МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИУКРАИНЫ
ТАВРИЧЕСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
им. В.И.ВЕРНАДСКОГО
Кафедра истории древнего мира исредних веков
ДИПЛОМНАЯ РАБОТА
ДИКТАТУРА ЦЕЗАРЯ В ДРЕВНЕМ РИМЕ
БУРМИСТРОВ ВИКТОР АЛЕКСАНДРОВИЧ,
студент VI курса исторического факультета
(заочное отделение)
Научный руководитель:
доктор исторических наук,
профессор Г.М.БУРОВ
СИМФЕРОПОЛЬ
2010
Содержание
Введение
Глава I.Античные авторы о диктатуре Цезаря
Глава II. ДиктатураЦезаря в историографии
Глава III.Цезарь как диктатор
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Предлагаемая работапосвящается рассмотрению одной из наиболее сложных и противоречивых проблем вмноговековой истории Древнего Рима – вопрос о диктатуре Гая Юлия Цезаря. Напервый взгляд может показаться, что в этом историческом явлении все можноподвергнуть однозначной оценке, и проблеме тут нет места, а есть лишьконстатации факта, потому что само слово «диктатура» говорит само за себя. Ктому же об этом кратком периоде римской истории было оставлено столькосвидетельств древних авторов, что дополняя друг друга, они могут, казалось бы,только подтвердить безоговорочность нашей оценки. С другой же стороны, этоисторическое явление действительно, представляет собой проблему, и такую,которую, и это можно с уверенностью утверждать, не удалось разрешить донастоящего времени. Уже тот факт, что не только диктатура, но даже и тирания вдревности имели несколько иной смысл, чем тот, что мы склонны придавать этимсловам в наши дни, противоречит однозначности в оценке этого вопроса. Крометого, и свидетельства античных авторов, и исследования историков нового иновейшего времени, посвященные вопросу о диктатуре Цезаря, никак нельзя назватьполностью идентичными и лишь дополняющими одно другое. Напротив, они не тольков чем-то расходятся между собой, но представляют разные концепции и подходы, апорой даже входят в острое противоречие.
Цель работы: с объективнойточки зрения попытаться раскрыть характер тех сведений о диктатуре Цезаря,которые мы можем почерпнуть у античных авторов. Поскольку диктатура Цезаряотличается многогранностью, она имеет целый ряд различных аспектов, Здесь данаоценка античными авторами меры легитимности того исключительного положения,которое занял Цезарь в римском государстве, и такие элементы, какпреобразование Цезарем государственного строя Рима, социальная опорадиктаторского режима и провинциальная политика Цезаря по данным античныхавторов. Вот тот круг вопросов, который я попытаюсь в силу своих возможностей, разрешитьна страницах этой работы. Поскольку данная работа будет иметьисторико-источниковедческий характер, то необходимо отметить методологическуюоснову анализа наших источников по диктатуре Цезаря: прежде всего, постаратьсявыявить причины, лежащие в основе индивидуального подхода каждого из античныхавторов к изображению и оценки единовластного правления Цезаря. Далее,сопоставляя эти данные, попытаться, с одной стороны, обнаружить то общее, чтоих объединяет, а с другой – найти принципиальные различия между ними, иобъяснить причину этих противоречий.
Надо, однако, с самогоначала отметить то существенное обстоятельство, что ни один из древнихписателей, сведения которого о периоде единовластного правления Юлия Цезарябудут подвергнуты здесь анализу, не создал сочинения, специально посвященногоописанию диктатуры Цезаря. И насколько известно, никто и не ставил для себятакой задачи. Для каждого из наших авторов, Цезарь является одной из самыхярких фигур, на фоне той бурной и противоречивой эпохи, которую теперь, глядя свысоты двух прошедших тысячелетий, называют римской революцией, ведущей свойотчет от движения братьев Гракхов, а заканчивающейся битвой при Акциуме1.Иначе говоря, с того времени, когда происходил кризис римской республики изарождения империи2.
Ведь представление охарактере власти Цезаря которое, мы имеем возможность получить из анализа нашихисточников, приходится или ставить в соответствии с тем обобщенным образомличности Цезаря, который мы находим практически у каждого нашего автора (даже уСаллюстия в его «письмах»), или, наоборот, по мере возможности изолировать,отделять.
Значительное место внашей работе занимает также историография диктатура Цезаря в новое и новейшеевремя. Особый очерк (IIIглава) составляет история римской диктатуры до Цезаря.
Гай Юлий Цезарь, проявилсебя в самых разных сферах деятельности. Говоря обобщенно, эти области можносвести к четырем основным: политика, военное дело, литературное и ораторскоеискусство. Так вот, в сочинениях античных авторов, все эти сферы, или четыреобраза Цезаря: политик, полководец, писатель и оратор, синтезированы в некоеединое целое, и самый наглядный тому пример – биография Цезаря из серии«Параллельных жизнеописаний» Плутарха. Наша задача заключается в том, чтобы, неподдаваясь соблазну подробного рассмотрения всего образа Юлия Цезаря в целом,затронуть только одно его проявление, которое имело место в тот короткийотрезок времени, когда Цезарь являлся вершителем судьбы всего римскогогосударства в целом и каждого его отдельного подданного.
Гай Юлий Цезарьпринадлежит к тем редким избранникам истории, чей образ не тускнеет от времени,чья слава переживает века. Выдающийся полководец, не менее выдающийсягосударственный деятель, разносторонний гений – таков как будто никем неоспариваемый приговор ряда поколений. В обрамлении таких эпитетов, в блескетаких оценок Цезарь вошел в историю. Но так ли это на самом деле? И всегда лиименно так считалось? Итак, в данной дипломной работе мы попытаемся ответить наэти вопросы.
Глава I. Античные авторы о диктатуре Цезаря
Даная глава будетпосвящена рассмотрению важнейших фактов биографии каждого античного автора,произведение которого можно считать источником по проблеме диктатуры Цезаря, наоснове которых проясняется их мировоззрение.
Прежде всего, необходимоназвать самих тех авторов, сведения которых будут подвергнуты анализу: МаркТуллий Цицерон, Гай Саллюстий Крисп, Веллей Патеркул, Марк Аней Лукан, Плутарх,Аппиан, Иосиф Флавий и Гай Светоний Транквилл. Кроме того, буду привлечены поинтересующей нас теме сведения, которые можно почерпнуть из «Записок огражданской войне» самого Юлия Цезаря, а также из «Записок об Александрийской иАфриканской войнах» его продолжателей, имена которых, к сожалению, несохранились. Сведения диктатора и неизвестных авторов будут выступать настраницах данной работы как вспомогательный материал.
Далеко не всепроизведения древних писателей, содержащие сведения о гражданской войне 49 – 45гг. и установлении диктатуры Цезаря, дошли до нашего времени. Например, несохранилось сочинение в 17-ти книгах Азиния Поллиона, видного сподвижникаЦезаря. Или книги с 110 по 116 монументального труда Тита Ливия «История Римаот основания города» в 142 книгах, где также содержалось изображение тогобурного и противоречивого периода римской истории, который до сих пор не можетбыть оценен исследователями с единой точки зрения.
Сведения Цицерона одиктатуре Цезаря, которые будут подвергнуты здесь анализу, содержаться в егоречах и письмах. За период диктатуры Цезаря сохранилось три речи Цицерона: «Речьпо поводу возвращения Марка Клавдия Марцелла из изгнания», «Речь в защитуКвинта Лигария» и «Речь в защиту Дейтора». К большому сожалению, у меня не быловозможности ознакомиться с содержанием последней речи, так что придетсяограничится, лишь двумя первыми. Что касается писем Цицерона, то за периодгражданской войны и диктатуры Цезаря, до нашего времени сохранилось всего 215посланий к разным адресатам. Информация этих писем также является источником, ипритом важнейшим. Конечно, своим адресатам Цицерон писал по какому-либо поводу,зачастую совершенно частному, личному, например: в связи с разводом со своейженой Теренцией, с женитьбой на Публии, в связи со смертью своей дочери Туллииили с бегством своего раба. Но в его письмах нередко затрагиваются такиеважнейшие и оригинальные моменты, без которых, с одной стороны, невозможно былобы получить сколько-нибудь полное представление об отношении Цицерона к томуисключительному положению, которое, в итоге, занял в Риме Цезарь, а с другойстороны – сама история правления Цезаря была бы гораздо беднее фактами.
