Злоупотребление должностнымиполномочиями и превышение должностных полномочийОглавление
Введение. 4
1. Общие положения озлоупотреблении должностными полномочиями и их превышении 10
1.1 Составзлоупотребления должностными полномочиями. 10
1.2 Особенностиуголовного преследования по делам о преступлениях против интересов службы вкоммерческих организациях. 18
2. Борьба созлоупотребелением и превышением должностных полномочий. Отечественный изарубежный опыт. 33
2.1 Верхние эшелонывласти и закон. 33
2.2 Рациональное зернозарубежного опыта. 38
2.3 Проблема борьбы скоррупцией. 44
3. Практикарассмотрения судами дел о злоупотреблении должностными полномочиями и превышении должностных полномочий. 54
Заключение. 61
Библиография. 67
Введение
Главой 23 УК РФ установлена уголовная ответственность за преступленияпротив интересов службы в коммерческих и иных организациях. Это позволитустранить пробелы в уголовном законодательстве, существовавшие до 1997 года.
Многообразие форм собственности, закрепленное ст.8 Конституции РФ,позволяет создавать предприятия различных организационно-правовых форм,находящихся не только в государственной и муниципальной собственности, но и вчастной (юридических лиц и граждан), а также коллективной (общая совместная,общая долевая) собственности, а также собственности общественных объединений.Могут создаваться и предприятия смешанной формы собственности.
В соответствии со ст.50 ГК РФ юридическими лицами могут быть организации,преследующие извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности (коммерческиеорганизации) либо не имеющие такой цели (некоммерческие организации).
Юридические лица, являющиеся коммерческими организациями, могутсоздаваться в форме хозяйственных товариществ и обществ, производственныхкооперативов, государственных и муниципальных унитарных предприятий.
Юридические лица, являющиеся некоммерческими организациями, могутсоздаваться в форме потребительских кооперативов, общественных или религиозныхорганизаций (объединений).
Целью некоммерческой организации, как правило, является решениесоциальных задач. И если некоммерческая организация ведет предпринимательскуюдеятельность, то прибыль от нее не распределяется между участниками (членами),а используется для выполнения социальных и иных общественно полезных целей.
Работники аппарата негосударственных предпринимательских структур (какруководители, так и специалисты) могут совершать действия, по объективнымхарактеристикам совпадающие с признаками «должностных преступлений».Однако по своей социальной сущности эти действия отличаются от аналогичных,совершенных работниками государственного аппарата при исполнении возложенных наних обязанностей.
УК РФ рассматривает должностные преступления в качестве особого видапреступных посягательств как с точки зрения объекта, так и субъекта.Должностные преступления, а по новому Уголовному кодексу преступления противгосударственной власти, интересов государственной службы и службы в органахместного самоуправления (глава 30 УК РФ), — деяния, посягающие на нормальную,регламентированную законом деятельность государственного аппарата, совершаемыедолжностными лицами с использованием служебного положения. Это деяния лиц,которые вследствие предоставленных им государством полномочий в областиуправления находятся в особом положении по отношению как к государству, так и кгражданам.
Такими полномочиями руководители и служащие негосударственныхкоммерческих организаций не обладают и поэтому не могут нести ответственностьза должностные преступления. Такой вывод следует из примечания к ст.285 УК РФ.
Уголовная ответственность руководителей и служащих коммерческих инекоммерческих организаций может наступить лишь в том случае, еслисоответствующее деяние прямо предусмотрено в уголовном законе в качествепреступления, как это сделано в главе 23 УК РФ: ст.ст.201 и 204 установленауголовная ответственность за злоупотребление полномочиями и коммерческийподкуп.
Согласно ст.201 УК РФ злоупотребление полномочиями — умышленноепреступление, совершаемое лицом, выполняющим управленческие функции вкоммерческой или иной организации, с использованием своих полномочий вопрекизаконным интересам этой организации в целях извлечения выгод и преимуществ длясебя или других лиц либо нанесения вреда другим лицам. Объективная сторонапреступления характеризуется причинением существенного вреда правам и законныминтересам граждан и организаций либо охраняемым законом интересам общества илигосударства. Преступление посягает на отношения, складывающиеся в сфередеятельности коммерческих организаций. Виновное лицо нарушает ее интересы,наносит ей материальный ущерб либо ущерб авторитету этой организации.
В соответствии с примечанием к ст.201 УК РФ выполняющим управленческиефункции в коммерческой или иной организации признается лицо, постоянно,временно либо по специальному полномочию выполняющееорганизационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности вкоммерческой организации независимо от формы собственности, а также внекоммерческой организации, не являющейся государственным органом, органомместного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением.Субъектом данного преступления является лицо, достигшее 16-летнего возраста,выполняющее управленческие функции в указанных организациях.
Статья 204 УК РФ предусматривает ответственность за коммерческий подкуп.Это преступление является умышленным и выражается в незаконной передаче лицу,выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, денег,ценных бумаг, иного имущества, а равно незаконное оказание ему услуг имущественногохарактера за совершение действий (бездействия) в интересах дающего в связи сзанимаемым этим лицом служебным положением. Преступление посягает на отношения,складывающиеся в сфере коммерческой деятельности. Виновный совершает незаконныедействия, направленные на извлечение материальной либо иной выгоды для себя илидругих лиц путем дачи взятки либо передачи ценного имущества и т.п.
Часть 3 ст.204 УК устанавливает ответственность за незаконное получениелицом, выполняющим управленческие функции в указанных организациях, денег,ценных бумаг, иного имущества, а равно за незаконное пользование услугамиимущественного характера за совершение действий (бездействие) в интересахдающего в связи с занимаемым этим лицом служебным положением.
Представляется, что это будет способствовать эффективностиправоприменительной практики по борьбе с преступлениями против интересов службыв коммерческих и иных организациях. Определенную практическую помощь приприменении новых статей УК РФ должны оказать рекомендации, содержащиеся впостановлении Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 г. «О судебнойпрактике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением,превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностномподлоге»[1]и «О судебной практике по делам о взяточничестве»[2].
Содержание управленческих функций расшифровывается в законе каквыполнение лицом организационно-распорядительных или административно-хозяйственныхобязанностей в коммерческой организации.
Для того чтобы глубже уяснить сущность должностных преступлений ипреступлений против интересов службы в негосударственных коммерческихорганизациях, целесообразно проанализировать особенности объектовпосягательства.
Так, должностные преступления считаются совершенными против интересовслужбы, если они объективно противоречат как общим задачам и требованиям,предъявляемым к государственному аппарату в целом, так и задачам, выполняемымотдельными управленческими системами и звеньями, нарушают установленныепринципы и методы работы аппарата, и в первую очередь принцип законности.
Аналогичный подход можно применить и при определении объекта преступленийпротив интересов службы в коммерческих и т.п. организациях.
Родовымобъектом этих преступлений является нормальное (регламентированное законом)функционирование коммерческих и некоммерческих организаций в соответствии сцелями и предметом их деятельности, предусмотренными в учредительныхдокументах.
Руководители и служащие коммерческих и т.п. организаций, выполняяуправленческие функции, могут совершать действия, которые по объективнымхарактеристикам будут совпадать с признаками чисто должностных преступлений.Однако по своей социальной сущности действия эти будут отличаться отаналогичных, совершенных служащими государственного аппарата при исполнениисвоих должностных обязанностей. Очевидно при этом, что необходим и особыйпорядок возбуждения уголовного преследования за преступления против интересов службыв коммерческих и иных организациях.
Следует особо отметить, что в примечании к ст.201 УК РФ (пп.2, 3) такой(частно-публичный) порядок уголовного преследования указанных деяний ипредусмотрен: если преступление причинило вред интересам исключительно коммерческойорганизации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием,уголовное преследование осуществляется по заявлению самой коммерческойорганизации или с ее согласия. Если же деяние причинило вред интересам другихорганизаций, а также интересам граждан, общества или государства, уголовноепреследование осуществляется на общих основаниях.
С субъективной стороны рассматриваемая категория преступленийхарактеризуется наличием умышленной вины, корыстными мотивами и цельюнезаконного обогащения; при этом лицо предвидит наступление общественно опасныхпоследствий от преступления в форме причинения вреда интересам организации илиее клиентов.
Анализ правоприменительной практики свидетельствует, что, скажем, вНижегородской области правоохранительные органы стали активнее выявлятьдолжностные преступления. Так, в 1999 году зарегистрировано 33 преступления, за8 месяцев 2001 года — 38 преступлений. В 1999 году зарегистрировано 62 фактаполучения взятки, а за 8 месяцев 2001 года — 56 фактов. В 1999 годузарегистрировано 45 должностных подлогов, а за 8 месяцев 2001 года — 42 такихпреступления.
Введение в действие УК РФ позволило правоохранительным органам привлекатьк уголовной ответственности руководителей и служащих негосударственного сектораэкономики за преступления против интересов службы в коммерческих и иныхорганизациях, что, как очевидно, способствовует укреплению правопорядка истановлению эффективных рыночных отношений.
1. Общие положения о злоупотреблении должностнымиполномочиями и их превышении1.1 Состав злоупотребления должностными полномочиями
Исторически коррупция и коррупционные преступления существовали еще вдревности. Однако резкий всплеск этой преступности многие государства ощутилипри строительстве цивилизованного капитализма и рынка: слишком высоки сталиставки в корыстном использовании служебного положения у различного рангагосударственных служащих. Страны “классического” капитализма столкнулись с этимеще в ХIХ веке, соответственно ими приобретен и значительный опыт в борьбе скоррупционными преступлениями. Например, в Великобритании Закон опредотвращении коррупции (Тhe Рrеvention Of Corruption Act) был принят еще в1889 г. (в дальнейшем он несколько раз изменялся и дополнялся). Так что понятиеоб этих преступлениях возникло не на пустом месте, ныне оно хорошо известномеждународному праву.
Исходя из этимологического содержания термина “коррупция” (от латинскогоcorruptio), означающего “подкуп”, в “Кодексе поведения должностных лиц”,принятом Генеральной Ассамблеей ООН 17 декабря 1978 г., говорится: “Хотяпонятие коррупции должно определяться национальным правом, следует понимать,что оно охватывает совершение или несовершение какого-либо действия приисполнении обязанностей или по причине этих обязанностей в результате требуемыхили принятых подарков, обещаний или стимулов или их незаконное получение всякийраз, когда имеет место такое действие или бездействие”[3].То есть указанный международно-правовой (рекомендательный) акт понимает подкоррупцией подкуп, продажность должностных лиц и их служебное поведение,осуществляемое в связи с полученным или обещанным вознаграждением.
Этому вполне соответствует понимание коррупции в современной российскойкриминологии. Так, А. И. Долгова справедливо определяет коррупцию как“социальное явление, характеризующееся подкупом — продажностью государственныхили иных служащих и на этой основе корыстным использованием ими в личных либо вузкогрупповых, корпоративных интересах официальных служебных полномочий,связанных с ними авторитета и возможностей”[4].
Следует отметить и то, что с 1999 г. понятие коррупционного преступлениялегализовано международным уголовным правом. Конвенция Совета Европы обуголовной ответственности за коррупцию сформулировала составы целого рядапреступлений, проявляющихся в различных вариантах активного и пассивногоподкупа должностных лиц и иных разновидностях корыстного злоупотребленияслужебным положением, рассматриваемых согласно Конвенции, как преступлениякоррупционные.
Исходя из этого, в УК РФ можно выделить нормы об ответственности заследующие преступления, вполне заслуживающие именования их, как коррупционных:
1) Ст.285(злоупотребление должностными полномочиями);
2) ст.290(получение взятки);
3) ст.291(дача взятки);
4) ст.292(служебный подлог);
5) ст.201(злоупотребление полномочиями);
6) ст.202(злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами);
7) ст.204(коммерческий подкуп);
8) ст.170(регистрация незаконных сделок с землей);
9) ст.184(подкуп участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований изрелищных коммерческих конкурсов).
Нормы о первых четырех преступлениях помещены в главу 30 УК РФ опреступлениях против государственной власти, интересов государственной службы ислужбы в органах местного самоуправления.
Состав злоупотребления служебными полномочиями заключается виспользовании должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересамслужбы, если это деяние совершено из корыстной или иной личнойзаинтересованности и повлекло существенные нарушения прав и законных интересовграждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества илигосударства (ч.1 ст.285). В части 2 этой же статьи повышенное наказаниеустанавливается за то же деяние, если оно совершено лицом, занимающимгосударственную должность Российской Федерации (под ним понимаются лица,занимающие должности, устанавливаемые Конституцией Российской Федерации,федеральными конституционными законами и федеральными законами длянепосредственного исполнения полномочий государственных органов, или государственнуюдолжность субъекта Российской Федерации (т. е. лицо, занимающее должность,устанавливаемую конституциями или уставами субъектов Российской Федерации такжедля непосредственного исполнения полномочий соответствующих государственныхорганов), а равно главой органа местного самоуправления. Наконец, часть 3предусматривает еще более строгое наказание, если деяния, предусмотренноечастями 1 и 2 статьи, повлекут наступление тяжких последствий.
