Федеральное агентство по образованию
Новосибирский государственный университет экономики и управления — «НИНХ»
Учебная дисциплина: Философия
Наименование специальности: Управление персоналом
Сравнительный анализ предметов философии и науки
Номер группы: УПП 92
Студент: Самсонова Олеся Александровна
2010
Содержание
Чем различаются предметы философии и науки?
Какие требования к субъекту философского знания предъявляет автор?
В каком смысле философия есть вид «творчества»?
В чем различие общественных функций философии и науки?
Как вы понимаете мысль автора, что наука есть познание мираиз необходимости?/>
Чем различаются предметы философии и науки?
Философия новых времен была слишком поглощена проблемой науки,поразившей человеческое воображение. Философия превратилась в теорию научного познания,в логику науки. Она пожелала «ориентироваться» на науке. Само философскоепознание как самостоятельный акт было заслонено проблемой научного познания. Объектомфилософии оказалась наука, а не бытие. И метод философствования силится быть научнымв соответствии со своим объектом. Но философия должна, наконец, освободиться отэтой исключительной поглощенности проблемой науки. Кант был совсем подавлен фактомматематического естествознания, делом Ньютона и подавил философию проблемой математическогоестествознания. Но само существование идеального математического естествознаниясейчас подвергается сомнению, в самой науке совершается кризис математизма и механицизма.Философии придется уже иметь дело с проблемой прагматической науки, и это освободитее от кошмара математического естествознания. Научный прагматизм окончательно подрываетидею научной философии, которая питалась призрачным фактом существования идеальнойматематической науки, абсолютного естествознания. Будущее принадлежит не Когену- этой последней попытке абсолютизировать и математизировать научное знание, а скорееБергсону, глубокомысленно и революционно отвергшему математизм. Со стороны самойнауки готовится кризис научной философии. А на вершинах своих философия освобождаетсвою творческую интуицию
Мечта новой философии — стать научной или наукообразной. Никтоиз официальных философов не сомневается серьезно в верности и законности этого стремленияво что бы то ни стало превратить философию в научную дисциплину. На этом сходятсяпозитивисты и метафизики, материалисты и критицисты. Кант и Гегель, Конт и Спенсер,Коген и Риккерт, Вундт и Авенариус — все хотят, чтобы философия была наукой илинаукообразной. Философия вечно завидует науке. Наука — предмет вечного вожделенияфилософов. Философы не смеют быть самими собою, они хотят во всем походить на ученых,во всем подражать ученым. Философы верят в науку больше, чем в философию, сомневаютсяв себе и в своем деле и сомнения эти возводят в принцип. Философы верят в познаниелишь потому, что существует факт науки: по аналогии с наукой готовы верить они ив философское познание. Это можно сказать не только про позитивистов и критицистов,это вполне применимо и к большой части метафизиков нового времени. И метафизикахочет стать наукой, походить во всем на науку, хотя это мало ей удается. Декарти Лейбниц — не менее научные философы, чем Коген и Гуссерль. Когда наивный апологетнаучности Геккель пожелал создать научный монизм, то взял себе образцом старогометафизика Спинозу. Геометрический метод Спинозы был таким же стремлением к научностив философии, как и трансцендентальный метод Канта. И схоластическая средневековаяфилософия вся была проникнута упорным и всеохватывающим стремлением сделать формальнойнаукообразной дисциплиной не только философию, но и теологию. Недаром властителемдум был Аристотель, самый наукообразный философ древности. Фома Аквинский в такойже мере «научный» философ, как и Коген, но каждый научен для своего времени,по критериям «научности» своего времени. Философия ни в каком смыслене есть наука и ни в каком смысле не должна быть научной. Почти непонятно, почемуфилософия возжелала походить на науку, стать научной. Не должны быть научны искусство,мораль, религия. Почему философия должна быть научна? Казалось бы, так ясно, чтоничто на свете не должно быть научно, кроме самой науки. Научность есть исключительноесвойство науки и критерий только для науки. Казалось бы, так ясно, что философиядолжна быть философской, исключительно философской, а не научной, подобно тому какмораль должна быть моральной, религия — религиозной, искусство — художественным.Философия — первороднее, исконнее науки, она ближе к Софии; она была уже, когданауки еще не было, она из себя выделила науку. А кончилось ожиданием, что наукавыделит из себя философию. Та дифференциация, которая выделила науку из философии,должна радовать философию как освобождение ее самобытной сферы. Но дифференциацияэта попутно вела к порабощению философии. Если признать философию специальной наукойв ряду других наук (напр., наукой о принципах познания или о принципах сущего),то этим окончательно упраздняется философия как самобытная сфера духовной жизни.Нельзя уже будет говорить о философии наряду с наукой, искусством, моралью ит.п. О философии придется говорить наряду с другими науками, с математикой, с физикой,химией, физиологией и т.п. Но ведь философия — самостоятельная область культуры,а не самостоятельная область науки.
