Красильникова В. Г.
Воснову нашего исследования легло представление о художественном тексте какиндивидуальной речевой реализации системы языка. Текст для нас неотделим отчеловека, порождающего или воспринимающего его.
Висследовании делается попытка связать особенности индивидуальных речевыхстратегий переводчика, выделяемые на основе анализа текстов его переводов, ихарактеристики его личности, не связанные напрямую с текстовой деятельностью.
Известно,что переводы, сделанные разными переводчиками, и переводы, выполненные в разныеисторические периоды, отличаются порой значительно друг от друга.Стилистическая, литературоведческая или лингвистическая интерпретация разныхпереводов позволяет ответить на многие вопросы, связанные с их жанровойпринадлежностью и функционированием в общем контексте культуры, но нераскрывает полностью причины их появления и существования.
Понашему мнению, эти причины лежат гораздо глубже и объясняются не только и нестолько принадлежностью автора текста и переводчика к разным культурам, но инесовпадением их психологических характеристик.
Нанастоящий момент можно считать доказанным, что экстравертная / интровертнаяустановка, присущая личности, а также особенности характера находят своеотражение в речи. Хотя перевод является специфическим, репродуктивным видомречевой деятельности, хотя перед переводчиком и стоит задача прежде всего точнопередать на другом языке особенности оригинала и максимально«подстроиться» под авторский стиль, ему все же не удается полностьюсвести на нет речевые проявления его собственной личности.
Такимобразом, текст перевода содержит своего рода маркеры, основываясь на которыхможно сделать вывод о личностных особенностях человека, переводившего текст.Выделить маркеры в тексте перевода представляется возможным при построчномсопоставлении его с оригиналом, а также, если есть такая возможность, с другимипереводами того же текста. При этом существенным критерием являетсясистематическая повторяемость того или иного явления: если трансформациявстречается в тексте перевода единственный раз, вряд ли можно с точностьюутверждать, что за ней стоит какое-либо психологическое содержание.
Длятого, чтобы подтвердить сказанное выше, обратимся к анализу одного из переводовна русский язык текста Ф.Л.Баума «Мудрец страны Оз» (F.L.Baum«The Wonderful Wizard of Oz») — «Удивительный волшебник страныОз» (перевод С.Белова, 1993). Настоящий текст является идеальнымматериалом для исследования, так как сказка переводилась на русский языкдважды, причем один из переводов был выполнен тремя переводчиками(«Великий чародей страны Оз» — перевод О.Варшавер, Д.Псурцева,Т.Тульчинской, 1991), кроме того, существует текст, созданный по мотивампроизведения Ф.Л.Баума — «Волшебник Изумрудного города» А.М.Волкова.
Цельюнашего анализа является выявление семантических различий между текстоморигинала и текстом перевода и определение стоящего за ними психологическогосодержания. В качестве иллюстраций далее мы приводим лишь наиболеепоказательные с нашей точки зрения микрофрагменты.
ПереводС.Белова был опубликован в 1991 году. При сопоставлении его с оригиналом идругими переводами, а также произведением А.М.Волкова, был выявлен рядразличий.
1.Характерной чертой перевода С.Белова является особый акцент, который делаетсяна образах движения. При этом переводчик может эксплицировать образ,присутствующий в оригинале неявно, как, например, в нижеследующем фрагменте,где описывается прыжок Льва через ров:
Givinga great spring he shot through the air Распрямившись, как гигантская пружина,он пролетел в воздухе.
(ср.с другими переводами: Он мощно оттолкнулся. Он сделал огромный прыжок.)
Существительное«spring» в английском языке указывает на два значения: и пружина, ипрыжок, причем в данном случае одно из них метафорично, так как в прыжкеимитируется движение распрямляющейся пружины. А в переводе С.Беловаакцентируется именно значение «пружина».
Такаяже экспликация образа прослеживается и в другом отрывке:
Dorothy could stand no longer. Her eyes closed inspite of herselfand she forgot where she was and fell among the poppies fast asleep.
«Couldstand» и «fell among the poppies fast asleep» может бытьпереведено как «не могла стоять на ногах» и «не могла большевыдержать» (усыпляющего запаха маков); или она «упала среди маков иуснула» или просто «уснула среди маков». В первом случае С.Беловописывает не состояние Дороти, а ее движение, во втором — и то и другое:«У Дороти подкосились ноги. Ее глаза закрылись, она опустилась на траву изаснула крепким сном среди алых маков.»
