Философско-культурная концепция науки Кассирера

Введение. 2
1.Философско-культурная концепция науки Кассирера. 3
2. Роль и местокультуры в концепции науки Кассирера. 10
3. Роль и местоистории в концепции науки Кассирера. 12
Заключение. 17
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА… 20
Введение
Рассмотре­ние науки как исторического и социально-культурногообразования нашло свое отражение не только в широком развертывании исследованийисторического (или историографического) направления в методоло­гии науки, но ив оживлении интереса к социологии науки, психологии научного исследования, атакже к философско-историческим и философско-культурным кон­цепциям науки.
Новая концепция науки именно как концепция,учитывающая влияние на науку исторических и социокультурных факторов, котороеизучается в ряде дисциплин  (например, социология науки) в философских трудах представляется как отрицание бытовавшей ранеелогико-эмпиристической концепции,  потому что она, социология науки, исследуетвлияние социальных факторов  на науку[1].
Качественно новый под­ход к науке, пришедшем насмену логико-эмпиристи­ческой концепции подразумевает прежде всего изменениеточки обозрения науки, в результате которого она предстает в некотором новомкачестве. А  именно—как историческое социально-культурное образование. Вэтом случае внутренние — гносеологические и логико-методологические —характеристики науки не просто до­полняются указаниями на исторические исоциально-культурные факторы, извне влияющие на развитие науки; но и сами этигносеологические и логико-методологические характеристики приобретаютособенности, обусловленные исторической социально-культурной природой науки.
Представление о науке как о культурном образо­ванииглубоко коренится в неокантианской концепции, развитие которой  представлено вучении немецкого философа Кассирера (1874-1945). В настоящей курсовойработе мы рассмотрим основные положения философско-культурной концепции наукиКассирера.1.Философско-культурная концепция науки Кассирера
Главная особенность концепции Э. Кассирера в том исостоит, что наука включается ею в культуру в качестве одной из основных ееформ.
Рассматривая кон­цепцию Кассирера онауке как форме культуры, сле­дует начать с истоков — с некоторыхосновных исход­ных положений философии Канта, а также учения Когена окультуре и «культурном сознании», с его поисков «логических основанийкультуры».
Особенность теории познания, как она сформули­рованаКантом, заключается в том, что теория позна­ния исследует способпознания предметов. Различные виды постижения мира—научное знание (математика,естествознание) и философия (теоретическая и практи­ческая) оказываютсяразделенными друг от друга в самом основании—потому, что в них нашли выраже­ниеразличные способности души и различные формы познания. По этой причине различныих объекты. Так, различие между математическим и философским ви­дами познания(равным образом опирающимися на чистый разум) заключается в «их форме, а неосно­вывается на различии меж­ду их материей, или предметами. Форма математиче­скогопознания есть причина того, что оно может быть направлено только наколичества...»[2]. По той же при­чине различен характер ихобъективности. И наука, и фи­лософия—метафизика, этика, эстетика, религия—по со­держаниюсвоему объективированы от отдельных субъ­ектов познания. Однако философскоепознание в этой объективации может достичь лишь общезначимости, философскоесуждение не может быть безусловно от­несено к самому предмету (данному всозерцании априорно или как предмет возможного опыта), ибо оно «не основываетсяна понятиях об объекте», ибо вообще «философия держится только на общих поня­тиях»[3] и т. п. Но философскоесуждение тем самым не обесценивается: философия есть познание из прин­ципов, иблагодаря им она обеспечивает единство зна­ния в науке, этике, эстетике,религии, единство, без которого не может обходиться наш разум.
Только научное знание обладаетдостоверностью, т.е. помимо субъективной достаточности, имеет объ­ективноеоснование; и потому только оно не просто общезначимо, но и претендует на то,что его содержа­ние относится к предмету познания. Научное знание возможноблагодаря определенным формам мышле­ния (чистым рассудочным понятиям,категориям) и основоположениям. Они обеспечивают объективность знания в смыслеотчужденности его от познающего субъекта: всякое утверждение, сообразное сэтими формами, может быть понято (и обсуждено, принято или отвергнуто) «всяким,кто только обладает разу­мом». Но эта внутренняя определенность научного знанияимеет одно очень важное дополнение, благо­даря чему объективированное,отчужденное от субъек­та знание становится объективным знанием. Это дополнениезаключается в том, что научное знание непременно должно  быть применимо кпредметам воз­можного опыта.
