Содержание
Введение. 3
Глава1. Адвокатура дореформенного периода. 7
Глава2. Российская адвокатура 19 – начала 20 в.в. 13
2.1.Первые проекты об адвокатуре. 13
2.2.Организация деятельности адвокатуры… 18
2.3.Проекты реформы адвокатуры… 35
Глава3. Адвокатура в России в 20 веке и в современный период. 39
3.1.Адвокатура в период революций 1917 г. 39
3.2.Адвокатура при СССР. 46
3.3.Адвокатура в РФ… 61
Заключение. 71
Библиография: 75
Введение
Темао развитии русской адвокатуры была выбрана мною не случайно. Историяадвокатуры, как впрочем и вся история России, являет нам ярчайший примербеспрерывной борьбы. И оглядываясь на путь, пройденный адвокатурой, от далекогодореформенного периода до наших дней, ясно видишь все сложности социальных иправовых исканий России.
Говорят,что на ошибках учатся. И оглядываясь назад, я думаю, можно будет впредьизбегать и множество неверно сделанных шагов, и принять во вниманиеположительные примеры прошлого. Это необходимо особенно сейчас, когда в судьбеадвокатуры наступает новый поворот, когда она пытается встать на одну ступень сзападными адвокатами, стать полноценным звеном в цепи государство-общество. Всяистория адвокатуры, от далекого дореформенного периода и до наших дней, раскрываетперед нами все сложности пути России в ее социальных и правовых исканиях.
Смомента зарождения в России института адвокатуры, отношение к нему и органовгосударственной власти, и общества в целом, постоянно менялось. Но никогдаравнодушным к себе общественное мнение адвокатура не оставляла, напротив, онавызывала живейший интерес, хотя практически никогда стоящие перед современнымиадвокатами проблемы не были обществу понятны. Но это не было единственнойтрудностью адвокатуры. Ведь было еще то, что власть в России питала противадвокатуры какое-то неодолимое предубеждение.
Однаконе следует считать, что такое предубеждение против адвокатуры составляеткакую-либо национальную или вообще специфическую особенность. Данноепредубеждение встречалось весьма нередко и при самых разнообразныхобстоятельствах, но непременно при одном условии – при отсутствии принципазаконности и господства произвола.
Россияне была единственной страной со странными предрассудками в отношении адвоката.В такой схожей с Россией стране как Франция, борьба власти против адвокатурыбыла не менее ожесточенной. Так, учредительное собрание Франции 2 сентября 1790года постановило уничтожить сословную организацию адвокатуры. А Наполеон I поповоду представленного ему проекта организации адвокатуры писал: «Пока я будуносить шпагу, я не подпишу подобного декрета. Я хочу, чтобы можно было отрезатьязык всякому адвокату, который употребил его против правительства».Точнотакже во времена второй реставрации были люди, которые громко кричали, чтоадвокат, защищающий политического преступника, делается сообщником впреступлении.
Итак,мы подошли к тому основному, на чем базировались в своих объяснениях противадвокатуры монархи и властители – это политическая роль, которую она играла ипродолжает играть.
Именнополитический мотив во враждебном отношении к адвокатуре выдвигали ипредставители абсолютизма, и страстные деятели революции. Не потому вовсе, что,как объясняла Екатерина II, адвокатура защищает то справедливое, тонесправедливое, а напротив, именно потому и постольку, поскольку онанеустрашимо исполняет свой высокий долг. Понятно поэтому, что чем меньше встране законности, чем безудержнее господствует произвол, тем враждебнее инетерпимее должна относится власть к адвокатуре. А отсюда и политическаяокраска, которою характеризовалась профессия адвоката и которая подчасприобретала весьма яркие оттенки. Нужно твердо помнить: не профессия адвокатасама по себе, а такое или иное отношение к ней власти придает профессии тоболее, то менее яркий политический оттенок, порою застилающий самое существопрофессии. Исполняя свой профессиональный долг, отстаивая силу закона ипротестуя против всяких на него посягательств, адвокат тем самым выступаетпротив правительства, поскольку оно само насаждает произвол, и при таких условияхгосударственной жизни приобретает «противоправительственный» характер.
Таким образом, налицоактуальность сформулированной темы работы, которая позволяет не толькоопределить новые подходы к исследованию истории российской адвокатуры.
История адвокатуры вРоссии исследуется достаточно подробно, особенно в свете последнихдемократических преобразований.
Отдельные стороны проблемы истории и роли адвокатурынеоднократно рассматривались в литературе. Общетеоретические аспекты историиадвокатуры разрабатывали такие ученые, как Грудцына Л.Ю., Гулиев В., Шаламов М.П. идр.
В работе используются работы ученых, таких как РезникГ.М., Кучерена А.Г., Деханов С. А., Исанов С.Н. идругих.
Цель и задачи исследования вытекают из актуальности и степенинаучной разработанности проблемы.
Целью представленной работы выступает комплексный историко-правовойанализ адвокатуры в России, проведенный по следующим направления:
- всесторонний анализистории происхождения и развития адвокатуры в России;
- рассмотрение проблемсодержания данного социально-правового института на современном этапе развитияроссийского общества.
В рамках данных направлений предполагается решить следующиезадачи:
- выявить основныетенденции и механизмы развития российской адвокатуры;
- определитьсодержание адвокатской деятельности и роль адвокатуры на современном этапе;
- рассмотрение проблемисторического и правового характера, которые присущи действующемузаконодательству об адвокатуре.
Объектом научного анализа настоящей работы является историяадвокатуры как историко-политическое явление социальной действительности.
Предметная направленность определяется выделением иизучением, в рамках заявленной темы, работ отечественных авторов.
Методологической основой исследования является диалектическийметод. В ходе исследования использовались общие и частнонаучные, а такжеспециальные методы познания.
Общими явились методы анализа и синтеза, индукции и дедукции,наблюдения и сравнения. В качестве общенаучных методов, с помощью которыхпроводилось исследование, использовались метод структурного анализа, системныйи исторический методы. В качестве частнонаучного метода выступилконкретно-социологический. К специальным методам, использовавшимся в работе,следует отнести сравнительный, исторический.
Данные методы позволили наиболее последовательно и полнорассмотреть различные аспекты революции в рамках цели и задач исследования.
Научная новизна исследования заключается в том, что онопредставляет собой одну из попыток комплексного теоретического анализа историироссийской адвокатуры.
Глава1. Адвокатура дореформенного периода
Чтобыпонять все трудности на пути становления русской адвокатуры в первую очередь необходимовспомнить, что же было в России до судебной реформы 1864 года.
Оглядываясь,в дореформенный период истории российской адвокатуры нам раскрывается всябезотрадность организации судебного представительства того времени. Чем же былоэто прошлое, и действительно ли в последствии с появлением «маленькой общины»прежний режим сгинул весь, без остатка? Ответить на эти вопросы будет нетрудно, ведь законы того времени отличаются чрезвычайной краткостью в отношениисудебного представительства.
Всравнительном изложении главных оснований судоустройства, существовавшего вовремя подготовки судебной реформы, и новых предположений, Государственнаяканцелярия так характеризует действующий порядок организации судебногопредставительства: «В настоящее время присяжные стряпчие находятся только при коммерческихсудах; поверенными же по делам, производящимся в общих судебных местах, могутбыть вообще все те, коим законом сие именно не воспрещено; к числу сихпоследних принадлежат: малолетние, духовные особы, монахи, чиновники, состоящиена службе, в тех местах, где они служат; люди, лишенные по суду доброго имени илиподвергшиеся по суду телесному наказанию, и т.д.». Кроме того существовало еще постановлениео «записке» ходатаев в контору адресов и уплате ими адресного сбора, какотносящимися к классу людей, отправляющих разные должности в частных домах понайму и в других условиях.
Перечисленнымиправилами законодатели и ограничились в вопросе установления судебногопредставительства. А отсюда уже напрашивается вывод о том, что законодательнойосновы стряпчества и адвокатуры в то время не было вообще. И говорить о ихсуществовании в России, как юридического института, совершенно бессмысленно.[1]
Нонесмотря на столь печальное обстоятельство это ничуть не помешало «судохождению»сложиться в весьма определенное социальное явление, которое играло в общественномбыту достаточно видную роль. А ярчайшим примером, подтверждающим сей факт, являетсяизображение типа стряпчего в произведениях русских классиков того времени, являющегособой образ этакого пройдохи. Тогда же, хотя еще довольно робко, высказывалисьмнения о том, что нельзя исключать возможность появления в этой среде людей и образованных,и благонадежных. Но суровая действительность и условия оправления правосудия небыли благодатной почвой для появления таких людей и ставили подобные высказыванияпод большое сомнение.
Послеподобного утверждения думаю самое время вспомнить, что же собой представлялдореформенный суд. То, что происходило в «старом» суде с большим трудом можноназвать правосудием. Несмотря на наличие законов зачастую вовсе не они решалиисход гражданского или уголовного дела. Практически во всех делах роль законаиграли либо громкие имена богатых сторон, либо влиятельные знакомства с высокопоставленнымилюдьми. Личное влияние и закулисные средства воздействия на судебную канцелярию– вот неписаный закон на который опирался суд в принятии решения.
Авот, что писал о дореформенном суде русский юрист и общественный деятель И.С.Аксаков:«При одном воспоминании о нем волосы встают дыбом, мороз дерет по коже!.. Мыимеем право так говорить. Пишущий эти строки посвятил служебной деятельности встаром суде первые лучшие годы своей молодости… Он изведал вдоль и поперек всетогдашнее правосудие, в провинции и столице, в канцеляриях и в составе суда…Это было воистину мерзость запустения на месте святом. Со всем пылом юношескогонегодования ринулся он, вместе со своими товарищами по воспитанию, в неравнуюборьбу с судейской неправдой, и точно так же, как иногда и теперь, встревоженныйэтим натиском, наш кривосуд поднимал дикий вопль: « вольнодумцы, бунтовщики, революционеры!« Помним, как однажды молодой обер – секретарь, опираясь на забытую и никогда неприменявшуюся статью Свода Законов, отказался скрепить истинно неправильное постановление,благоприятствовавшее людям, занимавшим очень видное положение в высшемобществе, – и с каким шумом и гневом встретили сановные старики такое необычайноедерзновение! Помним, как рябой нахал со знатным именем подавал нашему товарищудля доклада присутствию свое письменное оправдание, рекомендуясь, что по милостицарской он – сын барской, и как никакими доводами нельзя было предотвратить пристрастного« барскому сыну « решения. Пред нами невольно встают воспоминания – одно возмутительнеедругого. Какие муки, какие терзания прочувствовала душа, сознавая бессилиепомочь истине, невозможность провести правду сквозь путы и сети тогдашнегоформального судопроизводства!...»[2]
Этистроки являются неоспоримым доказательством, что при таком судопроизводстве честными благонадежным ходатаям делать нечего. И такая система судопроизводства порождаласитуацию, где участие стряпчего было достаточно формальным и сводилось крукоприкладству и составлению различных бумаг, а его задача при этом состояла втом, чтобы как можно сильнее запутать и затянуть дело, а также найти средствавоздействия на канцелярию суда. И к стряпчему обращались именно за этим, и с этойточки зрения оценивались его способности и знания.
Самоеинтересное то, что законодатели прекрасно знали о таком положении стряпчих. И вдоказательство моего убеждения хочу привести характеристику, данную стряпчимКомиссией по составлению законов в 1820 году: «В России те, кои носят имястряпчих, находятся в таком неуважении, какого большая часть из нихзаслуживает, судя по примерам, как некоторые из них исполняли принятые на себяобязанности, о чем могут засвидетельствовать самые присутственные места. Кто можетс благонадежностью вверить им попечение о своих выгодах и положиться на них.Случалось, что они помогали той и другой стороне, затягивали и запутывали дела,и вместо того, чтобы мирить тяжующихся, по невежеству ли или с умыслом,раздражали их еще более и всегда почти бывали главнейшими виновниками ябед инесправедливых, неясных решений в низших инстанциях, которые потом столь трудно,а иногда и невозможно переделать в высшей инстанции».[3]
Этоположение, официально констатированное, оставалось неизменным до самого концадореформенного периода.
Однакостряпчие были не единственными кто занимался «хождением по делам». Со стряпчимиконкурировали чиновники, которым запрещалось выступать поверенными только в техместах, где они служат. Недоверие к стряпчим многих подталкивало прибегать кпомощи чиновников, так как считалось, что человек самый сведущий в законах, нобез связей, не скоро добьется желаемого в суде. Зная это чиновники, чьежалование было не слишком большим, охотно брали на себя хождение по чужимделам.
Однаковсе чаще стал возникать вопрос насколько возможно совмещение государственнойслужбы с занятием стряпчеством. Причиной было наличие жалоб на чиновниковзанимающихся такого рода делами в судах. Вот тогда то ПредседательствующийСенат и поставил перед собой вопрос, могут ли чиновники, находящиеся при должностях,иметь хождение по делам частных лиц в присутственных местах? Подобранныепрецеденты, в виде Указов из Полного Собрания Законов, разрешили данный вопросотрицательно. Но в из-за отсутствия точных и определенных постановлений, наподобные случаи, было решено довести возникшую проблему до Императора, дляпринятия окончательного решения и вынесения необходимого Указа. Так впервыевозник законодательный вопрос, касающийся судебного представительства,переданный для предварительного рассмотрения в Комиссию составления законов. НоКомиссия значительно расширила рамки поставленной перед ней задачи, и найдя чтосоздавшееся положение «это зло органическое», пришла к выводу о необходимости ввестив России институт стряпчества «ссылаясь на пример иностранных государств».Основываясь на таких выводах Комиссией, был создан проект постановления об учреждениясословия стряпчих в России. В проекте также предусматривалась неизбежностьперемен в судопроизводстве, при учреждении стряпчих, которые послужат поводомдля исправления имеющихся недостатки. Далее проект предусматривал введениезапрета для чиновников, состоящих на службе, заниматься стряпчеством, снекоторыми исключениями и ответственностью за «ослушание» закона. В проектетакже были предусмотрены обязанности стряпчих и их ответственность за определенныенарушения, а также необходимость создания «особой управы или Совета, избираемогостряпчими между собой, под покровительством министра юстиции» и обязанностиуказанного Совета.[4]
Печально,что данный проект никакого дальнейшего движения не получил, но вместо этого в 1832году была сделана частичная попытка ввести некоторую организацию в представительствосторон для коммерческих судов. С этой целью был создан институт присяжных стряпчих.Но и от этой реформы уже заранее ничего нельзя было ожидать, исчерпываясьусилением надзора и репрессий, она ничего по существу не меняла. Присяжныезаседатели не внесли ни малейшего штриха в картину создавшегося положения. Поэтомунеудивительно, что в замечаниях, доставленных от членов Государственного Советаи из Министерства Юстиции на проект положения о присяжных поверенных, критикипроекта ссылаются на институт присяжных стряпчих, как на доказательство от противного.«Разительным примером могут служить существующие ныне при коммерческих судахприсяжные стряпчие, которые, несмотря на 20-летнее существование, не приобрелив публике решительно никакого доверия и ни малейшего авторитета»; и это вполнезакономерно, т.к. при коммерческих судах присяжные стряпчие играли ту же рольканцелярских чиновников, но только под другим названием.
