История политических и правовых учений 8

Гипероглавление:
 «История политических и правовых учений»
Древний мир                        
ПОУЧЕНИЯ» ДРЕВНЕЕГИПЕТСКИЕ
В «Поучении гераклеопольского царя своему сыну»
«Речение Ипусера»
«Поучение» Птахотепа
«Поучение Ахтоя I, сына Дуау, своему сыну Пепи (Пиопи)».
3.       Политические и правовые идеи в Древнем Китае: Лао-цзы, Мо-цзы, Конфуций, Шан Ян.
4.       Проекты идеальных государств в диалогах Платона «Государство» и «Законы»
5.       Политическое и правовое учение Аристотеля.
6.       Учение Полибия о круговороте политических форм.
7.       Политико-правовое учение Марка Туллия Цицерона.
8.       Зарождение христианской доктрины политики и права. Учение Августина Блаженного.
(8/2)  Политико-правовые учения Аврелия Августина (354 — 430).
9.       Учение Фомы Аквинского о государстве и законах.
10.    Учение о законах и государстве Марсилия Падуанского.
11.    Государственно-правовые взгляды Н.Макиавелли.
12.    Политико-правовые идеи Реформации: М.Лютер, Т.Мюнцер.
13.   Теория государственного суверенитета. Политическое учение Ж. Бодена.
14.    Политико-правовые идеи раннего социализма: «Утопия» Т.Мора, «Город Солнца» Т. Кампанеллы.
15.   Политико-правовое учение Г. Гроция.
16.   Теоретическое обоснование демократии в учении Б.Спинозы.
17.   Политико-правовое учение Т.Гоббса.
18.    Дж. Локк о происхождении собственности и государства. Учение о разделении властей.
19.    Политико-правовое учение Ш.Монтескье.
20.    Республиканский политический идеал Ж.-Ж. Руссо.
21.    Политико-правовые учения в Америке (XIX в.). Т.Пейн, Т.Джефферсон, А.Гамильтон.
22.    Учение о государстве и праве С.Пуфендорфа.
23.   Учение Ч.Беккариа о преступлении и наказании.
24.    Учение И.Канта о государстве и праве.
25.    Политико-правовая концепция Г.В.Ф. Гегеля.
26.    Историческая школа права. (Г.Гуго, Ф.К. Савиньи, Г.Ф. Пухта).
27.    Б.Констан о политике, власти и государстве.
28.    Утилитаристская концепция И.Бентама о государстве и праве.
29.    Позитивистская политическая теория О.Конта.
30.   Теория насилия. Л.Гумплович.
31.   Политико-правовое учение Ф.Ницше.
32.   К.Маркс и Ф.Энгельс о государстве, праве и революции.
33.    Теория эволюции политических форм у учении Г. Спенсера
34.   Государственно-правовая теория Р. Иеринга
35.   Учение Л.Дюги о норме солидарности
36.   Нормативистское учение о праве Г. Кельзена
37.   Неокантианские концепции права. Р. Штаммлер.
38.   Социологическая юриспруденция Е. Эрлиха и Р. Паунда.
39.   «Государство всеобщего благоденствия»: концепция К.Мюрдаля.
40.   Теория конвергенции (П.Сорокин, У.Ростоу, Р.Арон).
41.   41. Э.Фромм. «Бегство от свободы»
42.   42. Неоконсерватизм Ф. фон Хайека
43.   43. Теория «открытых» и «закрытых» обществ Карла Поппера
45.   Политическая теория Филофея «Москва – третий Рим».
46.    Социально-политическая полемика нестяжателей и иосифлян: Нил Сорский и Иосиф  Волоцкий.
47.    Программа социально-политических реформ И.С. Пересветова.
48.    Критика тирании Ивана Грозного А.М. Курбским.
49.    Политико-правовые воззрения Ивана Тимофеева.
50.   50.  Ю. Крижанич и его трактат «Политика».
51.   51. Ф. Прокопович о юридическом статусе верховной власти.
52.   52. Дворянская защита абсолютизма В.Н. Татищев.
53.   53.Политико-правовая идеология купечества. И.Т. Посошков.
54.   54. Проекты государственно-правовых преобразований С.Е. Десницкого.
55.   55. Республиканский политический идеал А.Н. Радищева.
56.   56. Проекты государственных преобразований М.М. Сперанского.
57.   57. «Охранительная идеология» Н.М. Карамзина.            
58.   58.  Революционная идеология. Политические и правовые идеи декабристов
59.   59. Политические и правовые воззрения П.Я. Чаадаева.
60.   60. «Либеральный консерватизм» или «охранительный либерализм» Б.Н. Чичерина.
61.   Политико-правовая идеология Русского социализма (народничества) А.И. Герцена.
62.    Политико-правовые идеи анархизма (М.А. Бакунин, П.А. Кропоткин).
63.    Юридический позитивизм (Г.Ф. Шершеневич).
64.    Психологическая теория права Л.И. Петражицкого.
--PAGE_BREAK--    продолжение
--PAGE_BREAK--1.       Политические и правовые идеи в поучениях Древнего Египта («Поучение Гераклеопольского царя своему сыну Хети», «Поучение Птахотепа», «Поучение Ахтоя», «Речение Ипусера»).
Древний мир

Древний мир — это пора зарождения государственности и политических идей на почве религиозной мифологии. В мифологической форме впервые выражаются понятия мирового порядка, правды и справедливости необходимости соблюдения установленных правил, власти как средство их обеспечения, форм государства.

Политическая мысль каждой древней цивилизации своеобразна. На Востоке особо крупный вклад в развитие представлений о государстве и праве внесли Индия и Китай. При всем своеобразии их политических идей (индийская мысль за исключением трактатов об искусстве управления — артхашастр, носящих в основном светский характер, сугубо религиозна и мифологична, а китайская мысль-рационалистична) обе системы отразили общественный и политический строй, покоящийся на так называемом азиатском способе производства. Для него характерны: верховная собственность государства на землю и эксплуатация свободных крестьян — общинников посредством налогов и общественных работ. Типичной государственной формой стала восточная деспотия. Большое распространение получили патерналистические представления о власти. Монарх был связан только обычаем, традицией. При этом подчеркивалось, что цель государства -общее благо, царь — отец подданных, которые не вправе предъявить ему какие -либо требования. Правитель ответственен перед богами, а не перед людьми. Политическая мысль Востока проникнута верой в мудрость старых установлений и традиций, в их совершенство.

В развитие политической мысли Запада исключительный вклад внесла Древняя Греция. Там сложился «античный способ производства» с его значительным распространением рабовладения. Политический строй представлял собой полную противоположность восточным деспотиям. Греция сохранила раздробленность. Формой политической организации служит полис (государство — город). Царская власть уступила место аристократии и рабовладельческой демократии. Формы правления отличались разнообразием и быстро менялись. Бурная политическая жизнь содействовала расцвету теоретической мысли и побуждала к поискам совершенной государственной системы. Сама постановка такой задачи была бы неприемлемой для мыслителей Востока, исходивших из незыблемости раз и навсегда установленного порядка вещей, которые нарушаются только из-за несоблюдения людьми божественных предначертаний.

Политическая мысль Греции быстро прошла путь от мифа к теории. Греки систематизировали и анализировали многообразие политических форм, изучили условия, благоприятствующие становлению различных политических систем, закономерности их смены. Они верили в возможность рационально сконструировать идеальную форму правления и осуществить ее на практике.

Одна черта роднила все политические мысли древности как на Западе, так и на Востоке: личность не рассматривалась как самостоятельная ценность. Она считалась частицей ограниченного целого — общества, государства.

Поучения ДревнегоЕгипта, Древнеиндийская политико-правовая мысль, Политические и правовые идеи в Древнем Китае, Платон, Аритотель, Полибий, Цицерон

1.       Политические и правовые идеи в поучениях Древнего Египта («Поучение Гераклеопольского царя своему сыну Хети», «Поучение Птахотепа», «Поучение Ахтоя», «Речение Ипусера»).
Древний мир                        

К IV—III тысячелетиям до н. э. относится возникновение древнейшего рабовладельческого государства в Египте, утвердившегося как централизованная бюрократическая монархия во главе с фараоном.

Рабовладельческая  идеология,  отражавшая классовую борьбу рабовладельцев с рабами и разоряющимися общинниками, находит выражение в различных источниках, в том числе в литературно-политических трактатах, так называемых поучениях.

«ПОУЧЕНИЯ» ДРЕВНЕЕГИПЕТСКИЕ — лит. дидактич. произв. Др. Египта. Большинство «поучений» облечено в сложившиеся уже в эпоху Др. царства традиц. лит. форму наставл. отца сыну.

В «Поучении гераклеопольского царя своему сыну» (около 2100 г. до н. э.) отражен рост внутренних противоречий, усиление и обострение классовой борьбы, которая выливалась в выступления угнетенных против рабовладельцев. Обостряется борьба и между отдельными группами рабовладельцев. В трактате изложены советы, как управлять в это трудное для властвующих время. Царь предлагает возвышать вельмож, видя в них опору государства, и рекомендует приближать не только знатных; но и незнатных богачей, чтобы сплотить все силы эксплуататоров против рабов и неимущих свободных. Верхушка рабовладельцев пытается посеять ненависть к другим народам. «Подл азиат», «больше, чем отвращение, — говорится в «Поучении», — азиат для Египта».

В литературно-политическом памятнике «Речение Ипусера» содержится описаниемощного восстания угнетенных свободных и рабов (XVIII в. до н. э.). Угнетенные массы захватили имущество рабовладельцев, ликвидировали старую администрацию, старую судебную систему, уничтожили документы, фиксировавшие привилегии и богатства богачей. Ипусер сообщает, что восставшие «прогнали царя». Это говорит о преодолении в ходе классовой борьбы представления о божественной власти фараона. С ужасом Ипусер отмечает, что люди теряют веру в богов. «Царь захвачен бедными людьми… было приступлено к лишению страны царской власти». Весь строй, по мнению Ипусера, перевернулся подобно «гончарному кругу». Сокрушаясь об утраченных правах рабовладельческой знати, Ипусер говорит, что «тот, который не имел (даже) временных рабов, стал (теперь) собственником наследственных' рабов».
«Поучение» Птахотепа представляет собой собрание правил хорошего тона и поведения в высшем обществе, знание к-рых необходимо для успеш. продвижения по ступеням иерархич. лестницы егип. бюрократии. В нем имеются предписания и нравств. порядка, напр., предостереж. от высокомерия и зазнайства, призыв быть внимател. к людям, не использовать свою власть во зло окружающим и т.д.

Птахотеп говорит сыну: «Если ты начальник, отдающий распоряжение многим людям, стремись ко всякому добру, чтобы в распоряжениях твоих не было зла. Велика справедливость, устойчиво все отличное». Опытный старый вазир этими словами предостерегает своего сына от жестокости и нарушения законов.
Особенно популярны были «поучения», адресов. ученикам писцов, в к-рых всячески подчеркивается привилегиров. положение писца в обществе, огромные преимущества этой про-фессии перед всеми др. Первое из таких «поучений» относится ко времени Ср. царства и известно в науке как «Поучение Ахтоя I, сына Дуау, своему сыну Пепи (Пиопи)».
    продолжение
--PAGE_BREAK--2.       Древнеиндийская политико-правовая мысль: идеи брахманизма и буддизма. Политический трактат «Артхашастра».
Ведущими направлениями в политической и правовой идеологии Древней Индии являлись брахманизм и буддизм. Они возникли в середине I тысячелетия до н.э, когда у арийских племен, покоривших Индию, началось образование классов. Своими корнями оба направления восходили к религиозно-мифологическому мировоззрению, изложенному в Ведах — древних ритуальных книгах ариев. Идейные расхождения между брахманизмом и буддизмом произошли на почве толкования мифов и правил поведения, которые освящала религия. Наиболее острые разногласия между ними были связаны с трактовкой правил для варн — родовых групп, положивших начало кастовой организации индийского общества

Варн у древних индийцев было четыре — варна жрецов (брахманы), варна воинов (кшатрии), варна земледельцев, ремесленников и торговцев (вайшьи) и низшая варна (шудры)

На основе религиозно-мифологических представлений брахманы создали новую идеологию — брахманизм. Она была направлена на утверждение верховенства родовой знати в складывающихся государствах.

Социально-политические идеи различных школ брахманизма отражены в многочисленных законоведческих и политических трактатах. Наиболее авторитетным среди них был трактат «Законы Ману».

Одним из краеугольных положений религии брахманизма был догмат о перевоплощении душ, согласно которому душа человека после смерти будет блуждать по телам людей низкого происхождения, животных и растений либо, если он провел праведную жизнь, возродится в человеке более высокого общественного положения или в небожителе.

Идеологический смысл учения о дхарме заключался в том, чтобы обосновать кастовый строй и привилегии наследственной знати, оправдать подневольное положение трудящихся. Сословная принадлежность определялась порождению и являлась пожизненной. Переход в высшие варны брахманы допускали лишь после смерти человека, в его «будущей жизни», как награду за служение богам, терпение и кротость Средством, обеспечивающим кастовые предписания, выступало в брахманизме государственное принуждение, понимаемое как продолжение карающей силы богов. Идея наказания была основополагающим принципом политической теории — ей придавалось столь огромное значение, что саму науку управления государством называли учением о наказании «Весь мир подчиняется посредством Наказания», — провозглашали «Законы Ману» Определяя принуждение как главный метод осуществления власти, идеологи жречества усматривали его назначение в том, чтобы «ревностно побуждать вайшьев и шудр исполнять присущие им дела, так как они, избегая присущих им дел, потрясают этот мир».
Брахманы претендовали на то, чтобы государи признали верховенство религиозного закона над светским. Теория брахманизма отражала в этом отношении идеи, при помощи которых жречество боролось за политическую гегемонию в обществе.

Особое место в истории древнеиндийской политической мысли занимает трактат под названием «Артхашастра» («Наставления о пользе») Его автором считается брахман Каутилья — советник царя Чандрагупты, основавшего в IV в. до н. э могущественную империю Маурьев. Первоначальная рукопись трактата перерабатывалась и дополнялась примерно до III в. н. э.

Трактат воспроизводит положения брахманизма о кастовых предписаниях, о необходимости обеспечения закона дхармы суровыми наказаниями, о превосходстве жречества над другими сословиями, его монополии на отправление религиозного культа. В полном соответствии с постулатами брахманизма авторы проводят идеи господства наследственной знати и подчинения светских правителей жрецам. Царь должен следовать дворцовому Жрецу, говорится в трактате, «как ученик учителю, как сын отцу, как слуга господину».

(2/2) На первый план в «Артхашастре» выдвинута идея сильной централизованной царской власти. Государь предстает здесь неограниченным самодержавным правителем.

В борьбе против жреческой религии сформировался буддизм. Он возник в VI-V вв. до н.э. Его основателем, согласно преданию, был принц Сиддхартха Гаутама, прозванный Буддой, т. е. Просветленным. Самый ранний из дошедших до нас сводов буддийского канона — «Типитака» (буквально «Три корзины» — название, видимо, произошло от того, что тексты канона были тематически разделены на три части) «Типитака» датируется II-I вв. до н.э.

Ранний буддизм представлял собой религиозно-мифологическое учение В качестве центральной им была выдвинута идея освобождения человека от страданий, причиной которых являются мирские желания.

Предварительным условием спасения буддисты объявили выход человека из мира и вступление его в монашескую общину. В раннем буддизме существовали две системы религиозно-моральных предписаний: одна -для членов монашеской общины, другая — для мирян

Социальные требования буддизма, по существу, сводились к уравнению каст в религиозной сфере и не затрагивали основ общественного строя. При всей своей очевидной ограниченности это учение подрывало авторитет наследственных брахманов, их притязания на идейное и политическое руководство обществом.

Дальнейшая история индийской общественной мысли связана с возникновением и утверждением индуизма — религии, впитавшей элементы брахманизма, буддизма и ряда других верований


3.       Политические и правовые идеи в Древнем Китае: Лао-цзы, Мо-цзы, Конфуций, Шан Ян.
Древний мир

Расцвет общественно-политической мысли Древнего Китая относится к VI-III вв. до н.э. В этот период в стране происходят глубокие экономические и политические изменения, обусловленные появлением частной собственности на землю. Рост имущественной дифференциации внутри общин повлек за собой возвышение зажиточных слоев, ослабление патриархальных клановых связей и углубление социальных противоречий. Возникает ожесточенная борьба за власть между имущественной и наследственной аристократией. Чжоуская монархия, державшаяся благодаря авторитету родовой знати, распадается на многочисленные враждующие между собой государства. Страну охватывает затяжной политический кризис.

В поисках выхода из него идеологи противоборствующих классов выдвигают программы мероприятий, которые позволили бы упрочить положение представляемых ими слоев и обеспечить политическую стабильность. В общественно-политической мысли складываются различные направления и школы. Развивавшиеся на основе предшествующей религиозной мифологии, они нередко использовали одни и те же представления (например, о божественной природе неба, о законе дао), изменяя их соответственно своим программам. Наиболее влиятельными политическими учениями Древнего Китая являлись даосизм, конфуцианство, моизм и легизм.

Возникновение даосизма традиция связывает с именем полулегендарного мудреца Лао-цзы, жившего по преданию в VI в. до н.э. Ему приписывают составление канонического трактата «Дао дэ цзин» («Книга о дао и дэ»).

Идеология раннего даосизма отражала воззрения мелковладетельной знати и общинной верхушки, их протест против чрезмерного обогащения правителей, усиления чиновничьего аппарата и расширения государственной деятельности. Утратившие свое былое влияние, эти слои добивались реставрации патриархальных порядков.

В основе учения лежит понятие «дао» (буквально -путь). Оно было заимствовано из традиционных китайских верований, где означало правильный жизненный путь человека или народа, соответствующий велениям неба.

Существующие в обществе недостатки даосы объясняли тем, что люди, предавшись суетным желаниям, отошли от первоначальной простоты, разорвали естественные узы, скреплявшие их с землей, и вместо мудрости полагаются на знания. Причиной общественных неурядиц является переход от изначального слияния человека с дао к развитию его способностей и знаниям.
Наиболее влиятельной доктриной в истории политической мысли Китая являлось конфуцианство. Родоначальник этого направления Конфуций (551-479 гг. до н.э.). защищал интересы слоев, стремившихся примирить имущественную и наследственную знать. Изречения мыслителя собраны его учениками в книге «Лунь юй» («Суждения и беседы»).

Основными категориями конфуцианства являются понятия благородного мужа, человеколюбия и правил ритуала.

Управлять государством, согласно Конфуцию, призваны благородные мужи во главе с государем — «сыном неба» Вслед за сторонниками правления знатных Конфуций утверждал, что деление людей на «высших» и «низших» не может быть устранено. Отличие его взглядов от воззрений наследственной знати состояло в том, что Конфуций выделял благородных не по признакам происхождения, а по моральным качествам и знаниям. Благородный муж в учении Конфуция — это образец нравственного совершенства, человек, который всем своим поведением утверждает нормы морали.

Идеи правления знатных у Конфуция носили ярко выраженный компромиссный характер: представления, типичные для идеологии наследственной знати (признание врожденных различий между людьми, их градация на «высших» и «низших»), сочетались у него с положениями, открывавшими доступ к государственному аппарату неродовитой общинной верхушке.

С критикой правления наследственной аристократии выступил Мо-цзы (приблизительно 479-400 гг. дон. э.) — основатель школы моистов. Его учение изложено последователями в книге «Мо-цзы».

Моизм выражал интересы мелких собственников — свободных земледельцев, ремесленников, торговцев, низших чинов в государственном аппарате, социальное положение которых было неустойчиво и противоречиво. С одной стороны, они были близки к трудящимся массам и в известной степени восприняли их убеждения, а с другой, — добившись определенного положения в обществе, стремились приблизиться к правящей верхушке, требовали для себя привилегий высших сословий. Такими же противоречиями было пронизано учение моистов.

Воспроизводя некоторые представления социальных низов, моисты осуждали замещение государственных должностей по принципам происхождения и родства. Они доказывали, что все люди равны перед божественным небом: «Небо не различает малых и больших, знатных и подлых; все люди — слуги неба». На государственную службу следует выдвигать наиболее мудрых независимо от происхождения.

Интересы имущественной и служилой знати отстаивали легисты, или законники. Крупнейший представитель раннего легизма Шан Ян (ок. 390-338 гг. до н. э.), инициатор знаменитых реформ, узаконивших в стране частную собственность на землю. Составленные им проекты реформ и указов вошли в трактат «Шан цзюнь шу»(«Книга правителя области Шан»).

Учение легизма существенно отличалось от предшествующих концепций. Легисты отказались от традиционных моральных трактовок политики и разрабатывали учение о технике отправления власти.

Отношения между властью и народом Шан Ян рассматривал как противоборство враждующих сторон. «Когда народ сильнее своих властей — государство слабое; когда власти сильнее своего народа — армия могущественна». В образцовом государстве власть правителя опирается насилу и никаким законом не связана. Шан Яну не известны представления о правах граждан, их законных гарантиях и т.п. Закон выступает у него средством устрашающего превентивного террора. За малейший проступок, убеждал Шан Ян, следует карать смертной казнью. Эту карательную практику должна была дополнить политика, искореняющая инакомыслие и оглупляющая народ.

Высшей целью деятельности государя Шан Ян считал создание могущественной власти, способной объединить Китай путем захватнических войн.

В II-I вв. до н.э. конфуцианство, дополненное идеями легизма, утверждается в качестве государственной религии Китая. Школа моистов постепенно отмирает. Даосизм, переплетаясь с буддизмом и местными верованиями, приобретает черты магии и со временем утрачивает влияние на развитие политической идеологии.


    продолжение
--PAGE_BREAK--4.       Проекты идеальных государств в диалогах Платона «Государство» и «Законы»
Платон родился в аристократической семье. В молодости (407 -399 гг. до н.э.) был слушателем и учеником Сократа, оказавшего на него огромное влияние. После смерти Сократа Платон вместе с другими учениками казненного философа покинул Афины. Он много путешествовал: посетил Египет, Южную Италию и Сицилию. Вернувшись в Афины, Платон в 387 гг. до н.э. приобрел рощу на зеленой окраине города, носившей имя героя Академа, и основал здесь знаменитую Академию, которой руководил до конца своей жизни. Академия просуществовала почти целое тысячелетие до 529 г н.э.

Самое крупное произведение Платона — «Государство», в нем содержится наиболее полное изложение его мировоззрения. Проблемы государственности также рассматриваются в работах «Политик» и «Законы» (последняя осталась незавершенной). Сочинения Платона написаны в форме диалогов.

В диалоге «Государство» Платон рисует картину идеального общественного строя и, обосновывая ее, решает ряд теоретических проблем.

По его мнению общество возникает из потребностей, которые люди могут удовлетворить только совместно, сотрудничая друг с другом на основе разделения труда.

Платон любит уподоблять индивидуальный человеческий организм и общество. Разумному началу души в идеальном государстве соответствуют правители — философы, яростному началу — воины, вожделеющему — земледельцы и ремесленники. Справедливость состоит в том, чтобы каждое сословие занималось своим делом.

Сословия не только не равны, но и наследственны и замкнуты. Принадлежность к сословию определяется не личностными качествами, а происхождением. Самовольный переход из низшего сословия в высшее, недопустим, является величайшим преступлением, ибо каждый отдельный человек должен заниматься тем делом, к которому он предназначен от природы.

латон выдвинул смелый план упразднения частной собственности среди правителей и воинов.

В идеальном государстве правит сословие философов. Суждения философов Платон ставит выше законов, полагая, что не будучи связанными ими, они лучше найдут справедливое решение в каждом случае.

Платон считает аристократию лучшей формой государства и различает в ней два подвида: если среди правителей выделяются кто-то один — это царская власть, если же несколько человек — это аристократия.

Воззрения Платона изменялись на протяжении его долгого творческого пути. В конце жизни Платон написал еще одно свое крупное сочинение по политическим вопросам — «Законы». В «Законах» Платон рисует менее совершенное политическое устройство. Признав, что идеал, изложенный в «Государстве» не осуществим, он идет на компромисс. Основные отличия диалога «Законы» от «Государства» таковы:

Во-первых, Платон отказывается от коллективной собственности философов и воинов. Всем гражданам разрешается иметь семьи и участки земли с домами в частной собственности. Каждый получает их по жребию и пользуется им на правах владения. Земля является собственностью государства.

Во-вторых, деление граждан на сословия заменяется градацией по имущественному цензу. Политические права граждане приобретают в зависимости от размера имущества, записавшись в один из четырех классов. Переход из одного класса в другой происходит беспрепятственно при изменении имущественного состояния.

В-третьих, производственные потребности земледелия предполагается полностью обеспечить за счет рабского труда. Политически рабы полностью бесправны.

В-четвертых, форму второго по совершенству государства Платон характеризует как смешение принципов демократии и монархии (правители и народное собрание).

5.       Политическое и правовое учение Аристотеля.
Древний мир

Аристотель родился в 384 г до н.э. в городе Стагире. Отец его был врачом и долгое время служил при дворе македонского царя Аминты III. В 367 г до н.э. Аристотель прибывает в Афины и 20 лет проводит в платоновской Академии, сначала как ученик, потом как преподаватель. После смерти Платона он покидает Академию и живет в ряде городов Греции. В 342 -340 гг до н.э. при дворе македонского царя Филиппа II Аристотель занимается воспитанием его сына Александра, будущего завоевателя. В 335 г до н.э. он возвращается в Афины и создает свою школу ликей (лицей). В 323 г до н.э. после смерти Александра его учитель оказывается в немилости у своих сограждан и вынужден был покинуть Афины, а через несколько месяцев умирает в своем добровольном изгнании.

Свое политико-правовое учение Аристотель изложил в трактатах «Политика», «Этика», а также в «Афинская полития». Со своими учениками он описал и сопоставил более 150 конституций и проектов.

Политика определяется как наука о высшем благе человека и государства. Цель политики — счастье, благосостояние человека и государства.

Государство, по Аристотелю, образуется вследствие природного влечения людей к общению. Смысл этого заключается в том, что человек не может жить один, он нуждается в контакте с себе подобными, в общении с ними. Есть несколько ступеней объединений, которые люди создают последовательно в своем естественном стремлении к общению. Первое — семья, состоящая из мужчины, женщины и детей. Далее большая (расширенная) семья — несколько поколений кровных родственников с боковыми ветвями. Затем деревня или селение. Наконец, объединение нескольких селений составляет государство (полис), высшую форму человеческого общежития. В государстве реализуются заложенные в людях потребности к совместной жизни, возрастает количество благ, получаемых человеком от общения. Все большее значение приобретает разделение труда. Оно-то и дает выигрыш. Цель государства — благо людей.

Под людьми подразумеваются только свободные граждане греческих полисов. Варваров и рабов он не считал за людей. Рабовладение представлялось естественным и неизбежным. Рабство установлено для пользы как господина, так и раба, это разумное сочетание ума и физической силы. Аристотель призывал порабощать варваров силой.

Частная собственность, подобно рабству, корениться в природе и является элементом семьи. Аристотель выступал решительным противником обобществления имущества как противоестественного состояния. Частная собственность — это добродетельное начало, стимул к труду. То, что выгодно гражданину, выгодно и полису.

Большое значение Аристотель придавал размерам и географическому положению идеального государства. Его территория должна быть достаточной для удовлетворения потребностей населения и одновременно легко обозримой. Число граждан умеренное, чтобы знали друг друга.

С пониманием государства тесно связаны представления Аристотеля о ПРАВЕ.

ПРАВО — это нормы, регулирующие общественную жизнь, придающие ей определенную форму и стабильность. Важнейший признак закона — его принудительная сила. Право, по Аристотелю, тождественно справедливости. Цель права, как и государства, общее благо, а оно, конечно, ассоциируется со справедливостью.

Право не однородно по форме, по своему происхождению. Аристотель выделил в нем несколько пластов. Он говорит о естественном праве, которое везде признано, не нуждается в законодательном оформлении и условном праве,  т.е. о нормах, установленных людьми в форме законов и соглашений. При этом он различает писаные и неписаные законы и обычаи. Естественное право стоит выше закона; среди законов важнее неписаные, основанные на обычае.

Аристотель — сторонник стабильности права. С его точки зрения, закон может быть справедливым и несправедливым. Тем не менее, даже несправедливый закон имеет обязательную силу — иначе в обществе не будет порядка.

    продолжение
--PAGE_BREAK--6.       Учение Полибия о круговороте политических форм.
Древний мир

Полибий (200 -120 гг. до н.э.)

Полибий последний крупный политический мыслитель Древней Греции. Написанная им «История» в 40 книгах освящает путь римлян к мировому господству.

Полибий не свободен от традиционных представлений о цикличном развитии социально-политических явлений. Круговорот политической жизни у него проявляется в последовательной смене шести форм государства.

Первой возникает монархия — единоличное правление вождя или царя, основанное на разуме. Разлагаясь, монархия переходит в тиранию. Недовольство тираном приводит к тому, что благородные мужи при поддержке народа свергают ненавистного тирана. Так устанавливается аристократия  — власть немногих, преследующих интересы общего блага. Аристократия в свою очередь постепенно вырождается в олигархию, где правят немногие, используя власть для стяжательства. Своим поведением они возбуждают народ, что приводит к перевороту. Народ, не веря больше в правление царей и немногих, возлагает заботы о государстве на самого себя и учреждает демократию. Ее извращенная форма — охлократия — худшая форма государства. Тогда возвращается власть силы, а собирающаяся вокруг вождя толпа убивает, пока не одичает окончательно и снова не обретет себе самодержавца. Развитие государства возвращается тем самым к своему началу и повторяется, проходя через те же ступени.

Для преодоления круговорота политических форм необходимо установить смешанную форму государства, сочетающую начала монархии, аристократии и демократии, чтобы каждая власть служила противодействием другой.

При этом Полибий особо выделяет политическое устройство Рима, где представлены все три основных элемента: монархический (консулат), аристократический (сенат) и демократический (народное собрание). Правильным сочетанием и равновесием этих властей Полибий и объяснял могущество Рима.

Вывод: политическая концепция Полибия послужила одним из связующих звеньев между политико-правовыми учениями Древней Греции и Древнего Рима. В своих рассуждениях о смешанной форме правления мыслитель предвосхитил идеи буржуазной концепции «издержек и противовесов».

7.       Политико-правовое учение Марка Туллия Цицерона.
Древний мир

Марк Туллий Цицерон (106 — 43 гг. до н.э.)

Цицерон был видным идеологом римской аристократии в период республики. В отличие от греческих авторов он не был философом. Он происходил из всаднического рода (денежная аристократия) и жил в эпоху последнего периода республики Рима, когда республика двигалась к закату. Родился в Риме, был в Греции, изучал греческую философию. В своих социально-политических воззрениях синтезировал лучшие достижения древнегреческой философской мысли с римской историей и теорией права, стал как бы «мостиком» между ними и правовой мыслью Западной Европы.

Цицерон известный оратор по судебным делам. Его политические ориентиры: консерватор, выступал за сохранение старых устоев, в Риме в это время была смешанная республика. Он выступал против любой единоличной власти. Финал жизни трагичен: триумверат включил его в проскрипционные списки (лиц, считавшихся вне закона), отсекли голову и правую руку.

Основные социально-политические воззрения Цицерона изложены в его диалогах «О государстве» и «О законах»(54 -51 гг до н.э.), «Об обязанностях»и «О старости» (44 г до н.э.). В этом прослеживается аналогия с произведениями Платона «Государство», «Закон».

Происхождение государства

Цицерон вслед за Аристотелем отстаивает идею о естественном божественно-природном происхождении общества и государства. Он утверждает, что человек от рождения наделен тремя, только ему присущими свойствами: разумом, даром речи и потребностью в общении. Благодаря этим свойствам на определенной стадии развития человечества образуются различные формы совместной жизнедеятельности людей, то есть возникает общество.

Первичной формой общественного объединения людей признается семья, из которой в дальнейшем формируется государство. Естественные причины возникновения государства Цицерон видел, во-первых, в стремлении людей к осуществлению общего интереса; во-вторых, в необходимости охраны собственности.

Среди задач государства Цицерон обращал внимание на такие, как:

* сохранение незыблемости сложившихся отношений собственности;

* поддержание должного порядка;

* управление присоединенными к государству территориями;

* обеспечение функционирования нравственных и религиозных норм и ценностей;
Правовая теория

Цицерон подразделяет право на позитивное и естественное.

Естественное право выступает как вечный закон, обязательный для всех. Этот закон вытекает из природы. Он говорит, что ни постановления сената, ни народа не способны освободить людей от естественного закона: «кто не покоряется этому закону, тот беглец от себя». Он не писан, и имеет врожденный характер.

Цицерон задает вопрос, что первично: естественное или позитивное право? Ответ для него однозначен — естественное,  т.к. оно существовало до государства.

Под естественным правом он понимал:

* не вредить другим, если не будешь спровоцирован несправедливостью;

* не нарушай чужую собственность. Все должны пользоваться общей собственностью как общей, а частной — как личной.
УЧЕНИЯ О ГОСУДАРСТВЕ И ПРАВЕ В ЭПОХУ РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

(X -XV ВВ.) Учения о государстве и праве раннего средневековья представляет собой тот длительный отрезок в истории европейской политико-правовой мысли, который непосредственно связан с христианской религией. Лишь те ученые, которые разделяли религиозные и светские позиции христианства, могли рассчитывать на известность и признание. Этим четко определенным содержанием и направленностью отличалась средневековая политическая мысль от античной и последующих учений Ренессанса.

Другим источником политических учений была общественно-политическая мысль античности. Особенно значительное влияние оказали сочинения Аристотеля и Платона. Средневековые ученые по-своему рассматривали вопросы о форме государства, полномочиях власти, ее отношения с сословиями, роли гражданина, но при этом учитывали опыт античности.


Августин Блаженный, Фома Аквинский, Марсилий Падуанский

    продолжение
--PAGE_BREAK--8.       Зарождение христианской доктрины политики и права. Учение Августина Блаженного.
РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

(8/1) Зарождение христианской доктрины политики и права

Христианство возникает в I — II столетии нашего тысячелетия в римской провинции Иудее.

Время его возникновения характеризовалось глубоким кризисом, переживаемым Римской империей. Могучая государственная машина жестоко подавляла восстания рабов и свободных бедняков и покоренных народов (во второй половине 60-х годов прошла тяжелая иудейская война). В этих условиях оставалось лишь верить и надеяться на помощь сверхъестественных сил, на чудо.

В самом Риме царил внутренний распад, страшная опустошенность и моральная распущенность верхов. Официальная Римская религия не могла предложить утешения массам, ибо она была слишком тесно связанна с государством. Эту веру принесла новая религия — христианство, которое, кроме всего прочего, обратилось ко всем людям, без различия их национальности и сословий, как к равным перед богом.

Христианство зародилось в лоне иудейской религии, но скоро отклонилось от нее. Иудаизм — первая монотеистическая религия (признающая единого бога), возникла более трех тысяч лет назад.
Новый завет  — главный источник суждения о политической мысли раннего христианства. Он состоит из четырех евангелий: (благовестий, в переводе с греческого) от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, деяний апостолов и Откровения Иоана Богослова, более известного под греческим названием «Апокалипсис».

Основные положения христианства:

* в общине была преодолена идея богоизбранности отдельных народов;

* провозглашено равенство всех верующих;

* отношение к физическому труду в Риме отрицательное (считали физический труд позором, уделом рабов), а в христианской общине все обязаны были трудиться. «Если кто не хочет трудиться, тот не ешь». Послание апостола Павла фессалоникийцам (2 Фее. 3,10);

* римское право защищало интересы частной собственности, а в общинах первых христиан все было обще;

* распределение по труду или по потребности: «Разделяли всем, смотря по нужде каждого» и «не было между ними никакого нуждающегося» (Деян. 4,32 -35;

* в Риме господствовал культ роскоши, а у христиан культ сдержанности. Первые христиане осуждали богатство, связывая его с угнетением бедных. Стяжательство объявлялось несовместимым с верой в бога: «Не можете служить богу и мамоне» (Мф. 6, 24; Лк. 16, 13).

Эти принципы позволяют говорить о «христианском коммунизме». Особенность его в том, что он замкнут в религиозных общинах, а не является всеобщим, и носит потребительский характер, а не производительный характер.

Идея христианства того периода: «кто откажется от стремления к власти в замен получит спасение души». Политико-правовая реальность осуждалась.

К середине II века складывается церковный аппарат. Руководство общинами переходит в руки епископов, пресвитеров, дьяков, образующие стоящий над верующими клир (духовенство).

Постепенно происходит приспособление к политической реальности. Обосновывается принцип лояльности к существующей власти и принцип покорности. Так, апостол Павел в послании римлянам говорит: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены».  Христианство, становиться религией господствующей.


(8/2)  Политико-правовые учения Аврелия Августина (354 — 430).

РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

Августин принадлежит к сравнительно раннему периоду христианства — 1V — X в. Он — один из отцов церкви. Наследие его — часть патристики, т.е. трудов церкви. Августин отличался образованностью. В Карфагене, Риме и Милане изучал риторику. Чтение трактатов Цицерона пробудило в нем интерес к философии, он захотел найти истину. Сначала верил, что найдет ее у манахийцев, в их учении о дуализме добра и зла. Они объявляли весь телесный мир (природно-космический, социальный и человеческий) порождением дьявола. Извечным воплощением зла, заслуживающим презрения и уничтожения. В возрасте 33 лет, принял христианство и всю оставшуюся жизнь посвятил разработке и пропаганде основополагающих идей католицизма, а также непреклонной борьбы с ересью.

Аврелий Августин написал около 100 книг, 500 проповедей, 200 посланий. Его основными произведениями являются: «Исповеди» («Confessions») в 30 книгах; «О троице»(De trinitate" 400 — 410 гг.), где систематизированы теологические воззрения, и «О граде божьем»(«De sivitate dei» 412 — 426 гг.). Последний трактат считается главным произведением Августина, ибо содержит его взгляды как историко-философские, так и политико-правовые взгляды.

В основе возникновения государства особый взгляд на природу человека. Он говорит, что человек — существо греховное, и реальное государство существует как наказание за первородный грех, прикосновение Адама и Евы к дереву знаний. Поэтому Аврелий выделяет два вида земных государств:

— одно государство как организации насилия по отношению к человеку. Начинается с братоубийцы Каина, убившего Авеля.

— другие государства берут начало от Авеля, это государства христианские, власть основывается на заботе о подданных.

Цель государства состоит в:

* служении церкви, в помощи небесному граду направлять мир земной к миру небесному;

* насильственном приобщении к христианской церкви, вооруженным путем искоренению ересей;

* в поддержании социального порядка.

Идея справедливости Августина

В ходе своих рассуждений Августин пытается найти критерий, отличающий государство от банды разбойников. И находит его, говоря, что государство, в котором не соблюдается справедливость, представляет собой большую банду разбойников.