Философия любит мудрость. София движет подлинной философией.На вершинах философского сознания София входит в человека. Наука в своих основахи принципах, в своих корнях и вершинах может зависеть от философии, но никак ненаоборот. Допустима философия науки, но недопустима научная философия. По своейсущности и по своей задаче философия никогда не была приспособлением к необходимости,никогда подлинные, призванные философы не были послушны мировой данности, ибо философыискали премудрой истины, превышающей данный мир. Философии чужд сервилизм. Заветнойцелью философии всегда было познание свободы и познание из свободы. Стихия философии- свобода, а не необходимость. Философия всегда стремилась быть освобождением человеческогодуха от рабства у необходимости. Познание мудрое выше познания логического. Философияесть познавательный выход из мировой данности, прозрение, преодолевающее мировуюнеобходимость. Философия есть принципиально иного качества реакция на мир, чем наука,она из другого рождается и к другому направляется. Подчинение философии наукеесть подчинение свободы необходимости.
философия наука общественная функция
Какие требования к субъекту философского знания предъявляетавтор?
Философия Бердяева носит персоналистический характер; он сторонникценностей индивидуализма. “Истинное решение проблемы реальности, проблемы свободы,проблемы личности — вот настоящее испытание для всякой философии”, — считает он.Н.О. Лосский пишет: “В особенности же Бердяев интересуется проблемами личности.она не часть общества, напротив, общество — только часть или аспект личности. Личность- не часть космоса, напротив, космос — часть человеческой личности. ” Бердяев былпоглощен экзистенциальным интересом к человеку, в “Самопознании" он отмечает:“. экзистенциальная философия. понимает философию как познание человеческого существованияи познание мира через человеческое существование." Однако, в отличие от другихфилософов-экзистенциалистов, писатель не удовлетворяется сопереживанием, его волнуетне столько трагедия человеческого существования, сколько свобода человеческой личностии человеческого творчества. “Свобода для меня первичнее бытия. Своеобразие моегофилософского типа прежде всего в том, что я положил в основание философии не бытие,а свободу. ” “Свобода, личность, творчество лежат в основе моего мироощущения имиросозерцания”, — пишет Бердяев. Он онтологизирует свободу, выводит за рамки обычныхпроблем философии. Cвобода, своими корнями уходящая в иррациональную и трансцендентнуюбезосновность, является для него исходной и определяющей реальностью человеческогосуществования. Бердяев пишет: “Свободу нельзя ни из чего вывести, в ней можно лишьизначально пребывать.”
Человеческая иррациональная свобода коренится из “ничто”, ноэто не пустота, это первичный принцип, предшествующий Богу и миру. Бердяев пишет:“Где-то несоизмеримо большей глубине есть Ungrund, безосновность, к которой неприменимыне только категории добра и зла, но неприменимы и категории бытия и небытия”.
По мнению писателя, личность и субъективное находятся в конфликтес общим и объективным, личность восстает “против власти объективированного “общего”.Объективация — одно из основных понятий философии Бердяева, она означает трансформациюдуха в бытие, вечности — во временное, субъекта — в объект, порождение неподлинногомира явлений, где результаты духовной активности человека приобретают формы пространстваи времени, начинают подчиняться причинно-следственным отношениям и законам формальнойлогики. Писатель так поясняет свою идею, он говорит, что “объективной реальностине существует, это иллюзия сознания, существует лишь объективация реальности, порожденнаяизвестной направленностью духа. Объективированный мир не есть подлинный реальныймир. Объект есть порождение субъекта. Лишь субъект экзистенциален, лишь в субъектепознается реальность.”В каком смысле философия есть вид «творчества»?
