Содержание
Введение
Изменение состава буржуазии
Торгово-промышленная политика правительства
Социальное положение купечества
Список литературы
Введение
В первой половине XIX в. капиталистический уклад в экономике России завоевывал все более прочные позиции. Несмотря на тормозящее давление крепостнической системы, промышленное производство набирало темпы. Быстрый рост мануфактур — характерная черта рассматриваемого периода, так же как увеличение доли вольнонаемного труда. Так, в это время московские мануфактуристы (преимущественно текстильного профиля) пользовались почти исключительно вольнонаемным трудом. Медленнее этот процесс развивался в металлургии, однако и здесь к середине XIX в. на уральских заводах около половины работников были вольнонаемными.
В 30-е годы XIX в. в России начался промышленный переворот, который прежде всего затронул текстильное производство. Хотя первые паровые двигатели появились на российских предприятиях в более ранний период, переход к машинной индустрии произошел в России значительно позже, чем в европейских странах, что (несмотря на общую значимость этого процесса для развития российской промышленности) предопределило во многом техническое отставание России, утрату ею военного превосходства к середине XIX в.
В это время происходило дальнейшее развитие характерной тенденции, проявившейся еще в XVIII в.: сокращение казенной мануфактуры и расширение частного предпринимательства.
Представители каких социальных групп лидировали в этом процессе. Владельцы мануфактур выходили, как правило, из торговой буржуазии и мелких товаропроизводителей. Определенная часть отечественных купцов, несмотря на неблагоприятные условия накопления капиталов, в первой половине XIX в. обладала необходимыми средствами для организации крупного производства. В Москве, которая как центр российского купечества весьма показательна, во второе десятилетие XIX в. из 66 хлопчатобумажных мануфактур 49 принадлежали купцам, восемь крестьянам и шесть — иностранцам2. Таким образом, в Москве преобладала купеческая мануфактура.
Промышленное законодательство Екатерины II, направленное на постепенную отмену привилегий крупных производителей-мануфактуристов, дававшее относительный простор мелкой промышленности и всякого рода «рукоделиям», стимулировало процесс прихода нового поколения фабрикантов, действовавших на основе принципа свободы предпринимательства. Как показали исследования последнего времени, в текстильной промышленности — ведущей отрасли дореформенной России падал удельный вес крупного купечества за счет усиления позиций купечества низших гильдий3. В свою очередь вторая и третья гильдии купцов-предпринимателей пополнялись представителями крестьянства — мелкими производителями. Если представители торговой буржуазии владели в начале века относительно крупными предприятиями, то владельцам мануфактур, еще недавно бывшим только мелкими товаропроизводителями, принадлежали обычно небольшие предприятия.
Один из наиболее крупных мануфактуристов в сфере хлопчатобумажного производства, Г.П. Чороков (Чероков), занимаясь крупной торговлей, одновременно владел в Москве и других городах четырьмя предприятиями по выработке миткаля, платков и других изделий, на которых работало свыше семи тысяч рабочих. Ему же принадлежал сахарный завод в Москве.
Известный московский предприниматель купец первой гильдии М.И. Титов начинал как торговец хлопчатобумажными и шерстяными товарами; после Отечественной войны 1812 г. он владел уже собственной ситцевой мануфактурой в Москве с числом рабочих более восьмисот, отличался большой энергией в деле оснащения своего предприятия ситцепечатными машинами. С мелкой торговли текстильными товарами начинали и другие купцы, основавшие впоследствии текстильные производства4.
Изменение состава буржуазии
Большинство владельцев хлопчатобумажных мануфактур того времени вышло из помещичьих крестьян, часть — из городских низов. Весьма характерен в этом отношении регион Иванова. Здесь почти все хлопчатобумажные мануфактуристы в прошлом были крепостными Шереметевых. Из той же социальной группы вышли владельцы хлопчатобумажных предприятий соседних с Ивановом регионов Московской губернии. Так, основатель весьма разветвленного рода Морозовых — Савва происходил из крепостных крестьян Богородского уезда Московской губернии. Процесс выкупа разбогатевших крестьян-предпринимателей отличался сложностью и нередко сопротивлением со стороны владельца. Тем не менее в 20 — 30-х годах ряду мануфактуристов удалось добиться свободы.
Предпринимателей из государственных крестьян среди собственников хлопчатобумажных мануфактур было меньше, чем выходцев из помещичьих крестьян. Назовем основателя Трехгоркой мануфактуры В.И. Прохорова. Его отец был крестьянином Троице-Сергиева монастыря, а после секуляризации монастырских владений оказался в числе экономических крестьян, после чего мы встречаем его уже среди московских мещан, а затем — купцов.