Форма государства

Августин повторяет традиционное деление на правильные и неправильные формы. Несправедливый царь — тиран, несправедливый народ — тоже тиран, несправедливая аристократия — власть эгоистической группировки. Что касается правильности форм, то есть таких, где соблюдается право, Августин не отдает предпочтение ни одной из них. Любая форма правления может оказаться если не хорошей, то терпимой, когда уважают Бога и человека, то есть соблюдают справедливость.

По его мнению, светская власть и церковная различны и каждая обладает суверенитетом. При этом церковная власть — высшая, потому что духовная сфера выше мирской. По его мнению, духовная власть призвана облагородить власть светскую, направить ее усилия на богоугодные дела. Но никаких агрессивных выводов о прямом подчинении государей церкви, о праве как смещать королей, т.е., по существу, о наделении церковной иерархии светской властью, у Августина нет. Главное в его учении — именно разделение двух властей.

Вывод: с Августина Блаженного началась традиция различия светской и духовной власти. В средние века это соотношение будет реализовано в теории «Двух мечей» и будет использоваться в разрешении соперничества папы Римского и императоров.

    продолжение
--PAGE_BREAK--9.       Учение Фомы Аквинского о государстве и законах.
Идеолог католицизма доминиканский* монах Фома Аквинский (1225 или26 – 1274).

*Целью доминиканского ордера была борьба с ересями. В духе средневековой схоластики Фома Аквинский рассматривает философию как служанку богословия. Он за активное вторжение церкви в философию и науку и против концепции двух истин. Ф. Аквинский широко использовал труды Аристотеля. У Аристотеля Ф. Аквинский взял учение об активной форме, дающей жизнь «пассивной матери». Согласно его учению мир основан на иерархии форм (от бога – чистого разума – к духовному и, наконец – к материальному), из которых высшие формы дают жизнь низшим. Во главе иерархии (земли и неба) стоит бог. Духовный мир возглавляется папой как наместником бога. По принципу подчинения низших форм высшим организовано общество; подданные подчиняются царям и другим святителям, рабы – господам.

Большое место в политико-правовой доктрине В. Аквинского занимает учение о законах, их видах и соподчиненности.

Взяв у Аристотеля деление законов на естественные и положительные (писанные), Ф.Аквинский дополнил его делением на законы человеческие (определяющие порядок общественной жизни) и божественные. Из сочетания этих двух классификаций выводит четыре вида законов:

1)                   Вечный (божественный, естественный) — этот закон лежит в основе всего мирового порядка, природы и общества. Божественный разум управляющий миром.

2)                   Естественный закон – отражение вечного закона человеческим разумом (стремление к самосохранению, продолжению рода).

3)                   Человеческий – действовавшее правило, рассматривал как выражение требований естественного закона и подкрепление его принуждением и санкцией.

4)                   Божественный – относил Библию.
Большое внимание Ф.Аквинский уделял обоснованию сословного неравенства. Согласно божественному и естественному законам низшее сословия должны повиноваться высшим. Главным средством борьбы против ересей Ф.Аквинский называл физическое уничтожение еретиков. Еретическому учению о двух богах, один из которых создавал мир зла, богатства и порабощения Ф.Аквинский противопоставляет католическое учение о могущественном дьяволе. Именно козни дьявола по учению церкви являются источником ересей, смут и несогласий.

Учение Ф.Аквинского о государственной власти давало тонкое обоснование теократическим теориям. В духе средневековой схоластики Ф. Аквинский различает 3 элемента государственной власти: сущность, происхождение, использование.

Сущность власти, т.е. порядок управления (господства и подчинения), установлен Богом.

Воспроизведя аристократическую классификацию форм государства (монархия, аристократия, полития, тирания, олигархия, демократия) Ф.Аквинский придает значение некоторым из этих форм. Основным признаком государственной власти является право издания законов. Ф. Аквинского интересуют общие отличия республик от монархий.

Монархия – типичная форма феодального правления. Он против разнообразия, он за единство: в мире царствует один бог, в теле одно сердце; в душе – разум, у пчел – царица.

Монархия – наиболее естественная форма правления, ибо всякое множество происходит от единства. Наилучшим образом управляется то множество, которое управляется одним. Республику Ф. Аквинский считает государством, раздираемым беспорядком, борьбой партий и группировок, пролагающих путь тирании. В тиранию может выродиться и монархия, против вырождения царя в тиран могут быть приняты меры  — религиозно –нравственное воздействие церкви на монарха (Обещание ему наивысшей награды от бога). Либо существовала возможность сместить тирана «по всеобщему решению», когда подданные освобождались от обязанности повиноваться.

Этику и политику Аристотеля Ф.Аквинский истолковал в духе каталитического богословия и схоластики. Традиционные для этики Др.Греции добродетели мудрость, мужество, умеренность, справедливость Ф.Аквинский дополнял богословскими добродетелями «веры, надежды, любви».

Ф.Аквинский был провозглашен «святым». Специальной энцикликой папы римского в 1879г. учение В. Аквинского объявлено «единственно истинной философией католицизма».

10.    Учение о законах и государстве Марсилия Падуанского.
Итальянский философ, ученый и медик Марсилий Падуанский (1280-1343). Труды: «Защитник Мира» (1324г.) книга выдержана в схоластической манере, автор рассуждает в книге о небесных и земных целях чел-ка, о законах, определяющих пути достижения этих целей. Книга изложена в виде толкования «Политики» Аристотеля и сопровождалась ссылками на священное писание, труды отцов церкиви, Фомы Аквинского и др. схоластов.

М.П. критикует теократические теории: основная причина войн, смут, возмущений, мешающих мирному общежитию, неверных представлений о соотношении церкви и гос-ва, божественного и человеческого законов. М.П. различает 2 вида законов: 1) божественный – указывает пути достижения вечного блаженства, определяет различия между грехами и заслугами перед богом, а также награды и наказания в потустороннем мире. 2) цель человеческого – справедливость и общее благо, прочность и твердость власти, соблюдение человеческого закона обеспечивается принуждением. Право  — это установленное гос-м дозволение или запрещение. Право регулирует отношения между людьми и удерживает человеческую власть от произвола. Из различия 2 видов законов вытекают разграничения целей, сфер и методов деятельности церкви и гос-ва. К ведению церкви относятся только божественные законы, служа высшей цели, церковь не должна вмешиваться в «мирские дела». Духовенство имеет право учить, проповедовать христианское вероучение, но никак не принуждать, наказывать грешников может бог. Из почти одинаковых с концепцией Ф.Аквинского посылок (деление законов на божественные и человеческие по их цели) вытекали прямо противоположные выводы: учение М.П. отрицало правомерность церковного суда, инквизиционных трибуналов, какого бы то ни было принуждения в делах религии. Даже еретик по учению М.П. м.б. наказан только богом. М.П. высказывался за реформу церкви, за выборность священников, отмену ряда привилегий пап. Он утверждал, что церковь не должна иметь собственность, что священники должны работать и подчиняться гос-ву. По мнению М.П. человеческий закон должен приниматься народом, под народом понимается совокупность граждан или совокупная их часть. В сочинении определяются сословия: военные, священники, судьи (почетные сословия); земледельцы, ремесленники, купцы (простой народ). Народ лучше повинуется тем законам, кот сам для себя создал. Также М.П. решается проблема правительства, приводящего законы в исполнение. 1. Выдвигается и обосновывается принцип подзаконность всех действий  правительства, кот создано для осущ правосудия и исполнения законов; 2) исполнитель законов должен избираться тем, кем закон установлен, т.е. народом, который имеет право наказать. Теоретическое обоснование принадлежности народу законодательной власти исходило из практики управления в городских республиках (М.П. часто ссылался на статуты и постановления Падуанской  комунны), опирались на отдельные мысли Аристотеля, изложены в схоластической манере. М.П. сопоставляет и разбирает доводы в пользу наследственной и избирательной монархии ( в результате признается наилучшей избирательная монархия, где пожизненно избранный народом правитель правит на основе законов).  В первой части книги М.П. пишет о народовластии, в последующих частях о независимости от папского престола любого правителя, кот правит на основе божественного права и с согласия народа.  Сложность содержания трактата «Защитник мира» обусловлена многообразием оценок идей М.П.: от оценки его как предшественника Руссо, до суждений о нем как о стороннике городской республики типа Падуанской комунны или как о други или приверженце Людвина Баварского в его борьбе с римскими папами. Среди оценок высказываются предположения о том, будто М.П. выдвинул теорию «разделения властей». В 1327г. М.П. был отлучен от церкви и объявлен еретиком, от инквизиции его спасло покровительство Людвига Баварского.

    продолжение
--PAGE_BREAK--11.    Государственно-правовые взгляды Н.Макиавелли.
Николо Макиавелли ( 1469 – 1527) итальянец, был должностным лицом Флорентийской республики, имеющим доступ к ряду государственных тайн. В последний период жизни он занимался литературной деятельностью. Политические сочинения (Государь, О военном искусстве и др.) и исторические (История Флоренции). Его сочинениями положено начало политико-правовой идеологии Нового времени, основано на изучении деятельности современных ему правительств, опыта государств Античного мира, на представлениях об интересах и стремлениях участников политической жизни. Государство (независимо от его формы) Макиавелли рассматривал как некое отношение между  правительством и подданными. В творчестве Макиавелли мотивы социальной психологии впервые осмыслены как важный факт политики. Целью государства и основой его прочности – считал безопасности личности и незыблемость собственности. Незыблемость частной собственности, как и безопасность личности, Макиавелли называл благами свободы, считал целью и основой прочности государства. 

Макиавелли воспроизводит идеи Полибия о возникновении государства и круговороте форм правления. Он отдает предпочтение смешанной (из монархии, аристократии и демократии) форме. Смешанную республику он считал результатом и средством согласования стремлений и интересов борющихся социальных групп.

Макиавелли считал знать неизбежной и нужной частью государства. Из среды аристократов выдвигаются государственные деятели, должностные лиц, военачальники. Свободное государство должно быть основано на компромиссах народа и знати.  С ненавистью он отзывается о дворянстве и призывал к его уничтожению. Дворянами именуются те, кто праздно живет на доходы со своих поместий ни заботясь об обработке земель. Подобные люди вредны республике.

Законодательству и праву Макиавелли придавал большое значение, право – это орудие власти, выражение силы. Важным средством политики считал религию. Макиавелли порицал католическую церковь и духовенство. Рассматривая религию как одно из средств управления людьми, Макиавелли допускал преобразование христианства так, чтобы оно служило православию и защите отечества.

Макиавелли считался одним из основоположников науки политологии. В его произведениях политика рассматривалась как особая сфера человеческой деятельности, имеющая свои закономерности, которые должны быть изучены и осмыслены.

Деятельность государства он исследовал как такую сферу проявления интересов, чувств, настроений людей, социальных общностей и правительств, в которой действуют особые правила, не тождественные нормам морали, регулирующей отношения между частными лицами.

Поступки основателей государств, завоевателей, узурпаторов престола, создателей законов, политических деятелей должны оценивать не с точки зрения морали, а по их результатам, по их отношению к благу государства. Государства создаются и сохраняются не только при помощи военной силы; методами осуществления власти являются также хитрость, коварство, обман.

Идеалом государственного деятеля, которым восхищался Макиавелли восхищался, был герцог Романьи Чезаре Борджиа, стремившийся расширить свои владения вероломными и жестокими способами, типичными для феодалов эпохи позднего Средневековья. В политике единственным критерием оценки действий правителя государства являются укрепление власти, расширение границ государства. Для достижения этой цели правитель должен использовать все средства, в том числе аморальные, при этом вероломство и жестокость не должны подрывать авторитет верховенства.

В государственной деятельности, поучал Макиавелли, всегда в выигрыше те, кто имел лисью натуру, при этом нужно быть изрядным обманщиком и лицемером, чтобы умело прикрыть эту натуру.

Идеалом Макиавелли было буржуазное, гражданское общество. Однако в его произведениях отражена не политика буржуазии, которая сложилась в класс и стала господствовать много позже, а выражены дух и практика современной ему эпохи.

Многие рекомендации Макиавелли послужили практическим руководством для беспринципных политиков, поэтому «макиавеллизм» стал символом политического коварства. Его произведения оказали огромное влияние на последующее развитие политико-правой идеологии. В них сформулированы и обоснованы главные программные требования горожан и крестьян: незыблемость частной собственности, безопасность личности и имущества, республика как наилучшее средство обеспечения благ свободы, осуждение феодального дворянства, подчинение религии политике и др. 

Мыслители Нового  времени высоко оценили его методологию, в особенности освобождение политики от теологии, рационалистическое объяснение государства и права, стремление определить их связь с интересами людей.

Данные положения были восприняты и развиты последующими теоретиками – Спинозой, Руссо и др.

12.    Политико-правовые идеи Реформации: М.Лютер, Т.Мюнцер.
Мартин Лютер ( 1483 — 1546) профессор Виттенбергского университета доктор богословия. Положил начало Реформации (преобразованию, перестройке) массовому движению против католической церкви в Германии в 16в. Осенью 1517г. выступил с протестом против продажи индульгенций (отпущению грехов за деньги). Лютер и его сторонники утверждали, что в католицизме почтение бога подменено почитанием церкви, совершение придуманных духовенством обрядов и поклонение рукотворным предметам культа. Спасение христианина не в церковных службах, обрядах, а  в глубокой искренней вере в Бога.  Лютер перевел Библию на немецкий язык.  Все что находило подтверждение в текстах Библии, считалось непререкаемым и священным, остальное рассматривалось как человеческое установление.

Отношение Лютера к светской власти основано на представлении – человек живет в двух сферах: сфера Евангелия (религиозная сфера, отношение к царству небесному) и сфера «закона» (царство земное, государство).

В сочинении «О светской власти» (1523г) Лютер писал, что если бы мир состоял из подлинных христиан, то не было бы необходимости ни в князьях, ни в королях, ни в мече, ни в законе. Но так как больше злых, чем благочистивых, поэтому Бог учредил два правления: духовное ( для верующих) и светское (сдерживающее злых, заставляющее их сохранять внешний мир и спокойствие). По его мнению истинный христианин не нуждается в праве, ни в мече, но он должен заботиться о других людях, поэтому раз меч полезен и необходим для охраны мира, христианин платит налоги, почитает начальство, служит, делает все, что идет на пользу светской власти. Главное чтобы христианин не использовал меч в своих корыстных целях, при соблюдении этого условия стражники, палачи, адвокаты и прочий сброд могли быть христианами, поскольку власть и меч – служба божья.

Светская власть не имеет ни права, ни силы диктовать законы душам. Никто не может принуждаться, делом совести каждого – то как он верит или не верит.

Лютер отстаивал самостоятельность государства по отношению к церкви. Одним из основных положений лютеранства является независимость светской власти от папства. Лютер призывал королей, князей к вооруженной борьбе против пап, кардиналов, всего католического духовенства.

Реформация в Германии послужила к всеобщему движению крестьянства и городских низов, которые не видели оправдания сословному неравенству, феодальной иерархии, бесчисленным повинностям и поборам, они требовали возвращения к практике христианского равенства не только в церковной, но и в общественной жизни.
В 1524г. началось всеобщее восстание крестьянства южной и средней Германии против церковных и светских феодалов. Одним из вождей крестьянской войны был Томас Мюнцер (1490-1525). Мюнцер призывал к социальному перевороту и установлению  народной власти. По мнению Энгельса, политическая программа Мюнцера была близка к коммунизму. «Под царствием божьим» — Мюнцер понимал общественный строй, в котором не будет существовать классовых различий, ни частной собственности, чуждой им государственной власти.

Война католиков и лютеран завершилась Аугсбургским религиозным миром (1555г.), согласно которому лютеранство становилось равноправной католичеству религией, по принципу – Чья страна, того и вера. Реформация нанесла тяжелый удар католической церкви; протестантизм приняли ряд германских княжеств и городов.  Общим лозунгом массовых религиозных движений был призыв к церковной реформе, к возрождению истинного, первоначального христианства, искаженного духовенством.


    продолжение
--PAGE_BREAK--13.   Теория государственного суверенитета. Политическое учение Ж. Бодена.
Идеологом теории «государственного суверенитета» считается Жан Боден (1530-1596) – французский политик, философ, экономист, правовед, член Парламента Парижа и профессор права в Тулузе. В период религиозных войн во Франции он выступил с обоснованием абсолютизма, критикой монархомахов, против феодальной децентрализации и религиозного фанатизма.

В труде «Шесть книг о государстве» Боден впервые сформулировал и обосновал понятие суверенитета как существенного признака государства: «Суверенитет – это абсолютная и постоянная власть государства… Абсолютная, не связанная никакими законами власть над гражданами и подданными».

Власть государства постоянна и абсолютна; это – высшая и независимая власть как внутри страны, так и в отношениях с зарубежными державами. Выше носителя суверенной власти – только бог и законы природы. Суверенитет, по Бодену – это, прежде всего, независимость государства от папы римского, от церкви, от германского императора, от сословий, от другого государства. Суверенитет как верховная власть включает права издавать и отменять законы, объявлять войну и заключать мир, назначать высших должностных лиц, осуществлять верховный суд, право помилования, права чеканить монету, устанавливать меры и веса, взимать подати.

Государство – правовое управление многими семьями и тем, что у них общее, на основе суверенной власти. Государство — именно правовое управление, сообразное со справедливостью и законами природы.

Семью Боден называет основанием и ячейкой государства. Государство – совокупность именно семей, а не отдельных лиц; если они не будут соединены в семейства, то вымрут, а народ, составляющий государство, не умирает. Он различает в семье три вида властеотношений: супружеские, родительские и господские.

Боден не был сторонником рабства. Он считал рабство не всегда естественным, источником смут и волнений в государстве.

Первостепенное значение Боден придавал форме государства. Он отвергает деление форм государства на правильные и неправильные. Боден отрицал смешанную форму государства – власть никак не разделить «поровну», какой – то элемент будет иметь решающее значение в государстве.

По мнению Бодена целесообразность и прочность каждой из форм государства зависит от исторических и природных особенностей разных стран и народов.

К демократии Боден относился отрицательно: в демократическом государстве очень много законов и властей, а общее дело в упадке; толпа, народ не может постановить что-нибудь хорошее, преследует богатых, искореняет и изгоняет лучших, избирает худших.

Не одобрял Боден и аристократию, государство, где власть принадлежит коллегии знатных: среди аристократов умных людей мало, в результате правит глупое большинство; принятие решений связано с раздорами, с борьбой партий и группировок; государство недостаточно энергично подавляет возмущения народа, вечно восстающего против вельмож. Аристократия немыслима в большом государстве.

Наилучшей форма государства — монархия (особенно для больших государств). В монархии обеспечены компетентность (советуют многие) и энергичность власти (решает один).

По мнению Бодена, первоначально все государства созданы завоеванием и насилием. В результате справедливой войны возникли господские государства. Таковы монархии Востока. Монарх должен быть верен слову, соблюдать договоры и обещания, установления о престолонаследии, о неотчуждаемости государственного достояния, уважать личную свободу, семейные отношения, вероисповедания, неприкосновенность имущества.

Боден выступал против избирательной монархии – в период выборов неизбежны смуты, раздоры и междоусобицы; выборный монарх не заботится об общем достоянии, поскольку неизвестно, кто сменит его на престоле; этих недостатков лишена наследственная монархия, которая к тому же во Франции является традиционной.

Наилучшая форма правления – королевская монархия: верховная власть целиком принадлежит монарху, а управление страной (порядок назначения на должности) сложное, т. е. сочетающее принципы аристократические (на ряд должностей, преимущественно в суде и войске, король назначает только знатных) и демократические (некоторые должности доступны всем). Мудрым учреждением королевской монархии Боден называл Генеральные штаты. Они соединяют сословия (духовенство, дворянство, третье сословие), умеряют, но не ограничивают верховную власть, улучшают управление страной, предавая гласности злоупотребления должностных лиц, высказывая различные мнения. Генеральные штаты могут давать королю советы, а принимать решения не могут; государь не вправе облагать подданных податями без их согласия.

Исходя из разработанной им концепции суверенитета, Боден ставил вопрос о сложных государствах. Он различал 2 вида государственных соединений. Первый вид – соединения государств основанных на неравенстве. К ним он относил государственные образования, включающие части, находящиеся в вассальной или иной зависимости от суверена, а также федерацию, которая, по мысли Бодена, основана на неравенстве, ибо суверенитетом обладает только союз в целом, а не отдельные его части (примером федерации он считал Священную Римскую империю германской нации). Второй вид – соединения государств основанных на равенстве. К ним он относил Швейцарскую конфедерацию, каждый из членов которой сохраняет суверенитет.


14.    Политико-правовые идеи раннего социализма: «Утопия» Т.Мора, «Город Солнца» Т. Кампанеллы.
Томас Мор
(1478—1535) английский мыслитель, правовед, адвокат, был избран в парламент, занимал должность судьи, помощника шерифа г. Лондона и другие должности.

В 1516 г. была опубликована работа о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия Томаса Мора. Сочинение написано в форме диалога: мореплаватель рассказывает автору и другим лицам о различных народах и странах, в том числе об острове Утопия.

I
часть. Мор дал резкую критику огораживанию и законодательству современной ему Англии. Мор ставит вопрос о причинах преступности в современном ему обществе. Основная причина — частная собственность и обусловленные ею противоречия интересов личности и общества, богатых и бедных, праздности и изнурительного труда, роскоши и нищеты. Частная собственность и деньги порождают преступления, которые «подвергаются ежедневной каре, но не обузданию», общество само «создает воров и одновременно их карает». Собственность определяет структуру общества, психологию, нравы, учреждения, законы. Сложность и запутанность законодательства, по мнению Мора, охрана его жесточайшими наказаниями отвечают интересам богачей и направлены против трудящихся.

II
часть.Описываются учреждения и нравы жителей острова Утопия, находящегося в Новом Свете, где-то в южном полушарии. В Утопии существуют общность имуществ и всеобщая обязательность труда. Утопия — своеобразная федерация 54 городов. Утопийский сенат обсуждает общие дела острова.

Устройство и управление каждого из городов одинаковы. В городе 6000 семей, каждая семья занимается определенным ремеслом. Для работы в прилегающей к городу сельской местности образуются «деревенские семьи», в которых житель города обязан проработать не менее двух лет.

Должностные лица в Утопии выборные. Избирается на год филарх; во главе 10 филархов стоит протофиларх. Протофилархи избираются из числа ученых. Они образуют городской сенат, возглавляемый князем. Князь избирается филархами города из кандидатов, предложенных народом. Должность князя несменяема, если он не заподозрен в стремлении к тирании. Наиболее важные дела города решают народные собрания; они же избирают большую часть должностных лиц и заслушивают их отчеты.

Органы власти Утопии осуществляют общее руководство народным хозяйством и образованием.

Между собой утопийцы живут дружно. В Утопии существует широкая веротерпимость. Там много сект и религий. Запрещено лишь возбуждать религиозный фанатизм, осуждать верования других. Государство стремится обойтись без лишних запретов, оно широко использует меры поощрения лиц, совершающих полезные для общества действия. Споры между утопийцами редки и преступления немногочисленны; поэтому утопийцы не нуждаются в обширном и сложном законодательстве. Утопийцы, совершившие тяжкое преступление, обращаются в «рабство», оно не пожизненно и не наследственно. Рабами становятся также военнопленные, взятые с оружием в руках, и осужденные на казнь преступники, купленные в других странах. Рабы закованы в золотые цепи и выполняют неприятные работы. Однако рядом с ними трудятся свободные утопийцы, добровольно выполняющие грязные работы.

Основным препятствием на пути учреждения нового строя Т. Мор считал жадность и гордость богачей.

Последующие теоретики раннего коммунизма испытали на себе  сильное влияние «Утопии», в том числе и новых идей о государстве и праве. Эти идеи получили развитие в произведениях Томмазо (Джиана Доменико) Кампанеллы (1568—1639). Доминиканский монах Кампанелла был заключен в тюрьму за участие в подготовке восстания против испанского ига в Калабрии (южная Италия). В тюрьмах; где он провел около 27 лет, Кампанелла написал, в числе других произведений, «Город Солнца» (издано в 1623 г.). Он во многом следует «Утопии» Томаса Мора. Город находится где-то на острове около экватора. Он основан народом, решившим «вести философский образ жизни общиной». Частной собственности нет, труд почетен. Воспитание и обучение связаны с производительным трудом, организуются и регулируются государством.

Производственной ячейкой в Городе Солнца является не семья, а мастерская или бригада. Кампанелла осуждает рабство; поэтому преступников в Городе Солнца не присуждают к общественным работам. Солярии (жители Города Солнца) носят одинаковую одежду, получают одинаковую пищу, военным строем отправляются работать, питаться, отдыхать, развлекаться.

Власть и управление в Городе Солнца основываются на трех принципах: 1) главными задачами нового государства будут организация производства и распределения, управление воспитанием граждан; 2) эти задачи государства обусловливают значительную роль ученых в осуществлении власти и управления; 3) новый общественный строй требует участия народа в управлении государством. Осуществление этих принципов возможно в рамках смешанной республики.

Во главе Города стоит верховный правитель — Солнце — всесторонне образованный человек, ему помогают три соправителя: Сила-ведает военным делом, Мудрость-руководит развитием наук, Любовь-управляет воспитанием, деторождением, сельским хозяйством и др.). Коллегии высших должностных лиц подчинены лица, ведающие узкими специальностями (таковы, в частности, Агроном, Скотовод, Воспитатель, Экономист, Перспективист, Геометр, Поэт, Астроном). Имеются начальники отрядов, главные мастера; существуют и такие должности, как Правосудие (уголовное и гражданское), Мужество, Великодушие, Усердие, Бодрость, и т.д. В Городе Солнца существуют право, правосудие, наказания. Законы немногочисленны, кратки и ясны. Текст законов вырезан на колоннах у дверей храма, где осуществляется правосудие. Пытка и судебные поединки не допускаются. Наказания воздаются по справедливости и соответственно проступку.

Порядки Города Солнца он называет, как и Утопию Томаса Мора, «образцом для посильного подражания», государственным устройством, «открытым посредством философских умозаключений».


    продолжение
--PAGE_BREAK--15.   Политико-правовое учение Г. Гроция.
Гуго Гроций(1583–1645) – голландский юрист и политический мыслитель, один из основателей раннебуржуазного учения о государстве и праве, рационалистической доктрины естественного и международного права Нового времени. Гроций создал более 90 произведений. Его основной труд – «О праве войны и мира». Три книги, в которых объясняются естественное право и право народов, а также принципы публичного права» (1625). Политико-правовые взгляды Гроция изложены и в таких его работах, как трактат «О праве добычи», «О древности и строе Батавской республики», «Введение в изучение права Голландии» и др.

Цель трактата «О праве войны и мира» – решение важных проблем международного права. Исходный пункт учения Гроция – природа человека, социальные качества людей. Гроций различает право на: естественное (источник – человеческий разум, в котором заложено стремление к спокойному общению человека с другими людьми. На этой основе Гроций определяет предписания естественного права, к которым относит «воздержание от чужого имущества и возвращение полученной чужой вещи, возмещение извлеченной из нее выгоды, обязанность соблюдения обещаний, возмещение ущерба, причиненного по нашей вине, а также воздаяние людям заслуженного наказания») и волеустановленное (делится на человеческое и Божественное) должно соответствовать предписаниям естественного права. Так как Бог в доктрине Гроция подчинен законам природы, то естественному праву должно соответствовать не только человеческое, но и Божественное волеустановленное право (предписания религии).

Развитие человечества, стремление людей к общению побудили их заключить договор о создании государства. По своему социальному смыслу государство в трактовке Гроция выступает как соглашение большинства против меньшинства, как союз слабых и угнетенных против сильных и могущественных, а не как «заговор богачей» против бедных и слабых.

Сущность верховной власти состоит, по Гроцию, в том, что это – власть, действия которой не подчинены никакой другой власти и не могут быть отменены по усмотрению чужой власти. Верховная власть – суверенная власть. Общим носителем верховной власти является государство в целом, носитель – одно или несколько лиц.

Суверенитет составляет отличительный признак государства.

Форма правления, по мнению Гроция, не имеет существенного значения. Отрицательно относился к тирании (которое основано на насилии и где отсутствует правопорядок), и предпочитал единоличную и аристократическую форму правления. Гроций не отвергал и демократическую форму правления.

Не отрицая саму возможность суверенитета народа, Гроций вместе с тем приложил много усилий для опровержения мнения, будто «верховная власть всюду и без изъятия принадлежит народу, так что государей, которые злоупотребляют своей властью, следует низлагать и карать».

Гроций также  уделяет внимание вопросу о праве подданных сопротивляться верховной власти. Собственные права и свободы подданных прекращаются с заключением соглашения об учреждении государства и гражданской власти. Праву подданных на сопротивление властям он противопоставляет «закон о непротивлении», отступления от которого допустимы лишь в случае крайней необходимости и при условии, если вооруженное сопротивление подданных насилию начальствующих лиц не причинит величайшего потрясения государству или не приведет к гибели многих неповинных.

Гроций считал, что «на самом деле наибольшую важность представляет вопрос о том, что предпочтительнее – свобода или мир». Несомненное предпочтение при конфликте этих ценностей он отдает миру.

Гроций критиковал распространенное мнение, что война совершенно несовместима с правом. «Невозможно,– подчеркивал он,– не только согласиться с измышлениями некоторых, будто во время войны прекращаются все права, но и даже не следует ни начинать войну, ни продолжать начатую войну иначе, как соблюдая границы права и добросовестности».

Война определяется им как «состояние борьбы силою как таковое». Это общее понятие, по его словам, охватывает как войны частные (между частными лицами), так и публичные (войны, которые ведутся органами гражданской власти); выделяет Гроций и «смешанную войну», в которой сочетаются элементы двух первых типов войн.

Война как таковая, согласно Гроцию, не противоречит естественному праву. Не запрещена война также божественными законами и правом народов. Но это вовсе не означает, что все войны справедливы. Различая войны справедливые (оборонительные, войны для сохранения целостности государства, защиты имущества) и несправедливые (войны захватнические, войны в целях овладения чужим имуществом, покорения других народов).  По мнению Гроция  «войны ведутся ради заключения мира» и что мир является «конечной целью войны».

16.   Теоретическое обоснование демократии в учении Б.Спинозы.
Бенедикт (Барух) Спиноза (1632—1677 гг.)  родился в Амстердаме. В 1670 г. был издан его «Богословско-политический трактат», посвященный исторической  критике Библии и обоснованию свободы философии.


          Естественное право – необходимость, в  соответствии с которой существуют и действуют природа и ее часть. При этом естественное право отождествлялось с «мощью» — способностью природы к самосохранению.

Человек, писал Спиноза, по природе эгоистичен и корыстолюбив. Политика, по его мнению, должна основываться на том, что условием достижения общего блага является защита частной собственности.

 Спиноза — сторонник идеи общественного договора. Своеобразие идеи общественного договора в концепции Спинозы в том, что общественный договор, состоящий в перенесении сил каждого на общество, т.е. государство, рассматривается, как отношение, постоянно существующее между подданными и верховной властью. Между ними существует равновесие сил, нарушать которое опасно. К праву государства не относятся действия, подрывающие его способность руководить подданными; всеобщее возмущение может положить конец «общественному соглашению», превратить гражданское состояние в состояние враждебности.
          Необходимость государства и законов обусловлена естественной причиной – противоречием между страстями и разумом людей. Человек только тогда свободен и могуществен, когда руководствуется разумом; однако большинство людей (толпа) не таково — люди одержимы пассивными аффектами, побуждающими к неразумным поступкам. Именно этим вызвана необходимость права и государства. Законы, обеспеченные поощрением или наказанием, необходимы для того, чтобы подчинить разуму страсти. Создание законов не может быть доверено монархам, сановникам и вообще отдельным лицам, прихоти которых в силу слабости человеческой природы неизбежно возьмут верх над разумом.
           Чтобы закон был разумен, он должен быть принят большим собранием людей.

 Спиноза осуждал абсолютную монархию. Он утверждал, что естественное право не утрачивает своей силы в гражданском состоянии. Власть государства должна иметь границы.
         К праву государства не может относиться то, к чему государство не в состоянии побудить подданных наградами или наказаниями. Это касается способности суждения. Поскольку власть не имеет фактической способности, «мощи» заставить людей думать или говорить то, что угодно государству, она не имеет на это и права. Спиноза доказывал, что никто не может перенести на другого свое естественное право или свою способность свободно рассуждать и судить о каких бы то ни было вещах, и никто не может быть принужден к этому.
        Граница государственной власти и в том, что она не должна совершать действий, подрывающих ее авторитет или вызывающих негодование подданных.
        Спиноза считал возможной ограниченную монархию, но единственно абсолютным государством, могущественным, своенравным, опирающимся на согласие подданных, правящим ими при помощи только разумных законов, обеспечивающим свободу, равенство, общее благо считал демократию.Особенность демократии в том, что власть и законы не противостоят народу и не противоречат его свободе. Народ, будут ли в таком обществе законы умножаться или уменьшаться, тем не менее, пребывает одинаково свободен, потому что он действует не вследствие авторитета другого лица, но по своему собственному согласию.
           Простой народ, который упорно отстраняют от государственных дел, ничуть не хуже знати. Природа у всех одна и та же. Само привилегированное положение знати делает ее надменной и развивает у нее другие пороки, которые в меньшей степени присущи простонародью. Демократия, считал Спиноза, в наибольшей мере способна повелевать подданными и не имеет надобности их опасаться, поскольку устройство государства обеспечивает разумность законов, а тем самым свободу как подчинение осознанной необходимости. «Только тот свободен, кто, не кривя душой, живет, руководствуясь одним разумом». Разумность законов в демократии обеспечивается тем, что они принимаются многочисленным собранием, в котором взаимопогашаются противоречивые страсти.
          При создании демократического государства люди «договорились, чтобы силу решения имело то, что получило большинство голосов». Подчинение этому первоначальному решению обеспечивает общее равенство и свободу. Демократическое государство наиболее естественно и наиболее приближается к свободе, которую природа предоставляет каждому, ибо в нем каждый переносит свое естественное право не на другого, лишив себя на будущее права голоса, но на большую часть всего общества, единицу которого он составляет. И на этом основании все пребывают равными, как прежде в естественном состоянии.
           Концепция Спинозы — первое в идеологии Нового времени теоретическое обоснование демократии.

    продолжение
--PAGE_BREAK--17.   Политико-правовое учение Т.Гоббса.
ПЕРИОД БУРЖУАЗНЫХ РЕВОЛЮЦИЙ  Концепция «естественного права и общественного договора»

Томас Гоббс (1588-1679 гг.) — английский философ. Основные произведения

Главный философский труд Гоббса — «Основы философии», включает в себя три части: «О теле» (1655 г.), «О человеке» (1658 г.) и «О гражданине» (1642 г.). Изложенные во второй и третьей частях этого труда социально-политические воззрения были развиты и дополнены в сочинениях: «Левиофан или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского» (1651 г.), «Бегемот или Долгий парламент» (1668 г.). «О гражданине» и «Левиафан» были внесены папской курией в «Список запрещенных книг».

О человеке и естественном состоянии общества

Человек, по определению Гоббса, — это сумма физических и духовных способностей. Биологические и психические качества дают представления о человеке как о «физическом теле, а нравственные и политические — как о политическом теле».

По убеждению Гоббса, люди равны от природы по своим физическим и умственным способностями. Имеющиеся же различия не настолько велики, чтобы кто-то мог претендовать на исключительное превосходство над другими. Однако для Гоббса сущность человека заключена не в его способностях, а в тех влечениях, которые определяют его поведение среди других людей.Эгоизм и стремление к самосохранению — вот два стимула поведения человека, которые выражают подлинную его суть.

Под естественным правом понималась основанная на эгоистическом влечении человека, свобода делать все, что ему угодно, против кого угодно для самосохранения. Произвол действий, в конечном счете, превращал жизнь людей в естественном состоянии в «войну всех против всех». Естественное право делало жизнь человека одинокой, кратковременной, грозило катастрофой — гибелью человечества. Естественный закон — запрет делать то, что пагубно для жизни. Самый фундаментальный естественный закон гласит: необходимо стремится к миру и следовать ему (чтобы прекратить войну всех против всех).

Об общественном договоре и государственном устройстве

Согласно представлениям Гоббса, переход к общественному, государственному состоянию совершался с помощью общественного договора, но он допускал и возможность «естественного способа происхождения государства», то есть завоевания власти с помощью силы. Однако предпочтительнее для него был общественный договор. Отказываясь от естественного права (то есть свободы делать все для самосохранения), люди переносят их на государство, сущность которого определялась как «единое лицо, ответственным за действие, которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем, чтобы это лицо могло использовать силу и средства все их, так как оно сочтет это необходимым для их мира и общей защиты».

Общественный договор заключался не между народом и носителями верховной власти, а между людьми (каждый соглашается с каждым) по поводу вручения государством их естественных прав (за исключением права самозащиты). Общественный договор предполагал, что люди доверяют единому лицу (отдельному человеку или собранию людей) верховную власть над собой и обязуются признавать все решения действия государства. Более того, верховная власть не могла быть «уничтожена решением тех людей, соглашением которых она была восстановлена».

Согласно общественному договору государство становилось абсолютным носителями всех властных отношений, независимых от своих подданных и требующих от них полного и беспрекословного подчинения. Тот, кому вручена (передана) верховная власть, не связан ни гражданским законом, ни кем бы то ни было из граждан. Суверен сам издает и отменяет законы. Прерогативы суверена неделимы и непередаваемы никому: «Делить власть государства — значит разрушать его».

Учение Гоббса о естественном состоянии и общественном договоре имело важное значение для последующих просветителей Европы, России и Америки.

18.    Дж. Локк о происхождении собственности и государства. Учение о разделении властей.
ПЕРИОД БУРЖУАЗНЫХ РЕВОЛЮЦИЙ

Джон Локк (1632-1704 гг.) — английский философ, родился в Ренгтоне, небольшом городке графства Соммерсет на юго-западе Англии.

Существенное влияние на социально-политические воззрения Локка оказали распространенные в Европе и получившие развитие у его предшественника Т. Гоббса. Концепции «естественного права» и «общественного договора». Однако Локк дал им свое толкование, во многом отличное от Гоббсовского (если Гоббс противопоставлял естественное право и естественный закон, то Локк отождествлял их).

о происхождении собственности

Особенное значение, как самому первостепенному в жизни общества, Локк передавал праву собственности, понимая под собственностью соединение природных предметов с человеческим трудом. Именно труд определяет «мое», «твое» от общей собственности; собственность — нечто, неразрывно связанное с личностью: «То, что человек извлек из предметов, созданных и предоставленных ему природой, он слил со своим трудом, с чем-то таким, что ему неотъемлемо принадлежит и тем самым делает это свой собственностью».

