СОДЕРЖАНИЕ.
ВВЕДЕНИЕ.
ЧАСТЬ-1.
1.Более энергичен и удачлив.
2. Трактовка понятияГегеля.
3.Познавательная высшая способность человека.
4. Мышление не может быть одной из множества способностейчеловека.
ЧАСТЬ-2.
1. «Феноменологиядуха»
2. Каждый предметкультуры — это опредмеченные способности человека.
3. Общество весьма и весьма далеко от идеала.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
ЛИТЕРАТУРА.
ВВЕДЕНИЕ.
В конце XVIII и начале XIX в. Германия, преодолевая экономическую иполитическую отсталость, приближалась к буржуазной революции, и «подобно томукак во Франции в XVIII веке, в Германии в XIX веке философская революцияпредшествовала политическому перевороту»[1].Маркс рассматривал немецкую классическую философию как немецкую теориюфранцузской революции.
Важную роль в формировании немецкой философии сыграли достижения естествознанияи общественных наук: стали развиваться физика и химия, продвинулось впередизучение органической природы. Открытия в области математики, позволившиепонять процессы в их точном количественном выражении, учение Ламарка обобусловленности развития организма окружающей средой, астрономические,геологические, эмбриологические теории, а также теории развития человеческогообщества — все это со всей остротой и неизбежностью выдвигало на первый планидею развития как теорию и метод познания действительности.
ЧАСТЬ-1.
1.Более энергичен и удачлив.
Внешне разрыв Гегеля с Шеллингом выглядит как история о том, как поссорилсяИван Иванович с Иваном Никифоровичем. Повод, на первый взгляд, был еще менеезначительным, чем в известной гоголевской повести. Дело в том, что Гегель«всего лишь» усомнился в абсолютном характере созерцания, или интуиции, ивыдвинул в качестве главной формы познания понятие. Это смещение акцентоввпервые произошло в работе Гегеля «Феноменология духа», а точнее говоря, впредисловии к этой работе, которая была опубликована в 1807 году.
Здесь нужно заметить, что Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770—1831), будучина пять лет старше Шеллинга, на первых порах выступал в роли его младшеготоварища. Причиной этого во многом был сдержанный характер и большаяосновательность Гегеля. Недаром в юности ему дали прозвище «Старик». «Еготворчество было тихим движением ума, — писал биограф Гегеля Карл Розенкранц, —непрерывной поступательной работой всего его существа. Его биография лишена,поэтому обаяния больших контрастов, страстных прыжков и только благодаря напряженнойзначительности ее героя избавлена от полной монотонности»[2].
Естественно, что при такой натуре Гегель оказался в тени более энергичного иудачливого Шеллинга. Понятно, почему в то время, когда после окончанияуниверситета Шеллинг блистал талантами, был широко известен и обласкан Гете,Гегель прозябал в безвестности в роли домашнего учителя.
Итолько благодаря содействию того же Шеллинга Гегель получает место доцента вЙенском университете, а затем становится там профессором. В Иене Гегель вместес Шеллингом стал издавать «Критический философский журнал», проявив себя вкачестве яркого публициста. Здесь же вышла первая крупная работа Гегеля«Различие между системами философии Фихте и Шеллинга», в которой он лишьуточнял различные аспекты учения своего друга.
Только когда Гегелю было уже 36 лет, вышла его «Феноменология духа», в которойон впервые заявил о себе как о самостоятельном философе. По словам Маркса, вэтой работе заключена «тайна и исток всей гегелевской философии». И в нейдействительно содержится вся гегелевская философия, но в такомконцентрированном виде, что это произведение считается одним из самых «темных»в творчестве Гегеля. Как уже было сказано, именно эта работа развела Гегеля сШеллингом. После выхода «Феноменологии духа» Шеллинг и Гегель обменялисьписьмами, и после этого переписка и всякие сношения между бывшими друзьями исоратниками прекратились.
