Группы специальныхинтересов и погоня за рентой
Те, для когохарактерны интенсивные однородные предпочтения, естественным образомобъединяются в группы. Для каждой из таких групп одобрение поддерживаемого еюрешения представляет собой коллективное благо. Как уже было показано, добровольноеучастие в усилиях, необходимых для достижения результата, тем вероятнее, чемкомпактнее и стабильнее группа и чем выше ее способность поощрять своихучастников. Чем значительнее безработица, тем труднее ожидать сплоченности отвсех безработных, а объединение всех налогоплательщиков для систематическогопроведения акций в пользу общего снижения налогов гораздо менее вероятно, чемнастойчивые скоординированные действия узкой группы лиц или организаций,добивающихся для себя специальных налоговых льгот.
Небольшие поразмерам группы, отстаивающие специальные интересы, имеют еще однопреимущество. Такой группе легче добиться согласия на предоставление ейпривилегии или льготы, поскольку связанные с этим затраты почти не ощутимы длядругих граждан. Ведь выгоды от реализации специального интересаконцентрируются внутри группы, а издержки распределяются вовсемсообществе. Следует иметь в виду, что выгоды в данном случае необязательно являются денежными. Однако улучшение положения индивида или группыудобно представить как увеличение денежных доходов, эквивалентное темприращениям соответствующих функций полезности, которые фактически имелиместо.
Коль скоро, влияяна механизм голосования, группа добивается смешения исхода в свою пользу, этоможно считать перераспределительным процессом. Очевидно, что, чем меньшегруппа, тем большие выгоды способен получить каждый из ее членов, обложивостальных граждан едва заметной «данью».
Допустим, нектодобивается льготы в размере 50% налога, обосновывая свое требованиеобщественной значимостью выполняемых им функций. Если критерии значимостисформулированы четко и ясно, причем на их основании льготу предполагаетсяпредоставить, например, 10% всех налогоплательщиков, остальные вряд ли проявятбезразличие при решении данного вопроса, поскольку для них это будет означатьосязаемое перераспределение налогового бремени. Но если критерии не соченьясны, носят специальный характер, а главное, под них подпадают, во всякомслучае на первый взгляд, всего 0,01% налогоплательщиков, можно ожидатьрационального неведения. В этом случае те, кто претендуют на льготу, действуяв качестве организованной группы специальных интересов, вероятно, смогутдобиться решения в свою пользу, особенно когда их предложения «упакованы» вдостаточно многоаспектный «пакет», в целом привлекательный для большинстваголосующих.
Если у несколькихнебольших групп специальных интересов наиболее интенсивные предпочтениярасположены на разных шкалах (то есть непосредственно не сталкиваются), ониспособны к эффективным совместным действиям. Ведь каждая из групп, вообщеговоря, заинтересована в увеличении «пакета», а вместе они могут затратитьбольше усилий и средств,.чтобы обеспечить его одобрение. Такой коалицииактивных групп интересов, может быть, даже легче сместить коллективное решениесразу по нескольким шкалам, чем по одной.
Собственнаяактивность и рациональное неведение остальных дают группе интересов шансповлиять на коллективное решение, даже если оно принимается вне «пакета»(например, если бы предоставление льготы членам данной группы стало предметомособого референдума). При наличии «пакета» этот шанс увеличивается. Когда жеданная группа, взаимодействуя с другими: сама участвует в формировании«пакетов», решения могут был очень далеки от тех, которые получили бы поддержкумедианных избирателей при поэлементном рассмотрении вопросов и отсутствиипропаганды, обмена голосами и т. п.
