Кравцова М. В.
/>
«Никогдане называть слабости пороками, не думать, чтоб людей совершенных найти можнобыло, никому не думать, что он весь свет исправить может».
«Ктотолько видит пороки, не имев любви, тот неспособен подавать наставлениядругому».
ЕкатеринаВеликая
"… Ктоне имеет ни добродетели, ни учтивости, ни поведения доброго, ни знания людей ивещей, тот не будет никогда в людях человек, достойный почтения.
… Неделай другому, чего не хочешь, чтобы тебе сделано было.
Страхомнаучить нельзя, ибо в душу, страхом занятую, не более вложить можно учения, какна дрожащей бумаге написать..."
Этинаставления взяты из инструкции Императрицы Екатерины Второй, собственноручносоставленной ею для воспитания внуков, Великих Князей Александра и КонстантинаПавловичей.
Врядли Государыня Екатерина Алексеевна, думая об основах воспитания юных царевичей,не обращалась мыслью к собственному детству. Будучи уже признанной всем миромвыдающейся государственной женой, умудренная Императрица писала записки,вспоминала детские годы, оценивала многое из того, что происходило с ней враннем возрасте, уже с позиций жизненного опыта.
Вспомнимдля начала немного о том, каковыми оказались плоды этого воспитания. Вспомним,что за человек, явившийся из-за границы на Святую Русь, правил ею на протяжениидолгих лет с пользой и славой.
ЕкатеринаВторая – личность уникальная. Прежде всего, тем что, будучи истиннойевропейской принцессой по воспитанию – в отличие от своих предшественниц,Государынь Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, она сумела оценить Россию иверно определить на тот исторический момент ее место в мире, не смущаясьдерзновенностью своих замыслов. Случилось так потому, что Екатерина искреннееполюбила свое новое Отечество.
Вопровержение до сих пор распространенной небылицы надо сказать, что бывшейнемецкой принцессе удалось изучить русский язык в совершенстве. Впоследствииона изучила и церковнославянский – впредь до того, что делала переводы житийрусских святых из монастырских книг на современный ей русский язык. В этом,конечно, Императрице помогло то, что с раннего детства обширный и гибкий умюной принцессы постоянно развивался. Этот ум привыкал трудиться. В четыре годамаленькую принцессу Софию-Августу-Фредерику учили читать. Впрочем, мы не советовалибы современным родителям брать пример с воспитателей будущей Екатерины Второй.Ранее приобщение к начальному образованию далеко не всегда и не всем идет напользу. Однако не будем забывать, что в восемнадцатом веке люди взрослелинамного раньше, чем в наши дни, раньше начинали взрослую жизнь. В семь летдевочка-принцесса уже считалась взрослой. Она должна была оставить игрушки,должна была уже хорошо осознавать свое положение в обществе. Родители начиналидумать о будущей партии для нее. Стало быть – к тому времени то, что можно былобы в данном случае назвать начальным образованием, уже должно было бытьзавершено.
Ранопривилась в душе будущей Царицы и религиозность. В отличие, опять же, отраспространенных мифов, Екатерина никогда не была вольнодумицей. Верно лишь то,что она не выносила ханжества и фанатизма. Дело в том, что религиозноевоспитание заставило ее отвратиться от сухой догматики – когда юная принцессаподросла, ее наставник в вере, лютеранский пастор, принимался грозить бойкому исмышленому ребенку розгами за то, что в юной головке рождалось множествовопросов, а иногда и несогласий с лютеранской доктриной. Но важным было другое– первые религиозные впечатления. А они впитывались в душу девочки с пеленок.
Изписьма Екатерины Второй к барону Гримму мы узнаем, что будущая великаяИмператрица, родившаяся в маленьком городе Штеттине в семье герцогаАнгальт-Цербстского, жила в замке своих родителей в угловой его части изанимала наверху три комнаты – возле домашней церкви. Колокольня была возле спальниСофии-Августы-Фредерики, которую звали просто Фикхен, и раннее детство малышкипроходило под колокольный звон. Вряд ли Екатерина, очень немного написав вупоминаемом письме своему другу Гримму о детских впечатлениях, вспомнила бы проэту деталь, будь она для нее маловажной.
Верув Господа Иисуса Христа Екатерина пронесла через всю жизнь. Но, не сумев статьстрогой лютеранкой, она решила попробовать найти себя в православии. Принялаего будущая Государыня в возрасте пятнадцати лет в России, куда приехала поволе Императрицы Елизаветы Петровны в качестве невесты Наследника Российскогопрестола. Из воспоминаний современников ясно, что это был шаг осознанный.Девушка серьезно подошла к перемене вероисповедания – это следует хотя бы изтого, что она не сделала это легко и не задумываясь, но размышляла,сомневалась, много говорила со священниками. И наконец-то сделала выбор.
