Всероссийская Государственная Налоговая Академия
Юридический факультет
Реферат
По предмету
История предпринимательства
На тему:
Российское предпринимательство 18 века
Выполнила:
студентка 2 курса
Белкина Н.В.
Проверил:
Безбородов А.С.
Москва
2001
Оглавление:
1.Время Петра I:
а)18 столетие — век пограничный.........................................................1
б)преобразования Петра в области торговли
и промышленности............................................................................1
в)коллегии.............................................................................................2
г)Ключевский о Петре I.......................................................................3
2.Екатерина II. Нововведения................................................................4
3.Понятие «купечество».........................................................................5
4.Мещане — самое активное в отношении предприни-
мательства сословие............................................................................5
5.Баташевы.............................................................................................5
6.Ф.Гарднер............................................................................................6
7.Примеры купеческих фамилий и способы обагощения....................8
8.Среда торговых крестьян:
а)Ивановские мануфактуристы............................................................9
б)Пермская губерния............................................................................9
в)Осташковская слобода......................................................................9
г)Яковлев С.Я.....................................................................................10
9.Ростовщичество.................................................................................14
10.Демидовы.........................................................................................15
11.Строгановы......................................................................................20
12.Заключение......................................................................................22
13.Список литературы..........................................................................24
Восемнадцатое столетие — век пограничный, переходный, действительное начало нового периода русской истории. Петровские реформы и пополнивший их просвещенный деспотизм Екатерины2, имели весьма долговременные последствия в государственном строе, экономике, ментальности страны. Существенное влияние оказали эти реформы и на степень экономическое свободы россиян, на их предпринимательскую активность, на положение третьего сословия в России. Учитывая неоднозначность этого влияния, а также различие оценок деятельности реформаторов в восемнадцатом столетии, необходимо выделить основные направления преобразований, а также их результаты.
Без Петра и его начинаний этот путь страна бы прошла за 200 лет (Щербатов), за шесть веков (Карамзин). Но очевидно и то, что Петр задержал развитие России по меньшей мере на столетие, а также предопределил катаклизмы и потрясения последующих двух веков. Одни говорят, что Петр все создал в России, другие — все порушил.
С самого начала в России сталкивались и проходили во взаимодействие два потока мировой истории, Восток и Запад.Долгое время все внимание русского человека было обращено на Восток, к миру степных, хищных варваров, нородов кочевых, нехристианских, стоящих на более низких ступенях развития, чем русский народ. С западными народами тоже были различия в характере, и самым главным из них стала разница в религиях. Эти духовные границы долгое время держали русский народ сильнее географических… Но постепенно богатство и умелость иностранцев, противопоставленные собственной бедности и неразвитости, пробудили в народе стремление выйти из своего затруднительного, печального положения, преодолеть односторонность земледельческого быта промышленным и торговым развитием, действенность этих средств была уже очевидной. Постепенное движение к Западной Европе началась после победы над монгольским игом. Но европейские народности тоже не останавливались в своем развитии. В западноевропейских странах оно было даже быстрее, т.к. механизм приводился в движение естественными пружинами исторического развития. Прежде династии основывались на силе, теперь они основываются поредством денег. Примером может служить династия богатых купцов Медичи во Флоренции.
Итак, в начале 18 века народ был потенциально готов к переходу от одного порядка своей жизни к другому. Появляется и человек, сам царь, одаренный наибольшими способностями и яснее других осознающий потребности своего времени. Замыслы Петра носили всеобъемлющий и целенаправленный характер. Преобразования царя затронули все сферы жизни общества: реформирован государственные аппарат в центре и на местах, созданы регулярная и дипломатическая служба, единые армия и флот, проведены преобразования в промышленности и торговле.
Преобразования Петра в области торговли и промышленности тоже были достаточно противоречивы. Основное противоречие заключалось в несовпадении провозглашенных целей и используемых средств, а также и полученных результатов. Преобразователю было ясно, что без купцов и предпринимателей и создаваемого ими богатства никакие проблемы в стране не могут быть решены. Поэтому указы Петра касались этой сферы довольно часто. В 1703 году создана первая в России биржа (купеческое собрание) в Петербурге. Казенные полотняные заводы в Москве были переданы в частные руки — Туркину, Цынбпльщикову и другим, вышел указ об организации торговопромышленных компаний (1712г.), устроены железоделательные заводы Демидовым на реке Тагиле (1716г.). В 1719 году учреждены Берг- и Мануфактур-коллегии и принят их регламент; в этом же году сокращены казенные и торговые монополии. Принят указ о разрешении купцам наравне с дворянами покупать к заодам крестьян, об освобождении заводчиков от градских служб (1721г.). И, наконец, в 1722 году — учреждение гильдии купцов. Меры эти были своевременными, например, давно уже русские торговые люди признавались, что им трудно тягаться с иностранными купцами, т.к. те торгуют сообща. Учрежден Главный магистрат, имевший коллегиальное устройство, президентом был избран князь Турбецкой, вице-президентом — московский купец Исаев. Все горожане были разделены на три части, гильдии.
Что касается общих перемен в промышленности, то петровское государство часто создавало фабрики и передавало затем в частные руки, давало льготы людям, организующим фабрики, кредиты, становясь в положние банкира крупной промышленности, и тем приобретало право строго следить за деятельностью компании. Это вмешательство в частное предпринимательство оно считало не только правом, но и обязанностью.
Из частных фабрик обширностью отличались суконная фабрика Щеголина «со товарищи» В Москве, имевшая 130 станов и 750 рабочих, на Казанской суконной фабрике Микряева работало 740 человек, на шелковых фабриках Евреинова — до 1500 человек. Это все были московские купцы — члены гостинной и суконной сотен.
Все это сложное экономическое хозяйство, подчиненное государству, нуждалось в управлении, поэтому необходимо некоторое отступление от вопроса о деятельности Петра в области промышленности и представление роли управленических органов торговлей и промышленностью — Коммерц-коллегии. С 1715 года необходимость создания коллегий была твердо осознана Петром. При их создании были трудности со служащими. В Коммерц-коллегии, например, было 29 человек (14 иностранцев и 15русских), причем русские получали жалованье вдвое меньше иностранцев.
Примечательными и даже характерными людьми для управленческого аппарата были служащие Коммерц-коллегии — братья Соловьевы, бывшие дворовые люди А.Д.Меньшикова. в начале 18 века они вели торговлю казенными товарами, Дмитрий — в Архангельске, а Осип — в Амстердаме. В 1712 году Д.Соловь- ев был привлечен у организации Коммерцколлегиума, а в следующем году ему была отдана вся казенная заграничная морская торговля. Но уже в 1713 году началось следствие по обвинению братьев Соловьевых в нанесении ущерба казне «за преступление его величества указов и за кражу пошлин и за подложные торги». Они были арестованы и заключены в тюрьму. В 1719 году Канцелярия конфискации занималась продажей отписанного в казну их движимого имущества, завершая цикл, в начале которгго — кражи из казны, а в конце — возвращение украденного в казну. Но и будучи под следствием Соловьевы не прерывали службы по коммерческим делам. Только в 1721 нгоду Петр приказал освободить Соловьевых с тем, чтобы они отработали свою вину. Но полную отставку они получили только в 1738 году.
Деятельность коллегии в 20-е годы была подчинена главной цели — накоплению денежных богатств. Строго регламентирующей была и деятельность коллегий промышленности. В начале 30-х годов, изыскивая возможность экономи на содержании государственного аппарата, Коммерц-коллегию объединили с Берг-коллегией и Мануфактур-коллегией, тем самым подчинив промышленность не только государству, но и торговле.
Резкую оценку результатов петровских преобразований дал В.О.Ключевский в небольшой рукописной работе1.Он считает, что значительная масса нового труда, внесенного в народохозяйственный оборот новоказенными фабриками, заводами, мастерскими, пропала бесследно для народного благосостояния, т.к. плоды этого промышленного подъема поглощены были казной, дырявыми демидовскими карманами и походными помещичьими расходами. Таким образом, петровские преобразования привели: 1) к реанимации крепостнических отношений, что во многом предопределило мучительно затяжной процесс их последующей ликвидации; 2) к усилению самодержавия, процессу, обратному тому, что происходил в Европе; 3) к созданию бюрократии, которая становится проводником монаршей воли, сплачиваясь общим источником средств к существованию — государевым жалованием.
