Число и личность: Поджо Браччолини

(Контент-анализ текстов «Книга облагородстве», «Спор о жадности» и «Речь на похоронах Леонардо Бруни»
Н.В.Ревякиной,подвигнувшей меня в далеком 1987 году (в Иваново) на это езнадежное предприятие
Итак,речь здесь пойдет об итальянском Возрождении. И конкретно: об одном из видныхдеятелей этой эпохи (имеется в виду п.п.XV ст.) Поджо ди Гуччо Браччолини – фигуре странной, противоречивой.
Впрочем,биографию этого человека вы сможете узнать в другом месте. Здесь мы будемговорить о его личности. Причем, судить о ней станем ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО посодержанию дошедших до нас философских трактатов. А инструментом в этомнепростом деле нам послужат математические, или, иначе говоря,квантивикационные методы (от англ. – количество).
Наскольконам известно, так (таким способом) как это делается в этой работе, феноменличность еще никто не исследовал. Поэтому особое внимание в нашем исследованиибудет уделено методологическим проблемам.
Преждевсего, несколько слов о методике и методологии исследования.
То,чем сегодня мы будем заниматься – предмет нашего исследования – часто называютсловом «ментальность». На самом деле, существует бесконечное множество определенийэтого термина. И мы воспользуемся одним из них. А именно: «ментальность» у насбудет означать совокупность представлений, воззрений, «чувствований» общностилюдей определенной эпохи, географической области и социальной среды, особыйпсихический уклад общества, влияющий на исторические и социальные процессы.
Врусском языке словом «ментальность» определяют сразу два понятия: ментальностьгрупповую и индивидуальную. Как мы договорились с самого начала, приисследовании творчества Браччолини нас будет интересовать то обстоятельство,каким образом групповая ментальность «преломлялась» в его личности. Чтобыподчеркнуть этот смысловой оттенок, в дальнейшем предмет нашего исследования мыобозначим термином «менталитет»[i][i]и исследовать в менталитете будем только то, что поддается изучению формальнымиметодами, или — иначе говоря — то, что, являясь, быть может, проявлениями (феноменами)эмоциональности, духовности, мировоззрения человека актуализировалось в текстечерез его рациональную компоненту.
— Немножко сложно, правда? Ничего дальше будет проще!
Продолжим.Поджо Браччолини жил в далеком пятнадцатом веке. Это была переломная эпоха,когда давно устоявшиеся понятия, такие как «честь», «благородство», «знатность»обретали новый смысл. И этот смысл, между прочим, весьма отличался не только оттого, каковым он был во времена Средневековья, но и от того, который эти слова,имеют в нынешнее время.
Какже разобраться в чем, на самом деле, говорил средневековый итальянецБраччолини, высказываясь, например, о «человеческом достоинстве»? А вдруг мы«припишем» его словам то значение, которое он вовсе не имел в виду?
Признатьсячестно, я долго думал над этой проблемой. И однажды нашел замечательноевысказывание М.М. Бахтина: «Мы ставим чужой культуре новые вопросы, каких онасама себе не ставила, мы ищем в ней ответа на эти наши вопросы, и чужаякультура отвечает нам, открывая перед нами новые свои стороны, новые смысловыеглубины. Без своих вопросов нельзя творчески понять ничего другого и чужого…При такой диалогической встрече двух культур они не сливаются, не смешиваются,каждая сохраняет свое единство и открытую целостность, но они взаимнообогащаются" (Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С.334-335). Вот, оказывается, как все просто! Не нужно вдумываться в смысл,сказанного Браччолини, надо всего только «задать» ему такой вопрос, который онсам себе не задавал, и тогда его личность откроет свои подлинные, сокровенныеглубины!
Например,Поджо написал трактат «О благородстве». Так вот, в соответствии с нашейметодикой, при проведении контент-анализа (о том, что это такое – поговоримчуть ниже), следует игнорировать те индикаторы (элементы счета), посредствомкоторых фиксируется употребление в тексте данного термина (понятно, что вподобном трактате указанных индикаторов будет большинство!), но надо обратитьособое внимание на ту систему растолкования (экспликации) понятия«благородство, которую предлагает источник. Иначе говоря, если мы хотим понятьчеловеческую суть Браччолини, нужно изучать не то О ЧЕМ он говорит, а то КАКИМОБРАЗОМ (посредством каких категорий) он выражает свою мысль.
