Кошелева А.Л.
Абакан, 1996
Разработка предназначена для учителей литературы старших классов и включает в себя литературоведческое исследование, высказывания автора. Излагается план урока-беседы, оговаривается возможность проведения его в национальной школе.
Время листает страницы истории, стремительно бегут годы. Память человеческая удерживает из прошлого не все. Но есть события, свет которых никогда не померкнет.
9 мая 1995 года в пятидесятый раз прогремел Салют Победы. А в памяти народной и поныне живы безмерные страдания военных лет и величайшее мужество народа. Теперь, с дистанции времени, еще ярче вырисовывается всемирно-историческое значение нашей Победы над немецко-фашистскими захватчиками, того всенародного боя, который удивительно точно и емко охарактеризовал А. Твардовский: "… не ради славы, ради жизни на земле".
Невиданная по своим масштабам, по своей напряженности и ожесточенности битва до сих пор глубоко волнует нашу литературу, остается одной из главных ее тем.
Память войны для советской литературы — богатейший источник художественного познания эпохи и человеческих характеров. Осваивали и осваивают эту тему писатели разных поколений — М. Шолохов и Л. Леонов, Л. Соболев и М. Стельмах, К. Симонов и О. Бергольц, А. Маковский и Ю. Бондарев, О. Гончар и И. Мележ, М. Алексеев и П. Нилин, А. Адамович и Д. Гранин, А. Ананьев и И. Стаднюк, В. Карпов и Г. Бакланов, В. Кондратьев, В. Астафьев, В. Воробьев, Г. Владимов.
Обращась сегодня к книгам первых послевоенных лет, убеждаешься: в ту пору были созданы значительные произведения, и поныне не утратившие своей ценности. Но вот прошло время, и в художественной картине войны засверкали новые краски, родились новые проблемы, к читателям пришли новые персонажи...
Исследуя природу подвига, военная проза последних десятилетий шла по пути анализа все более сложных обстоятельств и ситуаций, в которые ставила людей война, нащупывала многосторонние связи между внешними действиями героев и их внутренним миром.
Среди писателей «военной темы» В. Быков — один из наиболее известных. Он был участником войны и свидетелем трагических событий в Белорусии, где каждый четвертый житель погиб от руки гитлеровцев. Типологически повести В. Быкова можно определить как героико-психологические, философско-нравственные. Во всех его произведениях война — это не только страшная народная трагедия, но и проверка духовных качеств советского человека, который не только разгромил фашизм, но и одержал над ним моральную победу.
Для Василия Быкова война — не далекое историческое прошлое. Война живет в нем как чувство высокого долга перед павшими, перед теми, кто выстоял и победил.
В одной из своих статей В. Быков писал: «Пусть же никогда не черствеют наши сердца к завоеваниям и ранам войны. Нельзя строить будущее без памяти о прошлом, нельзя пренебречь величайшим из человеческих потрясений — всенародным подвигом, преподавшим людям настоящего и будущего векопамятный урок свободолюбия и величия духа».
Военный материал для Быкова — тот хорошо знакомый плацдарм, где писатель решает злободневные нравственные вопросы: размышляет о духовной стойкости человека, его верности Родине, способности сохранить человеческое достоинство в самых крутых обстоятельствах.
Проблема выбора в условиях крайней, кризисной ситуации в большинстве произведений Быкова ставится так, что автор открыто и гневно выступает против трусов, предателей, карьеристов, эгоистов — хитрецов типа Овсеева из «Журавлиного крика», Задорожного из «Третьей ракеты», Блищинского из «Фронтовой страницы», Бритвина из «Круглянского моста», Рыбака из повести «Сотников».
Для анализа, обсуждения в X классе мы взяли две повести В. Быкова — «Обелиск» и «Волчья стая», герои которых сумели подняться над самыми жестокими обстоятельствами, сохраняя, продолжая и умножая в себе Человека. В системе нравственных координат этих повестей долг, совесть, выбор, память выступают как краеугольные, основополагающие понятия.