Выше отмечалось, чтобудут использоваться в качестве источника как речи, так и письма Цицерона. Вэтой связи необходимо сразу отметить существенный момент. Как отмечал известныйисследователь Г. Буасье: «С первого взгляда кажется, что между речами иписьмами Цицерона громадная разница, и поневоле хочется спросить себя, какимобразом один и тот же человек мог так искусно сочетать совершеннопротивоположные черты? Можно безошибочно сказать, что и речи, и письма Цицеронаимеют одинаковые качества, но они просто яснее заметны в его письмах, так как вних он пользовался большой свободой и откровеннее предавался своей натуре1».Автор данной работы полностью солидарен с этим мнением.
Особая ценность и дажеисключительность информации Цицерона заключается в том, что он являетсясовременником Цезаря и все события, о которых он упоминает, происходили, можносказать, прямо у него на глазах. Но невозможно будет в полной мерепроанализировать сведения Цицерона, если не упомянуть о его социальномпроисхождении и о главных фактах его жизнедеятельности.
Один из самых знаменитыхдеятелей античного мира неоднократно подчеркивал, что он новый человек наримской политической и общественной арене. И действительно, Цицерон родился нев самом Риме, а в маленьком городке Арпине, на расстоянии 150 км от столицы1. Цицерон появился на свет в 106 г. до н.э., во всаднической семье2. Всадники являлись вторым сословием римского общества, вслед засенаторами. В основном всадничество представляло собой коммерческие круги,занимавшиеся финансовой деятельностью, в значительной степени – откупнымоперациями в провинциях. Таким образом, социальное происхождение Цицерона непозволяет причислить его к столичной знати. Цицерон сам не раз заявлял, что егород не следует путать со знатными патрицианским родом Туллиев3. Вэтом и состояла двусмысленность положения Цицерона, который, являясь защитникомсенатской республики, вместе с тем никогда не был для представителей высшегосословия своим, поскольку они считали его выскочкой4.
Отец Цицерона располагалдостаточными средствами и связями, чтобы дать ему возможность получить хорошееобразование в Риме, что было необходимо для успешной государственной иобщественной деятельности5. Мировоззрение Цицерона с юностисклонялось в сторону консерватизма, и учителя его не могли внушить ему симпатийк демократии. Например, учение Академии сохраняло в общих чертахаристократические установки6.
Занявшись политикой вконце 80-х годов, при диктатуре Суллы, Цицерон прославился своими смелымивыступлениями, задевающими суллланский режим. Впрочем, не следуетпреувеличивать храбрость начинающего оратора и адвоката и уж тем болееусматривать здесь какие-то демократические тенденции – диктатурой Суллы былинедовольны многие аристократические роды, в том числе и Метеллы, подпокровительством которых некоторое время находился
Цицерон1.Почувствовав себя в опасности вследствие своих выступлений, Цицерон предпочелпокинуть Италию и отправиться в провинцию, а именно – в Элладу, где он завершилсвое образование, обучаясь, кстати сказать, у того же ритора Апилона Молона, укоторого учился и сам Цезарь2. Вернувшись в Рим, Цицерон сталуспешно продвигаться на государственном поприще, занимая в минимальный срок всеположенные должности3.
Теперь необходимооговорить одно существенное в политической деятельности Цицеронаобстоятельство, которое прослеживается у него вплоть до Фарсальского сражения.Этим обстоятельством является ориентирование Цицерона на Помпея, которое многиеисследователи признают самой крупной его политической ошибкой4.Будучи ровесниками, они впервые тесно сошлись во время союзнической войны,когда оба служили в войске Помпея Страбона5. Впоследствии их судьбыоказались тесно переплетены. Именно в поддержку кандидатуры Помпея Цицеронвыступил по поводу Манилиева законопроекта о назначении главнокомандующего ввойне с Митридатом6. На защиту Помпея надеялся Цицерон, когда передним встала угроза изгнания7. И за ним Цицерон, после мучительныхколебаний, последовал, когда разразилась гражданская война8.
Цицерону импонировало,что Помпей, как и он сам принадлежащий к сословию всадников, добился такихвыдающихся успехов на государственном поприще, и при этом, по возможности,пытаясь не вступать в противоречия с существующей государственной системой9.Апогеем такого законопослушания Помпея оказался момент, когда он, повозвращении с Востока во главе огромной и преданной ему армии в конце 62 г., вместо того, чтобы оказать давление на правительство и добиться для себя исключительных полномочий, в соответствии с римскойконституцией, распустил свои войска и частным человеком вернулся в Рим, чтобытам домогаться для себя триумфа1.
Таков был характервзаимоотношений Цицерона с Помпеем, о чем более подробно речь пойдет ниже.
Что касается отношенийЦицерона с Помпеем, то, разумеется, они начинались задолго до переходапоследним реки Рубикон, Самый известный момент, когда можно, в переносномсмысле, говорить о первом политическом знакомстве Цицерона с Цезарем, связан стак называемым заговором Катилины, после подавления которого в течении 20-тилет, вплоть до самой своей смерти, Цицерон с гордостью и, как казалось ему,вполне заслуженно именовал себя спасителем Отечества. Здесь нет местасколько-нибудь подробно освещать историю этого заговора, суть состоит в другом– Цицерон, действительно, сыграл важнейшую роль в его подавлении, будучиконсулом, и 63-й год стал его звездным часом. Консул считал всех заговорщиковмятежниками, замышлявшими ниспровергнуть существующий государственный строй.Цицерон, видевший недостатки современного ему внутреннего положениягосударства, с одной стороны, идеализировал патриархальную старину, а с другой,считал, что всякий, кто посягает на существующее положение вещей, хоть оно инесовершенно, является преступником2. Поэтому Цицерон и призналдостойными смерти пятерых главных участников заговора, попавших к нему в руки3.Цезарь же, будучи избран претором на 62-й год, выступил против смертной казнизаговорщиков, чем чуть было не перечеркнул весь успех Цицерона4.
Уже только по одномуэтому факту видно, что отношения между Цицероном и Цезарем были противоречивые.Однако, эти отношения многие исследователи считают одним из важнейших моментовв истории поздней Римской республики. Высказываются даже такие мнения, что еслибы Цезарь объединился с Цицероном после победы в гражданской войне, тоокончательное падение республики не состоялось1. Хотя, как известно,история не терпит сослагательного наклонения.
Что касается степенииспытываемых ими друг к другу положительных чувств, то она была неодинаковая.Цезаря ни на каком этапе взаимоотношений с Цицероном нельзя признать еговрагом. Но и в особой дружбе они не состояли. Образно выражаясь, Цезарь был расположенболее дружественно по отношению к Цицерону, чем наоборот. Это выражено,например, в речи Цицерона «О консульских провинциях», где он утверждает, что неможет быть врагом тому, кто покоряет власти Рима неизвестные племена и народы,имена которых никто прежде не слышал2. Но Цицерон довольно ранорассмотрел в Цезаре мятежный дух ниспровергателя существующих государственныхустоев.
Таким образом, выше былиданы краткие сведения, которые могут как-то дополнить и прояснить ту информациюсоответствующих писем и речей Цицерона, что будет подвергнуто анализу вдальнейшем.
Следующий автор, сведениякоторого, правда, не могут быть сопоставимы с Цицероновыми ни по богатствуинформации, ни по разнообразию содержания, но которые, однако, ничуть не теряютсвоей важности и даже уникальности, это – Соллюстий.
