. Вишневецкого; там, во время болезни, открылсвое царское происхождение. Вишневецкие и Мнишек первые пустили в ходсамозванца в польском обществе. Как только самозванец стал известен и основалсяу Мнишков в их замке Самборе, около него явились францисканцы и овладели егоумом, склонив его в латинство; иезуиты продолжали их дело, а ловкая паннаМарина Мнишек завладела сердцем молодого цесаревича.
Будучи представлен кпольскому двору и признан им в качестве царевича, самозванец получаетподдержку, во-первых, в Римской курии, в глазах которой он служил прекраснымпредлогом к открытию латинской пропаганды в Московской Руси, во-вторых, впольском правительстве, для которого самозванец казался очень удобным средствомили приобрести влияние в Москве (в случае удачи самозванца), или произвестисмуту и этим ослабить сильную соседку; в-третьих, в бродячем населении южныхстепей и в известной части польского общества, деморализованной и склонной кавантюризму. При этом нужно, однако, заметить, что взятое в целом польскоеобщество сдержанно относилось к делу самозванца и не увлекалось его личностью ирассказами. Не верили самозванцу лучшие части польского общества, не верил емуи польский сейм 1605 г., который запретил полякам поддерживать самозванца ирешил их за это наказывать. Хотя король Сигизмунд III и не держался этихпостановлений сейма, однако он и сам не решался открыто и официальноподдерживать самозванца, и ограничился тем, что давал ему денежную субсидию ипозволял вербовать в свою дружину охочих людей. Яснее выражала свои симпатии к«несчастному царевичу» Римская курия. С такой поддержкой, с войскомиз поляков, а главным образом казаков, в октябре 1604 г. войско Лжедмитрия,поддержанного польскими магнатами, двинулось на Москву.
Самозванец выбрал некороткий путь (через Смоленск), а длинный – через Чернигов, где скопилось многолюдей, недовольных Годуновым. Они видели в Лжедмитрии законного наследникапрестола, «доброго царя». Быстро сдались города Чернигов, Путивль, Курск.
Некоторые отдельныестычки самозванца с московскими войсками ясно показали, что с его жалкимиотрядами он никогда бы не достиг Москвы, если бы Борисово войско не было вкаком-то странном состоянии моральной растерянности. Имя царевича Дмитрия,последней ветви великого царского рода, лишало московские войска всякойнравственной опоры: не будучи в состоянии проверить слухи о подлинности этоговоскресшего царевича, московские люди готовы были верить в него и по своимрелигиозным и политическим взглядам не могли драться против законного царя. Абоярство, в известной своей части, было просто радо успехам самозванца и давалоему возможность торжествовать над царскими войсками, в успехе Лжедмитрияпредвидя гибель ненавистных Годуновых.
А гибель Годуновых былаблизка. В то время, когда положение дел в Северском крае был оченьнеопределенно, когда слабый Лжедмитрий, усиливаясь, час от часу от бездействияцарских воевод, становился все опаснее и опаснее. 13апреля 1605 г. Скоропостижноумер Борис Годунов (по слухам, он был отравлен). При сыне Бориса Федоре, когдане стало обаяния сильной личности Бориса, дела самозванца пошли и скорее, илучше. Боярство начало себя держать более определенно: новый воевода Басмановсо всем войском прямо передался на сторону Дмитрия. Самозванца призналинастоящим царем все высшие боярские роды, и он триумфальным шествием двинулся кМоскве.
Настроение умов в самойМоскве было очень шатко. 1 июня 1605 г. в Москву явились от самозванца Плещееви Пушкин, остановились в одной из московских слобод и читали там грамотусамозванца, адресованную москвичам. В грамоте описывалась вся история царевича,его спасение, военные успехи; грамота кончалась обещанием всевозможных льготнароду. Плещеева и Пушкина народ повлек в Китай-город, где снова читали грамотуна Красной площади. Толпа не знала, чему верить в этом деле, и решила спроситьВасилия Шуйского, который вел следственное дело об убийстве царевича Дмитрия илучше других знал все обстоятельства смерти этого последнего. Шуйский вышел,говорят, к народу, совершенно отрекся от своих прежних показаний и уверил, чтоБорис послал убить царевича, но царевича спасли, а был убит поповский сын.Тогда народ бросился в Кремль, схватил царя Федора с матерью и сестрой иперевел их в прежний Борисов боярский дом, а затем начал грабить иноземцев,«Борисовых приятелей». Вскоре затем приехали от самозванца в Москвукнязь Голицын и Масальский, чтобы «покончить» с Годуновыми. Онисослали патриарха Иова в Старицу, убили царя Федора и его мать, а его роднюподвергли ссылке и заточению. Так кончилось время Годуновых.
20 июня 1605 г. Дмитрий сторжеством въехал в Москву при общем восторге уверовавших в него москвичей. Черезчетыре дня (24 июня) был поставлен новый патриарх, грек Игнатий, одним изпервых признавший самозванца. Скоро были возвращены из ссылки Нагие и Романовы.Старший из Романовых, монах Филарет, был поставлен митрополитом Ростовским. Заинокиней Марфой Нагой, матерью Дмитрия, ездил знаменитый впоследствии князь М.В. Скопин-Шуйский. Признание самозванца со стороны Марфы сыном и царевичемдолжно было окончательно утвердить его на московском престоле, и она призналаего. В июле ее привезли в Москву, и произошло первое трогательное свидание сней Лжедмитрия. Инокиня Марфа прекрасно представилась нежной матерью; Дмитрийобращался с ней, как любящий сын. При Дмитрии мы имеем много свидетельств,доказывающих, что он верил в свое царское происхождение и должен был считатьМарфу действительно своей матерью, так что его нежность при встрече с ней моглабыть вполне искренна. Но совершенно иначе представляется поведение Марфы.Внешность самозванца была так исключительна, что, кажется, и самая слабаяпамять не могла бы смешать его с покойным Дмитрием. Для Марфы это тем более немыслимо,что она не разлучалась со своим сыном, присутствовала при его смерти, горькоего оплакивала. В нем были надежды всей ее жизни, она его берегла, как зеницуока, и ей ли было его не знать? Ясно, что нежность ее к самозванцу проистекалаиз того, что этот человек, воскрешая в себе ее сына, воскрешал для нее тоположение царской матери, о котором она мечтала в угличском заточении. Дляэтого положения она решилась на всенародное притворство, малодушно опасаясь возможностиновой опалы в том случае, если бы оттолкнула от себя самозваного сына.