«Определяемыепо непосредственному усмотрению председателя настоящие присяжные стряпчиекоммерческих судов вовсе не соответствуют своему назначению. Они, вследствиесуществующего порядка их определения, если не хуже, то ни в каком случае нелучше вольнопрактикующих ходатаев». [5]
Глава2. Российская адвокатура 19 – начала 20 в.в.
2.1. Первые проекты об адвокатуре
Кконцу 50-х годов 19 столетия, необходимость проведения судебной реформы уже не являетсяпросто мыслью прогрессивных общественных деятелей, она приобретает характернеумолимой действительности.
Поусловиям времени реформа должна была совершиться в направлении введениясостязательного начала, как основного регулятора судебного процесса, совпадаяпри этом с господствовавшим тогда убеждением, что состязательный процессявляется самым древним и самым естественным, а потому единственно вернымспособом судопроизводства. При введении такой формы процесса, учреждениесословия адвокатов становится просто необходимостью, и конечно было бы логично,если вся энергия законодателя будет специально направлена на коренную реформуадвокатуры. Однако как это ни странно, именно здесь вдруг возникает опасность восуществлении реформы правосудия вообще.
Делов том, что общественное мнение было убеждено, что одной из первейших причинбезсудия в России является отсутствие правильно организованной адвокатуры. Ноэтот факт не только не способствовал разработке законов в направленииорганизации сословия адвокатов, а наоборот, как я уже упомянула выше, служилугрозой проведения судебной реформы.[6]Причину такого странного настроя общества, в решении данного вопроса, думаю,необходимо рассмотреть более полно.
Отом, что ходатаи по делам были совершенно неизбежным порождениемгосподствовавшей тогда системы судебного процесса, я думаю объяснять не нужно.Но ведь принимая правила такого правосудия, они, в свою очередь, оказывали ещебольшее влияние на дальнейшую его деморализацию. То есть мы видим, как причинабезнадежно переплетается со следствием. И учитывая то, какую выдающуюся рольиграли ходатаи в общественной жизни, вывод общества не замедлил себя ждать – основнойпричиной всех зол являются ходатаи.
Ивот теперь нам будет ясно, почему ко времени разработки судебной реформы противинститута адвокатуры существовало такое сильное предубеждение. И именно поэтомув 1857 году обсуждение Государственным Советом основных положений судебнойреформы началось с чтения Высочайшего повеления, которым воспрещалось касаться2-х вопросов – о суде присяжных и об адвокатуре. И пытаясь, подстроится подситуацию, когда нельзя затрагивать тему адвокатуры и в то же время необходимовыполнять неумолимые требования состязательного процесса, остальные проектытого времени выглядели какими-то недоработанными и «куцыми».
Послевнесения на обсуждение Государственного Совета проектов судебной реформы, атакже введения запрета на тему касающуюся адвокатуры, мнения служащихМинистерства Юстиции сильно разделились.
Особенновидимые разногласия были именно по вопросу необходимости введения сословияадвокатов. Одни считали, что введение этого сословия не только возможно, нодаже необходимо, так как для этого есть и предпосылки, и люди с достаточнымиюридическими познаниями. Другие же наоборот, считали, что в связи с отсутствиемв России сословия адвокатов на момент проведения судебной реформы, понадобятся предварительныемеры для создания такого сословия, а это может значительно отсрочитьосуществление реформы.[7]
Итак,мы видим, что, не только критика в адрес адвокатуры была достаточно резкая, нои мнения о необходимости ее введения различны. Однако, несмотря на подобныеобстоятельства и вопреки всему, к Императору со всеподданейшим докладом онеобходимости организации у нас адвокатуры вошел граф Блудов. И очень интересното, что пишет об этом сам граф: «На одном из всеподданейших докладов моих, вкотором упоминалось между прочим, о предположении иметь при судах официальныхповеренных, коим тяжущиеся могли бы вверять хождение по делам, и о том, чтозамена такими поверенными, которых следовало бы назвать присяжными стряпчими,нынешних частных ходатаев была бы весьма полезной не только для тяжущихся, но идля хода правосудия и облегчила бы усовершенствование нашего судопроизводствагражданского, Государь Император изволил собственноручно отметить: «если Выпризнаете мысль эту действительно полезною, то можно бы ее предложить прибудущем обсуждении устава о судопроизводстве в Совете».[8]
Результатомэтого высочайшего повеления и был первый «проект постановления о присяжныхстряпчих», впоследствии вошедший в IV том «Дела о преобразовании судебной части».
Весной1859 года проект обсуждался в 2-х заседаниях Соединенных Департаментов – гражданскоми законов, Государственного Совета. В первую очередь было решено, что названиеприсяжный стряпчий необходимо заменить на присяжный поверенный, таким образом,в проект был введен элемент новизны, правда по сути чисто внешний. Далеерешился вопрос о необходимости создания Совета присяжных поверенных, так как «поверенныедолжны составлять не независимое сословие, а учреждение, состоящее под надзоромвысшей судебной власти в Империи».
Но,по моему мнению, единственным серьезным и по настоящему деловым вопросом,поставленным Соединенными Департаментами при обсуждении проекта был тот,который касался обязательности участия адвокатов в процессе. И именно нарешении этого вопроса мне хочется заострить внимание.
Делов том, что проект графа Блудова не только не устанавливал обязательного участияадвокатуры в процессе, но и вообще предоставлял тяжущимся выбирать себе дляхождения по делу либо присяжных стряпчих, либо поверенных из частных лиц. НоГосударственный Совет поставил вопрос по – другому: «Должно ли хождение поделам непременно быть поручено присяжным поверенным или это может бытьпредоставлено и самим тяжущимся?». И такая постановка вопроса была вовсе неслучайна.
Всвоем проекте граф Блудов отказался от принципиальных соображений онеобходимости введения адвокатуры. Он мотивировал свое предложение чистопрактическими соображениями процессуальных удобств: поверенные проживают в техгородах, где находится суд, и поэтому сроки ведения дел могут быть укорочены;поверенные настолько осведомлены в законах, что обременять уставы множествоммелких формальностей не будет необходимости. Но из этого уже следуетобязательность участия адвокатуры в процессе. Однако Государственный Советсчитал, что если процесс будет рассчитан на ведение дел только поверенными, аведение дел самими тяжущимися будет проигнорировано, то такая реформа вконечном итоге не только не улучшит, а наоборот ухудшит положениесудопроизводства.[9]
Рассуждаятак Государственный Совет, пришел к выводу, что введение обязательного участияадвокатов в процессе не нужно и постановил, что тяжущиеся «отныне впредь могутдавать доверенности на хождение по тяжебным делам их, в судах того города, гдесостоят присяжные поверенные, только принадлежащим к числу сих поверенных». Но,устанавливая адвокатскую монополию, проект вместе с тем возлагает на присяжныхповеренных и обязанность вести поручаемое ему дело. Об отказе от предъявления всуд требований тяжущегося присяжный поверенный должен возможным поручитьведение дела другому поверенному, тяжущемуся предоставляется право сообщитьСовету и, если Совет не находит выбрать себе поверенного из числа лиц, которыене принадлежат к сословию.
Далеепроект Соединенных Департаментов должен был быть внесен на окончательноерассмотрение Общего Собрания Государственного Совета. Однако вместо этого онбыл разослан, вместе с рассмотренным тогда же проектом устава гражданскогосудопроизводства, членам Государственного Совета и чинам Министерства Юстициидля дачи заключения.
Напредложенный проект о присяжных поверенных было принесено множество замечаний.Они очень ярко и живописно обрисовывают ситуацию, в которой создавалосьсословие адвокатов. Одна из объяснительных записок к проекту, впротивоположность общественному мнению, которое настойчиво требовало созданиекласса адвокатов из совершенно новых источников, подчеркивает, что ничегонового проект не вводит, и заботливо делает указания, что «цель их (т.е.присяжных стряпчих) установления не иная, как лучшее устройство такого порядка,который давно уже введен обычаем, или, лучше сказать, – необходимостью, и чтотолько по названию это «новый», так сказать (!), элемент официальных поверенных».[10]
Помоему же мнению задача авторов этой записки заключается совсем не в том, чтобыподкрепить и выяснить те основания, при которых сословие адвокатов будетправильно функционировать, а чтобы в очередной раз оправдать шаг создания этогосословия и развеять страхи.
Необходимотакже отметить, что, как и сам граф Блудов, все служащие чиновники сразу же иединодушно отвергли возможность названия стряпчих адвокатами. По их мнению,единственное, что необходимо было сделать, это присовокупить к названиюстряпчий приставку присяжный. Это как бы подтверждало то, что благонадежностьстряпчих была одобрена самим правительством. Этот момент является очередным доказательствомтого глубокого закоренелого недоверия чиновников к адвокатуре и подчеркнутаяопаска при создании этого института.[11]
Всепоступившие на проекты замечания позже образовали собой часть III Сводазамечаний, составляющих XI том «Дела о преобразовании судебной части».
Послевсех обсуждений и внесения замечаний, проект о присяжных поверенных, вокончательной редакции, составил 32 статьи, и его оставалось лишь внести вОбщее Собрание Государственного Совета. Но этого опять не случилось, так какименно в то время произошло событие, являющееся, по общепринятому мнению,поворотом в истории судебной реформы.2.2. Организация деятельности адвокатуры
В1857 году II Отделением Собственной Его Величества канцелярией было разработанои внесено в Государственный Совет тридцать законопроектов: гражданских,уголовных, по судопроизводству и др. И в период с ноября 1857 по сентябрь 1859г.г. Государственный Совет был занят рассмотрением указанных законопроектов. Воктябре 1859 года рассмотренные проекты были напечатаны и разосланы как членам ГосударственногоСовета, так и «опытным юристам, замечания коих признано было полезным иметь».Замечания были получены и сформированы в своды (об одном из которых я ужеупоминала выше). После этого заседания Государственного Совета, посвященныетеперь уже рассмотрению замечаний, были возобновлены и работа близилась кконцу. Однако в октябре 1861 года вернувшийся из поездки в Крым ИмператорАлександр II, вдруг повелевает предоставить ему все сведения о ходе работГосударственного Совета по судопроизводству и судоустройству.
Рассмотревпредоставленную информацию Император пришел к выводу, что прежде чем внестиположения и уставы по предмету судопроизводства и судоустройства в ОбщееСобрание Государственного Совета, их необходимо обсудить для решения главныхосновных начал. 23 октября 1861 года Императором Александром II было принято Высочайшееповеление, в соответствии с которым дальнейшее течение работ былоприостановлено и вместо этого было велено составить «общую записку обо всем,что может быть признано относящимся к главным основным началам предположенийдля устройства судебной части в Империи, так, чтобы сия записка обнимала ввозможной полноте и ясности все многоразличные предметы, к сей частипринадлежащие».[12]
Напервый взгляд это повеление кажется немного странным, ведь положение делнаходилось в том состоянии, когда проекты оставалось лишь рассмотреть в ОбщемСобрании Государственного Совета, а составление объяснительной записки могло бызамедлить ход всего дела. Но это только видимость, так как на самом делесущность Величайшего повеления состояла в том, чтобы дать работам новоенаправление по преобразованию судебной части. Это выражается в том, что изведения II Отделения были изъяты все дела, находящееся там с 1848 года. Апереданы они были в ведение Государственной Канцелярии, которая работаласовместно с юристами, вызванными по особому повелению Императора. Исходя изизложенного выше можно предположить, что в работах по преобразованию судебнойчасти должен наступить решительный перелом, который оправдает все возложенныена него надежды. Рассматривая этот момент я думаю не имеет смысла касатьсявопроса преобразования судебной части во всем объеме, и поэтому остаюсь врамках проекта о присяжных поверенных. Проект о присяжных поверенных,переработанный Соединенными Департаментами из первоначального проекта графаБлудова, и в котором, как утверждали «Замечания» нет ничего нового, тем неменее не был отвергнут. Наоборот, именно этот проект был взят Государственной Канцеляриейза основу для составления Основных Положений.
ОсновныеПоложения, касающиеся организации присяжных поверенных, составили 16 статей ипрактически полностью воспроизвели проект Соединенных Департаментов, но однакоимели место и некоторые довольно существенные отличия. Некоторые носилихарактер только редакционных исправлений. Например, в проекте говорилось, что вприсяжные поверенные «определяются», а вот Основные Положения более правильнотрактуют, что к числу присяжных поверенных могут «приписываться».[13]Еще одно отличие состоит в том, что сохраняя председательствование в Совете запрокурором Судебной Палаты, Основные Положения делают робкий шаг вперед иупоминают в особой статье о председателе, которого присяжные поверенныеизбирают из своей среды и который замещает прокурора в Совете, в случае егоболезни или отсутствия. И само собой разумеется, что установление адвокатскоймонополии не осталось без изменений, Основные Положения заранее фиксироваликоличество поверенных и вводили монополию там, где есть не менее десяти присяжныхповеренных. Но самым важным дополнением введенным Основными Положениями ясчитаю то, что в них впервые упоминается о деятельности присяжных поверенных вуголовных делах. До этого времени во всех проектах говорилось лишь огражданских делах и соответственно о тяжущихся, но ничего не говорилось оподсудимых. Одна из статей Основных Положений установила, что в уголовных делахприсяжные поверенные осуществляют защиту подсудимых, либо по их поручению, либопо назначению председателя судебного места.
