Хидиятов Н. Б.
Философия- предельная форма размышления человека о самом себе. Будучи погруженным влогику повседневной жизни и оценивая собственную жизнь, человек движется врамках понятных, чувственно-конкретных представлений о доме, семье, здоровье иблагополучии близких и самого себя, необходимом материальном достатке и т.д.Чтобы сформулировать проблему своего пребывания в мире так, как сделал это,скажем, И.Кант в форме вопросов о том, что есть человек как таковой, что он (я)может знать, на что надеяться и что должен делать именнокак человек, — дляэтого надо овладеть логикой и высотой философских абстракций. Однозначности ввыборе философского языка, в способе изложения и содержательной трактовкепроблемы человека и его пребывания в мире в философии, как известно, нет,однако различия, даже существенные, вплоть до противоположных выводов, могут посути своей носить внешний характер, так как философское исследование довольночасто осуществляется, используя одни и те же мыслительные навыки, одни и те жеисходные допущения и категориальные структуры, которые затем, разворачиваясь внекоторое целостное учение, могут приводить к каким-либо содержательнымразличиям. На анализе гносеологических рамок, допущений, которые обеспечиваютразвертывание философской мысли о человеке, мне и хотелось бы остановиться 1.Такая постановка проблемы — анализ допущений, на базе которых становитсявозможным определенное философское учение о человеке — концентрирует вниманиеисследователя не на том, как в этом философском учении трактуется человек и егоместо в мире, а на том, как стала возможной трактовка человека именно в таком содержательноми логическом построении. Соответственно, на передний план выдвигается анализсодержания и логики развертывания философских абстракций как таковых, которыезатем обеспечивают какое-либо конкретное рассуждение по поводу человека. Приэтом само мое сознание, формулирующее такую задачу, находится в момент анализав некоторой третьей позиции, с высоты которой и становится возможнымпредполагаемое исследование. Но сама эта «третья позиция» для анализав этом случае закрыта, не может быть объективирована, так как мое сознаниенепосредственно присутствует в этой позиции, слито с ней. Поэтому я могу сейчаслишь зафиксировать ее как точку, в которой мое сознание пребывает и можетрешать обозначенную задачу, но не более того. Подробнее к этому можно будетвернуться позже, а сейчас попробуем определить то, как строится логика исодержание исследования проблемы человека в традиционном или классическомфилософствовании, т.е. в философствовании, которое реализовано в философскихсистемах, начиная от Ф.Бэкона и Р.Декарта и заканчивая Г.Гегелем, но во многомвоспроизводимого и в философии ХХ века.
Преждевсего отмечу, что учение о человеке опирается на общую посылку классическогофилософствования, заключающуюся в признании однородного и единого пространствасознания, независимого от своей фактической пространственной и временнойпредставленности, а также от эмпирического проявления себя в множествеиндивидуальных человеческих сознаний. То, что это единое сознание можетхарактеризоваться историческим своеобразием, обусловленным временем, культуройили, например, психологическими особенностями личности, — это признается,однако считается вариациями, проявлениями сознания, в своей сути одного и тогоже, в своих глубинных основаниях неизменного, а потому понятного при общениилюдей между собой и воспроизводимого в любой точке пространства и времени.Непрерывность и однородность поля сознания, реализующего себя в сменяющемсяпотоке человеческих поколений в философии получило свое вербальное выражение вквазирелигиозной идее Бога. В этой идее фиксировалась некая сверхэмпирическаяформа существования сознания, которая обладает онтологическим статусом и потомусохраняется и воспроизводится в сознании людей от поколения к поколению какодно и то же сознание. В противном случае, если сознание существовало бы тольков головах отдельных людей, единства и однородности поля сознания мы бы неполучили. Именно эта идея сверхэмпирического поля однородного и единогосознания, независимого от своей наличной пространственно-временной представленности,была выражена, например, в форме теории «врожденных идей» Декарта илив идее трансцендентального субъекта Канта. Ту же идею можно обнаружить в ученииоб Абсолютной Идее у Гегеля.
