Министерство путей сообщения Российской Федерации
Дальневосточный государственный университет путей сообщения
Кафедра: «Экономическаятеория»
Контрольная работа
по истории экономических учений
на тему: «Монетаризм. Эволюция взглядов М. Фридмена.».
Выполнила: Басенко М. С.
студентка 3-го курса ИИФО
Шифр: К06-К-389 (в)
Проверила: Шайкина Л. К.
Хабаровск2009
План
1. Введение
2. Монетаризм
3. Монетаристскаятеория в ретроспективе
4. Экономическиевзгляды М. Фридмена. Уравнение Фридмена
5. Вывод
6. Списокиспользуемой литературы
1. Введение.
Американский экономистМилтон Фридмен родился в 1912 году в бедном квартале Нью –Йорка, в Бруклине, всемье еврейских эмигрантов, выходцев из Румынии.
Еще в школе у Фридменапроявились большие способности в математике. В 1928 году он поступил вРутжерский колледж, чтобы подготовить себя к карьере страхового актуария. Поокончании колледжа он получил степень бакалавра по двум дисциплинам – экономикеи математике. Интерес к экономической теории пробудили у него проподавателиколледжа А. Ф. Бернс, будущий директор Федеральной резервной системы США, и Г.Джонс, ставший впоследствии коммерческим директором Федерального резервногобанка в Сент – Льюисе. По рекомендации Г. Джонса М. Фридмену была предложенастипендия от экономического факультета Чикагского университета. Одновременноему предлагалась стипендия по прикладной математике от Броуновскогоуниверситета. После серьезных колебаний Фридмен предпочел Чикаго и с этоговремени целиком посвятил себя занятиям в области экономической теории.
В те годы в Чикаго преподавалиФ. Х. Найт, Дж. Винер, Г. Шульц и Г. Саймонс, оказавшие большое влияние наформирование Фридмена как экономиста и определившие в значительной мере сферуего научных интересов.
Получив в 1933 годустепень магистра, Фридмен в течении года стажировался в Колумбийскомуниверситете. Здесь он под влиянием Г. Хотеллинга и У. К. Митчелла обратился кматематической экономике.
В конце 1937 года онперешел на работу в Национальное бюро экономических исследований в Нью – Йорке,где под руководством будущего нобелевского лауреата С. Кузнеца занялсяисследованием структуры доходов. Результаты этой работы воплотились в ихсовместном труде «Доходы от независимой профессиональной деятельности»,послужившим основой диссертации, за которую Фридмен в 1946 году был удостоен вКолумбийском университете степени доктора по экономике.
Во время второй мировойвойны М. Фридмен работал в качестве экономиста в министерстве финансов, Послевойны он преподавал вначале в Миннесотском университете, а затем в 1946 годувернулся в Чикаго и уже не покидал родного университета до своего официальногоухода в отставку в 1977 году.
В 50-х гг. какконсультант правительства США М. Фридмен участвовал в реализации планаМаршалла, предусматривавшего восстановление разрушенной войной экономикиЗападной Европы. Он одним из первых выступил активным сторонником пересмотраБреттон – Вудской системы и введения плавающих валютных курсов.
В начале 60-х гг. М.Фридмен возглавлял группу, выполнявшую исследование роли денег в торговыхциклах для Национального Бюро экономических исследований. Интенсивная работапочти 25 лет воплотилась в ряд фундаментальных трудов по истории и теорииденежного обращения: «Монетарная история Соединенных Штатов, 1867 -1960гг.»,написанную Фридменом в соавторстве со специалистом в области истории экономикиАнной Дж. Шварц. Продолжением этой работы стала «Монетарная статистика США», инаконец, «Тренды денежной массы в США и Соединенном Королевстве: Их отношение кдоходу, ценам и ставкам процента, 1867 – 1975».
В 60-х гг. М. Фридменактивно выдвигается на общественную арену. В 1964 году он был экономическимсоветником ультраконсервативного губернатора Б. Голдуортера, в 1968г. – Р.Никсона и в 1980г. – Р. Рейгана. В 1981 г. он становится членом Президентского совета по экономической политике, состоявшего из независимых экспертов.Фридмен участвовал в разработке программ либералистических экономических реформв Израиле, Чили и ряде других стран.
В 1967 – 1970 гг. М.Фридмен занимал почетный пост президента Американской экономической ассоциации.Доклад «Роль монетарной политики», прочитанный им при вступлении на этот пост,стал одной из самых популярных работ. В 1969 Фридмен опубликовал сборник«Оптимальное количество денег и другие очерки», в который вошли наиболее важныеработы по теории денег, написанные им на протяжении почти двух десятилетий.
Разработка М. Фридменомоснов монетаристской доктрины сопровождалась активной полемикой спредставителями кейнсианского лагеря. Появление нашумевшей статьи М. Фридмена иД. Мейсельмена «Относительная стабильность скорости обращения денег имультипликатор инвестиций в США, 1897 – 1958 гг.» положило начало спору повопросам монетарно – фискальной политики в 60 – 70-х гг.
В октябре 1976 Фридменбыл удостоен Премии Альфреда Нобеля по экономике «За достижения в областианализа потребления, истории денежного обращения и разработки монетарнойтеории, а также за показ им сложности стабилизационной политики».
М. Фридмен, являясьсторонником либерализма и идей Ф. фон Хайека, в 70-х годах был президентомобщества «Мон – Перелин», ставившего своей целью распространение принциповсвободного рынка.
Всемирную известность ипопулярность среди широкой общественности М. Фридмену принес выход в светполумиллионным тиражом его книги «Капитализм и свобода» (1962), которую оннаписал совместно со своей женой Роуз Директор Фридмен.
Либеральные идеи М.Фридмена получили свое развитие в совместных с Р. Д. Фридмен работах «Свободавыбора» и «Тирания статус – кво».
