Об интуиции и формальном умопостроении
Разговоро пустословии о предмете и противопостовляемом ему переживании истинного опытаэтого предмета сам по себе всегда очень скользкий и потому нуждается восвещении, чтобы ему самому не стать пустословием.
Можно согласиться,что есть некое умственное видение любого предмета нашего сосредоточения,и есть способность символического описания этого видения, знаком извуком. Люди, рассматривающие предмет или тему, могут действительно видеть то,что ей принадлежит и обозначать, то что они действительно видят, символом,который намекает им на созерцательное умственное постижение, а могут исимволически говорить о разном, и потому строить дальнейшее совместноерассуждение в иллюзии. Кроме того, такое умственное зрение можетпроникать в предмет как-бы до разной глубины, и потому говорят о разных степеняхумственного проникновения или степенях интуиции. Не всегда бывает легкозаметить, говорят ли собеседники об одной и той же или о разных характеристикахпредмета. Часто это бывает смешанным, т.е. иногда говорят об одной и той жесоставляющей, и тут же о разных (или о разных аспектах). В этом процессерассмотрения и совместного рассмотрения и обсуждения умы наши могут развиватьсяи отшлифовываться, подобно тому, как может развиваться тело атлета,практикующего некий вид спорта, или подобно тому, как развивается искусностьмузыкантов, учившихся своему искусству, нотной грамоте, и поотдельности и совместнопрактикующих свои концерты. Конечно, замечали разную степень одаренности вспорте разных спортсменов, или в музыке разных музыкантов, но замечали также ито, что теоретическая подготовка, тренировки и совместная сыгранностьучастников, делает их более способными выступать лучше в своем искусстве, и от изначальнойкакофонии приходить к некоей гармоничности, и часто к хорошему совместному решению,поставленной задачи. Отсюда внимание тренера или режиссера обычно привлекаютдве вещи, а именно: талант будущих исполнителей (и потому они занимаются отборкойперспективных исполнителей), а также теоретическая и практическая подготовкаизначально отобранных (и потому они учат их, собирают и тренируют, и дают им заданиядля самостоятельной практики).
Тот, кто хочетсосредоточиться скорее на умственном видении (или интуиции), чем на способностиобщаться о нем, выражать его в символах, способствующих со-настрою ианалогичным интуициям умов, знакомящихся с такими символами, часто склоненнедосматривать и саму правду о возможности такого символического со-настроя,совместного творчества и взаимопонимания, а также склонен к болезненной критикесимволического элемента. Те же, кто склонны обращать внимание на формальныепостроения, работающие наряду с интуициями и помогающие им, часто склоннынедооценивать сами интуиции и увлекаться формальностью, которая тогда уводитслишком далеко от интуиций, делая само рассуждение пустым или полу-пустым.Первые платят за свой недосмотр непонятностью, противоречивостью инегармоничностью выражения, а вторые формализмом, имеющим мало отношения ксамой теме, ускользнувший из их символических сетей, пусть и хорошо сплетенных.Предмет же ускользает от внимания в обоих тех случаях. Не очевидно ли, что еслиесть желание понять тему, отразить ее понятно и таким образом совместнопродвигаться в понимании ее до ее полноты, необходимо внимание к обеим сторонамэтого процесса, т.е. к интуции и формальной логике? Обычно, такое внимание ктому и другому и называли вообще логикой (а не лишь формальной логикой). Еслиформальная логика по своей природе абстрагируется от предмета для того, чтобыпонять саму структуру логического построения, его законы, то общая логика неможет себе позволить абстрагирования об предмета рассмотрения, от интуиции.Это иногда упускали из виду (до разной степени) даже очень сильныефилософы. В таких случаях их рассуждения открывались для ошибки. Некоторыедругие философы (вроде Абиларда, решение которого было изящно и элегантно)обращали внимание на необходимость синтетического решения проблемы общения сосмыслом. Такие обычно уделяли должное как реализму так и номинализму, ноговорили и о невозможности полной адекватности ни того, ни другого самихпо себе, а о том, что есть самостоятельная реальность умственногоконцептуального продвижения как в сфере физической реальности, так и в сфереусловности; поэтому их называли концептуалистами.*
Как я уже указывал вболее ранних статьях, критика логики, как вторичной или неистинной илинеспособной справляться с эпистемологическими задачами, сама по себе строитсяна логическом основании, заведомо признавая его способность даже критиковатьсаму логику, а потому фундаментально является порочной и к философии можетотноситься не более чем пример аллогизма и фэлоси. Мы постигаем мир посредствомлогики, а не помимо нее, но в понятие логики здесь включается и понятиеинтуиции. Даже понятие тотального знания, которое приписывали Богу ислившимся с Ним, здесь не выходит за пределы логики, так определенной. Однакоследует иметь ввиду и то, что из-за редкости такого явления, саму его идеючасто старались выражать в терминах, диссонирующих с обычным человеческиммышлением и знанием, что вводило в заблуждение некоторых мыслителей, недостаточнознакомых с историей логики или философии вообще (восточной и западной, духовнойи светской).
Следует заметить, чтов общении может возникать и проблема оценки своей интуиции и интуиции собеседника.Могут задать вопрос: «Как же можно быть уверенным, что мы действительноумственно проникаем в тему до должного уровня и видим там то же самое, а потомуи имеем право говорить об этом без ошибки?” Этот сложный вопрос я намеренрассмотреть особо в свое время, а пока ограничусь лишь вышеизложенным, заметивтолько, что каждый из нас конечно может ошибиться в том, что действительновидит предмет своего рассмотрения полностью или даже до той глубины, которая имдекларируется. Поэтому философствование остается живым и открытым предприятием.Полному знанию же предмета и всех предметов есть другое название — мудрость.Философия же представляет собой промежуточное явление между невежеством имудростью и потому процесс развития, в котором заняты как отдельные индивидуумы,не
________________________________________________________
* Говорили например, что умеренный реализм Аристотелябыл подобен концептуализму Абиларда, а также что Фома Аквинский, Джон Локк и Кантбыли концептуалистами, тогда как Давид Хьюм например оставался номиналистом.Ансэлму Кентерберийскому приписывали статус реалиста.
считающие себя еще мудрецами, таки их сообщества.
Трудно спорить о том,имеет ли кто-то достаточно хорошую интуицию по заданной теме общения, но можноспорить относительно формы, которой пытаются выражать возможные интуиции. Я бы предложил такое положение на рассмотрение:
Правили неправ в оценке своей интуиции человек, он может решить только в случаидостижения тотального знания (т.е. слияния с Богом). Это же может сказать о неми совершенный мудрец, потому что последнему видно содержание всех умов. Другойфилософ может здесь только гадать, наблюдая только то, что ему доступно, аименно то, что тот человек сам высказал. Гадание такое может будет верно, аможет и нет. Однако о формальной логичности или нелогичности могут судить всесколько-нибудь собранные философы. Поэтому они этим и пытаются заниматься,анализируя позиции собеседников. Если их формальная логика допустила ошибку, нато можно попытаться указать и дать им ответить. В процессе люди иногда приходятк более глубокому пониманию предмета, а иногда увлекаются личностными эмоциями,что только замутняет тему для всех, кто последним предается. И всеже занятияфилософией продолжаются, наверно потому что люди не живут лишь только эмоциями,хотя каждый и платит им какую-то дань, большую или меньшую, а истина продолжаетманить каждого из нас.