Очень важным является проведение в школе литературных вечеров, бесед, конференций, обзоров книг о войне. Это, во-первых, поможет молодому поколению, завтрашним выпускникам понять, что жизнь тем и сильна, что нерасторжима в ней связь времен, поколений, традиций; во-вторых, подобные внеклассные мероприятия способствуют развитию у учащихся умений и навыков самостоятельной работы над литературными произведениями — как изучаемыми в школе, так и по выбору самих учащихся; в-третьих, велико значение повести «Обелиск» в воспитании чувства глубокого уважения к профессии учителя.
Предлагаемую беседу можно провести в конце года. Учащиеся выпускного класса уже вооружены рядом критериев оценки художественного произведения. Анализируя повести, они должны принять во внимание, насколько созвучны времени вопросы, поднятые в этих произведениях. Эта проблема ставились на уроках в IX классе, посвященных журналам 60-х годов XIX века и на уроке внеклассного чтения — «Современные литературно-художественные журналы».
Во-вторых, анализируя повести В. Быкова, учащиеся должны будут оценить знание автором той «сферы действительности», которая изображена, в них, и увидеть, насколько удались автору характеры героев, помогающие утвердить такие высокие нравственные критерии, как долг, совесть, память, гуманность, то, что определяет идейно-художественный пафос этих повестей.
Обсуждение повестей «Обелиск» и «Волчья стая» лучше всего провести после изучения темы «Современная литература 50-х — 70-х годов», где в разделе «Подвиг советского народа в Великой Отечественной войне» анализируется повесть В. Быкова «Сотников».
Предлагая для анализа повести «Обелиск» и «Волчья стая», учитывались все выше названные причины и, конечно, живой интерес современной молодежи к творчеству В. Быкова.
Необходимо дать ученикам время прочитать повести, побыть с ними наедине. Уже прочитавших можно отослать к другим книгам В. Быкова, а также к многочисленным критическим статьям-откликам об этих книгах. Прочитанная критическая статья углубит работу мысли учащихся. Художественный образ широк и неисчерпаем, и всегда при его творческом восприятии есть что сказать своего.
Готовясь к уроку внеклассного чтения, учитель намечает круг вопросов, решение которых представляется ему необходимым, чтобы учащиеся смогли разобраться в повестях.
Вот один из возможных вариантов.
Путь В. Быкова в литературу. Место его произведений в современной советской литературе о Великой Отечественной войне.
Что помогало выстоять школьному учителю Олесю Морозу в повести «Обелиск» и пулеметчику Левчуку в повести «Волчья стая»? Что сделало героями Олеся Мороза, Левчука, Грибоедова? Где истоки их героизма? Что сближает героев вышеназванных повестей с героями других произведений В. Быкова («Сотников», «Дожить до рассвета» и др. )?
Какие проблемы поставлены в повестях, на каком материале решены? Как решение этих проблем в повестях «Обелиск» и «Волчья стая» перекликается с нашим временем?
В. Быков, как отмечает критика, владеет искусством писать полнокровные человеческие характеры, действующие в остросюжетных обстоятельствах. Насколько это свойственно для данных повестей?
На предложенные вопросы можно ответить следующим образом.
Вопрос первый. О месте произведений В. Быкова в советской литературе о Великой Отечественной войне было сказано выше. Однако можно добавить.
Василий Владимирович Быков родился в 1924 году на Витебщине в крестьянской семье. В предвоенные годы учился в Витебском художественном училище. Когда началась война, добровольцем ушел на фронт, участвовал во многих боях, был дважды ранен. Военные дороги В. Быкова пролегли по полям и городам Украины, Румынии, Венгрии, Австрии. В личном архиве писателя хранится документ с грифом Министерства обороны СССР, в котором отмечается, что командир взвода 399-го стрелкового полка лейтенант Быков Василий Владимирович убит 10 февраля 1944 года и захоронен на центральном кладбище в деревне Большая Северинка Кировоградской области.
