МИНИСТЕРСТВООБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
ГОСУДАРСТВЕННОЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКИЙГОСУДАРСТВЕННЫЙ СОЦИАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ФИЛИАЛ вг. ПЕНЗА
КОНТРОЛЬНАЯРАБОТА
подисциплине: Философия
Тема:Ученье Канта о Вечном мире
Выполнил:студентка 1 курса гр. БУ-11 Лысенина О.М.
Проверил:преподаватель, к.ф.н. Мясников А.Г.
ПЕНЗА 2007
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ. 4
1. ЭПОХА, В КОТОРОЙ ВОЗНИКЛИ ИДЕИ КАНТА О «ВЕЧНОМ МИРЕ». 5
2. ТРАКТАТ И. КАНТА «К ВЕЧНОМУ МИРУ». 9
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 13
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ… 15
ВВЕДЕНИЕ
Знание Канта сегодня – этокоммуникативный минимум, которым должен владеть каждый человек, посвящающийсебя философии, в какой бы стране он ни жил и с каким бы идейным движением себяни отождествлял.
Стремление Канта к выявлению всознании общезначимого и универсального с редкой простотой и силой выразилосебя в предельном социально-философском проекте, в идее понятного для всехпланетарного жизненно-практического единения людей. Идея эта была ярче всеговыражена в трактате «К вечному миру».
Не боясь впасть в преувеличение,можно сказать, что трактат Канта представляет собой самое политическиобсуждаемое произведение, вновь и вновь вовлекаемое в актуальные прогнозы,философское сочинение былых времен. Особый интерес к нему проявилообщественно-политическое сознание второй половины XX века. Да и новое, только что начавшееся столетие ужеобнаружило самое живое внимание к миротворческому проекту Канта. НаМеждународном Кантовском Конгрессе, состоявшемся в Москве в мае 2004 г., он так или иначе затрагивался едва ли не в двадцати докладах и выступлениях.
По Канту у человечества есть лишь двеальтернативы — либо покончить с войной, либо обрести «вечный мир» на всемирномкладбище человечества после истребительной войны. Примечательно, что этаисторическая альтернатива мыслителя была понята современными политиками послепоявления ядерного оружия, и глубокое осознание ее лицами, принимающими решенияи на которых возложена ответственность за судьбы и безопасность своих народов,привело к началу всеобщих переговоров об ограничении и сокращении всех видоввооружений.
Актуальность этой задачи длячеловечества ныне никто не подвергает уже сомнению.
В этой связи представляетсянебезынтересным вернуться к первоисточнику кантовской мысли, чтобы проследитьее отражение в современном международном праве и еще раз убедиться всправедливости той известной максимы, что идеи правят миром.
1. ЭПОХА, В КОТОРОЙ ВОЗНИКЛИ ИДЕИ КАНТА О «ВЕЧНОММИРЕ»
Данное сочинение Канта более другихнуждается в характеристике эпохи, откликом на которую стала трансцендентальнаяэтика, и надстроенные над ней философско-правовые и философско-историческиеидеи. Хочется подчеркнуть: а) эпохи, а не просто социально-историческойситуации, б) Западной Европы XVI-XVII столетий, а не просто Пруссии конца XVIII в., в которой Кант обретался.
Западная Европа после Реформации –это регион жестоких религиозных войн. За попыткой христианского евангелическоговозрождения следует церковный раскол и полоса вооруженных столкновений междувраждующими вероисповеданиями.
Конфессиональные конфликты конца XVI – первой половины XVII в. возникают на «высоком градусенабожности». Религиозный раздор становится средством укрупнения давносложившихся позднефеодальных конфликтов. Главными агентами религиозных войноказываются люди цинично расчетливые и достаточно равнодушные к исканиям веры.Знаменательнейший феномен рассматриваемой эпохи – достаточно массовое участиекатоликов в наемных армиях протестантизма и протестантов – в католическихнаемных войсках.
Триумфом этогорелигиозно-идеологического позднефеодального милитаризма стала Тридцатилетняявойна в Германии (1618–1648). Она на 2/5 сократила население страны, обессилилаее сельское хозяйство, ремесло и торговлю; подорвала всю организациюобразования и породила причудливые экологические бедствия.
