Выпускная квалификационнаяработа
«Лексика созначением звучания и способы ее актуализации в идиостиле И.С. Тургенева»
Введение
Влингвистических и литературоведческих работах последних лет разрабатываетсяпроблема индивидуального художественного стиля. Одной из задач являетсяописание идиостиля отдельного автора с учетом литературного жанра произведения,определенной исторической эпохи, что, несомненно, накладывает свой отпечаток наспецифические особенности, свойственные отдельно взятому писателю, а такжеосмыслить, посредством каких языковых средств автор воплощает в произведениисвое видение событий, происходящих в его эпоху, и свое мироощущение.
Исследованиеобращено к творчеству И.С. Тургенева, одного из величайших классиковмировой литературы, признанного мастера художественного слова.
И.С. Тургеневявлялся представителем литературного направления, называемого «Натуральнойшколой». Это условное название начального этапа развития критического реализмав русской литературе середины 19 в. Наиболее общими признаками, объединяющими идеологов«Натуральной школы» являлись следующие: обращение к общественно-значимойтематике, критическое отношение к социальной действительности, реализмхудожественного выражения, боровшийся против приукрашивания действительности,ирония по отношению к отдельным сторонам дворянской действительности, протестпротив крепостного права. Все эти признаки отразились и в творчествеИ.С. Тургенева. Но, если обращение к определенной тематике, следованиепринципам «Натуральной школы» роднило писателя с другими представителями этоготечения (Достоевский, Некрасов, Гончаров), то, например, детальное описаниеприроды, ее олицетворение или создание образов, вбирающих в себяобщенациональные черты (например, Хорь и Калиныч – яркие представителикрестьянского мира) выделяет автора «Записок охотника», делает его непохожим надругих. Это дает право говорить об индивидуальном стиле автора, об особенностяхего идиостиля.
И.С. Тургеневлюбил русский язык, предпочитал его всем остальным языкам мира и умелвеликолепно пользоваться его неисчерпаемыми богатствами. Как чуткий художникслова, тонкий стилист, он внёс неоценимый вклад в развитие родного языка.
Актуальностьисследования состоит в том, что в отличие от литературоведческих работ,посвященных исследованию новаторства и поэтики И.С. Тургенева,лингвистических работ, изучающих своеобразие индивидуального стиля автора посредствоманализа слов-звукообозначений в прозе писателя выявлено не было.
И.С. Тургеневявляется мастером художественного слова, одним из создателей русского языка. Изучениеклассического тургеневского языка обогащает культуры речи, позволяет ощутитькрасоту языка и описываемые им явления.
Предметомисследования является способы актуализации лексики звучания в идиостиле прозы И.С. Тургенева.
Цель выпускной квалификационнойработы – исследовать и описать особенности употребления И.С. Тургеневым всвоем творчестве слов-звукообозначений, показать, что их широкое использованиеявляется характерной чертой идиостиля автора.
Достижениеэтой цели предполагает постановку и решение следующих задач:
– систематизировать основные теоретическиеположения, связанные с рассмотрением понятий «идиостиль», «идиолект»,«семантическое поле», «парадигматические отношения», «синтагматическиеотношения» и др.;
– раскрыть структурные особенности ифункционирование лексико-семантического поля «звук»;
– классифицировать все обнаруженные лексемыс общим компонентом звучания в цикле рассказов «Записки охотника»;
– рассмотреть слова-звукообозначения с точкизрения их частеречной принадлежности;
– проанализировать синтагматическиеотношения слов с общим значением звучания
– показать значение семы ‘звук’ в раскрытииидейного содержания дискурса «Записок охотника».
В решении названных цели и задач в работеприменялись следующие методы лингвистического исследования:
– методсплошной выборки при сборе фактического материала, примеров из цикла рассказовТургенева «Записки охотника»;
– описательныйметод, используемый при обработке фактического материала. Составными частямиэтого метода выступают наблюдение, обобщение, интерпретация и классификацияслов-звукообозначений;
– метод компонентного анализа – методисследования содержательной стороны лексем звучания, имеющий целью разложениеих значения на минимальные семантические составляющие;
– метод контекстуального анализа, предполагающийисследование слов с общим значением звучания в контексте.
Материаломдля исследования послужил цикл рассказов И.С. Тургенева «Записки охотника».Фактический материал извлекался из следующего источника: Тургенев, И.С. Собраниесочинений / И.С. Тургенев. – М.: 1961. – 357 с.
Из данного источника с помощью метода сплошнойвыборки было выявлено около 550 лексических единиц, объединяющихся влексико-семантическое поле, архисемой которого является ‘звук’.
Научная новизна состоит в том, что нами проведенкомпонентный анализ семы ‘звук’ в прозе И.С. Тургенева, обращение к ролиданной семы в раскрытии своеобразного подтекста художественного произведения,индивидуального стиля автора.
Теоретическая значимость выпускнойквалификационной работы заключается в систематизации и углублении теоретическихаспектов, связанных с природой и спецификой таких лингвистических явлений, какидиостиль, семантическое поле, а также разграничение понятий идиостиль иидиолект.
Практическая значимость выпускной квалификационнойработы состоит в том, что её результаты могут быть использованы в школьномпреподавании как на уроках русского языка при изучении лексики, в частностиявлении синонимии, так и на уроках литературы как дополнительные сведения похудожественному мастерству И.С. Тургенева, а также для внеклассного чтенияс целью углубленного изучения прозаического наследия И.С. Тургенева.Материалы можно также использовать при разработке спецкурсов и спецсеминаров,при организации научно-исследовательской работы студентов, использовать вкачестве ценной дополнительной информации как для школьников, студентов ипреподавателей, так и для широкого круга читателей, интересующихся творчествомИ.С. Тургенева.
С учетом изложенных цели и задач определена структураданного исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения.Список использованной литературы насчитывает … источников.
Во введении обосновывается актуальность выбраннойтемы, указывается цель и содержание поставленных задач, формулируются объект и предметисследования, указываются избранные методы исследования, сообщается, в чемзаключается научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценностьполученных результатов, определяется структура работы.
В первойглаве определяются теоретические основы изучения феномена «идиостиль», делаетсяпопытка разграничения этого понятия с понятием идиолект. Такжерассматривается термин семантическое поле, определяется его структура.
Во второйглаве «Парадигматические отношения слов с общим компонентом ‘звук’ в циклерассказов «Записки охотника» на основе учения о лексико-семантическом полевыявляется 2 смысловых поля (в зависимости от отнесенности к существительномуили глаголу), ядром которого являются семы ‘звук’ и ‘звучать’. Они являютсяосновой для установления индивидуального отражения авторского стиля. Внастоящей работе предпринимается попытка классифицироватьслова-звукообозначения в зависимости от их частеречной принадлежности, взависимости от характера источника звуков, то есть анализируются парадигматическиеотношения слов звучания в прозе И.С. Тургенева.
В третьейглаве «Синтагматические отношения слов с общим компонентом ‘звук’ в циклерассказов «Записки охотника» рассматривается лексико-семантическая валентностьслов с общим значением звучания, а также характеризуются слова с общей семой‘звук’ с точки зрения их стилистической окраски.
В заключенииприводятся выводы в соответствии с поставленными целью и задачами, намечаютсяперспективы дальнейшего исследования.
Апробацияработы.Основные положения данного исследования были изложены:
1) в докладена ежегодной (39-й) научной конференции студентов и преподавателей ЕГПУ вапреле 2008 г. «Лексика со значением звучания в прозе И.С. Тургенева»;
2) в докладена ежегодной (41-й) научной конференции студентов и преподавателей ЕГПУ вапреле 2010 г. «Лексико-семантическая сочетаемость слов с общим значениемзвучания в цикле рассказов И.С. Тургенева»;
3) в докладена Республиканских кирилло-мефодьевских чтениях на факультете филологическогообразования Татарского государственного гуманитарного педагогическогоуниверситета (24 мая 2010 г., Казань)«Лексико-семантическаясочетаемость слов с общим значением звучания в цикле рассказовИ.С. Тургенева», по результатам которой предполагается выпуск сборниканаучных статей.
1. Теоретические аспекты изучения вопроса1.1К вопросу об идиостиле как лингвистическом термине
В связи сантропоцентрическим подходом современной лингвистической науки закономернымявляется обращение к феномену идиостиля. Однако на сегодняшний день в наукеотсутствует единая точка зрения на его содержание.
Сам терминидиостиль принадлежит В.П. Григорьеву. Впервые в широкое употреблениеданный термин был введён им (сначала в качестве «квазитермина») в книге«Грамматика идиостиля. В. Хлебников» и сразу же был подвергнут сомнению сточки зрения реальности обозначаемого им понятия: «Что касается реальности идиостиля,то его «литературоведческая реальность», ощущаемая читателями специфичностьиндивидуальных стилей, насколько известно, вообще не ставилась под сомнение.Лингвистическая же реальность идиостиля устанавливается «по определению»:всякий идиостиль как факт современной литературы является в то же времяидиолектом» [Григорьев В.П.: http://www.ka2.ru]. По всей видимости,под «идиолектом в узком смысле» понимается именно идиостиль, то есть идиостильв этом случае понимается как эстетически значимая разновидность идиолекта.
В «Стилистическомэнциклопедическом словаре» под идиостилем понимается только «совокупностьязыковых и стилистико-текстовых особенностей, свойственных речи писателя,ученого, публициста, а также отдельных носителей данного языка» [СЭС 2003: 95].Согласно определению Н.С. Болотновой, идиостиль приравнивается кэкстралингвистическому понятию «творческая индивидуальность автора», но приэтом его изучение происходит на основе конкретного языкового материала, главнымобразом, лексической структурой текста.
Многообразиеподходов к изучению идиостиля Н.С Болотнова условно группирует в 3 направления.
«Особенно интенсивно втечение ряда лет в стилистике художественной речи проводилось исследованиеидиостиля с ориентацией на отдельные элементы художественной системы писателя,прежде всего на рассмотрение языковых средств (чаще лексических) споследовательным «укрупнением» единиц анализа и постепенным усилением вниманияк смысловым формам и структуре. Для этого этапа в изучении идиостиляхарактерно: 1) внимание к образной трансформации слов; 2) к эстетическоймодификации выразительных средств в идиостиле писателя; 3) к динамике речевыхформ; 4) к композиционным приемам и структуре; 5) к универсальным смыслам,по-разному реализуемым в творчестве разных авторов; 6) к словоупотреблению исловотворчеству; 7) к изучению внутренне обусловленной системы средств словесноговыражения.