Группы интересовзачастую концентрируют свои усилия на формировании нужной им позиции не столькосамих избирателей, сколько органов власти Это достигается за счет лоббированияЕсли оставить в стороне явные злоупотребления, смысл лоббирования состоит втом, чтобы разъяснять властям позицию соответствующей группы и приводитьаргументы в ее защиту
Дело в том, чтополитические деятели и государственные служащие не могут быть одинаковознакомы со всеми аспектами решаемых ими проблем Более того, им, как иизбирателям, свойственно рациональное неведение Так, если член парламента избранпреимущественно голосами сельских жителей, заинтересован главным образом в ихподдержке и занимается прежде всего аграрными вопросами, то, участвуя вголосовании, например, по поправкам к закону об авторском праве, он вряд листанет детально изучать историю вопроса, преимущества и недостатки возможныхвариантов решения и т.д. В результате парламентарии будет скорее всегоподвержен влиянию лоббистов Если это влияние не выходит за рамкираспространения адекватной, пусть и односторонней, информации, оно менееопасно, чем, например, обмен голосами Впрочем, одно не исключает другого, алоббирование не всегда укладывается в такие рамки
Коль скоролоббирование получает распространение, оно становится сферой конкуренциигрупп, которые отстаивают несовпадающие, порой противоположные интересы Каждаяиз групп вынуждена противопоставлять свои аргументы и методы влияния аргументами акциям соперников В принципе разнонаправленных воздействия могутуравновешиваться Но различия в активности и сплоченности групп специальныхинтересов а главное, в их ресурсных возможностях способны порождать заметныесмещения позиций органов власти
Конкуренция группинтересов за влияние на властные структуры связана со значительными издержкамиТак численность одних лишь официально зарегистрированных лоббистов при СенатеСША, составляющая в 1960 г 365, увеличилась к 1992 г до 40 тыс. (правда,фактически действовавших лоббистов было 7,6 тыс.) Только по вопросам, имевшимнепосредственное отношение к здравоохранению, лоббированием занимались в СШАболее 700 организованных групп
Расходованиересурсов с целью получить отгосударства исключительные права и преимущества, приносящие их обладателямвыгоды за счет других членов общества принято называть погоней за рентой
Если напримергосударство наделяет только одно предприятие привилегией производить какойлибо товар поставлять его армии или осуществлять его импорт это предприятиепревращается с помощью государства в получателя монопольного дохода Нопоскольку претендентов на привилегию бывает много, между ними завязываетсяборьба за влияние на государственные органы Даже если эта борьба ведется вформах, не противоречащих законам и морали она связана с затратами налоббирование, рекламу участие в политических кампаниях и т.д. При острой конкуренциикаждый из претендентов реально рассчитывающих на победу, склонен увеличиватьэти затраты до тех пор, пока они не становятся сопоставимыми с потенциальнымвыигрышем В итоге не только эффект монополии как таковой но и издержки борьбымежду потенциальными монополистами по большей части перекладываются напотребителей товаров и услуг
Степень влияниягрупп специальных интересов, масштабы и формы их деятельности могутлимитироваться политической культурой общества и эффективным функционированиемдемократических институтов Вместе с тем реальная оценка конфигурации этихгрупп и их коалиции нередко помогает понять конкретные изъяны государства иобнаружить резервы улучшения ситуации в общественном секторе.
Якобсон Л.И.Экономика общественного сектора: основы теории государственных финансов:Учебник для вузов – М.: Аспект Пресс, 1996. – 319 с. – ISBN5-7567-0061-7
Коалицииорганизованных интереса
Вроде бысамоочевидно, что большинство всегда вправе решать, что справедливо и что нет.И обычное мнение склоняется к тому, что большинство всегда право.
Парламент избираетсябольшинством голосов избирателей, решения в нем принимаются большинствомголосов депутатов, и тем не менее далеко не всегда эти решения отвечаютинтересам большинства населения.
В 1906 г.британский парламент принял закон, освободивший профсоюзы от ответственности залюбые их (мирные) действия. Этот закон имел далеко идущие и весьма прискорбныедля британской экономики последствия, от которых удалось избавиться (и то невполне) лишь правительству М. Тэтчер в 70-х гг. Между тем закон 1906 г. был принятв обстановке, когда против него было парламентское большинство: всеконсервативные депутаты (тори) и часть либералов (вигов). Однакоприсутствовавшее на заседании большинство либералов сговорились с маленькойтогда фракцией лейбористов — и билль прошел. В результате экономикаВеликобритании надолго оказалась пораженной тем, что стали называть «английскойболезнью»: неумеренный рост зарплаты, массовая безработица, ростправительственных расходов, высокие налоги, инфляция, вялое производство, расстройствоторговли и пр. Едва ли все это отвечало интересам большинства населениястраны.
На таком примереХайек поясняет свою мысль о том, чтокоалиции организованных интересов— определенные группы, сравнительно небольшие по численности, но хорошо организованные,— могут навязывать свою волю большинству населения, используя вполне законныедемократические методы.
