Польша, Финляндия и Столыпин

«Орловскийгосударственный университет».
Курсовая
Работа.
По историиРоссии на тему:«Польша, Финляндия и Столыпин.»

Научныйруководитель:
Выполнил:студент 3 курса, 3 группы
2008.
Содержание.
Введение………………………………………………………………стр.3.
Глава 1
Финляндия…… стр.6.
Глава 2
Западное земство илипольский вопрос……………………..…….стр. 14.
Заключение……………………………………………………..……стр.26.
Списоклитературы………………………………………………… стр. 27.
Приложение…………………………………………………...……… стр.28.

Введение.
История не создаётсяпроизвольными деяниями «великих людей», как полагали некоторыемыслители. Но история не творится и какими-то безличными силами, выражающимисяв действиях и настроениях масс, как считал ряд творцов 50 лет назад. История —это равнодействующая поступков множества личностей, каждая из которыхскладывается в зависимости от общественных и культурных условий, в которых ейдовелось развиваться, и вкладывается в исторические события со своим удельнымвесом, зависящим от личностных свойств и общественного положения.
Нет сомнения, что в историиРоссии за первые годы 20 века с громадной силой проступила личность Петра АркадьевичаСтолыпина. Пожалуй, ни один из политических деятелей начала 20 века не можетидти с ним в сравнение по преданной и восторженной памяти его почитателей исосредоточенной ненависти революционеров. Период «столыпинскойреакции», «столыпинские галстуки»[[1]]с одной стороны, и борец за благо России, человек, «достойный сесть нацарский трон» — с другой. Политическая карьера Столыпина была небольшой —всего 10 лет. За это время он был гродненским губернатором (1901г),губернатором в Саратове (1903г), министром внутренних дел (1906г) ипредседателем Совета министров (1907-1911гг). В 1907-1911годах Столыпинопределял правительственную политику.
Причина особого интересак личности Столыпина не только в его личной судьбе и драматизме сопровождающихее событий. С деятельностью этой личности тесно связан вопрос о том, каково жезначение столыпинского курса и почему не состоялся путь реформ. Этот вопрос неполучил удовлетворительного ответа в литературе о Столыпине. Многиеисследователи считают, что столыпинским реформам помешали осуществиться необъективные факторы, а ограниченность и слепота царизма, верхов. Сами жереформы были столь значительны, что, увенчайся они успехом, не только никакогоОктября, но и Февраля не было бы. Столыпина на щит поднимают ультраправыеэлементы, выдвигая на первый план его национализм и объясняя все провалы егокурса фактом убийства Столыпина. Кстати о национализме. Автор считает чтонационализма у Столыпина не было и попытается это доказать это на примереотношения председателя совета министров к польскому и финскому вопросам. Этивопросы являлись одними из краеугольных в политике правительства иправительство во главе со Столыпиным пыталась их решить не силой, а путёмреформ. И судить о том удалось ли это могут лишь будущие поколения.
К теме отношений междусубъектами государства большой интерес стали проявлять в 80-е 90-е годы 20века. Связано это было с перестройкой и развалом одной из великих держав –СССР. На постсоветском пространстве возникло множество независимых государств и«вновь возникла необходимость суверенитета национальных окраин – политическойавтономии Польши и Финляндии в дореволюционной России у П.А. Столыпина,суверенитета союзных республик – в дни перестройки»[[2]].В это время выходит множество работ авторов касающихся личности ПетраАркадьевича Столыпина. Это такие авторы как И.Д. Ковальченко, П.Н. Зырянов,И.В. Островский, В.С. Дякин, В.В. Казарезов, А.В. Аврех, Г. Попов, В.П.Данилов, С.Ю. Рыбас, Изгоев, М.П. Бок, П.Н. Зарьянов, В.В. Кирюшин, А.Ф.Ефременко. Надо сказать, что несмотря на такой большой объём литературы,что-либо по взаимоотношениям Столыпина Польши и Финляндии найти очень трудно. Восновном все работы посвящены одной из его наиболее удачных реформ, а именнореформе сельского хозяйства. Однако в некоторых работах находится место дляПольши и Финляндии. Например, В работе А.Я. Авреха «П.А. Столыпин и судьбыреформ в России» есть одна глава, в которой рассматривается отношениеправительства к Финляндии и Польше. Удивительно, что название главы сразу же говоритоб отношении Авреха к политике правительства: «Национализм. Россия длярусских». А это подозревает то, что П. А. Столыпин тоже является националистом.
У П.Н. Зырянова в работе«Петр Столыпин: политический портрет» проследить какой-либо национализмневозможно. Он пытается непредвзято и всесторонне рассмотреть эту личностьпричём, очень много уделяет внимания формированию его взглядов по основнымпроблема российской действительности и аграрной реформе. Самую большуюфактическую информацию можно получить из сборника речей Петра АркадьевичаСтолыпина «Нам нужна великая Россия». В этом сборнике собраны все речипремьер-министра, и особый интерес представляют речи, касающиеся нашей темы.Исходя из них и можно судить об истинном отношении Столыпина к Польше иФинляндии. Большую помощь в написании работы оказал фонд изучения наследия П.А.Столыпина имеющий свой официальный сайт в Интернете.
Тема является актуальнойи в наше время, так как в Российскую Федерацию входит много республик иавтономных областей и для того, что бы регулировать отношения между субъектамифедерации надо знать опыт прошлого.
Целью данной работыявляется стремление проследить, как решался польский и финский национальныйвопрос в политике правительства и что лично предлагал П. А. Столыпин.
Для решения поставленнойцели надо решить ряд практических задач:
1.     Рассмотреть, какСтолыпин пытался решить польский вопрос и насколько это удалось.
2.     Выявить еговзгляд на финский вопрос и как он видел пути решения.
Эти две задачи и будутрешаться в основной части работы. Работу можно использовать для подготовки ксеминарским занятиям.
Глава 1.
Финляндия.
5-гомая 1908 года Столыпин, впервые поднимая вопрос о Финляндии, отвечал на запросГосударственной Думы «касающийся отношений Империй к её составной части –Финляндии»[[3]].Прежде всего он заявил что, существует две точки зрения на Финляндию: первая,что «Финляндия – совершенно особое государство»[[4]]и вторая, что «Финляндия есть такая же окраинная провинция, как, скажем,привисленские губернии или Кавказ»[[5]].Обе эти точки зрения неверны и виду того, что Финляндия является составнойчастью Российской Империи, объединенное Правительство отвечает за все в нейпроисходящее, за все события, за всю сосредоточенную в ней революционнуюдеятельность. В октябрьские дни 1905 году там действовала финляндская краснаягвардия с пресловутым капитаном Коком во главе. Кончилось тем, что этаорганизация приняла участие в Свеаборгском бунте[[6]].В это же время образовалось под спортивным видом еще более опасное общество«Войма» (Сила), распространявшее множество оружия во всей Финляндии. Пароходы«Джон Графтон», «Петер», «Ханки» и др. были пойманы при перевозке в Финляндиюобильного военного материала. В течение одного 1907 года на территорииФинляндии имело место 25 конференций и собраний революционного характера;оттуда же готовились многие покушения в частности, «там организован был взрыв12 августа 1906г.*, ограбление в Фонарном переулке*, причем похищенные деньгиувезены были в Финляндию; покушение на убийство генерал-адъютанта Дубасова *,убийство генерала Мина *, убийства генерала фон дер Лауница*, главного военногопрокурора Павлова*, начальника Петербургской тюрьмы полковника Иванова*,Дерябинской тюрьмы — Гудима *, Акатуевской тюрьмы — Бородулина * и начальникаГлавного тюремного управления Максимовского *. Там же подготовлялось покушениена военного министра, покушение на министра юстиции, наконец, покушение наВеликого князя Николая Николаевича *»[[7]]. Финляндские власти относились благожелательно к подобным организациям, так жекак и к русским революционерам, находившим себе на финляндской территории самоенадежное убежище для подготовки террористических актов; они даже всяческипарализовали действия нашей русской полиции. Ввиду всего этого пришлосьприбегнуть к установлению вдоль финляндской границы сплошного военного кордона.В делах управления Финляндией, имевших касание к России, тоже встречалисьзатруднения и ненормальности. На основании указа 1-го августа 1891 г. министрстатс-секретарь имел право сам решать, касается ли то или другое дело интересовРоссии или нет и соответственно с этим запрашивать или не запрашиватьзаключения подлежащего министерства Империи. Но великодушно предоставленноеправо повело ко многим злоупотреблениям; многие вопросы, задевавшие русскиеинтересы, были решены Финляндией самочинно. Так, были изменены: в 1896 годупараграфы учреждения финляндского сената по милиционной экспедиции; в 1906 годузакон о русском языке в государственных учреждениях; была внесена в Сенат пропозицияпо закону о печати, очень существенная для интересов России. Дошло, наконец, дотого, что о многих законопроектах Имперское Правительство узнавало лишь изгазетных слухов (среди них законопроекты о промыслах, об оскорбленииВеличества...). Наконец, без сношения с Имперскими властями, финляндский Сенатприступил к разработке законопроекта о новой форме правления, клонившегосяпочти к полному освобождению Финляндии от связи с Россией. Для того, чтобыустранить возможность подобных актов и для того, чтобы вообще уничтожить вкорне причины разногласия с Финляндией, Петр Аркадьевич отмечал необходимостьвникнуть в политическое мировоззрение финляндцев. Последнее было основано назаявлении Императора Александра 1-го от 1809 года, в котором Он обещал хранитьустановления и законы Финляндии. Финляндцы же все поняли, что этим заявлениемИмператор признал особую финляндскую государственность. Александр II в 1863году упомянул о конституционной монархии при созыве финляндского сейма. Вдальнейшем же Россия, занятая своими внутренними делами, мало интересоваласьФинляндией. «Вот почему, — сказал Петр Аркадьевич, — эти принципы отдельнойфинляндской государственности начали понемногу переходить в особую науку,своеобразного финляндского государственного права. Для того, чтобы создать этунауку, подбиралась масса документов, причем, конечно, груда таких жедокументов, не подтверждавших этих принципов, отбрасывалась в сторону…Народные университеты и публичные лекции продолжали это же дело и совершенноестественно, что теория скоро перешла в верование, верование перешло в догмат,догмат же трудно опровергать какими-либо рассудочными доказательствами. Поэтому догмату Финляндия — особое государство, и притом государствоконституционное, правовое, государство, которое имеет задачи совершенноразличные от задач России, и чем теснее будет связана Финляндия с Россией, темосуществление этих задач станет невозможнее»[[8]].