Это относится, равным образом, и к. естествознанию,и к математике. У Канта имеется одно очень важное замеча­ние о предметнойсодержательности математики. Математика, естествознание и даже эмпирическиезнания человека. имеют высокую ценность как средства главным образом для слу­чайныхцелей, а если они в конце концов становятся средством для необходимых исущественных целей человечества, то это дости­гается не иначе как припосредстве познания разума на основе од­них лишь понятий, которое есть не чтоиное, как метафизика.
Хотя Кант не исключает, что возможнои рассмотрение математики только как некоего формального построе­ния, однако онотвергает эту возможность. Все математические понятия, по его мнению, сами посебе не знания, если только не предполагать, что существуют вещи, ко­торыемогут представляться нам только сообразно с формой… чистого чувственногосозерцания. Но в прост­ранстве и времени вещи даются лишь постольку, по­сколькуони суть восприятия (представления, сопровож­дающиеся ощущениями), стало быть,посредством эм­пирических представлений».
Кант формулирует это положение о пред­метнойсодержательности знания в отношении естест­вознания, непременным условиемкоторого является применение рассудочных форм к «эмпирическому созерцанию», копы­ту.
Кантом сформулированы теории научности:научное знание непременно содержит в себе два момента—оно построено сообразно справила­ми и принципами мышления, и его понятия относятся к предметам, данным вчувственном созерцании. Эти формулировки одновременно являются внутринаучными.критериями объективности. И, соответственно, умопо­стигаемым сущностям,полагаемым в идеях разума, не­возможно приписать объективность, потому что онине могут быть даны в чувственном созерцании (для естест­вознания—в эмпирическомчувственном созерца­нии, в опыте); этим умопостигаемым сущностям (по сути дела,не только философским, но и всяким обще­теоретическим обобщениям) можноприписать лишь гипотетическое существование. Уже Гегелем была по­казанаограниченность такого понимания объективно­сти (Гегель так и называлее—«кантовская объектив­ность»)[4].
Эту же проблему Канта Кассирер излагает втерминах «объективации»: это, так сказать, «научная объективность»—неко­тораяабстракция, которая успешно работает в весьма узких рамках общей методологиинауки; между тем как философские трудности, встающие перед научным познанием,требуют доказательства то­го, что научная картина мира имеет объективное содер­жаниев смысле отражения в ней независимой от поз­нающего субъекта действительности,того, что действи­тельность такова, как она представлена в научной кар­тинемира. Но доказательство этого не может быть по­лучено средствамилогико-методологического и теоре­тико-познавательного анализа, как это пыталисьсде­лать Кант и кантианцы. Вопрос о том, свойственна ли человеческому мышлениюпредметная истина, говорил Маркс, вовсе не есть вопрос теории, а вопрос практи­ческий.Внутринаучные критерии объективности дейст­вительно способны вывести нашезнание из пределов субъективности в объективный мир предметов, явлений и ихсущности (и на эти критерии опирается «каждо­дневная» работаестествоиспытателя), но это не есть имманентная нашему мышлению способность;это про­исходит потому, что сами эти критерии (научные спосо­быэкспериментирования и теоретизирования) сложились исторически, на основеобщественно-исторической практики. В неокантианстве же был подмечен факт«научной объективности», и превращен был в само­довлеющий факт. А этот фактможно проиллюстрировать следующим образом: наше знание об атомах, элементарныхчастицах, двойной спирали, гипотетических чер­ных дырах,  кварках и т. п. имеетобъектив­ное содержание, потому что существование всех этих«сущностей» доказано (или может быть обсуждено, до­казано илиопровергнуто) в научном познании, теми средствами экспериментирования итеоретизирования, которые сложились в науке и которые составляют суть«научности». И наоборот, утверждения о дьявольской силе и пр. в принципенаходятся за пределами этих средств и, соответственно, знания, и именно поэтомуэти сущности не обладают существованием.