Нок сожалению этими изменениями и дополнениями новшества исчерпываются. И оченьжаль, что многие более важные и принципиальные вопросы устройства адвокатурыГосударственная Канцелярия вообще не затронула. Не внесенные в ОсновныеПоложения они остались открытыми. Например, не был оговорен вопрос оботрицательных условиях для вступления в присяжные поверенные, или вопрос окомпетенции Совета присяжных поверенных. По моему мнению Комиссия просто решилапойти по наиболее легкому пути, решив предоставить времени решение такихспорных вопросов.[14]
РазработанныеГосударственной Канцелярией Основные Положения были рассмотрены в период сапреля по июль 1862 года в Соединенных Департаментах Государственного Совета.Основные Положения о присяжных поверенных не вызвали, в ходе обсуждений,никаких серьезных разногласий. А единственное изменение, внесенным СоединеннымиДепартаментами, но по моему мнению весьма важное и существенное, заключалось вустранении прокурора от председательствования в Совете и замена его выборнымпредседателем, причем это изменение не было ничем мотивировано.
4сентября 1862 года Основные Положения по судоустройству были рассмотрены вОбщем Собрании Государственного Совета, при отсутствии
каких-либоновых соображений в отношении института присяжных поверенных. А 29 сентябряОсновные Положения были Высочайше утверждены.
Новернемся немного назад, чтобы рассмотреть то, на чем заострила свое вниманиеГосударственная Канцелярия, составляя Основные Положения. По ее мнению, дляправильного действия новых гражданского и уголовного уставов судопроизводства,необходимо, чтобы к моменту их введения институт присяжных поверенных был ужене только введен, но и работал. А для этого нужно, сразу после рассмотренияСоединенными Департаментами главных положений о поверенных, немедленно начатьсоставление полного проекта о присяжных поверенных. Затем, не ожидая окончанияработ по разработке уставов судопроизводства и судоустройства, проект долженбыть представлен на дальнейшее его рассмотрение и Высочайшее утверждение. А ужепосле этого положение о присяжных поверенных должно быть обнародовано, чтобылица, желающие вступить в сословие присяжных поверенных, могли начатьприписываться к судебным местам и готовиться к исполнению своих обязанностей,при действии новых уставов судопроизводства.[15]
СоединенныеДепартаменты единогласно признали целесообразность
этогопредложения, находя однако, что разработка полного проекта должнаосуществляться уже после рассмотрения и Высочайшего утверждения основныхположений. Мысль эта была также одобрена и Общим Собранием ГосударственногоСовета. После Высочайшего утверждения Основных Положений (29 сентября 1862года) от того же числа последовало мнение Государственного Совета, один изпунктов которого гласит следующее: «Как Государственный Совет призналнеобходимым учредить присяжных поверенных прежде введения в действие уставасудопроизводства, то означенной комиссии (учреждаемой при ГосударственнойКанцелярии под непосредственным ведением и начальством Государственного Секретаря)поручить немедленно заняться обработкой полного проекта о сих поверенных ипроект этот, по рассмотрении оного главноуправляющим Вторым Отделением иМинистром Юстиции, внести, через Государственного Секретаря, на рассмотрениеСоединенных Департаментов».[16]
Этомнение Государственного Совета в этот же день получило Высочайшее утверждение,но оно так и не было выполнено. Дело в том, что вся судебная реформапроизводилась с огромной быстротой, требовавшей максимального напряжения, ивидимо именно поэтому Положение о присяжных поверенных не было выработаноотдельно. Но несмотря на такую быстроту, Основные Положения было велено опубликоватьдля всеобщего сведения, что и было сделано 30 сентября 1862 года в дополнении к№ 78 «Сенатских Вестей». А кроме того, Положения были разосланы в университеты,судебные и другие места, с предложением прислать свои замечания не позднее 1декабря.
Русскиеученые отнеслись к данному предложению весьма равнодушно и замечания поступилилишь от пары профессоров. А вот общественное мнение отнеслось к опубликованнымПоложениям очень активно. За тот короткий срок, который был дан на приемзамечаний, их поступило около 400 (впоследствии они были систематизированы исоставили 6 томов). Замечания эти имели большую ценность, как принципиальную,так и практическую, так как в них содержалось много нужных и довольно серьезныхсведений. Часть этих замечаний была принята к руководству при соблюдениисудебных уставов, а часть была реализована позже, и возможно, что часть из нихсохранила свое значение до настоящего времени.
Новернемся к Основным Положениям.
Составлениепроектов судоустройства и судопроизводства, по опубликованным Положениям, былопоручено Государственной Канцелярии. А так как объем работ был довольнобольшим, то в ее составе была создана особая Комиссия, под непосредственнымначальством Государственного Секретаря. В комиссию вошли служащие чиновникиГосударственной Канцелярии, Правительствующего Сената, II Отделения СобственнойЕго Императорского Величества канцелярии, Министерства Юстиции и МинистерстваВнутренних Дел, а также губернских судебных учреждений. А для успешногопроизводства предварительных работ, Комиссия была разбита на три отделения.
Отделениесудоустройства было составлено под председательством заместителя председателяКомиссии, состоявшего при Государственной Канцелярии, В.М.Плавского. Данноеотделение с ноября 1862 по сентябрь 1863 г.г. собиралось 47 раз, для обсужденияпредставленного проекта судоустройства. При рассмотрении проекта Положения оприсяжных поверенных, в собраниях начинались жаркие споры, так как именно здесьвозникло большое число разногласий. В частности, самым дискуссионным был вопросо возможности допуска в присяжные поверенные лиц, являющихся профессорами илипреподавателями юридических наук. Также затрагивались вопросы о правах иобязанностях присяжных поверенных, о их помощниках, о Совете присяжныхповеренных и т.д. После всех обсуждений проект Комиссии, а также объяснительнаязаписка к нему, опубликованы не были. Но зато они были разостланы вМинистерство Юстиции, II Отделение, а также сенаторам и обер-прокурорам, длядачи заключения. Наиболее важные и деловые замечания были получены от министраюстиции, в которых он коснулся вопросов о порядке приема в присяжныеповеренные, о Совете присяжных поверенных и об обжаловании постановленийСовета.
Ввиду того, что темп продвижения реформы был очень быстрым, поступившие напроект Комиссии замечания обсуждены не были. Замечания поступили сразу в ГосударственныйСовет. Соединенные Департаменты законов и гражданских дел рассмотрели весьпроект всего в 4-х заседаниях. И я думаю, что именно из-за такой «сжатости»обсуждения не появились какие-либо новые суждения или серьезные возражения нарассуждения Комиссии. Хотя одно разногласие все-таки имело место – это был всетот же вопрос о возможности принятия в присяжные поверенные профессоровюридических наук. И довольно естественно, что решен он был не в пользуюристов-ученых, так как ко всем прежним доводам Соединенных Департаментов (аэто единственный случай) прибавили совершенно новое и веское соображение. Былорешено, что по проекту в число присяжных поверенных вообще не допускаются лица,состоящие на службе. Очевидно это было оговорено потому, что от них, как отподчиненных, по роду их службы, нельзя ожидать ни необходимой присяжнымповеренным независимости, ни свободы располагать временем, без которогоневозможно исполнение многочисленных обязанностей поверенного. Другиеразногласия, которые вызывали достаточно бурные дискуссии в Комиссии, неостановили на себе внимания Государственного Совета. Соединенные Департаментысогласились практически с большинством мнений Комиссии. Однако в этом моменте уСоединенных Департаментов есть одна заслуга. Они полностью ликвидировали вопросо служебных правах и преимуществах присяжных поверенных, возбуждающий так многоспоров и разногласий во всех предыдущих проектах.[17]
Наэтом, собственно, и кончается обсуждение реформы. Общее СобраниеГосударственного Совета посвятило учреждению судебных установлений только однозаседание 2 октября 1864 г. И естественно, что никаких принципиальныхизменений, не говоря уже о поправках, внесено не было. Общее СобраниеГосударственного Совета согласилось со всеми переменами и доводами, внесеннымив проект Комиссией Соединенными Департаментами. Обсуждение реформы былозакончено и 20 ноября 1864 года судебные уставы получили Высочайшееутверждение, и адвокатура получила свое юридическое бытие.
Вышея уже отмечала, что при утверждении Основных Положений судебной реформы, былорешено Положение о присяжных поверенных выработать как можно быстрее и отдельновнести его на рассмотрение Государственного Совета. А вызвано это было темвсеобщим убеждением, что новые уставы нельзя привести в действие без учрежденияадвокатуры. Однако существовали некоторые опасения, что на первое время можетне найтись достаточное количество юристов, которые бы отвечали всем условиям,проектируемым для принятия присяжных поверенных. И поэтому уже с самого началапредполагалось, наряду с постоянными правилами, формулировать ряд переходныхмер.
Впервоначальных проектах переходные меры имели весьма неопределенный характер,что на мой взгляд было довольно опасно. Рассмотрев в 1859 году Блудовскийпроект, Государственный Совет к общим условиям принятия в присяжные поверенныеприсоединил правило о том, что пока не будет установлено четкое числокандидатов, отвечающее необходимым требованиям, они могут быть назначены из техжелающих отставных чиновников, которые благонадежны, и имеют достаточные знанияпо части ведения судебных гражданских дел, даже если они были приобретены лишьпрактикой. Однако в замечаниях на проект указывалось, что это может иметь засобой достаточно вредные последствия, так как им может быть оказано недовериесо стороны тяжущихся. А сословие присяжных поверенных, в первую очередь, должнобыть составлено так, чтобы вызвать в народе полное доверие к себе. Соблюдениеэтого условия было необходимо для возможности вступления в данное сословиевпоследствии людей честных, достойных и образованных.
Печально,что замечания не затронули другую сторону этого вопроса. Они оставили безвнимания срок действия этих льготных правил, срок их действия осталсянезафиксированным, и получилось что он зависел от того, когда же числокандидатов, удовлетворяющих постоянным условиям, будет признано достаточным.Однако те замечания, которые были сделаны по существу, так подействовали наГосударственный Совет при пересмотре им проекта в 1861 году, что данное правилобыло решено исключить и льготных правил, даже на первое время, не вырабатывать.И тогда же было решено – вместо временных мер ускорить разработку Положения оприсяжных поверенных и ввести его в действие раньше судебных уставов.[18]
Прирассмотрении составленных Государственной Канцелярией Основных Положений,Соединенные Департаменты поддержали мнение об установлении строгих условий дляпоступления в присяжные поверенные. Однако вскользь была высказана мысль овозможности исключения из правил на первое время, для того, чтобы как можноскорее усилить сословие поверенных. Исключение это заключалось в том, чтобы втечение первых шести лет разрешить вступление в сословие присяжных поверенныхбеспорочно служивших в должностях председателей палат, обер-секретарей,секретарей Сената и губернских прокуроров. Основываясь на этом ГосударственнаяКанцелярия, одновременно с выработкой проекта судоустройства, составила такжевременные правила о присяжных поверенных. Эти правила состояли из 4-х статей изаключались в том, что лица, окончившие курс обучения в высших учебныхзаведениях, даже не по юридическому факультету, но прослужившие в судебномведомстве не менее трех лет, и на таких местах, на которых могли приобрестипрактические сведения в производстве и решении судебных дел, принимаются вчисло присяжных поверенных в течение первых шести лет. Точно так же могут бытьпринимаемы лица, окончившие курс обучения в высших учебных заведениях поюридическому факультету. Третью группу составили те, которые, хотя и неокончили высшего учебного заведения, но занимают в ведомстве МинистерстваЮстиции должность не ниже 7-го класса, а также секретари Сената. И наконец,четвертую группу составили присяжные стряпчие при коммерческих судах.
Своиотступления Государственная Канцелярия мотивировала так: «За лиц, кончившихкурс в высших учебных заведениях по юридическому факультету, служитручательством их теоретическое образование в юридических науках; за лиц,занимавшихся по судебному ведомству перечисленные должности, ручается ихсудебная практика, и за допущение в присяжные поверенные присяжных стряпчихговорит то, что они и теперь занимают уже при сих судах такое положение, какоеприсяжные поверенные должны занять при общих судебных местах.»
Однакос такой мотивировкой не согласился министр юстиции, считая, что ГосударственнаяКанцелярия слишком раздвигает необходимые границы. «Как ни желательно скорееустановить сословие поверенных и допустить некоторое облегчение в отношенииусловий, необходимых для поступления в присяжные поверенные, все-такиоблегчение это не должно быть расширено настолько, чтобы могло иметьпоследствием совершенное уничтожение означенных условий. Облегчения эти,напротив того, должны главнейшим образом касаться только приспособленияустановленных проектом условий к тем данным, которые могут быть ныне найдены внашем обществе… В настоящее время, когда нет еще значительного числа лиц,получивших юридическое образование, может быть допущено исключение для лиц, неполучивших оного, но хорошо ознакомившихся на практике с делами судебноговедомства, но вместе с тем нет основании даже на первое время допускать прямо вприсяжные поверенные таких лиц, которые, хотя и окончили курс юридических наук,но не состояли на службе и не занимались ведением дел6 потому что, на основаниипроекта, одно юридическое образование не дает права быть поверенным. Посемупредставляется более подходящим под условия, установленные проектом, требоватьдаже и в первое время образования и предварительной службы, хотя бы и не посудебному ведомству, или же, за исключением юридического образования, службыпредварительной непременно по судебному ведомству и на таких должностях, накоторых можно было приобрести сведения в производстве и решении судебных дел.».[19]
Крометого, в отношении к присяжным стряпчим коммерческих судов министр предлагалограничить их прием в присяжные поверенные только теми, которые получатодобрительные свидетельства от председателей судов. Министр также не былсогласен с шестилетним сроком, считая, что срок должен быть не более трех иличетырех лет.
Чтоже касается порядка осуществления этих временных правил, то, опять же по мнениюминистра, их следовало рассмотреть отдельно от обсуждения переходных мервообще. Причем рассмотреть их следовало сразу же, так как еще в 1862 году былополучено Высочайшее повеление о введении в первую очередь в действие присяжныхповеренных. Однако Государственный Совет не согласился с министром юстициихотя, ко времени обсуждения Соединенными Департаментами проектов, уже былосовершенно ясно, что Положение о присяжных поверенных не будет выработанораньше Судебных Уставов. И даже не смотря на перечисленные обстоятельства,Государственный Совет оставил проект временных правил без рассмотрения, так какпосчитал, что эти правила, по существу, не отличаются от всяких другихвременных правил. «Правила эти собственно не принадлежат к постоянному законуоб учреждении судебных установлений, а составляют предмет особых постановленийо порядке введения в действие сего учреждения вообще, когда оное будетутверждено, и посему Соединенные Департаменты, не признавая удобным входить в настоящеевремя в рассмотрение сих правил, положили обсуждение оных отложить допересмотра работы Комиссии о порядке введения в действие новых уставовуголовного и гражданского судопроизводства и учреждения судебных установлений.».[20]
Одновременнос составление проектов судебных уставов, Комиссия проектировала также иправила, относительно порядка введения в действие составленных новых уставовсудоустройства и судопроизводства, когда они будут Высочайше утверждены.Соображения этой Комиссии не имеют прямого отношения к законодательным судьбамадвокатуры, но следует вспомнить, какую выдающуюся роль играла адвокатура впредставлении составителей судебных уставов.