Некоторые предприниматели-мануфактуристы вышли из посадских людей, например, знаменитый серпуховской род Коншиных. Его представители в начале XVIII в. занимались торговлей, в середине века основали парусно-полотняное заведение, перейдя в начале XIXв. на организацию хлопчатобумажного производства.
Значение дворянского сословия в предпринимательской деятельности в первой половине XIX в. не было велико. Помещики обращали внимание прежде всего на организацию производства в своих имениях. Сукноделие, а также писчебумажное производство, выработка стекла, хрусталя и, конечно, винокурение оставались дворянскими отраслями промышленности, где применялся труд крепостных крестьян. Тем не менее и в Москве, и в Черноземном центре в сукноделии преобладали купеческие предприятия. Дворянские мануфактуры черноземных губерний, на которые приходилась основная масса поставок сукна в казну, были оборудованы гораздо хуже, чем купеческие предприятия. Паровые двигатели на них применялись редко. В первой половине XIX в. росла общая задолженность помещиков-мануфактуристов.
Вотчинным оставалось и свеклосахарное производство, возникшее в России в начале XIX в. В 30-е годы его центр переместился на Украину, где впоследствии сформировался основной район сахарного производства. В 40-е годы в этой сфере началось внедрение паровых машин, помещики были вынуждены не ограничиваться одним барщинным трудом крепостных крестьян, но прибегать к дополнительному найму рабочей силы. Появились первые купеческие свеклосахарные предприятия Яхненко и Симиренко в Киевской губернии.
Однако несмотря на значительное расширение купеческого предпринимательства в первой половине XIXв., торговая деятельность городской буржуазии еще превалировала над промышленной. Торговля находилась в руках купцов трех гильдий и торгующих крестьян, с преобладанием третьегильдейского купечества и крестьянства. Именно эти группы торгующего населения быстро росли, что было связано с развитием внутреннего рынка. Купцы первой и второй гильдий по преимуществу вкладывали свои Капиталы во внутреннюю торговлю или в крупные промышленные предприятия.
В результате социально-экономических процессов, сопровождавших разложение феодальной системы, в первые десятилетия XIX в. серьезно менялся состав буржуазии. Ослабевали позиции старого гильдейского купечества, усиливалось значение крестьянских предпринимателей, промышленников и торговцев разных уровней.
Особенно заметно сократилось «старое» купечество после Отечественной войны 1812 г. Если численность купеческих свидетельств составляла в 1816 г. 20059, то к 1824 г. их количество сократилось до 13106, причем это сокращение проявилось в первой и третьей гильдиях. В первой четверти XIX в. нередки были случаи разорения весьма состоятельных купцов, составивших свои капиталы путями, характерными для эпохи первоначального накопления: винными и соляными поставками, эксплуатацией природных ресурсов окраин.
Упадок старого купечества заметно ощущался во многих городах, даже в Москве, однако в купеческой столице этот процесс затушевывался интенсивным притоком иногороднего купечества. В первую половину века к Москве из провинции приписались многие купцы, потомкам которых предстояло занять ключевые позиции в сфере частного предпринимательства: Крестовниковы, Солодовниковы, Рябушинские, Бахрушины и др.
Торгово-промышленная политика правительства
Упадок старого гильдейского купечества, имевший объективные причины, усугублялся экономической и политической обстановкой начала XIX в. Вынужденное присоединение России к континентальной блокаде Англии — основного торгового партнера России тяжело отразилось на положении купечества. Война 1812 г. вызвала разорение многих купеческих семей: мануфактурные предприятия, находившиеся в Москве и прилегающих районах, сильно пострадали и далеко не все были восстановлены. «Фабрик целых осталось мало», — отмечали современники. Немногочисленные купеческие воспоминания об испытаниях 1812 г. сообщают о больших потерях этого сословия. «Сгорел наш дом и кладовые разбиты», — записал сын владельца шляпной фабрики Н.Ф. Котов — купец третьей гильдии.