Второе направление висследовании идиостиля характеризуется анализом различных структурных исмысловых форм организации языкового материала (прежде всего лексического) взамкнутом целом с попыткой выявить характер их соотнесенности на уровнестилистического узуса или идиостиля (В.П. Григорьев и др.). Для этого направлениятакже характерен лексикоцентризм и ориентация на выявление общихзакономерностей в словоупотреблении одного или ряда писателей.
Третьенаправление формируется под влиянием когнитивной лингвистики на основемоделирования «возможных миров» разных авторов. При этом выявляются «доминантныеличностные смыслы», изучаются отдельные концепты и формы их репрезентации,система концептов-доминант, семантические, ассоциативные и лингвокультурологическиеполя. Второе и третье направления отражают разработку проблемы идиостиля преждевсего с ориентацией на первичную коммуникативную деятельность автора. С этим жесвязано изучение идиостиля на основе анализа текстовых категорий и ведущихпринципов организации художественных произведений писателя» [Болотнова Н.С.:www.philol.msu.ru].
Предпочтительнымже в настоящей работе является исследование идиостиля, развивающееся в рамкахкоммуникативной лингвистики, которое приравнивает данный термин кэкстралингвистическому понятию «творческая индивидуальность автора» (Н.С. Болотнова).
Коммуникативнаястилистика текстаисследует идиостиль с точки зрения того, «какконкретная языковая личность автора организует диалог с читателем, направляяего речемыслительную деятельность по определенному пути в соответствии скоммуникативной стратегией текста и интенцией создателя» [там же].
Коммуникативно-деятлельностныйподход основывается, во-первых, на концепции языковой личности Ю.Н. Караулова,«в рамках которой выделяются вербально-семантический уровень, тезаурусный,прагматический (мотивационный). При этом за исходное взято положение о том, чтовсякий анализируемый текст воплощает: а) фрагмент языковой картины мира автора(его лексикон, семантикон, грамматикон, посредством которых моделируетсяхудожественный мир произведения, отражающий авторское видение окружающейдействительности); б) информационный тезаурус создателя текста, отраженный вэстетической форме; в) цели и мотивы творца, побудившие его к созданиюпроизведения и нашедшие отражение в идейно-художественных особенностях текста» [тамже].
Во-вторых, рассматриваемыйподход к анализу идиостиля опирается на «определение текста как формы коммуникации,предполагающей особую организацию общения как совместной речемыслительнойдеятельности автора и адресата. При этом учитывается, что творческаяиндивидуальность автора проявляется не только в отборе материала, выборетематики и проблематики, в предпочтении одних элементов поэтики другим, но и ввыборе и организации многообразных средств, регулирующих творческий диалог считателем, стимулирующих ассоциативную деятельность адресата в определенномнаправлении, по-разному моделирующих смысловое развертывание текста в сознаниичитателя. Коммуникативно-деятельностный подход к идиостилю основан, такимобразом, на теории речевой деятельности, включая учение о целях и мотивах. Сэтим связано рассмотрение текста с точки зрения отраженной в нем иерархиицелевых программ. Это предполагает изучение коммуникативной стратегии автора,по-разному организующей структуру, семантику и прагматику текста. Идиостильрассматривается как сложное, многомерное и многоуровневое проявление личностиавтора, «стоящей за текстом»: его лексикона, семантикона, грамматикона, тезауруса,мотивов, определяющих своеобразие семантики, текстовой организации.
Наряду сэтим, очевидно, что личность писателя отражается в неповторимости и оригинальностиассоциаций, вербально материализованных в лексической структуре текста.Ассоциативные переклички и параллели, наиболее характерные для автора типыассоциаций, пронизывающие все его творчество, становятся важной приметойидиостиля» [там же].
Настолько женеобычной может быть и ассоциативная структура произведений автора. По мнению Н.С. Болотновой,она постигается «изучением лексической структуры текста, которая вснятом виде фиксирует результат ассоциативной деятельности создателя ирегулируетвторичную коммуникативную деятельность адресата» [там же].
Важноезначение имеет анализ типов лексического структурирования. «В аспекте идиостиляавтора важно не только то, какие типы лексических микро- и макроструктур длянего характерны, но и какони взаимодействуют и какую роль выполняют впроцессе познавательной деятельности читателя. Выявляя идиостилевые особенноститекстовой деятельности автора, необходимо, таким образом, соотносить всеэлементы структуры текста и его семантики с целями и мотивамисоздателя.Именно они придают целостность и связностькак текстовой деятельности,так и ее результату – тексту. С учетом этого необходимо связывать анализсловесно-художественного структурирования текста и возникающие на его основетекстовые ассоциации и смыслы с характерной для писателя коммуникативнойстратегией текстового развертывания» [там же: http://www.philol.msu.ru].
Термин идиостильсоотносим с термином идиолект. «В теории художественной литературыразличие между ними в общем виде состоит в следующем. Под идиолектомопределенного автора понимается вся совокупность созданных им текстов висходной хронологической последовательности (или последовательности,санкционированной самим автором, если тексты подвергались переработке). Подидиостилем же понимается совокупность глубинных текстопорождающих доминант иконстант определенного автора, которые определили появление этих текстов именнов такой последовательности. Идиостиль по существу обладает большейсистемностью, иерархической организованностью, ограниченной упорядоченностьюэлементов.
Среди многообразия точекзрения на соотношение таких понятий, как поэтический язык, поэтический текст,поэтический идиостиль и идиолект, можно выделить два основных подхода. Первыйсостоит в том, что идиолект и идиостиль считаются соотносящимися между собойкак поверхностная и глубинная структура в описаниях типа «Смысл – Текст» или жеобразующим триаду «Тема – Приемы выразительности – Текст». Представленное на поверхностимножество связанных между собой языковых факторов, составляющих идиолект,уходит функциональными корнями в «языковую память» и «генетику лингвистическогомышления» автора и в результате оказывается сводимым к иерархической системеинвариантов, организующих так называемый «поэтический мир» автора».
По мнению В.П. Григорьева,«описание идиостиля должно быть устремлено к выявлению глубинной семантическойи категориальной связности его элементов, воплощающих в языке творческий путьпоэта, к сущности его явной и неявной рефлексии над языком» [Григорьев В.П.:www.ka2.ru].
«Втораятенденция развития научной мысли выражается и предпочтениифункционально-доминантного подхода при целостном описании идиостиля. Основыданного подхода были заложены в грудах Ю.Н. Тынянова. Доминанта понимаетсякак «фактор текста и характеристика стиля, изменяющая обычные функциональныеотношения между элементами и единицами текста. Предполагается, что поэтическийидиолект может быть описан как система связанных между собой доминант и ихфункциональных областей.
Однакоизучение проблемы «литературного билингвизма» (поэзии и прозы одного автора)говорит о необходимости построения более общей модели идиостиля. Это связанно стем, что «языковая личность» должна рассматриваться во всем многообразии еепроявлений, когда функциональные области действия доминат не обозначены ипринципиально не могут быть обозначены» [Кругосвет: http://slovari.yandex.ru].
Такимобразом, понятие идиостиля и идиолекта не разграничивают вообще, либо ониразграничены нечетко. По вышеуказанным описаниям вырисовывается следующаяиерархия: язык автора – индивидуальные компоненты (идиолект) – коннотативнозначимые компоненты (идиостиль).
В качествепредпочтительного в данной работе будет использоваться понятие «идиостиль»,охватывающее специфическую сферу характерных употреблений определенногописательского идиолекта.
Художественный текст представляет собой систему, в которойвзаимосвязанность компонентов обусловлена не только законами языка, но иособенностями авторского мировосприятия и мироощущения. Определяющим понятиемпроцесса создания художественных текстов является понятие идиостиль.Можно говорить о следующих признаках идиостиля как ключевого понятия данногоисследования:
а) идиостиль – это система индивидуальных особенностей автора какличности и художника слова в рамках художественной литературы;
б) идиостиль представляет собой комплексное образование, включающееотбор и комбинацию языковых средств, их направленность на решение конкретныхавторских задач;
в) идиостиль – это способ отражения и преломления в художественнойречи фактов внутреннего мира конкретного писателя – носителя конкретного языкав конкретный исторический период;
г) идиостиль отличается наличием неповторимых образных средств(тропов и стилистических фигур):
д) идиостиль отличается стилистической однородностью, что позволяетговорить о некоей стабильности его существования;
е) идиостиль отличается преобладанием лексики с актуализированнымиличностными смыслами, т.е. доминированием окказиональной семантики надузуальной;
В связи с тем, что в идиостиле доминирует окказиональная семантиканад узуальной, этот термин характеризуется особой синтагматикой, реализующейуже существующие или индивидуально-авторские валентные связи языковой единицы.
Подидиостилем понимается вся совокупность отличительных особенностей,специфических признаков художественной системы писателя, способов отражения ипреломления в художественной речи фактов внутреннего мира конкретного писателя,т.е. «творческая индивидуальность автора».1.2Теоретические основы изучения семантических полей в языке
«Терминсемантическое поле применяется в лингвистике чаще всего для обозначениясовокупности языковых единиц, объединенных каким-то общим (интегральным)семантическим признаком; иными словами – имеющих некоторый общий нетривиальныйкомпонент значения. Первоначально в роли таких лексических единиц рассматривалиединицы лексического уровня – слова; позже в лингвистических трудах появилисьописания семантических полей, включающих также словосочетания и предложения»[Кругосвет: slovari.yandex.ru].
По данным«Большого толкового словаря русского языка» семантическое поле – это «1.Совокупность явлений или область действительности, имеющие в языке соответствиев виде тематически объединенной совокупности лексических единиц. 2.Совокупность слов и выражений, образующих тематический ряд и покрывающихопределенную область значений» [Кузнецов 2003:376].
«Понятиесемантического поля было ведено в работах немецких лингвистов Й. Трира и Г. Ипсенав первой половине 20 в.» [Кронгауз 2005: 130]. «Первые попыткивыделения семантических полей были предприняты при создании идеографическихсловарей, или тезурусов – например, у П. Роже»[Кругосвет: http://slovari.yandex.ru]. «Основным свойством тезаурусовявляется организация лексики в соответствии с определенной организациейпонятий» [Кронгауз 2005: 131].
«Использованиесемантических полей как метода описания лексики связано с идеей разбиениялексики на различные лексические группы, представляющие собой самостоятельныеподсистемы» [там же: 130].
