Эссе на тему:
Кризисы 1998 и 2008 в России, их сходства и различия
Экономическийкризис 1998 года в России, как это ни «странно», был вызван невозможностьюпроизводить выплаты по долгам. Но в отличие от кризиса 2008 года,несостоятельным заемщиком стало государство, Российская Федерация.
Улюбого государства есть бюджет, у любого бюджета есть доходная и расходнаячасти. Доходы российского бюджета наполовину складываются из налогов от продажисырья за рубеж. В 1997 году произошел обвал экономик «азиатских тигров» (ЮжнойКореи, Сингапура, Гонконга и Тайваня), стоимость барреля нефти в 1996-98 гг.упала с $22 до 12$, произошел отток инвестиций из развивающихся экономик.Собираемость налогов была катастрофически низка.
Вбюджете России образовалась дыра, и власти начали безрассудно брать деньги вдолг у иностранных и внутренних кредиторов, создав пирамиду ГКО(Государственные Краткосрочные Обязательства). Суть ГКО/ОФЗ, как и любойпирамиды, заключается в том, что держатель этой облигации получает прибыль втом случае, если эти облигации после него купят еще другие лица. В какой-томомент времени правительству стало нечем платить хотя бы проценты по долгам.Перед властями встал нелегкий выбор: напечатать деньги, запустив тем самыминфляционные процессы, объявить дефолт (свою неплатежеспособность) по внешнимдолгам или объявить дефолт по внутренним долгам. И впервые за мировую историюгосударство выбрало третий вариант, 17 августа 1998 года объявив дефолт по ГКО.В августе-сентябре произошла девальвация, рубль подешевел относительно долларав 3 раза.
Врезультате кризиса 1998 года обанкротилась половина банков, малый и среднийбизнес были на грани уничтожения. Доверие к властям было подорвано. Над Россиейнависла реальная угроза национальной безопасности. Однако, слабый рубль оживилэкономику, сделал ее более конкурентоспособной, и уже в 2000 году рост ВВПсоставил 10%.
Схожали сегодняшняя ситуация в России времени кризиса 2008—2009 гг. с кризисом1998г.? Да, нефть упала в цене и скорее всего продолжит падать до $20-25 забаррель. Есть дыры в бюджете на 2009 год, который планировался, исходя изстоимости нефти $70. Центробанк уже девальвировал рубль по отношению к долларуна 15%. Спад производства уже ощутим и продолжается. Население и бизнес,безусловно, страдают. Но в 1998 году не было столь больших золотовалютныхрезервов, как сейчас, и дефолта Россия может избежать.
Глобальныйкризис, начавшийся в 2007–2008 гг., — важнейшее, возможно поворотное событиемировой экономической истории. Исследование природы и причин нынешнего кризиса,принципов формирования антикризисной программы, основных слагаемых новойполитико-экономической системы глобального информационного обществаспособствует выработке новой парадигмы, основанной на эволюционной иинституциональной теории.
Кризис,согласно современной теории эволюции — неотъемлемая и органическая частьпроцесса развития экономической системы, знаменующая переход к новой фазе циклаили новому циклу. Кризиса нельзя избежать, поскольку ресурсы и цели каждой экономическойсистемы ограничены и конечны, у информационной экономики они иные, чем уиндустриальной. Классическая теория исходит из концепции системного равновесия,по которой случайные изменения в рыночной экономике и ее цикличные колебания невыходят за допустимые пределы (асимптоты), благодаря автоматически действующим(«невидимая рука рынка») надзорным механизмам ценообразования и конкуренции. И.Пригожин, Э. Тоффлер, Й. Шумпетер и другие зарубежные и отечественныеэкономисты разработали иную концепцию прерывистого равновесия, по которойколебания и цикличность системы по мере исчерпания ее ресурсов неизбежновыходят за нормальные пределы в зоны хаоса, где прежние надзорные механизмы ужене действуют. Система не возвращается к прежнему равновесию, из хаоса возникаетновый порядок, который может быть и лучше, и хуже прежнего (нынешний кризисможет привести не к «созидательному разрушению», а к гражданской войне,столкновению цивилизаций, новому тоталитаризму).
Всовременной экономической истории выделяются три типа кризисов: локальные,производственные и системные. Локальные кризисы связаны с формированием финансовогопузыря — спекулятивного роста цены активов в отдельной сфере экономики.Нынешний кризис — системный. По масштабам спада производства (в 30-х гг. онсоставил 30—40%, а на 2009 г. — всего 1%), безработицы (в США в те годы онапревысила 25%, а ныне — 8—10%) и т.д. он кажется менее разорительным. Однако онболее опасен, чем великая депрессия прошлого века.
