Санкт-ПетербургскийГосударственный Университет Растительных Полимеров
Реферат на тему:
Студентки заочногофакультета
Штанько Илоны Викторовны
Специальность0608 Шифр 043-178
Санкт-Петербург 2005 г.
Содержание:Предисловие. Как все начиналось… Площадь меняет облик. Николаевский вокзал. Площадь и революция. Годы войны. Станция метро «Площадь Восстания». Дань памяти. Послесловие. Список литературы.
Предисловие.
П
лощадь Восстания открывается взорукаждого, кто, приехав в Санкт-Петербург поездом,
выходит из широких дверей Московскоговокзала. С нее город начинается для многих, кто видит его впервые. Не случайно,когда выбирали место для обелиска «Городу-герою Ленинграду», оно былоопределено здесь, на площади Восстания, в одном из центров массового людскогопритяжения…
Днеми ночью площадь полна движения. Могучий Невский, вливаясь в нее, словнораздвигает свои берега. По краю площади тянется другая магистраль – Лиговскийпроспект.
Темпжизни площади во многом задается Московским вокзалом. Благодаря ему здесь, как,пожалуй, ни на одной другой площади Санкт-Петербурга, ощущается тесная связьгорода на Неве со столицей Родины, всей страной.
Имя,которое площадь носит сейчас, она получила после Великого Октября, в 1918 году.Мраморная мемориальная доска, укрепленная в 1977 году на фасаде Московскоговокзала, напоминает о событиях, развернувшихся здесь. Надпись гласит: «Эта площадьво время Февральской революции 1917 года была ареной многолюдных демонстраций имитингов петроградских рабочих против самодержавия и империалистической войны».
Ноистория площади, одной из старейших в Санкт-Петербурге, конечно же, начинаетсямного раньше этих событий…
Как все начиналось…
I.
Санкт-Петербург − городравнинный. Он не знает ни крутых спусков Киева, ни московских плавныхвосхождений с холма на холм. Рельеф питерских улиц плоский, как и самойнизменности, на которой город построен.
Но присмотритесь к одному местуна площади Восстания. Подойдите к дому №83/41 на углу Невского и Лиговскогопроспектов, тому самому, где уже добрые сто лет находится одна из лучших вгороде аптек. И, двигаясь по Невскому, взгляните на витрины аптеки, вернее, начасть стены под ними. Вы легко обнаружите, что тротуар чертит по стене косуюлинию. Проспект, несомненно, спускается с площади вниз.
Спуск хорошо виден, если встать на площадилицом к далекому Адмиралтейству. Небольшой уклон повторяют все улицы и переулки,начинающиеся от Лиговского проспекта и идущие параллельно Невскому.
Есть свидетельства очевидцев о сильнейшем наводнении в ноябре 1724 года.В набат ударили, когда юго-западный ветер «произвел быструю прибыль воды,залившей погреба домов и Адмиралтейский луг». Первый, назначенный еще Петром I,генерал-полицмейстер Петербурга граф А. Девиер распорядился «складыватьимущество на возы, немедля, и везти за караульню, на конец «прешпективнойдороги»» — как раз к тому месту, где сейчас находится площадь Восстания, однаиз возвышенных точек города.
Когда-то, задолго до рождения нашего города, там, где сейчас Лиговскийпроспект пересекает площадь Восстания, проходила большая Новгородская дорога,одна из старинных на Руси. Трудом нескольких поколений русских людей еепроложили по песчаной гряде, намытой древним Литориновым морем. Кругомпростирались болота, в них тонули леса, а тут, на возвышенности, былосравнительно сухо. Гряда высотой семь-восемь метров над уровнем моря тянуласьпо направлению нынешних Лиговского и Суворовского проспектов и далее уходила за Неву. Дорогой пользовалисьеще в XII векеновгородские купцы, провозившие товары в русские селения на невских берегах, вчастности в Спасский посад, находившийся приблизительно в том месте, где сейчасвысится Смольный собор. Здесь был перевоз через Неву, на другом ее берегу вначале XVII века шведы,захватившие эти земли, построили крепость Ниеншанц, запиравшую выход к морю.
