Школа-гимназия№107
Выборгскийрайон
Олимпиаднаяработа
по литературе:
" «Непостижимая»Россия в творчествеВ. В. Набокова"
СмирновойЖанны
учитель
ПугачВ. Е.
г. Санкт-Петербург
1998/1999г.
…и, уповая неизменно,
моюневедомую Русь
пойдуотыскиватьсмиренно…
НабоковВ.В. («Русь»)
В этом годуисполняется100 лет со днярожденияВ.В.Набокова.И поэтому былобы большойошибкой невспомнить осудьбе и олитературнойжизни этогописателя. Ядумаю, что створчествомВладимираВладимировичаНабокова знакомымногие. Он хорошоизвестен широкимкругам общественностикак писатель-прозаик, даже как переводчик, но как поэт онизвестен немногим, можно дажесказать, чтоостался в тени.Однако, как мнекажется, лирикаНабокова заслуживаеттакого же внимания, как и его проза.Если говоритьточнее, то такогорусского поэтакак Набоковникогда несуществовало.Был русскийписатель В.В.Сирин.Набоковым онстал только, когда началписать на английскомязыке. При этомследует сказать, что о Сиринекак о русскомписателе говоряттоже условно, так как большуючасть своейжизни он провелв эмиграции(с 20-ти лет). Но, несмотря наэто, (судя попрозе английскойи русской, атакже по егостихам, написаннымна этих языках), тема Россииостается однойиз главных дляНабокова. Вообще, как мне кажется, Россия являетсясамым интереснымобразом в творчествеНабокова. Еслипроанализироватьряд стихотворений, то можно уловитьконцепцию, которая, возможно, поможет лучшепонять Набокова.Для того чтобымои слова небыли простословами, а имеливес, я предлагаюперейти к анализустихотворений.
Первое, начто я хотелаобратить внимание- это стихотворениеНабокова «Россия».Оно являетсяпервым произведением, адресованнымРоссии и отправнойточкой егонелегкого путив поисках России.Автор начинаетсвое стихотворениес вопроса, которыйзадает самсебе:
Не все лиравно мне, рабойли, насмешницей
иль простобезумной тебяназовут?
Частица«ли» придаетэтому вопросительномупредложению неуверенность, шаткость. Набоков, с одной стороны, хочет сказать, что ему всеравно, но в тоже времячувствуется, что он сомневаетсяв своих словах.Оставив вопросбез ответа(видимо, разобратьсяв себе оказалосьне так просто), автор продолжает:«Ты светишьмне…». Мне кажется, что в данномконтекстеглагол «светишь»употребленв значении«звать», «манить».Набоков хочетсказать, чтоего всегдатянет в Россию, она зовет его, и ему кажется, что так будетвсегда: «Да, этилучи не зайдут».Слова автора:«Ты светишь…»напомнили мнестроку блоковскогостихотворенияиз цикла «Наполе Куликовом»:"…ты кличешьменя издали…".Заметьте, обаавтора заканчиваютпредложениемноготочием, как будто даютнам паузу дляосмысления.
Свое стихотворение «Россия» Набоковнаписал в 1919 году, будучи в Крыму.Крым длямногих (в томчисле и дляНабокова) оказалсячерновым вариантомэмиграции, поэтомув прошедшемвремени глаголов, входящих вследующиестроки, чувствуютсяностальгическиенотки:
Ты в страстимоей и в страданьяхторжественных,
и в женском медлительномвзгляде была.
В полях озаренных, холодных идевственных,
цветкомголубым тыцвела.
Эта и последующиедве строфыНабоков написал, используяблоковскуюобразность.Как известно, Блок представлялРоссию в образеженщины. Онадля него и «роднаяГалилея», ижена, и невеста, и нищенка, исама жизнь.Блок искусносовмещает образженщины с образомРоссии:
А ты все таже — лес, да поле,
Да плат узорныйдо бровей…
И невозможноевозможно,
Дорога долгаялегка,
Когда блеснетвдали дорожной
Мгновенныйвзор из-подплатка.
Кто знает, может быть, какраз этот «взор»и «светит»Набокову.Он вообще, склонен многиедетали заимствоватьу Блока.К примеру, еслиу Блока в стихотворении«Новая Америка»(1913 г.) мы читаем:
Сквозь земныепоклоны, дасвечи,
Ектеньи, ектеньи, ектеньи-
Шопотливые, тихие речи,
Запылавшиещеки твои…,-
то Набоков, хоть и перестраиваетфразы, но смыслостается прежним:
Ты в душных церквах повторялаза дьяконом
слепые словаектеньи.
Читая следующиеже строки, явновь нахожусходство сБлоком. Например, строка:"…в деньзимний я в инеевидел твойлик"-ассоциируетсяу меня с блоковскимстихотворениемиз цикла «Наполе Куликовом», в котором естьтакие строки:
Был в щитетвой лик нерукотворный
Светел навсегда.