В примечании 1 к этой статье дается расшифровка понятия должностноголица, которое относится не только к составу злоупотребления должностнымиполномочиями, но и к другим составам преступлений, нормы об ответственности засовершение которых помещены в главе 30 УК РФ. В соответствии с этим примечаниемдолжностными лицами признаются лица, постоянно, временно или по специальномуполномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющиеорганизационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции вгосударственных органах, органах местного самоуправления, государственных имуниципальных учреждениях, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации,других войсках и военных формированиях Российской Федерации. Понятиепредставителя власти раскрывается в примечании к ст. 318 УК РФ (применениенасилия в отношении представителя власти): им признается должностное лицоправоохранительного или контролирующего органа, а также иное должностное лицо,наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями вотношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости.
Состав получения взятки (ст. 290 УК РФ) – это специальный составзлоупотребления должностными полномочиями. Он предполагает получениедолжностным лицом лично или через посредника взятки в виде денег, ценных бумаг,иного имущества или выгод имущественного характера за действия (бездействие) впользу взяткодателя или представляемых им лиц, если такие действия(бездействие) входят в служебные полномочия должностного лица либо оно в силудолжностного положения может способствовать таким действиям (бездействию), аравно за общее покровительство или попустительство по службе (ч. 1 ст. 290).Наказание усиливается, если взятка получается должностным лицом за незаконныедействия или бездействие (ч. 2). Повышенное по сравнению с предыдущим наказаниеустанавливается, если указанные деяния (предусмотренные частями 1 и 2)совершаются лицом, занимающим государственную должность Российской Федерацииили государственную должность субъекта Российской Федерации, а равно главойоргана местного самоуправления (ч.3). Наконец, наиболее строгое наказаниеполагается за получение взятки, если это деяние совершено: а) группой лиц попредварительному сговору или организованной группой; б) неоднократно; в) свымогательством взятки и г) в крупном размере (ч. 4).
Ст.291 УК РФ конструирует состав дачи взятки. Он заключается в передачевзятки должностному лицу лично или через посредника (ч.1). Наказаниеповышается, если взятка должностному лицу дается за совершение им заведомонезаконных действий (бездействие) или неоднократно (ч.2). В соответствии спримечанием к ст.291 лицо, давшее взятку, освобождается от уголовнойответственности, если имело место вымогательство взятки со стороны должностноголица или если лицо добровольно сообщило органу, имеющему право возбудить уголовноедело, о даче взятки.
Состав служебного подлога (ст.292 УК РФ) так же, как и получение взятки,является специальным составом злоупотребления должностными полномочиями. Онзаключается во внесении должностным лицом, а также государственным служащим илислужащим органа местного самоуправления, не являющимся должностным лицом, вофициальные документы заведомо ложных сведений, а равно внесение в указанныедокументы исправлений, искажающих их действительное содержание, если эти деяниясовершены из корыстной или иной личной заинтересованности.
В главе 23 УК РФ о преступлениях против интересов службы в коммерческих ииных организациях (не являющихся государственными) помещены нормы о трех такжевполне коррупционных преступлениях. Ст.201 формулирует условия ответственностиза злоупотребление полномочиями. Данный состав заключается в использованиилицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации,своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целяхизвлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесения вредадругим лицам, если это деяние повлекло причинение существенного вреда правам изаконным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересамобщества или государства (ч. 1). Наказание увеличивается, если такое деяниеповлекло тяжкие последствия.
Под лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или инойорганизации, в ст.201 и других статьях главы 23 признается лицо, постоянно,временно либо по специальному полномочию выполняющееорганизационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности вкоммерческой организации независимо от формы собственности, а также внекоммерческой организации, не являющейся государственным органом, органомместного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением(примечание 1 к ст. 201). Различие между составом злоупотребления должностнымиполномочиями (ст. 285 УК РФ) и составом злоупотребления полномочиями (ст. 201УК РФ) заключается в субъекте этих преступлений и сфере их совершения.
Такое же различие существует и между другими коррупционнымипреступлениями, помещенными в главу 23 УК РФ и уже рассмотреннымипреступлениями, ответственность за которые предусмотрена нормами главы 30 УКРФ. Цель разведения этих составов по различным главам УК РФ – дифференцироватьответственность за преступления против государственной власти, интересовгосударственной службы, службы в органах местного самоуправления (нормы главы30 УК РФ) и за преступления против интересов службы в коммерческих и иныхорганизациях (нормы главы 23 УК РФ). Специфика ответственности за последниепреступления заключается, во-первых, в том, что наказания за них несколькоснижены по сравнению с наказаниями за первые преступления. И, во-вторых, еслидеяние, предусмотренное статьями главы 23 УК РФ, причинило вред исключительнокоммерческой организации, не являющейся государственным или муниципальнымпредприятием, уголовное преследование осуществляется по заявлению этойорганизации или с ее согласия (примечание 2 к ст. 201).
Состав злоупотребления полномочиями частными нотариусами и аудиторами(ст. 202 УК РФ) является специальным по отношению к составу злоупотребленияполномочиями (ст. 201). Он заключается в использовании частным нотариусом иличастным аудитором своих полномочий вопреки задачам своей деятельности и в целяхизвлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесения вредадругим лицам, если это деяние причинило существенный вред правам и законныминтересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам обществаили государства (ч.1). Наказание усиливается, если указанное злоупотреблениесовершается в отношении заведомо несовершеннолетнего или недееспособного лицалибо неоднократно (ч.2).
Состав коммерческого подкупа (ст. 204) также является специальнымсоставом злоупотребления полномочиями. Он может быть двух разновидностей.Во-первых, подкуп как дача определенного вознаграждения и, во-вторых, как егополучение. Первый состоит в незаконной передаче лицу, выполняющему управленческиефункции в коммерческой или иной организации, денег, ценных бумаг, иногоимущества, а равно в незаконном оказании ему услуг имущественного характера засовершение действий (бездействие) в интересах дающего в связи с занимаемым этимлицом служебным положением (ч. 1). Наказание усиливается, если указанное деяниесовершается неоднократно либо группой лиц по предварительному сговору илиорганизованной группой (ч. 2). Таким образом, этот вид коммерческого подкупаявляется ни чем иным, как разновидностью дачи взятки (ст. 291), отличающейся отпоследней лишь специальным субъектом. В соответствии с примечанием к ст.204лицо, совершившее деяние, предусмотренное частями первой или второй этойстатьи, освобождается от уголовной ответственности, если в отношении его имеломесто вымогательство или если это лицо добровольно сообщило о подкупе органу,имеющему право возбудить уголовное дело. Последнее также сближает данный видкоммерческого подкупа с дачей взятки.
Другая разновидность коммерческого подкупа заключается в незаконномполучении лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или инойорганизации, денег, ценных бумаг, иного имущества, а равно незаконноепользование услугами имущественного характера за совершение действий(бездействие) в интересах дающего в связи с занимаемым этим лицом служебнымположением (ч. З). Наказание увеличивается, если данное деяние: а) совершеногруппой лиц по предварительному сговору или организованной группой; б)совершено неоднократно; в) сопряжено с вымогательством. Сравнение этого составапреступления с составом получения взятки (ст. 290) позволяет утверждать, чтоэтот вид коммерческого подкупа является разновидностью состава получениявзятки, также отличающегося от последнего лишь специальным субъектом.
Нормы о коррупционных преступлениях содержатся и в главе 22 УК РФ опреступлениях в сфере экономической деятельности. Во-первых, это ст. 170,предусматривающая ответственность за регистрацию незаконных сделок с землей.Состав этого преступления образует регистрация заведомо незаконных сделок сземлей, искажение учетных данных Государственного земельного кадастра, а равноумышленное занижение размеров платежа за землю, если эти деяния совершены изкорыстной или иной личной заинтересованности должностным лицом с использованиемсвоего служебного положения. Сравнение ст.170 и ст.285 УК РФ позволяет придти квыводу, что регистрация незаконных сделок с землей есть специальный составзлоупотребления должностными полномочиями. От своего общего “прообраза”последний отличается особой сферой служебной деятельности виновного лица –сферой государственной регистрации земельных отношений и сужением кругасубъектов этого преступления – до уровня должностных лиц, обладающихсоответствующими полномочиями по регистрации различного рода земельных сделок.
Ответственность за вполне коррупционные преступления в сфереэкономической деятельности предусмотрена ст.184 УК РФ (подкуп участников иорганизаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческихконкурсов). Данная статья конструирует три разновидности своеобразногокоммерческого подкупа. Во-первых, это подкуп спортсменов, спортивных судей,тренеров, руководителей команд и других участников или организаторовпрофессиональных спортивных соревнований, а равно организаторов или членов жюризрелищных коммерческих конкурсов в целях оказания влияния на результаты этихсоревнований или конкурсов (ч.1). Наказание усиливается, если такое деяниесовершается неоднократно или организованной группой (ч.2). Таким образом, этаразновидность подкупа представляет собой специальный состав коммерческогоподкупа (ч.1), отличающийся от последнего специальным субъектом.
Во-вторых, состав подкупа образует незаконное получение спортсменамиденег, ценных бумаг или иного имущества, переданных им в целях оказания влиянияна результаты указанных соревнований, а равно незаконное пользованиеспортсменами услугами имущественного характера, предоставленными им в тех жецелях (ч.З ст.184)
В-третьих, состав подкупа образует незаконное получение денег, ценныхбумаг или иного имущества, незаконное пользование услугами имущественногохарактера спортивными судьями, тренерами, руководителями команд и другимиучастниками или организаторами профессиональных спортивных соревнований, аравно организаторами или членами жюри зрелищных коммерческих конкурсов в целяхоказания влияния на результаты этих соревнований или конкурсов (ч.4 ст.184). Нетрудно заметить, что вторая и третья разновидности рассматриваемого подкупатакже есть специальные разновидности коммерческого подкупа, предусмотренногочастями 3 и 4 ст.204, отличающиеся от него специальным субъектом.1.2 Особенности уголовного преследования по делам опреступлениях против интересов службы в коммерческих организациях
Введение уголовной ответственности за совершение преступлений противинтересов службы в коммерческих и иных[5]организациях, предусмотренной гл. 23 Уголовного кодекса (УК) РФ, новшество вроссийском уголовном праве. Данное явление вызывает интерес не только сматериально правовой, но и с процессуальной точек зрения, т.к. законодательсоздал особый механизм уголовного преследования по делам об указанныхпреступлениях, значительно отличающийся от того механизма, который применяетсяпо большинству остальных категорий уголовных дел. В настоящей статье мыпопытаемся проанализировать с процессуальных позиций особенности уголовногопреследования лиц, привлекаемых к уголовной ответственности за совершениепреступлений, перечисленных в гл. 23 УК РФ[6].
Прежде всего, говоря о процессуальных особенностях уголовнойответственности за совершение этих преступлений, необходимо обратить вниманиена п. 2 примечания к ст. 201 УК РФ, действие которого формально распространенона все статьи гл. 23 УК РФ. В примечании сказано, что если соответствующее деяние«причинило вред интересам исключительно коммерческой организации, неявляющейся государственным или муниципальным предприятием, уголовноепреследование осуществляется по заявлению этой организации или с еесогласия». Во всех же остальных случаях, т. е. когда деяние причинило врединтересам граждан, общества, государства и других организаций, «уголовноепреследование осуществляется на общих основаниях» (п. 3 примечания к ст.201 УК РФ)[7].
Положение п. 2 указанного примечания, будучи по форме нормойматериального уголовного закона (хотя и имеющей по содержанию процессуальныйхарактер), требовало подробной интерпретации в Уголовно-процессуальном кодексе(УПК), без чего его применение оставалось весьма затруднительным. Так появиласьст. 271 УПК РСФСР, включенная в Кодекс Федеральным законом от 15 декабря 1996г.[8],которая на деле не только не прояснила ситуацию, но, пожалуй, лишь сильнее еезапутала. Текст этой довольно лаконичной статьи, призванной, по замыслузаконодателя, раскрыть процессуальный механизм уголовного преследования поделам об интересующих нас преступлениях, имеет смысл привести здесь полностью:«Если деяние, предусмотренное главой 23 Уголовного кодекса РоссийскойФедерации, причинило вред интересам исключительно коммерческой или инойорганизации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, и непричинило вреда интересам других организаций, а также интересам граждан,общества или государства, привлечение к уголовной ответственностиосуществляется по заявлению руководителя этой организации или с его согласия».
Нетрудно заметить, что ст. 271 УПК РСФСР не раскрывает, а скореедублирует п. 2 примечания к ст. 201 УК РФ, существенно не проясняяпроцессуальный порядок применения соответствующих предписаний уголовногозакона. Тем не менее, сравнение этих норм позволяет обратить внимание нанекоторые их различия. В чем же они заключаются?
Во первых, ст. 271 УПК в качестве процессуальной предпосылки привлеченияк уголовной ответственности лиц, совершивших преступления, предусмотренные ст.201 и ст. 204 УК РФ, требует заявления или согласия руководителязаинтересованной организации, а не самой организации (как в п. 2 примечания).Здесь мы видим хоть и не бесспорную de lege ferenda[9],но всетаки реальную процессуальную конкретизацию порядка применения материальноправовых норм.