В 1703 году этой дорогой проследовали полки Петра I – на штурм крепости. Ниеншанц пал, вСеверной войне (1700-1721) Россия вернула захваченные врагом земли. В устьеНевы начала расти новая столица, и старинный тракт стал служить ей — по нему,тогда единственному транспортному пути, из Москвы, из глубин страны кПетербургу потянулись обозы.
На плане Петербурга 1717 года по обе стороны Новгородского тракта, взаметном отдалении от него, видны две слободы, где жили строители, мастеровые, другиеработные люди. Адмиралтейская верфь и Александро-Невский монастырь стоят на Неве в противоположныхконцах петли, которую делает река, в четырех верстах друг от друга. Носообщение между ними долгое время осуществлялось неблизким, кружным путем поберегу Невы: прямой дороги не было.
И Петр Iприказал строить такую дорогу. Ее прокладывали с двух сторон – дорогу, котораясо временем станет главной улицей города, единственным и неповторимым Невскимпроспектом.
Строили не один год – через лес, болота. Копали канавы, укладывалибревна, фашины- вязаные пучки прутьев, засыпали песком. Как отмечалось встаринном документе, работы производились «завсегда и беспрерывно». Зимой ониначинались поутру, еще до рассвета, «и через весь день до вечера продолжались,…хотя дождь и великие морозы».
Люди жили в землянках и наспех сколоченных бараках, страдали отнесметных полчищ комаров, болели цингой, умирали от истощения и изнурительнойработы. Когда через много десятилетий понадобилось обновить проезжую часть научастке между нынешними улицами Марата и Восстания, стал ясен способ мощения. Вболотистый грунт забивали стойки, поперек связками крепили бревна от днищ бароки по этим же днищам вдоль настилали доски.
Отрезок, который вели от монастырских стен, оказался особенно трудным,он совсем тонул в трясине. Его много раз заново гатили, наконец, тоже положили впроезжую часть днища барж. Этот отрезок с адмиралтейским по оси не совпал,вышел на Новгородский тракт чуть в стороне. Чтобы перебраться с одного надругой, над было небольшой участок проехать по тракту. Место стыка трех дорогнаходилось примерно в границах современной площади Восстания.
Значение новой дороги поняли сразу. Она еще была обычной просекой влесу, а уже называлась Большой прешпективной (проспективной) дорогой (отлатинского слова, означающего «видеть насквозь»). Трасса и в самом деле хорошопросматривалась. Карета сворачивала с Новгородского тракта на мост черезЛиговский канал, и взору открывалось далекое Адмиралтейство с башней и шпилем.
Канал был построен по проекту Г. Г. Скорнякова-Писарева в 1718-1721годах для питания фонтанов Летнего сада. Канал начинался у реки Лиги,вытекавшей из Дудергофского озера, тянулся более чем на 20 километров изаканчивался большим бассейном, вырытым на месте, где сейчас находитсяНекрасовский сквер.
Застраивались участки Большой прешпективы (с 1738 года – Невскаяпроспектива, с 1783 года – Невский проспект) неравномерно. Миновала перваячетверть XVIII века, адома придвинулись от Адмиралтейства лишь к нынешнему каналу Грибоедова. Всередине века застройка достигла Фонтанки. На мосту через неё город, в сущностизаканчивался. Здесь, у шлагбаума, проверяли документы, взимали пошлину свъезжавших в Петербург. Сразу за мостом ещё долгие годы тянулись пустыри.
Большая першпектива несколько оживлялась там, где сходилась сНовгородской дорогой. Комиссия о Санкт-Петербургском строении, созданная в 1737году и разрабатывавшая планы « с обозначением, где должно быть какого родастроениям, также и где публичным площадям быть», отвела участки с двух сторонпроспективы дворцовым службам. Слева — царским, справа — всесильноговременщика Миниха. Ещё в середине XVIII века примерно между нынешними улицами Восстания иМаяковского находился царский птичий двор, напротив, через проспективу,-конюшни, псовый двор. Далее, на месте нынешней площади Восстания, лежалогромный пустырь.
В тридцатых годах XVIIIвека першпективу продлили за пустырь до пересечения с участком, построенныммонастырскими служками. Небольшой угловой изгиб, единственный на всем4,5-километровом протяжении Невского проспекта, сохранился до наших дней – у началаСуворовского проспекта.
