Корольков А. А.
Сколькобы ни пытались понять различие западной и русской культуры, западной и русскойрелигиозности, западной и русской философии, западного и русского просвещения –всё сказанное на эти темы было и остаётся продолжением спора, тем или инымотношением к позициям, высказанным полтора века назад И.В. Киреевским и А.С.Хомяковым в статьях о характере просвещения Европы и о его отношении кпросвещению России. Если западные философы, педагоги могут высокомерно незамечать русскую философию и русскую традицию образования, то нам самимпредстоит либо проникнуть в суть и смысл собственной культуры, либо, как истороннему западному наблюдателю, недоумевать – отчего в России, и более нигде,достигнута недосягаемая высота духовных исканий и прозрений в романах Ф.М.Достоевского, и отчего этот самодостаточный писатель-мыслитель, ходил задуховными советами к старцу Амвросию в Оптину Пустынь? Для нас этот вопросимеет продолжение: почему образованнейшие (по самым требовательным западныммеркам) мыслители XIX столетия, Киреевский и Хомяков, столь высоко ценилимонастырскую просвещённость и связывали духовную силу России с православием?
Западникивсегда знали Запад поверхностно, туристски, потому ослеплялись топревосходством Запада в науках, в философии, в модах, то пленялись западнымиформами образования, вплоть до сегодняшнего встраивания в хвост болонскогопроцесса. Знание страны, народа непременно включает в себя их чувствование.Можно жить в стране и не чувствовать её духа. Каждая личность, если этодействительно самостоятельная творческая личность, стремится открыть в себепризвание и следовать ему в жизненном пути. Эта очевидная в отношении отдельнойличности позиция обрастает сугробами, как только речь заходит о призвании исамостоятельном становлении народа, его культуры; из-за сугробов этих, заносов,уравнивающих ландшафт, не разглядеть притаившиеся под ними сооружения, вещи, идаже когда начинается весна, когда исчезает однообразие заснеженных полей,находятся те, которые не видят разницы между тропиками и сибирской тайгой,между Нью-Йорком и Суздалем, между костёлом и православным храмом.
И.В.Киреевский первым дал имя русской философии – духовная философия, своейнацеленностью на постижение духовности человека и народа эта философия отделенаи отдалена от западной философии.
Известно,что Хомяков и Киреевский, почти сверстники, равно заложили основания тойфилософской традиции, которую принято называть славянофильской. Исследователи иавторы учебников признаются в затруднениях при оценках приоритетов одного илидругого мыслителя в идеях, обоснованиях. Не исключение и взгляды этихмыслителей на просвещение: не стоит подходить буквалистски к тому факту, чтоКиреевский опубликовал статью о просвещении Европы и России в 1852 году, аХомяков на неё откликнулся. Откликнулся он не рецензией вовсе, асамостоятельной статьёй не меньшего размера и качества. Работа Хомякова имееттакой заголовок: «По поводу статьи И.В. Киреевского»… Именно поповоду, а повод – это возможность высказаться самостоятельно, что иобнаруживается у А.С. Хомякова. Речь не идёт о несогласии Хомякова с выводамиКиреевского, такие несогласия откровенно отмечены Хомяковым (утверждениеКиреевского о полноте и чистоте выражения духа христианства в Древней Руси), апрежде всего как раз о согласии, о развитии, разработке заявленной темы,которую только и можно было верно разработать при сродстве душ, при способностисравнительно оценить истоки и судьбы просвещения Европы и России.
Послекончины И.В. Киреевского, подводя итоги его творчества, А.С. Хомяков, вчастности, отметил, что «может быть, более и яснее всех уразумел оншаткость и слабость тех мысленных основ, на которых стоит всё современноестроение европейского просвещения»1. Хомякову близка была мысльКиреевского (иначе бы он её не процитировал как строгую, глубокую):«Рассудочность и раздвоенность составляют основной характер всегозападного просвещения. Цельность и разумность составляют характер тогопросветительского начала, которое, по милости Божией, было положено в основунашей умственной жизни»2.
Цельностькак качество православного мировоззрения, выразившееся и в бытовой культурерусского крестьянина, и в философии тех русских мыслителей, которые крепкодержались народных традиций культуры, духа святоотеческих преданий и лучшего,что дала греческая философия, — эта цельность отмечена давно, она болеепонятна, бесспорна и для современного читателя. Между тем, скороговоркой илибеспояснительным цитированием обходят другое, многократно отмеченное качестворусского просвещения – разумность.
