Густав Малер (Mahler)

(7.7.1860, Калишт, Чехия, — 18.5.1911, Вена)

Австрийский композитор и дирижер. Родился 7 июля 1860 в Калиште (Чехия) вторым из 14 детей в семье Марии Германн и Бернхарда Малера, еврея-винокура. Вскоре после рождения Густава семья переселилась в маленький промышленный городок Йиглаву – островок немецкой культуры в Южной Моравии (ныне Чехия).

Ребенком Малер проявил незаурядную музыкальную одаренность и учился у местных преподавателей. Затем отец отвез его в Вену. В возрасте 15 лет Малер поступил в Венскую консерваторию, где занимался у Ю.Эпштейна (фортепиано), Р.Фукса (гармония) и Ф. Кренна (композиция). Он прослушал также курсы лекций по истории музыки и философии в Венском университете и познакомился с работавшим тогда в университете А.Брукнером. Первое значительное сочинение Малера, кантата Жалобная песнь (Das klagende Lied, 1880), не получило консерваторской Бетховенской премии, после чего разочарованный автор решил посвятить себя дирижерской деятельности – сначала в маленьком опереточном театре под Линцем (май-июнь 1880), затем в Любляне (Словения, 1881–1882), Оломоуце (Моравия, 1883) и Касселе (Германия, 1883–1885). В возрасте 25 лет Малер был приглашен дирижером в Пражскую оперу, где с большим успехом ставил оперы Моцарта и Вагнера и исполнил Девятую симфонию Бетховена. Однако в результате конфликта с главным дирижером, А.Зайдлем, Малер был вынужден уехать из Вены и с 1886 по 1888 служил помощником главного дирижера А.Никиша в Лейпцигской опере. Безответная любовь, пережитая музыкантом в это время, вызвала к жизни два крупных произведения – вокально-симфонический цикл Песни странствующего подмастерья (Lieder eines fahrenden Gesellen, 1883) и Первую симфонию (1888).

Средний период. Вслед за триумфальным успехом в Лейпциге премьеры законченной им оперы К.М.Вебера Три Пинто (Die drei Pintos), Малер исполнил ее в течение 1888 еще несколько раз в театрах Германии и Австрии. Эти триумфы, однако, не разрешили личных проблем дирижера. После ссоры с Никишем он уехал из Лейпцига и стал директором Королевской оперы в Будапеште. Здесь он провел венгерские премьеры Золота Рейна и Валькирии Вагнера, поставил одну из первых веристских опер, Сельскую честь Масканьи. Его интерпретация Дон Жуана Моцарта вызвала восторженный отклик И.Брамса.

В 1891 Малеру пришлось покинуть Будапешт, так как новый директор Королевского театра не желал сотрудничать с иностранным дирижером. К этому времени Малер уже сочинил три тетради песен с фортепианным аккомпанементом; девять песен на тексты из немецкой народной поэтической антологии Волшебный рог мальчика (Des Knaben Wunderhorn) составили одноименный вокальный цикл. Следующим местом службы Малера стал Городской оперный театр Гамбурга, где он исполнял обязанности первого дирижера (1891–1897). Теперь в его распоряжении оказался ансамбль первоклассных певцов, и он получил возможность общаться с крупнейшими музыкантами своего времени. В роли покровителя Малера выступил Х.фон Бюлов, который накануне своей кончины (1894) передал Малеру руководство Гамбургскими абонементными концертами. В гамбургский период Малер закончил оркестровую редакцию Волшебного рога мальчика, Вторую и Третью симфонии.