Таким образом, Набоков даетнам понять, чтообраз Россиивсегда с ним.Где бы он нибыл, что бы онни делал, егомысли всегдав России, всенапоминаетему о ней. И этоестественно, так как он самявляется частичкойее — России:
Была ты ибудешь. Таинственносоздан я
Из блескаи дымки твоихоблаков.
Произносяэти слова, юный Набоковполностью ещене осознавал, что общегомежду ним иРоссией.В его речинет определенности.«Блеск»,«дымка»- эти словаподразумеваютчто-то неощутимое, неопределенное, неоформленное, как и его любовьк ней.Набоковупотребляетих лишь потому, что ещепока не знаетили не уверен, что конкретнов нем от России.Только в 1924 годуон сможетопределитьсяи сказать:
Кость в грудинащупываю я:
Родина, вот этакость — твоя.
…………………………………………
И тоскуютвпадины ступней
По землепронзительнойтвоей.
Так все тело- только образтвой,
И душа, как небо надНевой.
Эту тему онпродолжаетчетыре годаспустя в стихотворении«КРоссии»(1928).В нем он к тому, что написановыше, добавляет ещепару деталей, доказывавшихего родствос Родиной:
Мою ладоньгеограф строгий
Разрисовал: тут всетвои
Большие, малые дороги,
А жилы — рекии ручьи.
Норазницамежду первымстихотворениеми последним, определяетсяне толькодетальностью, но и тем, что в 1919 годуНабоковеще сомневаетсяв своем отношениик Родине. Возможнопоэтому, в конце стихотворения«Россия», он вновь вопрошаетсебя:«И мне липлутать в этотвек бездорожия?»При чем частица«ли» играетздесь такуюже роль, как ив первом случае(т.е. придаетнеуверенность).От ответа наэтот вопросНабоков уходиттем же способом, что и в началепроизведения:«Мне светишьпо-прежнемуты».
В стихотворенииНабокова естьпредложение, которое сразуже бросаетсяв глаза:«Была тыи будешь».Эта фраза сильновыделяется, и рвет дотолеровную и плавнуюмысль. Как мнекажется, между этимпредложениеми последующимсуществуетбольшое интонационноеразличие, поэтомуоно не вписывается в стихотворениеи кажется лишним.
Если сходствопоэзии юногоНабокова сблоковскойможно объяснитьподражанием, доходящим доцитирования, то и отличияобъясняютсяименно юностьюпоэта. Блок, зрелый поэти сложившийсячеловек, уже в 1914 году знал, чем для негобыла Россия, и говорил обэтом неколеблясь.Какой бы онани была — «рабойли, наемницейили простобезумной»,- онадорога ему. Наэтой ноте они заканчиваетсвое стихотворение«Грешишь бестыдно, непробудно…»:
Да, и такой,моя Россия,
Ты всех краевдороже мне.
Тридцатичетырех летнийБлок увереннопроизноситэти слова.В сравнениис ним Набоковкажется мальчишкой, мечущимся впоисках истины.Ведь совсемне задолго дотого, как былонаписаностихотворение«Россия», Набокову исполнилосьдвадцать лет.Решениякаких задачможно ожидатьот юноши, мировоззрениекоторого ещеполностью несложилось. Лишьспустя годы, сомнения, терзающиеНабокова, рассеются, и он постепеннопридет к тому, о чем писалБлок в 1914 году:
И потому, мояРоссия,
Не смею гневаться, грустить…
Я говорю: глаза такие
У грешницыне могут быть!
Эти словапрозвучатв стихотворении«России», но для того, чтобы это произошло Набоковупотребовалось много времении сил. В периоднабоковскихсомнений попадаеттакже стихотворение«Вьюга».
Это стихотворение, как и предыдущее, было написанов 1919 году. В этотпериод Набоков, как это ужеизвестно, пыталсяразобратьсяв себе, понять, дорога ли емуРоссия. Но еслив «России», поставив передсобой задачу, он непытается решитьее, то в стихотворении«Вьюга»показан сампроцес поискасебя. Поэт боретсясам с собой (онем можно сказать:«Ум с сердцемне в ладу»).Столкновениес самим собойпроисходитуже в первойстрофе:
Тень за теньюбежит — не догонит,
вдоль постенке…Лежи, неворчи.
Стонет ветер? И пусть себестонет…
Иль тебе нетепло на печи?