Фритредерские тарифы 1816 и 1819 гг. привели к закрытию ряда русских фабрик, которые не могли выдержать иностранной конкуренции, а самими промышленниками эти тарифы считались более разорительными для русских мануфактур, чем война 1812 г. Из-за протестов промышленников, а также в связи с неблагоприятным положением финансов и торгового баланса правительство вновь вернулось в 1822 г. к протекционистскому тарифу. Тариф 1822 г. запрещал к ввозу или облагал повышенными пошлинами значительное число товаров: был запрещен ввоз 3110 видов товаров. Этот тариф способствовал подъему уровня промышленного производства, иностранные изделия постепенно вытеснялись с рынков, вырастали прибыли отечественных предпринимателей. Охранительный тарифный курс действовал до середины XIX в., но ставки его много раз менялись в зависимости от текущих потребностей.
Тарифная политика российского правительства была частью покровительственного курса по отношению к промышленности, проводившегося с конца XVIII в. Правительство учитывало просьбы купечества, выраженные в многочисленных записках и прошениях, однако в 50-е годы перешло от строго охранительной системы к политике умеренного протекционизма. Подготовка тарифа 1850 г., его бурное обсуждение в кругах предпринимателей свидетельствовали о возраставшей роли отечественной буржуазии. Ее представители участвовали в работе тарифного комитета, записки и прошения купцов обсуждались в Государственном совете. Покровительственный курс российского правительства по отношению к отечественной промышленности в первые десятилетия XIX в. помимо тарифной политики выразился в учете и других пожеланий и требований русской буржуазии. Были учреждены Мануфактурный и Коммерческий советы с отделениями в Москве, открыты промышленные учебные заведения, началось издание «Журнала мануфактур и торговли» и других специальных журналов и газет, в 1829 г. была организована первая публичная общероссийская выставка мануфактурных изделий. Впоследствии эти выставки стали регулярными.
Вместе с тем правительство не стремилось содействовать развитию купеческого предпринимательства путем государственного кредита. Если в XVIII в. казенные ссуды являлись одним из основных методов меркантилистской политики, а в начале XIX в., в годы континентальной блокады, отечественная промышленность нередко поддерживалась путем государственных ссуд, то с середины 20-х годов от этого средства государство практически отказалось. Из четырех банков, существовавших в России в первой половине XIX в., только один — Коммерческий — предназначался для кредитования промышленности. Однако выдача ссуд под товары занимала в его деятельности самое скромное место. Слабо был развит в Коммерческом банке и учет векселей, при этом размер ссуды под вексель определялся принадлежностью купца к той или иной гильдии. Наиболее широким кредитом пользовались крупные купцы, состоявшие в деловой связи с директорами. Зато помещикам Коммерческий банк выдавал значительные суммы. Государственный кредит в торговле и промышленности, таким образом, почти не ощущался.--PAGE_BREAK--
В условиях России при замедленном обороте торговых капиталов (большие пространства, плохие средства передвижения) недостаток кредита заметно тормозил купеческое предпринимательство. В то же время правительство отрицательно относилось к учреждению частных банков. Тем не менее в течение первой половины XIX в. вследствие потребности в коммерческом кредите возникло несколько небольших частных банков.
На развитии промышленности и торговли отрицательно сказывалась неустойчивость денежного обращения в стране. Бумажные ассигнации, не обеспеченные золотом, падали в цене, их курс менялся в зависимости от времени года и района.
Правительства Александра I и Николая I при общем покровительственном отношении к развитию купеческого предпринимательства стремились регулировать развитие этой сферы. Так, в 1824 г. власти пошли навстречу многочисленным просьбам купцов об ограждении их интересов от натиска торгующего крестьянства. В 1824 г. была проведена так называемая «гильдейская реформа» министра финансов Е.Ф. Канкрина, направленная против мелкой торговли крестьян и мещан в городах и призванная укрепить позиции крупного гильдейского купечества. Однако в 1825 — 1827 гг. само правительство вынуждено было отменить ряд важных пунктов этой реформы. В требованиях купцов об ограждении их от конкуренции торгующих крестьян следует видеть не столько элементы феодального мышления, стремления сохранить свои сословные права, сколько отражение борьбы с сильным противником в экономической сфере, борьбы, несущей в себе черты капиталистической конкуренции.
Впоследствии, в 30 —40-е годы, правительство стало беспокоиться по поводу «чрезмерного размножения фабрик», что могло создать угрозу превышения предложения над спросом. Беспокоило также власти сосредоточение рабочих в крупных городах. Некоторыми ограничениями (увеличением сроков между промышленными выставками, сокращением списков представленных к награде фабрикантов и т.д.) правительство стремилось поставить известные пределы росту промышленности.