Пережитое и явилось для Быкова главным источником знания войны и природы человеческого поведения на войне. «Узнал много тревог за себя, за Родину и за судьбу человечества также… », — признается Быков в автобиографии.
После демобилизации в 1955 году долгое время сотрудничал в газетах. Уже первые произведения В. Быкова — «Смерть человека» и «Озорник» (1955), повести «Журавлиный крик» (1959) и «Измена» (1961) посвящены грозным событиям войны.
В 1962 году выходит на русском языке повесть В. Быкова «Третья ракета», ставшая заметным явлением в литературе о Великой Отечественной войне. Эта повесть была отмечена республиканской премией имени Якуба Колоса.
В последующих произведениях — повестях «Фронтовая страница» (1963), «Альпийская баллада» (1964), «Западня» (1964), роман «Мертвым не больно» (1965) — писатель продолжает изображать героические события военных лет.
На протяжении 60-70-х годов В. Быков создает целый ряд произведений, в которых убедительно и ярко рассказывает о мужестве и героизме советских людей в борьбе против немецко-фашистских оккупантов. Это повести «Дожить до рассвета», «Волчья стая», «Сотников», «Обелиск», «Круглянский мост», «Атака с хода», «Его батальон».
За повести «Обелиск» и «Дожить до рассвета» В. Быков удостоен государственной премии СССР. В 1984 г., в год его 60-летия, писателю присвоено высокое звание Героя Социалистического труда.
Ч. Айтматов говорит о В. Быкове как о писателе, который, "… пройдя горнило войны, выстрадав сполна горькое лихолетье партизанской Белорусии, сказал в послевоенной литературе свое сокровенное, неповторимое, преисполненное беспощадной правды и сыновней боли слово от имени всех тех, тогдашних восемнадцатилетних солдат, коим выпало, пожалуй, самое трудное, — трагическая героическая доля".
В канун 40-летия Победы читатели «Роман-газеты» познакомились с новой повестью В. Быкова «Знак беды». Это еще одно из тех произведений нашей советской литературы, которое утверждает величие народного подвига, говорит о замечательных душевных качествах советских людей.
Вопрос второй. В повести «Обелиск» Быков пишет об учителе, который добровольно пошел на казнь со своими учениками. Он мог бы остаться жить. Но бросить ребят одних в последние часы, минуты их казни он не мог, ведь это означало бы для него измену своим воспитанникам, измену своим нравственным принципам. Так оказался Мороз перед проблемой своего собственного, личного, нравственного выбора — выбора по совести. Конечно же, весь здравый смысл подсказывал: безрассудно рассчитывать на милость старосты и немецкой жандармерии. Ну, а что не безрассудно? Смириться? Бросить ребят и ждать удобного случая для мести? Мороз знал: никакие «потом» и «взамен» не вернут ему права с достоинством посмотреть в глаза тетке Татьяне и тетке Груше, для них безвозвратно оборвется преемственность между тем, что он говорил вчера, и тем, как поступил сегодня.
«Где Олесь Иванович, — в отчаянии вопрошают матери ребят, — пусть спасает мальцов. Он же умный, он их учитель». И он пошел вопреки здравому смыслу. Пошел, сдаваясь перед физической силой врага и побеждая его духовно. «Он и на оккупацию смотрел как бы изнутри, — вспоминает о Морозе его бывший заведующий районе Ткачук, — и видел то, чего мы не замечали. И главное, он ее больше морально осуждал с духовной, так сказать, стороны!»
Олесь Иванович Мороз, как и польский учитель, педагог Корчак, который не оставил обреченных на истребление детей, пошел с ними в концлагерь, тоже оставался со своими учениками до последнего своего дыхания, помог даже бежать Павлику Миклашевичу, от ужаса предсмертного одиночества спасал.
