ДИПЛОМНАЯ РАБОТА
Тема:
Возмещениевреда, причиненного гражданину при оказании
психиатрическойпомощи
СОДЕРЖАНИЕ
Введение
1. Общая характеристика обязательства вследствиепричинения вреда психиатрическим учреждением пациенту
2. Субъекты и условия обязательства вследствиепричинения вреда психиатрическим учреждением пациенту
2.1 Субъекты обязательства вследствие причинениявреда психиатрическим учреждением пациенту
2.2 Условия возмещения вреда, причиненногопсихиатрическим учреждением пациенту
3. Объем возмещения вреда, причиненногопсихиатрическим учреждением пациенту
3.1 Возмещением имущественного вреда,причиненного психиатрическим учреждением пациенту
3.2 Возмещение неимущественного вреда,причиненного психиатрическим учреждением пациенту
Заключение
Список использованных источников
Введение
Оказание психиатрической помощи в России регламентируетсяспециальным Законом «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ееоказании». Тем самым признается, что функции психиатрии не ограничиваютсявыявлением и устранением биологических аномалий, вызывающих «душевные болезни»,уходом за пациентами, смягчением их страданий, но распространяются также насферу их гражданских прав. Важно понимать значение указанного закона: «дляоказания одного из видов медицинской помощи понадобилось особоезаконодательство, отсутствие которого может быть одной из причин использованияее в немедицинских целях, наносить ущерб здоровью, человеческому достоинству иправам граждан, а также международному престижу государства»[1].
В то же время стоит обратить внимание на следующий факт. ВОбзоре практики рассмотрения судами Красноярского края споров, связанных сненадлежащим оказанием услуг, указывается, что нормативную базу отношений пооказанию медицинской помощи составляют Основы законодательства РФ об охранездоровья граждан; Закон РФ «О медицинском страховании граждан в РФ»; Программагосударственных гарантий оказания гражданам РФ бесплатной медицинской помощи[2].Примечательно, что Закон, регулирующий целую отрасль медицины — психиатрию, вуказанном перечне не назван. Однако это совсем не означает, что в указаннойсфере права граждан не нарушаются и вред не причиняется.
В обязательствах из причинения вреда психически больные частовыступают в роли потерпевших, в том числе при оказании им психиатрическойпомощи. Учет таких деликтов в России не ведется, хотя в неофициальныхисточниках встречаются данные о них.
Необходимо отметить, что условия содержания больных вроссийских психиатрических стационарах ужасающие. Например, психиатрическаябольница №2 в Приозерном, Центральная Россия. Пациенты живут впроголодь. Им недают овощей и фруктов. Такое питание, само по себе, должно создать физическиерасстройства, которые затем проявляются как психические заболевания. Нипостельного белья, ни подушек, ни полотенец, ни мыла. В течение несколькихмесяцев умерли 24 человека из 300 — общего количества пациентов[3].
В цивилистической литературе в основном акцентируетсявнимание на договоре об оказании медицинских услуг, а не на ответственности заего нарушение. Ответственность за вред, причиненный психиатрическимвмешательством, цивилистами вообще не исследуется. В медицинской литературе онаосвещается схематично и поверхностно, её характеристика ограничиваетсяизложением норм об оказании психиатрической помощи с использованием неизвестныхгражданскому законодательству понятий ятрогении, врачебной ошибки, несчастногослучая. Эти понятия не имеют однозначного толкования, как в медицинских кругах,так и в правоприменительной практике. В судебной практике также возникаютзатруднения при квалификации поведения медицинских работников. «Врачебные дела»относятся к одной из самых сложных категорий гражданских дел и имеют большойобщественный резонанс.
На сегодняшний момент список авторов, исследовавших даннуюпроблему, работы которых были использованы при написании настоящей работы,очень невелик: Т. Дмитриева, С. Шишков, Т.В. Шепель, Е.А. Ромек, А.В. Панов, А.Деменева, М.А. Курбанов, Л.Н. Виноградова, Ю.С. Савенко и др.
Уровень развития психиатрической науки еще далек от того,чтобы можно было четко определить критерии допустимого законом поведения психиатров.Несмотря на наличие специального закона, регулирующего оказание психиатрическойпомощи, опыт применения этого закона поставил перед психиатрами и юристами рядсложных проблем.
Настоящая работа состоит из трех глав.
Первая глава посвящена общей характеристики обязательстввследствие причинения вреда психиатрическим учреждением пациенту. В даннойглаве характеризуются общие условия возникновения обязательств из причинениявреда, особое внимание уделяется противоправности действий причинителя вреда.
Вторая глава состоит их двух частей: первая часть посвященасубъектам обязательства вследствие причинения вреда психиатрически учреждениемпациенту, вторая часть освещает условия возмещения вреда, причиненногопсихиатрическим учреждением.
Третья глава также состоит из двух частей: первая частьопределяет порядок и объем возмещения имущественного вреда, причиненногопсихиатрическим учреждением пациенту; вторая часть определяет порядок и объемнеимущественного вреда.
1. Общая характеристикаобязательства вследствие причинения вреда психиатрическим учреждением пациенту
Учитывая специфику психиатрических заболеваний, особенностипациентов с подобными заболеваниями, а также формы и методы применяемого вданной отрасли медицины лечения, очевидно, что результаты такого лечения ипребывания пациента в психиатрическом стационаре в целом зачастуюнепредсказуемы. Из средств массовой информации, врачебной и юридическойпрактики, а также других доступных источников можно получить массу информации опричинении ущерба имущественным и личным неимущественным благам гражданина приоказании психиатрической помощи. В результате подобного причинения вредавозникают обязательства по его возмещению.
Выделяют следующие условия возникновения обязательств изпричинения вреда.
1. Наличие вреда
При оказании психиатрической помощи вред может выражаться впервую очередь в причинении увечья, иного повреждения здоровья гражданина илидаже в лишении его жизни (например, при неверной дозировке применяемыхпрепаратов или при использовании таких методов лечения как лоботомия иэлектрошок, а также при применении физического насилия к «непослушным»пациентам).
Красноярский краевой суд указывает, что признаками наличиявреда здоровью могут быть телесные повреждения (нарушение анатомической целостностиорганов и тканей или их физиологических функций), возникновение и развитиезаболеваний, патологических состояний[4].
О.Ю. Александрова и О.Н. Лебединец обращают внимание насуществование «неизбежного» медицинского вреда, который следует отличать отвреда, причиняющегося в результате противоправного деяния. По мнению указанныхавторов при осуществлении медицинской деятельности причинение вреда зачастуюнеизбежно (побочные эффекты от лекарств, нарушение кожного покрова приоперационном порезе и т.д.). При причинении такого «неизбежного» вредаответственность медицинского учреждения не наступает[5].
Вред может быть причинен непосредственно личности илиимуществу. При этом имущественный вред подразделяется на реальный ущерб иупущенную выгоду. Реальный ущерб выражается в расходах на восстановлениездоровья, а также в расходах на погребение. Упущенная выгода может выражаться вразмере заработной платы, которую потерпевший получил бы, если бы вред егоздоровью не был бы причинен. Кроме того, согласно ст. 151 Гражданского КодексаРоссийской Федерации (ГК РФ) при причинении вреда неимущественному благугражданина по общему правилу возмещается моральный вред – причинение физическихи нравственных страданий.
2. Вина лица, обязанного к возмещению вреда
Обязательство из причинения вреда возникает при наличии виныпсихиатрического учреждения в лице его работников (врачей, санитаров и т.д.) впричинении вреда. При этом согласно ст. 1064 ГК РФ вина причинителяпрезюмируется до тех пор, пока лицо, привлеченное к ответственности не докажет,что вред причинен не по его вине. Следует уточнить, что в случаях, когда вредпричинен источником повышенной опасности, вред возмещается даже при отсутствиивины, если владелец источника повышенной опасности не докажет, что вред возниквследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Также независимо от винывред возмещается в случаях, предусмотренных п. 3 ст. 401 ГК РФ (если иное непредусмотрено законом или договором) и ст. 1095 ГК РФ, т.к. в этих случаяхкредиторами в обязательстве выступают субъекты предпринимательскойдеятельности, осуществляющие предпринимательскую деятельность на свой риск.
3. Причинно-следственная связь между противоправнымповедением причинителя вреда и наступившим вредом
Причинно-следственная связь должна быть юридически значимой,т.е. поведение причинителя вреда должно превращать возможность наступлениявредоносного результата в действительность либо обусловить конкретнуювозможность его наступления[6].Например, врач-психиатр назначил пациенту лекарство, компоненты которогонесовместимы с компонентами другого лекарства, который пациент уже принимает,от смешения этих двух лекарств пациенту стало хуже.
Стоит сказать, что И.О. Никитина справедливо говорит осложности установления на практике причинной связи между действиями(бездействиями) медицинских работников и наступившими вредными последствиями,объясняя тем самым высокую степень латентности преступлений в сферездравоохранения. Этот факт объясняется спецификой медицинской деятельности:недостаточной изученностью биологических процессов в организме, сложностью вустановлении правильного диагноза, в назначении правильного лечения в связи смножеством противопоказаний по состоянию здоровья, невозможностью предвидениявоздействия отдельных лекарственных препаратов на организм, необычностьюзаболевания и другими факторами[7].Представляется, что особую актуальность это утверждение приобретает в сфереоказания психиатрической помощи в связи с тем, что уровень развития психиатриидо сих пор не позволяет специалистам-психиатрам однозначно и уверенно приниматьрешения по поводу диагноза или лечения конкретного пациента.
4. Противоправность действия (бездействия) причинителя вреда
В.И. Кофман под противоправностью понимал нарушение чужогосубъективного права без должного на то управомочия[8].
Красноярский краевой суд указывает, что под противоправностьюдействий (бездействия) понимается их несоответствие закону, иным установленнымнормам и правилам. Применительно к субъектам, оказывающим медицинскую помощь,противоправность проявляется в совершении деяний, не отвечающих полностью иличастично официальным требованиям (закону, инструкциям и т.д.); несоответствиимедицинской услуги стандарту, условиям договора или обычно предъявляемымтребованиям[9].
Однако некоторые авторы[10]указывают на сложность определения критериев противоправности применительно кмедицинской деятельности. Такие выводы обусловлены спецификой медицинскойдеятельности: несмотря на существование законов, стандартов, инструкций,обычаев медицинской практики и т.д., данные правила применяются врачоминдивидуально к каждому пациенту, даже при одном и том же диагнозе средства испособы лечения могут разниться. В связи с этим нельзя делать однозначноговывода о противоправности в случае несоблюдения общепризнанного правилаповедения.
В литературе отсутствует классификация противоправныхдействий (бездействий) психиатров. Однако анализ многочисленных примеров изопубликованной и неопубликованной практики, в том числе зарубежной, позволилвыделить основные виды противоправного психиатрического вмешательства, повлекшегопричинение пациенту имущественного и морального вреда: а) разглашение врачебнойтайны; б) неправильная или ложная диагностика; в) неполучение информированногосогласия пациента или его представителя на лечение; г) ненадлежащее лечение иуход (неправильное применение методов и препаратов, необоснованное применениерискованных лечебных средств); д) незаконное и необоснованное заключение опсихическом расстройстве; е) незаконная недобровольная госпитализация впсихиатрический стационар. Также некоторые авторы останавливают отдельноевнимание на противоправном отказе в переводе пациента из одногопсихиатрического стационара в другой или в отказе в выписке пациента изпсихиатрического стационара[11].
Стоит сказать, что вопрос незаконной недобровольнойгоспитализации очень широко изучается современными юристами и врачами[12],однако большинство таких исследований делают акцент не на ответственности завред, причиненный при незаконной недобровольной госпитализации, а на«процедурных» моментах. Уделяется внимание вопросам совершенствования процедурынедобровольной госпитализации[13]. Такжебольшое внимание уделяется сравнительному анализу норм права о недобровольнойгоспитализации в РФ с нормами права о недобровольной госпитализации в другихстранах (Болгарии[14], США[15]).
Каждый из вышеуказанных видов правонарушений требуетотдельного внимания. Рассмотрим конкретнее некоторые из видов правонарушений всфере психиатрии.
Разглашение врачебной тайны
Вопрос разглашения врачебной тайны в психиатрии в российскомправе регулируется двумя основными нормативными актами: Основамизаконодательства РФ об охране здоровья граждан[16] иЗаконом «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»[17].
В частности, ст. 61 Основ законодательства РФ об охранездоровья граждан устанавливает, что информация о факте обращения за медицинскойпомощью, состоянии здоровья гражданина, диагнозе его заболевания и иныесведения, полученные при его обследовании и лечении, составляют врачебнуютайну. Сведения, составляющие врачебную тайну, могут передаваться другим лицамтолько с согласия гражданина или его законного представителя. Предоставлениетаких сведений без согласия гражданина или его законного представителядопускается исключительно в случаях, предусмотренных законом: в целяхобследования и лечения гражданина, не способного из-за своего состояниявыразить свою волю; при угрозе распространения инфекционных заболеваний,массовых отравлений и поражений; по запросу органов дознания и следствия и судав связи с проведением расследования или судебным разбирательством; в случаеоказания помощи несовершеннолетним – больным наркоманией (в возрасте старше 16лет), иным несовершеннолетним (в возрасте старше 15 лет), для информирования ихродителей или законных представителей; при наличии оснований, позволяющихполагать, что вред здоровью гражданина причинен в результате противоправныхдействий; в целях проведения военно-врачебной экспертизы.