Философия — особое искусство, принципиально отличное от поэзии, музыки или живописи,- искусство познания. Философия — искусство, потому что она — творчество. Философия- искусство, потому что она предполагает особый дар свыше и призвание, потому чтона ней запечатлевается личность творца не менее чем на поэзии и живописи. Но философиятворит бытийственные идеи, а не образы. Философия есть искусство познания в свободечерез творчество идей, противящихся мировой данности и необходимости и проникающихв запредельную сущность мира. Нельзя искусство ставить в зависимость от науки,творчество — от приспособления, свободу — от необходимости. Когда философия делаетсянаукой, она не достигает своей заветной цели — прорыва из мировой данности, прозрениясвободы за необходимостью. В философии есть победа человеческого духа через активноепротивление, через творческое преодоление; в науке — победа через приспособление,через приведение себя в соответствие с данным, навязанным по необходимости. В наукеесть горькая нужда человека; в философии — роскошь, избыток духовных сил. Философияне менее жизненна, чем наука, но это жизненность творчества познания, переходящегопределы данного, а не жизненность приспособления познания к данному для самосохраненияв нем. Природа философии совсем не экономическая. Философия — скорее расточительность,чем экономия мышления. В философии есть что-то праздничное и для утилитаристов буднейстоль же праздное, как и в искусстве. Для поддержания жизни в этом мире философияникогда не была необходима, подобно науке — она необходима была для выхода за пределыданного мира. Наука оставляет человека в бессмыслице данного мира необходимости,но дает орудие охраны в этом бессмысленном мире. Философия всегда стремится постигнутьсмысл мира, всегда противится бессмыслице мировой необходимости. Основное предположениевсякой подлинной философии — это предположение о существовании смысла и постижимостисмысла, о возможности прорыва к смыслу через бессмыслицу. Это признавал и Кант,и нельзя отрицать в кантовской философии творческого порыва, преодолевающего пассивностьстарых метафизиков. Еще сильнее был этот порыв у Фихте. Приспособление к бессмысленноймировой данности может лишь помешать постигнуть смысл, а сторонники научной философииименно и требуют этого приспособления, т.е. отрицают творческую природу философии.Правда, они силятся повысить в ранге самую науку, признать ее актом творчества иувидеть высший смысл, логос в логических категориях, которыми наука оперирует. Ноэто повышение в ранге науки и распространение ее на высшие сферы достигается черезпривнесение философии в науку, сознательно или бессознательно. Нельзя отрицать,что в науке есть философские элементы, что в научных гипотезах бывает философскийполет и что ученые нередко бывают и философами. Но нам важно принципиально отличить,что от науки и что от философии. И нельзя требовать от философии научности на томосновании, что науке придан философский характер. Нельзя отрицать относительноезначение логических категорий, на которых покоится научное познание, но придаватьим высший и абсолютный онтологический смысл есть просто одна из ложных философий,плененных мировой данностью, бытием в состоянии необходимости.
Творчество не есть переход мощи творящего в иное состояниеи тем ослабление прежнего состояния — творчество есть создание новой мощи из небывшей,до того не сущей. И всякий творческий акт по существу своему есть творчество изничего, т.е. создание новой силы, а не изменение и перераспределение старой. Вовсяком творческом акте есть абсолютная прибыль, прирост. Тварность бытия, совершающийсяв нём прирост, достигнутая прибыль без всякой убыли — говорят о творящем и творчестве.О творящем и творчестве говорит тварность бытия в двояком смысле: есть Творец, сотворившийтварное бытие, и возможно творчество в самом тварном бытии. Мир сотворён не толькотварным, но и творческим.
Творчество в мире возможно потому лишь, что мир творим,т.е. тварен. Мир, не сотворённый, не знавший творческого акта прибыли и приростабытийственной мощи, не знал бы ничего о творчестве и не был бы способен к творчеству.
Проникновение в тварность бытия приводит к осознанию противоположностимежду творчеством и эманацией. Если мир творится Богом, то есть творческий акт итворчество оправдано. Если мир лишь эманирует из Бога, то творческого акта нет итворчество не оправдано.