Параллельно прешпективе в те же годы от монастыря проложили другуюдорогу ( нынешние Тележная и Гончарная улицы). Имя ей дали – Новая проспектива.Ту, которую построили ранее, стали считать Старой. Так возникла некоторая путаница,нелогичность: участок Невского проспекта, называемый в просторечииСтаро-Невским, на самом деле ничуть не старее «основного», даже несколькомоложе его…
Проезд по Старо-Невскому долго оставался платным. Это аргументировалитем, что дорогу прокладывали монахи, стало быть, она собственность монастыря.Плата по тому времени взималась очень большая; однако и расходы на подержаниепроезжей части были велики. Ежегодно трясину загружали днищами барж, а кследующей весне она до того опускаласьв жидкую грязь, что приходилось ставить новые днища.
Строительство Новой прешпективысвязано с именем Б.Х. Миниха. В ноябре 1733 года он предложил осушить соседниес Лиговским каналом болота «на собственный счет», выговорив, правда, десятуючасть осушенных земель. Миних спроектировал систему спускных водоводов, канав,приемных устройств. И еще до конца года донес, что его рабочими наёмными людьмипрокопана и сделана от Лиговского канала к Невскому монастырю дорога в 8 саженшириной, и что по обеим сторонам она будет обсажена в 4 ряда деревьями.
Однако путь кАлександро-Невскому монастырю по Новой прешпективе тоже оказался очень трудным.Построенная система заплывала грунтом – сырой и вязкий, он делал почтибесплодными все усилия строителей. Возможно, именно это обстоятельствосохранило ныне существующий «излом» Невского проспекта, хотя было весьмазаманчиво протянуть его прямо к лавре по направлению современных Гончарной иТележной улиц.
От Новой проспективыответвляется дорога, которая явно шире других и чуть благоустроеннее. ЭтоСлоновая дорога, названная так, поскольку вблизи нее ( на месте нынешнегоглавного здания гостиницы «Октябрьская») с 1744 до 1778 года находился Слоновыйдвор – один из первых в России зверинцев.
Сначала слонов, привезенных изПерсии, содержали на Фонтанке, примерно там, где сейчас стоит здание цирка. Всентябре 1741 года персидский шах Надир прислал в Петербург еще 14 слонов.Чтобы принять их, Канцелярия от строений предписала «обыскать» другое удобноеместо, которое и нашли «сверх Лигова канала, при бассейне, песчано, высоко иобросло сосновым лесом». В «Санкт-Петербургских ведомостях» есть описаниеприготовлений, сделанных при встрече: чинились и покрывались новыми настиламимосты, расчищались площадки для прогулок. Было приказано «для лучшейспособности всем слонам ради купания сделать в реку скатом удобный мост…».
Животных содержали в огромныхсараях, стены которых сложили из дубовых бревен. Территорию обнесли оградой, ау ворот повесили надпись: «Слоновая её величества охота». Вокруг оградыпостоянно толпился народ. Среди зевак шныряли торговки, шумно предлагая всякуюснедь. Торговля шла и с возов, располагавшихся рядом.
Шли десятилетия, а территория,где потом раскинется площадь, всё ещё лежала за чертой города. В дождливое времягода пустырь тоже превращался в болото, проезжую часть наращивали брёвнами,поверху, чтобы не трясло, стали со временем укладывать своего рода«колесопроводы» — две колеи из досок. В 1772 году вдоль проезжей частипоявились временные тротуары, их повелела сделать для себя Екатерина II, чтобы пешком ходить на моления вАлександро-Невскую лавру.
Булыжную мостовую уложили вэтих местах только в конце XVIIIвека, хотя мощение улиц в Петербурге началось еще в 1715 году.Мостовой придали наклон к середине, поместили там кирпичную трубу, котораясобирала дождевые и другие стоки и отводила их в Лиговский канал. Так выгляделатогда канализация. И водопровод, поскольку из того же Лиговского канала, покаон окончательно не загрязнился, брали воду для питья. Её развозили в бочках илиразносили в ушатах по окрестным домам.