Также ст. 9 Закона «О психиатрической помощи и гарантиях правграждан при ее оказании» устанавливает, что сведения о наличии у гражданинапсихического расстройства, фактах обращения за психиатрической помощью илечении в учреждении, оказывающем такую помощь, а также иные сведения осостоянии психического здоровья являются врачебной тайной, охраняемой законом.Для реализации прав и законных интересов лица, страдающего психическимрасстройством, по его просьбе либо по просьбе его законного представителя иммогут быть предоставлены сведения о состоянии психического здоровья данного лицаи об оказанной ему психиатрической помощи.
Ответственность за нарушение норм о врачебной тайне остаточношироко исследуется авторами[18].
Однако интересно то, что одним из наиболее часто совершаемыхнарушений прав человека в психиатрии является запрет пациенту психиатрическогоучреждения на получение копий и ознакомление с медицинскими документами,историей болезни, заключением медицинской комиссии и иными документами,ставшими основаниями добровольного или недобровольного нахождения лица впсихиатрической клинике, а также содержащими информацию о последствиях такогонахождения: применяемых препаратах, их действии, динамике заболевания, побочныхэффектах.
А.В. Приятельчук встатье «Расчет на секретность или как бороться с непредоставлением информации»приводит данные о том, что в период 2006-2008 гг. в судах города Москвы былиприняты решения, признающие противозаконность действий врачей психиатрическихучреждений по их отказу предоставлять гражданам медицинскую информацию осостоянии их здоровья и копии медицинских документов[19].
Например, 17 января2007 года Симоновский районный суд г. Москвы вынес решение, признающее действияглавного врача психиатрической больницы № 1 им. Алексеева Козырева В.Н.незаконными по непредставлению истории болезни представителю бывшего пациентадля ознакомления.
13 февраля 2007 годаКузьминский районный суд г. Москвы вынес решение, признающее действия главныхврачей психиатрической больницы № 13 Дроздова Э.С. и психоневрологическогодиспансера № 20 Докучаева Г.К. по непредставлению копий медицинских документовнезаконными. Дроздов Э.С. и Докучаев Г.К., не согласившись с решением суда,подали кассационные жалобы. Судебная коллегия по гражданским делам Московскогогородского суда отказала им в удовлетворении кассационных жалоб, решениеКузьминского суда оставила в силе.
11 мая 2007 годаИзмайловский районный суд города Москвы признал незаконными действия главноговрача психоневрологического диспансера № 9 Пак М.В., отказавшей женщинепредоставить амбулаторную карту, которая заведена на нее в диспансере, дляознакомления. Суд обязал психиатра предоставить медицинскую информацию.
3 июня 2008 годаИзмайловский районный суд города Москвы признал незаконными действия главноговрача психоневрологического диспансера № 9 Пак М.В. по непредставлению бывшейпациентке копии амбулаторной карты и обязал предоставить требуемую копию[20].
Таким образом, врачипсихиатрических учреждений достаточно часто вопреки нормам законодательства непредоставляют пациентам и их законным представителям информацию о лечении. Длятого чтобы ознакомиться с медицинской документацией, пациенты и их законные представителивынуждены обращаться в суд.
А. Деменева указанную проблему назвала «Врачебная тайна – отсамого пациента». В психиатрии понятие врачебной тайны имеет особое значение исодержание, так как на практике в данной отрасли медицины врачебная тайна – этотайна, прежде всего, от самого пациента[21].
Согласно п. 2 ст. 5 Закона «О психиатрической помощи игарантиях прав граждан при ее оказании» каждое лицо при оказании емупсихиатрической помощи имеет право на получение информации о своих правах, атакже в доступной для них форме и с учетом их психического состояния информациио характере имеющихся у них психических расстройств и применяемых методах лечения.Эта статья устанавливает право на получение пациентом информации о состояниисвоего здоровья и о применяемых к нему препаратах, однако данная норма неуточняет, что информация должна быть предоставлена непосредственно изпервичного источника – медицинского документа, из чего зачастую делается вывод,что устных разъяснений врача достаточно, при этом нет никакой возможностисопоставить сказанное врачом и содержащееся в документах.
В соответствии со ст. 31 Основ законодательства РФоб охране здоровья граждан каждый гражданин имеет право в доступной для негоформе получить имеющуюся информацию о состоянии своего здоровья, включаясведения о результатах обследования, наличии заболевания, его диагнозе ипрогнозе, методах лечения, связанном с ними риске, возможных вариантахмедицинского вмешательства, их последствиях и результатах проведенного лечения.Кроме того, эта же статья устанавливает, что гражданин имеет правонепосредственно знакомиться с медицинской документацией, отражающей состояниеего здоровья, и получать консультации по ней у других специалистов. Потребованию гражданина ему предоставляются копии медицинских документов,отражающих состояние его здоровья, если в них не затрагиваются интересы третьейстороны.
Законодательство не содержит никакого исключения вотношении документов в сфере психиатрии, однако и судебная практика в некоторыхслучаях обжалования неправомерных действий врачей, не предоставляющихдокументы, солидарна с психиатрами. В судебных решениях указывается, чтоспециальным законом является закон «О психиатрической помощи и гарантиях правграждан при ее оказании», следовательно, должны применяться нормы, содержащиезапрет на предоставление гражданину его документов, связанных с его нахождениемв психиатрическом стационаре[22].
Однако данный закон не содержит запрета напредоставление документов, такое толкование придается ему медицинскойпрактикой.
На сегодняшний момент реальность такова, что пациент не можетполучить медицинские документы для ознакомления не только в момент нахождения впсихиатрическом учреждении, когда считается, что его состояние не позволяетадекватно воспринимать такую «травмирующую информацию». Он не получит их итогда, когда выйдет из психиатрического учреждения, продолжит жить нормальнойжизнью, но его общее физическое состояние будет ухудшаться из-за действияпрепаратов, которыми его лечили, и он захочет проконсультироваться с другимврачом[23].
Думается, что справедливо было бы согласиться с А.В. Пановым,считающим, что если на момент подачи заявления об истребовании медицинскихдокументов гражданин не является пациентом, получающим психиатрическую помощь,правовой основой заявления выступает не закон «О психиатрической помощи игарантиях прав граждан при ее оказании», регулирующий специфические вопросыоказания психиатрической помощи, а «базовый» нормативный акт — Основызаконодательства РФ об охране здоровья граждан[24].
Аргументом в пользу этого мнения может служить ст. 3 Закона«О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»,устанавливающая, что данный Закон распространяется на граждан РоссийскойФедерации при оказании им психиатрической помощи и применяется в отношении всехучреждений и лиц, оказывающих психиатрическую помощь на территории РоссийскойФедерации. Следовательно, ели гражданин обратился с заявлением об истребованиимедицинских документов уже после оказания ему психиатрической помощи (т.е. вданный момент психиатрическая помощь ему не оказывается), то указанный Закон нанего не распространяется, и возникшие отношения регулируются Основамизаконодательства РФ об охране здоровья граждан.
Всоответствии со ст. 61 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан ссогласия гражданина или его законного представителя допускается передачасведений, составляющих врачебную тайну, другим гражданам, в том числедолжностным лицам, в интересах обследования и лечения пациента, для проведениянаучных исследований, публикации в научной литературе, использования этихсведений в учебном процессе и в иных целях. Основываясь на указанной норме,можно сделать вывод, что если, к примеру, гражданин выражает желаниедополнительно проконсультироваться у других специалистов, пройти иныеисследования, информация, полученная ранее врачами, должна быть предоставлена.Учитывая специфику медицинской деятельности, очевидно, что передаваться такиесведения должны не иначе как в подлинниках или копиях медицинских документов,без искажения какой-либо информации.
Статья 24Конституции Российской Федерации предусматривает, что органы государственнойвласти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечитькаждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственнозатрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом.
Однако, какуже говорилось, судебные органы при обжаловании действий врачей достаточночасто выносят решения, оправдывающие непредоставление медицинской документации.Так, в решении Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга по жалобегражданина на непредоставление психиатрической больницей документов дляознакомления содержится следующая формулировка: «наличие психиатрическогозаболевания в силу закона «О психиатрической помощи и гарантиях прав гражданпри ее оказании» ограничивает право гражданина К. знакомиться с медицинскойдокументацией, тем более делать копии медицинских документов, посколькуинформация, содержащаяся там, может быть неадекватно воспринята гражданином,негативно отразится на его состоянии здоровья».
Свердловскийобластной суд, рассматривая кассационную жалобу гражданина, указал вопределении, что «практика отказа в предоставлении сведений и документов не нарушаетправа граждан и не может их нарушать, поскольку сведения, содержащиеся вмедицинских документах психиатрического лечебного учреждения, составляютврачебную тайну, которая охраняется законом и государством.» Таким образом,даже судебная практика в некоторых случаях понимает под врачебной тайной правомедицинских учреждений отказывать пациентам, подвергнутым воздействиюсильнодействующих препаратов, в предоставлении письменной информации одиагнозе, применяемых методах лечения и прогнозе заболевания[25].
Приисследовании проблемы сохранения врачебной тайны в психиатрии А.В. Пановприводит пример из судебной практики.
Опекуннедееспособного гражданина Д. подал заявление главному врачу Омской клиническойпсихиатрической больницы о получении информации о состоянии здоровьястационарного больного Д. (предоставление для ознакомления и снятия копиймедицинской карты) на основании ст. 31 Основ законодательства РФ об охранездоровья граждан.
Представительпсихиатрической клиники отказал в удовлетворении заявления опекуна, ссылаясь нато, что на основании ч. 4 ст. 31 Основ законодательства РФ об охране здоровьяграждан копирование медицинской документации возможно в случае, если вдокументах не затрагиваются интересы третьей стороны.
Опекунподал исковое заявление «О нарушении прав пациента и компенсации моральноговреда» в суд с требованием обязать ответчика предоставить для ознакомлениямедицинскую карту Д. и взыскать компенсацию морального вреда, наступившего врезультате неправомерного отказа ответчика.
В судебномзаседании представитель ответчика требования не признал, пояснив, что вознакомлении и снятии копий отказано в соответствии со ст. 31 Основ законодательстваРФ об охране здоровья граждан, поскольку в медицинской карте больного Д.содержатся сведения затрагивающие интересы третьих лиц. Указал также, что всоответствии со ст. 9 Закона «О психиатрической помощи и гарантиях прав гражданпри ее оказании» сведения о состоянии психического здоровья и об оказаннойпсихиатрической помощи могут быть предоставлены лицу, страдающемупсихиатрическим расстройством, по его просьбе либо по просьбе его законногопредставителя. Таким образом, решение вопроса о предоставлении сведений осостоянии психического здоровья отнесено на усмотрение врача.
Судомбыла истребована и изучена медицинская карта Д. и установлено, что в картеимеются сведения о лице, обратившемся с заявлением о госпитализации больного.Также имеется заявление больного о разрешении внуку снять деньги сосберегательной книжки. Суд пришел к выводу, что данные сведения охраняемыхзаконом интересов третьих лиц не составляют. В силу требований ст. 31, 36 ГКРФ, опекун недееспособного Д. вправе знакомиться с любой информацией,касающейся ее подопечного. Также суд указал, что упомянутые в ст. 31 Основзаконодательства РФ об охране здоровья граждан, интересы третьих лиц подлежатзащите медицинским учреждением только в случае, если они составляют предметврачебной тайны.
Ответчикне согласился с решением суда и подал кассационную жалобу, настаивая на том,что сведения об интересах третьей стороны, зафиксированные в медицинскойдокументации, должны охраняться законом, т.к. согласно ч. 5 ст. 31 Основзаконодательства об охране здоровья граждан, информация, содержащаяся вмедицинских документах гражданина составляет врачебную тайну. При этом ответчикполагает, что имеется в виду именно вся информация, отраженная в медицинскойдокументации, поскольку никаких изъятий из этого правила закон не содержит.
Суд второйинстанции не согласился с доводами ответчика и оставил решение районного судабез изменения, а кассационную жалобу без удовлетворения[26].
А.В. Панов,комментируя анализируемое дело, справедливо делает следующие выводы. Во-первых,руководителем учреждения здравоохранения приоритет отдается не правам пациента,а правам третьих лиц. Во-вторых, суд, исходя из правового анализа понятияврачебная тайна, пришел к выводу о том, что это понятие неразрывно связано сличностью самого гражданина и не применимо к другим лицам, ставшим источникомсведений о врачебной тайне гражданина. При реализации права граждан наинформацию о состоянии здоровья интересы третьих лиц подлежат правовой защитесо стороны учреждения здравоохранения здоровья только в том случае, если вмедицинской документации имеют место сведения, содержащие врачебную тайнутретьих лиц; ущемление неимущественного права на информацию о состоянииздоровья граждан влечет применение к учреждению здравоохранения мерыгражданско-правовой ответственности посредством денежной компенсации моральноговреда[27].
Решениеданной проблемы видится, пожалуй, во внесении изменений в Закон «Опсихиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», формулировкакоторого четко будет предусматривать право гражданина на ознакомление спервоисточником – с документами, непосредственно связанными с состоянием егопсихического здоровья и будет соответствовать Основам законодательства обохране здоровья граждан и Конституции РФ.