Характерной чертой частного предпринимательства в 20 —50-е годы XIX в. был рост акционерных компаний в промышленности. В особых случаях компании стремились получить покровительство лиц царствующего дома, как это было с первой акционерной компанией — Российско-Американской, созданной в 1799 г. Она образовалась на базе слияния купеческих объединений, занимавшихся морским зверобойным промыслом на Тихом океане; большинство ее акционеров принадлежало к купеческому званию.
Социальное положение купечества
В первой половине XIX в. положение купечества, составлявшего основу складывавшейся национальной буржуазии (ее ряды пополняли также «капиталистые» крестьяне, разбогатевшие мещане), было довольно сложным. Согласно «Жалованной грамоте городам» 1785 г. гильдейское купечество было освобождено от уплаты подушной подати, замененной 1%-ным сбором с объявленного капитала, и от рекрутской повинности. Купцы первой гильдии и «именитые граждане» (наиболее состоятельные купцы, банкиры и некоторые другие горожане) приобретали преимущественное право вести заграничную торговлю наряду с внутренней. «Именитые граждане» и купцы первых двух гильдий получали освобождение от телесных наказаний.
В последний год правления Павла I наметилась некоторая тенденция расширения прав купечества. В 1800 г. после встречи с царем купцы представили проект создания Главного правительства российских промыслов с очень широкими функциями, в состав которого должны были войти наряду с президентами Коммерц-коллегии, Мануфактур-коллегии и Берг-коллегии также 19 представителей купечества. Этот проект утвержден не был, однако в сентябре 1800 г. Павел реорганизовал Коммерц-коллегию, включив в нее согласно пожеланиям купцов 13 выборных представителей этого сословия. После убийства Павла Александр I вернул Коммерц-коллегию к прежнему составу, постановив «впредь подобные выборы прекратить». Как справедливо отметил А.В. Предтеченский, в этом акте нового царя сказалось стремление не допустить хотя бы некоторого уравнения положения дворянства и купечества — сословия, не имевшего никаких политических прав.
Однако в дальнейшем правительство Александра I предприняло ряд мер, направленных на укрепление материального положения купечества и известное упрочение его роли в обществе. Так, в 1807 последовал высочайший манифест «О дарованных купечеству новых выгодах, отличиях, преимуществах и новых способах к распространению и усилению торговых предприятий». Манифест указывал на необходимость добиться преобладания русского купечества во внешней торговле России, разрешая организовывать для этой цели «товарищества». Для подъема общественного положения купечества дворянам рекомендовалось входить в состав товариществ и записываться в гильдии. Поощряя отечественную торговлю, манифест предусматривал ряд ограничений для иностранных купцов. Несколько мер поднимало престиж купцов с «внешней» стороны: им разрешалось носить шпаги, вводилась «бархатная книга знатных купеческих родов», «первостатейное» купечество получило право приезжать к царскому двору и ездить в карете парою и четвернею. На министра коммерции возлагалась обязанность «охранять права и преимущества купеческого сословия». В манифесте декларировалась «монаршая любовь» к купцам, «чьими трудами даруется изобилие и богатство».
Известное внимание Александра I к развитию торговли и непосредственно к купечеству проявилось и в таком «внешнем» акте, как присутствие царственных особ на освящении нового здания Биржи в Петербурге на Стрелке Васильевского острова в июле 1812 г. «Все именитое петербургское купечество с городским головою встретили высоких гостей», — сообщал мемуарист. За обедом Александр провозгласил тост «за процветание торговли и за петербургское купечество». Примечателен факт, что в начале XIX в на первом месте среди акционеров Российско-Американской компании значились лица императорской фамилии, а сама компания действовала под «высочайшим покровительством».
В начале XIX в. наблюдалось известное смягчение сословных различий при земельных сделках. С конца 1801 г. было разрешено представителям недворянских сословий (купцам, мещанам, государственным крестьянам, вольноотпущенникам) «приобретать земли покупкою». В 1802 — 1804 гг. в 34 губерниях у помещиков было приобретено земли на 1245900 руб. и 1766 червонцев. На первом месте среди новых землевладельцев стояли купцы.
Необходимость поднять в стране значение купеческого сословия понимали и некоторые наиболее дальновидные представители правительственных кругов. Известна деятельность министра внутренних дел в 1810—1819 гг. О.П. Козодавлева, руководившего в эти годы экономической политикой правительства в стране. С его именем связаны развитие протекционизма, система других мер, направленных к развитию отечественной промышленности и поощрению фабрикантов и купцов. Последние считали его «ближайшим заступником».