Перу Фридмена принадлежитболее 30 книг, 350 статей.
После ухода из Чикагскогоиберальные идеи М. Фридмена получили свое развитие всовместных с р. дмен… работки монетарной теорииставителями кейнсианскогоуниверситетаМ. Фридмен переехал в Сан – Франциско. Помимо Нобелевской премии, он удостоенмедали Джона Бейтса Кларка Американской экономической ассоциации в 1951 г., почетных ученых степеней многих американских и зарубежных университетов и колледжей.
2. Монетаризм.
Монетаризм представляетсобой одно из влиятельных течений современного экономического консерватизма,получившее широкое распространение в середине 70-х гг.
В этот периоднеоконсерваторы развернули критику кейнсианства по всем основным экономическимпроблемам (долговременный рост и накопление капитала, занятость, инфляция,деньги, государственный бюджет и т. д.). В этой волне критики выделялись двеболее или менее сложившиеся теоретические школы неоконсерватизма – монетаризми экономика предложения.
Монетаризм, бесспорно,сыграл ведущую роль. Для монетаристов ключевым пунктом критического пересмотракейнсианской доктрины стала проблема инфляции, что, в свою очередь, привело креанимации идей классической количественной теории денег. В 30-х гг. критикаэтой теории была тактически необходима Дж. М. Кейнсу для разрушения всегоздания неоклассической теории. Сорок лет спустя сложилась обратная ситуация:обновленная количественная теория использовалась ее сторонниками как плацдармдля атак против Кейнса.
Возрождениеколичественной теории денег (КТД) особенно четко проявилось в теоретическойсистеме Чикагской школы, возлагаемой американским экономистом М. Фридменом.Лозунг «деньги имеют значение» стал символом монетаризма, а Милтон Фридмен –его духовным отцом (лауреат Нобелевской премии 1976 г.). К другим влиятельным фигурам монетаризма можно отнести А. Мелцера, К. Бруннера, Д.Лейдлера, М. Паркина, которые развили или интерпретировали взгляды М. Фридмена.
В ранних работах М.Фридмен делает ссылки на «устную традицию» Чикагской школы, имея в виду, чтобудто бы вне зависимости от господства кейнсианских взглядов в 30 — 40-х гг. вЧикагском университете уже существовала система монетаристских воззрений,основанная на интерпретации уравнения обмена (MV=PQ). И хотявпоследствии сам М. Фридмен отказался от выдуманного им «мифа» о глубокойпреемственности своих взглядов, а израильский экономист Д. Патинкин опровергэтот миф, опираясь на факты, за монетаризмом закрепился термин «Чикагскаяшкола».
В своем развитиимонетарная доктрина М. Фридмена прошла ряд этапов:
1. 50-е гг. –разработка теории перманентного дохода;
2. 60-е гг. –создание монетарной теории хозяйственного цикла;
3. 70-е гг. – выдвижениена авансцену монетарной концепции номинального дохода и объяснение влиянияденег на основные экономические параметры («передаточный механизм»).
Формирование основныхконцептуальных положений монетаризма происходило одновременно с критическим переосмыслениемкейнсианского анализа. Линия критики вырисовывается довольно четко: М. Фридменвыступает против программы «регулирования спроса» мерами государственноговмешательства в экономику (поскольку такая программа нарушает естественныекорректировки через конкуренцию); он также против политики бюджетного дефицитакак средства активизации совокупного спроса.
Вместе с тем (и этоотмечал М. Фридмен) противоречия между кейнсианством и монетаризмом не всегдадраматичны и остры. Процесс «неоклассического синтеза» в послевоенной западнойэкономической теории затронул и эти школы.
3. Монетаристскаятеория в ретроспективе.
В чем специфическаясущность монетаристской теории? Ответить на этот вопрос не так просто по двумпричинам. Во – первых, монетаризм пропагандирует себя и известен прежде всегокак теория и политика денежного обращения, а не как общеэкономическая теория;он также широко известен как идеологическая доктрина социально – экономическоголиберализма. Последнее даже дало повод известному американскому историкуэкономической мысли Б. Селигмену главу о Милтоне Фридмене в своей книгеназвать: «Теория как идеология». Во – вторых, в тех редких случаях, когдамонетаристы пытаются стараются представить свою теорию как модель хозяйственнойсистемы, они выступают со столь же неадекватными претензиями на историческую«всеохватность», как и их оппоненты. Эти амбиции, на наш взгляд, противоречатнаучному ядру современного монетаризма и затрудняют понимание его общей теории(как, впрочем, и других содержательных, но чрезмерно амбициозных теорий, будьто марксизм, кейнсианство, институционализм или нечто иное).
Поскольку современныймонетаризм возник как прямая реакция на кейнсианство, целесообразно начать свыяснения, как выглядит кейнсианство, целесообразно начать с выяснения, каквыглядит кейнсианство в глазах монетаризма. При этом мы воспользуемся в первуюочередь «хрестоматийной» статьей бесспорного лидера данного течения МилтонаФридмена «Количественная теория денег», опубликованной в энциклопедическомиздании 1989г.
По мнению Фридмена,теория Кейнса базируется на трех взаимосвязанных «предположениях».
Первое состоит в том, чтоспрос на деньги («функция предпочтения ликвидности») в условиях неполнойзанятости, которые преобладают, является в высшей степени неустойчивым,поскольку скорость обращения денег и отношение запаса денег к доходам пассивноприспосабливаются к независимым изменениям в номинальных доходах и в денежноймассе. Иначе говоря, по Кейнсу получается, что денежно – кредитная система, а снею и весь рыночный механизм, крайне неустойчивы и могут лишь приспособляться,но не противостоять внешним толчкам.