Интересен опыт американских врачей и юристов по вопросуразглашения врачебной тайны в психиатрии. Если в России основной проблемой вэтом вопросе является то, что психиатры не предоставляют информацию о лечениидаже самому пациенту, то в Америке – наоборот: проблема состоит в том, чтопсихиатры часто незаконно разглашают сведения о своих пациентах. Необоснованноевторжение в частную жизнь, распространение дискредитирующей информации инарушение обязанностей, вытекающих из конфиденциальных профессиональныхотношений, – гражданские правонарушения, на которые чаще всего ссылаетсяобращающийся с иском пациент.
Опыт американских юристов и психиатров по вопросу разглашенияврачебной тайны изучил В.В. Мотов, изложив свои выводы в статье«Конфиденциальность в американской психиатрии», опубликованной в «Независимомпсихиатрическом журнале» в 2006 году[28].
В.В.Мотов приводит примеры из судебной практики. Так, Doe v. Roe (1977) первое вСША дело, где рассматривался вопрос о том, имеет ли право психиатр безписьменного согласия пациента делать достоянием общественности сведения опациенте, полученные в процессе лечения и является ли право общества наполучение информации более значимым в сравнении с правом пациента наконфиденциальность личной информации.
Психиатр Dr. Joan Roe, в течение длительного времени лечила спомощью психоанализа пациентку по фамилии Doe. В последствии Dr. Roeопубликовала книгу, где дословно воспроизвела высказываемые пациенткой впроцессе лечения фантазии, эмоциональные переживания, а также диагноз.Пациентка обратилась с иском к психиатру, требуя судебного запрета напубликацию и распространение книги, а также материальной компенсации завторжение в частную жизнь. В ходе судебного разбирательства было установлено,что согласие на публикацию запрашивалось более 8 лет назад в процессе леченияпациентки и никогда не было получено в письменном виде. Судья Martin B.Stecher, формулируя решение суда, писал: «врач, входящий в соглашение спациентом о предоставлении медицинской помощи, берет на себя подразумеваемоеобязательство сохранять в тайне все, что сообщает ему пациент относительносвоего физического или психического состояния. Это в особенности справедливо вотношениях между психиатром и пациентом, т.к. в процессе психотерапии «пациентпризывается открыто и откровенно обсуждать беспокоящие его личные темы...» Судвынес решение в пользу истца.
В1996 г. Верховный Суд США рассмотрел дело: Jaffee v. Redmond.Женщина-полицейский Mary Lu Redmond, выполняя свои профессиональныеобязанности, застрелила человека, после чего получала интенсивнуюпсихотерапевтическую помощь. Семья погибшего требовала принудить проводившегопсихотерапию работника раскрыть конфиденциальную информацию, полученную впроцессе лечения Redmond. Верховный Суд США, взвешивая потребность общества вустановлении истины в ходе судебного процесса и потребность пациента вконфиденциальности отношений с психотерапевтом, по существу, признал последнююболее значимой. Суд подтвердил право пациента запретить психотерапевтуразглашать в ходе судебных слушаний конфиденциальную информацию о пациенте.
Такимобразом, из приведенных примеров видно, что судебные органы США справедливостоят на защите конфиденциальной информации, полученной психиатром при оказаниипсихиатрической помощи, признавая право пациента на конфиденциальность болеезначимым по сравнению с другими правами участников общественных отношений.
Неправильнаяили ложная диагностика. Вопрос об отмене диагноза.
В судебныхделах об отмене диагноза психического расстройства граждане, которым в прошломвыставлялся психиатрический диагноз, обращаются в суд с просьбой отменить его.
Небезынтересноотметить, что при подготовке проекта Закона о психиатрической помощи егоразработчики, а также представители министерств, ведомств и правоохранительныхорганов Российской Федерации заняли единую позицию по рассматриваемому вопросу:«споры о диагнозе» судебному рассмотрению не подлежат. В одном изпромежуточных вариантов законопроекта статья об обжаловании действий медицинскихи иных работников (в действующем Законе — ст. 47) даже содержала на этот счетсамостоятельную норму. Норма эта не вошла в окончательный текст[29].
В 1993 г. гражданин П. обратился в суд с жалобой, вкоторой оспаривал диагноз психического заболевания, установленный емуспециалистами Ивановской областной клинической психиатрической больницы.Советский районный народный суд г. Иваново в удовлетворении жалобы П. отказал.В подтверждение своего вывода суд сослался на заключение стационарнойсудебно-психиатрической экспертизы, проведенной в Ивановской областнойклинической психиатрической больнице. Постановлением президиума Ивановскогообластного суда оставлен без удовлетворения протест прокурора области об отменерешения народного суда. Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте,поданном в Верховный Суд РФ, поставил вопрос об отмене судебных постановленийкак необоснованных. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 8сентября 1994 г. протест удовлетворила, указав следующее. В материалах делаимеются два заключения судебно-психиатрических экспертиз — амбулаторной истационарной, проведенных психиатрами-экспертами психиатрической больницыпрактически в одном и том же составе. Согласно акту амбулаторной экспертизы, уП. в феврале — марте 1993 года диагностировано острое психопатическоесостояние. При проведении стационарной экспертизы этими же врачами у П.установлено хроническое психическое заболевание в форме шизофрении. При такихобстоятельствах суду надлежало вызвать экспертов для допроса в судебноезаседание и получить необходимые разъяснения, дополнительное обоснованиевыводов, тем более что экспертизы проводились в психиатрической больнице,диагноз врачей которой оспаривал заявитель. Суд оставил без удовлетворенияходатайство П. о допросе жены и брата, пояснения которых врачам, положенные воснову экспертного заключения, по его мнению, искажены. Не истребованы судом ине представлялись экспертам материалы ежегодных медицинских обследований,которые П. проходил по роду своей деятельности, а также медицинские документы,на основании которых П. установлен оспариваемый им диагноз, тогда как они могутиметь значение для правильного разрешения его жалобы[30].
Такимобразом, Верховный Суд РФ указал на возможность и правомерность судебногорассмотрения споров о наличии или отсутствии, а также о правильностипсихиатрического диагноза.
Однако внастоящий момент некоторыми авторами оспаривается правомерность рассмотрениядел об отмене диагноза в суде. По мнению Т. Дмитриевой и С. Шишкова, диагноз,будучи медицинской квалификацией состояния здоровья, не может быть отнесен ккатегории обстоятельств, требующих судебного решения.
Нельзяисключить различного рода действия, направленные, к примеру, на опорочениечести, достоинства или репутации гражданина, где основным элементом вдостижении цели выступает психиатрический диагноз. Например, человек подвергсяпсихиатрическому освидетельствованию, где ему выставляется заведомо ложныйпсихиатрический диагноз. Далее информация о таком освидетельствовании и егорезультатах распространяется в средствах массовой информации. Но в такого родаслучаях потерпевший должен ставить вопрос не просто об отмене диагноза, а обответственности лиц, виновных, в совершении указанных действий. Это не имеетничего общего с обычными диагностическими спорами, которые наблюдаются воврачебной практике.
Т. Дмитриеваи С. Шишков считают, что если продолжать рассматривать споры по оспариваниюпсихиатрических диагнозов в суде, то «…диагностика психических болезнейпереместится из врачебных кабинетов в залы судебных заседаний. Причемвступившее в силу судебное решение обязательно для всех, включая врачей. Врассматриваемой области это быстро приведет к абсурдным ситуациям»[31].
Непредставляется возможным согласиться с выводами указанных авторов, т.к. вдействительности достаточно часто возникают случаи, когда врачи психиатрическихучреждений в силу разных причин могут поставить заведомо ложный или неверныйдиагноз пациенту. В случае запрета на рассмотрение диагностических споровсудебными органами, пациентам, чьи права окажутся нарушенными такими действиямиврачей, некуда будет обратиться за восстановлением своих нарушенных прав икомпенсацией понесенного ущерба и морального вреда.
Отсутствиеинформированного согласия пациента или его представителя на лечение.
Историческипонятие «информированное согласие» начало формироваться после Второймировой войны в ходе работы Военного трибунала в Германии. В 1947 г. былподготовлен документ, получивший название «Нюрнбергский кодекс»,который стал первым международным «Сводом правил о проведенииэкспериментов на людях». Впоследствии это понятие начинает использоватьсяв практике судопроизводства США при рассмотрении дел о возмещении вреда,причиненного небрежным лечением. В 1950-1960-х годах возникает термин«информированное согласие» и соответствующая ему практика признанияобязанности врача сообщать пациенту о риске медицинского вмешательства, обальтернативных формах лечения, прежде чем он даст на него согласие. Если в1950-х годах информация носила профессиональный характер, то в 1970-х годах длянее был введен «ориентированный на пациента» критерий, согласнокоторому информация должна быть дана в общедоступной форме и включать в себятри параметра: характеристику цели лечения, возможного риска и существующихальтернатив предлагаемому лечению[32].
В соответствии со ст. 30 Основ законодательства РФоб охране здоровья граждан при обращении за медицинской помощью и ее получениипациент имеет право на информированное добровольное согласие на медицинскоевмешательство. Также ст. 32 Основ устанавливает, что необходимымпредварительным условием медицинского вмешательства является информированноедобровольное согласие гражданина. В случаях, когда состояние гражданина непозволяет ему выразить свою волю, а медицинское вмешательство неотложно, вопросо его проведении в интересах гражданина решает консилиум, а при невозможностисобрать консилиум — непосредственно лечащий врач с последующим уведомлениемдолжностных лиц лечебно-профилактического учреждения. Согласие на медицинскоевмешательство в отношении граждан, признанных недееспособными, а также вотношении несовершеннолетних — больных наркоманией в возрасте до 16 лет и иныхнесовершеннолетних в возрасте до 15 лет, дают их законные представители. Наосновании ст. 34 Основ оказание медицинской помощи без согласия граждан или ихзаконных представителей допускается в отношении лиц, страдающих заболеваниями,представляющими опасность для окружающих, лиц, страдающих тяжелыми психическимирасстройствами, или лиц, совершивших общественно опасные деяния.
В соответствии со ст. 11 Закона «О психиатрическойпомощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» лечение лица, страдающегопсихическим расстройством, проводится после получения его письменного согласия.Врач обязан предоставить лицу, страдающему психическим расстройством, вдоступной для него форме и с учетом его психического состояния информацию охарактере психического расстройства, целях, методах, включая альтернативные, ипродолжительности рекомендуемого лечения, а также о болевых ощущениях,возможном риске, побочных эффектах и ожидаемых результатах. О предоставленнойинформации делается запись в медицинской документации. Согласие на лечениенесовершеннолетнего в возрасте до 15 лет, а также недееспособного лица даетсяих законными представителями. Лечение может проводиться без согласия лица,страдающего психическим расстройством, или без согласия его законногопредставителя только при применении принудительных мер медицинского характера,а также при недобровольной госпитализации по основаниям, предусмотреннымстатьей 29 Закона «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ееоказании». В таких случаях, кроме неотложных, лечение применяется по решениюкомиссии врачей-психиатров. Однако в отношении таких лиц не допускаетсяприменение для лечения хирургических и других методов, вызывающих необратимыепоследствия, а также проведение испытаний медицинских средств и методов.
Таким образом, количество и характер информации,которую психиатр должен сообщить пациенту при получении согласия на лечение,достаточно полно и конкретно указаны в Законе «О психиатрической помощи игарантиях прав граждан при ее оказании».
В частности, сообщая ометодах лечения, психиатр должен сказать, будут ли применяться лекарственныепрепараты и в каком виде (в таблетках, инъекциях или комбинированно), илипредполагается инсулинокоматозная, электросудорожная терапия и др., объяснив,почему именно этот метод показан в данном случае. О продолжительности леченияпациенту следует говорить в максимально приближенном к реальному диапазоне.Врач не вправе скрывать от пациента характера болевых ощущений, если припредлагаемом лечении они непременно появляются. В случаях, когда предлагаемоелечение связано с серьезным риском для пациента, информация о характере ивероятности такого риска должна быть полной и достоверной. Риск считаетсясерьезным, если при проведении лечения возникает вероятность развитиясостояний, угрожающих жизни пациента, или причинения существенного вреда егоздоровью. Серьезный риск может быть обусловлен характером воздействия наорганизм лечебного средства (например, радиоактивного излучения, электрическоготока, инсулина), высокой дозировкой или внезапной отменой лекарственногопрепарата, способом его введения (например, в полости спинного или головногомозга), частотой и непредсказуемостью развития ответных болезненных реакцийорганизма. При некоторых методах лечения пациент сам может подвергнуть себясерьезному риску, если не будет строго выполнять врачебных рекомендаций(воздерживаться от употребления алкоголя, определенных продуктов питания,принимать несовместимые с назначенным средством лекарственные препараты). Овозможности такого риска пациент также должен быть проинформирован. Сведения опобочных эффектах следует сообщать пациенту таким же образом, как и о болевыхощущениях[33].
Следовательно,в РФ, при даче согласия на лечение, пациент психиатрического стационара поЗакону «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»получает наиболее полную информацию о лечении и связанных с ним рисков, чтоувеличивает вероятность принятия взвешенного и обдуманного решения.
В.В. Мотовпровел анализ врачебной и судебной практики США в поисках ответа на вопроскакую информацию и в каком количестве должен дать врач пациенту психиатрическойклиники в США прежде чем начать лечение[34]. Стоитсказать, что исторически лечение пациента без его согласия рассматривалось вСША как намеренное причинение оскорбительного телесного контакта илиоскорбление действием.