В то самое время, какинокиня Марфа, признавая подлинность самозванца, способствовала егоокончательному торжеству и утверждала его на престоле, Василий Шуйский ему ужеизменил. Этот человек не стеснялся менять свои показания в деле Дмитрия: в 1591г. он установил факт самоубийства Дмитрия и невиновность Бориса; после смертиГодунова перед народом обвинял его в убийстве, признал самозванца подлиннымДмитрием и этим вызвал свержение Годуновых. Но едва Лжедмитрий был признан Москвой,как Шуйский начал против него интригу, объявляя его самозванцем. Интрига былавовремя открыта новым царем, и он отдал Шуйского с братьями на суд выборнымлюдям, земскому собору. На соборе, вероятно, составленном из одних москвичей,никто «не пособствовал» Шуйским, как выражается летопись, но«все на них кричали» — и духовенство, и «бояре, и простые люди».Шуйские были осуждены и отправлены в ссылку, но очень скоро прощеныЛжедмитрием. Это прощение в таком щекотливом для самозванца деле, как вопрос обего подлинности, равно и то обстоятельство, что такое дело было отдано на суднароду, ясно показывает, что самозванец верил, что он «прирожденный»,истинный царевич; иначе он не рискнул бы поставить такой вопрос на рассмотрениенарода, знавшего и уважавшего Шуйских за их постоянную близость к московскимцарям.
Лжедмитрий, став царем,повел себя независимо от польского короля: не разрешил строить католическиехрамы, не отдал полякам Смоленска, стал именоваться императором. Он обладалблестящими способностями, был умен и сообразителен. Бояре дивились его умениюбыстро и самостоятельно решать трудные вопросы. Но в поведении «Дмитрия» быломного необычного: он свободно гулял по городу, не ложился спать после обеда,лично принимал челобитные. В общем, он разрушал образ царя-полубога, держалсякак обыкновенный человек. А в чем-то просто проявлял легкомыслие, не считаясь срусскими обычаями, порядками, установившимися при русском дворе. Возникли слухио его переходе в католичество. Особенно они усилились после официальнойженитьбы Лжедмитрия на католичке Марине Мнишек 8-го мая 1606 г. В Москве. Обрядбыл совершен по старому русскому обычаю, но русских неприятно поразило здесьприсутствие на свадьбе поляков и несоблюдение некоторых, хотя и мелких,обрядностей. Не нравилось народу и поведение польской свиты Мнишков, наглое ивысокомерное. Царь Дмитрий с его польскими симпатиями не производил ужепрежнего обаяния на народ; хотя против него и не было общего определенноговозбуждения, но народ был недоволен и им, и его приятелями-поляками; однако этонеудовольствие пока не высказывалось открыто.
Лжедмитрий сослужил своюслужбу, к которой предназначался своими творцами, уже в момент своеговоцарения, когда умер последний Годунов — Федор Борисович. С минуты еготоржества в нем боярство уже не нуждалось. Он стал как бы орудием, отслужившимсвою службу и никому более не нужным, даже лишней обузой, устранить которуюбыло бы желательно, ибо, если ее устранить, путь к престолу будет свободендостойнейшим в царстве. И устранить это препятствие бояре стараются,по-видимому, с первых же дней царствования самозванца. Как интриговали онипротив Бориса, так теперь открывают поход на Лжедмитрия. Во главе их сталШуйский, как прежде, по мнению некоторых, стоял Богдан Бельский. Но на первыйраз Шуйские слишком поторопились, чуть было не погибли и, как мы видели, былисосланы. Урок этот не пропал им даром; весной 1606 г. В. И. Шуйский вместе сГолицыным начал действовать гораздо осторожнее; они успели привлечь на своюсторону войска, стоящие около Москвы; в ночь с 16 на 17 мая отряд их был введенв Москву, а там, у Шуйского было уже достаточно сочувствующих. Однакозаговорщики, зная, что далеко не все в Москве непримиримо настроены противсамозванца, сочли нужным обмануть народ и бунт подняли якобы за царя, противполяков, его обижавших. Но дело скоро объяснилось. Царь был объявленсамозванцем и убит 17 мая 1606 г. утром. «Истинный царевич», которогоеще так недавно трогательно встречали и спасению которого так радовались,сделался «расстригой», «еретиком» и «польскимсвистуном». Во время этого переворота был, свергнут патриарх Игнатий иубито от 2000 до 3000 русских и поляков.
Лжедмитрий был смелымчеловеком, но в основе его действий лежал авантюризм. Он не выполнил своихобещаний, им были недовольны практически все: польский король, русские дворяне,церковь, крестьяне, поэтому он так легко был свергнут.
3. Василий Шуйский и социальнаясмута
Москва после переворотане скоро пришла в себя. И 17 и 18 мая 1606 г. настроение в городе былонеобычное. Ранним утром 19 мая 1606 г. народ собрался на Красной площади;духовенство и бояре предложили ему избрать патриарха, который бы разослалграмоты для созвания «советных людей» на избрание царя, но в толпезакричали, что нужнее царь и царем должен быть В. И. Шуйский. Такому заявлениюиз толпы никто не спешил противоречить, и Шуйский был избран царем. Впрочем,трудно здесь сказать «избран»: Шуйский, по счастливому выражениюсовременников, просто был «выкрикнут» своими «доброхотами»,и это не прошло в народе незамеченным, хотя правительство Шуйского и хотелопредставить его избрание делом всей земли.
С нескрываемым чувствомнеудовольствия говорит об избрании Шуйского летопись, что не только в другихгородах не знали, «да и на Москве не ведали многие люди», каквыбирали Шуйского. И рядом с этим известием встречается у того же летописцаочень любопытная заметка, что Шуйский при своем венчании на царство в Успенскомсоборе вздумал присягать всенародно в том, «чтобы ни над кем не сделатьбез собору никакого дурна», т. е. чтобы суд творить и управлять приучастии земского собора, по прямому смыслу летописи.
Шуйский в июне 1606 г.,тотчас же по вступлении на престол, помимо всяких других доказательствсамозванства прежнего царя, канонизирует царевича Дмитрия и 3 июня торжественнопереносит его мощи из Углича в Москву в Архангельский собор, обращая, такимобразом, это религиозное торжество в средство политического убеждения.