Еслив оригинале движение описывается одним глаголом, то в переводе С.Белова частопоявляется еще один динамический глагол, дополняющий и уточняющий первый:пересекая реку, путники берут в руки шесты, «чтобы отталкиваться от дна инаправлять плот» (в оригинале «to push the raft through thewater»), Аист, увидев путников на берегу реки, «подлетел к ним иприземлился» ( в оригинале: «seeing them stopped to rest at thewater's edge»), Лев собирается прыгнуть в воду и поплыть к берегу (воригинале: «I think I can swim to the shore»).
Перемещениев пространстве описано не только более детализированно, но и более подробно, чтотакже связано с добавлением так называемых динамических глаголов. В следующем фрагментепутникам необходимо пересечь овраг:
They walked along listening to the singing of the bright coloredbirds and looking at the lovely flowers, that now became so thick that theground was carpeted with them. Путники шли по лугу и любовались цветами.Их становилось все больше и больше, пока луг не превратился в сплошной ковер изцветов.
The water grew so deep that the poles wouldn’t touch the bottom. Рекастановилась все глубже и глубже, и шесты уже не всегда доставали до дна.
Down the streem the raft floated. Плот все плыл и плыл потечению.
Вовсех этих случаях нельзя сказать, что такой выбор обусловлен только текстоморигинала. В оригинале движение описывается как одномоментное, в переводе — какконтинуальное, которое в оригинале должно бы было обозначаться глаголами водной из форм продолженного времени.
Широкопредставлены образы движения и там, где в оригинале описание характеризуетсястатичностью. Так, глаголы и неличные формы глаголов, в которых не присутствуетобраз перемещения в пространстве, переводятся на русский язык глаголами иглагольными формами, содержащими такой образ:
engaged in deep thought погрузившись в раздумья
spokeподала голос
Отмеченныеединицы могут иметь следующие значения:
Engage- 1) нанимать, заказывать заранее (комнату); 2) заниматься (чем-л) Погрузиться1. опуститься целиком в к-л жидкость, сыпучее вещество; 2. Прийти полностью вкакое-н состояние, целиком предиться какому-н чувству, делу.
Speak- 1) говорить, разговаривать, изъясняться; 2) сказать, высказаться, отзываться
(Мюллер1990)
Подать1. дать, поднеся, 2. Поставить на стол (кушанье), 3. доставить, привести кместу посадки, 4. доставить, продвинуть в нужное место, 5. подвинуть в каком-лнаправлении, придав новое положение, и т.д.
(Ожегов1988)
По-видимому,отмеченная выше установка переводчика повлияла и на метафоры, используемые им,которые зачастую построены на использовании динамических глаголов:
Theylooked at her curiously Со всех сторон на нее устремились любопытные взгляды
The rays of sun were green Солнце посылало жаркие зеленые лучи
Такимобразом, можно сказать, что в переводе С.Белова количество компонентов с общейcемой ‘перемещение в пространстве’ увеличивается по сравнению с текстоморигинала, и вместе с тем увеличивается количество динамических компонентов, априсутствующие в оригинале компоненты преподносятся более подробно иэксплицитно. Кроме того, описание перемещения в пространстве часто связано сдобавлением в текст динамических элементов (в частности, глаголов).
2.Специфическим элементом идиостиля С.Белова как переводчика является такжесемантическая избыточность. Нередки случаи, когда в одном предложенииприсутствует несколько слов с общей семой: They sat down beside the Lion Они уселись в кружок вокруг Льва He blew upon a green whistle Он свистнул в зеленый свисток in the backyard of the palace на задворках дворца a beautiful bracelet, studded with diamonds красивый браслет, украшенный бриллиантами
Естьоснования считать, что тавтологичность рассматриваемого нами перевода неявляется случайной, ибо в тексте С.Белова существует еще одна черта,существенно отличающая его от оригинала. При переводе часто используютсярусские речевые клише (это сближает перевод С.Белова с пересказом А.Волкова): He began to tremble Он задрожал мелкой дрожью We will trust you Мы поверим вам на слово (в оригинале отсутствует) Он сменит гнев на милость
Таккак традиционной областью употребления некоторых из них являются русскиесказки: were are you going? Куда путь держите? they went away убрались восвояси so far from home за тридевять земель suddenly (several mice were seen) откуда не возьмись
томожно предположить, что эти изменения являются намеренными и могут бытьмотивированы жанром произведения, с которым работает переводчик (напомним, чтооригинал является волшебной сказкой).