«И сам старался быть добрым, — вспоминал Павел Миклашевич. — Говорил, что жизнь человеческая очень несоразмерна с вечностью и пятнадцать лет или шестьдесят — все не более чем мгновение перед лицом вечности. Еще говорил, что тысячи людей в том же Сельце рождались, жили, отошли в небытие, и никто их не знает и не помнит… А вот их будут помнить, и уже это должно быть для них высшей наградой — самой высокой из всех возможных в мире наград».
Главное, что определяет поступок Олеся Мороза, — это безотказная готовность к самопожертвованию во имя людей, во имя добра на земле. Сельский учитель Мороз — один из многих и многих, в ком эта человеческая готовность быть, оставаться Человеком в самых невыносимых и сложных условиях проявились по-своему.
Стойко и мужественно идут по оккупированной врагом территории герои повести «Волчья стая»: Левчук, Грибоед, Клава — радистка партизанского отряда. В неравной схватке с карателями погибает и Грибоед, и Клава, тяжело ранен Левчук, который и спасает новорожденного сына Клавы… Психологическое состояние Левчука, мотивировка его поступков в самый напряженный момент переданы в таких словах: «С какой-то еще неосмысленной надеждой он ухватился за эту кроху человеческой жизни и ни за что не хотел с ней расставаться. Действительно, все, кто был поручен ему в этой дороге, один за другим погибли, остался лишь этот никому не известный и, наверное, никому не нужный малый. Бросить его было проще простого и не перед кем не отвечать за него, но именно по этой причине Левчук и не мог его бросить. Этот младенец связывал его со всеми, кто был ему дорог и кого уже не стало — с Клавой, Грибоедом, Тихоновым и даже Платоновым. Кроме того, он давал обоснование его страданиям и оправдание его ошибкам. Если он его не спасет, тогда к чему эта его ошалелая борьба за жизнь?» Этот поступок Левчука тоже его «звездный час». Сам герой повести считает: «Тогда… он выложился весь, может даже превзошел себя, и на другой раз у него просто бы не хватило пороха»… Но мы знали, что у героя «хватило пороха» только не на один раз, а на подвиг в четыре долгих, тяжелых года. Рядом с Левчуком воюет партизан Грибоед. Прост, молчалив, суров этот человек, но сколько в нем мужества и трагизма! Погибли жена, дочь, любимый сын, но ничто не сломило его. Это фигура — символ, обобщение народного духа. Кто он, дед Грибоед? Не образован, не впитал высокоинтеллектуальную культуру. Однако это герой в самом глубинном значении. Во всем, что выпало на его долю, он остался человеком до конца прямым, добрым, гуманным. Значит, ценность, которая создает человека, иная, чем образованность. И вот Быков ищет. И эпическим образом деда Грибоеда, и образом Сотникова, и образом лейтенанта Ивановского, и Левчука, и Олеся Мороза он вышел к очень правильному пониманию истоков нашей победы.
Если свести это обобщение к одной формуле, то речь идет о полном слиянии личных интересов с интересами общества, об их личной инициативе, о гражданственности. Самое дорогое для нас в героях Быкова — это их стойкая душа, это запас прочности и мужества, благодаря которому мы победили.
Люди проявляли героизм во всем, даже оставшись «одиночными бойцами». В каждой из повестей В. Быкова есть ответ, где берет начало такой нравственный стержень.
Вопрос третий. Повесть «Обелиск» — это спор о совести, о значении нравственных ценностей.
Как оценить сегодня судьбу и поступки погибшего в войну Олеся Мороза? Можно, как этого и хотел бы невоевавший молодой заведующий районе Ксендзов, ограничиться простейшей версией. Попал в плен (да еще «добровольно», при довольно странных обстоятельствах) и погиб.
«Ну, в самом деле, — оживился Ксендзов, — что он такое совершил? Убил ли он хоть одного немца? Особого подвига за этим Морозом не вижу».
