С. М. Елисеев, И. В. Устинова, Санкт-Петербургскийгосударственный университет
Многообразиеинтересов и мнений людей в современном обществе априори содержит в себепотенциал конфликтности и напряженности, что актуализирует ценностьтолерантности в политических взаимодействиях между социальными группами ииндивидами. Студенчество как часть социальной группы молодёжи характеризуетсяспецифическими чертами, среди которых — большая политическая активность ивовлеченность в общественные процессы. В ходе проведения в 2008 — 2009 гг.эмпирического исследования в Мурманской области мы поставили задачу изучитьособенности политической толерантности этой группы молодежи, а также контекст иособенности её проявления.
Спецификаполитической толерантности. Понятие «толерантность» до сих порвызывает дискуссии в содержательном плане, что создает трудности дляисследователей-эмпириков при операционализации этого термина. Произведя анализразличных дефиниций, мы остановились на трактовке, которая закрепляет за «толерантностью»уважение культурных отличий — верований, образа жизни, ценностей и т.п.«другого», «иного». Толерантности или интолерантномуотношению всегда предшествует процесс социальной идентификации и социальнойкатегоризации, когда человек начинает дифференцировать «своих» и«чужих» («других»).
Особоеместо занимает политическая толерантность в контексте общей толерантности.Среди ее дефиниций следующее определение, на наш взгляд заслуживает внимания:«В политическом плане толерантность интерпретируется как готовность властидопускать инакомыслие в обществе и даже в своих рядах, разрешать в рамкахКонституции деятельность оппозиции, способность достойно признать своепоражение в политической борьбе, принимать политический плюрализм какпроявление разнообразия в государстве» [1]. М. Мацковский трактовалполитическую толерантность как «отношение к деятельности различных партийи объединений, высказываниям их членов и т.д., где крайними формами проявленияполитической интолерантности являются: фашизм и свойственная тоталитарнымрежимам политика политических репрессий» [2]. В приведенных определенияхимеется в виду, прежде всего, политическая толерантность, относящаяся кполитической элите, «власть предержащим». Более широкое определениеуказанного понятия даёт Е. Б. Шестопал — терпимость к политическим оппонентам иполитической оппозиции вообще [2]. Г. М. Денисовский и П. М. Козырева выделяютдва аспекта политической толерантности: во-первых, на уровне взаимодействияполитических сил она проявляется как признание права оппозиции на существование;во-вторых, в жизни отдельной личности — как готовность прислушаться к мнениюполитических противников [3, с. 9].
Политическаятолерантность — это толерантность в сфере политики, что и определяет во многомее специфику. Опираясь на идеи конфликтологической парадигмы, основу которойсформировали Р. Дарендорф и Л. Козер, политику можно представить как конфликт, борьбу,в которой те, кто обладает властью, обеспечивают себе контроль над обществом иполучение благ. Так ее характеризуют видные представители конфликтологическогонаправления К. Шмитт [4, с. 72], М. Уолцер [5, с. 27].
Вкачестве критерия определения природы политики К. Шмитт предлагает дихотомию«друг-враг». По его мнению, политика всегда предполагаетвзаимодействия групп, которые в отношении друг друга выступают в качестве«врагов»: «Враг — не частный противник, ненавидимый в силучувства антипатии. Враг, по меньшей мере эвентуально, т.е. по реальнойвозможности, — это только борющаяся совокупность людей, противостоящая точнотакой же совокупности» [4]. Шмитт подчеркивает, что дихотомию«друг-враг» нельзя переносить из сферы политических взаимодействий всферу взаимодействий межличностных. Он пишет, что враг в сфере политики вполнеможет быть другом в сфере частной. Главная идея, которую можно извлечь из егоконцепции, сводится к тому, что политика по природе своей задает отношенияконфликта и соперничества, борьбы с «иным».
Еслиприменять методологический принцип К. Шмитта при рассмотрении политическойтолерантности, то в качестве «чужого», «иного» (т.е.объекта толерантности) выступает «враг». Однако возникает логическийпарадокс. Если мы будем толерантны к политическому врагу, т.е. враг станетне-врагом, то утрачивается сущностный признак политических взаимодействий, политикикак явления. По Шмитту получается, что толерантность к политическим врагамуничтожает политику как плоскость взаимодействий.