Второе ключевоепредположение кейнсианства Фридмен видит в утверждении, что безработица непорождается изъянами рынка (негибкость цен и зарплат, переходные нарушения), аявляется глубоко укоренившейся характеристикой экономической системы. Поэтомудолговременное равновесие в экономике – это равновесие при неполной занятости.
Третье положение:негибкость цен и заработной платы в рамках краткосрочных колебаний следуютрассматривать как «институциональный факт», выражающий «рациональную реакцию насостояние равновесия при неполной занятости» (а не как переходящий результатнарушений в системе конкуренции либо циклических волн). Очевидно, что системанегибких цен и зарплат не может служить регулятором становится колебанияобъемов производства и занятости.
Теперь посмотрим, почемувсе эти ключевые предположения кейнсианства Фридмен считает ошибочным. Онвыдвигает два ряда аргументов: методологические и эмпирические.
Первые сводятся к тому,что Кейнс в своей теории идет от использования дохода, а не от богатства.«Кейнс делает ударение на инвестиционных расходах и на стабильности функциипотребления, а не на запасе денег и на стабильности функции спроса на деньги».И еще более определенно: «Ошибка Кейнса состояла в игнорировании роли богатствапри построении функции потребления».
Второй (эмпирический) рядаргументов выглядит следующим образом: «Наглядный успех в течении 50-х и 60-хгг. правительств, приверженных кейнсианской политике полной занятости вдостижении быстрого экономического роста, высокая степень экономическойстабильности и относительная устойчивость цен и процентных ставок – все это нанекоторое время резко укрепило веру в исходные кейнсианские постулаты, согласнокоторым изменения в номинальном количестве денег не имеют серьезного значения.70-е гг. нанесли решающий удар по этим постулатам и привели к возрождению верыв количественную теорию. Быстрый рост денежной массы сопровождался не толькоускорением инфляции, но также подъемом, а не снижением, средних уровнейбезработицы и увеличением, а не сокращением, процентных ставок».
Здесь Фридмен применяетшироко распространенный в экономической науке, можно сказать стандартный, приемопровержения: если, начиная с 70-х гг., реальное развитие вступило впротиворечие с кейнсианской теорией, то это доказывает, что последняя былаизначально. Такой подход означает механическое применение к экономическойтеории критериев, присущих фундаментальным естественным наукам, предметизучения которых отличается постоянством во времени и пространстве.
Чтобы проверитьреалистичность кейнсианской теории, нужен иной подход. Надо на основетеоретического «скелета» восстановить соответствующие ему мышечную ткань исосуды, а затем сравнить полученный результат с той хозяйственной системой,которая реально действовала в период разработки и распространения кейнсианства.Это напоминает задачу, решаемую антропологом, восстанавливающим лицо по черепудавно почившего человека, с тем, чтобы потом сопоставить результат с егоприжизненным портретом.
Теперь обратимся к темтрем «предположениям» кейнсианской теории, которые выделяет Фридмен.
Во – первых,неустойчивость спроса на деньги и его зависимость от номинального дохода, а неот богатства. Этот тезис требует, чтобы денежные доходы населения былинеустойчивы, а «богатство» среднестатистического индивида не составлялозначительной величины по сравнению с его текущим доходом.
Во – вторых, глубокоукоренившаяся неполная занятость, предопределившая особый характердолговременного рыночного равновесия может сложиться лишь при хроническойограниченности инвестиционных возможностей, с одной стороны, и при стремлениинаселения сберегать часть своих денежных доходов «в чулке» — с другой стороны.
В – третьих, «жесткость»системы цен и зарплат в краткосрочном плане, которую можно рассматривать какпроявление монополизма фирм и профсоюзов, а также государственногорегулирования.
Теперь представим хорошоизвестный экономистам «портрет» хозяйства развитых стран Запада в 30-е гг.Стагнация в сферах технического прогресса, сырьевой базы, показателей движениенародонаселения. Преобладание монополий и монопольных цен на продукцию иресурсы. Протекционизм и торговая война «всех против всех». Массовая недогрузкамощностей и безработица, крайняя неустойчивость доходов и платежеспособногоспроса, ненадежность банков, явное «предпочтение ликвидности» среди населения ибизнесменов.
Уже этих немногих штриховдостаточно, чтобы ответить на вопрос: какая теория более точно моделировалахозяйственную систему 30-х гг. – неоклассическая с ее упором на саморегуляциюрастущего рынка или кейнсианская, подчеркивающая роль экзогенных детерминантспецифического депрессивного рыночного равновесия?
Милтон Фридмен считаетглавным в теории ее долговременную прогностическую функцию и по этому критериюпредлагает оценивать верность ее постулатов. Но кейнсианская теория не ставилаперед собой задачи прогноза, ее целью была выработка мер по выводухозяйственной системы из состояния хронической депрессии. «В далекойперспективе все мы умрем», — отвечал Кейнс на такого рода упреки. В 30-е и 40-егг., когда решался вопрос о судьбах капитализма, монетаризм не пользовалсяавторитетом не потому, что у него не было таких талантливых представителей, какМилтон Фридмен, а потому что в то время был непригоден и даже опасен.
Еще весьма далек отадекватного выяснения кардинальный вопрос: каким образом неустойчиваядепрессивно – равновесная хозяйственная система 30-х гг. трансформировалась(или была трансформирована, что не одно и то же) в устойчивую динамично –равновесную систему конца 60-х гг.? Ясно только, что это две качественноразличные хозяйственные системы с разными «целевыми функциями» и механизмамирегулирования: первая была ориентирована на максимизацию частно — монопольнойприбыли, вторая – на максимум «общего благосостояния» (точнее – благосостояниябольшинства населения).