Парламент иправительство всегда находятся под воздействием тех или иных групп давления (ихеще часто называют лобби), выражающих организованный интерес различных группнаселения. В числе последних могут быть, например, профсоюзы, ассоциации врачей,союзы промышленников, какой-нибудь «аграрный союз», военно-промышленныйкомплекс, академия наук и т.д. и т.п. Началом этого служат предвыборныеобещания дать то-то и то-то тем-то и тем-то. Мотивом подобных обещаний являетсяне общественная польза, а желание получить необходимое количество голосов на выборах.Такие обещания суть не что иное, как средство покупки голосов.
Целью группдавления является получение каких-то привилегий для своей коалиции по отношениюк остальной массе населения. Привилегии могут быть двоякого рода: по доходамили по ресурсам. В первом случае речь идет либо о налоговых льготах, либо овыделении дотаций из госбюджета, либо о повышении заработной платы. Во второмслучае речь идет либо о льготном (т.е. повышенном) снабжении какими-торесурсами, либо о выделении дополнительных ассигнований на инвестиции. Иногдацелью группы давления являются пониженные цены на приобретение чего-то илинадбавки к ценам на услуги этих групп. Во всех случаях группы добиваются перераспределенияденежных и материальных ресурсов общества — каждая группа в свою пользу и,следовательно, за счет других. Иногда две группы могут сговориться о согласованныхдействиях. Взаимная поддержка требований, при которой каждый получит свое,достигается за счет какой-то третьей группы, с которой, естественно, не советуются.«Все еще сохраняется представление, что согласие большинства само по себедоказывает справедливость решения, хотя группы, составляющие большинство,обыкновенно рассматривают свое согласие лишь как плату за получение привилегии».
О методахдавления Хайек почти не пишет, но они и так известны. Это манипулированиеголосами избирателей и депутатов, угрозы забастовок, подкуп и пр.
«Практикапоказала, — говорит Хайек, — что мы, сами того не желая, создали машину,позволяющую именем гипотетического большинства санкционировать меры, вовсе неугодные большинству, наоборот, такие, которые большинство населения, скореевсего, отвергло бы; и эта машина выдает решения, не только не отвечающиеничьим желаниям, но и попросту неприемлемые в их совокупности для всякогоздравомыслящего человека в силу присущей им противоречивости».
Хорошо известно,что сумма обещанного нередко превосходит возможности народного хозяйства. Вотношении ассигнований это ведет к хроническому дефициту госбюджета, т.е.инфляционной эмиссии денег. Но подчас дело обстоит еще абсурднее. Например, дляодной группы принимается решение обеспечить ей получение дополнительногоколичества каких-то товаров, а другая группа протаскивает решение,затрудняющее импорт тех же товаров. Решение о замораживании иен на продукциюкакой-то отрасли, принятое под давлением потребителей этой продукции, можетприниматься параллельно с решением об увеличении зарплаты в той же отрасли. Итому подобное.
Часто те или иныегруппы преследуют цель ограничить конкуренцию в свою пользу. Для иных группхарактерно стремление максимально затруднить вступление в них новых членов.Если они запишут такое в свой устав, они рискуют попасть под антимонопольноезаконодательство. Но другое дело, если они добьются нужного им решения назаконодательном уровне. К подобным группам относятся как профессиональныесоюзы и ассоциации, так и объединения каких-нибудь производителей.
Майбурд Е.М.Введение в историю экономической мысли. От пророков до профессоров. – М.: Дело,Вита-Пресс, 1996.- 544 с. — ISBN 5-7749-0001-0
СИЛА ГРУПП СО СПЕЦИАЛЬНЫМИИНТЕРЕСАМИ
Как группы соспециальными интересами могут реализовать свою силу? Кажется, существуют покрайней мере три механизма. Во-первых, мы отметили ранее, что люди имеют малостимулов голосовать или становиться информированными по вопросам голосования.Группы со специальными интересами могут стремиться понизить издержкиголосования и приобретения информации, особенно для тех избирателей, которыевероятнее всего их поддержат. Они осуществляют это, делая информацию легко доступной(конечно, ту информацию, которая совпадает с их собственной точкой зрения), ичасто прямо помогают в обеспечении транспортом, заботе о детях и т.д. в деньголосования.
Во-вторых, мыотметили трудность получения политиками информации о предпочтениях ихизбирателей. Не существует такого же Простого механизма выявления спроса наобщественные блага, какой существует для частных благ. Группы со специальнымиинтересами стремятся их обеспечить такой информацией. Политикам может нехватить технической информации, требуемой для принятия квалифицированныхполитических решений, например, они могут не знать о последствиях импортадешевой зарубежной стали. Группы со специальными интересами имеютпервоисточник информации, и именно через обеспечение информацией они реализуютсвое влияние.