В частности,В.В. Мотов приводит в пример дело Mitchell v. Robinson (1960), которое, по егословам «явилось одним из дел, заложивших фундамент доктрины информированногосогласия». При решении данного дела суд, признав необходимость предоставлятьпациенту информацию о возможной опасности перелома костей при электрошоковой иинсулинокоматозной терапии, указал, что «врач обязан информировать пациента обовсех значимых обстоятельствах: тот врач, который этого не делает, виновен вхалатности». При этом судья, объявляя решение суда, указал: «Представляетсяявно чрезмерным, что врачи должны обсуждать с пациентами все рискипредлагаемого лечения, даже если они незначительны или маловероятны. Объеминформации, предоставляемой врачом должен определяться потребностью пациента.Критерием является важность информации для пациента: все риски, способныеповлиять на решение пациента, должны быть раскрыты».
Обращаясь к вопросу,несет ли врач ответственность за то, что он не информировал пациента о рисках,которые хотя и имелись, но были неизвестны самому врачу, суд США указал, чтообязанность информировать может распространяться на любой риск, о котором врачдействительно знает, но врач не может информировать о тех рисках, о которых онможет не знать. Однако если врач не знает о рисках, которые известны «среднему»специалисту в данной области, несообщение пациенту информации о таких рискахможет быть основанием для обвинения врача в недобросовестном лечении[35].
Как видно из указанногопримера, в отличие от законодательства РФ в США нет четко закрепленного,ограниченного перечня условий, которые врач должен сообщить пациенту, преждечем начать лечение. Врач должен сообщить пациенту все, что может повлиять напринятие решения пациентом. Такая характеристика представляется достаточнорасплывчатой и абстрактной. Однако в США проблема получения информированногосогласия на лечение гораздо более тщательно и глубоко изучена правоведами иврачами, чем в РФ, что приводит к эффективному разбирательству дел в суде.
Следует согласиться сГ.М. Усовым и М.Ю. Федоровой, указывающим, что при получении согласия наоказание психиатрической помощи, сведения должны излагаться в доступной дляпациента форме, необходимо учитывать психическое состояние пациента. Однако, помнению некоторых ученых неправомерно получать согласие на лечение у лиц,страдающих тяжелыми психическими заболеваниями, т.к. такие пациенты могут непонимать предоставляемую им информацию в необходимом объеме и смысле. Наиболеесильно страдает способность принимать компетентные решения у больныхшизофренией, слабоумием и, в меньшей степени, депрессией, т.к. перечисленныезаболевания сопровождаются выраженными нарушениями мышления, когнитивныхфункций, а также эмоциональной и мотивационной сфер. Влияние бреда игаллюцинаций на понимание предоставляемой информации менее значимо, хотя ихсочетание с расстройствами первой группы еще более ограничивает способностьпонимать те вопросы, с которыми они сталкиваются. Тем не менее наиболеераспространенным является следующий подход к проблеме: наличие у лицапсихического расстройства еще не означает отсутствие у него способности квыражению добровольного согласия на лечение, хотя в ряде случаев (состоянияизмененного сознания, острые психозы с выраженной растерянностью или крайнейзагруженностью психотическими переживаниями, состояния глубокого слабоумия)отношение больного к факту оказания психиатрической помощи установитьпрактически невозможно, поэтому получение согласия в таких случаях следуетсчитать неправомерным[36].
ВСША в отношении указанной выше проблемы существуют два подхода. В соответствиис первым подходом согласие пациента не является юридически значимым, еслиданный конкретный (а не некий «средний») пациент не понимает, что ему сообщаетврач. Согласно второму подходу, врач выполнил свои обязанности, если он сообщилдостаточную информацию в такой форме и таким образом, чтобы ее понял «средний»пациент[37].
Думается,что ни подход, применяемый в РФ, ни один из подходов, применяемых в США, немогут гарантировать правомерности получения согласия пациентов при оказаниипсихиатрической помощи. В случае возникновения спора по истечении некотороговремени (после примененного лечения) достаточно сложно установить уровеньпонимания полученной информации пациентом в момент дачи согласия на лечение.
Федеральнымзаконом от 6 апреля 2011 года № 67-ФЗ[38]внесены изменения в Закон «О психиатрической помощи игарантиях прав граждан при ее оказании», согласно которым лицо,признанное недееспособным, наделено правом давать письменное согласие налечение, отказываться от лечения, обращаться с просьбой или давать согласие напсихиатрическое освидетельствование и профилактические осмотры, если егосостояние позволяет ему сделать это. Таким образом предполагается исключитьзлоупотребления недобросовестных законных представителей недееспособных лиц.Теперь согласие на лечение или отказ от лечения, просьба или согласие напсихиатрическое освидетельствование и профилактический осмотр, данные законнымпредставителем лица, признанного недееспособным, имеют юридическую силу, толькоесли состояние недееспособного не позволяло ему самостоятельно выразить своюволю, то есть за основу берется медицинский аспект недееспособности, а неформальный юридический.
ВЗаконе о психиатрической помощи (п. 1 ст. 11) указано, чтосогласие на лечение должно быть письменным, однако форма письменного согласияне определяется. По мнению Г.М. Усова и М.Ю. Федоровой оно может быть оформленов виде записи врача в медицинском документе, удостоверенной подписью пациентаили его законного представителя, распиской, данной пациентом или его законнымпредставителем, письменной просьбы, заявления или специального формуляра,приобщенного к медицинской документации[39].
Американскиесуды для установления факта согласия пациента на лечение используют «тестблагоразумного человека». В соответствии с данным тестом устанавливается,заключил ли бы «благоразумный врач» на основании имеющихся заявлений иповедения пациента, что пациент осознавал риск и опасности, о которых ему сообщалось,и выражал желание подвергнуться лечению[40].
Такимобразом, условия возмещения вреда при оказании психиатрической помощи в целомсовпадают с общими условиями возмещения вреда, в том числе и при оказаниимедицинской помощи в общем. В то же время, учитывая специфику психиатрическойдеятельности, практика выработала свои особенности возмещения вреда,причиненного гражданину при оказании психиатрической помощи.
обязательство вред психиатрический помощь
2.Субъекты и условия обязательства вследствие причинения вреда психиатрическимучреждением пациенту
2.1 Субъекты обязательства вследствие причинения вредапсихиатрическим учреждением пациенту
Лица,правомочные оказывать психиатрическую помощь, определены в ст. 18 Закона опсихиатрической помощи. Ими являются государственные, негосударственныепсихиатрические и психоневрологические учреждения и частнопрактикующиеврачи-психиатры, имеющие лицензии. Вместе с тем, круг субъектов ответственностине совпадает с перечнем лиц, указанных в законе, он значительно шире, т. к.психиатрическую помощь нередко оказывают и те, кто не имеет соответствующейлицензии и образования, что увеличивает риск причинения вреда здоровью илижизни.
Всоответствии с ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности» от 08 августа2001 года[41],Законом «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»лицензированию подлежит деятельность по оказанию психиатрической помощи,осуществляемая юридическими лицами независимо от организационно-правовой формы,а также гражданами, занимающимися предпринимательской деятельностью безобразования юридического лица. Это означает, что лицензии должны получатьгосударственные, муниципальные и частные медицинские учреждения, оказывающиепсихиатрическую помощь, а также частнопрактикующие врачи. Лицензия являетсяофициальным документом, который разрешает осуществление указанного видамедицинской деятельности в течение установленного в ней срока.
Если вред причинен не частнопрактикующим врачом, а врачомпсихиатрической клиники, то, согласно п. 1 ст. 1068 ГК РФ, ответственным лицомявляется медицинское учреждение. При этом ответственность психиатрическойклиники наступает за вред, причиненный ее работником при исполнении им своихтрудовых обязанностей на основании заключенного трудового договора. Такжеследует учитывать, что на юридическое лицо или гражданина может быть возложенаобязанность по возмещению вреда, причиненного лицами, выполнявшими работу наосновании гражданско-правового договора, при условии, что эти лица действовалиили должны были действовать по заданию данного юридического лица или гражданинаили под его контролем за безопасным ведением работ[42].
Однако к работникам медицинского учреждения (врачам и иномуперсоналу), непосредственно участвовавшим в причинении вреда, впоследствииможет быть предъявлено регрессное требование.
Также субъектом обязательства вследствие причинения вредапсихиатрическим учреждением пациенту в качестве причинителя вреда на основаниип. 1 ст. 16 ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации»может выступать страховая медицинская организация. Пределы ответственностистраховой медицинской организации обозначены в указанном Федеральном Законерамками ущерба, причиненного в связи с неисполнением или ненадлежащимисполнением ею обязанностей по организации предоставления медицинской помощи.
Интересен вопрос о субъекте ответственности за вред,причиненный помещением гражданина в психиатрический стационар в недобровольномпорядке. Поскольку неотложная госпитализация и нахождение в психиатрическомстационаре без согласия пациента до 48 часов находится в исключительнойкомпетенции врачей-психиатров, ответственность за вред, причиненный такойгоспитализацией, должен нести психиатрический стационар по п. 1 ст. 1068 ГК РФ.
Субъектами – потерпевшими выступают лица, которым причиненвред.
Ст. 3 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях правграждан при ее оказании» устанавливает, что настоящий Закон распространяется награждан РФ при оказании им психиатрической помощи и применяется в отношениивсех учреждений и лиц, оказывающих психиатрическую помощь на территории РФ.Иностранные граждане и лица без гражданства, находящиеся на территории РФ, приоказании им психиатрической помощи пользуются всеми правами, установленныминастоящим Законом, наравне с гражданами РФ.
Ст. 3 Основ законодательства РФ об охране здоровья гражданустанавливает, что настоящие Основы регулируют отношения граждан, органовгосударственной власти и органов местного самоуправления, хозяйствующихсубъектов, субъектов государственной, муниципальной и частной системздравоохранения в области охраны здоровья граждан.
Если наступивший вред выражается в смерти потерпевшего (потерякормильца), то право на взыскание имущественного и неимущественного вредаприобретают другие лица, установленные п. 1 ст. 1088 ГК РФ.
Вместе с тем, как указывает Верховный Суд РФ[43]при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертьюпотерпевшего иным лицам, необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующиео причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанныеобстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда.Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточнымоснованием для компенсации морального вреда.
Таким образом, вопрос о субъектах отношений, возникающих изпричинения вреда гражданину при оказании психиатрической помощи, решается сучетом оснований возникновения таких отношений и обстоятельств дела. Главное –вред должен быть причинен в процессе оказания психиатрической помощи.
2.2. Условия возмещения вреда, причиненного психиатрическимучреждением пациенту
Как уже было отмечено, возмещение вреда, причиненногопсихиатрическим учреждением пациенту, по общему правилу возможно при наличиивсех оснований гражданско-правовой ответственности: наступление вреда,противоправность поведения причинителя вреда, причинно-следственная связь междупричинением вреда и противоправным поведением причинителя вреда, винапричинителя вреда.
Остановимся подробнее на таком условии ответственности каквина причинителя вреда.
По правилу статьи 1064 ГК РФ лицо, причинившее вред,освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по еговине, т.е. ответственность за причинение вреда здоровью, наступает при наличиивины.
В соответствии со ст. 401 ГК РФ лицо, не исполнившееобязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственностьпри наличии вины (умысла и неосторожности). При этом ГК РФ не определяетпонятий этих форм вины. Указывается лишь только, что лицо признаетсяневиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от неготребовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все мерыдля надлежащего исполнения обязательства.
Обычно при характеристике умысла в причинении вредаиспользуется понятийный аппарат уголовного права, и он определяется как такоепсихическое отношение лица, при котором оно осознавало противоправность своихдействий, предвидело возможность наступления неблагоприятных последствий,желало или не желало, но сознательно их допускало или относилось к нимбезразлично. Аналогичное определение применяется и при квалификации ненадлежащеговрачевания как умышленного[44].
В сфере оказания психиатрической помощи умысел можетвыражаться в заведомо ложном заключении психиатров о неспособности лицавследствие психического расстройства понимать значение своих действий или имируководить, в выдаче заведомо ложного медицинского документа о наличиипсихического расстройства, в необоснованном применении опасных для здоровьясредств и методов или применение таких средств не с целью лечения, а, кпримеру, с целью наказания или экспериментирования и т.д.
Относительно определения неосторожности и ее видов вмедицинской и юридической литературе мнения разделились. Г. Дембо предпринималпопытки разграничить виды неосторожности правонарушителя на квалифицированную(профессиональную) и простую, при которой, по его мнению, ответственностьнаступать не должна. А.Н. Савицкая предлагала виды неосторожности вненадлежащем врачевании характеризовать с помощью категорий уголовного права:самонадеянности и небрежности. По мнению Т.В. Шепель, для определения видовнеосторожности достаточно инструментария гражданского права, различающегопростую и грубую неосторожность. Для привлечения к ответственности заповреждение здоровья при оказании медицинской, в том числе психиатрическойпомощи, по ее мнению, вообще не имеет значения, с какой неосторожностьюдействовал субъект. Не имеет правового значения, нарушались ли при оказаниипсихиатрической помощи обычные элементарные требования или требования, прикоторых, следовало проявлять большую внимательность и осмотрительность. Вредпричиняется личному нематериальному благу — здоровью пациента, причем, при оказаниипсихиатрической помощи, основной целью которой является лечение, устранениеугрозы повреждения здоровья, в т.ч. психического. Важно, что причинителем вредане были приняты все меры для надлежащего врачевания, которые известныпсихиатрической науке[45].
Следует согласиться с последней точкой зрения: в соответствиис действующим законодательством виды неосторожности не влияют на существоответственности, важен сам факт наличия вины, критерии которой определены п. 1ст. 401 ГК РФ.
