ФЕДЕРАЛЬНОЕАГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
РОССИЙСКОЙФЕДЕРАЦИИ
ГОУВПО«МАРИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»
Юридическийфакультет
Кафедра частногоправа России и зарубежных стран
Курсоваяработа
Нюрнбергскийи токийский трибуналы:
их роль вразвитии международного права
Студента 4 курса, 41 гр.
очной формы обучения
Денисова Степана Николаевича
Йошкар-Ола,2007
Содержание
судебная процедура нюрнбергский токийский трибунал
Содержание
Введение
1.Особенности формирования и судебная процедура в Нюрнбергском военном трибунале
1.1Формирование трибунала
1.2 Вопросысудебной процедуры
2. ФормированиеТокийского трибунала и судебная процедура в нём
2.1Особенности формирования
2.2 Судебнаяпроцедура (анализ Устава трибунала)
3. ВлияниеНюрнбергских и Токийских принципов на развитие международного публичного права
Заключение
Списокиспользованных источников
Введение
Осенью 2006 года прогрессивное человечество отметило 60-летиеНюрнбергского процесса, юбилейную годовщину суда над главными военнымипреступниками второй мировой войны. Однако освещение этого события в средствахмассовой информации было весьма бледным, и лишь в феврале этого года на одномиз центральных каналов вышла двухсерийная программа об одном из величайшихсудебных процессов XX столетия.
Трудно переоценить роль и не уступающему ему по значимости Токийскому процессу,прошедшему спустя два года.
Почему этим трибуналам отводится особая роль в современной истории? Благодарячему их установления и по сей день оказывают влияние на международное право? Длячего лидерам стран-победительниц во второй мировой войне понадобилось провести сотнисудебных заседаний, тогда как за быструю расправу над оставшимися фашистскими имилитаристскими преступниками их никто бы не осудил?
И сегодня трудно оценить, какие испытания выпали на долю народов Земногошара в годы второй мировой войны. Десятки миллионов загубленных жизней иискалеченных судеб, варварские захваты территорий, беспощадное разрушениепамятников истории и культуры – всё это оставило незарубцевавшийся шрам впамяти десятилетий.
По мере приближения второй мировой войны к концу нарастал вопрос о том,каким образом военные преступники фашистской Германии и Японии (главных страноси Берлин-Рим-Токио) должны будут понести наказание. Главной проблемойоставалась сама процедура предания преступников наказанию, поскольку контекстсобытий в мире наталкивал лишь на один путь – казнь виновных без какого бы тони было расследования и иных формальных процедур.
Однако любой исторически важный шаг должен быть сделан лишь в строгомсоответствии правовым нормам. Суд над военными преступниками и их суровое наказание– вот тот поворотный момент, отделяющий агрессоров от освободителей,правопорядок – от произвола и бесчинства. Правовая основа для выдвиженияобвинения против преступников стран оси и Дальнего востока уже существовала –Гаагские конвенции по мирному урегулированию споров между государствами1899-1907 гг.; Устав Лиги Наций, содержащий целый ряд ограничений по обращениюк войне; Парижский договор 1928 г., признавший отказ от войны как орудиянациональной политики; и другие международные акты.
Сформулировав порядок создания будущих судебных учреждений и чёткуюрегламентированную процедуру суда, правительства Советского Союза, США,Великобритании и Франции создали небывалый прецедент в международном праве –всякое лицо или организация, виновные в совершении тяжкого преступления подлежатсуду и справедливому наказанию. Это были первые полномасштабные судебныепроцессы такого рода.
Цель нашего исследования состоит в подробном анализе роли Нюрнбергского иТокийского трибуналов в формировании и последующем развитии международного публичногоправа.
В связи с этим представляется необходимым решить следующиезадачи:
1. Изучить предпосылки создания и особенности формирования Нюрнбергскогои Токийского трибуналов;
2. Раскрыть процедуру суда над преступниками в Нюрнбергском и Токийскомтрибунале;
3. Проанализировать, какое влияние оказали Нюрнбергский и Токийскийтрибуналы на становление международного уголовного права;
Глава 1. ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ И СУДЕБНАЯ ПРОЦЕДУРА ВНЮРНБЕРГСКОМ ВОЕННОМ ТРИБУНАЛЕ
1.1 Формирование Трибунала
Начавшееся в трех столицахисследование проблемы наказания за международные преступлениясконцентрировалось на нескольких общих моментах. Прежде всего, было уделеноособое внимание вопросу о том, какого рода правосудие должно быть свершено вотношении тех, кто совершал военные преступления. Англичане предпочиталинемедленную смертную казнь наиболее отъявленных преступников, как только онибудут захвачены или сдадутся в плен. Американцы отстаивали использованиесудебного механизма. Советская сторона вела себя так, что казалось, что и она,предпочла бы судебное производство. В конце концов американцы уговорили своихбританских родственников пойти судебным путем, и единогласие воцарилось в этомвопросе.
Формулирование пунктов обвиненияоказалось довольно сложной задачей, с напряженными спорами о том, чтопредставляют собой преступления против мира и преступления против человечности.В западных кругах раздавались громкие голоса против самой идеи признания за ведениемвойны состава уголовного преступления. Те же, кто держался противоположной точкизрения, не менее упорно настаивали на том, что в период между двумя мировымивойнами был создан прецедент, позволяющий преследовать нацистских военачальниковза систематическое ведение политики развязывания агрессивной войны.
В конце концов, возобладал второй подход, что положило конец значительнойчасти возражений по этому поводу со стороны обвинения на Нюрнбергском процессе;в самом деле, результат судебного спора был бы практически предопределен, еслипредположить, что уже заранее было решено включить в ряд преступлений,подлежавший исследованию в Нюрнберге, в качестве его элемента преступленияпротив мира и что теперь речь шла лишь о поиске методов, с помощью которыхможно было бы обеспечить рост доверия к юридической безупречностипервоначального сценария.
Выдвигались также и другие основаниядля признания лидеров стран оси ответственными по обвинениям в неоднократномразвязывании агрессивных войн. Например, со ссылкой на нормы естественногоправа, выводилось право на наказание за ведение агрессивной войны из теории, покоторой презюмируемое право на самооборону присуще международному сообществу,каковое может осуществлять свои полицейские полномочия против любого источникасмертельной опасности для сохранения существующего миропорядка.
Само формирование и статус будущеготрибунала, перед которым главным нацистским военным преступникам было сужденовыслушать выдвинутые против них обвинения, находились в состояниинеопределённости. Неясен был также вопрос от том, в какой форме будетсуществовать Германия после своего военного поражения. Следует отметить, что в 1943 г. на совещании в Москве члены Большой тройки – правительства СССР, США и Великобритании — ещеобсуждали вопрос о перемирии с правительством, которое может быть сформированов Германии, и, конечно, о том, что следующее из такого перемирия положениеГермании нужно будет принять во внимание при определении надлежащего механизмаотправления правосудия. Если к исходу войны Германии удастся сохранить за собоймеждународную правосубъектность, союзные державы могли бы оказаться связаннымиспециальным режимом, который предписан Гаагскими конвенциями на случай военнойоккупации, и столкнуться с жесткими ограничениями их свободы в практикепостроения новых судебных институтов. Как мы знаем, в мае 1945 года былподписан акт о безоговорочной капитуляции Германии, что явилось предпосылкойутраты за ней статуса самостоятельного субъекта международного права.
Один из вопросов, которые были подняты на этой подготовительной стадии,заключался в том, именовать ли суд военным трибуналом. Большинство американскихдолжностных лиц было склонно к тому, чтобы привлечь к участию в этом делепредставителей военного командования. Однако, в конце концов Нюрнбергскийтрибунал оказался вопреки своему официальному наименованию коллегией сосмешанным составом гражданских и военных деятелей при явном преобладаниипервых. Его военное название нисколько не имело целью создать впечатление, чтодля суда над нацистскими преступниками был созван военный трибунал. Термин«военный» в этом контексте скорее относился к предмету судопроизводства, т. е.к составу преступлений, связанных с ведением войны.
Наконец, вставал вопрос о том, нормыкакого права должны будут применяться этим трибуналом к главным немецкимвоенным преступникам. В западных кругах господствовало предположение, чтоподсудимых будут судить по нормам международного публичного права, поэтомувопрос о статусе каждого отдельного лица в этих целях не вызывал заметныхпротиворечий. Как представляется, исходная позиция заключалась в том, чтофизических лиц можно было признать ответственными по нормам международногопубличного права за нарушение его санкций.
Однако в связи с тем, что советскиеспециалисты по международному праву придерживались более консервативной точкизрения, а именно что субъектами международного публичного права могут бытьтолько государства, согласовать обозначенные выше позиции с их теоретическимипостулатами оказалось довольно сложной задачей. В итоге процесс был отнесённашими специалистами к категории судебных дел, регламентируемых международнымуголовным правом. Основываясь на отдельной отрасли права, наделенной специальнойюрисдикцией в отношении физических лиц, они получили тем самым возможность предложить плодотворное объяснение того,каким образом можно на международном судебном трибунале обвинить физических лицв совершении преступлений, направленных против международного правопорядка.