«Бедствия в Германии, — заключалШиллер, — достигли столь крайнего предела, что миллионы языков молили лишь омире, и самый невыгодный мир казался уже благодеяниями небес»[1].
Благороднейшим выражением этогобезоговорочного (аподиктического) стремления к миру сталафилософско-публицистическая проповедь веротерпимости, прозвучавшая из уст такихзамечательных западноевропейских литераторов, как Мишель Монтень, Пьер Шаррон,Пьер Бейль и Гуго Гроций. У нас эти мыслители, «апостолы толерантности», ужевоспарявшие умом и до проектов планетарного замирения, — мало известны.
Теперь давайте посмотрим, какпроблематика войны и мира осмыслялась в период, непосредственнопредшествовавший появлению кантовского трактата.
Упрочение режимов абсолютной монархиипривело к известному умерению внутриевропейских вооруженных конфликтов и кизменению самого их характера. Тридцатилетняя война подзабылась, более того –оказалась тенденциозно вытесненной из памяти. Феодальные войны мельчали,превращались в полевые дуэли между монархическими дворами, подчинялисьмножеству почти ритуальных условностей. Умами дипломатов все более завладеваламысль о том, что войны можно смягчить, облагородить, цивилизовать, превративтем самым в инструмент правового решения межгосударственных конфликтов и даже впостоянный политический фактор, который взбадривает экономику, технику икультуру. Этот милитаристско-цивилизаторский образ мысли можно было одолетьтолько с позиций строгой морали, поставившей себе на службу мысленныйэксперимент (рациональную культуру продуктивного воображения). Именно этимпутем и движется Кант. Он не отрицает, что до известного времени войны моглиработать на благо цивилизации. Они, например, способствовали сплошномузаселению Земли, поскольку вытесняли людей в самые суровые ее регионы. С тойпоры, как решающим условием ратных успехов стала сложная военная техника,подготовка к войне стимулирует общее развитие производства, а это значит иэкономическую инициативу, и — косвенно — культуру, науку, предпринимательскуюсвободу. Но тот, кто видит это, должен видеть (воочию представлять в уме) еще идругое: «величайшие бедствия, терзающие культурные народы, суть последствиявойны»[2].
К мысли о возрастающей жестокости,разрушительности и рискованности войн Кант пришел не сразу. В сочинениях 80-хгодов он еще склонялся к толкованию их как одной из «хитростей разума»,обращающего раздоры между отдельными индивидами и консолидированными группамилюдей на пользу человеческого рода.
Но, как показывает детальноеисследование Ф. Герхарда, к середине 90-х годов философ прочно утвердился вследующем убеждении: «Война исторически изжила себя. Преимущества, которыераньше с нею связывались, теперь должно (и возможно) обеспечить только вусловиях мира».
Эта позиция твердо проводится втрактате «К вечному миру», который появился в 1795 г.[3] и с того времениостается предметом непрекращающихся философских, правоведческих иполитологических дискуссий. Идеалистическому благодушию апологетов«цивилизованной войны» Кант, в качестве образцового представителя строгоэтического идеализма, противопоставляет «нагнетание страха перед войной», — методичное,рационально продуманное и опережающее время.
Согласно Канту, устремление к мирумежду народами коренится в очевидностях морально-практического разума, однакодейственным мотивом политического поведения оно становится только благодаряосознанию предельной опасности войны, над прояснением которой уже поработалафилософская и общественная мысль. Мы ясно видим это, когда смотрим наумственное усилие Канта из XX и XXI столетия. Трудно не согласиться соследующей констатацией О. Хёффе: «Удивительно, но Кант, не знавший ничегоподобного современному оружию массового уничтожения, думал как раз о предельномриске глобальной войны. Он говорил об «истребительной войне», «котораяпозволила бы установиться вечному миру лишь на великом кладбище» человечества.В отличие от большинства пацифистов своего времени Кант отправлялся от самойхудшей из возможных перспектив. Он мыслил войну такой, какой ее на деле увидитлишь термоядерный век.