“Мы уже видели, какие серьезныепоследствия может повлечь за собой такое «маленькое» обстоятельство, какпризнание приоритета интуиции по отношению к понятию”[3].В науке вообще нет «мелочей», и на все в ней должны быть свои основания. Чтокасается обратного смещения акцента с интуиции на понятие, которое осуществилГегель, то это было связано с очень важным пересмотром им самой сути понятия.
Шеллинг при всех его новациях в отношении понятия остается на позицияхтрадиционной логики, рассматривая форму понятия как обобщенное представление.Гегель определяет понятие совершенно иначе, а именно как развернутое пониманиесущества дела.
2. Трактовка понятия Гегеля.
Как и во многих других вопросах, в трактовке понятия Гегель возвращается навполне естественную и обычную точку зрения. Ведь мы считаем, что у кого-то естьпонятие ускорения, когда этот некто понимает, что такое ускорение и может егоопределить через другие физические понятия, скажем, через скорость или массу,иначе говоря, в понятии должна быть выражена существенная сторона объективногомира.
Итак, у Шеллинга понятие может свидетельствовать лишь об « общих признаках»изучаемого предмета, процесса, явления. В суть же происходящего мы проникаем спомощью интуиции как непосредственного, в непонятийного постижения истины. Сточки зрения Гегеля, “впознании все происходит принципиально иначе”[4].Существо дела мы постигаем как раз при помощи понятий, а не путем прямогосозерцания истины. Мышление в понятиях, согласно Гегелю, вполне способнопостигать истину. Но для этого мы должны «разрешить» ему опираться напротиворечие.
Гегель различает абстрактно-всеобщее и конкретно-всеобшее, имея в виду, впервую очередь, два типа знания. Абстрактно-всеобщее — это как раз те нашиобщие представления, которые имеет в виду Шеллинг. И чтобы овладеть такимиобщими представлениями, как, к примеру, «дом», «яблоко», «дружба», намдостаточно воспользоваться здравым смыслом, или рассудком. Ведь уже простойжизненный опыт свидетельствует о том, что дружба — это добрые отношения междулюдьми, исключающие драку и обман. Другое дело конкретно-всеобщее, на котороеопирается всякая серьезная наука. Так, в естествознании и философиииспользуются понятия «пространство», «время», «бесконечность», «абсолютное», вотношении которых нам не обойтись без разума, а разум, согласно Гегелю, неможет выразить истину, не вооружившись диалектикой.
Таким образом, мистической интуиции Шеллинга Гегель противопоставляет разум какспособность постигать и разрешать противоречия. Но, для того чтобы утвердитьразум в своих правах, Гегель обосновывает новый взгляд на саму сутьпротиворечий. “Ведь традиционнаялогика видела в противоречии синоним непонимания и заблуждения"[5].Гегель утверждает противоположное. Противоречие у него становится орудиемистины, а отсутствие противоречий — симптомом заблуждения.
Напомним, что уже Шеллинг в своей натурфилософии открыл полярность какединство противоположных сил и тенденций. Процесс жизни, как гениальноподметил молодой Шеллинг, есть борьба двух начал — соединения и разъединения. Итакова суть всех природных процессов. Но тот же самый Шеллинг не допускал«полярность» в наше мышление. Понять единство противоположностей, считал он,невозможно. И точно так же многие современные логики, допуская противоречивостьв мире, отрицают возможность выразить ее в мышлении. Но не надо быть Гегелем,чтобы понять, насколько странная эта позиция. Ведь мы должны точно знать ипонимать, что именно нельзя мыслить. Здесь получается как с кантовской «вещью всебе», о которой мы знаем, что она есть, но которая при этом непознаваема.Откуда же мы знаем, что она существует, если она непознаваема? И потом, еслипротиворечие не допускается в мышлении, то почему оно называется «противоречием»?Ведь «противоречие» — это буквально означает «речь против речи». Тогда ужнужно, вслед за Шеллингом, говорить о существовании только «полярности», а не«противоречий».