В результате длительных и запутанных переговоров между представителями Великобритании,Франции, СССР и Соединенных Штатов 8 августа 1945 г. в Лондоне было заключено соглашение, предусматривавшее учреждение Международного ВоенногоТрибунала. В приложении к этому соглашению содержался Устав МВТ (официальноеназвание – «Устав Международного Военного Трибунала для суда и наказанияглавных военных преступников европейских стран оси»). Согласно Уставуучреждался Трибунал из четырех судей и четырех их заместителей — по одному откаждой из четырех держав, а также комиссия обвинителей от тех же стран дляподготовки обвинительного акта и представления доказательств. Преступления, в совершениикоторых обвинялись подсудимые, были указаны в Уставе: преступления против мира,военные преступления, а также военные преступления. Речь о них пойдёт ниже.
1.2 Вопросы судебной процедуры
В уставе Нюрнбергского военного трибунала предусматривалисьвопросы организации и юрисдикции Трибунала. Быливыработаны общие принципы судебного разбирательства; создавался Комитет порасследованию дел и обвинению главных военных преступников; устанавливалисьпроцессуальные гарантии для подсудимых; тщательно регламентировались полномочияи обязанности трибунала, порядок проведения судебного заседания; закреплялисьтребования к приговору Трибунала; был решён вопрос о расходах, связанныхорганизацией и проведением всего судебного процесса.
До этого судебного процесса не былослучая применения такой процедуры, которую можно было бы сравнить с институтомбольшого жюри в системах общего права или с фигурой juge d’instruction вофранцузском процессе в смысле их пригодности для решения вопроса о том,подлежит ли конкретное лицо обвинению в совершении какого-либо из преступлений,перечисленных в Уставе.
Статья 16 предусматривалапредварительный допрос подсудимого. Те подсудимые, которые свидетельствовали пообстоятельствам дела, относящимся к их собственной в нем роли, делали это подприсягой и подвергались перекрестному допросу. Согласно статье 24 (к) каждомуподсудимому было также разрешено выступить с последним словом, и на этой стадииего не приводили к присяге и не подвергали перекрестному допросу.
В статье 19 Устава былопредусмотрено, что Трибунал не будет связан формальными правилами одоказательствах и «допустит к рассмотрению любое доказательство, за которым онпризнает доказательную силу». Авторы текста устава исходилииз теории свободной оценки доказательств. Тем самым исключалось закрепление за доказательствамизаранее установленной силы, так как эта сила может существенно варьироваться взависимости от того или иного обстоятельства дела.
Статьей 4 (в) Устава былопредусмотрено, что все решения принимаются большинством голосов, спредоставлением председателю Трибунала права решающего голоса в случае, еслиголоса разделятся поровну. Исключение было сделано для решений об осуждении иприговоре к наказанию, для вынесения которых требовалось «голосование «за» поменьшей мере трех членов Трибунала». Практический результат действия этогоположения состоял в том, что если обвинению не удавалось выставить против тогоили иного подсудимого убедительные доказательства, это означало, что судьимогут длительное время совещаться сначала для того, чтобы получить три голосадля вынесения вердикта, затем, если будет вынесен вердикт о виновности, — триголоса вынесения приговора.
В связи с тем, что в то время, когда разрабатывался проект Устава,местонахождение некоторых «из числа потенциальных подсудимых известно не было,статья 13 предусматривала возможность суда in absentia (то есть заочного суда – так былосуждён впоследствии Мартин Борман) над лицом, обвиненным в преступлениях,описанных в статье 6, «если оно не было обнаружено или если Трибунал покаким-либо причинам сочтет необходимым в интересах правосудия провести слушаниедела в его отсутствие».
В статье 7 Устава получила отчетливоевыражение точка зрения союзников, заключавшаяся в том, что должностноеположение подсудимых, которое не освобождало их от уголовной ответственности ине обосновывало смягчения им наказания, подразумевало большую степень ихвиновности. Высокое должностное положение было необходимым компонентомобвинения в совершении преступления против мира.
В качестве вывода из статьи 7 встатье 8 Устава разъяснялось, что подсудимые не могут оправдывать свои действияссылкой на то, что они выполняли приказы вышестоящих должностных лиц, хотяссылку на это обстоятельство Трибунал мог бы признать фактором, которыйспособен смягчить приговор. В процессе определения подлежавшего назначениюнаказания Трибунал применил это положение, истолковав его ограничительно — втом смысле, что для того, чтобы указанная ссылка была признана смягчающимфактором, приказ вышестоящего должностного лица должен был быть таким, чтобы«моральный выбор был действительно невозможен».
Для решения ряда задач была всоответствии со статьей 14 Устава был учреждён Комитет главных обвинителей.Наиболее важными среди этих задач были следующие: договориться о том, кто изглавных военных преступников будет подвергнут суду Трибунала; одобрить текстобвинительного акта; подготовить проект процессуальных норм для последующего иходобрения Трибуналом. Представляется, что в связи с подготовкой главнымиобвинителями процессуальных норм и принятием их Трибуналом (согласно статье 13на Трибунале лежала ответственность за «составление для самого себя нормподлежавшей применению процедуры») серьёзных проблем не возникало. Этообъяснялось тем, что большинство спорных вопросов, которые возникли передсоюзниками, уже получили свое разрешение в Уставе. Наиболее примечательнаячерта подготовки проекта норм процесса для Трибунала заключается в том, чтоосновная ответственность за их подготовку была возложена на обвинителей. Поправилам, которые приняты в большинстве национальных правовых систем, это былобы невозможно.
В статье 15 Устава излагались другиеобязанности главных обвинителей, которые они могли выполнять самостоятельно илив сотрудничестве друг с другом. Помимо подготовки проекта обвинительного актасамой трудной среди задач, возложенных статьей 15 на обвинителей, возможно,были расследование, сбор и представление доказательств.
В статье 16 Устава были указаныпроцессуальные нормы, которым надлежало следовать для того, чтобы «подсудимымбыло обеспечено справедливое судебное разбирательство». Другие заслуживающиевнимания положения включали в себя предоставление подсудимому права иметьадвоката для осуществления его защиты, а также права представлять в судебномпроцессе доказательства в свою защиту и подвергать перекрестному допросу любыхсвидетелей, вызванных в суд обвинением. В упоминавшихся процессуальных нормахправа подсудимых были дополнены некоторыми новыми аспектами.
Согласно статье 17 Устава, Трибуналубыли предоставлены дополнительные правомочия по обеспечению подсудимымсправедливого судебного рассмотрения их дела. К ним относилось право вызывать всуд свидетелей и задавать им вопросы; требовать представления документов идругого доказательственного материала; назначать чиновников для выполнениязадач, указанных Трибуналом, включая отобрание доказательств комиссией.
Процессуально-правовое регулированиедеятельности Трибунала базировалось на принципах международной антифашистскойсолидарности, демократизма и законности.
Пользующиеся равными правамипредставители четырех держав-победительниц образовали Трибунал, а также Комитетпо расследованию и обвинению. Действуя в составе Комитета как одно целое,обвинители определили главных военных преступников, подлежащих преследованиюперед Трибуналом. Обвинительное заключение явилось выражением общей позициивсех членов Комитета. Каждый из обвинителей отстаивал перед Трибуналом интересыне только своей страны, но и других стран и народов, пострадавших от нацистскойагрессии.
Лондонское соглашение от 8 августа1945 года и Устав Трибунала последовательно выражают принцип, согласно которомусудебное преследование и наказание военных преступников направлено наотстаивание интересов не только государств, поддерживающих обвинение, но и всехдругих миролюбивых демократических государств и их народов, — принциппубличности. В преамбуле Соглашенияправительства четырех державподтвердили свое намерение совершить правосудиенад главными военными преступниками, «действуя в интересах Объединенных Наций».В силу статьи 15 Устава на Комитет обвинителей было возложено расследование,включая предварительные допросы свидетелей и подсудимых, собирание дляпредставления Трибуналу всех иных возможных доказательств, составлениеобвинительного заключения, поддержание обвинения в суде. На принципепубличности базируются также предусмотренные статьей 17 Устава права Трибуналанезависимо от ходатайств или возражений сторон вызывать в суд свидетелей,требовать их присутствия и показаний, задавать им вопросы, допрашиватьподсудимых, назначать должностных лиц для собирания доказательств. Этот жепринцип воплощен в правилах об осуществлении Трибуналом процессуальногоруководства, о его обязанности обеспечить быстрое рассмотрение вопросов,связанных с обвинением, предотвращать и исключать любые выступления изаявления, не относящиеся к делу (статьи 17, 18 Устава).
Независимость судей — членовТрибунала опиралась на конкретные процессуально-правовые гарантии. Согласностатье 3 Устава ни Трибунал, ни его члены, ни их заместители не могли бытьотведены обвинением, подсудимыми или их защитниками. Правительство, подписавшееСоглашение, могло заменить назначенного им члена Трибунала или его заместителяпо болезни или по другим уважительным причинам; при этом во время процесса членТрибунала мог быть заменен только его заместителем.
Законом, которому подчинялся в своейдеятельности Трибунал, служил Устав. Нормативный акт иного характерапредставлял собой Регламент Трибунала. Согласно статье 13 Устава Трибунал самустановил свой Регламент. Его обязывающая сила простиралась на стороны, но нена состав Трибунала: «Трибунал может в любое время в интересах скорого исправедливого суда отступать от этого Регламента, изменять его и вносить в негодополнения общего характера и в особых случаях — специального по решениюТрибунала и в такой форме, которая может быть им принята» (Правило II Регламента).