Во вторых, если в п. 2 примечания к ст. 201 УК РФ сказано, что особыйпорядок уголовного преследования установлен в случаях причинения вредаинтересам исключительно «коммерческой организации», то в ст. 271 УПК«исключительно коммерческой или иной организации». Данное различиеуже сложно (может быть, даже невозможно) вразумительно истолковать. Если оночемто и объясняется, то только юридико-техническими погрешностями. Уголовныйкодекс решает вопрос так, что совершение преступления против интересов службы внекоммерческой организации подчинено общим правилам уголовного преследования,т. е. в интерпретации материального права случаи уголовного преследования засоответствующие преступления, причинившие вред «исключительно»интересам коммерческой организации, и за те же преступления, причинившие вредисключительно «иной организации», процессуально должны быть отделеныдруг от друга. Напротив, Уголовно-процессуальный кодекс, противореча УК РФ,объединяет эти случаи, предусматривая особый режим уголовного преследования поданной категории дел, если преступление причинило вред не только«исключительно» коммерческой, но и «иной» (т. е.некоммерческой) организации.
Как такая коллизия должна решаться? Поскольку речь идет о двухспециальных (lex specialis) законах федерального уровня, одновременновступивших в силу, то при ответе на этот вопрос остается только развестируками. Во всяком случае ясно, что привлечение к уголовной ответственности лиц,совершивших преступления против интересов службы в некоммерческих организациях,способно вызвать серьезные затруднения на практике.
Наконец, втретьих, отличие текстов п. 2 примечания к ст. 201 УК РФ и ст.271 УПК заключается в том, что в первом из них говорится об особом порядке«уголовного преследования», а во втором «привлечения к уголовнойответственности». Здесьто и кроется тот ребус, решение которого позволяетобъяснить процессуальный механизм применения уголовно-правовых норм,содержащихся в ст. 201 и 204 нового УК РФ.
В сущности, если оставить в стороне нюансы (указание в УПК РФ наруководителя организации), то все процессуальное объяснение п. 2 примечания кст. 201 УК РФ, сделанное законодателем в Федеральном законе от 15 декабря 1996г., сводится к одному выражению — «привлечение к уголовной ответственности».Именно из этой формулы необходимо черпать ответы на многочисленные вопросы,возникающие при анализе интересующего нас примечания. На какой стадии или этапепроцесса требуется получить заявление или согласие руководителя коммерческой организациидля того, чтобы привлечь к уголовной ответственности лицо, виновное всовершении преступления против интересов службы в ней? Можно ли впоследствииотозвать такое заявление или согласие, если, допустим, вред добровольновозмещен (или в иных случаях)? Допускается ли возбуждение уголовного дела поданной категории преступлений при наличии любого иного повода, перечисленного вст. 108 УПК РФ (кроме заявления руководителя), с тем, чтобы впоследствииставить вопрос о получении соответствующего согласия на привлечение к уголовнойответственности, или это категорически исключено? Перечень вопросов можно былобы продолжить, и лаконизм законодателя, сформулировавшего ст. 271 УПК РФ,способен вызвать лишь удивление[10].
Кроме того, интересующая нас норма УПК РФ является не только краткой, нои крайне неудачной с процессуальной точки зрения, что значительно затрудняетрешение и без того непростых проблем, поставленных законодателем в п. 2примечания к ст. 201 УК РФ. Во первых, термин «привлечение к уголовнойответственности», используемый в ст. 271 УПК РФ, всегда вызывал дискуссиив отечественной теории уголовного процесса и толковался весьма неоднозначно, очем будет сказано далее. Единства во мнениях здесь нет до сих пор. Во-вторых,не менее сложное понятие «уголовное преследование» никогда несводилось лишь к «привлечению к уголовной ответственности». Однако законодатель,процессуально интерпретируя в статье 271 УПК РФ пункт 2 примечания к ст. 201 УКРФ, поступил именно таким образом, вступив в полное противоречие с темиподходами к понятию «уголовное преследование», которые существовалидо того[11].Подобного рода теоретические новации ничего, кроме путаницы, принести не могут.
Как бы то ни было, процессуальный порядок привлечения к уголовнойответственности за совершение преступлений против интересов службы вкоммерческих организациях ныне установлен ст. 271 УПК РФ, и краткость илинеудачная редакция этой статьи не могут служить препятствием для ее применения.В то же время применение данной статьи возможно лишь при решении вопроса оюридической природе данной процессуальной нормы и ее месте в системедействующего уголовно-процессуального права. Только четкий ответ на стольшироко поставленный вопрос позволит ответить на более конкретные вопросы,связанные с особенностями уголовного преследования по делам о преступленияхпротив интересов службы в коммерческих организациях, и найти выход из тоготупика, в который нас поставил законодатель, сформулировав ст. 271 УПК в еенынешнем виде[12].
Анализ как самой ст. 271 УПК РФ, так и тех точек зрения, которые быливысказаны в литературе (чаще всего мимоходом) по поводу ее процессуального значения,приводит к необходимости разграничения двух противоположных подходов к вопросуоб особенностях уголовного преследования по делам о преступлениях противинтересов службы в коммерческих организациях.
Подход первый. Он основан на узком буквальном толковании ст. 271 УПК РФ,где законодатель использовал формулу «привлечение к уголовнойответственности по заявлению коммерческой или иной организации». Напомним,что «во многих случаях закон употребляет с одним и тем же смыслом разныепо существу понятия: „привлечение в качестве обвиняемого“ и»привлечение к уголовной ответственности" (ст. 2 и п. 4 ст. 232 УПКРФ и др.)"[13].В силу этого обстоятельства и несмотря на многочисленные выступления критиков[14]постепенно в российской уголовно-процессуальной доктрине стала господствоватьконцепция, согласно которой моментом привлечения лица к уголовной ответственностиявляется не вынесение судом обвинительного приговора (что было бы логично), авынесение следователем или органом дознания в соответствии со ст. 143 УПК РФпостановления о привлечении лица в качестве обвиняемого[15].В итоге сложилась ситуация, когда каждое употребление в уголовно-процессуальномзаконе выражения «привлечение к уголовной ответственности» (как,например, в ст. 271 УПК) почти всеми процессуалистами понимается какпривлечение в качестве обвиняемого в порядке ст. 143 УПК РФ.
На основе указанного подхода делается вывод о том, что дело опреступлении, предусмотренном гл. 23 УК РФ, «это не дело частного иличастно-публичного обвинения»[16],и его «возбуждение производится в общем порядке»[17].Отсюда логически следует, что соответствующее заявление или согласиеруководителя коммерческой организации должно быть получено следователем толькотогда, когда он решает предъявить обвинение лицу, подлежащему уголовномупреследованию за совершение преступления, предусмотренного гл. 23 УК РФ. Еслиже согласие не получено (заявление отсутствует), то дело прекращается сосвобождением лица от уголовной ответственности по нереабилитирующему основанию[18].
При таком подходе все процессуальные особенности уголовного преследованияпо интересующей нас категории дел сводятся к определенным нюансам процедурыпривлечения лица в качестве обвиняемого (соответственно именно к данномуинституту следует приписать ст. 271 УПК РФ). При этом сами сторонникирассмотренной точки зрения оставляют открытым вопрос о процессуальныхпоследствиях отзыва заявления или аннулирования согласия на привлечение лица куголовной ответственности, если руководитель организации уже после совершениявсех действий, связанных с привлечением в качестве обвиняемого, изменит своюпозицию по делу[19].Строго говоря, при отсутствии специальных указаний в законе (как это имеетместо сейчас) и руководствуясь изложенным нами подходом к ст. 271 УПК РФ, наподобный вопрос вообще нельзя дать процессуально верный ответ.
Подчеркнем, что, с нашей точки зрения, рассмотренный вариант решениявопроса об особенностях уголовного преследования по делам о преступлениях,предусмотренных гл. 23 УК РФ, имеет ряд изъянов.
Во-первых, если бы законодатель хотел связать указанные особенности синститутом привлечения в качестве обвиняемого, то он поместил бы соответствующуюстатью закона в гл. 11 УПК РФ «Предъявление обвинения и допрособвиняемого». То обстоятельство, что эта статья была включена в Кодекс подномером 271 сразу вслед за статьей, посвященной «уголовным делам,возбуждаемым по жалобе потерпевшего» (ст. 27 УПК), демонстрируетсовершенно иной смысл, придаваемый законодателем институту привлечения куголовной ответственности по заявлению коммерческой организации. Не стоитдоказывать, что любая правовая норма прежде всего должна толковаться исходя извкладываемого в нее смысла.
Во-вторых, более чем странной выглядит ситуация, когда следовательвозбуждает уголовное дело на общих основаниях, собирает доказательства (проводятрудоемкие и дорогостоящие экспертизы, обыски, выемки), составляет сложныепроцессуальные документы, чтобы в один прекрасный день узнать, что вся егоработа никому не нужна, потому что, возможно, в момент привлечения лица вкачестве обвиняемого (которому, как правило, предшествует почти полноераскрытие и расследование преступления) руководитель коммерческой организациине пожелает привлекать своего сотрудника или, тем более, себя самого[20]к уголовной ответственности. В условиях крайней загруженностиправоохранительных органов и их скудного финансирования просто абсурдно,отвлекая следователей от расследования убийств, грабежей и т. п., тратить времяи средства, чтобы спустя несколько недель или месяцев следствия убедиться, чтодля привлечения лица в качестве обвиняемого при наличии всех необходимых доказательствнет, тем не менее, юридических оснований (отсутствует заявление или согласиеруководителя). И этот абсурд не может быть оправдан ни юридико-техническиминеточностями, допущенными законодателем при принятии Закона от 15 декабря 1996г., ни стремлением буквально толковать термин «привлечение к уголовнойответственности», используя привычную казуистическую аргументацию соссылкой на ст. 2 и п. 4 ст. 232 УПК РФ (также не лучшим образомотредактированные).
В-третьих, как отмечалось, критикуемый нами вариант толкования ст. 271УПК не позволяет предложить логичного решения вопроса о процессуальныхпоследствиях отказа руководителя коммерческой организации от своего согласия напривлечение лица к уголовной ответственности.
Наконец, в четвертых, если исходить из того, что уголовное дело опреступлении, предусмотренном гл. 23 УК РФ, возбуждается на общих основаниях, ав случае отсутствия в момент привлечения лица в качестве обвиняемогосоответствующего согласия руководителя коммерческой организации данное лицо должноосвобождаться от уголовной ответственности по нереабилитирующему основанию, тов материальном законе требуется сформулировать специальное основаниеосвобождения от уголовной ответственности и одновременно в процессуальномзаконе — специальное основание прекращения уголовного дела. Однако в настоящеевремя ни УК РФ, ни УПК РФ не предусматривают подобных оснований. Какое жепроцессуальное решение должен принять следователь, который возбудил уголовноедело, совершил все необходимые следственные действия и не получил согласия напривлечение лица в качестве обвиняемого? Совершенно очевидно, что напрямуюруководствоваться п. 2 примечания к ст. 201 УК РФ и ст. 271 УПК РФ он невправе, так как эти статьи не предусматривают процедуры принятия решения опрекращении уголовного дела. Необходимо также учитывать, что«нереабилитирующий» характер такого решения тем более требуетспециальных указаний в законе на возможность его принять, иначе оно вряд лиможет быть признано законным.
Итак, первый из предложенных подходов к решению вопроса о процессуальноммеханизме привлечения лица к уголовной ответственности за преступления противинтересов службы в коммерческих организациях выглядит весьма сомнительным из заприсущих ему непреодолимых недостатков. Обратимся теперь к другому вариантутолкования ст. 271 УПК РФ.
Подход второй. Он основан на систематическом методе толкования права,т.е. на выяснении содержания интересующей нас правовой нормы «посопоставлению ее с другими, одновременно существующими в той же системе права»[21].Если принять во внимание использование в п. 2 примечания к ст. 201 УК РФпонятия «уголовное преследование», которое, как принято считать,начинается с возбуждения уголовного дела, а также то, что ст. 271 УПК РФпомещена законодателем вслед за ст. 27, именуемой «Уголовные дела,возбуждаемые по жалобе потерпевшего», то логично заключить, чтоособенности уголовного преследования по делам о преступлениях против интересовслужбы в коммерческих организациях связаны со стадией возбуждения уголовногодела. Иными словами, речь идет о том, что уголовные дела по ст. 201 и ст. 204УК РФ не могут быть возбуждены иначе как по заявлению руководителя коммерческойорганизации или с его согласия[22].
Именно такой вариант решения вопроса, на наш взгляд, единственно верен,поскольку отражает тот смысл, которой пытался придать ст. 271 УПК законодатель,используя при этом не совсем удачные процессуальные термины. Кроме того, данныйподход, связывая необходимость получения заявления или согласия руководителякоммерческой организации с начальной стадией уголовного процесса стадиейвозбуждения дела (а не с институтом привлечения лица в качестве обвиняемого),позволяет устранить те серьезные проблемы, которые были нами обозначеныприменительно к ранее изложенному подходу. Во всяком случае, становится ясно,что следователь обязан возбудить уголовное дело и начать предварительноеследствие только тогда, когда либо поводом к возбуждению дела послужилозаявление руководителя коммерческой организации, либо при наличии иного повода,предусмотренного ст. 108 УПК РФ, руководитель дал письменное согласие навозбуждение уголовного дела.