Однако категории умыслаи неосторожности (простой или грубой) приобретают принципиальное значение приопределении степени вины потерпевшего. В соответствии со ст. 1083 ГК РФвред, возникший вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит. Грубаянеосторожность потерпевшего может привести к уменьшению размера возмещения илиотказу в возмещении вреда (при отсутствии вины причнителя вреда кроме случаев,когда вред причинен жизни или здоровью гражданина).
Т.В. Шепель полагает,что при психиатрическом вмешательстве данные нормы не применимы в случаях,когда в силу специфики заболевания потерпевший не способен понимать значениесвоих действий или руководить ими. По мнению указанного автора, в отношениипсихически больных потерпевших должно существовать следующее правило: припричинении вреда лицам с психическими расстройствами в период оказанияпсихиатрической помощи ст. 1083 ГК РФ применяется, если они были способныпонимать значение своих действий или ими руководить[46].
Представляетсявозможным согласиться с мнением автора, т.к. врач, при оказании психиатрическойпомощи конкретному пациенту, зная особенности и характер его заболевания,должен предвидеть возможность совершения пациентом умышленных или неосторожныхдействий, способных причинить вред, и стремиться к предотвращению этихдействий. К примеру, врач назначил лекарство пациенту с суицидальныминаклонностями в определенной дозировке. Пациент, пренебрегая указаниями врача одозировке лекарства, выпил весь флакон и умер от передозировки. На первыйвзгляд, пациент умышленно совершил указанные действия, однако если в моментсовершения самоубийства он не был способен понимать значение своих действийи/или руководить ими, то нельзя говорить о его вине. То есть, в случаереального введения вышеуказанного правила, на психиатрические учреждения всвязи со спецификой пациентов для повышения внимания к уходу и лечению такихпациентов, будет возложена повышенная ответственность.
Вопрос вины, а,следовательно, и – ответственности врачей (в том числе и психиатров), тесносвязан с неоднозначным в юридической и медицинской науках понятием «врачебнаяошибка». Ни один из российских законов не предусматривает понятия «врачебнойошибки», и хотя в литературе оно употребляется широко, единства в егоопределении не существует.
По данным Ю.Д. Сергееваи С.В. Ерофеева в медицинской литературе в настоящее время содержится не менее65 промежуточных определений понятий и признаков врачебных ошибок[47].
Рассмотрим несколькоразличных точек зрения на понятие «врачебная ошибка», правовое значениеврачебной ошибки, а также критерии ошибочности действий врача.
В римском праве критерием ошибочности действий врача являлся умысел вненадлежащем врачевании. Иное причинение вреда здоровью больного считалосьошибочным и не влекло ответственности.
Н.В. Попов предлагал врачебными ошибками считать «действия, которыевозникли в результате неосторожности, легкомыслия, чрезмерного увлечения впоисках новых средств или при разработке хирургических операций». При этомавтор считал, что «врачебные правонарушения делятся на преступныезлоупотребления и дефекты деятельности врачей, обусловленные их невежеством,небрежностью, неосторожными действиями, чрезмерным увлечением в примененииновых методов лечения, передоверием своих обязанностей лицам среднегомедицинского персонала или врачам с меньшей квалификацией, бездушным отношениемк больным, недостатками в организации лечебной помощи»[48].
И.В. Давыдовский считает, что при ошибочном причинении вреда больному нетвины врача. Врачебные ошибки – досадный брак во врачебной деятельности, прикотором первопричиной является добросовестное заблуждение врача, исключающееуголовную ответственность. Вред — следствие добросовестного заблуждения приотсутствии небрежности, халатности и легкомысленного отношения к своимобязанностям. С.Г. Стеценко полагает, что под врачебной ошибкой следуетпонимать «дефект оказания медицинской помощи, связанный с неправильнымидействиями медицинского персонала, характеризующийся добросовестнымзаблуждением при отсутствии признаков умышленного или неосторожногопреступления»[49].
По мнению Г. Дембо, врачебная ошибка может быть результатом виновногоповедения, неправильных, невежественных действий[50].Н.М. Малеина считает, что врачебная ошибка может быть следствием какправомерного, так и неправомерного поведения. Следовательно, ошибочноепротивоправное действие может быть как виновным, так и невиновным[51].Т.Р. Кенжетаев относит ошибку к правонарушению[52].
Т.В. Шепель солидарна сА.Н. Савицкой, согласно мнению которой, врачебная ошибка является результатомненадлежащего врачевания, т.е. противоправного поведения. Такое противоправноеповедение имеет юридическое значение в зависимости от того, есть вина или нет.При наличии вины в причинении вреда здоровью наступает ответственность.Отсутствие вины свидетельствует об ошибке и должно квалифицироваться как случай[53].
Возможно, стоитсогласиться с авторами[54],предлагающими совсем отказаться от использования понятия «врачебная ошибка». Насегодняшний момент данное понятие не урегулировано законодательно, а значит,оно не имеет правового значения и не может применяться в правоприменительнойпрактике. Для решения вопроса гражданско-правовой ответственности медицинскогоучреждения за причинение вреда гражданину при оказании психиатрической помощи достаточнопонятий и условий, обозначенных в ГК РФ. Для обозначения ситуаций, при которыхмедицинское учреждение не несет ответственность, применимо понятие «случай»,при определении которого авторы сходятся во мнении.
Так, в качествеглавного признака «случая» большинство авторов выделяют наличие объективнослучайных обстоятельств. Другими признаками «случая» признается добросовестноевыполнение врачами и иным персоналом медицинского учреждения своего долга,отсутствие небрежности или халатности со стороны медицинского персонала,абсолютная правомерность в действиях или бездействии медицинского персонала. Изопределения несчастного случая, предложенного С.Г. Стеценко, в качествеотдельного признака можно выделить невозможность предвидения и предотвращения причиненноговреда[55].
Таким образом,несчастный случай (в медицинской деятельности) – это причинение вреда жизни илиздоровью гражданина при оказании медицинской помощи, вызванное стечениемобъективно случайных обстоятельств, при добросовестном выполнении врачом илииным медицинским персоналом своего долга и при невозможности предвидения ипредотвращения причиненного вреда.
При рассмотрении вопроса об условиях возмещения вреда,причиненного гражданину при оказании психиатрической помощи, необходимоучитывать, что обязательства в гражданском праве делятся на две группы:договорные и внедоговорные.
Красноярский краевой суд указывает, что большую часть дел,рассматриваемых судами края, составляют дела по искам о возмещении вредаздоровью и компенсации морального вреда в связи с ненадлежащим оказаниембесплатной медицинской помощи в государственных и муниципальных учрежденияхздравоохранения, однако в практике встречаются и дела о возмещении вредаздоровью и компенсации морального вреда в связи с ненадлежащим оказаниемплатных медицинских услуг[56].
В соответствии с п. 2 ст. 779 ГК РФ оказание платныхмедицинских услуг регулируется положениями гл. 39 ГК РФ о возмездном оказанииуслуг. Кроме того, к отношениям медицинского учреждения с гражданами,получающими платную медицинскую услугу, применяется Закон РФ «О защите правпотребителей»[57] иПравила предоставления платных медицинских услуг населению медицинскимиучреждениями, утвержденные Постановлением Правительства РФ от 13 января 1996года[58].
Договорная ответственность зависит от соглашения сторон.Договором может быть усилена ответственность причинителя вреда по сравнению сделиктной ответственностью. Также в отличие от деликтной ответственности,договорная ответственность включает в себя как ответственность в формевозмещения убытков, так и ответственность в форме взыскания с правонарушителянеустойки (пени, штрафа).
А.А. Мохов, анализируя специфику оказания платных медицинскихуслуг отмечает, что такая деятельность подпадает под действие норм Закона«О защите прав потребителей», а значит – заключаемые договорырегулируются нормами ГК РФ о публичном договоре. При этом автор указывает, чтопубличный договор является исключением из общего принципа диспозитивностигражданского права и принципа свободы договора[59].
Следует отметить, что заключение договора достаточнораспространено во многих отраслях медицинских услуг, однако для оказанияпсихиатрической помощи оно не характерно. Тем более что облечь в форму договораотношения врача и пациента при оказании психиатрической помощи возможно далеконе всегда, т.к. психиатрическая помощь может оказываться не только вдобровольном порядке, но и принудительно.
Говоря о вине как об условии ответственности необходимообратить внимание на следующее. Частнопрактикующие врачи-психиатры оказываютсвои услуги на основании заключенного с пациентом или его законнымпредставителем договора.
Интересно отметить, что А.А. Мохов и А.В. Мелихов, анализируяпризнаки предпринимательской деятельности и сопоставляя их с признакамимедицинских услуг, пришли к выводу, что всякая медицинская деятельность(независимо от того, какой организацией и на каком основании онаосуществляется) «является частным и особым случаем предпринимательскойдеятельности»[60].
В соответствии с п. 3 ст. 401 ГК РФ если иное непредусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащимобразом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательскойдеятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнениеоказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных инепредотвратимых при данных условиях обстоятельств. К таким обстоятельствам неотносятся, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентовдолжника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие удолжника необходимых денежных средств. Таким образом, предприниматель принеисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства при осуществлениипредпринимательской деятельности несет повышенную ответственность. Такаяповышенная ответственность продиктована тем, что предприниматели являютсяпрофессионалами в той или иной сфере отношений и осуществляютпредпринимательскую деятельность на свой риск[61].
Согласно ст. 1095 ГК РФ вред, причиненный жизни, здоровью илиимуществу гражданина вследствие конструктивных, рецептурных или иныхнедостатков товара, работы или услуги, а также вследствие недостоверной илинедостаточной информации о товаре (работе, услуге), подлежит возмещениюпродавцом или изготовителем товара, лицом, выполнившим работу или оказавшимуслугу (исполнителем), независимо от вины и от того, состоял потерпевший с нимив договорных отношениях или нет. Следовательно, при оказании услуги попсихиатрической помощи, вред возмещается независимо от вины исполнителя услуги(психиатрического учреждения или частнопрактикующего врача-психиатра).
Также необходимообратить внимание на существование обязательного медицинского страхования(ОМС). ОМС обеспечивает всем гражданам минимальный гарантированный объембесплатной медицинской и лекарственной помощи. Обязательное медицинскоестрахование осуществляется на договорной основе взаимоотношенийучастников - страховщика, страхователя и медицинской организации.
Примедицинском страховании страховая выплата производится не в денежной, а внатуральной форме, в виде пакета медицинских и иных услуг, оплаченныхстраховщиком. Застрахованный является потребителем страховой и одновременномедицинской услуги. Эта особенность порождает на практике споры о том, ктонесет ответственность в случае причинения вреда гражданину при оказаниимедицинской помощи. Как указывают М.В. Кратенко и Н.Е. Козлова,«предусмотренное законом «сотрудничество» страховой медицинскойорганизации с лечебным учреждением в процессе оказания гражданам медицинскойпомощи делает страховщика ответственным за качество организации данногопроцесса и, может быть, даже за качество его результатов - безопасность иэффективность медицинских услуг»[62].
Вышеуказанные отношениярегулируются главным образом Федеральным Законом РФ «Об обязательноммедицинском страховании в Российской Федерации»[63].
Согласно абз. 8 п. 1ст. 16 указанного ФЗ застрахованные лица имеют право на возмещение страховоймедицинской организацией ущерба, причиненного в связи с неисполнением илиненадлежащим исполнением ею обязанностей по организации предоставлениямедицинской помощи. В соответствии с абз. 9 п. 1 ст. 16 этого же ФЗ застрахованныелица имеют право на возмещение медицинской организацией ущерба, причиненного всвязи с неисполнением или ненадлежащим исполнением ею обязанностей поорганизации и оказанию медицинской помощи. Таким образом, указанная статьяопределяет пределы ответственности страховой и медицинской организаций.
Однако, как отмечаютнекоторые авторы, ответственность страховой организации перед страхователем изастрахованными должна наступать за невыполнение условий договора медицинскогострахования, а медицинской организации - за объем и качество медицинскихуслуг. В медицинской деятельности оказывает услугу и следит за качествомвыполнения услуги непосредственный исполнитель (медицинская организация), ктобы ни финансировал работу ее персонала, закупку медицинского оборудования,лекарственных средств и пр. Страховая компания может быть привлечена кответственности по возмещению вреда здоровью застрахованного лишь тогда, когданаступление такого вреда находится в непосредственной причинной связи снарушением страховщиком законодательства о медицинском страховании илинеисполнением договора медицинского страхования, в частности при заключениидоговора на оказание медицинских услуг с лечебным учреждением, не имеющимлицензии, при необоснованном отказе гражданину в выдаче страхового полиса[64].
Как уже было отмечено, вред, причиненный гражданину приоказании психиатрической помощи, может возмещаться и при отсутствии виныпричинителя вреда. Однако, как указывают некоторые авторы[65],в большинстве правовых актов, действующих в сфере охраны здоровья граждан, наэтот счет не содержится никаких специальных указаний, что может приводить кразногласиям правоприменительной практики. К примеру, ст. 66 Основзаконодательства РФ об охране здоровья граждан предусматривает, что в случаяхпричинения вреда здоровью граждан виновные обязаны возместить потерпевшим ущербв объеме и порядке, установленных законодательством РФ. Так, при буквальномтолковании Закона под виновными понимаются лица, в чьих действиях обязательноприсутствует вина.