Он прав, если вести счет особым подвигам формально, по случайно сохранившимся бумагам. Да и стоит ли докапываться до истины, если самого человека давно нет и помочь ему не в силах? В том-то и проблема — полнота истины важна не для самого Мороза, а для нас, нашей памяти, преемственности наших оценок и взглядов, без которых не существует нравственности. Не случайно главным поборником этой истины становится Миклашевич — тот, кого Мороз учил, спас от виселицы, и кому теперь осталась небольшая школа в Сельце. Это он, Миклашевич, добился после немалых усилий того, что на обелиске погибших на войне героев имя его учителя «выведено над остальными белой масляной краской».
По заслугам им такая честь? Ведь фашистов Мороз и в самом деле не убивал, а из партизанского отряда ушел так неожиданно, что даже друзья и командиры посчитали его просто «хромым идиотом», если не предателем. У этой неожиданности была своя предыстория. Она началась за два года до войны, когда учитель Мороз впервые попал в Сельцо из Западной Белорусии, чтобы по-новому, по совести учить и воспитывать здешних ребят. Особые, необычные обстоятельства диктовали учителю и особую линию поведения. И он ее, видимо, нашел, если «не только школьники в Сельце, но и крестьяне со всей округи стали смотреть на Мороза, как на какого-то своего заступника».
Другая «неожиданность» подстерегла Мороза в самом начале войны, когда фашисты сходу оккупировали Сельцо и предложили всем оставаться в школе уже с разрешения немецких властей. И он остался, решив: «Не затем два года очеловечивал этих ребят, чтоб их теперь расчеловечивали. Я за них еще поборюсь».
И, наконец, третья решающая «неожиданность»: самые взрослые из его «очеловеченных» воспитанников, Бородич и другие, готовят покушение на предателя полицая Каина, готовят сами и, чтобы не подвергать риску своего учителя, даже не ставят его в известность о задуманном. Их схватили, Морозу успели сообщить о грозящем ему аресте, и он уходит в лес к партизанам. Там через два дня и находит его известие: староста требует учителя, и это последняя надежда спасти ребят. Об этом просят учителя матери школьников.
И вот сейчас именно с духовной стороны не может до конца понять и оценить по достоинству поведение и подвиг Олеся Ивановича Мороза не воевавший Ксендзов. Отсюда и вытекает еще одна очень важная проблема, продиктованная нашим сегодня. А не сужаем ли мы порой понятие героизма, подвига, видим ли, знаем ли, показываем ли в литературе всю массовость героизма наших людей в годы войны? Как делает это в повести «Обелиск» Ксендзов, и не по злой ведь воле делает, а в силу привычки, схематизма мышления, по причине самодовольного незнания всей сложности обстановки военного времени. Инвалид Ткачук, главный полемист и рассказчик в повести, кричит Ксендзову: "… Войну вы знаете по газетам да по книгам… Так почему же вы не спросите нас? Мы ведь в некотором роде специалисты… Жизнь — это миллионы ситуаций, миллионы характеров. И миллионы судеб. А вы все хотите втиснуть в две-три расхожие схемы, чтоб попроще! И поменьше хлопот. Убил немца или не убил? Все более очевидной становится душевная близорукость Ксендзова, о которой с такой прямотой и резкостью говорит Ткачук.
Ну, а «душевная лень», за которую справедливо казнит себя сам рассказчик, два года собиравшийся в гости к больному другу и едва успевающий только на его похороны?.. Слабым утешением служит запоздалое прозрение: «Так пропади они пропадом, тщетная муравьиная суета ради призрачного ненасытного благополучия, если из-за него останется в стороне нечто куда более важное. Ведь тем самым опустошается и выхолащивается вся твоя жизнь… На самом же деле, как это не сегодня замечено, если она и наполняется чем-то значительным, так это прежде всего разумной человеческой добротой и заботою о других — близких или далеких тебе людей, которые нуждаются в этой заботе».