Этупроблему ставит в своей работе «О терпимости» М. Уолцер, когдазадается вопросом: всегда ли и во всех ли ситуациях нужна толерантность? Так, онобращает внимание, что существуют виды социальных взаимодействий, которые всвоей сущности предполагают интолерантность. Интолерантность, соперничествоможет диктоваться самими «правилами игры», т.е. спецификой этихвзаимодействий. Иначе, в случае толерантности «игроков», игра можетпотерять свой смысл. К такой разновидности социальных игр он относит иполитику.
Второйсуществующий в литературе подход описывает политику как сферу соискания властии оказания влияния, принятия решений и руководства (т.е. осуществления власти),связанную с выдвижением целей развития социальной группы и распределениемсоциальных благ. В этом плане политика — это сфера чрезвычайно повышеннойсоциальной конкуренции. Так, Г. М. Денисовский и П. М. Козырева считают, чтополитическая толерантность необходима сегодня как промежуточное звено между«несогласием» и «согласием», как средство предупреждениякрайних форм разрешения конфликта. И здесь проблема состоит в том, каковадопустимая мера интолерантности. Политическая толерантность не означаетсогласия, она подразумевает критический настрой к оппоненту, но она вместе стем является средством, которое позволяет решать разногласия цивилизованнымиметодами, конструктивно. Исследователи отмечают, что «демократия неисключает, а наоборот, предусматривает наличие постоянного конфликтногополя», но, в то же время, содержит конкретные принципы и эффективныетехнологии снятия периодически возникающих противоречий и конфликтов" [5, с.12 — 13]. Безусловно, конкуренция должна быть вписана в «цивилизованные»рамки, недопустимы «кровавые» формы несогласия с оппонентами.
Какотмечается в литературе, в демократическом обществе граждане должны иметьвозможность оспоривать действия правительства, властей и выступать против техиз них, с которыми они не согласны. Демократизация предполагает наличиерегулируемых, институционализированных конфликтов, как, например, обращение всуд, функционирование института медиации [см. 6, с. 146 — 148]. К этому можнодобавить участие в выборах, членство в политической партии или другомобщественно-политическом объединении, в конвенциональных формах протеста и т.д.Таким образом, политическая толерантность обнаруживает себя в формеинституционализированной борьбы, или борьбы по определенным правилам.
Воснову нашего эмпирического исследования мы положили понимание политическойтолерантности как уважение точки зрения «политического другого», вкачестве которого может выступать человек, придерживающийся иной идеологии, иныхмировоззренческих позиций, других взглядов на государственное управление.
Ометодологии и методике исследования. Эмпирическую базу исследования составилопрос студентов 1 и 5 курсов Кольского филиала Петрозаводского государственногоуниверситета (КФ ПетрГУ), проведенного в декабре 2008 г. — марте 2009 г. Выборочная совокупность (отбор пропорциональный, с квотами по факультетам икурсам) составила 449 человек. Ошибка выборки варьируется в пределах +/- 4% прикоэффициенте доверия равном 2 (P(1) = 0, 954). Цели исследования намереннопредставлялись для респондентов в завуалированной форме во избежание явления«декларированной толерантности» [см. 7, с. 54]. Первый блок вопросованкеты направлен на измерение политической толерантности/интолерантностистудентов на 3-х уровнях социальной установки: когнитивном (познавательном), аффективном(эмоциональном), конативном (деятельностном), где варьируются объект установкии ситуация проявления.
Лучшевсего, как нам кажется, возможность измерения реакций респондента на указанныхуровнях предоставляет метод «семантического дифференциала» К. Осгуда,который можно легко модифицировать в соответствии с исследовательскимизадачами. Изначально эта методика была создана для целей выявления реакцийреспондента на некоторый объект. Содержание семантических пространств составилипонятия и словосочетания, отобранные из всевозможных определений толерантности/интолерантности, выделяемых разными авторами, для каждого из которых былподобран полный антоним. В итоге было сконструировано по 7 шкал для измеренияустановки политической толерантности на каждом из трёх уровней установки.
Методикапозволила зафиксировать 3 варианта типичных реакций респондентов. Концентрацияоценок на полюсах шкал даёт варианты толерантного или интолерантного отношенияк объекту оценивания. Кроме того, концентрация ответов в центре шкалыпоказывает нейтральное отношение к объекту оценивания, которое некоторыеисследователи обозначают как «толерантность-безразличие». После сборапервичного материала проводился анализ шкал на предмет определения связей междуними внутри каждого блока.