Автор какбы пытаетсяпоймать себяна чем-то, спровоцироватьна искренность.Но не все такпросто, и этотвопрос, как ивсе последующие, остается безответа. Впрочем, это уже сталотрадиционнымдля него, ведь, если вспомнить, так же он поступали в предыдущемстихотворении«Россия».Кроме того, вглаза бросаетсяеще одна деталь- ветер, который внезапно меняетсвой характер, становясьвьюгой. Ветер- это традиционныйобраз Блока.То есть, и встихотворении«Вьюга» мы вновьвстречаем чертыего творчества.Как известно, образ ветрапроходит черезвсю лирикуБлока, частовстречаясьв его произведениях, возьмем ли мыранние стихиписателя или же те, которыебыли написаныпозже, когдак нему уже пришлаизвестность.В качествепримера можнопривести такиестихотворения, как «Ветерпринес издалека…»(1901) или «Утихаетсветлый ветер…»(1905), или одно излучших егопроизведений- «Дикий ветер…»(1910). Завершающимже звеном вэтой цепи являетсяпоэма «Двенадцать», написаннаяв январе 1918 года.В «Двенадцати»автор показываетнам мир, в которомгосподствуетветер. Сравним, к примеру, «Вьюгу» Набокова споэмой Блока«Двенадцать».В обоих произведенияхветер являетсяключевым образом, к тому же характерего меняется, но по-разному.Если у Блокаэто происходитпостепенно, на протяжениивсей поэмы, тоНабоков изменяетхарактер ветравнезапно, причем делает этонеединожды:
Стонет ветервсе тише и тише…
Да каквзвизгнет! Ах, жутко в степи…
Завтра будутсугробы докрыши…
То-то вьюга! Да ну ее! Спи.
Ветер уНабокова, также как и у Блока- это хаос, стихия, незнающая преград, движение, котороемы не в состоянииконтролировать.Возможно, поэтомуНабоков испытываетстрах передэтим движением:
Что ж не спится? Иль ветра боюсь?
В «Двенадцати»ветер не страшен, убедиться вэтом можно, взглянув наэпитеты и глаголы, относящиесяк нему:«Завивает ветербелый снежок»,«Ветер хлесткий!»,«Ветер веселыйи зол, и рад»,"… свищет ветер…",«Гуляет ветер, порхает снег…».Но стоит емутолько изменитьсвой характер, как он сразустановитсягрозным оружиемприроды:
И вьюга пылитим в очи
Дни и ночи
Напролет….
В блоковскойпоэме параллельнос изменениемхарактерастихии изменяетсяи ее отношениек героям поэмы- красноармейцам. Стихия становитсяих врагом. Используяпереход ответра к вьюге, автор показывает, что стихияначинаетсопротивлятьсякрасноармейцам, которые, в своюочередь, олицетворяютрежим, сложившийсяв стране в периодгражданскойвойны. У Набоковаветер — это тожестихия, ноолицетворяющаяРусь:
Это — Русь, ане вьюга степная!
Это корчитсячерная Русь!
Стихотворение«Вьюга»было написано, как я уже упоминалавыше, в 1919 году, в то время, когдауже вовсю полыхалпожар гражданскойвойны. Характерже стихии в немизменяетсястоль частов связи с тем, что автор находитсяв смятении, будучи неуверенным, хватитли у Руси силдля сопротивления.Автор как быспорит сам ссобой, сам себяпереубеждает.
Набоковназывает Россию«черной» («Этокорчится чернаяРусь!»). Я думаю, что засловосочетанием«чернаяРусь» у Набоковавозникал образрабыни. ОнпредставлялРусь порабощенной.Вспомним первуюстрофу изстихотворения«Россия»:
Не все лиравно мне рабойли, наемницей
иль просто безумной тебяназовут?
Русь дляНабокова, ужеповержена, иавтору жальее:
Ах, как воет, как бьется — кликуша!
Но тут же онпресекает эточувство жалости, как бы спохватываясьи пытаясь вновьпоймать себяна мысли:
А тебе-то что? Полно, не слушай-
Обойдемсяи так, без Руси!
С одной стороны, он отказываетсяот нее, уже почтипохоронив:
Стонет ветервсе тише и тише…-
но, с другой стороны, он верит, чтов ней еще присутствуетсила, и силаэта огромна, ведь недаромон боится ее(«Чтоне спится? Иль ветра боюсь?»).Сила эта действительносуществуети вскоредаст о себезнать так, чтовсем станетжутко:
Да как взвизгнет! Ах, жутко в степи…
Завтра будутсугробы докрыши…
То-то вьюга! Да ну ее! Спи.
Набоковвсе-таки приходитк выводу, чтостихия, олицетворяющаясобою Русь, обладает такойсилой, котораясможет датьотпор любомуврагу, поэтому-тостихотворениеи названо «Вьюга».Но, разобравшисьв одном вопросе, поэт вновьуходит от другого, понимая, чтоответить нанего еще неготов:«То-то вьюга! Да ну ее! Спи.»Однако, спустя некотороевремя, он наконец-тов одном из своихстихотворенийскажет себе:
Что гадать?
Все ясно, ясно; мне открыты
все тайнысчастья, вотоно:
сырой дорогиблеск лиловый,
по сторонамто куст ольховый,
то ива, бледноепятно
усадьбыдальней, рощи, нивы,
среди колосьеввасильки,
зеленый склон, изгиб ленивый
знакомойтинистой реки.