«Вот, господа, — продолжал Столыпин, — в этой Политической атмосфере и застаютФинляндию события 1905 года, которые послужили пробным камнем и для многихрусских, которые в то время, может быть, усомнились в будущности России»[[9]].Что же из себя действительно представляет Финляндия? Восточная часть ее — древнее русское достояние (с 1323 г.), вновь завоеванное Петром Великим иЕлизаветою корпорированное в состав России. Александр I, завоевавшийокончательно Финляндию, объявил о присоединении ее навсегда к РоссийскойИмперии. «Император Александр I, — сказал Петр Аркадьевич, — даровал Финляндиивнутреннюю автономию, он даровал ей и укрепил за нею право внутреннегозаконодательства, подтвердил все коренные законы, весь распорядок внутреннегоуправления и судопроизводства, но определение отношений Финляндии к Империи оноставил за Собой и определил его словами: «собственность и державное обладание»[[10]].В том же духе действовали и последующие Государи, решавшие тогда за Россию иуправлявшие Финляндией на патриархальных началах. В дальнейшем же, с созывамифинляндских сеймов, отношения эти сильно осложнились, а сеймы стали вторгатьсяв решение вопросов общегосударственного значения, что и привело к создавшемусяположению. Русская точка зрения совершенно ясна, Россия не может желатьнарушения законных автономных прав Финляндии относительно внутреннего еезаконодательства и отдельного административного и судебного устройства, но вобщих законодательных вопросах управления должно быть и общее решение совместнос Финляндией и с преобладанием, конечно, державных прав России. К таким общимвопросам Петр Аркадьевич отнес защиту государства, наблюдение за крепостями,наблюдение и защиту береговых вод, наблюдение за почтовыми учреждениями,управление телеграфом, таможнями, железными дорогами и т. д. Способ разрешенияподобных вопросов должен быть найден. Путем постоянных думских запросов этогодела урегулировать нельзя. Имеется другой законный путь через ГосударственнуюДуму и Государственный Совет. «Вы, господа, — не можете, — заявил ПетрАркадьевич, отвергнуть от себя обязанностей, несомых вами в качестве народногопредставительства. Вы не можете разорвать и с прошлым России. Не напрасно былипролиты потоки русской крови, не бессмысленно и не бессознательно утвердил ПетрВеликий державные права России на берегах Финского залива. Я уверен, господа, —закончил Петр Аркадьевич,— что вы отвергаете запрос; но вами, в ваших русскихсердцах будут найдены выражения, которые заставят, побудят Правительствопредставить на ваш же суд законопроект, устанавливающий способ разрешения нашихобщих с Финляндией дел, законопроект, не нарушающий прав маленькой Финляндии,но ограждающий то, что нам всего ближе, всего дороже,- исторические, державныеправа России»[[11]].
17-гомарта 1910 года Столыпин опубликовал правительственный проект о порядке изданиякасавшихся Финляндии законов и постановлений общегосударственного значения.Последний был представлен в законодательные учреждения и 21-го мая 1910 годаПетр Аркадьевич говорил о нем в Государственной Думе. Он набросал картинунеясности и неразрешенности финляндского вопроса, сказавшейся за последнеевремя особенно в вопросе об отбывании финляндцами воинской повинности. Упомянувснова о событиях 1905 года, — он заявил, — что каждый раз, когда Финляндииделались уступки, когда русская власть в крае ослабевала, последний делался всетребовательнее и враждебнее по отношению к Империи. Многие финляндцы, напр.,финляндский сенатор Лео Мехелин, находили, что «взаимоотношения обеих сторонтребуют, чтобы Царь и Великий Князь был единственным русским, который мог бы идолжен был бы влиять на финляндские дела»[[12]].«Отсюда ясен логический вывод, — заявил Петр Аркадьевич, — что решение вопросаоб изменении взаимоотношений России и Финляндии, взаимоотношений сильноосложнившихся за сто лет, должно принадлежать исключительно творчествуфинляндского Сейма; России должно принадлежать в лице ее Монарха лишь право «veto»,что сводит роль России к пассивному сопротивлению против вредных для нее актови не дает ей возможности привести свои отношения с Финляндией к благополучномуисходу… Таким образом, ныне царствующему Государю, в минуту поворота вфинляндских делах, предстояло решить, кто же правомочен осуществить державнуювласть для установления нормы и порядка общегосударственного законодательства.Даровав, как Самодержавный Государь, Основные Законы Империи, ГосударьИмператор, манифестом от 20-го февраля 1906 г. оставил за собой правоустановить в свое время и законы общегосударственные. Он мог сделать это Сам,Он мог сделать это, вняв финляндским теориям, с помощью финляндского Сейма, Онмог, наконец, призвать к этому делу народное представительство. Манифестом14-го марта этот вопрос разрешен, и законопроект находится перед Вами, господачлены Государственной Думы. Вам предстоит разрешить вопрос больших историческихразмеров, но во время этого исторического суда будут раздаваться и раздаютсяуже и обвинения, и укоры и нарекания. Указывая на перечень, вам будутдоказывать, что русская реакция стремится задушить автономию свободного народа,тогда как в возможности пополнения перечня и заключается признак верховностирусского государства, заключается обеспечение, в случае пропуска илинедосмотра, от поворота вновь в такое положение, в котором мы находимся в настоящеевремя. Приглашение финляндских депутатов в Думу и Государственный Совет срешающим голосом — это акт величайшей справедливости, но это в то же времядоказательство единства Русской Империи. Смущающий вас, как я слышал, некоторыйнадзор за школами введен в перечень вследствие той неприязни, тогонедружелюбия, которое вселяется в школах детям по отношению к России и русскомуязыку. Союзы, печать, общество — это все предметы, которые даже в сложныхгосударствах составляют предмет общеимперского законодательства. Но нам будутуказывать, конечно, что этим путем бюрократия стремится разрушить высокуюместную культуру и народное просвещение. Я вам отвечу словами докладчика, чтонезависимо от финляндского правосознания, существует еще другое правосознание,правосознание русское; вам будут указывать на то, что Правительство несчитается с интересами целого народа, — на это я вам отвечу, что Государьдоверил дело вам и что помимо вас не пройдет ни один Имперский закон; вам,конечно, будут торжественно указывать на мнение, якобы, Европы, на тысячисобранных финляндцами за границей подписей, — тут уже отвечу вам не я, аответит вам вся Россия, что многие, видимо, еще не поняли, что при новом строеРоссия не разваливается на части, а крепнет и познает себя. Разрушьте, господа,опасный призрак, нечто худшее, чем вражда и ненависть, — презрение к нашейродине. Презрение чувствуется и в угрозе пассивного сопротивления со сторонынекоторых финляндцев, презрение чувствуется и со стороны непрошеных советчиков,презрение чувствуется, к сожалению, и со стороны части нашего общества, котораяне верит ни в право, ни в силу русского народа. Стряхните с себя, господа, этотзлой сон и, олицетворяя собой Россию, опрошенную Царем в деле, равного которомувы еще не вершили, докажите, что в России выше всего право, опирающееся навсенародную силу»[[13]].Государственная Дума, убежденная доводами Столыпина, утверждает законопроект оФинляндии.
8-гоиюня 1910 года прения по финляндскому законопроекту начались в ГосударственномСовете. Возражая оппозиции, Петр Аркадьевич заявил в своей речи на этомзаседании: «или отрекитесь от прав общеимперского законодательства в пользуфинляндского провинциального сейма, или докажите, что дарованный ГосударемРоссии законодательные учреждения считают своей обязанностью свято охранять то,что принадлежит всему государству»[[14]].Далее, в заседании 11-го июня он разъяснил, что при проведении проектируемыхобщих законов будут заслушаны в законодательных учреждениях мнения финляндскихчленов. До этого же времени «финляндская жизнь будет регулироваться нынесуществующими законодательными нормами, действующими издавна, издревле в крае»[[15]].Итак, закон не причинит ни законодательную обструкцию, ни ущерб финляндскиминтересам. Он только восстановит державные права России.
17-го июня 1910 годаГосударь утвердил одобренный Государственным Советом и Государственной Думойзакон о порядке издания законов, касающихся Финляндии. Этим был урегулированвопрос о наших отношениях с Финляндией и окончательно установлен путьдальнейшего финляндского законодательства, намеченный Правительственнымспособом. Законам подлежало издаваться:
1) в порядке,установленном общим законодательством, если они относятся не к одним тольковнутренним Делам этого края, и
2) в порядке,установленном особым (финляндским) законодательством, если они относятся кодним только внутренним делам этого края.
В 1911 году П.А. Столыпинвозбудил вопрос о присоединении к Петербургской губернии двух сопредельных снею приходов Выборгской губернии (Кивенекского и Ново-Кирковского). Приходы этибыли излюбленным убежищем для наших революционеров. Значительное же коренноерусское население приходов не могло добиться равноправия от финляндскихвластей. Кроме того, к этой мере Правительство побудило стратегическоеместоположение приходов, очень существенное для защиты Петербурга и Кронштадта,с суши и с моря. 4-го августа 1911 года вопрос этот получил одобрение Монарха ипредставление соответствующего законопроекта было получено Столыпину.

Глава 2.
Западноеземство или польский вопрос.