В подлинном творчестве ничто не убывает, а всё лишь прибывает,подобно тому как в Божьем творчестве мира не убывает Божественная мощь от своегоперехода в мир, а прибывает мощь новая, не бывшая.
Творческий акт предполагает моноплюрализм, т.е. допущение множествасвободных и самостоятельных существ наряду с Существом Божьим. Вопрос совсем нев том, что мир и человек внебожественны, а в том, что каждое лицо, каждое существоимеет бытие свободное и самостоятельное.В чем различие общественных функций философии и науки?
Прагматизм — симптом кризиса научной философии. Но прагматизмсилен в науке и в теории научного познания и давно признавался самими учеными. Прагматизмнаучный силятся перенести в философию и тем по-новому сделать философию наукообразной.Так нерационалистическая концепция науки приводит к нерационалистической концепциифилософии. Но, в конце концов, прагматизм англосаксонский требует лишь более много,образных форм приспособления к мировой данности, к необходимости. Так создаетсяочень чахлая философия и отрицается ее творческий характер. Исключение нужно сделатьдля Бергсона, прагматизм которого существенно отличается от прагматизма англосаксонского,всегда позитивно-утилитарного уклона. Философия Бергсона — самое значительное явлениев кризисе научной, рационалистической философии. В сознании Бергсона философия творческирвется из тисков научной необходимости и рационалистической скованности. В сущности,Бергсон защищает философию как творческий акт и стремится приблизить ее к искусству.В философии видит Бергсон жизненный порыв к творческому восхождению, к переходуза границы необходимости. Бергсон сознает, что философия как творческий акт не естьнаука и не походит на науку. Но он половинчат, как и все современные философы. Ион боится науки и зависит от науки. Метафизика попадает в зависимость от специальнойнауки. К интуиции прилипает тяжесть необходимости со всем материалом аналитическойнауки. Бергсон признает жизненную иррациональность действительности и с ней силитсяпривести в соответствие иррациональность в познании. И это все-таки оказываетсяформой приспособления к мировой данности. Философия Бергсона — освобождающаяся,но не свободная философия. Философия становится искусством, но боязливо еще оглядываетсяна науку. Иррационализм Бергсона — слишком биологический иррационализм, т.е. почерпнутиз науки о жизни. Творческий философский талант Бергсона скрашивает формальный грехего биологизма, его половинчатости. Границы науки и философии не соблюдены Бергсоном,и потому философия его есть скорее кризис, чем исход. Но Бергсон понял, что философскоепознание покоится на интуиции, т.е. на симпатическом, любовном проникновении в сущностьвещей, а не на научном анализе, который оставляет нас вне вещей, вокруг их поверхности.Есть ли творческая подвижность реального, в которую, по Бергсону, проникает метафизическаяинтуиция, сама действительность мира? Можно подумать, что неподвижный мир необходимостидля Бергсона создается лишь научными понятиями, есть лишь полезное приспособлениенаучного познания. Но двойственность свободы и необходимости, творчества и неподвижностилежит в самом бытии, а не в способах его познания. Научные понятия — экономическисамое полезное и логически самое верное проникновение в мир необходимости, а метафизическаяинтуиция есть уже проникновение в мир иной, лежащий за пределами всего данного,и постижение данного мира лишь как частного и болезненного состояния иного мира.
Как вы понимаете мысль автора, что наука есть познаниемира из необходимости?