о происхождении государства

В целях надежного обеспечения естественных прав, равенства и свободы, защиты личности и собственности люди соглашаются образовать политические сообщества, учредить государство. Джон Локк особенно акцентирует момент согласия: «Всякое мирно образованное государства имело в своей основе согласие народа». Установление государства и есть переход к политической форме бытия людей, и он возможен только с помощью общественного договора.

Суть общественного договора Локк видел в добровольным отказе людей от некоторой части своих естественных прав в пользу создаваемого государства и замене моральных норм и обязательств политическими законами. Каждый человек, заключивший общественный договор, уполномочивает «законодательную власть создавать для него законы, каких будет требовать общественное благо… И это переносит людей из естественного состояния в государство». Государству предписывается обеспечить: а) безопасность граждан; б) достижение ими общественного блага; в) реализацию свободы; г) охрану собственности.

О государственном устройстве и разделении властей. Создавая государство, общественным договором народ определяет объем прав, которые он ему вручает. Государству дается столько политической власти, сколько необходимо ему для обеспечения естественных прав и политических свобод своих граждан.

Наилучшей формой государственного правления для него является та, которая эффективно осуществляла свои главные задачи и четко следовала основным принципам ограничения политической власти. Ведущим принципом такого ограничения Локк считал принцип разделения властей. Согласно ему — верховная, законодательная, исполнительная и церковная власть должны были быть отделены друг от друга. Законодательная власть — это власть, доверенная народом избранному им парламенту. По мнению Локка, парламент должен быть двухпалатным (палата лордов и палата общин) для того, чтобы выражать интересы различных сословий. Парламент, издавая всеобщие законы, сам обязан неукоснительно следовать им. Исполнительная власть — эта власть, в введении которой должен находиться контроль за осуществлением принятых законов, защита на основе законодательства прав и свобод граждан, наказание преступивших закон, поддержание дипломатических отношений с другими государствами, реализация военной стратегии. Главой исполнительной власти должен быть король, который возглавляет правительство, назначает судей и осуществляет «федеральную власть» — внешнюю политику. Локк настаивал на отделении церкви от государства, а государства от церкви. Церковная власть не может распространяться на гражданские дела. Государство имеет право вмешиваться в дела церкви только тогда, когда возникают религиозные явления, опасные для всего общества или несовместимые с законами и нормами морали, принятыми в данном государстве.

УЧЕНИЕ О ГОСУДАРСТВЕ И ПРАВЕ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ В ЭПОХУ ПРОСВЕЩЕНИЯ

ВВЕДЕНИЕ

Просвещение — влиятельное общекультурное движение эпохи перехода от феодализма к капитализму. Специфику содержания Просвещения более всего характеризует два момента. Во-первых, его социальный и нравственный идеал. Во-вторых, план осуществления этого идеала. Деятели Просвещения желали утвердить на земле «царство разума», в котором люди будут совершенствоваться во всех отношениях, восторжествует гармония интересов свободного индивида и справедливого общества, гуманизм станет высшей нормой социальной жизни. Очень многие из них основные свои надежды на «пришествие разума» связывали с вытеснением из массового сознания обскурантистских клерикальных идей, с ликвидацией реакционных феодально-аристократических установлений, нравов традиций. Исключительно важная роль отводилась процессу политического, морального, эстетического воспитания индивида, привития ему потребностей в добре, истине, красоте, качеств истинного человека и гражданина. В разных формах, пропорциях, отражая национальные и общественно-исторические особенности соответствующих государств, взаимодействуя с иными идеологическими факторами, отмеченные моменты присутствовали в Просвещении Франции, Италии, Германии, Англии, России и Польши, Северной Америки и др. странах.

В XVII-XVIII вв. Просвещение и создаваемая им в обществе идейно-нравственная атмосфера оказывали значительное влияние на содержание, способы и направление развитие науки о государствах и праве, образуя один из самых значимых для нее духовных факторов. Вот почему при изучении истории политико-юридической мысли столь необходимо хорошо представлять себе сущность и облик Просвещения.

Шарль Луи Монтескье, Жан Жак Руссо


    продолжение
--PAGE_BREAK--19.    Политико-правовое учение Ш.Монтескье.
ЭПОХУ ПРОСВЕЩЕНИЯ

Шарль Луи Монтескье (1689-1755 гг.) — один из ярких представителей французского Просвещения, выдающийся юрист и политический мыслитель. Тремя основными его произведениями являются: «Персидские письма» (1721), «Размышления о причинах величия и падения римлян» (1734) и, наконец, «О духе законов» (1748).

Уже в первой своей работе Монтескье стремится обосновать вывод о том, что миром управляет не божественный промысел или фортуна, а действующие в любом обществе объективные общие причины морального и физического порядка, определяющие «дух народа» и соответствующие формы и нормы его государственной и правовой жизни.

Главная тема всей политико-правовой теории Монтескье и основная ценность, отстаиваемая в ней — политическая свобода. К числу необходимых условий обеспечения этой свободы относятся справедливые законы и надлежащая организация государственности.

Применительно к человеку законы природы (естественные законы) трактуются Монтескье как законы, которые «вытекают единственно из устройства нашего существа». К естественным законам, по которым человек жил в естественном состоянии, он относит следующие свойства человеческой природы: стремление к миру, к добыванию себе пищи, к отношению с людьми на основе взаимной просьбы, желание жить в обществе.

Но как только люди соединяются в обществе, они утрачивают сознание своей слабости, которая по Монтескье присуща человеку. Исчезает существовавшее между ними равенство, начинаются войны двоякого рода между отдельными лицами и между народами. Появляются законы, определяющие отношения между народами (международное право); законы, определяющие отношения между правителями и управляемыми (политическое право); законы, которые определяют отношения всех граждан между собой (гражданское право).

Потребность людей, живущих в обществе, в общих законах обуславливает, согласно Монтескье, необходимость образования государства. Такое соединение силы отдельных людей предполагает наличие уже единства их воли, т.е. гражданское состояние. Для образования государства (политического состояния) и установления общих законов необходимо, таким образом, достаточно развитое состояние жизни людей в обществе, которое Монтескье называет гражданским состоянием.

Решающее влияние на законы, согласно Монтескье, оказывают природа и принцип правительства, учреждаемого в гражданском состоянии. Он различает три образа (формы) правления: республиканский, монархический и деспотический.

При республиканском правлении верховная власть находится в руках или всего народа (демократия), или его части (аристократия). Монархия — это правление одного человека, но посредством твердо установленных законов. В деспотии все определяется волей и произволом одного лица вне всяких законов и правил. Такова, по оценке Монтескье, природа каждого образа правления, из которой вытекают «основные краеугольные законы» данной формы правления.
Специальное внимание Монтескье уделяет проблеме соотношения закона и свободы. Он различает два вида законов о политической свободе: 1) законы, устанавливающие политическую свободу в ее отношении к государственному устройству и 2) законы, устанавливающие политическую свободу в ее отношении к гражданину.

Для исключения возможности злоупотребления властью необходимо достичь в государстве разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную.

Основная цель разделения властей — избежать злоупотребления властью. Разделение и взаимное сдерживание властей являются, главным условием для обеспечения политической свободы в ее отношениях к государственному устройству. Личностный аспект свободы — политическая свобода, в ее отношении к отдельному гражданину — заключается в безопасности гражданина.

20.    Республиканский политический идеал Ж.-Ж. Руссо.
.ЭПОХУ ПРОСВЕЩЕНИЯ

Жан Жак Руссо (1712-1778), его социальные и политико-правовые взгляды изложены в таких произведениях, как: «Рассуждения по вопросу способствовало ли возрождение наук и искусств очищению нравов?», «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми» (1754), «О политической экономии» (1755), «Суждение о вечном мире» (1782), «Об общественном договоре, или Принципы политического права» (1762).

Проблемы общества, государства и права освещаются в учении Руссо с позиций обоснования и защиты принципа и идей народного суверенитета.

В естественном состоянии, по Руссо, нет частной собственности, все свободны и равны. Неравенство здесь вначале лишь физическое, обусловленное природными различиями людей. Однако с появлением частной собственности и социального неравенства, противоречивших естественному равенству, начинается борьба между богатыми и бедными. Вслед за уничтожением равенства последовали, по словам Руссо, «ужаснейшие смуты». Выход из такого положения, инспирированный доводами богатых и вместе с тем обусловленный жизненными интересами всех, состоял в соглашении о создании государственной власти и законов, которым будут подчиняться все. Однако, потеряв естественную свободу, бедные не обрели свободы политической. Созданные путем договора государство и законы «наложили новые путы на слабого и придали новые силы богатому, безвозвратно уничтожили естественную свободу, навсегда установили закон собственности и неравенства, и ради выгоды нескольких честолюбивцев обрекли с тех пор весь человеческий род на труд, рабство и нищету».

В противовес такому порочному обществу Руссо развивает свою концепцию «создания политического организма как подлинного договора между народом и правителем».

Основываемая Руссо концепция общественного договора выражает в целом идеальные его представления о государстве и праве. Основная мысль состоит в том, что только установление государства, политических отношений и законов, соответствующих его концепции общественного договора, может оправдать, с точки зрения разума, справедливости и права — переход от естественного состояния в гражданское.

Благодаря общественному договору все оказываются «равными в результате соглашения и по праву». Не отрицая самой частной собственности, Руссо вместе с тем выступает за относительное выравнивание имущественного положения граждан и с этих позиций критикует роскошь и излишки, поляризацию богатства и бедности.

В целом общественное соглашение, по словам Руссо, дает политическому организму (государству) неограниченную власть над всеми его членами. Эту власть, направляемую общей волей, он и именует суверенитетом. По смыслу концепции Руссо, суверенитет един, и речь вообще может и должна идти об одном-единственном суверенитете — суверенитете народа. При этом под «народом» как единственном суверенитете Руссо имеются в виду все участники общественного соглашения.

В зависимости о того, кому вручена исполнительная власть, Руссо различает такие формы правления, как демократия, аристократия, монархия. Эти различия в учении Руссо играют подчиненную роль, поскольку предполагается, что во всех формах правления суверенитет и законодательная власть принадлежит всему народу. В общем виде Руссо отмечает, что «демократическое правление наиболее пригодно для малых государств, аристократическое — для средних, а монархическое — для больших». При этом всякое правление посредством законов Руссо считает республиканским правлением.

Для поддержания положений общественного договора и контроля за деятельностью исполнительной власти, по мысли Руссо, периодически должны созываться народные собрания, на которых следует ставить на голосование в отдельности два вопроса: «Первое: угодно ли суверену сохранить настоящую форму Правления. Второе: угодно ли народу оставить управление в руках тех, на кого оно в настоящее время возложено».
ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В США ПЕРИОД ВОЙНЫ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ

ВВЕДЕНИЕ

В XVII веке прогрессивная политическая и правовая мысль получила распространение не только в Европе. Демократические идея уже достигли Британских колоний, основанных в XVII-XVIII веках на Американском побережье Северной Америки. Повышенный интерес к политической теории был связан здесь с интенсивным развитием капиталистических отношений и политической обстановкой между колониями и метрономией. Следствием всех этих противоречий явилась Война за Независимость 1775-1783 гг.

Движение американских колонистов против метрополии дало мощный толчок развитию демократических идей. Пропагандой идей договорного происхождения государства, тираноборчества занимались многочисленные массовые организации: «Сыны свободы», «Дочери свободы», городские собрания и др. В резолюциях, принимаемых городскими собраниями, высказывались радикальные политические и правовые взгляды: о праве народа возвратить себе естественные права, о народном суверенитете, разоблачались теории несопротивления злу.

Ожесточенная классовая борьба в США в период борьбы за независимость также получила свое отражение в идеологии. Наиболее прогрессивные идеи мелкой буржуазии отстаивали Т. Джефферсон и Т. Пейн. Они выражали интересы широких слоев мелких производителей. Проводниками политических взглядов крупной буржуазии и плантаторов- рабовладельцев были А. Гамильтон, Джей и др. Между этими двумя течениями разгорелась борьба по вопросу о государственном строе США и Конституции 1787 г.

    продолжение
--PAGE_BREAK--21.    Политико-правовые учения в Америке (XIX в.). Т.Пейн, Т.Джефферсон, А.Гамильтон.


1.Политико-правовые взгляды Т. Джефферсона и их воплощение в Декларации независимости США

Т. Джефферсон (1743-1826 гг.) — выдающийся американский политик и просветитель. Особую известность в истории Т. Джефферсон получил как один из создателей Декларации независимости и Конституции США.

С позиции теории общественного договора и естественных прав человека Джефферсон критиковал монархическую форму государства и отстаивал идею народного суверенитета. Опираясь на теорию договорного происхождения государства, Джефферсон считал королевскую власть производной от власти народа. Никто из людей, по его мнению, не может быть лишен права участвовать в создании государственной власти и контроля над нею. Если же власть пожирает права народа, последний вправе переменить правительство и заменить его таким, которое наилучшим способом служит его интересам. Этим Джефферсон обосновывал право народа на восстание против тирании, идею народного суверенитета.

Общество и естественные права человека Естественные права Джефферсон считал первичными и приоритетными по отношению к гражданским. Для защиты и сохранения естественных прав образуется государство и устанавливается законы, которые призваны сдерживать людей, что бы они не нарушали естественное право других. Назначение органов государственной власти состоит в охране тех естественных прав человека, которые не могут быть защищены им самостоятельно. В спорных же ситуациях судьей должна быть незаинтересованная и беспристрастная сторона. Данные идеи были развиты мыслителем в Декларации независимости США.

Джефферсон выразил в Декларации независимости три основополагающие доктрины буржуазного просвещения: о равенстве естественных прав человека; об «общественном договоре» как основе политической власти; о праве на революционные ниспровержение деспотического правительства.

Государственное устройство Политическим идеалом Т. Джефферсона, как защитника интересов мелких производителей, стало демократическая республика фермеров.

2. Вопросы государства и права в произведениях Томаса Пейна

Томас Пейн (1737 — 1909 гг.) относился к тому числу наиболее радикальных представителей демократической, политической и правовой идеологии периода войны за независимость. Он был уроженцем Англии, в Америку переселился в 1774 г. Т. Пейн принимал активное участие во Французской революции.

Наиболее известное произведение Т. Пейна памфлет «Здравый смысл» 1776 г. Идеи этого произведения были частично отражены в Декларации Независимости США.

Естественные и гражданские права. Как представитель естественно-правовой теории Пейн различал естественные и гражданские права человека. Первые присущи ему по природе (например: право на счастье, свободу совести, свободу слова, равенство перед законом и др.). Этими правами человек, обладая в естественном состоянии, которое, по Пейну, было историческим фактом и сохранялось еще у североамериканских индейцев. Гражданские же права принадлежат человеку, как члену общества и обеспечиваются государством (например право собственности), т.е. с образованием общества люди передают часть своих естественных прав.

Общество и государство. Государство, по Пейну, возникает вслед за объединением людей в обществе, потому что объединившиеся люди не способны сами сохранять справедливость в отношениях между собой. Пейн считает, что зарождение и существование государственной власти строиться только на согласии управляемых (по общественному договору), поэтому верховная власть государства должна принадлежать самому народу.

Формы государственного правления. Все формы государственного правления Пейн делит на два вида: 1) правление на основе выборов и представительства; 2) Правление на основе права наследования.

(21/2) Поскольку правительственная деятельность требует таланта и способностей, а они не могут происходить по наследству, то очевидно, что наиболее невежественная страна лучше всего подходит не для республиканской, а для монархической и аристократической формы.

Республиканское правление, согласно идеям Пейна, должно быть основано на принципе народного представительства. Верховной властью должен обладать законодательный орган, избираемый на основе всеобщего избирательного права (исходя из принципа естественного равенства людей).

Единоличному главе исполнительной власти (президенту), предусмотренному Конституцией, он предпочитал коллегиального. Возражал он и против наделения президента правом «вето», против несменяемости судей, которые должны были переизбираться и быть ответственными перед народом.

Вывод: Политические взгляды Пейна выражали интересы наиболее широких слоев американцев — фермеров. Они оказали большое воздействие на ход Войны за Независимость. Более того, они повлияли на освободительное движение в Латинской Америке против испанского колониального господства и способствовали формированию идеологии чартистского движения в Англии.

3.Политические и правовые взгляды Гамильтона и их воплощение в Конституции США

Александр Гамильтон (1754-1804 гг.) был одним из тех наиболее видных политических деятелей периода образования США, чьи теоретические воззрения и практическая деятельность оказали решающее воздействие на создание Конституции США 1787 г.

А. Гамильтон принадлежал к числу наиболее влиятельных лидеров федералистов. Он выражал интересы крупных собственников: плантаторов-земледельцев, богатых купцов, промышленной буржуазии, т. е. антиаграрных классов. По мнению Гамильтона, только сильная центральная власть была способна остановить демократическое движение масс, возросшее после победы в войне за независимость. Федерация будет барьером, препятствующим внутренним раздорам и народным восстаниям.

Государственный строй В основу Конституции США Гамильтон считал необходимым положить разделения властей и идеализации конституционного устройства английской монархии.

Он был убежденным приверженцем английского образца «смешанного правления», в котором законодательная власть делилась между тремя политическими формами — монархической в лице короля, аристократической в лице палаты лордов, демократической в лице палаты общин.

Гамильтон рассматривал государство, как весьма полезное орудие, которое во имя законности и порядка должно служить интересам власть имущих и сдерживать проявления тех, кто лишен власти. Критерий сильного государства заключается в его способности защитить привилегии меньшинства от анархии большинства.

Союз государства и капитала, по Гамильтону, это основа экономического переворота, которым предстоит превратить Америку из страны аграрной в высокоразвитую индустриальную державу. В отличии от Джефферсона Гамильтон считал, что главной целью государственного управления является не благоденствие отдельных граждан, а достижение материального могущества государства и защита интересов частной собственности.

Правопонимание. Гамильтон отрицал теорию естественного равенства людей. Деление людей на богатых и бедных, а соответственно на просвещенных и непросвещенных, способных и неспособных управлять делами общества, было для него бесспорным.
ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ НЕМЕЦКОГО И ИТАЛЬЯНСКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ XVII-XVIII ВВ.

Естественно-правовая теория была прямой наследницей гуманистических идей Возрождения, его веры в могущество и конечное торжество человеческого разума. Она переложила эти идеи на язык права, дала теоретико-правовое обоснование и формулирование общечеловеческим нравственным ценностям, представлениям о справедливости в отношениях между людьми, между человеком и обществом, государством. Именно поэтому естественно-правовая теория, как и современное ей Просвещение, оказалась универсальной: ее идеи могли восприниматься и воспринимались в различных социально-политических условиях и соответственно с ними получали различное толкование. Абстрактность предложенных теоретических конструкций позволяла давать им различающиеся оценки и делать из этих оценок порой весьма противоречивые политические выводы.

Существенные отличия социально-политических условий в Италии и Германии от обстановки в Нидерландах, Англии и Франции предопределили не менее существенные отличия в толковании и оценке учения о естественном праве, выводах из него у итальянских и немецких мыслителей. Отсутствие реальной исторической почвы для прогрессивной и тем более революционной трактовки теории естественного права (последняя даже во Франции появится позже) обусловило коллизии между гуманистическими, общечеловеческими началами, заложенными в теории, и объективно-классовым их истолкованием).

Своеобразие социально-политических условий Германии и Италии XVII-XVIII вв. определило сочетание в политико-правовой идеологии этих стран умеренно прогрессивных в идеологической и консервативных в политической сфере теорий.

Просветительские идеи вылились преимущественно в абстрактные теоретические построения и практически приспосабливались к существующему политическому устройству Конечно, освобождение государственно-правовой теории от теологической оболочки, восприятие идеи о государстве как общем благе, обоснование ссылками на естественное право идей свободы личности, вероисповедания, убеждений и (особенно у Беккариа) гуманизма было выражением назревших потребностей общественного развития

И все же выше допустимости пассивного сопротивления существующей государственной власти и весьма умеренной критики режима полицейского государства немецкая политическая мысль в то время не поднялась. Более того, с укреплением княжеского абсолютизма в немецких землях в политической мысли появилась его апология.

Аналогично этому даже у наиболее передового из рассмотренных мыслителей — Беккариа, чьи заслуги в развитии уголовно-правовой теории того времени были громадны, гуманистические надежды на совершенствование общих условий жизни и законодательства связывались опять-таки с просвещенным монархом.


Самуил Пуфендорф, Чезаре Беккариа

    продолжение
--PAGE_BREAK--22.    Учение о государстве и праве С.Пуфендорфа.
Естественно-правовые теории в ГерманииНЕМЕЦКОГО И ИТАЛЬЯНСКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ

Усиление феодальной эксплуатации, политической и идеологической реакции, установление княжеского абсолютизма, окончательно утвердившегося в результате Тридцатилетней войны (1618-1648 гг.) и приведшего к возникновению в некоторых землях Священной Римской империи германской нации полицейского государства, существенно задержали не только социально-экономическое, но и идейное развитие страны. Идеология, получившая теоретическое обоснование в естественно-правовых учениях Голландии и Англии, приобретает в Германии весьма умеренное и во многом не самостоятельное истолкование. Немецким просветителям были присущи лишь идеи разрыва с религиозным мировоззрением, противопоставления последнему разумного начала. В государственно-правовой науке эта тенденция нашла выражение в учениях С.Пуфендорфа, X. Томазия и X. Вольфа.

Самуил Пуфендорф (1632-1694 гг.)

В своем учении о праве и государстве Пуфендорф исходит из представления о естественном состоянии, которое вслед он трактует как методологическое предположение, позволяющее объяснить сущность и происхождение права и государства. Естественное состояние характеризуется свободой и независимостью индивидов. Человеческая природа противоречива. Она не порождает «войну всех против всех» (как считал Гоббс), но достаточно эгоистична. Именно последнее (а не естественное стремление к общежитию, как считал Гроций) в условиях, когда не обеспечены естественные права, порождает стремление людей объединиться ради собственной пользы и безопасности. В результате возникают политическое общество и государство.

Пуфендорф в принципе отвергает теологическую теорию происхождения государства. Государство — продукт сознательной деятельности людей, их решения объединиться. В основе возникновения государства лежат два договора: первый — между людьми об объединении и выборе формы правления, второй — между людьми и избранным ими правителем об обязанности подданных подчиняться власти и обязанности правителя заботиться о подданных. Второй договор предполагает сохранение у людей некоторых естественных прав (свободы вероисповедания, свободы убеждений), но не допускает сопротивления власти.

Пуфендорф утверждал, что лучшей формой правления является абсолютная монархия. Правда, у нее есть некоторые недостатки, считал он, и желательно было бы, чтобы при монархе создавался какой-то представительный орган. Дальше этого весьма скромного пожелания Пуфендорф не идет, будучи убежден, что практически неограниченная власть монарха обеспечивает главное — общественный порядок и безопасность подданных. Естественная свобода утрачена людьми с образованием государства, получившего право наказывать их во имя общего блага.

Обосновывая с помощью идей естественно-правовой теории сложившийся в немецких землях княжеский абсолютизм, Пуфендорф оправдывает и упрочившееся в то время крепостничество. Он утверждал, что крепостничество — результат добровольного договора между господами и теми, кто не имел работы и средств существования, и, значит, выгодного им.

Экономическая отсталость большинства немецких земель, неразвитость политических отношений, реакционный режим полицейского государства привели к тому, что они в лучшем случае создавали абстрактные теоретические конструкции, не имевшие шансов на реализацию.

Если в Англии, а позже и во Франции естественно-правовая доктрина стала идейным оружием в борьбе против феодального абсолютизма, теоретической основой лозунгов буржуазных революций, то в Германии она превратилась в средство рационалистического обоснования существовавшего режима и положительного права со скромными пожеланиями их совершенствования во имя общего блага.

23.   Учение Ч.Беккариа о преступлении и наказании.
НЕМЕЦКОГО И ИТАЛЬЯНСКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ


Политическая история Италии эпохи феодализма представляет собой весьма сложную картину. Многие века сохранялась политическая раздробленность страны. Усобицы правителей итальянских княжеств и городов-республик обессилили и обескровили страну, сделали ее сравнительно легкой добычей Испании, король которой фактически стал управлять значительной частью Италии. Политические неурядицы существенно затрудняли социальное развитие страны. Итальянская буржуазия, преимущественно ростовщическая и торговая, далекая от народа и экономически связанная с феодалами, была настроена весьма умеренно. Дальше пожеланий политической централизации и осуждения произвола и беззакония, характерных для феодализма, она не шла. Это и обусловило в конечном счете трактовку учения о естественном праве итальянскими просветителями XVIII в., наиболее видным представителем которых был Чезаре Беккариа (1738-1794 гг.).

Наибольшее влияние на него оказало французское Просвещение. Беккариа различает справедливость божественную, естественную и человеческую. Первые две — основаны на божественных и естественных законах.

Человеческая справедливость базируется на общественном договоре, устанавливающем пределы власти государства. Она изменчива. Ее критерием должно быть общее благо. Основанные на ней законы государства должны иметь в виду возможно большее счастье для возможно большего числа лиц. Но невежественные представления о человеческой справедливости привели к тому, что законы государства являются оружием в руках незначительного меньшинства. Они несправедливы, закрепляют сословные привилегии, право сильного и связанные с ним произвол и насилие.

Посягательства на безопасность и свободу граждан являются одним из тяжких преступлений. Только законы могут устанавливать наказания, и право их издания принадлежит только суверену как представителю всего общества. Сам суверен может издавать лишь общие законы, но не может судить за их нарушения. Это задача суда, выясняющего факты. Наказание же, определяемое судом, не может выходить за пределы, установленные законом, иначе оно несправедливо и не соответствует условиям общественного договора.

Беккариа в своей книге «О преступлениях и наказаниях» утверждал, что причина преступности лежит в социальных условиях — нищете людей и столкновении их интересов, порождаемых человеческими страстями. А потому целью наказания должно являться предупреждение новых преступлений и исправление преступников. Для этого наказание должно быть публичным, наименьшим из возможных в каждом конкретном случае, соразмерным преступлению и установленным в законе. Беккариа протестовал против применения широко распространенных в эпоху феодализма пыток, мучительных наказаний и призывал к ограничению применения смертной казни. Он отстаивал равенство всех перед законом и возможность наказания человека только за те деяния, которые определены законом как преступные.

Аргументация Беккариа в пользу отмены смертной казни заслуживает особого внимания как практически первое в истории теоретически убедительное выступление такого рода. Правда, Беккариа допускал применение смертной казни, но только в чрезвычайных обстоятельствах.

Теоретически, по естественному праву, недопустимо, чтобы человек желал лишить себя жизни и, следовательно, он не мог предоставить это право другим. Смертная казнь — «война нации с гражданином», т е возврат в естественное состояние Практически же многовековой опыт показывает, что угроза смертной казни не останавливает преступника. По мнению Беккариа, более эффективно пожизненное лишение свободы. А то обстоятельство, что она веками существовала почти у всех народов, не оправдывает смертную казнь, как не могут быть оправданны существовавшие когда-то человеческие жертвоприношения.

Идеи Беккариа были восприняты классическим направлением в уголовно-правовой науке и уголовным законодательством, закрепившим прогрессивные принципы равенства перед уголовным законом, «нет преступления и нет наказания без указания о том в законе», соответствия тяжести наказания тяжести совершенного преступления.

УЧЕНИЯ О ГОСУДАРСТВЕ И ПРАВЕ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ В ПЕРИОД УТВЕРЖДЕНИЯ КАПИТАЛИЗМА (XIX -НАЧ. XX ВВ.)

ВВЕДЕНИЕ

Первые три четверти XIX  в. ознаменовались бурной экспансией капитализма на основе промышленного переворота и политических преобразований, осуществлявших в той или иной форме и степени программу буржуазных революций. Знаменем эпохи стал либерализм.

Принцип свободы получил в политической мысли двоякое преломление. В плане обеспечения прав и равенства граждан центральное место заняло постепенное расширение круга лиц, участвующих в выборах, с конечной целью всеобщего избирательного права. Гражданское равноправие рассматривалось как важнейший признак политического либерализма, т.е. государственного строя, основанного на разделении властей и соблюдении законов.

На политическую мысль XIX в. большое влияние оказывали успехи естественных, точных, общественных наук, философия позитивизма и новая в то время наука -социология.

Позитивисты обращались к эмпирическому материалу, предпочитая полезные с практической точки зрения выводы абстрактным схемам. Правда, многие из них не удержались от соблазна перейти от изучения действительности к конструированию идеальных моделей.

В последней трети XIX  в. формируется монополистический капитализм, ограничивающий свободную конкуренцию. Усложнение и расширение системы производства, а также растущие требования организованного рабочего движения сделали необходимым как с точки зрения управления, так и с точки зрения смягчения социальной несправедливости, государственное вмешательство в социально-экономические процессы, обеспечивающие стабильность общества и предотвращающие социальные взрывы.

Эпоха экономического либерализма подходит к концу. Это привело к существенному изменению платформы либералов и консерваторов. Прежние либералы, как правило, смирились с необходимостью государственного социально-экономического регулирования, консерваторы, ранее отстаивавшие вмешательство государства в экономическую сферу, убедившись в своей неспособности остановить восхождение буржуазии, перешли на позиции защиты всякой частной собственности от посягательств. С той поры экономический либерализм, защита свободы собственника ассоциируются именно с консерватизмом.

Параллельно с изменением статуса собственности происходило обновление правовых концепций. Юридический позитивизм утрачивает характер господствующего направления, его вытесняют различные варианты социологического позитивизма, значительно расширившие теорию права за счет социологии, психологии и других наук. Обогащались представления о воздействии многих факторов жизни общества на право. Оно перестало ассоциироваться только с государством. В центре внимания теоретиков оказались правотворческая деятельность суда, нормы, творимые и признаваемые корпорациями и другими коллективами и объединениями.

Политическая мысль вторична, она отражает жизнь общества, порождается им, но в свою очередь влияет на отношения людей, их сознание, а через него на общественно-государственный строй, конституции, государственных деятелей, политику. Чтобы это влияние было эффективным политическое учение должно быть хорошо подготовлено общественным развитием, выношено им. Мыслитель как бы угадывает то, к чему идет общество, обгоняет, предвосхищает его. В противном случае его творчество остается игрой воображения и принадлежит жанру утопий, т.е. необычного, того, чего нет и не может быть.


Иммануил Кант, Георг Вильгельм Фридрих Гегель, Г.Гуго, Ф.К. Савиньи, Г.Ф. Пухта, Бенжамен Констан, Иеремия Бентам, Людвиг Гумпилович, Фридрих Вильгельм Ницше, Герберт Спенсер


    продолжение
--PAGE_BREAK--24.    Учение И.Канта о государстве и праве.


ПЕРИОД УТВЕРЖДЕНИЯ КАПИТАЛИЗМА

Профессор философии Кенигсбергского университета Иммануил Кант (1724 — 1804 гг.) был в Германии первым, кто приступил к систематическому обоснованию либерализма. Он задался целью истолковать эту платформу в качестве единственной разумной, попытался подвести под нее специальный этический фундамент и таким образом оправдать ее.

Краеугольным принципом кантовских воззрений является утверждение о том, что каждое лицо обладает совершенным достоинством, абсолютной ценностью, личность не есть орудие осуществления каких-то ни было планов, даже благородных планов общего плана. Человек — субъект нравственного сознания, в корне отличный от окружающей природы, в своем поведении он должен руководствоваться велениями нравственного закона. Закон этот априорен и поэтому безусловен. Кант называет его «категорическим императивом».

Совокупность условий, ограничивающих произвол одного по отношению к другим посредством объективного общего закона свободы, Кант называет правом. Из такого понимания явствует, что оно призвано регулировать внешнюю форму поведения людей, выражаемые вовне человеческие поступки.

Истинное призвание права — надежно гарантировать мораль (субъективные мотивы, строй мыслей и переживания), то социальное пространство, в котором она могла бы нормально проявлять себя, в котором смогла бы беспрепятственно реализовываться свобода индивида.

Осуществление права требует того, чтобы оно было общеобязательным. Оно достигается через наделение его принудительной силой, т.к. в противном случае право окажется не в состоянии выполнить уготованную ему в обществе роль.Кант различает три категории права: естественное право, которое имеет своим источником самоочевидные априорные принципы; положительное право, источником которого является воля законодателя; справедливость — притязание, не предусмотренное законом и потому не обеспеченное принуждением. Естественное право, в свою очередь, распадается на две ветви: частное право и право публичное. Первое регулирует отношения индивидов как собственников, второе определяет взаимоотношения между людьми, объединенными в союз граждан(государство), как членами политического целого.

Вопрос о происхождении государства. Нравственный долг, чувство уважения к естественному праву побуждают людей оставить первоначальное состояние и перейти к жизни в гражданском обществе. Переход к последнему не носит характер случайности. Акт, посредством которого изолированные индивиды образуют народ и государство, есть договор.

Согласно общественному договору, заключаемому в целях взаимной выгоды и в соответствии с категорическим императивом, все остальные лица, составляющие народ, отказываются от своей внешней свободы, чтобы тотчас же снова обрести ее, однако, уже в качестве членов государства. Таким образом, люди отказываются от свободы, необузданной и беспорядочной, дабы найти подлинную свободу во всем ее объеме в правовом состоянии.

По мнению И. Канта, всякое государство имеет три власти: законодательную (принадлежащую только уверенной «коллективной воле народа»), исполнительную (сосредоточенную у законного правителя и подчиненную законодательной, верховной власти), судебную (назначаемую властью исполнительной). Субординация и согласие этих трех властей способны предотвратить деспотизм и гарантировать благоденствие государства.

Кант различал следующие государственные формы (по числу законодательствующих лиц), их три вида: автократию (абсолютизм), аристократию и демократию. Он считал наиболее приемлемым, реально достижимым строем государства -Конституционную монархию. В кантовском понимании государь, правитель, «регент» по отношению к подданным получает только права, но отнюдь не обязанности. Кант оспаривает право народа наказывать главу государства, если даже тот нарушает свой долг перед страной.

Выдвижение и защита Кантом тезиса о том, благо и назначение государства — в совершенствовании права, в максимальном соответствии устройства и режима государства принципами прав, дали основание считать Канта одним из главных создателей концепции «правового государства».


25.    Политико-правовая концепция Г.В.Ф. Гегеля.
ПЕРИОД УТВЕРЖДЕНИЯ КАПИТАЛИЗМА

Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770 -1831 гг.) — гениальный мыслитель, творческие достижения которого представляют собой заметную веху во всей истории философской и политическо-правовой.

По своим философским воззрениям Гегель — объективный идеалист и диалектик. Составная часть его системы философии — философия права и государства. В цельном виде свою политико-правовую философию Гегель изложил в «Философии права»(1820).

Право по Гегелю — это наличное бытие свободной воли. В гегелевской философии права — это понятие, которое употребляется в следующих основных значениях:

1) право как свобода (идея права); 2) право как определенная ступень и форма свободы (особое право); 3) право как закон (позитивное право).

По своему определению позитивное право как ступень самого понятия права — разумно. Закон (по понятию) — это конкретная форма выражения права.

Тремя основными степенями развития понятия права являются абстрактное право, мораль и нравственность. Учение об абстрактном праве включает проблематику собственности, договора и неправды, учение о морали -умысел и вину, намерение и благо, добро и совесть, учение о нравственности -семью, гражданское общество и государство.

Гегель различал гражданское общество и политическое государство. Гражданское общество -сфера реализации особенных, частных целей и интересов отдельной личности. С точки зрения развития понятия права -это необходимый этап, т.к. здесь демонстрируется взаимосвязь и взаимообусловленность особенного и всеобщего, подлинная свобода.

Государство, по его твердому убеждению, «есть разумная, объективно себя сознающая и для себя сущая свобода… Государство есть духовная идея, проявляющаяся в форме человеческой воли и ее свободы».

Государство есть разумное в себе и для себя. Таким образом гегелевская идея государства представляет собой правовую действительность, в иерархической структуре которой государство, само будучи наиболее конкретным правом, предстает как правовое. Свобода означает достигнуть такой ситуации правового государства.

Наличие идеи государства Гегель констатирует лишь применительно к современным ему европейским государствам, в которых реализована христианская идея свободы (предпочтительно в протестантской форме), достигнуты личная независимость и равенство всех перед законом, учреждены представительство и конституционное правление.

Государство как действительность конкретной свободы есть индивидуальное государство. В своем развитом и разумном виде такое государство представляет собой конституционную монархию, основанную на разделении властей (законодательная, правительственная и власть государя). Надлежащее разделение властей в государстве Гегель считал гарантией публичной свободы.

Правительственная власть, куда Гегель относил и судебную власть, определяется как власть подводить особенные сферы и отдельные случаи под всеобщее. Задача правительственной власти — выполнение решений монарха, поддержание существующих законов и учреждений.

Законодательная власть — это власть определять и устанавливать всеобщее. Высший момент идеи государства представляет собой идеальность суверенитета. Государства относятся друг к другу как самостоятельные, свободные и независимые индивидуальности. Субстанция государства, его суверенитет, выступает как абсолютная власть идеального целого над всем единичным, особенным и конечным, над жизнью, собственностью, правами отдельных лиц и их объединений.

    продолжение
--PAGE_BREAK--26.    Историческая школа права. (Г.Гуго, Ф.К. Савиньи, Г.Ф. Пухта).
Историческая школа права/ПЕРИОД УТВЕРЖДЕНИЯ КАПИТАЛИЗМА

С критикой рационализма теории естественного права и свойственной Просвещению веры во всесилие закона в начале XIX в. выступил ряд немецких юристов, создавших историческую школу права.

Представители исторической школы доказывали, что нет естественного права, а есть лишь положительное право, которое имеет свои законы развития, не зависящие от разума. Само право — историческое наследие народа, которое не может и не должно произвольно меняться. Подлинным бытием, источником права является не закон, произвольно принимаемый, изменяемый, отменяемый государством, а обычай, выражающий дух народа.

Основателем исторической школы права был профессор права в Геттингене Густав Гуго (1764-1844 гг.). В книге «Учебник естественного права, или философия положительного права» Гуго оспаривает основные положения теории естественного права. Концепцию общественного договора он отвергает по ряду оснований.

Во-первых, таких договоров никогда не было — все государства и учреждения возникали и изменялись другими путями. Во-вторых, общественный договор практически невозможен — миллионы незнакомых людей не могут вступить в соглашение и договориться о вечном подчинении учреждениям, о которых они судить еще не могут, а также о повиновении еще не известным людям. В-третьих, концепция общественного договора вредна — никакая власть не будет прочной, если обязанность повиновения зависит от исследования ее исторического происхождения из договора.

Право, писал Гуго, возникает из потребности решения споров. Юридический порядок — такой порядок, при котором возникающие споры решаются третьим лицом. Это решение споров предоставлено власти; признак права — принуждение, но право — не (только) установление государства. Независимо от законодательной власти с древних времен существует и развивается обычное право, преторское право. Право складывается из обычаев, возникших и получивших признание в среде народа. Обычаи имеют то преимущество перед законом, что они общеизвестны и привычны.