Это стихотворениеназывается«Домой». Дом, Родина какникогда сталиблизки ему, оннаконец-тополностьюосознал, чтозначат для негоэти два понятия.И теперь егодуша кричитоб этом:«О, звуки, полные былого!».
С 1919 годаНабоков находитсяв эмиграции.Так случилось, что Россию онпокидает нагрузовом греческомсудне, которое, по волесудьбы, называлось«Надеждой».И Набоков надеялся, что настанеттакой день, когда он сможетнаконец-тосказать: «Намызу, милые!» Осознаниетого чем быладля него Россия, как мы уже заметили, пришло к Набоковуне сразу. Толькоучась в Кембридже, он понял, чтопотерял. Стихотворение«Домой»написано имкак раз в этотпериод, (точнаядата неизвестна), когда онснова и сновамысленно переживалвозвращениедомой.Подтверждениеммоих слов являютсястроки из книгиЗинаиды Шаховской:«В „Conclusive Evidence“Набоков признается, что иногда онвоображаетсебя увидевшимснова знакомуюдеревенскуюместность, сфальшивымпаспортом, подчужим именем.Но и раньше, всборнике стихов, в стихотворении1947 года отображаетсяэта мечта — хотьнелегальнопобывать вместах, хранимыхпамятью».Но нетольков стихотворениях, во многих рассказах, романах прослеживаетсяэта идея. К примеру, в романе «Подвиг»главный геройМартын мечтаетвернуться вРоссию. В концепроизведенияон все-такирешается осуществитьсвою мечту и«нелегальноперейти изЛатвии в Россию».Последний размы встречаемМартына навокзале — отправнойточке егорискованногопутешествия.Больше о немавтор ничегоне говорит, поэтому мы(читатели) иостальные героиромана остаемсяв неведениио дальнейшейсудьбе Мартына.То, что Набоковне мог сделатьсам, он позволялсвоим героям.Но вернемсяк стихотворению«Домой».Взятыймноюотрывок состоитвсего из двухпредложений, одно из которыхвопросительное(«Что гадать?»).Вообщесоздается такоевпечатление, что это стихотворениенаписано наодном дыхании.Все находитсяв движении.Поэт представилситуацию, определилточку отсчета«и — сБогом!»Можно подумать, что он на самомделе едет подороге к дому, и все, что проноситсяу него передглазами, онвоспроизводитна бумаге. Взглянувна небо, он видит:
…Жавороноктонет
В звенящемнебе, и велик,
И свеж, и светелмир, омытый
Недавнимливнем: благодать…
Набоковподробноописываеткартины, встающиеперед его глазами.Мимо него проносятся«рощи, нивы, среди колосьеввасильки», аон только успеваетзаписывать.Этот переченьпрерываетсялишь крикомего души, которая, как и сердце, рвется наружу, пытаясь ускоритьдвижение лошадей:
Скорее, милые! Рокочет
Мост подкопытами. Скорей!
И сердцебьется, сердцехочет
Взлететьи перегнатьконей.
Но лошадипродолжаютсвой прежнийбег, картинысменяют однадругую, и Набоковвновь беретсяза перо. Чемближе к дому, тем ощутимейкомок в горле, пока делоне доходит дослез:
Мои деревья, ветер мой,
И слезы чудные, и слово
Непостижимое: домой!
Как уже можнобыло догадаться, с этого моментаначался новыйпериод в творчествеНабокова, когдаон наконец-топонял, что Россия-это и есть то «непостижимоеслово», которогоему так не хватало, и которое онтак долго искалв своем сердце, что было причинойего бессонныхночей:
Ночь дана, чтоб думатьи курить
И сквозь дымс тобой говорить.
Все егопоследующиестихотворения, адресованныеРоссии, пронизаны«нежностьющемящей». Прикаждой творческойвстрече с нейон вновь и вновьпредаетсявоспоминаниям («Плыви, бессонница, плыви воспоминанье…»), восстанавливаяв памяти каждуюдеталь, каждое ощущение, каждый звук, родившийсяв России:
Облака восклицаютневнятно.
Вся черемухав звонких шмелях.
Тают бледно-лиловыепятна
На березовыхсветлых стволах.
Этот отрывоквзят мною изпейзажногостихотворения«Родина», котороеНабоковначинает восторженно, легко, будучитеперь увереннымв своих словах:
Как весноюмой север призывен!
О, мятежнаясвежесть его!