B марбургскойшколе неокантианства, к которой принадлежал Кассирер,  нашла выражениекантовская идея о совпадении объек­тивного содержания знания с процессомпознания—с мысленным построением предмета познания. Так, «закон нау­ки» и«закон природы» в определенном смысле употребля­ются как синонимические. Визложении Кассирера, именно проблема доступности или способа данности нам,должна предшествовать проблеме объективности… Вместо того чтобы сравни­ватьматерию и дух или противопоставлять их друг другу, мы должны сравнить и противопоставитьспо­собы физического и метафизического мышления.
Отсюда Кассирер развивает идею о культурномсозна­нии: наука (научное знание) есть только одна из форм объективациисознания; искусство, религия и нравст­венность также являются формами, в которыхснят, «элиминирован», отчужден отдельный субъект. Это все общие формыобъективированного сознания обществен­ного человека, и в них осуществляетсяобщественная жизнь человека.
Эти формы, взятые конкретно, вполне самостоя­тельны;присущий каждой из них свой способ видения мира («данности своего предмета»)обеспечивает внут­реннее ее единство (синтез) и ее отличие от других форм.Однако самосознание каждой из них происходит в соответствующей науке—вюрис­пруденции, в науке о прекрасном (эстетике), в теоло­гии, и потомуисследование логических оснований науки оказывается достаточным для обоснованиявсего куль­турного сознания. Более того, при этом исследовании в качествеидеала науки имеется в виду «точное естест­вознание».
В философии Кассирера находит дальнейшее развитие кантовскаяидея о заданности форм восприятия и мыш­ления как условий возможности опыта ипознания. По­добно тому, как кантовские априорные формы восприя­тия имышления определяют «мир для нас», так и «формы культуры» Кассирера суть единственновозможные фор­мы существования «мира для нас»; потому и они суть формы именнокультуры, т. е. мира, созидаемого общественным человеком.
Характерные особенности критическогоидеализма Кассирера можно сформулировать следующим образом: 1) расши­рениеобласти применения критического анализа; 2) по­пытка построить на основаниифилософии Канта (и да­же вывести из «критического, илитрансцендентального, идеализма Канта») философию культуры и философию истории;3) отказ от сведения форм культурного созна­ния к логическим основаниям науки;и наоборот, поиск оснований всей культуры в исторически первичных, «низших» ееформах.
Эти формы, «содержащие в себе систему символов,призваны не просто отображать мир, в них отложились различные основные способымышления, понимания, представления, вооб­ражения и описания» мира человеком;они (каждая из них) составляют тот целостный мир, в которых осу­ществляет себячеловек и в которых он живет.2. Роль и местокультуры в концепции науки Кассирера
Отношение не миру самому по себе, а к миру как ондан нам в со­зерцании,—эта мысль обобщается Кассирером таким образом, что онаотносится не только к познаватель­ному отношению человека к миру.Согласно Кассиреру, человек живет в мире культуры, и его отношение кобъективной действительности опосредствовано фор­мами культуры;  объективнаядействительность дана человеку не иначе, как в формах языка, мифа, рели­гии,искусства, науки, т. е. как некоторое культурное явление.
Концепция Кассирера сохраняет самостоятельнуюценность каждой из форм культуры; они не сводятся им к их научномуосознанию; и вообще они не ограничивают­ся духовной сферой, аферой сознаниячеловека, сфе­рой «культурного сознания»; объективированные от человека, онисоставляют тот мир, мир культуры, в котором человек живет, ту подлиннуюдействитель­ность, которая непосредственно дана человеку.