Когдаобсуждался вопрос о числе окружных судов в каждой губернии, в Комиссии возниклосерьезное разногласие. Некоторые члены Комиссии считали, что в каждой губерниидолжен быть учрежден только один суд. Мотивировали это тем, что если в губерниибудет создано несколько судов, то гонорар присяжных поверенных будет оченьнезначительным и это будет сказываться на желании вступать в сословие, а онодолжно быть создано как можно скорее. Однако большинство членов Комиссии несогласились с такими соображениями и настаивали на том, чтобы на первый план,при учреждении окружных судов, были бы поставлены интересы населения, и именнонаселению должно быть отдано преимущество.
Хочетсяотметить, что все эти рассуждения и споры характерны скорее, для выяснения господствовавшихтогда точек зрения на адвокатуру, даже более чем для постановления закона.
Своихработ Комиссия до конца не довела, так как 11 января 1865 года Высочайшимповелением Государя Императора, ей было дано новое устройство. Новая Комиссиябыла образована под председательством члена Государственного Совета Буткова исостояла из десяти человек, участвовавших в работе прежней Комиссии. Работыновой Комиссии носили название «Соображения Комиссии, Высочайше учрежденной дляокончания работ по преобразованию судебной части, о порядке введения в действиеСудебных Уставов 20 ноября 1864 года.»
Установлениюпервоначальных распоряжений по образованию сословия присяжных поверенных былапосвящена часть IV главы II «Соображений». А исходной точкой их создания, дляКомиссии, послужили правила, которые проектировал министр юстиции, в своихзамечаниях на проект судоустройства. Комиссия посчитала полезным допустить, привступлении в сословие, те облегчения, которые привел министр. Но при этом онарешительно высказалась против допущения присяжных стряпчих коммерческих судов вприсяжные поверенные, даже по рекомендации председателей судов. Комиссия такжевернулась к вопросу о необходимости составления особых правил, которые бысодействовали скорейшему образованию сословия присяжных поверенных, в связи стем, что они должны быть готовы ко времени введения Судебных Уставов.
Всоответствии с Судебными Уставами присяжные поверенные принимались в сословиеСоветом. Но так как в момент открытия новых судебных установлений Советов ещене будет, Комиссия решила образовать в каждой губернии особые комитеты, изпредседателей и товарищей председателя судебных палат и губернского прокурора,на которых и возложить рассмотрение всех прошений о принятии в число присяжныхповеренных, а также представление об окончательном их утверждении министруюстиции.
Министрюстиции, в замечаниях на эти правила, предложил введение в них, на мой взглядвесьма существенного дополнения, чтобы Совет присяжных поверенных не былобразован из лиц, поступивших в это сословие по облегчительным правилам.
Послеэтого проект Комиссии, измененный в соответствии с принесенными на негозамечаниями, был рассмотрен в особом соединенном собрании департаментов, в пятизаседаниях в июле-августе 1865 года. По вопросу об образовании сословияприсяжных поверенных Государственным Советом были внесены два изменения. Первоекасалось тщательности составления комитета для приема в присяжные поверенные, всвязи с чем назначение председателя комитета предоставлялось министру юстиции.А второе, и по моему мнению более важное, касалось права министра юстицииотказывать в утверждении в звании присяжного поверенного, без объясненияпричин. Правда Государственный Совет также решил, что присутствие в законетакой оговорки может ослабить доверие к распоряжению министра. Поэтому полагал,что для недопущения такого недоверия, необходимо постановить, что недовольныеотказом министра могут предоставить ему свои объяснения, а тот долженпредставить дело на рассмотрение Первого Департамента ПравительствующегоСената. Это предложение вызвало оживленные прения, при рассмотрении правил вобщем Собрании Государственного Совета, так как некоторые члены посчитали, чтопредоставление такого права лицу, не утвержденному министром юстиции в званииприсяжного поверенного, равносильно праву жалобы на распоряжение министра.Однако большинство членов общего Собрания Государственного Совета несогласилось с такими доводами, считая, что было бы несправедливым лишить лицо,которому отказано в принятии в сословие, права приносить жалобу. И объяснялосьэто тем, что получение звания присяжного поверенного не является получениемслужебной должности. Это занятие считалось скорее особого рода промыслом,который должен быть равно доступен всякому, кто только совмещает в себеусловия, положенные законом для приобретения этого звания. И именно мнениебольшинства получило Высочайшее утверждение 19 октября 1865 года.[21]
Первоначальноеобразование сословия присяжных поверенных составило главу V Положения овведении в действие Судебных Уставов, и имело семь статей.
Хотявременные правила и получили силу закона 19 октября 1865 года, и скорейшееобразование сословия присяжных поверенных считалось делом неотложной важности,первый комитет, установленный правилами, был образован лишь в марте 1866 года вСанкт-Петербурге.
Письмомот 9 марта 1866 года министр юстиции уведомил сенатора М.Ф.Гольтгоера,предназначенного на должность председателя Судебной Палаты, о том, что комитетобразован под его председательством. В письме также были перечислены лица, изкоторых и будет состоять комитет. Первое заседание комитета состоялось 14марта, и на нем было решено собираться на заседания по понедельникам в 2 часадня. А после заседания в газетах появилось объявление о принятии и рассмотрениипрошений лиц, желающих поступить в число присяжных поверенных по округуСанкт-Петербургской Судебной Палаты. И первое прошение поступило уже 15 марта,от одного из присяжных стряпчих коммерческого суда Санкт-Петербурга. Всего же вкомитет поступило 68 прошений, из которых 12 лицам, по формальным инеформальным причинам, было отказано в принятии в сословие присяжныхповеренных. 27 из числа принятых прошений 11 апреля были представлены дляутверждения министру юстиции, которых он все и утвердил. А так как 17 апреля вСанкт-Петербурге были открыты новые судебные учреждения, то министр юстициипосчитал свои полномочия исчерпанными. Поэтому он уведомил председателякомитета, что теперь все прошения, в соответствии со ст.ст.367 и 378 14 Учреждениясудебных установлений, впредь до образования Совета присяжных поверенныхнадлежит рассматривать Окружному Суду, в связи с чем сам комитет подлежитзакрытию. Однако Окружному Суду не пришлось исполнять обязанности Советаприсяжных поверенных и рассматривать прошения лиц, желающих быть присяжнымиповеренными, так как к тому времени Совет уже образовался и все дела и бумагибыли переданы ему. И если в Санкт-Петербурге Совет присяжных поверенных былобразован немедленно, то в Москве дела обстояли немного по другому. К моментуоткрытия новых судебных учреждений поверенных еще не было. Из 27 поступившихпрошений было удовлетворено лишь 18, и далее число принятых увеличивалось весьмаи весьма медленно. Совет присяжных поверенных был образован в Москве лишь всентябре 1866 года.
Оченьлюбопытна дальнейшая судьба этих временных правил.
Статья44 «Правил» имела в тексте фразу «на первое время», то есть фактически действиеэтих правил не было ограничено каким-либо сроком. И ведь именно так предлагалустановить министр юстиции в своих замечаниях. Поэтому впоследствии, привведении в действие судебных уставов, возник закономерный вопрос, сохраняют лисвою силу временные правила, и совместимо ли одновременное действиеоблегчительных правил и Положения о присяжных поверенных. Советы решили этотвопрос положительно, в первую очередь потому, что многие статьи Положениясохранили свое полное значение и после введения в действие судебных уставов. Носамым главных доводом Советов был тот, что если признать статью 44 «Правил»утратившей силу, это может весьма уменьшить число лиц, могущих поступить вприсяжные поверенные. Этого взгляда Советы присяжных поверенных продолжалипридерживаться неизменно, и инициатива отмены статьи принадлежала министруюстиции. Поэтому в конце 1871 года состоялось распоряжение Министерства Юстициио прекращении действия облегчительных правил, установленных статьей 44Положения от 19 октября 1965 года. Таким образом действие закона былопрекращено простым распоряжением министра, хотя закон этот отнюдь не давал ему соответствующихна то полномочий. 2.3. Проекты реформы адвокатуры
Моментосуществления Судебных Уставов, бесспорно оказал решительное влияние на судьбыроссийской адвокатуры. Он дал первый сильный толчок, определивший направление,по которому двинулось развитие сословной жизни. Но такой момент не можетдлиться вечно, ведь на смену ему приходят будни. И вот тогда то недостатки, накоторые было указано еще при выработке Судебных Уставов, все сильнее и сильнеестали давать знать о себе.
Впервыевопрос о необходимости реформы адвокатуры возник в 1876 году, когдаМинистерство Юстиции внесло проект уничтожения независимости адвокатуры. Всвоем представлении Министерство Юстиции указывало, что у него имеетсядостаточно материала для разработки проекта реформы, а предлагаемая меравносится, как неотложная, в качестве временной. Но никакого движения в сторонуреформы так и не последовало. Все накопленные материалы продолжали оставаться внедрах канцелярий.
Лишьв 1885 году Министерство Юстиции все-таки вернулось к вопросу о необходимостипересмотра существующих положений о присяжных поверенных. Для этой цели былаучреждена Комиссия, под председательством бывшего обер-прокурора ПервогоДепартамента Председательствующего Сената Г.А.Евреинова. Но вскореобер-прокурор был назначен товарищем министра пуей сообщения и этого оказалосьдостаточно, чтобы вопрос реформы был отложен. Внось вопрос был поднят в 1890году, в связи с чем была учреждена Комиссия под председательством директораПервого Департамента М.В.Красовского. Эта Комиссия довела свою работу до конца,составив полный проект изменений к правилам судебных уставов о присяжныхповеренных. Спустя еще 3 года этот проект, с некоторыми незначительнымиизменениями был внесен министром юстиции в Государственный Совет. Однако черездве недели, после внесения проекта в Государственный Совет, одно министраюстиции сменил другой Н.В.Муравьев. Этого оказалось достаточно, чтобы проект неполучил дальнейшего движения. Он был взят обратно и в качестве материалапередан в Особую Комиссию по пересмотру законоположений по судебной части. ЭтаКомиссия тоже успела закончить свои работы. Особого труда эти работы нетребовали, так как Комиссия без всяких существенных изменений просто переписалапроект Красовского.
Спустяпочти 10 лет, в 1904 году, проекты, выработанные Комиссией, были представлены вГосударственный Совет. Но вскоре после этого произошло изменение в политическомстрое, и реформированный Государственный Совет возвратил все находившиеся унего проекты в Министерство Юстиции. Проект реформы адвокатуры дальнейшегодвижения не получил.[22]
Такимобразом, выработанные проекты никакого практического значения не получили. Но ясчитаю, что с исторической точки зрения они представляют огромный интерес имогут пролить яркий свет на судьбы русской адвокатуры. Это подтверждает то, чтонесмотря на энергичные нападки об упразднении адвокатуры, о возвращении кпрежним порядкам речи уже не было.
Вчем же заключалась суть этой несостоявшейся реформы?
Приразработке проектов не раз было подчеркнуто, что необходимо придерживатьсяисходной точки зрения судебной реформы 1864 года. И направление реформы вовсене в том, чтобы ослабить, а наоборот укрепить связь адвокатуры с судом. В связис этим и были подняты вопросы о компетенции наложения дисциплинарных взысканий кприсяжным поверенным, об изменении порядка выбора Совета, об организациипомощников присяжных поверенных. Также был поднят вопрос о недопущении вадвокатуру лиц нехристианских исповеданий, так называемый “еврейский вопрос”.Что самое интересное, этот вопрос везде указывался как частный, хотя на самомделе он был одним из центральных.
Нонесмотря на всю пылкость дискуссий, по поводу реформы и касающихся ее вопросов,проект реформы так и не получил претворения в жизнь.
Наэтом я и хочу закончить экскурс в историю российской адвокатуры 19-начала 20века. Я думаю русская адвокатура с честью вышла из всех неблагоприятныхусловий, которые давили на нее в течение всего того времени о котором ярассказала. И оглядываясь назад понимаешь, что адвокатура сумела сделать для Россиии в какую организацию она смогла развиться за эти годы. И если бы адвокатура непроявила своей непобедимой жизнеспособности, не заняла бы видного места вобществе, если бы она не сделалась его органическим элементом, я думаю она несумела бы сохранить свою независимость и оградить в отведенном ей месте началаСудебных Уставов, несмотря на все попытки их ликвидировать.
Глава 3. Адвокатура в России в 20 веке и в современныйпериод3.1. Адвокатура в период революций 1917г.
Февральскаяреволюция породила надежду на демократизацию российского общества и адвокатуры.В Декларации Временного правительства о его составе и задачах от 3 марта 1917г. утверждалось: «Временный комитет членов Государственной Думы при содействиии сочувствии столичных войск и населения достиг в настоящее время такой степениуспеха над темными силами старого режима, что он дозволяет ему приступить кболее прочному устройству исполнительной власти». В этой же Декларациипровозглашалась полная и немедленная амнистия по всем делам политическим ирелигиозным, свобода слова, печати, союзов, собраний и стачек, отмена всехсословных, вероисповедных и национальных ограничений. Подкомитет позаконопроектам готовил новый закон об адвокатуре в России. Временноеправительство разрешило женщинам заниматься адвокатской практикой, и это былопрогрессивным явлением. Трудно сказать, какой бы стала в конце концов русскаяадвокатура в результате преобразований Временного правительства, но период егодеятельности был весьма кратким, а Великая октябрьская социалистическаяреволюция 1917 г. и последовавшая за ней диктатура пролетариата привели куничтожению так называемой «буржуазной» адвокатуры и ее лучших традиций.