Тротуары, булыжная мостоваясделали пустырь более благоустроенным. Но место по-прежнему оставалосьмалообжитым и даже небезопасным для прохожих. По свидетельству очевидца,приведённому историком П.Н. Столпянским, тут однажды «в 9-м часу вечерапоявился… волк, набежал на пожарного смотрителя, осматривающего фонари, сбилего с ног и, разорвав зубами его левую щеку, бросился бежать…».
Однако леса, подступавшие кпустырю, постепенно сводили. На расчищенном месте еще в 1765 году заложилинебольшую деревянную на каменном фундаменте церковь «Знамения пресвятойБогородицы». Строили её три года. Спустя ещё тридцать лет, в 1794-1804 годах,архитектор Ф.И. Демерцов заменил её полностью каменной, с торжественнымпортиком и пятью куполами.
Фёдор Иванович Демерцов(1757-1823) строил на берегах Невы около четырёх десятилетий. Известный историкПетербурга конца XIXвека П.Н. Петров, как позже многие другие, пишет его фамилию на иностранный лад– Теммерс, считая, видимо, обрусевшим англичанином. Меж тем, как показали болеепоздние исследования, родился он в подмосковной деревеньке князей Трубецких ибыл их крепостным. Талант юноши смолоду заметили, он много учился, стал современем профессором, потом академиком архитектуры. Среди дошедших до нашихдней и взятых под охрану построек Демерцова – бывший Инженерный корпус нанабережной реки Ждановки, городской особняк А.А. Аракчеева (набережная рекиМойки, 35).
Чтобы быть ближе к строящейсяЗнаменской церкви, архитектор купил у графа И.И. Шувалова находившийся рядомветхий деревянный двор и возвел тут для себя каменный дом в два этажа, «на семьокон», с мезонином во двор, со ступенчатым аттиком на фасаде. Домик несохранился, на его месте (улица Восстания, 7) в 1859 году построили пятиэтажныйдоходный дом.
Нет сейчас и другого дома,стоявшего неподалеку и принадлежавшего герою турецкой войны генералу В.В.Энгельгардту. Сюда зимним днем в конце 1817 года подкатил возок. В Петербургприехал и поселился в этом доме вместе с матерью 13-летний Михаил Глинка,будущий композитор.
Других примечательных зданийвокруг Знаменской церкви в начале XIXвека нет. На месте переведенного в Царское село Слонового дворапостроили каретные сараи. За ними- дома обывателей, далее до нынешней 2-йСоветской улицы тянулся луг, называемый Летней конной площадью, — здесьторговали лошадьми. Обывательские дома располагались и по другим сторонампустыря. Одно-, двух-, и реже трехэтажные, по большей части деревянные. Домачаще всего стояли не вдоль будущей площади, а в глубине дворов, окружённыепогребами, конюшнями, сараями; от площади и друг от друга их отделяли заборы….Но именно с этой поры за пустырём постепенно утверждалось название Знаменскойплощади.
Церковь одним фасадом выходилана улицу, которая возникла ещё в середине XVIIIвека. На планах Петербурга того времениона обозначена, но имени ещё не имеет. Вблизи нее находились вначале слобода,затем казармы Преображенского лейб-гвардейского полка. Собственно улица ипоявилась, чтобы связать прямым путём слободу и Невский. Отсюда первое названиеулицы – Преображенская. Было и другое – Офицерская, поскольку в домах вдоль неёжили офицеры полка. Но в городе есть другие Офицерские улицы, потому названиеЗнаменская с начала XIXвека закрепилось.
Миновали новые десятилетия,принеся площади не так уж много перемен. Известный русский адвокат, писатель иобщественный деятель А.Ф. Кони в своих «Воспоминаниях старожила», относящихся ксороковым годам XIXвека, писал: «Знаменская площадь обширна и пустынна… Двухэтажные и одноэтажныедома обрамляют её, а мимо станции протекает узенькая речка, по крутым берегамкоторой растёт трава. Вода в ней мутна и грязна, а по берегу тянутся грубыедеревянные перила. Это Лиговка, на месте нынешней Лиговской улицы.