По сути, Гегель развивает ту верную мысль всей немецкой классики, согласнокоторой мы должны постигать действительность в ее же собственных формах. Иесли в мире существенную роль играет единство противоположностей, то постигатьего мы должны в форме логических противоречий. И каждый раз, когда в познающеммышлении возникает противоречие, мы должны ставить вопрос о том, является лионо объективным противоречием. Гегель был первым, кто заговорил об объективныхпротиворечиях, выражающих противоречивость самой действительности. Объективныепротиворечия он отличает от таких противоречий, которые являются следствиемнашей ошибки.
Здесь стоит вспомнить о Канте, который в свое время бросил вызов традиционнойлогике с ее формальным подходом к анализу суждений. Тем не менее ни Кант, ниФихте, ни Шеллинг не выступили против традиционной логики по вопросу о«запрете» противоречий. Даже констатировав единство противоположностей вприроде, Шеллинг не признает противоречие в качестве логической формы, то естьв качестве необходимой формы нашего мышления о мире. Вместо того чтобырасширить границы логики в соответствии с новой меркой действительности,действительность подгоняется под узкую мерку старой логики.
Именноэту непоследовательность и ликвидирует Гегель. “Длячеловеческого мышления нет никаких внешних границ, доказывает он, кроме границпрактически освоенного человеком”[6].Поэтому всякая граница для нашего разума — это только относительнаяисторическая граница. И условием всесилия разума, считает Гегель, является егоспособность преодолевать противоречия. Например, противоречивость движенияобнаруживает себя в разуме человека в форме противоречия между прерывностью инепрерывностью. При созерцании окружающего мира это противоречие обнаружитьневозможно, так как в созерцании нам дана сплошная непрерывность. Сам фактдискретности движения, а также пространства и времени мы открываем толькоблагодаря аналитической, расчленяющей способности рассудка. Именно поэтомуГегель рассудок называет «кислотой». Но единство прерывности и непрерывностикак единство противоположностей схватывает только разум, который в своюочередь является противоречивым единством созерцания и рефлексии.
3. Высшая познавательная способность человека.
Такимобразом, высшей познавательной способностью человека, согласно Гегелю, являетсяразум, а орудием разумного познания — понятия. А поскольку понятия немыслимыбез противоречий, то высшей формой логики у Гегеля оказывается диалектика. Мывидим, как теория познания оборачивается у Гегеля логикой, а логика, в своюочередь, диалектикой. И действительно, в учении Гегеля они совпадают. Теорияпознания, логика и диалектика, с точки зрения Гегеля, по большому счету должнызаниматься одним и тем же предметом, а именно системой категорий.
Всвоей работе «Наука логики», которую Гегель писал в течение четырех лет, когдавозглавлял гимназию в Городе Нюрнберге, он обрисовывает контуры указаннойсистемы категорий. Согласно Гегелю, категории выражают ступени познания отпростого чувственного созерцания до уровня теоретической науки и философии. Делов том, что Гегель, в отличие от представителей прежней метафизики, не считаетвозможным получить истину всю и сразу. Более того, у Гегеля истина неисчерпывается готовым результатом. Она, согласно Гегелю, есть результат вместесо своим становлением. Истина — это процесс. Тем самым Гегель вводит вфилософию понятие относительной истины. И благодаря этому история, и историяпознания в частности, перестает быть историей простых ошибок и заблуждений,как это считал, к примеру, Ф. Бэкон. Она превращается в процесс уточненияотносительных истин и их развития, без чего невозможна никакая наука.
“Высшую истину, согласно Гегелю,нам открывает философия. Именно философия, пройдя свой собственный путьразвития, выявляет подлинную суть и смысл бытия”[7].В то время как искусство, религия и естествознание только приближают нас кистинному знанию. Искусство и религия, по мнению Гегеля, не в состоянииотвлечься от образов и аллегорий в разговоре об основе мира. А наука, ужеовладев понятием, застревает на анализе природных явлений, не проникая вподлинный источник и причину мироздания. И только философия, считает Гегель,раскрывает перед нами истинную картину происходящего, а именно то, что основумира составляет само мышление.