Другаяфундаментальная посылка классического философствования, обеспечившая, наряду спервой посылкой, развитие науки Нового времени, заключалась в том, что любоеявление, событие действительности сразу же воспринималось и мыслилось вконтексте допущения некоторого единого, закономерно функционирующего целого ипотому трактовалась какфрагмент этого космически (или божественно)организованного целого. Если любое происходящее событие осознавалось какфрагмент некоторого изначально предположенного целого, то, соответственно, имогло быть понято и понималось как его частное проявление. Это единое,организованное и закономерно функционирующее целое (в основе своейпредполагающее материальное или духовное начало, — это сейчас совершенноневажно) как изначальная посылка философского сознания ухватывалось ипонималось как раз единым, по сути внеисторическим, сознанием, реализующимсячерез сознание отдельных людей и поколений, — т.е. в рамках второй посылки.Фактически речь идет об одном и том же философском допущении, ноповорачивающемся, с одной стороны, в форме единого поля сознания, а, с другойстороны, в форме единого и закономерно функционирующего объективного мира.
Нижележащийуровень философской абстракции реализовал это исходное философское допущение вразвертывании исследования чего-либо в логических и содержательных рамкахкатегорий «сущности» и «явления». В нашем случае отдельнаячеловеческая жизнь как бы естественно стала рассматриваться как проявление,воплощение некоторой изначально предположенной (заданной) человеческой родовойсущности. Конкретное воплощение этой идеи могло быть различным. Например, ее мыобнаруживаем в философском истолковании христианского учения о человеке как«образе и подобии Божием», или в идее заданной «человеческойприроды», или в материалистической идее «сущности человека» ит.д. В свете же вышеизложенной первоначальной философской посылки получалось,что изначально заданная человеческая сущность может быть осмыслена и одинаковопонята всеми людьми благодаря единому всечеловеческому полю сознания, ареализует себя эта человеческая сущность через отдельных людей и их поколениякак часть и форма проявления единого, закономерно функционирующего объективногомира, как закономерный фрагмент целого, осмысленного в рамках материальной илидуховной субстанции.
Дальшелогика такого концептуального осмысления человека приводит к тому, что мыначинаем рассматривать исторически наличное существование человека и общества впризме соотношения категорий «сущего» и «должного», какформы проявления соотношения категорий «явления» и«сущности». Надо сказать, что в этом месте философия смыкается ссамой общественной и человеческой повседневностью, которая также определяетналичное свое состояние через понятия «сущего» и«должного». Отдельный человек мерит себя в своем самоосознании этимипонятиями, движется в понимании и обустройстве свой жизни в границах зазорамежду «сущим» и предполагаемым им, пусть и достаточно аморфно,эклектично, «должным». Также поступает общественное сознание, когдатрактует общественное развитие в целом, или в ходе формирования моральных,религиозных, политических и иных аспектов индивидуального сознания. В контекстеобозначенной логики философского исследования соответствующее место и пониманиезаймет проблема человеческой свободы, проблема взаимоотношений человека иобщества, развития сознания и т.д. Главное, что сейчас надо зафиксировать, этото, что вся схема философствования по поводу человека исходит с позиции«общего», с позиции изначально заданной «сущности»,подчиняющей и обусловливающей любое частное явление, заставляющей тут же любоесобытие, происходящее в какой-либо точке пространства и времени, воспринимать впривычном мыслительном шаблоне и трактовать это событие как проявлениенекоторой общей закономерности, которая, если еще не известна, требует своегообнаружения.