«Длясемантического поля определяется некий конституирующий его смысл, т.е. смысл,общий для всех слов данного поля, который и называется интегральнымсемантическим признаком. Его можно считать конституирующим, так как, посуществу, именно этот признак и задает семантическое поле. В состав данногосемантического поля в принципе должны быть включены все слова, которые обладаютданным смыслом, т.е. включают его в свое толкование» [там же: 132].
«Кроме того,для семантического поля следует задать дифференциальные признаки. Как правило,под дифференциальными признаками понимаются те смыслы, которые присущи лишьчасти слов и с помощью которых значения слов данного семантического поля могутбыть различены» [там же: 132].
«Воснове теории семантических полей лежит представление о существовании в языкенекоторых семантических групп и о возможности вхождения языковых единиц в однуили несколько таких групп. В частности, словарный состав языка (лексика) можетбыть представлен как набор отдельных групп слов, объединенных различнымиотношениями: синонимическими (хвастать – похваляться), антонимическими (говорить– молчать) и т.п.
Элементыотдельного семантического поля связаны регулярными и системными отношениями, и,следовательно, все слова поля взаимно противопоставлены друг другу.Семантические поля могут пересекаться или полностью входить одно в другое.Значение каждого слова наиболее полно определяется только в том случае, еслиизвестны значения других слов из того же поля.
Отдельнаяязыковая единица может иметь несколько значений и, следовательно, может бытьотнесена к разным семантическим полям. Наиболее простая разновидностьсемантического поля – поле парадигматического типа, единицами которого являютсялексемы, принадлежащие к одной части речи и объединенные общей категориальнойсемой в значении. Такие поля нередко также именуются семантическими классамиили лексико-семантическими группами.
Примеромминимального семантического поля парадигматического типа может служитьсинонимическая группа, например некоторая группа глаголов речи. Это полеобразуют глаголы говорить, рассказывать, болтать, трепаться и др. Элементысемантического поля глаголов речи объединены интегральным семантическимпризнаком «говорения», но их значение не тождественно. Единицы этого семантическогополя различаются дифференциальными признаками, например «взаимное сообщение» (разговаривать),«одностороннее сообщение» (сообщать, докладывать). Кроме того, они различаютсястилистическими, узуальными, деривационными и коннотативными компонентамизначения. Например, глагол ругать, кроме семы «говорения», обладаеттакже дополнительным коннотативным значением – отрицательной экспрессивностью.
Общийсемантический признак, объединяющий элементы конкретного семантического поля, вдругих семантических полях того же языка может выступать как дифференциальный.Например, семантическое поле «глаголов коммуникации» включит в себя полеглаголов речи наряду с такими лексемами, как телеграфировать, написатьи др. Интегральным семантическим признаком для этого поля будет признак«передачи информации», а «канал передачи информации» – устный, письменный и др.– выступит в роли дифференциального признака.
Самтермин «семантическое поле» в настоящее время все чаще заменяется более узкимилингвистическими терминами: лексическое поле, синонимический ряд,лексико-семантическое поле и т.п. Каждый из этих терминов более четко задаеттип языковых единиц, входящих в поле и / или тип связи между ними.Тем не менее, во многих работах как выражение «семантическое поле», так и болееспециализированные обозначения употребляются как терминологические синонимы.
Длявыявления и описания семантических полей нередко используются методыкомпонентного анализа и ассоциативного эксперимента. Группы слов, полученные врезультате ассоциативного эксперимента, носят название ассоциативных полей»[Кругосвет: http://slovari.yandex.ru].
Исследованиеязыка по методу семантического поля находит применение в лексикологии,лексикографии, грамматике, сопоставительной лингвистике и других областях языкознания.
Такимобразом, под термином семантическое поле в настоящей работе подразумеваетсягруппа лексем, объединенных общим (инвариантным) значением, но различающихсяоттенками этого значения (наличием дифференциальных признаков).
«Семантическоеполе обладает следующими свойствами: интуитивно понятно носителю языка иобладает для него психологической реальностью; независимо и может быть выделенокак самостоятельная подсистема языка; единицы семантического поля связаны темиили иными системными семантическими отношениями; каждое семантическое полесвязано с другими семантическими полями языка и в совокупности с ними образуетязыковую систему» [Кругосвет: http://slovari.yandex.ru].
Семантическоеполе многомерно, его единицы вступают в парадигматические и синтагматическиеотношения, т.е. образуют парадигматические поля, к которым относятся самыеразнообразные классы лексических единиц, тождественных по тем или инымсмысловым признакам: синонимы, антонимы, и синтагматические поля, к которымотносятся классы слов, тесно связанных друг с другом по употреблению, ноникогда не встречающихся в одной семантической позиции.
Парадигматическиеотношения в языке
«Благодарявозможности своего появления в определенном контексте языковая единица вступаетв отношения двух разных типов. Она вступает в парадигматические отношения совсеми единицами, которые также могут встретиться в данном контексте (независимоот того, находятся ли они в отношении контрастности или свободного варьированияс рассматриваемой единицей), и в синтагматические отношения с другими единицамитого же уровня, вместе с которыми она встречается и которые образуют ееконтекст» [Лайонз 1978: 89].
«Системнаяорганизация лексики проявляется в наличии в ней объединений слов,характеризующихся некоей общностью значений. Такие объединения слов называютсялексико-семантическими парадигмами, а семантические отношения между членамипарадигмы – парадигматическими отношениями.
Парадигматическиеотношения отражают содержательные связи, которые существуют между явлениями действительности»[Степанова Г.С.: http://lamp.semiotics.ru].
«Сам терминпроисходит от древнегреческого существительного «парадигма» со значением ‘пример, образец’.Парадигмой называют группу элементов, имеющих определенное общее свойство, норазличающихся по какому-то признаку. Семантическое сравнение всегдапредполагает хоть какое-то сходство, или основание для сравнения. Чем большеоснование для сравнения, тем легче производить само сравнение. Таким образом,парадигма – это группа однородных элементов, незначительноразличающихся между собой» [Кронгауз 2005: 140]
«Анализотношений между семами в отдельном значении слова, между значениями вмногозначном слове и между членами парадигмы позволяет сказать, что на всехуровнях обнаруживаются одни и те же виды отношений, а именно: 1) отношениясопредельности (т.е. взаимодополнительности), 2) родо-видовые отношения,3) отношения подобия и 4) отношения противоположения. Эти виды отношений впарадигмах могут быть представлены по-разному. Одним парадигмам свойственныразные типы отношений, другим – какой-нибудь один» [Степанова Г.С.: http://lamp.semiotics.ru].
«Прощевсего определить парадигматические отношения в рамках одной парадигмы. Тогдаэтими отношениями связаны наиболее близкие и похожие друг на друга знаки, а самиэти отношения оказываются отношениями и большого сходства, и небольшогоразличия, как правило, по какому-то одному признаку. Самыми важнымипарадигматическими отношениями с семантической точки зрения следует признатьотношения синонимии, антонимии, несовместимости, гипонимии и некоторыедругие» [Кронгауз 2005: 140].
Синтагматическиеотношения в языке
«Существованиепарадигматических отношений позволяет говорить о лексической семантике как осистеме, а существование синтагматических отношенй позволяет этой системефункционировать, и в частности лексическим значениям объединяться в болеекрупные единицы.
Синтагматическиеотношения – это отношения между знаками, возникающие как результат ихкомбинирования. Термины «синтагматический» и «синтагматика», как и«парадигматика», восходят к древнегреческому языку, где имя существительное«синтагма» означало ‘соединение’. В связи с этим типом отношений можно такжеговорить о синтагме как последовательности нескольких слов, или, шире, языковыхединиц, связанных синтагматическими отношениями.
В отличие отпарадигматических отношений синтагматические не предполагают ни сходства, ниотличия знаков. Их наличие означает только то, что знаки, вступающие в этиотношения, могут употребляться вместе в процессе общения и при этомвзаимодействуют.
Синтагматическиеотношения возникают при комбинировании слов и существуют в рамках более крупныхязыковых единиц: словосочетаний, предложений, текстов. Именно синтагматическиеотношения и позволяют создавать значение более крупных единиц из более мелких» [Кронгауз 2005: 152].
«Сочетаемостьслова реализуется в контексте. Контекст может быть переменным и постоянным. Впеременном контексте реализуются свободные значения слов. Переменный контекстможет быть лексическим и синтаксическим». [Степанова: lamp.semiotics.ru/step_ch2_c.htm]
Впервом реализация значения слова происходит через саму семантику, составляющуюуказательный минимум слова (т.е. элемент речевой цепи, несущий требуемоесемантическое указание). Для второго указательным минимумом являетсясинтаксическая конструкция сама по себе, элементом которой являетсясемантически реализуемое слово, независимо от лексических значений, входящих вэту конструкцию слов.
«Указательныйминимум в синтаксическом контексте может выступать в форме либо синтаксическойфункции ключевого слова или словосочетания по отношению к семантическиреализуемому слову, либо синтаксической функции самого семантическиреализуемого слова в предложении.
Лексическийконтекст в зависимости от количества слов, входящих в указательный минимум,может быть контекстом 1 степени (указательный минимум в нем представлен однимключевым словом, находящимся с семантически реализуемым словом в прямойсинтаксической связи; ключевое слово может быть главным или зависимым членом словосочетания,подлежащим или сказуемым, однородным членом) или контекстом II степени. КонтекстII степени требуется тогда, когда ключевое слово выполняет лишь негативнуюфункцию, сигнализируя о том, каких значений у слова не может быть, но, неговоря о реализации актуального значения, или тогда, когда ключевое словооказывается многозначным, способным сочетаться с семантически реализуемымсловом также в разных его значениях.
Стипами контекста связаны виды сочетаемости слов. Выделяют синтаксическую и лексическуюсочетаемость.
Присинтаксической сочетаемости учитывается синтаксическая функция ключевого словаили словосочетания по отношению к семантически реализуемому слову. Висследованиях по синтагматике предлагается различать абсолютную и относительнуюсинтаксическую сочетаемость. Например, говоря, что слово велетьсочетается с неопределенной формой глагола, а слово превратитьхарактеризуется сочетаемостью с винительным беспредложным и винительным спредлогом в, отмечается абсолютная сочетаемость этих слов.
Относительнаясинтаксическая сочетаемость свойственна слову, употребляемому при реализациикаких-либо условий – определенного смысла, замещения определеннойсинтаксической позиции и т.д.
Абсолютнаясочетаемость слова определяется его лексико-грамматической характеристикой ипоэтому не может служить средством различения значений слова. Так,прилагательное – любое – характеризуется своей сочетаемостью с существительным.