Иеще одно. Чтобы понять философа нужно самому быть философом (по крайней мере,владеть категориальным аппаратом философии). Чтобы изучать личность философажившего в отдаленную эпоху, надо представлять, как изменялся смысл философскихпонятий во времени.
Издесь очень просто ошибиться! Ведь человек – крайне сложное существо и способен- и под действием привходящих обстоятельств, и сознательно — искажать логикусвоих суждений.
Азнаете, в работе «Критика способности суждения» (СПб, 1898) И. Кант, как – товысказался в том смысле, что субъект и предикат суждения составляют высшие исамые общие в формальном смысле основоположения человеческого разума. И это,скорее всего, верно. Кроме того, это имеет особенное значение для нашегоисследования.
Давайте,например, попытаемся отвлечься от того, как определяет Поджо поступок, скажем,Леонардо Бруни: как «достойный» или «недостойный». Ведь для нас, на самом делеважно, что он использует категорию «достоинство» и, значит, это понятиезанимает определенное место в его сознании.
Итак,первое: мы будем оценивать то, каким образом Поджо оценивал те или иныежизненные обстоятельства, поступки людей, социальные явления (и не ошибемся,поскольку именно к такому подходу нас подвигают основоположники современнойфилософии истории Р.Дж. Коллингвуд — (см.: Collingwod R.G. The idea of history. Oxford, 1941- и Марк Блок — см.: Блок М. Апология Истории. М., 1986, атакже исследования современных отечественных психологов — см.: Артемьева Е.Ю.Психология субъективной семантики. М.,1980); и второе, будем извлекать изтекста и учитывать антонимические (оппозитные) пары («благородство/ подлость(неблагородство)», «образованность/невежество» и т.д., и т.п.) и по ихколичеству будем судить о содержании сознания Браччолини.
— Все понятно?              
Атеперь о контент-анализе.
Этотметод используется в гуманитарных исследованиях сравнительно давно (он возник вконце XIX –начале XX вв.) и – что понятно — со временем, неоднократно модифицировался.Чтобы не создавать путаницу, скажем, что в нашей работе, термином«контен-анализ» мы называем выявление и учет таких особенностей документа,которые отражают существенные стороны содержания проблемы в ихвзаимозависимости и взаимосвязи. Это классическое определение! Новизна же нашейметодики состоит в том, что в ходе своего исследования мы «считали» не только ине столько термины (см. выше), сколько понятия, которые могли присутствовать втесте и в виде термина, и целого предложения, и как группа высказываний.
Ачтобы не ошибиться при выявлении индикаторов в тексте, мы, во-первых, сформулироваличеткую концептуальную систему на основе которой проводили первоначальный отбор(помните высказывание М.М. Бахтина?), а, во-вторых, каждый случай выявленияиндикатора фиксировали в особом журнале, для того, что бы результаты нашейработы можно было перепроверить, а, при случае — и исправить!
Чтоже, конкретно, мы исследовали?
Мывыбрали три трактата Поджо Браччолини: «Спор о жадности», «Книга облагородстве» и «Речь на похоронах Леонардо Бруни». И выбрали их потому, чтокаждый из них отвечает ряду требований, обычно предъявляемым кквантификационным исследованиям, а именно:
1.)никто и никогда не оспаривал то обстоятельство, что все эти работыдействительно принадлежат перу Поджо (для источников эпохи Возрождения, и дажедля трудов самого Поджо, это, на самом деле, имеет большое значение!);
2.)указанные тексты отличает достаточная определенность содержания, тематическаястрогость, единство стиля изложения, четкость и относительная устойчивостьтерминологии (о чем обычно говорят на похоронах?; а что вы скажете по поводуособого стиля диалогов эпохи Возрождения?);
3.)во всех выбранных нами текстах ощущается наличие авторской позиции.
.-Какие текстовые единицы Вы избрали в качестве элементов счета?
Логикавыделения индикаторов была следующей.
Ктотакой, на самом деле, Поджо Браччолини?
Длянас, прежде всего, — философ, гуманист.