Хомякови Киреевский владели тайнами немецкой философии, выработанными ею категориями,в том числе – рассудком и разумом как категориями, существеннопротивоположными. Ведь ещё Кант раскрыл односторонность рассудка, заключающуюсяв гипертрофии аналитической способности мышления, всё и вся расчленяющей,пасующей перед содержательными антиномиями, отбрасывающей их как заблуждения,уповающей на универсальность формальной логики с её запретом противоречий ввысказываниях. Разум, в кантовской трактовке, как раз преодолеваетодносторонность рассудка, лишь разуму подвластно синтетическое объединениеантиномичных утверждений, идей, теорий. Гегель выражал такую возможность разумакак диалектическое единство противоположностей. Исходной точкой размышленийХомякова и Киреевского о рассудочности западного просвещения и стали те смыслы,которые были вложены в категорию «рассудок» и «разум»немецкими философами, но русские мыслители не удовлетворились спекулятивнойшколой философствования, и разум у них стал характеристикой не столько высшихформ теоретической мысли, умеющей снять противоречие в высшем категориальномсинтезе, сколько характеристикой гармонии бытия человека и народа, гдецельность и разумность такого бытия неразделимы.
Поройи Хомяков, и Киреевский именуют разрушительную рассудочность как разлагающеедействие отвлечённого разума, в этом нет подмены категорий разума и рассудка, акак раз указание на то, что немецкое философствование лишь тщилось преодолетьрассудочную ущербность, но увидело разум в новом типе рассудочности, равно какпротестантизм стал лишь иллюзией преодоления тупиков католицизма, ибопротестанты «не могли восстановить той цельности и полноты, которыесоставляют сущность христианства и которые утрачены были на Западе с самоговремени его отпадения… Односторонняя рассудочность уличила себя в бессилии ибесплодности»3. Такое, не выходящее за пределы холодногоанализа, западное истолкование разума и есть «самодвижущийся ножразума» – блестящее образное выражение Киреевского, цитированноеХомяковым.
Претензиипозитивистской и марксистской мысли объяснить всё научно, имеют ложнуюпредпосылку осуществить разумный синтез в пределах науки. О подобных иллюзияхА.С. Хомяков высказался определённо: «Говорить о синтетической науке –значит говорит слова без смысла»4. Современная педагогикапоглощена рассудочностью, стремлением превратиться в науку, будто не своспитанием и образованием человека, будущего художника, музыканта, писателя,строителя имеет она дело, а со сложной информационной машиной, которую надозарядить алгоритмами, тестами, задачами.
Нелепоотвергать научные подходы в педагогике, но всегда следует помнить об ихвозможностях и пределах. Педагогика знает о своём родстве с искусством, ибозанята созиданием неповторимого, личностного начала, но в редчайших случаяхвспоминает о вере, хотя отдельный человек и народ становятся в своём развитиичем-либо, благодаря вере в идеалы, движение к совершенству невозможно без верыв совершенство.
Стоитподчеркнуть то особое внимание, которое уделяет Хомяков статье Киреевского опросвещении в трехстраничном некрологе, он считал основное положение первойчасти статьи неколебимым, «точкой опоры для всего будущего развития нашегомышления»5, и верил, что достоинство идей Киреевского будетоценено как поворотное в движении русского просвещения 6.
Настатью Киреевского о просвещении откликнулись И.А. Аксаков, Т.Н. Грановский,Ю.Ф. Самарин, Н.Г. Чернышевский. Откликнулись одни восхищённо, другие –скептически, но вровень со статьёй Киреевского по напряжению размышлений и ихдоказательности встала только работа Хомякова. Обособленно их рассматриватьневозможно и ошибочно, статьи Киреевского и Хомякова, — это единая, цельная,развёрнутая в исторических подтверждениях, теория происхождения иограниченности западной культуры, критическое отношение здесь не самоцель, апредостережение носителям русской культуры, особенно тем, кто занят деламипросвещения.
Совпадаетли просвещение народа с замыслом Божиим о предназначении народа с егоисторически выверенным путём, или просвещение деформирует собственнуюнациональную традицию, полагаясь на завистливое заглядывание через заборзападного соседа или на утопии того же соседа, рациональные, но бездушные, чтоиспытано было Россией в попытках реализовать западную утопию «научногосоциализма», а ныне в потрясённом и в огромной степени опустошённоморганизме русской культуры, ещё проще, чем в начале XX века, насаждаются другие,но тоже из западного арсенала, идеи односторонней рассудочности, формальногоправа, бездуховности, усиленные американизмом как апогеем прагматизма.