Вторым представителем исторической школы права был профессор Берлинского университета Фридрих Карл Савиньи (1779-1861 гг.).

Савиньи стремился доказать ошибочность предположения, что право создается законодателем. Оно, по мнению Савиньи, не зависит от случая или произвола. Право всех народов складывалось исторически, так же, как и язык народа, его нравы и политическое устройство. Будучи продуктом народного духа, право живет в общем сознании народа в форме не столько отвлеченных понятий, сколько живого восприятия юридических институтов.

Поначалу право существует в общем сознании как «природное право», находя формальное выражение в символических действиях, сопровождающих установление или прекращение юридических отношении. Развиваясь вместе с народом и его культурой, право становится особой наукой в руках юристов, обособившихся в сословие. Научная обработка права юристами — обязательная и необходимая предпосылка законодательной деятельности.

Последователем Савиньи был его ученик Георг Фридрих Пухта (1798-1846 гг.). Пухта писал о естественном саморазвитии права, которое растет из народного духа, как растение из зерна. Оно вытекает из народного духа так же, как язык и нравы. Сознание права возникает еще в семьях, но сознание смутное; с образованием народа оно выступает на первый план, ибо люди связаны взаимным признанием прав, в силу чего в народе господствует юридическое сознание. Для охраны права от нарушений народ образовал государство.

Первоначальной формой права Пухта называл обычай, вытекающий из народного сознания. Затем для выражения обычаев в твердой форме (чего именно требует общая воля народа?) создается законодательство. Следом возникает юриспруденция, право юристов, раскрывающее юридические положения, лежащие в глубине народного духа, но не выраженные ясно обычаем и законом.

27.    Б.Констан о политике, власти и государстве.
Английский и французский либерализм конца ХIХ в./ ПЕРИОД УТВЕРЖДЕНИЯ КАПИТАЛИЗМА

Большую часть работ по вопросам политики, власти, государства Бенжамен Констан (1767-1830 гг.), которого некоторые исследователи считают духовным отцом либерализма написал в период между 1810-1820 гг. Затем он их собрал и свел в «Курс конституционной политики», излагавшей в удобной систематической форме либеральное учение о государстве.

Стержень политико-теоретической конструкций Констана — проблема индивидуальной свободы.

Для Констана приемлема лишь та свобода, которая подразумевает личную независимость, самостоятельность, безопасность, право влиять на управление государством. Таким образом индивид не только имеет право совершать по отношению к государству определенные активные действия, но и право игнорировать государство, если в его содействии, помощи или даже присутствии индивид не нуждается. Констан замечает, что последнее обстоятельство есть главное, что позволяет ограничить современное (т.е. либеральное) понимание свободы от политической свободы в том виде, в каком ее понимали Древние.

К числу прав, покушение на которые делает любую власть «беззаконной», Констан относит право собственности, право на свободное выражение собственного мнения и иные права, составляющие по его определению содержание «современной свободы». Нарушающие неприкосновенные права личности Констан называет законы, побуждающие граждан доносить друг на друга, разделяющие граждан на неравноправных в политическом отношении классы.

Естественным ему кажется такой порядок организации политической жизни, при котором институты государства образуют пирамиду, вырастающую на фундаменте индивидуальной основы, неотчуждаемых прав личности, а сама государственность в качестве политического целого венчает собой систему сложившихся в стране различных коллективов (союзов) людей.

Современное государство должно быть по форме, как полагал Констан, конституционной монархией. Предпочтение конституционно-монархическому устройству отдается не случайно. В лице конституционного монарха политическое сообщество обретает, согласно Констану, нейтральную власть. Она вне трех «классических» властей (законодательной, исполнительной, судебной), независима от них и потому способна (и обязана) обеспечивать их единство, кооперацию, нормальную деятельность.

Констан обычно о пяти видах власти, связанных между собой отношениями жесткой субординации. Над исполнительной и судебной Констан помещает королевскую власть, символ беспристрастности и национального единения. В законодательной сфере он видит не одну, а две власти -постоянную представительную (принадлежащую наследственной палате пэров) и власть, представляющую общественное мнение (принадлежащую нижней палате).

В сущности, Констан дифференцирует не виды власти, а ее носителей: его схему трудно считать шагом вперед по отношению к теории Локка-Монтескье.

Дополняя свою 5-ти звенную схему, Констан упоминает еще об одном виде власти — о власти «муниципальной». Он настаивал на невмешательстве центра в дела местного управления. Идея децентрализации — составная органическая часть констановской либеральной концепции, т.к. индивиду необходимо предоставить право самому заботиться о своих экономических и социальных интересах.

По мнению Констана, современное государство должно быть по форме конституционной монархией. Предпочтение конституционно-монархическому устройству отдается неслучайно. В лице конституционного монарха политическое сообщество обретает, согласно Констану, «нейтральную власть».

Наряду с институтами государственной власти, контролируемыми обществом и общественным мнением, опирающимся на свободу печати, гарантом индивидуальной свободы должно также выступать право.

    продолжение
--PAGE_BREAK--28.    Утилитаристская концепция И.Бентама о государстве и праве.
ПЕРИОД УТВЕРЖДЕНИЯ КАПИТАЛИЗМА

Иеремия Бентам (1748-1832 гг.) -связующее звено между XVIII и XIX столетиями, один из последних представителей эпохи просвещения.

В последней трети XVIII в. в Англии возобладало убеждение, что поступками индивида как частного собственника движут спонтанные импульсы, так и преднамеренный трезвый расчет на извлечение из своих действий максимальной личной пользы. В развитии такого рода представлений заметный вклад внес Бентам. Он явился родоначальником теории утилитаризма. Необходимо указать основные постулаты, лежащие в ее основе:

1. Получение удовольствия и исключение страдания составляют смысл человеческой деятельности. 2. Полезность, возможность быть средством решения какой-либо задачи -самый значимый критерий оценки всех явлений. 3. Нравственность создается всем тем, что ориентирует на обретение наибольшего счастья(добра) для наибольшего количества людей. 4. Максимализация всеобщей пользы путем установления гармонии индивидуальных и общественных интересов есть цепь развития человечества.

Его политико-юридические взгляды изложены в «Принципах законодательства», во «Фрагменте о правительстве», в «Руководящих началах, конституционного кодекса для всех государств», «Деонтология или наука о морали»и др.

Бентам числится в ряду столпов европейского либерализма XIX в. не без основания. Но у бентамовского либерализма не совсем обычное лицо. Бентам предпочитает вести речь не о свободе отдельного человека, в фокусе его внимания интересы и безопасность личности. Человек сам должен заботиться о себе, о своем благополучии и не полагаться на чью-либо внешнюю помощь.

Бентам также отрицал идею различения права и закона, что имеет под собой скорее прагматически-политическую, чем теоретическую причину. Тех, кто различал закон и право, он упрекает в том, что они таким образом придают праву противозаконный смысл.

В вопросах организации государственной власти Бентам стоял на демократических позициях.

Он осуждал монархию и наследственную аристократию, являясь сторонником республиканского устройства государства, в котором три основные ветви власти (законодательная, исполнительная и судебная) должны быть разделены. Целью правительства в любом государстве, по Бентаму, должно быть наибольшее счастье всех его подданных или, другими словами, наибольшее счастье наибольшего числа людей.

Бентам отвергает монархию даже в ее ограниченном английском варианте, ибо считает абсурдным доверять важнейшие полномочия лицам, чье положение зависит от случайной наследственности.

Аристократия также основана, по его мнению, на ложных принципах, ибо знатность и богатство отнюдь не обеспечивают добродетели, мудрости и компетентности.

Единственной формой правления, способной обеспечить наибольшее счастье наибольшего числа людей признается демократия. Допуская, что выбор народа не всегда безупречен, Бентам все же убежден, что ни одна система не может дать лучшие результаты.

Он выделяет четыре метода, посредством которых свое корыстное правящее меньшинство обеспечивает подчинение меньшинства. Это коррупция, создание иллюзий, функций и искусственные почести. Под коррупцией понимается не только корыстное использование денег, власти, наград, но и вся система отношений и учреждений в обществе, основанном на неравенстве, включая право, обычаи, государственные, религиозные и общественные институты, оказывающие на человека коррумпирующее воздействие, постепенно побуждающее его заглушать голос совести ради положения и прибыли.


29.    Позитивистская политическая теория О.Конта.
ПЕРИОД УТВЕРЖДЕНИЯ КАПИТАЛИЗМА

Основатель философии позитивизма, известной также под названиями «Социальная физика» и «Социология» Огюст Конт (1798 — 1857 гг.) провозгласил новую перспективу в историческом движении общества, обнаруженную и предсказываемую научным знанием.

Контом провозглашена идея о том, что политика должна стать социальной физикой, а целью последней станет открытие естественных и неизменных законов прогресса, аналогичных закону тяготения, открытого Ньютоном в механической физике.

Конт отвергал в нем все попытки философии постичь сущность вещей и провозглашал главной задачей философии ответы на вопросы, как возникают и протекают те или иные явления, а не какова их природа. «Основной характер позитивной философии, — писал он, — выражается в признании всех явлений подчиненными неизменным естественным законам, открытие и сведение числа которых до минимума и составляет цель всех наших усилий, причем мы считаем безусловно недоступным и бессмысленным искание так называемых причин, как первичных, так и конечных».

Согласно Конту, вся история развития мышления может быть представлена в трех стадиях — теологической, метафизической и позитивной.

В своих политических ориентация Конт, придерживался консервативно-охранительной позиции. Он видел главный источник морального и политического кризиса общества и даже основную причину революционных настроений в «глубоком разногласии умов и отсутствии общих идей». Выход он усматривал в обнаружении таких положительных научных истин, которые будучи хорошо усвоенными, окажутся в состоянии чуть ли не сами по себе привести человечество к миру и счастью.

Вполне уместной оказалась и характерная для позитивистского умонастроения совокупность методологических формул и социальных ориентиров: научное изучение социальной статики и социальной динамики ради целей объяснения и предвидения; «порядок и прогресс» — как главная формула умеренного реформаторства на все времена; социальная солидарность в общественном взаимодействии; социократия как идеал общественно-политического устройства, при котором управление осуществляется наиболее пригодными по роду своих основных занятий людьми. Эти идеи были обстоятельно обсуждены в «Системе позитивной политики»(1852 — 1854 гг.).

Контовское представление о праве исходит из идеи о том, что подчиненность нравственных и общественных явлений неизменным законам не противоречит свободе человека. Истинная свобода состоит, согласно такому представлению, в возможно беспрепятственном следовании познанных законов, соответствующих данному явлению — когда падающее тело устремляется к центру Земли, это следование с пропорциональной времени падения скоростью и есть свобода. Так и в жизни человека или растения. Каждая их функция жизнедеятельности свободна лишь в случае, если она совершается в соответствии с законами и без всяких внешних и внутренних препятствий.

Вот почему всякое человеческое право, всякая человеческая свобода есть бессмысленная анархия, если они не подчиняются какому-то закону, в этом случае они не способствуют никакому порядку — ни индивидуальному, ни коллективному.

Все законы, сконструированные положительной философией, есть «всеобщие факты» или вполне подтвержденные наблюдением гипотезы. Вместе с тем, «оцененная объективно, их точность всегда остается приблизительной». Различные неизмененные законы образуют некую «естественную иерархию, в которой каждая категория (законов) базируется на предшествующей, согласно их нисходящей степени обобщения и возрастающей сложности».

    продолжение
--PAGE_BREAK--30.   Теория насилия. Л.Гумплович.
Теория насилия— одна из распространённых теорий происхождения государства и права. Наиболее видные её сторонники — немецкий философ и экономист Е. Дюринг (1833—1921), австрийский социолог и государствовед Л. Гумплович (1838—1909), Каутский, Карл (1854—1938) и др. Краеугольный камень теории насилия составляет утверждение о том, что главная причина возникновения государства и права лежит не в социально-экономическом развитии общества и возникновении классов, а в завоевании, насилии, порабощении одних племён другими (т.е. связана с факторами военно-политического характера).

Первоначальный фактор возникновения государства следует искать в непосредственной политической силе. Австрийский социолог и государствовед Л. Гумплович является представителем теории внешнего насилия. Согласно этой теории государство образуется вследствие завоевания сильным племенем более слабого. В итоге завоевания возникает рабство: одно племя, победившее в борьбе, становится господствующим; другое, потерпевшее поражение, теряет свободу и оказывается в положении рабов. Рабство в свою очередь ведёт к появлению частной собственности и классов. С частной же собственностью связан и ею обусловлен переход от кочевого быта к земледельческому, осёдлому быту. Государственная власть, по Гумпловичу, возникает из физической силы: господство племени, основанное вначале только на физическом преобладании над другим племенем, постепенно превращается в государство класса, опирающегося на экономическое могущество последнего. Основные труды Гумпловича по вопросам Государства: «Раса и государство. Исследование о законе формирования государства» (1875), «Общее государственное право» (1897). Свое мировоззрение Гумплович называет реалистическим. В его рамках и с позиций социологии он рассматривает проблемы, связанные с происхождением, сущностью, организацией и ролью государства.

Борьба за существование является, по Гумпловичу, главным фактором социальной жизни. Государство полностью находится в сфере действия данного фактора. Эта борьба — вечный спутник человечества и главный стимулятор общественного развития. Практически она выливается в борьбу между различными человеческими группами. Каждая из них стремится подчинить себе другую группу и установить над ней господство.


Очевиден высший закон истории: «Сильнейшие побеждают слабейших, сильные немедленно объединяются, чтобы в единении превзойти третьего, тоже сильного, и так далее».

Истоки постоянной беспощадной борьбы человеческих групп между собой Гумплович объясняет неоднозначно. С одной стороны, он указывает в качестве ее причины расовые различия между ними (правда, раса для него не биологический, а прежде всего социокультурный феномен). С другой стороны, он усматривает конечную причину социальных конфликтов в стремлении людей к удовлетворению своих материальных потребностей.

В самую отдаленную эпоху, полагает Гумплович, конфликты, войны между отдельными родами за овладение тем или

иным имуществом завершались уничтожением побежденной группы. Позднее людей из таких групп стали оставлять в живых и превращать в рабов, эксплуатировать. Победители (ими оказывались расы с более высокими интеллектуальными способностями и лучшей воинской дисциплиной), чтобы упрочить свое господствующее положение и держать в повиновении поверженных, должны были предпринимать ряд организационных и иных мер. Их результатом явилось возникновение государства. Отныне к войнам между расами и государствами прибавилась еще борьба внутри самого государства. То, что некогда было борьбой антропологически различных орд, на стадии цивилизации траснформируется в борьбу социальных групп, классов, сословий, политических партий. Сопоставление (если даже не отождествление) конфликтов первобытных орд со взаимоотношениями современных классов и политических партий никак нельзя признать научно корректным. Оно свидетельствует, по меньшей мере, о серьезном недостатке историзма в «реалистической» трактовке Гумпловичем важнейших социально-политических явлений.

Посчитав, что государство формируется в результате подчинения одной человеческой группы (слабейших, побежденных) другой группе (сильнейших, победителей) в качестве средства удержания порядка господства — повиновения, Гумплович выступаеткатегорически против того, чтобы характеризовать государствокак орган умиротворения, примирения противоречивых интересов. Ему суждено быть органом принуждения, насилия. Согласно Гумпловичу, существование общества без государственного принуждения невозможно.


Поскольку всю деятельность любого государства обусловливает в первую очередь потребность охранять и укреплять отношения господства — подчинения, пронизывающие общественное целое сверху донизу, будет верно, полагает Гумплович, квалифицировать государство так: «Естественно выросшая организация господства, призванная поддерживать определенный правовой порядок». Он чрезвычайно преувеличивает роль государственности. Типично в этом плане следующее его высказывание: «То, чем человек обладает как своим высшим достоянием (кроме данной ему самой природой жизни): свободой и собственностью, семьей и личными правами — всем этим он обязан государству. Однако не только отдельный индивид получает высшие ценности из рук государства. Вся совокупность людей, образующих государство, благодаря ему ведет достойное человеческое существование». В рождении права решающееслово также принадлежит государству. Вдогосударственном состоянии не было никакого права. Только будучи кристаллизованной в государственных законах, нравственность становится правом. Последнее целиком обязано государству как своим рождением, так и последующим существованием.


    продолжение
--PAGE_BREAK--31.   Политико-правовое учение Ф.Ницше.
Фридрих Вильгельм Ницше(1844–1900) – одна из значительных фигур в истории философской и политико-правовой мысли. Вопросы политики, государства и права освещаются, в частности, в таких его работах, как «Греческое государство», «Воля к власти», «Так говорил Заратустра», «По ту сторону добра и зла», «Происхождение морали» и др.

Государство, право, законодательство, политика представляют собой, по концепции Ницше, служебные орудия, средства, инструментарий культуры, которая, в свою очередь, есть проявление, обнаружение и образование космической по своим масштабам борьбы сил и воль. Воля к накоплению силы и увеличению власти трактуется им как специфическое свойство всех явлений, в том числе социальных и политико-правовых. Причем воля к власти – это повсеместно самая примитивная форма аффекта, а именно – «аффект команды». В свете этого все учение Ницше предстает как морфология воли к власти.

Представления о прогрессивном характере развития он считал ошибочными.

Ценность, согласно Ницше, – это наивысшее количество власти, которое человек в состоянии себе усвоить. Человечество же лишь средство, но не цель. Именно немногочисленные великие личности (типа Цезаря, Наполеона), несмотря на кратковременность их существования и непередаваемость их качеств по наследству, и являются, по Ницше, единственным смыслом, целью и оправданием происходящего и всей борьбы различных воль за власть.

Всю социально-политическую историю Ницше характеризует как борьбу двух воль к власти – воли сильных (высших видов, аристократических господ) и воли слабых (массы, рабов, толпы, стада).

История человечества нескольких последних тысячелетий (от господства древней аристократии до современности) расценивается Ницше как процесс постепенного вырождения здоровых жизненных начал, как в конечном счете победа многочисленной массы слабых и угнетенных над немногочисленной аристократией сильных.

Отвергая различные концепции происхождения и роли государства, Ницше считал, что государство является средством возникновения и продолжения того насильственного социального процесса, в ходе которого происходит рождение привилегированного культурного человека, господствующего над остальной массой.

Восхваляя аристократический кастовый строй времен законов Ману, Ницше стремился к биологическому обоснованию кастовых идеалов. В каждом «здоровом» обществе, полагал он, имеются три различных, но взаимотяготеющих физиологических типа со своей собственной «гигиеной» и сферой приложения: 1) гениальные люди – немногие; 2) исполнители идей гениев, их правая рука и лучшие ученики – стражи права, порядка и безопасности (царь, воины, судьи и другие блюстители закона); 3) прочая масса посредственных людей.

Устойчивость высокой культуры и содействующего ей типа государства, по утверждению Ницше, ценнее свободы.

Ницше различает два основных типа государственности – аристократический и демократический. Аристократические государства он называет теплицами для высокой культуры и сильной породы людей. Демократия характеризуется им как упадочная форма государства. В качестве «самой величественной формы организации» характеризует Ницше Римскую империю. Высоко оценивает он и императорскую Россию.

Образцом совершенной политики, по его оценкам, является макиавеллизм.

       Ницше развивает аристократическую концепцию права.

       Право, по Ницше, нечто вторичное, производное от воли к власти, ее рефлекс. С этих позиций он атакует различные версии исторически прогрессивной интерпретации естественно-правовой доктрины, отвергает идеи свободы и равенства в человеческих отношениях, обосновывает правомерность привилегий, преимуществ и неравенства.

       Неравенство прав Ницше рассматривал как условие того, что права вообще существуют. Право есть преимущество. Каждый вид бытия имеет свое преимущество.

Право, по Ницше, результат войны и победы.

Ницше – убежденный антисоциалист.

Он отвергал революции и восстания угнетенных, расценивая их как угрозу культуре.

Идеологи фашизма и национал-социализма объявили Ницше своим предтечей. Обходя те аспекты ницшевского учения (аристократизм, индивидуализм, открытая вражда к массам, народу, «толпе», «стаду»; критика немецкого национализма; наряду с некоторыми выпадами против евреев также и неоднократная высокая оценка еврейской нации и т.п.), которые явно расходились с фашистской и национал-социалистической идеологией, рассчитанной на массовое движение, они акцентировали внимание на моментах общности и преемственности между ницшеанством и собственной идеологией. Ряд идей Ницше (о расе господ, новом порядке, о национальной миссии немцев, сверхчеловеке, воле к власти и т. д.) получили соответствующую интерпретацию и модификацию в духе идеологии национал-социализма.

После Второй мировой войны начался новый этап интерпретаций творчества Ницше, уяснения его подлинного места в истории философской и политико-правовой мысли.


32.   К.Маркс и Ф.Энгельс о государстве, праве и революции.
Марксизм сложился как самостоятельная доктрина во второй половине 40-х гг. XIXв. Маркс писал, что решающие пункты нового мировоззрения были впервые научно изложены в работе «Нищета философии» (опубликована Марксом в 1847 г.) и в «Манифесте коммунистической партии» (написан и опубликован Марксом и Энгельсом в 1847—1848 гг.).

Политико-правовая теория Карла Маркса (1818—1883) и Фридриха Энгельса (1820—1895) складывалась в процессе формирования марксистского учения в целом. Большое влияние на эту теорию оказали идеи французских социалистов и коммунистов.

К основным положениям марксизма относится учение о базисе и надстройке. Базис — экономическая структура общества, совокупность не зависящих от Воли людей производственных отношений, в основе которых лежит та или иная форма собственности; эти отношения соответствуют определенной ступени развития производительных сил. На базисе возвышается и им определяется юридическая и политическая надстройка, которой соответствуют формы общественного сознания. Государство и право как части надстройки всегда выражают волю и интересы класса, который экономически господствует при данной системе производства. Маркс писал, что прогрессивными эпохами развития общества являются азиатский, античный, феодальный и буржуазный способы производства, причем буржуазные производственные отношения — последняя антагонистическая форма общественного производства. Одна общественно-экономическая    формация    сменяется    другой    в    результате    борьбы    классов, социальной революции, которая происходит, когда постоянно развивающиеся производительные силы приходят в противоречие, в конфликт с устаревшей системой производственных отношений (базисом общества). После социальной революции происходит переворот во всей громадной надстройке.

Обосновывая необходимость и близость насильственной коммунистической революции, Маркс и Энгельс утверждали, что в 40-е гг. XIXв. капитализм уже стал тормозом общественного развития. Силой, способной разрешить противоречие между растущими производительными силами и тормозящими их рост капиталистическими производственными отношениями, они считали пролетариат, который, осуществив всемирную коммунистическую революцию, построит новое, прогрессивное общество без классов и политической власти.

Маркс и Энгельс всегда придавали большое значение раскрытию классовой сущности государства и права. В книге «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (1884 г.) Энгельс доказывал, что государство возникло в результате раскола общества на классы с противоположными экономическими интересами и само оно является «государством исключительно господствующего класса и во всех случаях остается по существу машиной для подавления угнетенного, эксплуатируемого класса». В той же работе Энгельс изложил типизацию государств по их классовой сущности (рабовладельческое, феодальное, капиталистическое государства).

По учению Маркса и Энгельса, право тоже носит классовый характер. В «Манифесте коммунистической партии», риторически обращаясь к буржуазии, они писали: «Ваше право есть лишь возведенная в закон воля вашего класса, воля, содержание которой определяется материальными условиями жизни вашего класса».

Классовый подход к государству и праву в марксистской теории связан с идеей пролетарской коммунистической революции. В «Манифесте коммунистической партии» изложена программа пролетарской революции: «Первым шагом в рабочей революции является превращение пролетариата в господствующий класс, завоевание демократии».

Политико-правовое учение марксизма содержит идею отмирания политической власти (государства) в коммунистическом обществе, когда не будет классов с противоположными интересами. Эта идея особенно резко защищалась Энгельсом, называвшим государство злом, которое по наследству передается пролетариату, ставившим задачу отправить в будущем обществе государство «в музей древностей, рядом с прялкой и с бронзовым топором».

Маркс и Энгельс разрабатывали и распространяли свою теорию в бескомпромиссной и жестокой борьбе с другими социалистическими и коммунистическими учениями. Большая часть их произведений носит острополемический характер, посвящена разоблачению буржуазной или мелкобуржуазной сущности иных социалистических и коммунистических теорий того времени.

Однако марксизм, несмотря на все разногласия и расколы его сторонников, избежал судьбы доктринерских и догматических теорий первой половины XIXв., ставших достоянием узких кружков единомышленников. Распространению марксизма и становлению его как влиятельного направления политико-правовой идеологии способствовало участие Маркса и Энгельса в деятельности Международного Товарищества Рабочих (Интернационала). Через эту организацию они получили возможность широкого для того времени идейного влияния на растущее рабочее движение, тем более, что еще с «Манифеста коммунистической партии» марксизм был твердо ориентирован не на какую-либо страну или группу стран, а на всемирную пролетарскую революцию. Распространению и росту авторитета марксизма содействовали находившиеся под его прямым или опосредованным влиянием рабочие партии Германии, после внушительных успехов на выборах в рейхстаг получившие официальное признание. Марксистские идеи были популярны среди социалистов ряда стран Европы, причем Рабочая партия Франции с самого начала была создана на основе программы, составленной Марксом совместно с социалистами Ж. Гедом и П. Лафаргом.

В борьбе за влияние на рабочее движение немалое значение имела также теоретическая и публицистическая деятельность Маркса и Энгельса, особенно опубликование первого тома «Капитала», считавшегося последним словом политической экономии.

Основным предметом ожесточенных дискуссий в Международном Товариществе Рабочих с анархистами и в немецком рабочем движении с лассальянцами была идея политической революции и диктатуры пролетариата. Марксизм сближала с анархистами идея отмирания государства, но анархисты отрицали политическую борьбу и пролетарское государство. С лассальянцами общим было признание необходимости политической деятельности, особенно борьбы за избирательное право, но лассальянцы были противниками насильственных политических революций и диктатуры.


    продолжение
--PAGE_BREAK--33.    Теория эволюции политических форм у учении Г. Спенсера
Значительное внимание проблемам политико-правовой теории уделялось в социологических концепциях философских позитивистов. Наиболее видный из них — Герберт Спенсер (1820-1903 гг.) — был очень популярен в Англии, США и ряде других стран. Основная его работа — «Система синтетической философии» (1862 — 1896 гг.).

Спенсер рассматривал общество как своеобразный организм, сложный агрегат, развивающийся по общему закону эволюции. «Эволюция есть переход от неопределенной, бессвязной однородности к определенной, связной разнородности, сопровождающий рассеяние движения и интеграцию материи». Общество взаимодействует с окружающей средой (природа и — или — другие общества) и испытывает на себе влияние этой среды; в результате складывается государство: «Правительство возникает и развивается вследствие наступательной и оборонительной войны общества против других обществ».

Поначалу основными обязанностями государств были защита от внешних врагов и охрана общества от внутренних врагов. На этой основе, по теории Спенсера, сложился воинственный тип социальной организации. Ее характерные черты: народ и армия имеют одинаковое строение, организованы на основе принудительного объединения, централизованной регулятивной системы; общество как организм подчинено главному нервному центру и организовано иерархически: центр — подцентры — под-подцентры и т.д.; место индивида в социальной иерархии определяется его статусом; жизнь, свобода, собственность индивида принадлежат обществу; государство устанавливает не только запреты («чего нельзя делать»), но и предписания («надо делать то-то и то-то»); запрещены и подавляются все объединения и союзы, кроме тех, которые входят в состав государственной организации; общество стремится производить все необходимое для его независимого от других обществ существования; из духовных качеств членов общества высоко почитаются храбрость, преданность данному обществу, исполнительность, малая инициативность, слепая вера в авторитет, уверенность в необходимости и полезности правительственного вмешательства.

Военный тип обществ, писал Спенсер, постепенно сменяется промышленным, основанным на взаимодействии общества с природой (индустриальная деятельность).

Государство-общество промышленного типа основано не на иерархии (различных статусах), а на равенстве, не на принудительно-деспотическом регулировании, а на свободных договорах и частной инициативе, не на «искусственном распределении» благ правительством в военных целях, а на принципе эквивалента, поощряющем инициативу и предприимчивость, на «естественном распределении» благ по справедливости. Единственной обязанностью правительства является поддержание справедливости; для этого осуществляется не положительное, а только отрицательное регулирование. Члену промышленного общества правительство говорит: «ты не должен делать того-то и того-то», но не говорит: «ты должен делать то-то и то-то».

Главное различие военного и промышленного обществ, по определению Спенсера, в том, что «прежде индивиды служили для цели общества, а теперь общество должно служить для целей индивидов».

По существу отождествляя промышленный тип с капитализмом, Спенсер не идеализировал современное ему общество и государство. По его мнению, европейские государства находятся в переходном состоянии. «Промышленный тип еще не достиг полного развития»; более того, по «закону ритма» в ряде стран «начался обратный процесс: процесс усиления господства общества (над индивидом)».

Спенсер критически писал о ряде сторон современного ему общества. Помимо того, что оно еще сильно смешано с пережитками военного режима, даже и в социальном отношении замечается скорее регресс, чем прогресс: «Ибо, хотя рабочий и может по своему усмотрению заключать договор с кем угодно, но это, в сущности, сводится к его праву менять одно рабство на другое. Давление обстоятельств суровее давления, которое хозяин мог производить на своих крепостных». В связи с этим Спенсер одобряет организацию и деятельность рабочих профсоюзов, понуждающих предпринимателей к уступкам и воспитывающих в рабочих чувство солидарности. «Насильственную практику» профсоюзов Спенсер оценивал как «выражение того переходного социального состояния, которое обнаруживается современными полувоенными, полупромышленными обществами»; воспитательная же сторона деятельности профсоюзов, по мнению Спенсера, делает людей более пригодными для «высших форм общественного организма».

Не идеализируя реальный капитализм. Спенсер стремился возвеличить и увековечить его устои. Проект «социократии» Конта им резко осуждался как проекция милитаризма на промышленный тип; подлинной основой последнего и его развития в более высокий тип являются, по Спенсеру, права личности как частные виды равной для всех свободы. Спенсер возражал тем, кто, следуя Бентаму, утверждал, что государство есть творец права. «Права, в истинном смысле этого слова, суть выводы из принципа равной свободы… Изучая эти выводы, мы увидим, что не законодательство есть источник права, а право есть основа законодательства».

Спенсер дал традиционный для либерализма перечень индивидуальных прав (безопасность личности, свободное передвижение, свободы совести, речи, печати и др.), обращая особенное внимание на право собственности и свободу частной предпринимательской деятельности. «Полная индивидуальная собственность есть спутник промышленного прогресса» (исключение Спенсер делал для собственности на землю, которая должна принадлежать обществу; национализация земли предполагалась путем выкупа). Рассматривая индивидуальную частную собственность как вывод из того принципа, в силу которого каждый индивид должен нести последствия своей деятельности, Спенсер защищал «право каждого человека заниматься своими делами как ему угодно, каковы бы ни были его занятия, лишь бы они не нарушали свободы других».

Правительственное вмешательство в промышленность, торговлю и духовную жизнь Спенсер расценивал как пережиток военного режима. Оно вредно влияет на развитие промышленности и на характер граждан (насаждает однообразие, пассивное повиновение, безынициативность, мешает естественному приспособлению к требованиям окружающей среды). Все достижения материальной и духовной культуры, рассуждал Спенсер, созданы «путем частной инициативы, а правительственное вмешательство не только не приносило никакой пользы, но даже бывало прямо вредно».

Политические права граждан Спенсер рассматривал лишь как средство обеспечения индивидуальных прав. Ссылаясь на опыт истории, он писал, что «права индивидов, лишенных участия в политической деятельности, неизбежно нарушаются. К этому нужно прибавить, что политические права должны быть так распределены, чтобы не только индивиды, но и классы не могли угнетать друг друга». Поэтому он одобрял все более широкое избирательное право (возражая, однако, против предоставления политических прав женщинам) и развитие представительных учреждений.

Спенсер с тревогой писал о возрождении и усилении ряда характерных черт военного общества в Германии, Англии, Франции, о развитии и увеличении армий, росте бюрократического аппарата, усилении роли правительства и его вмешательства в торговлю, промышленность, трудовые и другие отношения.

В нашумевшей статье «Человек против государства» ( 1884 г .; в русских переводах: «Грядущее рабство», «Личность и государство») Спенсер осуждал нараставшую тенденцию государственного вмешательства в общественные отношения под предлогом улучшения условий жизни каких-либо социальных слоев. Эта тенденция, отвечающая настроениям огромного большинства людей, несущих бремя тяжелого труда, и тем более людей, не способных к труду, их желанию получать все большую помощь от государства, поддерживается политиками (особенно во время выборов),, членами парламентов, многими либералами, журналистами, социалистами, фанатичными революционерами. Между тем, писал Спенсер, надежда на государственную помощь и правительственные благодеяния не только ослабляет личную энергию или ассоциации частной инициативы, но и опасна для общества в целом: «Всякое расширение административной регламентации ведет за собой учреждение новых регулирующих агентов, более обширное развитие чиновничества и усиление группы чиновников… Сплоченная, относительно немноголюдная группа чиновников, связанных одинаковыми интересами и действующих под руководством центральной власти, имеет громадное преимущество над разрозненной массой общества… Организация чиновников, перейдя за известный фазис развития, становится несокрушимой».

Многочисленные преобразования, проведенные парламентскими актами, по мнению Спенсера, скоро приведут к государственному социализму, а тем самым к превращению трудящихся в рабов общества, поскольку господствующие чиновники будут по своей воле определять продолжительность рабочего времени трудящихся и меру их вознаграждения. Это завершилось бы возвращением в деспотизм, установлением самовластия лиц, достигших власти в социалистической организации: «При таком правительстве народная масса, управляемая иерархией должностных лиц и контролируемая во всех внутренних и внешних своих проявлениях, работала бы для того, чтобы содержать организованную группу, сохраняющую в своих руках власть, тогда как ей самой оставалось бы лишь столько средств, чтобы влачить жалкое существование». В конце концов, писал Спенсер, это может привести к страшной катастрофе, подобной Великой французской революции, причиной которой, как он утверждал, были чрезмерная регламентация человеческой деятельности и присвоение продуктов этой деятельности в пользу правительства.

Причину несостоятельности государственного социализма и коммунизма Спенсер видел в таких недостатках человеческой природы, как любовь к власти, честолюбие, несправедливость, нечестность. «Такой политической алхимии, с помощью которой можно было бы превращать олово инстинктов в золото поступков, не существует». Все попытки ускорить прогресс человечества с помощью административных мер ведут лишь к возрождению учреждений, свойственных низшему (т.е. военному) типу общества — «пятятся назад, желая идти вперед».

Критикуя проекты «практических» политиков и коммунистов, Спенсер писал: «Никакой прогресс не может осуществляться без усовершенствований в характере, происходящих от мирного труда».

Спенсер обосновывал программу буржуазного пацифизма: «Основным условием возможности достижения высшего общественного состояния, как политического, так и всякого другого, является прекращение войны. Милитаризм, поддерживая приспособленные к нему учреждения, уничтожит возможность возникновения перемен, направленных к установлению более справедливых учреждений и законов, или же сумеет нейтрализовать эти перемены; тогда как постоянный мир неизбежно поведет к социальным улучшениям всякого рода».

Спенсер утверждал, что в результате дальнейшей эволюции, совершенствования людей и общественных отношений промышленный тип будет развиваться к более высокому типу общества, при котором продукты индустрии будут использоваться не для военных целей или увеличения материального благосостояния, а для выполнения высших деятельностей. Тогда же сложится «Союз всех высших представителей цивилизации» и завершит развитие природа человека, личные желания которого будут совпадать с интересами всего общества.


    продолжение
--PAGE_BREAK--34.   Государственно-правовая теория Р. Иеринга
Юридический позитивизм соответствовал повседневным правовым интересам развивающегося гражданского общества, но не давал ответа на ряд острых социальных проблем. Вне поля зрения юридического позитивизма оставались противоречия и конфликты гражданского общества, социальные процессы, обусловливающие его развитие, соотношение общества и государства. Формально-догматическая методология не могла дать обоснование правовому государству. Всем этим было обусловлено стремление ряда юристов и государствоведов найти внешние по отношению к государству и праву факторы, ссылками на которые можно глубже идеологически обосновать представительное государство. Поиск этих факторов вел к соединению политико-правовых теорий с социологическими, психологическими и иными концепциями. Растущая общественная роль государства тоже повышала интерес к нему социологов, по-своему пытавшихся осмыслить этот процесс и дать ему теоретическое объяснение.

Попытку применить некоторые идеи социологии к учению о праве и государстве предпринял известный немецкий юрист Рудольф Иеринг (1818 — 1892 гг.).

Считая недостаточной «юриспруденцию понятий», формально-догматический подход к праву, Иеринг в своей книге «Цель в праве» (том 1- 1872 г .) стремился дать современному ему праву и государству социологическое обоснование. Центральным понятием его теории является понятие интереса, выраженного в праве.

Иеринг считал недостаточным формальное определение права как совокупности действующих в государстве принудительных норм и писал о необходимости раскрыть содержание права. По его определению, «право есть система социальных целей, гарантируемых принуждением», «право есть совокупность жизненных условий общества в обширном смысле, обеспечиваемых внешним принуждением, т.е. государственной властью».

Отход от формального определения права и попытка раскрыть его общественное содержание в учении Иеринга неразрывно связаны с апологией отношений гражданского общества. Он утверждал, что частная собственность вытекает из природы человека: «Это правоотношение предначертано самой природой». Иеринг восхвалял основанный на эквивалентности товарооборот, именуя его «чудом природы», «экономическим провидением», «воплощением справедливости». «Деньги — истинный апостол равенства, — заявлял Иеринг, — там, где речь идет о деньгах, смолкают все социальные, политические, религиозные и национальные предрассудки и различия».

Если явления природы подчинены причинности, то причиной действий людей являются цели; движимый собственным интересом индивид стремится достигнуть частных целей, которые сводятся к общей цели и к общему интересу в товарообороте, основанном на эквиваленте, воздающем «каждому свое». Цели всех и каждого обеспечиваются правом: «Цель — творец права». Социологические построения Иеринга сводились к рассуждению, что все члены современного ему общества солидарны в своих интересах и преследуют общие цели; соответственно и право он определял как выражение «всеобщих интересов», «осуществленное партнерство индивида с обществом».