Кассирер говорит о культуре и формахкультуры, имея в виду то обстоятельство, что термин «культура» ужеобозначает объективированный от индивидуального бытия и сознаниячеловеческий мир. Чтобы разъяс­нить эту функцию форм культуры, обеспечивающуюпереход от индивидуального бытия к общечеловече­скому миру, в некоторых случаяхКассирер употреб­ляет «формы культуры» как синонимичные «формам «общественнойжизни», ибо человек есть общественное существо, и его индивидуальное бытиевозможно (и может быть понято) в общественном целом. Это — важная особенностьформ культуры: каждая из них есть некоторая целостность, «тотальность». И,соответ­ственно, задача философско-исторического исследова­ния в том и состоит,чтобы включить отдельные яв­ления в эту целостность, рассмотреть их в этойцелост­ности, т. е. производить синтез. Эта идея и лежит в основе философииистории Кассирера.
Другая важная особенность форм культуры заключаетсяв том, что каждая из них представляет собой качественно определенную системусимволов и образов. У человека, отмечает Кассирер, нет раздель­ногоиндивидуального бытия: он живет в великих фор­мах общественной жизни—в миреязыка, религии, искусства, политических учреждений. Он творит вербальные симво­лы,религиозные символы, образы мифов и искусства, и только в целостности, всистеме этих символов и об­разов он может поддерживать свою общественную жизнь,т. е. быть способным сообщаться с другими человеческими существами и сделатьсебя доступным для понимания другими.
Эта мысль лежит в основе и  другой идеи Кассирера,которая условно получила оценку  «исторический релятивизм». Идея Кассире­разаключается в том, что человеческая цивилизация осуществляет себя в единичных,уникальных формах, она строит себя в каждую эпоху каждый раз по-но­вому. Онасоздает новые формы, новые символы, но­вые материальные вещи, в которых жизньчеловека находит свое внешнее выражение. В отличие от объектов природы, которыеобладают относительной устойчивостью, символическое, внешнее выражение жизничеловека изменчиво: меняются значения, смыслы символов, появляются новыесимволы; по сущест­ву, каждому времени присущи свои системы символов,свои синтетические целостности, составляющие различ­ные формы культурыданного времени. Поэтому мо­жет появиться «культурная разобщенность» и во вре­мени.Она не появляется благодаря истории, историческиму сознанию. Ведь черезкороткий промежуток времени те символы, в которых человек выражает свои идеи ичувства, свои эмоции и желания, свои мысли и верования, становят­сянепонятными. И здесь начинается действительная работа науки истории. Этадействитель­ная работа заключается в том, чтобы реконструиро­вать—воссоздать,заново строить—ту реальную жизнь, которая лежала в основе символов и их систем;вос­создать таким образом, чтобы они стали понятными теперь, для тех, кто живетв мире новых систем сим­волов. Без такой работы, без исторического сознания небыло бы связи времен, прошлого с настоящим и ожидания будущего, ибо «мысль обудущем и мысль о прошлом зависят друг от друга».3. Роль и местоистории в концепции науки Кассирера
Важно отметить, что согласно Кассиреру, объективноистория возможна благодаря тому, что существует историческое сознание.
Задача реконструкции прошлого, задача воссозда­нияподлинной жизни, получившей внешнее выраже­ние в символических системах своеговремени, выпол­няется историей благодаря особому научному методу, характерномутолько для истории—методу интерпре­тации. Интерпре­тация какисторическое понимание у Кассирера — научный метод, рациональнопредставимый и рацио­нально применимый. Кассирер полагает, что всякое понятие ирассуждение содер­жит моменты и универсальности, и индивидуальности; общиепонятия и общие законы (правила), открываемые познанием, должны применяться кчастным, осо­бенным случаям. Образование поня­тий и суждений, формы рассужденияи аргументации, метод гипотез и подтверждений должно быть использовано вистории в таком же смысле, как во всякой другой науке. Логическое единствонауки истории и естествознания дополняется указанием на то, что историк так же,как и естествоиспытатель, име­ет дело с эмпирической реальностью идолжен иссле­довать и описать эту реальность. И действительно, мы можемсказать, что исторические закономерности, устанавливаемые историческимисследованием, эмпирич­ны в том смысле, что они обнаружены вэмпирическом материале и обнаруживают себя в опыте. Что же касается различийв методах наук, то они, по Кассиреру, относятся к способу, по которомуони производят интеллектуальный синтез эмпирических яв­лений, таким образом,что они, эти явления, будучи включены в некоторую целостность, в некоторое си­стематическое.целое, получают объяснение, интерпре­тацию, смысл.