Известный государственный деятель, крупный экономист Н.С. Мордвинов также выступал за всемерное развитие отечественной промышленности, введение капиталистической системы кредита и распространение сети банков. Не случайно именно в его архиве сохранились оригинальные проекты наиболее образованной части купечества, выражавшие требования этой части населения России.
Определенная часть купеческой верхушки главную цель своей деятельности по-прежнему видела в приобретении дворянского звания, впрочем, это было характерно и для представителей «третьего сословия» других стран и не являлось чем-то специфически русским. Сохранилось «мнение» сенатора Ф.А. Голубцова по поводу пожалования купцам чинов и дворянства. Автор, подчеркивая важную экономическую роль в стране купечества, выступает резким противником его «одворянивания». Голубцов отмечает необходимость поддержки правительством купечества, важность вытеснения иностранцев из внешней торговли России. «Купец, именитый по торгам своим, — пишет автор, — отправляя за море товары и выписывая оные прямо оттуда, столько же заслуживает почтения, как и другой член общества, ибо он доставляет отечеству не менее пользы расширением торговли и умножением государственного дохода». Стремление же получить дворянство отвлекает купцов от их важного общественного назначения и отрицательно сказывается на состоянии торговли.
Однако встречаются документы, вышедшие из среды образованного купечества, свидетельствующие о высокой оценке самими купцами своей деятельности, социальных и экономических функций, что является развитием тенденции, проявившейся во второй половине XVIII в. Таковы «Рассуждение» московского купца О.Л. Свешникова, письмо Александру I М.И. Самойлова — купца из г. Вереи и другие аналогичные материалы. Авторы гордятся своей принадлежностью к купеческому званию, «умножающему могущество» государства, и вместе с тем скорбят о его почти полном бесправии по сравнению с дворянством, которое ими осуждается. Несмотря на внешние выражения признательности правительству, авторы настойчиво проводят мысль о необходимости коренных изменений в положении купечества.
В целом, несмотря на ряд мер, предпринятых правительством с целью поощрения промышленности и торговли, купечество оставалось неудовлетворенным своим экономическим, политическим и правовым положением.
Наибольшее беспокойство купцов вызывало засилие иностранцев во внешней торговле России вследствие отсутствия у русских купцов свободных капиталов, доступного кредита, возможности получать деньги под невысокие проценты. Другой серьезной причиной для их недовольства в первой четверти XIX в. являлась неустойчивость таможенной политики правительства Александра I. Мысли о необходимости протекционистского курса встречаются во множестве записок и проектов, вышедших из купеческих кругов. Либеральные тарифы 1816 и 1819 гг. нанесли значительные потери русской торговле, особенно внешней.
Купечество встречало целый ряд ограничений свободы торговли внутри страны, связывалось в своей деятельности многими условиями: сложностью процедуры заключения торговых договоров, зависимостью купцов от «общества», системой поручительства, необходимостью объявлять состояние своих коммерческих дел и т.д. Паспортная система затрудняла свободу передвижения, необходимую при торговой деятельности. Наблюдался неуклонный рост налогов с купцов, существовали так называемые «общественные сборы» и другие повинности. Правительственный контроль в сильной степени сковывал деятельность и такой своеобразной торговой и промышленной организации, как Российско-Американская компания. Это также создавало основания для недовольства купечества.
Землевладельцы из купеческого сословия не были уравнены в правах с дворянами. Хотя в 1810 г. было разрешено купеческой верхушке приобретать у казны населенные земли и «владеть ими на праве помещичьем», однако новые владельцы должны были оставаться «в купеческом состоянии и без всякого присвоения прав, дворянскому сословию особенно принадлежащих».
Несмотря на неоднократные попытки властей юридически защитить предпринимателей от произвола местных чиновников (например, в «Уложении о наказаниях уголовных и исправительных» 1845 г.), их положение менялось весьма слабо. Г.И. Успенский нарисовал безрадостную картину злоупотреблений в отношении купцов: «Закон, начиная будочником и кончая губернатором, постоянно стоял между старомодным купцом в самом угрожающем виде… Купец был дойною коровою всех, кто представлял собою какую-нибудь власть… квартальный, городничий, властный пристав, брандмейстер, судейский крючок, ходатай и т.д. — все это шло к нему в дом, в лавку и брало деньги, ело икру, рыбу, пило водку, постоянно грозилось и требовало благодарности за снисхождение. Старый купец всем платил, всех кормил, чувствуя себя виноватым».