В работе «Борьба за право» ( 1872 г .) Иеринг утверждал, что право не всегда выражало интересы общества. Он критиковал мнение исторической школы права (Савиньи, Пухта), что право развивается мирно, стихийно и безболезненно, подобно языку и культуре. Право, по Иерингу, развивалось в кровавой борьбе классов и сословий, добивающихся закрепления в праве через законодательство своих интересов. «Все великие приобретения, на которые может указать история права: отмена рабства, крепостного состояния, свобода земельной собственности, промыслов, вероисповедания и пр., — все это пришлось добывать лишь таким путем ожесточеннейшей, часто целые столетия продолжавшейся борьбы, и путь, по которому шло при этом право, нередко отмечен потоками крови...» Но эта борьба, утверждал Иеринг, меняет свой характер после воплощения в праве равенства всех перед законом, свободы собственности, промыслов, совести и др. (т.е., по сути дела, принципов гражданского общества). Теперь, писал Иеринг, борьба должна вестись не за утверждение в праве каких-либо новых принципов, а только за обеспечение и поддержание в общественной жизни твердого порядка, за претворение в жизнь уже существующего права, поскольку достигнуто единство действующего права и выраженных в нем прав личности как субъективных прав: «Право в объективном смысле есть совокупность применяемых государством правовых принципов, законный распорядок жизни; право в субъективном смысле — конкретное воплощение абстрактного правила в конкретном правомочии личности». Поэтому тезис о «кровавом» развитии права в смысле борьбы за право классов и сословий Иеринг относит к прошлому. Современную ему борьбу за право Иеринг толковал только как защиту существующего права от нарушений, как отстаивание субъективного права отдельного индивида, нарушенного другим лицом.

Чувствуя уязвимость своего определения права как «защищенного интереса» в том отношении, что лень, отвращение к спору и ссоре, страх перед процессом нередко побуждают потерпевшего от правонарушения поступиться нарушенным субъективным правом, выражающим не очень значительный для него интерес, Иеринг взывал к «здоровому правовому чувству» как самостоятельному мотиву борьбы за свое право. Попустительство злонамеренному нарушению своего права — проявление трусливости, недостойной человека: «Кто делает из себя червяка, — цитирует Иеринг Канта, — тот не может потом жаловаться, что его попирают ногами». Борьба за право — обязанность перед самим собой; «здоровому правовому чувству» присущи «способности чувствовать боль от правонарушения и деятельная сила, т.е. мужество и решительность в отражении нападений». Независимо от того, сколь значителен или незначителен защищаемый правом вещественный, прозаический интерес, борьба за право для защиты личности становится поэзией: «Борьба за право есть поэзия характера», «сила права, совершенно как и сила любви, основывается на чувстве». Эта борьба есть обязанность не только перед собой, но и перед обществом. Субъективное право не существует без объективного, и наоборот. «В моем праве, — писал Иеринг, — попирается и отрицается право вообще, в нем оно защищается, утверждается и восстанавливается». «Каждый призван и обязан подавлять гидру произвола и беззакония, где только она осмеливается поднимать свою голову; каждый, пользующийся благодеянием права, должен в свой черед так же поддерживать по мере сил могущество и авторитет закона — словом, каждый есть прирожденный борец за право в интересах общества». Истинной школой политического воспитания народов является прежде всего борьба за частное право. Римский народ достиг наивысшего политического и внешнего могущества именно тогда, когда он обладал наиболее разработанным частным правом. И наоборот: Германская империя потеряла Эльзас и Лотарингию в то самое время, когда крестьянин и горожанин были объектом феодального и абсолютистского произвола. «Сила народа равнозначна с силой его правового чувства, забота о национальном правовом чувстве есть забота о здоровье и силе государства», — утверждал Иеринг.

По его мнению, без борьбы нет права, как без труда нет собственности. Наряду с положением: «В поте лица твоего будешь ты есть хлеб свой» стоит одинаково верное положение: «В борьбе обретешь ты право свое». С того момента, когда право отказывается от своей готовности к борьбе, оно отказывается от самого себя..."

Для охраны интересов общества против эгоистических интересов индивидов, считал Иеринг, необходимо государство. «Государство есть само общество, как держава организованной принудительной власти». «Государство есть общество, которое принуждает...»

Иеринг за сильную государственную власть. «Бессилие, немощь государственной власти, — смертный грех государства, не подлежащий отпущению, грех, который общество не прощает, не переносит… Самая невыносимая форма государственного состояния все-таки лучше полного отсутствия ее». В произведениях Иеринга нашли отражение настроения германской буржуазии, ее стремления к расширению границ Германской империи. «Каждому государству, — писал Иеринг, выражая эти настроения, — присуще стремление расширить свои географические границы, и это стремление тем сильнее, чем живее в нем общественная идея… Наклонность государств к расширению, завоевания — суть протест общества против его географического ограничения».

Одобряя политику «железа и крови» Бисмарка, мирясь с полуфеодальной формой Германской империи, немецкая буржуазия стремилась ввести деятельность государства в рамки законности, обеспечить незыблемость правопорядка. Этим обусловлены идеи Иеринга о самоограничении государства правом. В принципе, государство не ограничено им же издаваемыми законами; и в деспотических государствах односторонне-обязательные (т.е. только для подданных) нормы образуют зачатки права; однако «право в полном смысле слова есть двусторонне-обязательная сила закона, подчинение самой государственной власти издаваемым ею законам».

Право, подчеркивал Иеринг, — «разумная политика власти». Собственный интерес государства, «эгоизм заставляет власть вступить на путь права» уже по той причине, что «одна норма заменяет для власти тысячи индивидуальных повелений». Еще важнее то, что при помощи права обеспечиваются защита общих интересов, выполнение целей права и государства. «Лишь там, где государственная власть сама подчиняется предписанному ею порядку, — писал Иеринг, — приобретает последний окончательную правовую прочность; лишь при господстве права процветают национальное благосостояние, торговля и промыслы, развертываются вполне присущие народу умственные и нравственные силы. Право есть разумно понятая политика власти».

Учение Иеринга оказало значительное влияние на развитие буржуазной политической и правовой мысли. Вместе с тем оно с самого начала породило ряд сомнений и резонных возражений. Если субъективное право тождественно охраняемому интересу, то, спрашивали правоведы, сохраняется ли оно при утрате интереса? Недостаточно убедительным представлялось также обоснование связанности государства правом ссылками только на «разумность политики» носителей верховной власти.

Наряду с «юриспруденцией интересов» разрабатывались и другие концепции буржуазного правоведения.


    продолжение
--PAGE_BREAK--35.   Учение Л.Дюги о норме солидарности
Идеи солидаризма получили значительное распространение в конце XIX — начале XX в. Их теоретической основой была социологическая доктрина, взгляд Огюста Конта на общество как на единое целое. В идеологическом отношении они противостояли и индивидуализму, и социализму (коммунизму). В противоположность индивидуализму и либерализму солидаристы скептически относились к субъективным правам, поскольку, по их мнению, эти права разобщают членов общества, придают самому обществу атомарный характер. В отличие от социалистов, призывавших к уничтожению буржуазии и освобождению пролетариата, солидаристы считали эти классы взаимосвязанными и равно необходимыми для общественного производства.

Понятие «солидарность», выдвинутое основателем cоциологии Огюстом Контом, получило развитие в книге французского социолога Эмиля Дюркгейма «О разделении общественного труда» ( 1893 г .). Дюркгейм стремился доказать, что классовая структура общества обусловлена разделением труда и тождественна ему; поэтому, коль скоро разделение труда неизбежно и общественно необходимо, классы (в том числе буржуазия и рабочий класс в современном обществе) должны совместно и солидарно трудиться в системе общественного производства. Те же идеи развивались в книге французского политического деятеля Л. Буржуа «Солидарность» ( 1897 г .). Выступая против индивидуалистических доктрин XVIII и XIX вв., Л. Буржуа утверждал, что реально существуют не индивиды и не государство, взятые сами по себе, а ассоциации людей, связанных фактом совместной жизни. Поскольку каждый участник ассоциации получает пользу от общежития, на нем лежат обязанности перед другими людьми, перед обществом, перед предшествующими поколениями, перед потомками. Для повышения чувства долга людей перед обществом он считал необходимым дополнить Декларацию прав «Декларацией обязанностей», призванной укрепить общее сознание солидарности. Под лозунгами идей солидарности в 1900 г. в Париже собрался первый «конгресс социального воспитания»; в следующем году при Высшей школе социальных наук в Париже были организованы специальные лекции по «философии солидарности».

С резкой критикой понятия солидарности, как отмечено, выступили Сорель и другие французские анархосиндикалисты, звавшие пролетариат к открытой классовой борьбе против буржуазии. Опровержение революционного синдикализма и попытку построить на основе идей солидарности политико-правовую концепцию предпринял профессор юридического факультета в Бордо Леон Дюги (1859-1928 гг.). В книге «Государство, объективное право и положительный закон» ( 1901 г .), а также в последующих произведениях Дюги писал, что основой общества является неравенство людей, что приводит к разделению общества на классы, каждый из которых выполняет социально необходимую функцию. Этим обусловлена социальная солидарность, понимаемая как «факт взаимной зависимости, соединяющей между собой, в силу общности потребностей и разделения труда, членов рода человеческого».

Осознанный факт солидарности порождает социальную норму, которую Дюги формулирует таким образом: «Ничего не делать, что уменьшает солидарность по сходству и солидарность через разделение труда; делать все, что в материальных силах личности, чтобы увеличить социальную солидарность в обеих этих формах». Эта норма солидарности стоит выше государства и положительных законов, которые лишь служат ее осуществлению: «Норма права возлагает на всех обязанности не делать ничего, что противоречит общественной солидарности, и делать все для развития этой солидарности».

Свои идеи Дюги противопоставлял учению о классовой борьбе, которое называл «колоссальным заблуждением», «отвратительной доктриной». «Преступлением является проповедовать борьбу классов, — писал Дюги, — и я думаю, что никоим образом мы не идем к уничтожению одного класса другим, а напротив, к режиму координации и иерархии классов». Дюги осуждал то направление в современном ему синдикалистском движении Франции и других стран, которое вело бескомпромиссную борьбу с буржуазией. Он враждебно относился и к государственному социализму: «Если бы восторжествовала коллективистская доктрина, она бы даровала государству власть еще более могущественную, чем та, которой одарила его революция; это было бы равносильно уничтожению личности и возврату к варварству».

По теории Дюги, предприниматели и капиталисты столь же необходимы обществу, как и пролетарии. Всеобщая забастовка, захват рабочими фабрик и заводов, насилие по отношению к буржуазии, к чему призывал революционный синдикализм, грозят обществу разрушением. Но Дюги сочувственно цитирует те произведения Прудона, где речь идет о естественности экономической организации, о ее первенстве по отношению к государству.

Дюги — не сторонник социализма, но он признавал и одобрял мирное, ненасильственное синдикалистское движение, имеющее целью обуздание эгоизма частных предпринимателей и ставящее разумные границы требованиям наемных рабочих. Задачи синдикализма — компромисс между трудом и капиталом. Характерной чертой XX в. Дюги считал все более широкое развитие синдикатов, объединяющих по профессиональному признаку рабочих, предпринимателей либо тех и других. В конечном счете, утверждал Дюги, возникнет федерация классов, организованных в синдикаты, отношения между которыми будут регулироваться соглашениями, основанными на взаимных уступках. Дюги ссылался на индийские и египетские касты, а также на феодально-сословный строй XIII в. как на пример иерархии классов, связанных между собой системой договоров, что, по его мнению, сводит к минимуму социальную борьбу.

Выступая против индивидуалистических доктрин, Дюги особенно яростно нападает на идеи равенства и естественных прав человека, выдвинутые в революционную эпоху и закрепленные в Декларациях прав человека и гражданина. Люди не равны от природы, занимают соответственно этому разные положения в обществе и должны иметь разное, а не одинаковое юридическое состояние. Что касается прав личности, то Дюги вообще отрицает это понятие. Неоднократно ссылаясь на Огюста Конта, он призывал заменить понятие субъективного права понятием социальной функции, тождественной обязанности «исполнять ту работу, к которой обязывает социальная норма».

«По солидаристской доктрине, — рассуждал Дюги, — индивид не имеет никакого права, он имеет лишь социальные обязанности». Эти взгляды Дюги развивал особенно обстоятельно применительно к собственности, которая, оставаясь частной, рассматривается им не как субъективное право индивида, а как его обязанность «свободно, полно и совершенно выполнять социальную функцию собственника». Дюги стремился доказать нужность и полезность частной капиталистической собственности. «Существует и, вероятно, долго будет существовать исключительно капиталистический класс, — писал Дюги, — и я в этом не вижу ничего дурного… Капиталистическому классу отводится особая роль: собирать капиталы и отдавать их в распоряжение предприятий. Капиталист-собственник исполняет особенную социальную функцию; я отрицаю его субъективное право собственности, но признаю его социальный долг. Покуда капиталистический класс будет выполнять предназначенную ему функцию — он будет существовать».

Дюги ссылался на то, что закрепленное Гражданским кодексом Наполеона ( 1804 г .) понятие собственности (права «наиболее абсолютным образом» пользоваться и распоряжаться вещами) в современную эпоху устарело — на собственнике лежит ряд обязанностей и ограничений, возлагаемых обществом; результатом вмешательства публичной власти в имущественные отношения стала «социализация частной собственности». Однако собственность все же остается частной. В приведенной выше цитате под «капиталистом-собственником» понимается не предприниматель (организатор производства), а рантье, вся забота которого состоит во владении денежными средствами, акциями и другими ценными бумагами и в получении процентов и дивидендов. По теории Дюги, это тоже является «социальной функцией», ибо должен же кто-то владеть капиталом и рисковать им, вкладывая в различимые предприятия. Дюги воспроизводит обширные рассуждения Огюста Конта, стремившегося в полемике с сен-симонистами «облагородить» собственность, представить владение капиталом как социальную функцию, почетную обязанность перед обществом.

Из теории Огюста Конта Дюги делал самые крайние выводы. Он вообще не признает понятие субъекта права и утверждает, что индивиды лишь «составные клеточки социального организма». «Мы обладаем весьма ясным сознанием того, что индивид — не цель, а только средство, — писал Дюги, — что индивид есть не более как колесо той огромной машины, какой является социальный.организм, что смысл существования каждого из нас заключается только в выполнении известной работы в деле социального строительства».

Обращаясь к теории государства, Дюги подвергает критике взгляды Эсмена, Еллинека и других либеральных государствоведов, отвергая «метафизические» концепции общественного договора и государственного суверенитета. «Догма суверенитета», «мистическое преклонение перед большинством» являются, по его мнению, основой деспотизма, о чем свидетельствует пример якобинской диктатуры. Дюги вообще отрицал суверенитет как признак государственной власти. Правовым основанием публичной власти, по теории Дюги, является только осуществление социальной солидарности.

Дюги довольно едко критиковал различные стороны государственного строя Франции и парламентаризма вообще. Он замечал, что закон выражает не всеобщую волю, а волю нескольких человек, голосующих в парламенте, представляющих к тому же меньшую часть избирательного корпуса; кроме того, политическое всемогущество принадлежит не парламенту, а кабинету министров, ответственность которого стала пустым звуком. Разложение парламентского режима означает, по мнению Дюги, гибель римской, королевской, якобинской, наполеоновской, коллективистской формы государства, на смену которой приходит более широкий и более гибкий государственный строй, обеспечивающий социальную солидарность. Дюги признавал, что в определенный момент истории Францией управляла буржуазия; однако политическая эволюция, по его мнению, движется к такому политическому строю, «где главная сила будет принадлежать не какому-либо привилегированному классу, но действительному большинству из представителей всех классов и всех партий. Господству класса должен наступить конец, — заявлял Дюги, — мы отказываемся от господства как пролетарского класса, так и буржуазного».

Дюги предлагал ряд преобразований в государственном строе Франции. Палата депутатов должна избираться по пропорциональной системе, чтобы в ней полнее были представлены все существующие партии. Сенат должен стать представительством синдикатов; это будет «высший трибунал, составленный из представителей всех классов поровну и призванный судить о законности закона». Отношения между классами будут регулироваться договорами, конвенциями, санкционированными государством с точки зрения их соответствия социальной норме солидарности.

В противоположность теоретикам либерализма Дюги уделял большое внимание положительным обязанностям государства. Он считал, что норме солидарности соответствуют законы о всеобщем образовании, здравоохранении, социальном обеспечении, охране труда и др.; принятие этих законов, рассуждал Дюги, свидетельствует о социализации права.

В учении о праве Дюги резко отходит от принципов и понятий юридического позитивизма. Ставя норму социальной солидарности выше государства и созданного им права, Дюги утверждал, что закон, не соответствующий этой норме, «как бы не существует». Многочисленными примерами практики он доказывал, что многие новые отношения и институты не вмещаются «в узкие заплесневелые рамки старой юридической техники». Дюги одобрял судебные решения, которые, хотя и противоречат «запретительным устаревшим текстам», но соответствуют, по его мнению, общественной солидарности.

Идеи Дюги, изложенные к тому же в довольно дерзкой манере, произвели сильное впечатление на современников. Сторонники социализма поначалу отвергали их целиком и полностью. Буржуазные теоретики отнеслись к ним скептически; декан Тулузского университета Морис Ориу (см. гл. 23, § 3) даже усмотрел в концепции Дюги «проповедь одного из видов анархизма и к тому же наиболее опасного из всех». Однако влияние теории Дюги на политико-правовую идеологию и практику было глубоким и долговременным. В России идеи Дюги нашли своеобразное преломление в концепции М.М. Ковалевского (см. гл. 20, § 4). На идеи Дюги о «социальных функциях» права благожелательно ссылались А. Г. Гойхбарг и другие советские юристы 1918 — 1920 гг. Затем доктрина синдикалистского (корпоративного) государства была воспринята в Италии фашистской партией, пришедшей к власти в результате октябрьской революции 1922 г. «Хартия труда» ( 1927 г .) провозглашала моральное, политическое и экономическое единство итальянской нации в корпоративном государстве. Труд и частное предпринимательство объявлялись социальным долгом; сотрудничество классов работодателей и работников обеспечивалось системой корпоративных органов и синдикатов, представленных в структуре высших органов фашистского государства. По существу, это государство было полутоталитарным, диктаторским, основанным на режиме личной власти Муссолини и партийных функционеров. К некоторым идеям корпоративного государства склонялись также (при режиме Франко) испанские фалангисты, рассматривавшие государство как совокупность публичных служб, выполняющих социальные функции.

Использование идей Дюги (фактически умеренно реформистских) фашистским, франкистским и другими антидемократическими режимами подорвало доверие к идее синдикалистского представительства вообще.

    продолжение
--PAGE_BREAK--36.   Нормативистское учение о праве Г. Кельзена
Политическое и правовое учение нормативизма своими корнями восходит к формально-догматической юриспруденции XIX в. Оно сложилось на основе методологии, выработанной в юридическом позитивизме, и представляет собой реакцию на распространение в современном западном правоведении социологических, психологических и новейших этико-философских концепций.

Родоначальником и крупнейшим представителем нормативистской школы был австрийский юрист Ганс Кельзен (1881-1973 гг.). Его теоретические взгляды окончательно сформировались в период, последовавший за распадом Австро-Венгерской монархии. В то время Кельзен преподавал в Венском университете и занимался активной политической деятельностью, выступая в роли советника по юридическим вопросам первого республиканского правительства. По поручению К. Реннера, главы кабинета, Кельзен возглавил подготовку проекта Конституции 1920 г ., юридически оформившей образование Австрийской республики (с некоторыми изменениями эта Конституция действует и в настоящее время). После аншлюса Австрии нацистской Германией ученый эмигрировал в США.

Кельзену принадлежит большое число работ по общей теории права и государства, по конституционному и международному праву, а также несколько сочинений, посвященных опровержению марксизма. Самая известная его работа — «Чистая теория права» (в заголовок вынесено авторское название нормативизма; книга вышла в 1934 г .).

Под чистой теорией права Кельзен понимал доктрину, из которой устранены все элементы, чуждые юридической науке. Современные юристы, писал он, обращаются к проблемам социологии и психологии, этики и политической теории, пренебрегая изучением своего собственного предмета. Кельзен был убежден, что юридическая наука призвана заниматься не социальными предпосылками или нравственными основаниями правовых установлении, как доказывают приверженцы соответствующих концепций, а специфически юридическим (нормативным) содержанием права.

При обосновании этой позиции Кельзен опирался на философию неокантианства, сторонники которой разграничили две области теоретических знаний — науки о сущем и науки о должном. К первой группе наук, согласно взглядам Кельзена, относятся естественные науки, история, социология и другие дисциплины, изучающие явления природы и общественной жизни с точки зрения причинно-следственных связей. Вторую группу — науки о должном — образуют этика и юриспруденция, которые исследуют нормативно обусловленные отношения в обществе, механизмы и способы социальной регламентации поведения людей. В науках о сущем главным постулатом выступает принцип объективной причинности, в науках о должном — принцип вменения.

В соответствии с этим учением нормативисты призывали освободить юриспруденцию от исследовательских приемов, заимствованных из других областей познания. Как подчеркивал Кельзен, чистая теория «не отрицает того, что содержание любого позитивного юридического порядка, будь то право международное или национальное, обусловлено историческими, экономическими, моральными и политическими факторами, однако она стремится познать право с внутренней стороны, в его специфически нормативном значении».

Чистота теории права предполагает также исключение из нее идеологических оценок. Кельзен одним из первых поставил задачу деидеологизации правоведения, создания строго объективной науки о праве и государстве. Согласно его воззрениям, подлинная наука носит релятивистский характер, так как признает возможность существования в обществе множества систем идеологии и отрицает превосходство какой-либо одной из них над другими. «Чистая теория стремится преодолеть идеологические тенденции и описать право таким, каково оно есть, не занимаясь его оправданием или критикой».

Кельзен определяет право как совокупность норм, осуществляемых в принудительном порядке (данное определение в концепции используется для дифференциации права от других нормативных систем, таких, как религия и мораль).

По учению Кельзена, право старше государства. Оно возникло еще в первобытную эпоху, когда общество, разрешив индивидам совершать акты принуждения (например, акты мести) в одних случаях и запретив — в других, установило монополию на применение силы для обеспечения коллективной безопасности. Впоследствии правовое сообщество перерастает в государство, где функции принуждения осуществляются централизованным путем, т.е. специально созданными органами власти. С образованием таких органов децентрализованные способы принуждения сохраняются лишь за рамками государства — в области международных отношений. Современное ему право Кельзен рассматривает как совокупность государственных правопорядков и децентрализованного международного права.

В национальных правовых системах нормы согласованы между собой и располагаются по ступеням, образуя строгую иерархию в виде пирамиды (среди последователей теоретика такое описание получило название ступенчатой концепции права). На вершине этой пирамиды находятся нормы конституции. Далее следуют «общие нормы», установленные в законодательном порядке или путем обычая. И, наконец, последнюю ступень составляют так называемые индивидуальные нормы, создаваемые судебными и административными органами при решении конкретных дел. В изображении Кельзена и его учеников внутригосударственное право выступает замкнутой регулятивной системой, где каждая норма приобретает обязательность благодаря тому, что она соответствует норме более высокой ступени.

Источником единства правовой системы Кельзен называет основную норму — трансцендентально-логическое понятие («мысленное допущение»), которое дается нашим сознанием для обоснования всего государственного правопорядка в целом. Основная норма непосредственно связана с конституцией, принятой в государстве, и может быть представлена в виде следующего высказывания: «Должно вести себя так, как предписывает конституция». Такое высказывание не содержит нормативных предписаний в собственном смысле слова. Его назначение в том, чтобы придать нашим представлениям о легитимности существующего правопорядка логически завершенную форму. «Согласно основной норме государственного правопорядка, эффективное правительство, которое на основании действенной конституции создает действенные общие и индивидуальные нормы, есть легитимное правительство этого государства», — писал Кельзен.

Нормативистское учение существенно отличалось от предшествующих концепций формально-догматической юриспруденции. Кельзен модифицировал юридический позитивизм, включив в него теоретические конструкции, выдвинутые представителями социологического правоведения и философии неокантианства.

С теоретиками социологической ориентации нормативистов сближает трактовка права как эффективно действующего, динамичного правопорядка. В теории Кельзена понятие права охватывает не только общеобязательные нормы, установленные государственной властью, но и процесс их реализации на практике. Весьма показательно, что применение общих норм судебными и административными органами было истолковано им как продолжение правотворческой деятельности государства, как создание индивидуальных нормативных предписаний. «Применение права есть также и создание права», — указывал Кельзен. В этой части его доктрины методы юридического позитивизма сочетаются с принципами функционального подхода к исследованию нормативных систем.

Политическое учение Кельзена построено на отождествлении государства и права. Как организация принуждения государство идентично правопорядку, считал родоначальник нормативизма. Аргументируя свою позицию, Кельзен пришел к выводу, что любое государство, включая авторитарное, является государством правовым. Этот вывод резко контрастировал с доктринами либеральной демократии середины XX в., в которых правовое государство рассматривалось как альтернатива тоталитарным политическим режимам.

В противовес этим доктринам Кельзен делил государства на демократические и недемократические. Согласно его учению, демократия не сводится к утверждению законов большинством голосов и формально-юридическим способам разрешения социальных конфликтов. По своей сути демократия есть поиск компромисса: она предполагает уважение к чужим взглядам и требует защиты интересов меньшинства. «Движущим принципом всякой демократии в действительности служит не экономическая свобода либерализма, как иногда утверждали (ибо демократия может быть как либеральной, так и социалистической), а, скорее, духовная свобода — свобода высказывать свое мнение, свобода совести и убеждений, принцип терпимости и, особенно, свобода науки». В признании Кельзеном идеи социалистической демократии сказалась его близость к теоретикам австромарксизма.

В своих работах по международному праву Кельзен выдвинул проект установления мирового правопорядка на основе добровольного подчинения суверенных государств органам международной юрисдикции. Он различал предписания международного права и его основную норму, обосновывал мысль о том, что основные нормы и конституции государств необходимо привести в соответствие с демократическими принципами (основной нормой) международного правопорядка.

Учение Кельзена оказало глубокое воздействие на теоретические представления и юридическую практику в странах Запада. Под влиянием нормативизма правоведы стали больше уделять внимания противоречиям в праве, формированию стройной системы законодательства. С концепциями нормативизма связано также широкое распространение в современном мире идей верховенства международного права над законодательством государств, учреждение институтов конституционного контроля (создание специального органа конституционной юстиции впервые было предусмотрено в Конституции Австрии 1920 г ., которую отредактировал Кельзен).

Нормативизм шел навстречу запросам современной юридической науки, отвечал потребности в формализации права, вызванной развитием автоматизированных способов обработки нормативного материала.

    продолжение
--PAGE_BREAK--37.   Неокантианские концепции права. Р. Штаммлер.
Поиск обновленных теоретических основ правоведения и других общественных наук еще во второй половине XIX в. привел к возрождению ряда идей Канта. В Германии, к концу XIX в. оформились две основные школы неокантианцев: фрейбургская (баденская, юго-западная) школа (Виндельбанд, Риккерт и др.) и марбургская (Коген, Наторп и другие, именовавшие свое учение «научный идеализм»).

Идеи марбургской школы нашли свое выражение в книге немецкого юриста Рудольфа Штаммлера (1856—1938) «Хозяйство и право с точки зрения материалистического понимания истории» (1896 г.). Особенность этой книги в том, что ее целью было опровержение притязаний исторического материализма на научность, на постижение объективных закономерностей развития общества. Главной целью своего труда Штаммлер считал защиту права. Исходя из неокантианского разрыва и противопоставления «мира причинности» и «царства свободной воли», Штаммлер отрицает причинную обусловленность явлений общественной жизни. «Сущность социального бытия людей заключается в воле и преследовании целей, — отмечал Штаммлер. — Не может быть иной высшей закономерности социальной жизни, помимо закономерностиееконечной цели».

Отрицание объективных закономерностей причинообусловленности развития общества в концепции Штаммлера связано с критикой им марксизма, признающего необходимость сознательной деятельности, направленной на претворение в жизнь программы коммунизма. Оспаривая марксистское учение о базисе и надстройке, Штаммлер замечал, что так называемые производственные отношения всегда выступают в правовой форме и потому носят волевой характер. Штаммлер говорил что, общественный прогресс осуществляется лишь в области права, которое и является определяющим фактором общественного развития.

Представители другой неокантианской школы обоснованно упрекали Штаммлера за смешение гносеологического и онтологического аспектов: из того, что история постигается через изучение «формально определенного права», вовсе не следует, что именно право, а не «аморфное хозяйство» является движущей силой истории. Однако верно и то, что Штаммлером замечено одно из неясных положений марксистского учения о базисе и надстройке: если в основе производственных отношений (т.е. базиса) лежат отношения собственности, а право собственности в классовом обществе всегда оформляется и охраняется законом, то куда относятся отношения собственности — к базису или к правовой надстройке? Именно эта неясность придавала убедительность имманентной критике «марксистской триады» и выводам Штаммлера о том, что понятие общественного строя тождественно праву и означает лишь совокупность действующих в данный момент правовых норм.

Штаммлер дает абстрактное, формальное определение права: «Право есть такое принудительное регулирование совместной жизни людей, которое по самому смыслу своему имеет не допускающее нарушения значение». Это определение не содержало для того времени ничего принципиально оригинального. Но Штаммлеру принадлежит заслуга обоснования нового понятия — «естественное право с меняющимся содержанием», понятия, органически связанного с его представлениями об историческом процессе, определяемом развитием права.

Штаммлер, в отличие от теоретиков XVII—XVIII вв., утверждал, что естественное право имеет «изменчивое содержание». Временами возникают социальные конфликты. Эти социальные конфликты и явления порождают идеи изменения права. В итоге Штаммлер утверждал, что прогресс общества определяется неким абстрактным правовым идеалом: «Это было бы такое социальное общество, каждый член которого в своих общественных решениях и поступках руководился бы только объективно правомерными соображениями, — общество свободно хотящих людей». Иными словами, идеалом, по Штаммлеру, является такое общество, где преодолено извечное противоречие между волей и желаниями, между разумом и чувствами, между должным и сущим. Для достижения этой цели Штаммлер призывал выдвигать проекты, приближающие общество к идеалу, распространять соответствующие идеи путем учения и примера, морально совершенствоваться. Особенно пагубными для прогресса человечества Штаммлер считал борьбу классов и революцию, повергающие общество в кровавый хаос бесправия и произвола.

Следуя идеям Канта о всеобщей истории, Штаммлер утверждал, что этот идеал вообще никогда не может быть достигнут, так как его достижение означало бы конец истории человечества. Теория Штаммлера неоднократно критиковалась за методологические просчеты, за абстрактность идеала, за чрезмерную полемичность. Однако именно абстрактность неокантианского идеала создавала возможность соединить его с идеей свободной личности («человек не средство, а цель») как общего ориентира исторического процесса и прогресса; кроме того, правоведение XX в. восприняло идею «естественного права с меняющимся содержанием», давшую возможность конкретизировать общечеловеческий идеал в связи с историческими условиями его реализации.


38.   Социологическая юриспруденция Е. Эрлиха и Р. Паунда.
Для социологической юриспруденции характерно акцентирование  главного внимания не на том, что есть право, а на том, как право действует. В этой связи оказалось уместным древнее различение слова живого и слова мертвого, которое, будучи привнесенным в правовую жизнь и правовое общение, позволило  сразу же произвести отличие законов, которые “гласят”, от тех законов, которые “не гласят”, или, в другой редакции, отличать “право в жизни” от “права в книгах”.

Австрийский правовед Е. Эрлих опубликовал в 1913 г. книгу “Основы социологии права”, в предисловии к которой он написал,  что право коренится не в текстах законов, а в жизни.

Концепция Эрлиха получила название концепции “свободного  права”, поскольку для нее стал характерным “свободный подход к праву”, который, согласно Эрлиху, можно обнаружить в практике судебного разбирательства, где имеет место свобода судейского усмотрения. И в далеком прошлом, и в современном обществе право представляло собой порядок, существовавший в родах, семьях, а также в нормах и предписаниях, определяющих внутренний строй союзов, и установленный  соглашением, договорами и уставами этих союзов и объединений.

Социологическая юриспруденция наибольшее распространение  получила в США, где она сосуществовала и конкурировала с аналитической юриспруденцией и естественно-правовым направлением.  Роско Паунд, глава этой школы, начал разрабатывать  новую проблематику еще в первой четверти века и в конце своего творческого пути сумел свести воедино свои разработки в 5-томной “Юриспруденции” (1959). Суть нового подхода в социологии права была охарактеризована самим Паундом как “инструментальный прагматический подход” к изучению права, причем само право стало восприниматься преимущестеенно как “инструмент социального контроля”. Поскольку дело контроля связано так или иначе с урегулированием и координацией поведения и социального взаимодействия законопослушных граждан, то для самой юриспруденции наиболее подходящим названием стало название “юридическая социальная инженерия”,  авторство которого также приписывается Паунду.

Под правом в действии Паунд понимает три взаимосвязанных его проявления в социальной жизни, доступные эмпирическому наблюдению и изучению, правопорядок, совокупность предписаний и правоприменительная деятельность в суде или администрации.  Цель права состоит в примирении и гармонизации сталкивающихся и перекрещивающихся интересов и требований.  Паунд составил весьма пространную таблицу этих интересов  и увязал их с набором ценностей и постулатов современной цивилизации. Взятые все вместе, эти интересы и требования обеспечивают, должны обеспечивать “защиту интересов” с помощью права.

Ценности и постулаты изображены Паундом как идеальные вечные начала. Согласно его обобщению, человек, находящийся в цивилизованном обществе, может и должен исходить как из данного, уже наличествующего, что он вправе пользоваться всем, что ему принадлежит в качестве созданных его собственными  руками плодов (и в силу иных правомерных причин и обстоятельств), что-все люди в его окружении будут в общении с ним поступать добросовестно и возвращать необоснованно полученное, что никто не будет совершать поступков, влекущих за собой повышенный риск для окружающих, и т. д. и т. п. Все эти постулаты Паунд весьма высокопарно объявил “юридическими  постулатами цивилизованного общества”, но добавил при этом, что в современном индустриальном обществе возможны и новые тенденции и связанные с ними постулаты-- о более терпимом отношении к “неудачникам”, об их поддержке в трудную минуту и т. д.

Своеобразие позиции Паунда состояло в оценке роли важнейших из традиционных средств. В Средние века преобладали мораль и религия, которые в то же время плохо совмещались с урбанизацией и патриархальным бытом. В современном  обществе, согласно Паунду, важнейшим средством социального  контроля стало право и такой контроль стал функцией  государства, которое осуществляет его через право. Идея социального контроля при помощи права предполагает, что право должно быть по крайней мере стабильным.

    продолжение
--PAGE_BREAK--39.   «Государство всеобщего благоденствия»: концепция К.Мюрдаля.
Идеи государства благоденствия и сам этот термин впервые появились в общественно-политической мысли Германии в 80-е гг. XIX столетия. Социальная политика была возведена в ранг официальной доктрины Германии. Она получила закрепление в Веймарской конституции 1919 г. — первой европейской конституции, наделившей граждан социальными правами. С конца XIX в. отдельные меры в области социальной политики начинают осуществлять и другие государства, однако ее развитие было прервано экономическим кризисом 30-х гг.

Под политикой социального благоденствия в 40-50-^ гг. понимали программы, направленные на достижение высокого жизненного уровня населения путем создания государственных систем образования, здравоохранения и поддержки жилищного строительства, а также оказания помощи гражданам, которые не в состоянии собственными силами обеспечить себе минимум доходов. В официальных документах и законодательстве западных стран понятие государства благоденствия используется крайне редко. Чаще употребляется термин “социальное государство”. Эта формула содержится в программных документах многих политических партий, а также в конституциях трех государств Западной Европы: в Основном законе ФРГ 1949 г., Конституции Франции 1958 г. и Конституции Испании 1978 г.

Общественно-политические движения и партии вкладывают в понятие социального государства разное содержание. Промежуточное положение между позициями неолибералов и социал-демократов занимают концепции, выдвинутые идеологами средних классов и демократически настроенной интеллигенции. В идеологии именно этих слоев сложилась теория государства благоденствия. Она возникла в 50-е гг. — в период экономического подъема в странах Западной Европы и США.

Одним из создателей теории был шведский экономист и государственный деятель Карл Гуннар Мюрдаль (1898-1987 гг.), автор известной книги “За пределы государства благоденствия”. В основе его концепции лежит утверждение о том, что всеобщее благоденствие уже достигнуто в индустриальных странах Запада. Остальные страны рано или поздно встанут на тот же путь экономического и социального развития. Суть теории общественного благоденствия, как ее формулировал Мюрдаль, заключается в том, чтобы “мирно и без революции — а фактически взамен революции — проводить в капиталистическом государстве скоординированную публичную политику, и притом с такой эффективностью, которая постепенно привела бы экономику страны в соответствие с интересами большинства граждан”.

Государства благоденствия, согласно его концепции, обладают рядом общих признаков.Богатейшие страны Запада имеют смешанную экономику, т.е. рыночные отношения сочетаются в них с государственным планированием. Государственное вмешательство необходимо для поддержания равновесия и стабильного роста экономики. Планирование призвано урегулировать деятельность крупных экономических объединений и не затрагивает, следовательно, индивидуальной свободы.

Для государств социального благоденствия характерна также тенденция к демократизации политической жизни. Всеобщее избирательное право и рост общественного благосостояния, утверждал Мюрдаль, позволяют перейти к децентрализации государства и передать часть функций, которые традиционно осуществляло правительство, органам местного самоуправления и добровольным объединениям граждан.

Недостатком современного государства теоретики считали его национальный характер. В связи с этим Мюрдаль призывал выйти за пределы организации благоденствия в национальных масштабах и положить идеи социальной политики в основу межгосударственных отношений. Экономический кризис 70-х гг. и последовавшие за ним события опровергли многие положения, содержавшиеся в теории государства благоденствия.


40.   Теория конвергенции (П.Сорокин, У.Ростоу, Р.Арон).
(от лат. соп-vergo – сближаюсь, схожусь) – одна из концепций социологии, политэкономии и политологии, усматривающая в обществ. развитии современной эпохи преобладающую тенденцию к сближению двух соц. систем – капитализма  и социализма  с их последующим синтезом в некоем “смешанном об-ве”, сочетающем в себе положительные черты и свойства каждой из них. Термин  ”конвергенция”  заимствован из биологии, где он обозначает приобретение в процессе  эволюции относительно далекими по происхождению организмами сходных анатомич. (морфологич.) форм благодаря обитанию в одинаковой среде. Т.к. выдвинули П. Сорокин, Дж. Гэлбрейт, У. Ростоу (США), Ж. Фурастье и Ф. Перру (Франция), Я. Тинберген (Нидерланды), X. Шельски и 0. флехтгейм (Германия) и др. Она получила распространение гл. обр. в бурж.-либеральной обществ. мысли в 50-60-х гг. Т.к. включает широкий диапазон филос, социологич., экономич. и политич. взглядов и футурологич. прогнозов – от бурж.-реформистских и социал-демократич. стремлений совершенствования государ.-монополистич. регулирования соц-экономич. процессов до концепций “ассимиляции” двух систем путем “рыночной экономики”, “либерализации”, “плюрализма”  и т. п. (З. Бжезинский, Р. Хантингтон, К. Менерт, Э. Гелнер и др.). Нек-рые социологи и политологи (Р. Арон, Д. Белл и др.) ограничивают конвергенцию двух систем лишь областью экономич. деятельности и соц. стратификации, противопоставляя социализм и капитализм в сфере политич. отношений и идеологии, тогда как другие распространяют ее на обществ. отношения в целом. Т.к. была воспринята многими (Р. Гароди, 0. Шик и др.) в виде концепций “рыночного социализма”, “социализма с человеческим лицом” и т. п. Вместе с тем среди интеллигенции на Западе  получила распространение идея т. н. негативной конвергенции (Р. Хейлбронер, Г. Маркузе, Ю. Хабермас и др.), согласно к-рой обе соц. системы якобы усваивают друг у друга не столько положительные, сколько отрицательные элементы,  что ведет к “кризису современной индустриальной цивилизации” в целом. Э.А. Араб-Оглы.