Итак, мы выяснили, что ст. 271 УПК относится к хорошо знакомому институту«уголовных дел, возбуждаемых по жалобе потерпевшего»,предусмотренному ныне ст. 27 УПК РФ. Однако возникает еще один вопрос.Известно, что в рамках указанного института различаются дела частного обвинения(ч. 1 ст. 27 УПК), которые возбуждаются не иначе как по жалобе потерпевшего иподлежат прекращению в случае примирения его с обвиняемым, и делачастно-публичного обвинения (ч. 2 ст. 27 УПК), которые возбуждаются не иначекак по жалобе потерпевшего, но «прекращению за примирением потерпевшего собвиняемым не подлежат» (с учетом ст. 9 УПК РФ и ст. 76 УК РФ правильнееговорить, что эти дела подлежат прекращению за примирением на общихоснованиях).
К какой из этих категорий дел отнести дела, предусмотренные ст. 271 УПК,т.е. являются ли они делами частного или частно-публичного обвинения? От ответана данный вопрос зависит решение поставленной ранее проблемы процессуальныхпоследствий отзыва руководителем коммерческой организации заявления или аннулированияим своего согласия на привлечение лица к уголовной ответственности. Если речьидет о делах частно-публичного обвинения, то указанные отзыв или аннулированиепроцессуальных последствий иметь не будут, так как производство по делупродолжается в общем порядке невзирая на изменение позиции руководителя[23].Если же интересующую нас категорию дел следует признать делами частногообвинения, то в случае отзыва заявления или аннулирования согласия делоподлежит обязательному прекращению следователем либо судом, т.е. воляруководителя при любых обстоятельствах будет иметь решающее значение длярешения вопроса о привлечении лица к уголовной ответственности в ходе всегопроизводства по делу (до его рассмотрения по существу).
На первый взгляд, ту категорию дел, к которой применяется ст. 271 УПК РФ,следует отнести к делам частного обвинения[24].На эту мысль наталкивает указание в законе на то, что для уголовногопреследования лица за совершение преступления против интересов службы вкоммерческой организации требуется не только заявление руководителяорганизации, но и его согласие. Если заявление является неким аналогом жалобыпотерпевшего по делам частного обвинения, будучи обязательной процессуальнойпредпосылкой принятия решения о возбуждении уголовного дела, то согласие,казалось бы, должно иметь место на всех этапах дальнейшего уголовногопреследования вплоть до вынесения обвинительного приговора. Отсюда вытекает,что при обращении руководителя организации к следователю или в суд с просьбойне привлекать лицо к уголовной ответственности по каким либо причинам(например, в связи с добровольным возмещением ущерба), согласие сменяется нанесогласие, и дело подлежит прекращению. Кроме того, не стоит забывать, чтозаконодатель, даже желая отнести интересующую нас категорию дел к деламчастного обвинения, никак не мог использовать в ст. 271 УПК РСФСР термин«примирение», так как эта статья применяется только тогда, когдапотерпевшим от преступления является юридическое лицо, а примириться можно лишьс лицом, обладающим самостоятельной волей, т.е. с лицом физическим. В этой ситуациидопустимо предположение о том, что законодатель, учитывая спецификуюридического лица как субъекта права, заменил термин «примирение»указанием на необходимость согласия руководителя организации (помимо егозаявления) на привлечение к уголовной ответственности лица, совершившегопреступление, предусмотренное гл. 23 УК РФ.
Аргументация, согласно которой производство в порядке ст. 271 УПК РФдолжно приравниваться к производству по делам частного обвинения, выглядитвполне логичной и убедительной. Но ей можно противопоставить два возражения.Одно из них является сугубо юридико-техническим, а другое связано суголовно-процессуальной политикой.
Первое возражение заключается в том, что если бы законодатель хотелпридать согласию руководителя коммерческой организации статус условияпривлечения лица к уголовной ответственности, являющегося обязательным на всемпротяжении уголовного преследования (а не только в момент возбужденияуголовного дела), то он применил бы в ст. 271 УПК следующую формулировку:"_ привлечение к уголовной ответственности осуществляется по заявлениюруководителя этой организации и (курсив наш. Л. Г.) с его согласия". Но насамом деле в данной статье используется не соединительный союз «и», аразделительный союз «или», т.е. согласие руководителя всего лишьприравнивается к его заявлению. Из этого следует, что, как и заявление,согласие связано исключительно с решением о возбуждении уголовного дела, а входе дальнейшего уголовного преследования оно не требуется. Таким образом,отличие «согласия» от «заявления» сводится к тому, что еслизаявление является самостоятельным поводом к возбуждению уголовного дела, тосогласие должно сопровождать принятие решения о возбуждении уголовного дела приналичии к тому иных поводов. В такой ситуации «согласие руководителякоммерческой организации» не имеет никакой процессуальной связи с«примирением с обвиняемым».
Второе возражение, связанное с уголовно-процессуальной политикой,заключается в следующем. Известно, что кроме случаев, когда при наличииисключительных обстоятельств уголовное дело в порядке ч. 3 ст. 27 УПК РФвозбуждается прокурором, приобретая публичный характер, жалоба по деламчастного обвинения направляется непосредственно в суд, т. е. по даннойкатегории дел не производится предварительное расследование. В этом заложенвполне понятный смысл. Сложную, трудоемкую и дорогостоящую деятельностьправоохранительных органов по раскрытию и расследованию преступлений не следуетпроводить по тем немногочисленным и не самым опасным делам, где движениеуголовного процесса целиком зависит от волеизъявления частных лиц. Однако поделам о преступлениях, предусмотренных гл. 23 УК РФ, обязательнопредварительное следствие (ст. 126 УПК РФ), что, безусловно, никак невписывается в конструкцию «дел частного обвинения». Если предположить,что отзыв руководителем коммерческой организации заявления или аннулирование имсвоего согласия влекут обязательное прекращение уголовного дела, то мысталкиваемся с ситуацией, когда следователь будет вести кропотливую работу пособиранию доказательств, зная, что его труд в любой момент может потерятьсмысл. Нетрудно спрогнозировать активность следователя в таком случае и степеньего заинтересованности в успешном ходе предварительного следствия. Существенныезатраты времени и финансов, связанные не только с деятельностью самогоследователя, но и с производством экспертиз, вызовом свидетелей и т. п.,окажутся совершенно лишними, если такое дело относится к категории дел частногообвинения и отзыв руководителем коммерческой организации заявления или аннулированиеим своего согласия равносильны примирению потерпевшего и обвиняемого по деламчастного обвинения. Мы не видим здесь ни логики, ни смысла.
С учетом приведенных доводов мы полагаем, что дела о преступлениях противинтересов службы в коммерческих организациях не могут быть отнесены к категориидел частного обвинения. Речь в данном случае идет о делах частно-публичногообвинения[25],т.е. они возбуждаются не иначе как по заявлению руководителя коммерческойорганизации или с его согласия, но прекращению в связи с отзывом заявления илианнулированием согласия не подлежат производство по уголовному делу в такомслучае ведется в общем порядке. В сущности, в этом и заключаются все основныепроцессуальные особенности уголовного преследования по делам о преступленияхпротив интересов службы в коммерческих организациях, т. е. ст. 271 УПКюридически должна быть приравнена к ч. 2 ст. 27 УПК обе эти нормы составляютединый уголовно-процессуальный институт.
Законодателю же остается только пожелать более строго следовать правиламюридической техники при принятии новых законов, чтобы не создавать при ихтолковании и применении проблем, подобных тем, что возникают в связи споявлением п. 2 примечания к ст. 201 УК РФ и ст. 271 УПК РФ.
2. Борьба со злоупотребелением и превышениемдолжностных полномочий. Отечественный и зарубежный опыт.2.1 Верхние эшелоны власти и закон
Особого разговора требует обсуждение вопроса о коррупционныхпреступлениях представителей верхних эшелонов власти Российской Федерации, оботсутствии реальных уголовных дел об их преступлениях. Нередко этообстоятельство служит основанием для упреков в неэффективности новогоУголовного кодекса Российской Федерации и в отсутствии надлежащейуголовно-правовой базы для борьбы с коррупционными преступлениями.
Нельзя, разумеется, при этом не вспомнить о том, что, несмотря на всестарания российской прессы (именно периодической печати, а не вообще средствмассовой информации, в частности, не телевидения или радио), “вытащившей” на“белый свет” серьезные фактические данные о злоупотреблениях многих должностныхлиц первого эшелона власти на “ниве” приватизации крупнейших объектовгоссобственности, проведения на этот счет аукционов, наделения соответствующихсубъектов непомерными экспортными, таможенными и другими подобного родальготами, “громких” уголовных дел так и не возникло.
Однако вряд ли в этом повинен новый Уголовный кодекс. Дело здесьсовершенно в другом. В отсутствии на этот счет политической воли первых лицгосударства и в отсутствии в России независимых от этой воли прокуроров иследователей, что в целом опять-таки объясняется тем, что указанныепреступления есть коррупционные преступления политической элиты. Ссылаться жена отсутствие в УК правовой базы для борьбы с этими преступлениями, может лишьтот, кто не знает (скорее всего, делает вид, что не знает), что в УК РФ естьдостаточно строгие уголовно-правовые нормы об ответственности, например, завзяточничество или за злоупотребление должностными полномочиями (вполнеадекватные соответствующим нормам уголовного законодательства развитых странЕвропы и Америки).
Неслучайно “верхи” не только законодательной, но и исполнительной власти всерьезозабочены получением едва ли не абсолютного иммунитета от ответственности завсевозможные прегрешения криминального порядка, допущенные ими за времяпребывания у власти (что без всякого стеснения открыто обсуждается, обычно подпредлогом достижения политического согласия или политической стабильности).
Попробуем без газетно-журналистских эмоций дать чисто уголовно-правовуюоценку лишь нескольким фактам о возможной коррупции на уровне высших правительственныхчиновников и президентской администрации.
Уровень первый – вице-премьер и министр правительства. Рассмотрим всеголишь единственный эпизод из многогранной на этот счет деятельности одного изсамых известных политиков России А. Чубайса. Уровень “просто” вице-премьера –условный, так как непотопляемый политик — отец российского вариантаприватизации (едва ли не во всем мире признанного специалистами, какграбительский) пребывал не только в этой должности; в разной последовательностиА. Чубайс — и первый вице-премьер, и без приставки “первый”, и министр финансови председатель Госкомимущества, и член Совета Безопасности, и главаадминистрации Президента Российской Федерации, в последнее время – глава РАО“ЕЭС России”.
В августе 1998 г., в преддверии известного кризиса, Россия получиласолидный кредит МВФ в размере около 5 миллиардов рублей. Чем же объяснить такую“оплошность” бдительных кредиторов? И какова судьба этого кредита? О возможномавгустовском кризисе еще в начале 1998г. не говорил лишь ленивый. В концевесны–начале лета А. Чубайс в качестве спецпредставителя Президента РоссийскойФедерации по связям с международными финансовыми организациями отправлялся свизитами в Данию и Норвегию. Там он вел переговоры с представителями первогозаместителя министра финансов США Ларри Саммерсом. Ранее тот долгое времяработал в акционерном обществе “Голдмэн энд Сакс”, крупнейшей финансовойкомпании США. Эта фирма занималась активными финансовыми спекуляциями набиржах, в т. ч. и на российских, работала на рынке ГКО, покупала иперепродавала гособязательства и ценные бумаги, играла на курсах валют.
Работая в министерстве финансов, Саммерс не утратил связи с компанией“Голдэн энд Сакс”. При этом следует отметить, что США и министерство финансовэтого государства имеют громадное влияние на Международный валютный фонд.Чубайс, пользуясь своими дружескими связями с Саммерсом, просил последнего“надавить” на МВФ, чтобы фонд срочно выделил деньги российскому правительству,что и было сделано. Большая часть транша была брошена на валютные торги дляподдержания курса рубля. Некоторые структуры, предупрежденные заранее онеминуемом кризисе, на удивление сверхактивно избавлялись от рублевых активов,меняя их на доллары и вывозили их из России. В числе таких осведомленныхструктур была и “Голдмэн энд Сакс”. В числе таких расторопных была и компания“Монтес Аури”, которую с 1996г. возглавлял сам А. Чубайс, а в 1998 – егопреемник на посту председателя Госкомимущества А. Кох. Так вот, к 17 августакомпания также перевела все свои рублевые ресурсы в доллары, судьба которыхнеизвестна. Газета, опубликовавшая эти сведения, сослалась на свой источник –на сотрудника ФСБ и советника кабинета министров С.3
Этот эпизод вполне вписывается в конструкцию состава преступления, предусмотренногоч. З ст. 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями). Объектом этихдеяний (как и других должностных преступлений, является нормальная деятельностьорганов государственной власти (эти действия делают усилия государственнойвласти по достижению экономической стабильности неэффективными, подрываютавторитет этой власти).
Объективная сторона заключается, во-первых, в использовании должностнымлицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, и, во-вторых, внаступлении в результате этого для России тяжких последствий. Субъектомявляется лицо, занимающее государственную должность Российской Федерации.Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом и корыстной и иной личнойзаинтересованностью. Наказание же за то достаточно суровое – лишение свободы насрок до десяти лет с лишением права занимать определенные должности илизаниматься определенной деятельностью на срок до трех лет. Разумеется, что всеэто требует доказательств. Они, однако, могут появиться лишь тогда, когда сообщаемыев прессе факты заинтересуют правоохранительные органы.