Мысль о введении земствав западных губерниях зародилась у Столыпина еще в бытность его ПредводителемДворянства в Ковенской губернии. Узнав и полюбив этот край, Столыпинчувствовал, как сильно препятствовало его культурному росту отсутствие земскихпредставительных учреждений, но русские государственные интересы не допускалиих введения в губернии, в которой большинство крупных землевладенийпринадлежало инородцам. Благодаря энергии и личному авторитету Столыпина, емуудалось, в бытность его Предводителем Дворянства, создать «Ковенское ОбществоСельского Хозяйства» и в нем, на почве общности сельскохозяйственных интересов,объединить для общей работы русских, поляков и литовцев. В трех юго-западных итрех белорусских губерниях русское землевладение было более крепким и Столыпин,сделавшись Министром Внутренних Дел, поспешил поднять вопрос о земстве вЗападном Крае. В 1909 году Правительство признало существовавший закон овыборах в Государственный Совет от девяти губерний западного края (Виленской,Витебской, Волынской, Гродненской, Киевской, Ковенской, Минской, Могилевской иПодольской) неудовлетворительным и неправильным, так как несмотря назначительное преобладание русского землевладения в крае, в его совокупности,представителями от всех губерний прошли поляки, тогда как польское населениекрая составляло всего четыре процента и вследствие этого избранныепредставители не являлись представителями интересов всего его населения, а лишьинтересов высшего наносного слоя. Самым правильным выводом из создавшегосяположения Правительство считало распространение земства на эти 9 губерний. Нона это требовалось время. Вследствие этого Правительство внесло законопроект опродлении полномочий уже выбранных членов Государственного Совета на один год.Этим промежутком времени Правительство предполагало воспользоваться дляразработки и внесения проекта о западном земстве. Мера такого продленияполномочий явилась бы не только целесообразной, но и вполне законной, имеющей многопрецедентов как в нашей, так и западноевропейской практике. В своей речи поэтому вопросу Петр Аркадьевич заявил, что положение Правительства крайнеоблегчалось тем, что Государственная Дума сама высказала пожелание о введениизападного земства. Он добавил, что соответствующий законопроект будет внесен нарассмотрение осенней сессии. Государственная Дума приняла проект Правительствас вариантом, заменившим продление полномочий членов Государственного Совета наодин год годичным избранием новых членов. 6-го октября 1909 года, открываясессию Совета по делам местного хозяйства, Петр Аркадьевич изложилправительственный законопроект о введении земства в девяти западных губерниях.Согласно проекту, крупные города (Минск, Вильно, Киев) подлежало выделить в особыеземские единицы, по примеру городов центральной России. В проекте не сочливозможным основаться всецело на земском положении 90-го года, ввиду того, чтопоследнее дает преобладание дворянскому сословию. Таковое же в западном краесостояло преимущественно из поляков. Поэтому в законопроекте был проведенпринцип бессословности. Разноплеменность населения являлась главным камнемпреткновения законопроекта: хотя земские учреждения и суть учреждения неполитические, а хозяйственные и для правильного их действия нужно участие в нихвсех элементов края, однако нельзя придавать им определенную племенную окраску.Последнее отразилось бы на хозяйственной жизни, на хозяйственных интересахкрая, которые проникают в народную гущу глубже, чем даже интересы политические.Поэтому для зашиты русских государственных интересов Правительство ввело взаконопроект принцип национальных отделений при выборе уездных гласных и такихже отделений в городских думах и уездных земских собраниях при выборе гласныхгубернских. Для определения числа гласных по национальностям в проектепредлагалось остановиться на способе, отражающем действительное соотношениеразличных групп населения, на принятии в расчет двух признаков: количественногои имущественного. В местностях же с весьма слабым русским населениемпредполагались проектом следующая минимальные требования. Должны были быть лицарусского происхождения: председатель губернской земской управы, все главнейшиедолжности по найму, не менее половины выборных должностей и не менее половинымелких служащих по найму. Этим исчерпывались особенности законопроекта,введением которого Правительство предполагало «приблизить хозяйственноеположение губерний западного края к хозяйственному распорядку, обиходу коренныхрусских губерний, с тем, чтобы дать западному краю реформированное земство,впоследствии, вместе со всей остальной Россией». 7-го мая 1910 года ПетрАркадьевич защищал в Государственной Думе правительственный законопроект овведении западного земства. Он оспаривал мнения оппозиции, говорившей, чтовсякие ограничения для местного элемента было бы введение политики в туобласть, которая политике чужда, было бы искусственным раздуванием стариннойплеменной вражды. Он заявил, что Правительство, принимая во внимание этидоводы, стало все же на иную точку зрения, поставило на первый планнациональную задачу в Западном крае, требующую подчинения земской идеи идеегосударственной. Ведь вправе ли было бы государство предоставлять самим себе неокрепшие русские ячейки края в их состязании с крепкими цитаделями польскойкультуры? Разрешение вопроса следовало бы искать не в абстрактной доктрине, а вопыте прошлого и в области фактов. «И вот, — продолжал Петр Аркадьевич, —совершенно добросовестные изыскания в этой области привели Правительство к необходимости:во-первых, разграничить польский и русский элементы во время самого процесса земскихвыборов; во-вторых, установить процентное отношение русских и польских гласных,не только фиксировать их имущественное положение, но запечатлеть историческисложившееся соотношение этих сил; в-третьих, учесть в будущем земствеисторическую роль и значение православного духовенства и, наконец, датьизвестное отражение правам русского элемента в будущих земских учреждениях»[[16]].Столыпин нашел целесообразным временно отсрочить введение земства в трехгуберниях виленского генерал-губернаторства, где русский элемент еще слишкомслаб. «Если, не считаясь с этими условиями, — говорил П. А., — ввести земство вэтих трех губерниях, то население вынесло бы впечатление, что край перешел вобласть тяготения к Царству Польскому, что Правительство не могло удержать егов своих руках, вследствие своей материальной слабости или отсутствиягосударственного смысла.»[[17]]В остальных же 6 губерниях земство следует ввести одновременно, что вполнепозволяет наличие в нем более прочного русского элемента. «Я принужден, — продолжал Петр Аркадьевич, — привести вам несколько исторических сопоставлений,поучительных, по моему взгляду, для предотвращения от повторения неоднократноуже повторявшихся ошибок. Западные губернии, как вам известно, в 14-ом столетиипредставляли из себя сильное литовско-русское государство. В 18-м веке крайэтот перешел опять под власть России, с ополяченным и перешедшим в католичествовысшим классом населения и с низшим классом, порабощенным и угнетенным, носохранившим вместе со своим духовенством преданность Православию и России. Вэту эпоху русское государство было властно вводить в крае русскиегосударственные начала. Мы видим Екатерину Великую, несмотря на всю еегуманность, водворявшую в крае русских землевладельцев, русских должностных лиц,вводящую общие губернские учреждения, отменявшую литовский статус имагдебургское право. Ясно стремление этой Государыни укрепить еще струящиеся вкрае русские течения, влив в них новую русскую силу для того, чтобы придатьвсему краю прежнюю русскую государственную окраску. Но не так думали еепреемники… Они считали эту борьбу просто законченной. Справедливость,оказанная высшему польскому классу населения, должна была сделать эту борьбубессмысленной, ненужной, должна была привлечь эти верхи населения в пользурусской государственной идеи»[[18]].Опыт Павла и Александра 1 -го, приведший край к прежнему положению, был чреватпоследствиями. «Но то, — продолжал Петр Аркадьевич, — что в великодушныхпомыслах названных Государей было актом справедливости, на деле оказалосьполитическим соблазном. Облегчили польской интеллигенции возможность политическойборьбы и думали, что, в благодарность за это, она от этой борьбы откажется»[[19]].Дело и кончилось в 1831 году первым вооруженным восстанием, открывшим глазаПравительству. Император Николай I-й вернулся к политике Екатерины Великой имало-помалу планы Императора начали проходить в жизнь. Но Император АлександрII-й, по своему великодушию, пошел на уступки, поляки были попросту снова сбитыс толку, начали обращаться со все большими домогательствами и дело кончилосьвторым вооруженным восстанием. Наконец, в 1905 году в Польше, в ответ на новыельготы сильно увеличилась вражда к России. «Вот, — заявил Петр Аркадьевич, — теисторическое уроки, которые, я думаю, с достаточной яркостью указывают, чтотакое Государство, как Россия, не может и не вправе безнаказанно отказыватьсяот проведения своей исторической задачи. Я часто вспоминал, — продолжал ПетрАркадьевич, — о том, что мне приходилось говорить депутатам польским, которыеявлялись ко мне перед роспуском второй Думы… Я говорил им, что в политике нетмести, но есть последствия. Но поляки не были в силах изменить своеполитическое направление, они не могут этого сделать, и при выборах вГосударственную Думу и Совет, везде, где русские им предлагали соглашение,почти везде они это отвергали… Все это, конечно, повлияло и на Правительство,которое в 1906 году готовило законопроект о введении земства в западном крае наначалах пропорционального представительства, но намерение это оставило»[[20]].Поэтому и возникла необходимость оградить многочисленное, но экономическислабое русское население от преобладающего польского элемента на время выборов,возникла необходимость национальных курий. Но кроме этого необходимо былопреобладание русского элемента в земских собраниях. «Крестьянство в этихгуберниях было белорусским или украинским, а среди помещиков преобладалиполяки»[[21]].Поэтому законопроект и предложил принять во внимание не один имущественныйпризнак, но и признать национальный, предложив учесть, так сказать, признакимущественно-культурный. Далее, он упомянул об установленном проектом минимумерусского элемента в земских учреждениях, без наличия которого большинстводолжностей по найму попало бы в руки влиятельных поляков. «Но я бы не хотелсойти с этой трибуны, — заканчивает Петр Аркадьевич, — не подчеркнувши еще раз,что цель правительственного законопроекта не в угнетении прав польскихуроженцев западного края, а в защите прав уроженцев русских. Законопроект даетзаконное представительство всем слоям местного населения, всем интересам; онтолько ставит предел дальнейшей многовековой, племенной политической борьбе, онставит этот предел, ограждая властным и решительным словом русскиегосударственные начала. Подтверждение этого принципа здесь, в этом зале вами,господа, разрушит, может быть, немало иллюзий и надежд, но предупредит и немалонесчастий и недоразумений, запечатлев открыто и нелицемерно, что западный крайесть и будет край русский, навсегда, навеки»[[22]].15-го мая 1910 года Столыпин возражал в Государственной Думе против поправок кзаконопроекту о западном земстве, внесенных оппозицией. Петр Аркадьевичотметил, что дело идет не о Царстве Польском, а об области, в которой среднеечисло поляков составляет 4% населения. «Если бы Правительство руководствовалосьнациональным шовинизмом, — продолжал Петр Аркадьевич, — оно предложило бы вамопереться на эти цифры, но вы знаете, что Правительство само, дорожа культурнымэлементом, внесло в свой законопроект принцип имущественный»[[23]].