История, как и всякая наука, включает в себя знаниеобщих законов: Однако историю составляют исторические со­бытия, которые нельзяуже дедуцировать из общих законов. Кассирер считает, что историческое событиеесть нечто большее, чем результат совокупности причин. Описать и понять явлениене значит най­ти и указать всю совокупность причин, приведших к нему. Понятьявление—значит интерпретировать его; в истории же—это значит включить его в туцелост­ность, в которой оно функционировало, т, е. произво­дить особого родасинтез.
Опытное основание исторической науки—это осо­богорода физические объекты—исторические докумен­ты и исторические памятники. Всяработа историка зависит от этих документов и памятников, данных ему в видематериальных вещей: письмен, надписей, книг, статуй, построек и т. д. Он нетолько собирает эти фрагменты, он должен восполнить и синтезировать их,привести их в согласованный порядок, показать нам их единство и логическуюпоследовательность. Этот интеллектуальный и воображаемый синтез и есть то, чтомы называем историей [наукой истории], точно так же, как синтез частныхматериальных феноменов в пространстве и времени согласно общим законам на­зываетсяестествознанием.
Этот «интеллектуальный и воображаемый синтез»,составляющий суть работы историка, хорошо иллюст­рируется аналогией срасшифровкой неизвестных пись­мен: отдельные знаки и их сочетанияпредставляются в качестве символов, за которыми скрывается целый человеческиймир; с самого начала они мыслятся как элементы некоторой системы, в которойтолько они ос­мыслены и через которую только могут быть поняты; воссоздав этусистему, эту целостность, мы можем ус­лышать чуждую нам речь и войти вневедомый нам человеческий мир.
Эта аналогия хороша тем, что иллюстрирует имен­норациональный, логически эксплицируемый, характер кассиреровского метода«исторического понима­ния», «интерпретации» и, тем самым, его качествен­ноеотличие от других концепций понимания, противо­поставляющих понимание научным,рациональным ме­тодам и связывающих его с интуицией, «вживанием», «вхождением»в иную культуру и в иное время и т. п.
Работа историка, по Кассиреру, в зна­чительнойчасти состоит именно в осуществлении «ин­теллектуального синтеза», т. е.в воссоздании «под­линной человеческой жизни», в восстановлении опре­деленногоисторического явления в своей целостности, на основании приведения в системуисторических па­мятников, через них, через их истолкование, понимание. ПоКассиреру, исторические памятники, через ко­торые воссоздается историческая действительность,являются лишь средством познания исторической действительности, лишьтеми предмета­ми, через которые просвечивает подлинная история. Аэтой самой подлинной исторической действительно­стью оказываются лишь формыкультуры—язык, миф, искусство,религия, наука,—в которых отложилась жизнь человека. Вопреки этому воззрению,для исторической науки памятники истории не просто средства, а сами по себесоставляют часть историче­ской действительности, и когда восстановлена—воссозда­наих систематическая целостность, то она принадле­жит к историческойдействительности так же, как и формы культуры, нашедшие  предметное выражение(«отложившиеся») в ней. Между тем историческая действительность сведенаКассирером к культуре (формам культуры), а эта последняя—к духовной сфере жизничеловечества, которая и названа «подлин­ной жизнью человечества.