Трактат Канта и принадлежит этомупотоку, и выбивается из него.
На публицистике миролюбия лежалапечать утопического образа мысли, восходящего к эпохе Возрождения. Сплошь ирядом она выполнялась в манере «романов о государстве». Мир между народамимыслился как одно из измерений социально совершенного устройства.
Кант далек от подобных ожиданий. И всамом трактате «К вечному миру», и в сочинениях, которые его предваряли, онспециально подчеркивает, что стабильное замирение следует отличать от мечты овозвращении в «золотой век» (ответственный философ, полагает Кант, вообще недолжен всерьез принимать это понятие). В трактате нет места образу «полнойгармонии», которая однажды «снимет» (диалектически устранит) все людскиепротиворечия и конфликты. Идею гармонизации социума позволительно относить лишьк потустороннему, уже не нами устраиваемому царству. Никаких проектов «земногорая» Кант не приемлет. В нашей власти лишь упорядочение (если говорить точно — правоупорядочение) сталкивающихся людских притязаний.
Прогресс человечества, по Канту, — стихийный процесс, но целенаправленная воля человека может задержать илиускорить его. Вот почему людям необходимо иметь перед глазами ясную цель. ДляКанта вечный мир — идеал, но одновременно и идея, имеющая не толькотеоретическое, но и практическое значение как руководство к действию.
2. ТРАКТАТ И. КАНТА «К ВЕЧНОМУ МИРУ»
Трактат написан Кантом в виде проектамеждународного договора.
Его первый раздел содержит «предварительные»статьи «Договора о вечном мире между государствами».
Первая его «предварительная» статьягласит: «Ни один мирный договор не должен считаться таковым, если при егозаключении тайно сохраняется основа новой войны».
Вторая – «ни одно самостоятельноегосударство (большое или малое, это безразлично) ни по наследству, ни врезультате обмена, купли или дарения не должно быть приобретено другимгосударством».
Государство, — подчеркивает в своемкомментарии к этой статье философ, — это общество людей, повелевать ираспоряжаться которыми не может никто, кроме его самого. Поэтому всякая попыткапривить его, имеющее подобно стволу собственные корни, как ветвь, к другомугосударству означала бы уничтожение первого как моральной личности ипревращение моральной личности в вещь и противоречила бы идее первоначальногодоговора, без которой нельзя мыслить никакое право на управление народом.
Кант полагал, что со временемпостоянные армии, как перманентное орудие и средство ведения войны, должныполностью исчезнуть. В то же время он был сторонником, говоря современнымязыком, срочной воинской службы, — добровольного, периодически проводимогообучения граждан обращению с оружием с целью обезопасить себя и свое отечествоот нападения извне.
Более двухсот лет назад великийгуманист предупреждал в 4-й «предварительной» статье своего проектамеждународного договора, что «государственные долги не должны использоватьсядля целей внешней политики».
Как представляется, особо актуальнойдля наших дней звучит следующая моральная максима философа «ни одно государствоне должно насильственно вмешиваться в политическое устройство и управлениедругого государства», зафиксированная в пятой статье.
Кстати сказать, несмотря на веськажущийся моральный максимализм, этот принцип стал краеугольным камнеммеждународного права и системы межгосударственных отношений, сложившихся в мирепосле Второй мировой войны. А отдельные отступления от него, как это, например,имело место в отношении автономного края Косово в 1999 г. приводят к серьезным и не всегда вовремя предвиденным последствиям[4].
Вот как философ обосновывалвыдвигаемое им право на невмешательство во внутренние дела одного государствасо стороны его соседа:
«Ибо что может дать ему право на это?Быть может, дурной пример, который одно государство показывает подданнымдругого государства? Напротив, этот пример только служит предостережением, какобразец того, какие беды навлек на себя народ своим беззаконием.