Защищая, далее, особенности законопроекта, Петр Аркадьевич заявил, «что частноеземлевладение образовалось в крае не путем естественного правильного местногонарастания, а в силу исторического шквала, который налетел на этот край и опрокинулв нем все русское. Нельзя — продолжал Петр Аркадьевич, — исключительное, притомнеблагоприятное для русских, антинациональное историческое явление брать заоснову, единственную основу всего законопроекта; нельзя забыть все прошлое,нельзя на все махнуть рукой, торжествовала бы только теория, шаблон, одинаковыйна всю Россию»[[24]].Прося отклонить все поправки, Петр Аркадьевич заканчивает словами: «Не принятбудет этот законопроект, край будет долго пребывать в той экономическойдремоте, в которой доселе пребывает Западная Россия… Не забывайте этого.»[[25]]Вокруг одобренного Думой законопроекта разыгралась в Государственном Советенапряженная борьба. В борьбе со Столыпиным против законопроекта группа крайнихправых сплотилась с поляками и частью центра. С речью о законопроекте ПетрАркадьевич выступил в Государственном Совете 1-го февраля 1911 года. Онотметил, что земство имеет полную возможность быть трудоспособным и при наличиивведенных в законопроект ограничений, т. к. число полных цензовиков превышаетчисло предполагаемых гласных, а для того, чтобы еще усилить русские курии,Государственная Дума приняла поправку, уменьшающую земский ценз вдвое.Культурный уровень избирателей от этой меры не понизился бы. С одной стороныценность недвижимого имущества за последнее десятилетие удвоилась, а с другойстороны состав полуцензовиков в образовательном отношении является вполнедоброкачественным. «И вот, при наличии таких условий, -заявил Столыпин, — яполагаю, что вводимое земство будет культурно, брег работоспособно и будетгосударственно»[[26]].«Возвращаясь к общему вопросу, — заключил он, — я нахожу, что совершеннонедопустимо разногласие с Государственной Думой в вопросе, в котором Думаподнялась до высокого понимания русского государственного начала. Я не хочуверить, чтобы русские и польские избиратели могли быть ввергнуты в совершенноненужную и бесплодную политическую борьбу, но пусть, господа, не будет этого,пусть из-за боязни идти своим русским твердым путем не остановится развитыепрекрасного и богатого края, пусть не будет отложено и затем надолго забытовведение в крае земского самоуправления. Этого достичь легче, к этому идут. Иесли это будет достигнуто, то в многострадальную историю русского Запада будетвписана еще одна страница, страница русского поражения. Придавлено, побежденобудет возрождающееся русское самосознание и не на поле брани, не силою меча, ана ристалище мысли, гипнозом теории и силой красивой фразы!»[[27]]4-го марта 1911 года, при постатейном обсуждении правительственногозаконопроекта, сплотившиеся врага последнего обрушились на статью онациональных куриях. В ответной речи Петр Аркадьевич назвал эту статью«вопросом государственной важности, центральным вопросом настоящегозаконопроекта»[[28]].«Правительство понимает, — говорил он, — что необходимо в должной мереиспользовать и густо окрашенную польскую струю, польское течение, но опаснолишь равномерно разлить эту струю на всей поверхности будущих земскихучреждений. Необходимо преклонять права отдельных лиц, отдельных групп, кправам целого»[[29]].Решение противников справа было заранее заготовлено и образование национальныхкурий было отклонено. Этим самым крайне правые с П. Н. Дурново и В. Ф. Треповымво главе сознательно губили не только западное земство, но и наносили ударлично Столыпину, всей его деятельности и государственной программе. Это былауже не первая их попытка и ввиду сложившейся таким образом обстановки, ПетрАркадьевич подал прошение об отставке. Таким поворотом дела был взволнованзападный край, вражеские силы начали поднимать голову, русское духовенство вкрае подверглось оскорблениям, а в Финляндии известие об отставке ПетраАркадьевича вызвало в некоторых кругах настоящие ликования. Силы реакции иреволюции торжествовали. Тем более неожиданно было известие 11 марта облагополучном исходе кризиса, о сохранении Столыпиным его поста, об увольнениичленов Государственного Совета Трепова и Дурново, совместная работа с которымибыла признана Петром Аркадьевичем невозможной. 12-го марта был опубликованВысочайший Указ о перерыве, на основании 99 статьи Основных Законов, занятийГосударственного Совета и Государственной Думы на три дня. Этот срок перерывадавал возможность воспользоваться прерогативами Верховной Власти путемопубликования закона западного земства, с поправками к нему ГосударственнойДумы. Последнее и было сделано на основании ст. 87 Основных Законов Именным ВысочайшимУказом Правительствующему Сенату от 14-го марта 1911 года. Уже 1-го апреля 1911года Петр Аркадьевич давал объяснения по поводу обращенного к нему запросаГосударственного Совета. Он заявил, что Государственный Совет совершилюридически неправильный акт, предъявляя запрос к Совету Министров, учреждениюне подчиненному Правительствующему Сенату, в котором иногда председательствуетГосударь. Таким образом, противники законопроекта, продолжая свое дело,покушались на прерогативы Верховной Власти. Поэтому, не признавая запрос, ПетрАркадьевич давал лишь объяснения Государственному Совету в деле, егокасавшемся. Петр Аркадьевич заявил, что вся ответственность за происшедшеележит лично на нем, как на лице, представившем на утверждение Государя акт о проведениизападного земства на основании ст. 87. Далее, он доказал полную законностьпринятого им пути. «Правительство не может признать, — заявил он, — чтоГосударственный Совет безошибочен и что в нем не может завязаться мертвый узел,который развязан в путях существующих законов, может быть только сверху»[[30]].Объяснения Петра Аркадьевича были признаны неудовлетворительными, независимо отих существа и это было проведено в резолюции Государственного Совета. 27-гоапреля 1911 года Столыпин отвечал на аналогичный запрос Государственной Думы.Отвергая по тем же мотивам законность запроса и соглашаясь лишь даватьразъяснения, касавшиеся Думы (в порядке ст. 40), Петр Аркадьевич привел те жеюридические аргументы, описал ход событий и заявил далее: «Правительство должнобыло решить, достойно ли продолжать, корректно и машинально вертетьправительственное колесо, изготовляя проекты, которые никогда не должны увидетьсвета, или же Правительство, которое является выразителем и исполнителемпредначертаний Верховной Власти, имеет право и обязано вести определенную,яркую политику… Второй путь, путь тяжелый и тернистый, на котором под свистнасмешек, под гул угроз, в конце концов, все же выход к намеченной цели. Длялиц, стоящих у власти, нет, господа, греха большего, чем малодушное уклонениеот ответственности. Я и признаю открыто: в том, что предложен был второй путь,второй исход, ответственны мы в том, что мы, как умеем, как понимаем, бережембудущее нашей Родины и смело вбиваем гвозди в вами же сооруженную постройкубудущей России, не стыдящейся быть русской, — ответственны мы, и этаответственность -величайшее счастье моей жизни. И как бы вы, господа, неотносились к происшедшему, — а ваше постановление, быть может, по весьмасложным политическим соображениям, уже предрешено, — как бы придирчиво вы нисудили и не осудили даже формы содеянного, я знаю, я верю, что многие из вас вглубине души признают, что 14-го марта случилось нечто, не нарушившее, аукрепившее права молодого русского представительства. Патриотический порывГосударственной Думы в деле создания русского земства на Западе России былпонят, оценен и согрет одобрением Верховной Власти»[[31]].С этого времени и до самого прибытия Государя в Киев, к Петру Аркадьевичупоступали благодарственные телеграммы от земских избирателей и гласныхЗападного края русского и польского происхождения. Все лето 1911 года, как ивсегда, не позволяя себе отдыха, проработал Петр Аркадьевич над разработкойстоявших на очереди государственных дел и 25-го августа отбыл в Киев. Попроезде Государя в Киев, состоялись торжественная встреча, маневры, освящениепамятника Императору Александру II, смотры и приемы земских представителейКрая, получившего земство. 1-го сентября в 9 часов вечера начался в городскомтеатре, в Высочайшем присутствии, парадный спектакль. В 11 часов, в антракте,после второго акта, П. А., сидевший в первом ряду близ Государевой ложи,поднялся с места и стал спиной к сцене, разговаривая с подходившими к немулицами. Вдруг раздались в зале один за другим два выстрела… Раненый двумяпулями Столыпин сохранил присутствие духа. Он осенил крестным знамением себя ицарскую ложу, в которой стоял Государь, после чего, мертвенно бледный, сталпадать. После консилиума в больнице доктора Маковского, куда был перенесен ПетрАркадьевич, у всех явилась надежда, что спасение его возможно. От мгновеннойсмерти спас крест Св. Владимира, в который попала пуля, и, раздробив который,изменила прямое направление в сердце. Этой пулей оказались пробиты груднаяклетка, плевра, грудобрюшная преграда и печень. Другою прей насквозь пронизана кистьлевой руки. 4-го сентября произошло резкое ухудшение в состоянии здоровья, а5-го сентября, в 10 ч. 12 минут вечера, Столыпина не стало… Когда-то онсказал: «Каждое утро, когда я просыпаюсь, и творю молитву, я смотрю напредстоящий день, как на последний в жизни, и готовлюсь выполнить все своиобязанности, уже устремляя взор в вечность. А вечером, когда я опятьвозвращаюсь в свою комнату, то говорю себе, что должен благодарить Бога залишний дарованный мне в жизни день. Это единственное следствие моего постоянногосознания близости смерти, как расплаты за свои убеждения. И порой я ясночувствую, что должен наступить день, когда замысел убийцы, наконец, удастся»[32].Смерть действительно прервала на полном ходу деятельность Столыпина. Унесла егов могилу, не дав закончить предпринятый им гигантский труд, задачу, в которуюверил он всю жизнь. Им было сказано когда-то: «Итак, на очереди главная нашазадача – укрепить низы. В них вся сила страны. Их более 100 миллионов! Будутздоровы и крепки корни у государства, поверьте — и слова Русского Правительствасовсем иначе зазвучат перед Европой и перед целым миром… Дружная, общая,основанная на взаимном доверии работа — вот девиз для нас всех, Русских! ДайтеГосударству 20 лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешнейРоссии»[[33]].Промысел Божий определил иначе и не дал сбыться этим словам.

