в первой половинеXIX века
А.С. Майорова
Саратовский государственный университет, кафедраистории России
Сведениядокументов семинарии, воспоминаний семинаристов и публикацийсправочно-биографического характера позволяют предполагать, что уже в первыедесятилетия существования этого учебного заведения оно могло оказывать влияниена культурную ситуацию в Саратове. В начале 1850-х гг. из числа ее воспитанниковнекоторые добились всероссийской известности — Н.Г. Чернышевский, Г.Е.Благосветлов, И.И. Введенский. Воспитанники семинарии в Саратове пополнялисостав того социального слоя, который впоследствии стал называтьсяинтеллигенцией. Они активно содействовали дальнейшему расширению культурногопотенциала губернии и своего региона. Возможно, именно они были наиболеезаинтересованными пропагандистами идеи открытия в Саратове университета.
Учебныезаведения играют очень важную роль в процессе развития русской культуры напротяжении более чем трех столетий, со времени создания первых из них всередине XVII в. Значение различных типов образовательных учреждений со сменойэпох менялось. В разных регионах оно также было различным, — об этом можноговорить с уверенностью. Учебные заведения духовного ведомства в последнеевремя все более привлекают внимание исследователей, однако их интерессосредоточен на процессах, которые протекали в сфере церковного образования вобщероссийском масштабе. Положение духовных училищ и семинарий в культурномпространстве губернского города — малоизученный вопрос. От его рассмотрениязависит расширение наших представлений о том, как в XIX в. функционировалиучебные заведения различных типов в русской провинции, как они взаимодействовалимежду собой и каковы были результаты их деятельности.
Втретьем томе «Очерков русской культуры XIX века» учебным заведениямправославной церкви посвящена статья В.А. Федорова1. На основе изучениязаконодательных материалов автор проследил основные этапы развития церковногообразования в XIX столетии, указал на его изменения, затронул важные вопросывзаимоотношений духовных учебных заведений с церковными и светскими властями.Им отмечены несомненные заслуги семинарий и духовных академий в развитии культурыи «вообще в духовной жизни страны». Однако основное внимание автора привлекаетизучение церковной школы именно как системы образовательных учреждений. Еговывод об их значительном вкладе в развитие образования в России вполнеобоснован. Тем не менее вопрос о роли учебных заведений церкви в духовной жизниотдельных регионов не получил в «Очерках русской культуры XIX века» должногоосвещения.
Впервом томе данного коллективного труда В.Н. Козляков и А.А. Севастьянова — авторы раздела, посвященного культурной среде провинциального города, отмечаютфакторы, которые оказали решающее воздействие на развитие этой среды в началестолетия. По мнению названных исследователей, важнейшее значение для провинцииимело разрешение «вольного» книгопечатания и открытие в губернских городахгимназий, лицеев и университетов2. Открытие семинарий как фактор изменениякультурной среды провинции авторами не отмечен. Не упоминается и о ролидуховенства в этой области.
Вмонографии Е.А. Вишленковой достаточно много места отведено вопросу о положенииправославной духовной школы и ее реформировании в начале XIX столетия3.Основное внимание автор обращает на правительственные мероприятия, анализируястратегию власти в данной сфере. Поэтому главным источником для Вишленковойявляются законодательные акты и материалы обсуждения проектов реформы. Еерезультаты автор оценивает в самом общем плане, с позиций интересов церкви.Следует отметить, что сам процесс реализации реформы нуждается в изучении. Вкаждой епархии, несомненно, он протекал по-разному. Кроме того, итогипреобразований касались не только церковной сферы, они имели более широкое поледействия.
Овзаимосвязи духовного и светского образования (применительно к XVIII в.) писалМ.Т. Белявский. Рассматривая историю развития образования, он обращает вниманиена то, что школы духовного ведомства выполняли тогда функции начальныхобщеобразовательных учебных заведений. Часть их учеников продолжала образованиев средних специальных учебных заведениях4. Более широко подходит к вопросу о результатахдеятельности школ духовного ведомства Л.М. Артамонова. Она отмечает, что вXVIII в. «бывшими семинаристами пополнялся не только клир и причт, но ичиновничий аппарат, университетская и академическая наука, преподавательскийсостав гражданских и военных училищ»5. Исследовательница подчеркнула оченьважный момент, касающийся роли учебных заведений в жизни русской провинцииконца XVIII в., правда, ее вывод относится к светской школе. Оценивая рольнародных училищ, которые начали создаваться в 1780 г. в губернских городах, Артамонова отмечает: «Народные училища становились там не толькопервыми учебными заведениями, но и первыми музеями, библиотеками, центрамираспространения научных знаний.»6.