Второе, что старался доказатьШуйский, — это прирожденные свои права на престол. Здесь он не только опираетсяна простое родство с угасшей династией, но и старается доказать своестаршинство перед родом московских царей Даниловичей. Род Шуйских, как и родкнязей московских, принадлежал к прямому потомству Александра ЯрославичаНевского, и Шуйские действительно производили себя от старшей, сравнительно смосковскими Даниловичами, линии суздальских князей. Но это отдаленноестаршинство мало теперь значило в глазах народа, и одно, само по себе, не моглооправдать воцарения Шуйского. Для этого необходимо было участие воли народной,санкция земского собора, а этим-то новый царь и пренебрег.
Если следитьхронологически, постепенно за развитием смуты в этот новый период, то получаешьвозможность различить здесь три основных факта: 1) первоначальное движениепротив Шуйского, в котором первая роль принадлежит Болотникову; 2) появлениетушинского вора и борьба Москвы с Тушином и 3) иноземное вмешательство в смуту.Эти факты, однако, не сменяются постепенно один другим, а развиваются частопараллельно, рядом. Когда Болотников, потеряв шансы на успех, сидит еще крепков осаде от Шуйского, является тушинский вор; в разгаре борьбы Шуйского с воромявляются на Руси шведы и поляки.
Еще ранее, в самый деньпереворота, один из приверженцев самозванца, Михаил Молчанов, бежал из Москвы,пробрался к литовской границе и явился в Самбор распространять слухи о спасениицаря. На себя брать роль самозванца Молчанов вовсе не желал, а подыскивалкого-нибудь другого, кто решился бы выступить в такой роли и был бы к нейспособен.
Слухи о Дмитрии сделалиположение Шуйского сразу очень шатким. Недовольных было очень много, и онихватались за имя Дмитрия; одни потому, что искренно верили в спасение его приперевороте, другие потому, что кроме его имени не было другого такого, котороемогло бы их соединить и придать восстанию характер законной борьбы за правду.Одновременно со слухами, распускаемыми Молчановым, такие же слухи появились всеверских городах и там всего раньше вызвали действительную смуту. Князь ГригорийШаховской, приверженец Лжедмитрия, сосланный за это на воеводство в Путивль,немедленно показал Шуйскому неудобство такого рода наказания. Он объявил вПутивле, что Дмитрий жив, и сразу поднял против Шуйского весь город во имяэтого Дмитрия. По примеру Путивля очень скоро поднимаются и другие северскиегорода, Елец и Чернигов. В Чернигове начальствовал князь Андрей Телятевский,который год тому назад долго не хотел перейти на сторону Лжедмитрия, а теперь,когда Лжедмитрий был убит, сразу переходит на сторону его призрака, не знаяеще, когда и где этот призрак воплотится. Это его, быть может, и не особенноинтересовало, потому что поднялся он за Дмитрия исключительно по неприязни кШуйскому. Когда затем царские войска, посланные усмирить мятежные города, былимятежниками разбиты, то к движению против Шуйского на юг примкнули и другиегорода, в числе их Тула и Рязань. Дальше возникли беспорядки в поволжских городах.В Перми явилась смута между войсками, набранными для царя; они начали побиватьдруг друга и разбежались со службы. В Вятке открыто бранили Шуйского исочувствовали Дмитрию, которого считали живым. Во многих местностях поднималиськрестьяне и холопы. Смутами пользовались инородцы, обрадованные случаем сброситьс себя подчинение русским. Они действовали заодно с крестьянскими шайками.Мордва, соединясь с холопами и крестьянами, осадила Нижний Новгород. В далекойАстрахани поднялся на царя народ и казаки. В самой Москве было заметно брожениев народе, хотя не доходившее до возмущения, но очень беспокоившее Шуйского.
Все эти волнения,происходя в разных местностях без всякой связи одно с другим, различаются имотивами, и деятелями: в них участвуют люди разных сословий и положений, ипреследуются очень разнообразные цели. Всех серьезнее было движение на юге, вСеверской земле. В центре его стоял первоначально Шаховской. Поднял он движениево имя Дмитрия, но не находил человека, который взял бы на себя его роль, атакой человек был ему необходим, иначе движение в народе могло заглохнуть.
Боясь этого и узнав, чтоМолчанов выдавал себя за Дмитрия, Шаховской звал его к себе, но Молчанов неехал, и поднятое дело грозило неудачей. В это время случай послал Шаховскомувыдающуюся энергией и способностями, любопытную личность Ивана Болотникова.Жизнь этого человека полна приключений: он был холопом князя Телятевского,как-то попал в плен к татарам, был продан туркам и несколько лет работал вТурции на галерах. Затем неизвестно как освободился оттуда и попал в Венецию.Из Венеции он пробрался через Польшу на Русь, но в Польше его задержали. Там онвстретился с Молчановым, и тот нашел его пригодным для своих дел человеком, сблизилсяс ним и послал его в Путивль к Шаховскому. Шаховской принял Болотникова хорошои поручил ему целый отряд. Болотников скоро нашел легкое средство увеличитьсвой отряд. Он призывает под свои знамена скопившихся на Украине подонков:гулящих людей, разбойников, беглых крестьян, холопий, — обещает им именемнесуществующего Дмитрия прощение и льготы. Рассылая своих агентов и своиграмоты, он везде, где может, поднимает низшие классы не только против Шуйскогои не только за Дмитрия, но и против высших классов и этим самым сообщает смутедо некоторой степени характер социального движения.
Летом, 1606 года, наюго-западе страны, на границе с Польшей (Путивль) начинается мощное восстаниеИвана Болотникова. Основу его войска составили казаки, крестьяне, кабальныехолопы, городская беднота. Его поддержали также дворянские отряды П. Ляпунова,И. Пашкова, недовольные правительством. Болотников выдал себя за воеводу царяДмитрия, который якобы не погиб в 1606 г., а чудом спасся и требовал заменыШуйского «хорошим царем Дмитрием».
Восставшие одержали крупные победы подКромами и в устье реки Угры, а осенью 1606 г. подошли к Москве. В решающиймомент дворяне, испугавшись ширившегося народного восстания, пошли на сговор сШуйским. Дворянское ополчение узнало симпатии и цели своих союзников по ихразбойничьему поведению. Болотников и не скрывал своих намерений: он посылал вМоскву грамоты и в них открыто поднимал чернь на высшие классы.