И еще некоторые моменты, касающиеся реформирования России Петром и относящимся к истории предпринимательства, хотелось бы отметить. Петра 1 многие воспринимали как западника. Но его западничество являлось относительным и несло в себе отпечаток реальных российских условий «прифронто- вого государства». Экономическая жизнь, нравы, традиции — очень малоподвижный элемент, особенно в традиционных обществах. Политические же и связанные с ними военные сфер более подвижны и неустоячивы. Именно их и можно было реально изменить в России, т.к. они более подвластны воле преобразователя. Громадная энергия Петра была направлена на то, что сейчас называют военно-промышленным комплексом. Для этой цели выписывались образцы оружия и специалисты, суконные фабриканты и «шлесарные мастера», создавались полотняное, канатное, кожевенное производство, металлургия, швейные предприятия, чтобы не покупать «мундиру заморского». Импортированные акционерные общества — «компании» — становились частью государственной системы. В результате возникла своеобразная общественная организация, определившая российскую историю на многие века. Речь идет о модели империи добуржуазного типа, которая вынуждена существовать и соперничать с более развитыми модернизирующимися государствами. Отсюда такие ее черты: 1) выборочное заимствование главным образом в военных целях, технологии и организационного опыта у передовых стран в обмен на сырье и сырьевые продукты; 2) ужесточение эксплуатации собственного народа добуржуазными методами; 3)прогрессирующая ценрализация и бюрократизация управления, отчасти использующая европейские методы рационально-бюрократического манипулирования.
В экономике после смерти Петра остались старые проблемы: истощение казны, разорение крестьян, содержание войска и приказных людей тяжело лежит на народе. Экономическая политика послепетровского времени нашла отражение в указах цариц, а точнее их фаворитов, которые при любом содержании последовательно закрепляли черты дворянской империи и приспосабливали к ней интересы всех других групп населения. С 1742 года по 1801 год процент городского населения уменьшился с 12% до 8,2%.
Вторая половина 18 века поставила перед Россиейеще более серьезные задачи. Мир становился все более интегрированным и взаимосвязазанным. На Западе подходила к концу первая индустриальная революция, а также рождалась в конфликтах доктрина либерализма. Своеобразным ответом Российского государства на быстрое экономическое и социальное развитие Западной Европы и усиление социальных конфликтов внутри России становится политика просвященного абсолютизма.2 Если судить только по законотворческой деятельности Екатерины II, то ее время было самым благоприятным для развития предпринимательства. С 1762 года приняты первые указы о свободной для всех торговле, отменены привелегии «указных» фабрикантов. Но почти следом повышен соляной налог для покрытия бюджетного дефицита и проведена секуляризация (перевод в светскую собственность) церковных имений и отбирание у Церкви крепостных крестьян. В 1765 году учреждено Вольное экономическое общество в России, и в то же время введена монополия дворянства на винокурение и принят указ о праве помещиков ссылать крепостных на каторжные работы. 1769г. — начало выпуска ассигнаций в России, в начале 70-х — первые государственные иностранные займы. В 1775 году принят Манифест о свободном заведении промышленных предприятий, отмене промышленных и торговых монополий. Венцом преобразовательной деятельности стали «Жалованная грамота дворянству» и «Грамота городам» (1785г.), а также городовое и ремесленное Положение. В 1787 году быд издан первый «Коммерческий ловарь» Левшина, в 1792г. — восстановление отмененной в 1771г. Продажи крепостных с публичного торга3.
Екатерина II при всем желании не могла пренебречь интересами класса, который помог ей взойти на престол и далее являлся ее опорой. В «Жалованной грамоте дворянству» в 1785 году разрешалось «в вотчинах их заводить местечки и в них торги и ярмарки», феодалам было предоставлено право «оптом продавать, что у них в деревнях родится или рукоделием производится». Дворянство приобретало экономическую силу в ущерб другим классам. «Крепостное помещичье хозяйство было денежно-хозяйственным клином, глубоко вбитым в натураотно-хозяйственное тело страны. Производство хлеба на продажу вовсе не было чем-то противоречащим существу крепостного хозяйства,, а, наоборот, составляло его движущий мотив и определяющую цель»4. В течение 18 века дворянское предпринимательство усиливалось, особенно в винокурении, где с 1754 года дворяне имели монополию на производство и продажу вина.
Уничтожение во второй половине 18 века откупной истемы, несомненно, способствовало росту внутреннего рынка. В это время усиливается роль купцов, торгующих крестьян, мещан, однодворцев, казаков, иностранной торговли. Но в целом свободное предпринимательство развивалось слабо, не выдерживая неравноправной конкуренции с Западной Европой и с сельской и дворянской промышленностью.
Для внутреннего рынка России в 18 веке была характерна разбросанность торговли. Она свидетельствует об отсутствии адже у значительных продавцов специальзации на одном виде товара.
Несмотря на ограничения и трудности предпринимательской деятельности в России, приспосабливаясь к обстоятельствам, развивалось и множилось племя русских купцов и предпринимателей.
В 18 веке понятие 2купечество» не представляло определенной категории населения. Оно характеризовало вид торгово-промышленной деятельности. С 40-х годов 18 века понятие купечества охватывает все посадское население определнной состоятельности5. В экономической жизни страны в начале 18 века ведущую роль стали играть гильдейские купцы, которые делились на первостатейных, среднестатейных и третьестатейных — в зависимости от капитала.
В связи с развитием предпринимательства необходимо упомянуть о группе городских жителей, которые наряду с купцами, должны были придставить третье — самое активное в отношении предпринимательства сословие: мещане. Слово «мещане» польского происхождения, оно означает «горожане» («място» по-польски — город)6. Мещане должны были объективно иметь интересы, сходные с интересами купечества, и вместе с ним противостоять абсолютизму. Но историческая судьба развела их в разные стороны — купцы стремились в высшие сословия, а мещане сливались с народом, даже само понятие «мещанства» в дальнейшем имело смысл чего-то неразвитого, недалекого, ограниченного.
К особенностям развития экономики России приспасабливались и частные предприниматели, которые своими усилиями способствовали экономическому развитию России, но действовали также не по законам свободного предпринимательства и конкуренции, а по существующим правилам.
В истории росийского предпринимательства 18 века одно из видных мест занимала деятельность семьи Баташевых, которых долгое время заслоняла слава Демидовых.Выплавлявшийся на заводах Баташевых металл иностранные купцы сравнивали с известным всему миру «свейским» (шведским) железом. Баташевское заводское хозяйство по выплавке чугуна было в ту пору третьим в России, уступая по мощности лишь знаменитым металлургическим предприятиям Демидовых и Яковлевых. А в 1800 году на долю Баташевых приходилось 11,6% всего чугуна, производимого в стране.
«Родоначальник семьи горнозаводчиков Баташевых Иван Тимофеевич Баташев, «Тульския оружйныя слободы кузнец». В 1700 году он находился при постройке липецких чугуноплавильных заводов, а потом стал покупать в окрестностях Тулы земли и строить железные заводы7 ».Благодаря покровительству Никиты Демидова за мастерство в горнометаллургическом производстве, Иван Тимофеевич стал скупать небольшие земельные участки на реке Тулице под заводское строительство (сначала на имя Демидова). В 1716 году Баташев приступает к строительству Тульского металлургического завода, но, поссорившись со всесильным Демидовым, подает челобитную и в 1728 году строит на реке Грязенке Медынский (Грязенский) завод, организовав там полный металлургический цикл и доведя объем производства до Тульского. Наследником дела стал младший сын Родион, который построил Молотовый завод. В 1754 году, после смерти Р.И. Баташева, все заводы перешли к его сыновьям. Но указ Сената о ликвидации (с целью сбережения лесов) металлургических, винокуренных и стекольных заводов на 200 верст от Москвы закрыл все заводы. Баташевы потерпели убыток в 40 тысяч рублей, которые им никто не компенсировал.