Логическаякультура философа-диалектика, согласно Гегелю, позволяет ему понять тот факт,что наше мышление и основа мира есть одно и то же. Таким образом, Гегельформулирует принцип тождества бытия и мышления, имея в виду то, что скрытаядля обычного восприятия основа мира есть не что иное, как развивающеесямышление. И мы должны восходить в своем познании по категориальным ступенямпотому, что таков ход развития этого объективного, надындивидуальногомышления. Принимая в молодые годы пантеизм своего друга Шеллинга, зрелыйГегель, как мы видим, переходит на точку зрения объективного идеализма. Тот жепуть в своей духовной эволюции проделал, напомним, и Шеллинг. Но у позднегоШеллинга идеальное начало мира — это ветхозаветный мистический Бог, тогда как уГегеля основой мира является Абсолютный Дух в Форме Понятия. Гегель тожеименует эту основу Богом, однако, у него мало общего с традиционнойхристианской точкой зрения на Создателя. Недаром объективный идеализм Гегелячасто называют панлогизмом.
Итак, «Наука логики» — это сердцевина учения Гегеля, в которой идет речь обидеальной основе бытия и способе ее саморазвития. Причем в «Науке логики» этотпроцесс представлен в той ясной логической форме, которая открывается толькофилософу, и только тому философу, который занимается диалектической логикой. Адиалектическая логика — это как раз та универсальная наука, в которой,согласно Гегелю, сошлись теория познания, логика и диалектика. И речь в нейидет, как мы уже сказали, о развитии Абсолютного Духа, которое выражается ввосхождении от абстрактного к конкретному, то есть от простого и одностороннегок развитому и целостному, или же к системе. Таким образом, если отвлечься отгегелевского идеализма, то окажется, что диалектическая логика — это наука отом, как возможно системное, научно-теоретическое мышление, или, иначе говоря,как возможно подняться от обыденного взгляда на мир к его научному пониманию.
Как мы видим, познание истины из индивидуально-психологического явления, какимоно было у философов Нового времени, в немецкой классике становитсяисторическим процессом. Уже в наукоучении Фихте эмпирический субъект способенпознавать только с помощью тех духовных орудий, которыми его наделяеттрансцендентальный субъект. Что касается Гегеля, то он пытается воссоздатьступени постижения истины не столько индивидом, сколько родом, родовымсубъектом. Соответственно процесс восхождения от абстрактного к конкретномустановится у него законом познания в масштабах всего человечества, а на почвеидеалистической мистификации — законом самопознания Абсолютного Духа.
Гениальные открытия и идеалистическая мистификация сплетены в учении Гегелявоедино. И одно без другого в тех культурно-исторических условиях, наверное,было бы невозможно. В результате в русле своих идеалистических поисков Гегельприходит к новой постановке вопроса о путях формирования мышления. Если человекмыслит посредством категорий, считает Гегель, то такое мышление не может бытьодной из субъективных способностей человека, наряду с чувством, памятью,желанием, велением. А именно так мышление понималось предшественникамиклассической немецкой философии. Более того, мышление представлялосьбольшинством из них как деятельность некой бесплотной души. А потому и самомышление оказывалось деятельностью чисто бесплотной.
4.Мышление не может быть одной из множества способностей человека.
Согласно Гегелю, мышление не может быть одной из множества способностейчеловека наряду, скажем, с практической волей и энергией. Наоборот, доказываетГегель, мышление включает в себя практическую волю человека в качестве одногоиз своих «моментов». “Такимобразом, из чего-то бесплотного и бессильного мышление у Гегеля становитсяопределенной силой, способной производить изменения в окружающем мире”[8].Включив в мышление то, что позднее будут именовать предметно-практической деятельностью,Гегель создает предпосылки для наиболее адекватного объяснения того, какимобразом человек осваивает мир, вычерпывая из этого мира его существенныекатегориальные определения.
Практика, как мы знаем, уже рассматривалась предшественниками Гегеля, то естьКантом, Фихте и Шеллингом. Но она рассматривалась ими в своих частных формах:как нравственное деяние, как творческое воображение, как осуществлениенекоторого мысленного проекта. Гегель отличается тем, что впервые вводит влогику и теорию познания практику как трудовую деятельность людей. В этомотношении на него оказала немалое влияние английская классическаяполитэкономия. Но, в отличие от английских экономистов, Гегель рассматриваеттрудовую деятельность не только с чисто прагматической стороны, то есть какдеятельность по производству необходимых человеку предметов. Для Гегеля онаодновременно является деятельностью, производящей самого человека.