Относительнаясинтаксическая сочетаемость может служить средством различения значений многозначногослова. Например, подозревать: 1) подозревать кого-нибудь и 2) подозреватьо чем-либо или подозревать, что…; перебежать: 1) перебежать поле,перебежать через мост; 2) перебежать в угол, перебежать к дому(куда); 3) перебежать к большевикам (к кому).
Вслучае лексической сочетаемости показателем значения семантически реализуемогослова является семантика ключевого слова. Процедура различения значений наоснове лексического контекста сводится к следующему.
Вкаждом примере употребления многозначного слова (например, прилагательного печальный)выделяется контекст I степени, т.е. сочетания прилагательного как семантическиреализуемого слова с существительным, которое играет роль указательногоминимума. Затем примеры объединяются в группы на основе семантической общностислов указательного минимума. Прилагательные, сочетающиеся с существительнымикакого-то одного семантического класса или подкласса, выступают в одномзначении, а для другого значения оказывается показательной сочетаемость суказательным минимумом другой семантики и т.д. В итоге количество выделенныхгрупп совпадает с количеством значений, которые свойственны данномумногозначному прилагательному.
Еслисемантически реализуемое слово сочетается с ключевыми словами одногосемантического класса, но интуитивно чувствуется, что здесь разные значения,для их различения используется контекст II степени.
Лексическаясочетаемость выступает как характеристический показатель индивидуальногозначения слова, и в силу этого может служить средством проникновения в глубинысемантики слова, средством познания всех осмыслений, возможных реализацийслова, а также оказывается фактором различения значений полисемичного слова.
Каждаячасть речи характеризуется своими сочетательными возможностями, т.е.способностью входить в разного рода словосочетания-то в роли главного, то вроли зависимого слова.
Дляимен существительных наиболее значимыми являются их сочетания сприлагательными, причастиями, числительными (ср.: серая кошка – железнаякошка и т.п.), их функция в предикативных сочетаниях – подлежащего,сказуемого (ср.: голова болит – Торопчин – голова – он у нас головасельскому хозяйству – голова колонны вышла на площадь), а также сочетаниясуществительного-подлежащего с разными глаголами-сказуемыми; менее значимымиявляются сочетания с зависимыми существительными (ср.: ручка кофейника –ручки кресел – ручка с заржавленным пером), сочетания с глаголом, в которыхимя зависит от глагола (ср.: обменяться опытом – знать по опыту – провестиопыт), а также возможные сочетания с наречиями.
Наиболеезначимы для прилагательных их сочетания с существительными (ср.: легкийчемодан – легкий завтрак – легкое пальто – легкая беседка – легкий мороз –легкий табак – легкая задача и т.п.), при этом надо учитывать возможностьупотребления прилагательного в сказуемом, в качестве обособленного определения ит.п. Гораздо меньшей диагностирующей силой обладают адъективные сочетания сзависимым существительным или с зависимыми наречиями.
Дляглагола наиболее показательной является его «левая» и «правая» сочетаемость ссуществительными, т.е. семантика существительного в роли подлежащего и формы изначения существительных в роли различных дополнений и обстоятельств (ср.:пробить стену – пробить лунку во льду – река пробила плотину – пробить шурфы –пробить шоссе – пробить пенькой лодку – пробить в гонг – мне пробило двадцатьлет).
Весьмасущественной для ряда глаголов является их сочетаемость с неопределенной формойглагола (ср.: пошли пешком – познакомились и пошли болтать; обещать приехать– мне обещают перевод – утро обещает жаркий день и т.п.) или с придаточнымпредложением изъяснительным.
Менеезначимы довольно частые сочетания с наречиями – качественными иобстоятельственными.
Чтокасается наречий, то они, как и прилагательные, обычно выступают в зависимомположении (при глаголе, прилагательном, существительном, наречии), и для нихнаиболее значимыми являются глагольные, адъективные и субстантивныесловосочетания.
Изучениеразных видов сочетаемости слова, его валентностных свойств предоставляет такиевозможности:
Во-первых,в результате действия закона семантического согласования информирует обактуальной семе, входящей в значение одного из сочетающихся слов, и опотенциальной семе значения другого сочетающегося слова.
Во-вторых,расширяет сведения об объеме и содержании значения изучаемого слова, наповерхность всплывают глубинные ассоциации, вызываемые употреблением слова,получают обоснование имеющиеся у слова переносные значения и т.д.
В-третьих,различия в сочетаемости позволяют довольно четко и весьма объективноопределить, сколько значений имеет многозначное слово. На этом этапе анализаеще не обнаруживается содержательной интерпретации значений, но их количество,границы между ними устанавливаются с достаточной мерой точности.
В-четвертых,исходя из гипотезы о сходности синтагматических показателей у членов однойпарадигмы, можно на основе анализа сочетаемости проверять, входит данное словов данную парадигму или нет» [там же].
Такимобразом, изучение парадигматических (явления синонимии, антонимии и др.) исинтагматических отношений дает более полную характеристику исследуемогофактического материала.
2. Парадигматическиеотношения слов с общим компонентом ‘звук’ в цикле рассказов «Записки охотника»2.1Лексико-семантические группы слов со значением звучания
В результатеисследования языка цикла рассказов «Записки охотника» удалось выявить около 550единиц со значением звучания. На основе фактического материала представилосьвозможным разделить слова-звукообозначения по характеру их источника на 4семантические группы:
– звуки,издаваемые человеком;
– «природные»звуки;
– звуки,издаваемые артефактами;
– звуки,издаваемые мифологическими существами.
Звуки,издаваемые человеком (антропофоны)
Наиболеечастотными и разнообразными по употреблению являются звуки, издаваемыечеловеком, так называемые антропофоны, общее количество которых в дискурсе«Записок охотника» составляет 211 словоупотреблений: плач, чмоканье, кашель,чихание, кряхтение, смех, стук, хохот, свист, храп, оханье и др. Например: Мужикрассмеялся [Тургенев 1961:32];Гляжу: горничная спит, ротраскрыла и храпит даже, бестия! [там же: 38];Онснова понюхал табаку, крякнул и хлебнул глоток чаю [там же: 39];Небосьвсе на биллиарде играл да чайничал, на гитаре бренчал [там же: 66]; Лесникдовел лошадь до крыльца и застучал в дверь [там же: 153];Мужики сто раз сряду хлопали друг друга порукам [там же: 171];Что за бледно-зеленые барышни взвизгиваюту них за фортепьянами! [там же: 189].
В результатеанализа антропофонов представилось возможным разделить их на две подгруппы:
а) звуки,характерные для человека: кашель, смех, плачь, свист и др.:Толстяк кашлянул в руку [там же: 147];Влас опять засмеялся [там же: 34];Старушка все охает [там же: 38];Она молчит; пальцы ее у меня на волосах дрожат; слышу: плачет [там же:42]; Небось все на биллиарде играл да чайничал, на гитаре бренчал [там же: 66].
б) звуки,нехарактерные для человека, которые в литературном языке применимы обычно кживотным: Чертопханов закипел, зашипел [там же: 271];Чертопханов издав хриплое рычание, тотчас бросился вслед забеглянкой [там же: 290]; Чертопханов повелусами, фыркнул [там же: 298]; Онопять зашипел [там же: 291].
Такие звуки вцикле рассказов Тургенева в большинстве случаев употребляются в отношенииодного героя – Чертопханова. По характеристике самогоавтора «Чертопханов,Пантелей Еремеич, слыл во всем околотке человеком опасным и сумасбродным,гордецом и забиякой первой руки» [Тургенев 1961: 270]. С помощьюзвуков, характерных обычно для животного, автор пытается проиллюстрироватьбуйство, безудержность характера, сумасбродство, темпераментность героя, егоблизость к природе. Чертопханов очень похож на зверя, эмоционален инеуправляем. Но все же, это положительный герой: являясь одним изпредставителей крепостников, он не утратил свою духовность, близок к природе,руководствуется только чувствами и ощущениями, не способен обидеть, оскорбить.
Применяя жезвуки, характерные для животного мира, к другим персонажам, Тургенев тем самымувеличивает создавшееся негативное впечатление о героях, иронизирует:Ихсиятельство арапельником этак изволят щелкнуть, а псари загогочут, да идвинутся со двора [Тургенев 1961: 22]; Он снова понюхалтабаку, крякнул и хлебнул глоток чаю [там же: 39]; крякая,принял грустно-озабоченный вид [там же: 214]; одобрительно крякнул всем животом толстенькийкупец крякнул и оробел [там же: 173]
Подобныепримеры доказывают, что лексемы со значением звучания, применимые к человеку,обычно передают его внутреннее, психо-эмоциональное состояние, а также служат средствомдополнительной характеристики героя. Подтверждением этого также являютсяпримеры: в сердцах хлопнул дверью [Тургенев 1961: 223];Смеется он звучно и беззаботно [там же: 121]; И ПетрПетрович горько зарыдал [там же: 233]; она повалилась лицом на траву и горько, горько заплакала [там же: 244];Филофей, нерешительно чмокнув, стал понукатьлошадей [там же: 344]; помещики тут же мучительно сопели [там же: 171]; Заплетнем, в саду, мирно похрапывает сторож [там же: 350]; Филофей вдруг засмеялся [там же: 348]; «За здравие вашего сына» –и заплачет [там же: 57]; И Бауш в таких случаяхобыкновенно потребует вина, выпьет, поднимется и загогочет опят наславу [там же: 59].
Такимобразом, лексика с общим смысловым компонентом «звук», употребительно поотношению к человеку, создает эмотивное пространство цикла рассказов Тургенева,а так же дополняет образ персонажа, то есть позволяет наиболее полно охарактеризоватьтого или иного героя, помогает выразить авторскую позицию по отношению к герою.
«Природные»звуки
Второй почастоте употребления слов-звукообозначений является семантическая группа, вкоторой источником звучания является природа, как живая, так и неживая. Это такназываемые «природные звуки». Общее количество таких единиц-звукообозначений вцикле рассказов Тургенева составило 210 словоупотреблений.
К «природным»звукам можно отнести звуки, которые издают:
1. Животные:собака, лошадь, корова, теленок, заяц и т.д. (так называемые зоофоны): несколько щенков дружно залаяло [Тургенев 1961: 153];Собака с достоинством зарычала [там же: 9]; лошади топали и ржали под навесом [там же: 81];Какой-то зверок слабо и жалобно пискнул междукамней[там же: 85]; лошадь фыркала [там же: 156]; Теленок промычал [там же: 105]; Собакапронзительно завизжала [там же: 21]; Раненый беляк жалобно закричал [там же: 273].