Сюда, правда, нельзя отнести тотслучай, когда государство вследствие внутренних неурядиц распалось на двечасти, каждая из которых представляет собой отдельное государство, претендующеена самостоятельность. Если одному из них будет оказана помощь постороннимгосударством, то это нельзя рассматривать как вмешательство в политическоеустройство другого (ибо в противном случае возникла бы анархия). Но до тех пор,пока внутренний спор не решен, вмешательство посторонних держав означаетнарушение прав независимого народа, борющегося лишь со своей внутреннейболезнью. Такое вмешательство, следовательно, является дурным примером длядругих и угрожает автономии всех государств».
Не менее интересна и шестая «предварительная»статья, гласящая:
«Ни одно государство во время войны сдругим не должно прибегать к таким враждебным действиям, которые сделали быневозможным взаимное доверие в будущем, в мирное время, как например, засылкатайных убийц, отравителей, нарушение условий капитуляции, подстрекательство кизмене в государстве неприятеля и т.д.».
Прежде чем предоставить словоИммануилу Канту в обоснование этого положения, отметим, что немногим более чемчерез 100 лет после его провозглашения оно вошло в состав норм и обычаевведения сухопутной войны, закрепленных в Гаагских конвенциях 1899 и 1907 гг.,что еще раз подчеркивает мудрость и прозорливость кенигсбергского мечтателя. Авот как сам Кант аргументировал свою позицию:
«Это бесчестные приемы борьбы. Ведь иво время войны должно оставаться хоть какое-нибудь доверие к образу мыслейврага, потому что иначе нельзя было бы заключить никакого мира и враждебныедействия превратились бы в истребительную войну. Война же есть печальное,вынужденное средство в естественном состоянии (где не существует никакойсудебной инстанции, приговор которой имел бы силу закона) утвердить свои правасилой.… Карательная война между государствами немыслима (поскольку между ниминет отношения начальника к подчиненному). Отсюда следует, что истребительнаявойна, в которой могут быть уничтожены обе стороны, а вместе с ними и всякоеправо, привела бы к вечному миру лишь на гигантском кладбище человечества.Итак, подобная война, а также использование средств, которые открывают пути кней, должны быть, безусловно, воспрещены».
И как неизбежное следствие этого – «состояниемира должно быть установлено». Причем в результате сознательной ицеленаправленной деятельности людей, вследствие их готовности и умения решатьвозникающие противоречия на условиях компромисса и взаимных уступок. Этотпрогностический вывод Канта показывает несгибаемый исторический оптимизм егофилософской системы, столь разительно отличающейся от многих современныхпретендентов на звание «учителей и совести» человечества.
«Окончательные», то есть бесспорныестатьи договора о вечном мире гласят следующее:
«Гражданское устройство каждогогосударства должно быть республиканским». И далее он поясняет, что это «устройство,основанное, во-первых, на принципах свободы членов общества (как людей),во-вторых, на основоположениях зависимости всех (как подданных) от единого общегозаконодательства и, в-третьих, на законе равенства всех (как граждангосударства), есть устройство республиканское — единственное, проистекающее изидеи первоначального договора, на которой должно быть основано всякое правовоезаконодательство народа».
Вторая «окончательная» статьядоговора, во многом предугадавшая магистральное направление развития этойотрасли права в XX в.,устанавливала, что «международное право должно быть основано на федерализмесвободных государств».
Поясняя свою мысль и, по сути дела,предвосхищая идеи, положенные в основу Устава Организации Объединенных Наций воктябре 1945 г., Кант писал, что каждый народ «в целях своей личнойбезопасности может и должен требовать от другого совместного вступления вустройство, подобное гражданскому, где каждому может быть обеспечено его право.Это был бы союз народов, который, однако, не должен быть государством народов.Последнее означало бы противоречие, ибо всякое государство содержит в себеотношение высшего (законодателя) к низшему (повинующемуся, то есть народу)».
Доказывая осуществимость, то естьвозможность реализации этой идеи в исторической перспективе, автор Договора овечном мире также предвидел, что стало особо очевидным на пятьдесят шестом годусуществования ООН, что лишь такой союз народов, постоянный и непрерывнорасширяющийся, «может сдержать поток антиправовых враждебных намерений,сохраняя, однако, постоянную опасность их проявления».