Особого внимания в рассматриваемой теме требуетответственность за причинение вреда пациенту, причиненного источникомповышенной опасности.
В соответствии с ч. 1 ст. 1079 ГК РФ юридические лица играждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих(использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокогонапряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.;осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязанывозместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут,что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего.
Согласно разъяснениям Верховного Суда РФ[66],источником повышенной опасности надлежит признавать любую деятельность,осуществление которой создает повышенную вероятность причинения вреда из-заневозможности полного контроля за ней со стороны человека, а также деятельностьпо использованию, транспортировке, хранению предметов, веществ и иных объектовпроизводственного, хозяйственного или иного назначения, обладающих такими же свойствами.
Вопрос наличия или отсутствия источников повышенной опасностив медицине достаточно широко исследовался юристами. Приведем основные точкизрения авторов по этому вопросу.
Ю.А. Звездина считает, что некоторые методы и способыосуществления медицинской деятельности никогда не могут быть признаныисточником повышенной опасности, но саму деятельность можно внести в списокисточников повышенной опасности[67].
По мнению М.Н. Малеиной, медицинская деятельность не можетбыть признана в целом источником повышенной опасности, но отдельные методылечения соответствуют определению источника повышенной опасности[68].
Такой же точки зрения придерживается С.В. Шиманская:отдельные услуги и работы в медицинской деятельности необходимо признаватьисточником повышенной опасности, но всю совокупность медицинской деятельности,в которую входят действия, никогда не признаваемые и в будущем повышенноопасными, нельзя признать источником повышенной опасности при ее осуществлении.Необходимо проводить четкое разграничение между медицинской деятельностью вцелом и отдельными ее видами и конкретными действиями субъектов медицинскойдеятельности, которые могут быть отнесены к источнику повышенной опасности[69].
Точка зрения М.Н. Малеиной и С.В. Шиманской видится наиболееприемлемой. Не совсем верно считать всю медицинскую деятельность источникомповышенной опасности. К примеру, осмотр пациента – процедура, относящаяся кмедицинской деятельности, однако признакам источника повышенной опасности онане отвечает. Вместе с тем в современной медицине, безусловно, существуютспособы лечения, препараты, механизмы, отвечающие признакам источникаповышенной опасности.
В частности, Красноярский краевой суд в Обзоре практикирассмотрения судами Красноярского края споров, связанных с ненадлежащимоказанием медицинских услуг, указал, что деятельностью, создающей повышеннуюопасность для окружающих, может быть признано использование медицинскимучреждением высокотехнического оборудования (лазерных установок, аппаратоврентгенографии и т.п.), а в некоторых случаях – даже электроприборов с обычным,бытовым уровнем напряжения (с учетом конкретных обстоятельств и особенностейпотерпевшего). Приводя конкретные примеры из судебной практики, Красноярскийкраевой суд признает источником повышенной опасности такие приборы и механизмыкак резиновая грелка, алмазный диск для подточки зубов, электрогрелка[70].
К классическим методам симптоматического лечения психическихзаболеваний причисляют судорожную (электрошок, ингаляционная, инсулиновая) ифармакологическую терапию. В связи с этим для оказания психиатрической помощинеобходимо разрешить вопрос: относятся ли указанные способы лечения кисточником повышенной опасности.
Для ясности вкратце охарактеризуем некоторые из приведенныхспособов лечения.
Лечебный эффект шоковой терапии психиатры связывают ссопровождающим судорожный припадок разрывом потока переживаний, т.е. потерейсознания, амнезией и состоянием эмоциональной и волевой оглушенности. Этотэффект достигается несколькими альтернативными способами — пропусканием черезмозг больного электрического тока, флюротиловой ингаляцией, инъекцией метразолаили инсулина. Оппоненты указывают на многочисленные негативные последствия дляздоровья пациентов, которыми чреват каждый из этих методов и в максимальнойстепени — электрошок. Шоковые сеансы продолжаются иногда нескольких недель(порой по несколько раз в день) с тем, чтобы сделать процедуру «действенной».При этом следует отметить, что психиатрическое законодательство большинствастран не предусматривает согласия пациентов на проведение судорожной, в томчисле электрошоковой, терапии и допускает ее применение в недобровольномпорядке[71].
Фармакологическое лечение состоит в использованиинейротоксинов — химических веществ, вызывающих генерализованное нервноеторможение. Нейролептики (аминазин, хлорпромазин, галоперидол, теоридазин идр.) блокируют рецепторы дофамина и останавливают нежелательное поведениепациентов тем, что тормозят их мозговую активность так, что они просто не всостоянии какое-то время испытывать злость, чувствовать себя несчастными илиподавленными[72].
В 2000 году вице-президентом российского отделенияГражданской комиссии по правам человека С.В. Запускаловым был представленУполномоченному по правам человека в Российской Федерации О.О. Миронову отчет онарушениях прав человека психиатрией России. В отчете указывалось, что лечениев психиатрических клиниках долгое время было жестоким, его единственной цельюбыло сделать пациентов послушными; обитателей психиатрических клиник подвергалиразрушительному электрошоковому лечению без какого-либо обезболивания; надпациентами проводились эксперименты с изменяющими сознание лекарствами, непроверенными в терапевтической практике[73].
Вопрос возможности применения к психически больнымпсихохирургии был исследован М.Н. Малеиной в работе «Человек и медицина всовременном праве».
Коллектив авторов считает, что в отдельных случаях методамипсихохирургии можно либо адаптировать к жизни в обществе, либо сделать болееуправляемыми в специальных заведениях некоторых больных, не поддающихся другимметодам лечения. Однако не скрывается, что гарантировать хорошие результаты такоголечения нельзя и что процент неудач велик. Другие авторы отмечали, чтоманипуляции на мозге при поведенческих аномалиях не могут считатьсяприемлемыми: больной не способен дать осознанное согласие на частичнуюдеструкцию своего мозга с перспективой изменения своей личности; право же семьидать такое согласие за него вызывает серьезные сомнения. Сама же М.Н. Малеинадостаточно категорично высказала свое мнение по этому поводу: методыпсихохирургии не должны применяться ни к каким психически больным, посколькуприводят не к восстановлению прежнего физического и психического статуса, а кискусственному изменению человеческой личности[74].
Однако независимо от отношения к психохирургии различныхавторов, на сегодняшний момент вышеуказанные методы лечения психически больныхпсихиатрической наукой и медицинской практикой признаются допустимыми (а внекоторых случаях и необходимыми). Но учитывая характеристики таких методовлечения и их возможные последствия, необходимо обеспечить гарантии защиты правпациентов, признав эти методы источниками повышенной опасности.Электросудорожная терапия (пропускание через мозг больного электрического тока)явно отвечает всем признакам источника повышенной опасности, поэтому в случаепричинения вреда с применением электрошока ответственность медицинскогоучреждения должна наступать независимо от вины.
Также неоднозначным остается ответ на вопрос ответственностив случаях, когда вред здоровью пациента был причинен вследствие неисправноймедицинской техники. По мнению М.Н. Малеиной в подобных случаях вопрос обответственности должен решаться по общему принципу вины. Любые данные ЭВМ немогут являться единственным и абсолютным основанием для определения диагноза иметода лечения. Поэтому вина врача налицо в тех случаях, когда его решениеосновывалось только на данных ЭВМ, хотя бы и искаженных случайно[75].
Таким образом, при характеристике условий ответственности запричинение вреда гражданину при оказании психиатрической помощи, выявляютсянекоторые особенности. В частности, некоторыми авторами справедливо поднимаетсявопрос об учете вины потерпевших при причинении вреда в зависимости от того,мог ли потерпевший в момент совершения своих действий понимать их значениеи/или руководить ими и о необходимости установить повышенную ответственностьдля врачей-психиатров. Также необходимо обратить внимание на то, чтосовременные психиатрические учреждения при лечении пациентов достаточно широкоиспользуют методы, способы и препараты, отвечающие признакам источниковповышенной опасности (электрошоковая и инсулиновая терапия и т.д.).
3. Объем возмещения вреда, причиненного психиатрическимучреждением пациенту
3.1. Возмещение имущественного вреда, причиненногопсихиатрическим учреждением пациенту
В соответствии со ст. 1085 ГК РФ при причинении гражданинуувечья или ином повреждении его здоровья возмещению подлежит утраченныйпотерпевшим заработок (доход), который он имел либо определенно мог иметь, атакже дополнительно понесенные расходы, вызванные повреждением здоровья, в томчисле расходы на лечение, дополнительное питание, приобретение лекарств,протезирование, посторонний уход, санаторно-курортное лечение, приобретениеспециальных транспортных средств, подготовку к другой профессии, еслиустановлено, что потерпевший нуждается в этих видах помощи и ухода и не имеетправа на их бесплатное получение.
Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ[76]под утраченным потерпевшим заработком (доходом) следует понимать средства,получаемые потерпевшим по трудовым и (или) гражданско-правовым договорам, атакже от предпринимательской и иной деятельности (например, интеллектуальной)до причинения увечья или иного повреждения здоровья. При этом в счет возмещениявреда не засчитываются пенсии, пособия и иные социальные выплаты, назначенныепотерпевшему как до, так и после причинения вреда, а также заработок (доход),получаемый потерпевшим после повреждения здоровья.
Расходы на лечение и иные дополнительные расходы подлежатвозмещению причинителем вреда, если будет установлено, что потерпевшийнуждается в этих видах помощи и ухода и не имеет права на их бесплатноеполучение. Также возмещению подлежат и дополнительные расходы в случае, еслипотерпевший, нуждающийся в указанных видах помощи, имел право на бесплатноеполучение, но фактически был лишен возможности получить такую помощькачественно и своевременно.
В отличие от утраченного заработка (дохода) размердополнительных расходов не подлежит уменьшению и при грубой неосторожностипотерпевшего, поскольку при их возмещении вина потерпевшего в силу п. 2 ст.1083 ГК РФ не учитывается.
Унитарные предприятия отвечают по своим обязательствам всемпринадлежащим им имуществом. При этом в соответствии с п. 7 ст. 114 ГК РФсобственник имущества предприятия, основанного на праве хозяйственного ведения,не отвечает по обязательствам предприятия, за исключением случаев,предусмотренных п. 3 ст. 56 ГК РФ, а собственник имущества предприятия,основанного на праве оперативного управления, в силу п. 5 ст. 115 ГК РФ несетсубсидиарную ответственность по обязательствам такого предприятия принедостаточности его имущества.
Если субъектами ответственности выступают частные,государственные или муниципальные учреждения, необходимо учитывать, что всоответствии со ст. 120 ГК РФ государственное или муниципальное учреждениеможет быть автономным, бюджетным или казенным.
Частное или казенное учреждение отвечает по своимобязательствам находящимися в его распоряжении денежными средствами. Принедостаточности указанных денежных средств субсидиарную ответственность по обязательствамтакого учреждения несет собственник его имущества.
Автономное учреждение отвечает по своим обязательствам всемнаходящимся у него на праве оперативного управления имуществом, за исключениемнедвижимого имущества и особо ценного движимого имущества, закрепленных заавтономным учреждением собственником этого имущества или приобретенныхавтономным учреждением за счет выделенных таким собственником средств.Собственник имущества автономного учреждения не несет ответственность пообязательствам автономного учреждения.
Бюджетное учреждение отвечает по своим обязательствам всемнаходящимся у него на праве оперативного управления имуществом, какзакрепленным за бюджетным учреждением собственником имущества, так иприобретенным за счет доходов, полученных от приносящей доход деятельности, заисключением особо ценного движимого имущества, закрепленного за бюджетнымучреждением собственником этого имущества или приобретенного бюджетнымучреждением за счет выделенных собственником имущества бюджетного учреждениясредств, а также недвижимого имущества. Собственник имущества бюджетногоучреждения не несет ответственности по обязательствам бюджетного учреждения.
При повреждении здоровья потерпевший в полной мере иличастично теряет способность к труду, соответственно, лишается заработка,вынужден затрачивать средства на лечение, протезирование, санаторно-курортноелечение[77]. Утратазаработной платы может произойти в случае потери трудоспособности из-занекачественной психиатрической помощи, при незаконной госпитализации впсихиатрическую больницу, в случае разглашения сведений о психическомрасстройстве, в результате которого последовал отказ в приёме на работу и т.д.
Такого же мнения придерживается и Г.Р. Колоколов, которыйсчитает, что вред, причиненный здоровью пациента в результате виновных действий(бездействия) медицинского учреждения, может выражаться в утрате (полностью иличастично) заработка, в несении каких-либо дополнительных расходов (налекарство, усиленное питание, посторонний уход за потерпевшим и др.)[78].
От необоснованной недобровольной госпитализации страдаютимущественные интересы пациентов в виде утраты заработной платы за времянахождения в стационаре, дополнительных расходов и т.д.
Однако необходимо помнить, что имущественный вред должен бытьподкреплен доказательствами.
Так, гр-н Бик подал жалобу в Европейский суд о незаконнойнедобровольной госпитализации, требуя 350 000 евро и 1/13 цента в качествекомпенсации материального ущерба и морального вреда. Власти РоссийскойФедерации указывали, что утверждения заявителя не содержат оснований дляприсуждения ему какой-либо компенсации материального ущерба или моральноговреда. Так или иначе, они отмечали, что заявитель не обосновал и не подтвердилтребуемую сумму. Европейский Суд не усмотрел причинной связи междуустановленными нарушениями и требуемой компенсацией материального ущерба.Европейский Суд признал, что заявитель испытывал нравственные страдания иразочарование вследствие его незаконного помещения в психиатрическую больницу.Следовательно, Европейский Суд решил, что заявителю должен быть компенсированпричиненный моральный вред, однако размер требований заявителя суд счелчрезмерным и присудил заявителю 1 000 евро в качестве компенсации моральноговреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму[79].