Значениеучебных заведений в жизни Саратова уже на более позднем этапе, в первойполoвине XIX в., подчеркивал местный историк В.М. Покровский. Описываяторжества по случаю открытия семинарии, он замечает, что день открытиядуховного учебного заведения был «как бы общим торжеством всего города, потомучто в Саратове в то время было слишком мало учебных заведений, которые такоживляют город»7. Покровский был единственным автором, который посвятилспециальную статью истории Саратовской духовной семинарии. В трудах историковXX в. проблема духовного образования в Саратове более не рассматривалась. П.Г.Любомиров в статье, опубликованной в 1924 г. и посвященной истории народного образования в Саратовском Поволжье в дореформенный период, не касался вопросовразвития церковной школы8. В первом томе коллективной монографии «Очеркиистории Саратовского Поволжья» автор главы «Культура Саратовского края в первойполовине XIX в.» Г.А. Малинин также не останавливает своего внимания напроблемах духовного образования9.
Упомянутаявыше статья В.М. Покровского охватывает в основном первое десятилетиесуществования семинарии, хотя автор на основе материалов архива семинарииприводит отдельные сведения, относящиеся к концу 50-х гг. XIX в. Особенноподробно Покровский освещает события, связанные с ее открытием, приводяобширные цитаты из документов, дает характеристики преподавателям, ректорам иинспекторам. В публикации можно найти сведения о составе предметовпреподавания, обеспеченности учащихся литературой и учебными пособиями.Покровский оценивает значение семинарии по результатам ее деятельности, т. е.по успехам ее выпускников. Интересно, что для него представлялись значительнымиуспехи только на духовном поприще — он называет имена тех, кто сталиучеными-богословами или видными деятелями церкви.
Встатье Покровского семинария предстает как нечто самостоятельное, как островокдуховного образования, связанный только с родственными учебными заведениями вдругих городах, а в Саратове — с епархиальным начальством. Связь с городом, с«мирской» жизнью проявляется в описании подробностей приобретения дома длясеминарии и при упоминании страшного бедствия — эпидемии холеры в 1830 г., из-за чего на некоторое время пришлось прервать занятия. Вопрос о взаимоотношениях духовногоучебного заведения с культурной средой губернского центра Покровский незатрагивает. Тем не менее он важен и при рассмотрении истории конкретногогорода, и не менее значителен как часть общей проблемы существования духовногообразования в контексте культуры XIX в. Общеизвестно, насколько велик был вкладпредставителей духовенства и выходцев из этой среды в формирование обликарусской культуры указанного периода. Такой вывод можно сделать на основанииисследований, в которых рассматриваются вопросы общественной жизни НижнегоПоволжья и затрагиваются определенные аспекты развития культуры региона вуказанный период. Так, в изучении истории Саратова значительное местопринадлежит работам, которые посвящены жизни и деятельности Н.Г. Чернышевского,сына протоиерея Г.И. Чернышевского.
А.А. Демченко в связи с созданием научной биографии Н.Г. Чернышевского обратилвнимание на роль представителей духовенства, и особенно преподавателяСаратовской духовной семинарии Г.С. Саблукова, в изучении истории НижнегоПоволжья в 30-50-е гг. XIX в. По мнению исследователя, именно епископ Иаков(Вечерков), Саблуков и Г.И. Чернышевский могут считаться основоположникамиместной исторической тра-диции10. Выводы Демченко вполне обоснованы, изаставляют обратить серьезное внимание на то, как влияло саратовскоедуховенство и семинария на развитие исторического знания, создание первыхмузеев и архивов, и на культурную ситуацию в губернии в целом.
Получитьпредставление о том, какую роль играла семинария в преобразовании культурнойсреды губернского города и Саратовской губернии, можно на основаниисохранившихся документов фонда самой семинарии (Государственный архивСаратовской области — далее ГАСО, ф. 12), материалов воспоминаний семинаристови публикаций справочно-биографического характера. Особый интерес с этой точкизрения представляют мемуарные источники, так как именно из них мы узнаем ометодах преподавания учебных дисциплин, обстановке на уроках, взаимоотношенияхучеников и учителей и о некоторых бытовых подробностях жизни семинарии.Наиболее значительный комплекс воспоминаний о Саратовской семинарии начала 40-хгг. XIX в. появился в результате собирания материалов о жизни Н.Г.Чернышевского в Саратове, начало которому было положено Ф.В. Духовниковым (онзанимался этим с конца 80-х гг. XIX в)11.
Когдамы анализируем воспоминания из комплекса мемуаров о Чернышевском, то нужноиметь в виду, что резкие оценки методов преподавания и атмосферы в учебныхзаведениях возникали под влиянием нескольких факторов. Но основным моментомздесь было то, что представления об образовательном процессе и о методахпреподавания во второй половине XIX в., когда мемуаристы писали воспоминания,были уже иными, нежели в первой половине столетия, когда они были ученикамисеминарии. В середине XIX в. произошел качественный скачок: изменилосьотношение к образованию, критерии его оценки,
содной стороны, а с другой — изменилась и сама направленность образования. Спозиций новой педагогики порядки в духовной семинарии и в гимназии в первыедесятилетия их существования казались рутинными, неприемлемыми. Поэтому настраницах воспоминаний мы встречаем иногда достаточно резкие характеристики,касающиеся методов преподавания, отношения учителей к ученикам, содержанияучебников и самого образовательного процесса.