Однако Кант ошибался относительнотого, что он называл «всемирно-гражданским правом», воплощенным ныне сначала воВсеобщей декларации прав человека (1948 г.)[5], а затем и вМеждународном пакте о гражданских и политических правах[6], которое, по егомнению, «должно быть ограничено условиями всеобщего гостеприимства» (ст. 3).
Трактат «К вечному миру» был хорошоизвестен современникам, принеся его автору заслуженную славу творца первой вмире, причем отнюдь не утопической, системы поддержания коллективной безопасности.
И естественно, что идеи Кантаполучали дальнейшее развитие и распространение среди его современников ипоследующих поколений.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Исключительное положение Канта в миресовременной философской коммуникации, на мой взгляд, в немалой степениобъясняется тем, что он более любого другого мыслителя прошлого методическистремился к выявлению в сознании общезначимого и универсального.
Идея вечного мира – завершающее звеногуманистической философии Канта. В обществе, где властвуют законы, царит мир.Вечный мир – это исключение войны из жизни общества. Войны с их бедствиями иразорениями могут тормозить прогрессивное развитие человечества, но моральныйразум осуждает войны, и поэтому с развитием культуры и гуманности войн будетвсе меньше, пока они совсем не исчезнут. Философ видел серьезную угрозу миру вбезграничном вооружении государств, ибо огромные затраты на вооружение исодержание армий, соперничество государств в увеличении военной мощи приводятнеизбежно к войне.
Перед человечеством, по Канту,открываются две возможности достижения вечного мира: одна – путем договора,запрещающего войны, другая – «вечный мир» на всемирном кладбище человечествапосле истребительной войны.
Теоретическое обоснование Кантомборьбы за правопорядок и гласность, за выживание человечества чрезвычайноактуально и в наши дни, поскольку проникнуто высокими гуманистическимиидеалами.
Однако, «Вечный мир» до сих пор неосуществился не только по причине сохраняющихся неравенства и несправедливости,не только потому, что многим еще выгодна война и беспорядок. Идея вечного мираКанта, по мнению Юргена Хабермаса, не реализовалась во многом по той причине, что Кант «не предусмотрелтрудности диалога с другими, не такими, как европейский, человек»[7]. Кант, по мнениюХабермаса, проявил нечувствительность к появлению нового исторического сознанияи росту признания культурных различий, росту значимости неевропейских, нехристианскихкультур, что делает договоренность с ними, а, следовательно, и вечный мирпроблематичными. Проблематичным явилось международное право, деятельность Лигинаций и ООН, которые не сумели предотвратить ни мировые, ни локальные войны.Хабермас объясняет маргинализацию ООН тем, что, помимо демократическихгосударств, сюда входят авторитарные и деспотические государства,сопротивляющиеся Декларации прав человека, признанной Уставом ООН в качествеодного из важнейших своих документов.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Всеобщая декларация прав человека(Принята 10.12.1948 Генеральной Ассамблеей ООН) // Российская газета. 1995. 5апреля.
2. Международный пакт о гражданских и политических правахот 19 декабря 1966 г. // Международная защита прав и свобод человека. М., 1990.
3. Дойл М. Кант, либеральное наследие и внешняя политика.// Вопросы философии. 2001. № 6.
4. Кант И. К вечному миру. М., 1989.
5. «К вечному миру» И. Канта /Подготовка текста ивступительная статья А.В.Гулыги. М.: Московский рабочий, 1989.
6. Кузнецов В.Н. Немецкая классическая философия: Учебник/ В.Н. Кузнецов. – 2-е изд., испр. и доп. М.: Высшая школа, 2003.
7. Мир философии. Книга для чтения. Ч. 2. Человек. Общество.Культура. М.: Политиздат, 1991.
8. Мусский И.А. 100 новейших мыслителей. М.: Вече, 2000.
9. Паяр К. Возможен ли вечный мир? Кант илимиротворческий разум. // Логос. 2003. № 1 (36).
10. Федотова В. «Вечный мир» и современность // Новаяполитика. 2004. 8 декабря.