Личность,в наше время, стократ более, чем во времена ранних славянофилов, пораженаболезнью личного самомнения. «Таков закон уклонения человеческого разума:наружность блеска при внутреннем потемнении»7. Это уклонениепогубило Рим, но оно проникло в глубины сознания западной цивилизации, где«наружная рассудочность брала перевес над внутреннею сущностью вещей»8. Логическое, формальное совершенство законов Запада, совсем несовпадает с принципами духовного устройства бытия – правдой, душевным теплом,преемственной связью поколений, поклонением высшим духовным святыням, а нематериальной мощи денег, богатства, внешнего преуспевания. В Риме«ценилась внешняя деятельность человека и так мало обращалось внимания наеё внутренний смысл», римлянин (и это унаследовал и возвёл в высшуюстепень Запад, вкупе затем с Соединёнными Штатами Америки) «не любил дымаОтечества… Он любил в Отечестве интерес своей партии» 9. Вотэтот ложный путь построения гражданского общества на основе правовогогосударства с юридическими регулятивами жизни, отыскиваемыми в межгрупповойборьбе частных интересов партий, противоречит исторической сущности русскогобытия. Если пагубу формального юридизма достаточно развёрнуто обосновали А.С.Хомяков и И.В. Киреевский, то чуждость для России идеи расчленения народа наполитические и иные партии доказательно раскрыл П.Е. Астафьев. Однако их работы,судя по многим признакам, не прочувствованы, а скорее всего, попросту непрочитаны теми, кем определялась и определяется реальная политика игосударственное строительство нашего Отечества. Не только своих современников,как свидетельствует наша история, подразумевал А.С. Хомяков, когда писал о тех,кто, «разорвав цепь предания», «наложили на искусственное зданиесвоих новых исповеданий неизгладимую печать юридического утилитаризма илирассудочной полезности, возведенной в закон всего духовного мира» 10.
Стоити сегодня вчитаться в аргументацию Хомякова о причинах гибели Византии, несумевшей осуществить идею христианского государства и тем самым указать путьчеловечеству. К существенной, но всё же второстепенной причине, он относилнеспособность византийцев признать в славянах, которые в немалом числеприливали к ним с Севера, братьев, и «готовы были своею свежею кровьюукрепить состав одряхлевшего общества» 11. Главной же причинойХомяков считал рабское следование мысли византийских эллинов за законоведамиРима; «христианство почти не проникало в каменный Капитолий юристов» 12.
Областьправа оказалась коварной для жизни империи, ибо христианство удалилось вобласть частной жизни каждого человека, а право и роль его носителей, юристов,государственных деятелей, определяющих общественную жизнь, целиком перекочевалииз языческого Рима. Убежищем христианства стала созерцательная жизнь монахов,но они удалялись от общества и не могли влиять на государственную политику,«зловоние общественной неправды, разврата и крови заражало государство исквернило всю землю византийскую» 13.
Отшельники,монастыри могут влиять на паломников, но они оказываются бессильными, еслиобщество в целом, и особенно его правители, растлены, озабочены лишьформальными законами и их соблюдением, равнодушны к духовной жизни.Византийские монастыри не могли спасти империю, но чистота и цельностьпросветительского начала, таившаяся в монастырях, спасла, по убеждениюХомякова, будущую Русь.
Интерпретаторыидей славянофилов иногда прочитывают их критику правовой культуры Рима и Западакак правовой нигилизм и скептицизм. Не право отрицали славянофилы, аформализацию права, его опустошение, безразличие к духовным традициям народа,то есть к субъекту права. Они постигли душу русского человека, как умелипостичь её великие писатели, не идеализируя его, в том числе и в егосклонностях, страстях. Анализируя эпизоды истории, в том числе поведениерусских людей в различных ситуациях, А.С. Хомяков пишет: "… Закон любвивзаимной проникал или мог проникать все отношения людей друг к другу: покрайней мере они не признавали никакого закона, противного ему, хотя частоувлекались страстями или выгодами личными…" 14. Исправлениеэтих страстей Хомяков, разумеется, видел не в ещё лучшем освоении юридическихзаконов, а на путях нравственных, духовных, достигаемых, достигаемыхсовершенствованием духовного просвещения. Без нравственного закона человеквовсе не может стать человеком 15.
Общинная,а не замкнутая замками, хуторами, как на Западе, ещё дохристианская жизнь славянсоздавала предпосылки для естественного принятия христианства, «казалось,- как очень тонко пометил А.С. Хомяков, — что не проповедь истины искалаславян, а славяне искали проповеди истины» 16.Веками монастырибыли средоточием книжности: русские монастыри обладали такими библиотеками,каких не знала Европа, но главным Киреевский и Хомяков считали то, чтоиноческие обители, с их напряженной духовной жизнью, давали высшее направлениевсему просвещению старой Руси. Та цельность духовной жизни, которая могларазвиваться в монастырях, помогла мирянам обрести душевное равновесие,заглянуть в обитель духа, справляться со страстями и заблуждениями. Неполнотудуховного просвещения в Древней Руси Хомяков связывал с неполнотой веры,поскольку «большинство наших предков были христианами более по обряду, чемпо разуму» 17. Разум же предполагает не только интуитивное,бессознательное отношение к миру, но высокое развитие сознания, а в ДревнейРуси, по выражению Хомякова, «разуму недоставало сознания».Следовательно, критическое отношение Хомякова к рационализму не означало егосклонности к иррационализму.