Такое поведение инаправление Болотникова и его шаек заставило рязанских и тульских дворянотшатнуться от дальнейшего единения с ними и перейти на сторону Шуйского,который был все-таки охранителем и представителем государственного порядка,хотя, может быть, и несимпатичным.
В сражении у селаКоломенского Болотников потерпел поражение и отошел в Калугу, а потом в Тулу.
Стремясь консолидироватьземлевладельцев в борьбе с восставшими, Шуйский в 1607 г. издает указ опятнадцатилетнем сроке сыска беглых крестьян. Одновременно перебежчики излагеря Болотникова освобождаются от крепостной зависимости.
Болотников четыре месяцадержался в осажденной Туле. Шуйский пошел на обман: он заверил восставших, чтосохранит им жизнь, если они сдадутся. Но как только ворота крепости былиоткрыты, руководители восстания были схвачены. Болотникова сослали на север, вКаргополь, сначала ослепили, а потом он был утоплен.
4. Лжедмитрий II
В то время, когда Шуйскийзапер Болотникова в Туле, явился второй Дмитрий самозванец, прозвищем Вор. Ктоон был — неизвестно. Толковали о нем разно: одни говорили, что это попов сын изСеверской стороны, другие называли его дьячком, третьи — царским дьяком и т. д.Впервые его след появился в Пропойске (порубежном литовском городе), где онсидел в тюрьме. Чтобы выбраться оттуда, он объявил себя родней Нагих и просил,чтобы его отпустили на Русь, в Стародуб. Добравшись до Стародуба, он посылаетоттуда какого-то своего приятеля по Северской стороне объявлять, что Дмитрийжив и находится в Стародубе. Стародубцы уверовали в самозванца и стали помогатьему деньгами и рассылать о нем грамоты другим городам. Вокруг Вора скорособралась дружина, но не земская: составилась она из польских авантюристов,казачества и всяких проходимцев. Никто из этого сброда не верил вдействительность царя, которому служил. Поляки обращались с самозванцем дурно,казаки тоже относились к нему так, как к своим собственным самозванцам, которыхони в то время научились фабриковать во множестве: у них одновременносуществовали десятками, разные царевичи: Савелий, Еремка, Мартынка, Гаврилка идр. Для казачества и для польских выходцев самозванцы были простым предлогомдля прикрытия их личных видов на незаконную поживу, «на воровство»,говоря языком времени. Служа самозванцу, они и не думали ни о какихполитических или династических целях. В лице Стародубского вора явился поэтомуне представитель династии или известного государственного порядка, а простойвожак хищных шаек двух национальностей, русской и польской, — шаек, которыхманила к себе Русь своей политической слабостью и шаткостью русского общества.Поэтому-то второй Лжедмитрий, как продукт общественного недуга того времени,получил меткое прозвище Вора. Русский народ этим прозвищем резко различал двухЛжедмитриев, и, действительно, первый из них, несмотря на всю своюлегкомысленность и неустойчивость, был гораздо серьезнее, выше и дажесимпатичнее второго. Первый восстановлял династию, а второй ничего невосстановлял, он просто «воровал».
Летом 1607 г. собравбольшое войско, около 40 тысяч человек, самозванец дошел до Москвы, но не смогеё взять и обосновался лагерем в подмосковном селе Тушино, откуда пошлопрозвище «тушинского вора». Из тушина отряды самозванца грабили центральные исеверные уезды. К новому царю пришли большие польские войска, его «признала»Марина Мнишек. Теперь польско-литовские войска не просто поддерживали авантюруЛжедмитрия II, а защищали «русского царя» и «русскую царицу». Наиболее известнымипредводителями польско-литовских казаков были Лисовский и Сапега. Из лагеря вТушино войска поляков и Лжедмитрия блокировали Москву, затруднив подвозпродовольствия. Они грабили окрестности, пытались взять иные города. ОсадилиТроицкий монастырь 30-ти тысячным войском. Монастырь мог сопротивляться оченьдолго, в нем были большие запасы продовольствия, и осада Троицкого монастыря,продлившись почти полтора года (с сентября 1608 до начала 1610 г.), окончиласьничем: изнемогший от голода и болезней гарнизон все-таки не сдался и своимсопротивлением задержал очень много тушинских сил.
Однако это не моглопомешать, другим, тушинским шайкам наводнить север. Более двадцати северныхгородов должны были признать власть Вора и в том числе Суздаль, Владимир,Ярославль, Вологда; но тут-то и сказался весь характер этой воровской власти.На севере, в том крае, где менее всего отзывались события смуты, где еще незнали, что за человек был Вор, где доверия и особой любви к Шуйскому не питали,там, на Вора смотрели не как на разбойника, а как на человека, ищущегопрестола, быть может, и настоящего царевича. Часто его признавали при первомпоявлении его шаек, но тотчас же убеждались, что эти шайки не царево войско, аразбойничий сброд.
Шуйский хорошо созналспою слабость и стал искать средств для борьбы с Вором во внешней помощи, хотя,преувеличивая свои собственные силы, он сначала не допускал и мысли о ней. В1608 г. он посылает своего племянника князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйскогодля переговоров со шведами о союзе. В феврале 1609 г. переговоры этизакончились; с королем Карлом IX был заключен союз на следующих условиях:король должен был послать русским помощь из трех тысяч конницы и трех тысячпехоты, взамен этого Шуйский отказывался от всяких притязаний на Ливонию, уступалшведам город Корелу с уездом и обязался вечным союзом против Польши, — условиятяжелые для Московского государства.
Шведы выполнили своеобещание и дали М. В. Скопину-Шуйскому вспомогательный отряд под начальствомДелагарди. Скопин со шведами в 1609 г. двинулся от Новгорода к Москве, очищаясеверо-запад Руси от тушинских шаек. Под Тверью встретил он значительные силыВора, разбил их и заставил тушинцев снять осаду Троицкого монастыря. Успехсопровождал его всюду, несмотря на то что шведы, не получая обусловленногосодержания, часто отказывались ему помогать.