Значит,в ходе исследования следует выявлять семантические (смысловые) единицы,манифестирующие отношение Поджо к общеупотребимым в ту эпоху философским и,прежде всего, этическим, категориям.
Вотечественной историографии принято выделять (см. раб. Л.Брагиной, Н.Ревякиной,Г.Самсоновой, др.), три наиболее крупных тематических блока, в контекстекоторых варьировались этические концепции итальянского Возрождения. Это — отношение Человека и Бога, Человека и Природы, и Человека и Общества. Мы нестали «оригинальничать» и приняли приведенное разделение без обсуждения.
Посколькутворчество Поджо принято относить к т.н. «школе гражданского гуманизма», мырешили, что проблематика Человека и Общества a priori должнабыть ему особенно близка.
Далее.На основе изучения источников, в контексте проблематики Человека и Общества мывыделили три аспекта, а именно:
— тему Личность и Общество;
— тему Гражданин и Государство (как субстанция для античной и возрожденческойфилософии и как совокупность интересов);
— и Человек и Мир (и Бог, и Природа у гуманистов — как элементы миропорядка).
Нужнотакже отметить, что, поскольку ряд смысловых категорий, таких, например, как«традиционное мышление»/ «научное мышление» «жадность/щедрость», др., в тестахБраччолини являлись существенным инструментом истолкования затрагиваемых имтем, мы были вынуждены выделить и их.
Работапо выявлению индикаторов предстоящего анализа проводилась отдельно в каждом изтрех текстов, а затем, ее результаты перепроверялись в общем текстовом массиве.Результаты атрибуции (выявления индикаторов) – повторим еще раз – фиксировалисьв особом журнале, имеющем графы: «индикатор»; «цитата» (лат.); «перевод»(рус.). Причем, один и тот же термин, понятие, предложение могли оказатьсясразу в нескольких строках графа «индикатор».
Инымисловами, тексты Браччолини, много раз, как бы, просеивались через логическиесети (иногда их называют «семантическими»), имеющие ячейки разной ширины.
Витоге, в тексте «О жадности» мы обнаружили искомых 116 индикаторов; в трактате«Речь на похоронах Леонардо Бруни» (он – самый небольшой объему) — 56; в тексте «Книга о благородстве» — 89.
Послесистематизации полученного материала (в исследовательской литературе ее иногданазывают «агрегацией», (укрупнением); правда, последнее слово не всегда и не вполной мере характеризует реальный исследовательский процесс) во всех трехтекстах было выявлено 106 индикаторов (из общего числа выявленных смысловых единиц),причем, 155 из общего числа индикаторов встречались в каждом из текстовдовольно часто, остальные — значительно реже.
Ещеи еще раз: Все содержание текстов, без всяких изъятий – каждое слово, оборотречи, условно говоря, «каждая запятая», в ходе подготовительного этапа кпроведению контент-анализа было тщательно истолковано; причем, иногда сразу,как несколько индикаторов контент-анализа.
Приэтом понятия, несущие меньшую смысловую нагрузку (скажем, «сребролюбие» вотношении к понятиям «жадность», «алчность») учитывались в соответствующейграфе индикаторов также как и более однозначно определенные понятия (например,четкие дефиниции).
Иснова – чтобы было понятно: и термин «сребролюбие», и термин «алчность» (равнокак и толкующие эти понятия высказывания) фиксировались нами в графе индикатора«жадность/щедрость», с тем, что бы, впоследствии (впрочем, — см. об этом ниже)исследовать, каким образом эта «жадность/щедрость» соотносится в сознании Пождос индикатором «порок/добродетель».
Витоге, в контексте темы «Личность и Общество» нами было выявлено 44 понятия;темы «Гражданин и Государство» — 32; «Человек и Мир» — 34 понятия.
Ивсе же оставалась возможность ошибки. И поэтому на данном этапе исследования внашем журнале появилась еще одна графа, а именно: в которую вносились ссылки нате исследовательские работы, где выявленные эмпирическим (опытным) путеминдикаторы, описывались, как действительно существующие в общественном сознанииэпохи Возрождения.
(Нужноли говорить, что все искомые подтверждения в необъятной историографииВозрождения, в конечном счете, были разысканы?)
Итеперь перед нами встала новая проблема – проблема установления отношенийвзаимопринадлежности между выявленными семантическими единицами.