Создаетсявпечатление, что эти словауже давнобыли готовысорваться сгуб и лишь ждалисигнала. Им-токак раз и послужилопредыдущеестихотворение«Домой», в которомНабоков последолгих поисковсумел открыть«все тайнысчастья». Оностало переломныммоментом вжизни поэта, и именно с этогостихотворенияон начинаетупотреблятьпо отношениюк России, к домуопределения«мои» и «моя»:«Моидеревья, ветермой…», «мойсевер», «мояРоссия». В пейзажахНабоков — тонкийи точный наблюдатель, если можно таксказать, бунинскойвыучки. Например, в четвертойстрофе первыйландыш ассоциируетсяу Набокова сневестой:
В глубинеизумруднойесть место,
Где мне пальцытрава леденит,
Где, как всумерках храманевеста,
Первый ландыш, сияя, стоит…
О ландышахНабоков говоритне только вэтом стихотворении.Упоминанияо них встречаютсятакже в стихотворении«Родина», которое былонаписано двагода спустя.В нем поэт, обращаяськ России, просит:
Позволь мнепомнить холодокщемящий
Зеленоватыхландышей…
И в следующейже строфе добавляет:
Не укоряйв час трудногогоренья,
Что вот явспомнил ландышитвои.
Это трогательно-беспомощное«вот»в устах мастераНабокова означаетвысшую степеньискренности, обнаженностидуши, когдастановитсяуже не до приемов.Вскоре Набоковспускаетсяс «небесна землю»и понимает, чтоРоссия уже нета, что прежде.Говоря словамиГумилева:
Та страна, что могла бытьраем,
Стала логовищемогня.
Гражданскаявойна, захлестнувшаяРоссию, отдалилаНабокова отнее. Ему жальсвой «таинственныйкрай», но помочь емуон не в силах.Их взглядыразошлись, иоб этом он рассуждаетв стихотворении«Россия»:
Но как я одинок, Россия!
Как далекоты отошла!
Читаяпоследниюстроку этогоотрывка, ясразу же вспоминаюстихотворениеБлока, которое таки называется«Ты отошла», и первая строкакоторого звучиттак:
Ты отошла, и я в пустыне.
Тема одиночестване раз встречаетсяв произведенияхНабокова.Например, в стихотворении«Россия», написанномгод спустя, есть такиеслова:«Я дивноодинок».Но, говоряоб одиночествеи о тех изменениях, которые произошлив России с началаэмиграцииНабокова, следуетотметить, что поэт прощаетей все, возможно, надеясь наперемены клучшему:«Не предаюсьпустому гневу…»- или же вообщене веря слухамо событиях, происходящихв России в товремя:
Я говорю: глаза такие
У грешницыне могут быть!
Но уже вскореу Набоковапоявятся причинысказать словамигероя из романа «Подвиг»:«Беднаяи прекраснаяРоссия гибнет».Если вспомнить, то почти тоже самоеон говорил ещев 1919 году, в стихотворении «Вьюга»:
Ах, как воет, как бьется — кликуша!
Коли можешь- пойди и спаси,-
но тогдаон предпочиталне думать обэтом: «А тебе-точто? Полно, не слушай…обойдемся итак, без Руси!».Как оказалосьпозже, в 40-е гг., он так и сделал- обошелся безРуси. Но об этомпозже.
В 1919 году Набоковмог еще думать, что Россиясправится сосвоими внутреннимиврагами — большевиками.К 1922 году егомнение полностьюизменилось: то, что он любил, и то, что былодорого ему, онуже похоронилк тому времени.«Всеумерло», — напишетон в стихотворении«Россия».В этой смертион обвинит нетолько «небрежныйнарод», но и, главным образом, Бога:
Он душу в нейубил. Хватилс размаху о пол
Младенцатеплого. Вдавилпятою в грязь
В ладоши, мерзостносмеясь.
Его «райдавно срублени распродан». Россия длянего, с однойстороны, давноуже мертва,«итленом ветрывоют», но в то же времяон продолжаетнадеяться начудо, будучиготовым молитьсякому угодно- «Христу ли, Немезиде». Ихотя все стихотворениеНабоков говорило смерти, закончилон его на весьмаоптимистическойноте:
Родная, мертвая, я чаю воскресенья
И жизнь грядущуютвою!
В 1923 году встихотворении«Родине», которое онпосвятил своейсестре Елене, он продолжаетнадеяться навоскресеньеРоссиии даже пророчит:«Твой будетвзлет неизъяснимоярок…»Втом же году, ноуже в стихотворении«Родина» он, вероятно, потеряв всякую надежду, обращаетсяза помощью ктому, кого доэтого обвинялв ее смерти — кБогу:
… Боже,
Ты, отдыхающийв раю,
На смертном, на проклятомложе
Тронь, воскреси- ее… мою
Приведеннаямною строфаявляется нетолько последнейв стихотворении«Родина», но и завершающейв цепи произведений, в которых Набоковразмышляето судьбе России.Цепочку этулегко уловить:«Вьюга»,«Россия»,«Родине»,«Родина».Последнеестихотворениев этом ряду онзаканчиваетпросьбой, адресованнойтому, кто, как ему кажется, единственныйможет исправитьто, чему сам былвиновником.Возможно, это лучшее, что Набоковмог сделать.Но все вышесказанное неозначает, что поэт пересталдумать о России, мечтать о возвращениив страну, о которой они в 1927 году скажет:
Бессмертноесчастие наше
Россиейзовется в веках.