ЧАСТЬ-2.
1.«Феноменология духа»
В «Феноменологии духа» Гегеля наиболее известной является глава«Самостоятельность и несамостоятельность самосознания; господство и рабство»,в которой идет речь о роли труда в формировании человеческого отношения к миру.Именно здесь Гегель говорит о том, что труд учит человека дисциплине, то естьсамоограничению и организованности, отличающих его от животных. И тот же самыйтруд заставляет нас осознавать мир как независимую, самостоятельнуюреальность, в отношении которой нужно действовать в соответствии сопределенными законами. Эти фундаментальные качества, согласно Гегелю,сформировались у человечества благодаря труду рабов. Соответственно антиподраба — господин впервые демонстрирует человеческое умение повелевать, а темсамым в лице господина человечество обретает способность возвышаться надприродным миром.
Такимобразом, уже в своей первой оригинальной работе Гегель отводит труду одну изопределяющих ролей в формировании человеческого способа жизни. “Ивсе же, обусловив нашу дисциплинированность и предметное отношение к миру, трудостается у Гегеля частной формой деятельности человека”[9].Не только в «Феноменологии духа», но и в других произведениях Гегеля, включая«Философию истории», он смотрит на производственную деятельность как наограниченное проявление разума, тогда как теоретическая деятельность философапредстает в качестве его универсального воплощения. И все же мысль о том, чточеловек есть продукт своего труда, впервые была высказана Гегелем. И именно изгегелевского учения она была заимствована Марксом, который выстроил на ееоснове свое понимание сущности человека. Но у Маркса уже не теория, а именнопрактика становится универсальной основой нашего отношения к действительности.
Но это еще не все. Дело в том, что Гегель, вслед за Фихте и Шеллингом,настаивает на том, что, появившись на свет, каждый из нас застает в качествечего-то готового и объективно существующего способность мыслить. И задачаиндивида как раз и заключается в том, чтобы присвоить эту способность, сделатьее своей личной способностью. Это один из самых трудных моментов гегелевскогоучения, и всегда существует искушение представить указанный ход мысли простовывертом гегелевского идеализма. Однако здесь не все следует списывать на счетидеалистических мистификаций. Важнее определить ту грань, до которой в такомпонимании мышления нет идеализма и за которой он начинается.
Конечно, трудно представить себе способность к мышлению существующей вне и донас. Но не менее трудно представить себе, и тем более объяснить, каким образомчеловек рождается с готовым багажом знаний о мире, с готовыми понятиями, кпримеру, о причине и следствии, о сущности и явлении, как это доказывалирационалисты с их теорией врожденных идей. Не может человек и просто узнать этипонятия, поскольку никакое познание невозможно без категории причинности.Познание мира, как показал Кант, есть подведение чувственного опыта подкатегорию причинности и под другие категории. Следовательно, для того чтобыусвоить смысл причинности, мы должны уже владеть им.
Итак, Гегель не может согласиться с тем, что умение логически мыслить, то естьсмотреть на мир через призму категорий, дано нам от рождения. “Несогласен он и с тем, что эта способность формируется в процессе образования.Ведь, приступая к образованию, человек уже должен уметь мыслить”[10].Никому и никогда не давали образование с пеленок. Но зато каждая матьнастойчиво знакомит своего ребенка с миром человеческой культуры, обучая еготому, как пользоваться окружающими его «умными» предметами.
Именно в общении с умно организованным человеческим миром и видит Гегельглавный способ формирования мышления. Следовательно, человек присваивает себеспособность мыслить в практической форме, активно взаимодействуя вначале сножом и вилкой, входной дверью и лестницей, а затем знакомясь с моралью,правом, обществом и государством. И только на основе практического разума уиндивида формируется способность к теоретическим действиям во внутреннем планесознания. Теоретический разум оказывается продолжением и развитием той способностимыслить, которая впервые возникает у индивида только в качестве практическойспособности.