Заключение.
Вработе была сделана попытка посмотреть объективно и непредвзято на личность П.А. Столыпина и на его позиции в отношении Финляндии и Польши. И надо отметить,что практически никакого национализма у Столыпина не было, а было стремлениеукрепить связи между частями Российской империи, которые постоянно расшатывалиреволюционеры. Он был сторонником демократического решения проблем. Однако накаждом шагу он сталкивался не только с противодействием революционеров, но и спротиводействием Государственной Думы и даже членов Государственного совета.Из-за этого ему постоянно приходилось лавировать. Его стремлений никто не могпонять. «Подлинного Столыпина мы до сих пор не знаем…… Его действительно непонимали ни при жизни, ни после смерти. Не понимали его не сподвижники, нивраги. И при том не был он слишком сложным, недоступным для понимания человекоми политиком.», — пишет Зырянов. Деятельность Петра Аркадьевича Столыпинаявляется соединительным звеном между старой и возрожденной Россией. Дела егоглубоко запечатлелись в сердцах русских людей. Возвращением к его начинаниям, кего заветам, воздвигнет новая Россия бессмертный памятник лучшему из ее сыноввзамен рукотворного, воздвигнутого когда-то. Помыслы о последнем выразила нашаРодина устами Императора Николая П-го, начертавшего на журнале СоветаМинистров: «Преклонимся же пред этой редкой, удивительной, геройской кончинойПетра Аркадьевича Столыпина и принесем свою посильную лепту на дело любви ипочитания его светлой памяти, на сооружение памятника — достойнейшему».

Литература.
 
Сайты:
 
1. www.biography.com/ biography/Столыпин.
2.www.Promto.net/pg.
Монографии, журналы и научно-популярная литература:
 
1.Аврех А. Я «П. А. Столыпин и судьбы реформ в России». М. 1991.
2.Бок М. П. «П. А. Столыпин». М. 1992.
3.Зарьянов П. Н. «Пётр Аркадьевич Столыпин». Вопросы истории №3, 1990.
4.Зырянов П. Н. «Петр Столыпин: политический портрет». М. 1992.
5.Зырянов П. Н. «Столыпин без легенд». М. 1991.
6.Зырянов П. Н. «Пётр Аркадьевич Столыпин». Вопросы истории №6, 1990.
7.Рыбас С. Ю. «Столыпин». М. 1991.
8.«Россия на рубеже веков: Исторические портреты». М. 1991.
9.Сироткин В. Г. «Великие реформаторы России». М. 1991.
10.Сборник речей Петра Аркадьевича Столыпина «Нам нужна великая Россия». М. 1992.
Справочная литература:
Большаяэнциклопедия Кирилла и Мефодия. 2007
.
Приложения.
/>
П.А. СТОЛЫПИН. Некролог[[34]].
П.А.Столыпин — сын севастопольского героя генерал-адъютанта Столыпина от брака скняжной Горчаковой — родился в 1862 г., детство провел в имении Средниково подМосквой. По окончании курса в С.-Петербургском университете в 1884 г. он началсвою служебную деятельность в Министерстве внутренних дел, через два годапричислился к департаменту земледелия и сельской промышленности Министерстваземледелия и государственных имуществ, в котором последовательно занималразличные должности и особенно интересовался сельскохозяйственным делом иземлеустройством. Затем перешел на службу в Министерство внутренних делковенским уездным предводителем дворянства и председателем ковенского съездамировых посредников и в 1899 году был назначен ковенским губернскимпредводителем дворянства. Служба предводителем дворянства близко ознакомила П.А. Столыпина с местными нуждами, завоевала ему симпатии местного населения идала административный опыт. В это время он был выбран почетным мировым судьейпо инсарскому и ковенскому судебно-мировым округам. В 1902 г. П. А. Столыпинубыло поручено исправление должности гродненского губернатора, через год он былназначен саратовским губернатором. Начало революционной смуты ему пришлосьпровести в должности губернатора в Саратове и принять решительные меры противреволюционной пропаганды и, особенно по прекращению беспорядков в Балашевскомуезде. В Саратове же он принимал живое участие в деятельности местныхблаготворительных учреждений. Местный отдел попечительства ГосударыниИмператрицы Марии Федоровны о глухонемых избрал его в свои почетные члены.Когда в 1906 году Совет министров во главе с графом С. Ю. Витте вышел в отставкуи новый Совет министров было поручено сформировать И. Л. Горемыкину, П. А.Столыпину был предложен пост министра внутренних дел. С этого времени — 26апреля 1906 г. — П. А. Столыпин являлся до дня своей кончины деятельнымруководителем министерства. После роспуска Первой государственной думы ему былоповелено быть 8 июля 1906 г. председателем Совета министров с оставлением вдолжности министра внутренних дед. С этого момента началась талантливаягосударственная деятельность Столыпина, направленная на умиротворение Россиипутем стойкой борьбы с своеволием и беззаконием и путем разработки и проведенияв жизнь новых законов. Став во главе Совета министров, П. А. Столыпин сумелвдохнуть в деятельность Совета единодушие, возвратить государственной власти поколебленныйпрестиж и укрепить его. Революционные партии террористов не могли примириться сназначением убежденного националиста и сторонника сильной государственнойвласти на пост премьер-министра и 12 авг. 1906 г. произвели покушение на егожизнь взрывом министерской дачи на Аптекарском о-ве. Было убито 22, ранено 30лиц (в их числе тяжко пострадала дочь и ранен малолетний сын Столыпина), но II.А. Столыпин остался невредим. Провидение сохранило его жизнь, и он с прежнейэнергией и увлечением отдался всецело государственной деятельности. Горячийприверженец порядка и законности, он шел прямым путем к скорейшемуосуществлению нового уклада государственного строя. Просвещенный политик,экономист и юрист, крупный административный талант, он почти отказался отличной жизни и свою удивительную работоспособность, незнакомую с утомлением,вложил в дело государственного успокоения и строительства. Только летом, и тона самое непродолжительное время, он дозволял себе отдых, уезжаяпреимущественно в свое имение, но и там не переставал давать направлениеправительственному механизму государства. Заболев весной 1909 г. крупознымвоспалением легких, он согласился покинуть Петербург только по настойчивымтребованиям врачей и провел в Крыму около месяца. Наибольшее время П. А.Столыпин посвящал руководительству и председательству в Совете министров,созывавшемся обычно не менее двух раз в неделю, и в разного рода совещаниях потекущим делам и по вопросам законодательства. Заседания эти часто затягивалисьдо утра. Утренние доклады и дневные приемы чередовались у него с личнымвнимательным просмотром текущих дел, просмотром русских и иностранных газет итщательным изучением новейших книг, посвященных особенно вопросамгосударственного права. Неоднократно он, как председатель Совета министров,выступал в Государственной думе и Государственном совете защитникомправительственных проектов. Он всегда являлся блестящим оратором, говорилвдохновенно, сжато и дельно, развивая мастерски и ярко руководящие положениязаконопроекта или давая ответ и объяснения по различного рода запросам одействиях правительства. В 1909 г. он присутствовал при свидании ГосударяИмператора с германским императором в финляндских шхерах. В разное время онсовершил несколько поездок по России, знакомился с. результатамиземлеустроительных работ и с работами по хуторскому и отрубному разверстанию.Немало он приложил также стараний к улучшению водоснабжения в Петербурге и кпрекращению холерной эпидемии. Государственные заслуги П. А. Столыпина былиотмечены в короткое время целым рядом Царских наград. Помимо несколькихВысочайших рескриптов с выражением признательности, П. А. Столыпин былпожалован в 1906 г. в гофмейстеры, 1 января 1907 г. назначен членомГосударственного совета, в 1908 г. — статс-секретарем.
Какчеловек П.А. Столыпин отличался прямодушием, искренностью и самоотверженнойпреданностью Государю и России. Он был чужд гордости и кичливости благодаряисключительно редким качествам своей уравновешенной натуры. Он всегда относилсяс уважением к чужим мнениям и внимательно — к своим подчиненным и их нуждам.Враг всяких неясностей, подозрений и гипотез, он чуждался интриганства иинтриганов и мелкого политиканства. По своим политическим взглядам П. А.Столыпин не зависел от каких-либо партийных давлений и притязаний. Твердость,настойчивость, находчивость и высокий патриотизм были присущи его честнойоткрытой натуре. Столыпин особенно не терпел лжи, воровства, взяточничества икорысти и преследовал их беспощадно; в этом отношении он был горячий сторонниксенаторских ревизий.
П.А. Столыпин был женат на дочери почетного опекуна О. Б. Нейдгарт, имел пятьдочерей и сына.
П. А. СТОЛЫПИН И ГОСУДАРСТВЕННАЯ ДУМА[[35]].
 
Столыпинвыдвинулся и определился в Думе. Но, в то же время, он в значительной степениопределил собой Государственную думу. Если Государственная дума в настоящеевремя работает и законодательствует, то этим она, до известной степени, обязанаСтолыпину. Столыпин интуитивно «чувствовал» Государственную думу. Ссамого первого же выступления основной тон был взят им совершенно правильно.Если вчитаться в ту первую речь, которую он произнес по запросу о действияхчинов охранного отделения, то мы найдем в ней целый ряд мелких черточек, в точностисоответствующих тому облику большого государственного деятеля, который впоследующие годы укрепился, развился и сделался популярным в России, но которыйв Первой государственной думе не был иным, чем во Второй и Третьей.