Отом, что этот выбор был ее собственный, можно предположить еще и потому, что сраннего детства Екатерина, о чем она сама вспоминает в своих записках, обладалапоразительным упрямством. Впоследствии оно переродилось в хорошее качество –Екатерина привыкла составлять собственное мнение касательно любого вопроса. Носама же она считала, что упрямство ей привили в возрасте до двух лет, когдапервая пестунья, госпожа фон-Гогендорф, не могла научиться с ней сладить –девочка ничего не хотела делать до тех пор, пока ей не приказывали строго, поменьшей мере, три раза. Это упрямство наблюдалось в ней и в последующие годы.Впоследствии, конечно, Екатерина научилась разбираться, в чем следует проявитьупорство, а в чем – уступить. Она вникала во все тонкости государственногоуправления, но всегда прислушивалась к мнению находящихся рядом государственныхмужей. Эта Царица вообще отличалась редким качеством – умением слушать других.
Однакоэто замечательное качество могло бы в ней и не развиться. Маленькая принцессаФикхен с самого начала познала воспитание и кнутом, и пряником. Вернее, кнутзаменяли колотушки, которых не стеснялась мать Фикхен, молодая герцогиняАнгальт-Цербстская.
Вупомянутом нами письме к Гримму Екатерина вспоминает, что герцогиня занималакомнаты в другом конце замка, и по три раза в день девочка, подпрыгивая, ходилапоказаться матери. «Впрочем, не вижу в том ничего занимательного», — тут же оговаривается Екатерина, прерывая воспоминания о детстве. По всемуследует, что воспоминания о матери не были особо радостными для нее. «Меняедва терпели, — писала Екатерина в „Мемуарах“, — очень часто сердитои даже зло отчитывали, причем не всегда заслуженно». «Отца своего явидела редко, и он почитал меня за ангела; мать же мало занималась мною».
Фикхенбыла первым ребенком у четы герцогов Ангальт-Цербстских – дочь вместо горячоожидаемого сына. Герцогиня была еще слишком молода, кроме того, капризна,легкомысленна и самолюбива – материнские чувства по отношению к старшей дочерив душе ее не пробудились. Когда София-Августа-Фредерика подросла, матьубедилась в том, что ее первенец – просто невозможный ребенок. Девочка была,как уже отмечалось ранее, упряма, своевольна, при том же очень бойка,непоседлива, в ней рано начали проявляться мальчишеские замашки. К тому жеФикхен была, по мнению матери, безнадежно некрасива. Все вместе это, похоже, никоим образом не соответствовало представлению герцогини об идеальной принцессе.
Такуюпринцессу, по всей видимости, и собиралась сделать из Софии-Августы-Фредерикифранцуженка Мадлен Кардель, на попечение которой девочка перешла еще в возрастедвух лет. Впрочем, Мадлен не интересовало, кем станет ребенок вдействительности. Ей было важно лишь то, чтобы Фикхен выглядела передгерцогиней так, как та того желает. По словам Екатерины, эта гувернантка была«вкрадчивого характера, но считалась немного фальшивой». «Онаочень заботилась о том, чтобы я, да и она тоже, являлась перед отцом и матерьютакою, какой могла бы им нравиться. Следствием этого было то, что я сталаслишком скрытной для своего возраста».
Впрочем,вынужденная скрытность в столь юном возрасте не привилась настолько уж серьезнов веселом, резвом, непосредственном от природы ребенке, чтобы торжествоватьвсегда. Известен случай, когда перед самим королем Пруссии Фридрихом I будущаяЕкатерина, нисколько не смущаясь, высказала простодушное замечание о том, что укороля слишком короткий камзол. На что король заявил, что девочка невоспитанна.Было ей тогда четыре года. Мать-герцогиня пришла в ужас.
Фикхеннадлежало «воспитывать», то есть возбуждать в ней тщеславие,позерство, лицемерие. При этом после материнского «кнута» девочкаполучала весьма большой пряник – Мадлен Кардель не скупилась на лесть ипритворство перед маленькой куколкой, кем, по видимости, считала Фикхен.Девочку рано, еще до четырех лет, начали учить читать – Мадлен Кардель было всеравно, каким образом добиться результата. В качестве стимула применялисьсладости, которые маленькая принцесса очень любила, но которые, как знает любойродитель, в большом количестве вредны ребенку. В итоге у Фикхен оказалисьиспорчены зубы. Однако хуже то, что мог бы оказаться навсегда испорченхарактер, несмотря на богатство и одаренность натуры.
Нотут случилось счастливое событие – Маден Кардель вышла замуж, и воспитаниеСофии-Августы-Фредерики поручили ее сестре, Елизавете. Фикхен звала ее Бабет.Бабет была «образцом добродетели и благоразумия», «имела возвышеннуюот природы душу, развитой ум, превосходное сердце; она была терпелива, кротка,весела, справедлива, постоянна и на самом деле такова, что было бы желательно,чтобы могли всегда найти подобную при всех детях». Бабет «почти всезнала, ничему не учившись; знала, как свои пять пальцев, все комедии и трагедиии была очень забавна».