Корреляционныйанализ с использованием коэффициента Спирмена обнаружил достаточно значимыепрямонаправленные связи между шкалами внутри каждого блока, при уровне значимости0, 01 и 0, 05.
Заметим,что в исследовании проверялась гипотеза, сформулированная в рамках концепций М.Уолцера и К. Шмитта о том, что индивиды в ситуации политической борьбы менеетолерантны к политическому оппоненту, нежели в ситуации простого межличностногообщения. Реакции респондентов измерялись с учётом вариаций контекста(ситуации). Контекст задавался формулировкой вопроса, который предшествовалнабору шкал.
Второйблок вопросов анкеты нацеливал на выявление некоторых детерминант политическойтолерантности/интолерантности студентов. В основу эмпирического изученияфакторов политической толерантности студентов были положены некоторые идеитеории социальной реальности французского социолога П. Бурдьё, которого относятк представителям объединительной парадигмы. С его точки зрения, под влияниемсоциальных условий (объективных структур) формируется так называемый габитус — системаусвоенных предрасположенностей, диспозиций к определенному типу действийиндивида (по Бурдьё — агента). Габитус имеет практический характер, посколькуслужит неким ориентиром поведения для агента в конкретной проблемной ситуации[см. 8].
Социальныепрактики агентов являются, производными от их габитусов, а последние в своюочередь рассматриваются как производное воздействия объективных структур.Рассматривая политическую толерантность и интолерантность студентов какопределенную групповую и индивидуальную практику, мы предположили, что онадетерминирована социальными условиями, в которых осуществлялась социализацияагентов, объемом их социального капитала, а также социально-политическойпрактикой.
Обработкаполученных в ходе анкетного опроса данных осуществлялась в программной средеSPSS Вазе 14.0, а также с помощью дополнительного модуля к ней«Classiёcations Trees». Использовались частотный анализ, анализзависимостей между переменными с помощью критерия согласия Пирсона χ2, анализзависимостей с помощью модели дерева решений (метод СНАГО), корреляционныйанализ.
Толерантностьстудентов к политическим партиям. Прежде чем приступать к изучениютолерантности индивида, необходимо выявить его идентификации, т.е, кто для негоявляется «своим», а кто — «чужим».
Применительнок нашему исследованию отметим, что в отношении большинства студентов отолерантности или интолерантности говорить не приходится в силу того, что у нихне сформировались достаточно чёткие партийные предпочтения и самоидентификации.Студенческая молодёжь в большинстве своем аполитична,
безразличноотносится к деятельности и идеологии политических партий. Результатыисследования подтвердили, что в среднем более 50% опрошенных не смоглисоотнести себя и свои предпочтения по шкале сторонник или противникполитической партии. Этот момент особенно важен, так как в основетолерантного/интолерантного поведения лежит отнюдь не безразличие илинейтральность, а заинтересованность.
Средитех, кто смог определить партийные предпочтения, большинство разделяют ценностии идеалы партии «Единая Россия» (79, 5% от числа участвующих вопросе), которая является лидером среди других представленных в списке партий.(Список партий для оценки респондентами был взят в том виде, в котором он былдан на официальном сайте Министерства Юстиции РФ на момент сбора первичныхданных.) Далее следуют «Справедливая Россия» (40, 3%), «Демократическаяпартия России» (38, 3%) и «Зеленые» (36, 3%), которыезначительно уступают ЕР в рейтинге предпочитаемых политических партий. Рейтингнеодобряемых политических партий возглавила КПРФ (47, 7%), ЛДПР (35, 6%) и«ЯБЛОКО» (27, 8%). Таким образом, именно эти партии выступают длястудентов в качестве политического «чужого». Анализ партийныхпредпочтений внутри группы студенчества показал, что принятые в качественезависимых переменных пол, факультет и курс обучения оказывают влияние навыражение преференций определенным партиям (проверка наличия связиосуществлялась с помощью критерия согласия χ2 Пирсона). Так, в качествепротивников партий «Единая Россия», «Справедливая Россия» и«Зеленые» чаще выступают мужчины, а среди сторонников преобладаютженщины. Среди приверженцев партии ЛДПР преобладают лица мужского пола;сторонников партии КПРФ больше среди обучающихся на факультетах техническихдисциплин; количество приверженцев партии «ЯБЛОКО» уменьшается кстаршим курсам обучения.