Баташевы перебираются в новый район — среднего и нижнего течения Оки и притоков. Строят там 3 завода, продуманным, часто обманным, путем захватывая чужие земли и оформляя их на себя. В 60-70 гг. 18 века ими построено еще 2 завода близ Нижнего Новгорода. Чтобы приобрести землю и рабочуу силу, Баташевы шли на хитрости, т.к. закон запрещал приобретать крестьян недворянам (с 1726 г.). Качество продукции у Баташевых было хорошее, поэтому экспорт вырос с 1% (1755 г.) до 7,5% (1757 г.). Брались предприниматели и за военное производство для укрепления связей с казной, дававшей разрешение на строительство новых заводов. Особенно они лили много пушек во время Русско-турецкой войны (1768-74 гг.), за что их освободили от подушной подати.
Семь лет хлопотали Баташевы о дворянском достоинстве. При помощи взяток собрали «доказательства» своего дворянского происхождения. Сенат ходатаяствовал перед Екатериной II о том, чтобы Андрея и Ивана Баташевых (третье пополение) «потомственно с детьми восстановить в первобытных предках их дворянское достоинство». В 1783 году братья были восстановлены в дворянском звании. В этом же году хозяйство поделили между братьями. К началу 19 века Баташевы владели 14 металлургическими и обрабатываюшими предприятиями, на них производили и мирную продукцию — косы, проволока, гвозди, посуда, потом наладили производство паровых машин, а всего 85 наименований. Во второй половине 19 века, и это характерно, в связи с конкуренцией Баташевы утратили свое прежнее значение. «Место деятельности Баташевых, именно средняя полоса России, близость этого места к контролю центральных учреждений и, наконец, отсутствие особого покровительства со стороны высших властей — все это исключало возможность для Баташевых приобрести ту роль, какою пользовались Демидовы на Урале. Но попытки к приобретению такой роли не раз появлялись среди Баташевых, и память народа до последнего времени хранит много сказочных, по своим ужасам, эпизодов из жизни этих дворян-кузнецов. Говорят, что Гусевский завод мог бы поспорить своими кровавыми воспоминаниями с «историческою» башнею на Невьянском заводе Демидовых. При Андрее Родионовиче весь Гусевский завод, как гласит предание,. Изрыт был подземными ходами, и в одном из обширных помещений производилась постоянная чеканка монеты. Когда на завод прибыли правительственные агенты с целью проверить слухи о «Баташевском монетном дворе», то Андрей Родионович не задумался похоронить живыми работавших в подземелье, отдав приказание немедленно засыпать все ходы и выходы. Исключительным типом среди Баташевых является Иван Родионович, который, если доверять сохранившимся о нем сведениям, может быть поставлен наряду с лучшими людьми своего времени. Не говоря уже о выдающемся уме, энергии и трудолюбии, Иван Родионович отличался поразительной добротой, уважением к чужой личности и редким для промышленников 18 века умением согласовать свои собственные интересы с интересами ближних. Он строил больницы и церкви (последних около 15), а своими заботами о бедных снискал себе громкую известность8 ».
Славу России составляли и частные предприятия производства художественных и бытовых изделий. Речь идет о фарфоровой фабрике Гарднера.9 В 18 веке в России обосновалось немало иностранцев. Многие из них успешно использовали благопрятные для предпринимательской деятельности возможности. Среди таких преуспевших предпринимателей оказался и основатель Вербилковской фарфоровой фабрики английский купец Франц Гарднер, прибывший в Москву в 1746 году. Вначале он открыл банкирскую контору. Фарфоровую фабрику он «располодился завести» в 1760 году. После этого несколько лет Гарднер путешествовал по России (Украине, Сибири, Олонецкому краю, Соловецким островам и т.д.). Везде он искал добротный материал для фарфора, заключал договоры на поставку сырья, как человек деловой и сведущий в технических делах. Особенно ценные сорта так называемой «глуховской» глины Ф. Гарднер нашел на Черниговщине. Только после всего этого в 1765 году он подал в Мануфакту-коллегию челобитную об открытии фабрики.
Гарднер рассчитывал на льготы и помощь от государства, обешщая удовлетворить потребности имеперии в фарфрровой посуде взамен иностранной. Он просил 200 душ крепостных, т.к. вольные люди могут уйти и унести секреты изготовления. Гарднеру отказали в покупке крестьян как недворянину и иностранцу, а землю он купил сам в с.Вербилки Дмитровского уезда Московской губернии. Купчая на крестьян была выписана на имя знакомого русского помещика Вырубова. Посуда, производившаяся на фабрике Гарднера, была хорошей и ошла в употребление в России, иногда вместо саксонского фарфора. В 1771 году на фабрике работало 70 человек, в конце 70-х — 155 человек. Из них только управляющий и художник были иностранцами.
В 1777 Вырубов проворовался, и в ходе следствия власти могли забрать крепостных с фабрики, что означало ее остановку. Гарднер, пользуясь своей известностью,. Изготовил для двора несколько орденских сервизов — Андреевский, Александровский и Георгиевский. За это Гарднер был принят Екатериной II, отклонил ее предложение вступить в российское подданство, но фабрику спас. Также он получил немаловажное покровительство князя Н. Б. Юсупова, одно время управлявшего императорскими фарфоровыми заводами. Предприимчивый англичанин был хорошим комерсантом, наладив массовый выпуск посуды. Но наследница Гарднера плохо вела дела после его смерти, кроме того, обострились отношения с Англией в начале 19 века. На имущество английских подданных был наложен запрет, фабрика сохранилась, но переживала трудности. Ее озрождение связано с деятельностью третьего поколения Гарднеров в 19 веке
Что касается конкретных состояний купеческий фамилий, то в период правления Петра богатеть было сложно. В первые годы Северной войны покупальная способность народа, слабая вообще, еще больше падала, на что жаловалось заинтересованное в рынке купечество. Начальник канцелярии Щукин сообщал А.Д. Меньшикову: «И так-де деньга стала туга в народе, что не токмо на покупку товаров, но и пошлинных платежах исправиться не могут»10. Но тем не менее у купцов были сосредоточены определенные богатства, которые делались часто на товаре массового спроса и широкого потребления. Так, в 1704 у торговцев Шустовых в селе Дединове при обыске было обнаружено «между полов червонной монеты весом 4 пуда 6 фунтов, китайского золота в кусках на 8 фунтов 13 злотников, старых денег в кулях и рогожах 14 пудов 8 фунтов, старых денег под полом весом в 91 пуд 37 фунтов». В этом примере поражает то, что золото и деньги были только средством накопления, превращения в сокровище, а не вложения в дело или недвижимость.
Состояния делались на торговле больше, чем на промышленности. По сказке (отчет о доходах) мещанина Семена Данилова, он семь лет жил у хозяина Андрея Кенкина и когда уходил от нешо, имел денег 36 рублей, торговал лоскутьями. Это было начало торговой деятельности, а в конце, в 1704 году, у предпринимателя было 10 тысяч рублей. Данилов, недавний неграмотный приказчик, в этих крупных операциях, построенных на заемных деньгах и риске, выделился настолько, что в 1714 году был определен среди первостатейных купцов в Петербург на житье.
Можно привести примеры купеческих фамилий и способы обогащения и в середине 18 века. Родоначальник купеческой фамилии Вишняковых, посадский человек М.И. Вишняков, родился в 1733 году в г.Кашине. В 1762 г. Вишняков переписался из кашинского купечества в московское. Торговлю он вел в Охотном ряду несколько десятков лет, в результате этой торговли и разбогател. Были и другие способы обогащения. Армянский купец Лазарев разбогател в конце 18 века на чисто авантюристической основе. Он появился в Петербурге около 1770 года, а до этого торговал в Персии. На новом месте он приобрел поддержку графов Орловых, князя Вяземского, графа Воронцова, графа Безбородко, организуя с их участием разного рода торговые предприятия, приносившие значительную прибыль при помощи афер (скупки медной монеты, ее перепродажи и т.д.). Он привез в Петербург похищенный в Персии крупнейший в мире бриллиант и продал его графу Орлову за 450 тыс. рублей и за пожизненную ренту 2 тыс. рублей. Он купил у Орлова Ропшу за 12 тыс. рублей, благоустроил имение с затратой 300 тыс. рублей, а продал Павлу I за 400 тыс. рублей. К моменту своей смерти в 1802 году Лазарев обладал уже имуществом в 12 млн. рублей11. В истории образования капииала Лазаревых сочеталось торгашество, авантыризм и фаворитизм.