2. Птицы:перепела, курицы, ласточка, соловей, ворон, утки, жаворонки и т.д.(орнитофоны): Звучный напев черного дрозда внезапно раздавался [там же: 194];Утки шумно поднимались [там же: 78]; Звучно щелкалсоловей [там же: 93]; Курицы кричали [там же: 166];Голубь на крышу сядет и заворкует [там же: 327];Золотой голосок малиновки звучит невинной, болтливой радостью [там же: 352];Вдруг раздается особого рода карканье [там же: 185]; изредка раздавалось под куполом звонкое восклицание взлетевшейласточки [там же: 267]; чахоточныеиндейки беспрестанно перекликивались [там же: 138]; перепела кричат кругом [там же: 352].
3. Насекомые:кузнечики, пчелы, сверчки и т.д.(инсектофоны):Кузнечики кричали вуглу [там же: 157]; однообразное жужжаньепчел [там же: 7]; сверчок затрещит [там же: 328];Кузнечики дружно трещат, словно озлобленные [там же: 110];Пчелы на пасеке жужжат и гудят [там же: 327].
4. Неживаяприрода: вода, растения, дождь, ветер, море:Сквозь радостно шумевшуюлиству искрилось ярко-голубое небо [там же: 238];Деревья слабо шумят, облитые тенью [там же: 350]; капли дождя резко застучали [там же: 152]; в воздухе чудился легкий треск [там же: 202];Сильный ветер внезапно загудел в вышине [там же: 152];Трескучий и короткий удар грома раздался [там же: 153];Вода зашумит, зашумит [там же: 26];Свеселым шумом и ревом клубятся потоки [там же: 355];В воздухе чудился легкий треск [там же: 202]; по-прежнему слабо хлюпала вода [там же: 340].
Благодарямастерскому использованию автором различных слов звучания, природа буквальнооживает, четко прорисовываясь в воображении читателя: он ее слышит, чувствует,осязает.
Читательсловно ощущает шелест листьев, звонкое многоголосье пернатых обитателей леса,звуки животных, насекомых, а также шум ветра, моря и др.
В некоторыхфрагментах лексика звучания употребляются в переносном значении применительно кдругим субъектам действия в отличие от литературного языка.
Например,слово лепетв прямом значении – «несвязная, неясная речь» [Ожегов 2006: 323]. Но, будучиприменено к неживой природе, эта лексема употребляется в переносном значении,то есть используется такой художественный прием, как олицетворение: Иподнимется свежее, трепещущее лепетанье, похожее на бесконечный мелкий плесквнезапно хлынувшей зыби (о природе) [Тургенев 1961: 67]; осинашумно струится и лепечет [там же: 238]; болтливый лепет листьев [Тургенев 1961: 89].
Изображаяприродный мир, Тургенев в художественных целях наделяет их свойствами человекатакже в таких примерах: Начинал сеяться и шептать по лесу мельчайшийдождь [там же: 163]; тростник шушукалкругом [там же: 79];То было не мягкое шушуканье,не долгий говор лета, не робкое и холодное лепетанье поздней осени, аедва слышная, дремотная болтовня [там же: 237]; Камыши,раздвигаясь, «шушукали» [там же: 57]; слышится сдержанный, неясный шепот ночи[там же: 350].
Такимобразом, природа в «Записках охотника» – не декоративная картина, не лирическийпейзаж, а именно стихийная сила, один из главных персонажей, она живет своейособой жизнью, которую автор стремится описать со всей доступной глазу и слухуполнотой. Это определяет индивидуальный стиль автора, так как олицетворениеприроды является характерной чертой идиостиля писателя на протяжении всего еготворчества.
Звуки,издаваемые неодушевленными предметами (артефактами)
В качествеисточника звука в цикле рассказов Тургенева выступают также артефакты.Источниками звуков являются такие неодушевленные предметы, как самовар,дверь, ворота, телега, свечи, пуля, колокол и др. Частота звуков,издаваемых артефактами, в дискурсе «Записок охотника» составляет 72 лексемы: самовар затейливо шипел, словно чему-то радовался [Тургенев: 266];На дворе застучали колеса мужицкой телеги [там же: 159]; захлопалибутылкишампанского [там же: 253]; вдали мельница стучит [там же: 353];Пронеслись звуки колокола [там же: 36];Дверь заскрипела [там же: 153]; со скрипом отворяется воротище [там же: 181]; доски так и трещат [там же: 89]; раздался стук беговых дорожек [там же: 52].
Во многихслучаях, применительно к артефактам, лексика с общим значением звучанияиспользуется автором в качестве олицетворения. интересно, например,употребление глагола стонать. Его прямое значение – «издавать протяжныйзвук при сильной боли, страдании» [Ожегов 2006: 770]. В контексте же ступеньки под ним так истонут[Тургенев 1961: 89] эта лексема обретает переносное значение ступенькискрипят. То есть происходит олицетворение неодушевленных предметов.
Тургеневнаделяет, так же как и природу, артефакты признаками живого в таких примерах: Пуляпрожужжала над головой Маши [там же: 292]; Застучит,застучит колесо [там же: 57]; Огоньки тихо потрескивали [там же: 87];С веселым треском ломались крендельки [там же: 266];Бубенцы просто ревут за самой нашей спиною [там же: 343].
Звуки,издаваемые мифологическими существами (4)
Самоймалочисленной группой по характеру источника звуков являются звуки, издаваемыемифологическими существами, они встречаются в рассказе «Бежин луг»:Ходит вкафтане долгополом и все этак охает (покойник)[Тургенев 1961: 94]; а она хохочет, даего все к себе рукой зовет (русалка) [там же: 90]; Вдруг как закашляет,как заперхает (домовой) словно овца какая, да зычно так [там же: 90]; вдруг как застонет кто-то (покойник) [там же: 87].
Вера внечистую силу, мистические существа характерна для наивного сознания,отражающего стереотипы, сформированные в контексте язычества и закрепленные вУНТ. Крестьяне верили, что, например, домовой живет в каждом доме как второйхозяин и без него жизнь обитателей жилища невозможна, это приводит к разорениюили даже смерти. Существовало поверье, что недовольный чем-то домовой,непременно дает о себе знать, издавая различные звуки: топает, дверьми скрипит,а то вдруг кашляет, будто простуженный, вздыхает печально, стонет.
Такжераспространенной в народном сознании является вера в русалку. Об этом существесложилось такое представление: водяная красавица, по ночам выходящая на берег,поет и танцует, расчесывает свои длинные волосы, хлопает в ладоши, заманиваетпутников в воду, безудержно хохочет.
В рассказе«Бежин луг» главными героями являются дети. И именно их рассказы о сказочныхсуществах, из вера в эти существа, попытка объяснить непонятное посредствомвыдумок наиболее ярко иллюстрирует мир детства, полный легенд, мифов, сказок. Ачерез описание звуков, издаваемых этими мистическими существами, картины,изображаемые автором, оживают в воображении читателя.2.2Группы слов с общей семантикой звучания с точки зрения их частеречнойпринадлежности
В процессеисследования с учетом основ семантического поля нам представилось возможнымсистематизировать вычлененные из текста лексемы с компонентом «звук».Оказалось, что лексика звучания в цикле рассказов И.С. Тургенева «Запискиохотника» представлена в основном именами существительными и глаголами.
Это единоелексико-семантическое поле, в центре которого стоит слово, выражающее значениезвучания в чистом виде, без каких-либо дополнительных семантических оттенков.
Глагольныеслова
В циклерассказов Тургенева сема ‛звук’ выражена в первую очередь глаголами. Этообъясняется самой спецификой лексики звучания, которая имеет категориальноезначение действия, процесса.
В центресмыслового поля находится глагол звучать, со значением «издавать,производить звуки». В нем семантика звучания представлена в чистом виде.Настраницах цикла данный глагол встречается 8 раз: горячаядуша звучала в нем [там же: 291]; Золотой голосокмалиновки звучит невинной, болтливой радостью [Тургенев 1961: 35]; ясно и внятно звучали в саду голоса работников [там же: 202].
Вокругданного центрального слова расположены глаголы, также выражающие звучание, нонаделенные различными дополнительными смысловыми оттенками, дифференцирующими иуточняющими их план содержания.
Наиболеечастотными глагольными лексемами, которые находятся вокруг семной доминанты звучатьи образуют единую лексико-семантическую группу с общим значением звучания,являются:
а)слышаться(60 словоупотреблений) – «1. Быть слышным, звучать; 2. Восприниматься(слухом или обонянием)» [Ожегов 2006: 733]: Слышитсясдержанный, неясный шепот ночи [Тургенев 1961: 350];Послышалисьнаконец решительные, проворные шаги [тамже: 240]; Послышалсявздох [там же: 142]; Послышалсямне голос, слабый, медный и сиплый, как шелест болотной осеки [тамже: 324];
б)раздаться (45) – «О звуках: стать слышным» [Ожегов 2006: 645]: звучный лязг косы раздается за вами [Тургенев 1961: 351];Вдруг позади нас в овраге раздался шум: кто-то спускался к источнику [там же: 32];
в)стучать(36) – «Производить стук, шум ударами» [Ожегов 2006: 776]: – Стучит…Стучи-ит, барин! [там же: 343]; вдали мельница стучит [Тургенев1961: 353]; Ложечки звонко стучали по чашкам [там же: 266];
г)смеяться (22) – «Короткие характерные голосовые звуки, выражающие веселье,радость, удовольствие, а также насмешку, злорадство и другие чувства» [Ожегов 2006: 735]:Он пил чай, смеялся [там же: 123]; но Вячеслав Илларионович выступает бойко, смеетсязвонко [там же: 160];Влас опятьзасмеялся [Тургенев 1961: 34].
Такжевстречаются такие лексемы типа кричать (15 словоупотреблений); хлопать(15); плакать (15); фыркать (14); кашлять (14);шуметь (11); звенеть (10); хохотать (10); трещать (9);петь, звучать и свистеть(8); храпеть, шипеть и топать(7); заливаться (6); лепетать, чирикать, щелкать, шлепать и крякать(5); скрипеть, пищать, чмокать, и греметь (4); стонать,гоготать, кряхтеть, лаять, рычать, охать, плескать и визжать(3); ворковать,звонить, гикать, ржать, жужжать, топать, кудахтать и трубить (2).