Респондентампредлагалось задание, по которому нужно было охарактеризовать обозначенную«чужую» партию в стандартизированном формате — с помощью серии шкалсемантического пространства. Именно на этом этапе речь идёт об измерениитолерантности/интолерантности респондентов. Если сравнивать реакцииреспондентов на каждом из указанных выше уровней, то получается (см. табл. 1), чтоколичество толерантных больше всего на когнитивном уровне (23, 5%) нежели нааффективном (8, 6%) и конативном (11%), что означает желание респондентов знатьо других существующих политических точках зрения, признавать их значимыми ит.д. На аффективном же и конативном уровнях наблюдается увеличение количестванетолерантных респондентов. То есть респонденты испытывают по отношению к«иным» партиям негативные эмоции (здесь количество толерантных всего8, 6% против 35, 2% нетолерантных). На поведенческом уровне количествонетолерантных достигает 53, 8% против всего лишь 11% толерантных.
В 1934 г. Р. Лапьером, исследователем социальных установок, было обнаружено, чтов разных ситуациях индивиды демонстрируют различные модели поведения поотношению к одному и тому же объекту [см. 9].
Этаидея была принята нами на вооружение применительно к политическим отношениям, вчастности, при проверке гипотезы, навеянной концепциями К. Шмитта и М. Уолцера,о том, что люди в политике более нетолерантны, нежели в обычном межличностномобщении. Оказалось, это верно. Сравнение замеров по двум ситуациям показало:количество толерантных преобладает в ситуации межличностного общения, а количествоинтолерантных — в ситуации политической конкуренции (см. табл. 2).
Висследовании предполагалось выявить, какие модели политической толерантностидемонстрируют студенты. Были предложены теоретико-типические модели: 1-я модель- полная толерантность: респондент демонстрирует установки толерантности натрёх уровнях. 2 — 4-я модели — преобладающая толерантность: демонстрируютсяустановки толерантности на двух уровнях. 5 — 7-я модели — преобладающаяинтолерантность: демонстрируются установки интолерантности на двух уровнях. 8-ямодель — полная интолерантность: демонстрируются установки интолерантности натрёх уровнях. 9-я модель — отсутствие выраженной реакции: иные вариантысочетаний установок на трёх уровнях. Сравнивая выявленные модели политическойтолерантности/интолерантности, мы сделали вывод о том, что в ситуацииполитической конкуренции респонденты чаще всего демонстрируют модельпреобладающей интолерантности, а в ситуации простого межличностного общения — модельпреобладающей толерантности (см. табл. 3).
/>
Небезынтереснырезультаты проверки гипотезы П. Бурдьё — о том, что габитус формируется подвлиянием социально-политической практики. Студенты как объект нашегоисследования, по сути дела, лишь вступают в период вторичной социализации.Полученные данные свидетельствуют: в большинстве случаев они демонстрируютаполитичность или в лучшем случае «зрительскую активность» (еслипользоваться терминологией американского социолога, специалиста в областиполитической социологии и электоральных исследований, Л. Милбрата [10]). Повсем позициям в предложенном списке форм политического участия абсолютноебольшинство студентов выбрало вариант ответа «не участвую».
Исключениесоставляет электоральное участие: до 48, 8% студентов ответили, что ониучаствуют в выборах федерального уровня, и 41, 2% — в региональных имуниципальных. Установку на политическую активность демонстрирует всего 11, 6%студентов, когда говорят, что хотели бы заниматься политической деятельностью.Мотивацией им служит интерес к этому виду деятельности (2, 2%), а также желаниепринести пользу обществу и стране («это может принести пользу в будущеммоей стране», «внести свою лепту в деятельность (функционирование)государства», «нужно менять нашу жизнь к лучшему и подниматьавторитет нашей страны», «я знаю, как вернуть былое величиестраны», «хочу изменить жизнь народа» — 4, 7%). Однакобольшинство (62, 6%) не хотели бы включаться в политические процессы и вкачестве главной причины отмечают отсутствие интереса к политике — до четвертиот опрошенных (25, 8%) указывают именно на эту причину. Часть студентов считаютполитику сферой повышенной сложности и ответственности — 6, 9%(«неразбираюсь в экономике, политике», «очень сложно», «этосложная деятельность, требующая много сил, времени, знаний и опыта», «нехочу брать на себя ношу»). Негативная установка на политику и политическуюдеятельность обусловлена также представлениями о политике как сфере нечестнойигры, обмана и грязи («слишком грязное это дело», «врать так неумею», «врать всему народу России считаю ниже меня», «нелюблю болтать, а люблю действовать»). Такие же установки демонстрирует ичасть студентов относительно института выборов, объясняя уклонение от участия вголосовании отсутствием доверия этому демократическому институту: «всёдавно уже подсчитано», «от наших голосов ничего не зависит», «всёбудет так, как пожелает политическая элита», «считаю, что всё решенобез меня»; отсутствием достойных кандидатов на тот или иной пост;«нет того, за кого можно голосовать, т.е. нет надежды и уверенности влюдях», «нет достойного кандидата», «не разделяю взглядыкандидатов», «безальтернативность» .