Многиеадвокаты были уничтожены физически как представители враждебного пролетариатукласса, другие оказались в концлагерях, третьи – оставшиеся насвободе – лишены права выступать в судах, и лишь немногим удалосьэмигрировать за границу. Численность адвокатов в России сократилось с13 тыс. (в 1917 г.) до 650 человек (в 1921 г.).
Декретомо суде от 24 ноября 1917 г. № 1 социалистическая революция упразднила всесудебные учреждения российского буржуазного государства, а наряду с ними –присяжную и частную адвокатуру. Этим же Декретом были созданы советские суды. Вкачестве защитников и обвинителей допускались все неопороченные лица обоегопола, пользующиеся гражданскими правами. Вопрос о судебной защите решалсяименно таким образом, специальной организации защиты создано не было.
Естественно,бывшие присяжные поверенные с тревогой встретили Декрет о суде, требуя созываУчредительного собрания, освобождения арестованных членов Временногоправительства и др.
В томже году 19 декабря была издана инструкция «О революционном трибунале, егосоставе, делах, подлежащих его ведению, налагаемых им наказаниях и о порядкеведения его заседаний». В соответствии с ней Народный комиссариат юстицииобразовал при революционных трибуналах коллегии правозащитников, которыедействовали наряду с общегражданскими обвинителями и защитниками. В такиеколлегии могли вступать любые лица, желающие «помочь революционному правосудию»и представившие рекомендацию от Советов рабочих, солдатских и крестьянскихдепутатов.[23]
Первыероссийские суды решали дела, руководствуясь революционной совестью ипролетарским сознанием. Наказом Изюмского съезда местных судей от 20 декабря1917 г. предписывалось: В «основу своего судейского изъявления полагать волюреволюционного народа, все правовые нормы, противоречащие революционнойсовести, не принимать во внимание… и руководствоваться единственно голосомэтой последней. Судопроизводственные нормы признать и руководствоваться этимипоследними, поскольку они способствуют выяснению истины и не насилуют стороны всвободном волеизъявлении. Существующие уголовные нормы не только неудовлетворяют требованиям момента, но и не предусматривают гарантийреволюционной власти».[24]
Государствомассово привлекало трудящихся к работе в суде. Те из них, кто участвовал всудах в качестве защитников, никакой юридической помощи, по сути, не оказывалии заменить адвокатов, конечно же, не могли. Обвиняемые редко обращались кпомощи защитников из упомянутых коллегий правозаступников, ибо эти коллегии посуществу были коллегиями обвинителей. Граждане прибегали в основном к помощибывших адвокатов.
Судебноеследствие в революционных трибуналах должно было производиться с участиемобвинения и защиты. В качестве защитника обвиняемый мог либо сам пригласитьлюбое лицо (не обязательно из коллегии правозаступников), пользующеесяполитическими правами, либо просить об этом трибунал, который предоставлял емутакового из коллегии правозаступников. Более того, обвиняемый могвоспользоваться защитником и из числа лиц, присутствующих в зале суда.
Членыколлегии правозаступников выступали лишь по наиболее сложным уголовным делам,подсудным трибунала. Всю иную юридическую помощь (досудебная подготовка, сбордоказательств по делу, составление необходимых процессуальных документов ит.п.) гражданам оказывали бывшие присяжные поверенные, присяжные юрисконсультыи другие лица, нелегально занимавшиеся адвокатской практикой.[25]
Современем пролетарскому государству потребовалась новая форма организациизащиты, и такая форма была введена 7 марта 1918 г. Декретом о суде №2: «При Советах рабочих, солдатских и крестьянских депутатов учреждаетсяколлегия лиц, посвятивших себя правозаступничеству, как в форме общественногообвинения, так и в форме общественной защиты. В эти коллегии поступают лица,выбранные Советами рабочих, крестьянских депутатов. Только эти лица имеют правовыступать в суде за плату».
Правозаступничествообъявлялось общественной функцией, т.е. должно было защищать интересы трудовогонарода.
Воснову декрета были положены поправки В.И. Ленина, которые давали ответына три основных вопроса организации защиты:
– прикаком органе должны состоять защитники;
– какойдолжна быть организация защиты;
– кемкомплектуются органы советской защиты.
Всеэти вопросы были освещены в Положении о коллегии правозаступников, изданномСоветом депутатов трудящихся на основании названного Декрета.
Ноуровень правовой культуры в судах по-прежнему был низок, защитники попали взависимость от местных властей, которая усилилась после принятия Декрета ВЦИКот 30 ноября 1918 г., утвердившего Положение о народном суде РСФСР.[26]
Безоговорочнопризнавалось сохранение коллегий правозаступников, которые теперь сталиименоваться коллегиями защитников, обвинителей и представителей сторон вгражданском процессе. «Для содействия суду в деле наиболее полного освоениявсех обстоятельств, касающихся обвиняемого или интересов сторон, участвующих вгражданском процессе, при уездных исполнительных комитетах советов рабочих икрестьянских депутатов и при губернских исполнительных комитетах советоврабочих и крестьянских депутатов учреждаются коллегии защитников, обвинителей ипредставителей сторон в гражданском процессе» (ст. 40).
Членыколлегии защитников фактически признавались должностными лицами и получалисодержание в размере оклада, устанавливаемого для народных судей по сметеНародного комиссариата юстиции (ст. 42 Положения). Кроме членов коллегии,защитником и представителем сторон в суде могли быть близкие родственникитяжущихся (родители, дети, супруги, братья, сестры) и юрисконсульты советскихучреждений по уполномочию их руководящих органов.
Обязательнымучастие защитника в уголовном процессе было тогда, когда дело по его обвинениюрассматривал народный суд с участием шести народных заседателей, т.е. по деламоб убийстве, разбое, изнасиловании, спекуляции, а также во всех случаях когдапо делу выступал обвинитель. Контроль за деятельностью коллегий защитниковвозлагался на губернские отделы юстиции, которые должны были периодическипроводить совместные совещания членов коллегий, следственных комиссий инародных судей для координации и выработки единого направления их деятельности.Это фактически означало полную зависимость адвокатуры от государственныхорганов в лице губернских отделов юстиции.[27]
Виюле 1920 г. на III Всероссийском съезде деятелей советской юстициипрозвучало мнение, что коллегии себя не оправдывают, защитники злоупотребляютдоверием и получают высокие гонорары. В связи с этим В.И. Ленин в «Детскойболезни левизны в коммунизме» писал: «Мы разрушали в России, и правильноделали, что разрушали, буржуазную адвокатуру, но она возрождается у нас подприкрытием советских правозаступников».[28]Вождь пролетариата объяснял это тем, что комплектование правозащитниковпроводилось в основном из буржуазной интеллигенции. Тем самым была дана командана уничтожение коллегий еще до внесения соответствующих изменений взаконодательство.
Окончательноколлегии правозаступников были упразднены новым Положением о народном судеРСФСР 1920 г., в соответствии с которым обвинители состояли при отделахюстиции, а назначали и отзывали их губисполкомы.
Вкачестве защитников судебный орган привлекал граждан, способных исполнять этуобязанность (ст. 43). Районные, городские и уездные исполкомы должны былиформировать особые списки кандидатов. Состоящие на службе лица, привлеченныесудом в качестве защитников, освобождались на время участия в процессе от своейосновной работы с сохранением зарплаты; не состоящие на службе – получалиминимальную заработную плату, установленную для данной категории лиц.
Приотсутствии в списке лиц, подлежащих привлечению для защиты в порядке трудовойповинности, суд имел право привлечь для этих целей консультантов отделовюстиции и представителей общественных организаций, в которых состоялобвиняемый. В гражданском процессе в качестве представителей сторон помимоблизких родственников могли выступать представители советских учреждений,уполномоченные их руководством. Некоторые ученые считали, что «переход к защитев порядке трудовой повинности являлся временной мерой, просуществовавшей лишьдо организации института советской адвокатуры».[29]На самом деле период 1917-1920 гг. ознаменовался тотальным уничтожением русскойадвокатуры, всего того прогрессивного и полезного, что было заложено в судебныхреформах 60-х годов XIX в.
Вроссийском государстве постреволюционной поры имели место серьезные отступленияот законности. Уголовную ответственность и судопроизводство в1917-1922 гг. устанавливали высшие органы государственной власти, органыгосударственного управления, суды и трудовой класс. Образовывались идействовали органы внесудебной репрессии. Была существенно принижена рольправа. В отдельные периоды юридическая профессия вообще, а адвокатура вособенности не находила себе должного применения.
Те изюристов, кто привлекался в те годы к защите в качестве трудовой повинности,часто не имели необходимого уровня знаний в деле защиты подсудимых, а потомутакая защита, по существу, носила формальный характер. К тому же не было особойматериальной заинтересованности при защите в форме трудовой повинности.
Темне менее можно полагать, что в отдельных регионах страны коллегииправозащитников по характеру выполняемых ими функций и организационномуустройству весьма близко приближались к адвокатуре. Положением о коллегииправозащитников, утвержденным юридическим отделом Московского Совета рабочих икрестьянских депутатов 21 августа 1918 г., на коллегии возлагалось учреждениеюридических организаций для дачи устных и письменных советов, составленияделовых бумаг. Они избирали свой руководящий орган – совет коллегии,издавали правила и инструкции, определяющие их деятельность.[30]
Вобществе постепенно зрело осознание необходимости возрождения институтаадвокатуры. Для выхода из глубокого социально-экономического кризиса всоответствии с новой экономической политикой требовалось развивать экономику сэлементами рынка. А для защиты интересов предпринимателей, в собственность илипользование которых передавалась часть национализированной промышленности,нужны были квалифицированные адвокаты.
IX Всероссийскийсъезд Советов в специальном постановлении провозгласил очередной задачей «водворениево всех областях жизни строгих начал революционной законности. Новые отношения,созданные в процессе революции, и на основе проводимой властью экономическойполитики должны получить свое выражение в законе и защиту в судебном порядке. Дляразрешения всякого рода конфликта в области имущественных отношений должны бытьустановлены твердые гражданские нормы.
Гражданеи корпорации, вступившие в договорные отношения с государственными органами,должны получить уверенность, что их права будут сохранены. Судебные учрежденияСоветской республики должны быть подняты на соответствующую высоту».[31]
Стого момента активизировалась законодательная деятельность, направленная насоздание единой судебной системы, которая должна была заменить собойревтрибуналы. Эта система состояла прежде всего из народных судов, губернскихсудов и Верховного Суда РСФСР.
Входе судебной реформы 1922 г. была учреждена прокуратура, создано новоеотраслевое законодательство, отразившее вступление советского общества в этапНЭПа. Все это объективно требовало наличия профессиональной адвокатуры, однаков тот исторический момент государство не было к этому готово.3.2. Адвокатура при СССР
Декрето суде № 1, принятый 22 ноября 1917 г., упразднил адвокатуру. Однако адвокатына местах отказались признавать ликвидацию и продолжали какое-то время работатьна началах, установленных для сословий присяжных поверенных и их помощниковСудебными уставами 1864 г. По Декрету о суде впредь до преобразованиявсего порядка судопроизводства к выполнению функции защиты в уголовных делах ипредставительства в гражданских допускались «все неопороченные граждане обоегопола, пользующиеся гражданскими правами» (ст. 3). Однако в Декрете неопределялась конкретная форма судебной защиты. Поиски наиболее приемлемой длянового советского суда формы продолжались в течение первых пяти лет советскойвласти.[32]
ИнструкцияНародного комиссариата юстиции революционного трибунала от 19 декабря 1917 г.предусматривала организацию при революционных трибуналах «универсальных»коллегий правозаступников, члены которых могли выступать в судебном процессекак обвинителями, так и защитниками. Функцию защиты могли выполнять лица,приглашенные самими обвиняемыми из числа граждан, пользующихся политическимиправами.
Декрето суде № 2 от 7 марта 1918 г., допуская участие в судебных прениях одногозащитника из присутствовавших на заседании граждан, возложил основную задачузащиты на коллегии правозаступников. По Декрету вступление в коллегиюпо-прежнему не ограничивалось никакими цензами, однако Советы рабочих,солдатских, крестьянских и казачьих депутатов не только избирали членовколлегии, но и имели право их отвода, что позволяло не допускать к защите лиц,враждебно настроенных по отношению к советской власти. Кроме обвинителя изащитника из состава членов коллегии правозаступников Декрет разрешилучаствовать в судебных прениях одному обвинителю и одному защитнику из заласуда.
Всоответствии с принятым ВЦИК Положением о народном суде от 30 ноября1918 г. для содействия суду в деле наиболее полного освещения всехобстоятельств, касающихся обвиняемого или интересов сторон, участвующих вгражданском процессе, при исполнительных уездных и губернских комитетах Советоврабочих и крестьянских депутатов были учреждены коллегии защитников,обвинителей и представителей сторон в гражданском процессе. Их члены избиралисьисполкомами на общих со всеми должностными лицами Советской республикиоснованиях и получали содержание по смете Наркомата юстиции РСФСР. Эти коллегиисыграли свою роль в усилении правовых гарантий советского правосудия, но в нихпо-прежнему было велико количество представителей буржуазной адвокатуры, даженесмотря на жесткий отбор кандидатов, проходивший под наблюдением отделовюстиции губернских исполкомов. Именно поэтому III Всероссийский съезддеятелей советской юстиции (июнь 1920 г.), подвергнув коллегии резкой критике,счел нужным ликвидировать их и постановил организовать судебную защиту впорядке трудовой повинности. Это решение нашло выражение в принятом ВЦИК21 октября 1920 г. новом Положении о народном суде.
Послегражданской войны, когда жизнь в Стране Советов стала налаживаться, возниклаобъективная необходимость вернуться к кодифицированной форме законодательства.Работа в этом направлении поставила на повестку дня вопрос о восстановленииосновных институтов юстиции – адвокатуры и прокуратуры. Эти процессы шлипрактически параллельно – после воссоздания прокуратуры в составеВерховного суда фактически была восстановлена и адвокатура, деятельностькоторой подробно регламентировалась в Положении о коллегии защитников от 5 июля1922 г. Солдаты и матросы, рабочие и крестьяне видели в адвокатуре классовоговрага, совершенно ненужный хлам, доставшийся советскому государству внаследство от царизма. Об этом свидетельствуют многочисленные высказыванияделегатов, прозвучавшие в выступлениях на IV Всероссийском съезде деятелейсоветской юстиции, которые можно свести к одному: «адвокатура – это по существусвоему лавочка...».[33]И речи быть не могло о выработке адвокатами собственных этических принципов инорм, особенно в отношениях между адвокатом, с одной стороны, и клиентом,судьей, прокурором и следователем – с другой, и так продолжалось вплоть до1970 г. Четкого представления об этике не удалось выработать до революции,а при советской власти такие изыскания могли привести к печальным последствиям.В 20-е годы вышло всего несколько книг, посвященных этой проблеме. Стоитсказать, что всеобщее небрежение к юристам было характерно для всего советскогопериода, но никогда это явление не было столь велико, как в первые десятилетиясоветской власти.