Да, Миклашевич, ученик Мороза и сам до последних дней учитель в сегодняшнем Сельце, усвоил эту истину давно. И, прощаясь с двумя своими героями-фронтовиками, двумя сельскими учителями, автор готов принять и передать по наследству их эстафету гражданского подвига, не всегда заметного, но яркого, как вспышка, озарившая целую жизнь. Ткачук решительно заявляет: "… Но я-то еще есть! Так что же вы думаете, я смолчу? Черта с два! Пока я живой, я не перестану доказывать, что такое Мороз! Вдолблю в самые глухие уши… Вот он поможет и другие… " А сам автор размышляет: «Я так думаю: в том, что мы сейчас есть как нация и граждане, главная заслуга сельских учителей. Пусть, может, я и ошибаюсь, но так считаю».
Это уже не только о героях одной повести и не только о войне. Лирическая исповедь, как всегда у Быкова, приводит к «философскому корню».
Раздумьями о мужестве и героизме, подлинном товариществе и предательстве, доброте и человечности проникнута повесть «Волчья стая». Доброта Левчука зряча, конкретна, это подлинный гуманизм человека, знающего цену жизни и смерти, подлости и геройству, каждым своим поступком утверждающего победу и торжество человечности на земле. Ради детей, их будущего идет на смерть Олесь Мороз. Спасение Левчуком ребенка по существу символизирует то же спасение будущего поколения, наших современников.
Левчук думает о том, кого он спас:
«Кем бы он ни был по специальности и положению, прежде всего он должен быть человеком». Левчук не вкладывает в это понятие какого-то сложного философского смысла, для него это означает: быть достойным гражданином, умным и справедливым, но не за счет других". «Сам он, — пишет о своем герое автор. — никогда нигде не схитрил, никого не обманул с корыстью для себя, это ему было противно, и он ненавидел все малые и большие хитрости в людях».
Какие черты человека обнажила, высветили война, каким он прошел по ее полям и тропам, каким вышел из испытаний — эти вопросы звучат сегодня со страниц нашей военной прозы, их она обращает к современности. Размышляя о спасенном им Викторе Платонове, Левчук решает для себя: «Жизнь Левчука ему не в пример — он должен быть лучше». Читатель едва ли согласится с Левчуком: жизнь его еще как в пример молодым! Виктор Платонов и его поколение «должно быть лучше», и это закон жизни, но верно и то, что все лучшее в поколении Платоновых — от Левчука.
Итак, вопрос стоит об ответственности молодого поколения перед теми, кто в годы схватки с фашизмом отстоял наше сегодня. Сам писатель об этой прочной связи прошлого и настоящего сказал следующее: «Многое из того, что мы открыли для себя в годину тяжелейших испытаний, с нами и поныне, многие наши духовные, нравственные и организационные приобретения так или иначе оказывали или оказывают свое влияние на последующую жизнь общества. Поэтому существует ли надобность для литературы подгонять правду нашего существования под правду войны или реконструировать действительность? Не плодотворнее ли поискать общий знаменатель, философский корень того, что имело место в войне и не утратило своего нравственного или иного значения и теперь?»
Вопрос четвертый. «Он психолог, бытописатель, трезвый реалист по самой природе дарования», — справедливо писал критик Л. Лазарев. Однако реализм прозы Василия Быкова покоится не только на правде бытописания, «чрезвычайной достоверности» деталей.
Он включает в себя правду характеров и обстоятельств, за которой во всем ее неоднозначном, противоречивом многообразии стоит историческая правда времени, ставшего для писателя постоянным объектом художественного исследования. «Все меняется, а правда остается» (Воспоминания об А. Твардовском. Сборник — М., «Советский писатель», 1978, с. 477.), — о такой нераздельной, слитной, единой правде жизни и искусства писал В. Быкову А. Твардовский.