Посылая за помощью кшведам, Шуйский в то же время старался собрать против Вора все свои войска,какими мог располагать. В 1608 г. вызывает он из Астрахани к Москве Ф. И.Шереметева, где тот подавлял мятеж. Шереметев, двинувшись вверх по Волге, шелпо необходимости медленно, очищая край от воров, иногда терпел от нихпоражения, но, в конце концов, успел приблизиться к Москве и соединиться осенью1609 г. со Скопиным в знаменитой Александровской слободе. Соединенные силышведов и Русских были бы в состоянии разгромить Тушино, если бы оно уцелело доих прихода под Москву, но Тушино уже исчезло: временный воровской городок,образовавшийся в Тушине, был оставлен Вором и сожжен до появления Скопина вМоскве.
5. Интервенция
Поход на Русь Сигизмунда,короля польского, был ответом на союз Шуйского со шведами. Как известно,Сигизмунд Польский, происходивший из дома Вазы и наследовавший шведский престолпосле своего отца Иоанна, был, свергнут с этого престола. Шведы избрали королемего дядю Карла IX, но Сигизмунд не мог с этим помириться и объявил Швециивойну. Когда же Карл заключил против него союз с Шуйским, то Сигизмунд иШуйского стал считать врагом. Убедив сенат и сейм, что война с Москвойнеобходима в интересах Польши и что он, Сигизмунд, этой войной будет преследоватьтолько пользы государства, а не личные, король выступил в поход и в сентябре1609 г. осадил Смоленск. Сигизмунд отовсюду получал вести, что в Московскомгосударстве он не встретит серьезного сопротивления, что москвичи с радостьюзаменят непопулярного царя Василия королевичем Владиславом, что Смоленск готовсдаться и т. п. Но все это оказалось ложью: Смоленск, первоклассная крепостьтого времени, надолго удержал Сигизмунда.
Со времен глубокойдревности Смоленск был стратегическим «ключом к Днепровской Руси». ИМосква, и Литва отлично понимали всю важность обладания этим городом и целыевека за него боролись. В 1596 г., чтобы прочнее владеть Смоленском, московскоеправительство укрепило его каменными стенами. Кроме сильного гарнизона икрепости стен искусство смоленского воеводы Шеина создавало много трудностейСигизмунду, и осада с самого начала потребовала много военных сил.
И вот Сигизмундотправляет в Тушино посольство сказать тушинским полякам, что им приличнееслужить своему королю, чем самозванцу.
Простые поляки, бывшие вТушине, склонялись на сторону короля, потому что надеялись от него получитьжалованье, которого давно не видали в Тушине. В Тушине, таким образом, произошелраскол.
Вор, убежал в конце 1609г. и переодетый отправился в Калугу, где вокруг него стало собиратьсяказачество; к нему пришел Шаховской с казаками, хотя и не любивший Тушина, носохранивший верность самозванцу.
С удалением Вора Тушиностало разлагаться на свои составные части. Поляки частью отправились к королю,частью составили шайки, никому не служившие и только грабившие.
Тушино уничтожилось, вМоскву пришли войска, приехал Скопин-Шуйский; эти события хорошо повлияли намосквичей: они ликовали. Их радости не мешало то, что один сильный враг был уСмоленска, другой сидел в Калуге, что общее положение было так же сложно исерьезно, как и раньше. Шуйский праздновал падение Тушина, народ — прибытиеСкопина. Молодой, блестящий воевода (Скопину было тогда 24 года), МихаилВасильевич Скопин-Шуйский пользовался замечательной любовью народа. Позамечанию Соловьева, он был единственной связью, соединявшей русских с В. И. Шуйским.В Скопине народ видел преемника царю Василию; он терпел дядю ради племянника,надеясь видеть этого племянника своим царем. Но эту замечательную личность раноунесла смерть, и судьба, таким образом очень скоро разрушила связь Шуйского снародом. Скопин умер в апреле 1610 г., и народная молва приписала вину в этомШуйским, хотя, может быть, и несправедливо.
Над войскомСкопина-Шуйского стал после его смерти воеводой брат царя Василия, ДмитрийШуйский, надменный, неспособный, пустой и мелочный человек, изнеженный щеголь.Он двинулся на освобождение Смоленска, встретился у деревеньки Клушина с шедшимк нему навстречу искусным и талантливым польским гетманом Жолкевским и был имразбит наголову (в конце июня 1610 г.). Это клушинское поражение решило судьбуШуйского. Жолкевский от Клушина быстро шел к Москве, завладевая русскими городамии приводя их с большой дипломатической ловкостью к присяге Владиславу. В то жевремя, прослышав об исходе клушинской битвы, двинулся к Москве и Вор со своимитолпами, опередил Жолкевского, и когда тот был еще в Можайске (верст за 100 отМосквы), Вор уже стоял под самой Москвой, в селе Коломенском. ПоложениеШуйского вдруг стало так плохо, что он даже думал вступить в переговоры сЖолкевским о мире, но не успел.
7 июля 1610 г. ЗахарЛяпунов с толпой своих единомышленников пришел во дворец к Шуйскому и просилего оставить царство, потому что из-за него кровь льется, земля опустела, людив погибель приходят. Шуйский ответил твердым отказом. Тогда Ляпунов и прочие,бывшие с ним, ушли из дворца на Красную площадь, где уже собрался народ, узнав,что в Кремле происходят какие-то необычайные вещи. Скоро Красная площадь немогла вместить всего народа, прибывшего туда. Все сборище, поэтому перешло наболее просторное место, за Арбатские ворота, к Девичьему монастырю. Тудаприехали патриарх Гермоген и много бояр, говорили о свержении Шуйского и,несмотря на протесты Гермогена и некоторых бояр, решили «осадитьцаря». Во дворец отправился князь Воротынский и от лица народа просилШуйского оставить царство. Шуйский покорился, уехал из дворца в свой старый боярскийдом и тотчас же стал хлопотать о возвращении престола, устраивать интриги;чтобы окончательно отнять у него возможность достигнуть власти, его постригли вмонахи «насильством», так что патриарх не хотел и признавать егопострижения.
Шуйского москвичиудалили, не имея никого в виду, кем бы могли его заместить, и положение Москвы,очень трудное в ту минуту, осложнилось от этого еще более. Присягнули временноБоярской думе 7-ми боярам (семибоярщина), ибо помимо нее некому былоприсягнуть. Но это новое правительство имело так же мало сил и средств, как иШуйский.