Таким образом, русская буржуазия первых десятилетий XIX в., формируясь в условиях самодержавно-крепостнического государства, страдала от гражданского неравноправия и представляла собой социальный слой, находившийся в сильной зависимости от правительства. Эта зависимость, с одной стороны, вынуждала буржуазные круги надеяться на поддержку их существовавшей властью, а с другой — порождала недовольство правительственной политикой как в области экономической, так и политической жизни.
Заключение
Первая половина XIX в. является существенным рубежом в развитии отечественного предпринимательства как в сфере экономики, так и в становлении буржуазной идеологии. Начало промышленного переворота, доминирование вольнонаемного труда в промышленности, изменение социального состава буржуазии создавали материальные условия для перехода к капитализму.
В первой половине XIX в. наблюдалось активное перелитие частных капиталов в производственную сферу. Росло число мануфактур, все более приобретавших черты фабрик, увеличивалось значение научно-технических достижений, все более осознававшееся предпринимателями.
Тормозили купеческое предпринимательство в промышленной сфере замедленность оборота торговых капиталов, недостаток кредита, шаткость тарифной системы. Внешнеполитические обстоятельства, военные события (участие в континентальной блокаде Англии, Отечественная война 1812 г.) также имели отрицательное воздействие на развитие отечественного предпринимательства.
Разорение и упадок старого гильдейского купечества и приток новой генерации предпринимателей прежде всего из торгующих (капиталистых) крестьян — еще одна характерная черта этого времени.
Правительство в целом (при некоторых временных отступлениях) проводило курс поддержки отечественной частной торгово-промышленной деятельности, выражавшейся в тарифном курсе, поощрении достижений отечественных предпринимателей, создании специализированных советов (Мануфактурного и Коммерческого), в организации профессионального образования, открытии торгово-промышленных выставок, издании специальной периодики и т.д.
Не менее значимыми были изменения в социально-политическом облике российской буржуазии. В это время она была весьма разнородна по образованию, культуре, мировоззрению. Однако именно тогда ясно выступает общая тенденция не только роста образовательно-культурного уровня этого сословия, но и формирования его самосознания, становления буржуазной идеологии. Своеобразное сочетание основ официального православия, старообрядчества, патриотических настроений, освоение демократических сторон западной просветительской философии определяло этот процесс.
В первой половине XIX в. отчетливо проявились новые черты в традиционной для русского купечества благотворительности, черты, со всей силой заявившие о себе позже — в конце XIX — начале XX вв. Мы имеем в виду постепенное расширение культурной
сферы приложения капиталов: от храмосозидания и подачи милостыни нищим и убогим к колоссальным пожертвованиям на образование, здравоохранение, искусство, общественные нужды и пр. Идея ответственности богатства все более утверждалась в сознании отечественной буржуазии. Она не вытесняла страсть к наживе, эксплуатацию работников (о которых столь много говорилось ранее в литературе), но сосуществовала рядом, составляя весьма причудливые, чисто национальные формы духовного облика российских предпринимателей.
К середине XIX столетия российская буржуазия подошла в весьма своеобразном состоянии: страдая от политического неравноправия в сословном государстве, приобретая постепенно протестные настроения, она вместе с тем всегда была готова к компромиссу с властью и в целом отличалась политической пассивностью. Должно было пройти еще несколько десятилетий, чтобы буржуазия заявила о себе как о самостоятельной политической силе.
Список литературы
1. История предпринимательства в России/ книга первая. От средневековья до середины ХIХ в. – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2000.
2. Историия России IX – XXI вв. От Рюрика до Путина: Учебное пособие/ отв. ред. Я.А. Прохоров, 4-е издание., доп и перераб. – М.: ИКЦ»МарТ», ростов н/Д: ИЦ «МарТ», 2007.
3. История России: учеб пособие: в 3 ч. Ч 2. Я.В. Вишняков. Российская империя в XIX –нач XXв./ под ред. В.И. Уколовой, МИД Рос. Федерации, Моск. гос. инс-т межд. отношений (ун-т), каф. всемирн. и отеч. истории. – М.: МГИМО- университет, 2005.
4. История России XVIII – XIX веков/ Л.В. Милов, Н.И. Цимбаев; под ред. Л.В. Милова. – М.: Эксмо, 2006.
5. Трефилкина И.М. история сельского хозяйства и аграрных отношений в России (XI – XXв).: Учеб. пособие для студентов сельскохозяйственных вузов/ И.М. Трефилкина, С.В. Зяблицева, Т.Ю. Хромова. – Кемерово: Кузбасиздат, 2004.