На углу широкого моста,ведущего с площади на Невский, стоит обычная для того времени будка – небольшойдомик с одной дверью под навесом, выкрашенный в две краски: белою и черную скрасною каймою. Это местожительство блюстителя порядка – будочника, одетого всерый мундир грубого сукна и вооружённого грубой алебардой на длинном красномшесте. На голове у него особенный кивер внушительных размеров, напоминающийбольшое ведро с широким дном, опрокинутое узким верхом вниз. У будочника естьпомощник, так называемый подчасок. Они оба ведают безопасностью жителей ипорядком во вверенном им участке, избегая, по возможности, необходимостиотлучаться из ближайших окрестностей будки. Будочник – весьма популярное междунаселением лицо, не чуждое торговых оборотов, ибо, в свободное от занятийвремя, растирает у себя нюхательный табак и им не без выгоды снабжаетмногочисленных любителей.
Направо от станции начинаетсяСтарый Невский. Поезд пришел рано утром и нам дорогу пересекает не совсемобычная процессия, окружённая солдатами в коротких мундирах с фалдочками сзади,в белых полотняных брюках ( дело происходит летом) с двумя перекрещивающимисяна груди кожаными перевязями, к которым прикреплены патронная сумка и неуклюжийтесак, — с тяжёлыми киверами «прусского образца». Среди них движется колесница,к утверждённому на которой столбу привязан человек в арестантском платье. Нагруди у него доска с названием преступления, за которое он судился. Сзади едутофициальные провожатые – священник, нередко врач, и секретарь суда, решившегосудьбу этого несчастливца.
Под звуки барабанной дроби мыидём в некотором отдалении за этим поездом и вступаем на Старый Невский. Онобстроен невысокими деревянными домами с большими и частыми перерывами,окружёнными заборами. Никакой из ныне существующих в этой части Невского улиц нет.Есть лишь переулки, выходящие в пустырь.… По левой стороне улицы мы подходим кобширной площади, называемой Конной, от производящегося на ней в определённыедни конского торга, и служащей для исполнения публичной казни, производимойвсенародно. Процессия останавливается, солдаты окружают эшафот кольцом и нанего входит чиновник, читающий приговор. Если осуждённый «привилегированногосословия», палач ломает над его головой шпагу, если же он «не изъят по закону отнаказаний телесных», то над ним совершается казнь плетьми. Палач, вооруженныйплетью, становится в нескольких шагах от обнажённого по пояс и привязанного всоответствующем положении осуждённого и, крикнув: — «поддержись, ожгу!» — начинает наносить удары, определённые в приговоре, после чего истерзанноговедут в тюремный лазарет, а по выздоровлении заковывают в ручные и ножныекандалы, выжигают на лице его клеймо и ссылают в Сибирь. Мы проходим быстромимо этого отталкивающего зрелища, уничтоженного лишь в 1863 году, вместе сварварским наказанием шпицрутенами».
На этой же Конной площади 19мая 1864 года состоялась «гражданская казнь» Н.Г. Чернышевского. Он стоялпривязанный к «позорному столбу», палач ломал над его головой шпагу, а к ногамвеликого революционера-демократа на эшафот из толпы зрителей летели цветы.
В приказе петербургскогообер-полицмейстера, отданном в 1866 году, предписывалось: «Стража от Аничкинамоста… должна быть усилена в ночное время для пресечения грабежей, и кроме тогоподчаски… должны обходить Знаменскую площадь поочерёдно в течение всей ночи».
Однако днём здесь движение потем временам было весьма оживлённым. В разных направлениях катили дрожки,коляски, кареты самых различных фасонов. Кареты снабжались сложными рессорами,высокими козлами для кучера и откидной ступенькой у дверей. В самые богатыевпрягались четвёрки лошадей, на запятках стояли лакеи в треугольных шляпах. Наодной из передних лошадей сидел форейтор, время от времени он громковыкрикивал: «Пади!» или «Эй, берегись!».
Появились зачатки общественноготранспорта. От Знаменской площади всторону Адмиралтейства и Сенной площади с 1843 года ходили «калиберы», или«гитары»,- дрожки с узким продолговатым сиденьем, на котором сидели боком другк другу, повернув лица в противоположные стороны, два человека.Пассажиры-мужчины часто просто садились на доску верхом. Почти все «гитары»были без рессор. У кучера на спине висела белая жестяная бляха с номером.