Кейнсианство сделалонесомненный вклад в эту трансформацию, прежде всего своей аргументацией впользу поддержания эффективного спроса за счет бюджетных расходов. Однако этобыла лишь одна из необходимых предпосылок изменений. Потребовались глубочайшиепотрясения второй мировой войны, крушение империй и жесткий прессинг холоднойвойны, научно – техническая революция, развернувшаяся с конца 50-х гг., чтобыинституциональная структура, эта «кристаллическая решетка» хозяйственнойсистемы, кардинально изменилась, и графит превратился в алмаз.
Прискорбный факт состоитв том, что и кейнсианцы, и монетаристы (а тем более марксисты) не заметили этойвнутренней перемены, поскольку не желали ее замечать. Более того, они впринципе не могли этого сделать, поскольку каждая теория видела смысл своегосуществования в том, чтобы именоваться общей, то есть охватывающей как минимумвсе периоды Новой и Новейшей истории. Поэтому они предпочитают иметь делотолько с общими чертами всякого рынка – от староанглийского до новорусского.Между тем известно, что «дьявол творится в деталях», и характер каждой рыночнойсистемы определяется спецификой ее инструментальной структуры, а эта последняя– длительно действующими экзогенными факторами.
Фридмен объясняетпоражение кейнсианства тем, что в 70-е гг. стагфляция обнаружиланесостоятельность кейнсианской политики. Во многом верное, однако поверхностноеобъяснение. В этот период обнаружилась неэффективность не только кейнсианскогомакроэкономического регулирования, но и многих других социально – экономическихинститутов, возникших в период 30 – 60-х гг. Необходимые в условияхтрансформации неустойчивого депрессивно – равновесного хозяйства в устойчивоединамично – равновесное, эти институты перестали быть таковыми с завершениемперехода. Более того, интерционное движение по старой институциональной колееявилось одной из причин (но не единственной) появления стагфляционной спирали в70-е гг.
В этих условиях и одержалсвою победу над кейнсианством современный монетаризм с его новым пониманиемрыночного механизма, с требованиями демонстрировать значительную частьсложившихся институтов и с предложениями принципиально иной макроэкономическойполитики.
Если социальная философияи практические рекомендации монетаризма широко известны, то этого нельзясказать о его экономической теории. Обычно считается, будто это – традиционнаянеоклассическая теория, хотя дело обстоит вовсе не так. Даже серьезные учебныепособия, в которых много и охотно говорят о взглядах монетаристов на роль денеги государства в экономике, по поводу общеэкономической теории отделываются лишьнемногими общими фразами.
В фокусе традиционной неоклассическойтеории находились факторы производства (труд, капитал и земля) и их предельнаяпроизводительность как основа объяснения распределения доходов и формированияконечного спроса. Функция потребления оказывалась в тесной взаимной связи сфункцией производства.
В трактовке современногомонетаризма неоклассическая теория приобретает совершенно новый год. В центранализа выдвигаются не факторы производства, а богатство во всех его видах какисточник разнообразных (денежных и неденежных) доходов – с одной стороны, и какпричина издержек по его сохранению и воспроизведению – с другой стороны.
К пяти основным формамбогатства Милтон Фридмен относит деньги, облигации, акции, физические блага,человеческий капитал. Каждая из этих форм богатства способна приносить доходкак в денежной, так и в неденежной форме. Например, деньги могут приноситьдоход не только в виде процентов по бессрочным депозитам, но и в виде удобства,надежности, гарантий и т. д.
Необходимо рассмотретьключевой тезис современного монетаризма. Если деньги и для населения, и дляфирм – это одна из форм богатства, приносящих доход, то спрос на деньгиопределяется их предельной доходностью в сопоставлении с предельной доходностьюдругих форм богатства.
А структура богатстваинерционна, и деньги занимают в ней устойчивое место. Отсюда следуетзаключение, одновременно логичное и неожиданное, как матовая комбинация вшахматных партиях Алехина: совокупный спрос на деньги должен быть величинойустойчивой, изменяющейся лишь пропорционально долговременному темпу измененияВНП и национального богатства.
Этого вывод современногомонетаризма разительно отличается как от традиционного неоклассического, так иот кейнсианского подходов, хотя формально все три принадлежат к сторонникам«количественной теории денег». Дело в том, что второе рассматривало деньгипрежде всего как средство обращения, а третье объясняло «предпочтениеликвидности» страховыми и спекулятивными функциями денежного запаса. В этомнаправлении и другие разрабатывали концепцию «кассовых остатков», но и тем идругим было далеко до понимания денег как равноправной формы богатства,приносящего доход.
И не только равноправной.Будучи одной из форм богатства, деньги одновременно являются ключевыминструментом всего механизма цен, посредством которого функционирует всярыночная система. И если спрос и деньги в каждый данный момент устойчив, — этоглавная гарантия устойчивости платежеспособного спроса и всей рыночной системы.
Тем самым монетаризм«опровергает» первый центральный тезис кейнсианства – о врожденнойнеустойчивости рыночного механизма.
Другой центральный тезискейнсианства – о «врожденной» склонности рыночного хозяйства к установлениюравновесия на уровне неполной занятости ресурсов. С точки зрения монетаризма,любые ресурсы взаимозаменяемы как форма богатства, и если одни из них оказалисьво временном избытке, то они начнут приносить меньше дохода; население и фирмыпостараются изменить структуру своего богатства и равновесие восстановится.Богатство же нации в целом не может быть избыточным.
Но если такого состояния,как перманентное равновесие при неполной занятости, в принципе не может быть,то отпадает и кейнсианский вывод о реакции на него в виде жесткойзакрепленности цен и зарплат; исходить в теории надо из гибкости тех и других.