    продолжение
--PAGE_BREAK--41.   41. Э.Фромм. «Бегство от свободы»
Фромм Эрих (1900-1980) — немецко-американский философ, психолог, социолог. Один из основателей и главный представитель неофрейдизма. В 1922 получил в Гейдельбергском университете степень доктора философии. Основные сочинения: «Бегство от свободы» (1941), «Человек для себя» (1947), «Здоровое общество» (1955), «Искусство любить» (1956), «Дзен-буддизм и психоанализ» (1960. Концептуальными истоками творчества Ф. являлись идеи Фрейда, Маркса, а также буддизм, труды Спинозы, Ницше. Ф., акцентируя внимание на проблеме человека, стремился к комплексному рассмотрению ее биологических, социальных и экзистенциальных аспектов.

Постановка и изучение проблемы психологического объяснения становления тоталитарных режимов, причин прихода к власти тоталитарных лидеров связано с проведением исследований по психологии нацизма. Германия периода 20-х- 40-х гг. является одной из популярных среди американских психоисториков эпох. Вопрос о психологических предпосылках нацистского режима в Германии рассматривался в двух направлениях:

1. Причиной установления тоталитарного режима является уникальность и сила воздействия тоталитарного лидера на массы, вызванная психологическими особенностями лидера, его “харизмой”. Так, уже в годы второй мировой войны группа американских психологов под руководством В.Лэнгера по заказу Управления стратегических служб США проводит психоаналитическое исследование личности Гитлера, основанное на изучении множества документальных свидетельств о жизни и деятельности Гитлера.

2. Определенные психологические тенденции в массовой психологии людей, живущих в Германии в 20-е годы создали своего рода психологическую потребность в сильной политической власти, в тоталитарной идеологии, в тоталитарном вожде, что предопределило появление лидера типа Гитлера и его популярность. Ярким примером подобного объяснения является книга Э.Фромма “Бегство от свободы”, опубликованная в 1941 г.

Уже в первых исследованиях, посвященных психологическому объяснению прихода к власти Гитлера, причин его популярности признается необходимость изучения психологических характеристик населения Германии, психологического анализа нацистской идеологии, социально-психологического анализа ситуаций общений “вождя” с массами (Ф.Нойман, Ф.Шуман, Г.Гилберт, Г.Бичевский).

Теоретическим результатом исследований, посвященных психологии нацизма, является разработка американскими учеными концепции авторитарной личности и авторитарного характера, объясняющих индивидуальное и групповое поведение в условиях тоталитарного режима (Э.Фромм, Т.Адорно, Г.Дикс, Ю.Литвин, Е.Шилз и др.)

Впервые понятие авторитарного характера использует Э.Фромм в книге “Бегство от свободы”(1935) для описания определенного типа “социального “характера, распространенного среди его современников (социальный характер определяется как совокупность черт характера, которые присутствуют у большинства членов данной группы и возникли в результате общих для них переживаний и общего образа жизни). Э.Фромм обнаруживает феномен авторитарного характера при исследовании психологических особенностей немецкого бюргерства 20-30-х гг.: стремление к подчинению и жажда власти, острая потребность в идентификации с авторитетом группы, государством, лидером, ограниченность и враждебность, подозрительность и чувство собственной ничтожности и бессилия. Исследовав механизмы характерообразования, Э.Фромм приходит к выводу, что психологической основой такого типа характера является симбиоз садизма и мазохизма (стремление к абсолютному господству и подчинению, к союзу с другой личностью и внешней силой) как способ бегства от слабости собственной личности и избавления от невыносимой ситуации внешней изоляции и самостоятельности.

Как считает Э.Фромм, социальная практика и идеология нацизма, в основе которой лежит принцип жесткой иерархии и контроля удовлетворила психологические запросы одной части населения, легализовала мазохистские и садистские тенденции личности и задала соответствующую ориентацию остальным, сформировала черты характера, который Э.Фромм называет авторитарным:

1. Для авторитарного характера существует два пола: имеющий власть и лишенный власти, а в результате сила власти вызывает в нем восхищение, а слабость- презрение.

2. Авторитарному характеру свойственен постоянный бунт по-отношению к власти, но направляется этот бунт против слабой власти и согласный на безусловное признание более сильной власти над собой.

3. Чертами авторитарного характера является эмоциональность — отказ от рационализма и связанная с ним готовность признать зависимость от какой-либо высшей силы, которая может выступать в образе бога, судьбы или воли вождя.

4. Чертой авторитарного характера является радикальный отказ от концепции равенства. В понимании авторитарного характера мир состоит из людей, обладающих силой и лишенных ее. Исходя из садомазохистских стремлений он признает только господство или подчинение, но никогда — солидарность.

42.   42. Неоконсерватизм Ф. фон Хайека
Пространное обоснование идеологии неоконсерватизма выдвинул австрийский экономист Фридрих Август фон Хайек (1899–1992 гг.). В начале 30-х гг. он приехал для чтения лекций в Лондон, где вступил в полемику с Дж. Кейнсом; впоследствии преподавал в США, ФРГ и Австрии. На основе своей экономической концепции Хайек построил обширную социально-философскую доктрину, в которой поднимались проблемы методологии научного познания, организации современного общества, развития культуры. Политико-правовой тематике посвящены его работы “Дорога к рабству”, “Конституция свободы”, а также трилогия “Право, законодательство и свобода”.

Рыночная экономика, согласно Хайеку, представляет собой сложный спонтанный порядок, в рамках которого поступки одних индивидов координируются с поступками других посредством механизма цен. Последние выступают в качестве своеобразных сигналов, позволяющих передавать информацию (о предложении товаров, запросах потребителей и т.п.). Возникающие при этом отношения Хайек описывал как результат взаимодействия множества людей, имеющих различные интересы. Он подчеркивал, что общество с рыночной экономикой по своей природе является плюралистическим. Современное открытое общество, писал он, “выросло из осознания того, что люди могут жить вместе и приносить друг другу пользу, не имея согласия относительно частных целей, которые каждый из них преследует”.

Неотъемлемой чертой высокоразвитых социальных систем Хайек считал “рассеянное знание” (в обосновании этой идеи консерваторы видели главную заслугу философа). Для достижения поставленных целей каждый индивид накапливает массу сведений, необходимых ему в конкретных условиях места и времени. Полной информацией о происходящих событиях и процессах обладает поэтому только общество в целом, вся совокупность его членов. Отсюда делался вывод, что в современном обществе нет и не может быть какого-либо центра, способного направлять деятельность огромного множества людей. Частное предпринимательство рассматривалось философом как “единственная система, позволяющая обеспечить наиболее оптимальное использование знаний, рассеянных в общественном организме”.

Социальная концепция Хайека, по его собственному признанию, была направлена против любых форм государственного регулирования рынка, и в первую очередь против кейнсианства. Вмешательство государства в экономику ограничивает свободу индивидов и неизбежно приводит к дезорганизации их деятельности (именно этим Хайек объяснял причины экономической депрессии конца 20-х – начала 30-х гг.). Аналогичные доводы приводились им в опровержение социализма. Как общественная система социализм экономически несостоятелен, утверждал Хайек, поскольку вся масса данных, необходимых для централизованного планирования экономики, просто не поддается расчету. Социализация собственности во имя общего блага на практике оборачивается подавлением индивидуальной свободы и установлением тоталитарного режима.

Современному плюралистическому обществу, согласно его концепции, соответствует лишь государство, основанное на принципах верховенства права. Государственная власть внутри страны имеет только одну задачу – обеспечить соблюдение всеми гражданами общих правил поведения, т.е. поддерживать правопорядок. Практически это означает, что “государство лишается возможности направлять и контролировать экономическую деятельность индивидов”. Как подчеркивал Хайек, верховенство права предполагает не только подчинение исполнительных органов власти закону (в таком случае фашистское государство тоже следовало бы признать правовым), но и невмешательство самой законодательной власти в сферу свободы и неотчуждаемых прав человека. Правовое государство подразумевает верховенство частного права над публичным и над конституцией в том числе, ибо “частная собственность является главной гарантией свободы”.

На этом основании Хайек отвергал антитрестовское законодательство, рассматривая его как пример публично-правового регулирования в области частноправовых отношений. Столь же негативно оценивалось им и социальное законодательство. Хайек объяснял появление социального законодательства в некоммунистических странах пагубным влиянием на политиков идей социализма.

На протяжении многих лет сочинения Хайека были известны лишь специалистам. Широкий резонанс и признание они получили в 60-е и 70-е гг., с началом так называемой “консервативной волны”, когда в США, Англии и некоторых других странах к власти пришли правоцентристские силы. Идеи Хайека использовались консерваторами при обосновании программ сокращения государственного сектора экономики, а также в антикоммунистической пропаганде.


    продолжение
--PAGE_BREAK--43.   43. Теория «открытых» и «закрытых» обществ Карла Поппера
Карла Поппер родился в 1902 в Австрии в еврейской семье. По типу личности он был психологом. Он интересовался философией, психологией, естественными науками и музыкой, в которой отлично разбирался. В юности он был страстным марксистом, но позднее стал одним из самых известных критиков марксизма в 20 в. Перед вторжением Гитлера в Австрию Поппер вместе с женой уехал в Новую Зеландию, где он и написал книгу «Открытое общество и его враги». Это был его вклад в победу над фашизмом и коммунизмом.

Поппер написал свою книгу «Открытое общество и его враги» в 1938-1943 гг. В этой книге он решил проследить историю, которая привела к возникновению гитлеризма, поэтому он обратился к учению Платона, мыслившего в терминах классов и придумавшего концентрационные лагеря. Фигура Сталина побудила его изучить философию К. Маркса. Поппер в молодости был коммунистом, но затем изменил свои взгляды и стал считать, что власть закона и рынок – это условия процветания Запада, поэтому ошибались те пророки, которые утверждали, что собственность – это кража (это утверждал Прудон – основоположник анархизма), а купцы – это обыватели и паразиты. Закон даёт личную свободу и сосуществование без насилия. Со времён Древнего Рима цивилизованное общество стремилось к этой цели. Свободному рынку нужна защита закона, который гарантирует выполнение договоров. В большевистской России были отменены рынок и правовые отношения, и в годы правления президента Ельцина они были восстановлены. Япония в 1873 г. таким же образом восприняла германскую правовую систему. Французский и германский кодексы могут быть образцами для России. Необходима власть закона, а не власть «высших интересов» государства и бюрократии. «Капитализм» Маркса никогда не существовал в реальности, он реален не более чем дантовский ад.

Различия между закрытым и открытым обществом:

·       Оно состоит в том, что первое едва вышло из лона природы (племенной строй), а второе создаётся людьми позднее.

·       Первое характеризуется верой в магическое табу (запрет), а второе – критическим отношением к табу и совместным обсуждением проблем. Западная цивилизация была рождена греками, которые первые сделали шаг от племенного строя к гуманизму, от закрытого общества к открытому. При племенном строе обычаи были жёсткими и опирались на сверхъестественную волю бога. Различные табу чётко определяли жизненный путь человека. Примеры табу сегодня – пищевые табу (запрет кушать свинину у мусульман), табу вежливости (необходимость здороваться и прощаться).

·       В открытом обществе личные решения могут привести к изменению табу и законов в результате осознания проблем. В закрытом обществе не существует личных решений, ибо всё определено обычаями.

·       В открытом обществе существует классовая борьба и люди стремятся подняться по социальной лестнице. Закрытое общество – это органическое общество, где нет классовой борьбы, ибо «ноги не проявляют склонности стать мозгом и не могут бунтовать против желудка».

Вывод:Переход от закрытого общества к открытому – одна из глубочайших революций, через которые прошло человечество. Греки начали эту революцию, но она до сих пор не закончена. До сих пор существует тоска по органическому единству закрытого общества. Эта революция у греков началась со значительного прироста населения правящего класса и создания дочерних городов-колоний. Внутри правящего класса стало ощущаться напряжение, лишние представители правящего класса уехали в колонии.


44.   44. Политико-правовые идеи в Древнерусском государстве (XI – XIII вв.): «Слово о законе и  благодати» митрополита Иллариона; «Поучение» Владимира Мономаха; «Моление» Даниила Заточника
Политические идеи в произведении Илариона «Слово о Законе и Благодати»

В историю православной русской церкви Иларион вошел как первый митрополит из русских, до него эту должность занимали священнослужители только греческого происхождения, присылавшиеся из Константинополя. Первый  русский политический трактат «Слово о Законе и Благодати»  был  написан  именно  им.

  Итак, тема «Слова» — тема равноправности  народов,  резко  противостоящая средневековым  теориям  богоизбранничества  лишь  одного   народа,   теориям вселенской  империи,  или  вселенской   церкви.  Первая  часть  произведения   касается  основного  вопроса   исторических воззрений средневековья: вопроса взаимоотношения  двух  заветов:  Ветхого  –«закона»  и  Нового  – «благодати».  Взаимоотношение  это   рассматривается Иларионом в обычных символических схемах христианского благословения.

Взаимоотношение  людей  с  Богом  раньше,   в   эпоху   Ветхого   завета, устанавливалось началом рабства,  несвободного  подчинения  –  «законом»;  в эпоху же Нового завета –  началом  свободы  –  «благодатью».  Время  Ветхого завета символизирует образ богини Агари, время  Нового  завета  –  свободной Сарры.

  Особенное  значение  в  этом  противопоставлении  Нового  завета  Ветхому Иларион  придает  моменту  национальному.  Ветхий  завет  имел  временное  и ограниченное значение. Новый же завет вводит всех людей в  вечность.  Ветхий завет  был  замкнут  в   еврейском   народе,   а   Новый   имеет   всемирное  распространение. Иларион приводит многочисленные  доказательства  того,  что время замкнутости  религии  в  одном  народе  прошло,  что  наступило  время свободного приобщения  к  христианству  всех  народов  без  исключения;  все народы равны в своем  общении  с  Богом.  Христианство,  как  вода  морская, покрыло всю землю, и не один народ не может хвалиться своими  преимуществами в делах религии. Всемирная история представляется Илариону  как  постепенное распространение христианства на все народы мира, в том числе и  на  русский. Излагая эту идею, Иларион прибегает к многочисленным параллелям  из  Библии, и упорно подчеркивает, что для новой веры потребны новые люди.

  Сужая  тему  (2  часть)  и  говоря  о  крещении   Руси,   Иларион   особо подчеркивает,  что  это  не  заслуга   Византии.   Крещение   произошло   по собственному желанию русских, это лишь первый шаг, и русский  народ  ожидает … будущее Иларион пишет.

  В  третьей  части  возносится похвала князю Владимиру. Органическим переходом от второй  части  к  третьей служит изложение средневековой богословской идеи, что каждая из  стран  мира имела своим просветителем одного из апостолов. Есть  и  Руси  кого  хвалить, кого признавать своим просветителе. Затем Иларион переходит к описанию личных качеств Владимира и его заслуг, очевидным  образом  имея  в  виду  указать  на   необходимость   канонизации Владимира.  Патриотический пафос этой третьей  части,  прославляющей  Владимира,  еще выше, чем  патриотический  пафос  второй.  Он  достигает  сильнейшей  стадии напряжения, когда, пространно описав просветительство Владимира, новую  Русь и «славный град» Киев, Иларион обращается  к  Владимиру  с  призывом,  почти заклинанием, восстать из гроба и посмотреть на плоды своего подвига. За третьею, заключительной частью «Слова» в некоторых  рукописях  следует молитва  к  Владимиру,   пронизанная   тем   же   патриотическим   подъемом, патриотической мыслью и надписанная именем того же Илариона. Таким образом, все «Слово» Илариона от начала до конца представляет собой стройное  и   органическое   развитие   единой   патриотической   мысли.

Политические идеи Владимира Мономаха

Владимир Мономах(1053—1125). С началом XVI в. персона Владимира Мономаха приобретает особое значение для русского самодержавия. Московские государи начинают смотреть на него как на своего родоначальника. В официальной политической идеологии утверждается концепция, согласно которой Московское государство является наследником Византийской империи («Москва — Третий Рим»), Владимир Мономах рассматривается в рамках данной концепции в качестве лица, через которого московские государи получили от византийских императоров царский венец.

В научных трудах, рассматривающих содержание «Поучения», доминирует мнение, что это произведение предназначалось для русских князей.

Подлинный смысл данного произведения становится ясным только в том случае, если его рассматривать в контексте той социально-политической обстановки, в которой оно писалось. Усиление самостоятельности удельных князей означало, что межкняжеские отношения принимали отныне сугубо договорный характер. Причем соблюдение договоров все больше зависело от доброй воли самих князей для принуждения кого-либо из них к выполнению договорных условий на практике не оставалось другого средства, кроме нравственной проповеди — взывания к его христианской совести. 

В своем «Поучении» Владимир особо подчеркивал необходимость соблюдения договоров, заключение которых на Руси в ту пору скреплялось крестоцелованием. То есть, если будете крест целовать, говорил Владимир Мономах своим детям, то, проверив сердце свое, целуйте на том, на чем можете устоять, а поцеловав, соблюдайте, а иначе, преступив, погубите свою душу.

Заслугой Владимира Мономаха явилось то, что он, пожалуй, раньше всех русских князей и яснее их всех осознал, что в новой социально-политической обстановке, сложившейся на Руси к концу XI в., нравственные качества властвующих приобретают важное политическое значение, что судьба Русского государства, его будущее стало в огромной мере зависеть от того, насколько нравственными окажутся в своем поведении люди, держащие в своих руках власть.

Любопытно, что в своем «Поучении», составленном из принципов религиозной христианской этики, наполненном словами о Боге, Владимир Мономах нигде не обмолвился о божественном происхождении власти. Автор «Поучения» исходил из того, что власть — это не дар, возвышающий того, кто ее получает, над другими людьми, возлагая на них обязанность повиноваться властителю. Она не освобождает ее носителя от соблюдения правил общежития, предписанных христианством всем людям. Властитель должен быть прежде всего человеком. Ему надлежит помогать обездоленным, чтить старых, как отца, и молодых, как братьев, остерегаться лжи, пьянства и других пороков, не свирепствовать словом, не хулить в беседе, избегать суеты и т.д.

Обращаясь к своим детям-князьям, Владимир Мономах неоднократно призывалих не лениться. По его мнению, князь — это великий труженик. Он просил, в частности, своих детей самолично за всем наблюдать в своем доме, не полагаясь на тиуна. Советовал им, будучи на войне, не надеяться на воевод, самим наряжать сторожей, самим расставлять ночью стражу и спать среди воинов.

Князь, согласно представлению Владимира Мономаха, также милосердный судья.  Честь себе князь приобретает не положением своим, а знанием, — такую мысль внушал Владимир Мономах, советуя своим детям учиться. Что умеете доброго, того не забывайте, а чего не умеете, тому учитесь, писал он и при этом приводил в пример своего отца, мудрого и образованного князя Всеволода Ярославича, который знал пять языков и оттого и честь имел от «иньхъ земль».

Творя добро, князь не должен лениться ни на что хорошее, и прежде всего к церкви, подчеркивал в своем «Поучении» Владимир Мономах. Он призывал чтить епископов, попов и игуменов, не устраняться от них, а с любовью принимать от них благословенье и по возможности заботиться о них.

«Моление»
Даниила Заточника

«Моление», как и многие другие произведения древнерусской литературы, лишено повествования о событиях. Весь текст — это обращение Даниила Заточника к князю, прошение его о милости.

Даниил Заточник начинает «Моление» со вступления; он предчувствует славу, которой будет окружено его имя. Далее Д. 3. непосредственно обращается к князю. Он пытается внушить ему сострадание, сравнивает себя со смоковницей проклятой, не имеющей плода покаяния, ум свой — с ночным вороном, бодрствующим на вершине, а сердце — с лицом без глаз. Все окружающие князя согреты его милостью, только один Д. 3. подобен траве, растущей под стеною, на которую и солнце не сияет и дождь не поливает. Все его обижают, потому что не защищен он оплотом твердым — княжеской милостью. Вслед за этим Д. 3. размышляет о нищете: богатого человека везде знают, даже в чужом городе, а убогий и в своем городе ходит всеми ненавидим; богатый заговорит — все замолчат и вознесут его речь до облаков, а бедный заговорит — на него все закричат, потому что, чьи одежды богаты, того и речь чтима. Д. 3. просит избавить его от нищеты, как серну из сетей, как птицу из западни, как утенка из когтей ястреба, как овцу из пасти льва. Если слово часто плавят, замечает Д. 3., оно пропадает, как и человек, если много бедствует, ибо никто не может ни пригоршнями соль есть, ни в горе быть разумным. Моль ест одежду, а печаль человека, и если кто поможет человеку в печали, тот как студеной водой напоит в знойный день страждущего. Д. 3., обращаясь к князю, пытается расположить его к себе, расточает ему похвалы, но в то же время за яствами на княжеском пиру и в мягкой постели под собольими одеялами он просит вспомнить его, хлеб сухой жующего, от стужи оцепеневшего, и быть щедрым и милостивым. Ибо щедрый князь — отец многим слугам, он, как река с пологими берегами, поит не только людей, но и зверей, а скупой князь подобен реке в каменных берегах — нельзя ни самому напиться, ни коня напоить. И хотя сам Д. 3. беден, он предлагает князю обратить внимание не на внешний облик, а на внутренние качества человека: сам он хоть и скуден одеянием, но обилен разумом, хоть и юн возрастом, но стар смыслом и мыслию парит, как орел.

Далее Даниил Заточник рассуждает о мудрости и глупости. Он замечает, что мудрому мужу, посланному с поручением, не нужно длинных объяснений, но ежели послать глупого, то необходимо и самому вслед отправляться; что мудрый желает блага, а глупый — пира в доме; что лучше слушать спор умных, нежели советы глупцов. Глупых не сеют, не жнут, ни в житницу не собирают, но сами себя родят. Бесполезно учить глупца, это все равно что лить воду в дырявые меха или мертвого смешить. Глупый может научиться уму, ежели камень поплывет по воде, синица пожрет орла, а свинья залает на белку. Князь же с добрым, умным советчиком не впадет в ошибку. Далее Д. 3. говорит о том, что князь, быть может, посоветует ему жениться, взяв богатую жену, но тут же решительно возражает против этого, рассуждая о злых женах: уж лучше бурого вола в дом ввести, чем злую жену взять — вол ведь не говорит, зла не замышляет, а злая жена, когда ее бьешь — бесится, а когда кроток с ней — заносится, в богатстве гордой становится, а в бедности других злословит.

Вслед за гневным обличением злых жен Д. 3. возвращается к размышлениям о собственной судьбе: он не ездил за моря, не учился у философов, но, подобно пчеле, собирающей мед, по разнообразным книгам собирал мудрость и сладость слов. Приведя все доводы в свою пользу, автор останавливает свою речь, чтобы не расточать напрасно богатства своего ума — «да не буду, как мех дырявый, ронять богатства в руки неимущих, да не окажусь ненавистным миру многословной своею беседою».

В «Молении» Даниил Заточник рисуется перед нами как незаурядная личность: он предстает в образе библейского бедняка, от которого отвернулись друзья и который терпит напасти; это крайне впечатлительный, тонкий и склонный к юмору человек, образованный писатель, интеллигент XIII в., который прокладывает себе дорогу при помощи литературного таланта и умственных способностей.

    продолжение
--PAGE_BREAK--45.   Политическая теория Филофея «Москва – третий Рим».
Основные направления политической мысли в период образования Московского царства

Развитие Руси было заторможено феодальной раздробленностью, а затем татаро-монгольским игом почти на два с половиной века. Причины бедствий, постигших русский народ, его борьба против поработителей становятся основными темами летописных произведений.

Роль, сыгранная Москвой в изгнании татаро-монголов, усилила стремление русских земель к объединению вокруг нее. Москва — центр освободительной борьбы — становится силой, обеспечивающей объединение этих земель в единое государство. Однако в связи с этим встала сложная внутриполитическая проблема — преодоления сопротивления «княжат» и набравшего в условиях раздробленности силу боярства. Кроме того, двойной гнет, легший на закрепощенное крестьянство (татаро-монгольский и княжеско-боярский), не ослаб — то, что шло захватчикам, стало достоянием собственных поработителей. Эти главные социальные конфликты, конфликты между сторонниками и противниками создания единого государства и между эксплуататорами и эксплуатируемыми, и стали определять ведущие направления развития русской политической идеологии в XV-XVI вв. Если до этого основное внимание уделялось внешнеполитическим проблемам, то теперь они как самостоятельный фактор постепенно отступают на второй план, увязываются с решением внутриполитических задач.

Идея величия власти московских государей, являвшихся якобы наследниками римского императора Августа и получивших знаки царского достоинства (скипетр, державу и корону) от византийского императора Константина Мономаханашла развитие и завершение в теории «Москва — третий Рим», обоснованной псковским монахом Филофеем в начале XVI в.

По этой теории история человечества представляет собой историю трех великих всемирных государств, чье возникновение, возвеличение и дальнейшая судьба направлялись волей бога. Первое из них (Рим) пало из-за ереси. Второе (Византия) было завоевано турками из-за греко-католической унии 1439 г., заключенной на Флорентийском соборе. Третьим Римом после этого стала Москва — хранительница православия. Она будет им до предначертанного богом конца света, «а четвертому не быти», и московский государь — «высокопрестольный», «вседержавный», «богоизбранный» наследник власти великих государств.

В теории «Москва — третий Рим» можно усмотреть определенный внешнеполитический аспект: Московское государство не только великое, независимое государство, но и государство, которое может претендовать на объединение под своей властью всех народов, исповедующих православную веру. Однако такой аспект не соответствовал условиям времени. Поэтому больший резонанс имел внутриполитический аспект, возвышающий власть московских государей над удельными князьями.

Именно этот аспект вызвал ожесточенное сопротивление удельных князей и боярства. Вокруг него разгорелась острая идейная борьба, принявшая при Иване III религиозную форму и продолженная при Иване IV уже со светскими аргументами.

46.    Социально-политическая полемика нестяжателей и иосифлян: Нил Сорский и Иосиф  Волоцкий.


Религиозная форма борьбы была связана с тем, что церковь, получившая освобождение от дани татаро-монголам, приобрела со временем большие богатства. Церковное землевладение превратилось в одно из самых значительных на Руси. Эти «мирские интересы» церкви побудили ее активно включиться в политическую борьбу и привели к расколу церковников на сторонников боярской оппозиции, выступавших против самодержавной власти, и их противников, поддерживавших усиление власти московских государей. Первые — получили название «нестяжатели», вторые — «иосифляне».

Наиболее видными нестяжателями были монах Кирилло-Белозерского монастыря, основавший скит на реке Соре, Нил Сорский, его ученик Вассиан Косой и монах Афонского монастыря Максим Грек.

Руководителем иосифлян стал игумен Волоколамского монастыря Иосиф Волоцкий, чьим именем и было названо движение.

Конфликт в церковной среде возник из-за вопроса, должна ли церковь обладать богатством. Но с ним был органически связан важный политический вопрос, должна ли церковь поддерживать усиление царской власти.

Нестяжатели утверждали, что церковь обязана заботиться только о духовном, а не о мирском. Поэтому ей не должны принадлежать земли с холопами и смердами. Клиру подобает жить плодами своих трудов, а он погряз в мирских заботах, «сребролюбии», «стяжательстве» — присвоении чужого труда. Алчность монахов, эксплуатация монастырских крестьян резко критикуются нестяжателями: настоящие святые не владели землями, бог поучал продать свои имения, а деньги раздать нищим. Падение нравов в монастырях вызвано стремлением к мирским, а не к духовным благам, к богатству, к приобретению сел с крестьянами.

Не порицая богатства бояр, эксплуатацию ими крестьян, критикуя за это только церковь, способствовавшую возвышению царской власти, нестяжатели (Максим Грек) осуждают и последнюю за злоупотребления, неправосудие, «бесчиния». Государь должен быть добрым, советующимся со «спешниками» — князьями и боярами.

На церковном соборе 1503 г. нестяжатели, отстаивавшие противодействие боярства усилению центральной государственной власти, потерпели поражение от иосифлян. Глава иосифлян Иосиф Волоцкий утверждал, чтовласть царю дана богом и поэтому не ограничена никакой другой властью. Царь «властью подобен вышнему богу», он обладает правом жизни и смерти, и подданные его обязаны смиренно ему повиноваться во всем. Не ограничена ничем и власть московских государей над удельными князьями: московские цари — «всея русские земли государям государи».

Бог дает царю также власть для защиты веры, и царь обязан преследовать еретиков. Царь должен защищать церковь, ее имущество. Царь, посягающий на церковные богатства, — «не божий слуга», но дьявол, и не царь, «но мучитель», ибо «церкви богатство — божье богатство». Церковь и должна быть богатой, чтобы ее обряды показывали величие бога и чтобы во имя бога помогать бедным и нищим. Сочетая, таким образом, идеи усиления царской власти с защитой интересов церкви, Иосиф Волоцкий призывал их к союзу, направленному против ограничения царской власти и посягательств на церковные богатства.

    продолжение
--PAGE_BREAK--47.    Программа социально-политических реформ И.С. Пересветова.
Борьба за укрепление самодержавия, за упразднение некоторых сохранившихся еще боярско-княжеских привилегий усилилась в период правления Ивана IV, утратив религиозную оболочку, маскировавшую ее подлинный смысл. Наиболее отчетливо столкновение тенденций проявилось в полемике между Иваном IV и князем Андреем Курбским. Многие аргументы, использовавшиеся Иваном IV в этой полемике, а также реформы, проведенные им, были теоретически подготовлены в челобитных царю Ивана Пересветова, содержавших практически политическую программу назревших преобразований.

Служилый дворянин Пересветов был выходцем из русских земель, входивших в то время в состав Великого княжества Литовского. До приезда в Россию он служил польскому, венгерскому, чешскому королям и молдавскому воеводе. В своих челобитных (около 1550 г.) Ивану IV Пересветов жалуется на притеснения его боярами и просит «оборонить от насильства сильных людей».

1.      Боярское засилье — причина не только материального оскудения государства, казны, но и ослабления военного могущества страны. Бояре «крепко за веру христианскую не стоят и люто против недруга смертною игрою не играют».

Охарактеризовав таким образом гибельные для государства последствия боярского засилия, Пересветов обосновывает необходимость коренного изменения внутренней и внешней политики русского государя. Настоящая опора царской власти в борьбе с внутренними и внешними врагами — служилое дворянство, «воинники», страдающие от бояр-вельмож, верные царю, готовые «против недруга государства играть смертной игрой». Не знатность рода и богатство, а личные заслуги перед царем, преданность ему и храбрость должны определять положение «воинника» на государевой службе.

2.      Наместничество должно быть отменено, так как ослабляет власть государя, ведет к усобицам.

3.      Необходимо отменить и систему кормлений — она причина упадка государства и неправедного обогащения боярства. Для укрепления финансовой системы государства все доходы нужно собирать в царскую казну. Сборщики налогов должны получать жалованье из казны.

4.      Для проведения судебной реформы нужно назначать судей, которые бы не пошлинами с суда обогащались, а денежное жалованье получали из казны и руководствовались царскими «судебными книгами». Неправедных же судей нужно казнить.

5.      Особое место в предложениях Пересветова занимает военная реформа. XVI в. в истории России — время войн с Крымским и Казанским ханствами, Швецией, Ливонским орденом, Литвой и Польшей. Войны, продолжавшиеся в целом около полувека, привели к громадному материальному и политическому напряжению и показали, что необходимы укрепление и реорганизация армии. Пересветов рекомендует царю создать постоянное войско, находящееся на денежном содержании — «жаловании государевым годовым». Ведущую роль в армии должны играть служилые дворяне. Для поднятия боеспособности следует войско обучать «науке воинской» и установить в нем строжайшую дисциплину — кто бежит с поля боя, будет казнен «царские смертною казнью».

6.      В связи с предложениями Пересветова провести военную реформу следует рассматривать и высказываемые им идеи ограничения кабального холопства. Порабощение боярами холопов не только наносит ущерб материальному благосостоянию государства, но и ослабляет армию, основную массу которой составляют холопы: «Которая страна порабощена, те люди не храбры. Пересветов не получил ничего, что просил в своих челобитных у царя для себя, но многие его идеи оказались созвучными идеям Ивана IV и были использованы в борьбе последнего за укрепление самодержавия.

48.    Критика тирании Ивана Грозного А.М. Курбским.
Наиболее видным представителем оппозиции усилению царской власти стал князь Курбский — один из сподвижников Ивана IV, происходивший из древнего княжеского рода, член „Избранной рады“, участвовавшей некоторое время в управлении государством.

Командуя русской армией в Ливонской войне, Курбский узнал о грозившей ему опале и бежал в Литву. В своих трех письмах Ивану IV и написанной в эмиграции „Истории о великом князе Московском“ он обвиняет Ивана IV в том, что последний „правил не по старине“, что он жесток, несправедлив, находится под влиянием „лукавых монахов“ — иосифлян.

Именно они порекомендовали не иметь при себе советников „мудрейших себя“, быть „твердым на царстве“. Самодержавие царя, царские реформы Курбский отвергает, противопоставляя им идеального государя, правящего с „Избранной радой“, советующегося „с Думой и боярами своими“, не посягающего на феодальные вольности и привилегии, в том числе и на право „отъезда“. Он утверждал, ссылаясь на Цицерона, что нет государства, если не действуют законы, нет правосудия, не соблюдаются старые обычаи.

Конечно, Курбский не ратовал за восстановление порядков феодальной раздробленности, за полное восстановление старины. Преимущества централизации государства были очевидны даже для боярской олигархии. Она стремилась лишь к ограничению самодержавия, власти царя, разделению ее между царем и боярством. Главная тема писем Курбского — тирания Грозного. Он обвиняет царя в жестокости, в злодеяниях и видит причину всех зол в личных качествах Ивана IV.

Протест Курбского против укрепления самодержавия, стремление ограничить царскую власть аристократическим советом вызвали резкий отпор Ивана IV. В письмах к Курбскому Иван IV использует идеи иосифлян и отдельные аргументы челобитных Пересветова для обоснования самодержавной власти царя.

Царская власть — от бога, и сопротивление ей — »божьему повелению" сопротивление. «Самодержавства божьим изволением почтен от высокого князя Володимира», — писал Иван IV Курбскому, обосновывая законность и верховенство своей власти. Любые ее ограничения им решительно отвергаются: российские самодержцы изначала сами владеют всем государством, а не бояре и вельможи. Они ведут к ослаблению государства — «горе граду им же мнози овладевают», к княжеским усобицам и произволу. Напрасно Курбский ссылается на право «отъезда». Его бегство — это измена отечеству и царю. Он простой подданный, холоп царя, и царь волен миловать или казнить его. Царская опала, казни бояр-изменников оправданны — «таких собак везде казнят».

Последовательно развивая идею сильной, ничем не ограниченной самодержавной власти, Иван IV идет дальше иосифлян, отказывая церкви во вмешательстве в государственные дела: «Ино святительская власть, ино царское правление».

Переписка Ивана IV с Курбским — отражение острой идейной борьбы вокруг социальных и политических преобразований, осуществленных Иваном Грозным, а также лютых казней и злодеяний, совершенных по приказу царя.


    продолжение
--PAGE_BREAK--49.    Политико-правовые воззрения Ивана Тимофеева.
Рубеж XVI–XVII вв., получивший название Смутного времени, был тяжелым и тревожным временем для России. Нужды социальной и политической действительности выдвинули ряд серьезных полит. проблем, требующих неотложного разрешения. Особенностью полит. мысли этой эпохи является ее рубежное состояние. С одной стороны, она аккумулировала все достояние и полит. квалификацию средних веков, а с др. – уже прогнозировала наступление новой эпохи и иных политических порядков.

Весьма яркое и полное выражение политические идеи конца XVI – первой четверти XVII в. получили во «Временнике» Ивана Тимофеева (Семенова).

Наиболее законным вариантом происхождения власти Т. традиционно представляется наследственное восприемство престола. Однако замещение престола не в наследственном порядке стало реальным фактом. В такой ситуации законным происхождением высшей верховной власти Т. считает волеизъявление всего народа, выраженное в форме общего, «из всех городов собранного народного совета», представляющего «соизволение людей всей земли», которое единственно правомочно поставить «царя всей великой России». Все остальные лица,

Наилучшей формой государственной власти Тимофеев считает сословно-представительную монархию. В этом отношении он продолжает политическую линию, намеченную Максимом Греком, Ф. Карповым, 3. Отенским, И. Пересветовым и А. Курбским, но у него она получила более обстоятельную аргументацию. Т. много и упорно думает о роли народа в ограничении произвола властителя. Употребляемые им термины «народ», «всенародное множество», «народное голосование», «Вселюдский собор» свидетельствуют о желании мыслителя утвердить право широкого сословного представительства. В такой организации власти Т. усматривает не только определенную степень ограничения произвола верховного властителя, но и форму выражения народной воли, сплачивающей народ и дающей ему силу противостоять беззаконию и несправедливости. Отсутствие представительных форм правления мыслитель воспринимает как свидетельство политической отсталости страны. «Всенародное» участие в политической жизни государства обеспечивает согласие народа и способно действенно предотвращать внутренние и внешние невзгоды. Так, он полагает, что страна избежала бы иноземных вторжений поляков и шведов в том случае, если бы действовал «Вселюдский собор», который мог бы своевременно внести изменения в политику государства.

Т. подробно осветил тему «плохих советников» и «злого совета».

В своих теоретических схемах он четко различает такие понятия, как самодержавие и самовластие. Самодержавие (единодержавие) связывается им скорее с формой государственного устройства, а самовластие трактуется как произвольный незаконный способ реализации высших властных полномочий и оценивается как тяжкий грех властителя, законопреступный по своей природе. Причем Т. осуждал как самовластие царей законных, так и «наскочивших на трон».

Особенное внимание Т. уделяет разоблачению тиранического правления Ивана IV, которое, по его мнению, и положило начало развитию порочного и пагубного для страны самовластия.