/>
Приэтом, однако, абсолютное большинство студентов следит за новостями политики, изкоторых 18, 5%) делают это регулярно, а 67, 3% — время от времени, анерегулярно 53, 5%. Политические радиопередачи слушают 14, 3% респондентов, политическиориентированные статьи читают 24, 8%, передачи ТВ на политические темы смотрят45, 3%. Это означает, что студенты в большинстве своем демонстрируютзрительский тип политической активности и примерно четверть — полнуюаполитичность. Подобная характеристика студенчества Мурманской области вполнесогласуется с общероссийскими данными по молодёжи. Исследования ведущихроссийских центров изучения общественного мнения также фиксируют преобладаниеаполитичности и слабой политической заинтересованности среди молодых граждан (преимущественноинформационной).
Хотяисследование показало, что студенты в целом демонстрируют слабую вовлеченностьв политические процессы, однако анализ зависимостей между показателямиполитического участия, с одной стороны, и шкалами, измеряющими толерантностьиндивида на разных уровнях, — с другой, показал, что социально-политическаяпрактика отнюдь не способствует формированию толерантности индивида. Так, студенты,которые включены в систему трудовых отношений, чаще демонстрируют интолерантноеотношение к политическим партиям, нежели те, кто не работает. Те студенты, которыетак или иначе включены в разные формы политической активности (участие ввыборах, интерес к политическим новостям, участие в общественно-политическихобъединениях и т.д.) или те, кто хотел бы заниматься политикой, в то же времядемонстрируют интолерантное отношение к партиям, по ряду шкал. Совокупныйиндекс, составленный на основе показателей политической вовлеченности, демонстрируеттенденцию, когда политически активный агент чаще нетолерантен. И наоборот, невысокаястепень включенности в структуру политических взаимодействий сопряжена сполитической толерантностью. Этими данными подтверждается гипотеза, выдвинутаяв рамках концепций М. Уолцера и К. Шмита, о том, что люди в политике чащеинтолерантны, нежели толерантны, а социально-политическая практика индивида, еговключенность в политическую жизнь способствует политической интолерантности.
Список литературы
1.Асмолов А. Г., Солдатова Г. У., Шайгерова Л. А. О смыслах понятия «толерантность»// Век толерантности. М.: МГУ, 2001. N 1 –
2.Режим доступа: [http://www.tolerance.ru]. 2. Мацковский М. Толерантность какобъект социологического исследования // Век толерантности. М.: МГУ, 2001, N 3 — 4. Режим доступа: [www.tolerance.ru] 3. Денисовский Г. М., Козырева П. М.Политическая толерантность в реформируемом российском обществе второй половины90-х годов. М.: Центр общечеловеческих ценностей, 2002.
4.Schmitt C. La notion de politique. Paris, 1931.
5.Уолцер М. О терпимости. Перевод с англ. И. Мюрнберг. М., 2000.
6.Круглова Н. В. Конфликтность и толерантность: становление толерантных отношенийв обществе // Толерантность и интолерантность в современном обществе: Восток — Запад.Материалы международной научно-практической конференции. СПб.: Изд-во С. — Петерб.ун-та, 2008. 7. Бардиер Г. Л. Социальная психология толерантности. СПб.: Изд-воС. — Петерб. ун-та, 2005.
8.Бурдьё П. Структура, габитус, практика. Режим доступа: [http://www.soc.pu.rг/piblications/jssa/1998/2/home.html]9. La Pierre R. Attitudes versusactions // Soc. Forces. 1934, N 13. P. 230 — 237. 10. Milbrath L. PoliticalParticipation // Rand NcNally. Chicago, 1965.
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.ecsocman.edu.ru