Как и Цицерон, Саллюстийпроисходил из всаднического сословия и не был уроженцем Рима – он родился вАмитерне в 86 г.3 Таким образом, Саллюстий был младшим современникомЦезаря, в то время как Цицерон – старшим. Саллюстий также получил образование вРиме4. Интересно отметить, что Саллюстий дважды обращался клитературной деятельности: в начале и в конце своего жизненного пути; в первомслучае он был членом />кружка Нигидия Фигула (кстатисказать, в будущем ревностного помпеянца)1. Между этими периодамилежит большой промежуток времени, который Саллюстий посвятил занятиюгосударственной деятельности. Саллюстий с молодых лет стремился к политическойкарьере и начал ее в рядах «Народной партии» как противник нобилитета2.В 55 г. Саллюстий был квестором и, вместо того, чтобы занять следующую ступеньв иерархии магистратур – должность эдила, предпочел сделаться плебейскимтрибуном, обязанности которого он исполнял в 52 г. Саллюстий, будучи трибуном, возбуждал на сходках народ против Милона, убийцы «народного вождя»Клодия. В своей политической деятельности Саллюстий ориентировался на Цезаря.Странно, однако, что цезарианец Саллюстий, в следующем году подвизался вкачестве легала (в провинции Сирия) явного недоброжелателя Цезаря, М. Бибула,немедленно вступившего в ряды помпейской партии два года спустя3.Очевидно, это можно объяснить тем, что Саллюстий, в первую очередь, все-такируководствовался соображениями личной выгоды. В 50 г. Саллюстию пришлось испытать очень неприятные переживания, так как он был исключен из сената заякобы безнравственное поведение, но на самом деле как цезарианец4.По мнению некоторых исследователей, именно это событие сильно озлобилоСаллюстия против нобилитета5 и окончательно толкнуло его в рядыцезарианской партии, тем более, что сам Цезарь восстановил его в составе сенатас началом гражданской войны6. Во время военных действий Саллюстийотличился и после разгрома Цезарем армии Сципиона в Африке: наш автор былназначен наместником образованной из бывшего царства Юбы провинции Новая Африка7.После мартовских ид 44 г. Саллюстий счел для себя за благо отказаться отпродолжения государственной деятельности и возобновить литературное творчество,удалившись в свою усадьбу1.
Саллюстий являетсяавтором ряда произведений, в которых очень четко прослеживается егополитическое мировоззрение. В 43-42 гг. вышла в свет его монография «О заговореКатилины», где давалось подробное изложение событий, которые потрясли римскоегосударство. В этом сочинении центральный герой – Катилина, подан на фонеразложения римского общества, как продукт этого разложения2.Саллюстий рисует картину вырождения идеального староримского общественногопорядка, которое началось с разрушения Карфагена, после чего непомерно возросликорыстолюбие и честолюбие3. Саллюстий утверждает, что корень зласодержит в себе плутократическая олигархия, из среды которой вышел и Каталина4.Следующая монография, «Югуртинская война», выпущенная в свет в 42-41 гг.,содержала изображение ужасной коррумпированности и продажности римскогонобилитета, что использовал в своих целях Югурта, в связи с чем военныедействия на первых порах протекали чрезвычайно вяло и нерешительно. Римскомунобилитету противопоставил Саллюстий в своем сочинении такого же «новогочеловека», как и он сам – Гая Мария, который является для автора «Югуртинскойвойны» подлинным героем, гордостью римского народа5. Последнимпроизведением Саллюстия, к сожалению лишь частично сохранившемся, является«История» – последовательное изложение событий за период с 78 по 67 гг. Однако,и по уцелевшим фрагментам имеется возможность судить, что Саллюстий хотелпоказать накал напряженной борьбы между народом и нобилитетом, лишь изредказатухавший, когда угрожала внешняя опасность6.
Таким образом, наосновании приведенных выше кратких характеристик литературных произведений Саллюстияможно сделать вывод, что Саллюстий, как и Цицерон, не идеализировал современноеему состояние государства, но в отличии от Цицерона он не был защитникомсуществующих устоев. Обвиняя римский нобилитет в разложении, Саллюстий иКаталину клеймит вовсе не как одного из мятежников, столь ненавистных Цицерону,а в качестве того же нобиля. А один из главных виновников гражданской войны80-х гг. Гай Марий оказывается для Саллюстия героем только потому, что тотпротивостоял коррумпированности нобилитету.
Причина, по которойСаллюстий привлечен в качестве автора, дающего сведения о диктатуре Цезаря –это наличие среди его сочинений двух писем к Цезарю о государственных делах.Одно из них датируется 50 или началом 49 г., а другое – 46г. Здесь, разумеется, не место для анализа самих этих писем, об этом речь пойдет ниже. Сейчас жеможно лишь указать на то обстоятельство, что подлинность этих писемнеоднократно подвергалась сомнению1. Такие сомнения были высказаныеще в XVI веке2. В дальнейшем висториографии были высказаны мнения и «за», и «против». Например, Т. Моммзенсчитал «Письма» подложными, но Э. Мейер склонялся в пользу подлинности «Писем».В 20-30 годах XX века подавляющее большинствоисследователей высказалось в пользу подлинности этих «Писем», однако Р. Саймпоколебал эту уверенность3. Но сейчас все же принято считать, чтописьма написаны в I веке до н.э. ипринадлежат Саллюстию4.
Саллюстий и Цицерон вобщем ряду авторов, информация которых по интересующей нас проблеме будетподвергнута анализу, выделяются в том отношении, что они являлись исовременниками Цезаря, и людьми, в той или иной степени лично с нимсоприкасавшимися. И прежде чем перейти к изложению кратких сведений о другихавторах, нелишним было бы сопоставить Цицерона и Саллюстия.
Оба они являютсятипичными идеологами эпохи гражданских войн1. В древностигосподствовало представление, по которому Цицерон и Саллюстий были личнымиврагами. Это представление основывалось, главным образом, на взаимныхинвективах, якобы действительно написанных Цицероном и Саллюстием. Но подлинностьэтих инвектив вызывает сильные сомнения. Например, в своем памфлете Саллюстийне мог упрекать Цицерона за то, что тот является «новым человеком», так как самСаллюстий выступал в том же качестве2. Кроме того, Саллюстий, каксторонник Цезаря, не мог поносить Цицерона за угождение перед диктатором3.
Как уже было отмеченовыше, Саллюстий еще до гражданской войны в своей политической деятельностиориентировался на Цезаря, а когда разразилась междоусобица, будущий историквыступил в рядах цезарианцев. Саллюстий, как тоже уже отмечалось, адресовалЦезарю два письма о государственных делах, первое из которых (в рукописизначится вторым) датируется приблизительно 50 г. или самым началом 49 г., а второе – однозначно 46 г., уже после африканской кампании Цезаря. Второе письмоСаллюстия дает ретроспективный взгляд на события начала гражданской войны. Так,Саллюстий писал Цезарю, что тот воевал с человеком, «прославленным,могущественным, жадным до власти, не столько мудрым, сколько удачливым; за нимпоследовали лишь немногие, ставшие твоими недругами, из-за того, что считалисебя несправедливо обиженными, а также те, кто был связан с ним родственнымиили иными тесными узами. Власти же не разделял с ним никто, а если бы Помпейсмог это стерпеть, война не потрясла бы всего мира»1.
Нетрудно заметить, чтоСаллюстий вполне сходится с Цезарем в объяснении причин гражданской войны,обвиняя в ее развязывании не самого Цезаря, а его недоброжелателей. Из этогоследует, что если Саллюстий считал ведение войны со стороны Цезаря справедливымделом, то и то положение, которое последний занял вследствие своей победы вэтой войне, Саллюстий не мог не признавать вполне законным, тем более, что он,в своих письмах, предлагал Цезарю как диктатору целый ряд мероприятий поустройству государства, сотрясенного войной.
Резким диссонансомпозиции Цезаря и Саллюстия выступают сведения, которые имеется возможностьизвлечь из соответствующих писем третьего современника и участника гражданскойвойны – Марка Туллия Цицерона. Письма Цицерона, написанные по самым горячимследам тех переломных событий, являются ценнейшим источником сведений. Сквозьних проглядывает человек, который всей своей душой за государство, оказывающеесяна краю гибели, который находится в смятении и трепете.
Еще за три месяца доначало гражданской войны Цицерон писал к Аттику из Малой Азии, что он прослышало поразительных ужасах со стороны Цезаря, в связи с тем, что тот не распуститсвое войско ни при каких условиях1. Нельзя не заметить резкийконтраст с подходом к этой проблеме самого Цезаря и Саллюстия, которые вовсе несчитали, что необходимо было распускать армию. У Цицерона было остроепредчувствие гражданской войны. Примерно в то же время(то есть, осенью 50 г.) он писал Аттику, что ему кажется, что он предвидит такую великую схватку, какой не бывалораньше2. И, наконец, Цицерон вовсе не был в восторге от такойперспективы. И вместе с тем, уж если это неизбежно, то Цицерон безаппеляционнозаявляет своему адресату, что, по его мнению, лучше разделить с Помпеемпоражение, чем с Цезарем – победу3. Цицерон желал предотвратитьстремительно нараставшие грозные события. Он писал в декабре 50 г., что, хоть и согласен с Помпеем, но самого Помпея будет склонять к согласию4, что,все более опасаясь за положение государства, он полагает, что во что бы нистало нужен мир, ибо победа принесет много бед и, конечно, тиранию1;что в результате разговора с Помпеем о создавшейся ситуации, он, Цицерон,увидел, что нет не только надежды на примирение, но, со стороны Помпея – ижелания2 и что наконец, никогда государство не было в большейопасности3.