Чернышевскийбыл и остается, пожалуй, самым знаменитым из учеников семинарии. Но кроме негоздесь учились и многие другие замечательные личности. О том, в каких областяхдеятельности проявили себя бывшие семинаристы, можно узнать из биографическихсправочников. Наиболее известным из них является труд С. Д. Соколова «Саратовцы- писатели и ученые»12. Эта работа, к сожалению, осталась незавершенной — справочник доведен только до буквы О. Сведения, частично дополняющие материалыназванного издания, можно получить в справочнике Н.Ф. Хованского «Краткиебиографии некоторых членов Саратовской ученой архивной комиссии за 25 лет еесуществования»13. Материалы биографических справочников позволяют увидетьмногообразие путей реализации тех возможностей, которые были предоставленысеминарским образованием. С другой стороны, сведения о биографияхпреподавателей семинарии помогают оценить их роль не только в рамках этогоучебного заведения, но и в культурной жизни губернского города. В.М.Покровский, первый историк семинарии, отметил стабильность еепреподавательского состава, из чего им сделан вывод о «счастливом подборенаставников» с начала существования учебного заведения14.
Следуетотметить, что сама история семинарии остается недостаточно изученной. По вопросуо времени ее возникновения исследователи высказывали различные мнения. В«Историческом очерке Саратовского края» А. Ф. Леопольдов писал, что еще дооткрытия семинарии в Астрахани, которое произошло в 1777 г., в Саратове «было училище под названием духовной семинарии». Оно якобы было переведеновпоследствии в Астраханскую семинарию15. Эти сведения Леополь-довавоспроизведены в сборнике «Саратовский край»16. Сомнения в их достоверностивполне справедливо высказал уже Любомиров17, однако в монографии Л.М.Артамоновой они повторены18. Указания Леопольдова не находят подтверждения висточниках XVIII в., касающихся истории Саратова. О наличии в Саратовекакого-либо училища ничего не сказано в так называемом «Дневнике» Г. А. Скопина,который на самом деле является городской летописью за период с 1762 по 1796 г.19 В «путешественных записках» И. И. Лепехина и П. С. Палласа, которые посетили город в 1769 и1773 гг., также ничего не сказано ни о духовной семинарии, ни об училище20.
Вопросо наличии (а точнее — об отсутствии) училищ в городе освещен в интересномдокументе, сохранившемся в фонде Саратовской учёной архивной комиссии (СУАК) вСаратовском областном архиве. Документ представляет собой ответы на вопросыкакой-то анкеты, он был составлен между 1769 и 1772 гг. (происхождение анкетыне установлено, документ датируется по содер-жанию)21. Один из пунктов ответовсообщает, наряду с другими сведениями, об отсутствии в Саратове каких-либоучилищ: «В городе Саратове никаких училищ и богаделен и иных публичныхстроений, кроме воеводской канцелярии и низовой соляной конторы каменной, дадвух деревянных казенных домов ., а других никаких строений нет»22. Следуетотметить, что сама возможность открытия духовного училища в одном из городовепархии, в то время как в центре епархии, в Астрахани, ничего подобного не было- весьма сомнительна.
Е.А.Вишленкова относит открытие семинарии в Саратове к 1800 г., при этом исследовательница основывается на законодательных актах23. Однако на самом делесеминария была открыта тогда не в Саратове, а в Пензе, хотя и носиланаименование Саратовской24. Дело в том, что вновь образованная в 1799 г. епархия носила наименование Саратовской и Пензенской, открытая в Пензе консистория называласьСаратовской. Местопребывание епископа в Пензе первоначально считалосьвременным, поскольку в Саратове не нашлось для него солидного особняка. Нопозднее выяснилась необходимость создания самостоятельной Саратовской епархии,что и было осуществлено на основании высочайше утвержденного доклада Синода от3 ноября 1828 г.25
Саратовскаясеминария открылась в тот период, когда осуществлялась реформа духовного образования,начатая в 1808 г. Создание учебных округов во главе с духовными академиями,открытие новых семинарий и училищ предусматривалось по всей России26. Вполнеестественно, что в каждой епархии вновь открытые учебные заведения кроме общихзадач должны были решать и какие-то специфические проблемы, связанные сособенностями региона. В саратовской епархии главной задачей духовенствасчиталась борьба с расколом. Семинария должна была готовить священников,способных к «увещанию» старообрядцев. Это обстоятельство особо отмечает В.М.Покровский27. Уместно подчеркнуть, что и сама Саратовская епархия была открытас целью усиления воздействия на старообрядцев Нижнего Поволжья28.