Нынешнийкризис начался как локальный — лопнул финансовый пузырь в ипотечной, а затем ив долговой сфере США. Перерастание финансового кризиса в экономический вызвалотри группы причин:
1)ошибки в макроэкономической политике США (низкие процентные ставки, создавшиеизбыток долларовой ликвидности, за счет вывоза которой покрывался хроническийдефицит бюджета и платежного баланса США);
2)глобальный дисбаланс в экономике (перенос реального производства в Китай идругие страны с дешевой рабочей силой, ставшие центрами сбережений, превращениенаиболее развитых стран в центры потребления, неоправданно растущего за счетнеобеспеченных кредитов, создание практически не регулируемой сферы производныхценных бумаг в качестве теневого эмиссионного центра и сверхрентабельногосектора виртуальной, фиктивной экономики);
3)чрезмерная зависимость российской экономики от колебаний цен на нефть, металлыи другие виды экспортного сырья, и слабость финансовой системы, ориентированнойна ресурсы мирового рынка, а не на превращение собственных накоплений винвестиции.
Этикризисные факторы действуют совместно. Одинаково неоправданно сваливатьответственность за кризис в России только на США или на российские власти.Россия не могла оставаться островом стабильности в условиях глобальногокризиса, поскольку активно включилась не только в производственную, но и вфинансовую глобализацию, получив от этого немалые выгоды (приобщение к мировомукомпьютерному, коммуникационному, автомобильному, туристскому буму и т.д.). Какотметил В.В. Путин, за что боролись, на то и напоролись.
В1998—2008 гг. доля внешнеторгового оборота ВВП в России выросла с 47 до 53%, аэнергоресурсов в экспорте — с 42 до 70%. При этом, хотя внешний долггосударства (4% ВВП) и домохозяйств (8% ВВП) намного меньше, чем в наиболееразвитых странах, непомерно выросли долги банков (50% ВВП) и нефинансовыхкорпораций (50% ВВП). Общий долг приблизился к сумме золотовалютных резервов,но вчетверо меньше, чем в США (110 и 400% ВВП). Однако это не означает, чтоРоссии легче выйти из кризиса. Годы благополучия не были должным образомиспользованы для институциональных и технологических преобразований. Об этоммного говорилось, но сколько ни кричали халва, халва… во рту слаще не стало.Износ основных фондов в 1998—2008 гг. сократился незначительно (с 53 до 48%).Доля США на рынке высоких технологий в 2009 г. составляет 36%, а России — неболее 0,5%.
Кризис-2008 унаследовал черты старшего брата. Подстелить соломки,предсказав внезапное наступление кризиса осени-2008, в стране не смог никто, апрогнозы пары-тройки аналитиков, предрекающих России к концу года масштабныйфинансовый кризис, казались столь же далекими от истины, как далек 1998 год.Казалось, умудренная опытом 1998 года страна могла бы встретить нынешний кризисболее вооруженной, тем не менее, как тогда, так и сейчас власти во многомдействуют экспромтом, не имея плана вывода страны из кризиса. Кризис, однако,уже не маскируется под «временные сложности»: когда 23 полосы 28-полоснойфедеральной газеты заняты обязательными к опубликованию сведениями обанкротстве, параллели с временами десятилетней давности становятся все болееочевидными.
Сравниваятот кризис с нынешним, единственным общим местом часто называют массовыеувольнения и сокращения, хотя в обоих кризисах столь же много общего, как иразличного. Первопричины обоих кризисов, на первый взгляд, совсем непохожи. В1998 году хронический бюджетный дефицит лечили краткосрочными заимствованиямина рынке ГКО, внутренний и внешний долги усилили критическую зависимостьбюджета от инвесторов. Пирамида ГКО рухнула под влиянием азиатского кризиса,опустившего нефтяные цены. Золотовалютные резервы не помогли удержать обменныйкурс рубля, посыпались банки, в бюджете образовалась огромная дыра.