Как видно из приведенныхсвидетельств, Цицерон отнюдь не входил в число ярых помпеянцев, которые готовыбыли, не раздумывая, ринуться вслед за своим вождем в водоворот войны. Цицеронне победы хочет для Помпея, он не хочет самой войны, считая её величайшимбедствием4.
Нельзя не заметить такжеразочарованности Цицерона в предводителе республиканцев, неуверенность вкотором он высказывал еще до начала гражданской войны. Например, в январе 49 г., Цицерон пишет о действиях Помпея, называя их глупыми и неосмотрительными5. Цицеронуверяет, что нет ничего более нелепого, чем то, что Помпей бежал из Рима6;что Помпей слаб, так как у него нет ни присутствия духа, ни осмотрительности7,и так далее. Однако, в итоге Цицерон все-таки последовал за Помпеем, но по двумпричинам: во-первых, он считал себя лично ему обязанным за содействие ввозвращении из изгнания еще в 57 г., а во-вторых, и это главное, так каквсе-таки Помпей состоял во главе сил, защищавших незыблемость существующегогосударственного строя.
Но как же Цицерон относилсяк Цезарю во время разгара гражданской войны, что определяет, разумеется, и тумеру легитимности, которую он предавал положению, занятому Цезарем в результатепобеды в этой междоусобице? В письме от 12 января 49 г., т.е. через 2 дня после начала военных действий, Цицерон отмечает, что Цезарь несколькобессовестен, что удерживает за собой и войска, и провинцию (т.е. – ЦизальпинскуюГаллию) против воле сената8. Очевидно, что Цицерон считал Цезаря обязаннымповиноваться воли сената, как высшего правительственного органа римскогогосударства, в то время, как ни Цезарь за собой, ни Саллюстий за ним такойобязанности не признавали. В другом письме Цицерон сравнивает Цезаря сГаннибалом (в отношении к Италии и Риму), уверяет, что Цезарь – безумный ижалкий человек, никогда не видевший даже тени прекрасного. Потрясают словаЦицерона: «И все это он делает, по его словам, ради достоинства. Но гдедостоинство, если не там, где честь? Честь, следовательно, иметь войска безофициального разрешения; занимать города, населенные гражданами; …задуматьмножество преступлений, чтобы высшую богиню – власть иметь?.. Клянусь, япредпочел бы… умереть тысячу раз, чем однажды задумать такое.»1. Вдругом месте Цицерон именует Цезаря Писистратом2, который былзнаменитым тираном древности. И еще одно место, где, весной 49 г. Цицерон пишет о Цезаре, что тот пылает яростью и преступлением и требует назначить себятираном. И если так Цицерон определял роль Цезаря, которую тот играл вразвязывании гражданской войны и в ее ходе, то можно себе представить, какуюмеру законности отводил Цицерон положению Цезаря, занятому им в результате егопобеды в той войне, где он выступал, по глубокому убеждению Цицерона, в качествепосягающего на республиканские устои римского государства, столь священные дляЦицерона, хоть и видевшего недостатки существующей системы, а потому иидеализировавшего несовременное ему состояние государства, а прошлое3.
Теперь, установив, какуюмеру легитимности придавал тому исклю-чительному положению в римскомгосударстве, которое он занял, сам Цезарь, а также два его современника –Саллюстий (полностью солидарный с ним) и Цицерон (резко ему противоречащий), необходимоперейти к характеристике сведений авторов родившихся после гражданской войны49-45 гг. и диктатуры Цезаря, взгляд которых на степень законности положенияЦезаря представлял собой ретроспекцию – с дистанцией от примерно семидесяти лет(у Веллея Патеркула) до целых двухсот (у Аппиана).
/>Понятное дело, Веллей Патеркул, как наиболее близкоотстоящий по времени от той эпохи автор, и должен быть первым в этом ряду.Событием, связанным с гражданской войной и с диктатурой Цезаря историк посвятилглавы с 48-й по 56-ю своего труда, а позже, уже после описания убийства Цезаря,Веллей вновь возвращается к тому времени, упоминая о движении Милона ЦелияРуфа, в 68-й главе. У Веллея Патеркула мы находим характеристику обоихсоперников – и Помпея, и Цезаря. Так, Помпея историк ставит очень высоко,заверяя, что описание величия этого мужа потребовало бы многих томов, но встоль кратком сочинении он, Веллей, вынужден сказать лишь немногое1.Цезаря, Веллей также считает величайшим деятелем2. Историквосхищается ими обоими в равной степени и считает их равновеликими. Однако, Веллейпризнает, что эти два величайших деятеля не могли мирно сосуществовать, так каксогласие между ними было неустойчивым из-за борьбы за власть3.Историк немало места в своем, в целом кратком сочинении, отводит описаниюпредыстории гражданской войны, ее началу и характеристике противоборствующихсторон. Нельзя не отметить, в первую очередь, что Веллей Патеркул, так же как иЦицерон, считает эту войну величайшим бедствием и горем для государства и егограждан. Так, историк поздравляет Кв. Катулла, обоих Лукуллов, Метелла и Гортензия,которые процветали в государстве, не знавшем взаимной вражды(конечно, это явнаянатяжка) и благополучно скончались еще до того, как началась гражданская войнаи государство было ввергнуто в пучину гибели и хаоса4. Историк резкопорицает губительную деятельность народного трибуна Куриона, разжигателямеждоусобных расприй5.
Веллей считает вполнесправедливым и законным, чтобы и Цезарь, и Помпей одновременно распустили бысвои войска1, и разоблачает, по его мнению, лицемерное поведениеПомпея, который, поддакивая тем, кто требовал от Цезаря роспуска армии, в то жевремя отказывался разоружиться сам2. Веллей признает требованияЦезаря вполне справедливыми и что войне не было бы места, если б незлокозненная деятельность Куриона и ему подобных3.Характеризуядело каждого из соперников в вспыхнувшей войне, Веллей признает Помпеево делоболее справедливым, а Цезарево – более надежным4; отмечает, что там(т.е., со стороны Помпея) – все блистательно, что Помпея вооружает авторитетсената, а Цезаря – доверие воинов5. Веллей утверждает, что Цезарь неупустил ничего из того, что могло бы способствовать сохранению мира6,а когда все средства были исчерпаны и тому угрожала участь стать частным лицом,он решился перейти Рубикон7.
Таким образом, вотношении сведений Веллея Патеркула по данной проблеме можно сделать следующиеобобщающие замечания. Как раз таки у Веллея и может идти речь об определениикакой–то меры законности в исключительном положении Цезаря, которое он занялвследствие победы в гражданской войне, потому что, в процентном выражении самЦезарь, а также Саллюстий определяли эту меру в 100, а Цицерон, наоборот, в 0%.У Веллея же налицо осторожный и взвешенный подход. Автор «Римской истории»признает, что лучше, если б этой войны не было вовсе, а причиной ее считаетпротивостояние двух великих личностей, которых столкнули низкие и завистливыелюди. Веллей признает наличие попыток Цезаря решить дело миром, но переход егочерез Рубикон он все-таки явно не одобряет, что видно из того указания, чтодело Помпея более справедливое. Следовательно, Веллей считает, что тоположение, которое впоследствии занял Цезарь, является законным с точки зренияпобедителя, но вовсе не законным с точки зрения гражданина своего государства.
Марк Аней Лукан, своейпоэмой «Фарсалия» и своей гибелью заслуживший славу тираноненавистника, оченьчетко на страницах дает понять, какова его позиция в вопросе о законностивласти Цезаря.