Характерным для художественного почерка В. Быкова является пристрастие к критическим, сложным ситуациям. Каждое произведение писателя — это еще одна «Фронтовая страница», или партизанская, драматически напряженное действие которой, предельно сжатое в пространстве и уплотненное во времени, поднимает человека на вспененный гребень событий, которые разворачиваются у самой решающей черты жизни и смерти и в накале которых наиболее полно выявляется все лучшее или худшее в нем (Сотников, Ивановский, Левчук, Олесь Мороз).
Существенное значение при этом имеет крайне суженный круг действующих лиц: и возвышение, и падение героя, как правило, происходит почти без свидетелей.
Выбирая, герой отвечает за себя и перед собой за что-то вечное, значительное в жизни.
Мы говорили о том, что в повестях В. Быкова постоянно наводится мост между эпохами. Этот прием связан с притчеобразным сюжетом и нравоучением в самом лучшем смысле слова.
Ю. Бондарев так сформулировал свое понимание повести-притчи: «Притчей будем считать жанр, который заключает в себе некую понятную всем общечеловеческую историю, исповедующую высокую мораль (Литературная газета, 1975, N 8.). Далее Ю. Бондарев пишет, что притчеобразные сюжеты удаются Быкову (»Сотников", «Обелиск»).
Открытый финал для В. Быкова часто бывает счастливой находкой, обостряющей и без того напряженный драматизм повествования, расширяющей горизонты художественной мысли, укрупняющей ее философский и нравственный потенциал. «Заходите, там открыто», — на этой фразе обрывается повесть «Волчья стая»: встреча, которой предстоит стать для Левчука нравственной точкой опоры в его дальнейшей жизни, состоится за пределами сюжета. Мы не знаем, какой он будет, хотя в психологическом контексте повествования открытая дверь может предвещать открытость души и, стало быть, ненапрасность тех неслыханных мук, которые выдержал Левчук в своей партизанской молодости. Хрупкая жизнь младенца, спасенного им, символизирует гуманистический смысл нашей борьбы и победы.
Быков, писатель ищущий, мыслящий, выходит на большой уровень обобщений. Он развивается и как художник, мастер слова. Очень честный и очень правдивый писатель, Василий Быков, находится в пути, в развитии.
Обсуждая с учениками повести В. Быкова «Обелиск» и «Волчья стая», мы вели разговор о многих очень сложных вопросах: человек и его гражданский долг, человек и обстоятельства, что такое нравственное начало человека и т. д.
В. Быков помогает избежать односложных, упрощенных ответов на все эти вопросы. Читая его повести «Дожить до рассвета», «Обелиск», «Волчья стая», ребята видят, что понятие подвига очень объемно, он может быть неброским, даже «безрезультатным» внешне, но человек внутренне оказывается победителем.
Литературные герои В. Быкова — ровесники тех, кому сегодня за шестьдесят, и тех, кому нет сорока. Одни выверяют по ним себя давних, другие — себя сегодняшних. Но компас у всех один — мужество, верность Родине и нравственная чистота. Список литературы
Н. Адамович. Горизонты белорусской прозы. М., «Советский писатель», 1974.
В. Быков. Дожить до рассвета. Повести. М., «Известия», 1979.
В. Быков Волчья стая. Роман-газета, 1975, N 7.
В. Быков. Вслед за человеком. «Комсомольская правда», 27 января, 1983, с. 4.
Ю. Бондарев, В. Быков, М. Кузнецов. Почему и сегодня мы пишем о войне? «Литература и современность», Сб. 14. М., «Художественная литература», 1976.
А. Бочаров. Человек и война. Идеи социалистического гуманизма в послевоенной прозе о войне. М., «Современный писатель», 1978.
Ю. Бондарев. Поиск истины. М., «Современник», 1976.
Ю. Бондарев. О Быкове. «Литературная газета», 1975, N 8.
Н. С. Буханцов. Герой современной многонациональной прозы. М., «Знание», 1979, N 5.
А. А. Журавлева. Прозаики-фронтовики о Великой Отечественной войне. М., 1979.
Литература великого подвига. Великая Отечественная война в литературе. Выпуск II. М., «Художественная литература», 1975.