Врезультате мышление оказывается у Гегеля не функцией бесплотной души и неприрожденной функцией нашего тела. Мышление, доказывает Гегель, являетсяфункцией тела культуры, которое он именует «объективным духом». Приобщаясь кобъективному духу, то есть к культуре, каждый индивид, согласно Гегелю,присваивает себе мыслительную способность, которой изначально не владеет ни егомозг, ни его тело в целом. И только у объективного духа наш мозг и наше телоучатся мышлению.
2. Каждый предмет культуры — это опредмеченныеспособности человека.
Надосказать, что по большому счету в указанных представлениях Гегеля еще нет ничегоидеалистического. Ведь, осваивая мир культуры и общаясь с предметами,созданными человеком для человека, мы раскрываем для себя их суть и тем самымформируем свои деятельные способности. В этом смысле каждый предмет культуры —это опредмеченные способности человека. И овладевая таким предметом, мыраспредмечиваем замыслы, знания и умения его создателей. В конечном счете топори пила, как и учебник по плотницкому делу, учат человека разумному обращению сдревесиной. Но учебник в сочетании с хорошим учителем сокращает процесс нашегоразвития.
Другоедело, вопрос об истоках опредмечивания, а значит, о происхождении миракультуры. Здесь как раз и начинается специфически гегелевский идеализм, всоответствии с которым человек оказывается всего лишь орудием Абсолютного Духа,целью которого является самопознание. Для Гегеля ясно, что природу разумаможно объяснить, лишь обратившись к действиям человека в предметном мире.Однако тот же труд, с точки зрения Гегеля, неизмеримо ниже и ущербнеетеоретической деятельности. А потому, следуя классическим философскимпредставлениям, Гегель утверждает примат теоретического разума, полагая воснову мира Понятие. Но без воплощения в предметный мир, то есть бейопредмечивания, такой вселенский разум, утверждает Гегель, не может осознатьсамого себя, а значит, стать полноценным разумом. Таким образом, самопознаниеАбсолютного Духа становится сутью философии Гегеля. А природный и социальныймир предстают в его учении как результат самоотчуждения Абсолютного Духа, безкоторого он не способен познать себя и обрести тем самым полноту и целостность.
Подчеркнемтот факт, что философское учение Гегеля, изображающее деятельное самопознаниеАбсолютного Духа, оказалось самой грандиозной идеалистической системой, какуюзнала мировая философия. Она открывается «Наукой логики», в которой, по словамГегеля, дано «изображение Бога, каков он в своей вечной сущности до сотворенияприроды и какого бы то ни было конечного духа»[11].Следующий раздел гегелевской системы составляет «Философия природы», в которойизображается «развитие духа в пространстве», а затем Гегель переходит к «Философиидуха», где речь идет о «развитии духа во времени», а именно в процессекультурно-исторического развития. В сжатом виде вся система Гегеля изложена имв трехтомной «Энциклопедии философских наук». Но помимо указанной работы, атакже «Науки логики», «Философии права» и других произведений Гегеля,опубликованных при жизни автора, гегелевская система уточнялась и развиваласьв его лекционных курсах, которые Гегель читал в университетах Гейдельберга иБерлина. Речь идет об «Эстетике», «Философии истории», «Философии религии» и«Истории философии», которые были изданы уже после кончины Гегеля по записямего слушателей.
Новернемся к вопросу о самоотчуждении Абсолютного Духа. Дело в том, чтопосредством этой вселенской фантасмагории Гегель отстаивает важнейшийфилософский принцип, суть которого в том, что самих себя мы познаем в той жеопосредованной форме, в какой познаем окружающий мир. Гегель, как мы знаем, былпоследовательным противником «непосредственного познания» в форме интуиции, илипрямого созерцания истины, а потому Абсолют в его учении способен осознатьсебя, лишь глядя на созданный им самим мир, словно в зеркало. “Ито же самое касается человеческих индивидов, которые оказываются орудиемсамопознания Абсолютного Духа, хотя, в отличие от; природы, в лице человекадух осознает себя в качестве свободного субъекта”[12].