Мы счастьяне видели краше,
А были вомногих краях.
И хотя егодом попрежнемунаходится на«чужбинеслучайной», он не прекращаетлюбить Россию.Куда бы «стезяни бежала»- во Франциюли, в Германию, Россия, как верныйдруг, всегда быларядом, она была везде:
…как ветром, как морем, как тайной,
Россией всегдаокружен.
Похожие словазвучали из устМартына в романе«Подвиг», в то время, когда он жилв Берлине:"…самымнеожиданнымв этом новом, широко расползавшемсяБерлине…была таразвязная, громкоголосаяРоссия, котораятараторилаповсюду…".Впрочем, этот романво многомавтобиографичен.Мартын, как и Набоков, родился в Петербурге, но по воле судьбыон покидаетродные края, затаив надеждуна возвращение.Поэт наделилсвоего героялюбовью к Родинеи непреодолимымстремлениемк подвигам.С самого детстваМартын мечтало них.Боясь «показатьнемужество, прослыть трусом», он всегда искалповод доказатьсебе и окружающимобратное.Но судьбалишь смеяласьнад ним. В Крыму впервые Мартынувыпал шанспроявить себя. Возвращаясьлетней ночьюдомой, он наткнулсяна человекас «крупнымревольвером»в руке, но подвигне удался, таккак незнакомецоказался пьяными уснул, сидяна дороге. Однаков этом происшествииесть одна деталь, мимо которойя не могла пройти.Во время разговора, возникшегомежду Мартыноми незнакомцем, человек велелему встать кстенке, хотяникакой стенкитам не было. Тоесть, уже с самогоначала произведенияНабоков испытываетсвоего героятем, о чем саммечтал в стихотворении«Раcстрел» (1927г.). Впоследствииего мечта становитсяи мечтой Мартына.Однажды, размышляяо том, какойбудет его смерть, Мартын «увиделсебя стоящиму стенки, вобравшимв грудь побольшевоздуха, и ожидающимзалпа». Похожуюкартину мынаблюдаем встихотворении«Раcстрел», когдаНабоков самсебя представлялидущим на казнь:
Бывают ночи: только лягу,
в Россиюпоплывет кровать;
и вот ведутменя к оврагу,
ведут к оврагуубивать.
Но не толькоу меня роман«Подвиг»ассоциируетсясо стихотворением«Расстрел».Об этом такжеписал А.Битовв работе «Одноклассники», посвященной90-летию В.В.Набокова.Говоря о «Подвиге», Битов отмечает, что«Набоковдовольно часто, отделив близкогоему героя отсебя, придаетему заведомонесхожие черты- то пьяницы, то фальшивомонетчика…На Мартынемаска нелюбимостии бесталанности- тоже синонимысвоего рода.В стихах всеэто без маски»(после этихслов Битовприводит отрывокиз стихотворения«Расстрел»).Та маска, которую уловилБитов, не мешаетнам определитьсходства исделать вывод, что прототипомМартына являетсяНабоков. Он, как и его герой, мечтал о подвигах, но так сложиласьжизнь, что мечтене суждено былосбыться. Дажев стихах, где, казалось бы, поэт можетосуществитьто, что не удаетсясделать в реальнойжизни, всепроисходящееоказываетсялишь сном:
Проснусь, и в темноте, состула,
Где спичкии часы лежат,
В глаза, какпристальноедуло,
Глядит горящийциферблат.
Говоря оподвигах, нельзя не упомянутьеще об одномпоэте двадцатоговека — о Н.С.Гумилеве, у которого этатема занималабольшое местов жизни и творчестве.Гумилев многопутешествовал, принимал участиев Первой Мировойвойне, и это ни моглоне отразитьсяна его стихах.По мнению НиколаяСкатова «военныестихи Гумилева, может быть, самое бледноеи невыразительноеиз всего имнаписанного».Критикуястихи, он тут же восхищаетсядругим:«Военныедела офицераГумилеваеще одно подтверждениеего силы волии героизма: два Георгия(солдатских!)».То есть Гумилев, в отличии отНабокова, нетолько мечтало подвигах, нои сам совершалих. Лишь смертьна поле боя, смерть за Родинуказалась Гумилевунаиболее достойной:
Есть так многожизней достойных,
Но одна лишьдостойна смерть.
Лишь подпулями в рвахспокойных
Веришь в знамяГосподне, твердь.