Эти примеры составления состояний показывают то, что простые люди могли выбиться «в люди» только черз торговлю, а именно ее, как «спекуляцию», постоянно ограничивали, якобы для защиты простых людей. Но в целом купечество не процветало. В 1700-1715 гг. Выходцев из самого купества было 64%, пополнение шло из крестьян и мещан. Например, в Смоленске в середине 18 в. Было 1395 душ купцов. Но фактически торговлей занималась лишь четвертая часть.В самом Смоленске было 2 купца первой гильдии, многие просто сидельцами и лавочниками, 100 были увечными и дряхлыми, многие занимались ремеслом.
Самая активная предпринимательская среда в России была среди торговых крестьян,. Т.к. именно они должны были преодолевать существенные препятствия в своей торговой карьере. Поэтому в 18 веке интересен процесс выхода из крестьян буржуазии12. В 18 веке население деревни соприкасается со всероссийским рынком, окрепшими городами и промышленными селами, развивавшеюся мануфактурой. Это ускоряет процесс экономической дифференциации государственных крестьян, начинается выделение из них скупщиков, формирование сельской буржуазии — кулачества, лавочников, предпринимателей. Способствовало этому процессу и широкое распространение оброчных, денежных форм расчета с хозяином или казной. В хозяйстве оброчного крестьянина иногда появлялись свободные материальные ресурсы. У крестьянина появлялись спекулятивные наклонности и доходы. Он нанимал батрака для обработки своего надела, а сам становился скупщиком и постепенно сколачивал значительный капитал.
В 1723 г. 60-63 % зерна в столицу привозили крестьяне, а остальное дворяне и горожане. В 1728г. 48-50 % крестьян продавали хлеб по более низким ценам (на 7 %). Хлебная торговля была обычным источником первоначального накопления для крестьянской буржуазии. Так, один зажиточный крестьянин дер. Бакулевской Слободского уезда Вятской провинции, разбогатев на скупке и перепродаже хлеба, около 1751 года перебрался в город Слободской, купил там дом и устроил небольшой завод для литья ямских колокольчиков. Со временем дело разрослось, и в 1793 году началось литье больших колоколов.
Ивановские манцфактуристы 18 века сколачивали капиталы первоначально торговыми путями, иногда пускаясь на махинации. Так, в 1741 г. М. Грачев обвинялся крестьянами в том, что при отпуске товаров на Ирбитскую ярмарку он, при помощи «воровских выписей», присвоил себе 500 рублей прибыли. Крестьяне прямо утверждали, что Грачевтакими путями «себе и пожитки нажил». Предки известных фамилий Бутримова, Грачевых, Ямановских, Зубковых, Гандуриных, Кокуриных и др. богатых мануфактуристов второй половины 18 века были в первой половине мелкими товаропроизводителями и торговцами. В первой половине 18 века крестьяне мела Иванова использовали капиталы почти исключительно в сфере торговли, во второй половине этим капиталам уже было дано промышленное применение. В 40-е гг. в селе Иванове на базе мелкотоварного производства возниает знаменитая Ивановская мануфактура.
Купечество было недевольно торговлей крестьян, и в «Наказах» (1767 г.) тульские, осташевские и костромские купцы требовали запрещения дворянской и крестьянской торговли. Но выделение среди крестьянства богатой прослойки было повсеместным явлением. В 60-70-гг. 18в. некоторые из уральских казаков имели по 50 лошадей, 30 коров, 100 овец, 10-20 ульев пчел и почитались людьми богатыми.
В Пермской губернии уже в 80-90 гг. 18 века выдеяллась богатая верхушка крепостных крестьян, бравшая подряды, занимавшаяся ростовщичеством. Торговлей. В ярославских вотчинах Шереметевых в конце 18 века господские мельницы находились в аренде у зажиточных крестьян. Например, в 1792 году 9 мельниц Юхотской волости арендовались двадцатью четырьмя местными крестьянами.
Самым показательным и детально исследованным примером развития крестьянского предпринимательства является развитие Осташковой слободы в 18 веке.13 Осташковская слобода (потом город) находится в Новгородской губернии на озере Селигер, поэтому древнейшим промыслом была ловля рыбы. Кроме того, Осташковом отправлялись на промыслы на Финский залив и на реку Неву. К середине 18 века рыболовство приобретает товарный вид, происходит расслоение среди рыболовов. Многие семьи, кроме рыболовства, занимались вязанием сетей, выделкой кож, шитьем сапог, изготовлением бочек. В 40-е гг. 18 века развивается кожевенное, кузнечное, сапожное дело. Сначала выделывали кожу для шитья сапог, руковиц, кожанных фартуков и др., потом появляются кожевенные завады, один из первых — завод А.Г. Савина, родоначальника известной фамилии фабрикантов. В 30-е гг. кожевенное производство увеличивается. Из числа заводовладельцев — простые кожевенники — Аврам Савин, Федул Савин, Мих. Северов, Родион Лукашев и др. В 1783г. В Осташкове ыло 35 заводов. На привозном с Урала железе развивается железоделательная промышленность. Из кузнецов вышли в купцы Мирон Антонов, Никифор Северов, Архип Ужинский. Многие занимались перевозкой гранитных плит и камня в столицу. Некоторые имели собственные суда, нанимали рабочих: к середине 17 века наемных рабочих было 25 % от всего мужского населения. Приходили в Осташковские слободы окрестные крестьяне для промыслов и торговли.
Кожевенное производство влекло за собой продажу мяса, разведение скота. Некоторые продавцы мяса и солода стали крупнвми предпринимателями. Например, Никита Белков помимо продажи мяса и солода в Петербурге занимался торговым огородничеством (шесть огородов).
Стал крупным купцом осташковец, откупщик Терентий Резвой из крестьян. В 1736 г. в числе 16 других купцов он участвовал в компании Саввы Яковлева, взявшей на откуп все казенные сборы по Мосвкве и Петербургу на 7 лет. Но самым показательным примером было создание капитала Саввы Яковлева.
«Савва Яковлевич Яковлев по происхождению мещанин города Осташкова, который, по семейному преданию, прибыл в Петербург пешком, «с полтинною в кармане и родительским благословением». Фамилия его в то время была не Яковлев, а Собакин.
По прибытии в Петербург он занялся торговлею мясом, торгуя им с лотка вразнос.
Известно, что императрица Елизавета Петровна чрезвычайно любила вокальную музыку и потому очень жаловала не только людей, обладавших этим искусством, но даже тех, кто имел хотя какую-либо способность к нему.
Однажды, сидя на балконе, Ее Величество заметила проходившего вдали молодца с ношею на плечах; услышав его звонкий, чрезвычайно сладенький напев: «све-жа-я те-ля-ти-на», государыня напрягла слух; а разносчик, точно в угоду ей, повторяет свой призыв покупателям.
— Какой прекрасный голос, — сказала императрица находившимся близ нее придворным и добавила: — Скажите гофмаршалу, чтобы он взял певуна в поставщики припасов для моей кухни.
Разносчик немедленно был догнан посланными за ним камер-лакеями и отведен в присутствие гофинтедантской конторы.
Детина, обративший внимание императрицы, был Савва Яковлев Собакин.
Когда артель, к которой он принадлежал, узнала о счастии своего члена, то не могла достаточно надивиться, разводила руками, приговаривая: «Ну талант выпал Савке, — так называли парня товарищи, — теперь успевай наш земляк загребать денежки, не ходи, как мы, грешные, с утра до вечера по улицам, не голоси без толку!»
Действительно, карман Собакина начал быстро наполняться; этому помогло также и то, что некоторые из вельмож, желая угодить государыне, поручили избранному ею поставщику снабжать их собственные дома, чем, разумеется, ускорили его обогащение.