Ковремени открытия семинарии в Саратове здесь уже существовали духовные училища — уездное и приходское. Относительно времени их возникновения точных сведений неимеется. Три даты основания приходского училища названы в «Саратовскойлетописи» — 1808, 1818 и 1820 гг.29 («Летопись» была составлена на основании
различныхпо характеру источников и исследований в конце XIX в.). Для читателя остаетсяне ясным, которая из трех названных дат наиболее достоверна. В одном местеговорится, что уездное училище было открыто одновременно с приходским в 1820 г. В другом месте просто упоминается факт существования обоих учебных заведений в одномздании30. В «Записках дневных» протоиерея Н. Г. Скопина, который являлсяректором этих училищ, в качестве даты их создания указан 1820 г.31
Сампроцесс обучения в духовном учебном заведении, вероятно, оценивалсясовременниками неоднозначно, поскольку он был сопряжен с рядом негативныхмоментов. Духовников, опираясь на свои наблюдения и на суждения одного изоднокашников Н. Г. Чернышевского, указывает причины, по которым его отец нехотел отдавать его в училище: «Испытав на себе всю тяжесть суровой школьнойжизни и зная ее как инспектор духовного училища,.Гавриил Иванович рассудил,что незачем отдавать сына в училище, где все дело обучения почти ограничивалосьзадаванием и спрашиванием уроков и наказанием неисправных учеников.». Здесь жеуказано, что он опасался еще и влияния на сына детей, «не отличавшихся высокойнравственностью»32. Эти замечания позволяют судить о негативных сторонах жизнидуховного училища. В этом же фрагменте воспоминаний указана интереснаяподробность — далеко не все родители отдавали своих детей в такие учебныезаведения: «.Тогда было в обычае только записывать детей в училищные ведомости,которые отсылались в семинарское правление и в Казанскую духовную академию и вкоторых ученики, обучавшиеся в домах родителей, отмечались так: «находитсяв домовом образовании»»33.
Оботкрытии и первых годах существования Саратовской семинарии достаточнодостоверные сведения представлены в статье В. М. Покровского. Автор приводитфрагмент из указа Синода от 12 ноября 1828 г., из которого видно, что одновременно с созданием епархии преосвященному Моисею, назначенному Саратовскимепископом, было предложено выбрать в городе здание, удобное для размещениясеминарии34. В августе 1830 г., после покупки необходимого здания, былиутверждены документы о причислении Саратовской духовной семинарии к Казанскомуучебному округу, о назначении ректора и преподавателей. В первые годысуществования семинарии она была переполнена учащимися35. Возможно, этомуспособствовало издание специального указа от 6 декабря 1829 г., о котором упоминает В. М. Покровский. Согласно этому указу требовалось замещать«священнические места отныне исключительно только учениками, окончившимисеминарский курс учения». Правда, тут же он отмечает, что, несмотря насуществование данного постановления, «в начале 40-х годов было еще очень малолюдей с полным семинарским образованием, даже и в тех епархиях, где давносуществовали духовные школы»36.
Сведенияо структуре семинарий на основании уставов 1808-1814 гг. приводит В. А. Федоровв очерке о русской духовной школе XIX в. В семинариях был установленшестилетний срок обучения, который состоял из трех двухгодичных «классов» (илиотделений) — низшего, среднего и высшего37. Саратовская семинария не былаисключением, как показывают сведения, приведенные Покровским. Каждый классделился на «параллели» (если говорить по-современному, были классы «а» и «б»).«Основные и параллельные классы назывались половинами», — сообщал информаторДуховникова Виноградов. Первый класс семинарии назывался в разговорном языке«риторикою», второй класс — «философией», а третий класс — «богословием»38 (этисведения заставляют вспомнить повесть Н.В. Гоголя «Вий», в начале которойописывается быт киевских семинаристов и бурсаков).
Федоровназывает учебные дисциплины, которые входили в программу семинарского образования:расширенные курсы латинского, греческого и древнееврейского языков, а такженовых — немецкого и французского, которые велись факультативно.Предусматривались общеобразовательные дисциплины — математика (включая алгебруи геометрию), география, российская и всеобщая история, теоретическая и опытнаяфизика, история философских систем. Значительное место в программе занималибогословские предметы: Священное Писание, герменевтика (толкование каноническихтекстов), гомилетика (теория проповеди), догматика, нравственное и пастырскоебогословие, церковная история и церковная археология. Федоров отмечает, чторазработанные программы предусматривали варианты — в поволжских и сибирскихсеминариях преподавание классических древних языков заменялось обучением языкамнародов Поволжья и Сибири, поскольку эти семинарии должны были готовитьмиссионерские кадры39.