В данной связи нетнеобходимости излагать всю теорию монетаризма – я ограничиваюсь лишь некоторымиего исходными положениями, достаточными, на мой взгляд, чтобы поставить тот жевопрос, который ставился выше в отношении кейнсианской теории: какуюхозяйственную систему моделирует современный монетаризм?
Такую, видимо, котораяотвечает по меньшей мере трем обязательным условиям.
Во – первых, посколькумонетаризм во главу угла ставит деятельность первичных субъектов хозяйства пооптимизации структуры их собственного богатства – будь то деньги, облигации,акции, физические блага или человеческий капитал, — необходимо, чтобы все илибольшинство из указанных субъектов имели реальную возможность свободного выборамежду различными формами богатства. Если субъект обладает только скромнымчеловеческим капиталом, доход от которого целиком уходит на текущегопотребление, то у него нет такого выбора. А там, где нет свободного выборамежду формами богатства, там и Милтон Фридмен теряет свое право теоретика.
Во – вторых, монетаристскаятеория предполагает такие общие условия, при которых национальное богатствоспособно приносить устойчивый совокупный доход. Это, в частности, включаетналичае широких возможностей для прибыльного инвестирования, поддержанияпроизводительности человеческого капитала, доступа к естественным ресурсам –одним словом, наличие «внешних» условий эффективности функционированияхозяйственной системы. Это как раз те условия, в наличии которых глубокосомневался Кейнс.
Наконец, постулатмонетаристов о гибкости цен и зарплат предполагает господство свободнойконкуренции на рынках товаров, ресурсов и вообще всех благ, включаемых вбогатство.
Теперь попытаемся вреальной экономической истории такую хозяйственную систему, которая отвечала быперечисленным выше требованиям.
Как это ни неожиданнозвучит, но рассматриваемая теория неплохо моделирует условия раннегокапитализма в Западной Европе и США, когда преобладающая масса населенияявлялась мелкими собственниками богатства, конкуренция была свободной, а доступк естественным ресурсам – достаточно широким. Затем, когда имущественнаядифференциация и разрыв в доходах резко углубились, возникла система, наилучшимобразом описываемая классическими схемами Смита – Рикардо – Маркса. К концу XIX – началу XX века социально – экономические антагонизмы в Западной Европеи США значительно сгладились, но имущественная дифференциация сохранилась;наиболее адекватными в этих условиях оказались неоклассические модели, апостулаты современного монетаризма (как и кейнсианства) для объясненияповедения хозяйствующих субъектов могли бы быть применены (если бы они тогдасуществовали) только в весьма ограниченных рамках.
Зато можно четко иопределенно сказать, что ни один из постулатов современного монетаризма неотвечает чертам той (описанной нами выше) реальной хозяйственной системы,которая возникла в 30-е гг. Как объясняет Милтон Фридмен этот (казалось бы,крайне неприятный для монетаристов) факт? Парадоксально, но именно на немзиждется критический пафос монетаризма и практические рекомендации последнего.
Аргументация строитсяпримерно так: если облик реальной системы не соответствует параметраммонетаристской модели, это означает, что указанный облик обезображеннекомпетентной экономической политикой государства.
В 30-е гг. центральныебанки проводили политику денежной рестрикции, то есть сжатия денежной массы поотношению к ВНП, итогом явилось сокращение платежеспособного спроса, понижениецен и хроническая депрессия.
В 50 — 60-е гг.напротив, правительство и центральные банки, действуя на основе кейнсианскихрекомендаций, создали чрезмерное предложение денег. Перманентная инфляцияискусственно подстегивала конъюнктуру, вызвала гипертрофию потребления,подорвала сбережения, ослабила конкуренцию и эффективность хозяйства. В итоге,в 70-е гг. наступила стагфляция.
Такой интерпретациейдовоенного и послевоенного опыта современный монетаризм подкрепил свойцентральный вывод: если спрос на деньги, определяемый базовыми условиямирыночной экономики, есть величина устойчивая, то предложение денег до сих порзависело от политической психологии и других внерыночных обстоятельств. Покапредложение денег не будет подчинено строгому научному правилу, в экономикебудет то недостаток, то избыток денег; это означает, что по вине государства ицентральных банков будет возникать угроза то хронической депрессии, тостагфляции.
Чтобы всего этогоизбежать и дать возможность рынку работать естественным образом, ежегодный ростпредложения денег должен строго соответствовать долговременному среднегодовомуросту спроса на них. Иначе говоря, допускаемый темп роста денежного агрегата М1в данном году должен строго соответствовать долговременному среднегодовомутемпу роста реального ВВП и не должен зависеть от циклических колебанийконъюнктуры.
Последний вывод доказалв общем свою действенность в 70-е, а особенно в 80-е гг. Однако экономическаянаука в целом все еще находится в таком состоянии, когда она не в силахубедительно связывать концы с концами, и правильные выводы нередко делаются наосновании недоказанных посылок (что все же не так опасно, как делать ложныевыводы из верных оснований).
Можно вместе смонетаристами предположить, будто ведущие центральные банки в 30-е гг. дружносговорились быть некомпетентными, что усугубило депрессию. Однако трудноповерить в то, что такая некомпетентность могла быть хронической и породитьузость инвестиционных возможностей, монополизм, низкий уровень и неустойчивостьдоходов и другие фундаментальные характеристики хозяйства того периода.
Точно так же можно допустить,что кейнсианская политика денежной экспансии в послевоенные десятилетиястимулировала негативные процессы, на которые указывали монетаристы. Но ктоспособен доказать, что без такой политики был бы вообще возможенбеспрецидентный экономический рост 50 – 60-х гг.?
Этот рост явилсяодновременно основной и следствием системной трансформации капитализма, в итогекоторой последний уже к концу 60-х гг. приобрел принципиально новый облик.