Немало содействовало Собакину, при составлении его богатства, и покровительство князя Потемкина, которому он доставлял съестные припасы, угождая всем причудам светлейшего. А Потемкин, довольный Собакиным, отдал ему поставку на армию, что в ту пору было обыкновенным источником громадной наживы.
Под конец царствования Елизаветы Петровны Собакин, записавшись в купечечство, имел уже столько капитала, что мог, вместе с другими коммерсантами, взять на откуп таможню в Риге и нажить здесь миллионы.
Около же этого времени богач, чтобы добиться дворянства, а через это — приобрести право на покупку населенных имений, перешел из податного звания в чиновничье; это ему и удалось: в 1762 году Савва Яковлев, «за особенно оказанные услуги», был возведен Петром III в потомственное дворянство.
Большие торговые обороты сделались для Собакина постоянным занятием. Так, при Екатерине II в руки его попал петербургский питейный откуп, от которого Савва нажил «большие тысячи».
Но Савка оставался прежним Савкою.
Вышел такой казус.
В 1774 году заключен был мир с Турцией в Кучук-Кайнарджи. Екатерине очень желательно было, чтобы самая чернь в ее резиденции поняла всю важность нового политического события; для достижения этого был употреблен способ, правду сказать, довольно странный: на первыетри дня после обнародования манифеста приказано было открыть все петербургские кабаки, причем каждому посетителю дозволялось, на казенный счет, выпить чарку водки в честь побуды Румянцева. Пьянство было гомерическое. По окончании попойки правительство затребовало от откупа сведения о количестве израсходованного вина и получило в ответ столь громадную цифру боочек, что стало в тупик. Прежде уплаты денег нарядили следственную комиссию — для разыскания правды. Оказалось, что во всех столичных складах не могло храниться такого запаса водки, какой был выписан откупщиком. Собакин был отдан под суд, но счастье опять выручило своего любимца: государыня его помиловала и, для забвения его поступка, повелела ему носить фамилию по отечеству — Яковлев.
Нажив миллионы, Яковлев еще более умножил свое состояние скупкою фабрик и заводов; так, в 1764 году он купил Ярославскую Большую мануфактуру, а затем, начиная с 1779 года, начал скупать на Урале горные заводы.
Первый завод, купленный им, был Невьянский.
Невьянский завод, эта, да будет дозволено так выразиться, колыбель уральской железоделательной промышленности, и попала путем покупки у Прокопия Акинфиевича Демидова, внука Никиты Демидовича, в руки С.Я. Яковлева.
Одновременно с Невьянским заводом П.А. Демидов продал Яковлеву еще 5 заводов: Бынговский, Шуралинский, Верхне-Тагильский, Шайтанский и Верх-Нейвинский, взяв за все всего лишь 800 тысяч рублей, сумму, по сравнению с действительною их стоимостью, ничтожную. Продал все эти заводы П. Демидов потому, что «недоволен был своими сыновьями».
Помимо этого, в том же 1769 году купил С. Яковлев у генерал-прокурора генерал-кригскомиссара А.И. Глебова Холуницкие горные заводы, состоявшие из заводов: Белохолуницкого со вспомогательным при нем Богородицким, Климовского и Чернохолуницкого, а через пять лет после этого, а именно — в 1774 году, купил у графа Воронцова за 200 000 рублей Верх-Исетский завод.
Всего в течение своей жизни С. Яковлев скупил и построил 22 завода и, благодаря этому, сделался самым крупным русским заводчиком.
Время нахождения заводов во владении С. Яковлева оставило по себе на Урале недобрую память; и вообще-то крепостному населению жилось на заводах не сладко: жестокие истязания, кнут, плети, каторжные избы, колодки, цепи были в большом ходу; с переходом же заводов к С. Яковлеву положение рабочих сделалось еще хуже: помимо всего прочего, их стали обременять непосильными работами.
Насколько тяжело жилось рабочим на заводах Яковлева — можно судить по тому, что, по словам одного из историков Урала, в старом хозяйском доме на Невьянском заводе находили человеческие скелеты, прикованные на цепях к стенам. Немало также имеется свидетельств, а еще того больше — преданий о возвышающейся над Невьянским заводом покосившейся башне, на которой теперь бьют одни куранты, а в прежние времена, как гласит предание, производился дозор за вем, что делалось в окружности. Впрочем, наилучшею характеристикою положения рабочих на заводах Яковлева во время нахождения их в его владении может служить нижеследующий факт.
Объявил в 1764 году приписной к Невьявскому заводу крестьянин Алексей Федоровых, впоследствии переименованный Поляковым, о «золотых рудах», найденных им на даче П.А. Демидова. Ни правительство, ни Демидов не обратили внимания на заявление крестьянина: при новом содержателе заводов — Собакине, Федоровых напомнил правительству о своей находке. Такое заявление испугало Собакина тем, что у него отнимут земли, и он приказал заарестовать Федоровых. Отца и сына схватили в Ирбите, отняли у них товар и 3 000 рублей денег и в глухой повозке отвезли в Невьянск, а отсюда сына «на судне до Костромы, оттоль к Нижний Новгород отправили», отца же, сильно «изувеченного» еще в Ирбите, держали в оковах до 1797 года. Каким-то образом Алексею Федоровых удалось подать на Высочайшее имя прошение, в котором он просил освободить его от оков и принять в покровительство Берг-Коллегии. Указом Коллегии в 1797 году велено было канцелярии главного правления заводов Федоровых освободить и допустить к разрабатыванию золотых руд, объявленных им в 1764 году. Кроме того, предписывалось произвести дознание о тех притеснениях, которым подвергались Федоровых, а также и о том, почему объявленные прииски через 33 года были не открыты и не изведаны.
Чем все это кончилось — не известно.
По смерти С.Яковлева, последовавшей в 1784 году, все огромное его состояние, по разделу 1787 года, было разделено, по числу сыновей, на четыре части: Ярославская Большая мануфактура досталась на часть Михаила Саввича Яковлева; Невьянский и Бынговский заводы — Петра Саввича, оставившего по себе память тем, что в 1792 году сочинил для заводских приказчиков крайне интересную инструкцию из 18 пунктов, в которой предписывалось: экономия в лесе, чтобы берегли его недреманным оком, чтобы в Невьянске было благополучие, порядок, тишина и благосостояние; не шатались бы по кабакам и улицам пьяные, песельники и крикупы… наблюдаема бы была по всем улицам, переулкам и т.д. Заводы Верх-Исетского округа достались на часть Ивана Саввича, а ныне принадлежат наследникам его наследницы, его внучки, гр. Н.А. Стенбок-Фермор; наконец все прочие заводы — Найво-Алапаевский, Нейво-Шайтанский, Верхнесинечихинский и др. — достались на долю его четвертого сына — Сергея Саввича14 ».
К концу царствования Екатерины II купцов-миллионеров стало значительно болше. Огромные состояния были у Шемякина, Лукина, Логинова, Яковлева, Горохова. Последний пользовался такой популярностью, что Адмиралтейская улица, где находились дом и заведение Горохова, стала называться Гороховой15 .
Но подавляющее число купцов жило гораздо проще. Хотя спрос на изделия роскоши имели не только высшие, но и средние слои. Например, двор дьяка Ивана Алферова, мелкого землевладельца, состоял из каменного дома из двух жилых и двух казенных палат, с двумя каменными крыльцами и садом позади. Кожаные кресла, стулья, лавочные тюфяки, ковры и полоза астраханские, так же как 19 кафтанов, крытых шелковыми материями, свидетельствуют о развитых, по тому времени, вкусах этого представителя служилой среды. В его хозяйстве среди других запасов хранились разнообразные ткани.
В целом торговые отношения и их носители получили определенное развитие в 18 веке, но не такое существенное, какбыло заявлено в программах двух главнейших деятелей столетия — Петра I и Екатерины II. Предпринимательство развивается только тогда, когда строится на естественных основаниях жизни людей, которые можно только осторожно корректировать, но ни в коем случае грубо не вмешиваться в этот процесс.Кроме того, предпринимательство должно сториться на интересе, чистолюбии, стремлении выделиться — именно эти качества в людях подавлялись, в интересах и «верхов», и «массы» народа. Усилия предпринимателей в стесненных обстоятельствах тратились не на развитие, а на преодоление препятствий. Поэтому и в 18 веке Россия представляла собой страну даже не с традиционным, а скорее с примитивным образом жизни, народ, который видел своего врага не в тех, кто сковывал его жизненные силы, а в тех, кто пытался свои возможности реализовать.