Но вернемсяк стихотворениюНабокова «Расстрел».В нем мечтаНабокова остаетсялишь мечтою, несмотря натщетные попыткиубедить себяв обратном. Даже проснувшись, поэт продолжаетжить во сне, поэтому он сострахом и надеждойсмотрит на«горящий циферблат», который ассоциируетсяу него с дуломпистолета. Нежелая признавать, что все произошедшеес ним этой ночьювсего лишькрасивый сон, поэт обманываетсам себя, пытаясьудержать ещехоть на мгновениете ощущения, которые переполнялиего:
Закрыв рукамигрудь и шею,-
Вот-вот сейчаспальнет в меня…
Но судьбуне обманешь, и осознаниереальностиприходит к немувместе с тем, как «оцепенелогосознанья коснетсятиканье часов».
С этим звукомего иллюзиирассеиваются, а его самогоокутываетразочарование:
Но сердце, как бы ты хотело,
Чтоб этовправду былотак:
Россия, звезды, ночь расстрела
И весь в черемухеовраг.
Я думаю, чтоРоссия частоприходила кнему во сне, ион был рад этимвстречам. Поэтс охотой принималвсе то, чтонапоминалоему о Родине: книги, сны, воспоминания, даже если онибыли причинойбессонниц.Чтобы не произошлопо вине России, Набоков всепринимал и совсем соглашался.Если ей надобыло лишитьего сна, он уверялсебя, что таки должно быть:
Ночь дана, чтоб думатьи курить
И сквозь дымс тобою говорить.
Набоков ценилкаждую минуту, проведеннуюс Россией, сохраняяв памяти всеее «наплывания», которые, как ему казалось, олицетворялипобеду надэмиграцией:
Но где быстезя ни бежала,
нам русскаяснилась земля.
Изгнание, где твое жало,
Чужбина, гдесила твоя?
Пройдут годы, а точнее двенадцатьлет, прежде чемНабоков осознает, что все бессонницы, все «слепыенаплывания»России — это иесть «жало»изгнания. Современем оновсе чаще будетдавать о себезнать, с каждымгодом причиняяеще большестраданий. Ивот наступилтот день, когдаНабоков, обращаясь«КРоссии»(1939), сказал:«Отвяжись, я тебя умоляю!»Это был крикизмученнойдуши.«Я беспомощен»,- признаетсяон, хотя, есливспомнить, несколько летназад в стихотворении«Родина»он считал себяпобедителем:
Изгнание, где твое жало,
Чужбина, гдесила твоя?
В том жестихотворении, только в следующейстрофе, он уверенноговорил:
Мы знаеммолитвы такие,
Что сердцулегко по ночам.
Почему жеэти «молитвы»не спасают егов 1939 году? Возможно, онзабыл их, поэтомув стихотворении«КРоссии»«вечерстрашен».Набоков ненаходит в ночиутешения, таккак понимает, что вновь будутсны, а значити Россия, поэтому, если говоритьсловами ЗинаидыШаховской, он«отболи …от отчаянияот нее отрекается»- «спускаетсяв долину».Набоков понимает, что никогдабольше не вернетсяв Россию, а «вытьна вершинах»о своем «бессмертномсчастие»он уже не в силах.Об этом поэтговорит ужев первой строфесвоего произведения:«Я умираю».Набоков уходитсо сцены, предоставляявозможность «выть» о Россиитем, кто «вольноотчизну покинул».Сам же он готов«затаитьсяи без именижить»,«отказатьсяот всяческихснов», только, чтобы«несходиться»с Родиной. Ноэто кажетсяему малой ценойза спокойствие, и поэтому онпродолжает:
…обескровитьсебя, искалечить,
не касатьсялюбимейшихкниг,
променятьна любое наречье
все, что естьу меня, — мой язык.
То есть, он готов отказатьсяот всего, чтотак дорого емуи самое главноеот своего языка, только, чтобыничего не знатьо России. Грубыйтон в началестихотворения сменяетсятоской. Вспомнимначало произведения.«Отвяжись…»-говорит Набоков.В этих словахчувствуетсясила, уверенность, но постепенноона пропадает(«Я беспомощен»).Пытаясь показатьсвое безразличиек Родине, поэтне обращаетсяк ней по имени.Но это лишьмаска, которуюон сам снимаетв пятой и шестойстрофах, гдевпервые за всестихотворениеон обращаетсяк ней:"…Россия…".В этих строфах, которые являютсяполовинкамиодного предложения, появляетсяпрежний Набоков, который такдолго искалсвою «непостижимую»:
Но зато, оРоссия, сквозьслезы,
сквозь травудвух несмежныхмогил,
сквозь дрожащиепятна березы,
сквозь всето, чем я смолодужил,
дорогимислепыми глазами
не смотрина меня, пожалей,
не ищи в этойугольной яме,
не нащупывайжизни моей!
Но, даже сняв маску, Набоков остаетсянепоколебимымв своем решении.Еще любя Россию, он отказываетсяот нее. Решениепринято и ужепоздно проситьпрощение:
…поздно, поздно! — никтоне ответит,
и душа никомуне простит.