Ноздесь, как и почти во всех аналогичных случаях, происходит неувязка. Всоответствии с п. 4 части 1 ст. 108 УПК РФ, статьи, заметки и письма,опубликованные в печати, являются поводами к возбуждению уголовного дела. Часть2 этой статьи гласит, что дело может быть возбуждено только в тех случаях,когда имеются достаточные данные, указывающие на признаки преступления. Всоответствии же со ст.112 УПК РФ при наличии повода и основания к возбуждениюуголовного дела прокурор, следователь, орган дознания, судья обязаны в пределахсвоей компетенции возбудить уголовное дело. Но в том-то и заключается изюминка,что не нашлось такого прокурора, следователя или судьи (ну, что поделаешь, нечитают они прессу!).
С другой стороны, если газета возводит поклеп на уважаемогогосударственного деятеля, те же субъекты правоохранительной деятельностиобязаны возбудить уголовное дело по признакам ч. З ст.129 УК РФ (клевета,соединенная с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкогопреступления. Наказание клеветнику грозит тоже немаленькое: максимальнаясанкция — до трех лет лишения свободы). Но и на этот счет глухое молчаниеправоохранительных органов. Не ценят они честь и достоинство “выдающихся государственныхдеятелей”, не ценят. Хотя применительно к нашему случаю это означает: кто жепозволит в России применить на деле уголовный и уголовно-процессуальный закон кгосударственному деятелю такого ранга!
Есть и еще один аспект рассматриваемой ситуации. Потерпевший от клеветыгосударственный деятель вправе требовать от правоохранительных органоввозбуждения уголовного дела за клевету и его заявление об этом в соответствии суголовно-процессуальным законодательством (той же ст.108 УПК РФ) является поводомк возбуждению уголовного дела. Кроме того, в соответствии со ст. 152Гражданского кодекса Российской Федерации “оклеветанный” вправе требовать посуду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутациюсведений, если распространивший такие сведения не докажет, что онисоответствуют действительности и наряду с опровержением таких сведенийтребовать возмещения убытков и морального вреда, причиненных ихраспространением.
Молчит, однако, государственный деятель и не прибегает ни к уголовно-правовой,ни к гражданско-правовой охране чести и достоинства своей личности. Он вышетого, чтобы замечать “наезды” на него “желтой” прессы, ему просто некогда, ондумает о государстве. Ну, а о гражданско-правовых санкциях просто смешно вестиречь, – что он бедный что ли?
Выделенный нами первый уровень коррупции – вице-премьер, увы, неисчерпывается одним вице-премьером. В печати с цифровыми выкладками сообщалосьо коррупционной деятельности и некоторых других вице-премьеров (в т. ч. ипервых)[26].
Материалы печати позволяют выделить и другие уровни коррупции правящейэлиты: министров[27],председателей Госкомитетов правительства[28],директоров Центрального банка России[29],первых лиц в Администрации Президента Российской Федерации[30]… и далее — через губернские и мэрские структуры. Правовые результатыпубликаций этих многочисленных материалов, по большей части, нулевые. Если жекто-то из “обиженных” и скажет прилюдно (то есть, на какой-нибудь изпресс-конференций), что публикация лживая и он, мол, подаст на газету в суд, топозднее выяснится, что подать заявление не нашлось времени или желания.
Следовательно, речь должна идти не об отсутствии необходимыхуголовно-правовых законов (они в новой России, как и во всем цивилизованноммире, есть), а в отсутствии действительно независимых правоохранительныхорганов, независимых от высших эшелонов власти, от власти политической элиты. Ипока, как видно, изменений на этот счет не предвидится.2.2 Рациональное зерно зарубежного опыта
Есть ли возможности использования законодательного опыта борьбы скоррупционными преступлениями европейских стран и США для совершенствованияроссийского уголовного законодательства? На мой взгляд, есть. Несмотря назначительные трудности использования зарубежного правотворческого опыта(трудности, вызываемые серьезными различиями построения системы национальногоуголовного законодательства, законодательной техники и традиций вправотворческой сфере) для совершенствования российского уголовногозаконодательства, такая возможность не только существует, но она являетсянеобходимой. Можно выделить основные направления использования такого опыта.
Прежде всего, это имплементация норм Европейской конвенции об уголовнойответственности за коррупцию (Конвенция Совета Европы 1999 г.). Разумеется, чтоэто должен быть не просто механический процесс, а кропотливая работа,учитывающая собственные (национальные) правотворческие традиции построениясистемы уголовного законодательства, в т. ч. и системы норм об уголовнойответственности за коррупционные преступления.
И все же перспективы реализации такой задачи представляются вполнеоптимистическими. Представляется, что ее реализацию необходимо осуществить,исходя из специфики структуры российского УК, особенностей законодательнойтехники при конструировании норм о должностных преступлениях в частности, инорм Особенной части УК РФ вообще, более склоняющейся к абстрактному, а неказуистическому построению их диспозиции.
В соответствии с этим вряд ли будет продуктивным метод дополнениядействующего УК РФ целым “набором” специальных норм, копирующих нормыКонвенции. Более эффективным видится другой путь. Необходимо при этом исходитьиз того, что в принципе нормы УК РФ охватывают ответственность за коррупционныепреступления в виде пассивного подкупа (ст. 290 – получение взятки), в т.ч. ипутем использования должностным лицом своего влияния, в виде активного подкупа(ст. 291 – дача взятки), в виде злоупотребления должностного лица своими полномочиямииз корыстной или иной личной заинтересованности (ст. 285) и в виде служебногоподлога (ст.292). В связи с этим, необходимо внести изменения в Примечание кст. 285 УК РФ о субъектах должностных преступлений. В частности, требуетсяспециальное указание на то, что субъектами этих преступлений в соответствии стребованиями Конвенции должны признаваться и иностранные государственныедолжностные лица, и члены иностранных государственных собраний, и должностныелица международных организаций, и члены международных парламентских собраний исудов или должностные лица международных судов (таким образом, будут выполненытребования статей 5, 6, 9, 10 и 11 Конвенции).
Требования же статей 7 и 8 Конвенции (об активном и пассивном подкупе вчастном секторе) можно воплотить в УК РФ путем внесения дополнений в примечаниек ст.201 УК РФ об ответственности за злоупотребление полномочиями. Дополненияэти должны заключаться в указании на то, что объектами коммерческого подкупа(по терминологии Конвенции – активного) будут лица, перечисленные в ст. 5-6,9-11 Конвенции (т. е. должностные лица международных организаций, членымеждународных парламентских собраний, судьи и должностные лица международныхсудов). Такое дополнение будет относиться к составам преступлений, предусмотренныхст. 201 (злоупотребление полномочиями) и ст. 202 (злоупотребление полномочиямичастными нотариусами и аудиторами).
Ст. 13 Конвенции об ответственности за отмывание доходов от преступлений,связанных с коррупцией, не требует внесений изменений в формулировку ст. 174 обответственности за легализацию (отмывание) денежных средств или иногоимущества, приобретенных незаконным путем, так как такой способ ихприобретения, как коррупционных, вполне охватывается формулировкой российскогоУК о заведомо незаконном способе (пути) приобретения соответствующих денежныхсредств или иного имущества.
Составпреступления, предусмотренный ст.14 Конвенции (преступления, касающиесяопераций со счетами), если он совершается должностными лицами, охватывается ст.292 УК РФ о служебном подлоге. Однако применительно к преступлениям противинтересов службы в коммерческих и иных организациях такой специальный составотсутствует, и, чтобы выполнить требования ст.ст.7 и 8 Конвенции об активном ипассивном подкупе в частном секторе, главу 23 УК РФ о преступлениях противинтересов службы в коммерческих и иных организациях необходимо дополнитьспециальной нормой о служебном подлоге, совершаемом лицами, выполняющимиуправленческие функции в указанных организациях.
Вторым направлением (помимо имплементации норм европейской конвенции)является формулирование ряда специальных норм о коррупционных преступлениях потипу содержащихся в уголовном законодательстве некоторых европейских стран иСША. Так, печальный опыт российской действительности в части неимовернойкоррумпированности ее политической элиты делает настоятельно необходимымформулирование в УК РФ норм по типу предусмотренных федеральнымзаконодательством США об уголовной ответственности государственных служащих,если те: принимают участие в том качестве в каких-либо делах, где они сами, ихсупруги или родственники являются доверительными собственниками либопартнерами; получают жалование или другие дополнительные выплаты за свои услугииз любого другого источника, кроме положенной им заработной платы и другихзаконных доходов государственного служащего.
Представляется принципиально неверным уравнивание в УК РФ ответственностипартийных должностных лиц с ответственностью лиц, выполняющих управленческиефункции в коммерческой организации (в рамках статей УК РФ о преступленияхпротив интересов службы в коммерческих и иных организациях). Напротив,заслуживает внимания принципиально иная позиция, занятая по этому вопросуамериканским законодателем, которая, как уже отмечалось, заключается в том, чтопартийные должностные лица отвечают за коррупционные преступления наряду сгосударственными служащими, а преступления тех и других относятся к посягающимна деятельность публичной администрации.
И это является правильным. Деятельность политических партий – это несфера частного бизнеса, а сфера общественных интересов, тесно переплетаемых(подчас неразделимых) с государственными интересами. Известно, что отпарламентских фракций, построенных по партийному принципу, зависит решениеважнейших государственных вопросов (вплоть до утверждения главы правительства ипринятия важнейших законов).
В связи с этим необходимо вывести партийных чиновников из круга субъектовпреступлений, предусмотренных главой УК РФ о преступлениях против интересовслужбы в коммерческих и иных организациях, и сделать их субъектами преступленийпротив государственной власти и интересов государственной службы и службы ворганах местного самоуправления. Отметим, что такое решение вопроса не являетсяпрерогативой или изобретением американского законодательства, точно так же этапроблема решалась в УК РСФСР и в уголовных кодексах других союзных республикбывшего СССР. Тот довод, что партийные чиновники не относятся к представителямгосударственной власти, не находятся на государственной службе или службе ворганах местного самоуправления, не может считаться доводом противпредлагаемого решения. Не может потому, что коррупционная деятельностьпоследних направлена именно против государственной власти, интересовгосударственной службы и службы в органах местного самоуправления и,следовательно, эти объекты являются объектами их преступной деятельности, что идолжно лежать в основе решения данного вопроса (о месте норм об ответственностиэтих лиц в системе Особенной части Уголовного кодекса РФ).
Настоятельно необходима в УК РФ (буквально стучится!) и норма, подобнаянорме федерального законодательства США об ответственности за нарушения правилпроведения избирательных кампаний (например, об ответственности кандидата навыборную должность, который для обеспечения своего избрания обещаетиспользовать свое влияние или поддержать назначение какого-либо лица напубличную должность или получение тем работы в частной сфере).
Непростые зигзаги становления рыночной экономики в России свидетельствуюто высочайшей цене служебной тайны, которой располагают высокопоставленныечиновники и превращении ее в предмет торга и наживы. Приведем лишь один примерс известным обвалом финансового рынка, происшедшего 17 августа 1998 г. С этогодня так называемые ГКО, выпущенные на миллиардные суммы, обесценились. Но, какэто ни странно, потерпевшими-банкротами стали не все держатели этих “ценных”бумаг. Некоторые благополучно (и буквально накануне) сумели избавиться от них.
В связи с этим стоит приглядеться, например, к содержанию английскогоЗакона о внутрибиржевых сделках, по которому предусмотрена ответственность заиспользование в личных целях сотрудниками биржи служебной информации, недоступной обычному держателю ценных бумаг, влияющей на формирование цен. Поэтому Закону отвечают и правительственные чиновники, осуществляющие через биржимероприятия по приватизации государственного имущества, в случаях проведенияими лично или через посредников каких-либо сделок с ценными бумагами на этоимущество в делах, по которым они располагают служебной информацией[31].
Разумеется, что указанную норму не следует слепо копировать. Но взять изнее рациональное зерно необходимо. Применительно к российским условиямвзаимоотношений Центрального банка России с коммерческими структурами (в т.ч. ибанками), подчас хитроумных “правил игры”, устанавливаемых при аукционнойприватизации государственного имущества, различного рода “конкурсных” откупов,из предполагаемой нормы следует снять указание на биржу, как на поле преступнойкоррупционной деятельности, сохранив ответственность высокопоставленныхгосчиновников за корыстное или по мотивам иной личной заинтересованностииспользование служебной информации при осуществлении государственныхмероприятий по приватизации государственной собственности и другихвзаимоотношениях государства с коммерческими структурами.
Указанные предложения вовсе не исчерпывают возможностей использованиязаконодательного опыта борьбы с коррупционными преступлениями, имеющегося вевропейских странах и в США, для совершенствования российского уголовногозаконодательства. Однако в этих странах имеется весьма серьезный, выстраданныйдесятилетиями борьбы с коррупционными преступлениями опыт. Россия же всерьезстолкнулась с беззастенчивой и всепроникающей коррупцией сравнительно недавно,с началом рыночных реформ в экономике. Так что, использование такого опытапредставляется крайне необходимым.2.3 Проблема борьбы с коррупцией
Проблема борьбы с коррупцией неизменно остается актуальной, посколькучеловеческие слабости мало зависят от эпохи или места жительства людей. Неслучайно первыми попытками подкупа считаются ритуалы жертвоприношения богам. Мыже попытаемся оценить, в какой ситуации находятся те, кто, неправомернопользуясь своим положением, получает дары здесь, на грешной земле.