Вотношении преподавания языков, как показывают материалы статьи Покровского имемуаров о Чернышевском, в Саратовской семинарии существовали свои особенности.Хотя Саратов относится к числу поволжских городов, преподавание древних языковв здешней семинарии считалось обязательным. Из числа языков народов Поволжья вней велось преподавание татарского, да и то в качестве факультатива. Повышенноевнимание к древним языкам, в том числе и к еврейскому, можно объяснить тем, чтоСаратовская семинария в тот период должна была готовить миссионеров не для«обращения язычников», а для пропаганды православия в среде местныхстарообрядцев. Для осуществления этой миссии на должном уровне было необходимохорошо разбираться в канонических текстах, читать их в подлинниках, а такжечитать сочинения богословов.
Полногоперечня дисциплин, входивших в состав программы Саратовской семинарии,Покровский не приводит, но он указывает фамилии лиц, назначенных в качествепреподавателей некоторых предметов: словесности (К. Сокольский), греческогоязыка и гражданской истории (И. Синайский). Оба названных преподавателя былипереведены из Пензенской духовной семинарии, назначение остальных должен былосуществить Московский митрополит Филарет40. Из числа выпускников Московскойдуховной академии в Саратов был направлен Г.С. Саблуков, который должен былпреподавать общую гражданскую историю и греческий язык. Для ведения занятий «пофизико-математическим наукам» был назначен Я.А. Розанов41. Покровский в своейстатье дает оценку не только педагогической деятельности первых преподавателейсеминарии, но также их творческих успехов. При этом он выделяет результатытрудов И. Ф. Синайского, который составил греко-русский и русско-греческийсловари, исследование о греческом стихосложении и греческую грамматику42.Особое внимание он уделяет научной деятельности Саблукова — крупногоученого-ориенталиста первой половины XIX в.43
ПриведенныеПокровским сведения о наставниках семинарии позволяют предполагать, что уже впервые десятилетия существования этого учебного заведения оно могло оказыватьопределенное влияние на культурную жизнь Саратова. Наши представления по этомувопросу расширяют материалы воспоминаний о Н. Г. Чернышевском. Здесьупоминается, что в названный период было заметно «некоторое умственноеоживление», связанное с деятельностью преосвященного Иакова, который возглавлялепархию с марта 1832 г. до середины января 1847 г. Духовников подчеркивает, что в истории просвещения Саратовского края епископ Иаков «должензанять видное и самое почетное место, поскольку он занимался не толькооткрытием церквей в селах, но и содействовал развитию научных знаний»44.Благодаря сведениям, которые он приводит, мы узнаем о том, кто и каким образомсобирал материалы по истории Саратовского края в 30-40-е гг. XIX в.
А.А.Гераклитов называет А.Ф. Леопольдова единственным человеком, которыйинтересовался историей Саратовского Поволжья в названный период45. Хотяисследователи XX в. (в частности, В.Г. Миронов и В. М. Захаров46) и повторялиэтот тезис, дело обстояло иначе. Сведения для написания Леопольдовым его трудовпо статистике и истории Саратовской губернии собирал не только он сам. ЕпископИаков воспользовался своей властью для того, чтобы заставить духовенство своейепархии присылать ему «заметки и статьи географического, статистического,этнографического и исторического содержания»47. Как видно из воспоминаний, этистатьи после исправления и дополнения епископ отсылал в ученые общества — вОдесское общество истории и древностей, Русское географическое общество — илипередавал Леопольдову48. Эти замечания свидетельствуют о том, что труды пока неизвестных нам по именам исследователей местной истории представлялись на судчленов исторических обществ, а также в какой-то степени послужили материаломдля трудов Леопольдова. Духовников сообщает, что ознакомился с некоторыми изэтих «статей», так как рукописи их частично сохранялись в семинарскойбиблиотеке. Его вывод таков: Леопольдов «много воспользовался» этими статьями,«а некоторые… даже целиком напечатал без означения их заимствования в своихсочинениях» — «Статистическом описании Саратовской губернии» и «Историческомочерке Саратовского края»49.
Итак,мы видим, что с начала 30-х гг. XIX в. в Саратовской епархии велась активная ицеленаправленная работа по собиранию сведений о прошлом края, наряду сосведениями по географии, этнографии, о развитии экономики (все это включалосьтогда в комплексное понятие «статистика»). Кроме того, в воспоминаниях,собранных Ду-ховниковым, имеется непосредственное указание на наличие фондаподобных материалов, которые хранились в семинарской библиотеке вплоть до конца80-х гг., когда он занимался поисками сведений о Н. Г. Чернышевском. Духовниковотмечает также инициативную роль Иакова в организации археологических раскопок,которые проводили Г.С. Саблуков и протоиерей Шиловский. Они вели поиски столицыЗолотой Орды вблизи Царицына, а свои находки передавали епископу Иакову,который «или отсылал их в ученые общества, или оставлял у себя, или отдавал ихна хранение в семинарскую библиотеку»50.