/>Выше уже отмечалось, каково было первоначальноенамерение поэта в отношении своего произведения, и что заставило его изменитьсвои планы. Однако, не следует преувеличивать влияние ссоры с Нероном надушевную метаморфозу Лукана. Автор «Фарсалии» нигде не выказывает особогоуважения к памяти Цезаря. Уже в 1 книге, где приводится посвящение Нерону ипросьба о его благосклонности, выраженная в форме настоящего панегирика, поэточень нелестно отзывается о Цезаре. Лукан утверждает, что Цезарь не можетпризнать кого бы то ни было первым1; что Цезарь имел только однурадость- как могучий поток устремляется вперед, не зная пощады2; ичто он с ликованьем в душе путь пролагал меж развалин3. Поэтсравнивает Цезаря с молнией4. Однако, вместе с тем необходимоотметить, что и Помпея Лукан также вовсе не оправдывает, когда заверяет, чторавных не терпит Помпей5; и утверждает, что в чьем оружии болееправа — ведать грешно6. Однозначно отрицательным является отношениеЛукана к гражданской войне7. Притом такое отношение сохраняется напротяжении всей поэмы. К Помпею же и к Цезарю отношение поэта на протяжениипоэмы постепенно меняется. Помпей приобретает все более величественные и, ивместе с тем, трагические черты. В момент своей гибели он изображается простокак какой-нибудь эпический герой. Цезарь же, наоборот, изображается все вбольшей степени мрачным и отталкивающим злодеем. Лукан называет Цезаря во бранисвирепым, ищущим только дороги, залитой кровью8; утверждает, чтоЦезарь предпочитает не входить открытыми воротами, а разбивать их, и полямирных поселян, готовых смириться перед ним, жечь огнем1. Притом, стого момента, когда Цезарь отпускал на свободу плененного им Л. Домиция, Луканвосклицает, что для гражданина наихудшая кара – это прощение за принадлежностьк числу борцов за свободу Отечества2. Лукан, изображая возвращениеЦезаря в Рим, отмечает реакцию народа, что нигде вождя не встречали кликиликующих толп, но Цезарю, по уверению поэта, приятен был ужас, который онвнушал3. По Лукану, Цезаря в Риме лишь ненавидеть могли4.Показательно описание Луканом эпизода с созывом Цезарем сената, когда поэт замечает,что его (Цезаря) своевольных решений стал очевидцем сенат5. Описываяосаду Массилии, Лукан возносит хвалу этому городу, который смог хоть нанекоторое время задержать будущего властелина над своими согражданами6.Изображая события войны 49 г. в Испании, Лукан словами М.Петрея к войскуутверждает, что Цезарь, приняв сдавшихся в плен воинов-сограждан, получит новыхрабов7.
Таким образом, наосновании всего вышеотмеченного можно совершенно определенно установить, какуюже меру легитимности придавал Лукан такому сложившемуся положению вещей, прикотором абсолютная и бессрочная власть попала в руки одному человеку. Есливыразиться очень коротко, то можно лишь сказать одно – никакую. На всемпротяжении поэмы Лукана приводятся такие сведения и в такой постановке, которыеоднозначно свидетельствуют о том, что Лукан считал Цезаря тираном, насильнополучившим немыслимую, с точки зрения традиционной системы римских магистратур(хотя выше было показано, это совсем не так, ибо нарушений римской конституциии до Цезаря было немало) путем вооруженного захвата, честолюбивым злодеем,шагающим по трупам. И при этом, в принципе, такой подход ясен уже с самогоначала «Фарсалии», когда еще не произошла пресловутая душевная метаморфозаЛукана. Нетрудно заметить, что Лукан в своих взглядах по этому вопросу оченьблизко сходится с Цицероном, они занимают, практически, одну и ту же позицию.Из этого следует, что отношение Цицерона к Цезарю как к тирану и узурпатору неосталось на уровне его личного мнения, а также, разумеется, ненависти ярыхпомпеянцев, а получило свою традицию, так, что Лукан, живший почти через 100лет после смерти Цицерона, говорит как бы его словами.
Глава II. Должность диктатора в Риме доЦезаря
Интерес к личности Цезарянаходился в прямо пропорциональной зависимости от общего внимания к античностив целом. В середине века изучению античности уделяли недостаточное внимание,главным образом в связи с историей первоначального христианства. В Цезаре же вто время видели, прежде всего, некое олицетворение абсолютной императорскойвласти. Но эпоха Возрождения, которая характеризовалась резким увеличениеминтереса к античному населению, по новому взглянула на классическую древностьи, в соответствии со своим антропоцентризмом, выдвинула ряд ярких образоввиднейших деятелей античного мира. Но в основном это относилось к областиискусства – для гуманистов истинными кумирами были Цицерон или Вергилий, ноникак не Цезарь. Однако, вместе с тем можно утверждать, что Цезаря как личностьоткрыл один из виднейших деятелей Ренессанса, Франческо Петрарка, отказавшисьот одностороннего взгляда на Цезаря как на олицетворение абсолютной власти.1
Если же говорить оподробной разработке важнейших моментов в истории перехода от республики кимперии в Древнем Рима, одним из основных этапов которого являлась деятельностьЮлия Цезаря, то здесь может подразумеваться лишь историография нового времени идальнейшие исследования современных ученых. Во многом благодаря немецкимисторикам XIX века сложился тот мифический образЦезаря – сверхчеловека, который и сейчас, в принципе, принимает немало людей,занимающихся изучением древней истории, особенно дилетантов. Родоначальникомтакого подхода следует признать известного исследователя Друманна, который всвоей истории Рима утверждал, будто бы Цезарь с самых юных лет поставил длясебя цель достигнуть монархической власти и стремился добиться этой задачи,преодолевая любые препятствия. По Друманну, Цезарь не исключал в своихдействиях на пути к вожделенной мечте, наряду с отчаянной смелостью и решительностью,также и холодный расчет, и что будто бы такие видные деятели, как Помпей, Крассили Цицерон, были только пешками в его руках. Друманн не жалел уничтожительныхэпитетов в адрес выдающихся современников Цезаря, третируя даже Цицерона.1
Но как не странно,знаменитому немецкому историку, лауреату Нобелевской премии в областилитературы Т. Моммзену, хотя он и был последователем Друманна, удалось создатьгораздо более стройную и яркую апологетическую концепцию места Цезаря в историиДревнего Рима в такой степени, что всех последующих исследователей периодапоздней римской Республики нельзя не разделить на сторонников концепцииМоммзена и на ее противников. Т. Моммзен придавал Юлию Цезарю совершенноисключительную роль не только в римской истории, но даже и во всемирной.«Именно в эпоху Юлия Цезаря были намечены все пути, по которым с тех пор и идетчеловечество»2. Для Т. Моммзена, Цезарь – гениальный человек. Онпрозорливый политик и искусный дипломат, не знающий себе равных полководец ивыдающийся писатель и оратор. Но прежде всего Цезарь – государственный человек.3
Главная его отличительнаяособенность – полнейшая гармония во всем. Эта апологическая концепция былаизложена в XI главе III тома «Римской истории». Моммзен также считал, чтоЦезарь смолоду стремился к монархической власти, и тоже, как и Друманн,принижал роль и значение его современников. Например, Помпей для Моммзена –человек, дюжинный во всем, кроме своих амбиций. Для такого подхода к оценкеТ.Моммзеном значения Цезаря для римской истории существовала реальная почва –историк, создавая III том своеготруда в 50-е годах XIX в., выразилчаяния немецкой буржуазии, мечтавшей об объединении Германии под властьюдемократического монарха.4
Из историков ХХ в.,склонявшихся в сторону концепции Т. Моммзена, не принимая во внимание такихкрайних апологетов, как, например, Гундольф, написавший сочинение «Цезарь.История его славы» или Брондес, создавший двухтомный труд, посвященный Цезарю1,стоит особо выделить выдающегося немецкого историка М. Гельцера. Известныйисследователь позднереспубликанского периода существования римскогогосударства, он написал капитальную биографию Цезаря. В своей работе М.Гельцерутверждал, что Цезарь, несмотря на видимое поражение, выраженное в заговоре наего жизнь и в его убийстве в мартовские иды 44г., все-таки остаетсяпобедителем, ибо политическая жизнь последующего времени развивалась по пути,проложенном им2. Октавиан Август, по мнению Гельцера, хоть ииспользовал менее вызывающие формы господства, но империя, тем не менее,утвердилась на основах, созданных Цезарем, когда на смену сенатской олигархиипришла военная монархия3.
Гельцер не отрицалналичия у Цезаря монархического поползновения, но полагал, что Цезарь впервыезадумался о том, чтобы получить в свои руки абсолютную власть, когда его долгоне было в Риме во время Галльской войны и нахождения в окраинных земляхтогдашней ойкумены, где полисные традиции отсутствовали4. Кстати,Гельцер не был одинок в своем таком мнении. Например, Паис полагал, чтомонархический идеал сформировался у Цезаря во время пребывания в Египте подвлиянием знаменитой Клеопатры5.