Метод «исторического понимания»—интеллектуаль­ногосинтеза, восстановления целостности историче­ской действительности на основанииприведения в систе­му и истолкования исторических памятников—никоим образом непротиворечит методу исторического объ­яснения, т. е. нахождениязакономерностей, осущест­вляющихся в историческом процессе и обеспечиваю­щихединство истории. При опи­сании и обосновании метода «исторического понима­ния»Кассирер прямо отвергает философско-исторические си­стемы,  предполагающие наличие общеисторических закономерностей, на основании которых обеспечивает­сяединство истории. Для такой позиции Кассирера существуют два основания.Во-первых, историческая действительность сведена Кассирером к культуре, а«культура не может быть определена и объяснена в терминах необходимости,она должна быть определена в тер­минах свободы, которая должна быть понята внравственном, а не в метафизическом смысле. Во-вторых, Кассирерупредставляется, будто бы всякая общеисторическая закономерность может бытьвведен в историю лишь извне, умозрительно, а это противоречило быантиметафизической природе истории, опирающейся, как и всякая наука, на опыт,исходящей из опыта и вы­водящей закономерности, «работающие» в опытномматериале.
Кассирер отказывается сводить формы культурногосознания к логическим основаниям нау­ки. По Кассиреру, рациональное иэмоциональное, логическое и мифологическое суть различные, но рав­ноценныехарактеристики  различных  модификаций мира культуры
Учение Кассирера нельзя отнести в разряд теорий,мифологизируюших рациональные формы освоения мира. Уче­ние Кассирера низлагаетнауку с пьедестала высшей формы сознания, включает науку в целостность культурыкак одну из возможных форм видения, чувствования, представления, пониманиямира, как одну из форм объективации человека в мире культуры.Заключение
Анализ показал, что, поскольку Кассирер принадлежалк марбургской школе неокантианства,  в его концепции естественным образом нашлавыражение кантовская идея о совпадении объек­тивного содержания знания спроцессом познания—с мысленным построением предмета познания. В философииКассирера находит дальнейшее развитие кантовская идея о заданности формвосприятия и мыш­ления как условий возможности опыта и познания.
Рассмотренный материал позволяет видеть, что главнаяособенность концепции Э. Кассирера  состоит в том, что наука включается ею вкультуру в качестве одной из основных ее форм.
Отсюда Кассирер развивает идею о культурном созна­нии:наука (научное знание) есть только одна из форм объективации сознания;искусство, религия и нравст­венность также являются формами, в которых снят,«элиминирован», отчужден отдельный субъект. Это все общие формыобъективированного сознания обществен­ного человека, и в них осуществляетсяобщественная жизнь человека.
Характерные особенности критического идеализмаКассирера можно  обобщенно сформулировать следующим образом: 1) расши­рениеобласти применения критического анализа; 2) по­пытка построить на основаниифилософии Канта (и да­же вывести из «критического, или трансцендентального,идеализма Канта») философию культуры и философию истории; 3) отказ от сведенияформ культурного созна­ния к логическим основаниям науки; и наоборот, поискоснований всей культуры в исторически первичных, «низших» ее формах.
Важно подчеркнуть, что концепция Кассирерасохраняет самостоятельную ценность каждой из форм культуры; они не сводятся имк их научному осознанию; и вообще они не ограничивают­ся духовной сферой,аферой сознания человека, сфе­рой «культурного сознания»; объективированные отчеловека, они составляют тот мир, мир культуры, в котором человек живет, туподлинную действитель­ность, которая непосредственно дана человеку.
Важно отметить также, что согласно Кассиреру,объективно история возможна благодаря тому, что существует историческоесознание.
Задача реконструкции прошлого, задача воссозда­нияподлинной жизни, получившей внешнее выраже­ние в символических системах своеговремени, выпол­няется историей благодаря особому научному методу, характерномутолько для истории—методу интерпре­тации. Интерпре­тация какисторическое понимание у Кассирера — научный метод, рационально представимый ирацио­нально применимый.
Таким образом, основные идеи философско-культурнойконцепции  науки Кассирера представляют безусловную ценность для развитиясовременной науки.

 ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА
 
1. М. Малкей. Наука и социология знания. \\ М., Прогресс, 1983
2. Э. Кассирер. Познание идействительность. \\  СПб., 1912.
3. Г. Гегель. Наука логики, т. 3. \\ М.: Мысль, 1972
4. И. Кант. Критика чистого разума. Соч., т. 3,
5. Г. Геворкян.  Очерки истории и методологии науки.