Третий механизмзаключается в прямом и косвенном подкупе политиков. Прямой подкуп встречаетсянечасто, по крайней мере в большинстве случаев отправления правосудия в США.(Вероятнее всего, это связано не столько с пуританизмом наших политиков,сколько с издержками по выявлению подобных случаев.) Но косвенный подкуп тожеважен: группы со специальными интересами обеспечивают поддержку в финансовой ив других формах тех политиков, которые поддерживают их интересы. К тому же этоважно потому, что избиратели должны быть информированными о занимаемыхкандидатами позициях, и обеспечение избирателей такой информацией требуетзатрат. Избиратели должны быть убеждены, что выгоды от голосования возместятбеспокойство, связанное с участием в голосовании, а их частные издержки должныбыть сокращены благодаря обеспечению содействия в их движении к избирательнымурнам. Мы ранее предполагали, что можно объяснять поведение политиков ихстремлением сохранять свое место: они увеличивают вероятность повторногоизбрания, максимизируя число людей, которые, вероятно, проголосуют за них.Политики добиваются информации о том, как их позиция в отдельных вопросахвлияет на число людей, которые в настоящее время будут голосовать за них как зареальную альтернативу другим кандидатам Они должны учитывать все возможностидля этого, включая увеличивающуюся возможность прямого диалога с избирателями,помощь в установлении которого обеспечивают группы со специальными интересами.
Стиглиц Дж. Ю.Экономика государственного сектора/Пер. с англ. – М.:Изд-во МГУ: ИНФРА – М, 1997. – 720 с.
Россия вошла в Большую шестеркустран с самой развитой теневой экономикой
Группаэкономистов во главе с профессором Фридрихом Шнайдером из Университета ИоганнаКеплера в Линце (Австрия) опубликовала исследование, посвященное объемамтеневой экономики в 76 развитых и развивающихся странах мира. По подсчетам исследователей,годовой оборот черного нала в мире составляет $9 трлн. Среди стран абсолютнымливером по объему теневой экономики стала Нигерия. Россия занимает почетноешестое место.
CоставленныйФридрихом Шнайдером рейтинг стран показывает, какой процент экономикигосударства приходится на теневой сектор. Под теневой.экономикойисследователи понимали как официально не зарегистрированные доходы от легальногобизнеса, так и прибыли от запрещенных законом видов деятельности (например,от торговли наркотиками, проституции и т. д.). Подсчеты в первую очередьбазировались на оценке такого показателя, как «излишки» наличной валюты в денежномобороте по сравнению с цифрами официальной статистики. Для развивающихсястран, где наличные деньги чаще используются в легальной экономике, Шнайдерприменял и другие методы оценки. Например, учитывалось «излишнее» потреблениеэлектричества (необходимого для производства официально не учитываемыхтоваров).
По оценкеисследователей, в промышленно развитых странах «в тень» уходит в среднем 15%официально.называемого объема валового национального продукта, а вразвивающихся — в среднем около 33%. С учетом этих цифр из официальногомирового ВНП, оцениваемого Международным валютным фондом в $39 трлн, на долютеневиков приходится $9 трлн. Мировая теневая экономика сопоставима по объемамс официальной экономикой США.
В «СоединенныхШтатах Теневиков» ведущим «штатом» является Нигерия. В этой стране около 77%денег находится «в тени». От Нигерии немного отстают Таиланд и Египет, где надолю теневиков приходится около 70% ВНП. Нигерия известна своими финансовымимошенниками, Таиланд — проституцией и наркотиками. Египтяне умудряютсяпрактически не платить налогов от доходов с туристического бизнеса. Следующаягруппа стран, где теневая и официальная экономика практически равны, Филиппиныи Мексика. На шестом месте в рейтинге стоит Россия. По оценке профессора Шнайдера,на долю российских теневиков приходится около 40% ВНП страны. России немного уступаютМалайзия и Южная Корея.