Всеэти восторженные отзывы о французской гувернантке принадлежат самой ЕкатеринеВторой. Чем же Бабет сумела так покорить сердце своей своенравной воспитанницы?Ведь ее подход к девочке был совсем иным, чем у сестры. В первую очередьЕлизавета Кардель, будучи доброй и отзывчивой женщиной, умела в нужную минутупроявить разумную строгость, выдержку, терпение, умение не потакать прихотямизбалованного ребенка.
«Онаменя не ласкала и не льстила мне, как ее сестра; эта последняя тем, что обещаламне сахару да варенья, добилась того, что испортила мне зубы и приучила меня кдовольно беглому чтению, хоть я и не знала складов. Бабет Кардель, не стольлюбившая показной блеск, как ее сестра, снова засадила меня за азбуку и до техпор заставляла меня складывать, пока не решила, что я могу обходиться безэтого».
Думается,что если ребенку и не слишком-то это понравилось это поначалу, то все же вскореЕлизавета Кардель сумела быстро найти подход к принцессе. Она обладалаважнейшей для педагога чертой характера – уравновешенностью. «Терпелива,кротка, весела, справедлива», — такими эпитетами просто так не награждаютбывших учителей. И главное – Бабет быстро разглядела в принцессе не заводнуюкуколку, а смышленого, любознательного, впечатлительного ребенка.
«УБабет было своеобразное средство усаживать меня за работу и делать со мной все,что ей захочется: она любила читать. По окончании моих уроков она, если быламною довольна, читала вслух; если нет, читала про себя; для меня было большимогорчением, когда она не делала мне чести допускать меня к своему чтению».
Итак,для русского Престола подготавливалась нечто непривычное для России тоговремени – Государыня, которая не просто любила чтение, но в детстве дажеопределяла приобщение к этому занятию как честь для себя. Удивительные дела –скромная французская гувернантка, прилагая все усилия, чтобы развить лучшиедушевные качества и ум своей воспитанницы, и не предполагала, что оказывает этимуслугу русской истории.
Впрочем,как ни странно, но к тому, что с детства будущая Екатерина Вторая искала пищидля ума, а не светских развлечений, сказалось и влияние матери, уверившейФикхен, что она «совсем дурнушка». Убежденная в том, что словагерцогини – правда, девочка старалась развивать в себе внутренние качества,хотела не только много знать, но и уметь поддерживать разговор, хотеланравиться людям не ради показного блеска, но быть для них по настоящемуинтересной. В итоге – люди стали интересны ей самой. Это мы уже явственнонаблюдаем в характере великой русской Императрицы. Она неизменно была вежлива слюдьми любого сословия, говорила слугам «вы», никогда не приказывала,но обращалась с тактичной просьбой, никогда никого не отчитывала на глазах у других.Вообще ее тактичность могла поначалу казаться довольно непривычной – послеправления Царицы Елизаветы Петровны, раздававшей пощечины направо и налево. Вэтом смысле Екатерина Вторая, несмотря на недостатки воспитания первых летжизни, все-таки была воспитана как истинная принцесса, утонченная и деликатная.Уважение к людям даже низшего звания прививалось ей в родном замкенеукоснительно.
Втом возрасте, когда Ангальт-Цербсткая принцесса оказалась Божией волей вРоссии, у человека обычно уже вполне сформированы основные черты характера,интересы, склонности, накоплен «некий стартовый опыт», однако полноестановления личности, ее мировоззренческого стержня, выраженного в идеях,религиозных предпочтениях, еще только начинается. Даже самые недоброжелательныевраги Екатерины не отрицали, что ее ум был велик и развит. То, что юнаяпринцесса, которой тесно и душно было в маленьком Цербстком княжестве,влюбилась в огромную Россию, в изучении которой нашла пищу для своего тонкогожаждущего ума, не представляет собой ничего удивительного.
Откудаже обвинения в лицемерии? Высказанные современниками, для которой многограннаяличность русской Императрицы оказалась непонятой, впоследствии они были уже снеблаговидными намерениями подхвачены потомками. А все дело заключалось как разв том, что первые пятнадцать лет своей жизни Екатерина воспитывалась все же вродном доме в Германском княжестве. Она не отказывалась от своей национальнойпринадлежности, как принято считать. В этом — феномен Екатерины – органичноесоединение черт западноевропейской и русской национальной культур.Многосторонне развитый человек никогда не будет пребывать в сектантскойограниченности. По сути, Императрице Екатерине удалось «прорубить окно вЕвропу», не посягая при этом на самобытность России. Ни для кого несекрет, что в ее царствование произошло окончательное становление РоссийскогоГосударства как великой мировой Державы, авторитет которой на мировом уровненеобычно возрос. И произошло это не только благодаря законам историческогоразвития, но и личным качествам Монархини.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.portal-slovo.ru/