Во – первых, в условияхвысокой занятости и быстрого роста доходов, увеличения в них удельного весатруда произошло колоссальное перераспределения национального богатства. Егопреобладающая часть (в виде недвижимости, предметов длительного пользования,ценных бумаг, вкладов в банки, а тем более – человеческого капитала) оказалосьв собственности большинства населения, образующего «средний класс».Сформировалась система, которая получила характерное наименование «экономикадвух третей». В ней большинство «первичных собственников» получило реальнуювозможность свободного выбора вариантов при оптимизации структуры своегобогатства вообще и при определении его денежной компоненты в частности.
Во – вторых,развернувшаяся в этот период (вопреки пессимистическим прогнозам кейнсианцев)научно – техническая революция во взаимодействии с демографическим взрывом ирасширением конечного спроса создала практически неограниченные возможности дляэффективного инвестирования. Тем самым было снято наиболее тяжелое экзогенноеограничение функционирования рыночной системы.
В – третьих, как Фениксиз пепла возродилась свободная конкуренция. Это произошло благодаря тому, чторазвитие инфрасистем сделало эффективным мелкое и среднее производство,породило тенденцию к деконцентрации. Данная тенденция была усилена «рассеянным»характером послевоенного НТП, диверсификацией на крупных предприятиях,включивших каждое из них в конкуренцию сразу на многих рынках. Рост доходовнаселения породил встречную тенденцию нарастающей диверсификации спроса иразвития рынков. Кумулятивный эффект имела при этом последовательная искоординированная политика взаимного контроля открытия Национальных рынков ипоощрения международной интеграции.
Возвращение свободнойрыночной конкуренции вернуло ценам на продукцию и ресурсы необходимую гибкость,а ценовому механизму – роль автоматического регулятора экономическогоравновесия.
Не требуется особойпроницательности, чтобы ответить на вопрос: какой теоретической модели наиболееблизко корреспондирует кратко обрисованная выше хозяйственная система? Ясно,что монетаристской.
Но здесь есть маленькаядеталь, своего рода ложка дегтя, которая портит торжество победителейкейнсианства. Динамично – равновесная система в основном сложилась примерно задесятилетие до того, как монетаризм приобрел авторитет и стал оказывать влияниена экономическую политику. Парадокс в том, что именно кейнсианская, а вовсе немонетаристская, политика способствовала появлению данной системы.
Уже с начала 70-х гг.новой системе стало явно тесно в пеленках интенсивной государственной опеки ирегулирования. Высокие и устойчивые доходы большинства населения сделалиизлишней бюджетную накачку эффективного спроса и резко сократили потребность всоциальных программах. Созданные при мощной государственной поддержкеинфрасистемы и реструктурированная промышленность далее уже моглифункционировать самостоятельно на рыночных основах. Отпала, следовательно,экономическая необходимость в высоких налогах, в жестком регулировании цен ивнешней торговли и в программах массированных государственных инвестиций.Наоборот, государственный «активизм» стал помехой эффективному функционированиюуже сложившийся системы рыночного саморегулирования.
Именно такая ситуациясложилась в начале 70-х гг., когда все еще жестко регулируемая государствомрыночная система не смогла гибко приспособиться к энергетическому и ряду другихструктурных кризисов и в итоге оказалась в состоянии хронической стагфляции.
На такой вполнеподготовленной почве дали бурные всходы семена, которые небольшая, но активнаягруппа теоретиков нового монетаризма поначалу безуспешно засевала еще с 70-хгг. Их рецептура дерегулирования с конца 70-х – начала 80-х гг. воплотилась вхорошо известные экономические программы «неоконсервативных» течений во всеммире, прежде всего программы «тэтчеризма» в Великобритании и «рейганомики» — вСША.
4. Экономическиевзгляды М. Фридмена. Уравнение Фридмена.
М. Фридмен, американскийэкономист, мировую известность которому принесла его книга «Исследование вобласти количественной теории денег» (1956 г.).
М. Фридмен являетсяприверженцем классической школы, разделяя один из главных ее тезисов – тезис оневмешательстве государства в экономику. Причем, в отличие от представителейнеолиберального направления, защищающих рынок с идеологических и нравственныхпозиций, Фридмен защищает его с утилитарных позиций. Аргументация следующая:рынок вступает гарантом свободы выбора, а именно свобода выбора являетсяусловием эффективности и жизнеспособности системы. Жизнеспособна она преждевсего потому, что свободный обмен, на котором она основана, осуществляетсятолько тогда, когда он выгоден обеим сторонам. Иными словами, каждая сделкалибо приносит выгоду, либо вообще не имеет места; следовательно, общая выгода входе обмена возрастает. Механизмом же, обеспечивающим реализацию экономическойсвободы и взаимосвязь действий свободных индивидов, является механизм цен.
Фридмен обращаетвнимание, что цены одновременно выполняют три функции: информационную,стимулирующую и распределительную. Информационная функция связана с тем, чтоцены, указывая на изменение спроса и предложения, несут в себе информацию опотребностях в тех или иных товарах, о дефиците или избытке ресурсов и т.д. Этафункция имеет чрезвычайно важное значение для координации экономическойактивности. Вторая функция состоит в стимулировании людей использоватьимеющиеся ресурсы с тем, чтобы получить наиболее высоко оцениваемые рынкомрезультаты. Третья функция показывает, что и сколько получает тот или инойэкономический субъект (поскольку цены являются и чьими-то доходами). Все этифункции цен тесно взаимосвязаны, и попытки подавить одну из них негативносказываются и на других. Поэтому стремление социалистических правительствотделить последнюю функцию от остальных и заставить цены способствоватьреализации социальных целей Фридмен считал абсурдным, поскольку, по его мнению,цены сообщают побудительные мотивы только потому, что участвуют в распределениидоходов. Если цены не выполняют третью функцию – распределение дохода, точеловеку нет смысла беспокоиться относительно информации, которую несет в себецена, и нет смысла реагировать на эту информацию.