Таким образом, налицоцелое направление в историографии XIX-ХХ вв., которое можно назвать апологетическим.
Но почти одновременно с рождениемконцепции Т.Моммзена появились работы ряда ученых, которые если и не являлисьантиподами этой концепции, то, во всяком случае, значительно ей противоречили.К.Нич в своей «Истории римской республики» приписывал Цезарю не созидательную,а разрушительную роль. По мнению Нича, Цезарь виновен в том, что он, благодарясвоей деятельности, прекратил существование Римской республики, которой он,однако, не смог создать равноценную замену1.
Противником концепцииТ.Моммзена выступил также итальянский историк Г.Ферреро, написавший «Величие ипадение Рима». Характеристика Цезаря у Ферреро вытекает из отрицательногоотношения к телеологизму Друманна и Моммзена2. По мнению Ферреро,Цезарь – гениальный… авантюрист. Иногда он реализовывал свои дерзкие планы, нозачастую оказывался игрушкой в руках обстоятельств3. Как считалФерреро, Цезарь стремился избежать гражданской войны, но допускал при этомощибку за ошибкой4. По Ферреро, после победы в междоусобной борьбеположение Цезаря оказалось непрочным: занимая, по видимости исключительноеместо в государстве и обладая, казалось бы, абсолютной властью, вдействительности диктатор был вынужден угождать то одной, то другой группесвоих сторонников и использовать свою, на самом деле шаткую власть, для ихзадабривания5. То есть, Цезарь не имел, по мнению итальянскогоисследователя, прочной социальной опоры. Следовательно, по Г.Ферреро, игосударство Цезарь оказался не в состоянии восстановить6.
Автор интересногоисследования «Монархия Цезаря и принципат Помпея», немецкий историк Э.Мейерразвил своеобразную точку зрения на особенности переломного периода встановлении нового римского государственного строя. По мнению Мейера, Помпей иЦезарь являлись создателями двух различных систем государственного устройства7.Помпей своим беспрецедентным положением, когда он, занимая сразу несколькоабсолютно несовместимых должностей, а в 52г. был даже консулом «без коллеги»,являлся, по Мейеру, неким прообразом принцепса при такой системе, когдасуществует сенатская республика, а принцепс выступает в ролипервоприсутствующего в сенате, в функции охранителя — республиканских устоев1.Как считал Мейер, именно Помпей, а не Цезарь, был непосредственнымпредшественником Октавиана Августа2, который, как известно, и создалсистему принципата, просуществовавшую до конца III в. Цезарь же, по мнению немецкого исследователя,стремился создать монархию эллинистического типа и предвосхитил развитиеримского государства на несколько веков вперед3. ХарактеристикеЦезаря Мейер посвятил две главы своего исследования: «Личность и цели Цезаря.»и «Цель Цезаря. Абсолютная монархия»4.
Английский историк Р.Саймв своей «Римской революции» постарался дать осторожную и взвешенную оценкудеятельности Юлия Цезаря. Сайм считал, что практические цели Цезаряопределялись стремлением ликвидировать последствия гражданской войны5.Поэтому автократизм диктатора, по мнению Сайма, был вынужденным, онобусловливался обстоятельствами. Исходя из этого, Р.Сайм отрицал стремлениеЦезаря к абсолютной власти6.
Стоит коснуться и российскойисториографии. В круг интересов Р.Ю.Виппера, историка широкого профиля,оставившего заметный след в развитии русской историографии7, входилои изучение позднеереспуб-ликанского периода римской истории. Кризис и падениеримской республики Виппер связывал с упадком демократии. Виппер считал, чтоЦезаря нельзя назвать вождем римской демократии и продолжателем дела Гракхов8.Рассматривая историю Цезаря в социальном плане, Виппер выступал противникомтелеологизма. По Випперу, Цезарь, первоначально действительно сторонникдемократической оппозиции и позднее – вождь партии популяров, впоследствииотошел от нее и стал политическим деятелем, опирающимся на военную силу,солдатским вождем9.
М.И.Ростовцев, авторисследования «Рождение Римской империи», считал, что нельзя с достаточнойстепенью точности определить, допускал ли Цезарь в 50-е года мысль о том, чтовоенное столкновение с Помпеем и сенатской партией неизбежно, но, во всякомслучае, он не исключал возможности двоевластия1. Ростовцев, по сутидела, поддерживал теорию Мейера, когда утверждал, что исключительные полномочияГнея Помпея, которые он сосредоточил в своих руках в 52 г., явились прецедентом для будущего принципата2. Ростовцев полагал, что Цезарь, врезультате прихода к власти, не изменил внешнего облика римской конституции,так как остались в наличии те же сенат, народное собрание и магистраты, новнутреннее содержание государственного строя подверглось значительнойпеределке, ибо над республиканскими структурами выросла неограниченная властьодного, в наибольшей степени напоминающая тиранию греческого образца3.
Советский исследовательН.А.Машкин в своем капитальном труде «Принципат Августа» уделил значительноеместо оценке деятельности Цезаря на различных этапах его политической карьеры.Машкин дал развернутую характеристику такому историческому феномену, как«цезаризм». По мнению историка, сущность «цезаризма» заключается в умелом иловком лавировании между различными слоями римского общества4.Машкин выступил резким противником телеологического подхода.
Много внимания разработкеразличных аспектов кризиса и падения римской республики и перехода к империиуделил С.Л.Утченко, автор таких исследований, как «Юлий Цезарь», «Цицерон и еговремя», «Идейно-политическая борьба в Риме накануне падения республики и др.
В «Юлии Цезаре», Утченкоподробно осветил историю диктатуры Цезаря, высказал свой взгляд на понятие«цезаризм». Утченко отказался от трактовки «цезаризма» как общеисторическойкатегории, укладывая этот феномен только в рамки истории Древнего Рима1.
Таким образом, в самомсжатом виде были представлены основные взгляды виднейших представителей российскойи западноевропейской историографии XIX-XX вв. о деятельности Юлия Цезаря какважнейшего этапа переходного периода от республики к империи в Древнем Риме, оличности Цезаря и о характере его власти. Нельзя не признать, что взгляды этиотличаются удивительным разнообразием. Во многом это можно объяснить тем, чтовсе ученые опирались в своих исследованиях на данные, главным образом,почерпнутые из сочинений античных авторов. Можно ли допустить, что было бытакое разнообразие концепций и подходов в новой историографии, если бы ониосновывались на полностью идентичных друг другу источниках? Едва ли. С другойстороны, такое разнообразие мнений и оценок свидетельствует о необычнойсложности и трудноразрешимости проблемы диктатуры Цезаря.
Глава III. Должность диктатора в Риме доЦезаря
Диктатура Цезаря тоже,разумеется, не могла возникнуть на пустом месте, без каких-либо причин. Предпосылкиэти нельзя не признавать глубинными, имеющими свои истоки за много десятилетийдо 40-х гг. I в. до н.э. Основная причиназаключается в том, что система магистратур сложилась еще в то время, когда Римбыл совсем не тем, чем он стал впоследствии, не мировой державой, раскинувшейсвои владения на трех континентах, а сравнительно скромным городом-государствомв Средней Италии1. Система магистратур, включающая в себя такиедолжности, как два ежегодно сменяемых консула, обладающих высшей властью, а такжепреторов, ведавших судебными делами, эдилов, занимавшихся благоустройствомгорода и квесторов, ведавших финансами, предназначалась для города-государства,но и как не для мировой державы. Когда Рим начал постепенно, вследствиемногочисленных войн, расширять свою территорию и терять черты, присущие полису,тогда стали возникать компромиссные варианты, задача которых заключалась вприспособлении системы магистратур к изменяющимся условиям. Например, консулы ипреторы после сложения своих полномочий становились проконсулами и пропреторамис властью наместников в присоединенных территориях. Эти должности тоже былигодичными.