Данныеслова-звукообозначения встречаются в контекстах: Сорокоумов опять раскашлялся [Тургенев 1961: 202];Курицы кричали, хлоплали крыльями [там же: 166];Голос был слегка разбит и звенел, как надтреснутый [там же: 219];Старуха заохала [там же: 228]; Он протянулруку, заговорил и закашлялся [там же: 202]; Курицы оглушительнокудахтали [там же: 166]; Сновачто-то зашумело по лесу [там же: 239]; жаворонки звонко поют [там же: 219];Филофей то и дело чмокал губами [там же: 343];Он опять зашипел [там же: 291]; Бедная моякобылка тяжко шлепала ногами по грязи [там же: 153];Горихвостки, маленькие дятлы одни еще сонливо посвистывают [там же: 15].
Отмеченыединичные употребления таких глаголов, как реветь,шушукать, каркать,мычать, сипеть, мурлыкать, бренчать, пиликать, хрустеть, рыдать, всхлипывать,булькать, сопеть, кликать, хрюкать, шелестеть, ухнуть, скрестись, рявкать,шмыгать, шуршать, хрипеть, хлюпать/
Например: это что такое сипит? [там же: 340]; тростник шушукалкругом [Тургенев 1961: 79]; Бубенцы просто ревутза самой нашей спиною [там же: 343]; попрежнему слабо хлюпала вода [там же: 340];Пчелы на пасеке жужжат [там же: 327]; али мышь где скрести станет [там же: 328]; развязные молодые помещики тут же мучительно сопели [там же: 172];
Примечательнорассмотреть глаголы с общей доминантой ‘звук’ с точки зрения их грамматическихсвойств.
Глаголызвучания встречаются в цикле рассказов как в значении совершенного, так и взначении несовершенного вида.
Нередкопарновидовые глаголы в рассказах Тургенева употребляются и в совершенном, и внесовершенном видах: стонать – простонать; звенеть – прозвенеть; стучать –стукнуть; фыркать – фыркнуть; кричать – крикнуть и др.
Глаголысовершенного вида преимущественно выражают начинательность, однократность илиинтенсивность действия: Корова шумно дохнула [Тургенев1961: 9];Зверок слабо пискнул между камней [там же: 25]; с внезапной звучностью плеснет рыба [там же: 87]; вдруг как закашляет [там же: 90];Прозвенел звонкий голос пеночки [там же: 52];Ветки дружно затрещали [там же: 43]; теленок промычал [там же: 69];Собака с достоинством зарычала [там же: 126].
Однакоглаголы несовершенного вида в текстах И.С. Тургенева преобладают, так какобозначают действие в его течении, без указания на его предел, без ограниченияпротекания его во времени, действие длительное или повторяющееся: Листьячуть шумели над моей головой [Тургенев 1961: 237]; тростник шушукал кругом [там же: 79]; топор осторожно стучал посучьям [там же: 156], ложечки звонко стучалипочашкам [там же: 266]; доносилсядо слуха моего стуктележных колес [там же: 343]; Лягушки жалобно кричат [там же: 97]; лошади топали иржали под навесом [там же: 81].
Они болееуместны в повествовательном и описательном контексте, каковым является циклрассказов «Записки охотника».
Также на себявнимание обращают такие глагольные формы, как причастие и деепричастие.
С точкизрения степени частотности функционирования эти формы в дискурсенемногочисленны. Всего было обнаружено 17 лексем, из них 15 деепричастий и3 причастия.
Основноекатегориальное значение деепричастия – обозначение добавочного действия приосновном действии, выраженном глаголом: Мужик, покряхтывая, слез стелеги [там же: 198];Кто-то проехал громко стучапустой телегой [там же: 246];Он ушел, стучасапогами [там же: 236]; пролетел осторожный ворон отрывисто каркая [там же: 246];Кобыла бежала, изредка похрапывая [там же: 152];Купец вышел, прилично поскрипывая сапожками [там же: 143]; крякая, принял грустно-озабоченный вид [там же: 217]; осторожно кашлянув в руку [там же: 285]; издавхриплое рычание [там же: 290];Филофей, нерешительно чмокнув губами, стал понукать лошадей [там же: 344]; исчез, звеня крыльями [там же: 95]; пиликаяпо струнам [там же: 47];Свинья прошла мимо, задумчиво хрюкая [там же: 9].
Причастия же,категориальным значением которых является обозначение временного признакапредмета, создаваемого действием самого предмета, представлены в циклерассказов такими примерами: сквозь радостно шумевшуюлиству [Тургенев 1961: 238];Канарейка, немилосердно трещавшая [там же: 36];На берегу моря, грозно и тяжко шумевшего вдали [там же: 219].
Подобноеколичественное соотношение деепричастий и причастий объясняется тем, что общейчертой употребления форм причастия и деепричастия является их принадлежность ккнижно-письменному языку. Данные формы не характерны для бытовой разговорнойречи.
У Тургеневаже в дискурсе «Записок охотника» речь, как героев, так и самого автора,сближается с разговорной. Это объясняется основной тематикой, объединяющей циклрассказов. Задачей автора было показать именно крестьянскую, народную жизнь,поэтому книжная, высокая речь, сложные синтаксические конструкции здесь менееуместны.
Именасуществительные
Ядромсмыслового поля со значением звучания, в которое входят именные части речи,будет существительное звук со значением «то, что слышится,воспринимается ухом» [Ожегов 2006: 227]. Сама лексема звук являетсясамой частотной, и в контексте тургеневских рассказов она встречается 27 раз: чудились мне невдалеке слабые звуки [Тургенев 1961: 156];Принеслись звуки колокола [там же: 101]; раздался звукколокольчика [там же: 68]; каждый звук словностоит в застывшем воздухе, стоит и не проходит [там же: 350].
Вокругданного существительного концентрируются другие единицы, архисемой которыхтакже является ‛звук’, однако каждая из них имеет свою смысловуюнагрузку, свой набор дифференциальных сем.
Наиболеераспространенными из них в «Записках охотника» являются:
а) свист(13) как «резкий и высокий звук, производимый без участия голоса» [Ожегов 2006:227], который можно обнаружить в следующих контекстах: Слабый, шипящий свистпромчался по реке [Тургенев 1961: 91]; ястреба сосвистом носилисьпод неподвижными верхушками [там же: 194]; стадодиких уток со свистом промчалось над нами [там же: 25].
б) стук(14) как «звук, шум от ударов, от падения твердого предмета»:[Ожегов 2006: 703] вальдшнеп со стукомподнялся из куста [Тургенев 1961: 45]; доносился до слуха моего стук тележных колес [там же: 266]; я услыхал где-то далеко за нами слабый прерывистый стук [там же: 342].
в) крик(7) – «громкий, сильный и резкий звук голоса» [Ожегов 2006: 306]:Общий, слитный крик ответил ему неистовым взрывом [Тургенев 1961: 217];Мчатся они с веселым криком [там же: 86]; вслед за переливчатым криком иволги [там же: 194]
Также впроизведении встречаются звуки типа лай (7), шум (6), треск(7), ржанье (3), топот (3), хохот (3),лепетанье (3),гам (3),скрип (2),звон (2),выстрел (2),рев (2),кряхтение (2).
Подобныесуществительные употребляются в контекстах: слышится его тонкое ржанье [Тургенев 1961: 181]; собака с звонким лаем помчитсявслед [там же: 352]; Князь с трескомположил желтого в лузу [там же: 173]; с веселым шумом и ревом,из оврага в овраг клубятся потоки [там же: 355]; Тонкий, острыйхохот промчался [там же: 91] и др.
Некоторыесуществительные представлены единичными употреблениями. Таковыми являютсялексемы, как карканье, гиканье, смех, жужжанье, напев, шушуканье, смех,стон, гул, грохот, бряцанье, лязг, мяуканье.
Данныеслова-звукообозначения встречаются в контекстах: Мчатся они с веселым гиканьем [Тургенев 1961: 86] однообразное жужжаньепчел [там же: 7]; Раздалось голодное мяуканьекошки [там же: 105]; даже смехпочудились мне [там же: 343]; звучный лязг косы раздается за вами [там же: 351]; Глухойи продолжительный гул раздался [там же: 156] идр.
Примечательно,что большая часть существительных с общим значением звучания употребляется вформе именительного падежа и входит в состав грамматической основы предложения.Это достаточно значимо, так как именительный падеж обозначает функциональнуюзначимость слов,
Всесуществительные, объединенные общей семантикой звучания, обозначают не предмет,являющийся характерным категориальным значением, а процесс, отвлеченноедействие, соотносительное с действием глагольного слова.
Отметим, чтоподобное соотношение глагольных и именных частей речи (глаголы превалируют) вданном случае вполне закономерно и объяснимо, поскольку звук по своей природепроизводится или возникает в результате какого-либо действия, обозначаетпроцесс.
3. Синтагматические отношения слов с общим компонентом ‘звук’ вцикле рассказов и.С. Тургенева «записки охотника»
3.1Лексико-семантическая сочетаемость слов с общим значением звучания
Семантическаявалентность слов с общим значением звучания в дискурсе «Записок охотника»разнообразна и необычна.
Лексическаясочетаемость существительных с общим значением звучания представленаприлагательными, существительными в родительном падеже, а такжеопределительными словосочетаниями и сравнительными оборотами: живойзвук [Тургенев 1961: 269]; однообразноежужжаниепчел [там же: 7];Задрожал протяжный,едва слышный, но чистый и верный звук [там же: 328]; веселоегиганье и крик [там же: 128].
К глаголампримыкают разнообразные определительные слова: это наречия и различныеобстоятельственные выражения со значением образа действия, а такжесуществительные и распространенные словосочетания: дикозвучал, звонко хохочут, мирно похрапывая; горячая душазвучала в нем, Послышалась беспокойная беготня встревоженного табуна [там же: 93].
Такоелексико-семантическое сочетание характеризует не только само слово с семойзвучания, но и дает оценку описываемым автором герою ( чихали кашлял в руку, небез страха [Тургенев 1961: 25]); психо-эмоциональному состоянию (ПетрПетрович горько зарыдал [там же: 233]; в сердцаххлопнулдверью [там же: 223];Вера хлопотала за чаем; самовар затейливошипел, словно чему-то радовался; с веселым трескомломались крендельки, ложечки звонко стучали по чашкам; канарейка,немилосердно трещавшая целый день, внезапно утихла и толькоизредка чирикала, как-будто о чем-то спрашивала; из прозрачного, легкогооблачка мимоходом падали редкие капли… А я сидел, сидел, слушал, слушал,глядел, сердце у меня расширялось, и мне опять казалось, что я любил [там же: 266]);ситуации (приезд барина к крепостным: Один бойкий петух остался было на дороге иуже совсем собрался кричать, да вдруг сконфузился и тоже побежал [там же: 126])
Т.е. описаниезвуков вместе с различными оценочными словами способствует раскрытию концепциипроизведения, характеристике ситуации, отношения к ней рассказчика, а такжегероев, их психо-эмоционального состояния.