Устав не содержит предписаний огласности Процесса. Объясняется это, по-нашему, тем, что гласное проведениепроцесса для авторов Устава было само собой разумеющимся. Косвенно указывает наэто правило VII Регламента, согласно которомупроведение судебного заседания при закрытых дверях возможно лишь поспециальному решению Трибунала в особых случаях. Практически, однако, дверисудебного заседания не закрывались. На процессе присутствовали представителипечати, радио, кинохроники из многих стран, и показания свидетелей, подсудимых,оглашаемые в суде документы, выступления обвинителей и защитников вскорестановились широко известными подсудимого». Ради объективного, справедливого,убедительного рассмотрения и разрешения дела авторы Устава и РегламентаТрибунала предусмотрели важные гарантии права на защиту. Одна из этих гарантий- вручение подсудимому обвинительного заключения в переводе на понятный длянего язык не позднее чем за 30 дней до начала судебного разбирательства(Правило 1, пункт «г» Регламента).
Согласно пункту «а» статьи 16 Уставаобвинительное заключение должно содержать не только формулу обвинения (как этопринято в англо-американском процессе), но и «все подробности, детальноизлагающие обвинение против подсудимого».
Трибунал прилагал немалые усилия,чтобы обеспечить подсудимых защитниками. В условиях послевоенного разоренияГермании не всех адвокатов, указанных подсудимыми, можно было найти. Других адвокатовнельзя было допустить к участию в процессе, поскольку они сами были замешаны впреступлениях гитлеровцев. Иные же отказывались защищать главных военныхпреступников. Ввиду этого Трибунал запросил от оккупационных властей спискипроживающих в их зонах адвокатов. Это позволило подобрать состав защитников,соответствующий желаниям подсудимых и приемлемый для данного процесса.
Исследование и обсуждениеобстоятельств дела осуществлялось на основе оправданного многовековой практикойпринципа состязательности. Защите были обеспечены равные с обвинениемвозможности представлять доказательства, ходатайствовать о вызове свидетелей,производить перекрестный допрос свидетелей обвинения, выступать с речами взащиту подсудимых. Обвинители, в свою очередь, пользовались правомперекрестного допроса подсудимых и свидетелей защиты.
Англосаксонская традиция, какизвестно, отождествляет принципы состязательности и диспозитивности, ставявозникновение и сам ход процесса в жесткую зависимость от инициативыравноправных сторон; уделом суда при этом до вынесения приговора остается лишьконтроль за соблюдением правил процедуры и доказывания. Иную, более активнуюроль суда определяет статья 24 Устава: «Трибунал может в любое время задаватьлюбые вопросы любому из свидетелей и подсудимых». Это сближается с советскойуголовно-процессуальной концепцией состязательности как равноправия сторон всочетании с руководящей активной ролью суда.
Устав и Регламент Трибунала несодержат замкнутого перечня источников доказательств. В отдельных предписанияхэтих нормативных актов названы объяснения подсудимого, «документы и иныематериалы, используемые как доказательства», «официальные правительственныедокументы и доклады Объединенных Наций» (статьи 16, 17, 20 Устава), показаниясвидетелей, протоколы, вещественные доказательства (правила 2, 3, б, 9, 10Регламента). Помимо того, Трибунал использовал и другие виды доказательств,например заключения экспертов по вопросам о состоянии здоровья обвиняемых Г.Крупна, Ю. Штрайхера, Р. Гесса.
В Уставе Трибунала, как уже отмечено,различаются объяснения подсудимого и показания свидетеля. Такое различиеизвестно процессуальному законодательству СССР, а также Франции. В процессе жеАнглии и США действует иной принцип: подсудимый, пожелавший дать показания,подлежит допросу в качестве свидетеля защиты.
Собиранию и рассмотрениюдоказательств на Нюрнбергском процессе присуща одна парадоксальная черта.Обычно при расследовании испытывают затруднения от дефицита информации. Здесьже возникло нечто противоположное – информации оказалось слишком много. Судьбакаждой жертвы нацистских злодеяний среди миллионов других могла бы послужитьоснованием самостоятельного судебного разбирательства.
В этих условиях попытка исчерпать все возможные источники доказательствпривела бы к тому, что процесс затянулся бы на неопределенно долгое время.Поэтому первостепенное значение приобрела задача выбора необходимых идостаточных доказательств. Эту задачу обвинение решало в разных направлениях.Во-первых, были отобраны документы, непосредственно фиксирующие преступныедействия и решения подсудимых — их распоряжения, приказы, инструкции, дневники,письма друг к другу и к подчиненным, полученные ими отчеты о выполненииприказов и пр. Во-вторых, для доказывания преступных последствий широкоиспользовались документы, в которых сконцентрирована информация опреступлениях, совершенных во исполнение приказов подсудимых. Применениедокументов такого рода было специально предусмотрено статьей 21 УставаТрибунала: «Трибунал… будет принимать без доказательств официальныеправительственные документы и доклады Объединенных Наций, включая акты идокументы комитетов, созданных в различных союзных странах для расследованияпреступлений, протоколы и приговоры военных или других трибуналов каждой из ОбъединенныхНаций». Авторы Устава разумно исходили из того, что каждый такой документпредставляет собой итог собирания и оценки множества показаний, протоколовосмотра и других доказательств, к которым не нужно без особых основанийвозвращаться вторично.
Как уже было сказано, Нюрнбергский трибунал рассматривал три группыпреступлений, за совершение которых осуждались нацистские преступники –преступления против мира, военные преступления и преступления противчеловечности.
Преступления против мира предусматривали целый ряд составов: планирование, подготовка,развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международныхдоговоров, соглашений или заверений, или участие в общем плане или заговоре,направленных к осуществлению любого из вышеизложенных действий.
Под военными преступлениями Устав понимал нарушения законов или обычаев войны. К этим нарушениямбыли отнесены убийства, истязания или увод в рабство или для других целейгражданского населения оккупированной территории; убийства или истязаниявоеннопленных или лиц, находящихся в море; убийства заложников; ограблениеобщественной или частной собственности; бессмысленное разрушение городов илидеревень; разорение, не оправданное военной необходимостью, и другиепреступления.
В группе преступлений против человечности выделялись следующие виды: убийства, истребление, порабощение,ссылка и другие жестокости, совершенные в отношении гражданского населения доили во время войны, или преследования по политическим, расовым или религиозныммотивам в целях осуществления или в связи с любым преступлением, подлежащимюрисдикции Трибунала, независимо от того, являлись ли эти действия нарушениемвнутреннего права страны, где они были совершены, или нет.
Разрешая вопрос об индивидуальнойответственности лиц, преданных суду, Трибунал изложил соображения, по которымпризнает виновными и подвергает наказанию одних подсудимых и освобождает отнаказания других.
Трибунал приговорил Геринга,Риббентропа, Кейтеля, Кальтенбруннера, Розенберга, Франка, Фрика, Штрейхера,Заукеля, Йодля, Зейсс-Инкварта и (заочно) Бормана к смертной казни черезповешение; Гесса, Функа и Редера — к пожизненному тюремному заключению; Ширахаи Шпеера — каждого к тюремному заключению сроком на 20 лет, Нейрата — на 15 лети Деница — на 10 лет. Подсудимые Папен, Шахт, Фриче были оправданы. Напомним,что согласно ст. 27 Устава Трибунал имел право приговорить виновного к смертнойказни или к другому наказанию, которое признал бы справедливым. Специальногорассмотрения заслуживает вопрос о правомерности приговора с точки зрения технорм, которые применялись Трибуналом в ходе Нюрнбергского процесса. Этот вопросимеет формальный и содержательный аспекты. Формально вступление в законную силуозначает наличие предусмотренных законом условий, необходимых и достаточных дляобращения приговора к исполнению.
Международный Военный Трибуналпостановил считать приговор от 1 октября 1946 г. в качестве единственного и высшего суда над главными военными преступниками. Никакой судебной инстанции,правомочной его пересмотреть и отменить, не существовало. Следовательно,приговор Трибунала вступил в законную силу с момента провозглашения. Непротиворечат этому положения статьи 29 Устава Международного ВоенногоТрибунала, которая предусматривает: «В случае осуждения приговор приводится висполнение согласно приказу Контрольного Совета в Германии; Контрольный Советможет в любое время смягчить или каким-либо образом изменить приговор, но неможет повысить наказание». В то время когда проходил Нюрнбергский процесс,верховная власть в Германии по вопросам, затрагивающим Германию в целом, былавозложена на Главнокомандующих военными силами СССР, США, Великобритании иФранции, действующих совместно в составе Контрольного Совета. Как суверен, носительверховной власти, Контрольный Совет обладал функцией применения помилования, атакже административными функциями, включая и исполнение приговоров.