Такимобразом, в библиотеке семинарии помимо архивного фонда рукописей краеведческогохарактера существовал и небольшой археологический музей. Более подробныесведения о рукописях семинарской библиотеки и музейных предметах, которые тамхранились, можно найти в статье А.А. Лебедева. Он посвятил специальноеисследование деятельности Иакова по собиранию рукописей и древностей51. Лебедевприводит интересные сведения о биографии епископа, подчеркивая, что его научныеинтересы проявились еще до назначения Иакова на саратовскую кафедру, и сообщаето высокой оценке результатов его научных изысканий. Саратовский епископ былизбран членом нескольких научных обществ — Общества северных антиквариев,Одесского общества истории и древностей, а также Русского географическогообщества52.
ВСаратове он собирал древние книги, рукописи, записки, «снимки с древних вещей»,монеты, раковины и т. п. По предположению Лебедева, для собирания сведений поархеологии была даже составлена особая программа, автором которой являлся Г.С.Саблуков53. В результате усилий
Иакова,пишет Лебедев, в семинарии образовался «целый музей древностей». Первыеупоминания о музее, по его сведениям, относятся к 1842 г. Сюда поступали в массовом порядке «вещи из раскопок, проводившихся духовенством Саратовскойепархии во времена Иакова». Некоторые из находок были переданы им в музей приКазанской духовной академии, другие — продолжали храниться в Саратовскойсеминарии, о чем есть сведения, относящиеся к 1869 г., а также к концу 1880-х гг. В 1907 г. Лебедев составил «Опись предметов, находящихся в музееСаратовской духовной семинарии». В этой описи, кроме монет и окаменелостей(раковин), перечислялись и такие предметы, как «рог мамонта» (бивень), рогаоленя, мраморная доска с изображением креста, лепной карниз с украшениями,фрагменты лепных украшений, большие урны, водопроводные трубы, обломкимраморных пилястр, «зеркало, употребляемое монгольскими жрецами», фигуркакалмыцкого «кумира», кувшинчики из красной глины с раскопок Сарая и т. п.54
Ксожалению, судьба этих двух фондов (архива краеведческих рукописей и музея)вполне сходна с судьбой любого школьного музея — они сохранялись, вероятно, дотех пор, пока в семинарии работали люди, заинтересованно относившиеся к местнойистории. Следы архива краеведческих рукописей можно встретить в документахСаратовской семинарии, которые хранятся ныне в ГАСО. Так, в деле № 506анаходятся доноше-ния протоиерея Шиловского епископу Иакову и описание егораскопок на Селитренном городище вблизи Царицына с приложением плана раскопок;история села Самодуровки неизвестного автора, статистические сведения оСаратове и его план 1831 г.; записи воспоминаний саратовского жителя о прошломгубернского города; рукописи по истории Царицына, Вольска, Хвалынска; сведенияо саратовских монастырях и т. д.55
Чтоже касается музейных ценностей, то уже ко времени написания Лебедевым егостатьи у него не было сведений о местонахождении большинства из этих предметов.Он сообщает, что в начале XX в. в здании «новой семинарии» сохранялись монетыиз музейной коллекции. «Что же касается более крупных вещей, — пишет Лебедев, — то они должны, по всей вероятности, считаться потерянными для науки., я не могразыскать эти вещи»56. Однако факт существования в семинарии небольшого краеведческогомузея и фонда рукописей истори-ко-статистического содержания на протяженииполувека не вызывает сомнений. Мы видим, что это учебное заведениедействительно сыграло роль «первого музея, библиотеки» и в определенной степени- «центра распространения научных знаний», как было сказано Л.М. Артамоновой вуже цитированной статье.
Сведения,собранные Покровским, свидетельствуют о гуманитарном направлении научныхинтересов преподавателей семинарии, что оказало решающее влияние на судьбынаиболее талантливых ее выпускников. Покровский отмечает среди семинаристовпервых выпусков именно тех, кто занимали высокие места в церковной иерархиилибо отличились как преподаватели духовных учебных заведений57. Покровскийобратил внимание на два важных момента, указывающих на существенную рольСаратовской семинарии в преобразовании культурного пространства губернии.Контингент детей из духовного сословия, которым стало доступно семинарскоеобразование, по его наблюдениям, значительно увеличился благодаря открытию этогоучебного заведения в Саратове. Покровский подчеркивает, что не у всехсвященников имелась возможность посылать сыновей на учебу в пензенскуюсеминарию, ведь многие сельские священники были слишком бедны. «Блестящиедарования» и желание учиться оставались в таком случае не востребованными, аоткрытие семинарии в Саратове предоставило им возможность реализовать своиталанты58. Кроме того, как заметил автор статьи, некоторая часть ее выпускниковпродолжала свое образование не только в высших духовных заведениях, но и всветских, и они проявили себя «на разных поприщах гражданской службы»59.