Разумеется,Хомяков и Киреевский не могли единолично оценить все особенности русскойдуховной философии и её специфический категориальный состав. Хомякову, например,казалось уместным прибегнуть к чисто русскому слову «правда»,обрисовывая поклонение римлянина правовому закону, называя это поклонение«внешней правдой» и отличия её от «внутренней правды», насамом-то деле только последняя и может именоваться правдой, которая, по словамсамого Хомякова, «бьёт живым ключом в душе, освещая и возвышая её» 18.
Хомякови Киреевский, таким образом, шагнули в неизведанную область различий категорийрусской духовной философии от категорий европейского рационализма, но обнаруживтакие различия, пытались примирить их несоответствие друг другу; иногда этопроявилось в открытии подлинного смысла категорий европейской философии(разума, например), иногда же категорию русской духовной философии переносили вчужеродную почву рационализма – это как раз относится к категории правды, ибоевропейские языки не ведают сокровенно русского смысла правды и вполнеобходятся одним словом для обозначения и научной истины, и тех духовных,нравственных исканий, которые в России зовутся правдой, правдоискательством,правдолюбием и зачастую оказываются не исканиями даже, а терзаниями,мучительным приближением к высшей нравственной планке жизни, непостижимойинтеллектом, ибо правда – это истина души, стремящейся к божественной Истине." Русской земле, — писал А.С. Хомяков, — была чужда идея какой бы то нибыло отвлеченной правды, не истекающей из правды христианской, или идея правды,противоречащая чувству любви" 19.
Разведениесмыслов внешней и внутренней правды, безусловно, должно быть поставлено в заслугуХомякову, ибо обнаружение смыслов, а не терминов составляет задачутеоретического исследования. Внешняя правда предстаёт у него как обожествлениеполитического общества и выстраивается в «какую-то таблицу счетоводствамежду Богом и его творением… Рационализм и формальность римской образованностиприносили свои плоды» 20.
Хомяковуи Киреевскому принадлежит первая, отчётливо выраженная, рефлексия обособенностях русского просвещения, которое во многом определило, в своюочередь, особенности русской культуры, философии, искусства, литературы. Еслизападное просвещение рационалистично нацелено на развитие изощрённостиинтеллекта, то русское просвещение подразумевало всегда иную главную цель –озарить духовным светом душу человека. И это принципиальное различие, дажепротивоположность, не исчезли до сих пор, и это свидетельствует онеуничтожимости русской духовной традиции, выявленной философски нашимивыдающимися славянофилами. И, Бог весть, не окажутся ли пророческими слова А.С.Хомякова, в отношении будущей роли России, хотя сказаны они были о Византии?!Слова эти таковы: «Несколько раз потрясённая до снования, она сноваутверждалась и отстаивалась; побеждённая и почти покорённая, она покоряла ипересозидала своих победителей силой своих просветительных начал» 21.
Список литературы
1.Хомяков А.С. Иван Васильевич Киреевский // О старом и новом. М., 1988, С. 406
2.Там же. С. 406.
3.Хомяков А.С. По поводу статьи И.В. Киреевского «О характере просвещенияЕвропы и о его отношении к просвещению России» // В кн.: Благова Т.И.Родоначальники славянофильства. А.С. Хомяков и И.В. Киреевский. М.,1995, С.207.
4.Там же. С. 238.
5.Хомяков А.С. Иван Васильевич Киреевский // О старом и новом. М., 1988, С. 407.
6.Там же. С. 408.
7.КиреевскийИ.В. О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России //Разум на пути к истине. М., 2002, С. 176.
8.Там же. С. 167.
9.Там же. С. 168.
10.Хомяков А.С. По поводу статьи И.В. Киреевского «О характере просвещенияЕвропы и о его отношении к просвещению России» // В кн.: Благова Т.И.Родоначальники славянофильства. А.С. Хомяков и И.В. Киреевский. М.,1995, С.207.
11.Там же. С. 211.
12.Там же. С. 212.
13.Там же. С. 214.
14.Там же. С. 234.
15.Там же. С. 236.
16.Там же. С. 223.
17.Там же. С. 236.
18.Там же. С. 201.