Возрождениеколлегий защитников проходило сначала при губернских отделах юстиции, а потом ипри губернских судах. Их независимость и автономия выражались в том, что толькопервый состав коллегии утверждался президиумом исполнительного губернскогокомитета по представлению отдела юстиции, а дальнейший прием в членыпроизводился уже самой коллегией, но с доведением до сведения губернскогоисполкома, которому было предоставлено право отвода вновь принимаемых. Органомуправления коллегии являлся президиум, избиравшийся общим собранием ее членов.Он принимал в коллегию и имел право налагать дисциплинарные взыскания,осуществлял наблюдение за исполнением защитниками своих обязанностей, назначалбесплатную защиту, распоряжался денежными фондами, организовывал юридическиеконсультации для юридического обслуживания населения. Коллегия защитниковсчиталась общественной организацией, а потому в ее состав не могли входитьлица, работавшие в государственных учреждениях и на предприятиях, заисключением занимавших выборные должности, а также профессора и преподавателивысших учебных заведений. Труд защитников оплачивался по соглашению с клиентом,однако при обращении за помощью рабочих и служащих плата взималась по таксе,утвержденной Наркоматом юстиции РСФСР; лицам, признанным судом неимущими,юридическая помощь оказывалась бесплатно.
Черезгод Положение о коллегии защитников постановлением ВЦИК от 7 июня1923 г. было включено в Положение о судоустройстве в качестве отдельнойглавы.
В1924 г. 29 октября ЦИК СССР принял Основы судоустройства СССР исоюзных республик. Ими в статье 17 было определено, что коллегиизащитников организуются на началах самопополнения под контролем губернских(областных) исполнительных комитетов на основе особого положения, общиепринципы которого устанавливаются общесоюзным законодательством. Однакообщефедеративного положения об адвокатуре в то время издано не было, идеятельность ее регулировалась республиканским законодательством. В Положении осудоустройстве РСФСР, принятом 19 ноября 1926 г., подтверждавшемустановленный ранее статус коллегий защитников, указывалось, что они действуютпод непосредственным надзором и руководством областных, губернских и окружныхсудов. И хотя новое Положение установило правило, согласно которому числочленов коллегии не лимитировалось, практика пошла по иному пути,продиктованному жизнью: 29 июня 1928 г. коллегия Наркомата юстицииРСФСР предоставила губернским и окружным судам, при которых состояли коллегиизащитников, устанавливать предельное число ее членов, исходя из численностинаселения соответствующей территории и количества судебных дел. Вслед заПоложением о судоустройстве РСФСР аналогичные положения были приняты в другихсоюзных республиках, во многом повторявшие общефедеративное и лишь по отдельнымвопросам об организации коллегий отличавшиеся от него.[34]
Несмотряна законодательную регламентацию деятельности коллегий защитников, некоторыесудебные работники все еще продолжали настаивать на ликвидации коллегий заненадобностью и даже вредностью их для правосудия, исходя из предположения, чтосоветский суд способен сам разобраться в любом деле и что участие защитникаспособствует одностороннему подходу к делу. Эта ошибочная точка зрения былаотвергнута.
В1932 г. 27 февраля коллегия Наркомата юстиции приняла Положение околлективных защитниках, в соответствии с которым была закреплена новая организацияработы адвокатуры. Коллективы защитников создавались в районах, городах идействовали под руководством президиума областных коллегий защитников, а общееруководство и надзор осуществляли областные суды. Они вели непосредственносудебную и консультационную работу, правовую пропаганду, призваны былиспособствовать повышению уровня политических и профессиональных знанийнаселения. Все поручения на оказание юридической помощи принимались толькочерез коллектив, в кассу которого вносилось вознаграждение за помощь. ВПоложении нашло подтверждение одно из важнейших условий обеспечения права назащиту – право каждого обращающегося выбирать себе защитника из числачленов коллегии по своему усмотрению.[35]
Проходившиепо всей стране с разной степенью интенсивности так называемые чистки не моглине затронуть адвокатуру, но наибольший урон адвокатскому сословию нанеслачистка 1935 г. (только в Москве количество адвокатов сократилось в десяткираз). Начиная с 1936 г. ситуация стала меняться. И хотя адвокатовпо-прежнему признавали неизбежным злом, но, понимая, что без них не обойтись,решили взять адвокатуру под усиленный контроль. С этой целью в ноябре былобразован отдел правовой защиты при Наркомате юстиции СССР. Именно с этогомомента стала проводиться активная кампания по увеличению численностиадвокатов, и прежде всего из числа трудящихся. Правда, эта кампания, можносказать, провалилась, ибо все еще превалировало число буржуазных специалистовнад так называемыми адвокатами «из народа», которые к тому же не обладалидостаточным опытом и юридическими знаниями. Не смогла изменить это соотношениесоциальных сил среди адвокатов и значительно увеличить влияние Коммунистическойпартии в их рядах вторая по масштабам чистка в 1938 г. Сама структураадвокатуры, право ее рядовых членов избирать членов президиума ипредседателя – все это затрудняло тотальный контроль над ней. Однако ужечерез год, в январе 1939 г., с либеральным порядком проведения выборов вколлегиях было покончено, и коммунистов по заданию партии стали направлять наработу в коллегии. А 16 августа 1939 г. Совет министров СССР одобрил Положениеоб адвокатуре. К тому времени коллегии насчитывали 8 тыс. адвокатов при населениистраны в 191 млн человек.
Положениепредусматривало организацию адвокатуры в виде областных, краевых иреспубликанских коллегий. Таким организационное построение адвокатурыоставалось вплоть до принятия 31 мая 2002 г. Федерального закона № 63-ФЗ «Обадвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». Общееруководство деятельностью адвокатов возлагалось на союзно-республиканскийНародный комиссариат юстиции СССР, обладавший рядом прав в этой области,включая право отвода (по сути же, действиями адвокатов руководил Советминистров СССР). Непосредственное руководство коллегией осуществлял выборныйпрезидиум. Коллегии комплектовались из лиц с высшим и средним образованием,хотя допускался прием и лиц, не имевших юридического образования, но проработавшихне менее трех лет в качестве судей, прокуроров, следователей илиюрисконсультов. Положение подчеркивало коллективный характер деятельностиадвокатуры. Заниматься адвокатской деятельностью могли лишь члены коллегии итолько через юридическую консультацию, а не путем оказания индивидуальныхюридических услуг. Через юридическую консультацию должна была производиться иоплата труда адвокатов.
Врезультате таких преобразований адвокаты стали больше походить напроизводственные единицы, действующие по указке заведующего юридическойконсультации (к тому же единолично управлявшего ею), нежели на юристов.Свободно организованные коллективы упразднялись, и адвокаты вынуждены былипереходить в юридические консультации, которые подчинялись президиуму коллегииадвокатов. И хотя за основу модели консультации была взята дореволюционнаяконсультация, но более мощный механизм контроля, характерный для эпохисталинизма, несомненно, подавлял любую инициативу и творчество. Заведующие былиподчинены непосредственно президиумам, а не общим собраниям. Не разрешаласьчастная практика, за исключением отдаленных сельских районов. Юрисконсультыбольше не могли быть членами коллегии адвокатов. Надо заметить, что ситуация встране вынуждала адвокатов вступать в ряды КПСС, ибо это, безусловно,способствовало и карьере, но зачастую не отвечало действительным идеологическимпредпочтениям.[36]
Помимовсего прочего адвокаты утратили часть контроля за установлением размеров своихгонораров – Комиссариат юстиции отныне имел право выпускать инструкции,устанавливающие обязательные тарифы за оказание юридической помощи. И этимправом он успешно пользовался до конца сталинского периода, сведя в конце концовпрактически на нет возможности самой адвокатуры в определении собственнойгонорарной политики. Так, своим приказом от 26 октября 1939 г. № 98 Наркоматюстиции сам себе предоставил полномочия по управлению выборами президиума;приказом от 2 октября 1939 г. № 85 – устанавливать ставки оплаты трудаадвокатов; приказом от 22 апреля 1941 г. № 65 – осуществлять контроль заприемом в коллегии.
Положениедел стало меняться при Н.С. Хрущеве, который стремился усилить роль праваи профессиональных юристов в строительстве социализма. В речи на 6-й сессииВерховного Совета СССР в 1957 г. он призвал адвокатов «помогатьусилению социалистической законности и отправлению правосудия». В этих целяхбыли внесены изменения в Основы уголовно-процессуального законодательства СССР(1958 г.) и в отдельные уголовно-процессуальные кодексы союзных республик.Появилось гораздо больше возможностей участвовать на более ранних стадияхуголовного разбирательства дел некоторых категорий клиентов. Защитник мог ужена стадии предварительного расследования представлять интересынесовершеннолетних, инвалидов, людей, не говоривших на языке, которыйиспользовался в суде (ст. 22 Основ). В 1961 г. Верховный Совет СССР издал Указоб особенностях судопроизводства, по которому вводился, в частности, открытыйпроцесс при полном составе суда, а защите давалось достаточное время дляподготовки к процессу.
Ощущаяопределенную поддержку Н.С. Хрущева, либеральные юристы, а среди них былии адвокаты, приступили к разработке проекта Основ уголовно-процессуальногозаконодательства СССР, в ходе которой им, отстаивавшим право обвиняемого назащиту, пришлось столкнуться с консервативно настроенными представителямиправоохранительных органов и аппарата ЦК КПСС.
Следуетотметить, что большую часть работы проделали адвокаты уголовной секции МГКА. Акроме того, именно адвокаты Московской коллегии, специализировавшиеся погражданским делам, впервые подняли вопрос о пересмотре гражданского игражданско-процессуального кодексов.
Начинаяс 50-х годов уже не ставилось под сомнение значение роли адвокатов в уголовноми гражданском судопроизводстве, их «терпели» даже в кассационном суде, хотябольшая часть их ходатайств и кассационных жалоб на этом уровне неудовлетворялась. Государство, по сути, сводило роль защиты в суде к ролипрокурора. Адвокат в ходе судебного разбирательства должен был разъяснитьобщественно-политическое значение дела, подвергнуть анализу и оценке полученныедоказательства, дать юридическую оценку установленным фактам, охарактеризоватьличность обвиняемого и, наконец, высказать свое понимание меры преступления илипризвать к оправданию обвиняемого. И такое понимание было характерно до 90-хгодов.
Реформазаконодательства потребовала внести изменения в уставные документы коллегий.Например, в 1961 г. коллегии адвокатов Москвы и Ленинграда заменили общиесобрания всех членов коллегии конференциями представителей консультацийколлегии (причем впоследствии это было закреплено и в Положении РСФСР обадвокатуре 1980 г.), что существенно сузило возможности для влияния рядовыхадвокатов на решение профессиональных проблем.[37]
ВПоложении об адвокатуре 1962 г. была предпринята – по сути перваяпосле ликвидации адвокатуры в 1917 г. – попытка возвратить ей былуюнезависимость. Несмотря на то что свою деятельность коллегии адвокатовосуществляли по-прежнему под непосредственным контролем отделов юстицииисполкомов краевых, областных и городских Советов депутатов трудящихся, их сословноесамоуправление уже во многом напоминало дореволюционное. Коллегиальный органруководства адвокатской деятельностью коллегии состоял из общего собранияадвокатов коллегии, ее президиума и ревизионной комиссии. В коллегиях,насчитывавших более трехсот адвокатов, вместо общего собрания могли созыватьсяконференции. Президиум коллегии из своего состава открытым голосованием избиралпредседателя президиума и его заместителя; утверждал штаты и сметы юридическихконсультаций; распоряжался сметами коллегии, вел статистическую и финансовуюотчетность; контролировал соблюдение порядка оплаты юридической помощи,оказываемой адвокатами; проверял выполнение правил внутреннего распорядка.Положение об адвокатуре закрепило обязанность оказания юридической помощи не толькогражданам, но и государственным предприятиям, организациям, совхозам иколхозам. Поэтому адвокаты, будучи и государственными адвокатами, июрисконсультами, не могли сосредоточиться на своей основной деятельности –судебном представительстве.[38]
Следуетотметить, что благодаря улучшению юридического образования, а также врезультате повышения статуса защиты в судопроизводстве (по крайне мере позакону) все больше людей желало стать адвокатами, хотя их численность по отношениюк населению страны была значительно ниже, чем в большинстве стран Запада. Ктому же к концу 50-х годов количество студентов дневной формы обучениясократилось по приказу Н.С. Хрущева, который счел, что в СССР выпускаетсяслишком много юристов. Это привело к существенному разрыву в качествеподготовки адвокатов, обучавшихся на дневных отделениях юридических вузов, иадвокатов, окончивших вечернее, а тем более заочное отделение. Посколькувыпускники вечерних и заочных отделений не подлежали государственномураспределению, получить такое образование стремились многие бывшиегосчиновники.
Начавшиесяпри Н.С. Хрущеве процессы, касающиеся, среди прочего, и адвокатуры, носилиэволюционный характер, но не были столь однозначны при Л.И. Брежневе.Конечно, адвокаты могли проводить шумные кампании, в которых отстаивали своевидение реформы правовой системы, и были уверены, что их за это уже не казнят,но в этой системе им отводили сколь-нибудь серьезного места.
Послекосыгинских реформ в связи с увеличением спроса на правовые услуги вэкономической сфере значительно выросло число юрисконсультов, работавших насоветских предприятиях. У адвокатов, которые в основном оказывали услуги вобласти применения хозяйственного права (хотя гражданские дела, как правило, продолжалирассматриваться без их участия), такое «вторжение» в их епархию (по меткомузамечанию З. Зайла) вызывало озабоченность. Тогда ЦК КПСС и Совет МинистровCССР выпустили 23 декабря 1970 г. совместное постановление «Об улучшенииправовой работы в народном хозяйстве», которым предусматривались меры по работеадвокатов на тех предприятиях, где не было постоянных юрисконсультов. Тем самымликвидировался пробел в их юридическом обслуживании. А 8 декабря 1972 г.Министерство юстиции СССР утвердило типовой договор «Об оказании правовых услугна предприятиях, в институтах и других организациях (кроме колхоза)юридическими консультациями при коллегиях адвокатов». Ровно через год былутвержден типовой договор, разрешивший адвокатам предоставлять правовые услугиколхозам.