Не противоречат этому положениястатьи 29 Устава Международного Военного Трибунала, которая предусматривает: «Вслучае осуждения приговор приводится в исполнение согласно приказу КонтрольногоСовета в Германии; Контрольный Совет может в любое время смягчить иликаким-либо образом изменить приговор, но не может повысить наказание». В товремя когда проходил Нюрнбергский процесс, верховная власть в Германии повопросам, затрагивающим Германию в целом, была возложена на Главнокомандующихвоенными силами СССР, США, Великобритании и Франции, действующих совместно всоставе Контрольного Совета. Как суверен, носитель верховной власти,Контрольный Совет обладал функцией применения помилования, а такжеадминистративными функциями, включая и исполнение приговоров.
В решениях 4-го чрезвычайногозаседания Контрольного Совета 9 и 10 октября 1946 г., посвященного итогам Нюрнбергского процесса, проводится мысль о том, что к юрисдикции Советаотносятся вопросы отмены, замены и смягчения мер наказания в рамках институтапомилования, но не пересмотр приговора по существу, т. е. по вопросам виновностии ответственности.
Глава 2. ФОРМИРОВАНИЕ ТОКИЙСКОГО ТРИБУНАЛА И СУДЕБНАЯПРОЦЕДУРА В НЁМ
2.1 Особенности формирования
Токийский трибунал был учрежден 19января 1946 года с целью привлечения к судебной ответственности главных военныхпреступников на Дальнем Востоке, деяния которых включали преступления против мира.В отличие от Нюренбергского трибунала, Токийский трибунал был создан на основанииСпециальной прокламации Верховного командующего союзными войсками генералаДугласа Макартура в соответствии с Потсдамской декларацией от 26 июля 1945года, в которой союзные державы, находившиеся в состоянии войны с Японией,заявили, что передача в руки правосудия преступников будет одним из условий капитуляции,а также в соответствии с Актом о капитуляции Японии от 2 сентября 1945 года, в которомЯпония приняла условия Декларации. Устав, предусматривающий учреждение, юрисдикциюи функции Токийского трибунала, был утвержден также Верховным командующим союзнымивойсками генералом Макартуром 19 января 1946 года, а впоследствии, согласно егоприказу от 26 апреля 1946 года, в него были внесены поправки. Поскольку ГенеральнаяАссамблея Организации Объединенных Наций вновь подтвердила принципымеждународного права, признанные Уставом и приговором Нюренбергского трибунала,она лишь приняла к сведению аналогичные принципы, принятые Токийским уставом.
Токийский трибунал получил правосудить и наказывать военных преступников на Дальнем Востоке, которые, в частности,совершили преступления против мира, в том числе планировали, готовили,развязывали или вели объявленную или необъявленную агрессивную войну или войнув нарушение международного права, договоров, соглашений или заверений, или участвовалив общем плане или заговоре с целью совершения любого из вышеперечисленных действий.
В отличие от Нюренбергского устава в Токийскомуставе преступления против мира определяются со ссылкой на «объявленную или необъявленнуюагрессивную войну». Различие в определении преступлений против мира в двухУставах может быть вызвано тем, что нацистская Германия развязывала и вела различныеагрессивные войны без объявления войны. Комиссия Организации Объединенных Нацийпо расследованию военных преступлений пришла к выводу, что различия в определениях,предусмотренных в двух Уставах, носили «чисто редакционный характер и не затрагивалисущества права, регулирующего юрисдикцию Международного трибунала для Дальнего Востокав отношении преступлений против мира, по сравнению с Нюренбергским уставом».Комиссия аргументировала свои выводы следующим образом:
«Вопрос, поднятый в связи с вышеуказаннымопределением преступлений против мира, заключается в том, что, в то время какНюренбергский устав объявляет «ведение агрессивной войны» преступным деянием безссылки на надлежащее «объявление» или без проведения разграничения между войнами,начатыми с надлежащим «объявлением» или без него, Устав для Дальнего Востока конкретнорасценивает «ведение объявленной или необъявленной агрессивной войны» какпреступление.
Последнее определение дает совершенноясно понять, что предварение развязывания войны ее формальным объявлением, как тоготребуют Гаагские конвенции, не лишает такую войну преступного характера, если онаявляется «агрессивной».
В связи с этим важно отметить, что различиемежду двумя Уставами носит чисто редакционный характер, в том смысле, что подпункт«а» статьи 5 Устава для Дальнего Востока содержит дополнительную характеристику,которая, однако, подразумевается в определении, данном в Нюренбергском уставе.
Хотя Нюренбергский устав не заявляет,что «объявленная» агрессивная война является преступной, так же как и «необъявленная»война, он, тем не менее, расценивает как решающий тот факт, что война была «агрессивной».Из этого следует, что любой другой элемент, связанный с «агрессией», такой какналичие или отсутствие объявления войны должен рассматриваться каквторостепенный и не имеющий отношения к преступному характеру самой агрессивнойвойны. Иными словами, элемент «агрессии» является существенно важным, но одновременнодостаточен сам по себе.
Следовательно, все, с чем мы здесь сталкиваемся,это различие в юридической методике; в Уставе для Дальнего Востокабезотносительность «объявления» войны выражена прямо; в Нюренбергском уставетот же результат достигается посредством отсутствия упоминания.
В связи с этим стоит отметить, чтоименно безотносительность объявления войны является главной чертой развитиямеждународного права, сформулированной в двух Уставах и закрепленной в ПриговореНюренбергского трибунала».
Токийский устав предусматривает, что главныйобвинитель, назначенный Верховным командующим, будет отвечать за проведение расследованияи предъявление обвинений военным преступникам в рамках юрисдикции Токийского трибунала.Любой «член Организации Объединенных Наций, с которым Япония находилась в состояниивойны», мог также назначить помощника обвинителя для оказания помощи главномуобвинителю в выполнении его функций. Международный военный трибунал дляДальнего Востока был сформирован из следующих одиннадцати судей: В. Пэл —Индия; Б. Роллинг — Голландия; С. Макдугалл — Канада; У. Патрик —Великобритания; М. Крамер — США; У. Уэбб — Австралия; Д. Мэй — Китай; И.М.Зарянов — СССР; А. Бернар — Франция; Э. Норткрофт — Новая Зеландия; Д.Джаранилла — Филиппины. Председателем трибунала был назначен австралийскийсудья У. Уэбб. На скамье подсудимых находились 28 главных японских военныхпреступников. Вот список подсудимых, составленный в порядке английскогоалфавита.
С. Араки — генерал, военный министр,позже министр просвещения; К. Доихара — генерал, известный разведчик,говоривший на 13 азиатских и европейских языках, специалист по организации«инцидентов» в Китае, командующий воздушной армией; К. Хасимото — «идеолог»японского империализма и агрессии, издатель и редактор молодежной фашистскойгазеты; С. Хата — фельдмаршал, командующий экспедиционными войсками вЦентральном Китае; К. Хиранума — барон, премьер-министр, позже председательТайного совета; К. Хирота — министр иностранных дел, позже советник кабинета;М. Хосино — председатель планового бюро, вице-премьер-министр; С. Итагаки —генерал, военный министр, позже командующий японской армией в Корее; О. Кайя —министр финансов; К. Кидо — маркиз, министр двора, позже лорд-хранитель печатии главный тайный советник императора; Х. Кимура — генерал, заместитель военногоминистра; К. Койсо — генерал, министр колоний, позже премьер-министр; И. Мацуи —генерал, командующий экспедиционными силами в Китае, председатель Обществаразвития Великой Восточной Азии, советник Ассоциации помощи трону; Е. Мацуока —министр иностранных дел; Д. Минами — генерал, военный министр, позжекомандующий Квантунской армией, председатель общества «Великая Япония»; А. Муто— генерал, начальник бюро военных дел военного министерства; О. Нагано —адмирал, военно-морской министр; Т. Ока — адмирал, вице-морской министр,командующий военно-морской базой в Корее; С. Окава — философ, идеолог японскогомилитаризма; Х. Осима — генерал, посол в Германии; К. Сато — генерал, начальникбюро военных дел военного министерства; М. Сигэмицу — посол в СССР в 1936–1938гг., министр иностранных дел в 1943–1945 гг. и одновременно с 1944 до апреля1945 года — министр по делам Великой Восточной Азии; С. Симада — адмирал,морской министр, начальник главного морского штаба; Т. Сиратори — посол вИталии, советник министерства иностранных дел; Т.Судзуки — генерал,председатель планового бюро, позже советник кабинета; С. Того — посол в СССР в1938–1941 гг., в 1945 г. — министр иностранных дел и министр по делам ВеликойВосточной Азии; Х. Тодзио — полный генерал, военный министр в 1940–1941 гг., сдекабря 1941 до июля 1944 г. — премьер-министр и одновременно военный министр;Е. Умэдзу — генерал, командующий Квантунской армией, последний начальник генштабаяпонской армии. Самым главным японским преступником, находившимся на скамьеподсудимых, являлся Тодзио, занимавший посты премьер-министра и одновременновоенного министра в период развязывания и ведения Тихоокеанской войны.
Токийский процесс длился с 3 мая 1946года по 12 ноября 1948 года, в течение двух с половиной лет, и явился самымпродолжительным в истории.
2.2 Судебная процедура (анализ Устава трибунала)
Анализируя устав Токийского трибунала (официальное название – «УставМеждународного военного Трибунала для Дальнего Востока), можно прийти к выводу,что в целом его положения повторяли принципы Нюрнбергского устава. />
Трибунал был правомочен при наличии определённого кворума – числа егочленов, при котором Трибунал мог вести весь комплекс процессуальных действий.Статья 6 Устава установила, что для кворума было необходимо присутствиебольшинства членов Трибунала. Все решения и постановления принималисьбольшинством голосов присутствующих членов Трибунала, включая признаниевиновности и вынесение приговора.