В Гамбурге Малер пережил увлечение Анной фон Мильденбург – певицей (драматическое сопрано) из Вены; тогда же завязалась его многолетняя дружба со скрипачкой Натали Бауэр-Лехнер: они проводили месяцы летнего отдыха вместе, и Натали вела дневник, один из самых достоверных источников сведений о жизни и образе мыслей Малера. В 1897 он принял католицизм, одной из причин обращения стало желание получить место директора и дирижера Придворной оперы в Вене. Десять лет, которые Малер провел на этом посту, многие музыковеды считают золотым веком Венской оперы: дирижер отобрал и воспитал ансамбль великолепных исполнителей, предпочитая при этом певцов-актеров виртуозам бельканто. Художественный фанатизм Малера, его упрямый характер, пренебрежение некоторыми исполнительскими традициями, стремление проводить осмысленную репертуарную политику, а также необычные темпы, которые он выбирал, и жесткие замечания, которые он делал во время репетиций, создали Малеру немало врагов в Вене – городе, где музыка рассматривалась как объект скорее наслаждения, чем жертвенного служения. В 1903 Малер пригласил в театр нового сотрудника – венского художника А.Роллера; вместе они создали ряд постановок, в которых применили новые стилистические и технические приемы, сложившиеся на рубеже веков в европейском театральном искусстве. Крупнейшими достижениями на этом пути стали Тристан и Изольда (1903), Фиделио (1904), Золото Рейна и Дон Жуан (1905), а также цикл лучших опер Моцарта, подготовленный в 1906 к 150-летию со дня рождения композитора.

В 1901 Малер женился на Альме Шиндлер, дочери известного венского художника-пейзажиста. Альма Малер была на восемнадцать лет моложе мужа, занималась музыкой, даже пыталась сочинять, вообще ощущала себя творческой натурой и вовсе не стремилась прилежно исполнять обязанности хозяйки дома, матери и супруги, как того хотел Малер. Однако благодаря Альме расширился круг общения композитора: в частности, он близко сошелся с драматургом Г.Гауптманом и композиторами А.Цемлинским и А.Шёнбергом. В своем маленьком «композиторском домике», спрятанном в лесу на берегу озера Вёртерзее, Малер закончил Четвертую симфонию и создал еще четыре симфонии, а также второй вокальный цикл на стихи из Волшебного рога мальчика (Семь песен последних лет, Sieben Lieder aus letzter Zeit) и трагический вокальный цикл на стихи Рюккерта Песни об умерших детях (Kindertotenlieder).

К 1902 композиторская деятельность Малера получила широкое признание, во многом благодаря поддержке Р.Штрауса, который устроил первое полное исполнение Третьей симфонии, имевшее большой успех. Кроме того, Штраус включил Вторую и Шестую симфонии, а также малеровские песни в программы ежегодного фестиваля возглавлявшегося им Всегерманского музыкального союза. Малера стали часто приглашать дирижировать собственными произведениями, и это привело к конфликту композитора с администрацией Венской оперы, полагавшей, что Малер пренебрегает своими обязанностями художественного руководителя.

Последние годы. Очень тяжелым выдался для Малера 1907 год. Он ушел из Венской оперы, заявив, что его деятельность здесь не умеют ценить по достоинству; его младшая дочь умерла от дифтерии, а сам он узнал, что страдает серьезной болезнью сердца. Малер занял место главного дирижера нью-йоркской «Метрополитен-опера», но состояние здоровья не позволило ему заняться дирижерской деятельностью. В 1908 в «Метрополитен-опера» появился новый менеджер – итальянский импресарио Дж.Гатти-Касацца, который привез своего дирижера – знаменитого А.Тосканини. Малер принял приглашение на должность главного дирижера Нью-Йоркского филармонического оркестра, который в ту пору нуждался в срочной реорганизации. Благодаря Малеру число концертов вскоре возросло с 18 до 46 (из них 11 – в гастрольных поездках), в программах стали появляться не только известные шедевры, но и новые партитуры американских, английских, французских, немецких и славянских авторов. В сезоне 1910/1911 Нью-Йоркский филармонический оркестр дал уже 65 концертов, но Малер, который плохо себя чувствовал и устал от борьбы за художественные ценности с руководством филармонии, в апреле 1911 уехал в Европу. Он задержался в Париже, чтобы пройти курс лечения, затем вернулся в Вену. Умер Малер в Вене 18 мая 1911.

Музыка Малера. За полгода до кончины Малер пережил величайший триумф на своем тернистом пути композитора: в Мюнхене состоялась премьера его грандиозной Восьмой симфонии, которая требует для исполнения около тысячи участников – оркестрантов, певцов-солистов и хористов. В летние месяцы 1909–1911, которые Малер проводил в Тоблахе (Южный Тироль, ныне Италия), он создал Песнь о земле для солистов и оркестра (Das Lied von der Erde), Девятую симфонию, а также работал над Десятой симфонией (оставшейся незавершенной).