3.Нейтральная лексика оригинала в переводе С.Белова передается единицами, которыеможно охарактеризовать как разговорные или стилистически сниженные: She went on eating her bread Она принялась уписывать хлеб за обе щеки Oz can do this easily Озу это раз плюнуть You won’t see Uncle Henry and Aunt Em again. Не видать тебе дяди Генри и тети Эм как собственных ушей!
4.Еще одной особенностью данного перевода является акцентирование определенныхсемантических компонентов, в меньшей степени или вообще не представленных воригинале. Например, лексики с общим семантическим компонентом ‘страх’ довольномного в переводном тексте, хотя в словоформах оригинала этот компонент внекоторых случаях отсутствует: No one came near them, no one spoke to them because of the great Lion Лев их пугал, и они не осмеливались подойти ближе She was watching the sad fate of her friends Дороти… с ужасом наблюдала за судьбой своих друзей the great wildcat Ужасный, отвратительный кот She didn’t wish to be blinded Она боялась ослепнуть
Характернымявляется употребление наречий “страшно”, “ужасно” в качестве обстоятельствобраза действия:
Озстрашно рассердился, Злой Волшебнице ужасно не хотелось расставаться с ЗолотойШапкой, и т.д.
** *
Сравниваяперевод с оригиналом, мы смогли выделить четыре систематически повторяющиеся напротяжении всего текста речевых маркера, которые характеризуют стильпереводчика: 1. Динамические компоненты; 2. Семантическая избыточность; 3.Стилистическая сниженность; 4. Лексика с общим семантическим компонентом‘страх’.
Одиниз них — семантическая избыточность — может быть обусловлен жанровойпринадлежностью текста. Как известно, такого рода тавтология считается одним изспособов организации фольклорных текстов, а также произведений, “в той или инойстепени продолжающих фольклорные традиции или на них сознательноориентирующихся”. Тавтология, ограниченная пределами синтагмы, в фольклорныхтекстах рассматривается как прием, используемый для организации ееритмико-звукового и смыслового аспекта. Иными словами, дублированием формы исмысла достигается эффект усиления (Невская 1983, 192). Итак, даннуюособенность перевода можно считать как особенностью языковой личности, так инарративным приемом.
Остальныемаркеры можно интерпретировать как личностно обусловленные. Специфическийспособ описания пространственного перемещения и связанные с ним динамическиеэлементы, отсутствующие в оригинале, скорее всего свидетельствуют обэкстравертной установке переводчика: как известно, динамические глаголы болеечастотны в речи экстравертов, чем в речи интровертов.
Стилистическаясниженность и увеличение количества лексики с общим семантическим компонентом‘страх’ коррелируют с доминантой текстов «темного» типа (см. Белянин 1996). Этилексические единицы могут быть реализацией семантического комплекса ‘тоска’,эквивалентом которого является дисфория, возникающая при некоторыхакцентуированных психических состояниях, прежде всего, эпилептоидности — угрюмое, раздражительное, злобное и мрачное настроение с повышеннойчувствительностью к любому внешнему раздражителю, ожесточенностью ивзрывчатостью.
Итак,в тексте перевода нам удалось выявить трансформации, которые, несомненно,являются речевыми проявлениями личности переводчика и, по нашему мнению,позволяют судить об установке его сознания и особенностях характера.
Список литературы
Баум1986: Баум Л.Ф. Удивительный Волшебник из страны Оз и другие повести: Сборник./Сост. Т.Д.Венедиктова. — М.: Радуга, 1986. — На англ. яз. — 380 с.
Баум1993: Баум Л.Ф. Удивительный Волшебник Страны Оз/ Пер. с англ. С.Белова. Доротии Волшебник в Стране Оз/ Пер. с англ. Т.Венедиктовой. — М.: Моск. рабочий,1993. — 319 с.
Белянин1996: Белянин В.П. Введение в психиатрическое литературоведение. -Мюнхен,Verlag Otto Sagner, 1996. — 281 с.
Виноградов1959: Виноградов В.В. Проблема авторства и правильности текста литературногопроизведения // Виноградов В.В. О языке художественной литературы. — М.:Гослитиздат, 1959 — с.259-333.
Мюллер1990: Мюллер В.К. Англо-русский словарь — 23-е изд., стер. — М.: Рус. яз.,1990. — 848 с.
Невская1983: Невская Л.Г. Тавтология как один из способов организации фольклорноготекста. // Текст: семантика и структура. — М.: Наука, 1983. — с. 192-197.
Ожегов1988: Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57 000 слов/ Под ред. чл.-корр.АН СССР Н.Ю.Шведовой. — 20-е изд., стереотип. — М.: Рус. яз., 1988. — 750 с.
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://linguistic.ru