Если член Трибунала отсутствовал на заседаниях в течение некотороговремени, а затем получал возможность присутствовать вновь, то он могучаствовать во всех последующих заседаниях, если только он не заявил в открытомсудебном заседании, что он не компетентен вследствие недостаточного знакомствас работой суда, происходившей в его отсутствие.
Трибунал в Токио, как уже было сказано, имел право судить и наказыватьвоенных преступников на Дальнем Востоке, которые обвинялись либо персонально,либо как члены организаций в преступлениях, включая и преступления против мира.Устав подробно давал перечислял виды, преступлений, которые вменялисьподсудимым:
1. Преступления против мира, а именно: планирование, подготовка,развязывание или ведение объявленной или необъявленной агрессивной войны иливойны, нарушающей международное право, договоры, соглашения или заверения, илиже участие в совместном плане или заговоре в целях осуществления любого извышеупомянутых действий.
2. Военные преступления, предусмотренные конвенциями, а именно:преступления против законов и обычаев войны.
3. Преступления против человечности, а именно: убийство, истребление,порабощение, ссылка, а также другие бесчеловечные акты, совершенные в отношениигражданского населения до или во время войны, или преследования по политическимили расовым мотивам, которые были произведены при совершении любогопреступления или в связи с любым преступлением, подсудным Трибуналу, независимоот того, нарушало или нет такое действие внутренние законы той страны, где оносовершалось.
Немаловажным было то установление, что руководители, организаторы,подстрекатели и пособники, принимавшие участие в разработке или осуществлениисовместного плана или заговора, предусматривавших совершение какого-либо извышеупомянутых преступлений, несли ответственность за все действия, совершенныелюбым лицом при выполнении подобных планов.
Ещё один принцип, который был воспринят данным уставом, впервыеприменённый на Нюрнбергском процессе, а, позднее, закреплён в международномправе, гласил следующее: «Ни служебное положение подсудимого в любой периодвремени, ни то, что он действовал по приказу правительства или вышестоящегоначальника, не освобождают его от ответственности за совершение любогопреступления, в котором его обвиняют, однако эти обстоятельства могут бытьучтены Трибуналом при определении наказания, если Трибунал признает, что этоготребуют интересы правосудия».
Устав устанавливал несение ответственности Главным обвинителем за ведениеследствия и поддержание обвинения против военных преступников в пределахюрисдикции Трибунала. Главным обвинителем на Токийском судебном процессе былназначен представитель США — видный адвокат Дж. Кинан. Он был близок кпрезиденту США Трумэну и, будучи в Токио, являлся ближайшим сотрудником июридическим советником Макартура. Дополнительными обвинителями былипредставители других десяти стран, участвовавших в суде. Защита главныхяпонских военных преступников была представлена американскими и японскимиюристами из расчета один американский и один японский защитник на каждогоподсудимого. Необходимо подчеркнуть, что устав Нюрнбергского трибунала ещё непредусматривал возможность назначения защитника Трибуналом, тогда как Токийскийустав вводил такое новое правило. В наши дни процессуальные акты многих странпредусматривают назначение защитника судом за счёт средств государства.
Особо Устав выделял процессуальные гарантии для подсудимых в целях обеспечениясправедливого суда над ними. />Обвинительныйакт должен был состоять из ясной, краткой и соответствующей требованиямформулировки каждого инкриминируемого деяния. Каждому обвиняемому должна былабыть вручена копия обвинительного акта со всеми приложениями на понятномобвиняемому языке. Обвинительный акт вручался заблаговременно с тем, чтобыпредоставить обвиняемому необходимое время для подготовки к защите. Заседаниесуда и всё судопроизводство велись на английском языке и языке обвиняемых стем, чтобы обвиняемые в любой момент могли делать замечания и другие поправки входе разбирательства.
Подсудимый имел право либонепосредственно, либо через своего защитника вести защиту, включая праводопрашивать любого свидетеля, подчиняясь, однако, определённым ограничениям,которые мог установить сам Трибунал.
Устав устанавливал правила допустимости и значимости доказательств.Трибунал не должен был быть связан техническими правилами предоставлениядоказательств. Трибунал устанавливал и применял возможно более быструю инеосложненную формальностями процедуру и допускал любые доказательства,которые, по его мнению, имели доказательную ценность. Допустимы были какдоказательства все признания и заявления подсудимых. Таким образом, принципзаконности получения доказательств, согласно которому ни одно доказательство,полученное незаконным путём, не могло иметь доказательственной силы, недействовал. Трибунал также мог потребовать, чтобы ему сообщили о характерелюбых доказательств до их представления на суде для определения, относятся лиони к делу.
В качестве доказательства мог быть представлен любой документ, независимоот степени его секретности; />доклад,который, по мнению Трибунала, был подписан или издан организациейМеждународного красного Креста или членом этой организации; письменноесвидетельское показание, данное под присягой; дневник, письмо или какой-либодругой документ; копия документа или какие-либо другие производныедоказательства.
Не требовалось отдельного доказывания общеизвестных фактов, а такжеподлинности официальных правительственных документов и докладов любогогосударства, равно как судебных дел, протоколов и приговоров военных и другихсудов любой из Объединенных Наций. Такой принцип сейчас закреплён не только внормах международного процессуального права, но и в национальном праве многихстран мира.
Руководящее значение имел процессуальный порядок судебногоразбирательства, которое должно было проходить следующим образом:
1. На судебном заседании зачитывалсяобвинительный акт, если только все подсудимые не отказывались от его оглашения.
2. Трибунал опрашивал каждогоподсудимого, признавал ли он себя «виновным» или «невиновным».
3. Обвинение и каждый из подсудимых(но только через защитника, если таковой имеется) могли выступить с краткойвступительной речью.
4. Обвинение и защита могли представитьдоказательства, допустимость которых определялась Трибуналом.
5. Обвинение и каждый подсудимый (нотолько через защитника, если таковой имеется) могли допрашивать любогосвидетеля или любого подсудимого, который давал показания.
6. Подсудимые (но только через защитника,если таковой имеется) могли обращаться к Трибуналу и произносить защитительнуюречь.
7. Обвинение могло обращаться кТрибуналу и произносить обвинительную речь.
8. Трибунал выносил приговор иопределял меру наказания.
По аналогии с Нюрнбергским процессом Токийский Трибунал имел правоприговорить подсудимого, признанного виновным, к смертной казни или любомудругому наказанию, которое признавал справедливым.
/>ПриговорТрибунала объявлялся в открытом судебном заседании и должен был содержатьмотивы, на основании которых он вынесен. Приговор приводился в исполнение всоответствии с приказом Верховного Главнокомандующего Союзных Держав, которыйимел право в любое время смягчить наказание или иным образом изменить приговор,но не мог повысить наказание. Это правило было воспринято после Нюрнбергскогопроцесса, где помиловать обвиняемых мог Контрольный совет, состоящий из состававоенных сил СССР, США, Великобритании и Франции. Как и в Нюрнберге, приговор немог быть пересмотрен по существу, пересматривалась лишь мера наказания.
Глава 3. ВЛИЯНИЕ НЮРНБЕРГСКИХ ИТОКИЙСКИХ ПРИНЦИПОВ НА РАЗВИТИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО ПУБЛИЧНОГ ПРАВА
В этой главе рассматриваются,во-первых, последующее развитие сформулированных в Нюрнберге и Токио понятийпреступлений — преступлений против мира, военных преступлений и преступленийпротив человечности и, во-вторых, создание, главным образом путем заключениямеждународных договоров, значительного комплекса норм международного уголовногоправа. Трибуналы не только породили желание дополнительно разъяснить природупреступлений, в которых было обвинено руководство фашистской Германии имилитаристской Японии, но и содействовали резкому расширению предметамеждународного уголовного права. Влияние Нюрнбергского и Токийского трибуналовна развитие международного права можно дифференцировать по следующим аспектам:
1. Кодификация и развитие принципов трибуналов;
Развитие самих сформулированных в Нюрнберге и Токио понятий преступленийидет по двум направлениям: расширения и разъяснения составов конкретныхпреступлений и попыток включить их в более широкую категорию «преступленийпротив мира и безопасности человечества». Можно выделить, в частности,резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 11декабря 1946 г., где содержится «Признанное Уставом Нюрнбергского трибуналаподтверждение принципов международного права», резолюцию Ассамблеи о геноциде,датированную тем же днем; Конвенцию о геноциде, принятую Ассамблеей 9 декабря 1948 г.; кодификацию принципов Нюрнберга Комиссией по международномуправу 1950 г.; Международную конвенцию о запрещениии наказании апартеида; Конвенцию о непримененииустановленных законом сроков давности к военным преступлениям и преступлениямпротив человечности; Принципы международного сотрудничества в розыске, аресте,выдаче и наказании лиц, виновных в военных преступлениях и в преступленияхпротив человечности, Женевские конвенции 1949 г. и Протоколы к ним 1977 г. и другие основополагающие международные правовые акты.