Бояре, пользуясьвластью, торопят Жолкевского из Можайска к Москве, и он идет «освобождатьМоскву от Вора», как сам выражается. Таким поступком бояре передали Москвув руки поляков и предрешили вопрос об избрании Владислава. Подойдя к Москве,Жолкевский, прежде всего, начинает дело об избрании Владислава в цари, потомучто иначе в его глазах помогать Москве не имело смысла. Страх перед самозванцеми польской военной силой заставил московские власти, а за ними и населениесклониться на избрание в цари поляка: 27 августа Москва присягнула Владиславу.Тотчас же по заключении договора и принесении присяги Жолкевский прогнал Вораот Москвы, и Вор убежал опять в Калугу. Таким образом, Москва избавилась отодного врага ценой подчинения другому. В Калуге Вор был убит (в декабре 1610г.) одним из своих же приверженцев из-за личных счетов.
6. Первое земское ополчение
В Москве присягают сынупольского короля Владиславу, но в других не следуют примеру «семибоярщины». Наборьбу с захватчиками поднимается русский народ. В Рязанской земле формируетсяпервое ополчение во главе с дворянином Прокопием Ляпуновым для изгнания поляковиз Москвы. В него входят дворяне, посадские люди, казаки. В конце марта 1611 г.первое ополчение осадило Москву, польский гарнизон отошел в пределы Китай –города и Кремля. Во вторник 19 марта 1611 г., в Москве, в Китай-городе, началсябой. Из Китай-города поляки бросились к слободам, но в Белом городе былизадержаны народом. На помощь москвичам подоспели передовые отряды земскогоополчения с князем Дм. Мих. Пожарским (который здесь и был ранен), и полякибыли отброшены назад, заперлись в Кремле и Китай-городе и постарались сжечьМоскву и Замоскворечье (для удобств дальнейшей обороны). Москва сгорела почтився. Несколько дней еще продолжались вылазки поляков и стычки их с народом.Наконец, на второй день Пасхи, в благовещенье, подошла к Москве стотысячнаярусская Рать и к апрелю обложила Кремль и Китай-город. Поляки засели в осаду, авместе с ними и московское боярство, служившее Сигизмунду и смотревшее наополчение всей земли как на мятежное скопище. Припасов у осажденных было мало,гарнизон польский был невелик, всего около 3000 человек. Положение гарнизона,таким образом, было очень серьезно, но Сигизмунд не думал помочь Москве, егосил не хватило и на взятие Смоленска.
Ополчение стоявшее под Москвой посправедливости можно назвать политическим союзом социальных врагов: в немсоединилась земщина с казачеством, общество — с врагом общественного порядка. «Apriori» можно было предвидеть, что в этом ополчении должна проявиться рознь,должно произойти междоусобие. Можно, пожалуй, предсказать даже его гибель иразложение, если сообразить, что во время долгой осады, было, много времени иповодов для столкновения двух миров — земского и казачьего. Ополчениедействительно и погибло.
В июне 1611 г. ополчение обратилось ксвоим вождям, прося общим советом подумать о прекращении беспорядков излоупотреблений, какие совершались в войске. Об этих беспорядках летописецроняет лишь несколько слов: он говорит, что в войске одни попрекали другихпрошлой службой тушинскому Вору или ополяченной Москве, людей ратных«жаловали не по достоянию», а «лицеприятно», не знали,наконец, что делать и как обращаться с теми холопами, которые убежали от своихгоспод и теперь служили в войске казаками, уже как вольные люди. Сначала этихбеглых людей воеводы ополчения призывали под свои знамена, обещая считать ихвольными казаками. Но служилый элемент в ополчении не мог относиться сочувственнок такой мере: она создавала очень неприятный для служилого люда порядок вбудущем, им могли воспользоваться и другие холопы и убегать от господ в надежде,потом вернуться на Русь свободными. Поэтому положение беглых в ополчениисоставляло очень важный вопрос.
И вот, по просьбе ополчения, Ляпунови другие воеводы согласились созвать собор всей рати, чтобы обдумать и решитьвсе заботившее их.
Ляпунов высказался за возврат беглыхкрестьян, за то, чтобы казаки не имели права занимать прибыльные должности.
Познакомясь с данными о первомподмосковном ополчении, мы можем теперь сказать, что, сойдясь под Москву,земские и казачьи дружины не могли ужиться мирно между собой по разностистремлений и вкусов. Постоянная их рознь привела к необходимости уяснить точнееих взаимные отношения, и уяснились они в пользу служилых людей. Но преобладаниеслужилых людей было недолго и непрочно. Приговор, давший перевес служилым людями Ляпунову, был «не люб» казакам и их вождям Заруцкому и Трубецкому,«и с той поры начали над Прокофьем думати, как бы его убить», говоритлетописец, и, действительно, через месяц Ляпунов был убит.
Потеряв предводителя, служилые людиутратили и силу. Не нашлось человека, который мог бы заменить Ляпунова; деламистали заправлять казачьи вожди, казачество подняло голову, и теснимое имдворянство стало брести «розно», разъезжаться по домам. Ополчениеразлагалось, и государственный порядок потерпел в нем новое поражение. Ноказачьи остатки первого ополчения продолжали стоять под Москвой, и в 1611, и в1612 г. Сигизмунд не шел на помощь московскому гарнизону, а своими силамимосковский гарнизон не мог прогнать осаждавших. Осада Москвы, таким образом,продолжалась, но смерть Ляпунова была большим горем для русских людей, они теряливеру в успех ополчения.
3 июня 1611 г. королю Сигизмундуудалось, наконец, взять Смоленск приступом. В городе было в начале осады, какговорят, до 80000 жителей, большие запасы и прекрасные укрепления. КогдаСмоленск был взят, в нем не осталось и 8000 человек, они терпели голод иболезни и не могли отбить врага, потому что укрепления были разбиты иразрушены. Воевода смоленский Шеин, один из самых светлых русских деятелей тоговремени, подвергся пытке: хотели узнать, для чего он не сдавал города и какимисредствами мог так долго держаться.
16 июля 1611 г. шведы обманом взялиНовгород; митрополит Исидор и воевода князь Одоевский во главе новгородцевзаключили со шведами договор, по которому Новгород представлялся особымгосударством, выбирал себе в цари одного из сыновей шведского короля и,сохраняя свое государственное устройство, навсегда соединял себя со шведскойдинастией, если бы даже Московское государство и выбрало себе другого царя неиз шведского дома. Такой договор, очевидно, был продиктованпобедителями-шведами: в нем даже не было требований, чтобы новгородскийгосударь был православным.