В опричных мероприятиях он, современник событий, видел «замысел презельной ярости против рабов своих», в результате реализации которого вся страна «зашаталась», а царь так «возненавидел все города земли своей», что «в гневе своем разделил единый народ на две половины, сделав как бы двоеверным..., а всякое царство, разделившееся в себе самом, не может устоять».

В этих событиях Т. усматривал первоначальные причины развернувшейся в конечном итоге смуты, поскольку он полагал, что в исступлении ума Иван натравливал одну половину населения на другую, при этом  «многих вельмож своего царства, расположенных к нему, перебил, а других прогнал от себя в страны иной веры...».

Насилие сковало народ, а страх был так велик, что никто не смел выступить в защиту истины. Люди стали рабски послушными, «малодушными, на каждый час изменчивыми»; произошел полный переворот всех нравственных понятий под воздействием страха и насилий: «все честное всячески переменялось на бесчестное, а бесчестное, наоборот, – как раз в несвойственную и противоположную ему ризу оделось». Ужас в равной мере овладел всеми сословиями страны. Т. критикует бояр и высшее духовенство, дворян («лжевоинов») и своекорыстных купцов за их пренебрежение к общегосударственному интересу, за их общественно-политическую пассивность, выразившуюся в овладевшем ими «страшивстве» и «бессловесном молчании» в ответ на все злодеяния, обрушившиеся на страну. «Бессловесное молчание» всего народа от мала до велика позволяло совершаться злодеяниям и в дальнейшем.

Т. осуждает соотечественников, которые переносили злодейства и беззакония «как бы ничего не зная, покрывшись бессловесным молчанием и как немые смотрели на все случившееся».

Произвол властей должен вызывать протест со стороны подданных, которые через него реализуют свой гражданский долг. Так, подданные обязаны протестовать против правления царя, охваченного «презельной яростью» и пламенем гнева, способного убивать неповинных и разрушать целые города. Недопустимо, чтобы царский престол занимал (даже по праву наследования) царь, в сердце которого вечно горела бы нетушимая «язва мести», толкавшая его выступать в отношении своих подданных в качестве «миро и рабоубителя».

Т. обсуждает не только вопрос о необходимости оказания сопротивления злонамеренной власти, но и формах его организации. По-видимому, он не отрицает и тайных мероприятий. Так, умысел на действенное оказание сопротивления царю-злодею, нарушающему законы, он называет «тайномыслием», а его реализацию предполагает осуществлять через посредство создания тайных собраний («таемых вещей совета»).

При рассмотрении вопросов права Т. использует такие понятия, как «естественный закон» и «уставной закон» (под последним он понимает нормы положительного права). Тимофеев подчеркивает, что естественные законы (иногда он называет их «разумными», понимая их как требования здравого разума) «некасаемы» людьми, поскольку эта категория вечная и неизменная. Видимо, он, как и Курбский, исходит из представления о незыблемости естественно-правовых положений, отражающих вечно справедливое и разумное начало. «Уставные законы», на основании которых организована общественная жизнь, должны соответствовать естественным. К «уставному законодательству» Т. относит все действующее законодательство (начиная с «первых самодержавных царей уставов»).

Особенностью его политических взглядов является не только всесторонняя критика тиранического правления и тех обстоятельств, благодаря которым оно стало возможным, но и определение сущности такого правления как беззаконного. Мучительская власть (тираническая), по определению Тимофеева, это власть, прежде всего, законо-преступная. Юр.характер такого анализа очевиден.

Подобные взгляды получили распространение приблизительно в этот же период на Западе в так называемых тираноборческих трактатах. Неизвестно, был ли знаком с ними Тимофеев, но знаменательно, что идентичные историко-политические условия вызвали появление однотипных по содержанию идей.

    продолжение
--PAGE_BREAK--50.   50.  Ю. Крижанич и его трактат «Политика».
Юрий Крижанич(ок. 1618–1683) — писатель, историк, философ; по национальности хорват, по своему социальному положению — выходец из дворянского рода Крижаничей-Шеблюшских. Окончил Загребскую католическую семинарию. Изучал юриспруденцию и богословие в Вене и Болонье. В конце 1640 г. поступил в иезуитский Коллегиум Св. Афанасия в Риме. С сентября 1642 г. — священник, в 1642 г. возведен в сан миссионера, доктор богословия.

Одно из наиболее известных сочинений Ю. Крижанича: «Политика». Написана в 1663–1666 г. в Тобольске. Характерной особенностью этого сочинения является его язык: он не тождественен ни какому из славянских языков того времени, является искусственным, созданным самим Крижаничем. Этот язык часто называют «всеславянским». В его основу положены церковнославянский, народный русский и литературный хорватский языки. Создание «всеславянского» языка — одно из проявлений идеи Крижанича о политическом, религиозном и культурном объединении славянских народов.

Говоря о политических предпочтениях Ю. Крижанича, необходимо отметить, что именно в «Политике» вопрос о способах правления был наиболее полно освещен в данный период. Автор вслед за античными авторами выделял такие способы правлении как самовладство, боярское правление, общевладство (гражданское правление) как «способы благого правления». Одним из основных критериев благого правления Крижанич считал такое состояние, при котором все сословия довольны своим жребием.

В противовес благим характеризовались «испорченные способы правления». Наихудшим из таких способов, по мнению Крижанича, являлось тиранство («людодерство»). Помимо этого, к безусловно испорченному правлению он относил гинекархию (женское правление, точнее, правление при котором женщина имеет право наследовать королевский престол); ксенархию (чужевладство, правление при котором властвует чужеземец).

Крижанич находил и пути предотвращения этих способов правления, предлагая королю дать присягу подданным, в которой он, с одной стороны, обяжет себя лишить своих дочерей права на престол; с другой, — предоставит подданным право не повиноваться королю-чужеземцу, если при каком-нибудь несчастье ему удастся захватить трон.

Кроме перечисленных выше испорченных форм правления в разных разделах «Политики» автор неоднозначно оценивал боярское правление и общевладство. Если изначально они объявлялись «способами благого правления», то впоследствии автор, развивая мысль, приходил к выводу о том, что общевладство (посадское правление) становится анархией, безвластием, при котором весь народ буйствует и каждый наипоследний человек хочет быть государем; боярское правление также может стать испорченным, превратясь в олигархия (маловладство), когда несколько человек незаконно захватывают господство и властвуют неправедно.

Считая самовладство лучшей формой правления, а тиранство — наихудшей, Крижанич, тем не менее, прекрасно осознал, что именно самовладство способно превратиться в тиранство. В силу этого эти две формы правления становились предметом основного внимания и рассуждений автора.

Основное достоинство самовладства, на его взгляд, заключалось в том, что оно подобно власти Божьей, поскольку Бог — первый и подлинный самовладец всего света. (При этом всякий полновластный король в своем королевстве является вторым после Бога самовладцем и Божьим наместником). Положительные черты самовладства определялись тем, что при нем соблюдается всеобщая справедливость; лучше сохраняется согласие в народе; существуют возможности для обережения государства от всякой опасности. В защиту самовладства говорил и тот факт, что это самый древний способ правления, которое сохраняется обычно дольше любого иного способа правления.

Крижанич неоднократно подчеркивал мысль о том, что самовладство хорошо тем, что при нем легко исправить ошибки и изъяны правления, т.к. все, что приказывает самовладец, исполняется без проволочки. При самовладстве существует только один господин, располагающий жизнью и смертью подданных, а не множество, каждый из которых безнаказанно может убить крестьянина. При самовладстве лучше и система налоговых сборов; существуют только монополии одного государя, нет монополий в каждом боярском городке и селении, эта система менее разорительна для населения.

Тиранство же, по мнению Крижанича, занимает первое место среди грехов, из-за который король становиться мерзким Богу и людям. Тиран — разбойник, не боящийся ни суда, ни наказаний, палач без судьи и без закона, человек, отвергший все человеческое. Путь к тиранству лежит через алчность короля, при которой он из пастыря для своих подданных становиться волком для них.

Противопоставляя короля тирану, Крижанич видел различие в том, что король правит на благо себе самому и подданным, тиран же — не заботясь об общем благе, заботится только о своей корысти.

Главное, что делает тирана, это грабительские (людодерские) законы. К ним автор относит введение несправедливых податей, торговых пошлин, откупов, распространение кабаков, гнусных поборов и пр. Пока такие законы не приняты, король может быть тираном, но государственный строй в его королевстве будет оставаться справедливым правлением. Если же такие законы введены то и сам король будет тираном, и своих наследников сделает такими же, и государственный строй превратит из королевской власти в тиранство. Из рассуждений Крижанича явствует, что данная проблема стоит и перед Россией. Задача царя Алексея Михайловича заключалась в том, чтобы исправить законы, доставшиеся от тиранского (людодерского) царствования Ивана Грозного. Значительное место в «Политике» занимают предложения по исправлению несправедливых законов.

Важным вопросом в рассуждениях Крижанича о самовладстве является вопрос о сочетаемости самовладства и привилегий подданных. Однако, эти привилегии Крижанич, в первую очередь, видел не в политической, а социально-экономической сфере. Рассуждая о привилегиях при самовладстве Крижанич отмечал: бывают три пути: там, где существуют безмерные, ненужные привилегии, ведущие к гибели самовладства и наступлению анархии; там, где нет никаких привилегий и при падении самовладства наступает время тирании; и средний путь, при котором даны соразмерные, подобающие справедливости привилегии, сохраняющие и укрепляющие истинное самовладство.

Рассуждая о божественном происхождении королевской власти, Крижанич проводит мысль о том, что «Бог дает королям власть через посредство людей». Он называет и способы такого «посредства»: 1) через пророка; 2) через избрание народом; 3) по наследству; 4) посредством оружия.

    продолжение
--PAGE_BREAK--51.   51. Ф. Прокопович о юридическом статусе верховной власти.
Феофан Прокопович (1681-1736)провел систематизацию политико-правовых концепций начала XVIIIв. В своих произведениях он рассматривал проблемы:   — происхождения государства; — организации верховной власти; — соотношение светской и духовной властей.

При рассмотрении вопроса о происхождении гос-ва П. предлагал следующую классификацию этапов гос-го развития, разделяя ход истории: — период естественного состояния людей; — гос-ый период;


На первом этапе своего развития человечество находилось в состоянии постоянных войн, и только требование разума заставило объединиться в гос-во с целью обеспечения порядка и справедливости внутри общества.

Основываясь в своих рассуждениях об организации верховной власти на положениях договорной теории, П. считал источником верховной власти «глас народа», кот. Является опосредованным выражением воли Бога.

Задачи верховной власти: — обеспечение внешней и внутренней безопасности; — проведение мер, направленных на просвещение, установление правосудия и развития судопроизводства; — развития наук.


Формы правления П.представлял в виде:   — демократии; — аристократии; — монархии.

Именно абсолютная монархия явл-ся, по мнению П., наилучшей формой правления в условиях России.

При этом П. предлагает такие виды монархии, как: — наследственная монархия; — выборная монархия.

П. высказывает идею о том,, что главным условием выбора правителя является его способность управлять на благо всего общества.

В сфере взаимодействия церковной и светской властейП. предлагает провести реформу, смысл кот. заключался:

— в устранении самостоятельности Церкви; — учреждение Синода; — провозглашении свободы религии и веротерпимости; — уменьшении влияния религии на искусство и науку.

Ряд идей П., напр., ограничение прав Церкви, были реализованы в годы Петровских реформ.

52.   52. Дворянская защита абсолютизма В.Н. Татищев.
Василий Никитич Татищев (1686 — 1750 гг.) был гос-ым деятелем, организатором горного дела на Урале, географом, историком, ученым, внесшим значительный вклад в развитие отечественной науки.
Т. — сторонник теории естественного права; он ссылался на Гроция, Пуфендорфа, Вольфа. Вместе с тем он отрицательно отзывался о сочинениях Макиавелли, Гоббса, Локка, содержащих мысли, «более вредительные, нежели полезные».

Естественное состояние, по Татищеву, — это состояние «вольности»; по природе человеку нужна и полезна лишь воля, «с разумом и рассуждением употребляемая». Поскольку человек не может обойтись без др. людей, он вынужден подчиняться внешним ограничениям. Эти ограничения (узда неволи) бывают трех видов: по природе (власть родителей), по договору (отношения найма между хозяином и слугой), по принуждению (рабство или невольничество). Первые две узды имеют отношение к происхождению и сущности гос-в: власть монарха подобна родительской (природной), «общенародия или республики» основаны на дог.
 Дог. вообще рассматривается Т. как основа всякого гос-ва, в т.ч. и монархического. Ссылаясь на примеры избрания царей в русской истории, он утверждал, что «по закону естественному избрание д.б. согласием всех подданных, некот. персонально, др. через поверенных, как такой порядок во многих гос-вах утвержден».

 Формы правления зависят от ряда объективных условий, к кот. относятся местоположение, размер территории и состояние населения.

 Демократия— «общенародно» — осуществима только в гос-ве-городе или в маленькой области, где могут быстро собраться все домохозяева, «а в великой области уже весьма неудобна». «Голландия, Швейцария, Генуя и пр. изрядно правятся демократией и называются республиками».
     Представительную систему Т. считал признаком аристократии (правление избранных — по избранию или по положению). Аристократия применима и полезна в областях (странах), состоящих из нескольких городов, защищенных от неприятельских нападений (на островах и пр.), особенно у просвещенного народа, привыкшего к соблюдению законов без принуждения и жестокого страха. Примером аристократии Татищев считал Венецию, называл также Швецию и Англию, государственный строй которых, однако, считал смешением монархии, демократии, аристократии.
     Произвольно избранная форма правления не будет прочной; неизбежны смуты, нашествия, перевороты, в результате которых гос-во либо будет разрушено или порабощено, либо примет свою естественную форму.

Защита и обстоятельное обоснование самодержавия в концепции Т. соединялись с мечтой о внедрении в систему органов власти чего-то вроде представительных дворянских учреждений, чтобы наладить порядочное законодательство, компетентное решение дел центрального управления, пресекать фаворитизм, казнокрадство, взяточничество в верхних звеньях государственного аппарата.

 Много внимания Т. уделял обоснованию сословной структуры, положению основных классов-сословий феодальной России. Для Т. сословное деление обусловлено исторически сложившимся разделением труда, предопределившим правовое положение каждого из сословий.

 Гл. показателями гос-ной мощи Т. считал «многолюдство и богатство», «а богатству корень — купечество и рукоделие». Купечество д.б. поставлено в гос-ве на почетное место: оно подобно сердцу в человеческом теле.

 Теоретическим камнем преткновения для Т. явилось крепостничество. Рабство или невольничество (третий вид узды неволи) Т. признавал противоестественным, противоречащим природе человека, естественному праву защищаться и обороняться от насильственного порабощения. Введение крепостного права было ошибкой Бориса Годунова, считал Т… Это нарушение древних обычаев вызвало большие смуты — сначала взволновались крестьяне, а затем, когда цари попытались вернуть крестьянам свободу, возмутились дворяне.

 Осудив крепостное право в теории, в истории и отчасти на практике, Т. выдвинул против его отмены ряд доводов. Он утверждал, что освобождение крестьян породило бы «смятение, распри, коварства и обиды» и потому опасно, «дабы ища в том пользы, большего вреда не принести». Кроме того, вольность крестьянства, писал Татищев, «с нашею формою правления монаршего не согласуется, и вкоренившийся обычай неволи переменить небезопасно».

 Т. разделял убеждение своего века о всесилии просвещения, законов, разумного правительства. Он порицал рассуждения, что непросвещенным народом легче управлять, чем просвещенным; именно темнота, невежество народа создают распри и возмущения. Исходя из мысли, что народ недостаточно просвещен, Т. и предлагал определить законами, инструкциями, предписаниями все, что представляет интерес для государства. Т. неоднократно выступал за обновление законодательства, за тщательную подготовку проектов законов.
  
    продолжение
--PAGE_BREAK--53.   53.Политико-правовая идеология купечества. И.Т. Посошков.
Развитие промышленности, ремесла и торговли, ускоренное реформами Петра, привело к росту числа и влияния промышленников и купцов. Одним из первых идеологов этого класса был Иван Тихонович Посошков (1652, 1653 или 1665 — 1726 гг.). Посошков занимался предпринимательством и торговлей. Он написал несколько произведений, в том числе «Книгу о скудости и богатстве» (1724 г.), в которой излагается программа действия абсолютизма, какой ее хотело видеть купечество. Все надежды Посошков возлагает на царя, держась традиционно-теологического обоснования царской власти: «Мы же монарха своего почитаем яко бога». «Яко бог всем своим светом владеет, так и царь в своей державе имеет власть».

Посошков — сторонник тотальной государственной регламентации производства, труда, многих сторон быта для увеличения общественного богатства. Чтобы истребить неправду, «водрузить любовь и беспечное житие народное», царь указами должен заставить всех работать, «жить бережно и ничего напрасно не тратить».

Много внимания Посошков уделял положению сословий и политике государства по отношению к каждому из них. В духе эпохи петровских реформ сословное деление общества он объяснял разделением труда, причем на государство возлагается задача заставить каждое сословие работать в отведенной ему сфере.

Посошков не выражает сомнений в необходимости дворянства и его привилегий, но делает упор более на обязанности, чем на права. Если, писал Посошков, дворянин «в доме своем живет и крестьянами владеет, а великому государю никакой службы не показал, то у таких бы (помещиков) людей отнимать и отдавать тем, которые его царскому величеству служат».

Посошков понимал, что крестьянство — основной производительный класс России: «Крестьянское богатство — богатство царственное, а нищета крестьянская — оскудение царственное». Посошкова тревожит тяжелое положение крестьян, обремененных массой повинностей помещику и государству, беззащитных перед произволом дворянства и чиновников, нищих, безграмотных, лишенных каких-либо стимулов к труду.

Но Посошков вовсе не противник крепостного права;

напротив, он за его расширение. Печалясь о нищете крестьянства. Посошков писал: «Крестьянское житие скудостно ни от чего иного, только от их лености, а потом от неосмотрительности правителей и от помещичьего насилия и от их небрежения». Посошков предлагал обязать помещиков неусыпно следить за тем, чтобы крестьяне работали все дни недели, кроме праздничных, — на помещика ли, на себя ли, — лишь бы не «лежебочили», а своим трудом умножали богатство; в тех же целях рекомендовалось применять строгие наказания, ввести паспортную систему для пресечения побегов.

Наряду с этим Посошков предлагал меры для защиты крестьянского хозяйства от разорения помещиками, от произвольных поборов, подрывающих всякие стимулы крестьян к труду. Обращая особое внимание на положение помещичьих крестьян, Посошков с тревогой писал, что помещики забирают у крестьян все, что те производят, «и тем излишеством крестьянство в нищету пригоняют, и который крестьянин станет мало посытее быть, то на него и подати прибавят» — «и тако творя, царство пустошат, потому так их обирают, что у иного и козы не оставляют».

Для защиты хозяйства от окончательного разорения Посошков считал необходимым ограничить царским указом крестьянские повинности (оброк, барщину) в пользу помещика и государственной казны. Размер крестьянских повинностей должен определить специально для того созванный съезд дворян, а после этого утвердить царь. Посошков не брался предопределять этот размер. Он должен быть таким, «чтобы крестьянству было не тягостно»; главное в том, чтобы помещик не имел права требовать сверх положенного. Право царя издать указ о крестьянских повинностях Посошков обосновывает тем, что «царю паче помещиков надлежит крестьянство беречь, понеже помещики владеют ими временно, а царю они всегда вековые».

Большое внимание Посошков уделял положению купечества. «Торг дело великое!… Купечеством всякое царство богатится, а без купечества никакое не только великое, но и малое царство стоять не может. Купечество и воинству товарищ. Воинство воюет, а купечество помогает… Как душа без тела не может быть, так и воинство без купечества пробыть не может… Царство воинством расширяется, а купечеством украшается».

В духе политики полицейского государства Посошков призывает царскими указами регламентировать порядок торговли, занятия промышленностью и ремеслами, определять цены на товары, стоимость самих денег, строго контролировать соблюдение царских указов. Купечество должно стать единственным торговым и промышленным сословием. Посошков — за «торг свободный», но свобода торговли им понимается очень своеобразно: не как свобода конкуренции, а как свобода от конкуренции со стороны иностранных купцов, а также всех других сословий. Торговля должна быть запрещена всем, кто не принадлежит к купечеству. Своеобразие взглядов Посошкова и в том, что обеспечение предприятий рабочей силой мыслилось им на основе крепостнической системы — он за сохранение прав купечества владеть крепостными, за насильственное приобщение к труду здоровых нищих, за использование на заводах и фабриках труда крепостных в зимнее время.

Возлагая все надежды на царскую власть, Посошков был далек от мысли о всесилии царских указов: «Сколько новых статей издано, а немного в них действа, ибо всех их древностная неправда одолевает». Довольно резко порицая «обветшавшие и искаженные неправыми судьями древние уставы», Посошков предлагал «сочинить правосудную книгу с подлинным рассуждением на всякие дела».

Для этого предлагалось следующее. Подготовку проекта Уложения нужно поручить собранию представителей всех сословий и чинов (по 2 — 3 от каждого), в том числе «не худо бы выбрать из крестьян, кои в старостах и сотских бывали б и во всяких нуждах перебывали, и в разуме сильнее». В проекте должны быть собраны и согласованы положения старых и новых указов. По категориям дел, не предусмотренным ни старыми, ни новыми указами, должна быть учтена практика решения таких дел. Предлагалось использовать иноземные уставы, взяв те статьи, которые «будут к нашему правлению пригодны».

Подготовленный проект следует передать на обсуждение всех сословий: «Всем народом освидетельствовать самым вольным голосом, а не под принуждением». Предоставление каждому возможности свободно высказаться, пока книга не завершена, — предпосылка высокого авторитета будущего Уложения: «Того ради и дана свободность, дабы потом не жаловались на сочинителей той новосочиненной книги, для того и надлежит вольным голосом освидетельствовать».

Предлагаемый порядок принятия нового Уложения, по мнению Посошкова, никак и ничем не ограничивает царской власти; как царь решит, так оно и будет; проверка проекта «многонародным советом» имеет целью лишь устранение ошибок, пробелов, более совершенное воплощение «правды»; правовую силу Уложению придаст лишь царское утверждение.

Наряду с проблемой беспробельности права Посошкова тревожит проблема обеспеченности его исполнения системой гарантий. Первостепенное значение Посошков придавал не только совершенствованию содержания права, но и созданию прочного правопорядка, хотя бы и на феодально-правовой основе. Так, размер крестьянских повинностей предлагалось определить съездом дворян, решение которого будет утверждено соответствующим указом царя. Главное, по Посошкову, в том, чтобы этот указ реально исполнялся; для этого предлагалось контроль за соблюдением указа помещиком возложить на суды. Крестьянин, донесший суду, что помещик требует и берет сверх положенного указом, получает волю и 50 руб.; за недонесение о нарушении помещиком указа крестьянин будет наказан кнутом; у помещиков, уличенных в нарушении указа, отбираются крестьяне и земли: «На то смотря, и самый ядовитый помещик сократит себя, и крестьян разорять не станет».

Важное место в системе обеспечения правопорядка должен занять суд. Одной из причин отсталости страны Посошков называл «закоренелую древнюю неправду», неправосудие, волокиту, взяточничество. Для наведения порядка в правосудии он предлагает уличенного во взятке судью или чиновника на первый раз подвергать штрафу, на второй раз — «за рубль по двести рублев, наказание на козле; а за третью вину либо смерть, либо в вечную работу к рудокопным делам».

Поскольку произвол, взяточничество, ябедничество, высокомерие, пренебрежительное отношение к людям проистекают, как писал Посошков, из господства в суде и управлении дворян с их круговой порукой и безнаказанностью, реформа суда предполагает изменение его состава: «Лучше сначала ради установления правды в судьи посадить из низких чинов, прежде всего из приказных людей, которые в делах искусны и страх божий в себе имеют. И с ними посадить, где пристойно, и из военного (чина), которые от службы отставлены, и из купечества, у которых есть острота ума». «И тем низкородным судьям надлежит дать такое величество, чтобы они никаких лиц не боялись, кроме бога да царя, и дела бы все свои делали по новосочиненному его императорского величества указу неизменно и от своего ума бы не мудрствовали… а за нарушение новоизложенного указа — смерть».

Реформа суда должна сделать его доступным всем сословиям: «Суд устроите един, каков земледельцу, таков и купецкому человеку, убогому и богатому… И чтоб суд учинить близостный, чтоб всякому и низкочинному человеку легко было его доступать».

Большое внимание Посошков уделял такой гарантии правопорядка, как обучение народа грамоте. Чиновники и сборщики податей, писал Посошков, «чинят крестьянам пакости великие, а они оспорить не могут, так как неграмотны». От произвола и беззакония особенно страдает население нерусских деревень — туда приезжают солдаты, приставы, подъячие, с указом или без указа, что хотят, то и делают, обирают нерусских крестьян, «потому что они люди безграмотные и беззаступные». Для ограничения произвола Посошков предлагал принудительно обучать крестьянских детей грамоте: «Не худо бы так учинить, чтобы не было и в малой деревне безграмотного человека». Обучать грамоте надо и нерусское население: «И у мордвы детей брать и грамоте учить отдавать, хотя бы и насильно».

Совершенствование права и его гарантий Посошков считал составной частью и основой государственной политики. «Без насаждения правды нельзя и народ весь обогатить»; когда народ «обогатится», рассуждал Посошков, «вражды и обиды все истребятся», а «высокомнимые дворяне могут превратиться в кротких овчат и будут иметь любовь с простым народом».

Некоторые предложения Посошкова болезненно затронули интересы господствующего дворянства. Вскоре после издания и посылки царю «Книги о скудости и богатстве» Посошков был арестован и заключен по «важному секретному государственному делу» в Петропавловскую крепость, где и скончался.


    продолжение
--PAGE_BREAK--54.   54. Проекты государственно-правовых преобразований С.Е. Десницкого.
Сергей Евгеньевич Десницкий (1740 — 1789 гг.) происходил из мещан украинского г. Нежина. Он обучался в Англии в университете Глазго, где защитил диссертацию по римскому праву и получил степень доктора права. По возвращении в России он стал профессором юридического факультета Московского университета, на котором впервые на русском языке читал лекции по праву.

В размышлениях о причинах происхождения государства Десницкий не придерживался договорной теории. Он высказывался о прохождении человечеством исторически последовательных «состояний» хронологически сменяющих друг друга. Первым из них была охота, вторым — скотоводство и пастушество, третьим — хлебопашество, и последним — «коммерческое состояние», под которым он понимал современное капиталистическое общество.

1.      Лучшей формой организации власти он считал конституционную монархию, в которой реализуется разделение властей. Он выделял 3 главные власти, от которых зависит «все главное правление в государствах»: законодательная, судительная и наказательная.

Законодательная власть осуществляется монархом совместно с однопалатным представительным органом — Сенатом (600-800 человек). В отношении судебной власти он предлагал провести полное отделение судопроизводства от администрации, введение суда присяжных, равного для всех сословий, установление гласности, непосредственности и непрерывности процесса, а также предоставление обвиняемому права на защиту.

2.      На местах должны были действовать выборные органы, состоящие из дворян и купцов, избираемых сроком на два года и поднадзорных в своей деятельности губернскому суду.

Органам городского самоуправления вручается гражданская власть. Воеводам, назначаемым императором, в губерниях и «знатнейших» городах присваивается наказательная власть.

3.      К крепостному праву он относился отрицательно, усматривая в нем основное препятствие развитию промышленности и земледелия. Не предлагая его полной отмены, он тем не менее, считал необходимым его ограничение целым рядом мероприятий, главным из которых являлось предоставление крестьянам права частной собственности на обрабатываемую землю и орудия труда.

4.      Десницкий предложил классификацию права: государственное (лицо и государство), гражданское (родители, дети, супруги и опекуны), уголовное (преступления против общества и государства) и судебное (отношение между лицами).

5.      В области судопроизводства Десницкий настаивал на введении демократических принципов: равенства всех перед законом, равного наказания за совершение одинаковых преступлений, соразмериморсти тяжести наказаний характеру и составу преступления и т.д. Применение смертной казни он считал допустимым только в двух случаях: умышленное убийство и измена родине, одновременно возражая против «мучительских» способов ее исполнения. В практике государственной жизни Десницкий требовал строжайшего соблюдения законности.

6.      В области внешней политики он традиционно придерживался мирной ориентации, полагая, что все державы обязаны развивать между собой дружественные торговые отношения, которые будут препятствовать войнам. Он настаивал и на равном отношении ко всем народам, нациям и расам.

55.   55. Республиканский политический идеал А.Н. Радищева.
Управляющий Петербургской таможней Александр Николаевич Радищев (1749–1802 гг.) в начале 1790 г. отпечатал в собственной типографии и выпустил в свет книгу “Путешествие из Петербурга в Москву” (включающую часть оды “Вольность”). Книга попала в руки Екатерины II. “Сказывать изволила, – записал секретарь императрицы, – что он бунтовщик, хуже Пугачева”. По указанию Екатерины Палата уголовного суда приговорила А.Н. Радищева к смертной казни. Через 40 дней смертная казнь была заменена ссылкой вИлимский острог “на десятилетнее безысходное пребывание”.

Теоретической основой политико-правовых взглядов Радищева были идеи естественного права и общественного договора, наиболее радикальные концепции Просвещения. В произведениях Радищева отражены также революционные события английской, американской и первого года французской революций.

Напуганная французской революцией императрица увидела в книге Радищева “рассеивание заразы французской: отвращение от начальства”. “Давно мысль его готовилась по взятому пути, а французская революция его решила себя определить в России первым подвизате-лем”. Однако большая часть книги Радищева и ода “Вольность” написаны задолго до революционных событий во Франции, а основным источником мыслей и выводов автора была феодально-крепостническая действительность самодержавной России. “Я взглянул окрест меня, – начинается “Путешествие”, – душа моя страданиями человечества уязвленна стала”.

Книге предпослан эпиграф: “Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй”. Описание встреч, событий, впечатлений путешественника вырастает в жуткую картину беспросветного произвола и беззакония, насилий и издевательств помещиков и чиновников над беззащитными крестьянами.

Содержащаяся в “Путешествии” критика “злых помещиков” тем отличается от журнальной критики отдельных пороков и недостатков, что впервые в русской литературе крепостное право осуждается как “зверский обычай порабощать себе подобного человека”, как система, при которой от “доброго помещика”, пожалуй, даже больше вреда, чем от “злого”, хотя бы уже потому, что сколько-нибудь просвещенный крестьянин еще болезненнее чувствует и труднее переносит свое бесправие. “Крестьянин в законе мертв”, – писал Радищев о законодательстве самодержавной России.

Радищев доказывал несостоятельность крепостничества с позиций теории естественного права. Положительный закон должен иметь основание в естественном законе; по природе все люди равны, и если одни порабощают других, то “тут никакой не можно быть связи, разве насилие”. Крепостное право противоестественно, потому оно является не правом, а насилием, которому порабощенные могут противопоставить силу же; оно противоречит общественному договору, поскольку общество создано для обеспечения интересов всех и каждого, а не порабощения одной его части другой.

Радищев раскрывает также экономическую несостоятельность крепостничества, его противоречие интересам развития сельского хозяйства, низкую производительность подневольного труда. У крепостных нет стимулов к труду; чужое поле, урожай с которого им не принадлежит, крестьяне обрабатывают без прилежания и заботы о результатах труда. “Нива рабства, неполный давая плод, мертвит граждан”.

Не менее резко Радищев выступал против самодержавия. Еще в 1773 г. термин “деспотизм” Радищев перевел как “самодержавие” и пояснил: “Самодержавство есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние”. Ода “Вольность” (1781–1783 гг.) содержит осуждение монархии и концепцию народной революции.

В “Путешествии из Петербурга в Москву” сделаны конкретные выводы из общетеоретических посылок естественно-правовой школы.

В главе “Спасская полесть”, описывая противоречие между внешним обликом “лучезарного царского величества” и его истинной деспотической сущностью, Радищев почти открыто изображает противоположность между показным великолепием екатерининского двора и бедственным состоянием ограбленной и угнетенной России. Первенствующий в славе, почете, в заботах об общем благе монарх, который “в народе зрит лишь подлу тварь”, – на самом деле “первейший в обществе может быть убийца, первейший разбойник, первейший предатель, первейший нарушитель общия тишины, враг лютейший”.

В главах “Путешествия” изображены слуги самодержавия, казнокрады, бездушные бюрократы, самодуры. Каждый из чиновников связан круговой порукой со всем дворянским сословием, объединенным общей заинтересованностью в совместной охране сословных привилегий, подавлении угнетенных и недовольных. Эту круговую поруку, неразрывную связь “дворянского общества” и “верховной власти” Радищев красочно рисует, описывая дворянский суд над крепостными в главе “Зайцово”, вызвавшей особенно злобные замечания Екатерины II. Она обнаружила здесь идеи “совершенно те, от которых Франция вверх дном поставлена… Надежду полагает на бунт от мужиков”.

Особое место в радищевской критике самодержавия занимает проблема “просвещенного абсолютизма”. Само положение монарха, утверждал Радищев, таково, что он недоступен просвещению: “Пребывание мое, – говорит Истина, – не есть в чертогах царских”. Союзником монарха в угнетении и подавлении народа под прикрытием “общего блага” являются церковь и духовенство: “Власть царска веру охраняет, власть царску вера утверждает; союзно общество гнетут; одно сковать рассудок тщится, другое волю стерть стремится; на пользу общую – рекут”.

Казенному оптимизму прислужников монарха Радищев противопоставлял реалистическое описание страны, подавленной и разоренной самодержавием и крепостничеством.

Критика идеи “философа на троне” у Радищева органически связана с опровержением надежд на реформы “просвещенного монарха”. Во-первых, монарх не может стать просвещенным (“Скажи же, в чьей голове может быть больше несообразностей, если не в царской?”). Во-вторых, монарху нет выгоды ограничивать свой собственный произвол.

В главе “Хотилов” излагается проект постепенного освобождения крестьян, о возможности которого Радищев, однако, пишет скептически: свободы следует ожидать не от соизволения помещиков, “но от самой тяжести порабощения”.

Впервые в истории русской политико-правовой идеологии Радищев выдвинул концепцию народной революции. Критика надежд на совестливость помещиков или “просвещенность” монарха, описание ужасов крепостного права логически подводят к выводу: “Из мучительства рождается вольность”.

“Русский народ очень терпелив, – писал Радищев, – и терпит до самой крайности; но когда конец положит своему терпению, то ничто не может его удержать, чтобы не преклонился на жестокость”. Напоминая помещикам о крестьянской войне, когда восставшие “не щадили ни пола, ни возраста”, Радищев предостерегает дворянство: “Страшись, помещик жестокосердый, на челе каждого из твоих крестьян вижу твое осуждение”.

Близко к аналогии Козельского между восстанием угнетенных и рекой, прорвавшей плотину, Радищев пишет о потоке, который будет тем сильнее, чем тверже ему сопротивление; если этот поток (“таковы суть братья наши, в узах нами содержимые”) прорвется, “мы узрим окрест нас меч и отраву. Смерть и пожигание нам будет посул за нашу суровость и бесчеловечие”.

В оде “Вольность” красочно описываются народный суд над царем и его казнь: “Ликуйте, склепанны народы. Се право мщенное природы на плаху возвело царя”. Обращаясь в той же оде к истории английской революции, Радищев порицает Кромвеля за то, что “твердь свободы сокрушил”. “Но, – продолжает Радищев, – научил ты в род и в роды, как могут мстить себя народы, ты Карла на суде казнил”.

“Ода совершенно явно и ясно бунтовская, где царям грозится плахою, – возмущалась Екатерина. – Кромвелев пример приведен с похвалами. Сии страницы суть криминального намерения, совершенно бунтовские”.

Считая народную революцию правомерной, призывая к ней на страницах “Путешествия”, Радищев печалился, что “прельщенные грубым самозванцем” крестьяне “в невежестве своем” не видели других способов освобождения, как убийства помещиков: “Они искали паче веселия мщения, нежели пользу сотрясения уз”.

В то время многие даже радикальные мыслители опасались, что народная революция не сможет привести к положительным результатам, боялись ужасов революции. Эти опасения были чужды Радищеву. Действительно, бесчеловечность и жестокосердие господ, доводящих до отчаяния рабов, неизбежно порождают мстительность, жестокость, “пагубу зверства” восставших. Но и поголовное истребление дворянства не привело бы к урону для страны. “Что бы тем потеряло государство? Скоро бы из среды их изторгнулися великие мужы для заступления избитого племени; но были бы они других о себе мыслей и права угнетения лишенны”. Не случайно “Путешествие” завершается “Одой Ломоносову”. В Ломоносове Радищев видел пример ученого-самородка, каких во множестве выдвинет Россия, освобожденная от ига рабства.

Но для этого революции необходима позитивная программа, призванная заменить в сознании народных масс царистские иллюзии; эту программу Радищев разрабатывает в революционно-демократическом духе.

В будущей России должен установиться республиканский строй: “На вече весь течет народ”. Вопреки господствовавшей абсолютистской идеологии и дворянской историографии Радищев стремился примерами истории доказать способность русского народа к республиканскому правлению: “Известно по летописям, что Новгород имел народное правление”.

В Новгородской республике Радищев видел воплощение радикальных идей непосредственной демократии: “Народ в собрании своем на вече был истинный Государь”. Так же будет управляться и будущая Россия. Поскольку в большом государстве невозможно осуществить непосредственную демократию, Радищев предполагал создание на территории России союза небольших республик: “Из недр развалины огромной… возникнут малые светила; незыблемы свои кормила украсят дружества венцом”.

Основой общества будет частная собственность, которую Радищев считал естественным правом человека, обеспеченным первоначальным общественным договором: “Собственность – один из предметов, который человек имел в виду, вступая в общество”. Поэтому в будущем обществе “межа, отделяющая гражданина в его владении от другого, глубока и всеми зрима и всеми свято почитаема”. Но Радищев – решительный противник феодальной собственности на землю; первым в России он выдвинул принцип – земля должна принадлежать тем, кто ее обрабатывает (“Кто же к ниве ближайшее имеет право, буде не делатель ее?”). В результате революции и ликвидации помещичьей собственности землю получат крестьяне: “Удел в земле, ими обрабатываемый, должны они иметь собственности””. Незыблемую частную собственность Радищев считал необходимым стимулом к труду; трудовая собственность на землю обеспечит общее благосостояние, процветание народного хозяйства: “Но дух свободы ниву греет, бесслезно поле вмиг тучнеет; себе всяк сеет, себе жнет”.