Материалыбиобиблиографического словаря С.Д. Соколова «Саратовцы — писатели и ученые»позволяют судить о том, в каких сферах деятельности прославились выпускники иученики здешней семинарии. Уже в первые десятилетия ее существования (в начале50-х гг. XIX в.) некоторые из воспитанников добились всероссийской известности.Кроме Н. Г. Чернышевского к ним относятся Г. Е. Благосветлов — крупныйжурналист, издатель и редактор журналов «Русское слово» и «Дело», а также И. И.Введенский — автор первых переводов романов Ч. Диккенса и У. Теккерея ивыдающийся педагог. Большинство выпускников семинарии того времени прославилисьв провинции. А. Я. Леопольдов (племянник знаменитого саратовского историка А.Ф. Леопольдова) стал преподавателем риторики сначала в Симбирской, а затем вСаратовской семинарии, позднее перешел в Мариинское земледельческое училище. П.Г. Горизонтов (отец одного из самых видных саратовских журналистов И. П. Горизонтова),служа священником, был «усердным сотрудником «Саратовских губернскихведомостей» и Русского географического общества», протоиерей П. А. Бобров- церковным журналистом.
Болеемногочисленны добившиеся известности выпускники семинарии второй половины XIXв. Большинство из них совмещали служение церкви с публицистической илитературной деятельностью, исследованиями в области церковной истории илибогословия, преподаванием в духовных учебных заведениях. Таким образом,семинария выполняла не только свое прямое назначение — готовить будущихслужителей церкви. Она расширяла круг образованных людей среди
населениягубернии. Общая гуманитарная направленность семинарской подготовки отразиласьна профессиях, к которым тяготели ее выпускники. Среди них было много педагогови журналистов, причем некоторые из них не просто трудились на церковном исветском поприще одновременно, а стали яркими деятелями в светской жизни.Конечно, большинство знаменитых воспитанников семинарии обучались в ней уже вовторой половине XIX в. Это связано и с развитием самой Саратовской семинарии, ис теми процессами, которые происходили в местном обществе, а также и ссоциальными сдвигами в масштабах России. Но уже в первые десятилетиясуществования семинарии ее учениками были вышеназванные выдающиеся личности.
Важното, что довольно часто семинаристы были детьми «беднейших родителей», близкостоявших по условиям своей жизни к основной массе трудового населения губернии.Для таких детей семинария была единственным учебным заведением, котороеоткрывало путь не только к продолжению семейной традиции служения церкви.Семинарская подготовка давала возможность устраиваться на гражданскую службуили даже получить высшее образование. Хотя возможность учиться в университетебыла чисто теоретической — ведь университеты находились далеко от Саратова. Нотяга к образованию была очень велика, поскольку его получение позволялоповысить социальный статус и улучшить материальное положение. Вероятно, именносуществование семинарии и наличие контингента ее выпускников, заинтересованныхв получении университетского образования, послужило основой для формированияопределенно выраженной потребности местного общества — иметь в Саратовеуниверситет.
Известно,что уже в 50-е гг. XIX в. идея открытия в городе университета приобреладостаточно много сторонников. В. А. Соломонов в монографии, посвященной историиСаратовского университета, приводит очень важное свидетельство существованияэтой идеи в местном обществе. Он пишет, что в отчете за 1858 г. саратовского губернатора А. Д. Игнатьева выражено желание «дворянства и всех просвещенныхсословий» ходатайствовать об открытии в Саратове универ-ситета60. Автормонографии высказывает свои соображения относительно того, какие слои населениягубернского города выражали наибольшую заинтересованность в осуществлении этойидеи. По его мнению, это были представители интеллигенции и дворянства.
Приведенныевыше сведения о воспитанниках Саратовской семинарии позволяют уточнить, кто изсреды местной интеллигенции мог проявлять основную инициативу в процессеформирования общественного мнения по данному вопросу. Как мы видели, многие избывших семинаристов занимались публицистикой, они активно сотрудничали и вместных и в общероссийских периодических изданиях. Таким образом, в их рукахнаходился очень важный инструмент формирования общественного мнения — пресса.Следовательно, воспитанники семинарии в Саратове не только пополняли составтого социального слоя, который впоследствии стал называться интеллигенцией. Ониактивно содействовали дальнейшему расширению культурного потенциала губернии исвоего региона. Возможно, именно они были наиболее заинтересованнымипропагандистами идеи открытия в Саратове университета.
Список литературы
1Федоров В.А. Духовная православная школа // Очерки русской культуры XIX века: В3 т. Т. 3. Культурный потенциал общества. М., 2001. С.365-386.
2Козляков В.Н., Севастьянова А.А. Культурная среда провинциального города // Тамже. Т. 1. Общественно-культурная среда. М., 1998. С. 130.
3Вишленкова Е.А. Заботясь о душах подданных: Религиозная политика в Россиипервой четверти XIX века. Саратов, 2002. С. 310-338.