"… Оговариваюсьвперед, что недомолвок не допускаю и полуправды не признаю". Относительнодействий Будатовского, царицынского полицмейстера и калязинской полициирасследование «передано в руки суда»; и если суд «обнаружитзлоупотребления, то министерство не преминет распорядиться соответственнымобразом». Всякое упущение в области служебного долга «не останетсябез самых тяжелых последствий для виновных». Но каковы бы ни былипроступки и преступления отдельных подчиненных органов управления,правительство не пойдет навстречу тем депутатам, которые сознательно стремятсядезорганизовать государство. «Власть — это средство для охранения жизни,спокойствия и порядка, поэтому, осуждая всемерно произвол и самовластие, нельзяне считать опасным безвластие». «Бездействие власти ведет к анархии;правительство не может быть аппаратом бессилия». На правительстве лежит«святая обязанность ограждать спокойствие и законность». Все меры,принимаемые в этом направлении, «знаменуют не реакцию, а порядок,необходимый для развития самых широких реформ». Но как же будетдействовать правительство, если в его распоряжении еще нет реформированныхзаконов? Очевидно, что для него имеется только один исход: «применятьсуществующие законы впредь до создания новых». «Нельзя сказатьчасовому: у тебя старое кремневое ружье; употребляя его, ты можешь ранить себяи посторонних; брось ружье. На это честный часовой ответит: покуда я на посту,покуда мне не дали нового ружья, я буду стараться умело действоватьстарым».
Итак,программа намечается в высшей степени просто и отчетливо. Для того, чтобыпровести необходимые реформы, нужно, прежде всего, утвердить порядок. Порядокяге создается в государстве только тогда, когда власть проявляет свою волю,когда она умеет действовать и распоряжаться. Никакие посторонние соображения немогут остановить власть в проведения тех мер, которые, по ее мнению, должныобеспечить порядок. Дебатирует ли Государственная дума шумливым образом опрепятствиях, будто бы чинимых местной администрацией тем лицам, которыепоехали оказывать продовольственную помощь голодающим, — ответ приходит самсобой, простой ж естественный. Криками о человеколюбивой цели нельзя смутить тувласть, которая знает, чего она хочет: «насколько нелепо было бы ставитьпрепятствие частным лицам, в области помощи голодающим, настолько преступнобыло, и бездействовать по отношению к лицам, прикрывающимсяблаготворительностью в целях противозаконных». Под каким бы предлогом ни проводилось,то стремление захватить исполнительную власть, которое является естественнымпоследствием парализования власти существующей, — министр внутренних дел,сознавая свою правоту, не будет смущаться: «носитель законной власти, онна такие выходки отвечать не будет».
Всеэти тезисы кажутся в настоящее время простыми и само собой разумеющимися. Ноесли вспомнить, в какой именно период они были произнесены, то мы поймем, чточеловек, говоривший их, проявлял большую степень государственной зрелости. В тедни в России было очень много безотчетного увлечения Государственной думою,увлечения почти что мистического. Люди, претендовавшие на всестороннеезнакомство с всемирной историей и готовившиеся занять министерские посты,разделяли всеобщее опьянение. Они наивно думали, что молодая, только чтосозванная Государственная дума силой тех речей, которые будут в нейпроизноситься, переменит движение жизни и из дореформенной России сразу сделаетутопическое государство, в коем будут осуществлены и абсолютные политическиесвободы, и безусловное социальное равенство. Выступить в этот момент с трезвымсловом, показать истинные пределы законодательной власти, наметить еесоотношение к власти исполнительной и, главное, наметить для исполнительнойвласти те основные идеи, вне которых она не может ни работать, ни существовать:для всего этого требовался широкий ум, ясное понимание политического момента,глубокое проникновение в основные проблемы государственного властвования. ВоВторой думе П. А. Столыпин выступает уже не с принципиальными афоризмами, а сподробной и строго продуманной программой реальной государственной деятельности.Впоследствии многие из его политических противников, с Милюковым во главе,обвиняли председателя Совета министров в том, что во Второй думе он, будто бы,выставлял программу иную, не ту, с какой он явился впоследствии в Думу третью.Но ближайшее рассмотрение обоих документов доказывает, что — за малымиисключениями — все основные пункты политического credo намечены были передДумой кадетски-революционной совершенно так же, как и впоследствии перед Думойнационалистически-октябристской. Правительство готово работать с Думой.«Его труд, добрая воля, накопленный опыт предоставляются в распоряжениеГосударственной думы, которая встретит в правительстве сотрудника». Ноправительство это, очевидно, сознает свой долг: оно должно восстановить вРоссии порядок и спокойствие; «оно, должно быть, и будет правительствомстойким и чисто русским». Что же будет делать это правительство?Правительство будет создавать материальные нормы, «имеющие воплотить всебе реформы нового времени». «Преобразованное по воле Монархаотечество наше должно превратиться в государство правовое».
Дляэтого правительство должно разработать законопроекты о свободе вероисповедания,о неприкосновенности личности, об общественном самоуправлении, о губернскихорганах управления, о преобразовании суда, о гражданской и уголовнойответственности должностных лиц, о поднятии народного образования. Но основнаязадача, «задача громадного значения», первая задача, которую должнорешить государство, есть забота о крестьянстве. Необходимо «содействоватьэкономическому возрождению крестьянства, которое ко времени окончательногоосвобождения от обособленного положения в государстве выступает на арену общейборьбы за существование экономически слабым, неспособным обеспечить себебезбедное существование путем занятия земледельческим промыслом». Этузадачу правительство считает настолько важной, что оно даже приступило косуществлению ее, не дожидаясь созыва Второй думы. «Правительство не могломедлить с мерами, могущими предупредить совершенное расстройство самоймногочисленной части населения в России». К тому же, «направительстве, решившем не допускать крестьянских насилий и беспорядков, лежалонравственное обязательство указать крестьянам на законный выход в ихнужде». Правительство ведет, значит, успокоение и реформы — совершеннопараллельно. Оно не отступает ни на шаг от возлагаемой на негогосударственностью обязанности обеспечить гражданский порядок; но оно сознает исвой нравственный долг намечать те органические пути развития общественнойжизни, путем постепенного упрочения которых беспорядки сделаются ненужными.
Реформыи порядок. Таковы два мотива, проходящие через все думские речи Столыпина.Реформы, может быть, не очень казовые, но зато прочные. Реформы, на которыхтрудно снискать себе быструю популярность, которые представляют собой«продолжительную черную работу», но без которых невозможно созданиеистинно свободной России. Путь этот скромен, но он хорош тем, что ведет не к«великим потрясениям», а к «великой России». Ибо аграрныйвопрос нужно не «разрешить, а разрешать», хотя бы для этогопотребовались десятилетия. Крестьянин должен сделаться личным собственником.Как мелкий земельный владелец он явится составным элементом будущей мелкойземской единицы. «Основываясь на трудолюбии и обладая чувствомсобственного достоинства, он внесет в деревню и культуру, и просвещение, идостаток». «Вот тогда, тогда только — писаная свобода превратится ипретворится в свободу настоящую, которая, конечно, слагается из гражданскихвольностей, из чувства государственности и патриотизма».
Но,занимаясь реформою, правительство именно не должно забывать своей обязанностипо сохранению порядка. «Когда в нескольких верстах от столицы и от царскойрезиденции волновался Кронштадт, когда измена ворвалась в Свеаборг, когда пылалПрибалтийский край, когда революционная волна разлилась в Польше, когда начиналцарить ужас и террор: тогда правительство должно было или отойти и дать дорогуреволюции, забыв, что власть есть хранительница государственности и целостирусского народа, — или действовать и отстоять то, что ей было вверено».Нападки оппозиции, рассчитанные на то, чтобы вызвать у правительства«паралич воли и мысли», «сводятся к двум словам: рукивверх». На эти два слова правительство «с полным спокойствием, ссознанием своей правоты может ответить двумя словами: не запугаете». Изатем шел прекрасный призыв, обращенный к Государственной думе во имяуспокоения и умиротворения страны: «Мы хотим верить, господа, что выпрекратите кровавое безумство, что вы скажете то слово, которое заставит всехнас встать не на разрушение исторического здания России, а на пересоздание,переустройство его и украшение». Покуда это слово не будет сказано, покудагосударство будет находиться в опасности, «оно обязано будет принимать самыестрогие, самые исключительные законы для того, чтобы оградить себя отраспада». «Это всегда было, это всегда есть и всегда будет».«Государственная необходимость может довести до диктатуры». Онастановится выше права, «когда надлежит выбирать между целостью теорий ицелостью отечества».
Толькотогда, когда реформы пойдут параллельно с успокоением страны, они явятсявыражением истинных нужд государства, а не отзвуком беспочвенныхсоциалистических идей. «Наши реформы для того, чтобы быть жизненными,должны черпать свою силу в русских национальных началах». Такиминациональными началами является, прежде всего царская власть. Царская властьявляется хранительницей русского государства; она олицетворяет его силу ицельность; если быть России — то лишь при усилии всех сынов ее оберегать этувласть, сковавшую Россию и оберегавшую ее от распада. К этой исконно русскойвласти, к нашим русским корням, к нашему русскому стволу «нельзяприкреплять какой-то чужой, чужестранный цветок». «Пусть расцвететнаш родной цветок, расцветет и развернется под взаимодействием Верховной Властии дарованного ею представительного строя». Вторым исконным русским началомявляется развитие земщины. На низах должны быть созданы «крепкие людиземли, связанные с государственною властью». Им может быть передана частьгосударственных обязанностей; часть государственного тягла. Но в самоуправлениимогут участвовать не только те, кто «сплотился общенациональнымэлементом». «Станьте на ту точку зрения, что высшее благо — это бытьрусским гражданином, носите это звание так же, как носили его когда-то римскиеграждане, и вы получите все права». Русским же человеком может быть толькотот, кто желает «обновить, просветить и возвеличить родину», ктопредан «не на жизнь, а на смерть Царю, олицетворяющему Россию».