Необходимо отметить ещетакую должность, как диктатор. Появление такого должностного лица в системеримских магистратур объясняется превратностями того времени, когда моглавозникнуть такая чрезвычайная обстановка, что необходима была концентрациявысшей власти в одних руках. К примеру, во время тяжелейшего для Рима периода II Пунической войны, когда угрозасамому существованию римского государства в лице Ганнибала, действовавшего сосвоей армией в Италии, была очень реальной, был назначен диктатор, которым сталзнаменитый
Квинт Фабий МаксимКунктатор. Характер староримской диктатуры, заключался в ее совершеннойавтономности. Сущность этой должности ясна – это как бы возвращение к царскойвласти.1 Но надо отметить, что староримская диктатура была весьмакратковременной должностью, срок её не мог превышать полугодичный отрезоквремени. Собственно, диктатура являлась очень древней латинской должностью, ночем именно она была вызвана в Риме, до сего времени остается невыясненным.2
Как видим, уже на раннейстадии своего существования, римское государство со своей должностной системойбыло вынуждено приспосабливаться к изменяющимся обстоятельствам, как болеечастного (например, какая-нибудь чрезвычайная ситуация), так и более общего(превращение города-государства в крупную державу) характера. Из этого следует,что система римских магистратур, формально оставаясь статичной (те же консулы,преторы и т.д.), фактически была подвержена внутренним изменениям присохранении внешней формы. То есть, она отнюдь не являлась на протяжении вековчем-то нерушимым и незыблемым.
Но к рубежу II и I вв. до н.э., когда Рим уже в течение нескольких десятилетийсуществовал в качестве средиземноморской державы, возникла качественно новаяявление в системе магистратур – появились так называемые экстраординарныемагистратуры.3 Развитие этого явления было выражением политическогокризиса, приведшего в конечном счете, к гражданским войнам и установлениюмонархии.4 Система экстраординарных магистратур свидетельствовала окризисе республиканского строя.5 Собственно говоря. Следуетразличать 2 понятия – кризис полиса и кризис республики. Их нельзя считатьполностью идентичными, они не равновелики и не совпадают по времени. Кризисполиса начался с укрупнения территории города Рима, а завершился союзническойвойной, протекавшей в 91–88 гг., когда римское гражданство перестало бытьдостоянием только одних римлян, а распространилось и на жителей Италии, местомпроживания которых не был сам город Рим.7 Кризис же республики можнорассматривать как следствие кризиса полиса.1
Таким образомвозникновение и развитие экстраординарных магистратур явилось важным поворотомв течении римской истории, в конечном счете, можно смело утверждать, что нитиэтого феномена тянутся к диктатуре Цезаря, а саму эту диктатуру вполне возможнорассматривать как следствие этого процесса, а также как высшее его проявление.
Причиной установлениясистемы экстраординарных магистратур послужило частое возникновение такихситуаций, когда существующие политические органы не могли справиться свозникшими затруднениями.2 Можно привести несколько наиболее ярких ипоказательных примеров.
Впервые обэкстраординарной магистратуре, как таковой можно говорить в связи с событиями 121 г., когда консулы были наделены чрезвычайными полномочиями в борьбе против Гая Гракха наосновании так называемого «пусть консулы усмотрят».3
Следующим примером можетбыть диктатура Луция Корнелия Суллы, явление совершенно беспрецедентное во всейистории Древнего Рима до того времени, бывшая непосредственным следствиемгражданской войны 80-х годов и грозным предзнаменованием грядущей окончательногибели республики. Сама память Суллы очень резко осуждалась по вполне понятнойпричине. Прежде всего помнили о его кровавых проскрипциях. В XVIII веке на Суллу смотрели исключительнокак на кровожадного тирана.4 Оценка же деятельности Суллы впоследующей историографии была противоречивой. Так, Моммзен называл Суллуконсерватором, сторонником и защитником сенатской олигархии, Каркопино,напротив, считал Суллу чуть ли не революционером.1
/>Можно, в целом, согласиться с тем утверждением, чтоСуллу нельзя считать тираном, в полном смысле этого слова, так как главнаячерта тирана – насильственный захват власти и удержании её любой ценой, Суллаже вполне добровольно сложил свои полномочия.2 Личное стремление квласти, вряд ли играло в планах Суллы ведущую роль.3 Всю полнотувласти дала победа Суллы в гражданской войне над Гаям Марием и егосторонниками.4 Получив власть, Сулла предпринял ряд мероприятий,направленных, по его мнению, на установление порядка в государстве и укрепленииположения в сенатской олигархии, как высшего и правящего сословия. Суллапонимал, что необходимы, с одной стороны уступки настолько обширные, насколькоэто было совместимо в сохранением аристократического правления, а с другой –репрессивные меры, чтобы ввести в русло и сдержать расходившиеся страсти иразнузданную волю.5 Сулла не был по природе ни жесток, низлопамятен, но теперь он был вынужден идти на репрессивные меры, чтобы с корнемвырвать мятежный дух.6 Репрессии были проведены, главным образом,посредством проскрипций, в результате чего было уничтожено около 50 сенаторов и1600 всадников, а их имущество подлежало конфискации.7 Из своихветеранов, а также вольноотпущенников (так называемые Корнелии), Сулла пыталсясделать опору своему режиму. Так, в интересах ветеранов он осуществилнасильственную экспроприацию земельных владений своих политических противников,и 120 тыс. человек оказались облагодетельствованными за чужой счет.8Сенат Сулла постарался поставить так же высоко, как тот стоял прежде – пополнилчисло сенаторов, упразднил цензуру и отменил назначение в сенат.1 Сдругой стороны, Сулла свел на нет почти всякое значение народного собрания. Анародных трибунов настолько лишил влияния, что теперь они, занимая этудолжность, уже не могли претендовать ни на какую другую, а для своейинтерцессии они должны были терять теперь, по иронии, испрашивать разрешения утого же сената, против которого как правило, они эту интерцессию и проводили.2
Таким образом, полученнаяна основании чрезвычайного закона Валерия, прецедентом которого были те решениеоб экстраординарных полномочиях, что к этому времени насчитывали ужеполувековую давность,3 власть Суллы была направлена на установлениетакого порядка в государстве, что для диктатора казался наилучшим, и которыйможно назвать консервативно-охранительным.4 Но если реформы Суллысоответствовали интересам аристократии, то единоличное его правление,исключительный вес, который при нем приобрели наемная армия и клиентела,противоречили целям и задачам аристократов.5
Как видим, диктатураСуллы не имела ничего общего со староримской диктатурой (кроме одного и того женазвания), но была качественно новым явлением.6
/>Позже экстраординарные магистратуры получили своидальнейшие прецеденты. Так, в силу особых полномочий вели войну в Испаниипротив Квинта Сертория, Цецилий Метелл и Гней Помпей. В 74 г. пропретор М. Антоний был наделен чрезвычайными полномочиями в борьбе против пиратов, так какдействия его должны были осуществляться в разных областях.7Исключительные полномочия, Гней Помпей в очень короткий промежуток временидважды – по закону Габиния от 67 г. для борьбы с пиратами и по закону Манилияот 66 г. для завершения затянувшейся войны с понтийским царем Митридатом IV,1 так же не умещались нив какие рамки. Далее, разве можно признать полностью соответствующему ложномупредставлению о незыблемости и нерушимости в течении веков римскогогосударственного строя возникновение в 60 г. так называемого первого триумвирата (названного так по аналогии со вторым)? Первый триумвират явился следствиемдальнейшего углубления кризиса республиканского строя, когда благодаря негибкойполитике правящих верхов была создана оппозиция сенату в лице Помпея, Цезаря иЛициния Красса, которая однако, имела целью не демократизацию римскогогосударства, а удовлетворение своих личных амбиций.2 Сущность этойкоалиции хорошо понимали современники. Так, М. Теренций Варрон Реатинскийназывал этот союз трехглавым чудовищем, а Цицерон утверждал, что власть вгосударстве перешла к трем неумеренным людям и что подчинение им – это рабство.3Кроме того, следует отметить тот немаловажный факт, что многие исследователипризнавали за Цезарем ведущую роль в этой тройке и полагали, что созданием имтриумвирата являлось убедительнейшим доказательством его монархическихустремлений.4 Во всяком случае, ими почти единогласно признается,что первый триумвират был одной из ступеней, ведущих к самодержавию.5