В циклерассказов «Записки охотника» лексико-семантическая сочетаемость слов звучаниячасто приобретает особое, авторское, окказиональное значение: Горихвостки,маленькие дятлы сонливо посвистывают [Тургенев 1961: 15];Свинья прошла мимо, задумчиво хрюкая [там же: 9]; Собакас достоинством зарычала [там же: 9]; Раздалосьголодное мяуканье кошки [там же: 105]; Сталираздаваться живые звуки [там же: 101]; Печальнопрокричала иволга [там же: 15]; Яростнее прежнегочирикаливоробьи [там же: 207]; перепела кричаликак бы нехотя [там же: 32].
Такие наречияи обстоятельственные выражения, как: сонливо, задумчиво, с достоинством,печально, яростнее, нехотяхарактеризуют действие, произведенноечеловеком. У Тургенева же эти характеристики применимы и к описанию природного,животного мира. Это доказывает высокое мастерство, особенности манеры иидиостиля в целом.
Так,очевидно, что природа у Тургенева в «Записках охотника» является одним изглавных персонажей, что и реализуется как раз на лексическом уровне организацииконтекстуального пространства цикла.
В процессеспециального наблюдения над материалом также выяснилось, что некоторые глаголы,которые в прямом значении не относятся к глаголам звучания, в контекстеприобретают такое значение.
Ср. Коровашумно дохнула раза два [Тургенев 1961: 9]
Прямоезначение глагола дохнуть – «вздохнуть, сделать вдох или выдох» [Ожегов2006: 178]. В контексте же словосочетание шумно дохнула приобретаетзначение звучания.
Ср. Послышаласьбеспокойная беготня встревоженного табуна [там же: 93]
Прямоезначение глагола беготня – «непрерывное движение бегом в разныхнаправлениях» [Ожегов 2006: 39]. В составе словосочетания послышаласьбеготняглагол беготнятакже приобретает значениезвучания.
Еще примеры: Уткишумно поднимались [там же: 159]; Вдруг из-за угла сгромом вылетела тройка [Тургенев 1961: 267];Со скрипом отворяется воротище [там же: 93].
Такимобразом, использование слов со значением звучания в соотношении с ихлексико-семантической сочетаемостью способствует раскрытию основных мыслей,идей произведения, служит средством дополнительной характеристики героев,ситуации, события, формирует эмотивное пространство дискурса «Записок охотника»,то есть выполняет текстообразующую, мотивационную, характереологическую,акцентирующую функции в тексте.
Природа уТургенева не просто фон. Это часто главное действующее лицо произведения, онасамодостаточна и динамична, поэтому наделена человеческими качествами,психологична, всегда несет эмоциональную нагрузку текста в целом. Добитьсятакого эффекта помогают языковые средства, в частности, лексика со значениемзвучания.
Все этоопределяет творческую индивидуальность автора, неповторимость и оригинальностьего стиля.
3.2Стилистическая характеристика слов с общей семой ‘звук’
Значительнаячасть лексики со значением звучания в цикле рассказов Тургенева стилистическинейтральна. Это обусловлено тем, что стилистически нейтральные слова составляютбольшую часть общенародной лексики: стучать, чихать, кашлять, свист, скрип,шум, звук, смех, кудахтать, мяукать и др.
Но в циклерассказав автора также встречаются и слова, имеющие определенную стилистическуюокраску. Это в первую очередь разговорная и просторечная лексика.
По даннымТолкового словаря русского языка С.И. Ожегова слово с пометой разговорное«свойственно обиходной, разговорной речи, служит характеристикой явления вкругу бытовых отношений; оно не выходит из норм литературногословоупотребления, но сообщает речи непринужденность»[Ожегов 2006: 8].
Разговорнаялексика в дискурсе «Записок охотника» достаточно разнообразна и представленатакими словами, имеющими общее значение звучания, как кряхтеть (4), чмокать(3), охать (2), крякать (2), похрапывать (2), гам (2), гикать (2), хлюпать (2),трескотня, пиликать, бренчать, шушукать, сыпаться.
Данные словаупотребляется в таких контекстах: Степушка ведро с водойкуда-то тащит и кряхтит [Тургенев 1961: 30];тетки которая даже лежа в постеле, продолжительно кряхтела [там же: 193];Бывало, вся губерния съезжалась у него, плясала и веселилась на славу, при трескотнебураков и римских свечей [там же: 22]; Старушка все охает [там же: 38];Он снова понюхал табаку, крякнул и хлебнул глоток чаю [там же: 39];Федор Михеич тотчас пустился в пляс пиликая пострунам [там же: 47]; на гитаре бренчал [там же: 66];За плетнем, в саду, мирно похрапывает сторож [там же: 350]; Чертопханов услышалмужичий гам [там же: 269];Чертопханов гикнул [там же: 296]; под ясным небом, гдетрепетали жаворонки, откуда сыпался серебряный бисер их звонких голосов [там же: 323].
Но, помиморазговорной лексики встречается в цикле произведений «Записки охотника» илексика просторечная. Слово, со стилистической характеристикой «просторечное»,по определению Ожегова, «свойственно нелитературной городской разговорной речи,содержащей в себе немало недавних диалектных слов, слов жаргонногопроисхождения, новообразований, возникающих для характеристики разнообразныхбытовых отношений, словообразовательных вариантов нейтральной лексики;просторечное слово используется в литературном языке как стилистическоесредство для придания речи оттенка шутливого, пренебрежительного, ироничного,грубоватого, и др.; часто эти слова являются выразительными, экспрессивнымисинонимами слов нейтральной лексики» [Ожегов 2006: 8].
В дискурсе«Записок охотника» просторечная лексика со значением звучания представленасловами: топотать (Он плясал топоталногами на месте иногда сзаметным трудом [Тургенев 1961: 47]);хрустнуло ( что-то слабо хрустнуло [там же: 59]),а также просторечное неодобрительное –гоготать ( псари загогочут,да и двинутся со двора [там же: 22];И Бауш в таких случаяхобыкновенно потребует вина, выпьет, поднимется и загогочет опять наславу [там же: 59]).
Такжеинтересна такая форма употребления слова кряхтение, не задействованная всовременных словарях, каккрехтанье в примере Несчастные куры преспокойно продолжалиходить под яблонями, изредка выражая свои чувства продолжительным крехтаньем [там же: 166].
В результатеисследования языкового фактического материала не было обнаружено ни однойлексемы, со стилистической пометой «книжное», «высокое».
Такимобразом, автор использует в цикле рассказов «Записки охотника» в основномнейтральную лексику, то есть общеупотребительные (межстилевые) слова, онилишены особой стилистической окраски.
Также вдискурсе «Записок охотника» встречается значительное количество разговорной ипросторечной лексики. Использование героями и самим автором разговорных и просторечныхслов отвечает задачам этого литературного произведения: наиболее полнопроиллюстрировать крестьянскую жизнь, изобразить характеры отдельныхпредставителей народа. И выбор именно таких языковых средств помогает писателюв осуществлении своего замысла. Такая лексика помогает раскрыть образов героев,показать авторское отношение к определённым персонажам и окружающему миру.
Выбираяединственно необходимое в каждом случае слово, писатель создает яркие изапоминающиеся образы родной природы и народной жизни рисует духовный мир своихгероев, передает их речь во всем ее своеобразии.
Такимобразом, сам предмет тематики циклапроизведений рассказов «Записки охотника» обусловливает выбор языковых средстви их стилистическую окраску.
Всевышесказанное наглядно демонстрирует индивидуальный стиль автора, егонеповторимость, определяет особенности его идиостиля.
Народностьязыка и совершенство стиля «Записок охотника» – одной из наиболее патриотическихкниг русской классической литературы – делают задушевные мысли великогописателя волнующими и близкими современному читателю.
Заключение
В представленной выпускной квалификационной работе выявлена иописана лексика со значением звучания, широкое употребление которой являетсяодной из особенностей индивидуального стиля И.С. Тургенева, определяетспецифику мироощущения, мировосприятия писателя.
Итак, художественное пространство цикла рассказов «Запискиохотника» включает мир разнообразных звуков. В настоящей работе анализировалисьпарадигматические и синтагматические отношения слов-звукообозначений вдикскурсе «Записок охотника». Лексика с общим компонентом ‘звук’ исследоваласьс точки зрения характера источника этих звуков, их частеречной принадлежности,лексико-семантической сочетаемости, а также их стилистической характеристики.
По характеру источника слова-звукообозначения делятся на 1) звуки,издаваемые человеком; 2) «природные» звуки; 3) звуки, издаваемые артефактами;4) звуки, издаваемые мифологическими существами.
Широкое иразнообразное употребление (всего в цикле рассказов «Записки охотника» выявлено550 единиц с общим значением звучания) И.С. Тургеневым слов со значениемзвучания применительно к разным субъектам (издают звуки: и человек, и природа,как живая, так и неживая, и неодушевленные предметы) говорит о существенномзначении слов-звукообозначений в выражении основной художественной мыслиавтора. Употребление слов-звукообозначений позволяет писателю создать эмотивноепространство цикла рассказов, является дополнительным средством характеристикиперсонажей.
Сами слова собщим значением звучания, а также их употребление в определенных контекстах(лексико-семантическая сочетаемость) часто выполняют функцию олицетворения:птицы, животные и насекомые уподобляются человеку, неживая природа инеодушевленные предметы оживают, и, напротив, человек часто сопоставляется сживотным миром.
Для цикларассказов «Записки охотника» характерно использование нейтральной, а такжеразговорной и просторечной лексики. Это объясняется самой тематикой и идеейпроизведений: изображение и описание крестьянской, народной жизни, протестпротив крепостного права. В процессе исследования выяснилось, что в основномслова-звукообозначения имеют нейтральную стилистическую окраску, также авторомиспользуется немало слов с пометой «разговорное» или «просторечное». Висследуемых материалах немногочисленны формы причастия и деепричастия,поскольку эти формы свойственны преимущественно книжно-письменному языку, аязык анализируемых произведений И.С. Тургенева сближается с разговорным.Таким образом, анализируя в цикле рассказов «Записки охотника» только лексику собщим значением звучания, можно говорить о стилевых особенностях всегопроизведения.