Российскиеофициальные оценки, которые дает Госкомстат, скромнее. Они не выходят зарамки130% ВВП. Но тем не менее русское ноу-хау применительно к теневойэкономике существует. В Т997году, если верить статистике в России случилсяэкономический рост. Был он, правда, более чем скромным— 0,8%, но самоелюбопытное не в этом. Рост был достигнут просто — на 2%, с 25 до 27%, былаувеличена доля теневой экономики. Это значит, что Госкомстат всегда в состоянии«сделать красиво». Правда, жизнь россиян от этого не улучшится
Среди промышленноразвитых стран нелегальный бизнес.сильнее всего развит Италии, Испании,Бельгии Экономисты объясняют это тем, что в этих странах очень высокоеналоговое бремя и слишком жесткое налоговое законодательство и у бизнесменоввозникает естественное желание спрятать доходы. Наименее развита теневаяэкономика в Швейцарии, Японии и США, но и там на ее долю приходится около 10%ВНП.
Исследователитакже попытались оценить, какая доля работоспособного населения в развитыхстранах вовлечена в теневую экономику (официально не зарегистрированныерабочие, нелегальные иммигранты, незарегистрированное второе место работы).Выяснилось, что по этому показателю опять лидируют итальянцы— каждый второйжитель страны занят в теневой экономике. В ФРГ нелегально зарабатывают только22% трудоспособного населения, в других промышленно развитых странах этотпоказатель еще меньше. В России, каково многих развивающихся странах, точноечисло теневиков не подсчитано, утверждается лишь, что это большая частьнаселения страны.
«Коммерсантъ»№156 Вторник, 31 августа 1999 года.
Какпобедить олигархию
Согласно недавнимсообщениям информационных агентств, Россия и Украина ухе несколько лет делятпоследние места в международном рейтинге конкурентоспособности, которыйрегулярно составляется для 59 развитых и наиболее значимых развивающихсягосударств. Конкурентоспособность страны на мировом рынке это лишь обобщеннаяоценка конкурентоспособности ее предприятий, прежде всего крупных. Так что жене так с российским крупным бизнесом?
Чтобы выжить вусловиях конкуренции в нормальной рыночной экономике, любое предприятие должноснижать издержки, совершенствовать технологию, предлагать покупателям новыевиды товаров и услуг. Иными словами, вкладываться в развитие. В России же длякрупного бизнеса есть альтернативный путь: можно вкладываться не в развитие, ав контакты с властью, смягчая себе тем самым бюджетные ограничения. Поэтому втечение последнего десятилетия у нас сосуществовали две предпринимательскиестратегии. Первая сводилась к максимальному дистанцированию от государства,когда бизнес сам решал свои проблемы и сам должен был выживать в борьбе с конкурентами.Вторая же стратегия предполагала тесную интеграцию с государством в лице егоконкретных представителей в госаппарате или в структурах законодательнойвласти, которые лучше всяких криминальных «крыш» выступали защитой и опоройдля соответствующего бизнеса в конкурентной борьбе. Вплоть до августа 1998года эта вторая стратегия оказывалась в целом более успешной.
Фундаментальнойпричиной такого положения вещей было то, что в России конкретные чиновники иполитики обладали способностью поворачивать в нужную для коммерческих структурсторону потоки финансовых ресурсов, перераспределяемых государством. При этомхарактерно, что размер вознаграждения соответствующих чиновников или политиковвсегда был весьма скромным по сравнению с масштабами поворачиваемых при ихсодействии потоков. Тем самым инвестиции в отношения с властью оказывалисьмногократно эффективнее инвестиций в реальный бизнес.
В августе 1998года мыльный пузырь финансового благополучия «новорусского» капитализмалопнул. В высшем эшелоне отечественного бизнеса первыми на грани банкротстваоказались именно те, кто делал ставку исключительно или преимущественно навторую стратегию. Им на смену сегодня приходят структуры, которые вкладывалисьв развитие (подчас просто в силу того, что у них не было достаточного доступак бюджетным «кормушкам»). Благодаря этому они лучше пережили кризис. Но сегодняэти структуры, получившие новые возможности и вышедшие на новый для себяуровень бизнеса, вновь оказываются перед искушением поиграть в игры с властью.Нравы же людей, сидящих во власти, остаются прежними.
Можно упереться,проигнорировать «дружеские объятия» госаппарата и продолжать вкладыватьсяисключительно в развитие своего бизнеса, но точно предсказать момент наступленияочередного очистительного кризиса пока трудно. Его можно просто не дождаться. Ипоэтому, несмотря на все разговоры о слабости российской власти, бизнес играли будет играть по тем правилам, которые устанавливает для него эта власть.