Все эти документы можно рассматриватькак попытки закрепить и конкретизировать сформулированные в Нюрнберге понятияпреступлений и в то же время как подтверждение этих принципов мировымсообществом в целом, а не малым количеством государств, которые выступали отего имени в Нюрнберге и Токио.
Попытки сформулировать, обобщить исистематизировать уроки Нюрнберга имели место в работе Комиссии помеждународному праву, результатом которой явились сначала Проект кодекса опреступлениях против мира и безопасности человечества 1954 г. и затем возобновление работы над этим проектом.
Кроме того, в проекте Кодекса были предусмотренынаказания за действия, которые составляли сговор о совершении указанныхпреступлений, соучастие в них или покушение на их совершение. В Проекте былотакже предусмотрено, что то обстоятельство, что лицо действовало в качествеглавы государства или в качестве ответственного правительственного чиновника,не освобождает его от ответственности. То обстоятельство, что оно действовало всоответствии с приказом своего правительства или вышестоящего должностноголица, также не освобождает его от ответственности, если по обстоятельствам временионо имело возможность не подчиниться приказу. Эти последние положения былиединственными в Проекте 1954 г. формулировками, которые имели характер норм«общей части».
2. Создание комплекса норммеждународного уголовного права;
В следующие после Нюрнбергского и Токийского процессов годы был принятцелый ряд международных актов, в которых нашли отражение принципы,сформулированные на этих трибуналах:
Конвенция ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании за него1948г.; Женевские конвенции Международного комитета Красного Креста 1949 г.; Конвенция ООН о пресечении торговли людьми и эксплуатации проституции 1949 г.; Гаагская конвенция ЮНЕСКО о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 г.; Дополнительная конвенция ООН об упразднении рабства, работорговли и аналогичных им институтови практики 1956 г.; Общая конвенция ООН о наркотиках 1961 г.; Токийская конвенция Международной организации по вопросам гражданской авиации опреступлениях и некоторых других действиях, совершенных на борту самолета 1963 г.; Гаагская конвенция Международной организации по вопросам гражданской авиации о пресечениинезаконных захватов самолетов 1970 г.; Конвенция американских государствОрганизации американских государств о предупреждении и наказании террористическихактов в форме преступлений против лиц, находящихся под международной защитой, исвязанного с этим вымогательства имущества в случаях, когда эти акты имеют международноезначение, 1971 г; Конвенция ООН против пыток и других видов жестокого,бесчеловечного или унижающего достоинство личности обращения или наказания 1984 г.; Европейская конвенция Совета Европы о посягательствах на культурные ценности 1985 г. Данный список можно продолжать.
Следует заметить, что многие из этихмеждународных договоров — примеры того, как международное сообщество сумело всовершенно разрозненных сферах своих интересов прийти к согласию относительноборьбы с помощью норм международного уголовного права против конкретныхразновидностей бедствия, именуемого международным терроризмом. В резолюции,которая была единогласно принята в 1985 г., Генеральная Ассамблея ООН недвусмысленно объявила его «преступлением».
В соответствии с положениями этоговнушительного собрания международных договоров государств стороны правомочны, ав большинствеслучаев они обязаны подвергать — на основе установленнойих внутренним законодательством административной или уголовно-судебнойпроцедуры — преследованию физических лиц, обвиняемых в том, что они занимаютсяшироким кругом таких деяний, которые международное сообщество признаетпреступными. В отсутствие до недавнего времени постоянно действующегомеждународного уголовного трибунала по типу тех, что были учреждены ad hoc в Нюрнберге и Токио, национальные суды вполне можно былорассматривать как представителей международно-правовой системы.
Основной предмет вышеуказанныхмеждународных договоров достаточно виден из их названий – пресечениемеждународных преступлений и борьба с ними. Тем не менее, попытаемсясинтезировать некоторые аспекты содержания этих договоров как процессуального,так и материально-правового характера, рассмотрев три крупные группы вопросов,которые возникают в связи со многими договорами из числа включенных в указанныйсписок:
А) Вопрос о юрисдикции и экстрадиции; то, что можно назвать «экстрадиция,предоставление убежища, исключение политических преступников, выдавать илиподвергать уголовно-судебному преследованию» — очень сложный комплексвзаимосвязанных вопросов; права обвиняемого; защита ссылкой на выполнение актагосударственной власти или приказов вышестоящих должностных лиц. Конечно, всеэти вопросы имели непосредственное отношение к Нюрнбергу и Токио, иисследование их даст правильное представление о том, каковы были теобязательства, которые государства готовы были на себя принимать на протяжениидесятилетий после окончания Нюрнбергского и Токийского процессов.
Специалисты по международному публичномуправу обсуждают различные принципы, на основе которых государства претендуют наосуществление уголовной юрисдикции, в особенности такие, как принциптерритории, принцип последствий, принцип гражданства (или активнойправосубъектности), принцип пассивной правосубъектности (основанной награжданстве потерпевшего) и принцип универсальности. Применение этих принциповв конкретных случаях является предметом значительных разногласий. Судя повсему, Нюрнбергский и Токийский трибуналы приняли за основу своей юрисдикциинекий вариант принципа универсальности, хотя можно найти серьезные доводы впользу того, что учредившие трибуналы страны действовали совместно в качествепредставителей международного сообщества в целом.
Задача, которая в послевоенный периодстояла перед всеми международными договорами уголовно-правового характера,заключалась в том, чтобы учредить суд для осуществления международной юрисдикции.Однако концепция Трибунала, учрежденного в качестве органа международногоправосудия, продолжала оставаться лишь формальностью. Среди указанных вышемеждународных договоров возможность учреждения Международного Трибунала рассматриваласьтолько в конвенциях о геноциде и апартеиде, но подобного рода судебный органдолгое время учрежден не был. Действительно, указанными договорами редкопредоставляется универсальная юрисдикция по типу установленной обычным правомтрадиционной юрисдикции в отношении пиратов — простым заявлением, что всестороны в договоре могут осуществлять юрисдикцию в отношении преступлений независимоот места их совершения.
В порядке исключения универсальнаяюрисдикция узаконена Женевскими конвенциями 1949 г. и Конвенцией об апартеиде. В некоторых международных договорах, таких, как, например, Конвенцияо геноциде (которая предоставляет юрисдикцию либо по территориальному признаку,либо международному трибуналу, если таковой будет учрежден), прослеживаетсятенденция в сторону отказа отдельным государствам в праве осуществлятьуниверсальную юрисдикцию. Чаще бывает так, что международные договоры требуютот государства осуществления юрисдикции на основе иной или иных концепций юрисдикциипри условии, что, если нельзя будет определить государство для осуществленияюрисдикции на основе «иных концепций», действовать будет принцип вторичной илиуступленной универсальной юрисдикции.
Примером подхода такого типа, который мы обнаруживаем почти во всехмеждународных договорах, заключенных после 1970 г., является статья 3 конвенции 1973 г. «О наказании за преступления против лиц, находящихся подмеждународной защитой, включая дипломатических агентов». Параграф 1 статьи 3требует от государства-стороны принятия таких мер, которые могут бытьнеобходимы для установления юрисдикции в случаях, когда (а) преступлениесовершено на территории этого государства или на борту корабля или самолета,зарегистрированного в этом государстве, (б) предполагаемый преступник являетсягражданином этого государства и (в) преступление совершено против лица,находящегося под международной защитой, которое пользуется своим статусом кактаковым ввиду функций, которые оно осуществляет от имени этого государства.
Здесь мы можем наблюдать примеринтенсивного смешения принципов территории, гражданства и пассивнойправосубъектности. Как и в других международных договорах аналогичногохарактера, налицо совпадающая юрисдикция, однако приоритетность принципаюрисдикции — на случай, если те или иные государства пожелают ее осуществлять — прямо не указана. Такого рода вопросы о приоритетности просто оставлены длярешения их путем переговоров между сторонами. Однако «первичный» характер этихконцепций юрисдикции с очевидностью вытекает из формулировок и конструкциинорм, трактующих о «вторичной» универсальной юрисдикции. Параграф 2 статьи 3Конвенции 1973 г. связывает уступленную универсальную юрисдикцию с общимобязательством выдавать преступников одному из государств, осуществляющихпервичную юрисдикцию. В нем предусмотрено, что каждое государство-сторонадолжно принимать такие меры, которые могут оказаться необходимыми дляустановления юрисдикции в отношении преступлений в случаях, когда преступникнаходится на его территории, а не выдавать его какому-либо из государств спервичной юрисдикцией, перечисленных ранее в этой статье. Общим здесь являетсяпринцип «выдавать или подвергать уголовно-судебному преследованию», однакорешение в пользу уголовно-судебного преследования, основанного на принципеуниверсальной юрисдикции, здесь не может быть признано предпочтительным. Арешение об экстрадиции может быть. С другой стороны, международные договоры,подобные этому, явно ставят дополнительным условием юрисдикции, основанной напринципе пассивной правосубъектности, одобрение ее международным сообществом.
Важным аспектом этих международныхдоговоров является комплекс сложных вопросов, которые следует рассмотреть в ихсовокупности — экстрадиция, предоставление убежища, исключение политическихпреступлений и обязанность выдавать или подвергать уголовно-судебномупреследованию.