Другой формой предпринимательской деятельности является ростовщичество, отношение к которому в России всегда было неоднозначным. Ростовщический капитал обнаруживает себя на поздних стадиях развития феодализма16. Он объективно способствует расслоению в обществе — превращениюмелких производителей в рабочих, в держателей крупных сумм — в предпринимателей. Но, как и любая предпринимательская деятельность, ростовщичество в России имело свои особенности. Прежде всего кредитные операции в 17-18 вв. осуществлялись не через банки, а через ростовщиков. В течение 18 века было принято несколько указов против ростовщичества. Но, учитывая ограниченность возможностей банков, а также неограниченность потребностей дворянства, деньги у ростовщиков все же брали, и банки только на короткое время могли уменьшить ростовщический процент. Даже более того, все потуги дворянских банков (выпуск ценных бумаг и т.д.) оборачивались выгодой для ростовщиков. Задолженность высшей знать ростовщикам составляла миллионы рублей. Граф Шереметьев, крупнейший землевладелец, брал ссуды не только у купцов, но и у богатых крестьян. К 1800 году его долг достиг 2 млн. рублей. Громадными ссудами пользовались Демидовы, долг которых в 1794 году составлял 812 тыс. рублей. Чаще государство давало ссуды промышленникам. При Петре было построено 200 промышленных предприятий, их ни на казенные средства — 43%, на частные — 57%. Частным промышленникам давали льготы, денежные ссуды. Иногда казенные предприятия передавались безвозмездно частникам, да еще с приплатой. Государство кредитовало таких крупных заводчиков, как А. Винус, Марселис и др. Но чаще бедная казна вместо кредитов давала землю, ее недра, крепостную рабочуу силу. Эти факторы, как не стоящие ничего предпринимателю, не работади на богатство, а просто эксплуатировались.
Чаще всего люди брали кредиты друг у друга, договариваясь об условиях и регулируя отношения. В селе Иваново в 18 веке в долговом списке крестьянина И. Бабурина в 1780 году значилось 154 человека, в основном крестьян, и из соседних районов, у него кредитовались даже князья (Вяземский, Голицын, Шаховский)17.
В целом развивающаяся и приобретавшая некоторый импульс российская экономика в 18 веке и складывающиеся первоначальные капиталистические отношения требовали активной кредитно-финансовой политики, но эта политика должна была поддерживать наиболее экономически активные, предприимчивые слои населения; она же была направлена на поддержку отмирающих классов. Из-за этого высок был ростовщический процент, уродливы отношения кредиторов и должников, и, самое главное, эти отношения консервировали примитивную экономику, а не давали импульс ее развитию.
В таких своеобразных условиях развивалась промышленность России в 18 веке. Возможностей для предпринимательства у разных групп населения, но по разным причинам, фактически не было.
Нигде промышленность в эпоху меркантелизма не поощралась такими щедрыми раздачами земли, как в России. Когда правительству требовались земли и крестьяне для строительства заводов, Петр бесцеремонно отбирал у монастырей то, что требовалось для этого строительства. В 1700 году при создании металлургических заводов на реке Каменке часть земли и некоторое число Долматова монастыря были «отписаны на великого государя». Никите Демидову были пожалованы огромные леса «во все стороны» от заводов по тридцати верст. Хозяйство Демидовых18 — самый показательный пример меркантилистской политики времени Петра, со всеми ее противоречиями и удивительными успехами, на которые ссылаются при оценке той эпохи. Некогда по власти и богатству эту династию можно было сравнить лишь с царями. Да они и были царями — на Урале.
«Демидовы ведут происхождение от крестьянина Демида Григорьевича Антуфьева, или Антуфеева, уроженца села Павшина, находящегося в 20 верстах от Тулы. В первой половине 17 столетия Антуфьев переселился в Тулу и занимался здесь кузнечным ремеслом. У него было три сына: Григорий, Семен и старший Никита (родился в 1656 году), предприимчивости и энергии которого род Демидовых и обязан своим возвышением и богатствами. За заслуги в развитии горного дела комиссар Никита Демидович грамотою от 21 сентября 1720 года был возведен в дворянское достоинство под фамилией «Демидова» вместе с сыновьями Акинфием, Григорием и Никитою и законным их потомством, и затем сыновья Никиты Демидовича получили диплом мот 24 марта 1726 года в подтверждение пожалованного отцу их потомственного дворянства. Род дворян Демидовых пользуется громкою известностью, благодаря громадным его богатствам, широкой общественной благотворительности и выдающимсязаслугам в деле развития отечественной горнозаводской промышленности. Урал и Сибирь в особенности многим обязаны роду Демидовых, энергичные представители которого основали здесь многие чугуно- и медноплавильные и железоделательные заводыи начали эксплуатацию местных рудников.
Демидов Никита Демидыч, сын Демида Антуфьева, родился в Туле 26 марта 1656 года. Унаследовав от отца кузнечную мастерскую в Туле, Никита обратил на себя внимание Петра Великого во время одного из проездов его через Тулу. Как произошло самое сближение Петра I с кузнецом Никитой, точно не известно, и рассказы об этом, записанные историками, носят отчасти легендарный характер. В 1700 году Никита Антуфьев представил царю шесть ружей, изготовленных им самим. Царь остался доволен работой Демидыча, подарил ему 100 рублей, а для расширения дела приказал отвести для Никиты, в 12 верстах от Тулы, в Малиновской засеке несколько десятин земли. Поощренный царем, Ниеита Демидыч устроил здесь, при устье реки Тулицы, желзный завод «о многих молотах» и начал поставлять в пушкарный приказ разные воинские снаряды, взимая с пуда по 12 копеек, в то время как другие заводчики брали за пуд 25 копеек. В награду за заслуги Демидыча по снабжению войска оружием Петр в 1701 году грамотой от 2 января велел отмежевать в собственность Никите лежащие около Тулы стрелецкие земли и предоставить ему исключительное право копать руду в Малиновской засеке и рубить лес для топлива и угля в Щегловской засеке. Литье пушек и ядер и заготовление других воинских снарядов пошло тогда на заводе Никиты еще успешнее. Испытав по приказанию Петра железную руду, взятую с реки Невьи, или Нейвы, вытекающей из озера Таватуя, Пермской губернии, и впадающей в реку Туру, в Тобольской губернии, и убедившись в прекрасных ее качествах, сметливый Никита Антуфьев обратился в Сибирский приказ с просьбой разрешить ему разрабатывать руду на казенных Невьянских заводах, основанных в 1669 году. Именным указом от 4 марта 1702 года Верхотурские (Невьянские) железные заводы уступлены были Антуфьеву с правом разрабатывать руду по рекам Невье и Тагилу и у Магнитной горы, а также покупать для заводских работ крепостных людей. За такую уступку Невьянских заводов Антуфьев обязался в течение пяти лет уплатить в казну железом сумму, потраченную казною на устройство этих заводов, и принял на себя поставку в артиллерию необходимых для нее «военных припасов». Во время войны с Швецией, продолжавшейся двадцать пять лет (1700-1721), Невьянские заводы снабжали нашу артиллерию разными орудиями, за которые великодушный заводовладелец довольствовался половинной, сравнительно с другими заводчиками, платой. В 1718 году Никита Антуфьев посторил Быньтовский завод и, получив от государя земли в Сибири с правом распространять их покупкою, построил и там несколько медно- и чугуноплавильных заводов и заселил отдаленные места до Колыванской округи, гду было уже положено начало добывания серебряной руды. Чтобы привлечь на новые заводы рабочие руки, Антуфьев от себя выдавал переселяющимся сюда пособия на первое обзавеление хозяйством. Петр зорко следил за деятельностью предприимчивого туляка, интересовался подробностями устройства новых заводов и необнократно передавал Демидову отеческие наставления о том, как обходиться с рабочими, и всячески поощрал его. В 1721 году Антуфьев основал медноплавильный Вернетурский завод и чугуноплавильные заводы: в 1725 году Нижне-Тагильский, а в следующем — Нижне-Лайский. Кроме железных заводов в Туле, Демидов имел два завода в Алексинском уезде Тульской провинции