Послушание необходимости (природе или категориям) понимаетсякак интеллектуальная честность и совестливость. Верят, что критерий истины — интеллектуальныйи что истина воспринимается интеллектом пассивно, что познание истины есть честноеи совестливое послушание. Во всем сомневаются, но в это твердо верят. Если истинав том, что мир есть необходимость, а не свобода, что в мире нет смысла, то бесчестнои бессовестно отворачиваться от этой истины и выдумывать несуществующую свободуи смысл, признавать истиной то, чего хочешь. И все направление нашего духа по линиинаименьшего сопротивления, по линии мировой данности, вся пассивная послушностьдуха говорят за то, что в мире нет свободы и нет смысла, нет того, к чему дух рвется.Пафос послушания необходимости, т.е. тому, каков мир есть, перерождается в пафосистины. Пассивная философия необходимости, может быть, и печальная и безнадежнаяфилософия, но зато истинная, не выдуманная по нашему желанию философия. Это обычное,с ложным пафосом благородства провозглашаемое мнение обостряет вопрос о том, еслили познание истины пассивность, послушность интеллекта или активность, творчестводуха? Не есть ли «истина» пассивного интеллекта с его чисто интеллектуальнойсовестью лишь призрак, самогипноз угнетенного, подавленного, раздробленного духа?Послушание «истине» пассивного интеллекта есть рабство и расслабленность,а не честность и совестливость. «Истины» пассивного интеллекта простоне существует, она есть лишь интеллектуальное выражение духовной подавленности изависимости. Истина открывается лишь творческой активности духа и вне ее недостижимаи непостижима. Абсолютный религиозный, евангельский ответ: «Я есмь Истина»,- имеет и абсолютный философский, гносеологический смысл. Абсолютный Человек естьИстина. Истина не есть то, что есть, то, что навязано как данное состояние, такнеобходимое. Истина не есть дублирование, повторение бытия в познающем. Истинаесть осмысливание и освобождение бытия, она предполагает творческий акт познающегов бытии. Истина есть смысл и не может отрицать смысла. Отрицать смысл в мире значитотрицать истину, признавать лишь тьму. Истина делает нас свободными. Отрицать свободузначит отрицать истину. Не может быть истины о том, о мир есть лишь бессмысленнаянеобходимость, потому то исключительная власть необходимости есть власть мы, в которойнет истины, нет пути к освобождению. Или истины совсем нет, и нужно прекратить всякиефилософские высказывания, или истина есть творческий свет, освобождающий и осмысливающийбытие. Истина есть свет, и нельзя признавать истину и отрицать всякий свет в мире.Истина есть освещение тьмы, и потому не может быть истины о бессмысленной и беспросветнойтьме бытия. Истина предполагает Солнце, Логос, и Тот, кто был солнцем, Логосом мира,мог сказать: «Я есмь Истина». Должна совершиться жертва пассивной, интеллектуальной,отвлеченной «истиной» и жертвой купаться победа над рабской угнетенностьюдуха. Пассивное рабство у этой «истины» есть великое препятствие на путипознания подлинной Истины. У Достоевского есть потрясающие слова о том, что еслибы на одной стороне была истина, а на другой Христос, то лучше отказаться от истиныи пойти за Христом, т.е. пожертвовать мертвой истиной пассивного интеллекта во имяживой истины целостного духа. Ныне вся философия должна пройти через этот героическийакт отречения от «истины». Тогда философия станет творческим искусствомпознания, т.е. познанием действенным. То, что есть, что дано и навязано интеллекту,то совсем еще не есть истина и то не обязательно, ибо, быть может, это есть, этодано и навязано лишь по рабской угнетенности духа и исчезнет как мираж по его освобождении.Познание истины есть творческое осмысливание бытия, светлое освобождение его оттемной власти необходимости. Сама истина противится миру, каков он есть, каким ондан, иначе она не была бы ценностью, смыслом, иначе не жил бы в ней Логос. ПринижениеИстины до тех научных понятий, которые явились результатом приспособления к необходимости,есть падение духа, отречение его от творческой активности. Поэтому творческая философияне может быть научной философией. Есть гнозис, превышающий науку и от нее не зависящий.Но творческая гностическая философия не есть и философия сентиментальная, философиячувства, философия сердца. Философия чувства — тоже ведь пассивная, послушная, нетворчески-активная. Философия — не мечта, а действие.
Всякое научное исследование начинаетсяс проблемы. Что такое проблема? Чем она отличается от задачи или вопроса?
Проанализируйте предлагаемые нижеварианты ответов на эти вопросы. Какой из них, на ваш взгляд, наиболее точно раскрываетсодержание этого понятия?
1. Проблема — это вопрос, которыйкасается сущности какого-либо явления.
2. Научная проблема — это такой вопрос,ответ на который нельзя получить путем логического преобразования имеющегося в наукезнания, он предполагает выход за пределы наличного знания.
3. Научная проблема — это такая задача,у которой нет готового алгоритма для ее решения.
4. Проблема — это вопрос, которыйимеет большую важность для теории или практики; именно значимость, интерес определяют,какой вопрос является проблемным.