Это вид транспорта самыйдешёвый. Поездка в закрытых каретах, которые весной 1847 года пустили «полинии», стоила дороже. На подножке во время движения стоял кондуктор. Каретавмещала до 20 человек и двигалась медленно, останавливаясь по первомутребованию в любом месте, чтобы высадить пассажира или взять нового. Багаж складывалина крыше.
«Пузатые» омнибусы курсировалипо городу не только от Знаменской площади к Английской набережной, их путьпролегал в село Александровское, на Охту, в Полюстрово – тогда это былинеблизкие окраины. Существовало расписание движения, но оно никогда несоблюдалось. Карета не отъезжала от конечной стоянки, пока не была биткомнабита пассажирами. Острословы быстро прозвали эти кареты «обнимусь» или «сорокмучеников». Маршруты отличались цветом омнибусов. Поездка по одному маршрутутуда и обратно обходилась в 20 копеек – почти столько рабочий Путиловскогозавода в середине прошлого века зарабатывал за день.
На Знаменской площади тротуарысо временем разрушились, а новых не построили. Они появились только заЛиговским каналом, на Невском. Площадь по-прежнему была мощена булыжником, каки Невский проспект до Фонтанки,- торцовая мостовая начиналась только заАничковым мостом. Там проспект освещался с помощью новинки – газовых фонарей,ближе к площади и на ней самой ещё горели старые, масляные. Четырёхугольныестолбы, к которым они подвешены, тоже раскрашены, как будки, чёрно-белымиполосами. Каждый фонарь имел четыре горелки, но светили они слабо, уже внескольких шагах было темно. Лишь во второй половине века тут тоже появятсягазовые светильники.
За площадью, там, гденачинается Старо-Невский, и масляных не было. Улица до самой Александро-Невскойлавры тоже застроена небольшими, спрятанными за заборами деревянными домами.Между ними частые и длинные перерывы. От Старо-Невского отходят проулки, умногих названия пока нет, они упираются в пустыри и огороды.
Район по обе стороны Слоновойдороги (впоследствии – Слоновой улицы, переименованной в 1900 году в честьстолетия со дня смерти А.В. Суворова в Суворовский проспект) носил названиеПесков. Здесь одно из самых высоких мест в городе, удобное для застройки. Ещё ссередины XVIIIвека тут возникла слобода Канцелярии от строений. Невзрачные однотипные домики,в которых жили военные и штатские служители канцелярии, мастеровые, образовалировные линии значительного числа параллельных улиц, носивших общее названиеРождественских (ныне Советские), подходивших к самой площади.
По другую ее сторону, на южнойстороне Невского, тянулись такие же в основном дома, длинные заборы, за нимиогороды. Пушкинской улицы в середине позапрошлого века ещё не было, перваяулица по Невскому налево – Грязная. Она полностью соответствовала своемуназванию, замостили её только в 1855 году, переименовали в Николаевскую (с 1918года – улица Марата).
Северная, солнечная сторонаНевского проспекта у Знаменской площади до середины XIXвека тоже менялась медленно, хотя былонемало интересных намерений в отношении этой территории. Так, знаменитыйТаврический дворец, возведённый для князя Потёмкина на берегу Невы, на нынешнейШпалерной улице, в свое время предполагали сооружать на участке междутеперешними Литейным проспектом и улицей Восстания. Реальное воплощениеполучили немногие замыслы. Архитектор М.А. Овсянников в 1820-х годах перестроилстоявший здесь каменный дом, украсил его главный фасад шестиколонным ионическимпортиком. В 1835 году дом был снова перестроен архитектором Г. Фоссати (илиФосси). Первоначально дом принадлежал откупщику Бенардаки, но в 1877 году егопокупает князь Н.Б. Юсупов. Как Бенардаки, так и Юсупов часто сдают парадныезалы этого дома под концерты, выставки, литературные вечера. В течение 50-60-хгодов XIXвека передпетербургской публикой здесь не раз выступали Некрасов, Толстой, Островский,Салтыков-Щедрин, Достоевский, Плещеев, Майков, Полонский и многие другие.
С 1865 по 1873 год в этом домежил русский композитор, один из руководителей «Могучей кучки» М.А. Балакирев. Вте времена здесь обычно и собирались члены его кружка.
Устраивал в доме Бенардакибольшие концерты и Антон Рубинштейн.