Вконце 70-х годов шла дальнейшая разработка вопросов правового обоснованияадвокатуры как института. В статье 161 Конституции СССР 1977 г. адвокатуравпервые официально признавалась конституционным органом, и с этого момента онастановилась все в большей степени «государственным делом», нежели оставаласьполуавтономной и независимой профессией.
Одновременно30 ноября 1979 г. были приняты всесоюзный Закон и Закон РСФСР «Об адвокатуре»,а 20 ноября 1980 г. – «Положение об адвокатуре в РСФСР». Эти документы четкоопределяли новые права и обязанности адвокатов, хотя и не внесли принципиальныхизменений в структуру адвокатуры. Они, с одной стороны, предоставлялиадвокатуре большую легитимность, но с другой – подтверждали ее зависимостьот Министерства юстиции СССР (РСФСР). Коллегии адвокатов рассматривались как «общественныеорганизации», но могли быть образованы только с одобрения местныхгосударственных органов и республиканского министерства юстиции.
Безусловно,законы определяли задачи адвокатуры на основании существовавших в 80-е годыполитических и идеологических установок, партийных предписаний и моральныхнорм. Она была призвана содействовать «охране прав и законных интересов граждани организаций, осуществлению правосудия, соблюдению и укреплениюсоциалистической законности, воспитанию граждан в духе точного и неуклонногоисполнения советских законов, бережного отношения к народному добру, соблюдениюдисциплины труда, уважения к правам, чести и достоинству других лиц, к правиламсоциалистического общежития» (ст. 1).
Носамое главное, в законах отсутствовало определение столь важных понятий, как «адвокатура»и «адвокатская деятельность». Это упущение привело к расширительному толкованиюданных понятий в начале либеральных реформ 1991-1993 гг., в результатечего в институт адвокатуры были включены частнопрактикующие юристы,коммерческие фирмы и т.п. Вследствие этого были созданы многочисленные «параллельные»адвокатские структуры, коллегии адвокатов, юридические центры. Между тем, надополагать, при разработке положения ст. 1 законодатель в лице Верховного Советане ставил перед собой задачи расширения юридических структур. Перед ним стоялаиная цель – приравнять функции адвокатуры к правоохранительным иидеологическим органам в целях соответствующего воздействия на гражданина.[39]
Вместес тем законы об адвокатуре заложили основы для развития и совершенствованиязаконодательства об адвокатуре уже в новых условиях, которые были не за горами.Так, наличие высшего юридического образования у адвокатов стало обязательнымдля всех без исключений. Большое внимание уделялось вопросамуголовно-процессуальной защиты, в отношении которой было поставлено подсомнение традиционное представление о сходстве сущности в уголовном процессезащиты и обвинения. В целях обеспечения максимально возможных процессуальныхоснов защиты в процессе предусматривалось не только право адвоката запрашиватьчерез юридические консультации из государственных и общественных организацийсправки, характеристики и иные документы, необходимые для оказания юридическойпомощи, но и обязанность в установленном порядке выдавать эти документы или ихкопии. Эта норма (ст. 6) имела важное значение, ибо создавала гарантии праваадвоката на сбор доказательств (ранее организация, получившая запросюридической консультации, могла его проигнорировать), способствуя тем самымповышению эффективности оказываемой адвокатом правовой помощи и росту егоактивности в процессе.
Изучениесудебной практики тех лет показывает, что конституционный принцип обеспеченияобвиняемому права на защиту в большинстве случаев соблюдался, и это имело,безусловно, положительное влияние на качество правосудия.
Завершаяобзор советской эпохи, следует отметить, что десятилетиями государствоудерживало численность адвокатов на низком уровне (из расчета 1 адвокат на13 тыс. человек), контролировало деятельность адвокатов путем учета дел иследя за их поведением в зале суда. Помимо своего прямого предназначения –оказание юридической помощи гражданам и организациям – адвокаты должныбыли выступать с публичными лекциями о социалистической законности, поскольку вих обязанности входило распространение правовых знаний.
Считалось,что адвокаты наиболее автономны – их близость к государству меньше, чем упредставителей других юридических профессий. Эффективность работы адвоката всуде была ограничена в определенной степени заинтересованностью государства вобеспечении высокого уровня осуждения, именно поэтому адвокатам был затруднендоступ к клиентам и материалам дела до, а иногда и во время процесса. Припроведении расследования адвокаты расценивались как помеха, поскольку ихвнимание к соблюдению процессуальных норм мешало запутывать уголовное дело. Вэтой игре обычно побеждали следователи и прокуроры, особенно на стадиидосудебного разбирательства. Адвокаты выступали в суде по 70% уголовных дел, ноприсутствовали лишь на одной трети предварительных расследований.Статистические данные Министерства юстиции СССР показывают, что в 70-егоды более 70% ходатайств и заявлений адвокатов РСФСР были отклоненыследователями.[40]
В1986-1988 гг. в стране произошел «корпоративный бум»: во всех сферахдеятельности – от медицины до «оборонки» – начали появляться кооперативы.Оказание правовых услуг не могло быть исключением – стали возникать первыеправовые кооперативы, которые, кстати, не воспринимались общественностью какнечто положительное. Достаточно просмотреть газеты тех лет, чтобы вспомнить,что слово «кооператор» ассоциировалось в то время с чем-то негативным.Соответственно те, кто «был в порядке» – действующие судьи, прокуроры,следователи, нотариусы, адвокаты, юрисконсульты, – не кинулись «очертя голову»в правовую кооперацию, оставив, по существу, это поле деятельности тем, кто всилу разных причин не смог найти себя в существующей системе.
Второйраз консерватизм и недальновидность руководства адвокатуры проявилась в самомначале 90-х годов. К тому времени слабые, неподготовленные и нечистоплотные наруку правовые кооператоры стали постепенно «вымирать», сильные иквалифицированные юристы, объединившиеся в кооперативы, заняли свое место подсолнцем. В это самое время между Министерством юстиции РФ и адвокатуройшла своеобразная борьба по поводу проекта закона об адвокатуре. Адвокатурахотела получить закон, который предоставил бы ей полную независимость инеподконтрольность государству, а Минюст, напротив, пытался провестизаконопроект, который противоречил основным принципам формирования адвокатскогокорпуса и деятельности адвокатуры как саморегулирующейся организации.[41]Ни одна из сторон не была готова идти на компромисс. Результат оказался весьмаплачевным для всех. Минюст санкционировал создание так называемыхальтернативных коллегий адвокатов.3.3. Адвокатура в РФ
Послепринятия Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатскойдеятельности и адвокатуре в Российской Федерации», который разрешил рядпроблем, связанных с организацией и деятельностью адвокатуры, вполнезакономерно возникли вопросы дальнейшего совершенствования ее организационногои правового статуса.
СодержаниеЗакона не оставляет сомнений в том, что адвокатура рассматриваетсязаконодателем как особый публично-правовой институт. И такой подход полностьюоправдан, ибо соответствует сущности, природе и назначению адвокатуры вправовом государстве. Публичность адвокатуры обусловлена ее функциями изадачами, отражающими предназначение адвокатуры – защищать права, свободы,интересы граждан и организаций. Поскольку ни одному субъекту права непредоставлена возможность действовать с нарушением установленного правопорядка,постольку защита его свобод, прав и интересов возможна только в пределах,признаваемых юридическими нормами и предписаниями. Выход за правовоепространство при оказании юридической помощи будет означать утрату адвокатуройсвоего публично-правового статуса.[42]
Высказываемыев современной литературе взгляды на адвокатуру как разновидность общественнойорганизации[43]не соответствуют ни сущности адвокатуры в российском обществе, ни интересамстановления правовой государственности, ни перспективам развития самойадвокатуры в реформируемой России. Дореволюционная правовая мысль второйполовины ХIХ в. занимала в этом вопросе более прогрессивную позицию,рассматривая адвоката как общественного деятеля, а адвокатуру как «институтпубличного права».[44]В этих характеристиках как нельзя лучше отражается особое публично-правовоепредназначение адвокатуры. Не случайно Федеральный закон «Об адвокатскойдеятельности и адвокатуре в Российской Федерации» не относит адвокатскиеобразования к общественным организациями, придавая им совершенносамостоятельный организационно-правовой статус и отводя особое место в системенекоммерческих организаций.
Публично-правоваяприрода адвокатуры имеет весьма специфическое содержание.
Согласност. 3 Закона адвокатура является профессиональным сообществом адвокатов и какинститут гражданского общества не входит в систему органов государственнойвласти и органов местного самоуправления. Но мало предусмотреть особый статус инезависимость адвокатуры от каких-либо органов власти. Так, широкопровозглашаемая законодательством независимость судебной власти от иных ветвейгосударственной власти не только прокламируется, но и обеспечиваетсяматериальными и организационными средствами. В отношении адвокатуры ничегоподобного не существует. Для многих видов деятельности (например, малогопредпринимательства) действует специальное федеральное законодательство иприняты целевые программы, направленные на их государственную поддержку.[45]Между тем адвокатура, несмотря на всю ее значимость в условиях формированияроссийской правовой государственности, никакой государственной поддержкой непользуется. Столь деструктивный подход, надо полагать, основывается нанебезызвестном сравнении адвокатов с саранчой.
Руководствуясьпредписаниями федерального закона об адвокатуре, органы государственной властив целях обеспечения доступности для населения юридической помощи и содействияадвокатской деятельности должны обеспечивать гарантии независимости адвокатуры,осуществляют финансирование деятельности адвокатов, оказывающих юридическуюпомощь гражданам Российской Федерации бесплатно в случаях, предусмотренныхзаконодательством, и выделять при необходимости адвокатским образованиямслужебные помещения, средства связи. Но на деле доступность профессиональнойюридической помощи основной массе российского населения оставляет желать лучшего.Юридические услуги адвокатских образований дороги, а потому в большинствеслучаев граждане и организации предпочитают обходиться своими силами прирешении тех или иных юридических вопросов, не прибегая к профессиональнойпомощи адвокатов. Проблема заключается в том, что самим адвокатскимобразованиям не так-то просто снизить цены на оказываемые юридические услуги.[46]
Длявыхода из сложившейся ситуации среди прочих мер предлагается учредитьгосударственную адвокатуру. Это вполне разумно, но нельзя не учитыватьнедостаточность такого предложения. Ведь возможности государственного бюджетане безграничны и вряд ли позволят содержать достаточные штаты государственнойадвокатуры. А между тем обеспечению доступности адвокатуры способствовало быснятие необоснованных, на наш взгляд, запретов, введенных Законом дляадвокатов.
Известно,например, что адвокат не вправе заниматься другой оплачиваемой деятельностью,за исключением научной, преподавательской и иной творческой деятельностью.Подобного рода запрет существует для государственных служащих, и это вполнеоправданно, поскольку государство в полном объеме берет на себя заботу поматериальному и социальному обеспечению граждан, состоящих на государственнойслужбе. Что касается адвокатов, то, во-первых, их статус таков, что они нетолько не являются госслужащими, но, по всей видимости, никогда и не будуттаковыми, а во-вторых, они не пользуются такими гарантиями своей деятельности,какие установлены для госслужащих. Поэтому установление указанного запрета, всущности, не имеет под собой каких-либо разумных оснований. Трудно представить,чтобы занятие иной оплачиваемой деятельностью сказалось на выполнении адвокатомсвоих профессиональных обязанностей. Неясно, как и каким образомпредпринимательская деятельность, в которой участвует адвокат, может оказатьвлияние на рассмотрение и разрешение того или иного дела. Организационно-функциональныепринципы отправления российского правосудия по различным категориям делдостаточно надежно охраняют объективность и беспристрастность, необходимые длявынесения законного, обоснованного и справедливого решения.[47]
Впользу снятия запрета на оплачиваемую деятельность адвокатов свидетельствует изарубежная практика, не знающая подобных запретов и весьма благосклонноотносящаяся к дополнительным и оплачиваемым видам деятельности, которымизанимаются адвокаты.[48]
Необоснованноограничивает правовое положение адвокатов и норма ст. 20 Закона об адвокатуре,по смыслу которой адвокат вправе осуществлять свою деятельность только в одномадвокатском образовании, учрежденном в соответствии с федеральнымзаконодательством. Невольно возникает вопрос, почему только в одном, а не вдвух или трех: Ведь согласно Закону адвокатская деятельность не относится кпредпринимательской (ч. 2 ст. 1). Поскольку адвокатская деятельность необладает качествами предпринимательской деятельности, то к ней не применимы правилаили принципы конкурентной борьбы и состязательности соответствующих субъектов.Таким образом, невозможно обнаружить разумные основания, в силу которых можнобыло бы аргументировать запрет на адвокатскую деятельность одновременно внескольких адвокатских образованиях.
Статьей20 Закона установлены формы адвокатских образований – адвокатский кабинет,коллегия адвокатов, адвокатское бюро и юридическая консультация. Все ониявляются юридическими лицами, за исключением адвокатского кабинета, которого,по всей видимости, можно квалифицировать как особый субъект материальногоправа. Коллегия адвокатов, адвокатское бюро и юридическая консультацияпредставляются нагромождением организационно-правовых форм адвокатскихобразований и юридических лиц.[49]
Безусловно,было бы неправильно лишать профессиональное адвокатское сообщество коллективныхформ адвокатской деятельности. Но мало оправданно закреплять в действующемзаконодательстве организационно-правовые формы адвокатских образований июридических лиц, по сути не различающиеся между собой.[50]
Коллегияадвокатов действует на основе учредительного договора, в котором ее учредителив силу ст. 22 Закона об адвокатуре должны определить условия передачи коллегииадвокатов своего имущества, порядок участия в ее деятельности, порядок иусловия приема в коллегию новых членов, права и обязанности учредителей(членов) коллегии, порядок и условия выхода учредителей (членов) из ее состава.Наряду с этим должен быть разработан устав коллегии адвокатов с содержанием,аналогичным содержанию учредительного договора. К отношениям, возникающим всвязи с учреждением, деятельностью и ликвидацией коллегии адвокатов,применяются правила, предусмотренные для некоммерческих партнерств Федеральнымзаконом «О некоммерческих организациях», если эти правила не противоречатположениям Закона об адвокатуре.