Кдесятилетию кризиса в августе 2009 года многие СМИ опубликовали «юбилейные»статьи. В рассуждениях на тему «возможен ли повторный кризис», общим местомстало утверждение, что огромные золотовалютные резервы не позволят произойтиобрушению рубля и гарантируют страну от прочих финансовых неприятностей.Наличие «подушки безопасности» заставляло многих полагать, что если кризис ивозникнет, то на Россию он окажет крайне ограниченное влияние. Проводить хотькакие-то параллели между Россией 1998-го и 2008 года в августе казалосьнеуместным, настолько разнились макроэкономические показатели сегодняшнего дняи десятилетней давности. Тем не менее, и для экономики образца 1998 года, и дляРоссии 2008 года оказалась губительна одна и та же угроза: сжатие ликвидности,вызванное сокращением притока денег из-за рубежа. Страна с бедным и с богатымбюджетом, как оказалось, одинаково подвержена этой напасти. По иронии судьбы, в1998 году дефицит ВВП был 7—8%, сейчас — ровно наоборот, профицит составляеттакую же величину.
Нынешнийкризис вновь обозначил слабые места управления страной, обрушил финансовыепирамиды и вскрыл мыльные пузыри. Перегрев российской экономики привел кмассовым займам, но уже не на рынках ГКО, а на внешних рынках. Сегодня, как итогда, на стране висит огромный внешний долг, но не государственный, акорпоративный. На фондовом рынке слишком долго торговали воздухом —производными инструментами второй, третьей, седьмой степени. Переоцененныеактивы позволяли жить не по средствам, используя дешевые кредиты, что вновьсделало свое черное дело.
Сталоочевидно, что системно к новому кризису страна не готовилась. Копились лишьзолотовалютные резервы, но вместо контроля над кредитами и внешними займамифинансовые власти поощряли наращивание дешевых денег и госрасходов, ведьналичие резервов казалось панацеей от всех бед.
Золотовалютныерезервы действительно не дали начаться массовому обрушению банков. Этопозволило чиновникам поначалу называть кризис «временными трудностями»,подчеркивая, что в 1998 году не шло речи ни о масштабной поддержке банков, ни опопытках спасения фондового рынка за счет бюджетных средств. Банкам ослабилирезервные требования и дали возможность перекредитоваться, ФСФР изменилаправила биржевых торгов, предприятиям предоставили рассрочку по уплате НДС.
Несмотряна принимаемые меры родственные моменты того и другого кризисов обозначилисьочень быстро. Девальвация, напугавшая россиян более десяти лет назад, вопрекизаклинаниям правительства и Центробанка очень быстро стала материализовываться,перейдя со страниц изданий в реальную жизнь. И отнюдь не только по причинепаникерства населения, перекладывающего рубли в доллары. Низкий рубль сегодня —слишком выгодный инструмент для решения многих внутренних проблем.
Постулато надежных «подушках безопасности» оказался разбит в самом начале кризиса.Страна стремительно проедает свои резервы. Динамика снижения золотовалютныхрезервов более чем убедительная: ЗВР достигли максимума в августе 2009г — $597млрд, в начале ноября они уже были $475 млрд, 14 ноября — $453 млрд. ЦБ нераскрывает содержание ЗВР, публикуя лишь структуру золотовалютной корзины, где45% номинировано в долларах; 44% — в евро, остальное — в фунтах и йенах.Номинированные в этих валютах резервы, как полагают многие, могут храниться внеликвидных инструментах — и это самая большая опасность. Чисто случайнопредставители ЦБ проговорились, что часть резервов вложена в Fannie Mae иFreddie Mac. Сколько еще таких бумаг обесценивается сегодня в структуре ЗВР —не ясно.
Когдапроцесс сокращения резервов приобретет неотвратимый характер, а неликвидынельзя будет реализовать, деньги государство сможет выручить только лишьпроведя девальвацию рубля по отношению к доллару — казне будут нужны доходы, анефтяникам выгоднее экспортировать при слабом рубле.
Девальвациярубля возможна также и по причине, о которой пока предпочитают не упоминать:если в бюджете не хватит денег на выплату пенсий и зарплат. Губернаторы уже впанике: урезание региональных бюджетов идет по всем статьям, но многимвыполнить свои социальные обязательства не поможет даже жесткая экономия. Вотсутствие средств у регионов федеральный центр вынужден будет субсидироватьтраты на социалку. А найти деньги на это федералам легче всего будет, ослабиврубль. Причины девальвации рубля в том и другом кризисе совершенно разные, ноизбежать использования этого инструмента, похоже, не удастся и нынешнимвластям.