Разработанная Радищевым революционно-демократическая программа была теоретическим выражением интересов крепостного крестьянства. Понимая, насколько трудно добиться того, чтобы эта программа вошла в сознание многомиллионных масс крестьянства, Радищев замечал: “Но не пришла еще година, не совершилися судьбы; вдали, вдали еще кончина, когда иссякнут все беды”. Народная революция осуществится нескоро, но она неизбежна: “Не мечта сие, но взор проницает густую завесу времени, от очей наших будущее скрывающую: я зрю сквозь целое столетие”.

Не видя близкой перспективы антифеодальной революции в России, Радищев разработал проект постепенной ликвидации рабства (“Хотилов. Проект в будущем”), взывая к совести помещиков и одновременно угрожая им ужасами крестьянской войны (“Приведите себе на память прежние повествования… Блюдитеся”).

Демократические положения содержатся также в рукописях Радищева по вопросам права (“Опыт о законодавстве”, “Проект Гражданского уложения”). На всех этапах своего творчества Радищев отстаивал естественные права личности (право на вольность, на безопасность), равенство граждан перед законом и судом, свободу мысли, слова, право собственности и др.

Жизнь Радищева окончилась трагично. В 1801 г. ему было разрешено вернуться в Петербург, где он был привлечен к работе в законодательной комиссии, созданной Александром I. В комиссии Радищев выступал с вольнодумными мыслями и радикальными требованиями в защиту крестьян. Под угрозой новых преследований Радищев покончил с собой.

    продолжение
--PAGE_BREAK--56.   56. Проекты государственных преобразований М.М. Сперанского.
Александр I, вступивший на престол в результате убийства Павла I, в начале своего царствования обещал управлять народом “по законам и по сердцу своей премудрой бабки”. Основной заботой правительства провозглашалась подготовка коренных (основных) законов для уничтожения “произвола правления”. В обсуждение проектов реформ были вовлечены придворные вельможи. Обсуждались относительно мелкие вопросы и разрозненные реформы некоторых государственных учреждений, пока в окружение императора не попал талантливый мыслитель и государственный деятель Михаил Михайлович Сперанский (1772–1839 гг.).

По заданию Александра I Сперанский подготовил ряд проектов усовершенствования государственного строя империи, по существу, проектов российской конституции. Часть проектов написана в 1802–1804 гг.; в 1809 г. подготовлены обширные “Введение к уложению государственных законов”, “Проект уложения государственных законов Российской империи” и связанные с ними записки и проекты.

Проекты Сперанского опираются на глубокое теоретическое обоснование.

В его записках и проектах (1802–1803 гг.) подчеркивается, что любое государство основано на общей воле народа и передаче им правительству известного количества сил. Из физических сил народа составляется войско, из народных богатств – деньги, из уважения – почести. Если правительство распорядится этими силами неправильно, то чрезмерное войско создаст лишь минутный признак вооружения, но обессилит и расслабит государство, выпуск денег в большем количестве, чем позволяет народный труд, создаст мнимую монету (т.е. породит, инфляцию), обильное расточение почестей – неуважаемые чины и ложные отличия. “Таким образом, могут быть в государстве войска без силы, деньги без богатства и почести без уважения”.

Целью любого государства, отмечал Сперанский, является обеспечение безопасности личности, собственности и чести каждого. Поначалу существовали лишь деспотические правительства, воле и усмотрению которых народ предоставил правила достижения этой цели. Затем предпринимались попытки народа принять коренные законы, ставящие пределы самодержавной воле. Собрание этих коренных законов называется “конституция”. Однако конституция останется пустой теорией, если у законодательной власти не будет сил заставить исполнительную власть подчиняться конституции. Суть дела в том, полагал Сперанский, что любое правительство стремится к самовластию и для достижения этой цели ослабляет народ, делит его на борющиеся между собой классы по принципу “разделяй и властвуй”. В этих условиях тщетно писать конституции, не обеспечив их выполнение действительной государственной силой.

Сперанский различает “внешний образ правления” (постановления, грамоты, учреждения, уставы об устройстве государства) и “внутренний образ правления”, который определяется им как “расположение государственных сил”.

Дело не в том, писал мыслитель, как государство называется, какие законы и постановления провозглашает – все это относится к “внешнему образу правления”. Так, наружный образ Рима под властью кесарей был республиканский: законы издавались Сенатом, существовали народные трибуны и все республиканские органы, однако свобода была уже ниспровергнута, а Рим неоспоримо имел самое деспотическое правление.

Главное, по его мнению, в том, ограничено ли самовластие правительства или, наоборот, правительство является деспотическим. “Сила правительства ограничивается равновесием сил народных. В сем состоит внутренний образ правления”.

Рассуждение, что сила правительства может быть ограничена волей народа, Сперанский отвергает: “Это бы значило хотеть пространство измерить весом”.

Действительная конституция страны существует не на бумаге (“внешний образ правления”), а в реальном (“вещественном”) распределении сил государства на все состояния народа, подчеркивал он.

Исходя из изложенного, Сперанский дает очень резкую характеристику современному ему общественному и государственному строю России. Этот строй основан на зависимости крестьян от помещиков, а дворян – от государя. “Я нахожу в России два состояния: рабы государевы и рабы помещичьи. Первые называются свободными только в отношении ко вторым, действительно же свободных людей в России нет, кроме нищих и философов”.

Разделение на дворян и рабов (их интересы противоположны) оставляет на стороне правительства всю неограниченность действия; поэтому, писал Сперанский, сколько бы грамот и положений ни было принято, сколько сенатов или парламентов ни было бы учреждено – “государство сие есть деспотическое”. Со времен Петра было произведено так много различных преобразований, что “внешний образ правления” вообще не имеет определенного вида и ощутимо противоречит внутреннему: “Ни в каком государстве политические слова не противоречат столько вещам, как в России”.

Из радикальных теоретических посылок Сперанский делал относительно умеренные практические выводы. Он пишет о трудности основания “монархического правления” в стране, где половина населения находится в рабстве, а это рабство связано и с политическим устройством, и с воинской системой страны.

В России много земель и малочислен народ – быстрое освобождение крестьян может побудить их “обратиться к некоторому роду кочевой жизни”, что пагубно и для них, и для государственной экономики. Поэтому отмену крепостничества Сперанский предлагал провести в две эпохи. В первую эпоху намечалось определить законом крестьянские повинности, урегулировать отношения крестьян и помещиков так, что крестьяне “из личной крепости помещиков перейдут в крепость земле”. “Во второй эпохе, которая, конечно, не может быть близка и должна быть приготовлена многими частными распоряжениями, возвратится крестьянам и древнее их право свободного перехода от одного помещика к другому...”

Ссылаясь на то, что никакое европейское государство, в связи с другими стоящее, не может долгое время быть деспотическим, Сперанский ставил задачу установления российского престола “на твердых столпах закона и всеобщего порядка”.

В проектах 1802–1803 гг. Сперанский предлагал для охраны законов создать в России “высший малочисленный класс истинного монархического дворянства”, который был бы независим от монарха. Поначалу в этот класс следовало зачислить служилых дворян первых двух, трех или четырех классов Табели о рангах (т.е. статский и военный генералитет), затем этот класс будет пополняться на началах права первородства (наследование всего имения старшим сыном). Этот класс станет блюстителем основных законов страны, посредником между престолом и народом.

Гарантией незыблемости законов в монархическом государстве Сперанский называл также свободу печати, гласность государственных дел и силу общественного мнения.

Поскольку формирование высшего класса, полагал он, займет длительное время, а еще более продолжительным будет первый этап освобождения крестьян, у дворянства на какое-то время останется “право владеть крестьянами в крепость”. Однако в конце концов в России останутся лишь народ и “высший малочисленный класс”, причем народу будет предоставлено право участвовать в принятии законов, по крайней мере – коренных. “Дворянин будет носить имя и, если угодно ему, будет им и гордиться. Но правами, ему равными, будет пользоваться вся Россия”.

Впоследствии Сперанский отказался от плана создания в России малочисленного класса родовитой знати, соответствующего не столько идеям Монтескье о роли дворянства в монархии, сколько честолюбивым помыслам екатерининских вельмож в кругах, близких к императору. Очень резко и неоднократно Сперанский порицал вредное и опасное для государства феодальное право первородства (майорат).

Гораздо радикальнее записки и проекты Сперанского 1809 г. В них много ссылок на примеры истории, на политическую практику Англии, Франции и других европейских стран, а также “Соединенных Американских областей” (т.е. США).

“Все политические превращения, в Европе бывшие, – писал Сперанский, – представляют нам непрерывную, так сказать, борьбу системы республик с системою феодальною. По мере того как государства просвещались, первая приходила в силу, а вторая – в изнеможение”.

Республикой Сперанский называл государство, где государственная власть ограничена законом, в составлении которого принимают участие граждане. Таковы греческие и Римская республики.

Феодальная система, отмечал он, “основана была на власти самодержавной, ограничиваемой не законом, но вещественным, или, так сказать, материальным ее разделением”. Эта система образовалась на Севере и оттуда распространилась по всей Европе.

Третья система правления, которую Сперанский называл деспотической, не допускающей ни меры, ни границ власти, утверждалась на Востоке.

С течением времени первая феодальная система в Европе (период феодальной раздробленности), разъяснял он, переросла во вторую феодальную систему, “которую можно назвать феодальным самодержавием”, где государственная власть не ограничена и еще не существует ни политической, ни гражданской свободы. Вторая феодальная система (феодальное самодержавие) сложилась в результате создания регулярных войск и упорядочения государственных сборов; на Западе этому способствовали крестовые походы, в России – “походы татарские”.

Время, просвещение и промышленность, согласно Сперанскому, ведут к новому порядку вещей, к достижению политической свободы. Наметился третий переход – от феодального правления к республиканскому, основался третий период политического состояния государств. Первой на этот путь вступила Англия, за ней – Швейцария, Голландия, Швеция, Венгрия, Соединенные Американские области и, наконец, Франция. “В общем движении человеческого разума, – писал Сперанский, – государство наше стоит ныне во второй эпохе феодальной системы, то есть в эпохе самодержавия, и, без сомнения, имеет прямое направление к свободе”. Этот путь, считал он, в России будет прямее, чем в других странах, так как российская конституция будет создана не среди жестоких политических столкновений, отрывками, в разное время, а по “благодетельному вдохновению верховной власти”.

Проекты реформ и записки Сперанского не лишены предостерегающих (угрожающих) рассуждений: “Никакое правительство, с духом времени не сообразное, против всемогущего его действия устоять не может”. “Нет в истории примера, чтобы народ просвещенный и коммерческий мог долго в рабстве оставаться”. “Дух народный переменяется по обстоятельствам. Всякий век имеет свою физиономию”.

Эти суждения (в записках и проектах, адресованных императору) носят, разумеется, не революционный, а либерально-реформистский характер в духе И. Канта, возлагавшего вину за кровавые революции на тупость правительств, медлящих с проведением назревших реформ. (Де Местр, встречавшийся со Сперанским в Петербурге, характеризовал его в своих “Петербургских письмах” как последователя и “великого обожателя” Канта. — Прим. авт.) “Сколько бедствий, сколько пролития крови можно было бы упредить, – писал Сперанский, – если бы правители держав, точнее наблюдая движение общественного духа, сообразовывались ему в началах политических систем и не народ приспособляли к правлению, но правление к состоянию народа”.

В проектах и записках, представленных Александру I, утверждалось, что конституция упорядочивает осуществление государственной власти, но не ограничивает власти императора: “Российская империя есть государство нераздельное, монархическое, управляемое державною властью по законам государственным… Державная власть во всем ее пространстве заключается в особе императора”. Император, по определению Сперанского, – это верховный законодатель, верховный охранитель правосудия, “верховное начало силы исполнительной” и глава церкви.

Вместе с тем предлагаемые Сперанским реформы должны были существенно изменить общественно-политический строй России.

Во-первых, цель реформ состояла в том, чтобы обеспечить права и свободы россиян. Если в записках и проектах 1802–1803 гг. упор делался на порицание политического и гражданского рабства, то в 1809 г. в развитие этих мыслей излагается позитивное обоснование и раскрывается содержание прав и свобод.

Сперанский различал права гражданские и права политические. Те и другие представляют собой “силы государственные”, остающиеся в распоряжении подданных. Одними они пользуются индивидуально (“каждый особенно”); это права гражданские, определяющие степень свободы лица и имущества. Другими правами подданные пользуются коллективно – это права политические, определяющие степень их участия в государственной власти.

“Права гражданские общие” означают, что никто не может быть наказан без суда, каждый только по закону (или по договору) обязан нести личную службу или вещественные повинности, имеет право на собственность. “Права гражданские, то есть безопасность лица и имущества, суть первое неотъемлемое достояние всякого человека, входящего в общество. Противно природе человека предполагать, чтоб кто-либо согласился жить в таком обществе, где ни жизнь, ни имущество его ничем не обеспечены”. Эти права (гражданскую свободу) в России имеют дворяне, купцы, мещане и другие “люди свободного состояния”.

Что касается крепостных, помещичьих крестьян, то они, считал Сперанский, не имеют ни политической, ни гражданской свободы. Он повторял, что рабство в России должно быть уничтожено посредством мер постепенных, но действенных. Пока это не произошло, дворянство как класс образованный, знающий законы и способный к управлению, должно иметь особенное гражданское право “приобретать недвижимую собственность населенную, но управлять ею не иначе, как по закону”.

Гражданскими правами, по проектам Сперанского, в конечном счете должны быть наделены все подданные Российской империи: “Начало и конец общественного бытия есть взаимная безопасность соединившихся лиц и их имуществ”. Политические права, по мысли Сперанского, рассматриваются лишь как гарантии соблюдения правительством гражданских прав: “Хотя права гражданские и могут существовать без прав политических, но бытие их в сем положении не может быть твердо”.

К политическим правам Сперанский относил “участие в силах государственных: законодательной, судной и исполнительной”. Этими правами в связи с созданием представительных учреждений могут быть наделены лишь собственники. Те, у кого нет собственности, по образу жизни и воспитанию не имеют способностей, необходимых для составления законов. К тому же человек без собственности не должен участвовать в обсуждении закона о податях, которых он не платит. Если наделить политическими правами тех, у кого нет собственности, голос их, по числу, возьмет перевес. “Сие состояние общества называется охлократия”. (В источнике явно описка: “олигархия”. Не случайно на полях рукописи против этого текста стоит знак вопроса. — Прим. авт.)

В результате проведения реформ, полагал Сперанский, народ российский разделится на три класса.

Дворянствобудет иметь все общие (гражданские) права, а политические права – на основании собственности. Сверх того оно будет иметь особенное право приобретать населенные земли и свободу от личных повинностей (но обязано пройти гражданскую или военную службу не менее 10 лет; при уклонении от службы потомственное дворянство теряется).

Среднее состояниеобладает всеми общими гражданскими правами, а политическими – в соответствии с собственностью. “Среднее состояние составляется из купцов, мещан и ремесленников, однодворцев и всех поселян, имеющих недвижимую собственность в известном количестве”.

Третий класс (сословие, состояние) – народ рабочий. “Народ рабочий имеет общие права гражданские, но не имеет прав политических… К классу рабочего народа причисляются все поместные крестьяне, мастеровые, их работники и домашние слуги”.

Эти сословия (состояния, классы) не должны быть замкнуты и разобщены: личное дворянство (приобретаемое службой) связывает второе сословие с первым, а возможность приобретения недвижимой собственности – третье со вторым.

Во-вторых, проектами 1809 г. предусматривалось существенное преобразование правовой системы Российской империи. Основное внимание в этих проектах уделено тому, “чтобы не внешними только формами покрыть самодержавие, но ограничить его внутреннею и существенною силой установлении и учредить державную власть на законе не словами, но самим делом”.

Законы, рассуждает Сперанский, ссылаясь на Бента-ма, ограничивают естественную (частную) свободу человека и приводят ее в совместимость со свободой других. “Закон составляется в защиту лица и собственности”. Все постановления, которыми управляется государство, исходят из одного начала: “Не делай другим того, чего не желаешь себе”. Законы имеют своим предметом отношения постоянные и неизменные. Обстоятельно развивая мысли о соотношении законов и других правовых актов, высказанные еще в проектах 1802–1803 гг., Сперанский определяет законы как “те постановления, коими вводится какая-либо перемена в отношениях сил государственных или в отношениях частных людей между собой”.

От законов в проектах Сперанского отличаются уставы, учреждения и регламенты, определяющие только способ исполнения законов.

Коренные государственные законы составляют конституцию, образ правления, внутреннее политическое бытие государства. Сперанский даже пишет: “Коренные государства законы должны быть творением народа; коренные государства законы полагают пределы самодержавной воле”. Однако в России конституцию предполагалось принять по воле императора, которой, по идее, не ставились конституционные ограничения.

Будущей законодательной власти России Сперанский предлагал принять Уложение государственное и законы органические. Уложения гражданское, уголовное, коммерческое, сельское, Устав судебный, постановления о налогах и повинностях и некоторые другие законы, уставы, разъяснения и дополнения к ним.

Все другие акты, регулирующие порядок исполнения законов и относящиеся к меняющимся действиям и происшествиям, должны строго соответствовать законам. Таким способом намечалось “правление, доселе самодержавное, поставить и учредить на неизменном законе”.

В-третьих, предполагалось провести упорядочение и разделение властей, подчиненных державной власти императора.

Разделение властей, как и само государство, Сперанский теоретически выводил из первоначальной силы (власти) народа. “Три силы движут и управляют государством: сила законодательная, исполнительная и судная.

Начало и источник сил в народе: ибо они не что другое суть, как нравственные и физические силы людей в отношении их к общежитию”.

Для составления законов и “взыскания отчета о всех уставах и учреждениях” следовало образовать в России Государственную думу. Она собирается в сентябре месяце и заседает до решения предложенных ей дел. Созыв Государственной думы может быть отсрочен до следующего года актом императора в Государственном совете, ее состав может быть изменен таким же актом. “Законы предлагаются правительством, уважаются (т.е. обсуждаются и принимаются) в Думе, утверждаются государем. Думе представляются отчеты министров; в случаях явного нарушения Государственного уложения Думе предоставляется право взыскивать ответа от министров, представляя отчет государю”. Закон, отвергнутый большинством голосов Думы, оставляется без действия (единственная ситуация, когда воля Думы может противостоять воле императора).

Исполнительную власть осуществляют министерства и губернские, окружные, волостные управления.

Для осуществления правосудия учреждаются волостные, окружные, губернские суды. “Сенат есть верховное судилище для всей империи”.

Особое место в системе высших государственных органов должен был занять Государственный совет, в котором “все действия части законодательной, судной и исполнительной в главных их отношениях соединяются и чрез него восходят к державной власти и от нее изливаются”. Члены Государственного совета назначаются императором.

По проектам Сперанского, государственной реформе подлежат не только учреждения высшей, центральной власти. Образование дум начинается с волости: каждые три года в каждом волостном городе (или селении) владельцы недвижимой собственности составляют волостную думу, которая выбирает членов волостного правления, заслушивает отчет о сборах и расходах и выбирает депутатов в окружную думу. Окружная дума каждые три года заслушивает отчет о сборах и расходах, выбирает членов окружного совета, членов окружного суда, депутатов в губернскую думу. Губернская дума осуществляет такие же полномочия, избирая соответственно членов в Государственную думу. “Государственная дума составляется из депутатов от всех свободных состояний (сословий) по избиранию дум губернских”.

Предполагалось таким образом учредить по всей России сеть регулярно собирающихся представительных учреждений, обладающих правом формирования местных бюджетов, избрания правлений (советов), судей (соответствующего уровня). Думы были полномочны также вносить в вышестоящие органы власти представления о волостных (окружных, губернских) общественных нуждах. Все это вместе взятое должно было упорядочить процесс законотворчества и обеспечить надлежащий контроль за исполнением законов.

Если проведение общественных реформ (особенно уничтожение рабства в России) представлялось Сперанскому процессом продолжительным, длящимся немало лет, то преобразование государственного строя по воле императора он считал делом близким, скорым. Призывая “не терять времени, но избегать всякой торопливости”, Сперанский (в 1809 г.) предлагал в течение четырех месяцев составить и рассмотреть Государственное уложение. Для этого Манифестом (сообразным тому, какой был издан Екатериной II для созыва Уложенной комиссии) назначить выбор депутатов из всех состояний под предлогом введения Гражданского уложения. Это собрание депутатов предлагалось назвать Государственной думой, “1-й день сентября, в новый год по старому русскому стилю, открыть Государственную думу со всеми приличными обрядами”. После обсуждения Гражданского уложения Думе предложить Государственное уложение. В результате, писал Сперанский, “к 1811-му году, к концу десятилетия настоящего царствования, Россия воспримет новое бытие и совершенно во всех частях преобразуется”.

Весной 1812 г. интриги придворных привели к отставке и ссылке Сперанского. Немалую роль в этом сыграла “Записка о древней и новой России” писателя и историка Н.М. Карамзина.

    продолжение
--PAGE_BREAK--57.   57. «Охранительная идеология» Н.М. Карамзина.           
                Проекты Сперанского читали лишь царь и некоторые его приближенные. Однако о содержании проектов и возможностях их осуществления ходили диковинные предположения среди придворных, тем более что Александр I осуществил некоторые идеи Сперанского (создание Государственного совета, преобразование министерств и др.). Помещиков тревожили слухи об освобождении крестьян, об уравнении сословий, отмене дворянских привилегий, о введении в России гражданского кодекса французского образца. Помимо того, чиновное дворянство было возмущено попытками Сперанского навести порядок в бюрократическом аппарате империи, особенно введением экзаменов для получения некоторых чинов. Настроения основной массы дворянства, протест против каких бы то ни было либеральных реформ ярко выразил в “Записке о древней и новой России” автор “Истории государства Российского”, “Бедной Лизы” и других произведений Николай Михайлович Карамзин (1766–1826 гг.).

                Карамзиным критикуются реформы, проведенные по инициативе Сперанского, а также новшества, которые, как предполагалось, правительство намерено осуществить.

                Карамзин резко осуждает какие бы то ни было попытки учреждения конституции, в чем-то ограничивающей власть царя. Россия – большая страна: Попытки поставить закон выше государя неизбежно противопоставят монарху какие-то учреждения, призванные охранять этот самый закон.

                “Самодержавие есть палладиум (залог благополучия и процветания. – Авт.) России; целость его необходима для ее счастья; из сего не следует, чтобы государь, единственный источник власти, имел причины унижать дворянство, столь же древнее, как и Россия.… Права благородных суть не отдел монаршей власти, но ее главное, необходимое орудие, двигающее состав государственный”.

                Не менее рьяно, чем Щербатов, Карамзин выступает в защиту привилегий дворянства как замкнутого сословия.
                Идее естественного равенства людей, свойственной Просвещению, Карамзин противопоставляет суждение “в государственном общежитии право естественное уступает гражданскому”. Право, государство, сословный строй России он связывает с идеей самобытного народного духа.  Высоко ценя Петра I, Карамзин порицает его за искоренение древних навыков и введение иностранных обычаев. — Идя по пути просвещения, власть не должна навязывать народу чуждые ему законы и учреждения: “… Законы народа должны быть извлечены из его собственных понятий, нравов, обыкновений, местных обстоятельств”.

                В подготовленном при участии Сперанского проекте Уложения гражданских законов Карамзин усмотрел (безосновательно) лишь перевод Гражданского кодекса Наполеона.   Карамзин утверждал, что к России вообще неприменимо понятие прав гражданских: “У нас дворяне, купцы, мещане, земледельцы и проч. – все они имеют свои особенные права – общего нет, кроме названия русских”.

                Понятия, нравы и обыкновения народа складываются веками; поэтому “для старого народа не надобно новых законов”. В России, полагал Карамзин, нужно либо подготовить Кодекс, основанный на обобщении и согласовании указов и постановлений, изданных со времен царя, либо издать “полную сводную книгу российских законов или указов по всем частям судным.

                Главной ошибкой законодателей своего времени Карамзин называет создание новых государственных учреждений – разных министерств, Государственного совета и пр.  Макиавелли советовал при переменах в государственных учреждениях сохранять для народа привычные названия; мы же, сетует Карамзин, сохраняем вещь, меняем имена.

                Для наведения порядка в правосудии, утверждал Карамзин, монарх должен быть строг и смотреть за судьями: В России государь есть живой закон… Не боятся государя – не боятся и закона!” Ссылаясь на Макиавелли, Карамзин подчеркивает, что самым действенным побуждением из всех прочих является страх. Одно из важнейших государственных зол нашего времени – безбоязненность: “Везде грабят, а кто наказан?”

                Карамзин советует также возвысить духовенство, приниженное, по его мнению, во времена Петра 1. По своему значению Синод должен быть поставлен рядом с Сенатом.

                Дворянство и духовенство, Сенат и Синод как хранилище законов, над всеми – Государь, единственный законодатель, единственный источник властей. Вот основание Российской монархии…” 

                “Записка” Карамзина, выражавшая настроение основной массы дворянства, сыграла решающую роль в отставке и опале Сперанского, в прекращении проектов либеральных реформ. По авторским копиям “Записка” была известна ряду современников; в 30–40-е гг. XIX в. из нее печатались отрывки в различных изданиях. Возражения Карамзина против каких бы то ни было перестроек в государственном и общественном строе России и их аргументация были восприняты охранительной идеологией николаевской эпохи

58.   58.  Революционная идеология. Политические и правовые идеи декабристов


                Первое декабристское общество под названием “Союз истинных и верных сынов Отечества” (“Союз Спасения”) было создано в 1816 г. Его цель – освобождение крестьян и введение в России конституционного правления. Статус общества (его численность не превышала 30 человек) был составлен в духе масонских форм (степеней, ритуалов, клятв). В 1818 г. Союз Спасения преобразован в Союз Благоденствия.Из опасения провала в 1821 г. Союз был объявлен распущенным. Радикально настроенные его участники в Петербурге постановили создать Северное общество. В том же году ряд членов распущенного Союза Благоденствия на Украине образовал Южное общество. 

                Оба общества имели следующие общие цели: 1) отмена крепостного права; 2) ликвидация самодержавия; создание в России представительных учреждений, республики или конституционной монархии; 3) отмена сословного строя, введение всеобщего равенства перед законом, равных для всех гражданских прав и свобод, упразднение дворянства; 4) план “военной революции” как средства достижения этих целей. Предполагалось, что члены тайных обществ – офицеры в назначенный день с помощью руководимых ими воинских частей вынудят правительство к капитуляции. План был подсказан успехами военных революций в некоторых зарубежных странах (особенно в Испании).

                В рамках этой общей программы ряд конкретных целей и способов их достижения Северное и Южное общества представляли себе по-разному. Разногласия относились к вопросам: 1) о земле; 2) о политических правах; 3) о форме правления; 4) о форме государственного единства будущей России; 5) о способах преобразования государственного и общественного строя.

                В Северном обществе обсуждались проекты конституции, которые составил Никита Михайлович Муравьев (1795–1843 гг.).

                По проектам Н.М. Муравьева политические права обусловлены высоким имущественным цензом, тем более высоким, чем о более высоких государственных должностях идет речь.

                На совещании 1820 г. Муравьев был согласен с Пестелем в требовании республики. Однако с 1821 г. он пришел к мысли о преимуществах монархии, основанной на разделении властей.

                Законодательную власть, по конституции Муравьева, осуществляет Народное Вече, состоящее из Верховной Думы и Палаты представителей. 

                Верховная исполнительная власть принадлежит императору.  При вступлении в правление он приносит присягу посреди Народного Веча, дав клятву верности сохранять и защищать конституционный устав России. Права императора довольно обширны (назначение министров, чиновников, послов, право отлагательного вето, права верховного военачальника и др.), но его деятельность и деятельность чиновников исполнительной власти подлежат контролю и оценке Народного Веча.

                Высшим органом судебной власти является “Верховное судилище”. Предусматривались системы судов (областные, уездные заседания) с участием присяжных.

                Будущая Россия предполагалась как федерация, состоящая из нескольких держав и областей или из областей (по первому проекту – 14 держав и 2 области, по второму – 13 держав и 2 области, по третьему проекту – 15 областей). Державы и области образуются по территориальному принципу (Балтийская, Заволжская, Западная, Черноморская, Ленская и др.). В каждой из держав избиралось двухпалатное “законодательное” (правительствующее – по второму проекту) собрание; исполнительную власть осуществлял “Державный правитель”, избранный Народным Вечем и утвержденный императором. Верховная Дума (в составе Народного Веча) избиралась собраниями держав.

                Еще более радикально те же проблемы решал Павел Иванович Пестель (1793–1826 гг.). Им написана “Русская Правда” – программный документ Южного общества.

                Аграрный проект Пестеля основан на том, чтобы, освободив крестьян, улучшить их положение. Для этого земли каждой волости делятся на две части, одна из которых будет собственностью общественной, другая – частной. Земли общественные (волостные) предназначаются для доставления необходимого всем гражданам без изъятия; они не могут продаваться или закладываться. Каждый россиянин имеет право получить в своей волости участок земли, достаточный для пропитания семьи (муж с женою и тремя детьми). Земли частные свободно продаются и покупаются. Цель аграрного проекта – обеспечить каждому россиянину прожиточный минимум, защищающий его от нищеты и от произвола.

                По “Русской Правде” все русские, достигшие 20 лет, имеют всю полноту гражданских и политических прав.

                Пестель был сторонником республики. По его проекту верховную законодательную власть в России будет осуществлять Народное Вече, избираемое на пять лет (каждый год обновляется 1/5 часть его). Заветные (конституционные) законы “обнародуются и на суждение всей России предлагаются”.

                Верховная исполнительная власть поручается Державной Думе, состоящей из пяти человек, выбранных народом (затем – один ежегодно избирается Народным Вечем из кандидатов, предложенных губерниями). Под ведомством и начальством Державной Думы состоят все министерства (приказы).

                Для того чтобы эти названные власти не выходили из своих пределов, учреждается блюстительная власть, которая поручается Верховному Собору (120 “бояр”, пожизненно назначаемых Народным Вечем из кандидатов, предложенных губерниями). Верховный Собор проверяет законность всех мер, принимаемых государственными учреждениями.

                В отличие от Муравьева, Пестель – сторонник единого русского централизованного государства. Федерацию он отвергал как возрождение “удельной системы”. Особенно пагубной и вредной он считал федерацию в России, где много племен и народов, языков и вер.

                Разногласия Северного и Южного обществ помешали их объединению. “Южная и Северная думы приняли два различных направления: первая положила себе целью демократический переворот, вторая – монархически-конституционный.

                Особое место среди декабристов занимало “Общество соединенных славян”, созданное группой офицеров войск. Это общество ставило своей целью освобождение и объединение славянских народов, разобщенных и страдающих от крепостного права, от турецкого и иного иноземного ига и гнета; итогом борьбы за свободу мыслился федеративный союз свободных славянских народов.


    продолжение
--PAGE_BREAK--59.   59. Политические и правовые воззрения П.Я. Чаадаева.


                Крупным событием в идейной жизни России стало опубликование в журнале “Телескоп” (в октябре 1836 г.) “Философического письма” Чаадаева. Петр Яковлевич Чаадаев (1794–1856 гг.), гвардейский офицер в отставке, внук М. М. Щербатова, в 1829–1830 гг. написал (по-французски) восемь “Философических писем” на религиозно-исторические темы. Опубликование перевода первого “Философического письма” в журнале “Телескоп” стало вехой в истории русской общественно-политической мысли.

                Чаадаев писал о пустоте русской истории, об отрыве России от других народов: “Мы не принадлежали ни к одному из великих семейств человечества, ни к Западу, ни к Востоку, не имеем преданий ни того, ни другого.

                Причиной отрыва России от величественной истории западных народов Чаадаев считал православие: “Ведомые злою судьбою, мы заимствовали первые семена нравственного и умственного просвещения у растленной, презираемой всеми народами Византии”.

                Чаадаев – религиозный философ, но его концепция истории пронизана социальными мотивами, поскольку цель христианства он видел в учреждении на земле совершенного порядка. Этой цели отвечает западное (католическое) христианство, которому свойственны “животворный принцип единства”, организующее начало и социальность. Византийская православная церковь, наоборот, исповедует аскетизм, покорность, смирение, отрешение от мира.

                Объединенные народы Европы, писал Чаадаев, в столкновении мнений, в кровопролитной борьбе за истину создали себе целый мир идей: “Это идеи долга, закона, правды, порядка. Они развиваются от происшествий, содействовавших образованию общества; они необходимые начала мира общественного. Вот что составляет атмосферу Запада; это более чем история: это физиология европейца.

                Еще резче, чем самодержавие (“национальную власть”), Чаадаев порицал крепостничество.

                Обсуждение перспектив развития России породило к концу 30-х гг. два идейных направления в среде столичной интеллигенции – западников и славянофилов.

                Западники,вслед за Чаадаевым, видели в странах Западной Европы осуществление идей закона, порядка, долга, справедливости. Главой московских западников был профессор Тимофей Николаевич Грановский (1813–1855 гг.).

                В среде западников обсуждались не столько проекты конституции будущей России (в дореформенный период такое обсуждение было опасно), сколько общие перспективы развития страны в связи с историей других европейских стран. Первостепенной была проблема прав личности. Обсуждение проблем личности, ее прав и свобод закономерно привело к вопросу о гарантиях этих прав и свобод в условиях становления промышленно-капиталистического общества. Часть западников склонялась к идеям социализма (например, А.И. Герцен, В.Г. Белинский, Н.П. Огарев), другие же были противниками этих идей (в частности, Т.Н. Грановский, К.Д. Кавелин, Б.Н. Чичерин, И.С. Тургенев).

                К концу 30-х гг. оформились в течение общественной мысли противостоящие западникам славянофилы. Ю.Ф. Самарин, А.С. Хомяков, братья К.С. и И.С. Аксаковы, И.В. и П.В. Киреевские объединялись вокруг журналов “Русская беседа” и “Московитянин”. Они порицали западников за то, что те решали проблемы основ или начал русской (и вообще славянской) жизни отрицательно, усматривая особенность русской жизни в том, что в ней нет чего-то, что есть в Европе. Славянофилы эту же проблему стремились решать положительно, исследуя те особенности русской и славянской жизни, которых нет у других народов. Такой подход привел к противопоставлению Западу России, особенно допетровской Московской Руси.

                Славянофилы утверждали, что идеализированное западниками развитие германского начала личности не имеет ни конца, ни выхода. На Западе личность понимается только в атомарном, индивидуалистическом духе. Господствующий в странах Запада индивидуализм породил эгоизм и грубый материализм, частную собственность, погоню за наживой, стяжательство, суетность, “язву пролетариатства”. Увлечение западных стран политикой и законотворчеством создает лишь внешнюю свободу, повиновение независимо от моральных убеждений. Западное христианство (католицизм и протестантизм) искажено рационализмом, идущим от античного наследия.


60.   60. «Либеральный консерватизм» или «охранительный либерализм» Б.Н. Чичерина.
                Видным деятелем либерального движения в России был профессор Московского университета Борис Николаевич Чичерин (1828–1904 гг.).  Чичериным были подготовлены фундаментальное пятитомное исследование “История политических учений” (1869–1902 гг.), “Собственность и государство” в двух томах (1881–1883 гг.), “Курс государственной науки” в трех частях (1894–1898 гг.), работы по вопросам государства и права второй половины XIX в., где он настоятельно доказывал необходимость реформ общественно-политической жизни в России, последовательно проводя начала либерализма.

                Чичерин воспринял философию Гегеля, однако гегелевскую триаду (тезис, антитезис, синтез) заменил логической схемой из четырех элементов, в результате чего образуется круговорот четырех начал. В общественной жизни он различал: власть (первоначальное, внешнее единство), закон, свободу (две противоположности), общую цель (окончательное, внутреннее единство). В общежитии, по Чичерину, различаются четыре союза: семья (естественный союз, первоначальное единство), гражданское общество (частный союз, стремящийся к множеству, область внешней свободы), церковь (отвлеченно-общий союз как носитель нравственного закона, сфера внутренней свободы) и государство (верховный, державный, владычествующий союз людей, образующий единое, постоянное и самостоятельное целое).

                По учению Чичерина, область права – это внешняя свобода. “Право есть внешняя свобода человека, определяемая общим законом”. С помощью категорий справедливости и равенства он проводит деление на уравнивающую правду с формальным равенством (признание за всеми людьми равного человеческого достоинства, равенство прав как юридической возможности действовать) и правду распределяющую с пропорциональным равенством (права и почести распределяются в соответствии со способностями и заслугами лиц). Первая область (уравнивающая правда) – это сфера частного права и гражданского общества. Вторая область (распределяющая правда) – это сфера публичного права и государства. По теории Чичерина, юридическое (формальное) равенство исчерпывает понятие правды. Поэтому он выступал против материального (фактического) уравнивания людей правом. “Равенство состояний, – замечал ученый, – столь же мало вытекает из требований справедливости, как и равенство телесной силы, ума, красоты”.

                В центре учения Чичерина – личность со своими правами и свободами.

                Высшей стадией развития идеи государства, согласно Чичерину, является конституционная монархия. Монархическую (княжескую) власть в конституционной монархии Чичерин называл “умеряющей властью”.

                Власть монарха ограничивается двухпалатным парламентом. Верхняя палата законодательного учреждения должна состоять из аристократических элементов; в ней должны быть представлены крупные землевладельцы. Нижняя палата состоит из народных представителей.

                В судебной власти также участвуют все три силы: глава государства назначает судей, решающих вопрос права; представители народа – присяжные заседатели – решают вопрос факта; парламент выступает в роли суда по отношению к министрам, совершившим должностные преступления.

                Политические свободы (право участвовать в государственной власти) Чичерин рассматривал как высшее развитие личной свободы и ее единственную гарантию. “Пока власть независима от граждан, права их не обеспечены от ее произвола: в отношении к ней лицо является бесправным”. Ценность конституционной монархии, по Чичерину, в том и состоит, что она позволяет расширить демократический элемент без потрясений для господствующих классов путем постепенного расширения круга избирателей: “Ценз должен понижаться по мере распространения политической жизни в народе”.

                Политико-правовой идеал Чичерина (теория конституционализма) расходился с порядками самодержавной России, о которых он не раз отзывался критически. Руководящей идеей его обширного “Курса государственной науки” было стремление “примирить начала свободы с началами власти и закона”. Чичерин выдвинул программу охранительного либерализма, основной политический лозунг которого – “либеральные меры и сильная власть”.

                Он утверждал, что земледельческий характер России и ее отсталость обусловливают необходимость сильной монархической власти. “В отличие от Запада, где общественное устройство сложилось само собой, в России монархия сделалась исходною точкою и вожатаем всего исторического развития народной жизни”.

                Чичерин был одним из основателей юридической (государственной) школы русской историографии второй половины XIX в. Историю России он рассматривал как смену юридических форм (родовой – вотчинный – государственный строй).

                Сообразно своему либеральному настрою Чичерин всегда враждебно относился к социалистическим теориям, считая при этом наилучшим вариантом политико-правового развития России самоограничение абсолютной власти.

    продолжение
--PAGE_BREAK--