При жизни Малера его музыка часто недооценивалась. Симфонии Малера именовались «симфоническими попурри», их осуждали за стилевой эклектизм, злоупотребление «реминисценциями» из других авторов и цитатами из австрийских народных песен. Высокую композиторскую технику Малера не отрицали, но его обвиняли в том, что бесчисленными звуковыми эффектами и применением грандиозных оркестровых (а иногда и хоровых) составов он пытается скрыть свою творческую несостоятельность. Его сочинения порой отталкивали и шокировали слушателей напряженностью внутренних парадоксов и антиномий, типа «трагедия – фарс», «пафос – ирония», «ностальгия – пародия», «утонченность – вульгарность», «примитив – изощренность», «пламенный мистицизм – цинизм». Немецкий философ и музыкальный критик ТАдорно первым сумел показать, что разного рода сломы, искажения, отклонения у Малера никогда не бывают произвольными, даже если они не подчиняются обычным законам музыкальной логики. Адорно также первым отметил самобытность общего «тона» музыки Малера, который делает ее непохожей ни на какую другую и сразу узнаваемой. Он обратил внимание на «романоподобный» характер развития в симфониях Малера, драматургия и размеры которых определяются чаще ходом определенных музыкальных событий, нежели предустановленной схемой.

Среди открытий Малера в области формы можно выделить почти полное избегание точной репризы; употребление рафинированных вариационных форм, в которых общий рисунок темы сохраняется, в то время как изменяется ее интервальный состав; применение разнообразных и тонких полифонических приемов, что порождает иногда весьма смелые гармонические сочетания; в поздних произведениях – тенденцию к «тотальному тематизму» (позже теоретически обоснованному Шёнбергом), т.е. к насыщению тематическими элементами не только главных, но и побочных голосов. Малер никогда не претендовал на изобретение нового музыкального языка, однако он создавал музыку столь сложную (яркий пример – финал Шестой симфонии), что в этом смысле ему уступают даже Шёнберг и его школа.

Замечено, что гармония Малера сама по себе менее хроматична, менее «современна», чем, например, у Р.Штрауса. Квартовые последовательности на грани атональности, которые открывают Камерную симфонию Шёнберга, имеют аналог в малеровской Седьмой симфонии, однако подобные явления для Малера – исключение, а не правило. Его сочинения насыщены полифонией, все более усложняющейся в поздних опусах, и созвучия, образующиеся в результате сочетания полифонических линий, могут казаться часто случайными, не подчиняющимися законам гармонии. При этом малеровская ритмика в основном довольно проста, очевидное предпочтение отдается метру и ритму, типичным для марша и лендлера. Пристрастие композитора к сигналам труб, и вообще к военно-духовой музыке, легко объясняется детскими воспоминаниями о воинских парадах в его родной Йиглаве. По словам Малера, «процесс сочинения напоминает детскую игру, в которой из одних и тех же кубиков возводятся каждый раз новые постройки. Но сами эти кубики лежат в сознании с детства, ибо только оно есть время собирания и накопления».

Оркестровое письмо Малера вызывало особенно яростные споры. Он ввел в симфонический оркестр новые инструменты, такие, как гитара, мандолина, челеста, коровий колокольчик. Он применял традиционные инструменты в нехарактерных для них регистрах и достигал новых звуковых эффектов необычными сочетаниями оркестровых голосов. Фактура его музыки очень изменчива, и массивное тутти всего оркестра может внезапно сменяться одиноким голосом солирующего инструмента.

Хотя в течение 1930-х и 1940-х годов музыку композитора пропагандировали такие дирижеры, как Б.Вальтер, О.Клемперер и Д.Митропулос, настоящее открытие Малера началось только в 1960-х годах, когда полные циклы его симфоний были записаны Л.Бернстайном, Дж.Шолти, Р.Кубеликом и Б.Хайтинком. К 1970-м годам сочинения Малера прочно вошли в репертуар и стали исполняться во всем мире.