Большинство государств практикуютзаключение двусторонних и иногда многосторонних договоров, что облегчает выдачускрывающихся от правосудия преступников в другие государства или из другихгосударств. Некоторые государства осуществляют процедуру выдачи на основесобственного законодательства, не прибегая к заключению международныхдоговоров. В условиях системы, подобной той, что была представлена нами выше ввиде перечня международных договоров, заключенных после Нюрнберга и Токио,другими словами — в условиях системы, где нормой является национальное, анемеждународное правоприменение, нужны были определённые меры для того, чтобыобеспечить экстрадицию лиц, обвиненных в совершении международных преступлений.
Самое простое, что следовало сделать,это дополнить содержащийся в данном договоре или законе перечень преступлений,являющихся основанием для экстрадиции, теми или иными конкретными составамипреступлений.
Б. Права обвиняемого;
В статье 16 Нюрнбергского устава содержалосьнесколько норм, обязывающих к проведению по делу справедливого судебногоразбирательства. Обвинительный акт, должен был быть составлен со всемиподробностями и переведен на язык, понятный подсудимому. Подсудимый имел правона то, чтобы судопроизводство по его делу велось с переводом на понятный емуязык, был вправе давать любые объяснения, имеющие отношение к выдвинутым противнего обвинениям, представлять доказательства лично или через своегоучаствующего в деле адвоката, а также подвергать перекрестному допросу любыхсвидетелей, вызванных в суд обвинением.
За годы, прошедшие после Нюрнберга, врамках норм международного права о правах человека — в частности, во Всеобщейдекларации прав человека и в Международном пакте о гражданских и политических правах— получил развитие впечатляющий массив нормативного материала,регламентирующего права обвиняемого. Речь идет об основных правах насправедливое обращение, включая право быть информированным об основанияхареста, быть незамедлительно представленным судебному должностному лицу, правона справедливое судебное рассмотрение дела, на помощь участвующего в делеадвоката, на апелляцию и на возмещение в случае судебной ошибки. Более того,применительно к тем случаям, когда лицо обвиняется в совершении преступления запределами своей страны, Венской конвенцией о консульских отношенияхкодифицированы правовые нормы, относящиеся к праву обвиняемого на контакт спредставителями своего государства.
При наличии подобной массы правовых норм, очевидно, нет ничего удивительногов том, что права обвиняемого не находятся в фокусе ни одного из международныхдоговоров уголовно-правового характера. Связанные с этим подробности получилиотражение только в Женевских конвенциях. Действительно, есть такиемеждународные договоры, в которых об этом вообще ничего не говорится; внескольких имеется только норма о запрете «двойного риска», препятствующаятому, чтобы лица, судимые в одной стране, были затем где бы то ни было судимыеще раз за то же преступление; иногда в международных договорах разрешаетсяотказ в экстрадиции по мотивам защиты прав человека; во множестве другихвоспроизводится общий стандарт справедливого судебного разбирательства по делуи права на контакт с консульским персоналом. Таким образом, можно сказатьследующее: обвиняемый, признание которого преступником происходит в рамкахаутентичных (то есть соответствующих оригинальному тексту документа)формулировок международного сообщества, имеет право на защиту своих основныхправ, которые также формулируются указанным сообществом. Сколь ужасны ни былибы выдвинутые против него обвинения, ему в элементарной человечности неотказывают.
В. Официальное положение подсудимых иприказы вышестоящих должностных лиц;
Своё развитие впоследствии получил(отразившийся в обоих уставах) принцип ответственности лица за международноепреступление вне зависимости от его официального положения, будь то в качествеглавы государства или ответственного должностного лица в правительственныхведомствах.
Тот факт, что подсудимый действовал всоответствии с приказом своего правительства или высшего по отношению к немудолжностного лица, не освобождал его от ответственности, но мог рассматриватьсякак смягчающий наказание, если Трибунал решал, что того требует правосудие.Позднее Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН было подтверждено, что этоположение является основополагающим принципом международного права.
Нюрнбергский трибунал истолковал этислова следующим своим заявлением: «Истинное мерило, которое в той или инойстепени присутствует в уголовном праве большинства стран, это не наличиеприказа, а наличие или отсутствие при этом реальной возможности моральноговыбора». Тем не менее, он воспринял основную позицию — защита ссылкой наположение подсудимого в правительственной иерархии или на какие-либо приказысвыше недопустима.
Если и существовало мнение, что Нюрнбергскийи Токийскийуставы и приговоры стали по обеим этим позициям источникамивполне определенной по своему содержанию нормы международного обычного права,нормы, вообще применимой к международным преступлениям как к таковым, то вовремя подготовки проекта Конвенции о геноциде оно поколебалось. Подтверждение вконечном счете получила лишь одна из этих позиций, другая же не получила. Встатье IV Конвенции предусматривается, что«лица, совершающие преступления, предусмотренные Конвенцией, подлежатнаказанию; независимо от того, являются ли они ответственными передконституцией правителями, государственными чиновниками или частными лицами».Поправка о дополнении этой статьи параграфом«Требование закона или приказы вышестоящих должностных лиц не оправдываютгеноцида» принята не была. Аналогичным образом не имели успеха попыткирегламентировать вопрос о приказах вышестоящих должностных лиц пи в Женевскихконвенциях 1949 г., ни при подготовке в 1977 г. протоколов к этим конвенциям.
Действительно, за вычетом трехдокументов, вопросы официального положения подсудимых и приказов вышестоящихдолжностных лиц не получили регламентации в тех международных договорах,которые были заключены в последующее время.
Первым таким исключением являетсяКонвенция об апартеиде, в статье 3 которой заявляется, что ответственность запреступления по международному праву возникает независимо от мотивов поведениядля частных лиц, членов организаций и учреждений и представителей государства.В подготовительных материалах Конвенции есть свидетельства в поддержкуутверждения о том, что по замыслу ее создателей статья 3 означает, что крешению вопроса об уголовной ответственности не имеют отношения ни положениеподсудимого как государственного чиновника, ни какие бы то ни было соображенияо приказах вышестоящих должностных лиц. Судя по всему, таков на самом делеочевидный смысл этой статьи.
Вторым исключением является Конвенцияо пытках. При определении понятия пытки в статье 1 Конвенции указывается наострую боль или страдания, физические или психические, умышленно причиняемые вопределенных целях, «когда такие боль или страдания причиняются государственнымдолжностным лицом или другим лицом, действующим в качестве должностного лица,либо по его подстрекательству, либо с его согласия, явно выраженного илимолчаливого». Цитированная формулировка не имела бы смысла, если бы неподразумевала, что ни должностное положение обвиняемого, ни любые приказы,которые он мог получить свыше, не влияют на решение вопроса о его вине. В самомделе, этот пункт о приказах вышестоящих должностных лиц четко регламентирован впараграфе 3 статьи 2, где предусмотрено, что «в оправдание пытки нельзяссылаться на приказ вышестоящего должностного лица или органа государственнойвласти».
Третьим таким исключением являетсярегиональный договор, Межамериканская конвенция о пытках, которая исключаетзащиту ссылкой как на участие в акте государственной власти, так и наисполнение приказа вышестоящего должностного лица.
Вызывает удивление, что эта основная правовая норма не была со всейопределенностью воспроизведена в последующих документах. Только в Римскомстатуте Международного уголовного суда этот принцип нашёл своё подтверждение. Вто же время складывается впечатление, что противоположная ей позиция в практикегосударств, к сожалению, продолжает в какой-то мере существовать.
Первые судебные процессы, в ходекоторых было реализовано требование народов о привлечении к уголовнойответственности лиц, виновных в совершении массовых преступлений против мира ичеловечности, военных преступлений на оккупированных гитлеровской Германиейземлях, состоялись еще во время второй мировой войны в июле 1943 г. — в городе Краснодаре, в конце 1943 и в 1944 г. — в Харькове, Минске, Риге и т. д. Это былапервая судебная практика по делам о преступлениях и уголовной ответственностигитлеровцев, которая стала своеобразной прелюдией Нюрнбергского и Токийскогопроцессов, проложившей дорогу применению и реализации многих норм и принципов,составивших позже основу уставов этих трибуналов.
После Нюрнбергского и Токийскогопроцессов во всём мире стали проводиться локальные суды над фашистскими имилитаристскими преступниками. Этому способствовала также проделанная работа поинкорпорированию их принципов в национальное право.
Обязанностьгосударств осуществлять преследованиеи наказание военных преступников расценивалась ими как универсальная. Неподлежащая давности и вытекающая из принципа уголовной ответственностифизических лиц за международные преступления, она была четко выражена и,безусловно, закреплена во многих международно-правовых документах, принятыхстранами антигитлеровской коалиции еще в период войны (Сент-Джеймскаядекларация 1942 г., Московская — 1943 г., Ялтинская — 1945 г.), а затем и в послевоенных документах — Потсдамском соглашении, Лондонском соглашении от 8августа 1945 г., Уставе МВТ, резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН 1946 и 1947гг. В той или иной форме в каждом из этих документов подчеркивалось, чтовоенные преступники подлежат суду и наказанию независимо от места и временисовершения преступлений и что союзники найдут их даже на краю света с тем,чтобы правосудие свершилось.