4Белявский М.Т. Школа и образование // Очерки русской культуры XVIII в. Ч. 2. М., 1987. С. 263.
5Артамонова Л.М. Общество, власть и просвещение в русской провинции в XVIII — начала XIX в. (Юго-восточные губернии Европейской России). Самара, 2001. С. 77.
6Там же. С. 5.
7Покровский В.М. Материалы к истории Саратовской духовной семинарии // Тр. СУАК.Аткарск, 1902. Вып.
22.С. 24.
8Любомиров П.Г. К истории народного образования в Саратовской губернии доосвобождения крестьян // Тр. Ниж.-Волж. обл. науч. о-ва краеведения «ИСТАРХЭТ».
Саратов,1924. Вып. 34, ч. 2. С. 32-53.
9Очерки истории Саратовского Поволжья. Саратов, 1993. Т. 1. С.217-225.
10Демченко А.А. У истоков саратовского краеведения // Годы и люди. Саратов, 1990.Вып. 5. С. 168-183.
11Николай Гаврилович Чернышевский, его жизнь в Саратове. (Рассказы саратовцев взаписи Ф. В. Духовникова) // Н. Г. Чернышевский в воспоминаниях современников.М., 1982. С. 41.
12Соколов С.Д. Саратовцы — писатели и ученые: Материалы длябио-библиографического словаря. Саратов, 1913-1916.
13Хованский Н.Ф. Краткие биографии некоторых членов Саратовской ученой архивнойкомиссии за 25 лет ее существования // Соколов В.П. 25-летие Саратовской ученойархивной комиссии. Саратов, 1911. С. 1-45.
14Покровский В.М. Указ. соч. С. 36.
15Леопольдов А.Ф. Исторический очерк Саратовского края. М., 1848. С. 124.
16Саратовская летопись // Саратовский край: Исторические очерки, воспоминания,материалы. Саратов, 1893.
Вып.1. С. 46.
17Любомиров П.Г. Указ. соч. С. 33.
18Артамонова Л.М. Указ. соч. С. 39-Ю.
19Дневник происшествий Герасима Алексеевича Скопина // Саратовский историческийсборник. 1891. Т. 1. С.1-Ю.
20Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российского государства. СПб.,1788. Ч. 3. Половина 2-я. С. 243; Лепехин И.И. Дневные записки путешествия поразным провинциям Российского государства. СПб., 1795. С. 360-361.
21ГАСО, ф. 407, оп. 2, д. 1555. л. 1-3.
22Там же. Л. 3об.
23Вишленкова Е.А. Указ. соч. С. 316.
24Саратовская летопись… С. 54.
25Покровский В.М. Указ. соч. С. 1.
26Федоров В.А. Указ соч. С. 368-369
27Покровский В.М. Указ. соч. С. 27.
28 См.: Правдин А.М. Историческая записка о Саратовской епархии. Саратов, 1879. С. 5.
29Саратовская летопись… С. 57, 62.
30Там же.
31Скопин Н.Г. Записки дневные о делах и вещах достопа-мятных//Саратовскийисторический сборник. Саратов, 1891. Т. 1. С. 659.
32Николай Гаврилович Чернышевский. С. 34.
33Там же.
34Покровский В.М. Указ. соч. С. 1-2.
35Николай Гаврилович Чернышевский. С. 40.
36Покровский В.М. Указ. соч. С. 26
37Федоров В.А. Указ. соч. С. 369.
38Николай Гаврилович Чернышевский. С. 40.
39Федоров В.А. Указ. соч… С. 369-370.
40Покровский В.М. Указ. соч. С. 19-21.
41Там же. С. 42-44.
42Там же. С. 39-40.
43Там же. С. 42-44.
44Николай Гаврилович Чернышевский. С. 40.
45Гераклитов А.А. История Саратовского края в XVII-XVIII вв. Саратов; М., 1923.С. 28.
46 См.: ЗахаровВ.М., МироновВ.Г. У истоков саратовского исторического краеведения: Учеб. пособие покурсу «Историческое краеведение». Балашов, 1991. С. 6-7.
47Николай Гаврилович Чернышевский. С. 40.
48Там же. С. 40-41.
49Там же.
50Там же. С. 40-41.
51Лебедев А.А. Преосвященный Иаков (Вечерков), архиепископ Нижегородский иАрзамасский и его рукописное собрание // Тр. СУАК. Саратов, 1911. Вып. 30. С.1-96.
52Там же. С. 1.
53Там же. С. 3.
54Там же. С. 5.
55ГАСО, ф.12, оп. 1, д. 506а.
56Лебедев А.А. Указ. соч. С. 6.
57Покровский В.М. Указ. соч. С. 58.
58Там же. С. 57.
59Там же. С. 58.
60Соломонов В.А. Императорский Николаевский Саратовский университет (1909-1917).Саратов, 1999. С. 24.
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.sgu.ru/