В Пскове в то же время появилсясамозванец Сидорка, которого зовут иногда третьим Лжедмитрием. Еще при Шуйскомначались в Пскове внутренние усобицы, борьба «лучших» и«меньших» людей, высших и низших классов. Эта борьба как-то совсемоторвала Псков от государства и создала в нем свою особую историю смуты.Неурядицы внутренние дали возможность полякам и казачеству разорятьбезнаказанно псковскую землю и дали в ней силу третьему самозванцу.
Итак, во второй половине 1611 г., свзятием Смоленска и Новгорода, с усилением самозванщины в Пскове, вся западнаячасть Московского государства попала в руки его врагов. Сама Москва оставаласьв их власти, а ополчение, собранное для ее освобождения, распадалось,побежденное не врагами, а внутренней рознью. Земская власть, создавшаяся в этомополчении и сильная по своему существу лишь настолько, насколько ей верилаземля, теперь, со смертью Ляпунова, теряла для земли всякое значение. Русскиелюди оставались без руководителей против сильных торжествовавших враговгосударства и общества. Время настало настолько критическое, что, казалось,Русское государство переживало последние дни.
Опаснее всех других был и, конечно,поляки, но они же своей оплошностью и помогли оправиться русским людям. Послевзятия Смоленска король Сигизмунд отправился в Польшу на сейм торжествоватьсвои победы вместо того, чтобы идти на помощь польскому гарнизону в Москве. КМоскве он послал только слабый отряд конницы с гетманом Ходкевичем. В октябре1611 г. Ходкевич был отбит подмосковными казаками и ушел от Москвы. Если несчитать этой незначительной рекогносцировки под Москву, то можно сказать, чтовнешние враги Московского государства, нанеся ему взятием Смоленска и Новгородасильнейшие удары, затем совершенно бездействовали, отчего и потеряли все плодыпобеды.
7.Второе земскоеополчение. Освобождение Москвы и избрание на царство Михаила Романова
Неудача первого земскогоополчения огорчила, но не обескуражила земских людей. В провинциальных городахскоро снова началось движение за организацию нового ополчения и похода наМоскву. На этот раз исходным пунктом и центром движения стал Нижний Новгород воглаве с его знаменитым земским старостою Кузьмою Мининым. Минин не был простыммужиком нижегородским. Он торговал и был одним из видных людей в городе. Нижегородцыизбрали его в число земских старост, стало быть, ему верили. Управляя деламинижегородской податной общины, он должен был привыкнуть вести большое хозяйствогорода и обращаться с большими деньгами, какие собирались с мира земскимистаростами в уплату податей. Мимо него, как излюбленного человека,представителя нижегородских людей, не проходила неизвестной ни одна грамота,адресованная нижегородцами, ни одна политическая новость. Он следил заположением дел и обсуждал дела в городских сходках, которые вошли в обычай вгородах, благодаря обстоятельствам смутного времени, напоминали собой древниевеча.
На одном из такихсобраний (в октябре или сентябре 1611 г.), под влиянием грамот и вестей отпатриарха Гермогена, Минин поднял посадских тяглых людей на то, чтобы собратьденьги для ополчения и сформировать самое ополчение. Составили приговор омирском сборе и предъявили его нижегородскому воеводе, князю Звенигородскому, исоборному протопопу Савве, которые созвали в городской собор нижегородцев и,воспользовавшись пришедшей тогда в Нижний патриотической грамотой, подняливопрос об ополчении. В соборе читали и обсуждали нижегородцы пришедшую грамоту.В ней говорилось о необходимости стать на защиту веры и отечества. При чтенииграмоты нижегородский протопоп Савва сказал слово, убеждая народ стать за веру.После Саввы заговорил Минин; страстно говорил он о том же, указывая, какимобразом нужно действовать: «Захотим помочь Московскому государству, так нежалеть нам имения своего, не жалеть ничего, дворы продавать, жен и детейзакладывать и бить челом, кто бы вступился за истинную православную веру и былу нас начальником». Слова Минина произвели большое впечатление. С каждымднем росло его влияние, нижегородцы увлекались предложениями Минина и, наконец,всем городом решили образовать ополчение, созывать служилых людей и собирать наних деньги. Раньше всего занялись денежным вопросом. Стали собиратьдобровольные приношения, потому что иных средств не было. Давали нижегородцымного: «третью деньгу», т. е. третью часть имущества; так даватьпорешил мир, и кто давал меньше, утаивая размеры имущества, с того брали силой.Были люди, жертвовавшие почти все, что имели. На первые нужды денег оказалось довольно.
Второй заботой былосыскать воеводу. По предложению Минина, избрали Пожарского; кн. Дм. Мих.Пожарский жил в то время верстах в 100 от Нижнего Новгорода, в своей вотчине, илечился от ран, полученных полгода тому назад под Москвой. К нему-то иобратились нижегородцы, минуя своих воевод, князя Звенигородского и Алябьева.
Когда депутация отНижнего пришла к князю и изложила ему желание народа избрать его на такойвысокий подвиг, Пожарский сперва долго отказывался, затем, наконец, изъявилсвое согласие, но под условием избрания кого-нибудь из посадских людей, которыйведал бы в ополчении хозяйственной частью и с ним, Пожарским, «у тоговеликого дела был и казну собирал». При этом он указал на Минина, как налучшего себе помощника в этом деле.
Когда ополчение былонесколько устроено, оно выступило из Нижнего Новгорода в марте 1612 г. идвинулось по дороге в Ярославль. Сюда оно пришло в начале апреля и пробылоздесь до августа, т. е. в течение трех месяцев. Это время прошло в напряженнойработе над восстановлением порядка в стране, над созданием центральныхправительственных учреждений, над собиранием сил и средств для самогоополчения. Вокруг ополчения объединилось больше половины тогдашней России; вгородах работали местные советы из представителей всех слоев населения, а изЯрославля назначали в города воевод. В самом Ярославле образовался земскийсобор, или совет всея земли, из представителей с мест и представителей отслужилых людей, составлявших ополчение; этот совет и был временной верховной властьюв стране.