Кстати, по российской Конституции права потерпевших от злоупотребленийвластью охраняются законом, но, как показывает практика, наше законодательстводалеко от совершенства. Порой должностные полномочия беззастенчивоэксплуатируются исключительно в корыстных целях, а покарать это зло не в силахне только простые граждане, но и компетентные ведомства.
Дело в том, что правоохранительные структуры России противодействуюткоррупции на основе действующего законодательства, которое пока далеко отсовершенства. Народная мудрость донесла до наших времен меткое сравнение:«Закон, что дышло: куда повернул, туда и вышло»[32].Сохраняя верность этой печальной традиции, отечественные законы формулируютсятак, что могут быть истолкованы произвольно, а в такой ситуации вряд ли стоитждать положительных результатов от работы наших спецслужб. К разрешениюпроблемы надо подходить комплексно, т.е. одновременно бороться с последствиями(раскрытие и расследование коррупционных преступлений, а также принятие мер повозмещению причиненного ими ущерба) и устранять причины этого уродливогоявления.
В связи со сказанным хотелось бы в очередной раз напомнить, чтоправоохранительная деятельность — не единственный элемент в системе мерпротиводействия распространению коррупции. Здесь немаловажная роль отведенапрофилактике преступности, в том числе на стадии разработки законов иподзаконных нормативных актов, а также на этапах их совершенствования.
Но в то же время ссылками на несовершенство существующей правовой базыспецслужбы нередко прикрывают собственную бездеятельность. Во всяком случае,Уголовный кодекс РФ содержит предостаточно норм, посредством которых рядыкоррупционеров можно «проредить». Он, в частности, позволяет каратьза должностные преступления, а также за такие проявления коррупции, какмошенничество, присвоение и растрату, совершаемые с использованием служебногоположения (подп.«в» ч.2 ст.159, подп.«в» ч. 2 ст.160 УКРФ), и иные злоупотребления. Вместе с тем, уголовный закон, как и все нашезаконодательство, не свободен от пробелов и нуждается в коррективах. В частности,целесообразно конкретизировать юридические признаки организованной группы,преступного сообщества.
Изучение законодательных формулировок, относимых практически всемиавторами к сфере так называемых коррупционных преступлений, позволяет выделить изних, наверное, наиболее спорную. Речь идет об определении понятия должностноголица.
Возьмем, к примеру, ст.285 УК РФ, предусматривающую ответственность зазлоупотребление должностными полномочиями, под которым понимается использованиедолжностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если этодеяние совершено из корыстной или иной личной заинтересованности и повлеклосущественное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либоохраняемых законом интересов общества и государства.
Непосредственным объектом данного преступления является нормальнаядеятельность государственных органов, органов местного самоуправления,государственных и муниципальных учреждений, а также Вооруженных Сил РоссийскойФедерации, других войск и воинских формирований страны. Поэтому анализируемоепреступление может быть совершено только в организациях и учреждениях,создаваемых государством или органом местного самоуправления для осуществленияуправленческих, социально-культурных или иных функций некоммерческого характераи финансируемых полностью или частично государством или органом местногосамоуправления.
Возможен и дополнительный непосредственный объект, в качестве которого,как правило, выступают иные интересы общества и государства либо права изаконные интересы физических и юридических лиц.
Объективная сторона преступления сформулирована как материальный состав,т. е. включает в себя следующие обязательные элементы:
1. Деяние — использование субъектом преступления своих служебных полномочий вопрекиинтересам службы;
2. Хотя быодно из следующих последствий:
а)существенное нарушение прав и законных интересов граждан;
б)существенное нарушение прав и законных интересов организаций;
в)существенное нарушение охраняемых законом интересов общества;
г)существенное нарушение охраняемых законом интересов государства;
3. Причиннаясвязь между деянием и одним или несколькими общественно опасными последствиямииз числа названных.
Деяние, как известно, может быть совершено посредством действия и (или) всилу бездействия. Из текста нормы следует, что злоупотребление осуществляется врезультате использования конкретных служебных полномочий. Буквальное толкованиетермина «использование» позволяет сделать вывод о том, что речь вкомментируемой норме идет о деянии в форме действия. Поэтому, очевидно, правБ.В. Волженкин, подвергая сомнению правильность утвердившегося в теории и напрактике толкования, согласно которому данное преступление может быть совершенокак путем активного использования должностным лицом своих полномочий, так ивследствие его бездействия. Он считает (вполне обоснованно), что «принеисполнении должностным лицом обязанностей по службе трудно говорить обисполнении полномочий...»[33].
Действительно, когда должностное лицо сознательно не исполняет своихобязанностей, то это уже не злоупотребление должностными полномочиями, а,скорее, совершение или соучастие в совершении иных правонарушений, в том числепреступлений. Например, попустительствуя преступникам, чиновник является ихпособником и т.п.
Важно учитывать, что хотя использование служебных полномочийосуществляется и вопреки интересам службы, но привлекаемое к ответственности поэтой статье должностное лицо, тем не менее, не выходит за рамки своих служебныхправ и обязанностей.
В вину должностному лицу может быть поставлено злоупотреблениеконкретными (конкретизированными в материалах уголовного дела) полномочиями,определенными обязанностями и правами. Поэтому «при решении вопроса о наличиилибо отсутствии в деяниях должностного лица состава рассматриваемогопреступления необходимо устанавливать круг его служебных прав и обязанностей,закрепленных в законодательных и иных нормативных правовых актах, в уставах,положениях и т.д.»[34].Выход субъекта за пределы компетенции, обусловленной занимаемой им должностью,или за пределы временно возложенных полномочий по должности следует расцениватькак превышение должностных полномочий.
Злоупотребление должностным лицом своими служебными полномочиями нельзяпутать с использованием им авторитета занимаемой должности, служебных связей ит.п. Так, если главврач районной больницы, являясь известной в городеличностью, добился, в нарушение установленного порядка, получения кредита вместном отделении Сбербанка, то получить желаемое ему помогли не служебныеполномочия, а собственный авторитет. Даже если в данном случае будутсущественно нарушены чьи-то интересы, нельзя говорить о злоупотреблении служебнымиполномочиями.
«Использование должностным лицом своего авторитета (в том числе»телефонное право") есть деяние аморальное, порицаемое, могущееповлечь меры дисциплинарного воздействия, но уголовную ответственность оно невлечет, поскольку в этом случае должностное лицо своими правами и обязанностямине злоупотребляет"[35].
Служебные полномочия — это компетенция лица, определяемая занимаемой имдолжностью и предусмотренными для данной должности правами и обязанностями.
Действия субъекта преступления наказуемы в соответствии с рассматриваемойнормой только тогда, когда они совершены вопреки интересам службы.Противоречить интересам службы могут и активные действия, и бездействие.Однако, как мы отметили ранее, бездействие требует при прочих равных условияхквалификации по иным статьям УК РФ.
Когда законодатель говорит об использовании полномочий вопреки интересамслужбы, то имеется в виду субъект, действующий в пределах своей компетенции. Вто же время требуется доказать, что такая деятельность противоречит служебныминтересам, в том числе: а) целям и задачам, ради которых создан и функционируетсоответствующий орган; б) интересам деятельности публичного аппарата управленияи власти в целом.
По мнению Б.В. Волженкина, «деяние, совершенное вопреки интересамслужбы, — это деяние не вызываемое служебной необходимостью. При этом интересыслужбы, вопреки которым должностное лицо использует в данном случае своислужебные полномочия, определяются не только потребностями функционированияконкретного государственного органа или органа местного самоуправления,государственного или муниципального учреждения, воинского формирования, но иинтересами деятельности публичного аппарата управления в целом»[36].Рассматриваемый состав преступления, будучи материальным, считается оконченнымтогда, когда действия должностного лица, совершенные вопреки интересам службы,повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан илиорганизаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.Существенное нарушение прав и законных интересов относится, таким образом, кчислу обязательных составляющих объективной стороны данного преступления. Поэтомув каждом случае необходимо определять, во-первых, какие именно права былинарушены (со ссылкой на Конституцию, законы и иные нормативно-правовые акты) и,во-вторых, является ли вред, причиненный этим правам и интересам, существенным.
К сожалению, дать однозначное толкование термина «существенное»в контексте ст.285 УК РФ (как, впрочем, и в других составах гл.30 УК РФ) оченьсложно. Это оценочное понятие, которое требует индивидуального анализа в каждойконкретной ситуации.
Прежде всего, к категории существенных относятся нарушения основныхконституционных прав и свобод человека и гражданина. Безусловно, существеннымможет также быть вред в виде реального материального ущерба, упущенной выгодыили причинения иного вреда различным интересам. Это возможно, например, принарушении общественного порядка, сокрытии тяжких преступлений, причинении вредазначительному числу физических или юридических лиц и т.п. Таким образом,«существенное нарушение» — это обобщающее понятие, под котороеподпадают нематериальный вред и материальный ущерб.
Неисполнение или ненадлежащее исполнение должностных обязанностейвследствие недобросовестного или небрежного отношения к государственной службе,если это не повлекло существенного нарушения прав и законных интересов гражданили организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, необразует состава преступления и обычно квалифицируется как дисциплинарныйпроступок.
Необходимой составляющей объективной стороны злоупотребления должностнымиполномочиями является наличие причинно-следственной связи междузлоупотреблением и наступившим вредом.
С субъективной стороны, злоупотребление должностными полномочиями — умышленное деяние. Причем умысел может быть как прямым, так и косвенным. Приэтом должностное лицо осознает общественную опасность своего поведения,понимает, что злоупотребляет своими полномочиями и действует вопреки интересамслужбы, предвидит возможность или неизбежность наступления последствий в видесущественного нарушения прав, законных интересов граждан или организаций либоохраняемых законом интересов общества или государства и желает их наступленияили не желает, но сознательно допускает эти последствия либо относится к нимбезразлично. «В отношении последствий умысел виновного чаще всего бываетнеконкретизированным, когда лицо предвидит размер вредных последствий лишь вобщих чертах, но желает либо допускает любые из возможных последствий»[37].
«Должностное лицо может не предвидеть конкретной формы такого вреда,например, подрыва авторитета соответствующего государственного органа илиоргана местного самоуправления, для уголовной ответственности достаточно, еслитакое предвидение имело место в общей форме»[38].
Обязательным элементом субъективной стороны состава ст.285 УК РФ являетсяналичие мотива преступления — корыстной или иной личной заинтересованности.
Корыстная заинтересованность может быть выражена в стремлении субъекталибо получить блага материального характера, либо избавиться от материальныхзатрат (например, от необходимости вернуть что-либо), т.е. лицо, злоупотребляядолжностными полномочиями, стремится к достижению какой-либо имущественнойвыгоды (не обязательно в свою пользу).
Иная личная заинтересованность в качестве мотива злоупотреблениядолжностными полномочиями может быть выражена в желании субъекта извлечь изсвоих действий выгоду неимущественного характера: расположить к себеначальство, продвинуться по служебной лестнице, оказать услугу друзьям илиродственникам и т.д.
Предположим, должностное лицо умышленно содействует кому-либо в уклоненииот уплаты налогов. По общему правилу это квалифицируется как соучастие всовершении преступления по ст.33 УК РФ и соответствующей части ст.198 илист.199 УК РФ. Если при этом виновное должностное лицо действовало из корыстнойили иной личной заинтересованности, то содеянное подлежит наказанию согласно ст.285,290, 292 УК РФ, предусматривающим ответственность за совершение преступленийпротив интересов государственной службы и службы в органах местногосамоуправления.
Совокупность преступлений будет и в том случае, когда должностное лицо,злоупотребляя служебным положением, в целях незаконного использования собираетсведения, составляющие коммерческую тайну (ст.183 и 285 УК РФ).
Если нельзя доказать наличие у должностного лица корыстной или инойличной заинтересованности при совершении действий, повлекших существенноенарушение чужих прав и интересов, картина меняется. Виновный будет отвечать втаком случае только за те последствия, которые причинило превышение имполномочий или иное злоупотребление ими (например, неправомерный отказ врегистрации коммерческой организации).
Рассматриваемая норма (как, впрочем, и другие, предусматривающиеответственность за должностные злоупотребления), казалось бы, не должнавызывать особых затруднений в процессе квалификации. Однако в действительностиприменение уголовного закона в этой части, мягко говоря, малоэффективно.Практика показывает, что, как ни странно, проблемы возникают, когда встаетвопрос о том, является ли корыстолюбец субъектом рассматриваемого преступления.
Субъект злоупотребления должностными полномочиями относится кспециальным, т.е. наделенным специфическими признаками. Норма ст.285 УК РФ (каки большинства входящих в главу 30 УК РФ составов) предполагает, что субъектомописываемого преступления может быть только должностное лицо. Это человек,занимающий особое положение по отношению к другим гражданам. Понятиедолжностного лица раскрывается в примечании 1 к ст.285 УК РФ, в соответствии скоторым должностными лицами в статьях главы 30 УК РФ признаются лица,постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функциипредставителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные,административно-хозяйственные функции в государственных органах, органахместного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, а также вВооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированияхгосударства.
Необходимо обратить внимание на то, что часто используемое выражение«является должностным лицом» не совсем верно: должностными лицами вуголовно-правовом смысле не «являются», а «признаются».