/>И наконец, нельзя не отметить то исключительное,совершенно недопустимое, с точки зрения староримских государственных традиций,положение несчастливого соперника Цезаря, которое он на протяжении целого рядалет занимал в римском государстве. Помпей, еще в 25-летнем возрасте, вопрекивсяким прецедентам, удостоившийся триумфа, в 36 лет, т.е. – в 70 г., не занимая перед этим никакой магистратуры (квестор, эдил, претор) ставший консулом, в 67 – 66гг. сосредоточивший в своих руках почти неограниченную власть в связи счрезвычайной обстановкой и бывший наиболее весомой фигурой в первомтриумвирате, в середине и во второй половине 50 гг. сосредоточил в своих рукахабсолютно несовместимые, и при этом очень важные функции.1 Еще в 57 г. он получил чрезвычайные полномочия, связанные с обеспечением города Рима продовольствием.2Сохраняя эту функцию на протяжении ряда лет, в 55 г. он получил проконсульскую власть в обеих Испаниях на 5-летие, но сам при этом оставался вокрестностях Рима, наблюдая за развитием событий в городе, а Испаниями управлялпосредством своих легатов (что, конечно, было по идее, совершенно недопустимо).3А позже, когда обстановка в Риме, в следствии обострения политической борьбынакалилась до предела и, с одной стороны, наметилось резкое охлаждениевзаимоотношений между Цезарем и Помпеем из-за их соперничества, а с другой –началось сближение Помпея с тем самым нобилитетом, против которого он неоднократно выступал прежде, в то время, когда улицы Рима стали ареной столкновениймежду вооруженными отрядами крайнего демагога и проходимца Клодия и сторонниканобилитета Милона и когда возрастала нервозность в связь с завершениемГалльской войны и грядущим возвращением Цезаря во главе огромной закаленной вбоях и преданной ему армией, в котором видели опасность для существующегогосударственного строя, на повестку дня встал вопрос о назначении диктатора (влице Помпея, конечно), который сумел бы стабилизировать обстановку, и когда этоназначение показалось уж слишком неблагозвучным, то, в конце-концов, на исходефевраля 52 г. по предложению М. Бибула, Помпей был избран консулом без коллеги,чего конечно же не случалось со времен легендарного Брута.4
Сделавшись консулом безколлеги, Помпей занял положение, которое противоречило всяким прецедентам – он,как проконсул, обязан был находиться в Испаниях, но никак не в Риме, однако он,не слагая проконсула, стал вместе с тем консулом, при это сохраняя своиобязанности по снабжению Рима продовольствием.1 Связав свою судьбу,в конце своей жизни и политической карьеры, с сенатской аристократией, Помпей вразразившейся вскоре гражданской войне выступил в качестве главы нобилитета,подняв свой меч на защиту республики, хотя сам в мечтах лелеял желания обрестинеограниченную и бессрочную власть в государстве (на что указывают буквальновсе наши источники).2
Помпей имел возможностьсосредоточивать в своих руках такие полномочия, прежде всего вследствие того,что он опирался в своих действиях на армию, т.к. он выступал на римскойполитической и общественной арене в качестве победоносного полководца. И преждечем перейти к анализу сведений античных авторов о той мере законности, которыйкаждый из них придавал факту занятия Цезарем высшего и исключительногоположения в римском государстве, необходимо отметить роль армии в политическойжизни первого века до н.э.
Эту роль вполне можноназвать еще одним показателем кризиса республиканского строя. Это было связанос процессом профессионализации римской армии и ее все большей эмансипированностиот государства, начало которому положила военная реформа Гая Мария.3Суть этой реформы заключалась в том, что традиционное староримское крестьянскоеополчение было заменено профессиональной наемной армией, для солдат которойвоенное ремесло стало делом всей жизни, а не от случая к случаю, а по выходе вотставку солдаты получали земельные участки, так называемые ветеранские наделы.
Соответственно,возрастали и авторитет военного вождя, преданность которому заменяла легионерампреданность государству, и самостоятельность самих солдат.1 Армиястановилась новой и самостоятельной социально-политической силой.2Именно как военный вождь, вследствие победы в вооруженной борьбе, смог получитьвласть Сулла.3 Но армия не являлась исключительно только послушныморудием в руках вождя. Отношения между полководцем и армией представляливзаимный интерес.4 Итак, реформа Мария имела такие следствия,которые, конечно, не смог предугадать ни сам инициатор этого преобразования, нивсе те, кто его одобрил.
Заключение
Подводя итог, я считаюуместным привести следующие высказывания Р.Ю. Виппера, который в своем труде«Очерки истории Римской империи» отметил «Допустим, что сенат не имел праваотказать Цезарю в продолжении его полномочий, и в то же время оставлять аналогичныйавторитет за Помпеем. Но сколько бы ни был Цезарь обижен сенатом сравнительносо своим прежним коллегой, объявление с его стороны войны в 49 г. все-таки остается государственным переворотом, совершенно таким же актом произвола генерала иего армии, как и поход Суллы на Рим весной 88 г., возмущением против старинной римской конституции. Ссылка на естественную самозащиту и на исключительное правовеликой личности будет уже отказом от юридической точки зрения».
Таким образом, в даннойработе была подвергнута, по возможности, подробному анализу проблемаустановления каждым соответствующим античным автором той или иной степенилегитимности занятого Цезарем исключительного положения среди римских граждан.В работе было отмечено, что прецеденты подобных противоречий римскойгосударственной системы были неоднократными и до Цезаря, сам его противникПомпей имеет к ним самое прямое отношение. Подвергнув анализу позицию каждогоиз них в этом вопросе, нельзя не признать, что между ними не наблюдаетсяникакого единства, а скорее, наоборот, острые противоречия. И это, по мнениюавтора, является еще одним доказательством того, что тема данной работы сложна,противоречива и многоаспективна.
Список использованной литературы
Античные авторы
Лукан, Фарсалия. –М.: Наука, 1993.–349 с.
Саллюстий, Письма к Цезарю и государственных делах.–345с.
Светоний, Жизнь двенадцати цезарей. –М. Наука, 1993.Цезарь. Записки оГалльской войне. Гай Саллюстий Крисп. Сочинения. Изд.: АСТ, Ладомир, 2007г.–752с.
Цезарь, Записки о Галльской войне, о Гражданской войне, обАлексан-дрийской войне, об Африканской войне.–М.: Ладомир. 2001.–752с.
Цицерон, Письма Марка Туллия Цицерона.–М.: Наука, 2008. Том1.–341с.
Современные авторы
Беккер К.Ф. Древняя история.–СПб:– 1843.–417с.
Блох А. Сословная и социальная история Римской републики. –СПб:Изд. Битнера В.В., 1904.–111с.
Буассье Г. Цицерон и его друзья. Очерк римского общества вовремена Цезаря.–М.: Изд.К.Т. Солдатикова, 1880,–368с.
Виппер Р.Ю. Очерки истории римскойимперии.–Берлин: Государственное изд.,1923.–434с.
Герье В.И. История Римского народа.–М.:Просвещение,2002.–349с.
Горштейн В.О. Цицерон в годы гражданской войны.-М., Наука,1993.-191с.
Грабарь-Пассек М.Е. Марк Туллий Цицерон.//Цицерон. Речи. В2-х т.,
Егоров А.Б. Политические взгляды Саллюстия.//Античныйполис.-Л.: Изд.ЛГУ,1979,–101-124с.
Ковалев С.И. Марк Туллий Цицерон.//Цицерон. Письма. В 3-хтомах, том 1.–М.–Л.; Изд. АН СССР, 1949,– 387-402
Машкин Н.А.–М.: Высшая школа, 2006
Моммзен Т. История Рима.–СПб.: Ювента, 1995.–560с.
Мотус А.А. Цицерон и Саллюстий в их отношениях к гражданскимвойнам Древнего Рима.//Античный мир и археология.-Саратов: Изд.СГУ,1983,-33–46с.
Покровский И.А. История Римского Права. 1917.www.allpraro.ru.-2004
Покровский М.М. Юлий Цезарь//Цезарь. Записки о Галльской игражданской войнах. 1976. www.allpravo.ru. –2004
Ростовцев М.И. Общество и хозяйство в Римской империи:–СПб.:Наука, 2000. – 400 с.
Сергеев В.С. Очерки по истории Древнего Рима. –М.: Госизд.,1922. – 240с.
Тронский. Очерки из истории латинского языка. М.; Л., 1953.С. 151
Утченко С.Л. Кризис и падение римской республики.–М.: Наука,1966. – 88 с.
Утченко С.Л. Римская армия в I в. до н.э.//ВДИ.–1962,–№4.–с.29 – 45.
Утченко С.Л. Цицерон и его время.–М.: Мысль, 1986.–352 с.
Утченко С.Л. Юлий Цезарь.–М.: Мысль, 1976.–365 с.
Штаерман Е.М. Цицерон и Цезарь в послевоенной буржуазнойлитературе//ВДИ-1950,-№3. -152 – 160с.