Сказанное вомногом касается и самого госаппарата. Поднимаясь вверх по служебной лестнице,чиновники оказываются вынуждены все больше приспосабливаться к действующимправилам игры. Здесь начинает работать своеобразный «негативный отбор».
Таким образом,как это ни печально, проблема неконкурентоспособности российского капитализмавновь упирается в политику и в политиков, поскольку лишь на этом уровне можно изменитьсложившийся механизм взаимоотношений бизнеса и власти. Кто и как может этосделать?
Политика тожебольшой бизнес. Так или иначе политики обеспечивают себе не только славу ипочет, но и материальное благосостояние. Есть, однако, большая разница в том,как это происходит в России и в странах с нормальной рыночной демократией.
В цивилизованномобществе пребывание в публичной политике связано с многочисленнымиограничениями (благодаря наличию независимых СМИ и адекватному раскрытию информации),и в материальном смысле оправдано только в долгосрочном периоде. Если всплываютфакты личного обогащения, политики сами уходят в отставку — навсегда.Существенным следствием таких «политических обычаев» является относительновысокая степень доверия к власти и благодаря этому относительная независимостьпоследней от бизнеса.
В России этотмеханизм не работает. Мы давно привыкли к «чемоданам компромата» и к тому,что никто в отставку сам не уходит, а напротив, стремится получить отобладания властью все и сегодня.
Проблема в том,что из действующих серьезных политических сил никто, ни левые, ни правые, нигубернаторы из «Отечества» — «Всей России», не пойдут на реальное изменение взаимоотношенийбизнеса и власти. Поскольку все они в той или иной мере были участниками«старой игры» и уже не смогут просто так выйти из нее. Коллеги не дадут.
Изменить жечто-то могли бы только новые люди. Которые опирались бы на новыйнеаффилированный бизнес, поддерживающий этих политиков не ради прямыхкраткосрочных выгод для самого себя, а ради выстраивания новых цивилизованныхправил игры. Скажете утопия? Быть может. Но ведь Россия всегда была странойчудес.
АндрейЯковлев.«Эксперт» №32, 30 августа 1999 г.
Oligarchy– a form of government in which a small group of people hold all the power
Mafia– a group of people who have or are thought to have secret influence in society
Oxford dictionary, 1995
Карман лоббиста надёжнейплеча друга
Лоббированиеэкономических интересов через политические структуры происходит как на макро- (призедентско- правительственном), так и на микроуровнях (директорат — правительство) Особеннонаглядно это проявляется применительно к госсектору, где роль политики (государства)существенно выше.
Даже послезавершения приватизации государство остается крупнейшим собственником. Ононепосредственно владеет 110 200 государственными унитарными, федеральными казеннымипредприятиями и учреждениями (в том числе более 36 тыс. находится в федеральнойсобственности), является собственником контрольных пакетов акций более чем 2тыс. акционерных обществ. В его собственности находится 337 млн. кв. м нежилыхпомещений. Однако доходы от этого имущества незначительны. Реально имраспоряжаются руководители тех коммерческих организаций, в чьем хозяйственномведении и оперативном управлении оно находится. Эти руководители мало контролируютсягосударством.
Приватизация врешающей части была проведена силами директората и в его интересах. Этообстоятельство нашло отражение в действующем законодательстве. Недаром Федеральныйзакон «Об акционерных обществах» называют «променеджерским». Он далбеспрецедентную власть единоличному исполнительному органу по распоряжению имуществомкоммерческой организации. Генеральный директор оказался не наемным менеджером,исполняющим волю акционеров, а «богом, царем и воинским начальником». Он можетпрактически бесконтрольно распоряжаться имуществом общества, совершая любыесделки. Слабым ограничением являются запутанные и трудноприменяемые нормы окрупных сделках и сделках с заинтересованностью.
Например, бывшийгендиректор АО «Красноярскэнерго» по своему личному усмотрению продал более 15процентов акций Красноярской ГЭС, тем самым размыв контрольный пакет акций,контролируемый государством в этой крупнейшей энергетической компании. Такиедействия стали возможны в результате непрофессионализма чиновниковМинтопэнерго и Мингосимущества, утвердивших непродуманный устав АО«Красноярскэнерго», который не содержал ограничений полномочий единоличногоисполнительного органа по распоряжению имуществом общества, в частности поотчуждению ценных бумаг, внесенных государством в уставный капитал компании…
Гулшецкий А «Экономикаи жизнь» №23 Июнь 1999