С этого моментаначинаетсяновый периодв творчествеНабокова. ОРоссии он прекращаетписать, по крайнеймере, по-русски.А нескольколет спустя, он вообщеоткажется отродного языка.Валентин Федоровв своей вступительнойстатье «Ожизни и литературнойсудьбе ВладимираНабокова»так определилэтот периодв творчествеписателя:«Войнав Европе и отъездв Америку, наканунегитлеровскойоккупацииПарижа, ускорилипревращениеНабокова нескажем — в американского, но в англоязычногописателя иположили началоновому виткуего писательскойсудьбы».С этого моментарусский Набоков-прозаикуходит со сцены, оставляяНабокова-поэтадоигрыватьсвою роль. Ещенесколько летпосле стихотворения«КРоссии», в котором, какмы помним, поэтотказываетсяот нее и от русскогоязыка, он всеже пишет по-русски, но по прошествииэтого времениНабоков-поэтотправляетсявслед заНабоковым-прозаиком:
…но теперья спустилсяв долину,
и теперьприближатьсяне смей, -
тем самымдоказывая, чтовсе сказанноев 1939 году не простослова. Но, какмне кажется, Набоков делаетэто, скрипя сердцем.Такой выводя сделала, послетого, как узналаисторию созданияи перевода наанглийскийязык стихотворения«Какимбы полотномбатальнымни являлась…». ЭтостихотворениеНабоков написалв 1943 году.И хотя сделалон это не пособственнойинициативе, а по просьбежурнала «Новоселье», оно стоит водном ряду совсеми егопроизведениями.Ведь раз онобыло написано, значит, этислова уже жилив Набокове, ипросьба оказаласьлишь поводом.Из писем женыНабокова, приведенныхв журнале«Звезда», я прочитала:«В 1965 годувидный эмигрантскийкритик ВладимирФедоровичМарков и американскийпоэт МэрримСпарке подготовилиантологиюрусской поэзиив переводе наанглийскийязык с параллельнымирусскими текстами.Марков обратилсяк Набокову заразрешениемвключить дваего стихотворения:»Какимбы полотномбатальным ниявлялась…"и «Какоесделал я дурноедело…»". Но этипроизведениянужно былосначала перевести.Набоков-поэтотказалсяделать это, чтоговорит о егопривязанностик русскомуязыку. Он, видимо, все еще чувствовалсебя русскимпоэтом и поэтомуперевод этихдвух стихотворенийдоверил Маркову.Но когда онибыли готовы, Набоков нашелих «неудовлетворительными».А так как онсам переводитьих не собирался, то в письме, адрессованномМаркову, женаНабокова отимени мужапопросила невключать егостихи в сборник.Но через десятьдней послеэтого письма, Набоков все-такипереводитстихотворенияна английскийязык, тем самымзаставляя себясовершитьпереход отродного языкак английскому:
Каким быполотном батальнымне являлась No matter how theSoviet tinsel glitters
советскаясусальнейшаяРусь, Upon the canvas of a battlepiece;
какой быжалостью душани наполнялась- No matter how the souldissolves in pity,
не поклонюсь, не примирюсь I will not bend, I willnot cease
со всею мерзостью, жестокостьюи скукой Loathing the filth, brutality and boredom
немого рабства…Нет, о, нет, Of silent servitude. No, no, Ishout,
еще я духомжив, еще не сытразлукой — My sprit is still quick, still exile-hungry,
увольте — яеще поэт! I'm still apoet, count me out!
Надо сказать, что Набоковбыл очень хорошимпереводчиком.В предисловиик антологииМарков назвалего «величайшимиз всех переводчиковс русского наанглийский».В этом можноубедиться напримере стихотворения:«Какимбы полотномбатальным ниявлялась…», приведенноговыше.Даже не знаяхорошо английскийязык можносделать вывод, что Набоковумеет наиболееточно передатьсодержаниеи стиль припереводе, чегоне смог сделатьМарков и возможноне смог бы сделатьникто. Судьбадала Набоковувозможностьсделать переводсамому, и поэтсхватился заэтот шанс, чтобыдоказать себеи России, чтоон может житьи без нее.
Библиография
Адамович Г. В. Владимир Набоков. //Октябрь
Битов А. Г. Одноклассники. //Новый мир. 1989. №5.
Ерофеев В. В. Другие берега. Сборник. Л. 1991.
Залотусский И. Путешествие к Набокову. //Новый мир. 1996. №12.
Лебедев А. К прмглашению Набокова. // Знамя. 1989. №10.
Толстая Н. И. Круг. Л. 1990.
Фридлянд В. Г. Лирика. Театр. М. 1981.
Федоров В.С. Стихотворения и поэмы. М. 1991.
Шерон Ж. Письма к В. Ф. Маркову. //Звезда. С-Пб. 1996. №10.
10. ШаховскаяЗ. А. В поискахНабокова. М.1991.
11. Эльзона М.Д. Стихотворенияи поэмы. М. 1990.