Этимисловами человека, который на деле подтвердил, что он не на жизнь, а на смертьпредан Царю, мы можем закончить наш краткий очерк. Деятельность Столыпина вТретьей думе — его выступления по финляндскому вопросу, по Амурской железнойдороге, по реорганизации флота и по другим более второстепенным вопросам — настолько еще свежи в памяти публики, что в настоящее время мы не считаемнужным к ним возвращаться.
Чтобы ни говорили враги Столыпина, он первый дал в Государственной думе верный топдля взаимоотношений между исполнительной и законодательной властью; он первыйначертал ту программу обновления строя, которую он неуклонно проводил допоследнего дня своей жизни и которая, надо полагать, будет осуществляться ивпредь. Ибо для человека, погибшего трагической смертью на своем посту, неможет и не должна быть лучшего признания заслуг, как если преемники еговдохновятся заветами, выработанными во время государственной бури иоправдавшими себя в той сравнительно тихой гавани, куда П. А. Столыпин привелРоссию.

АРКАДИЙ АРКАДЬЕВИЧ СТОЛЫПИН.
 
СЛОВО ОБ ОТЦЕ.
П.А.Столыпин не был профессиональным политическим деятелем-карьеристом. Не живи онв страшное переломное время, когда наше тысячелетнее государственное зданиеповисло над бездной, его жизненный путь сложился бы, вероятно, иначе. Онувлекался поэзией, хотя сам не имел стихотворного дара. В его студенческойквартире собирался литературный кружок, где в монументальном кресле, способномвыдержать его тяжеловесность, царствовал поэт Апухтин. Он любил природу, чтотак ярко изобразил в своем «Красном колесе» Александр ИсаевичСолженицын. Был близок к крестьянскому люду. Садился около той или инойкрестьянской избы, пил принесенный ему стакан молока и беседовал с нашимилитовскими крестьянами. Это были, пожалуй, одни из лучших моментов его жизни.
То,что П.А. Столыпин был бесстрашным, в достаточной мере показано А.И.Солженицыным. Можно добавить, что, будучи в разъездах по Саратовской губернии,П.А. Столыпин послал моей матери короткую записку: «Сегодня озорники стрелялив меня из-за кустов». А когда в 1905 г. саратовские террористы приговорилименя к смерти путем отравления (я был тогда двухлетним ребенком) и моя мать отстраха потеряла голову, отец остался невозмутим: «Я буду продолжать своедело. Да сбудется воля Господня!» Государственную власть принял он кактяжелый крест. Ознакомившись с общим положением дел Империи, понял, что нельзятерять ни минуты. Работал, порою, целыми ночами, что в конце жизни отразилосьна состоянии его сердца. Спешил каждый вечер окончить работу, положенную наэтот день. Глядя на часы, говорил порой с горечью: «Идите,проклятые!» Отношение отца к деньгам было, если можно так выразиться,двойственно. В Совете министров у него бывали столкновения с бескорыстным, но,пожалуй, слишком бережливым министром финансов. Дело сельскохозяйственногопереустройства требовало больших кредитов. Коковцев огрызался: «Не могу жея делать деньги из петербургского воздуха и из невской воды!» П. А.Столыпин отвечал резко; потом сожалел о своей вспыльчивости. «Там, гдеденьги — там дьявол», — говорил он. Но, зная, что без надлежащих кредитовнельзя повернуть народ на путь благополучия, он говорил также: «Деньги — ото чеканная свобода». П. А. Столыпин тосковал порою, когда думал обудущем России, говорил моей матери: «После моей смерти одну ногу вытащатиз болота — другая завязнет». Это опасение усугублялось тем фактом, чтоотцу трудно было подыскать сотрудников. Были чиновники, честные и преданныесвоему делу. Но почти не было людей, обладавших подлинным государственныммышлением. Разрыв, происшедший еще в прошлом веке, между государственнымаппаратом и либеральной интеллигенцией, приносил свои горькие плоды. Переговорыс лидерами кадетской партии привели к полному разочарованию. Не считаясь ни счем, Милюков и его коллеги надменно требовали полноту власти (всем известно,что произошло в феврале 1917 года, когда они власть получили). Наконец, мойотец сказал Царю: «Я охотнее буду подметать снег на крыльце Вашего дворца,чем продолжать эти переговоры». К людям крупного масштаба, работавшим смоим отцом, можно отнести министра земледелия Кривошеина, министра финансовКоковцева и товарища министра внутренних дел Крыжановского. Сергей ЕфимовичКрыжановский был выдающимся деятелем. Проекты государственных преобразований временмоего отца были составлены почти все им лично. В первые годы эмиграции оннаписал свои воспоминания, ставшие теперь библиографической редкостью. В своейкниге он уделяет много внимания преобразованиям, которые П. А. Столыпинсобирался осуществить, вернее, к осуществлению которых он уже приступил, нокоторые были прерваны пулей убийцы. Эти неосуществленные реформы являются какбы продолжением государственной деятельности моего отца, отразившейся в егопарламентских выступлениях. Одно из этих преобразований касалось, в первуюочередь, выделения части Холмского края из состава Польши. Проект по этомувопросу был составлен Крыжановским, по поручению П. А. Столыпина, в 1908 году.Согласно этому проекту, в состав новой Холмской губернии должны были быть включенылишь местности, в которых население сохранило русский облик. Те же частиХолмщины, в которых население было ополячено и окатоличено, должны былиостаться за Польшей. Согласно замыслу П. А. Столыпина, к Польше должны былибыть прирезаны, взамен отторгнутых от нее частей Холмщины, некоторые частиГродненской губернии, населенные поляками. Речь шла о части Вельского иБелостокского уездов. Таким образом была бы достигнута основная цельразмежевания. Официально вопрос о Холмщине был вызван ходатайствами местногорусского населения, желавшего слиться с общерусской стихией. Но Крыжановскийвысказывает на этот счет и иные соображения: «В действительности, — пишетон, — по официально никогда не высказанной мысли, мера эта имела цельюустановление национально-государственной границы между Россией и Польшей, наслучай дарования Царству Польскому автономии». Полное отделение Польши отРоссии отец намечал на 1920 год.
Наделе все пошло по-иному. Проект о Холмщине поступил в конце 1909 года нарассмотрение специальной комиссии Государственной думы. Несмотря на возраженияправительства, комиссия расширила пределы будущей Холмской губернии, включив вее состав такие местности, в которых русское население составляло едва 30%. Аоб уступке Польше части Гродненской губернии депутаты вообще отказалисьслушать. «Таким образом, — отмечает Крыжановский, — весь смысл мерывыражал собою лишь стремление урезать пределы Польша». Это показывает, чтодаже трудоспособная Третья дума возвышалась лишь постепенно и с трудом доподлинного понимания наших государственных задач. Проект был принят в этомискаженном виде нашими законодательными палатами уже после смерти моего отца.Другое, на этот раз совсем неосуществленное, преобразование касалосьдецентрализации — разделения Империи на области, располагающие правамисамоуправления, при наличии в этих областях представительных учреждений.Согласно намерениям П. А. Столыпина, реформа должна была быть осуществлена вобластях, представлявших однородное целое, если не всегда в этническом, то по крайнеймере в экономическом и бытовом отношении. Составление проекта о децентрализациимой отец поручил Крыжановскому в 1907 году. Вот что Сергей Ефимович пишет осмысле этой реформы в своих воспоминаниях: «Децентрализация открывалапростор местным творческим силам и, что имело немалое значение, давалавозможность применять в разных местностях разные системы выборов,приспособленные к особенностям их общественного строя». Согласно проекту,значительная часть Империи должна была быть разделена на одиннадцать областей.В каждой из них — областное земское собрание и областное правительственноеуправление. Туда должны были быть привлечены местные деятели. Областные земскиесобрания, образуемые на общих основаниях, привитых для земских выборов,получали широкое право местного законодательства по всем предметам, не имевшимобщегосударственного значения. На первых порах реформа должна была коснутьсяодиннадцати областей: Прибалтийской и Северо-Западной областей, Польши,Правобережной и Левобережной Украины, Московской области, Верхнего и НижнегоПоволжья, Северной России (две области), Степной области (Западная Сибирь).Остальные части Империи — Казачьи области, Туркестан, Восточная Сибирь, Крым иКавказ — пока оставались вне введения областного управления. Проект этот был в1909 году представлен на рассмотрение Императора с обстоятельно мотивированнымна этот счет докладом П. А. Столыпина. Но, как это бывало порой, реакция Царябыла двойственной и нерешительной. Предлагаемым преобразованиям он выразил своеполное одобрение, но решил отложить этот вопрос до того, как окончательновыяснятся результаты сотрудничества правительства с Третьей думой. Оттяжкаоказалась равносильной отказу. Убийство моего отца положило конец этомузамыслу. Даже в случае безоговорочной поддержки Царем децентрализация заняла бымного времени и натолкнулась бы, вероятно, на ряд препятствий в нашихзаконодательных палатах. Как пишет Крыжановский, «в последние годы егожизни мысли эти очень пленяли Столыпина. Но говорить о них громко он не решалсяи, кажется, кроме Кривошеина, да и то лишь впоследствии, никто в тайну ихпосвящен не был».