Тоесть, нам нужно было убедительно доказать, что – опять же, условно говоря –индикатор «порок/добродетель» действительно «подлежит» индикатору«неблагородство/благородство». Причем, не только в нашем с вами сознании, но ив исследуемых текстах.
Какэто можно было сделать практически? То есть, имеется в виду, как это сделатькорректно, чтобы не допустить «субъективации» источника, внесения своеговидения проблемы в то, о чем говорил Браччолини ?
Выше,в общих чертах эту тему мы уже обсуждали. Для решения подобной задачиизначально следует определить, существуют упомянутые связи в нашем СОБСТВЕННОМсознании. И, если подходить к этому вопросу серьезно, то без изученияспециальной философской литературы в данном случае не обойтись.
Входе исследования творчества Поджо мы обращались к трудам по этикеэкзистенциализма.
Оставивв стороне многие подробности, можно сказать, что в итоге проделанной работы всевыявленные нами понятия были сведены к 66 операндам (элементам счета). Из числапоследних, 26 относились к теме «Личность и Общество», 21 — «Гражданин —Государство», 19 — «Человек и Мир».
— Вот это, на самом деле, и была настоящая агрегация!
— А скептикам в этом месте заметим, что – как и на предыдущем этапе работы –каждый случай объединения понятий обосновывался, с одной стороны ссылкой наисточниковый и исследовательский материал, а, с другой, — конкретным положениемэкзистенциальной этики.
— Что это было: вмешательство «субъекта» в «объект» исследования?
— Мы бы назвали это «переводом» понятий средневековой философии на современныйфилософский язык
Вдальнейшем каждому операнду (так в математике называют элементы счета) былприсвоен цифровой и словесный код.
И,все же, начинать подсчет в этот момент было еще слишком рано.
Делов том, что уже при первом взгляде на представленный в виде цепочки символовтекст, мы обнаружили, что выявленные нами операнды находятся, как бы, в«клубке» многочисленных и многообразных логических связей. И поэтому, для того,чтобы корректно определиться в выборе форм взаимосвязи операндов, нампонадобилось разобраться в более общей логике мышления гуманистов.
Припроведении этой работы мы воспользовались исследованием Л.М. Баткина (См.:Баткин Л. М. Итальянские гуманисты: стиль жизни, стиль мышления. М., 1978, С.167-168.) Так, в 1978 году Баткин писал: «антитеза у гуманистов может бытьвыражена сжато, или во всех отношениях уравновешена тезой, или быть эпизодомдиалога, меняясь по существу функциями с тезой. Синтез может быть дан вразвернутой заключительной части (как у Поджо Браччолини. — М. Р.), но частосинтеза внешне нет, а трактат заканчивается перевернутой или уточненной тезой.Однако внутренняя форма текста, как правило, трех частная: Т—А—С(теза-антитеза-синтез: классическая формула – Р.М.); Т—А—(теза-антитеза-перевернутая (обращенная) теза –Р.М.) или Т—А—Т(теза-антитеза-теза– Р.М.). Там же, где синтез дан в качестве классической «третьей»точки зрения, он, по существу, не снимает противопоставления, а«освящает» ее звуки, как еще один «голос» в возможном хореголосов». По мнению Баткина, формальный синтез гуманистическом диалоге являетсянеобязательным, поскольку «в тексте сохраняется некое логическое пространство,в котором размещается синтетичность спора. В диалоге, следовательно, «нетразвития, а есть инвариантность истин, и, значит, он логически обратим. Гуманистическийдиалог устремлен от множественности к единству, от вариантности к точности, нов не меньшей мере он направлен от общего и примиряющего к различному испорящему. Он движется в двух встречных направлениях, которые схематическиможно выразить как:
Т  С

А 
Т С

А 
(конеццитаты — Р.М.)».
Ив самом деле, если задуматься, то обнаружиться, что диалоги Поджо будто бы«вращаются» в замкнутом логическом пространстве. В его трактатах, синтез —всего только другое начало и, одновременно, воспроизведение тезы. Вот почему,как бы ни разнились и ни противопоставлялись точки зрения в трудах Браччолини,на деле все наши операнды оказываются в «замкнутой» логической цепи.