Законодатель в примечании 1 к ст.285 УК РФ, а также Пленум ВерховногоСуда РФ (постановление N 6 от 10 февраля 2000 г.) постарались определитьпризнаки должностного лица, однако предложенные формулировки не совсем понятны.Для упрощения применения закона в каждом конкретном случае на основе указанногопримечания можно составить следующую схему.
Должностнымипризнаются лица, которые одновременно характеризуются хотя бы одним признакомиз каждой группы.
1. Лица:
а)осуществляющие функции представителя власти;
б)выполняющие организационно-распорядительные функции;
в)выполняющие административно-хозяйственные функции.
2.Перечисленные функции выполняются:
а) вгосударственных органах;
б) в органахместного самоуправления;
в) вгосударственных учреждениях;
г) вмуниципальных учреждениях;
д) вВооруженных Силах РФ;
е) в другихвойсках и воинских формированиях РФ.
3. Функциимогут выполняться:
а) постоянно;
б) временно;
в) поспециальному полномочию.
Толкование терминов, использованных в перечисленных группах признаков,достаточно подробно дано в специальной и учебной литературе, а также впостановлениях пленумов Верховного Суда РФ.
В дополнение к сказанному следует напомнить, что отнесение субъекта кчислу должностных лиц возможно лишь на основании конкретных документов,определяющих его компетенцию. «Практике известны случаи выполнениядолжностных функций не уполномоченными на то служащими, в результате чегопричиняется вред правоохраняемым интересам других лиц. Иногда государственныеслужащие или служащие органов местного самоуправления осуществляют правомочиядолжностных лиц, не разработанные или не оформленные надлежащим образом.Общественная опасность их деятельности не вызывает сомнений, но отвечать задолжностные преступления названные лица не могут, так как нет полномочийданного должностного лица и нет регламентированной в соответствующем документедолжностной компетенции»[39].
3. Практика рассмотрения судами дел озлоупотреблении должностными полномочиями и превышении должностных полномочий.
Рассмотримсудебную практику на примере практики судебной коллегии по уголовным деламОмского областного суда.
Омскимобластным судом проведено обобщение судебной практики рассмотрения уголовныхдел о злоупотреблении должностными полномочиями, превышении должностныхполномочий и получение взятки должностными лицами, рассмотренных судами Омскойобласти за 2002 год.
Согласно имеющейся информации в 22 судах Омской области дела указаннойкатегории в 2002 году не рассматривались.
В ходе проведенного обобщения было изучено 20 уголовных дел даннойкатегории.
Предметом особого внимания при изучении указанных дел явилось надлежащеесоблюдение районными судами строгого индивидуального подхода при назначениинаказания лицам, виновным в совершении преступлений указанной категории, оценкасудами степень общественной опасности содеянного, данные о личности виновного указаннойкатегории осужденных с учетом занимаемой должности, характера совершенногопреступления, обоснованность применения ст. ст. 64 и 73 УК РФ.
Статистические данные и изучение поступивших на обобщение дел опревышении должностных полномочий, злоупотреблении должностными полномочиями,получении взяток показывают, что судами Омской области за совершениепреступлений указанной категории дел, в основном, наказание назначается лицам,их совершившим, в строгом соответствии с требованиями закона, с учетом конкретныхобстоятельств и данных о личности. Практика назначения мер наказания по деламданной категории судами Омской области, по мнению коллегии, обоснованна.
Об этом свидетельствует то обстоятельство, что судебной коллегией ипрезидиумом Омского областного суда не отменялись и не изменялись приговоры,вынесенные в 2002 году в отношении лиц, осужденных по ст. 285, 286 и 290 УК РФ.
Вместе с тем, предметом рассмотрения в кассационной инстанции было делопо обвинению К. по ст. 285 ч.2 УК РФ, по которому районный суд вынесоправдательный приговор. Органы предварительного следствия вменяли К. то, чтоон, работая в должности начальника городского отдела милиции, являясьначальником органа дознания, умышленно, вопреки интересам службы, утвердилподанное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенное впорядке ст.109 УПК РСФСР его подчиненным.
Суд после полного и всестороннего изучения дела, пришел к выводу о том,что в действиях К. отсутствует состав преступления, его действия не выходили зарамки его полномочий и по ст.285 ч.1 УК РФ оправдал его.
Судебная коллегия при рассмотрении кассационного протеста на указанныйприговор сочла доводы суда убедительными и приговор оставила без изменения, акассационный протест без удовлетворения.
Предметом рассмотрения в кассационной инстанции явилась такжекассационная жалоба осужденного П. и кассационный протест на приговор районногосуда, которым П. был осужден по ст.290 ч.2 УК РФ к 3 годам лишения свободы слишением права занимать должности, связанные с организационно-распорядительнымии административно-хозяйственными функциями в государственном управлении втечение 2 лет; по ст.292 УК РФ – 2 года лишения свободы.
В соответствии со ст.69 ч.3 УК окончательно к отбытию назначено 3 года 6месяцев лишения свободы с лишением права занимать должности, связанные сорганизационно-распорядительной и административно-хозяйственными функциями вгосударственных учреждениях в течение 2-х лет. В соответствии со ст.73 УК РФназначенное наказание считать условным с испытательным сроком 2 года.
Согласно приговору, П., являясь директором муниципальногообщеобразовательного учреждения (школы), т.е., являясь должностным лицом, вобязанности которого входит организация учебно-воспитательной работы, вслужебном кабинете оформил заведомо фиктивный аттестат о среднем образовании наимя Д. и передал последнему. За это П. получил от Д. взятку в виде установкикомплекта газовой аппаратуры стоимостью 1200 рублей на свой личный автомобильВАЗ 2106..
Кроме того, в июне 2000 года в дневное время П., являясь директоромшколы, т.е. должностным лицом, в своем служебном кабинете, из корыстныхпобуждений оформил заведомо фиктивный аттестат о среднем общем образовании наимя Д. путем внесения недостоверных сведений об окончании этим лицом указаннойшколы, а также внес заведомо недостоверную информацию в приложении к аттестатуо полученных оценках.
Судом постановлен был изложенный выше приговор.
Судебная коллегия, рассмотрев кассационную жалобу П. и кассационноепредставление, нашла приговор законным и обоснованным, оставив его безизменения, а жалобу и представление без удовлетворения.
Как показало обобщение, практика назначения наказания по делам даннойкатегории в Омской области сложилась таким образом потому, что в большинствеслучаев в суды поступают дела, формально содержащие признаки обобщенныхпреступлений, но являющиеся явно незначительными. Изучение дел о получениивзяток должностными лицами показало, что общая сумма полученных взяток по пятиизученным делам составила 4095 рублей. Как следует из приговоров, имели местовзятки на сумму 550 рублей, 540 рублей, 800 рублей и т.д. Категория лиц,осужденных по указанным преступлениям, это участковые инспектора, командирконвойного подразделения, лесник, врач и т.д.
Так, районным судом было рассмотрено дело в отношении П. Органамиследствия П. обвинялась по ст. 290 ч.1, 292 УК РФ за то, что она, работаяпаспортисткой в муниципальном унитарном предприятии ПЖРЭУ, используя служебноеположение, незаконно подделывала и за вознаграждение в виде 100 рублей, 2-ххрустальных ваз общей стоимостью 140 рублей и 300 рублей сбыла фиктивные копиилицевого счета квартиры без указания прописанного и проживающего тамнесовершеннолетнего Т., 1998 года рождения. Подделанные П. копии лицевых счетовпоступили для дальнейшей сделки с квартирой, в результате которой были ущемленыправа несовершеннолетнего. Суд не согласился с квалификацией действийподсудимой, не признав ее субъектом данного преступления, в связи с чемоправдал ее по ст.290 ч.1 УК РФ, признав ее виновной по ст.327 ч.1 УК РФ,назначив ей наказание с применением ст.73 УК РФ.
Думается, что при указанных обстоятельствах суды Омской области приназначении наказания обоснованно применяют ст. 64 УК РФ, назначая наказаниениже низшего предела, а также с учетом степени общественной опасности, личностивиновного, характера совершенного преступления, совокупности смягчающихобстоятельств, при назначении наказания применяют ст.73 УК РФ.
Результаты обобщения свидетельствуют о том, что при рассмотрении делуказанной категории в 2002 году кассационной инстанцией не было случаев отменыприговоров по протестам прокуратуры ввиду тяжести назначенных наказаний, атакже не было случаев снижения наказаний.
По изученным 20 делам осуждено 17 человек, одно дело прекращеновследствие изменения обстановки, 3 человека по обобщенным статьям былиоправданы.
Средний возраст осужденных от 25 до 45 лет, большая часть осужденныхимеет средне-специальное образование.
За 2002 год в суды Омской области не поступало дел о привлечении куголовной ответственности лиц, занимающих высокое должностное положение.
Рассмотримдругой пример из практики Верховного Суда РФ.
Органамипредварительного следствия О. — сотрудник региональной службы налоговой полициипо Тюменской области обвинялся в том, что он, являясь должностным лицом, изкорыстных побуждений, действуя вопреки интересам службы и используя своеслужебное положение, добился производства бесплатного ремонта своегоповрежденного автомобиля. Он обратился к своему знакомому Васильеву,работавшему на станции технического обслуживания клуба детского творчества, спросьбой качественно покрасить его автомобиль марки «Тойота 4 Руннер»и пояснил, что цена за работу для него не имеет значения, так как платить будетлицо, виновное в аварии.
После осмотра машины Васильев сообщил О., что с учетом действующихпрейскурантных цен он готов вместе с напарником Кучеревенко покрасить машину за300 долларов США или за 1800 руб., не считая расходов на материалы. О.согласился и передал Васильеву 600 руб. для приобретения материалов. Через тридня после выполнения работ Васильев предложил О. оплатить стоимость работ. Тотпопросил составить наряд-заказ, в котором указать гораздо большую сумму, чемтребовалось за ремонт, объясняя, что этот документ он представит в суд, где находитсяего исковое заявление к лицу, виновному в аварии. Получив отказ, О. передалВасильеву 900 руб. и, намеренно вводя его в заблуждение, обещал остальныеденьги передать позже. Преследуя цель обогащения, О. на следующий день деньгине принес и 11 марта 1998 г. заявил директору клуба детского творчестваХворову, что Васильев и Кучеревенко работу выполнили некачественно, взяли снего большую сумму денег и за это должны быть уволены с работы.
Хворов, передав Васильеву суть разговора, посоветовал ему уладитьконфликт с работником налоговой полиции. С этой целью Васильев дважды приезжалк О. домой и на работу. О. предложил ему явиться вместе с Кучеревенко.
Когда Васильев и Кучеревенко приехали к нему в обусловленное время, О.,реализуя свой умысел на обогащение, используя как предлог некачественный ремонтавтомобиля, поставил перед ними условие: чтобы сохранить работу в клубе,Васильев обязан передать ему 1 тыс. долларов США, а Кучеревенко 2 тыс. долларовСША.
Центральным районным судом г. Тюмени 7 сентября 1998 г. О. оправдан по ч.1 ст. 285 УК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления.
В кассационном порядке дело не рассматривалось.
Президиум Тюменского областного суда оставил без удовлетворения протестпрокурора Тюменской области, в котором ставился вопрос об отмене приговора.
Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос оботмене судебных решений и направлении дела для дополнительного расследования,поскольку в действиях О. имеется состав преступлений, предусмотренных ч. 1 ст.285 и ч. 1 ст. 163 УК РФ.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 19 июля 1999 г.приговор оставила без изменения, а протест прокурора — без удовлетворения,указав следующее.
Статья 285 УК РФ предусматривает ответственность за злоупотреблениеименно должностными полномочиями, а не за злоупотребление служебным положением,которое занимает должностное лицо в соответствующем государственном органе,органе местного самоуправления, государственных или муниципальных учреждениях.
Поэтому при решении вопроса о наличии либо отсутствии в действияхдолжностного лица состава данного преступления необходимо устанавливать круг ихарактер его служебных прав и обязанностей, закрепленных в законодательных ииных нормативных правовых актах, в уставах, положениях и т. д.
Следовательно, в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого иобвинительном заключении должны содержаться ссылки на эти правовые акты, в силукоторых должностное лицо наделено теми или иными полномочиями, а такжеконкретные обязанности и права, злоупотребление которыми вопреки интересамслужбы ставится ему в вину.
Это требование закона по данному делу не выполнено. Ни в постановлении опривлечении в качестве обвиняемого, ни в обвинительном заключении органыследствия не указали, злоупотребление какими правами и обязанностями допустилО.
Не указывается об этом и в протесте.
Поэтомусуд правильно оправдал О., сославшись при этом на диспозицию ст. 285 УК РФ.
Исходя из анализа обстоятельств дела, суд обоснованно признал, чтосогласно наряд-заказу О. вступил в гражданско-правовые отношения со станциейтехнического обслуживания клуба детского творчества, которые должнырегулироваться нормами Гражданского кодекса Российской Федерации и Гражданскогопроцессуального кодекса РФ.
Доводы прокурора о том, что в действиях О. усматриваются признакипреступления, предусмотренного ч. 1 ст. 163 УК РФ, а поэтому дело необходимонаправить для дополнительного расследования, нельзя признать обоснованными,поскольку требования О. касались качества выполненных работ, т. е. относились ктем же гражданско-правовым отношениям.