Авремени терять было нельзя. В ожидании децентрализации надлежало произвестиреорганизацию администрации и полиции Империи. Проект этих преобразований былсоставлен Крыжановским, по поручению Столыпина, в 1907-1908 годах.Реорганизация администрации соответствовала политическим и социальнымтребованиям того времени. Состав наших чиновников, служивших в провинции,увеличивался количественно, но не качественно. А между тем, с развитиемпромышленности и техники на местах возникали все новые задачи. Это былочувствительно особенно на окраинах государства. Поэтому в проекте предлагалось«ограничение русификационной политики и привлечение к управлению окраинамиместных элементов». Преградой к реорганизации на самых низахгосударственного здания являлась сословная иерархия. Во главе уездов стоялиуездные предводители дворянства. Но, по причинам обеднения дворянства еще вконце прошлого столетия, многим предводителям приходилось служить в городах ипоявляться в своих уездах изредка. Связь между уездом и дворянством былаподорвана. А между тем крепли и добивались права голоса другие слои населения:промышленники и купцы, городская интеллигенция, крестьяне-собственники и т. д. Учитываяэто, в проекте предлагалось вместо предводителей дворянства поставить во главеуездов уездных начальников из местной среды, назначенных министром внутреннихдел. Ступенью выше проект предполагал объединение дотоле разрозненногоуправления в губерниях под руководством губернаторов. Архаическое раздроблениевластей в губерниях способствовало в 1905 году распространению смуты. Усилениевласти губернатора должно было предотвратить повторение таких событий.Параллельно с этим был разработан проект реорганизации полиции. Численность еев те времена была далеко недостаточной. Сообразуясь с размерами страны, онабыла в пять раз малочисленнее, чем во Франции, и в семь раз малочисленнее, чемв Великобритании. В области технических средств для борьбы с беспорядками нашаполиция находилась в отсталом состоянии. Это привело к роковым последствиям впору революционных волнений 1905 года, а затем и в пору февральской революции.По словам Крыжановского, «проекты эти получили окончательную редакцию подличным руководством Столыпина, чему он придавал с полным основанием весьмакрупное значение». Настала пора практического осуществления. Ранее, чемпредставить проекты в законодательные палаты, решено было их рассмотреть внедавно созданном Совете по делам местного хозяйства, по выражению П. А.Столыпина — в «Преддумии». В нем участвовал, наряду с чиновниками,ряд представителей нашей интеллигенции. И тут зачинателей преобразованияпостигло разочарование. Проект натолкнулся на резкую оппозицию значительного числачленов этого Совета. Как пишет Крыжановский, «оппозиция эта велась,главным образом, за кулисами, вне заседаний Совета, так как против цифр споритьбыло нельзя. А цифры были оглушающие». Итак, это преобразование былоостановлено на полном ходу. До рассмотрения проектов в Государственной думедело не дошло. А преемники моего отца отложили это дело в долгий ящик.Административный и полицейский фундамент Империи остался в архаическомсостоянии, совершенно неприспособленным к новым требованиям, выдвинутым жизнью.Государству и народу пришлось тяжело за это поплатиться, когда настали грозныевремена. Очевидно, о перечисленных мною вопросах думал мой отец во времяагонии, так ярко описанной А. И. Солженицыным. Думал он и о Финляндии, поотношению к которой он не смог найти окончательного удовлетворительногорешения. «Сейчас главный неразрешенный вопрос — это Финляндия», — были его последние слова на смертном одре.
АркадийСТОЛЫПИН Париж, 1986.
Екатерина Рыбас.
 
Дети Петра Аркадьевича Столыпина
Детейу русского премьер-министра Петра Аркадьевича Столыпина, убитого в 1911 г. врезультате покушения, было шестеро. После революции им пришлось покинутьродину. Старшая дочь Мария Петровна родилась в 1885 г. в Санкт-Петербурге,остальные дети появились на свет в фамильном имении Столыпиных Колноберже подКовно. Мария вышла замуж за морского офицера из Прибалтики Бориса Бока. Послереволюции семья оказывается в Берлине, но потом возвращается в Литву. Потом онивынуждены были уехать сначала в Германию, затем в Японию, Польшу, Австрию. Вконце сороковых очутились в Америке. Мария Петровна скончалась в столетнемвозрасте в Сан-Франциско. Она была автором воспоминаний об отце, участникомсоздания русского культурного центра в Америке. Наталья Петровна родилась в1889 г. 12 августа 1906 г. она находилась в резиденции премьер-министра наАптекарском острове в Петербурге, когда было совершено покушение на ее отца. Врезультате теракта было 23 убитых, 35 раненых, в том числе Наталья, у которойбыли изуродованы ноги, она навсегда осталась инвалидом.
Натальястала фрейлиной императрицы. В 1915 г., поддавшись романтическомупатриотическому порыву, вместе с другой сестрой, Ольгой, она сбежала на фронт,где смелых беглянок арестовали и вернули в родительский дом. Вскоре Натальявышла замуж за князя Юрия Волконского, который исчез в 1921 г. после ряданеудачных финансовых сделок. Наталья переехала во Францию, где и умерла от ракаосенью 1949 г.
ЕленаПетровна была замужем за князем Владимиром Щербатовым. Во время революции она сдетьми уехала на Украину в имение Щербатовых. Но в 1920 г. это место заняликрасные. Приютившую их княгиню Марию Щербатову и ее дочь расстреляли, ОльгуПетровну, четвертую дочь Петра Столыпина и Вадима Щербатова избили, Ольга,смертельно раненая, долго мучалась. Ей было 23 года. Уцелевшим удалось сесть напоследний поезд Красного Креста, идущий в Варшаву. В 1923 г. Елена вышла замужза князя Вадима Волконского. Они жили в роскошном дворце Строгановых в Риме,который унаследовали от Щербатовых. Они вращались в высшем обществе. Их другомбыл философ Иван Ильин. Елена занималась воспитанием младшего брата — АркадияПетровича. Однако рискованное размещение капиталов Волконского приводит кразорению семьи. Умерла Елена в глубокой старости в 1985 г. во Франции.Александра Петровна, пятая дочь Столыпина, была на Украине во время расправынад Щербатовыми, ухаживала за умирающей сестрой Ольгой. В 1921 г. в Берлиневышла замуж за графа Кейзерлинга. Они переехали в Латвию, однако, когда у Кейзерлинговконфисковали все имущество, они эмигрировали во Францию, затем в Швейцарию. Повоспоминаниям родственников, это была умная, интеллигентная, утонченная иобаятельная женщина. Александра Петровна умерла в 1987 г. в возрасте 89 лет. АркадийПетрович был самым младшим ребенком в семье и единственным сыном. Он родился 2августа 1903 г. Он также был ранен во время покушения на Аптекарском острове. Вдетстве он был общительный и наблюдательный, что помогло ему и его материспастись от чекистов во время облавы в имении Щербатовых. Они укрылись на всю ночьв канаве и избежали казни. Большую часть жизни Аркадий провел во Франции искончался в Париже в 1990 г. В 1924 г. он поступил в военную школу Сен-Сир, еготянуло вырваться из домашнего круга, где повсюду окружала его женская забота.
Но посостоянию здоровья ему пришлось оставить армию. Поступить в университет он немог, поэтому своим образованием занялся сам и преуспел в этом. В 1930 г. онженился на дочери бывшего посла Франции в Санкт-Петербурге. Аркадий Петровичработал на скромных должностях на временной работе. В 1935 г. он вступил всолидаристическое движение НТС, в 1937 г. стал членом его исполнительного бюро.
Цельдвижения была заменить коммунистическую идею борьбы классов на идеюсолидарности и моральной ответственности человека. В 1939 г. он был в«командировке» в Венгрии, чтобы организовать там вещание русскогорадио (антисоветское), предупредить поляков о планах Сталина. В 1941 г. онизбран председателем НТС во Франции, арестован немцами в 1944 г., но отпущен насвободу. В 1949 г. Аркадий Петрович стал сотрудником Франс-Пресс. Он активноподдерживал диссидентов, оставался монархистом и не принял французскогогражданства.
Эмиграциябыла единственным способом выжить для детей Столыпина. Они в детстве вынесли ад(чувство постоянной опасности и обреченности не покидало семью с моментапервого покушения), но это их не сломило. Для всех них была характерна прямаяосанка, подчеркивающая силу воли и способность сопротивления.
ПОЛЯКИ
ВРоссии они приобрели репутацию бунтарей и авантюристов. Поскольку многие изпопадавших в Россию поляков были ссыльными дворянами, понятия «поляк»и «дворянин» тоже несколько смешались в моей обывательской голове.Мой польский предок был за бунтарство лишен дворянского звания и пил запоем. Всмутное время поляки чуть Россию не завоевали. После изгнания их войск изРоссии пленные поляки участвовали в колонизации Якутии и других регионовСибири. На Амуре ими основана крепость Албазин. В конце 18 века после разделовРечи Посполитой и польского восстания 1794 года, а потом и после перехода частиПольши к России по решению Венского конгресса в Сибири их стало еще больше(особенно после польских восстаний 1830-1831 и 1863-1864). По переписи 1897года около 150 тысяч поляков жило на Европейской территории России (из нихоколо 52 тысяч в Москве и Петербурге) и около 50 тысяч в Сибири, Средней Азии ина Кавказе. Накануне 1 мировой войны численность поляков в Российской империисоставляла 1,6 миллиона человек, из них в России — 600 тысяч. До 1917 годаполяки составляли свыше 10% офицерского состава гарнизонов русской армии,расположенных вдали от этнических польских территорий. Число рядовых польскогопроисхождения на Сахалине превышало число русских. За время войны численностьполяков возросла на 1,5 миллиона человек, за счет эвакуированных и беженцев.После войны и революции большое число поляков реэмигрировало обратно в Польшу,примерно 10% остались. По переписи 1926 года в России проживало 782 тысячиполяков, из них 138,3 тысячи человек в Российской федерации, 476 тысяч на Украине,97 тысяч в Белоруссии. До середины 1930-х годов поляки и лица польского происхождениясоставляли наиболее многочисленную часть персонала (после русских) московского,ленинградского, смоленского и других депо на железнодорожном транспорте. Доконца 2-й мировой войны поляков периодически ссылали в Сибирь с территорииБалтийских стран, а также из Украины и Белоруссии. Так в 1936 году поляковдепортировали в Казахстан и Сибирь из Хмельницкой (тогда Каменец-Подольской) иЖитомирской областей, в 1940 с территории Литвы и Латвии, присоединенных кСССР. Последнее переселение, в основном в Сибирь — в 1944 из Польши. Сейчас вРоссии поляки большей частью проживают в Москве, Санкт-Петербурге, Томской,Омской и Иркутской областях и в Алтайском крае.