— Как назвать эту цепь? Как определить существо указанных связей?
Привсем многообразии возможных связей, в замкнутом логическом пространстве, всеони, с неизбежностью оказываются опосредованными простейшей каузальной связью.Иначе говоря, все они, в сущности, — причинно-следственные (не иерархические,многозначные, коррелятивные и т.д., и т.п.)!
И,если это так, то нам остается только скрупулезно, звено за звеном, «разобрать»клубок обнаруженных связей и истинные отношения между операндами, снеизбежностью будут установлены!
Иеще раз, опустив целый ряд важных деталей, теперь можно сказать, что в диалогахПоджо мы выявили (и обосновали выявление!) трех основных связей и трех ихмодификаций. А именно:
1).тесная взаимосвязь операндов, т.е., когда А. следует из В. (которую мы выразилив словесном коде соединительным союзом И, а в цифровом — знаком Х);
2.)активное отсутствие взаимосвязи (см., соотв.: Не (И}; У);
3.)присутствие в текстовом пространстве оператора А повелительно предполагаетприсутствие оператора В;
4)присутствиев текстовом пространстве оператора А активно отрицает присутствие в немоператора В;
5.)присутствие в текстовом пространстве оператора В с неизбежностью предполагаетприсутствие оператора А;
4)присутствиев текстовом пространстве оператора В активно отрицает возможность присутствие внем оператора В.
Длятого чтобы проиллюстрировать наличие указанных связей в текстах, мы составилитаблицу, в которой привели примеры связи из текста и примеры ее кодирования.
Затеммы закодировали все три текста.
Причем,первоначально текст кодировался словесным кодом (поскольку словесный кодоблегчает и процесс шифрования, и, соответственно, расшифровки (перепроверки));затем — цифровым, как более машиночитаемым).
Наконец,все три текста были введены в машину.
Тоесть, если быть абсолютно точными, то, вначале была составлена таблицаалгоритмов, в которой указывалось на существование в массиве данных 66категорий трех типов (соответственно, темы: «Личность и общество», «Гражданин игосударство» и «Человек и мир»): указывались все возможные виды связей междуоперандами массива (соотв.: 666). Затем была сформулирована задача обработки,как подсчет частоты встречаемости в массиве каждого цифрового элемента в каждомиз возможных видов взаимосвязей. Параллельно проводился учет общего количествавсех связей операндов, каждой связи отдельно, процента встречаемости каждогооперанда в отношении к общему количеству всех операндов и процентавстречаемости каждой связи по отношению к общему количеству всех связей.Последние данные были необходимы для выявления устойчивых операндов, т.е. операндовкоторые наиболее часто встречаются во вводимом массиве.
Чтобыотделить «устойчивые» операнды от «неустойчивых», был задан произвольный порог«устойчивости» (т.е. все операнды, частота встречаемости которых в тексте непревышала определенный процент к частоте встречаемости всех операндов, мырешили считать «неустойчивыми», т.е. случайно присутствующими в текстовоммассиве, и, скорее всего, в сознании Поджо Браччолини). Позже этот порог былточно вычислен, как: X> 5% —«устойчивые»; 1% или =1%, соотв.
— А зачем было нужно вводить порог устойчивости?
— Вы представляете, как выглядит на бумаге или экране «клубок связей, общееколичество которых 666? Если бы мы не отделили «устойчивые» связи от ««неустойчивых», мы бы никогда не разобрались в запутанной схеме всевозможныхсвязей наших операндов!
Далеебыло составлено четыре программы, получившие условные названия Formcat, Gencat, Prmtcat, Grafcat. Вкратце их функции сводились к следующему: первая — формировалабазу данных и выбирала из сплошного массива описанные в алгоритме сочетанияиндикаторов; вторая — осуществляла непосредственную обработку, расчеты вмассиве данных; третья — обеспечивала размещение итогов, вычисление процентов,четвертая — представляла результаты обработки в графическом виде. Программы (незабывайте, что все происходило в конце 80-х годов!) были составлены на языкеАссемблер для ЕС и запускались на стационарных (больших ЭВМ).
— Каковы же результаты проделанной работы?