Следовательно, не установив злоупотреблений О. должностными полномочиями,а имея лишь факт конфликта по поводу качества ремонта автомобиля,принадлежащего О. как работнику налоговой полиции, суд правильно оправдал егоза отсутствием состава преступления.
Оснований для отмены судебных решений не имеется.
Заключение
Принятие нового Уголовного кодекса сразу же породило значительныесложности для правоприменительной практики. Едва ли не наибольшее их числосвязано с квалификацией экономических и служебных преступлений.
Говоря о положениях, общих для всех или нескольких преступлений противинтересов службы в коммерческих и иных организациях, следует указать, что, какнам представляется, преступления, составы которых собраны в гл.23 УК РФ, лишь сопределенной оговоркой могут быть отнесены к группе преступных деяний,названных законодателем экономическими. Впрочем, такая характеристикасправедлива и для ряда преступлений, составы которых содержатся в иных главахданного раздела, например для некоторых посягательств на собственность. В связис этим встает вопрос о родовом объекте, которые охраняют данные статьи гл.23.
Объект, на который посягают правонарушения, может быть признан не толькосходным для всех этих деяний, но и самостоятельным, отличным от объектов иныхпреступных посягательств. Этим объектом, по нашему мнению, является сфераотношений, связанных с реализацией работниками всех юридических лиц, заисключениями, установленными примечанием к ст. 201 УК РФ, имеющихся у нихособых возможностей, прямо вытекающих из их служебного положения.
Рассматривая термины, посредством которых законодатель описываетанализируемые составы преступлений, следует иметь в виду, что все статьи гл.23носят выраженный бланкетный характер, и содержание многих признаков каждого изсоставов преступлений может быть установлено лишь путем обращения к положениямнеуголовного законодательства, в позитивном, так сказать, смысле регулирующимотношения, которые охраняют комментируемые уголовно-правовые нормы.
Сказанное означает, что недопустима произвольная трактовкаправоприменителем специальных терминов и стоящих за ними понятий гражданского,административного и пр. отраслей права, используемых в то же время и вуголовном законе.
Так, следователь, прокурор или судья не могут, руководствуясьисключительно собственными представлениями о содержании соответствующегопризнака, ставить знак равенства между, скажем, государственным учреждением игосударственным предприятием, а принадлежность юридического лица к числугосударственных определять по доле государственного имущества в имуществеорганизации. Для уяснения содержания этих понятий они должны обратиться к ихзаконодательному определению, содержащемуся — в рассматриваемом случае — вГражданском кодексе.
Говоря о квалификации по статьям гл.23, нужно указать на то, что хотя,казалось бы, в некоторой степени потерял свою актуальность вопрос о том,следует ли относить к государственным предприятиям организации, созданныенесколькими собственниками, в том числе и государством, на самом же деле этапроблема сохранила свою остроту в связи с установлением особого порядкавозбуждения уголовного преследования за рассматриваемые преступления.
Вместе с тем, ныне закон не требует от правоприменителя указания припредъявлении обвинения по статьям главы 23 на форму собственности коммерческойили некоммерческой организации. Ответственность за совершение служебныхпреступлений в коммерческих и иных организациях наступает в том случае, еслилицо, обладающее определенными уголовным законом полномочиями, работает как вгосударственной или муниципальной, так и в частной организации. Важно лишьустановить, что эта организация не является государственным органам, органомместного самоуправления, государственным и муниципальным учреждением.
Порой при решении вопроса об отнесении ассоциаций и союзов к числуорганизаций, служащие которых при определенных условиях должны нестиответственность за служебные преступления, принимается во внимание лишь ч.4ст.50 ГК, где эти юридические лица как бы отделены от собственно организаций.На этом основании делается вывод о том, что работники ассоциаций и союзов немогут быть субъектами служебных преступлений в коммерческих и иныхорганизациях.
Такой вывод ошибочен, поскольку ст. 121 ГК РФ прямо говорит о том, чтокоммерческие, а также общественные и иные некоммерческие организации могутсоздавать или объединяться в ассоциации или союзы. Последние же, какуказывается в той же статье, являются некоммерческими организациями.
Понятие «лица, выполняющего управленческие функции в коммерческойили иной организации», шире, нежели понятие «руководительорганизации», используемое в иных статьях данного раздела, например вст.ст. 176, 177, 195 и др. УК РФ. Хотя, на первый взгляд, может создатьсявпечатление, что эти понятия тождественны.
Такой вывод был бы правилен, если бы уголовное законодательство несодержало определения того, что понимается здесь под управленческими функциями.При отсутствии в Уголовном кодексе легальной дефиниции субъекта служебногопреступления в коммерческих и иных организациях правоприменитель вынужден былбы обращаться непосредственно к неуголовному законодательству, регулирующемупорядок управления в организациях. А это могло бы привести к заключению о том,что функции управления юридическим лицом, как правило, сосредоточены у егоруководителя.
Однако посредством специального указания на признаки субъекта служебногопреступления в коммерческих и иных организациях законодатель определил, что вданном случае понимает под управленческими функциями несколько иное, нежелиустановлено им для сферы гражданско-правового регулирования.
Об этом свидетельствует и формула «выполняющим управленческиефункции в коммерческой или иной организации в статьях настоящей главыпризнается лицо...». Таким образом, выполняющим управленческие функциилицо лишь признается, а не является, поскольку гражданско-правовая функцияуправления юридическим лицам, что достаточно очевидно, не совпадает полностью сполномочиями по выполнению организационно-распорядительных илиадминистративно-хозяйственных обязанностей.
Несколько необычным, а потому вызывающим сложности для практиков являетсярешение законодателя о включении в уголовный закон положений, определяющихпорядок возбуждения уголовного преследования за преступления против интересовслужбы в коммерческих и иных организациях.
В примечании к ст.201 УК РФ установлено, что если служебное преступлениепричинило вред интересам исключительно коммерческой организации, не являющейсягосударственным или муниципальным предприятием, уголовное преследованиевозможно только с согласия пострадавшей организации либо по ее заявлению.
Сложность для правоприменителя связана с недостаточной ясностью того, чтопонимается под уголовным преследованием (в законодательстве содержание этогопонятия не определено, да и применение его весьма ограничено). От уяснениязначения данного термина зависит ответ на вопрос о том, отнесены ли уголовныедела о служебных преступлениях в коммерческих и иных организациях к числувозбуждаемых в порядке частно-публичного обвинения или на них распространяетсяпорядок обвинения частного, когда они могут быть прекращены на любой стадиипроцесса в связи с заявлением пострадавшей стороны.
Как представляется, уголовное преследование включает в себя не тольковозбуждение уголовного дела, но и предъявление обвинения и привлечение куголовной ответственности, т.е. осуждение и т.д. Получается, в том случае,когда пострадавшая сторона будет настаивать на возбуждении уголовного дела, азатем воспротивится осуждению лица, в отношении которого дело по обвинению постатье гл.23 направлено в суд, следственные органы будут обязаны возбудить — при наличии всех иных оснований — уголовное дело, а суд — прекратить его.
Упомянув указание законодателя на вред, причиняемый служебнымпреступлением, следует в связи с этим сказать, что предложенное в кодексерешение породило споры об оценке такого вреда как конститутивного элементадеяний, предусмотренных статьями гл.23. В частности, в литературе указывается,что коммерческий подкуп следует считать оконченным преступлением с моментаполучения вознаграждения, даже если в результате этого никакой вред непричинен. Эта точка зрения вызывает возражения.
Думается, что деяние, состоящее в получении служащим незаконноговознаграждения, лишь в немногих случаях может само по себе повлечь причинениевреда. Например, к вреду можно отнести ущерб авторитету организации, возникшийв результате самого факта получения незаконного вознаграждения а также материальныйвред, причиненный гражданину, передавшему вознаграждение под воздействиемвымогательства. Во всех остальных случаях, когда вознаграждение получено засовершение каких-либо действий (бездействия), вред в принципе может бытьпричинен только другим деянием служащего, деянием, совершенным за этовознаграждение.
Как нам представляется, получение вознаграждения за совершение действий,не направленных на причинение вреда, не содержит признаков обсуждаемого составапреступления. Если признать обратное, то придется привлекать к уголовнойответственности за совершение, скажем, весьма распространенных в бизнеседействий, состоящих в получении вознаграждения за деятельность, объективно вредне причиняющую. Так, мы вынуждены будем осуждать, скажем, обоих руководителейчастных фирм за передачу друг другу ценных подарков после совершениявзаимовыгодной сделки. Но очевидно, что данные действия не представляют никакойобщественной опасности и не должны признаваться преступными.
Указание в примечании к ст. 201 УК РФ на причинение деянием вредаозначает, что этот вред рассматривается законодателем как признак составапреступления. Следовательно, моментом окончания коммерческого подкупа можетбыть только факт причинения вреда либо самим фактом получения служащимнезаконного вознаграждения (как в приведенных выше случаях), либо деянием,совершенным за указанное вознаграждение.
Библиография
Нормативные акты
1. Конституция РФ от12.12.93. – М.: Юристъ, 1998.
2. Уголовный кодексРФ по состоянию на 01.04.2002 г. – М.: Юристъ, 2002.
3. Уголовный кодексРСФСР: с постатейными материалами. – Екатеринбург: «Деловая книга», 1994. Закон РСФСР «О милиции» от 18 апреля 1991 г. М.: Юристъ, 1998.
1. Закон «Оборганах ФСБ Российской Федерации». ОРД. Сборник документов. М., 2002.
2. Закон «Обоперативно-розыскной деятельности». ОРД. Сборник документов. М., 2002.
3. Закон «Оборьбе с терроризмом». ОРД. Сборник документов. М., 2002.
4. Закон «Огосударственной тайне». ОРД. Сборник документов. М., 2002.
5. Положение«О федеральной службе безопасности РФ». ОРД. Сборник документов. М., 2002.
6. ПостановлениеПленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 1993 г. N 9 «О судебной практикепо делам о бандитизме». — Бюл. ВС РФ, 1994, N 3.
7. ПостановлениеПленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам обандитизме» от 21 декабря 1993 г. N 9.
8. Соглашениемежду Министерством связи Российской Федерации и Федеральной службойбезопасности Российской Федерации по вопросу внедрения технических средствсистемы оперативно-розыскных мероприятий на сетях электросвязи России (утв. ФСБРФ 20 января 1997 г., Минсвязи РФ 22 января 1997 г.). Гарант от 08.2001.
ЛитератураМеждународная защита прав и свобод человека. Сборник документов. — М., 1990. Криминология. Учебник для юридических вузов. /Под общей ред. Долговой А.И. — М.,1997. Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. А. И. Рарога. М., 1996. Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях: Комментарий законодательства и справочные материалы / Авт. сост. В.С. Буров. Ростов-на-Дону, 1997. Дорошков В.В. Материально правовые и процессуальные аспекты частного обвинения. Автореф. дисс. — канд. юрид. наук. М., 1997. Халиулин А. Г. Уголовное преследование как функция прокуратуры Российской Федерации (проблемы осуществления в условиях правовой реформы) / Автореф. дисс. — докт. юрид. наук. М., 1997. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / Отв. ред. П.А. Лупинская. М., 1998. Уголовный процесс / Под ред. В. П. Божьева. М., 1998. Уголовный процесс / Под ред. К. Ф. Гуценко. М., 1998. Якупов Р. Х. Уголовный процесс. М., 1998. Карнеева Л.М. Привлечение к уголовной ответственности. Законность и обоснованность. М., 1971. Багаутдинов Ф. Кто защитит интересы государства? // Законность. 1997. N 11. Прошляков А. Д. Взаимосвязь материального и процессуального уголовного права / Автореф. дисс. — докт. юрид. наук. Екатеринбург, 1997. Лесниевски Т. А. Дифференциация уголовной ответственности: Теория и законодательная практика. М., 1998. Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. Рига, 1924. Яни П. С. Экономические и служебные преступления. М., 1997. Кравец Ю. Ответственность за преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях // Российская юстиция. 1997. N 7. Ленский А. В., Якимович Ю. К. Производство по делам частного обвинения в уголовном процессе России. М., 1998. Скорый без расписания. — “Московский комсомолец”. 9 июня 1999 г.. Министр-голод. — “Версия”. 27 июля-2 августа 1999 г. Министр ХХI века. — “Московский комсомолец”. 7 июля 1999 г.. Диалог с Хакамадой. — “Московский комсомолец”. 21 июля 1999 г. Этапы большого пути. — “Московский комсомолец”. 28 июля 1999 г. Версия. - 20-26 июля 1999 г. Суслов в юбке. — “Московский комсомолец”. 5 августа 1999 г. Как Волошин “кротов” обманул. — “Московский комсомолец”. 29 июля 1999 г. Ответственность за должностные преступления в зарубежных странах. /Отв. ред. Решетников Ф.М. — М., 1994. Словарь русских пословиц и поговорок. М., 1991. Волженкин Б.В. Служебные преступления. М., 2000. Постатейный комментарий к Уголовному кодексу РФ 1996 г. / Под ред. А.В. Наумова. М., 1996. Егорова Н. Ответственность за незаконное участие в предпринимательской деятельности // Российская юстиция. 1998. N 9.