Около 20 августа 1612 г.ополчение из Ярославля двинулось под Москву, и здесь между ополченцами иказаками установились сперва враждебные, потом холодные отношения, как этого инадо было ожидать; ополчение стало особым станом и этим навлекло на себянеприязнь казаков. Польский гарнизон в Кремле и Китай-городе, окруженный совсех сторон и лишенный всякой серьезной помощи, мужественно защищался и дошелдо крайней нужды. Но, несмотря на его мужество, Китай-город 22 октября 1612 г.был взят, а затем сдался русским и Кремль. По взятии Москвы Пожарский грамотойот 15 ноября звал по десяти человек от городов для выбора царя.
Делу избрания царяпомешал, было, поход Сигизмунда на Москву. Сигизмунд дошел до Волоколамска; трираза подступал к Волоку, три раза был отброшен и ушел обратно. Вот тогда напервом, так сказать, досуге, по взятии Москвы, русские поспешили (с) избраниемцаря. Дело это, как они совершенно верно понимали, было настоятельно нужно. Ониговорили, что им без государя «ни малое время быти не можно; пещися огосударстве и людьми Божьими промышлять некому». Но, думая о государе,вовсе и не думали признать им Владислава или кого-нибудь из самозванцев.
Для решения вопроса огосударственной власти в стране, в 1613 г., собрался Земский собор, в Москвуприбыли выборные люди от дворян, посадских людей, черносошных и дворовыхкрестьян (кроме крепостных). Но главную роль на Земском соборе играли бояре ипредставители церкви.
Собор отверг кандидатурыпольского королевича Владислава и шведского принца Карла – Филлипа. 21 февраляказаки ворвались на заседание Земского собора и потребовали избрать царем 16-тилетнего Михаила Федоровича Романова (сына патриарха Филарета, родственника царяФедора Михайловича). Избрание Михаила не было случайностью:
· Один из боярписал, что «Михаил молод, разумом еще не дошел и будет удобен»;
· Отсутствие уМихаила ярких талантов, жесткого характера устраивало всех: страна устала отжестокости и хотела осторожной политики;
· Избрание Михаилаобещало всеобщее согласие и спокойствие;
· Царская властьопять становилась самодержавной, ничем не ограниченной, было запрещено дажеупоминать о том, что царей на Руси избирали.
· Избрание царяозначало возрождение страны, ее самостоятельности и самобытности.
1613 год считается годомоснования нового царского рода – династии Романовых, которым предстояло правитьРоссией 304 года.
Избранный на Земскомсоборе царем Михаил Романов правил 32 года (1613 – 1645). Неглупый от природыМихаил был, слаб здоровьем, робок, прост, недостаточно образован, набожен дофанатизма. Многие вельможи видели в нем повторение царя Федора Ивановича.Главную роль при дворе играла его мать – монахиня Вознесенского монастыряМарфа. Она вмешивалась не только в государственные дела, но и в личную жизньМихаила: не дала ему жениться на любимой Марии Хлоповой, а женила на княжнеДолгорукой.
После смерти Долгорукойцарь вступил во второй брак с Евдокией Стрешневой. От нее он имел 10 детей, изкоторых выжило четверо.
8.Заключение
Смутноевремя было не столько революцией, сколько тяжелым потрясением жизни Московскогогосударства. Первым, непосредственным и наиболее тяжелым его следствием было страшноеразорение и запустение страны; в описях сельских местностей при царе Михаилеупоминается множество пустых деревень, из которых крестьяне «сбежали» или «сошлибезвестно куда», или же были побиты «литовскими людьми» и «воровскими людьми». Всоциальном составе общества Смута произвела дальнейшее ослабление силы и влияниястарого родовитого боярства, которое в бурях Смутного времени частью погибло илибыло разорено, а частью морально деградировало и дискредитировало себя своимиинтригами и своим союзом с врагами государства. В отношении политическомсмутное время — когда Земля, собравшись с силами, сама восстановила разрушенноегосударство, — показало воочию, что государство Московское не было созданием и«вотчиною» своего государя, но было общим делом и общим созданием «всех городови всяких чинов людей всего великого Российского Царствия».
Такобильны были реальные, видимые последствия смуты. Но события смутной поры,необычайные по своей новизне для русских людей и тяжелые по своим последствиям,заставляли наших предков болеть не одними личными печалями и размышлять не ободном личном спасении и успокоении. Видя страдания и гибель всей земли,наблюдая быструю смену старых политических порядков под рукой и своих и чужихраспорядителей, привыкая к самостоятельности местных миров и всей земщины,лишенный руководства из центра государства русский человек усвоил себе новыечувства и понятия: в обществе крепло чувство национального и религиозногоединства, слагалось более отчетливое представление о государстве. В XVI в. оноеще не мыслилось как форма народного общежития, оно казалось вотчинойгосударевой, а в XVII в., по представлению московских людей, — это уже«земля», т. е. государство Общая польза, понятие, не совсемсвойственное XVI веку, теперь у всех русских людей сознательно стоит на первомплане: своеобразным языком выражают они это, когда в безгосударственное времязаботятся о спасении государства и думают, о том, «что земскому делупригодится» и «как бы земскому делу было прибыльнее».
Припрежнем господстве частноправных понятий, еще и в XVI в., неясно отличали государякак хозяина-вотчинника и государя как носителя верховной власти, как главу государства.В XVI в. управление государством считали личным делом хозяина страны да егосоветников; теперь, в XVII в., очень ясно сознается, что государственное делоне только «государево дело», но и «земское», так и говорято важных государственных делах, что это «великое государство иземское» дело.
Этиновые, в смуту приобретенные, понятия о государстве и народности не изменили сразуи видимым образом политического быта наших предков, но отзывались во всем строежизни XVII в. и сообщали ей очень отличный от старых порядков колорит. Если,изучая Московское государство XVI в., мы еще спорим о том, можно ли назвать егобыт вполне государственным, то о XVII в. такого спора быть не может, потомууже, что сами русские люди XVII в. сознали свое государство, усвоилигосударственные представления, и усвоили именно за время смуты, благодаряновизне и важности ее событий. Не нужно и объяснять, насколько следуетпризнавать существенными последствия смуты в этой сфере общественной мысли исамосознания.
Списокиспользованной литературы
1. С.Ф.Платонов «Лекции по русскойистории», Москва, издательство «Высшая школа», 1993 год.
2. В.В.Каргалов, Ю.С.Савельев,В.А.Федоров «История России с древнейших времен до 1917 года», Москва, издательство«Русское слово», 1998 год.
3. «История России с древностидо наших дней» под редакцией М.Н.Зуева, Москва, «Высшая школа», 1998 год.