Машиннаяобработка «Книги о благородстве» показала, что этот текст наиболее информативен(66 операндов находились в 1909 связях). Связь вида 1.) отмечалась в тесте 974раза, связи видов 3.). и 5.) – 974 раза; причем в 638 случаях отмечалосьналичие взаимосвязей (присутствие А в тесте обусловливало присутствие В и,одновременно, присутствие В обусловливало наличие А); связь вида 2) отмечалась180 раз; связи видов 4.) и 6.) – 117 раз.
— О чем свидетельствуют эти цифры?
Омногом. Но, прежде всего, о том, что в сознании Браччолини существовалаустойчивая концептуальная схема, система оценок и суждений, которая могла и непроявляться в полной мере при изложении того или иного вопроса, но которую,благодаря проведенной работе, появилась возможность выявить.
(…Чтобыопустить лишние детали, скажем только, что результаты обработки другихупомянутых текстов Браччолини только подтвердили первоначальные выводы).
— Какова, с Вашей точки зрения, содержательная сторона концепции Браччолини?
Ещенемного «цифири»…
Входе проведенной работы, мы установили, что тему Личность и общество» Поджораскрывал посредством 21 категории, 11 из которых мы отнесли к разряду«устойчивых». Гораздо в меньшей мере Браччолини волновала тема «Гражданин игосударство» (вот вам и «школа гражданского гуманизма»!)– см. соотв., — 15категорий, 7 устойчивых. Аналогичным образом «философ» относился к проблематике«Человека и мира» — 14 категорий, 7 устойчивых.
В«Книге о благородстве» Пождо – что естественно – чаще всего оперировалкатегорией «Благородство/подлость (неблагородство» (16%). (Однако, это результат- не очень интересен, поскольку является очевидным, и не добавляет ничегонового к тому, что мы могли бы получить традиционными методами).
Новот другие данные. В числе наиболее устойчивых категорий в текстах Браччолинимы обнаружили: «социальная активность/ социальная апатия (лень)» — 8%;«образованность/невежество» — 8%; «добродетель/порок» — 7%.
— Как Вы полагаете, можно ли на основании приведенных данных сделатьпредварительные выводы о личности Браччолини?
Темвременем, мы продолжим.
Устойчивыхсвязей в «Книге о благородстве» мы обнаружили 19.
Этосвязи категорий «социальная активность/социальная апатия (лень)» и«добродетель/порок»; «преступность/закон (включая обычное право)» и«благородство/подлость (неблагородство)»; «социальная активность/апатия (лень)»и «благородство/подлость (неблагородство)»; «благородства/подлости(неблагородства)» с «рациональным восприятием мира (практицизмом)/ «религиознымвосприятием мира» и т.д., и т.п. (полностью см. в «Анналах»; изложениерезультатов анализа текстов «Речь на похоронах Леонардо Бруни» и трактата «Споро жадности» — см. там же).
Общийже итог подсчетов таков. Полный объем информбанка составляет 4029 связейоперандов. Из них: связей видов 1.) — 2098; 3.) и 5.) — 1488; 4.) и 6.) — 278;2.) — 165.
Наибольшееколичество устойчивых операндов автор использовал в контексте темы «Личность иОбщество» (14 устойчивых, 5 самых устойчивых (X>5%)); равные объемы устойчивых операндов были обнаружены вконтексте проблематик «Человек — Мир» и «Гражданин и Государство». Причем, впервом случае устойчивых операндов было 9%, а, во втором, — 7%. Всегоустойчивыми операндами оказались 33 (из 66!)[ii][ii].Как выяснилось, наиболее значимыми для Браччолини являются категории«образованность / /невежество» (992 упоминания, 12%), на втором месте —«социальная активность/апатия (лень)» (675, 8%), на третьем — сразу трикатегории: «благородство/подлость (неблагородство)», «порок/добродетель»,«достоинство (доблесть) /недостойное поведение».
Наиболееустойчивые связи операндов обнаружены в контексте проблематики «Личность иОбщество». Это связи вида 1) (читай: Поджо обладал даром логики!). Самыхустойчивых связей (X>1%) мы обнаружили три: категория«социальная активность/апатия» оказалась тесно связанной с категорией«польза/вред»; «образованность/невежество» обусловливает присутствие в текстекатегории «социальная активность/апатия (лень»), а категория«образованность/невежество» — еще и категорию «добродетель /порок».