Таким образом, имущественный вред, причиненный при оказаниипсихиатрической помощи, возмещается в порядке и на условиях, предусмотренномдействующим законодательством. Особое внимание стоит обратить на возмещение имущественноговреда, который выражается в утраченном заработке (доходе), который мог бы бытьполучен потерпевшим за время недобровольной госпитализации, если такаягоспитализация будет признана незаконной.
3.2. Возмещение неимущественного вреда, причиненногопсихиатрическим учреждением пациенту
Одним из спорных вопросов является вопрос компенсациинеимущественного вреда за ущерб, причиненный гражданину при оказаниипсихиатрической помощи.
Неимущественный вред представляет собой вред, причиненныйнеимущественному благу. В частности, ст. 15 ГК РФ относит к нематериальнымблагам жизнь и здоровье, достоинство личности, личную неприкосновенность, честьи доброе имя, деловую репутацию, неприкосновенность частной жизни, личную исемейную тайну, право свободного передвижения, выбора места пребывания ижительства, право на имя, право авторства, иные личные неимущественные права идругие нематериальные блага.
Ст. 151 ГК РФ определяет моральный вред как физические илинравственные страдания.
Так, законодатель делит страдания на нравственные ифизические. По мнению А. Эрделевского, «под видами физических страданий можнопонимать боль, удушье, тошноту, головокружение, зуд и другие болезненныесимптомы (ощущения); под видами нравственных страданий — страх, горе, стыд, беспокойство,унижение и другие негативные эмоции»[80].
Рассуждая о соотношении неимущественного вреда с моральнымвредом, А. Эрделевский указывает, что к неимущественному вреду, в частности,относится вред здоровью (органический вред), который представляет собой «вредматериальный с естественнонаучной точки зрения и вместе с тем неимущественный,когда негативные изменения происходят в организме (т.е. в материальной сферепотерпевшего) под влиянием определенных внешних воздействий». Эти изменения всвою очередь приводят или могут привести к негативным изменениям в состояниипсихического благополучия. Таким образом, по мнению автора, моральный предможет явиться одним из последствий причинения имущественного илинеимущественного вреда[81].
Некоторыми авторами понятия «неимущественный» и «моральный»вред отождествляются[82].
Однако представляется более правильным рассматриватьморальный вред не в качестве последствия причинения имущественного илинеимущественного вреда, а в качестве отдельного вида нематериального вреда.
В соответствии со ст. 1100 ГК РФ компенсация морального вредаосуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вредпричинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности; вредпричинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконногопривлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве мерыпресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложенияадминистративного взыскания в виде ареста или исправительных работ; вредпричинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловуюрепутацию, в иных, предусмотренных законом случаях (например, в соответствии сЗаконом РФ «О защите прав потребителей»).
Также Пленум Верховного Суда РФ от 26 января 2010 г. №1[83]указывает, что причинение морального вреда гражданину предполагается всегда припричинении вреда его здоровью.
На основании п. 3 ст. 1099 ГК РФ компенсация морального вредаосуществляется независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда.
Согласно ст. 1101 ГК РФ компенсация морального вредаосуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вредаопределяется в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических инравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда. Также должныучитываться требования разумности и справедливости. Характер физических инравственных страданий оценивается с учетом фактических обстоятельств, прикоторых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностейпотерпевшего.
Моральные страдания могут выражаться в физической боли,связанной с причинением увечья или иным повреждением здоровья, длительнымнеадекватным лечением заболевания, либо в нравственных переживаниях в связи сутратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь,потерей работы, распадом семьи и другими неблагоприятными последствиями[84].
По мнению Т.В. Шепель, психическое расстройство следуетрассматривать в качестве обстоятельства, усиливающего степень нравственныхстраданий, что должно приводить к увеличению размера компенсации моральноговреда[85].
Также указанный автор считает, что право на компенсациюморального вреда возникает, не во всех случаях незаконного психиатрическоговмешательства. В поддержку своей точки зрения Т.В. Шепель приводит следующийаргумент. Если физические страдания способно претерпеть любое физическое лицонезависимо от ущербности психики, то нравственные страдания могут испытать лишьте, кто способен осознавать свои действия[86]. Такогоже мнения придерживается С.В. Егизарова: при определении морального вредазаконодатель делает акцент на слове «страдания», что с необходимостьюопределяет обязательное отражение действий причинителя морального вреда всознании потерпевшего и вызов определенной психической реакции. Моральный вред- это страдания, которые должен испытывать некий «средний» человек,«нормально» реагирующий на совершаемые в отношении его неправомерныедействия[87].
В связи с этим лица с психическими расстройствами, признанныев судебном порядке недееспособными, вследствие неспособности понимать значениесвоих действий или руководить ими вряд ли имеют право на компенсацию моральноговреда. Однако не исключена возможность предъявления такого требования ихопекунами или близкими родственниками, которые в подобных случаях будутдействовать не в интересах подопечных, а в своих собственных интересах.Психическое расстройство лица, не признанного недееспособным, может повлиять наадекватную оценку причинённых ему физических или нравственных страданий:снизить восприятие таких страданий или усилить их. Пункт 2 ст. 151 ГК РФпозволяет суду учесть это, устанавливая, что при определении размеракомпенсации морального вреда принимается во внимание степень физических инравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями потерпевшего.Если же психическое расстройство лица является основанием для признания егонедееспособным, но он таковым не признан, то оснований для компенсацииморального вреда нет[88].
Однако вышеуказанные утверждения представляются довольнооспоримыми, т.к. действующее законодательство, устанавливая правила компенсацииморального вреда не делает никаких исключений среди потерпевших, что было бынеправильно и существенно ущемляло бы права пациентов психиатрических клиник.
В юридической науке ужене раз высказывались предложения по решению вопроса об определении размеракомпенсации морального вреда.
Ю.Д. Сергеев, С.В.Ерофеева считают, что необходимо внедрить мониторинг судебно-медицинскихэкспертиз неблагоприятных исходов медицинской помощи: при решении споровнеблагоприятного исхода оказанной медицинской помощи назначается проведениекомиссионной судебно-медицинской экспертизы. Основная задача этой экспертизызаключается в профессиональной оценке осложнений и ущерба для здоровьяпациента. Создание базы данных о реальных случаях неблагоприятных исходов можетбыть востребовано для оценки размера морального вреда при ненадлежащем оказаниимедицинской помощи гражданам[89].
Одним из способовразрешения проблемы определения размера морального вреда может служитьразработанная A.M. Эрделевским формула, которая была отрицательно воспринятасудейским корпусом и не применяется в практической деятельности судов: привозмещении имущественного вреда гражданское законодательство должно применятьпринцип эквивалентности размера возмещения размеру причиненного вреда. Однако вслучае компенсации морального вреда принцип эквивалентности неприменим в силуспецифики морального вреда. Но из смысла гражданского законодательства следует,что к компенсации морального вреда может и должен применяться принцип более«низкого» уровня – принцип адекватности (соответствия)[90].
28октября 2003 года Европейский суд по правам человека вынес решение по делу«Тамара Ракевич против России». В указанном деле суд решал вопрос обобоснованности недобровольного лечения Тамары Ракевич в психиатрическойбольнице.
Решаявопрос о возмещении вреда суд указал следующее. Заявитель требовала 10,000 евров качестве компенсации морального вреда. Она ссылалась на то, что испытывалаэмоциональное потрясение и беспокойство, вызванное помещением в психиатрическийстационар. Она подчеркивала, что также испытывала беспомощность из-за того, какпроисходила госпитализация и невозможности оспорить ее. Правительство несогласилось с заявленной суммой, считая ее чрезмерной и указав, что возможныепроцессуальные нарушения в деле не привели к нарушению ее неотъемлемых прав.Суд считает, что некоторые формы морального ущерба, включая эмоциональнуюподавленность, по самой их природе не всегда могут быть подтвержденыкакими-либо доказательствами. В данном деле, логично предположить, чтозаявитель испытывала подавленность, беспокойство и депрессию по причине еегоспитализации на достаточно большой период, которая не была основана насудебном решении. По данному требованию Суд присуждает заявителю 3 000 евро[91].
Данноедело породило целую череду аналогичных жалоб и заявлений, поданных вЕвропейский Суд: Постановление Европейского Суда по правам человека от 11декабря 2008 г. (дело Шулепова против Российской Федерации); постановлениеЕвропейского Суда по правам человека от 04 марта 2010 г. (дело Штукатуровапротив Российской Федерации); Постановление Европейского Суда по правам человекаот 22 апреля 2010 г. (Дело Бик против Российской Федерации) и т.д.
10декабря 2005 года в Европейский Суд П.В. Штукатуровым была подана жалоба противРоссийской Федерации[92].Заявитель утверждал, что в связи с лишением его дееспособности и содержаниемего в психиатрической больнице в связи с его психиатрическими проблемами былинарушены его права. Заявитель требовал 25 000 евро в качестве компенсациипричиненного морального вреда. Он утверждал, что претерпел особо серьезноевмешательство в его личную жизнь и личную свободу. В результате полного лишениядееспособности у него были отняты почти все существенные гражданские права, чтовызвало у него ощущение беспокойства, уязвимости и беспомощности. Кроме того,все эффективные национальные правовые способы стали для него недоступны, чтосвело его к положению «нечеловека» в глазах закона. Одним из особенно серьезныхпоследствий лишения заявителя дееспособности являлось его незаконное длительноесодержание в психиатрической больнице (с 4 ноября 2005 г. по 16 мая 2006 г.),где он был лишен любых гарантий, обычно сопутствующих недобровольнойгоспитализации. Заявитель также подчеркнул, что администрация больницыпрепятствовала его встречам с его представителем и иным образом мешала егоконтактам с Европейским Судом. Такое отношение властей обострило его ощущениябеспокойства, неопределенности и уязвимости. Власти Российской Федерациихарактеризовали эти требования как полностью неразумные и чрезмерные. Соссылкой на дело «Ракевич против Российской Федерации» власти РФутверждали, что справедливая компенсация морального вреда в настоящем деле недолжна превышать 3 000 евро. Кроме того, 27 апреля 2009 г. Районный суд г.Санкт-Петербурга по требованию государственного органа опеки и после новойэкспертизы психического состояния заявителя признал его полностью дееспособным.Европейский Суд в Заключении по делу указал, что сумма компенсации моральноговреда оценивается с целью предоставления «возмещения за беспокойство,неудобство и неопределенность, вызванные нарушением». По мнению Суда вовремя недееспособности заявителя государство нарушало его самые основные права.Таким образом, как указал Европейский Суд в основном постановлении, заявительбыл «лишен способности действовать независимо почти во всех сферахжизни». Он был незаконно заключен в больницу более чем на шесть месяцев,без учета последующих периодов заключения. Наконец, страдания заявителя,несомненно, усугублялись уклонением государства от уважения его прав,определенных статьей 6 Конвенции[93], ивмешательством властей в его право на обращение в Европейский Суд всоответствии со статьей 34 Конвенции.Европейский Суд, принимая во внимание совокупный эффект нарушений правзаявителя, их длительность и тот факт, что заявитель, страдавший отпсихического заболевания, был в особенно уязвимом положении, оценивая этиобстоятельства на справедливой основе в соответствии со статьей 41 Конвенции,присудил заявителю 25 000 евро в качестве компенсации морального вреда.
Данныепримеры показывают, что размер компенсации морального вреда должен определятьсяв каждом случае индивидуально с учетом всех обстоятельств дела, а такжеособенностей потерпевшего. Кроме того, Европейский Суд считает, что припричинении вреда при оказании психиатрической помощи моральный вред долженпредполагаться. Для удобства правоприменителей и снятия противоречий идискуссий необходимо закрепить это правило в ГК РФ.
Таким образом, возмещение неимущественного вреда,причиненного пациенту при оказании психиатрической помощи, приобретает своиособенности в связи со спецификой субъектов – потерпевших. Как уже былоотмечено выше, лица, страдающие психическими заболеваниями, могут восприниматьпричинение физических и нравственных (особенно нравственных) страданий отличноот любого другого «нормального», «среднего» пострадавшего. Это обстоятельстводолжно служить основанием для повышенной ответственности причинителей такоговреда. Также в Законе «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ееоказании» необходимо закрепить правило о том, что при причинении вреда приоказании психиатрической помощи наличие морального вреда предполагается и нетребует дополнительных доказательств и подтверждений.
Заключение
Согласно даннымНационального Европейского Бюро Всемирной организации здравоохранения, покрайней мере 24 европейские страны имеют специальное законодательство опсихиатрической помощи, в других оно находится в стадии разработки[94].
В Российской Федерацииможно говорить о наличии специальных нормативно-правовых актов опсихиатрической помощи. Однако имеющиеся законодательство о психиатриинуждается в более детальном регулировании и дополнении.
В частности, необходимообратить внимание на противоправные действия врачей-психиатров. На сегодняшниймомент вследствие несовершенного законодательства часто возникают вопросы оботсутствии или наличии противоправности в действиях психиатров.