Впоследние два столетия начала активно складываться и оформляться принципиальноноваяфилософская постановка вопроса об осмыслении взаимоотношений человека имира с акцентом на уникальность и самоценность индивидуальной человеческойжизни как таковой. Речь теперь должна идти, согласно предположениям новогофилософского подхода, не о том, что человек ценен и обладает абсолютнымдостоинством в качестве «Посланца Бога»2, когда невзирая и помимосоциальных различий, ценности и значимости, к примеру, ученого и грузчика,различий в их моральном, интеллектуальном развитии и т.д., они уравнивались визначально представленной в каждом из них общей религиозной сущности человекавообще. В религиозном мировоззрении признавалась самоценность каждойчеловеческой жизни в силу того, что она — проявление божественного начала, ноне признавалась непосредственная уникальность человеческих переживаний кактаковых, без соотнесения и обоснования их внешним авторитетом, в онтологическойзамкнутости человеческой жизни на саму себя. Пока человек в традиционномфилософском подходе мыслился как проявление и реализация некоторой общейчеловеческой сущности, уникальность и ценность переживаний своей жизниотдельным человеком могли признаваться в качестве эмпирически, фактическиприсутствующих в этой жизни, но как философская проблема не осмысливались, вполе философского размышления не включались. В заявленном новом философскомподходе отдельный человек как таковой, без обязательной привязки и рассмотренияего сквозь призму общественной или религиозной сущности, а именно в переживанииуникальности своей судьбы стал центром философского размышления. Но в то жевремя надо сказать, что эта новая философская постановка вопроса о человеке иего месте в мире пока ограничивается только самой этой постановкой, четко ипоследовательно она не отрефлексирована, а, самое главное, не обросла«мускулатурой» собственных философских абстракций и собственнойформой развертывания логики и содержания своего исследования. Во-первых,структура и логика построения философского исследования и последующего текста,использующего разработанные традиционные философские категории и конструкции,сразу же переводят исследование о человеке на позиции «общего» дажепомимо воли философствующего. То внутреннее содержание, которое сконцентрированов этих философских категориях, само развертывает философское исследование напривычную и накатанную колею «общего», предданной«сущности». Потому речь и должна идти о необходимости становленияновых форм рассмотрения человека и новых мыслительных философских конструкциях,позволяющих ухватить и представить в философском тексте искомое осознаниечеловеком непосредственной уникальности своего присутствия в мире. Потому,например, у Ж.-П.Сартра мы находим совершенно не характерные для традиционнойфилософии категории типа «заброшенности», «тревоги»,«отчаяния» и т.д. Во-вторых, отрицание внешней обусловленностисущности человека в общественной, природной или религиозной форме привело вэтом новом подходе к обоснованию полной онтологической замкнутости индивида насамого себя. Но тут же пришлось вводить коррективы. В частности, признатьобусловленность физического и, скажем так, социально-эмпирического пребываниячеловека в мире, когда он вынужден принять как данность, от него не зависящую,его физическое рождение в определенном месте и времени и наличноесоциально-историческое окружение. Однако это не влияет, согласно этому подходу,на метафизическое определение человеком своей участи в мире: в принципиальномвопросе о том, как человеку жить, на что надеяться и что делать человекполностью свободен и лишь сам ответственен за самого себя. Вот эту полнуюонтологическую замкнутость индивида на самого себя в осмыслении и решениипринципиальных проблем человеческого присутствия в мире провести логически безупречнои последовательно, я думаю, невозможно. Ее — эту философскую идею – надовоспринимать прежде всего как непосредственную реакцию и отрицаниегосподствовавшего философского утверждения о заданности и принципиальнойобусловленности человеческого бытия в мире, но трицание достаточнопрямолинейное и себя не отрефлексировавшее. Положительным результатом такойпостановки вопроса является само введение и фиксация в поле философскогоисследования идеи уникальности отдельной человеческой жизни как таковой, а этаидея совершенно по-новому ставит проблему индивидуальной свободы иответственности человека за самого себя и за окружающий мир, за логику развитиядействительности. Прежняя посылка философии о едином поле сознания,воспроизводимом каждым отдельным человеком во все времена и схватывающем в этомполе единый объективный мир, закономерно и непреложно функционирующий какзаданное в отношении человека целое предполагала, что место человечества ужетакже определено и обусловлено развитием этого целого. Соответственно, границычеловеческой свободы также были жестко обозначены. Кардинально повлиять илиизменить ход развития человечества и мира в целом, таким образом, было уженельзя. В лучшем случае можно было осознать этот поток развития и, счастливопопав в него, посодействовать его развертыванию, но не более того. Это тотсамый случай, когда К.Маркс, например, жестко формулирует, что ход человеческойистории неумолим и, в частности, капитализм — это неизбежная историческая формаобщественного развития, которая в свое время обязательно должна бытьпреодолена. Помешать этому никак нельзя, но можно сократить муки родов нового,коммунистического общества. Здесь взято в расчет развитие человечества и ненашлось места для размышлений об уникальности одной человеческой судьбы,которая живет однажды и пытается реализовать себя в качестве человеческой жизниздесь и сейчас, а не в будущем, даже если оно неизбежно коммунистическое. Новот появилось философское утверждение, скажем, К.Ясперса о том, что спасениесовременного научно-технического мира и самого человека лежит не в этом мире, анаходится внутри каждого отдельного человека и зависит от него. Появились те жеуже упоминаемые утверждения Сартра о «заброшенности» человека в мир,но и о его «тревоге» за себя, за человечество, за мир в целом, о его«отчаянии» и т.д. Налет пессимизма и трагичности не должен быть здесьв центре внимания, во многом это — реакция на наличную конкретно-историческуюсоциальную действительность. Важно здесь то, что каждый отдельный человек сампо себе, в своей уникальной данности, признается по-настоящему ответственным засебя, за человечество и за окружающую действительность. Важно то, что человекдействительно признается свободным и могущим повлиять кардинальным образом надальнейшее, например, общественное развитие. Таким образом, отношения человекаи мира становятся открытыми. Прежняя жесткая обусловленность границчеловеческой свободы и человеческих возможностей заданным, однажды определеннымразвитием космического целого и человечества как его фрагмента отбрасывается.Мир стал по-настоящему онтологически вариативным и гораздо глубже, теснеесвязанным с человеческим присутствием в нем. Человеческое присутствие в мирестало онтологически гораздо более весомым.