и Ветлужский завод в Котромской губернии. В окрестностях заводов Демидыч добывал железную и медную руду, производил разыскания минеральных богатств в губерниях Пермской и Иркутской, причем в последней добывал гранит и порфир. Открывая новые заводы, Демидыч вместе с тем расширял производство своих прежних заводов и вообще свои торговые обороты, и, между прочим, в 1721 году, значительно понизив против других подрядчиков цены, он принял на себя поставку а Петербургское адмиралтейство корабельного леса из Казанской губернии. По мере развития производства заводов росли и богатства Демидова. В 1715 году бывший павшинский крестьянин, простой кузнец Демидов был уже настолько богат, что поднес государыне в подарок, по случаю поздравления ее с рождением наследника, кроме золотых бугровых сибирских вещей, 100 000 рублей — сумму для того времени весьма значительную, а к концу жизни получал ежегодного дохода до 100 000 рублей. Нуждаясь в рвбочих руках, Демидов, вопреки строгим запрещениям Берг-коллегии, переманивал к себе из казенных щавадов лучших рабочих, принимал шведских пленных, знавших чугуноплавильное дело, и укрывал мастеровых и крестьян, бегавших с казенных земель, а медную руду, в которой иногда чувствовался недостаток на заводах, копал без дозволения правительства во многих местах, между прочим, и близ Уткинской слободы. Эти нарушения интересов казны послужили поводом к известному столкновению капитала Татищева с Демидовым. Горячий ревнитель казенных выгод Татищев, осматривая по поручению Берг-Коллегии кащенные и другие заводы, нашел, что заводы Демидова пользовались гораздо большими льготами, чем другие заводы, и донес об этом государю. Демидов, в свою очередь, обвинял Татищева во взяточничестве. Разбор дела Татищева с Демидовым поручен был Геннигу, и, хотя Татищев был признан невиновным во взяточничестве, жалоба на него Демидова, одноко, помешала Татищеву быть назначенным начальником горных заводовна Урале. Петр I, лично знавший предприимчивого заводчика, во внимание к особым его заслугам в горнозаводском деле, пожаловал в 1719 году Никиту Демидова в царские комиссары, 21 сентября 1720 года возвел его в потомственные дворяне под фамилией «Демидова», а в 1722 году из Кизляра прислал ему свой портрет. Скромный заводчик решительно отказывался от предложенных ему Петром I чинов и орденов и с колебанием принял дворянское достоинство. Умер Демидов 17 ноября 1725 года, на 70 году от роду, и погребен в Туле, женат он был на Евдокии Федотовне (умерла в 1730 году), и имел трех сыновей: Акинфия, Григория и Никиту, между которыми и распределил все свои богатства»19. Большую часть наследства он передал старшемы сыну — Акинфию. Сын оказался достояным отца, он умел работать и правильно вести дела. Империя Демидовых при нем добилась наибольших успехов. В сохранившихся письмах к приказчикам Акинфий кажется жестоким и энергичным человеком, входящим в подробности каждого дела. Он не доверяет крепостным приказчикам, ругает их за «обманство и озорничество», называет «лежнями и трутнями». Похоже, что вся империя держалась на энергии самого Демидова.
В первой половине 18 века заводы Демидовых быстро росли: в 50-е годы их было уже 34. Акинфий добился новых милостей, заводы стали его наследственной собственностью, ему покровительствовали и Анна Иоанновна, и Елизавета Петровна. Демидов тайно пользовался тудом беглых каторжников и раскольников. Этим возмущался начальник казенных заводов на Урале, известный В. Н. Татищев. Но это прошло без последствий для Акинфия Демидова, даже более того — в 1740 году он получил чин статского совестника «за размножение заводов», а в 1742 году — действительного статского с рангом генерал-майора. Постепенно Акинфий стал главой государства в государстве, он захватывал чужие рудники, сгонял их первооткрывателей. Демидов имел свое войско и чеканил свою монету. Возможно, чеканили эту монету каторжники с вырванными ноздрями в подвале Невьянской башни, и когда приезжали ревизоры, подвал заливали водой, скрывая следы преступления. Тысячи и тысячи старообрядцев из Выговской общины и Керженца переселились к Демидову, как рудознатцы, мастера-профессионалы самого высшего класса. Можно лишь подчеркнуть, что, разрабатывая раскольничью тему в романе «Петр Первый», А. Толстой писал: «Промышленный капитал возглавлялся раскольниками. Раскол был экономическим движением… У раскольников была сильная и крепкая организация, они владели тремя четвертями русского капитала. Почти вся горная промышленность создана раскольниками. Весь Урал был в их руках. Часть раскольников была за Петра, преимущественно промышленная группа, но торговый раскольничий капитал боролся с нововведениями, со всем новым, со всем иноземным. Они считали Петра Антихристом. Все это еще мало изученное, сложное явление». Скорее всего, раскольничье движение, если бы с таким упорством не преследовалось русскими монархами, особенно Петром, смогло бы сыграть роль протестанских движений, как в Европе. Раскольники были предприимчивы, трудолюбивы, совестливы, считали, что трудовое богатство от Бога...
Акинфий Никитич умер в 1745 году в 67 лет по дороге на свои невьянские заводы. Общая оценка недвижимого имущества Демидовых составляла 2,5 млн. рублей. На их долю приходилась четвертая часть производства чугуна с стране. Прибыли у Акинфия составляла 50%, капитал оборачивался в два года. У Демидова было 22 завода, 210 сел в 10 уездах, 32,6 тысяч душ на воотчинах и заводах. Наследство поделили между тремя сыновьями Акинфия. Потомки первых Демидовых были известны в основном своей благотворительностью и эксцентричностью. Постепенно следы демидовской династии потерялись во времени.
Наслоения разных социально-экономических отношений в России в середине 18 века существовали. Владелец полотняной мануфактуры в Иванове Грачев скупал пустоши, необходимые ему для заготовки дров, оформляя свои приобретенияна имя графа Шереметьева, крепостным которого он являлся. Грачевым были куплены даже деревни с крепостными крестьянами. Некоторые покупки делались им на паях с помещиками. Ко времени своего выкупа из крепостного состояния (1795 г.) Грачев имел 3084 десятин земли вокруг Иванова. Обманы были всеощими, т.к. сделать что-то «по закону» было невозможно. Боролись между собой заводчики за землю. Пользуясь покровительсовм Елизаветы, граф Шувалов захватывал заводы других предпринимателей и крупные земельные территории. Когда в 1759 году он построил молотовый завод на реке Иж, выяснилось, что эти земли, отличающиеся «лесами и прочими удобствами», принадлежат генерал-майору Тевкелеву. На Урале шла борьба за землю и богатства не только между Строгановыми и Демидовыми, например, но и самими братьями Демидовыми. Но так как земля, за которую они боролись, была для них как бы бесплатной, это не стимулировало интенсивность труда и технического введения, как в Европе, а сохраняли феодальные методы и примитивный труд.
«Историки 18 века производили род Строгановых от татарского мурзы Золотой орды, основываясь на рассказе голландского ученого, бургомистра Николая Витзена, который свое повествование о происхождении Строгановых в свою очередь заимствовал у голландского же географа Исаака Масса, писавшего о России еще в 1609 году.
Первоначально Строгановы имели земли только в Сольвычегодском крае, которые путем покупок были значительно расширены; однако самые главные земельные приобретения образовались у них из мест, пожалованных им многочисленными и разновременными грамотами московских гоударей.
Сначала земли жаловались Строгановым лишь во временное владение, но каждый новый государь при вошествии на престол неизменно подтверждал их права на все прежде им пожалованное; всесильный же современник Петра Великого, Григорий Дмитриевич строганов, исходатайствовал у этого государя грамоту, утверждающую его и его наследников в вечном владении всеми местами. В этих дарах правительство зашло настолько далеко, что впоследствии, в конце 18 века и начале 19 века, убедившись в своей ошибке, само было вынуждено вести со Строгановыми в интересах казны продолжительные и сложные земельные процессы, в результате которых в разное время у Строгановых было отнято 3 743 282 десятины.