Судебное преследование продолжалоосуществляться военными трибуналами оккупационных властей в соответствующихоккупационных зонах. В Нюрнберге начали свою деятельность шесть составовамериканских военных трибуналов. С 1947 по 1949 г. состоялось 12 процессов. Было осуждено 1814 нацистских военных преступников.
Военные трибуналы Франции, которыеосуществляли правосудие в ее зоне оккупации, рассмотрели дела 2107 нацистскихвоенных преступников по обвинению во всех трех категориях преступлений. Вомногих из них рассматривался вопрос о репрессалиях — коллективных расстрелахили других массовых казнях, широко применявшихся гитлеровцами в отношениигражданского населения оккупированной Франции. Деятельность ее трибуналовотличалась тем, что ими было вынесено несколько сотен заочных приговоров, в томчисле и в отношении таких преступников, как Клаус Барбье (заочно дваждысмертный приговор), палач французской деревни Орадур-сюр-Глан, гитлеровскийгенерал Ламмердинг и многие другие. В ходе процессов французские трибуналыобоснованно считали, что репрессалии в отношении мирного населения оккупированнойстраны, использовавшиеся оккупантами для подавления движения Сопротивления,должны квалифицироваться как преступные нарушения законов и обычаев ведениявойны. Гитлеровские военачальники совершали военные преступления и преступленияпротив человечности, отдавая приказы о массовых расстрелах мирного населения.
Военные трибуналы были образованы идействовали также в британской зоне оккупации. В отличие от других зон вбританской основным нормативным актом преследования и наказания нацистских военныхпреступников считался специальный королевский указ от 14 января 1946 г. На нем основывали свою деятельность, принципы процедуры и вынесения приговоров британскиесуды. Решения МВТ они расценивали не как неоспоримые доказательства, а лишь какаргументы наряду с другими фактами и обстоятельствами. В противоположностьсудам других оккупационных держав британские состояли из непрофессиональныхюристов. Они осудили 1085 нацистских преступников, из них 240 приговорили ксмерти. По вопросу о принадлежности к преступным организациям британские судыпридерживались особого мнения, не считаясь с принципами МВТ, согласно которомучленство в преступных организациях гитлеровской Германии является уголовнонаказуемым деянием и в дополнительных доказательствах не нуждается. Такаяпозиция проявилась, например, в процессе по делу М. Велени и 17 другихнацистских военных преступников по обвинению в зверском убийстве 50военнопленных английских летчиков в концлагере в Жагане. За одним исключениемвсе подсудимые служили в гестапо, признанной МВТ преступной организацией.Несмотря на это, английский трибунал много усилий потратил на добывание ипринятие доказательств в качестве неоспоримых.
Устав и приговор Международныхвоенных трибуналов в Нюрнберге и Токио по делу главных военных преступников — этоакты особого юридического значения: они составляют неотъемлемую частьсовременного международного права, костяк норм и принципов об уголовнойответственности физических лиц за международные преступления — против мира,человечности и военные преступления.
Приведение национального законодательства в соответствие с принципами инормами действующего международного права является необходимым условиемосуждения и наказания нацистских и потенциально иных военных преступников. Выполнениемеждународно-правовой обязанности в деле преследования и наказания за международныепреступления имело и имеет огромное значение в борьбе за мир и обеспечениебезопасности на планете. Осуждая агрессивную войну и порожденные ею страшные злодеяния,наказывая виновных, Нюрнбергский и Токийский трибуналы и действовавшие в соответствиис его принципами национальные трибуналы защищали глубоко гуманные ценности — жизнь, свободу, человеческое достоинство, культуру, мир и права человека.
Заключение
Детально изучив предпосылки создания и историю формирования Нюрнбергскогои Токийского военных трибуналов, судебную процедуру в них на основесоответствующих уставов, а также проанализировав то влияние, какое оказали этипроцессы на нормы международного уголовного права, мы можем прийти к выводу,что их роль международном праве огромна.
Учитывая напряженнейшую международную обстановку, в которой они создавались,мы сознаём бесценность усилий людей, их создавших. Уже сам факт созданияполномочных учреждений для суда над нацистскими и милитаристскими преступникамиговорит о кардинальном изменении общественного правосознания в послевоенныегоды. Никто не мог быть подвергнут наказанию иначе как по решению компетентногосуда.
Формирование трибуналов осуществлялось на основании специальныхмеждународных документов. Различие заключалось в том, что если в Нюрнберге этобыло особое коллективное соглашение между союзными державами, то в Токио –единоличный акт Главнокомандующего союзными войсками генерала Д. Макартура.
Особняком в положениях Уставов Нюрнбергского и Токийского трибуналовстояла судебная процедура. В основном, она была схожей за некоторымиисключениями. В частности, Токийский трибунал имел возможность сам назначатьподсудимым защитника, что не предусматривалось в уставе Нюрнбергскоготрибунала. Ни один из уставов не предусматривал возможность пересмотраприговора, что в современном мире расценивалось бы как нарушение правподсудимых. Представляется, что такая норма была продиктована сложившейсяисторической обстановкой – ведь сам факт проведения цивилизованного суда надпреступниками заслуживает уважения. Никакое доказательство не имело заранееустановленной силы, его значение могло определяться только исходя изподтверждаемых ими обстоятельств и их значения для судебного разбирательства. Постановкаответственности подсудимого вне зависимости от его служебного положения какпринцип легла в основу всех последующих международных актов. Этот принципподтвердил правовое равенство всех лиц перед законом и судом.
На твёрдой основе Нюрнбергских и Токийских принципов создавалосьпрактически всё международное право послевоенного периода – будь то конвенцииООН и её специализированных учреждений или уставы международных трибуналов(например, Римский статут Международного уголовного суда от 17 июля 1998 г., конкретизировавший Нюрнбергские и Токийские правила). Уставы трибуналов в Нюрнберге и Токиовпервые дали чёткое определение военным преступлениям, преступлениям противмира и преступлениям против человечности, которое использовалось приквалификации преступных деяний после второй мировой войны.
Трибуналы дали мощный толчокстановлению целого комплекса норм международного уголовного права, положилиначало его кодификации. Резолюции Организации Объединённых Наций подтвердили важностьНюрнбергских и токийских принципов, признав их основополагающими постулатамимеждународного права.
Наконец, Нюрнбергский и Токийскийпроцессы явились живым свидетельством подлинного единения стран и народов мира,а главное – правителей государств с принципиально разнымобщественно-политическим строем. Противоречия в отношениях между СССР, США иВеликобританией копились и нарастали ещё в ходе войны, однако это не помешалоответственным людям собрать всю казуистику по кирпичикам в единый монолитНюрнбергского и Токийского процессов, повернув его во благо всей человеческойцивилизации, навеки покарав бесчеловечных преступников.
Уроки Нюрнберга и Токио не должензабывать никто. Помешать процессу не могла даже стремительно менявшаясяполитическая обстановка (вспомним, хотя бы, речь У. Черчилля в университетскомгородке Фултон и антисоветскую доктрину Трумэна, с интервалом в год имевшихместо в аккурат проведению судебных заседаний). В этой связи следует предостеречьсегодняшних мировых лидеров от двойных стандартов, когда геополитическиеинтересы некоторых держав с попытками расширения сфер влияния выходят на первоеместо по сравнению с борьбой с реальной угрозой – угрозой мирового терроризма.
Список использованныхисточников
1. Законодательство и специальныедокументы1.1. Устав Международного Военного Трибуналадля суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси(Лондон, 8 августа 1945 г.). – СПС «Гарант»;1.2. Соглашение между правительствами СоюзаСоветских Социалистических Республик, Соединенных Штатов Америки и СоединенногоКоролевства Великобритании и Северной Ирландии и Временным ПравительствомФранцузской Республики о судебном преследовании и наказании главныхвоенныхпреступников европейских стран оси (Лондон, 8 августа 1945 г.). – СПС «Гарант»;
1.3. УставМеждународного военного Трибунала для Дальнего Востока (Токио, 19 января 1946 г.). – СПС «Гарант»;
1.4. Римский статутМеждународного уголовного суда (Рим, 17 июля 1998 г.). – СПС «Гарант»;
2. Специальная литература
1.1. Сафиуллина И.П.Нюрнбергские принципы и их влияние на формирование международных условиях:Автореф. дис. на соиск. учён. степ. к. ю. н: 12.00.10 / И.П. Сафиуллина;
1.2. Шинкарецкая Г.Г.:Разгром фашизма и перспективы международного правосудия / Г.Г. Шинкарецкая //Государство и право: №8. – 2005. — с. 50-56;
1.3. Котляров И.:Нюрнбергский процесс: взгляд через десятилетия / И. Котляров // Власть: №10. –2006. – с.3-9;
1.4. Мацкевич И.М.:Нюрнбергский процесс / И.М. Мацкевич // Прокурорская и следственная практика:№3-4. – 2005. – с.302-320;
1.5. Валеев Р.М.:Нюрнбергские принципы и их влияние на развитие современного международногоправа (к 60-летию Нюрнбергского процесса) / Р.М. Валеев // Московский журналмеждународного права: №3. – 2006. – с. 185-200;
1.6. Ледях И.А. –Нюрнбергский процесс право против войны и фашизма / И.А. Ледях, И.И. Лукашук;под общ. ред. Ледях И.А., Лукашук. И.И. — М: 1995. – с. 30-43, 43-64, 64-86,218-253.