История, утверждает Гегель, есть «прогресс в осознании свободы». С этой точкизрения он выделяет три этапа в мировой истории: во-первых, древность, когдавосточные народы знали, что свободен один, то есть деспот; во-вторых,греко-римский мир, в котором было известно, что свободны некоторые, то естьаристократы, и, наконец, современный Гегелю германский христианский мир,когда народы осознали то, что свободны все. Здесь, однако, нужно отметить, чтосвободные действия выдающихся личностей, подобных Наполеону, как и поведениецелых народов, направляются, согласно Гегелю, «таинственной рукой» Мировогодуха. И «хитрость разума» состоит в том, что посредством свободных поступковлюдей, он достигает собственных целей, неведомых отдельным индивидам.
По сути, в «таинственной руке», действующей в истории, можно без труда узнатьисторическую закономерность. Точно так же в «объективном духе», о которомпостоянно упоминает Гегель, легко узнается общественная основа нашей жизни. Мыже говорим о «духе эпохи», и в общем знаем, что имеем в виду. Мы имеем в видуте господствующие настроения, которые свойственны тому или иному обществу вопределенные исторические периоды. Мы говорим также, что та или иная идеявитает буквально в воздухе, и от этого не становимся духовидцами. Просто, какзаметил Руссо, всеобщее не есть общее всем. И господствующее настроение, котороецарит в обществе, не есть простое механическое сложение настроений отдельныхего членов. Оно порождается и усиливается чисто общественными органами:государством, религией, искусством, а в настоящее время так называемыми«средствами массовой информации». Маркс в этом случае использовал термин«общественное сознание». И это опять-таки не сумма сознании отдельных людей, асознание общества.
Идеализм в понимании такого сознания начинается только там, где онообъясняется не из определенных условий общественной жизни, а истолковываетсякак сущее само по себе, как нечто, существующее до всякой реальной истории. Икак раз так в конечном счете поступил Гегель.
Чтобыстать свободным, Абсолют у Гегеля должен осознать себя. Ведь без сознания нетсвободы. А осознает себя Абсолютный Дух, отражаясь в предметном телечеловеческой культуры. Таким образом, Гегель не может обойтись без предметнойдеятельности по созданию тела культуры, то есть без материальногопроизводства, промышленности. Но все здесь переворачивается «вверх ногами». Недух у Гегеля “есть функция развитияматериальной жизни, а наоборот — развитие материальной жизни есть функциядуха"[13].И тем не менее для такого взгляда на вещи у Гегеля тоже есть свои вескиеоснования.
3.Общество весьма и весьма далеко от идеала.
Маркс в «Тезисах о Фейербахе» отмечает, что точкой зрения прежнего материализмабыли отдельные индивиды в «гражданском обществе», тогда как точкой зрения егоматериализма является «обобществившееся человечество». «Гражданское общество»,о котором говорит Маркс, — это буржуазное общество как общество частныхиндивидов. Гегель тоже стоял на точке зрения «гражданского общества». Но толькоон уже не идеализировал данное общество, как это делали французскиепросветители. Гегель имел возможность убедиться в том, что общество, котороеполучилось в результате Французской революции, так вдохновлявшей его вмолодости, является весьма и весьма далеким от идеала. А идеалом для Гегелявсегда была античная Греция, восхищавшая его гармонией своей внутреннейобщественной жизни.
“Прекрасный идеал остался только вобласти мечты. Что касается реальности, то Гегель не видел никаких путейпреобразования «гражданского общества» во что-то более высокое”[14].Ведь история, по Гегелю, состоит в осознании идеи свободы, а свобода в«гражданском обществе» достигает своей высшей формы. Здесь, в отличие отрабовладения и феодализма, «все свободны» и каждый делает, что хочет. И тем неменее такой «кишмя кишащий произвол» Гегеля не устраивает. Единственной силой,которая может противостоять произволу индивидов в «гражданском обществе», онсчитает «политическое государство». Только оно, согласно Гегелю, является носителемидеи «всеобщего блага». И потому Гегель ставит «политическое государство» выше«гражданского общества». Только государство, доказывает Гегель, способносделать из совокупности частных индивидов человеческое общество.