Исследовавчастеречную принадлежность слов с общим компонентом ‘звук’ с учетом основсемантического поля, можно сделать выводы: лексика со значением звучанияпредставлена в первую очередь существительными и глаголами, причем глаголы врассказах преобладают, а существительные, объединенные общей семантикойзвучания, обозначают не предмет, являющийся характерным категориальнымзначением, а процесс, отвлеченное действие, соотносительное с действиемглагольного слова. Это объясняется самой спецификой лексики звучания, котораяимеет категориальное значение действия, процесса. Так как контекст «Записокохотника» является повествовательным и описательным, то более уместны в немглаголы несовершенного вида. Соотношение совершенного и несовершенного видаглаголов с общим значением звучания так же доказывают это утверждение (глаголынесовершенного вида с интрегральным значением ‘звук’ преобладают).
Такимобразом, сам предмет тематики циклапроизведений рассказов «Записки охотника» обусловливает выбор языковых средстви их стилистическую окраску. Использование отдельных слов со значениемзвучания, а также в соотношении с их лексико-семантической сочетаемостьюспособствует раскрытию основных мыслей, идей произведения, служит средствомдополнительной характеристики героев, ситуации, события, формирует эмотивноепространство дискурса «Записок охотника», то есть выполняет текстообразующую,мотивационную, характереологическую, акцентирующую функции в тексте. Все этоопределяет творческую индивидуальность автора, неповторимость и оригинальностьего стиля.
Таким образомможно сделать вывод, что компонентный анализ только лексики, образующей единоесемантическое поле, архисемой которой является ‘звук’, помогает установитьнекоторые особенности идиостиля автора.
Список используемой литературы
идиостиль семантический поле парадигматический
1. Абрамов, Н.Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений [Электронный ресурс] – 2002.– URL: slovari.yandex.ru/dict/abramov(дата обращения: 17.05.2010)
2. Александрова,З.Е. Словарь синонимов русского языка. Около 9000 синонимических рядов /под ред. Л.А. Чешко. – Изд. 2-е, стереотип. – М.: Сов. Энциклопедия, 1969.– 600 с.
3. Апресян,Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка / Ю.Д. Апресян.– М.: Наука, 1974. – 367 с.
4. Бабенко, Л.Г. Лингвистическийанализ художественного текста. Теория и практика: Учебник; Практикум / Л.Г. Бабенко,Ю.В. Казарин. – 5-е изд. – М.: Флинта: Наука, 2008. – 496 с.
5. Бережан,С.Г. Семантическая эквивалентность лексических единиц / Отв. ред.Н.Г. Корлятяну / С.Г. Бережан. – Кишинев: Штиинца, 1973. – 365 с.
6. Березин,Ф.М. Общее языкознание. Учеб. Пособие для студентов пед. ин-тов по спец. №2101«Русский язык и литература» / Ф.М. Березин, Б.Н. Головин. – М.,«Просвещение», 1979. – 416 с.
7. Богданов,В.В. Речевое общение: прагматические и семантические аспекты / В.В. Богданов.– Л.: Лениздат, 1990. – 359 с.
8. Болотнова,Н.С. Филологический анализ текста. / Н.С. Болотнова. – М.: Флинта:Наука, 2007. – 520 с.
9. Болотнова,Н.С. Изучение идиостиля в современной коммуникативной стилистикехудожественного текста [Электронный ресурс] / Н.С. Болотнова // II Международныйконгресс русистов-исследователей «Русский язык: исторические судьбы исовременность» – 2004. – URL: www.philol.msu.ru (дата обращения:12.01.2010)
10. Большой толковый словарьруссого языка / Гл ред. С.А. Кузнецов. – СПб.: Иоринт,2003. – 1536 с.
11. Большойэнциклопедический словарь / Под ред. Прохорова А.М. – М.: Большаянаучная энциклопедия, 1998.
12. Быстрова, Л.В.К вопросу о принципах лексико-семантических групп / Л.В. Быстрова //Филологические науки. – 1980. – №6.
13. Васильев, Л.М. Соврем.Лингвистическая семантика: Уч. пособие для вузов / Л.М. Васильев. – М.:Высш. шк., 1990. – 174 с.
14. Васильев, Л.В. Семанткарусского глагола / Л.В. Васильев – М.: Высшая школа, 1981, – 184 с.
15. Васильев,Л.М. Единицы семантической системы языка / Л.М. Васильев //Вопросы семантики. – М.: Институт востоковедения – М.: 1971.
16. Википедия. Свободнаяэнциклопедия. [Электронный ресурс]. – URL: ru.wikipedia.org/wiki/ (дата обращения:23.03.2009).
17. Григорьев,В.В. Грамматика идиостиля: В. Хлебников. [Электронный ресурс] /В.В. Григорьев – 1983. – URL: www.ka2.ru/nauka/ifl.html (датаобращения: 23.11.2009)
18. Гумбольдт,В. Избранные труды по языкознанию / В. Гумбольдт. – М.:Прогресс, 1984. – 397 с.
19. Даль, В.И. Толковыйсловарь живого великорусского языка: в 4-х т. / В.И. Даль. – М.: Гос. изд-воиностранных и национальных словарей, 1955. – Т. 4. – 663 с.
20. Джон Лайонз. Введение втеоретическую лингвистику / Лайонз Джон. Перевод с англ. языка под редакцией ис предисловием В.А. Звегинцева. – М.: Прогресс, 1978. – 542 с.
21. Дридзе, Т.М. Язык исоциальная психология. Учеб. пособие для фак. журналистики и филолог фак.ун-тов / под ред. А.А. Леонтьева. – М.: Высш. школа, 1980. – 224 с.
22. Караулов, Ю.С. Русскийязык и языковая личность / Ю.С. Караулов. – М.: Наука, 1987. – 263 с
23. Кодухов, В.И. Общееязыкознание. Учебник для студентов филологич. специальностей ун-тов и пед.ин-тов / В.И. Кодухов. – М.: Высшая школа, 1974 – 303 с.
24. Кронгауз, М.А. Семантика:Учебник для студ. лингвистов фак. высш. учебн. заведений / М.А. Кронгауз.– 2-е изд., испр. и доп. – М.: Академия, 2005. – 352 с.
25. Кругосвет.Онлайн энциклопедия. Идиостиль (индивидуальный стиль) [Электронный ресурс] – 2007.– URL:slovari.yandex.ru/dict/krugosvet/article/2/29/1007657.htm (датаобращения: 23.01.2010)
26. Кругосвет.Онлайн энциклопедия. Семантическое поле. [Электронный ресурс] – 2007. – URL:www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/lingvistika/SEMANTICHESKOE_POLE.htm(дата обращения: 25.01.2010)
27. Лотман,Ю.М. Семиосфера. Внутри мыслящих миров / Ю.М. Лотман. – Спб:Искусство Спб, 2000. – 704 с.
28. Маслова, В.А. Лингвокультурология/ В.А. Маслова. – М.: Академия, 2004. – 208 с.
29. Маслова, В.А. Введениев когнитивную лингвистику: учеб. пособие / В.А. Маслова. – М.: Флинта:Наука, 2007. – 296 с.
30. Матвеева, Т.В. Учебныйсловарь: русский язык, культура речи, стилистика, риторика / Т.В. Матвеева.– М.: Флинта: Наука, 2003. – 432 с.
31. Новиков, Л.А. Семантиканаучного текста: Монография. / Л.А. Новиков. – М.: Изд-во УДН, 1986 –120 с.
32. Ожегов, С.И.Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. – М.:ООО «ИТИ Технологии», 2006. – 944 с.
33. Розенталь, Д.Э. идр. Словарь-справочник лингвистических терминов. Пособие для учителей /Д.Э. Розенталь, М.А. Теленкова. – М.: Просвещение, 1976. – 543 с.
34. Русскийязык: Энциклопедия / Под ред. Ю.Н. Караулова. – М.: Научное изд-во«Большая Российская энциклопедия», 2003. – 704 с.
35. Славянскаямифология. Энциклопедический словарь / под ред. С.М. Толстой. – 2-еизд. – М.: Международные отношения, 2002. – 512 с.
36. Словарь синонимоврусского языка. Словарь антонимов русского языка / Под ред.о.в. михайловой. – Спб.: ООО «Виктория плюс», 2009. – 599 с.
37. Стариченок, В.Д. БольшойЛингвистический словарь / В.Д. Стариченок. – Ростов н/Д: Феникс,2008. – 811 с.
38. Степанова,Г.В. Введение в семасиологию русского языка. [Электронный ресурс] /Г.В. Степанова – 1980. – URL: lamp.semiotics.ru/step_ch2_c.htm(дата обращения: 9.05.2010)
39. Стилистическийэнциклопедический словарь русского языка / Под ред. М.Н. Кожиной. – М.:Флинта: Наука, 2003. – 696 с.
40. Султанова,Г.М. Обучение лексико-стилистическим нормам русского языка. /Г.М. Султанова – Казань: Школа, 2002. – 179 с.
41. Тургенев,И.С. Собрание сочинений / И.С. Тургенев. – М.: 1961. – 357 с.
42. Тынянов, Ю.Н. Поэтика.История литературы. Кино. [Электронный ресурс] / Ю.Н. Тынянов – 1977. – URL:philologos.narod.ru/tynyanov/pilk/poet4.htm (дата обращения: 23.03.2010)
43. Фасмер, М.Этимологический словарь русского языка: в 4-х т. / Макс Фасмер. – М.: Прогресс,1987. – Т. 4. – 832 с.
44. Филин,Ф.П. Очерки по теории языкознания / Ф.П. Филин. – М.: Наука, 1982. – 336 с.
45. Чернышев, В.И. Избранныетруды. Сост. А.М. Иордански, В.Г. Костомаров, И.Ф. Протченко.Язык и стиль писателей. Диалектология. Провописание и методика преподавания. Personalia /В.И. Чернышев. – М.: Просвещение, 1970. – 718 с.
46. Черных, П.Я. Историко-этимологическийсловарь современного русского языка: В 2 томах: 13560 слов / П.Я. Черных.– 6-е изд., стереотип. – М.: Русский язык – Медиа, 2004. – Т. 1. – 623 с.
47. Шанский,Н.М. и др. Школьный этимологический словарь русского языка. Происхождение слов/ Н.М. Шанский, Т.А. Боброва. – М.: Дрофа, 2004. – 398 с.
48. Шаповалова,О.А. Этимологический словарь русского языка / О.А. Шаповалова. – Изд.4-е. – Ростов н/Д: Феникс, 2008. – 238, [1] с.
49. Шмелев,Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка)/ Д.Н. Шмелев. – М.: Наука, 1973. – 279 с.
50. Языкознание.Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. – 2-е изд. – М.:Большая Российская энциклопедия, 1998. – 685 с.
Разещенона