Впрочем,каким должен быть противокризисный инструментарий, нормативные акты не говорят.В этом урок 1998 года прошел даром. «Нынешние обстоятельства, как и во времядефолта 1998 года, лишний раз указывают на серьезный пробел в российскомзаконодательстве — отсутствие федерального закона, определяющего действиявластей в период экономических кризисов, — говорит зампред Комитета попромышленности Госдумы Елена Панина. — Отсюда непоследовательность принимаемыхрешений, стремление всевозможных лоббистов ухватить «кусок пожирнее»,всевозможные злоупотребления». Для таких периодов, считает депутат, необходимозаконодательно выстроить систему действий и взаимодействий, как для режимачрезвычайных ситуаций.
Правда,предусмотреть столь сложную чрезвычайную ситуацию на финансовых рынках заранеебыло практически невозможно, даже имея за плечами опыт кризиса 1998 года. И этообщемировая проблема — в других странах также никакой ответственности за ЧП нарынке финансовые регуляторы не несут, как не существует и механизмов,предотвращающих перекапитализацию рынков.
После1998 года преодолеть бюджетный кризис стране помогли нефтяные цены, пошедшие врост. Сегодня конъюнктура совсем не благоприятствует снятию сливок с нефтяныхдоходов. Единого понимания, насколько затянется нынешний кризис и насколько всеэто отразится на реальном секторе, ни у кого пока нет.
Принекоторой похожести кризисов 1998 и 2008 годов разница этих событий — в скоростипротекания кризисов. Нынешний кризис имеет все шансы закончиться быстрее приграмотном проведении политики. «Грамотное» поведение — это если правительствоне будет оказывать повальную помощь всем и вся, а также будет противостоятьмногочисленным попыткам переложить свои проколы и убытки на действиезлокозненных кризисных сил. В 1998 году экономика упала так низко, что это далостарт для взлета. Сейчас же взлета без внутренней работы не произойдет.Среднему и малому бизнесу, судя по всему, будет легче выкрутиться из проблем,чем крупным корпорациям. Из отраслей более всего в нынешнем кризисе страдаютэкспортеры за счет сокращения спроса со стороны Запада, а также предприятия,существующие за счет привлечения заемного капитала, особенно если средстваодалживались не под обеспечение, а под «себя любимого». Один в казино играет нарубль, а другой ставит 100 рублей и идет ва-банк. Именно по логике второгоигрока в последние два года действовало много предприятий. Сейчас именно они —кандидаты на преждевременную кончину.
«Лечиться»после кризиса 1998 года было легче, чем сейчас. С этим соглашаются многиеэкономисты. После кризиса 1998 года нужно и можно было проводить практическивсе реформы, тогда были заложены основы для налоговой реформы, земельнойреформы, начали писать новый трудовой кодекс. Сейчас же в стране малопонимания, что нужно реформировать, разве что политику ЦБ, который не в должноймере умеет пользоваться учетными ставками.
1998год можно сравнить с мгновенным ударом, через месяц после которого началось,сначала медленное, восстановление экономики, а нынешний — с длительнымудушением, более напоминающим процессы начала 90-х годов. Причина этого — вотсутствии источников роста и в России, и в мире. Исчерпанность моторовразвития США означает сваливание мировой экономики в депрессию. Поэтому ироссийская экономика идет не в рост, а в изнуряющую депрессию.
Невзираяна разный характер двух кризисов в их влиянии на бизнес больше сходств, чемразличий. Основным негативным последствием кризиса является сокращение деловойактивности. Сокращающиеся продажи всех участников рынка вынуждают их сокращатьсобственные издержки. Уменьшение издержек ведет к новому витку падения спроса,и данный процесс начинает усиливаться и нарастать. В 1998 году сокращение рынказатронуло прежде всего импортоориентированные отрасли. Это связано с тем, чторубль обесценился в несколько раз за считанные дни, а для того чтобы ввозитьимпортные товары, требовалось покупать подорожавший доллар. Не следует такжезабывать, что в 98-м году именно подешевевший рубль и сокращение импорта далисерьезный толчок развитию внутренних производителей и экспортеров впослекризисные годы. Нынешний кризис развивается более плавно и равномерно. Приэтом, так же как и десять лет назад, распространение кризисных явлений идет визвестной последовательности: вначале кризис ощущают банки и финансовыекомпании, затем он переносится на производство и торговлю. Учитывая, чтонынешний кризис носит глобально-экономический характер, можно сказать, чтостанет значительно более сильным и длительным, чем прошлые кризисы.
Источники
Проблемы современнойэкономики, N 1(29)
www.krizisnik.ru