Но здесь нужно подчеркнуть, что идея «всеобщего блага» противостоитэгоистическому интересу, как идеальное начало материальному. Поэтому идеальныеустремления государства Гегель ставит выше материальных интересов «гражданскогообщества». Естественно, что философия, призванная быть теоретическимоправданием такого положения вещей, могла быть только философским идеализмом.
Как мы видим, идеалистическое учение Гегеля было вполне органичным для своейэпохи, хотя и содержало внутреннее противоречие. На внутреннюю противоречивостьгегелевской философии указал Ф. Энгельс в работе «Людвиг Фейербах и конец классическойнемецкой философии». Речь идет о консервативности гегелевской системы, с однойстороны, и революционности его диалектического метода — с другой. Идействительно, если исходить из гегелевского диалектического метода, товозможности человеческого разума безграничны, но с точки зрения его системы унашего познания есть предел, обусловленный задачей самопознания АбсолютногоДуха. Аналогичным образом Гегель устанавливает абсолютную границу развитиючеловеческого общества, имея в виду современную ему прусскую монархию каксовершенную форму правления в условиях «гражданского общества».
В результате весь ход развития природы и общества оказался у Гегеляпредзаданным. Такого рода позиция в философии именуется преформизмом. Ноэта позиция несовместима с пафосом бесконечного познания и творчества,содержащимся в диалектическом методе Гегеля. Указанное противоречие в конечномсчете привело к расколу в стане учеников и последователей Гегеля. Гегельянцывыступили единым фронтом против критики гегелевского учения Шеллингом. Однакодискуссия о гегелевском понимании религии вызвала резкие разногласия в средегегельянцев. Еще более резкими были разногласия между старогегельянцами имладогегельянцами в оценке главных достижений гегелевской философии. Старогегельянцынастаивали на том, что сутью учения Гегеля является его идеалистическаясистема. Младогегельянцы, напротив, считали наиболее перспективнымдиалектический метод Гегеля.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Надо сказать, что после опубликования «Философии права» Гегель сталвосприниматься многими как официальный философ прусского государства. “Ведьв этой работе он поддержал наследственную монархию и консервативный порядокнаследования собственности под названием «майорат», когда она нераздельнопереходила к старшему сыну”[15].Критику со стороны либеральной интеллигенции вызвал также известный тезисГегеля о том, что — «все действительное разумно».
Тем не менее, общий революционный дух гегелевской философии создавалсовершенно иные настроения у философской молодежи Германии, отчего прусскоеправительство и попыталось противопоставить гегельянству философию откровениястарика Шеллинга. Вплоть до 40-х годов XIX века последователи Гегеляпредставляли наиболее влиятельное направление в немецкой философии. А дискуссиив среде младогегельянцев создали почву для появления ряда новых яркихфилософских учений. И первый, о ком следует сказать, это немецкий философЛюдвиг Фейербах.
ЛИТЕРАТУРА.
1.Гегель Г.В.Ф. Наукалогики: В 3 т. М., 1970. Т.1. –549 с.
2.Гегель Г.В.Ф. Наукалогики: В 3 т. М., 1970. Т.2. – 606с.
3.ГегельГ.В.Ф. Наука логики: В 3 т. М., 1970. Т.3. – 672с.
4.Гегель Г.В.Ф. Соч.:В 14т. М.; Л.,1929-1959. Т. 14. — 598.
5.Гегель. Энциклопедияфилософских наук. М.,1974. Т.1. – 609с.
6.Гегель. Философия права \\ Соч. М.-Л.,1934. Т. 7. –527с.
7.Гегель. Лекции по истории философии. Соч. М.,1932-1935. Т. 10. – 703с.
8.Маркс К., Энгельс Ф.Соч., т. 19, — 733с.