Эффективностьэкономической системы и ее гибкость зависит от возможности свободыиндивидуального выбора, поэтому Фридмен является сторонником свободного рынка.Вместе с тем он признает, что «рыночная модель» не должна безраздельногосподствовать в обществе. Если для отдельного предпринимателя характернаориентация собственных усилий на увеличение прибыли, то для общества в целомможет быть далеко не безразлично, в какой мере все его члены имеют доступ кцелому ряду благ, которые в данном обществе – с точки зрения господствующих внем культурных, нравственных, религиозных и других устоев – считаютсябезусловно необходимыми для жизни человека. К таким благам (с серединыдвадцатого века) относятся прежде всего образование и медицинское обслуживание,а также механизм материальной обеспеченности граждан независимо от результатових конкретной деятельности. Поэтому Фридмен, допуская государственноевмешательство для обеспечения всем гражданам доступа к этим благам,подчеркивает необходимость поиска компромисса между неизбежными при любомвмешательстве элементами диктата и индивидуальной свободой. Фридмен принимаетгосударственное вмешательство только в таких формах, которые в наименьшейстепени ограничивают свободу человека, в том числе и свободу тратить деньги.Отсюда вытекают и рекомендации Фридмена по предоставлению пособий малоимущим вденежной, а не натуральной форме и введение вместо непосредственных выплатмалообеспеченным людям. (доходы которые не достигают установленногоминимального уровня) системы налогов и личные доходы, которая не снижаетактивности людей по улучшению их материального положения, так называемойсистемы отрицательных налогов (суть этой системы состоит в следующем: еслидоход семьи равен установленному гарантийному минимуму, семья не платитналогов; если ее доходы превышают этот минимум, налоги платятся по самой низкойшкале и начисляются не на весь доход, а лишь на часть, превосходящую минимальныйдоход. Если доход семьи не достигает минимума, начисляется отрицательный налогпо единой ставке на «недополученную» часть дохода, после чего полученнаявеличина «налога» фактически прибавляется к доходу, который получила семья. Притакой системе людям становится более выгодным больше зарабатывать, а не сидетьна иждивении государства, поскольку чем больше заработанный доход, тем большеих доход после «уплаты» налогов.) Однако в целом Фридмен выступает противникомчрезмерного расширения сферы предоставления социальных благ, считая, что этопорождает так называемую «институциональную безработицу» и «новую бедность».
Однако мировуюизвестность Фридмену принесли не его мировоззренческие взгляды, а разработкасовременной версии количественной теории денег.
По духу она близка кнеоклассической, так как предполагает гибкость цен и заработной платы, объемпроизводства, стремящийся к максимуму, и экзогенный (то есть внешний поотношению к системе) характер предложения денег. Своей задачей Фридмен поставилпоиск стабильной функции спроса на деньги при постоянстве скорости ихобращения.
Функция спроса на деньгиблизка к кембриджскому варианту и имеет следующий вид:
М=f (Y,………х),
где Y – номинальный доход,
х — прочие факторы.
Предложенная Фридменомфункция спроса на деньги является ключевым моментом его денежной теории: знаяпараметры этой функции, можно определить степень воздействия изменения денежноймассы на динамику цен или процента. Это, однако, возможно лишь в том случае,если функция устойчива. Фридмен настаивает на этом, считая, что, при прочихравных, спрос на деньги (желаемый населением денежный запас) представляет собойустойчивую долю номинального валового национального продукта, в отличие откейнсианской модели, где спрос на деньги носит неустойчивый характер в силусуществования спекулятивных моментов (так называемых мотивов предпочтенияликвидности). Еще одно принципиальное отличие взглядов Фридмена от взглядовКейнса состоит в его убеждении, что уровень процентной ставки не зависит отвеличины денежной массы (по крайней мере в долгосрочном плане). Условиядолгосрочного равновесия денежного рынка, где ставке процента нет места,выражены известным уравнением, которое получило название – уравнение Фридмена.Уравнение имеет следующий вид:
M=Y+P,
где M– долгосрочный среднегодовой темп ростапредложения денег,
Y– долгосрочный среднегодовой темпизменения реального (в постоянных ценах) совокупного дохода,
P – уровень цен, при котором денежныйрынок находится в состоянии краткосрочного равновесия.
Этим уравнением Фридменхотел показать, что в долгосрочном плане рост денежной массы не скажется нареальных объемах производства, и выразится лишь в инфляционном росте цен, чтовполне укладывается в количественную теорию денег, и в более широком планесоответствует представлениям неоклассического направления экономической теории.
Стабильность движенияденежной массы Фридмен рассматривает как одно из важнейших условий стабильностиэкономики в целом. Он предлагает отказаться от попыток использования кредитно –денежных рычагов для воздействия на реальные переменные (уровень безработицы ипроизводства) и в качестве целей этой политики определяет контроль надноминальными переменными, прежде всего ценами. Достижение этой цели Фридменвидитв следовании «денежному правилу», предполагающему стабильный и умеренныйрост денежной массы в пределах 3 – 5% в год. Эти рекомендации напрямую связаныс разработкой так называемой «проблемы запаздывания». Уже И. Фишер признавал,что последствия кредитно – денежной политики государства проявляются сзадержкой. Фридмен же показал, что это запаздывание составляет от двенадцати дошестнадцати месяцев и это было весьма тревожным выводом, потому что надежнопредсказывать состояние рынка экономисты умеют не более чем на год вперед. Вэтом случае рекомендации экономистов относительно сегодняшней политики будутпредставлять сомнительную ценность. Поэтому Фридмен предложил отказаться отгибкой кредитно – денежной политики, взяв за правило постоянно наращиватьденежную массу небольшими и достаточно равными (по годам) порциями. Приустановлении размеров таких приращений Фридмен предложил ориентироваться на двапоказателя, полученных на основе обработки статистических данных. Этосреднегодовой прирост объема валового национального продукта (в физическомвыражении) за много лет и среднегодовой темп изменения скорости обращенияденежной массы. Проделав необходимые вычисления Фридмен и получил рекомендуемыйим темп роста денежной массы в 3 – 5%. Нетрудно предположить, что Фридменвыступил за ограничения чрезмерной свободы действий центральных кредитно –денежных органов, считая, что любая резкая мера центрального банка можетвызвать непредсказуемые последствия.