6 октября 1924 года в домеЮсупова открывается новый Дом искусств. Полное его название – «Центральный домработников искусств» (а с 1939 года он становится еще и имени К.С.Станиславского). Это был клуб в первую очередь театральных работников, которыеназывают его между собой «теадом», то есть театральный дом. Это заведениесуществует здесь и поныне (Невский пр. д.86).
Ближе к площади находилосьмного экипажных заведений – во дворах стояли своего рода гаражи для карет,колясок, дрожек. Рядом с Надеждинской улицей (ныне – улица Маяковского)разместились популярные в те годы выставки восковых фигур.
Надеждинская улица, проложеннаяеще в 1738 году, не сразу сомкнулась с Невским проспектом. В начале XIXвека она доходила лишь до современнойулицы Жуковского и называлась сперва Средней, потом Шестилавочной. Третьеназвание она получила от Александринской женской больницы (ныне –Научно-исследовательский нейрохирургический институт имени А.Д. Поленова) –людям, потерявшим здоровье, она давала надежду на исцеление…. Больницупостроили по проекту архитектора А.П. Брюллова в 1851 году. Тогда же городскиевласти выкупили у наследников купца И.Ф. Егорова участок вместе с двухэтажнымкаменным домом и снесли последний, открыв выход с улицы на Невский.
На берегу Лиговского канала,примерно напротив нынешнего Кузнечного переулка, стоял дом. По внешнему виду онничем не отличался от других. Принадлежал он коллежскому советнику И.Ф.Галченкову. История вряд ли сохранила бы его имя, не поселись тут в октябре1847 года Виссарион Григорьевич Белинский. Квартира очень тёмная, что немалоудручало друзей больного Белинского, но во дворе маленький садик, и ВиссарионГригорьевич весьма радовался этому обстоятельству.
В этих комнатах, превозмогаянездоровье, он писал статьи, отсюда совершенно больным был вызван в Третьеотделение «для беседы» с начальником жандармов Л.В. Дубельтом. В этом доме вшестом часу утра 26 мая 1848 года, не дожив трех дней до 37-летия, онскончался. Его прах отвезли на Волково кладбище – ближайшее к дому кладбище длябедняков.
Дом, где он умер, снесли, наего месте в 1910-1913 годах архитекторы С.П. Галензовский и И.А. Претропоставили один из самых больших в Петербурге доходных домов, принадлежавшийизвестному инженеру-подрядчику А.Н. Перцову (теперь – дом №44 по Лиговскомупроспекту).
Ф.М. Достоевский в «Дневникеписателя», опубликованном в 1873 году, рассказал о том, что Белинского весьмазанимала прокладка железной дороги между Петербургом и Москвой: он связывал сэтим общий прогресс страны. Выбирая маршруты для прогулок, предписанных врачом,Виссарион Григорьевич заворачивал к месту, где возводился вокзал,- оно было внескольких сотнях шагов от дома. Однажды у Знаменской церкви его встретил Ф.М.Достоевский. Белинский сказал ему: «Я сюда часто хожу взглянуть, как идетпостройка. Хоть тем сердце отведу, что постою и посмотрю работу. Наконец-то и унас будет железная дорога. Вы не поверите, как эта мысль облегчает мне иногдасердце».
Площадь меняет облик.Николаевский вокзал.
Первая в мире общедоступная железная дорога была построена Стефенсономв Англии в 1825 году; три года спустя – во Франции, еще через семь лет – вГермании. Россия не опоздала, шагала почти в ногу: 30 октября 1837 года первыйпассажирский поезд проследовал из Петербурга в Царское Село, следующей весной –в Павловск. 30-верстная дорога соединила столицу с двумя ее пригородами.Сохранилось немало легенд, связанных с этой линией. Всё это делало новоесредство сообщения несколько похожим на забаву, чего сразу нельзя было сказатьо Николаевской дороге, — ее строительство стало событием большойгосударственной важности. Железнодорожная магистраль Петербург-Москва сталакрупнейшим инженерно-техническим сооружением середины XIXвека.