Нонельзя согласиться с абсолютной онтологической изолированностью человека приопределении им своей метафизической человеческой сути, как это можнообнаружить, к примеру, у А.Камю или Ж.-П.Сартра. И аргументом здесь можетвыступить, на мой взгляд, то, что человеческое сознание действительно обладаетсверхэмпирическим онтологическим статусом, единым и непрерывно воссоздающимсебя в каждом человеке. Утверждение, которое связывает новый подход к человекус акцентом на его уникальность со старым подходом, рассматривающим человека вконтексте реализации им некоторой единой для всего человечества сущности. Этотсверхэмпирический слой сознания присутствует в сознании отдельного человека имы его можем хотя бы зафиксировать. Когда человек начинает осознавать себя иналичное в нем сознание, — в этот момент само его сознание находится внекоторой точке, находящейсявне того поля сознания, которое осознается. Это яуже затрагивал в самом начале статьи. Та часть сознания, которая осознается,может быть названа мною как«мое» сознание, то сознание, которое я всебе знаю. Но во мне присутствует еще дополнительная точка, позволившая мнерассуждать о своем сознании как «своем». Эта точка, наверняка, имеетсвою глубину, свой объем и какую-то структуру, но мое сознание, непосредственноприсутствующее в этой точке, сливается с ней и потому она не доступна дляанализа. Фактически получается, чтосознание, присутствующее во мне, всегдабольше«моего» сознания, т.е. той части сознания, которую я в себезнаю, которую могу в себе объективировать в форме этого знания и о которой могурассуждать. Сознание человека реализует себя, таким образом, на двух уровнях:на уроне осознаваемой части, которая осознается как «мое» сознаниеблагодаря тому, что есть второй, непосредственно неосознаваемый уровень. Вотэтот второй уровень и может быть обозначен как сверхэмпирический слой сознания.То, что выражало себя в истории философии в форме квазирелигиозной идеи Бога,или в форме теории «врожденных идей», или в форме теории«трансцендентального субъекта», может быть эксплицировано и в такойфеноменологической форме. Философия, собственно, и пытается эксплицировать,выразить в языке понятий этот непосредственно неухватываемый, не поддающийсянепосредственному анализу, но наличный слой человеческого сознания. Философияпытается проникнуть в объем и структуру того, что на поверхности проявляет себяв виде точки, в которой пребывает наше сознание в момент анализа чего-либо. Кактолько мы поставим себе задачу эту точку объективировать, направить на неевнимание сознания, само сознание тут же перескакивает в новую точку, с высотыкоторой становится возможной формулировка этой новой поставленной задачи и такдо бесконечности. На самом деле речь идет, таким образом, о том, что постояннозакрытым для анализа остается сам акт сознания, его внутренняя работа поосознанию чего-либо. Объективируется всегда предмет осознания, но никак не самосознание.