Строгановы оказались прекрасными колонизаторами. Со времени их утверждения на Верхней и Средней Каме русский элемент в этом крае стал прибывать особенно быстро. Привлекая разного рода льготами нетяглых и бесписьменных людей, Строгановы весьма успешно стали населять прибрежные полосы Камы, Чусовой и других рек20 ».
В 18 веке особо выделились из Строгановых следующие носители этой фамилии. Григорий Дмитриевич — «мягкий и внимательный» к своим крепостным. Александр Григорьевич — «по отзывам современников,… был большим благотворителем, человеком добрым и для своего времени весьма образованным; знал несколько иностранных языков, много читал и перевел несколько книг, в том числе с французского «О истине благочестия христианского» Гуго Тропля и с английского «Потерянный рай» (в переводе назван «Погубленный рай») Мильтона.». Николай и Сергей Григорьевичи — братья «в своих… действиях выступали неизменно с общего согласия», «с их именем связан прежде всего постепенный, но неуклонный упадок пермского солеварения, достигшего при их отце высокого расцвета… Менее всего виновны в этом сами Строгановы: причины, спасобствовавшие упадку, лежали вне сферы их влияния; это были — неблагоприятные правительственные мероприятия, экономические условия и, наконец, открытый источник более дешевой добычи соли — Эльтонское озеро»21.
Главное, на что делал ставку Петр Первый — на использование творческой инициативы и самостоятельности русского предпринимателя и работника. Петр создал благоприятные условия для реализации лучших качеств и не ошибся. Конечно, он не стеснялся, когда это было нужно, привлекать к делу и иностранцев, но их вмешательство носило второстепенный, вспомогательный характер. При прочих равных условиях цар предпочитал отечественных специалистов и для этого посылал их учиться за границу. «Своими реформами ти творческой инициативой, — пишет академик Струмилин, — Петр Великий впервые открывал широкую дорогу индустриальному предпринимательству. И на этот путь вполне естественно открывал широкую дорогу индустриальному предпринимательству. И на этот путь вполне естественно прежде всего вступили твердой ногой выходцы из тех самых трудовых низов, которые получили свою подготовку в области так называемых «народных» ремесленно-кустарных промыслов Московской Руси. Вот почему во главе петровских заводов и мануфактур оказалось так много бывших кузнецов и всякого иного рода тяглецов». Как, нопример, целовальник Тимофей Филатов, комнатный истопник Алексей Милютин, дворцовый служитель Родион Воронин, посадский человек И. Комаров, кожевенных дел мастер Пахомов, «красносельцы» Симоновы и другие.
Весьма характерно, что большая часть русских предпринимателей Петровского времени, как и в более поздний период, вышла из крестьян или посадских людей, тогда как в заподноевропейских странах — из дворян. И это прежде всего самые выдающиеся фамилии русских предпринимателей — Морозовы, Рябушинские, Прохоровы, Гарелины, Грачевы, Шорыгины, Бардыгины, Разореновы, Зимины, Коншины, Былины, Горбуновы, Скворцовы, Миндовские, Дербеневы,
Локаловы, Дордоновы, Сеньковы, Клюшниковы, Егалины, Заглодины и мн. Др. За каждым из этих предпринимателей — организация оргорных производств, снабжавших своей продукцией десятки, а то и сотни тысяч людей в России и за границей.
Поддерживание народной инициативы и предприимчивости в 18 веке шло по пути отмены ограничений. Если при Петре еще существовали некоторые ограничения и стеснялась свобода торговли, то уже при Екатерине II ликвидируется необходимость получения «разрешительных указов на открытие нового предприятия и устройство всякого рода промышленных заведений объявлено совершенно свободным для всех».
Екатерина II создает самые благоприятные условия для развития русского предпринимательства. Она отменяет все возможные ограничения, объявив, что теперь «всем подданым нашим к заведениям станов и руководителей столь беспредельная от нас дана свобода, что не стесняются они уже ни частным на то испрошением дозволения, ни назиданием за делом рук их, где собственная каждого польза есть лучшее и надежнейшее поощрение».
Опора на лучшие качества русского предпринимательства и работника, использование инициативы и предприимчивости дали поразительные результаты, которые с полным основанием можно назвать промышленной революцией. Количество промышленных предприятий (без ремесленных мастерских) только за 18 век увеличились в 10-12 раз, достигнув в 1801 году — 2 423 предприятий с числом занятых почти 100 тысяч человек. По ряду экономических показателей Россия вышла на самые передовые рубежи. Прежде всего это относилось к металлургической промышленности.
Предприятия уральских предпринимателей и, прежде всего, демидовские заводы, продукция которых была известна во всей Европе, стали материальной базой стремительного рывка России в 18 веке, и, более того, уральский металл создал основу для промшленного переворота в Англии.
Особо следует сказать о роли русских предпринимателей в развитии технического прогресса. Вопреки утверждениям некоторых исследователей о неразвитости русских предпринимателей во внедрении технических новшеств, факты говорят об их огромных успехах в технической области. В частности черная металлургия России 18 века была самой передовой в мире. Уже первые уральский домны, построенные на заводах Демидовых, да и не только у них, оказались значительно крупнее и продуктивнее английских, которые в то время считались лучшими.
Активным внедрением технических новшеств характеризовалось русское промышленное предпринимательство и в других отраслях, нередко опережая лучшие достижения мировой технической мысли. Если в Англии первая паровая машина Уатта двойного действия, обеспечивая собою целый промышленный переворот в этой стране, была построена только в 1785 году, то в России аналогичная двухцилиндровая паровая машина была создана гениальным механиком-самоучкой Ползуновым на 20 лет раньше, уже в 1765 году.
Русское предпринимательство было крепкосвоей родовой преемственностью и сословной сплоченностью. Купеческие роды поддерживали друг друга, роднились между собой, создавая своеобразные родовые унии. Об этом рассказывают росписи купеческих фамилий. Вместе с тем следует отметить, что русские предпринимательские роды не были замкнутой кастой, а постоянно подпитывалось и обновлялось снизу, преимущественно из крестьянской среды.
В промышленности сложилось своего рода разделение сфер предпринимательства — с одной стороны, развитие крупной промышленности, ориентированной преимущественно на зажиточного и богатого горожанина, дворянство, царский двор, вывоз за границу; с другой — бурный рост мелкой крестьянской и кустарно-ремесленной промышленности, ориентированной на широкие народные массы, на все многообрзие из потребительского спроса с огромным ассортиментом продукции.
Развитие частной инициативы путем отмены различных ограничений и запретов сопровождались активной государственной политикой таможенного тарифного регилирования, имеющей преимущественно охранительный характер. Это означало ограничение допуска на русский рынок товаров, которые были способны серьезно конкурировать с отечественными. Конечно, это ослабляло волю к действию русских промышленников, но вместе с тем было неизбежно в условиях сохранения феодальных пережитков, не всегда позволяющих на равных конкурировать с западными товарами.
Список литературы:
1.Ключевский В.О. Значение Петра I. Значение-сила, 1989.
2.Хромов П.А. Экономическая история СССР. М., 1988
3.Струве П.Б. Крепостное хозяйство. М., 1913.
4.Орлов Л. Начало купечества, 1992.
5.Шилкин В. Мещане, 1992.
6.Платонов О. 1000 лет русского предпринимательства.
7.Русский библиографический словарь.
8.Мартынов С. Фарфоровые короли, 1992.
9.Заозерская Е.И. Развитие легкой промышленности в Москве...
10.Полянский Ф.Я. Первоначальное накопление капитала в России.
11.Орлов Д. Петерьургские купцы, 1992.
12.Боровой С.Я. Ростовщичество, казенные ссуды и государствен
ный долг в процессе первоначального накопления в России. К
вопросу о первоначальном накоплении в России, 1958.
13.Кафенгауз Б.Б. История хозяйства Демидовых в 18-19 веках.,1949.
14.Е.П. Хорькова История предпринимательства и меценатства в
России, 1998.