5./> Вывод.
Основой экономическойполитики кейнсианцы считают предвидение развития текущей ситуации с тем, чтобылегче маневрировать между различными целями (занятость, рост, внешний баланс идр.). Монетаристы, напротив, видят в дискреционной (т.е. проводимой «по своемуусмотрению») политике правительства главное зло.
Целью кейнсианскойэкономической политики является достижение высокого уровня занятости иобеспечение максимальных темпов роста производства. Для монетаристов главное –обеспечить ценовую стабильность, устойчивость денежной единицы. Состояниепоказателей «реального» сектора определяется в их моделях структурнымифакторами и не может быть изменено средствами экономической политики. Поэтомуони выступают против «активизма» и стремления устранить циклические колебанияконъюнктуры.
При этом, если важнымобъектом макрорегулирования у кейнсианцев является процентная ставка(предполагается, что она влияет на объем и динамику инвестиций), то умонетаристов в этой роли выступает объем денежной массы.
Еще в работе 1948 г. «Монетаризм и фискальные рамки для экономической стабильности» М. Фридмен выдвинул идеюрегулирования объема денежной массы автоматическим способом, выступая противволевых решений ФРС. Здесь он формулирует функции государства: созданиестабильных политических, правовых и экономических условий для обеспечениясостояния полной определенности. Средствами для достижения этих целей являются«политическая свобода, равенство исходных экономических условий и конкурентныйпорядок».
Далее он предполагалсочетать монетаристскую и бюджетную политику посредством влияниягосударственного бюджета на объем денежной массы, а также сохранять нанеизменном уровне такие элементы бюджета, как общая сумма расходов, трансфертныеплатежи, ставки налогообложения.
В периоды циклическихспадов будет образовываться дефицит бюджета, в период подъема – положительноесальдо. При этом объем денежной массы будет автоматически следовать засостоянием бюджета: дефицит будет обозначать уменьшение количества денег,положительное сальдо – их увеличение.
Однако позже М. Фридменупрощает метод автоматического регулирования объема денежной массы, сведя его ктак называемому «денежному правилу»: устойчивый прирост количества денег изгода в год, совпадающий с ежегодным темпом роста реального ВНП в длительнойперспективе. Фридмен определяет этот показатель в 3 – 5%.
Темп роста денежноймассы для обеспечения постоянного уровня цен зависит, по Фридмену, также отэластичности спроса на деньги по доходу. Это значение Фридмен определяет равным2, то есть «1% роста реального дохода соответствует 2% прироста реальногоколичества денег и 1% роста отношения «наличность/доход»».
При этом Фридменнастаивает на жестком соблюдении своего «денежного правила»: без учетаколебаний экономической конъюнктуры из месяца в месяц, из года в год объемденежной массы должен изменятся по введенному нормативу.
Важным пунктом приопределении экономической политики государства стало признание существованиядлительных и непредсказуемых лагов между изменением денежной массы и сдвигом впроизводстве.
М. Фридмен ссылается настатистические расчеты, проведенные им совместно с А. Шварц, согласно которымповоротные точки темпов роста (или наоборот, замедления) денежной массы намногоопережают поворотные точки хозяйственного цикла – в среднем на 16 месяцев вслучае подъемов и на 12 месяцев – в случае циклических спадов.
Сам Фридмен, анализируярезультаты монетаристской политики в разных странах, был далек от безудержногооптимизма по поводу ее «лечебных» свойств. Он писал, что монетарные рычагинастолько чувствительны, что пользоваться ими нужно очень осторожно. Ведь «нашезнание о взаимосвязях между денежной массой, ценами и производством настолькоограниченно, что оперирование ими на практике может принести больше вреда, чемпользы».
В свое время он заявил,что «боится приписывать монетарной политике большую роль, чем она в состояниивыполнить; боится требовать от нее результатов, которые она не может дать и, вконце концов, боится не дать ей сделать того, что она сделать действительно всостоянии».
Что же касается моегомнения, безусловно, Фридмен сыграл важную роль в монетаристской политике США,но эта политика, по моему мнению, совершенно неприменима к такой стране, как,например, Россия. Если задастся вопросом: можно ли считать спрос на деньги всовременной России устойчивым в длительном плане? Ответ может быть только один:ни одной из предпосылок устойчивости в стране не существует.
7. Список литературы
1. История экономическихучений: (современный этап): Учебник / Под. ред. А. Г. Худокормова. – М.: ИНФРА– М, 1998. – 733 с. – (сер. «Высшее образование»).
2. Агапова И. И.История экономической мысли. Курс лекций. – М.: Ассоциация авторов и издателей«ТАНДЕМ». Издательство ЭКМОС, 1998 г. – 248с.
3. Бухарин Н. И.Избранные произведения. – М.: Экономика, 1990.
4. Селигмен Б.Основные течения современной экономической мысли. М.: 1968. С 455.
5. Фридмен М.Количественная теория денег. М.: 1996. С 20 — -21.
6. ИспользованиеИнтернет ресурсов: Усоскин В. М. «Денежный мир» Милтона Фридмена. М.: 1889.