Вдумаемсяв эти цифры.
Рассматриваяобщий объем отношений индикаторов, мы можем предположить высокую устойчивость«категориального аппарата» Поджо Браччолини, значительную мобильность егомышления (сравн., скажем: общий объем связей внутри каждого текста (1909, 599,1519) и физические объемы этих трудов (примерно, 1775 лингвистических символовв первом тексте; 5250 — во втором; 139211 — в третьем). Общее количествовыявленных связей операндов (4029), скорее всего, свидетельствует о сложнойструктуре мировоззрения гуманиста, о его склонности к логическому истолкованиювещей.
Важнымтакже, на наш взгляд, является и тот факт, что, наряду с мобильностью мышления,в сознании Поджо присутствовала объемная область константного мировосприятия(т.е., устойчивой концептуальной схемы, через призму которой Браччолиниоценивал привходящие события), о чем свидетельствуют большое количествовзаимосвязанных операндов. Причем, если бы последнее суждение было ошибочным,то – по парадоксу — мы бы не обнаружили операндов, отношения между которымихарактеризуются связями 2.), 4.) и 6) видов.
Вконтексте проблематики «Человек и Общество» наибольшее значение для Поджо имеликатегории, характеризующие отношение «Личность и Общество». Этот фактсвидетельствует о доминировании в сознании, в личности Поджо социальногоначала. Вопреки нашим ожиданиям (по Бистиччи, Поджо был «идеальнымгражданином), Браччолини оказался в большей мере мыслителем, нежелигражданином, и гораздо скорее — социальным элементом (активным обывателем),нежели философом.
(…)
Интереснойиллюстрацией возможностей контент-анализа может стать сравнение результатовколичественного и традиционного анализов.
Так,например, М.А. Гуковский в книге «Итальянское Возрождение « (М., 1961. Т.2, с162-163) пишет, что решающее значение для раскрытия смысла диалога «De avaritia»имеет «стремление к жизненным благам как основе человеческого общества», аисходя из результатов контент-анализа, мы хоть и отмечаем наличие указаннойсущественной связи, но не вправе признать ее доминантное значение.
Сдругой стороны, результаты контент-анализа подтверждают точку зрения М.Л.Абрамсон (см.: Абрамсон М.Л. От Данте к Альберти. М., 1979, с 125-127), что «ниодин из участников диалога «О жадности» в полной мере не высказывает точкузрения самого Поджо». Еще раз: итоги проведенного исследования позволяют намсогласиться с утверждением Абрамсон. И действительно: система аргументациикаждого из диспутантов отличается от обнаруженной нами концептуальной схемы.Однако, в отличие от М.Л. Абрасон, мы имеем возможность, не только указать наразличие между позициями участников диалога и самого Браччолини, но исовершенно четко определить, насколько сильно они отличаются.
— Не кажется ли Вам, что пора делать выводы (понятно, что большая часть Вашегоисследования с неизбежностью останется за рамками статьи)?
Ну,что же… Проведенный анализ свидетельствует,
— во-первых, о принципиальной возможности изучения личности посредствомматематических методов. В перспективе, подобный анализ сможет стать действенныминструментом накопления данных о «субъективной реальности» эпохи, страны,социального страта etc.
— во-вторых, указанный анализ позволяет делать выводы об объекте исследования,которые были бы недостижимыми иными методами; он открывает возможностьформирования экспертных оценок – объективных суждений о культуре, истории,умонастроений эпохи и т.д.
— в-третьих, полученные результаты позволяют конкретизировать исследовательскуюпозицию в отношении работ историков-традиционалистов, формулировать строгообоснованные мнения по поводу той или иной части этической концепции объектаисследования.
Наконец,- и это самое важное — контент-анализ позволяет создать достаточно точную иполную модель рассмотрения категориального аппарата гуманистов, что не способнаобеспечить ни одна из ныне существующих методик медеевистов-«традиционалистов».
Унастоящей работы есть очевидные перспективы. И, прежде всего, они состоят в возможности(и даже настоятельной необходимости) повторного анализа массива данныхпосредством собственно математических методов. И, скорее всего, из областитеории «нечетких множеств».
Список литературы
Р.В. Манекин. Число и личность: Поджо Браччолини