(Анализ главы 1, части 1 романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»)
«Мастер и Маргарита» — это два произведения в одном: внутри романа Булгакова находится самостоятельная история о Понтии Пилате, таким образом, мы попадаем и в Москву 30-х годов, и в древний Ершалаим. Оба произведения связывают воедино герои: Воланд со своей свитой и Мастер. С первым мы знакомимся в самом начале романа.
Итак, «однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах» появляются Воланд и его приближенные. Но до них мы встречаемся с двумя другими персонажами: с Михаилом Александровичем Берлиозом, председателем «правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций, сокращенно именуемой «МАССОЛИТ» и редактором «толстого художественного журнала», а также с поэтом Иваном Николаевичем Поныревым, пишущим «под псевдонимом Бездомный».
Герои ведут разговор об Иисусе Христе. Берлиоз пытается научно доказать Бездомному, что Бога нет и никогда не существовало, и «все рассказы о нем – простые выдумки, самый обыкновенный миф». Поэтому не следует изображать Христа «совершенно как живого», что сделал в своей поэме Иван Николаевич.
Во время беседы героев на пустынной липовой аллее, где они находились, появился странный человек. И Берлиоз, и Бездомный дружно, хотя и мысленно, приняли его за иностранца. Почему? Я думаю, дело здесь не только в «дорогом сером костюме» и «заграничных, в цвет костюма, туфлях», и даже не в сером берете, тихо заломленном на ухо, как, впрочем, и не в трости «с черным набалдашником в виде головы пуделя». Сразу замечается неоднозначность героя: кроме одежды, атрибутов, это разные глаза, брови, коронки на зубах, кривизна рта. Не случайно автор только после описания лица делает вывод: «Словом – иностранец». Конечно. Человек абсолютно не похож на советского гражданина, во внешнем и внутреннем облике которого все должно быть типично, однообразно, стандартно, согласно неписаному закону, который гласит: «Не высовывайся! Ты часть безликой массы!» Странный человек, который неожиданно возник на аллее, и ведет себя удивительно. Внезапно он подходит к героям, раскланивается и просит разрешения присоединиться к ученой беседе, найдя ее предмет необычайно интересным.
«Иностранца» восхищает тот факт, что и Берлиоз и Бездомный атеисты. Литераторов это удивляет, но мы-то понимаем, что перед героями сатана, для которого безверие людей – прекрасная возможность завладеть их душами. Однако образ Воланда и его миссия в романе несколько отличаются от настоящих дьявольских. Здесь «иностранец» выступает в роли просветителя людей, пророка, несущего истину. Поэтому, вместо того, чтобы согласиться со своими собеседниками, что Иисуса Христа нет и никогда не существовало, «заграничный гость» говорит: «Как же быть с доказательствами бытия Божия, коих, как известно, существует ровно пять?» Берлиоз отвечает ему довольно уверенно, он целиком ссылается на разум, в области которого «никакого доказательства существования Бога быть не может». Естественно, образованный атеист, Михаил Александрович и не заговаривает о душе, даже как об источнике человеческих чувств. Берлиоз отвергает и «шестое доказательство Канта, опираясь на мнения Шиллера и Штрауса. Вероятно, герой считает этих людей более авторитетными в данном вопросе, чем он сам. Правда, доводы–мнения звучат весьма неубедительно. Получается, таким образом, что уверенность Берлиоза необоснованна.
«- Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки! – совершенно неожиданно бухнул Иван Николаевич».
Прямолинейность Бездомного сконфузила более деликатного в выражениях Берлиоза, но в словах малокультурного поэта прозвучало мнение большинства советских граждан, ненавидящих инакомыслие, усматривающих в нем нечто враждебное. Фраза Ивана выражает страшную установку тогдашней идеологии: если человек думает не как все – он опасен, надо изолировать его от общества, а лучше – совсем уничтожить.
«Иноземец» понимает несостоятельность ответов собеседников, но не спорит с ними, просто задает следующий вопрос: «ежели Бога нет, то, спрашивается, кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на земле?» Подобно опытному педагогу, Воланд решает постепенно привести своих «учеников» к правильным выводам – и не чужим, а их собственным, что гораздо важнее. «Иностранец» выражает свои мысли логично, обоснованно, в отличие от Берлиоза и Бездомного, но все это производит на них тягостное впечатление. Оба героя подозревают в нем шпиона, что говорит об их недальновидности, об их типичных для советских обывателей взглядах. Воланд видит: литераторов не так-то просто наставить на путь истинный. И все же он пытается сказать Берлиозу и Бездомному то, ради чего появился перед ними. «Имейте в виду, что Иисус существовал,» — говорит герой, а в доказательство повествует о Пилате, об аресте и допросе Спасителя.
Таким образом, эпизод знакомства Берлиоза и Бездомного с «иностранцем» важен в композиционном отношении: ведь разговор героев переходит в рассказ Воланда, благодаря которому мы попадаем из Москвы в древний Ершалаим.
Также этот фрагмент содержит несколько важных проблем романа, которые далее будут ее раскрывать: вопросы веры, свободы, культуры.
В целом эпизод иронический. С помощью подобного взгляда на своих героев, автор борется с недостатками обывательской Москвы.