Линию начали прокладывать в1847 году. Проект подготовил П.П. Мельников, профессор Петербургского институтакорпуса инженеров путей сообщения. В строительстве участвовали такие видныеинженеры Н.О. Крафт, Н. И. Липин, М.С. Волков, Д.Н. Журавский и другие.Сооружение одного из труднейших участков на северной половине трассы возглавилвыпускник этого института Н.И. Миклухо-Маклай. Вместе с семьей он жил прямо настройке, вблизи Боровичей, подолгу в походной палатке. В июле 1846 года у негородился второй сын, Николай,- будущий знаменитый ученый-этнограф и путешественник.Сам Николай Ильич, когда закончили строительство дороги, стал первымначальником «Путевого двора» — вокзала на Знаменской площади.
Вначале полагали вести трассужелезной дороги через Новгород, что, несомненно, ускорило бы развитие древнегогорода. Но Николай Iпровел на карте прямую линию и повелел строить так.
Дорогу прокладывали сотни тысячнасильно согнанных крестьян. Тачки, лопаты, кирки – вот их нехитрый инструмент.С двух сторон к будущей насыпи тянулись дорожки из досок, по ним, скользким отналипшей глины, катили тяжелые тачки с землей. На насыпи стояли крючники, онизацепляли тачку, вытягивали ее наверх.
По всей трассе тянулись болота.Их следовало осушить. По пояс в холодной воде корчевали пни, рыли отводныеканавы, гатили осушенные участки жердями, засыпали землей.
Жили тут же, среди болот, рядомс насыпью,- в сырых землянках или «балаганах», слепленных из коры. Трудитьсяначинали затемно, в темноте и кончали – рабочий день продолжался по 16-18часов. Подрядчики, артельщики, гоняясь за прибыльным рублем, кормили людейгнилым неочищенным картофелем. Строителей косили голод, холод, болезни. Покапрокладывали дорогу, не раз вспыхивали эпидемии тифа, холеры, цинги. Отнепосильных условий умерли десятки тысяч – их хоронили тут же, вдоль трассы.
Четыре года спустя после началаработ, 1 ноября 1851 года, наступил день пуска в ту пору самой длинной в миредвухпутевой железной дороги. По вагонам впервые прошли кондукторы. Они былиодеты в военную форму с касками.
Поезда повели первые русскиемагистральные паровозы, построенные на Александровском заводе (сейчас — объединение «Пролетарский завод»). Обслуживающие бригады работали в трудныхусловиях. Первые паровозы не имели будок, даже защитных козырьков. В глазалетели пыль, искры, встречный ветер бил в лицо. Зимой поезд застревал в снежныхзаносах. Чтобы сообщить об этом, на ближайшую станцию снаряжали гонца. Стоялисутками, пока выручат, отбиваясь от нападения волков горящими головнями…
Нелегко было и пассажирам. Ещене скоро появились вагоны, хотя бы отдаленно напоминавшие нынешние.
Первые русские пассажирскиевагоны начали строить в 1846 году. Они мало отличались от товарных, толькопосредине стояли скамейки – обычные, без спинок. Большими делать вагоны нерешились, длина не превышала восьми метров, вместимость, естественно, быламаленькой. Но уже скоро завод стал выпускать 17-метровые вагоны, четкоподеленные на классы. В третьем, простонародном, на жестких скамьях сидели 90человек. Второй класс вмещал 52 человека, для них скамейки обили сукном,снабдили спинками. В первом же классе поставили 14 мягких диванов, каждый длядвух пассажиров.
Но даже те, кто ехал первымклассом, испытывали массу неудобств. В вагоне не было полок для вещей, оносвещался свечами, не имел других удобств. Не топили. Пассажирам побогаче зимойпредлагали грелки под ноги – горячие кирпичи, помещенные в специальные коробки.На станциях кирпичи меняли…. Вагоны неимоверно трясло на стыках: рессор неимелось. Всем, кто отправлялся в путь, советовали прихватить подушки, мешки ссоломой, на них и сидеть.
Лишь в 1865 году появилисьвагоны, посаженные на тележки. Тогда же попробовали оснащать первый класс…изразцовыми печками. Ни одна из них не доехала до конечной станции –разваливалась. Но от идеи топить не отказались, сделали чугунные печки. В концевека на линию вышли спальные вагоны.
Сеть железных дорог в Россиибыстро росла, стальная колея уходила все дальше от Николаевского вокзала вПетербурге.
* * *