Адвокатскоебюро действует на основе партнерского договора, содержание которого согласност. 23 Закона об адвокатуре сводится примерно к тем же элементам, что иучредительный договор коллегии адвокатов:
– срокдействия партнерского договора;
– порядокпринятия партнерами решений;
– порядокизбрания управляющего партнера и его компетенция;
– иныесущественные условия.
Посколькук отношениям, возникающим в связи с учреждением и деятельностью адвокатскогобюро, применяются правила ранее упомянутой ст. 22, если иное не предусмотренорассматриваемой статьей, то, следовательно, организационно-правовой иимущественно-правовой режим создания и деятельности коллегии адвокатов иадвокатского бюро практически совпадают.[51]Возникает закономерный вопрос: для чего нужно такое усложнениеорганизационно-правовых форм адвокатских образований?
Ещебольше вопросов возникает при анализе правовых условий учреждения юридическойконсультации, которая может существовать в форме учреждения. Для созданияюридической консультации необходимо, чтобы на территории одного судебногорайона общее число адвокатов во всех адвокатских образованиях, расположенных натерритории данного судебного района, составляло менее двух на одногофедерального судью.[52]Но как быть в случае, когда уже после учреждения юридической консультации общеечисло адвокатов во всех адвокатских образованиях превысит установленный Закономнорматив? Означает ли это обязанность адвокатской палаты по ликвидацииюридической консультации?
Думается,что как обозначенных, так и многих других вопросов и неясностей можно былоизбежать при установлении двух организационно-правовых форм адвокатскихобразований: адвокатского кабинета (для адвокатов, желающих заниматьсяадвокатской деятельностью на индивидуальных началах) и коллегии адвокатов (дляадвокатов, предпочитающих по тем или иным причинам коллективные формыадвокатской деятельности).
Организационно-правовойформой коллегии адвокатов должно остаться некоммерческое партнерство.Соотношение Федерального закона «О некоммерческих организациях» и Закона обадвокатуре моделируется как соотношение общих и специальных норм: в Закон обадвокатуре необходимо включить только нормы, отражающие специфику организации идеятельности коллегии адвокатов.[53]
Всоответствии со ст. 25 Закона об адвокатуре правовой основой взаимоотношенийадвокатских образований и доверителей является соглашение об оказанииюридической помощи. Анализ ст. 25 позволяет сделать вывод, что по своейюридической природе соглашение об оказании юридической помощи квалифицируетсякак разновидность договора поручения.
Определенно,что соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый впростой письменной форме между доверителем и адвокатом (адвокатами), наоказание юридической помощи самому доверителю или назначенному им лицу. Адвокатвыступает в качестве представителя доверителя в конституционном, гражданском,административном судопроизводстве, в качестве представителя или защитникадоверителя в уголовном судопроизводстве и судопроизводстве по делам обадминистративных правонарушениях, а также представляет интересы доверителя ворганах государственной власти, органах местного самоуправления, в отношениях сфизическими лицами только на основании договора поручения. Иные видыюридической помощи адвокат оказывает на основании договора возмездного оказанияуслуг. Таким образом, участие адвоката в различных видах судопроизводства опосредуетсядоговором поручения, а во всех остальных случаях – договором возмездногооказания правовых услуг. С учетом публично-правовой сущности адвокатуры вРоссийской Федерации данные договорные типы с участием адвокатских образованийнуждаются в особом правовом регулировании.[54]
Устанавливается,что вопросы расторжения соглашения об оказании юридической помощи регулируютсяГражданским кодексом Российской Федерации с изъятиями, предусмотренными Закономоб адвокатуре. Однако в особом регулировании нуждаются не только и не стольковопросы расторжения такого соглашения, сколько весь набор вопросов егозаключения и исполнения. Действующее законодательство гораздо подробнее идетальнее регламентирует договор розничной купли-продажи товаров, хотясоглашение об оказании юридической помощи, безусловно, более значимо и сложнеепо своей сути для обратившегося лица.
Существеннымиусловиями соглашения признаются:
указаниена адвоката (адвокатов), принявшего (принявших) исполнение поручения в качествеповеренного (поверенных), а также на его (их) принадлежность к адвокатскомуобразованию и адвокатской палате;
предметпоручения;
условиявыплаты доверителем вознаграждения за оказываемую юридическую помощь;
порядоки размер компенсации расходов адвоката (адвокатов), связанных с исполнениемпоручения;
размери характер ответственности адвоката (адвокатов), принявшего (принявших)исполнение поручения.
Никакиедругие условия надлежащего исполнения соглашения об оказании юридической помощине предусматриваются. А между тем желательно было бы ввести указание на ниххотя бы в виде рекомендательных норм, рассчитанных на применение обратившимисялицами. После ознакомления с текстом Закона об адвокатуре обратившееся лицосмогло бы принять решение о заключении соглашения об оказании юридическойпомощи на интересующих его условиях.
/>Заключение
Такимобразом, следует признать, что адвокатура является институтом гражданскогообщества и главная цель, ради которой она создается – это защищать частных лицв правовом споре с государством.
Ясчитаю, что адвокатская деятельность должна основываться на особых, доверительных,скрытых от постороннего глаза отношениях адвоката и клиента, которые быохранялись не только законом, но и нормами профессиональной морали. Хотязачастую эти отношения обладают повышенной уязвимостью для злоупотреблений каксо стороны недобросовестных адвокатов, так и со стороны недобросовестныхклиентов. И именно поэтому, а также помня все сложности через которые прошлаадвокатура, принятие закона становится просто необходимостью на пути создания истинноправового государства. И поэтому представляется достаточно очевидным, чтогосударство как гарант конституционного права на получение каждым квалифицированнойюридической помощи не может стоять в стороне от решения вопроса о том, ктотакую помощь оказывает.
Такимобразом, Российское государство находится на этапе формирования новогоправового обоснования деятельности адвокатуры, которая за время своегосуществования приобрела огромную значимость. Наличие в государстве лиц,способных грамотно и квалифицированно оказать юридическую помощь являетсязалогом гармоничного существования общества в целом. Конечно, в нашей странееще далеко до института адвокатуры западных стран и во многом это проблема нетолько кадрового состава адвокатуры, но и ее финансирования. Надеемся, что совступлением в силу Федерального закона «Об адвокатской деятельности иадвокатуре в Российской Федерации» эти и многие другие вопросы найдут наиболееверное решение, а адвокатура, в свою очередь, не только не потеряет свойгосударственно-значимый статус, но и поднимает его на более высокий уровень.
Адвокатыс трибуны первого Всероссийского конгресса адвокатов приняли резолюцию, вкоторой обратились ко всем адвокатам России с призывом о необходимостинеуклонного соблюдения в профессиональной деятельностипрофессионально-этических норм, содержащихся в Общем кодексе правил дляадвокатов стран Европейского сообщества. При этом руководителям коллегийадвокатов рекомендовано разрабатывать и внедрять правила профессиональной этикиадвокатов, повысить требования к соискателям звания «адвокат», совершенствоватьуровень квалификационных комиссий, повышать взаимную требовательность вадвокатских сообществах и внедрять систему ответственности за нарушениепрофессионально-этических норм, вплоть до публичного принесения присяги иприменения мер ответственности за ее нарушения.
Институтадвокатуры, имеющий непростую судьбу в российской истории дореволюционного, иособенно советского периода, на современном этапе переживает новый этапразвития. Именно сейчас с появлением Закона «Об адвокатской деятельности иадвокатуре в Российской Федерации» у адвокатского сообщества появился шанс напрактике реализовать пожелание законодателя, выраженное в ст. 3 Закона ипревратить совокупность адвокатов в профессиональное сообщество. В свою очередьэто профессиональное сообщество со временем получит шанс поистине статьинститутом гражданского общества.
Подчеркнем,что на наш взгляд, адвокатура, как и любой другой институт гражданскогообщества, не может являться таковым только на основании законоположения. Так,ни предлагаемая Президентом России Общественная палата, ни уже созданный Советпри Президенте Российской Федерации по содействию развитию институтовгражданского общества и правам человека (Указ Президента РФ от 6 ноября 2004 г.№ 1417) не смогут создать гражданское общество. Максимум чего можно ожидать –это появление во власти «свежей струи», т.е. новых, ранее не участвовавших вполитических процессах людей.
Вообщегосударство как партнер и оппонент гражданского общества не может создавать ниинституты гражданского общества, ни, разумеется, само гражданское общество. Вэтой связи трудно согласиться с мнением коллеги А. Кучерены, что длястроительства гражданского общества «нужна политическая воля и активная позициягосударства, прежде всего, разумеется, президента».[55]Нам представляется, что государство может лишь создавать условия для развитиягражданского общества или только внешнюю видимость существования егоинститутов. Истинное же гражданское общество может появиться в результатеактивной деятельности самого общества и отдельных его членов.
Необходимоконстатировать, что в настоящий момент степень доверия и уважения населения кадвокатскому сословию находится на довольно низком уровне и в этом смыслесопоставимо с уровнем доверия к государственным институтам.
Взаключение хотелось бы сказать несколько слов о реализации и развитии принциповсамоуправления и корпоративности адвокатуры. Для этого необходимо рассмотретьвозможность применения по отношению к адвокатуре института саморегулирования,который в последнее время оживленно обсуждается как законодательной, так иисполнительной властью в рамках проводимой административной реформы иликвидации административных барьеров. Безусловно, при этом необходимо учитыватьисторический опыт и национальную специфику нашей страны, которые могут свестина нет новые институциональные образования, чуждые отечественному правопорядку.
Примероморганизации саморегулирования может служить, например, организация адвокатуры вАнглии, где согласно Акту об Адвокатах от 1974 г. каждый выполняющийопределенные юридические функции должен являться членом Юридического общества.Это организация зарегистрирована королевской грамотой. Для вступления ворганизацию необходимо иметь соответствующее образование и соблюдать уставОбщества. Общество действует на основе Руководства по профессиональномуповедению, в нем создается компенсационный фонд, в который всеми участникамивносятся пожертвования, используемые для компенсации потерь клиентов, ставшихжертвами мошенничества адвокатов. Однако возможные формы саморегулированияадвокатов, а также его цели и задачи требуют дальнейшего изучения и обсуждения.
Чтобыпройти этот длинный и непростой путь, адвокатскому сообществу надо приложитьнемало усилий, направленных на повышение собственного профессионализма и уровняморально-этических представлений. В результате этой работы над собой и своимиошибками адвокатура сможет заслужить доверие широких масс населения, а вместе сним – и высокое право именовать себя институтом гражданского общества.
Библиография:
Нормативныеакты
1. КонституцияРоссийской Федерации (с изм. от 14.10.2005) // РГ от 25.12.1993, № 237, СЗ РФот 17.10.2005, № 42, ст. 4212.
2. Федеральный закон«Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» от 31.05.2002№ 63-ФЗ (ред. от 28.10.2003) / СЗ РФ от 10.06.2002, № 23, ст. 2102, СЗ РФ от03.11.2003, № 44, ст. 4262.
3. Кодекспрофессиональной этики адвоката (принят Всероссийским съездом адвокатов31.01.2003) / Бюллетень Минюста РФ. – 2004. – № 3.
4. Положение обадвокатуре РСФСР, утвержденное Законом РСФСР от 20 ноября 1980 г. // ВедомостиВС РСФСР. – 1980. – № 48. – Ст.1596. (Утратило силу с 1 июля 2002 г. в связи спринятием Закона об адвокатуре (п. 2 ст. 45 Закона об адвокатуре).
Научнаялитература
5. Адвокатура исовременность. – М., 1987.
6. Арсеньев. Заметкио русской адвокатуре. – М., 1997.
7. Багаутдинов Ф,Закон об адвокатуре: взгляд с другой стороны // Российская юстиция. – 2001. – №5.
8. Баренбойм П.Б.,Резник Г. М. Адвокатура как защитник гражданского общества // Законодательствои экономика. – 2004. – № 9.
9. Баренбойм П.Б.,Резник Г. М. Адвокатура как защитник гражданского общества // Адвокат. – 2004.– № 8.
10. Бернам У., РешетниковаИ.В., Пришляков А.Д. Судебная адвокатура. – СПб., 1996.
11. Власов А.А.Адвокат как субъект доказывания в гражданском и арбитражном процессе. – М.,2000.
12. Гофштейн М.Обзор ходатайств и заявлений адвокатов РСФСР // Советская юстиция. – 1989. – №21.
13. Грудцына Л.Ю. ВЗакон об адвокатуре необходимы продуманные поправки // Адвокат. – 2004. – № 7.
14. Грудцына Л.Ю.Российской адвокатуре 140 лет: историческая ретроспектива // Адвокат. – 2004. –№ 10, 11.
15. Гулиев В.Адвокатура как правовой институт российской демократии // Российский адвокат. –1995. – № 1.
16. Деханов С. А.Адвокатура, гражданское общество, государство // Адвокат. – 2004. – № 12.
17. Исанов С.Н. Онекоторых нормах законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре //Адвокат. – 2004. – № 11.
18. Комментарий кФедеральному закону «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РоссийскойФедерацию» (постатейный) / Под ред. А.В. Гриненко – М.: Велби, 2003.
19. Кузьмина Н.Г.Новый Закон об адвокатуре: проблемы теории и практики // Адвокат. – 2002. – №11.
20. Кучерена А.Меньше трех не собираться. – Российская газета. 2004.
21. Кучерена А.Г.Роль адвокатуры в становлении гражданского общества в России: Монография. –М., 2002.
22. Ленин В.И. Полн.собр. соч. – Т. 41.
23. Мельниченко Р.Г.Поправки к Закону об адвокатуре: работа над ошибками // Адвокат. – 2005. – № 5.
24. Пальховский. Оправе представительства на суде. – М., 1876.
25. Постановление IXВсероссийского съезда Советов. Изд. ВЦИК.– М., 1921.
26. Резник Г.М. «Настройка»Закона об адвокатуре: от правовой концепции к непротиворечивой практике //Российская юстиция. – 2002. – № 10.
27. Резник Г.М.Неопределенностью закона кто-то обязательно воспользуется, чтобы извратить егодействительный смысл // Адвокат. – 2004. – № 11.
28. Шаламов М.П.История советской адвокатуры. – М., 1939.