Как и для другихотраслей медицины, для психиатрии важно более тщательное понимание вопросоввины психиатров. В частности, необходимо закрепить законодательно понятие оврачебной ошибки или отказаться от него совсем.
При возмещении вредаспорным вопросом в литературе остается вопрос возмещения неимущественноговреда. Учитывая специфику заболеваний в сфере психиатрии, а соответственно –индивидуальные особенности субъектов – потерпевших от противоправного поведенияврачей-психиатров, более детального регулирования требуют нормы права овозмещении неимущественного, в частности – морального вреда, причиненного гражданинупри оказании психиатрической помощи.
При совершенствованиизаконодательства о психиатрии полезно обратить внимание на законодательстводругих стран в этой сфере. Как было указано выше, достаточно большое вниманиеуделяется рассматриваемому вопросу в США.
В психиатрическихучреждениях Нидерландов назначаются специальные инспекторы (защитники правпациентов) по жалобам, к которым могут обратиться пациенты. Защитники правпациентов серьезно рассматривают каждую жалобу: от жалоб на принудительноелечение до жалоб на пропавшую одежду. Такой инспектор принципиально становитсяна сторону своего клиента и не пытается объяснить жалобу картиной его болезни[95].
Ст. 38 Закона РФ «Опсихиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» такжепредусматривает наличие такой специальной службы, однако на сегодняшний деньтакие службы не создаются и их правовое регулирование отсутствует.
Тем не менее, в РФпсихиатрия в целом, а также вред, причиненный гражданину при оказаниипсихиатрической помощи не остается без внимания законодателя: существуютспециальные нормы права, в которые врачебная и медицинская практика вносит своипоправки.
Список использованныхисточников
Нормативно-правовыеакты
1. Европейская конвенция о защите правчеловека и основных свобод // Российская газета. – 1995. – 5 апр.
2. Гражданский Кодекс РоссийскойФедерации от 30.11.1994 г. № 51-ФЗ. Часть первая (в ред. от 07.02.2011 г.) //СЗ РФ. – 1994. – 05 дек. — № 32.
3. Гражданский Кодекс РоссийскойФедерации от 26.01.1996 г. № 14-ФЗ. Часть вторая (в ред. от 08.05.2010 г.) //СЗ РФ. – 1996. – 29 янв. — № 5.
4. Основы законодательства РоссийскойФедерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. № 5487-1 (в ред. от28.09.2010 г.) // Российские вести. – 1993. – 09 сент. — № 174.
5. О лицензировании отдельных видовдеятельности: ФЗ РФ от 08 августа 2001 г. № 128-ФЗ (в ред. от 29.12.2010 г.) //Российская газета. – 2001. – 10 авг. — № 153-154.
6. Об обязательном медицинскомстраховании в Российской Федерации: ФЗ РФ от 29.11.2010 г. № 326-ФЗ // СЗ РФ. –2010. – 06 дек. — № 49.
7. О внесении изменений в Закон РФ «Опсихиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» и гражданскийпроцессуальный кодекс: ФЗ РФ от 06 апреля 2011 года № 67-ФЗ // Российскаягазета. – 2011. – 08 апр. — № 75.
8. О защите прав потребителей: Закон РФот 07 февраля 1992 г. № 2300-1 (в ред. от 23.11.2009 г.) // СЗ РФ. – 1996. – 15янв. — № 3.
9. О психиатрической помощи и гарантияхправ граждан при ее оказании: Закон РФ от 02 июля 1992 г. № 3185-1 (в ред. от06.04.2011 г.) // Ведомости СНД и ВС РФ. – 1992. – 20 авг. — № 33.
10.Правила предоставления платных медицинских услуг населению медицинскимиучреждениями: утв. Постановлением Правительства РФ от 13 января 1996 г. № 27 //СЗ РФ. – 1996. – 15 янв. — № 3.
Специальная литература
11. Ангелова-Барболова Н.С.Недобровольная госпитализация в психиатрический стационар в Республике Болгарияи Российской Федерации / Н.С. Ангелова-Барболова, А.Ю. Березанцев // Российскийпсихиатрический журнал. – 2007. — № 4. – С. 33-38.
12. Аргунова, Ю.Н. Перевести нельзяпродлить / Ю.Н. Аргунова // Независимый психиатрический журнал. – 2009. — № 3.– С. 43-48.
13. Бауэр, А. Обзор Закона Израиля «Олечении душевнобольных» по вопросам принудительного освидетельствования игоспитализации в психиатрический стационар / А. Бауэр, Г.Н. Подольский, Р.Хавалед // Российский психиатрический журнал. – 2008. — № 1. – С. 15-19.
14. Винорадова, Л.Н. Первый процесс понедобровольной госпитализации в России в Европейском суде / Л.Н. Виноградова,Ю.С. Савенко // Независимый психиатрический журнал. – 2003. — № 4. – С. 35-48.
15. Гецманова, И.В. Преступления,связанные с нарушениями медицинскими работниками профессионального долга:вопросы ответственности и расследования: монография / И.В. Гецманова. –Красноярск: изд-во Сиб. юрид. ин-та МВД России, 2009. – 176 с.
16. Гражданское право: учебник. 6-еиздание. Т. 1 / Е.Ю. Валявина [и др.]; под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. –М.: изд-во Проспект, 2004. – 776 с.
17. Гражданское право: учебник. 4-еиздание. Т. 3 / Е.Ю. Валявина [и др.]; под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. –М.: изд-во Проспект, 2004. – 784 с.
18. Гречишкина, Н.А. Дела, связанные сприменением Закона РФ «О психиатрической помощи гражданам и гарантиях правграждан при ее оказании», в практике Конституционного суда Российской Федерации/ Н.А. Гречишкина // Российский психиатрический журнал. – 2009. — № 2. – С.14-19.
19. Дембо, Г. Ответственность врача вего профессиональной деятельности / Г. Дембо // Судебная ответственностьврачей. Сборник статей. – 1926. – С. 64-82.
20. Деменева, А. Врачебная тайна – отсамого пациента / А. Деменева // Правозащитник. – 2004. — № 2. – С. 44-48.
21. Дмитриева, Т. Гарантии прав гражданпри оказании психиатрической помощи / Т. Дмитриева, С. Шишков // Законность. –1995. — № 11. – С. 50-51.
22. Егизарова, С.В. Проблемные вопросыкомпенсации морального вреда в случаях ненадлежащей медицинской помощи / С.В.Егизарова // Медицинское право. – 2007. — № 1. – С. 16-17.
23. Ерофеев, С.В. Проблема ненадлежащегооказания медицинской помощи: методика изучения и актуальность / С.В. Ерофеев,Ю.Д. Сергеев // Медицинское право. – 2003. — № 1. – С. 25-31.
24. Запускалов, С.В. Гражданскаякомиссия по правам человека / С.В. Запускалов // Отчет о нарушениях правчеловека психиатрией России. – М. – 2000. – Май.
25. Ившин, И.В. Российская судебнаяпрактика по разрешению дел о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровьюграждан при оказании медицинской помощи: проблемы и перспективы / И.В. Ившин,Т.Г. Светличная, О.А. Цыганова // Заместитель главного врача. – 2008. — № 1. –С. 23-25.
26. Кенжетаев, Т.Р. Юридическая квалификацияошибки работника / Т.Р. Кенжетаев // Советское государство и право. – 1988. — №8. – С. 47-51.
27. Козлова, Н.Е. Ответственность СМОперед застрахованными по договорам ОМС и ДМС / Н.Е. Козлова, М.В. Кратенко //Право и экономика. – 2005. — № 12. – С. 15-23.
28.Лапшин, О.В. Недобровольная госпитализация психически больных взаконодательстве России и Соединенных Штатов / О.В. Лапшин // Независимыйпсихиатрический журнал. – 2003. — № 4. – С. 36-42.
29. Лебединец, О.Н. Гражданско-правоваяответственность за причинение вреда пациенту / О.Н. Лебединец, О.Ю.Александрова // Экономика здравоохранения. – 2006. — № 1. – С. 30-34.
30. Малеина, М.Н. Человек и медицина всовременном праве: учебное и практическое пособие / М.Н. Малеина. – М.: изд-воБЕК, 1995. – 260 с.
31. Манни, П. Защитник прав пациентов всекторе психического здравоохранения Нидерландов / П. Манни // Независимыйпсихиатрический журнал. – 2005. — № 3. – С. 57-60.
32.Махник, О.П. Ответственность за нарушение врачебной тайны / О.П. Махник //Юрист. – 2005. — № 8. – С. 17-20.
33. Мелихов, А.В. Деятельность пооказанию медицинских услуг – разновидность деятельности предпринимательской /А.В. Мелихов, А.А. Мохов // Медицинское право. – 2006. — № 2. – С. 24-28.
34. Мотов, В.В. Информированное согласиена психиатрическое лечение в США / В.В. Мотов // Независимый психиатрическийжурнал. – 2004. — № 3. – С. 37-45.
35. Мотов, В.В. Конфиденциальность вамериканской психиатрии / В.В. Мотов // Независимый психиатрический журнал. –2006. — № 2. – С. 33-47.
36. Мохов, А.А. К вопросу о квалификацииобязательств из причинения вреда здоровью или жизни гражданина (пациента) /А.А. Мохов // Медицинское право. – 2005. — № 1. – С. 15-19.
37. Никитина, И.О. Исторический опыт вборьбе с преступлениями, совершаемыми медицинскими работниками при выполнениипрофессиональных обязанностей / И.О. Никитина // Следователь. – 2006. — № 7. –С. 59-60.
38. Никулинская, Н.Ф. Проблемысовершенствования законодательства о недобровольной госпитализации гражданина впсихиатрический стационар / Н.Ф. Никулинская // Российский психиатрическийжурнал. – 2006. — № 6. – С. 28-33.
39. Огарков, И.Ф. Врачебныеправонарушения и уголовная ответственность за них / И.Ф. Огарков. – Л.:Медицина, 1966. – 195 с.
40. Палиюк, В.П. Возмещение морального(неимущественного) вреда. Монография / В.П. Палиюк. – К.: Право, 2000. – 272 с.
41. Панов, А.В. Гражданско-правоваяответственность учреждений здравоохранения при ущемлении прав граждан наинформацию о состоянии здоровья / А.В. Панов // Главный врач: хозяйство иправо. – 2004. – № 2. – С. 5-9.
42. Приятельчук, А.В. Расчет насекретность, или как бороться с непредоставлением информации / А.В. Приятельчук// Воронежский адвокат. – 2008. — № 7. – С. 13-14.
43. Ромек, Е.А. Психотерапия:теоретическое основание и социальное становление. / Е.А. Ромек. –Ростов-на-Дону: изд-во РГУ, 2002. – 131 с.
44. Стеценко, С.Г. Врачебные ошибки инесчастные случаи в практике работ учреждений здравоохранения: правовые аспекты/ С.Г. Стеценко // Право и медицина. – 2004. — № 2. – С. 44-47.
45. Усов, Г.М. Правовое регулированиепсихиатрической помощи: учебное пособие для вузов / Г.М. Усов, М.Ю. Федорова. –Омск: ЗАО «Юстицинформ», 2006. – 167 с.
46. Шепель, Т.В. Деликт и психическоерасстройство: Цивилистический аспект: автореф. дис. … д.ю.н. – Томск, 2006. –43 с.
47. Шепель, Т.В. О критериях июридической квалификации врачебной ошибки при оказании психиатрической помощи /Т.В. Шепель // Медицинское право. – 2003. — № 3. – С. 43-46.
48. Шепель, Т.В. Условия ответственностиза вред, причиненный здоровью пациента при оказании психиатрической помощи /Т.В. Шепель // Всероссийская научная конференция «Наука и образование». –Белово. – 2003. – 20-21 февраля.
49. Шиманская, С.В. Критерии повышеннойопасности при осуществлении медицинской деятельности / С.В. Шиманская //Медицинское право. – 2008. — № 2. – С. 23-25.
50. Эрделевский, А.М. Критерии и методоценки размера компенсации морального вреда / А.М. Эрделевский // Государство иправо. – 1997. — № 4. – С. 51-53.
51. Эрделевский, А.М. Моральный вред:соотношение с другими видами морального вреда / А.М. Эрделевский // Российскаяюстиция. – 1998. — № 6. – С. 19-21.
Судебная практика
52. Дело «Ракевич против России»:решение Европейского суда по правам человека от 28 октября 2003 г. // СПСКонсультант Плюс.
53. Дело «Шулепова против РоссийскойФедерации»: постановление Европейского суда по правам человека от 11 декабря2008 г. // СПС Консультант Плюс.
54. Дело «Штукатуров против РоссийскойФедерации»: постановление Европейского суда по правам человека от 04 марта2010г. // СПС Консультант Плюс.
55. Дело «Бик против РоссийскойФедерации»: постановление Европейского суда по правам человека от 22 апреля2010г. // СПС Консультант Плюс.
56. О применении судами гражданскогозаконодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствиепричинения вреда жизни или здоровью гражданина: постановление ПленумаВерховного Суда РФ от 26.01.2010 г. № 1 // Российская газета. – 2010. – 05февр. — № 5103.
57. Определение Верховного СудаРоссийской Федерации (извлечение) от 08.09.1994 г. // СПС Консультант Плюс.
58. Практика по гражданским деламКрасноярского краевого суда: сборник судебной практики / под ред. С.В.Асташова. – Красноярск: ИПК СФУ, 2008. – 404 с.
59. Решение Куйбышевского районного судагорода Омска от 09.07.2004 г. // СПС Консультант Плюс.