Всвязи с этим мне хотелось затронуть еще один аспект рассматриваемой проблемы.Традиционная схема философствования о человеке движется в рамках субъектно-объектногоразличения. Сама философская постановка вопроса о человеке и его месте в миревыводит человека за рамки социальных, временных и иных ограничений: если мыможем сопоставить мир и человека, значит это позволяет говорить о них как одвух равных величинах. Дальнейшее рассуждение по этому вопросу чаще всегодвижется в рамках привычной схемы, что человек — это субъект, а мир — объектчеловеческого размышления и определенного воздействия. Субъектно-объектноеразличение как схема мышления позволяет человеку осознать наличие в себевнутреннего мира субъективности и отличить его от внешнего объективного мира, аво внутреннем мире – различать имеющиеся там какие-либо субъективные фантазии исуждения от объективных знаний. Эта же схема позволяет оценивать свое поведениеи жизнь объективно, т.е. в плане ее общественной значимости и моральнойоправданности. Таким образом, способность сознания к объективному рассмотрениюмира, а в нем — места и предназначения человека, всегда оценивалась как еговажнейшее достоинство, более того, как его суть. Ясно, что объективностьорганично увязывается с подходом к человеку с позиций предзаданной (объективноданной) человеческой сущности. Но как можно увязать субъектно-объектную схемуанализа с введенным в поле философского размышления тезисом об уникальности исамоценности переживаний отдельным человеком своей жизни как таковой? Именноэту проблему мы можем обнаружить у С.Кьеркегора, когда он утверждает, чтостадия разума и морали, т.е. стадия объективного подхода и оценки человекомсвоего места в мире неполноценна и преодолима. Потому он Сократупротивопоставляет Авраама, который ради собственной — а в рамкахсубъектно-объектного подхода это надо понимать как абсолютно субъективной и,соответственно, ничем не оправданной — религиозной веры преступает законыразума и морали. Субъектно-объектная схема сознания здесь Кьеркегоромотбрасывается точно так же, как вместе с ней отбрасывается и само сознание, ибооно воспринимается как тождественное этой схеме. Или, к примеру, К.Ясперс,отделяющий переживание человеком своей экзистенциальной сущности от знанийчеловеком каких-либо объективных научных истин. Именно экзистенциальноепереживание позволяет человеку соприкоснуться, по Ясперсу, с истоками ибезусловной истиной бытия вообще и своего человеческого бытия в частности, нооно целиком находится вне субъектно-объектного различения и обозначаетсяЯсперсом как «философская вера», — вера, а не сознание.
Различениев человеке двух уровней сознания — непосредственно осознаваемого и сверхэмпирического- позволяет утверждать, что первый уровень, который язнаю как свое сознание,движется в рамках субъектно-объектной схемы. Сам же акт сознания, случающийсяво мне, когда я что-то осознаю, всегда находится во втором, непосредственномной неосознаваемом уровне. Осознается и объективируется всегда предметосознания, но не сам акт сознания как таковой, что я уже отмечал выше.Соответственно в момент объективирования чего-либо как факта сознания сознаниепорождает и человека как сознающего субъекта. Таким образом, акт сознания сампо себе находится вне субъектно-объектной схемы. Но как только человек начинаетчто-либо сознавать, мы можем говорить о том, что тут же начинаетсяавтоматическое расщепление на точку сознания как размышляющего субъекта и предметосознания как объект размышления. Следовательно, сознание целикомсубъектно-объектной схемой анализа не поглощается; в сверхэмпирическом своемслое, слое, который и обеспечивает человеку возможность иметь какие-либоконкретные содержательные суждения о себе и мире, субъектно-объектная схемаотсутствует.
Витоге можно заключить, что в исходных допущениях, обеспечивающих философскоеисследование человека, сегодня сосуществуют две философские позиции,объясняющие человека как с точки зрения предзаданной единой для всехчеловеческой сущности, так и с позиции уникальности человеческой жизни,дающейся и переживаемой человеком всего лишь однажды, и потому самоценной. Этидве философские позиции явно требуют дальнейшей рефлексии в отношении себя ивыработки некоторого нового цельного философского учения о человеке.
Примечания
Представленныерассуждения основываются прежде всего на философских исследованиях иразработках М.К.Мамардашвили. См.: Классика и современность: две эпохи вразвитии буржуазной философии /Философия в современном мире. -М., 1972;Сознание как философская проблема //Вопросы философии. -1990. -N 10;Классический и неклассический идеалы рациональности. -М., 1996 и др.
Фразаи дальнейший пример взяты у А. де Сент-Экзюпери. См.: Сент-Экзюпери А.де.Военный летчик /Сент-Экзюпери А.де. Маленький принц. -М., 1992. -С.197.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайтаhttp://www.bashedu.ru/